Новые санкции США: Путин проиграл битву за ЕвропуНовые санкции США: Путин проиграл битву за Европу

Юрий Сандул

Задев «Газпром», американцы показали Европе, у кого большая сила

Соединенные Штаты Америки ввели новые санкции против России. Конкретно – против корпорации «Газпром», против компаний, привлеченных к строительству «керченского моста», а также против ряда физических лиц из руководства «ДНР», «ЛНР» и Крыма.

На первый взгляд, событие не слишком важное из-за ограниченного количества новых объектов санкций. Однако это не так. Адекватная оценка значимости этих санкций требует, по нашему мнению, учтения двух ключевых моментов.

Первый: санкции вводятся в то время, когда в Европе должностные лица самого высокого государственного уровня, наоборот, дискутируют по вопросу ослабления или даже отмены антироссийских санкций после января 2017 года.

Второй: санкции впервые затронули «Газпром».

Это делает очень своевременным акцент на очевидной истине: США – единственная сверхдержава, а потому, чтобы не говорил Штайнмайер, и на какие бы послабления не надеялся Путин, решать подобные вопросы без учета позиции и интересов Вашингтона – никто не осмелится.

СТРАТЕГИ КРЕМЛЯ ВНОВЬ ОБЫГРАЛИ САМИ СЕБЯ

Так, между США и Евросоюзом уже давным-давно идет скрытое, но достаточно принципиальное противостояние (или, точнее, конкуренция). В разные периоды оно бывало более или менее жестким, но никогда не прекращалось совсем. Собственно, определенный европейский «антиамериканизм» как постоянный геополитический фактор – истина общеизвестная и общепризнанная среди историков и политологов.

Кремль, начиная в 2014 году свою новую внешнеполитическую силовую авантюру, рассчитывал на углубление раскола между США и Европой (под Европой в данном случае следует понимать ведущих членов Евросоюза – Германию и Францию), что должно было стать главным залогом общего успеха новой российской политики. Такая себе своеобразная форма реализации древнего принципа «разделяй и властвуй». Интересно, что внешне выглядит так, словно кремлевский расчет оправдывается. Агрессия России против Украины и Сирии действительно углубила раскол между США и Европой, противостояние обострилось на почве того, что у США и Европы разные интересы в отношении России.

Когда Запад ввел первые санкции в ответ на аннексию Крыма и вторжение на Донбассе, то решил, что российского газа и российской нефти они не будут задевать. Это было исключительно в интересах Европы, поскольку ее зависимость от российских энергоносителей (прежде всего – газа) была очень существенной. Для Кремля это стало подтверждением его расчета: решимость Запада, то есть, готовность бить по ключевым сферам российской экономики, в введении антироссийских санкций существенно ограничена экономическими и геополитическими интересами Европы. Это добавляло Кремлю оптимизма относительно того, что санкции не будут слишком длительными и слишком жесткими, а, следовательно, их можно и нужно выдержать.

Прошло два года. За это время доля российского газа на европейском рынке существенно снизилась, ее успешно заполняет, главным образом, газ из Норвегии. Кроме того, вот-вот начнутся массовые поставки американского сжиженного газа. Европа из зависимости от российского газа попадает в зависимость от американского. Да, говорить об этом как о свершившемся факте явно рановато, но тенденция очевидна. Вот, к примеру, как она прослеживается в словах министра иностранных дел России Сергея Лаврова, сказанных им 1 сентября студентам Московского института международных отношений: «США пытаются воспользоваться нынешним охлаждением в отношениях между нами и Евросоюзом, чтобы навязать европейцам свой сжиженный природный газ, для которого нужна очень дорогая инфраструктура, построив которую, уже трудно будет от нее отказаться». Действительно, инфраструктура уже строится – в Польше и Литве.

РОССИЯ ЗАСТАВИЛА ЕВРОПУ ВЫБИРАТЬ МЕЖДУ СОБОЙ И США. ЕВРОПА ВЫБРАЛА…

Зависимость от внешних энергоносителей всегда была и еще долго будет оставаться «ахиллесовой пятой» европейской экономики (а, значит, – политики), пока так называемые альтернативные возобновляемые источники энергии (солнце, ветер, биотопливо, и т. п) еще не стали преобладающими на энергорынке. Россия долгие десятилетия, начиная с 70-годов прошлого века, более-менее успешно использовала эту «ахиллесову пяту» в своих геополитических интересах, добиваясь существенного влияния на политику Европы подпиткой своим газом ее антиамериканизма.

Теперь вся эта благоприятная для России ситуация заканчивается. Достигнув того, чего он хотел – обострения противоречий между США и Европой, Кремль вдруг получил противоположный результат. Заставив Европу выбирать, с ей кем в данный момент иметь стратегический союз – с Россией или США, Кремль неожиданно для себя увидел, что, во-первых, США резко усилили давление на Европу (в чем им помогает Британия и часть стран Восточной Европы – Балтия и Польша), а, во-вторых, Европа этому давлению поддается! Ни абстрактные призывы Штайнмайера «не поворачиваться спиной к России», ни многомиллиардные штрафы американской Apple этого уже не остановят. Маховик – раскрутился.

Европа в геополитическом смысле существенно ослабла за прошедшие два с половиной года. Евросоюз оставляет Британия, подтвердив, по сути, свою давнюю, еще со времен Второй мировой войны, геополитическую ориентацию на союз с США, а не с Францией и Германией (вместе с Россией). Страны Балтии, Польша, а еще, похоже, Румыния, Болгария и Финляндия (и Украине, наконец, место среди них) тоже смотрят на США, а не на Германию – Францию, как на гаранта своей безопасности. Европа «распадается», но ее, ослабленную, «подбирает» не Россия, как то рисовалось в планах кремлевских стратегов, а США. Как говорится – аминь!

А ЧТО ЖЕ БУДЕТ В ЯНВАРЕ 2017-ГО?

Возможно, Европа (Германия – Франция) таки пойдет на ослабление антироссийских санкций после января 2017 года, ведь очень уж не хочется немцам и французам покорно плыть в кильватере американцев. Однако сделать это при условии, что США санкции только усиливают, будет крайне тяжело. И упомянутое послабление не развернет общую ситуацию на 180 градусов. Европа не хочет и не решится на жесткое противостояние с США и не пойдет на антиамериканский союз с Кремлем. Россия сознательно создала ситуацию в международных отношениях, когда на первое место выходит грубая сила, а не достижение баланса интересов переговорами и соблюдением международного права. Вот теперь США и показывают и России, и Европе, что их сила грубее любой другой, что в мире действительно имеется лишь одна сверхдержава.

Юрий Сандул, Киев

УкринформЮрий Сандул

Задев «Газпром», американцы показали Европе, у кого большая сила

Соединенные Штаты Америки ввели новые санкции против России. Конкретно – против корпорации «Газпром», против компаний, привлеченных к строительству «керченского моста», а также против ряда физических лиц из руководства «ДНР», «ЛНР» и Крыма.

На первый взгляд, событие не слишком важное из-за ограниченного количества новых объектов санкций. Однако это не так. Адекватная оценка значимости этих санкций требует, по нашему мнению, учтения двух ключевых моментов.

Первый: санкции вводятся в то время, когда в Европе должностные лица самого высокого государственного уровня, наоборот, дискутируют по вопросу ослабления или даже отмены антироссийских санкций после января 2017 года.

Второй: санкции впервые затронули «Газпром».

Это делает очень своевременным акцент на очевидной истине: США – единственная сверхдержава, а потому, чтобы не говорил Штайнмайер, и на какие бы послабления не надеялся Путин, решать подобные вопросы без учета позиции и интересов Вашингтона – никто не осмелится.

СТРАТЕГИ КРЕМЛЯ ВНОВЬ ОБЫГРАЛИ САМИ СЕБЯ

Так, между США и Евросоюзом уже давным-давно идет скрытое, но достаточно принципиальное противостояние (или, точнее, конкуренция). В разные периоды оно бывало более или менее жестким, но никогда не прекращалось совсем. Собственно, определенный европейский «антиамериканизм» как постоянный геополитический фактор – истина общеизвестная и общепризнанная среди историков и политологов.

Кремль, начиная в 2014 году свою новую внешнеполитическую силовую авантюру, рассчитывал на углубление раскола между США и Европой (под Европой в данном случае следует понимать ведущих членов Евросоюза – Германию и Францию), что должно было стать главным залогом общего успеха новой российской политики. Такая себе своеобразная форма реализации древнего принципа «разделяй и властвуй». Интересно, что внешне выглядит так, словно кремлевский расчет оправдывается. Агрессия России против Украины и Сирии действительно углубила раскол между США и Европой, противостояние обострилось на почве того, что у США и Европы разные интересы в отношении России.

Когда Запад ввел первые санкции в ответ на аннексию Крыма и вторжение на Донбассе, то решил, что российского газа и российской нефти они не будут задевать. Это было исключительно в интересах Европы, поскольку ее зависимость от российских энергоносителей (прежде всего – газа) была очень существенной. Для Кремля это стало подтверждением его расчета: решимость Запада, то есть, готовность бить по ключевым сферам российской экономики, в введении антироссийских санкций существенно ограничена экономическими и геополитическими интересами Европы. Это добавляло Кремлю оптимизма относительно того, что санкции не будут слишком длительными и слишком жесткими, а, следовательно, их можно и нужно выдержать.

Прошло два года. За это время доля российского газа на европейском рынке существенно снизилась, ее успешно заполняет, главным образом, газ из Норвегии. Кроме того, вот-вот начнутся массовые поставки американского сжиженного газа. Европа из зависимости от российского газа попадает в зависимость от американского. Да, говорить об этом как о свершившемся факте явно рановато, но тенденция очевидна. Вот, к примеру, как она прослеживается в словах министра иностранных дел России Сергея Лаврова, сказанных им 1 сентября студентам Московского института международных отношений: «США пытаются воспользоваться нынешним охлаждением в отношениях между нами и Евросоюзом, чтобы навязать европейцам свой сжиженный природный газ, для которого нужна очень дорогая инфраструктура, построив которую, уже трудно будет от нее отказаться». Действительно, инфраструктура уже строится – в Польше и Литве.

РОССИЯ ЗАСТАВИЛА ЕВРОПУ ВЫБИРАТЬ МЕЖДУ СОБОЙ И США. ЕВРОПА ВЫБРАЛА…

Зависимость от внешних энергоносителей всегда была и еще долго будет оставаться «ахиллесовой пятой» европейской экономики (а, значит, – политики), пока так называемые альтернативные возобновляемые источники энергии (солнце, ветер, биотопливо, и т. п) еще не стали преобладающими на энергорынке. Россия долгие десятилетия, начиная с 70-годов прошлого века, более-менее успешно использовала эту «ахиллесову пяту» в своих геополитических интересах, добиваясь существенного влияния на политику Европы подпиткой своим газом ее антиамериканизма.

Теперь вся эта благоприятная для России ситуация заканчивается. Достигнув того, чего он хотел – обострения противоречий между США и Европой, Кремль вдруг получил противоположный результат. Заставив Европу выбирать, с ей кем в данный момент иметь стратегический союз – с Россией или США, Кремль неожиданно для себя увидел, что, во-первых, США резко усилили давление на Европу (в чем им помогает Британия и часть стран Восточной Европы – Балтия и Польша), а, во-вторых, Европа этому давлению поддается! Ни абстрактные призывы Штайнмайера «не поворачиваться спиной к России», ни многомиллиардные штрафы американской Apple этого уже не остановят. Маховик – раскрутился.

Европа в геополитическом смысле существенно ослабла за прошедшие два с половиной года. Евросоюз оставляет Британия, подтвердив, по сути, свою давнюю, еще со времен Второй мировой войны, геополитическую ориентацию на союз с США, а не с Францией и Германией (вместе с Россией). Страны Балтии, Польша, а еще, похоже, Румыния, Болгария и Финляндия (и Украине, наконец, место среди них) тоже смотрят на США, а не на Германию – Францию, как на гаранта своей безопасности. Европа «распадается», но ее, ослабленную, «подбирает» не Россия, как то рисовалось в планах кремлевских стратегов, а США. Как говорится – аминь!

А ЧТО ЖЕ БУДЕТ В ЯНВАРЕ 2017-ГО?

Возможно, Европа (Германия – Франция) таки пойдет на ослабление антироссийских санкций после января 2017 года, ведь очень уж не хочется немцам и французам покорно плыть в кильватере американцев. Однако сделать это при условии, что США санкции только усиливают, будет крайне тяжело. И упомянутое послабление не развернет общую ситуацию на 180 градусов. Европа не хочет и не решится на жесткое противостояние с США и не пойдет на антиамериканский союз с Кремлем. Россия сознательно создала ситуацию в международных отношениях, когда на первое место выходит грубая сила, а не достижение баланса интересов переговорами и соблюдением международного права. Вот теперь США и показывают и России, и Европе, что их сила грубее любой другой, что в мире действительно имеется лишь одна сверхдержава.

Юрий Сандул, Киев

Укринформ

«Избранные даты» – авторский взгляд на малоизвестные или совсем неизвестные широкой публике даты и события «Избранные даты» – авторский взгляд на малоизвестные или совсем неизвестные широкой публике даты и события

Юрий Сандул, Оксана Федоряченко.

Избранные даты. 4 – 9 февраля

4 февраля 1936 года родился украинский поэт и археолог Борис Мозолевский.

Имя Бориса Мозолевского даже в Украине знают далеко не все, зато все знают – еще со школьной скамьи – знаменитую скифскую золотую Пектораль. Вот ее и нашел 21 июня 1971 на раскопках кургана Толстая Могила (Днепропетровская область) археолог и поэт Борис Мозолевский. Он руководил археологической экспедицией, и ему лично совершенно случайно, каким-то чудом, среди уже разграбленного много веков назад скифского захоронения попал под руку под тонким слоем земли незамеченный грабителями настоящий клад. В Киев бесценную находку Мозолевский привез тайно, надев ее на шею и замаскировав старой душегрейкой.

Чрезвычайно интересным и до сих пор невыясненным остается вопрос — кто же создал и Пектораль, и все другие чудеса искусства, которые мы сегодня называем скифским золотом? Считается, что, конечно, не скифы, ибо не варвары, а только цивилизованные греки могли создать такое чудо по заказу скифских богачей. Но…

Цитата из книги Мозолевского «Скіфський степ»:

«Большинство ученых сейчас склоняется к мысли, что все его изделия создавались греками в северо-причерноморских колониях, прежде всего на Боспоре. Вместе с тем, уже неоднократно выдвигалось предположение о возможности участия в изготовлении отдельных категорий вещей в античных мастерских и выходцев из варварской среды, которые прошли школу греческого искусства и производства. Воплощенное в лучших произведениях ювелирных из скифских курганов знание художником малейших подробностей скифской жизни и быта, более того – философского уклада скифского населения, — дает возможность поставить этот вопрос во всей его полноте. Для его решения необходим глубокий научный анализ всех художественных произведений V – III ст. до н.е. Однако даже когда будет окончательно доказано, что подобные произведения принадлежат только грекам, это ни в коей мере не сможет унизить высоких эстетических идеалов степняков, способных заказать, а потом и по достоинству оценить такие шедевры человеческого гения, как пектораль и вещи, близкие к ней. Что же касается мастеров, которые их изготовляли, то греками они были только по происхождению, душой же давно уже стали скифами».

Как видим, Мозолевский очень осторожно пытается опровергнуть устоявшееся мнение, что степняки скифы не могли быть причастными к созданию искусства, даже если речь шла о таком искусстве, которое отражало их жизнь и их представления о мире. Видимо, в книге, изданной в СССР в 1983 году, категоричнее сказать было невозможно, да и научная добросовестность автора этого не позволяла, потому что упомянутый им глубокий научный анализ не сделан и до сих пор. Очевидно, что в таком анализе должны быть заинтересованы прежде всего мы, украинцы, потому что никто, кроме нас, не заинтересован доказывать, что скифы – предки украинцев – не варвары древнего мира, которые в сфере высокого искусства только и могли, что заказывать его изделия у цивилизованных соседей.

4 февраля 1881 года родился Климент Ворошилов.

Про этого советского деятеля есть целая гора разнообразной информации. И правдивой, и еще больше – вымышленной, ведь Ворошилов был такой себе «суперлегендой» советского агитпропа. Добавим к этой горе совсем немного.

У советских и российских пропагандистов есть любимый метод искажения истории, который условно можно назвать «лидер страны – «козел отпущения». Суть метода – списать на бывшего лидера все грехи власти, чтобы уберечь от критики саму ее (немного подробнее — здесь).

Помимо «монархов» в истории СССР было еще и несколько всенародно известных «козлов отпущения» второго, так сказать, ранга, на которых тоже списывали ответственность за какие-то конкретные грехи власти. Это – Берия, на которого очень долго «вешали» главную вину за репрессии сталинских времен, это – Суслов, которого выставляли главным виновником идеологической зашоренности марксизмом-ленинизмом позднесоветского периода, и это дуэт Ворошилов-Буденный, которых обвиняли в военных поражениях 1941 и 1942 годов, конкретнее – делали виновниками «неготовности» Красной армии к войне с германским вермахтом; мол, эти «кавалеристы» руководили армией до войны и по причине своей умственной ограниченности не предусмотрели (типа «проглядели»), что война стала другой, современной, а эти горе-вояки все еще мыслили категориями гражданской войны 1918 – 1920 годов.

Кто на самом деле виноват за 1941 год, лучше всего изложены в знаменитых «Ледоколе» и «День «М» Виктора Суворова.

То, что советская пропаганда делала из Ворошилова «козла отпущения» за чужие грехи, не означает, конечно, что у него их вообще не было. На совести этого человека (если она у него вообще была когда-то) смерти тысяч, если не миллионов, людей. И никакого, даже малейшего, уважения или признательности он у потомков не заслужил. Как, впрочем, и каждый из коммунистических лидеров сталинских и не только сталинских, времен. Но речь идет о том, что распространенная практика советских и российских историков-пропагандистов возлагать ответственность на отдельных лиц, чтобы отвести ее от власти в целом, процветает и сегодня, когда давным-давно сошли с исторической арены и Сталин, и все его коммунистическо-советские наследники. Правильно понимать, в чем именно виновны те или иные государственные руководители, а в где возложение на них вины является лишь отвлекающим пропагандистским маневром, значит правильно понимать, в чем конкретно должно заключаться изменение системы власти, к которой так стремятся сейчас много умных и порядочных людей в Украине и России.

К примеру, является большой ошибкой считать, что коррупция в нынешней Украине живет и процветает лишь потому, что в высшей власти или близко от нее почему-то завелись вот такие конкретные коррупционеры или олигархи («У коррупции есть имя» — как любит повторять депутат и журналист Сергей Лещенко), и если их отстранить от власти (выражаясь по-модному – разделить власть и большой бизнес), то и системной коррупции не станет. На самом же деле, постоянное навязывание народу мнения, что власть станет принципиально лучше, совсем как в западных демократиях, — стоит лишь поменять на выборах или указом плохого президента, премьер-министра, депутата, министра, главу госадминистрации (то есть – лицо или группу лиц, которые в данный момент фактически играют роль «козлов отпущения») – это и есть пропагандистское, увы – и до сих пор очень и очень эффективное, средство сохранения действующей коррупционной системы власти и в России, и в Украине.

6 февраля 1689 года — свадьба 16-летнего русского царя Петра I и 19-летней Евдокии Лопухиной.

Разве это историческое событие?

Безусловно. Евдокия Лопухина была последней россиянкой, то есть – неиностранкой, — женой московского царя (императора). После нее российские монархи досоветского периода женились только на иностранных принцессах.

Историческое значение этого факта (до Петра I – россиянки, после – иностранки) заключается в том, что в допетровской России (точнее будет сказать – в Московии) бракосочетание царя имело сверхважное политическое значение (собственно, как и везде в средневековом мире). Дело в том, что все мужчины – ближайшие родственники царя (родные и двоюродные братья, дяди, племянники) традиционно отстранялись подальше от двора, вплоть до ссылки или содержания в тюрьме, потому что могли претендовать на трон. Этим обеспечивалась стабильность власти монарха. В то же время родственники его жены становились ближайшими к царю сановниками двора, они получали максимум власти, однако в то же время сами не могли занять место монарха. Иными словами, брак царя был важнейшим событием дворцовой, а следовательно – государственной политики, поскольку определял влиятельность (власть) тех или иных боярских кланов.

В общем, «брачная политика» была основным средством распределения власти в Московии. Мало кто даже из любителей истории знает, что в Московии девушек боярских семей прятали от постороннего глаза не хуже, чем женщин в гареме мусульманских султанов и шахов. Это чтобы исключить появление своих Ромео и Джульетт. С помощью браков боярские кланы укрепляли свои силы, вступали в политические союзы между собой. И все, конечно, ради увеличения своей власти в государстве. Совсем не случайно запрет царя жениться тому или другому боярину считался чуть ли не самым серьезным наказанием. Кстати, к таким запретам особенно часто прибегал Борис Годунов, который вел отчаянную борьбу за то, чтобы удержаться на троне (и не удержался). А держался он на нем неуверенно, хотя был идеальным по своим личным качествам монархом, потому, что занял его, пользуясь близостью к царю Федору Иоанновичу, которую ему дала женитьбы последнего на сестре Годунова. То есть, Годунов нарушил неписаное правило московского двора: родственники жены царя не могут посягать на трон.

Понятно, что «брачная политика» сильно ограничивала реальную власть монарха, ведь, к примеру, 16-летнего Петра I никто не спрашивал согласия на брак с Евдокией. То есть, он не мог выбирать себе ближайших к своей особе сановников. Царь, по сути, был зависим от боярских кланов, его декларируемое всемогущество было лишь ширмой, за которой скрывалась реальная власть других.

Петр I не был реформатором в смысле смены политического строя в России, но в деле укрепления личной власти он совершил настоящий переворот, нещадно ломая устоявшиеся обычаи царского двора. Петр I решил получить настоящую, а не лишь декларируемую, власть абсолютного монарха (другой вопрос – каких успехов он в этом достиг). И начал именно со слома традиций «брачной политики». Евдокию отправил в монастырь, приблизил к себе массу иностранцев. В художественных фильмах о Петре I практически обязательным моментом есть эпизоды, когда царь женит своих фаворитов из числа неродовитих дворян или вообще «безродных» на боярских девушках. Даже отдельный фильм на такую тему когда сняли – «Как царь Петр арапа женил» (где Владимир Высоцкий играл главную роль – жениха). Зрители воспринимают это как странные прихоти всесильного монарха, а на самом деле это никакие не капризы, это была его целенаправленная политика на подрыв могущества боярских кланов именно посредством ломки устоявшихся за века правил «брачной политики».

Таким образом, практика, по которой все российские цари после Петра И женились на иностранных принцесах, означала существенное изменение правил распределения власти в России. В конце концов, в этом и заключалась суть и этой, и всех других «реформ» Петра. Кстати, именно поэтому Петра, а не Ивана Грозного, следует считать самым большим ненавистником бояр в истории России. Грозный казнил своих бояр, но не ломал традиций, поэтому его всемогущество и острота борьбы против боярской власти явно преувеличиваются историками.

Наконец, не надо думать, что все эти «брачные» законы государственной (дворцовой) политики царской России давным-давно ушли в небытие истории. Конечно, много воды утекло с тех времен, многое изменилось, однако некоторое эхо упомянутых «брачных» и «антибрачных» традиций российской монархии, продолжает жить в России и в наши новейшие времена (и в Украине тоже (!) – поскольку наша нынешняя политическая модель власти является по понятным причинам порождением российской). В частности, твердая уверенность и элиты, и общества, что жена монарха (первого лица государства) не должна иметь политического влияния в государстве. И если в силу каких обстоятельств это правило нарушалось – возникали конфликты и скандалы. Так, вся острота (публичность) истории с Григорием Распутиным вызвана тем, что под его влиянием жена Николая II вмешивалась в государственные дела (в том числе, в самое главное – кадровые назначения), на которые не имела права. А уже в наши времена, вспомним – политические оппоненты Михаила Горбачева использовали для его дискредитации в глазах общества сплетни, что, якобы, его жена Раиса Максимовна имеет огромное влияние на государственные решения, вплоть до вообще абсурдного утверждения, что она, мол, даже участвует в заседаниях политбюро. Такие же по смыслу и форме (сплетни) обвинения распространялись и в отношении супруги Виктора Ющенко. Тут дело не в том, что Раиса Горбачева или Екатерина Ющенко не должны были иметь никакого веса в решении государственных дел (конечно, не должны, поскольку не занимали никаких официальных должностей), а в том, что современное и российское, и украинское общество (конечно, речь идет о его консервативном большинстве) так легко и чутко реагирует на самые слухи о такой возможности.

9 февраля 1667 года в селе Андрусово близ Смоленска заключено перемирие между Речью Посполитой и Московским государством, завершившее русско-польскую войну 1654-1667 гг.

Это был страшный для Украины мир. По его условиям Украина была поделена пополам между Московией и Польшей, граница прошла по Днепру. Запорожская Сечь объявлялась под совместным руководством. Насильственный разделение украинской этнической территории на две части — Правобережную и Левобережную Украину, окончательно был утвержден так называемым Вечным миром 1686 года.

Речь Посполитая в те времена была Европой. То есть, тогда Европа поделила Украину с Москвой. И без нас. Сегодня все тот же Кремль пытается повторить сделку. Он снова хочет поделить с Европой Украину, правда, готов отдать Европе лишь, по сути, Галичину. По Днепру ему мало. И в Европе опять, похоже, есть те, кто готов делить нас без нас с Московией.

Как все-таки история любит повторяться! Ей все равно, что в мире появились компьютеры, айфоны и всякие там нанотехнологии. В истории свои, неизменные и независимые ни от чего законы. Поэтому она повторяется, будто проверяя — усвоили ли за века ее уроки эти неразумные люди? К счастью, мы, украинцы, все-таки сегодня сильнее наших предков XVII века. Но мудрее ли? Сможем ли заставить нашу украинскую историю не повторяться?

УкринформЮрий Сандул, Оксана Федоряченко.

Избранные даты. 4 – 9 февраля

4 февраля 1936 года родился украинский поэт и археолог Борис Мозолевский.

Имя Бориса Мозолевского даже в Украине знают далеко не все, зато все знают – еще со школьной скамьи – знаменитую скифскую золотую Пектораль. Вот ее и нашел 21 июня 1971 на раскопках кургана Толстая Могила (Днепропетровская область) археолог и поэт Борис Мозолевский. Он руководил археологической экспедицией, и ему лично совершенно случайно, каким-то чудом, среди уже разграбленного много веков назад скифского захоронения попал под руку под тонким слоем земли незамеченный грабителями настоящий клад. В Киев бесценную находку Мозолевский привез тайно, надев ее на шею и замаскировав старой душегрейкой.

Чрезвычайно интересным и до сих пор невыясненным остается вопрос — кто же создал и Пектораль, и все другие чудеса искусства, которые мы сегодня называем скифским золотом? Считается, что, конечно, не скифы, ибо не варвары, а только цивилизованные греки могли создать такое чудо по заказу скифских богачей. Но…

Цитата из книги Мозолевского «Скіфський степ»:

«Большинство ученых сейчас склоняется к мысли, что все его изделия создавались греками в северо-причерноморских колониях, прежде всего на Боспоре. Вместе с тем, уже неоднократно выдвигалось предположение о возможности участия в изготовлении отдельных категорий вещей в античных мастерских и выходцев из варварской среды, которые прошли школу греческого искусства и производства. Воплощенное в лучших произведениях ювелирных из скифских курганов знание художником малейших подробностей скифской жизни и быта, более того – философского уклада скифского населения, — дает возможность поставить этот вопрос во всей его полноте. Для его решения необходим глубокий научный анализ всех художественных произведений V – III ст. до н.е. Однако даже когда будет окончательно доказано, что подобные произведения принадлежат только грекам, это ни в коей мере не сможет унизить высоких эстетических идеалов степняков, способных заказать, а потом и по достоинству оценить такие шедевры человеческого гения, как пектораль и вещи, близкие к ней. Что же касается мастеров, которые их изготовляли, то греками они были только по происхождению, душой же давно уже стали скифами».

Как видим, Мозолевский очень осторожно пытается опровергнуть устоявшееся мнение, что степняки скифы не могли быть причастными к созданию искусства, даже если речь шла о таком искусстве, которое отражало их жизнь и их представления о мире. Видимо, в книге, изданной в СССР в 1983 году, категоричнее сказать было невозможно, да и научная добросовестность автора этого не позволяла, потому что упомянутый им глубокий научный анализ не сделан и до сих пор. Очевидно, что в таком анализе должны быть заинтересованы прежде всего мы, украинцы, потому что никто, кроме нас, не заинтересован доказывать, что скифы – предки украинцев – не варвары древнего мира, которые в сфере высокого искусства только и могли, что заказывать его изделия у цивилизованных соседей.

4 февраля 1881 года родился Климент Ворошилов.

Про этого советского деятеля есть целая гора разнообразной информации. И правдивой, и еще больше – вымышленной, ведь Ворошилов был такой себе «суперлегендой» советского агитпропа. Добавим к этой горе совсем немного.

У советских и российских пропагандистов есть любимый метод искажения истории, который условно можно назвать «лидер страны – «козел отпущения». Суть метода – списать на бывшего лидера все грехи власти, чтобы уберечь от критики саму ее (немного подробнее — здесь).

Помимо «монархов» в истории СССР было еще и несколько всенародно известных «козлов отпущения» второго, так сказать, ранга, на которых тоже списывали ответственность за какие-то конкретные грехи власти. Это – Берия, на которого очень долго «вешали» главную вину за репрессии сталинских времен, это – Суслов, которого выставляли главным виновником идеологической зашоренности марксизмом-ленинизмом позднесоветского периода, и это дуэт Ворошилов-Буденный, которых обвиняли в военных поражениях 1941 и 1942 годов, конкретнее – делали виновниками «неготовности» Красной армии к войне с германским вермахтом; мол, эти «кавалеристы» руководили армией до войны и по причине своей умственной ограниченности не предусмотрели (типа «проглядели»), что война стала другой, современной, а эти горе-вояки все еще мыслили категориями гражданской войны 1918 – 1920 годов.

Кто на самом деле виноват за 1941 год, лучше всего изложены в знаменитых «Ледоколе» и «День «М» Виктора Суворова.

То, что советская пропаганда делала из Ворошилова «козла отпущения» за чужие грехи, не означает, конечно, что у него их вообще не было. На совести этого человека (если она у него вообще была когда-то) смерти тысяч, если не миллионов, людей. И никакого, даже малейшего, уважения или признательности он у потомков не заслужил. Как, впрочем, и каждый из коммунистических лидеров сталинских и не только сталинских, времен. Но речь идет о том, что распространенная практика советских и российских историков-пропагандистов возлагать ответственность на отдельных лиц, чтобы отвести ее от власти в целом, процветает и сегодня, когда давным-давно сошли с исторической арены и Сталин, и все его коммунистическо-советские наследники. Правильно понимать, в чем именно виновны те или иные государственные руководители, а в где возложение на них вины является лишь отвлекающим пропагандистским маневром, значит правильно понимать, в чем конкретно должно заключаться изменение системы власти, к которой так стремятся сейчас много умных и порядочных людей в Украине и России.

К примеру, является большой ошибкой считать, что коррупция в нынешней Украине живет и процветает лишь потому, что в высшей власти или близко от нее почему-то завелись вот такие конкретные коррупционеры или олигархи («У коррупции есть имя» — как любит повторять депутат и журналист Сергей Лещенко), и если их отстранить от власти (выражаясь по-модному – разделить власть и большой бизнес), то и системной коррупции не станет. На самом же деле, постоянное навязывание народу мнения, что власть станет принципиально лучше, совсем как в западных демократиях, — стоит лишь поменять на выборах или указом плохого президента, премьер-министра, депутата, министра, главу госадминистрации (то есть – лицо или группу лиц, которые в данный момент фактически играют роль «козлов отпущения») – это и есть пропагандистское, увы – и до сих пор очень и очень эффективное, средство сохранения действующей коррупционной системы власти и в России, и в Украине.

6 февраля 1689 года — свадьба 16-летнего русского царя Петра I и 19-летней Евдокии Лопухиной.

Разве это историческое событие?

Безусловно. Евдокия Лопухина была последней россиянкой, то есть – неиностранкой, — женой московского царя (императора). После нее российские монархи досоветского периода женились только на иностранных принцессах.

Историческое значение этого факта (до Петра I – россиянки, после – иностранки) заключается в том, что в допетровской России (точнее будет сказать – в Московии) бракосочетание царя имело сверхважное политическое значение (собственно, как и везде в средневековом мире). Дело в том, что все мужчины – ближайшие родственники царя (родные и двоюродные братья, дяди, племянники) традиционно отстранялись подальше от двора, вплоть до ссылки или содержания в тюрьме, потому что могли претендовать на трон. Этим обеспечивалась стабильность власти монарха. В то же время родственники его жены становились ближайшими к царю сановниками двора, они получали максимум власти, однако в то же время сами не могли занять место монарха. Иными словами, брак царя был важнейшим событием дворцовой, а следовательно – государственной политики, поскольку определял влиятельность (власть) тех или иных боярских кланов.

В общем, «брачная политика» была основным средством распределения власти в Московии. Мало кто даже из любителей истории знает, что в Московии девушек боярских семей прятали от постороннего глаза не хуже, чем женщин в гареме мусульманских султанов и шахов. Это чтобы исключить появление своих Ромео и Джульетт. С помощью браков боярские кланы укрепляли свои силы, вступали в политические союзы между собой. И все, конечно, ради увеличения своей власти в государстве. Совсем не случайно запрет царя жениться тому или другому боярину считался чуть ли не самым серьезным наказанием. Кстати, к таким запретам особенно часто прибегал Борис Годунов, который вел отчаянную борьбу за то, чтобы удержаться на троне (и не удержался). А держался он на нем неуверенно, хотя был идеальным по своим личным качествам монархом, потому, что занял его, пользуясь близостью к царю Федору Иоанновичу, которую ему дала женитьбы последнего на сестре Годунова. То есть, Годунов нарушил неписаное правило московского двора: родственники жены царя не могут посягать на трон.

Понятно, что «брачная политика» сильно ограничивала реальную власть монарха, ведь, к примеру, 16-летнего Петра I никто не спрашивал согласия на брак с Евдокией. То есть, он не мог выбирать себе ближайших к своей особе сановников. Царь, по сути, был зависим от боярских кланов, его декларируемое всемогущество было лишь ширмой, за которой скрывалась реальная власть других.

Петр I не был реформатором в смысле смены политического строя в России, но в деле укрепления личной власти он совершил настоящий переворот, нещадно ломая устоявшиеся обычаи царского двора. Петр I решил получить настоящую, а не лишь декларируемую, власть абсолютного монарха (другой вопрос – каких успехов он в этом достиг). И начал именно со слома традиций «брачной политики». Евдокию отправил в монастырь, приблизил к себе массу иностранцев. В художественных фильмах о Петре I практически обязательным моментом есть эпизоды, когда царь женит своих фаворитов из числа неродовитих дворян или вообще «безродных» на боярских девушках. Даже отдельный фильм на такую тему когда сняли – «Как царь Петр арапа женил» (где Владимир Высоцкий играл главную роль – жениха). Зрители воспринимают это как странные прихоти всесильного монарха, а на самом деле это никакие не капризы, это была его целенаправленная политика на подрыв могущества боярских кланов именно посредством ломки устоявшихся за века правил «брачной политики».

Таким образом, практика, по которой все российские цари после Петра И женились на иностранных принцесах, означала существенное изменение правил распределения власти в России. В конце концов, в этом и заключалась суть и этой, и всех других «реформ» Петра. Кстати, именно поэтому Петра, а не Ивана Грозного, следует считать самым большим ненавистником бояр в истории России. Грозный казнил своих бояр, но не ломал традиций, поэтому его всемогущество и острота борьбы против боярской власти явно преувеличиваются историками.

Наконец, не надо думать, что все эти «брачные» законы государственной (дворцовой) политики царской России давным-давно ушли в небытие истории. Конечно, много воды утекло с тех времен, многое изменилось, однако некоторое эхо упомянутых «брачных» и «антибрачных» традиций российской монархии, продолжает жить в России и в наши новейшие времена (и в Украине тоже (!) – поскольку наша нынешняя политическая модель власти является по понятным причинам порождением российской). В частности, твердая уверенность и элиты, и общества, что жена монарха (первого лица государства) не должна иметь политического влияния в государстве. И если в силу каких обстоятельств это правило нарушалось – возникали конфликты и скандалы. Так, вся острота (публичность) истории с Григорием Распутиным вызвана тем, что под его влиянием жена Николая II вмешивалась в государственные дела (в том числе, в самое главное – кадровые назначения), на которые не имела права. А уже в наши времена, вспомним – политические оппоненты Михаила Горбачева использовали для его дискредитации в глазах общества сплетни, что, якобы, его жена Раиса Максимовна имеет огромное влияние на государственные решения, вплоть до вообще абсурдного утверждения, что она, мол, даже участвует в заседаниях политбюро. Такие же по смыслу и форме (сплетни) обвинения распространялись и в отношении супруги Виктора Ющенко. Тут дело не в том, что Раиса Горбачева или Екатерина Ющенко не должны были иметь никакого веса в решении государственных дел (конечно, не должны, поскольку не занимали никаких официальных должностей), а в том, что современное и российское, и украинское общество (конечно, речь идет о его консервативном большинстве) так легко и чутко реагирует на самые слухи о такой возможности.

9 февраля 1667 года в селе Андрусово близ Смоленска заключено перемирие между Речью Посполитой и Московским государством, завершившее русско-польскую войну 1654-1667 гг.

Это был страшный для Украины мир. По его условиям Украина была поделена пополам между Московией и Польшей, граница прошла по Днепру. Запорожская Сечь объявлялась под совместным руководством. Насильственный разделение украинской этнической территории на две части — Правобережную и Левобережную Украину, окончательно был утвержден так называемым Вечным миром 1686 года.

Речь Посполитая в те времена была Европой. То есть, тогда Европа поделила Украину с Москвой. И без нас. Сегодня все тот же Кремль пытается повторить сделку. Он снова хочет поделить с Европой Украину, правда, готов отдать Европе лишь, по сути, Галичину. По Днепру ему мало. И в Европе опять, похоже, есть те, кто готов делить нас без нас с Московией.

Как все-таки история любит повторяться! Ей все равно, что в мире появились компьютеры, айфоны и всякие там нанотехнологии. В истории свои, неизменные и независимые ни от чего законы. Поэтому она повторяется, будто проверяя — усвоили ли за века ее уроки эти неразумные люди? К счастью, мы, украинцы, все-таки сегодня сильнее наших предков XVII века. Но мудрее ли? Сможем ли заставить нашу украинскую историю не повторяться?

Укринформ

«Люди Яроша» выбирают скользкую дорогу«Люди Яроша» выбирают скользкую дорогу

Юрий Сандул.

Они пройдут, только если найдут деньги и понравятся избирателям

«Название — Национальное движение Дмитрия Яроша — пока что рабочее. Со временем оно может измениться. Но решение включить в название нового движения фамилию нашего лидера — принципиальное, от этого мы не откажемся».

Это — цитата из статьи в Facebook Елены Белозерской, близкого соратника Дмитрия Яроша. Следовательно, можно считать свершившимся фактом, что новая политическая сила, которую взялся организовывать Дмитрий Ярош после того, как в конце прошлого года он покинул «Правый сектор», будет иметь в названии имя ее лидера.

Собственно, «именная» партия (блок, движение, объединение) — совсем не новость для украинской политики. Вот именно сейчас в Верховной Раде есть аж две фракции, созданные такими партиями — Блок Петра Порошенко «Солидарность» и Радикальная партия Ляшко, и можно смело добавлять еще одну — фракцию (партию) «Батьківщина», которую еще совсем недавно мы звали БЮТ (Блок Юлии Тимошенко). А еще вспомним УДАР Виталия Кличко, а также то, что некогда мощные парламентские фракции Партии регионов и «Нашей Украины» лишь формально не носили имени своих лидеров — Виктора Януковича и Виктора Ющенко, хотя для избирателей это не было никаким секретом или новостью, потому и голосовали они за эти персоны, а не за идеологию или даже красивое название возглавляемых ими партий (кстати, с «Народным фронтом» — то же самое). Отметим, что мы упомянули только победителей парламентских выборов, а были и есть и такие «именные» партии, которые в Верховную Раду так и не попадали никогда. В итоге: в Украине политических сил, которые в глазах избирателей ассоциируются исключительно с конкретным политиком, не меньше, а, возможно, и больше, чем тех, кто выходил к избирателю прежде всего с идеологией, а не с именем лидера.

Новостью, причем важной и неожиданной, является другое. Не будем углубляться в вековую историю организаций украинского национализма, в частности в вопрос, была ли ОУН Евгения Коновальца, Степана Бандеры или Андрея Мельника организацией вождистского типа. В этом нет смысла, потому что слишком разные тогдашние и нынешние исторические условия. Но впервые с августа 1991 года, когда Украина официально провозглашена независимым государством, одна из украинских националистических организаций открыто провозглашает (фиксирует в своем названии) себя как партию (движение) вождистского типа. До сих пор украинские националисты предлагали избирателям прежде всего свою идеологию, лидер всегда шел вторым планом. «Свобода» в 2012 году набрала свои проходные проценты в парламент именно по такой схеме. В общем, ориентация главным образом на идеологию при общении с избирателями была неизменной характеристикой любой украинской националистической организации. И вот теперь эта неизменность нарушается.

То, что этот шаг соратников Яроша является необычным для националистов, говорит, фактически, и Белозерская: «Это решение — включить фамилию Яроша в название движения — не было единодушным. Нам пришлось долго убеждать часть собратьев, которые считают, что нужно ориентироваться только на идею, а не на человека». Даже больше. Снова цитата из статьи Белозерской: «Организация вождистского типа»? Именно так. Кого это не устраивает — быстро уходят в другие структуры или создают свои. Правда, текущая формулировка лично мне нравится не очень. Я предлагала другую — короткую, с вызовом и со вкусом: «Люди Яроша». И все». Как видим, речь шла даже о том, чтобы убрать из названия новой политической силы слова «национальный» или «националистический». В общем действительно, «Люди Яроша» — идеальное в своей откровенности в смысле понятности для всех название. По крайней мере, понятней для избирателей, чем «Свобода» или «Азов». Воспользуемся и мы им, хотя бы для лаконичности, ибо рабочее название слишком длинное, неудобно повторять в статье.

Почему большинство националистов — соратников Яроша — решились на такое для себя «ноу-хау», и какие неизбежные последствия оно повлечет?

Прежде всего отметим то, что в первую очередь, почти автоматически, приходит в голову всем, кто хоть немного больше интересуется политикой, чем рядовой гражданин, а именно: Ярош в названии — это чтобы никто, грубо говоря, не забрал у него партийную печать, что, собственно, с ним и произошло в «Правом секторе». Безусловно, такой мотив существует (и о нем упоминает Белозерская), но он, как нам представляется, является второстепенным, если не третьестепенным. Ярош спокойно, без скандала, ушел из «Правого сектора», не пряча «печать» в кармане. Вообще, то, как по-человечески, без взаимных проклятий, разошлись сторонники и оппоненты Яроша в этой организации, должны были бы взять в качестве примера все другие отечественные партийные политики.

Главным является то, что «люди Яроша», если иметь в виду те причины, по которым они покинули «Правый сектор» (несогласие с курсом на немедленную революцию — назовем это так), вынуждены будут активнее работать с широкими массами избирателей. Наконец, провозглашенное «национальное движение» к этому просто обязывает! А это многое обещает для «людей Яроша» и самого Яроша нового, до сих пор ими неизведанного.

Неважно, все ли они это до конца осознают, но такой выбор названия для своего движения — это ориентация, точнее — переориентация на не такой уж, мягко говоря, высокий уровень политического сознания рядового украинского избирателя; это признание, что в нынешней Украине только идеологии — какой бы она правильной не была — критически мало, чтобы хотя бы надежно преодолеть минимальный избирательный барьер и создать самостоятельную фракцию в высшем законодательном органе. Идеология — не та сфера, на которую ориентируются рядовые избиратели, точнее — их большинство. И не только украинские, кстати. Американские, немецкие, французские, польские и другие избиратели тоже попадают под влияние харизмы личности и не очень обращают внимание на «измы», хотя, возможно, и не так сильно, как украинские. И украинским националистам, как бы они не уважали свою идеологию, придется спрятать свою гордыню и опускаться до уровня рядового избирателя, хотя до сих пор они пытались его подтягивать до своего. В конце концов, в этом есть своя неоспоримая логика: почему идейный пустозвон (с точки зрения националистов) Ляшко исключительно благодаря какой-то там личной харизме собирает в несколько раз больше голосов на выборах и решает судьбу страны в Верховной Раде, а патриоты-националисты едва наскребают 2 — 3% и должны бороться за Украинскую соборную державу чуть ли не в подполье?

Выбрав партию (движение) вождистского типа, сказав: «мы — люди Яроша», надо показать другим людям, какой этот вождь Ярош замечательный человек и какой нужный народу политик. Итак, эта новая для националистов тактика политической борьбы означает, что Дмитрию Ярошу придется резко расширить свою публичную деятельность. Блога в социальных сетях уже будет слишком мало. Придется многое перенять из арсенала других политиков, хотя бы у того же Ляшко. Нужны будут заявления по поводу всех более-менее значимых политических, социально-экономических и даже культурных и спортивных событий в Украине и мире, по сути — по поводу всего, что интересует хоть какую-то значимую часть избирателей. Нужны регулярные интервью ведущим СМИ, участие в телевизионных ток-шоу, прочее. Придется значительно, буквально в несколько раз, увеличивать объем работы для пресс-службы. Невозможно будет, как раньше, избегать или игнорировать высказывания своей позиции по всем насущным вопросам — будь то оценка бюджета, или, к примеру, отношение к гастролям какого-то российского актера или певца в Украине. Депутату Ярошу также придется резко активизировать парламентскую работу — писать законы, выступать с трибуны, комментировать (или быть готовым к конкретному комментарию) практически всех парламентских решений или ситуации. Работать намного больше «на публику» придется не только лидеру, но и всем его ближайшим соратникам. Тем временем и они, и Ярош просто не имеют практики такой интенсивной публичной политической жизни. Кроме того, ситуация для них усложнится тем, что ни вождь, ни его «люди» не могут совсем прекратить заниматься тем, чем занимались до сих пор — развитием и поддержкой жизнедеятельности (боеготовности) силовых подразделений, ведь из «Правого сектора» за Ярошем ушла не только часть руководства организации, но и часть этих самых подразделений (теперь это «Украинская добровольческая армия»). Тем более, что «люди Яроша» как политическая партия или движение еще организационно не оформлены, а УДА уже существует.

Ярошу придется серьезно менять свое видение публичной деятельности. Как каждый, кто искренне убежден в правильности идеологии, которой он сам придерживается, Ярош принадлежит к тем людям, которые пытаются убеждать других вместо того, чтобы просто им нравиться. А в политике все немного иначе, точнее совсем иначе: здесь надо прежде всего нравиться. В политике, к сожалению, часто бывает так, что большинство избирателей лучше воспринимает не то, что политик говорит, а то, как он говорит. «Разговаривая с людьми — улыбайся!», — так формулировал этот закон «киношный» Глеб Жеглов.

Правда, возможно «люди Яроша» найдут для своего лидера другой «имидж»: мудрый вождь, который мало говорит (не лезет на ток-шоу), но много делает, который стоит выше хаотичных и шумных попыток других политиков постоянно маячить перед глазами избирателя. Такая себе «игра в противовес», когда молчаливость одного политика поднимает его авторитет на фоне надоедливой суеты конкурентов. Но закрепление такого «имиджа» только потребует увеличения публичности его соратников (кто-то же должен рассказывать зрителям-избирателям о мудрости вождя) и интенсивности работы пресс-службы. Впрочем, такой вариант кажется слишком сложным, а поэтому крайне маловероятным.

Активная публичная деятельность Яроша и его «людей», а также амбициозные задачи, которые они сегодня перед собой ставят («национальное движение»!), требуют денег, притом немаленьких. Это будет для Яроша еще одним новым, возможно, самым трудным, видом политической деятельности (до сих пор ему приходилось выискивать для «Правого сектора» несравненно меньшие суммы). Под идеологию в Украине таких денег не найти, тем более под такую, как национализм. Итак, остается их искать под «вождя». Если Ярош сумеет каким-то образом убедить потенциальных спонсоров своего движения, что у «людей Яроша» есть твердые перспективы стать по крайней мере частью законодательной власти в недалеком будущем, тогда можно попробовать поторговаться с богачами, в том числе отечественными олигархами. Не надо думать, что в таких торгах позиции Яроша будут слишком слабы, и ему придется либо принимать все условия олигархов (то есть, продаваться «с потрохами»), или отказываться от денег и продолжать маргинальную политическую жизнь без надежды когда-нибудь реализовать упомянутые амбиции. Олигархи еще больше рядовых избирателей не озабочены идеологией, их интересует только собственный бизнес. И если политическая ситуация в стране ясно им покажет, что вести бизнес так, как они привыкли до сих пор, уже не получится (а к этому явно идет, и олигархи — в числе самых первых, кто это чувствует и понимает), то более-менее равноправные торги всемогущих олигархов и внепарламентской политической силы вполне возможны. Нынешняя Украина настолько стремительно меняется, что никто, включая Президента Украины, не может надежно контролировать направление этих изменений. И эта стремительность заставляет умных и хитрых людей (а такими являются, безусловно, наши олигархи) не пренебрегать никакой возможностью гарантировать свое сохранение на плаву, в том числе — договоренностями с политиками такого уровня, как националист Ярош. Наконец, всегда есть возможность взаимовыгодных тактических соглашений. К примеру, когда «Свобода» явно заключила такое соглашение с Партией регионов в обмен на критику Тимошенко (ее тогда Янукович считал своим главным политическим врагом) «Свободе» дали доступ на центральные телеканалы, где «свободовцы» не только «топили» Тимошенко (что, кстати, вовсе не противоречило идеологическим или просто политическим интересам «Свободы», ведь и для них Тимошенко была, хоть, возможно, и не врагом, но наверное политическим оппонентом), но и популяризировали свои партийные идеи. Этот доступ к ТВ был одной из причин попадания «Свободы» в Верховную Раду в 2012 году. Итак, как видим, тактическое соглашение «Свободы» («маргиналов» на то время) и Партии регионов (сверхмощного «олигарха» — тоже на то время) принесло маленькой «Свободе» гораздо больше пользы, чем большой ПР.

Очевидно, что Ярош с соратниками выбрали себе очень скользкую дорогу. Совместить идеологическую принципиальность, необходимость нравиться безыдейном рядовому избирателю и эффективные договоренности о финансировании движения — это круче, чем «пройти между капельками» («Свобода», к примеру, на такой дороге здорово поскользнулась, и падение оказалось очень болезненным). А еще надо будет отражать постоянные обвинения в «фюрерстве» (поскольку движение именное), а еще — уже первый успех «людей Яроша» неизбежно повлечет жесткое или нежесткое, но противостояние со «Свободой», с которой разгорится явная или скрытая конкуренция на общем электоральном поле.

Все это и подобное этому — еще впереди. Первый шаг по своей длинной или короткой дороге «люди Яроша» уже сделали — заявили, что они есть.

УкринформЮрий Сандул.

Они пройдут, только если найдут деньги и понравятся избирателям

«Название — Национальное движение Дмитрия Яроша — пока что рабочее. Со временем оно может измениться. Но решение включить в название нового движения фамилию нашего лидера — принципиальное, от этого мы не откажемся».

Это — цитата из статьи в Facebook Елены Белозерской, близкого соратника Дмитрия Яроша. Следовательно, можно считать свершившимся фактом, что новая политическая сила, которую взялся организовывать Дмитрий Ярош после того, как в конце прошлого года он покинул «Правый сектор», будет иметь в названии имя ее лидера.

Собственно, «именная» партия (блок, движение, объединение) — совсем не новость для украинской политики. Вот именно сейчас в Верховной Раде есть аж две фракции, созданные такими партиями — Блок Петра Порошенко «Солидарность» и Радикальная партия Ляшко, и можно смело добавлять еще одну — фракцию (партию) «Батьківщина», которую еще совсем недавно мы звали БЮТ (Блок Юлии Тимошенко). А еще вспомним УДАР Виталия Кличко, а также то, что некогда мощные парламентские фракции Партии регионов и «Нашей Украины» лишь формально не носили имени своих лидеров — Виктора Януковича и Виктора Ющенко, хотя для избирателей это не было никаким секретом или новостью, потому и голосовали они за эти персоны, а не за идеологию или даже красивое название возглавляемых ими партий (кстати, с «Народным фронтом» — то же самое). Отметим, что мы упомянули только победителей парламентских выборов, а были и есть и такие «именные» партии, которые в Верховную Раду так и не попадали никогда. В итоге: в Украине политических сил, которые в глазах избирателей ассоциируются исключительно с конкретным политиком, не меньше, а, возможно, и больше, чем тех, кто выходил к избирателю прежде всего с идеологией, а не с именем лидера.

Новостью, причем важной и неожиданной, является другое. Не будем углубляться в вековую историю организаций украинского национализма, в частности в вопрос, была ли ОУН Евгения Коновальца, Степана Бандеры или Андрея Мельника организацией вождистского типа. В этом нет смысла, потому что слишком разные тогдашние и нынешние исторические условия. Но впервые с августа 1991 года, когда Украина официально провозглашена независимым государством, одна из украинских националистических организаций открыто провозглашает (фиксирует в своем названии) себя как партию (движение) вождистского типа. До сих пор украинские националисты предлагали избирателям прежде всего свою идеологию, лидер всегда шел вторым планом. «Свобода» в 2012 году набрала свои проходные проценты в парламент именно по такой схеме. В общем, ориентация главным образом на идеологию при общении с избирателями была неизменной характеристикой любой украинской националистической организации. И вот теперь эта неизменность нарушается.

То, что этот шаг соратников Яроша является необычным для националистов, говорит, фактически, и Белозерская: «Это решение — включить фамилию Яроша в название движения — не было единодушным. Нам пришлось долго убеждать часть собратьев, которые считают, что нужно ориентироваться только на идею, а не на человека». Даже больше. Снова цитата из статьи Белозерской: «Организация вождистского типа»? Именно так. Кого это не устраивает — быстро уходят в другие структуры или создают свои. Правда, текущая формулировка лично мне нравится не очень. Я предлагала другую — короткую, с вызовом и со вкусом: «Люди Яроша». И все». Как видим, речь шла даже о том, чтобы убрать из названия новой политической силы слова «национальный» или «националистический». В общем действительно, «Люди Яроша» — идеальное в своей откровенности в смысле понятности для всех название. По крайней мере, понятней для избирателей, чем «Свобода» или «Азов». Воспользуемся и мы им, хотя бы для лаконичности, ибо рабочее название слишком длинное, неудобно повторять в статье.

Почему большинство националистов — соратников Яроша — решились на такое для себя «ноу-хау», и какие неизбежные последствия оно повлечет?

Прежде всего отметим то, что в первую очередь, почти автоматически, приходит в голову всем, кто хоть немного больше интересуется политикой, чем рядовой гражданин, а именно: Ярош в названии — это чтобы никто, грубо говоря, не забрал у него партийную печать, что, собственно, с ним и произошло в «Правом секторе». Безусловно, такой мотив существует (и о нем упоминает Белозерская), но он, как нам представляется, является второстепенным, если не третьестепенным. Ярош спокойно, без скандала, ушел из «Правого сектора», не пряча «печать» в кармане. Вообще, то, как по-человечески, без взаимных проклятий, разошлись сторонники и оппоненты Яроша в этой организации, должны были бы взять в качестве примера все другие отечественные партийные политики.

Главным является то, что «люди Яроша», если иметь в виду те причины, по которым они покинули «Правый сектор» (несогласие с курсом на немедленную революцию — назовем это так), вынуждены будут активнее работать с широкими массами избирателей. Наконец, провозглашенное «национальное движение» к этому просто обязывает! А это многое обещает для «людей Яроша» и самого Яроша нового, до сих пор ими неизведанного.

Неважно, все ли они это до конца осознают, но такой выбор названия для своего движения — это ориентация, точнее — переориентация на не такой уж, мягко говоря, высокий уровень политического сознания рядового украинского избирателя; это признание, что в нынешней Украине только идеологии — какой бы она правильной не была — критически мало, чтобы хотя бы надежно преодолеть минимальный избирательный барьер и создать самостоятельную фракцию в высшем законодательном органе. Идеология — не та сфера, на которую ориентируются рядовые избиратели, точнее — их большинство. И не только украинские, кстати. Американские, немецкие, французские, польские и другие избиратели тоже попадают под влияние харизмы личности и не очень обращают внимание на «измы», хотя, возможно, и не так сильно, как украинские. И украинским националистам, как бы они не уважали свою идеологию, придется спрятать свою гордыню и опускаться до уровня рядового избирателя, хотя до сих пор они пытались его подтягивать до своего. В конце концов, в этом есть своя неоспоримая логика: почему идейный пустозвон (с точки зрения националистов) Ляшко исключительно благодаря какой-то там личной харизме собирает в несколько раз больше голосов на выборах и решает судьбу страны в Верховной Раде, а патриоты-националисты едва наскребают 2 — 3% и должны бороться за Украинскую соборную державу чуть ли не в подполье?

Выбрав партию (движение) вождистского типа, сказав: «мы — люди Яроша», надо показать другим людям, какой этот вождь Ярош замечательный человек и какой нужный народу политик. Итак, эта новая для националистов тактика политической борьбы означает, что Дмитрию Ярошу придется резко расширить свою публичную деятельность. Блога в социальных сетях уже будет слишком мало. Придется многое перенять из арсенала других политиков, хотя бы у того же Ляшко. Нужны будут заявления по поводу всех более-менее значимых политических, социально-экономических и даже культурных и спортивных событий в Украине и мире, по сути — по поводу всего, что интересует хоть какую-то значимую часть избирателей. Нужны регулярные интервью ведущим СМИ, участие в телевизионных ток-шоу, прочее. Придется значительно, буквально в несколько раз, увеличивать объем работы для пресс-службы. Невозможно будет, как раньше, избегать или игнорировать высказывания своей позиции по всем насущным вопросам — будь то оценка бюджета, или, к примеру, отношение к гастролям какого-то российского актера или певца в Украине. Депутату Ярошу также придется резко активизировать парламентскую работу — писать законы, выступать с трибуны, комментировать (или быть готовым к конкретному комментарию) практически всех парламентских решений или ситуации. Работать намного больше «на публику» придется не только лидеру, но и всем его ближайшим соратникам. Тем временем и они, и Ярош просто не имеют практики такой интенсивной публичной политической жизни. Кроме того, ситуация для них усложнится тем, что ни вождь, ни его «люди» не могут совсем прекратить заниматься тем, чем занимались до сих пор — развитием и поддержкой жизнедеятельности (боеготовности) силовых подразделений, ведь из «Правого сектора» за Ярошем ушла не только часть руководства организации, но и часть этих самых подразделений (теперь это «Украинская добровольческая армия»). Тем более, что «люди Яроша» как политическая партия или движение еще организационно не оформлены, а УДА уже существует.

Ярошу придется серьезно менять свое видение публичной деятельности. Как каждый, кто искренне убежден в правильности идеологии, которой он сам придерживается, Ярош принадлежит к тем людям, которые пытаются убеждать других вместо того, чтобы просто им нравиться. А в политике все немного иначе, точнее совсем иначе: здесь надо прежде всего нравиться. В политике, к сожалению, часто бывает так, что большинство избирателей лучше воспринимает не то, что политик говорит, а то, как он говорит. «Разговаривая с людьми — улыбайся!», — так формулировал этот закон «киношный» Глеб Жеглов.

Правда, возможно «люди Яроша» найдут для своего лидера другой «имидж»: мудрый вождь, который мало говорит (не лезет на ток-шоу), но много делает, который стоит выше хаотичных и шумных попыток других политиков постоянно маячить перед глазами избирателя. Такая себе «игра в противовес», когда молчаливость одного политика поднимает его авторитет на фоне надоедливой суеты конкурентов. Но закрепление такого «имиджа» только потребует увеличения публичности его соратников (кто-то же должен рассказывать зрителям-избирателям о мудрости вождя) и интенсивности работы пресс-службы. Впрочем, такой вариант кажется слишком сложным, а поэтому крайне маловероятным.

Активная публичная деятельность Яроша и его «людей», а также амбициозные задачи, которые они сегодня перед собой ставят («национальное движение»!), требуют денег, притом немаленьких. Это будет для Яроша еще одним новым, возможно, самым трудным, видом политической деятельности (до сих пор ему приходилось выискивать для «Правого сектора» несравненно меньшие суммы). Под идеологию в Украине таких денег не найти, тем более под такую, как национализм. Итак, остается их искать под «вождя». Если Ярош сумеет каким-то образом убедить потенциальных спонсоров своего движения, что у «людей Яроша» есть твердые перспективы стать по крайней мере частью законодательной власти в недалеком будущем, тогда можно попробовать поторговаться с богачами, в том числе отечественными олигархами. Не надо думать, что в таких торгах позиции Яроша будут слишком слабы, и ему придется либо принимать все условия олигархов (то есть, продаваться «с потрохами»), или отказываться от денег и продолжать маргинальную политическую жизнь без надежды когда-нибудь реализовать упомянутые амбиции. Олигархи еще больше рядовых избирателей не озабочены идеологией, их интересует только собственный бизнес. И если политическая ситуация в стране ясно им покажет, что вести бизнес так, как они привыкли до сих пор, уже не получится (а к этому явно идет, и олигархи — в числе самых первых, кто это чувствует и понимает), то более-менее равноправные торги всемогущих олигархов и внепарламентской политической силы вполне возможны. Нынешняя Украина настолько стремительно меняется, что никто, включая Президента Украины, не может надежно контролировать направление этих изменений. И эта стремительность заставляет умных и хитрых людей (а такими являются, безусловно, наши олигархи) не пренебрегать никакой возможностью гарантировать свое сохранение на плаву, в том числе — договоренностями с политиками такого уровня, как националист Ярош. Наконец, всегда есть возможность взаимовыгодных тактических соглашений. К примеру, когда «Свобода» явно заключила такое соглашение с Партией регионов в обмен на критику Тимошенко (ее тогда Янукович считал своим главным политическим врагом) «Свободе» дали доступ на центральные телеканалы, где «свободовцы» не только «топили» Тимошенко (что, кстати, вовсе не противоречило идеологическим или просто политическим интересам «Свободы», ведь и для них Тимошенко была, хоть, возможно, и не врагом, но наверное политическим оппонентом), но и популяризировали свои партийные идеи. Этот доступ к ТВ был одной из причин попадания «Свободы» в Верховную Раду в 2012 году. Итак, как видим, тактическое соглашение «Свободы» («маргиналов» на то время) и Партии регионов (сверхмощного «олигарха» — тоже на то время) принесло маленькой «Свободе» гораздо больше пользы, чем большой ПР.

Очевидно, что Ярош с соратниками выбрали себе очень скользкую дорогу. Совместить идеологическую принципиальность, необходимость нравиться безыдейном рядовому избирателю и эффективные договоренности о финансировании движения — это круче, чем «пройти между капельками» («Свобода», к примеру, на такой дороге здорово поскользнулась, и падение оказалось очень болезненным). А еще надо будет отражать постоянные обвинения в «фюрерстве» (поскольку движение именное), а еще — уже первый успех «людей Яроша» неизбежно повлечет жесткое или нежесткое, но противостояние со «Свободой», с которой разгорится явная или скрытая конкуренция на общем электоральном поле.

Все это и подобное этому — еще впереди. Первый шаг по своей длинной или короткой дороге «люди Яроша» уже сделали — заявили, что они есть.

Укринформ

«Наш долг — лгать». Почему мэр Геническа «звонил» Путину?«Наш долг — лгать». Почему мэр Геническа «звонил» Путину?

Юрий Сандул, Оксана Федоряченко.

Российская пропаганда по-большевистски увеличивает дозы лжи, подобно наркоману, вынужденному это делать для кайфа

С момента начала российской агрессии мы в Украине не перестаем удивляться наглости и абсурдности российской пропаганды. Каждый новый ее «перл» вроде распятого мальчика в Славянске или последний — об обращении мэра украинского Геническа к российскому президенту Путину — сначала вводит нас на некоторое время в ступор.

Потом мы возмущаемся, смеемся, прикалываемся, придумываем различные фотожабы, но сознательно или подсознательно продолжаем не понимать: ну как так можно? Какой распятый мальчик!? Какой к черту звонок мэра Геническа Путину!? Какое там «нет наших войск»!? Вот на черта придумывать такую очевидную ложь? На каких дураков все это рассчитано? Какая от этого практическая польза, ведь любой человек, который имеет хоть немного мозгов в голове, этому не поверит, а если даже поверит сначала, то очень быстро такая ложь выплывет, и тогда ее создатели только проигрывают? Полный абсурд! Где логика?

Логика есть. Она — в методологических правилах, по которым государство Россия производит свой пропагандистский продукт, и в технологии-конвейере, на котором это происходит. И они — методология и технология — совсем не абсурдные. Все это в целом — сознательная государственная политика, итоговая эффективность (или неффективность) которой совсем не является однозначной.

Так что же это за государственная политика?

Ложь всегда используется в государственной пропаганде (и не только государственной, к примеру рекламные кампании коммерческих структур тоже содержат некую долю лжи, более или менее умело скрытую от потребителя), причем в любой стране и в любые времена, однако особенности конкретной политики конкретного государства в этом плане всегда ограничивается определенными пределами. Они очерчены и моралью, и, главное, страхом наказания за ложь, если она будет разоблачена. Проще говоря — существуют негласные правила, о чем и до какой степени можно врать.

Особенность советского (большевистского) подхода к этому делу, которого продолжает придерживаться и нынешнее руководство Кремля, заключается в фактической отмене этих негласных границ (гласно такие границы, конечно, никто и никогда не провозглашал).

Суть большевистской методологии достижения цели, ее основа основ, заключается в действиях без всяких ограничительных правил против противника, для которого определенные ограничения существуют. Это как тогда, когда в поединке сходятся бойцы, один из которых ведет бой в рамках правил классического бокса (ниже пояса не бить, ногами не бить, открытой перчаткой не бить, лежачего не бить, и т. п), а другой — в рамках так называемых «боев без правил», где бить можно как угодно и куда угодно. Причем любая попытка боксера выйти из правил бокса и также зацедитьи сопернику, к примеру, ногой по морде вызывает бурное возмущение «бойца без правил» и его обвинения «боксера» в нарушении правил. То есть, неравенство прав в свою пользу и является главным с точки зрения «бесправильщика» правилом боя. По большевистской методологией применение лжи не может иметь каких-либо моральных оговорок. «Министерство правды» — блестящая, на уровне афоризма, характеристика Джорджем Оруэллом сути этой методологии.

Надо понимать, что появление таких «перлов» лжи, как распятый мальчик в Славянске — это не самостоятельное произведение какого-то неизвестного особо циничного конкретного телепропагандиста. Точнее — конкретный «сюжет» вполне мог быть его порождением, но общие правила, которые делают возможным появление подобного — это целенаправленная государственная политика, произведенная, испытанная и санкционированная на высшем государственном уровне, причем задолго до начала российской агрессии против Украины. Этой политике не пять, не десять и не двадцать лет. Ей минимум сто лет, если считать от момента прихода к власти в России ее создателей — большевиков-ленинцев.

Именно из-за того, что потребители лжи придерживаются каких-то моральных ограничений, эта «чистая» ложь и срабатывает. Что должен подумать обыватель, услышав из телевизора про распятого мальчика? «Такой страшный случай не может быть сплошной выдумкой! Ну, возможно, немного журналисты или эта женщина, которая была свидетелем, преувеличили, но что-то близкое к этому было обязательно, а как же иначе!?» Что должен подумать тот же обыватель, когда слышит: «Путин сказал, что ему звонил мэр Геническа»? Конечно, звонил, не может президент России говорить, что звонил, если тот не звонил! Президент не может так беспардонно врать! Обыватель так думает, потому что имеет все-таки какие-то, пусть страшно искаженные, но представления о морали, точнее о том, что те, кто им и страной управляет — люди, безусловно, выше него, обывателя, в моральном плане. Это он, обыватель, может нагло соврать жене, что сегодня пива и в рот не брал (хотя, конечно, выпил), но чтобы так же поступал сам Путин!?

Говоря о нынешней российской пропаганде, мы часто вспоминаем Геббельса, его (на самом деле — Гитлера) слова , что чем чудовищнее будет ложь, тем скорее в нее поверят. Так часто, что считаем Геббельса изобретателем этого пропагандистского принципа. Да нет, Геббельс и немецкие нацисты — только ученики, а учителя — большевики. Причем ученики ни в чем не превзошли своих учителей. Именно поэтому ученики 70 лет назад были уничтожены, и в истории остались с однозначно позорным клеймом, а учителя живут и неплохо себя чувствуют, имеют титул «освободителей мира от фашизма» и продолжают продуцировать бесстыдную ложь об истории и настоящем.

Бравый солдат Йозеф Швейк, герой одноименного романа Ярослава Гашека, имел, как известно, уйму всяческих знакомых и постоянно вспоминал разные случаи из их жизни. Одно из таких воспоминаний — о некоем адвокате и его главном правиле в работе, которое он втолкмачивал своим клиентам, и виенесено в заголовок статьи. Из этого адвоката получился бы классный большевик!

Большевистской (российской) пропаганде для продуцирования своих «историй» совсем не нужны даже малейшие реальные факты. Выдумка о том, что Керенский бежал из Зимнего дворца от большевиков переодетый женщиной — ложь от начала до конца. История о большевистском наркоме продовольствия Цюрупе, который потерял сознание от голода прямо на заседании правительства — тоже. Очень популярная и по сей день байка, что Сталин отказался менять своего сына Якова на фельдмаршала Паулюса («Я лейтенантов на фельдмаршалов не меняю!») — никаких предложений об обмене Гитлер Сталину не делал. История о Хрущеве, который на коленях вымаливал у Сталина прощение для своего сына-предателя Леонида — циничная ложь. Более свежий пример: Раиса Горбачева, супруга Михаила Горбачева, вмешивалась в работу политбюро ЦК КПСС — выдумка «на все сто». Особенно любят выдумывать подобные «достоверные истории» с примесью такого привычного для россиян алкоголя. Так, «пьяный» Хрущев подарил Крым Украине, а «пьяные» Кравчук, Шушкевич и Ельцин подписали соглашение в Беловежской пуще.

Поскольку пропаганда по-большевистски — это солидно организованное на государственном уровне производство, то и технологии соответствующие. Самая распространенная и очевидная из них — массовое продуцирование лжи вроде конвейера на большом заводе. То есть, как говорил когда-то Никита Хрущев о советской экономике — «по — нашему, чем больше — тем лучше».

На каждом производстве, в том числе и конвейерном, есть свои неизбежные недостатки. Есть свой обязательный процент бракованной продукции. Но, согласитесь, это не причина, чтобы останавливать производство, или отказываться от конвейера только потому, что люди, которые на нем работают, становятся, как бы это помягче сказать, немного «заторможенными», что ли. Возможно, история о распятом мальчике и является таким неизбежным недостатком, следствием «заторможенности» работника. Возможно, если бы пропагандистская ложь в России производилась не на конвейере, а была исключительно «штучным» товаром, так сказать — ручной работы, то до такого идиотизма, как история о распятом мальчике, дело бы не доходило, но тогда общая эффективность российской пропаганды была бы не такой высокой (так же как, например, производство автомобилей конвейерным способом в целом экономически выгоднее, чем собирать каждый автомобиль отдельно руками, хотя качество последнего будет выше).

Одно из преимуществ, которое дает «конвейерная» пропаганда — скорость изготовления конечной продукции. Для выработки разумной полуправды, максимально правдоподобной лжи, то есть — «искусственной» продукции, требуется длительное время и пропагандисты высокой квалификации. В то же время конвейер дает возможность опередить всех и первому подать свою (лживую, конечно) информацию о событии. А первая информация очень сильно влияет на потребителя, тот, кто опаздывает, вынужден не столько давать информацию, сколько опровергать первую, то есть — оправдываться. Кроме того, «конвейер» дает возможность производить такое огромное количество лживой информации, что просто невозможно всю ее разоблачать и опровергать. Иными словами, пропаганды становится так много, что любая контрпропаганда просто физически не справляется с работой. Это особенно важно, когда идет острая фаза противостояния, вот почему еще два года назад, до начала откровенных агрессивных действий России, мы не слышали от их пропагандистов таких глупостей, как распятый мальчик или звонок мэра Геническа.

Большевистский метод лжи не предусматривает исключительно «конвейерную» технологию. Есть там, конечно, и «ручная работа». Одно другому не мешает. Пример для иллюстрации: можно долго и тщательно готовить одного шпиона, разрабатывать для него такую «легенду», что в нее поверят самые профессиональные спецслужбы врага, и такой «Штирлиц», сделав за долгие годы карьеру (штандартенфюрер, то есть полковник!) во вражеском лагере, когда-нибудь, наконец, доберется до важнейших их секретов. А можно наскоро подготовить тысячу агентов с простенькими «легендами» и забросить их во вражеский тыл. Конечно, половина этих агентов сразу же попадет в лапы вражеской контрразведки, еще половина половины — где-то спрячутся и не станут шпионить, потому что трусы, какая-то часть сознательно переметнется к врагу, кто-то окажется беспомощным в шпионском деле, потому что болван от природы. А из того совсем небольшого количества, которое все-таки попытаться делать то, ради чего их готовили, кому-то одному вдруг повезет и он, при благоприятных обстоятельствах, натолкнется на важный вражеский секрет. Какой метод лучше, какой дает большую гарантию успеха? А никакой, оба одинаково рискованные. «Штирлиц» тоже может провалиться, он может случайно попасть под трамвай или серьезно заболеть, ему может не повезти добраться до вражеского сейфа, его радистка может погореть на какой-то случайности (например, во время родов орать на родном языке). И тогда окажется, что вся кропотливая и многолетняя работа многих специалистов по подготовке супершпиона — коту под хвост. Самый логичный выход — применять оба метода подготовки шпионов (усиливая тот или другой в зависимости от пассивной или острой фазы противостояния). Так и в российской пропаганде. Распятых мальчиков и звонки из Геническа придумывают «конвейерные» безымянные пропагандисты, которых сотни и тысячи, а, к примеру, Владимир Познер — это «штучный товар», это — «Штирлиц», который на откровенной лжи никогда не спалится.

Как раз сегодня, после почти двух лет войны, которую развязала Россия против Украины и всего Запада, мы являемся свидетелями малозаметных, но качественных изменений как в российской государственной пропагандистской политике, так и в отношении к ней за рубежом. Ранее упомянутые нами выдумки о Цюрупе, Сталине или Раисе Горбачевой все-таки никогда лицами на высоких государственных должностях не озвучивались, они распространялись как слухи, максимум — подкрепленные утверждениями того или иного историка, писателя, отставного чиновника среднего уровня, то есть, людьми, за болтовню которых государство не отвечает. Про «пьяного» Хрущева или «пьяного» Ельцина говорят журналисты, политологи, историки (всех, конечно, можно брать в кавычки) и масса безымянных любителей этого жанра в социальных сетях, но этого мы не слышали и не услышим от Путина, Медведева или даже кремлевских чиновников второго ряда. А вот сегодня к пропагандистской лжи уже прямо приобщают президента России, как в случае с мэром Геническа. Пока что это, конечно, не массовое явление, да и вряд ли когда-нибудь будет массовым, однако, в этой сфере даже единичные случаи являются чем-то невероятно новым. Новизна появилась и в отношении мира к пропагандистской продукции, которая идет из России. На Западе впервые (!) за всю историю отношений с Кремлем заговорили о создании на государственном уровне структур противодействия российской пропаганде, а это означает, что Запад наконец-то осознал: «ложь без правил» является важным элементом государственной политики России.

Объяснение упомянутым изменениям может быть только одно: большевистские методы пропаганды исчерпывают свой ресурс эффективности. Подобно тому, как наркоман вынужден увеличивать «дозу», поскольку прежняя уже не дает «кайфа», российская пропаганда тоже «увеличивает дозу». Привлечение имени Путина к пропагандистской лжи, обреченной на скорое разоблачение, вынужденность высших должностных лиц, включительно с президентом России официально провозглашать очевидную для всего мира ложь — это и есть такое «увеличение дозы», ведь, к примеру, о крымском «референдуме» или об отсутствии российских войск на Донбассе уже невозможно, чтобы говорили только неофициальные лица. Но и это не помогает: не верят уже не только, как раньше, отдельным российским пропагандистам, не верят уже и Путину. В глазах мировых лидеров президент великой ядерной страны превратился в обычное брехло. Такого «имиджа» не имел ни один его предшественник. Это — крах.

Все знают, что наркоман не может бесконечно долго и безнаказанно увеличивать «дозу». Известно, каким раньше или позже будет конец. Таким он будет и для российской пропаганды в частности, и для российской государственной политики в целом. Причем, похоже, уже не позже, а раньше.

УкринформЮрий Сандул, Оксана Федоряченко.

Российская пропаганда по-большевистски увеличивает дозы лжи, подобно наркоману, вынужденному это делать для кайфа

С момента начала российской агрессии мы в Украине не перестаем удивляться наглости и абсурдности российской пропаганды. Каждый новый ее «перл» вроде распятого мальчика в Славянске или последний — об обращении мэра украинского Геническа к российскому президенту Путину — сначала вводит нас на некоторое время в ступор.

Потом мы возмущаемся, смеемся, прикалываемся, придумываем различные фотожабы, но сознательно или подсознательно продолжаем не понимать: ну как так можно? Какой распятый мальчик!? Какой к черту звонок мэра Геническа Путину!? Какое там «нет наших войск»!? Вот на черта придумывать такую очевидную ложь? На каких дураков все это рассчитано? Какая от этого практическая польза, ведь любой человек, который имеет хоть немного мозгов в голове, этому не поверит, а если даже поверит сначала, то очень быстро такая ложь выплывет, и тогда ее создатели только проигрывают? Полный абсурд! Где логика?

Логика есть. Она — в методологических правилах, по которым государство Россия производит свой пропагандистский продукт, и в технологии-конвейере, на котором это происходит. И они — методология и технология — совсем не абсурдные. Все это в целом — сознательная государственная политика, итоговая эффективность (или неффективность) которой совсем не является однозначной.

Так что же это за государственная политика?

Ложь всегда используется в государственной пропаганде (и не только государственной, к примеру рекламные кампании коммерческих структур тоже содержат некую долю лжи, более или менее умело скрытую от потребителя), причем в любой стране и в любые времена, однако особенности конкретной политики конкретного государства в этом плане всегда ограничивается определенными пределами. Они очерчены и моралью, и, главное, страхом наказания за ложь, если она будет разоблачена. Проще говоря — существуют негласные правила, о чем и до какой степени можно врать.

Особенность советского (большевистского) подхода к этому делу, которого продолжает придерживаться и нынешнее руководство Кремля, заключается в фактической отмене этих негласных границ (гласно такие границы, конечно, никто и никогда не провозглашал).

Суть большевистской методологии достижения цели, ее основа основ, заключается в действиях без всяких ограничительных правил против противника, для которого определенные ограничения существуют. Это как тогда, когда в поединке сходятся бойцы, один из которых ведет бой в рамках правил классического бокса (ниже пояса не бить, ногами не бить, открытой перчаткой не бить, лежачего не бить, и т. п), а другой — в рамках так называемых «боев без правил», где бить можно как угодно и куда угодно. Причем любая попытка боксера выйти из правил бокса и также зацедитьи сопернику, к примеру, ногой по морде вызывает бурное возмущение «бойца без правил» и его обвинения «боксера» в нарушении правил. То есть, неравенство прав в свою пользу и является главным с точки зрения «бесправильщика» правилом боя. По большевистской методологией применение лжи не может иметь каких-либо моральных оговорок. «Министерство правды» — блестящая, на уровне афоризма, характеристика Джорджем Оруэллом сути этой методологии.

Надо понимать, что появление таких «перлов» лжи, как распятый мальчик в Славянске — это не самостоятельное произведение какого-то неизвестного особо циничного конкретного телепропагандиста. Точнее — конкретный «сюжет» вполне мог быть его порождением, но общие правила, которые делают возможным появление подобного — это целенаправленная государственная политика, произведенная, испытанная и санкционированная на высшем государственном уровне, причем задолго до начала российской агрессии против Украины. Этой политике не пять, не десять и не двадцать лет. Ей минимум сто лет, если считать от момента прихода к власти в России ее создателей — большевиков-ленинцев.

Именно из-за того, что потребители лжи придерживаются каких-то моральных ограничений, эта «чистая» ложь и срабатывает. Что должен подумать обыватель, услышав из телевизора про распятого мальчика? «Такой страшный случай не может быть сплошной выдумкой! Ну, возможно, немного журналисты или эта женщина, которая была свидетелем, преувеличили, но что-то близкое к этому было обязательно, а как же иначе!?» Что должен подумать тот же обыватель, когда слышит: «Путин сказал, что ему звонил мэр Геническа»? Конечно, звонил, не может президент России говорить, что звонил, если тот не звонил! Президент не может так беспардонно врать! Обыватель так думает, потому что имеет все-таки какие-то, пусть страшно искаженные, но представления о морали, точнее о том, что те, кто им и страной управляет — люди, безусловно, выше него, обывателя, в моральном плане. Это он, обыватель, может нагло соврать жене, что сегодня пива и в рот не брал (хотя, конечно, выпил), но чтобы так же поступал сам Путин!?

Говоря о нынешней российской пропаганде, мы часто вспоминаем Геббельса, его (на самом деле — Гитлера) слова , что чем чудовищнее будет ложь, тем скорее в нее поверят. Так часто, что считаем Геббельса изобретателем этого пропагандистского принципа. Да нет, Геббельс и немецкие нацисты — только ученики, а учителя — большевики. Причем ученики ни в чем не превзошли своих учителей. Именно поэтому ученики 70 лет назад были уничтожены, и в истории остались с однозначно позорным клеймом, а учителя живут и неплохо себя чувствуют, имеют титул «освободителей мира от фашизма» и продолжают продуцировать бесстыдную ложь об истории и настоящем.

Бравый солдат Йозеф Швейк, герой одноименного романа Ярослава Гашека, имел, как известно, уйму всяческих знакомых и постоянно вспоминал разные случаи из их жизни. Одно из таких воспоминаний — о некоем адвокате и его главном правиле в работе, которое он втолкмачивал своим клиентам, и виенесено в заголовок статьи. Из этого адвоката получился бы классный большевик!

Большевистской (российской) пропаганде для продуцирования своих «историй» совсем не нужны даже малейшие реальные факты. Выдумка о том, что Керенский бежал из Зимнего дворца от большевиков переодетый женщиной — ложь от начала до конца. История о большевистском наркоме продовольствия Цюрупе, который потерял сознание от голода прямо на заседании правительства — тоже. Очень популярная и по сей день байка, что Сталин отказался менять своего сына Якова на фельдмаршала Паулюса («Я лейтенантов на фельдмаршалов не меняю!») — никаких предложений об обмене Гитлер Сталину не делал. История о Хрущеве, который на коленях вымаливал у Сталина прощение для своего сына-предателя Леонида — циничная ложь. Более свежий пример: Раиса Горбачева, супруга Михаила Горбачева, вмешивалась в работу политбюро ЦК КПСС — выдумка «на все сто». Особенно любят выдумывать подобные «достоверные истории» с примесью такого привычного для россиян алкоголя. Так, «пьяный» Хрущев подарил Крым Украине, а «пьяные» Кравчук, Шушкевич и Ельцин подписали соглашение в Беловежской пуще.

Поскольку пропаганда по-большевистски — это солидно организованное на государственном уровне производство, то и технологии соответствующие. Самая распространенная и очевидная из них — массовое продуцирование лжи вроде конвейера на большом заводе. То есть, как говорил когда-то Никита Хрущев о советской экономике — «по — нашему, чем больше — тем лучше».

На каждом производстве, в том числе и конвейерном, есть свои неизбежные недостатки. Есть свой обязательный процент бракованной продукции. Но, согласитесь, это не причина, чтобы останавливать производство, или отказываться от конвейера только потому, что люди, которые на нем работают, становятся, как бы это помягче сказать, немного «заторможенными», что ли. Возможно, история о распятом мальчике и является таким неизбежным недостатком, следствием «заторможенности» работника. Возможно, если бы пропагандистская ложь в России производилась не на конвейере, а была исключительно «штучным» товаром, так сказать — ручной работы, то до такого идиотизма, как история о распятом мальчике, дело бы не доходило, но тогда общая эффективность российской пропаганды была бы не такой высокой (так же как, например, производство автомобилей конвейерным способом в целом экономически выгоднее, чем собирать каждый автомобиль отдельно руками, хотя качество последнего будет выше).

Одно из преимуществ, которое дает «конвейерная» пропаганда — скорость изготовления конечной продукции. Для выработки разумной полуправды, максимально правдоподобной лжи, то есть — «искусственной» продукции, требуется длительное время и пропагандисты высокой квалификации. В то же время конвейер дает возможность опередить всех и первому подать свою (лживую, конечно) информацию о событии. А первая информация очень сильно влияет на потребителя, тот, кто опаздывает, вынужден не столько давать информацию, сколько опровергать первую, то есть — оправдываться. Кроме того, «конвейер» дает возможность производить такое огромное количество лживой информации, что просто невозможно всю ее разоблачать и опровергать. Иными словами, пропаганды становится так много, что любая контрпропаганда просто физически не справляется с работой. Это особенно важно, когда идет острая фаза противостояния, вот почему еще два года назад, до начала откровенных агрессивных действий России, мы не слышали от их пропагандистов таких глупостей, как распятый мальчик или звонок мэра Геническа.

Большевистский метод лжи не предусматривает исключительно «конвейерную» технологию. Есть там, конечно, и «ручная работа». Одно другому не мешает. Пример для иллюстрации: можно долго и тщательно готовить одного шпиона, разрабатывать для него такую «легенду», что в нее поверят самые профессиональные спецслужбы врага, и такой «Штирлиц», сделав за долгие годы карьеру (штандартенфюрер, то есть полковник!) во вражеском лагере, когда-нибудь, наконец, доберется до важнейших их секретов. А можно наскоро подготовить тысячу агентов с простенькими «легендами» и забросить их во вражеский тыл. Конечно, половина этих агентов сразу же попадет в лапы вражеской контрразведки, еще половина половины — где-то спрячутся и не станут шпионить, потому что трусы, какая-то часть сознательно переметнется к врагу, кто-то окажется беспомощным в шпионском деле, потому что болван от природы. А из того совсем небольшого количества, которое все-таки попытаться делать то, ради чего их готовили, кому-то одному вдруг повезет и он, при благоприятных обстоятельствах, натолкнется на важный вражеский секрет. Какой метод лучше, какой дает большую гарантию успеха? А никакой, оба одинаково рискованные. «Штирлиц» тоже может провалиться, он может случайно попасть под трамвай или серьезно заболеть, ему может не повезти добраться до вражеского сейфа, его радистка может погореть на какой-то случайности (например, во время родов орать на родном языке). И тогда окажется, что вся кропотливая и многолетняя работа многих специалистов по подготовке супершпиона — коту под хвост. Самый логичный выход — применять оба метода подготовки шпионов (усиливая тот или другой в зависимости от пассивной или острой фазы противостояния). Так и в российской пропаганде. Распятых мальчиков и звонки из Геническа придумывают «конвейерные» безымянные пропагандисты, которых сотни и тысячи, а, к примеру, Владимир Познер — это «штучный товар», это — «Штирлиц», который на откровенной лжи никогда не спалится.

Как раз сегодня, после почти двух лет войны, которую развязала Россия против Украины и всего Запада, мы являемся свидетелями малозаметных, но качественных изменений как в российской государственной пропагандистской политике, так и в отношении к ней за рубежом. Ранее упомянутые нами выдумки о Цюрупе, Сталине или Раисе Горбачевой все-таки никогда лицами на высоких государственных должностях не озвучивались, они распространялись как слухи, максимум — подкрепленные утверждениями того или иного историка, писателя, отставного чиновника среднего уровня, то есть, людьми, за болтовню которых государство не отвечает. Про «пьяного» Хрущева или «пьяного» Ельцина говорят журналисты, политологи, историки (всех, конечно, можно брать в кавычки) и масса безымянных любителей этого жанра в социальных сетях, но этого мы не слышали и не услышим от Путина, Медведева или даже кремлевских чиновников второго ряда. А вот сегодня к пропагандистской лжи уже прямо приобщают президента России, как в случае с мэром Геническа. Пока что это, конечно, не массовое явление, да и вряд ли когда-нибудь будет массовым, однако, в этой сфере даже единичные случаи являются чем-то невероятно новым. Новизна появилась и в отношении мира к пропагандистской продукции, которая идет из России. На Западе впервые (!) за всю историю отношений с Кремлем заговорили о создании на государственном уровне структур противодействия российской пропаганде, а это означает, что Запад наконец-то осознал: «ложь без правил» является важным элементом государственной политики России.

Объяснение упомянутым изменениям может быть только одно: большевистские методы пропаганды исчерпывают свой ресурс эффективности. Подобно тому, как наркоман вынужден увеличивать «дозу», поскольку прежняя уже не дает «кайфа», российская пропаганда тоже «увеличивает дозу». Привлечение имени Путина к пропагандистской лжи, обреченной на скорое разоблачение, вынужденность высших должностных лиц, включительно с президентом России официально провозглашать очевидную для всего мира ложь — это и есть такое «увеличение дозы», ведь, к примеру, о крымском «референдуме» или об отсутствии российских войск на Донбассе уже невозможно, чтобы говорили только неофициальные лица. Но и это не помогает: не верят уже не только, как раньше, отдельным российским пропагандистам, не верят уже и Путину. В глазах мировых лидеров президент великой ядерной страны превратился в обычное брехло. Такого «имиджа» не имел ни один его предшественник. Это — крах.

Все знают, что наркоман не может бесконечно долго и безнаказанно увеличивать «дозу». Известно, каким раньше или позже будет конец. Таким он будет и для российской пропаганды в частности, и для российской государственной политики в целом. Причем, похоже, уже не позже, а раньше.

Укринформ

Очередной выпуск календаря «Избранных дат» – авторского взгляда на малоизвестные для широкой публики даты и событияОчередной выпуск календаря «Избранных дат» – авторского взгляда на малоизвестные для широкой публики даты и события

Юрий Сандул, Оксана Федоряченко. Киев.

Избранные даты. 8 декабря – 13 декабря

8 декабря 1991 года в Вискулях (Беловежская пуща) президенты Украины — Леонид Кравчук, РСФСР — Борис Ельцин и председатель Верховного совета Республики Беларусь Станислав Шушкевич подписали документы о распаде СССР и создании СНГ.

Это действительно историческое событие часто называют концом советской империи. Это ошибочное в своей сути утверждение. Империя с центром в Москве вовсе не исчезла после подписи Ельцина, Кравчука и Шушкевича. Во-первых, потому, что нынешняя Российская Федерация все еще имперское государство. То есть, термин «советская» — всего лишь неоей временное, только на 70 лет, прилагательное для обозначения российской империи. Во-вторых, если при рассмотрении этапов расширения и разрушения российской империи на протяжении ХХ века не обращать внимания на прилагательные, то наибольшего расцвета эта империя достигла сразу после Второй мировой войны, когда силой оружия распространила свою власть на половину Европы. И начало разрушения империи приходится не на 1991 год, а чуть раньше – когда в 1989-1990 годах от нее отпали ранее зависимые Польша, Чехословакия, Венгрия, Восточная Германия, Болгария (то есть, те территории, которые раньше назывались «странами народной демократии»). Даже больше: началом распада, а точнее сказать – началом сокращения территории российской империи ХХ века можно считать времена, когда СССР потерял определяющее (сохранив лишь частичное) влияние и такие территории как (условно, поэтому в кавычках) «социалистическая Югославия», «Албания», «Китай», «Северная Корея». А это произошло задолго до времен Горбачева. В то же время, теряя одни территории, империя войной получала (и впоследствии теряла – полностью или частично) другие – «Куба», «Вьетнам», «Ангола», «Сирия», «Афганистан» и другие.

Другими словами, границы российской империи, которая на протяжении почти всего ХХ века имела официальное название СССР, были очень подвижными, четко не сформулированным и часто менялись. Эти границы отнюдь не были тем самым, что официальные границы государства СССР. Кризис среди властной элиты августа 1991 года («ГКЧП») привел к тому, что изменения границ (реальных, а не формальных) империи, которые происходили в течение всего столетия, затронули государственные границы СССР. Они были разрушены, поскольку формально перестало существовать государство СССР. Однако, за исключением трех балтийских стран – Литвы, Латвии, Эстонии – тогда империя сумела сохранить за собой всю территорию уже бывшего СССР.

8 декабря 1991 года российская империя вынуждена была отбросить устаревшее прилагательное «советская», которое так хорошо служило ей 70 с лишним лет, и попыталась заменить его другим – «СНГ». Новое оказалось неудачным, и с того времени Кремль постоянно подыскивает ему замену – «Евразийское экономическое сообщество» или «Таможенный союз». Пока что они тоже оказываются неудачными.

Мы, украинцы, только сегодня – через войну и кровь – выходим из состава российской империи

Конечно, для Украины дата 8 декабря 1991 года имеет огромное значение, поскольку окончательно юридически закрепила нашу формальную государственную независимость, провозглашенную 24 августа 1991 года и подтвержденную всенародным голосованием на референдуме 1 декабря. И хотя формальная независимость – это не то же самое, что реальная, однако без формальной независимости просто не бывает реальной.

Но мы также должны осознавать, что до февраля 2014 года формально независимая Украина оставалась частью российской империи. Эту «домайданную» Украину можно сравнить (конечно, со всеми оговорками об условности любых сравнений) с Румынией, когда там правил Чаушеску. С одной стороны, его трудно назвать послушной марионеткой Москвы, но, с другой стороны, Румыния тогда, как член Варшавского Договора и совета экономической взаимопомощи, была под определяющим влиянием СССР и, безусловно, была частью российской «советской» империи.

Оказалось, что историю не обманешь: мирно империя никогда и никого не отпускает

Мы, украинцы, только сегодня – через войну и кровь – выходим из состава империи. Что же, все закономерно. Когда-то, двадцать четыре года назад, мы радовались, что стали независимыми от империи мирно, без потрясений. Оказалось, что историю не обманешь: мирно империя никогда и никого не отпускает. Раньше или позже она (история) свое возьмет. Сегодня даже Литва, Эстония, Латвия, которые мирно (это если не учитывать кровь, которая пролилась в Литве в январе 1991 года) сумели скрыться от империи в 1991 году и успеть спрятаться под «зонтик» НАТО, не чувствуют себя в полной безопасности от возможного силового давления Москвы.

Окончательный распад российской империи, которая более трехсот лет уничтожает Украину, начинается только сейчас. И, соответственно, свободное, независимое от империи, развитие Украины тоже начинается только сегодня. Поэтому вполне справедливо в будущих учебниках истории Украины событиям, которые происходят сегодня на наших глазах, будет уделено гораздо больше места и внимания, чем событиям 24 августа, 1 декабря и 8 декабря 1991 года.

11 декабря 1958 года умер Рудольф Ресслер.

Кто это такой?

Из интернет-энциклопедий: «один из наиболее эффективных агентов времен Второй мировой войны, собирал разведданные для Швейцарии, Великобритании, США и СССР, агентурный псевдоним «Люци». Это уже сегодня о Ресслере говорят «один из самых эффективных», а в 60-70-е годы прошлого века на Западе говорили гораздо категоричнее – «лучший разведчик (или шпион – кому как нравится) Второй мировой войны». Или такая деталь: «Ресслер был наиболее оплачиваемым агентом советской разведки».

Согласитесь, звучит круто. Куда там до Ресслера легендам советской разведки вроде Зорге, Филби, Маневича, Абеля, Кузнецова и далее по списку. Тем временем, настоящая история «Люци» способна вызвать лишь чувство жалости к этому человеку и смех тех, для кого все эти разведчики и шпионы, спецназ и спецслужбы, «Штирлицы» и «Джеймс Бонды» — важнейшие деятели мировой истории.

Вкратце история с «Люци» такова. Во время Второй мировой войны в Швейцарии действовала резидентура советской военной разведки, которой руководил венгерский коммунист Шандор Радо. Его группа считается частью так называемой «Красной капеллы» — советских шпионов, которые действовали против гитлеровской Германии. В ноябре 1942 года агент Радо под псевдо «Тейлор» доложил руководителю группы, что к нему обратился один человек, немец-эмигрант, который предлагает СССР информацию из Германии. При этом, этот немец категорически отказывался встретиться с Радо, называть ему свое настоящее имя и источники информации в Германии – только предоставлять информацию. По согласию с Москвой, для проверки возможностей нового агента (которому Радо дал псевдо «Люци»), его попросили сообщить, какие немецкие части действуют на южном участке советско-германского фронта (как раз тогда шла Сталинградская битва). Ответ, который «Люци» предоставил через два или три дня, была такой, что в Радо и в его московских шефов глаза на лоб полезли: подробный перечень всех военных частей вермахта на огромном и важнейшем на то время участке фронта. Одним словом, информация была настолько важной и достоверной, что советская разведка решила теснее работать с «Люци». Однако, поскольку непонятно было, из какого источника эта информация (а это всегда нервирует любую разведку), Радо было приказано выяснить, откуда «Люци» все это добро черпает. Радо приказ не выполнил, потому что «Люци» категорически отказывался что-то разъяснять-объяснять, а давление на него или пристальную слежку за «Люци» могли повлечь расторжение контактов. На это советская разведка не решалась, потому что боялась потерять информацию. А она была просто фантастически достоверной, оперативной и подробной. К примеру, «Люци» предоставил детальный план наступления немцев на Курской дуге (операция «Цитадель») буквально через считанные дни после того, как этот план был принят.

Радо в своих мемуарах, которые он писал в 70-х годах, на нескольких страницах рассуждает на тему, откуда Ресслер (это имя Радо узнал лишь после войны) принимал информацию и, что не менее важно, как он так быстро ее получал из Германии в Швейцарию (нейтральная страна, которая с началом войны наглухо перекрыла свои границы для всех). Радо писал: «Ни один курьер не мог обеспечить тех сроков, в которые Ресслер и его берлинские корреспонденты обменивались между собой вопросами и ответами. Чтобы сохранить уровень оперативности, свойственный Ресслеру и его товарищам, понадобилось бы несколько дипломатических курьеров, которые круглосуточно курсируют из Берлина в Швейцарию и обратно. Безусловно, это было невозможно». А дальше Радо рассматривает версии о радиообмене, однако сам Ресслер не был обучен этому делу, а главное – ни одна пеленгация и немцев, и швейцарцев — не фиксировала рацию. Из этого Радо предполагает, что рации были не подпольные, а, так сказать, «государственные» — берлинская в немецком Генштабе (ибо только там была информация, которую предоставлял «Люци») и швейцарская – в посольстве Германии.

У «Люци» источников в Берлине не было, а информацию получал от английской разведки — был только «почтовым ящиком»
Все эти «версии» не соответствуют никакой логике, и Радо это прекрасно осознавал. Самое смешное то, что, обдумывая все эти невероятные варианты в своих мемуарах, больно уж хорошо знал, что они — абсолютная ерунда (вот и верь после этого «шпионским» мемуарам!). Потому что уже знал правду. А знал ее хотя бы потому, что за эту правду после войны десять лет отсидел в советских лагерях.

Дело в том, что у «Люци» никаких «товарищей» в Берлине не было, а информацию получал от английской разведки. То есть, был всего лишь «почтовым ящиком», и не более. А англичане имели информацию, причем так оперативно, потому что знали коды радиошифров немецкого генштаба (известное дело о немецкой шифровальной машинке «Энигма», секрет которой англичанам передал один польский инженер, который был причастен к ее созданию еще в 1940 году).

Англичане хотели помочь своему союзнику СССР информацией о немецком вермахте, но не хотели раскрывать, откуда они ее берут. Если бы англичане прямо передавали эту информацию Москве, то, в соответствии с заключенным между СССР и Великобританией соглашениями, должны допустить советскую разведку к источнику информации. Проще говоря, обязаны были рассказать о секрете «Энигмы» и предоставить СССР коды немецкого шифра. Вот чтобы не делиться этими кодами, англичане и придумали трюк с суперагентом «Люци», у которого есть «товарищи по оружию» в Берлине прямо в стенах германского генштаба.

А пострадал Радо. Со временем советская разведка все-таки обнаружила, откуда «Люци» берет информацию. Помогли советские агенты в Великобритании (из так называемой «кембриджской пятерки»). Радо был обвинен в том, что допустил проникновение английской разведки в свою разведывательную резидентуру (как-то же англичане «вычислили» группу Радо в Швейцарии и подсунули ему через «Тейлора» этого «Люци»).

Вот и вся история о «выдающемся разведчике Второй мировой войны». Интересная, несомненно, но совсем не таинственная, захватывающая и без красивых легенд. А сам Ресслер, оказывается, был довольно рядовым обывателем, простым немецким евреем, который из-за этого должен был бежать из нацистской Германии. В его предыдущей жизни не было ничего такого необычного, чтобы оправдало его превращение в «Штирлица». Да и особых выгод (если не считать таковой посмертную славу «величайшего разведчика») от того, что английская разведка сделала его своим инструментом в играх с советской разведкой (и не только советской, ибо через Ресслера англичане «играли» и со швейцарскими, и с американскими коллегами), он не получил. Скорее, наоборот. Сначала его арестовали швейцарцы, чтобы скрыть (посадив в тюрьму) от настойчивых поисков немецкой контрразведки того, кто передавал СССР такую сверхважную информацию из их генштаба (немцы читали часть радиограмм Радо, и им очень хотелось «поговорить» с этим «Люци»). Потом, после войны, он снова попал в тюрьму, на этот раз немецкую — за какое-то сотрудничество с чехословацкой разведкой (скорее всего, им снова «играли»). Какие-то деньги он, наверное, за свою «разведдеятельность» получал, но умер отнюдь не богачом.

13 декабря 1981 года президент Польши Войцех Ярузельский ввел в стране военное положение.

Очень распространено мнение, что Ярузельский прибег к такому шагу, чтобы не допустить подавления восстания «Солидарности» иностранными войсками – прежде всего советскими и других стран Варшавского договора. То есть, спасал страну от советской военной интервенции. Между тем, Збигнев Бжезинский, на то время – советник президента США по национальной безопасности, считает, что существенная опасность такой агрессии существовала лишь за год до этого, в декабре 1980 года. И еще Бжезинский пишет: «Если бы Ярузельский был более решительным, мог бы не вводить военное положение, а пойти на компромисс с «Солидарностью».

И действительно. СССР в условиях, когда война в Афганистане явно становилась затяжной, совсем не горел желанием втягиваться в острую конфронтацию с Западом еще и в Европе. Конечно, если бы дело дошло до силового свержения коммунистической власти в Варшаве, СССР не смог бы удержаться, но в декабре 1981 года до такого варианта еще было очень далеко. А о каком компромиссе говорит Бжезинский? Если отбросить идеологические пропагандистские «надстройки» («борьба с коммунизмом»), и рассматривать конфликт в Польше только по сути (а она только одна в таких случаях – борьба за власть), то речь шла о том, чтобы тогдашняя правящая польская элита (так называемая «коммунистическая номенклатура») поделилась властью с новой элитой, которая выдвинулась в результате выхода на политическую сцену «Солидарности».

Причем, Москва вполне могла согласиться (хотя бы временно, рассчитывая со временем восстановить статус-кво) на такой компромисс с условием, если Польша остается членом «социалистического лагеря», то есть экономически и политически и дальше будет находиться в сфере влияния СССР. А внутренние изменения в сторону более рыночной экономики или большей, чем в СССР, демократии, Кремль мог и перетерпеть. И лидеры «Солидарности», по крайней мере – значительная их часть, могли пойти на компромисс, хотя бы потому, что страна после почти двухлетнего гражданского противостояния находилась на грани экономического и социального краха, «Солидарность» становилась уж слишком радикальной и контролировать события становилось практически невозможно как власти, так и лидерам оппозиции (примечательно, что после введения военного положения среди лидеров «Солидарности» произошел раскол, так что среди них и до этого не было полного единства). В общем, компромисс мог бы свестись к тому, что решающую борьбу за власть стороны согласились бы отложить «на потом», раз сегодня все оказались в тупике.

Вывод напрашивается один: главный мотив, которым руководствовался Ярузельский, введя военное положение – нежелание тогдашней элиты (и лично Ярузельского) терять хотя бы частичку власти. Понятно, что такой мотив исключал любые моменты «национального интереса». В национальных интересах как раз было бы поступить наоборот: попытаться найти компромисс с оппозицией, пользуясь неготовностью СССР немедленно давить Польшу танками. К сожалению, польский опыт, как и опыт любой другой нации, государства, страны, кишмя кишит примерами, когда люди при власти ради ее сохранения (или завоевания этой власти) меньше всего думают именно о национальных интересах, а больше всего – о личных. Разве украинский опыт – и исторический, и новейший – не об этом же?

Юрий Сандул, Оксана Федоряченко. Киев.

УкринформЮрий Сандул, Оксана Федоряченко. Киев.

Избранные даты. 8 декабря – 13 декабря

8 декабря 1991 года в Вискулях (Беловежская пуща) президенты Украины — Леонид Кравчук, РСФСР — Борис Ельцин и председатель Верховного совета Республики Беларусь Станислав Шушкевич подписали документы о распаде СССР и создании СНГ.

Это действительно историческое событие часто называют концом советской империи. Это ошибочное в своей сути утверждение. Империя с центром в Москве вовсе не исчезла после подписи Ельцина, Кравчука и Шушкевича. Во-первых, потому, что нынешняя Российская Федерация все еще имперское государство. То есть, термин «советская» — всего лишь неоей временное, только на 70 лет, прилагательное для обозначения российской империи. Во-вторых, если при рассмотрении этапов расширения и разрушения российской империи на протяжении ХХ века не обращать внимания на прилагательные, то наибольшего расцвета эта империя достигла сразу после Второй мировой войны, когда силой оружия распространила свою власть на половину Европы. И начало разрушения империи приходится не на 1991 год, а чуть раньше – когда в 1989-1990 годах от нее отпали ранее зависимые Польша, Чехословакия, Венгрия, Восточная Германия, Болгария (то есть, те территории, которые раньше назывались «странами народной демократии»). Даже больше: началом распада, а точнее сказать – началом сокращения территории российской империи ХХ века можно считать времена, когда СССР потерял определяющее (сохранив лишь частичное) влияние и такие территории как (условно, поэтому в кавычках) «социалистическая Югославия», «Албания», «Китай», «Северная Корея». А это произошло задолго до времен Горбачева. В то же время, теряя одни территории, империя войной получала (и впоследствии теряла – полностью или частично) другие – «Куба», «Вьетнам», «Ангола», «Сирия», «Афганистан» и другие.

Другими словами, границы российской империи, которая на протяжении почти всего ХХ века имела официальное название СССР, были очень подвижными, четко не сформулированным и часто менялись. Эти границы отнюдь не были тем самым, что официальные границы государства СССР. Кризис среди властной элиты августа 1991 года («ГКЧП») привел к тому, что изменения границ (реальных, а не формальных) империи, которые происходили в течение всего столетия, затронули государственные границы СССР. Они были разрушены, поскольку формально перестало существовать государство СССР. Однако, за исключением трех балтийских стран – Литвы, Латвии, Эстонии – тогда империя сумела сохранить за собой всю территорию уже бывшего СССР.

8 декабря 1991 года российская империя вынуждена была отбросить устаревшее прилагательное «советская», которое так хорошо служило ей 70 с лишним лет, и попыталась заменить его другим – «СНГ». Новое оказалось неудачным, и с того времени Кремль постоянно подыскивает ему замену – «Евразийское экономическое сообщество» или «Таможенный союз». Пока что они тоже оказываются неудачными.

Мы, украинцы, только сегодня – через войну и кровь – выходим из состава российской империи

Конечно, для Украины дата 8 декабря 1991 года имеет огромное значение, поскольку окончательно юридически закрепила нашу формальную государственную независимость, провозглашенную 24 августа 1991 года и подтвержденную всенародным голосованием на референдуме 1 декабря. И хотя формальная независимость – это не то же самое, что реальная, однако без формальной независимости просто не бывает реальной.

Но мы также должны осознавать, что до февраля 2014 года формально независимая Украина оставалась частью российской империи. Эту «домайданную» Украину можно сравнить (конечно, со всеми оговорками об условности любых сравнений) с Румынией, когда там правил Чаушеску. С одной стороны, его трудно назвать послушной марионеткой Москвы, но, с другой стороны, Румыния тогда, как член Варшавского Договора и совета экономической взаимопомощи, была под определяющим влиянием СССР и, безусловно, была частью российской «советской» империи.

Оказалось, что историю не обманешь: мирно империя никогда и никого не отпускает

Мы, украинцы, только сегодня – через войну и кровь – выходим из состава империи. Что же, все закономерно. Когда-то, двадцать четыре года назад, мы радовались, что стали независимыми от империи мирно, без потрясений. Оказалось, что историю не обманешь: мирно империя никогда и никого не отпускает. Раньше или позже она (история) свое возьмет. Сегодня даже Литва, Эстония, Латвия, которые мирно (это если не учитывать кровь, которая пролилась в Литве в январе 1991 года) сумели скрыться от империи в 1991 году и успеть спрятаться под «зонтик» НАТО, не чувствуют себя в полной безопасности от возможного силового давления Москвы.

Окончательный распад российской империи, которая более трехсот лет уничтожает Украину, начинается только сейчас. И, соответственно, свободное, независимое от империи, развитие Украины тоже начинается только сегодня. Поэтому вполне справедливо в будущих учебниках истории Украины событиям, которые происходят сегодня на наших глазах, будет уделено гораздо больше места и внимания, чем событиям 24 августа, 1 декабря и 8 декабря 1991 года.

11 декабря 1958 года умер Рудольф Ресслер.

Кто это такой?

Из интернет-энциклопедий: «один из наиболее эффективных агентов времен Второй мировой войны, собирал разведданные для Швейцарии, Великобритании, США и СССР, агентурный псевдоним «Люци». Это уже сегодня о Ресслере говорят «один из самых эффективных», а в 60-70-е годы прошлого века на Западе говорили гораздо категоричнее – «лучший разведчик (или шпион – кому как нравится) Второй мировой войны». Или такая деталь: «Ресслер был наиболее оплачиваемым агентом советской разведки».

Согласитесь, звучит круто. Куда там до Ресслера легендам советской разведки вроде Зорге, Филби, Маневича, Абеля, Кузнецова и далее по списку. Тем временем, настоящая история «Люци» способна вызвать лишь чувство жалости к этому человеку и смех тех, для кого все эти разведчики и шпионы, спецназ и спецслужбы, «Штирлицы» и «Джеймс Бонды» — важнейшие деятели мировой истории.

Вкратце история с «Люци» такова. Во время Второй мировой войны в Швейцарии действовала резидентура советской военной разведки, которой руководил венгерский коммунист Шандор Радо. Его группа считается частью так называемой «Красной капеллы» — советских шпионов, которые действовали против гитлеровской Германии. В ноябре 1942 года агент Радо под псевдо «Тейлор» доложил руководителю группы, что к нему обратился один человек, немец-эмигрант, который предлагает СССР информацию из Германии. При этом, этот немец категорически отказывался встретиться с Радо, называть ему свое настоящее имя и источники информации в Германии – только предоставлять информацию. По согласию с Москвой, для проверки возможностей нового агента (которому Радо дал псевдо «Люци»), его попросили сообщить, какие немецкие части действуют на южном участке советско-германского фронта (как раз тогда шла Сталинградская битва). Ответ, который «Люци» предоставил через два или три дня, была такой, что в Радо и в его московских шефов глаза на лоб полезли: подробный перечень всех военных частей вермахта на огромном и важнейшем на то время участке фронта. Одним словом, информация была настолько важной и достоверной, что советская разведка решила теснее работать с «Люци». Однако, поскольку непонятно было, из какого источника эта информация (а это всегда нервирует любую разведку), Радо было приказано выяснить, откуда «Люци» все это добро черпает. Радо приказ не выполнил, потому что «Люци» категорически отказывался что-то разъяснять-объяснять, а давление на него или пристальную слежку за «Люци» могли повлечь расторжение контактов. На это советская разведка не решалась, потому что боялась потерять информацию. А она была просто фантастически достоверной, оперативной и подробной. К примеру, «Люци» предоставил детальный план наступления немцев на Курской дуге (операция «Цитадель») буквально через считанные дни после того, как этот план был принят.

Радо в своих мемуарах, которые он писал в 70-х годах, на нескольких страницах рассуждает на тему, откуда Ресслер (это имя Радо узнал лишь после войны) принимал информацию и, что не менее важно, как он так быстро ее получал из Германии в Швейцарию (нейтральная страна, которая с началом войны наглухо перекрыла свои границы для всех). Радо писал: «Ни один курьер не мог обеспечить тех сроков, в которые Ресслер и его берлинские корреспонденты обменивались между собой вопросами и ответами. Чтобы сохранить уровень оперативности, свойственный Ресслеру и его товарищам, понадобилось бы несколько дипломатических курьеров, которые круглосуточно курсируют из Берлина в Швейцарию и обратно. Безусловно, это было невозможно». А дальше Радо рассматривает версии о радиообмене, однако сам Ресслер не был обучен этому делу, а главное – ни одна пеленгация и немцев, и швейцарцев — не фиксировала рацию. Из этого Радо предполагает, что рации были не подпольные, а, так сказать, «государственные» — берлинская в немецком Генштабе (ибо только там была информация, которую предоставлял «Люци») и швейцарская – в посольстве Германии.

У «Люци» источников в Берлине не было, а информацию получал от английской разведки — был только «почтовым ящиком»
Все эти «версии» не соответствуют никакой логике, и Радо это прекрасно осознавал. Самое смешное то, что, обдумывая все эти невероятные варианты в своих мемуарах, больно уж хорошо знал, что они — абсолютная ерунда (вот и верь после этого «шпионским» мемуарам!). Потому что уже знал правду. А знал ее хотя бы потому, что за эту правду после войны десять лет отсидел в советских лагерях.

Дело в том, что у «Люци» никаких «товарищей» в Берлине не было, а информацию получал от английской разведки. То есть, был всего лишь «почтовым ящиком», и не более. А англичане имели информацию, причем так оперативно, потому что знали коды радиошифров немецкого генштаба (известное дело о немецкой шифровальной машинке «Энигма», секрет которой англичанам передал один польский инженер, который был причастен к ее созданию еще в 1940 году).

Англичане хотели помочь своему союзнику СССР информацией о немецком вермахте, но не хотели раскрывать, откуда они ее берут. Если бы англичане прямо передавали эту информацию Москве, то, в соответствии с заключенным между СССР и Великобританией соглашениями, должны допустить советскую разведку к источнику информации. Проще говоря, обязаны были рассказать о секрете «Энигмы» и предоставить СССР коды немецкого шифра. Вот чтобы не делиться этими кодами, англичане и придумали трюк с суперагентом «Люци», у которого есть «товарищи по оружию» в Берлине прямо в стенах германского генштаба.

А пострадал Радо. Со временем советская разведка все-таки обнаружила, откуда «Люци» берет информацию. Помогли советские агенты в Великобритании (из так называемой «кембриджской пятерки»). Радо был обвинен в том, что допустил проникновение английской разведки в свою разведывательную резидентуру (как-то же англичане «вычислили» группу Радо в Швейцарии и подсунули ему через «Тейлора» этого «Люци»).

Вот и вся история о «выдающемся разведчике Второй мировой войны». Интересная, несомненно, но совсем не таинственная, захватывающая и без красивых легенд. А сам Ресслер, оказывается, был довольно рядовым обывателем, простым немецким евреем, который из-за этого должен был бежать из нацистской Германии. В его предыдущей жизни не было ничего такого необычного, чтобы оправдало его превращение в «Штирлица». Да и особых выгод (если не считать таковой посмертную славу «величайшего разведчика») от того, что английская разведка сделала его своим инструментом в играх с советской разведкой (и не только советской, ибо через Ресслера англичане «играли» и со швейцарскими, и с американскими коллегами), он не получил. Скорее, наоборот. Сначала его арестовали швейцарцы, чтобы скрыть (посадив в тюрьму) от настойчивых поисков немецкой контрразведки того, кто передавал СССР такую сверхважную информацию из их генштаба (немцы читали часть радиограмм Радо, и им очень хотелось «поговорить» с этим «Люци»). Потом, после войны, он снова попал в тюрьму, на этот раз немецкую — за какое-то сотрудничество с чехословацкой разведкой (скорее всего, им снова «играли»). Какие-то деньги он, наверное, за свою «разведдеятельность» получал, но умер отнюдь не богачом.

13 декабря 1981 года президент Польши Войцех Ярузельский ввел в стране военное положение.

Очень распространено мнение, что Ярузельский прибег к такому шагу, чтобы не допустить подавления восстания «Солидарности» иностранными войсками – прежде всего советскими и других стран Варшавского договора. То есть, спасал страну от советской военной интервенции. Между тем, Збигнев Бжезинский, на то время – советник президента США по национальной безопасности, считает, что существенная опасность такой агрессии существовала лишь за год до этого, в декабре 1980 года. И еще Бжезинский пишет: «Если бы Ярузельский был более решительным, мог бы не вводить военное положение, а пойти на компромисс с «Солидарностью».

И действительно. СССР в условиях, когда война в Афганистане явно становилась затяжной, совсем не горел желанием втягиваться в острую конфронтацию с Западом еще и в Европе. Конечно, если бы дело дошло до силового свержения коммунистической власти в Варшаве, СССР не смог бы удержаться, но в декабре 1981 года до такого варианта еще было очень далеко. А о каком компромиссе говорит Бжезинский? Если отбросить идеологические пропагандистские «надстройки» («борьба с коммунизмом»), и рассматривать конфликт в Польше только по сути (а она только одна в таких случаях – борьба за власть), то речь шла о том, чтобы тогдашняя правящая польская элита (так называемая «коммунистическая номенклатура») поделилась властью с новой элитой, которая выдвинулась в результате выхода на политическую сцену «Солидарности».

Причем, Москва вполне могла согласиться (хотя бы временно, рассчитывая со временем восстановить статус-кво) на такой компромисс с условием, если Польша остается членом «социалистического лагеря», то есть экономически и политически и дальше будет находиться в сфере влияния СССР. А внутренние изменения в сторону более рыночной экономики или большей, чем в СССР, демократии, Кремль мог и перетерпеть. И лидеры «Солидарности», по крайней мере – значительная их часть, могли пойти на компромисс, хотя бы потому, что страна после почти двухлетнего гражданского противостояния находилась на грани экономического и социального краха, «Солидарность» становилась уж слишком радикальной и контролировать события становилось практически невозможно как власти, так и лидерам оппозиции (примечательно, что после введения военного положения среди лидеров «Солидарности» произошел раскол, так что среди них и до этого не было полного единства). В общем, компромисс мог бы свестись к тому, что решающую борьбу за власть стороны согласились бы отложить «на потом», раз сегодня все оказались в тупике.

Вывод напрашивается один: главный мотив, которым руководствовался Ярузельский, введя военное положение – нежелание тогдашней элиты (и лично Ярузельского) терять хотя бы частичку власти. Понятно, что такой мотив исключал любые моменты «национального интереса». В национальных интересах как раз было бы поступить наоборот: попытаться найти компромисс с оппозицией, пользуясь неготовностью СССР немедленно давить Польшу танками. К сожалению, польский опыт, как и опыт любой другой нации, государства, страны, кишмя кишит примерами, когда люди при власти ради ее сохранения (или завоевания этой власти) меньше всего думают именно о национальных интересах, а больше всего – о личных. Разве украинский опыт – и исторический, и новейший – не об этом же?

Юрий Сандул, Оксана Федоряченко. Киев.

Укринформ

Очередной выпуск календаря «Избранных дат» – авторского взгляда на малоизвестные или совсем неизвестные широкой публике даты и события.Очередной выпуск календаря «Избранных дат» – авторского взгляда на малоизвестные или совсем неизвестные широкой публике даты и события.

Юрий Сандул, Оксана Федоряченко. Киев.

Избранные даты. 17 ноября – 22 ноября

17 ноября 1938 года Совет народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия».

Содержание постановления очень схематично таково: 1) НКВД провели огромную работу по очищению страны от разного рода врагов; 2) при этом, враги в рядах НКВД преступно «перегнули палку», допускали нарушения закона, за что должны быть наказаны; 3) теперь все будет по закону.

В общем, все закономерно. «Большая чистка» властной элиты 1937-1938 годов проведена, пора остановить раскрученный маховик массовых репрессий, а тех, кто возглавлял практический процесс их проведения — высокопоставленных чекистов, — необходимо уничтожить — и как нежелательных свидетелей, и, что главное, как людей, которые уже попробовали вкус неограниченной власти и ради нее могут попробовать выдворить из Кремля высшую партийную верхушку. Через неделю после принятия постановления, главного чекиста Ежова сняли с должности и отправили руководить водным транспортом, его место занял Берия (последнего заранее, еще в конце августа, сделали первым заместителем Ежова, чтобы плавно, без эксцессов, произошла смена руководства в НКВД). Далее параллельно состоялись реабилитация части репрессированных (на практике это свелось к тому, что выпустили тех, кому просто не успели вынести приговор) и уничтожение всей «ежовской» верхушки НКВД (самого Ежова арестовали в марте 1939 года) — были репрессированы почти все начальники отделов центрального аппарата НКВД СССР, наркомы внутренних дел союзных и автономных республик, начальники большинства краевых, областных и городских управлений НКВД.

Итак, повторим, все закономерно, однако загадкой выглядит сам факт появления упомянутого постановления. Ведь такое постановление — это в определенной степени официальное признание многочисленных нарушений закона и самого факта массовых репрессий. Зачем официально провозглашать, что были нарушения закона? Неужели нельзя было сделать все то же самое (прекратить репрессии, устранить Ежова, «почистить» НКВД), но без публичного признания проблемы? Конечно, можно было. Но постановление имело целью и нечто такое, о чем в самом постановлении — ни слова.

Испуг и неуверенность стали настолько сильны, что это грозило потерей управляемости страной и партией
Масштабы репрессий 1937-1938 годов были беспрецедентными, но с одним важным уточнением: беспрецедентными именно в отношении правящей элиты. Большевистская диктатура утверждалась массовыми репрессиями с первых дней своего существования (один Голодомор чего стоит), но это были репрессии, которые затрагивали миллионы простых людей и не затрагивали, или почти не затрагивали, самих большевиков. Грандиозный размах «чистки» руководящих кадров в 1937-1938 годах не мог не испугать элиту. Никто не мог быть уверен в личном благополучном будущем. Ведь убирали не только старых руководителей («троцкистов») — тех, кто занимал руководящие должности уже 10-15 лет, — но и тех, кто первыми приходил им на смену. Испуг и неуверенность стали настолько сильны, что это уже грозило потерей управляемости страной и партией. Наиболее смелые и отчаянные писали Сталину призывы прекратить произвол чекистов, иначе ситуация совсем выйдет из-под контроля (например, с таким призывом о репрессиях в армии обратилась в 1938 году группа высокопоставленных военных, которые, кстати, за такое письмо не пострадали).

Сталин и другие инициаторы «чистки» должны были успокоить свои кадры и дать четкие официальные заверения: репрессии прекращаем, кто уцелел — может быть спокоен, теперь вам не грозят никакие внесудебные «тройки», теперь — только по санкции прокурора, через строгое соблюдение закона. Такой сигнал можно было дать только официально, через документ ЦК, никаким неформальным заверениям просто не поверили.

19 ноября 1875 года родился Михаил Калинин, советский государственный и партийный деятель.

Михаил Калинин двадцать семь лет — с марта 1919-го по март 1946 года — был номинальным главой советского государства. «Всероссийский староста» — так назвал его когда-то Лев Троцкий, и эта «кличка» — единственное, что может вспомнить сегодня о государственной работе Калинина простой россиянин (конечно, если хорошо учился в школе).

В истории СССР формальный глава государства никогда не имел реальной власти. Кроме, конечно, тех случаев, когда эту должность одновременно занимал генсек КПСС (впрочем, впервые это произошло только в 1977 году). Как правило, ее отдавали тем, кто уже потерял, в результате внутрипартийной борьбы, прежнее реальное влияние во властных раскладах, и для кого она была своеобразной ссылкой перед полноценной пенсией или мирной кончиной (Ворошилов, Микоян, Подгорный, Громыко). Единственное исключение — Леонид Брежнев, который был председателем президиума Верховного Совета СССР в 1960-1964 годах, и с этой должности стал первым секретарем ЦК КПСС, то есть сменил самую высокую формальную власть на высшую реальную.

Калинин в списке номинальных глав СССР занимает первенство и по числу лет в должности, и по минимуму реальной власти. Точнее, власти он не имел вообще. Он стал анекдотической вершиной политической бутафории в истории СССР.

Основным занятием Калинина, особенно во время войны, было вручение наград. В мемуарах советских военных, тех, кого для вручения наград вызвали в Москву, всегда есть одинаковое описание, как Калинин после церемонии награждения долго беседовал с ними «в жизни», расспрашивал, как там на фронте, какие проблемы и тому подобное. К примеру, летчик Иван Федоров (Герой Советского Союза, генерал-майор, умер и похоронен в Черкассах в 2000 году) вспоминал, как во время подобной встречи ему и его товарищам было очень неловко, что они отбирают так много драгоценного времени у доброго Калинина. Наивные летчики даже подумать не могли, что председателю президиума Верховного Совета СССР просто нечем было заняться, а такие разговоры с фронтовиками были для него единственной возможностью пообщаться с внекремлевским миром.

21 ноября 1902 года родился Михаил Суслов, секретарь ЦК КПСС, «главный идеолог» КПСС времен «застоя» и «развитого социализма».

Суслов отнюдь не тянул на зловещее звание «серого кардинала» и «второго человека». Он был просто «серым»
Почти 35 лет (с 1947 по 1982 год) Суслов был секретарем ЦК КПСС, более половины этого времени отвечал за идеологию. Историки называют его «серым кардиналом» во времена правления Брежнева и даже вторым человеком в партии (и, соответственно, в стране). Однако имидж всемогущего партийного идеолога, который за спиной Брежнева фактически руководил всеми и всем — это всего лишь имидж. На самом деле его реальная власть отнюдь не тянула на зловещее звание «серого кардинала» и «второго человека».

Во-первых, на самом деле, идеолог из Суслова был, прямо говоря, слабоват. Хотя его и назвали в некрологе «крупным теоретиком партии», в действительности в партийной теории он не выдал ни одного оригинального тезиса. Он не написал ни одной книги, а скромный трехтомник его «произведений» — всего лишь сборник скучных речей на различных официальных мероприятиях.

Во-вторых, всю свою партийную жизнь Суслов был бюрократом, так называемым аппаратчиком. За ним никогда не стояли, как за другими партийными лидерами, интересы мощных клановых групп типа армии, спецслужб или военно-промышленного комплекса. Суслов мог представлять только интересы партийной бюрократии. Это была, конечно, влиятельная сила, но не более влиятельная, чем, скажем, армия или ВПК. А главное — партийная бюрократия считала своим лидером главу КПСС, она ориентировалась на него, а не на какого-то секретаря ЦК, пусть даже это был секретарь по идеологическим вопросам. То есть Суслов был лишь заместителем генсека по вопросам контроля над партийной бюрократией, но не более. Этого явно недостаточно, как для «серого кардинала». Суслов никогда так и не попытался использовать свое влияние на партийную бюрократию для того, чтобы стать первым в Кремле.

Наконец, само понятие «второго человека» — чисто условное, потому что в советско-большевистской системе власти не было ничего более шаткого, чем положение «второго человека». При Сталине «вторым» был то Молотов, то Жданов, то Маленков. Относительно стабильным было только положение лидера, то есть «первого человека», все остальные соратники вождя непрерывно и жестоко грызлись между собой за право быть ближе к нему. Эта российская политическая традиция введена еще задолго до большевиков, начиная со времен царя Ивана III, в ХV веке. То есть, чтобы оказаться, хотя бы на время, на месте «второго человека», надо было быть настоящим бойцом, надо было рисковать, потому что на любого претендента на ближайшее к «царю» место скопом наваливались конкуренты. Кстати, верховный правитель (царь, император или генсек, а сегодня — президент) всячески поощрял такую ​​грызню. Между тем, Суслов был удивительно трусливым политиком. В его биографии бесполезно искать какие-то смелые, нестандартные, рискованные политические шаги. Здесь он и был «серым». Всегда шел за кем-то сильным, не проявляя собственной инициативы. Когда Хрущев побеждал своих противников (Молотова, Маленкова, Жукова), Суслов его поддерживал, а когда увидел, что против Хрущева сформировалось большинство во главе с Брежневым — присоединился к ним. По крайней мере, в мятеже против Хрущева Суслов не был ни инициатором заговора, ни даже его активным участником.

Суслов как руководитель сформировался в сталинский период, откуда и вынес догматизм, боязнь самостоятельности и оригинальности. Его называют сталинистом среди партийного руководства времен Брежнева, подразумевая под этим некую сталинскую твердость и силу. Однако Суслов все равно боролся как с избыточным, по мнению партийного руководства, развенчиванием «культа личности», так и с попытками реабилитации Сталина.

По сути, все время пребывания на посту «главного идеолога» Суслов выполнял работу некоего сторожевого пса, цербера — злого и кусачего, но отнюдь не «второго человека» в партии или государстве, поскольку сторожевой пес, даже самый кусачий, не является хозяином в доме или во дворе. Он просто «лаял», когда ему это предписывали делать, и молчал, когда приказывали замолчать. Да, он был заметным, когда надо было организовать травлю идеологических оппонентов, вроде Солженицына или Сахарова — в таких вопросах он считался специалистом, и на том держалось все его влияние среди других партийных лидеров. Но когда, например, среди советского руководства разгорелся спор о целесообразности введения войск в Афганистан (действительно важнейший вопрос!), то мы не видим Суслова ни среди инициаторов введения войск (Андропов, Устинов, Громыко), ни среди активных противников такого шага (Косыгин, начальник Генштаба Огарков). Суслов молча присоединился к большинству. Разве так себя ведет «второй человек»?

В общем, имидж «серого кардинала», сталиниста, который беспощадно преследовал советских диссидентов и вообще не давал развиваться демократии, — это еще одна попытка российских политиков и историков скрыть истинные глубинные причины жестокого террора в СССР против инакомыслия и нетерпимости к демократии. Мол, все дело в личных качествах отдельных людей, например Суслова, который оказался (как жаль!) ​​непоколебимым ретроградом-сталинистом, и никто не решался возражать «серому кардиналу» и «второму человеку»!

22 ноября 1906 года в России указом «О дополнении некоторых постановлений действующего закона о крестьянском землевладении и землепользовании» начата так называемая Столыпинская аграрная реформа.

Речь шла о намерении российского правительства ликвидировать основу основ российского села — общину
Суть этой реформы — передача наделов общинных земель в личную собственность крестьян, постепенное упразднение сельской общины как коллективного собственника земли, скупка земли у помещиков для перепродажи крестьянам на льготных условиях. Одним словом, речь шла о намерении российского правительства ликвидировать основу основ российского села — общину.

О Столыпинской аграрной реформе есть богатейшая литература, но, несмотря на многочисленные и масштабные исследования, историки не пришли к единому мнению о том, была ли она успешной. Вряд ли когда-то будет однозначный ответ на эту проблему, хотя бы потому, что реформа была рассчитана на двадцать лет, но уже через восемь лет, с началом мировой войны, она фактически остановилась. А после октября 1917 года, разумеется, о ней не могло быть и речи.

С исторической точки зрения, наиболее интересным элементом столыпинской реформы (кстати, Столыпин не был автором идеи, он только поддержал ее как глава правительства, и принялся выполнять) является то, что царское правительство решилось разрушить сельскую общину. Дело в том, что община была институтом, функционировавшим (с несущественными изменениями) с самого начала московского государства. Это была основа жизни российского села (на окраинах империи ситуация была другой, иногда, как в Украине, — принципиально другой), которая вполне закономерно стала и основой политической культуры российского крестьянства. И эта культура вполне соответствовала той политической системе, которая сформировалась в России. Более того: то, что мы привычно называем российским самодержавием, стояло на фундаменте той политической культуры, которой придерживалась основная масса населения Российской империи.

То есть в 1906 году царское правительство решило, образно говоря, «срубить сук, на котором сидело». Но не надо думать, что высшие царские сановники абсолютно все не понимали, что делают. Среди них было немало тех, кто выступал категорически против разрушения общины. Однако власти приходилось выбирать меньшее из зол. Практика крестьянских бунтов 1905-го и 1906 годов показали, что сельская община бунтовала против помещиков вполне организованно именно потому, что это была община, то есть сообщество людей, привыкшее к организованным коллективным действиям. А почему крестьяне поднимались против помещиков — объяснение очень простое: демография. Прирост населения за те века, когда появились сельские общины, был уже столь значительным, что крестьянам элементарно не хватало земли, чтобы прокормиться. Реформа 1861 года (отмена крепостного права) дала крестьянам личную свободу, но не дала, по большому счету, земли, которая осталась во владении помещиков.

Из этой дилеммы режим решил выйти путем создания, по сути, нового класса на селе — индивидуальных хозяев по классическому образцу капиталистической («буржуазной») аграрной экономики. Возможно, этот путь и был правильным, но история не оставила времени на реализацию главной идеи Столыпинской аграрной реформы. Политический режим пал под натиском бурных реформаторских изменений в обществе и экономике, инициатором которых и был сам режим. Он пал не потому, что были в России разного рода политические радикалы, например большевики или эсеры (они как раз не призывали к разрушению сельской общины), а потому, что в результате длительного промедления с политическими и экономическими реформами в XIX столетии ему, режиму, пришлось на рубеже веков внедрять эти реформы так быстро, что это разрушило устойчивость всей политической конструкции России.

Впрочем, жертвами этого разрушения стали только собственно царь и дворянство. Большевики, захватив власть, решили «проблему общины» вполне в консервативном российском духе, не нарушив при этом основные принципы, по которым функционировало российское государство. Они не только сохранили общину как основу классического российского политического строя (только сменив царя на генсека, а боярскую думу — на политбюро), но и довели ее развитие до абсолюта (колхозы и совхозы). Для этого им пришлось пролить столько крови, что в 1991 году уже коммунисты не удержали власть, как не удержало ее российское дворянство в 1917 году.

ИсточникЮрий Сандул, Оксана Федоряченко. Киев.

Избранные даты. 17 ноября – 22 ноября

17 ноября 1938 года Совет народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия».

Содержание постановления очень схематично таково: 1) НКВД провели огромную работу по очищению страны от разного рода врагов; 2) при этом, враги в рядах НКВД преступно «перегнули палку», допускали нарушения закона, за что должны быть наказаны; 3) теперь все будет по закону.

В общем, все закономерно. «Большая чистка» властной элиты 1937-1938 годов проведена, пора остановить раскрученный маховик массовых репрессий, а тех, кто возглавлял практический процесс их проведения — высокопоставленных чекистов, — необходимо уничтожить — и как нежелательных свидетелей, и, что главное, как людей, которые уже попробовали вкус неограниченной власти и ради нее могут попробовать выдворить из Кремля высшую партийную верхушку. Через неделю после принятия постановления, главного чекиста Ежова сняли с должности и отправили руководить водным транспортом, его место занял Берия (последнего заранее, еще в конце августа, сделали первым заместителем Ежова, чтобы плавно, без эксцессов, произошла смена руководства в НКВД). Далее параллельно состоялись реабилитация части репрессированных (на практике это свелось к тому, что выпустили тех, кому просто не успели вынести приговор) и уничтожение всей «ежовской» верхушки НКВД (самого Ежова арестовали в марте 1939 года) — были репрессированы почти все начальники отделов центрального аппарата НКВД СССР, наркомы внутренних дел союзных и автономных республик, начальники большинства краевых, областных и городских управлений НКВД.

Итак, повторим, все закономерно, однако загадкой выглядит сам факт появления упомянутого постановления. Ведь такое постановление — это в определенной степени официальное признание многочисленных нарушений закона и самого факта массовых репрессий. Зачем официально провозглашать, что были нарушения закона? Неужели нельзя было сделать все то же самое (прекратить репрессии, устранить Ежова, «почистить» НКВД), но без публичного признания проблемы? Конечно, можно было. Но постановление имело целью и нечто такое, о чем в самом постановлении — ни слова.

Испуг и неуверенность стали настолько сильны, что это грозило потерей управляемости страной и партией
Масштабы репрессий 1937-1938 годов были беспрецедентными, но с одним важным уточнением: беспрецедентными именно в отношении правящей элиты. Большевистская диктатура утверждалась массовыми репрессиями с первых дней своего существования (один Голодомор чего стоит), но это были репрессии, которые затрагивали миллионы простых людей и не затрагивали, или почти не затрагивали, самих большевиков. Грандиозный размах «чистки» руководящих кадров в 1937-1938 годах не мог не испугать элиту. Никто не мог быть уверен в личном благополучном будущем. Ведь убирали не только старых руководителей («троцкистов») — тех, кто занимал руководящие должности уже 10-15 лет, — но и тех, кто первыми приходил им на смену. Испуг и неуверенность стали настолько сильны, что это уже грозило потерей управляемости страной и партией. Наиболее смелые и отчаянные писали Сталину призывы прекратить произвол чекистов, иначе ситуация совсем выйдет из-под контроля (например, с таким призывом о репрессиях в армии обратилась в 1938 году группа высокопоставленных военных, которые, кстати, за такое письмо не пострадали).

Сталин и другие инициаторы «чистки» должны были успокоить свои кадры и дать четкие официальные заверения: репрессии прекращаем, кто уцелел — может быть спокоен, теперь вам не грозят никакие внесудебные «тройки», теперь — только по санкции прокурора, через строгое соблюдение закона. Такой сигнал можно было дать только официально, через документ ЦК, никаким неформальным заверениям просто не поверили.

19 ноября 1875 года родился Михаил Калинин, советский государственный и партийный деятель.

Михаил Калинин двадцать семь лет — с марта 1919-го по март 1946 года — был номинальным главой советского государства. «Всероссийский староста» — так назвал его когда-то Лев Троцкий, и эта «кличка» — единственное, что может вспомнить сегодня о государственной работе Калинина простой россиянин (конечно, если хорошо учился в школе).

В истории СССР формальный глава государства никогда не имел реальной власти. Кроме, конечно, тех случаев, когда эту должность одновременно занимал генсек КПСС (впрочем, впервые это произошло только в 1977 году). Как правило, ее отдавали тем, кто уже потерял, в результате внутрипартийной борьбы, прежнее реальное влияние во властных раскладах, и для кого она была своеобразной ссылкой перед полноценной пенсией или мирной кончиной (Ворошилов, Микоян, Подгорный, Громыко). Единственное исключение — Леонид Брежнев, который был председателем президиума Верховного Совета СССР в 1960-1964 годах, и с этой должности стал первым секретарем ЦК КПСС, то есть сменил самую высокую формальную власть на высшую реальную.

Калинин в списке номинальных глав СССР занимает первенство и по числу лет в должности, и по минимуму реальной власти. Точнее, власти он не имел вообще. Он стал анекдотической вершиной политической бутафории в истории СССР.

Основным занятием Калинина, особенно во время войны, было вручение наград. В мемуарах советских военных, тех, кого для вручения наград вызвали в Москву, всегда есть одинаковое описание, как Калинин после церемонии награждения долго беседовал с ними «в жизни», расспрашивал, как там на фронте, какие проблемы и тому подобное. К примеру, летчик Иван Федоров (Герой Советского Союза, генерал-майор, умер и похоронен в Черкассах в 2000 году) вспоминал, как во время подобной встречи ему и его товарищам было очень неловко, что они отбирают так много драгоценного времени у доброго Калинина. Наивные летчики даже подумать не могли, что председателю президиума Верховного Совета СССР просто нечем было заняться, а такие разговоры с фронтовиками были для него единственной возможностью пообщаться с внекремлевским миром.

21 ноября 1902 года родился Михаил Суслов, секретарь ЦК КПСС, «главный идеолог» КПСС времен «застоя» и «развитого социализма».

Суслов отнюдь не тянул на зловещее звание «серого кардинала» и «второго человека». Он был просто «серым»
Почти 35 лет (с 1947 по 1982 год) Суслов был секретарем ЦК КПСС, более половины этого времени отвечал за идеологию. Историки называют его «серым кардиналом» во времена правления Брежнева и даже вторым человеком в партии (и, соответственно, в стране). Однако имидж всемогущего партийного идеолога, который за спиной Брежнева фактически руководил всеми и всем — это всего лишь имидж. На самом деле его реальная власть отнюдь не тянула на зловещее звание «серого кардинала» и «второго человека».

Во-первых, на самом деле, идеолог из Суслова был, прямо говоря, слабоват. Хотя его и назвали в некрологе «крупным теоретиком партии», в действительности в партийной теории он не выдал ни одного оригинального тезиса. Он не написал ни одной книги, а скромный трехтомник его «произведений» — всего лишь сборник скучных речей на различных официальных мероприятиях.

Во-вторых, всю свою партийную жизнь Суслов был бюрократом, так называемым аппаратчиком. За ним никогда не стояли, как за другими партийными лидерами, интересы мощных клановых групп типа армии, спецслужб или военно-промышленного комплекса. Суслов мог представлять только интересы партийной бюрократии. Это была, конечно, влиятельная сила, но не более влиятельная, чем, скажем, армия или ВПК. А главное — партийная бюрократия считала своим лидером главу КПСС, она ориентировалась на него, а не на какого-то секретаря ЦК, пусть даже это был секретарь по идеологическим вопросам. То есть Суслов был лишь заместителем генсека по вопросам контроля над партийной бюрократией, но не более. Этого явно недостаточно, как для «серого кардинала». Суслов никогда так и не попытался использовать свое влияние на партийную бюрократию для того, чтобы стать первым в Кремле.

Наконец, само понятие «второго человека» — чисто условное, потому что в советско-большевистской системе власти не было ничего более шаткого, чем положение «второго человека». При Сталине «вторым» был то Молотов, то Жданов, то Маленков. Относительно стабильным было только положение лидера, то есть «первого человека», все остальные соратники вождя непрерывно и жестоко грызлись между собой за право быть ближе к нему. Эта российская политическая традиция введена еще задолго до большевиков, начиная со времен царя Ивана III, в ХV веке. То есть, чтобы оказаться, хотя бы на время, на месте «второго человека», надо было быть настоящим бойцом, надо было рисковать, потому что на любого претендента на ближайшее к «царю» место скопом наваливались конкуренты. Кстати, верховный правитель (царь, император или генсек, а сегодня — президент) всячески поощрял такую ​​грызню. Между тем, Суслов был удивительно трусливым политиком. В его биографии бесполезно искать какие-то смелые, нестандартные, рискованные политические шаги. Здесь он и был «серым». Всегда шел за кем-то сильным, не проявляя собственной инициативы. Когда Хрущев побеждал своих противников (Молотова, Маленкова, Жукова), Суслов его поддерживал, а когда увидел, что против Хрущева сформировалось большинство во главе с Брежневым — присоединился к ним. По крайней мере, в мятеже против Хрущева Суслов не был ни инициатором заговора, ни даже его активным участником.

Суслов как руководитель сформировался в сталинский период, откуда и вынес догматизм, боязнь самостоятельности и оригинальности. Его называют сталинистом среди партийного руководства времен Брежнева, подразумевая под этим некую сталинскую твердость и силу. Однако Суслов все равно боролся как с избыточным, по мнению партийного руководства, развенчиванием «культа личности», так и с попытками реабилитации Сталина.

По сути, все время пребывания на посту «главного идеолога» Суслов выполнял работу некоего сторожевого пса, цербера — злого и кусачего, но отнюдь не «второго человека» в партии или государстве, поскольку сторожевой пес, даже самый кусачий, не является хозяином в доме или во дворе. Он просто «лаял», когда ему это предписывали делать, и молчал, когда приказывали замолчать. Да, он был заметным, когда надо было организовать травлю идеологических оппонентов, вроде Солженицына или Сахарова — в таких вопросах он считался специалистом, и на том держалось все его влияние среди других партийных лидеров. Но когда, например, среди советского руководства разгорелся спор о целесообразности введения войск в Афганистан (действительно важнейший вопрос!), то мы не видим Суслова ни среди инициаторов введения войск (Андропов, Устинов, Громыко), ни среди активных противников такого шага (Косыгин, начальник Генштаба Огарков). Суслов молча присоединился к большинству. Разве так себя ведет «второй человек»?

В общем, имидж «серого кардинала», сталиниста, который беспощадно преследовал советских диссидентов и вообще не давал развиваться демократии, — это еще одна попытка российских политиков и историков скрыть истинные глубинные причины жестокого террора в СССР против инакомыслия и нетерпимости к демократии. Мол, все дело в личных качествах отдельных людей, например Суслова, который оказался (как жаль!) ​​непоколебимым ретроградом-сталинистом, и никто не решался возражать «серому кардиналу» и «второму человеку»!

22 ноября 1906 года в России указом «О дополнении некоторых постановлений действующего закона о крестьянском землевладении и землепользовании» начата так называемая Столыпинская аграрная реформа.

Речь шла о намерении российского правительства ликвидировать основу основ российского села — общину
Суть этой реформы — передача наделов общинных земель в личную собственность крестьян, постепенное упразднение сельской общины как коллективного собственника земли, скупка земли у помещиков для перепродажи крестьянам на льготных условиях. Одним словом, речь шла о намерении российского правительства ликвидировать основу основ российского села — общину.

О Столыпинской аграрной реформе есть богатейшая литература, но, несмотря на многочисленные и масштабные исследования, историки не пришли к единому мнению о том, была ли она успешной. Вряд ли когда-то будет однозначный ответ на эту проблему, хотя бы потому, что реформа была рассчитана на двадцать лет, но уже через восемь лет, с началом мировой войны, она фактически остановилась. А после октября 1917 года, разумеется, о ней не могло быть и речи.

С исторической точки зрения, наиболее интересным элементом столыпинской реформы (кстати, Столыпин не был автором идеи, он только поддержал ее как глава правительства, и принялся выполнять) является то, что царское правительство решилось разрушить сельскую общину. Дело в том, что община была институтом, функционировавшим (с несущественными изменениями) с самого начала московского государства. Это была основа жизни российского села (на окраинах империи ситуация была другой, иногда, как в Украине, — принципиально другой), которая вполне закономерно стала и основой политической культуры российского крестьянства. И эта культура вполне соответствовала той политической системе, которая сформировалась в России. Более того: то, что мы привычно называем российским самодержавием, стояло на фундаменте той политической культуры, которой придерживалась основная масса населения Российской империи.

То есть в 1906 году царское правительство решило, образно говоря, «срубить сук, на котором сидело». Но не надо думать, что высшие царские сановники абсолютно все не понимали, что делают. Среди них было немало тех, кто выступал категорически против разрушения общины. Однако власти приходилось выбирать меньшее из зол. Практика крестьянских бунтов 1905-го и 1906 годов показали, что сельская община бунтовала против помещиков вполне организованно именно потому, что это была община, то есть сообщество людей, привыкшее к организованным коллективным действиям. А почему крестьяне поднимались против помещиков — объяснение очень простое: демография. Прирост населения за те века, когда появились сельские общины, был уже столь значительным, что крестьянам элементарно не хватало земли, чтобы прокормиться. Реформа 1861 года (отмена крепостного права) дала крестьянам личную свободу, но не дала, по большому счету, земли, которая осталась во владении помещиков.

Из этой дилеммы режим решил выйти путем создания, по сути, нового класса на селе — индивидуальных хозяев по классическому образцу капиталистической («буржуазной») аграрной экономики. Возможно, этот путь и был правильным, но история не оставила времени на реализацию главной идеи Столыпинской аграрной реформы. Политический режим пал под натиском бурных реформаторских изменений в обществе и экономике, инициатором которых и был сам режим. Он пал не потому, что были в России разного рода политические радикалы, например большевики или эсеры (они как раз не призывали к разрушению сельской общины), а потому, что в результате длительного промедления с политическими и экономическими реформами в XIX столетии ему, режиму, пришлось на рубеже веков внедрять эти реформы так быстро, что это разрушило устойчивость всей политической конструкции России.

Впрочем, жертвами этого разрушения стали только собственно царь и дворянство. Большевики, захватив власть, решили «проблему общины» вполне в консервативном российском духе, не нарушив при этом основные принципы, по которым функционировало российское государство. Они не только сохранили общину как основу классического российского политического строя (только сменив царя на генсека, а боярскую думу — на политбюро), но и довели ее развитие до абсолюта (колхозы и совхозы). Для этого им пришлось пролить столько крови, что в 1991 году уже коммунисты не удержали власть, как не удержало ее российское дворянство в 1917 году.

Источник

Правый Сектор: Ярош против раскольников-радикаловПравый Сектор: Ярош против раскольников-радикалов

Юрий Сандул. Киев

Проводнику «Правого сектора» придется решать задачу с очень многими неизвестными

В «Правом секторе» — публичный конфликт. Дмитрий Ярош заявил, что слагает с себя полномочия Проводника (то есть лидера организации). В заявлении нет четкого объяснения причин такого шага (не считать же таковыми слова о нежелании быть «свадебным генералом»), но из последующих — хоть и многочисленных, но в целом кратких, разъяснений членов организации легко понять главное, а именно: суть различий состоит в разном отношении к методам противостояния действующей власти, которую «Правый сектор» единодушно считает «режимом внутренней оккупации». Грубо говоря, одни призывают к немедленным революционным действиям, другие предлагают ждать и одновременно упорно готовить почву для таких действий.

Является ли этот конфликт расколом? Ответ зависит от того, что понимать под этим термином. Если это выход части членов из организации, то да, несомненно. Если же под расколом понимать создание из одной организации двух более или менее равнозначных по мощности — это, конечно, нет, не раскол. Хотя бы потому, что у «Правого сектора» остается один признанный всеми и известный всем лидер — тот же Ярош. Иными словами, «легитимность» только у него. Будет Ярош — будет единый «Правый сектор», даже если организацию покинут одна, две или три сотни активистов, которые будут иметь отличное от Яроша и его сторонников мнение о том, как сегодня надо завоевывать (или защищать) украинскую независимость. А относительно том, что тогда «Правый сектор» не будет единственным организованным представителем национализма в украинской политике и украинском обществе, то он никогда таким не был. Поскольку были и остаются еще, например, «Свобода» или «Азов».

На этом можно было бы и завершить «анализ» ситуации, возникшей после заявления Яроша, если бы речь шла о банальных спорах внутри политической силы, которых в новейшей украинской истории было миллион и еще немного — в каждой украинской партии. Но в том-то и дело, что суть различий в «Правом секторе» выходит далеко за пределы одного движения. Эта дилемма мучает всю политически активную часть украинского общества, поэтому и взволновало общественность заявление Яроша. Является ли действующая власть проводником идей Майдана? Почему так трудно идет борьба с коррупцией и, вообще, искренне ли власть с ней борется? Почему Порошенко не увольняет Шокина? А Гонтареву? Почему экс-регионалы не предстали перед судом? Почему не наказаны убийцы майдановцев? Почему в списках «Солидарности, и не только «Солидарности», на выборы идут соратники Януковича? Является ли так называемый «минский процесс» благом для Украины? Почему «прессуют» добровольцев и волонтеров? Почему абсолютное большинство «беркутовцев» продолжает службу в МВД? Единого ответа на эти и десятки похожих больших и маленьких вопросов общество не имеет. А от них как раз и зависит общий ответ на извечный вопрос: что делать? Давить на Президента, правительство, Верховную Раду? Да, давить, но как? Требованиями создания разных там конкурсных комиссий, общественной блокадой Крыма или, уже радикально, требованиями их отставки? Пикетами против Шокина или массовыми демонстрациями за устранение власти?

Страх перед революцией (радикальными действиями) как синонимом хаоса, кровопролития и уверенность, что после такого может быть только хуже, разрывает мозг наших активистов. Они не знают, что делать. Убеждение, что Украина постепенно, более или менее спокойно, эволюционным путем сломает политическую систему, созданную Кучмой и доведенную до абсолюта Януковичем, и придет к европейским политическим стандартам, — неуклонно ослабевает. Так чему удивляться, что радикализм и революционность постепенно овладевают массами. Социологи единодушно подтверждают высокий процент граждан, готовых выйти на массовые акции протеста.

У «Правого сектора» в целом, а у его радикального крыла особенно, нет безусловной поддержки активной части украинского общества именно в вопросе, является ли власть «внутренним оккупантом». Вот в чем главная проблема «Правого сектора», которая и разрывает его изнутри. Сам «Правый сектор» однозначно расценивает действующую власть как внутренний оккупационный режим, а вот его сторонники вне организации и в целом политически активная часть общества — далеко нет. Отсюда и возникает внутренний разлад. Одна часть «Правого сектора» призывает не ждать, пока общество дозреет до очевидной, на их взгляд, истины, и немедленно прибегать к более радикальным действиям. Причем они выдвигают не только голые «р-р-революционные» лозунги, но и вполне практичные аргументы: промедление с такими действиями приводит к потерям, потому что власть постепенно, но упорно уничтожает «Правый сектор», прибегая к прямым репрессиям в отношении его членов и проводя активную его дискредитацию в СМИ. По мнению радикалов, это грозит полным уничтожением «Правого сектора» в недалеком будущем, после чего противостоять «сговору действующей украинской элиты (власти) с Путиным» будет просто некому.

Другая часть, назовем их нерадикалами, которую, надо понимать, сегодня и представляет Ярош, считает такую ​​оценку ситуации и действия, вытекающие из этой оценки, слишком рискованными для украинской государственности; ведь провал радикального выступления, тем более — в условиях войны с Россией, как раз и будет означать гарантированное уничтожение «Правого сектора». Чтобы избежать такого неуспеха, нужна широкая поддержка в обществе именно революционных шагов, и пока такой поддержки нет (а ее сегодня нет), то радикализация — шаг к полному поражению.

За годы независимости ни один из украинских политиков не стоял перед более сложной задачей: именно сейчас, столкнувшись с этим вопросом, Ярош сдает экзамен на статус общенационального политика, на способность и право в будущем быть общенациональным лидером

Рассуждать, на чьей стороне правда — дело очень неблагодарное. Слишком много неизвестных в этой задачке. И все же, Ярошу придется ее решать. Никогда за предыдущие два с половиной десятилетия ни один из украинских политиков не стоял перед более сложной задачей. Именно сейчас, столкнувшись с этим вопросом, Ярош сдает экзамен на статус общенационального политика, на способность и право в будущем быть общенациональным лидером. Перед ним проблема, как в том примитивном советском анекдоте про Ленина и Брежнева, когда «вечером рано, утром — поздно». Только к Ярошу не подойдет мальчик Леня и не скажет: «Делайте ночью». Большая политика безжалостна к неудачникам. Ярош — не бог. Он — политик и человек, перед которым судьба поставила сверхсложную задачу, от успешного решения которой и зависит политическое будущее Яроша. Не Украины, нет, а именно конкретного политика и человека Дмитрия Яроша. Украина уж как-то выкрутится, как-то переживет, если Ярош окажется не в состоянии адекватно ответить на вызов, который сделала лично ему судьба.

Спровоцирован ли конфликт в «Правом секторе» российской ФСБ? Частично. Проблему породили не «чекисты»
Наконец, последнее, самое мелкое, но которое почему-то многих интересует больше всего. Спровоцирован ли конфликт в «Правом секторе» российской ФСБ? Несомненно, что в среде «Правого сектора» работают ее агенты, но они могут только подтолкнуть конфликт такого системного характера, обострить его, но никак не создать. В общем, можно почти наверняка утверждать, что «чекисты» в какой-то степени обязательно причастны к конфликту (в какой именно степени — гадание на кофейной гуще), поскольку «украинский вопрос» и «украинские националисты», в частности сегодня (и всегда), были для них вопросом № 1. Чекисты имеют богатейший опыт работы против украинских националистов, начало которой — день создания организации «ЧК-ГПУ-НКВД-КГБ-ФСБ».

Этот опыт содержит немало успешных операций, и в целом «чекисты» очень гордятся своей работой против украинских националистов, считая ее очень эффективной. Надо признать, что определенные основания для этого реально существуют. Однако степень этой причастности, как и степень реального влияния упомянутых агентов на политику и практическую деятельность «Правого сектора», совершенно неочевидны. А главное — не «чекисты» породили проблему, которая стоит перед политически активной частью украинского общества. Поэтому наиболее правильно будет совсем не вспоминать об агентах ФСБ. Пусть ими занимается служба внутренней безопасности «Правого сектора». Там есть ловкие ребята, а служба безопасности украинских националистов имеет не менее богатую и не менее успешную, чем ФСБ, историю деятельности. Наши обывательские советы и размышления им не помощь.

Источник

Юрий Сандул. КиевЮрий Сандул. Киев

Проводнику «Правого сектора» придется решать задачу с очень многими неизвестными

В «Правом секторе» — публичный конфликт. Дмитрий Ярош заявил, что слагает с себя полномочия Проводника (то есть лидера организации). В заявлении нет четкого объяснения причин такого шага (не считать же таковыми слова о нежелании быть «свадебным генералом»), но из последующих — хоть и многочисленных, но в целом кратких, разъяснений членов организации легко понять главное, а именно: суть различий состоит в разном отношении к методам противостояния действующей власти, которую «Правый сектор» единодушно считает «режимом внутренней оккупации». Грубо говоря, одни призывают к немедленным революционным действиям, другие предлагают ждать и одновременно упорно готовить почву для таких действий.

Является ли этот конфликт расколом? Ответ зависит от того, что понимать под этим термином. Если это выход части членов из организации, то да, несомненно. Если же под расколом понимать создание из одной организации двух более или менее равнозначных по мощности — это, конечно, нет, не раскол. Хотя бы потому, что у «Правого сектора» остается один признанный всеми и известный всем лидер — тот же Ярош. Иными словами, «легитимность» только у него. Будет Ярош — будет единый «Правый сектор», даже если организацию покинут одна, две или три сотни активистов, которые будут иметь отличное от Яроша и его сторонников мнение о том, как сегодня надо завоевывать (или защищать) украинскую независимость. А относительно том, что тогда «Правый сектор» не будет единственным организованным представителем национализма в украинской политике и украинском обществе, то он никогда таким не был. Поскольку были и остаются еще, например, «Свобода» или «Азов».

На этом можно было бы и завершить «анализ» ситуации, возникшей после заявления Яроша, если бы речь шла о банальных спорах внутри политической силы, которых в новейшей украинской истории было миллион и еще немного — в каждой украинской партии. Но в том-то и дело, что суть различий в «Правом секторе» выходит далеко за пределы одного движения. Эта дилемма мучает всю политически активную часть украинского общества, поэтому и взволновало общественность заявление Яроша. Является ли действующая власть проводником идей Майдана? Почему так трудно идет борьба с коррупцией и, вообще, искренне ли власть с ней борется? Почему Порошенко не увольняет Шокина? А Гонтареву? Почему экс-регионалы не предстали перед судом? Почему не наказаны убийцы майдановцев? Почему в списках «Солидарности, и не только «Солидарности», на выборы идут соратники Януковича? Является ли так называемый «минский процесс» благом для Украины? Почему «прессуют» добровольцев и волонтеров? Почему абсолютное большинство «беркутовцев» продолжает службу в МВД? Единого ответа на эти и десятки похожих больших и маленьких вопросов общество не имеет. А от них как раз и зависит общий ответ на извечный вопрос: что делать? Давить на Президента, правительство, Верховную Раду? Да, давить, но как? Требованиями создания разных там конкурсных комиссий, общественной блокадой Крыма или, уже радикально, требованиями их отставки? Пикетами против Шокина или массовыми демонстрациями за устранение власти?

Страх перед революцией (радикальными действиями) как синонимом хаоса, кровопролития и уверенность, что после такого может быть только хуже, разрывает мозг наших активистов. Они не знают, что делать. Убеждение, что Украина постепенно, более или менее спокойно, эволюционным путем сломает политическую систему, созданную Кучмой и доведенную до абсолюта Януковичем, и придет к европейским политическим стандартам, — неуклонно ослабевает. Так чему удивляться, что радикализм и революционность постепенно овладевают массами. Социологи единодушно подтверждают высокий процент граждан, готовых выйти на массовые акции протеста.

У «Правого сектора» в целом, а у его радикального крыла особенно, нет безусловной поддержки активной части украинского общества именно в вопросе, является ли власть «внутренним оккупантом». Вот в чем главная проблема «Правого сектора», которая и разрывает его изнутри. Сам «Правый сектор» однозначно расценивает действующую власть как внутренний оккупационный режим, а вот его сторонники вне организации и в целом политически активная часть общества — далеко нет. Отсюда и возникает внутренний разлад. Одна часть «Правого сектора» призывает не ждать, пока общество дозреет до очевидной, на их взгляд, истины, и немедленно прибегать к более радикальным действиям. Причем они выдвигают не только голые «р-р-революционные» лозунги, но и вполне практичные аргументы: промедление с такими действиями приводит к потерям, потому что власть постепенно, но упорно уничтожает «Правый сектор», прибегая к прямым репрессиям в отношении его членов и проводя активную его дискредитацию в СМИ. По мнению радикалов, это грозит полным уничтожением «Правого сектора» в недалеком будущем, после чего противостоять «сговору действующей украинской элиты (власти) с Путиным» будет просто некому.

Другая часть, назовем их нерадикалами, которую, надо понимать, сегодня и представляет Ярош, считает такую ​​оценку ситуации и действия, вытекающие из этой оценки, слишком рискованными для украинской государственности; ведь провал радикального выступления, тем более — в условиях войны с Россией, как раз и будет означать гарантированное уничтожение «Правого сектора». Чтобы избежать такого неуспеха, нужна широкая поддержка в обществе именно революционных шагов, и пока такой поддержки нет (а ее сегодня нет), то радикализация — шаг к полному поражению.

За годы независимости ни один из украинских политиков не стоял перед более сложной задачей: именно сейчас, столкнувшись с этим вопросом, Ярош сдает экзамен на статус общенационального политика, на способность и право в будущем быть общенациональным лидером

Рассуждать, на чьей стороне правда — дело очень неблагодарное. Слишком много неизвестных в этой задачке. И все же, Ярошу придется ее решать. Никогда за предыдущие два с половиной десятилетия ни один из украинских политиков не стоял перед более сложной задачей. Именно сейчас, столкнувшись с этим вопросом, Ярош сдает экзамен на статус общенационального политика, на способность и право в будущем быть общенациональным лидером. Перед ним проблема, как в том примитивном советском анекдоте про Ленина и Брежнева, когда «вечером рано, утром — поздно». Только к Ярошу не подойдет мальчик Леня и не скажет: «Делайте ночью». Большая политика безжалостна к неудачникам. Ярош — не бог. Он — политик и человек, перед которым судьба поставила сверхсложную задачу, от успешного решения которой и зависит политическое будущее Яроша. Не Украины, нет, а именно конкретного политика и человека Дмитрия Яроша. Украина уж как-то выкрутится, как-то переживет, если Ярош окажется не в состоянии адекватно ответить на вызов, который сделала лично ему судьба.

Спровоцирован ли конфликт в «Правом секторе» российской ФСБ? Частично. Проблему породили не «чекисты»
Наконец, последнее, самое мелкое, но которое почему-то многих интересует больше всего. Спровоцирован ли конфликт в «Правом секторе» российской ФСБ? Несомненно, что в среде «Правого сектора» работают ее агенты, но они могут только подтолкнуть конфликт такого системного характера, обострить его, но никак не создать. В общем, можно почти наверняка утверждать, что «чекисты» в какой-то степени обязательно причастны к конфликту (в какой именно степени — гадание на кофейной гуще), поскольку «украинский вопрос» и «украинские националисты», в частности сегодня (и всегда), были для них вопросом № 1. Чекисты имеют богатейший опыт работы против украинских националистов, начало которой — день создания организации «ЧК-ГПУ-НКВД-КГБ-ФСБ».

Этот опыт содержит немало успешных операций, и в целом «чекисты» очень гордятся своей работой против украинских националистов, считая ее очень эффективной. Надо признать, что определенные основания для этого реально существуют. Однако степень этой причастности, как и степень реального влияния упомянутых агентов на политику и практическую деятельность «Правого сектора», совершенно неочевидны. А главное — не «чекисты» породили проблему, которая стоит перед политически активной частью украинского общества. Поэтому наиболее правильно будет совсем не вспоминать об агентах ФСБ. Пусть ими занимается служба внутренней безопасности «Правого сектора». Там есть ловкие ребята, а служба безопасности украинских националистов имеет не менее богатую и не менее успешную, чем ФСБ, историю деятельности. Наши обывательские советы и размышления им не помощь.

Источник

Юрий Сандул. Киев

«Избранные даты» – авторский взгляд на малоизвестные или совсем неизвестные широкой публике даты и события«Избранные даты» – авторский взгляд на малоизвестные или совсем неизвестные широкой публике даты и события

Юрий Сандул, Оксана Федоряченко. Киев

Очередной выпуск календаря «Избранных дат» – авторского взгляда на малоизвестные или совсем неизвестные широкой публике даты и события.

Избранные даты. 9 ноября – 14 ноября

9 ноября 1890 года родился Григорий Кулик – маршал Советского Союза.

История Григория Кулика — выходца из обычной полтавской крестьянской семьи — чрезвычайно драматична. В 60 лет уместилось столько взлетов и падений, что хватило бы на нескольких героев. Но из всего многообразия фактов жизни Григория Кулика, которого Сталин сначала поднял на вершину военной карьеры, сделав маршалом, а затем расстрелял в 1950 году, отметим лишь то, что до сих пор актуально в историческом плане.

Кулик является одним из членов своеобразной виртуальной советской «банды четырех» (Буденный, Ворошилов, Тимошенко, Кулик), которых советская коммунистическая пропаганда назначила виновниками «неготовности» Красной армии отразить наступление немецкого вермахта в 1941 году.

Конечно, аналогия с китайской «бандой четырех» очень условная, скорее, саркастично-юмористическая, реального сходства здесь нет никакого. И в советские времена, и сегодня эту четверку маршалов причисляют к самым главным из когорты пресловутых советских «кавалеристов», которые якобы не понимали реалий современной войны, потому что не поднялись выше представлений о ней уровня Первой мировой и гражданской. «Только и умели, что шашкой махать» — типичная пропагандистская характеристика этих «кавалеристов». А когда доходило дело до того, чтобы назвать имена этих ретроградов и невежд в военной науке, на совести которых разгром 1941 года, то вот они: Буденный, Ворошилов, Тимошенко, Кулик.

Лживость всей версии о «кавалеристах» является стопроцентной. Только маршалу Семену Тимошенко, который на 22 июня 1941 года был народным комиссаром обороны, а затем до 1942 года командовал фронтом, можно предъявлять претензии за 1941 год. Однако из упомянутой четверки именно Тимошенко успешно закончил войну в личном плане. И даже был награжден орденом «Победа». Другие, несмотря на свои маршальские петлицы, в 1941 году находились на второстепенных (если сравнивать с другими военачальниками, включая тех, кто тогда носил скромные звания генерал-майоров и генерал-лейтенантов) должностях. Точнее, должности они имели высокие, но не связанные с непосредственным руководством войсками. Сталин еще до войны сделал выбор в пользу молодых генералов, еще до войны он отстранил Буденного и Ворошилова от реального руководства армией (а Кулик никогда не был к этому причастен, занимаясь развитием артиллерии); еще до войны такие будущие полководцы, как Мерецков, Василевский, Ватутин, Жуков, занимали ведущие должности в Генеральном штабе, а такие еще неизвестные никому генералы, как Конев, Рокоссовский, Толбухин, Малиновский, Антонов (все — кавалеры ордена «Победа»), командовали военными округами, возглавляли штабы округов, командовали механизированными корпусами. Кому-то может показаться: что там особо важное — быть всего лишь командиром корпуса! Между тем, механизированный корпус образца 1941 года — это, по штату, более тысячи танков. У Клейста или Гудериана их было не больше. То есть в июне 1941 года Гудериан и, например, командир 9-го механизированного корпуса Рокоссовский имели под своим командованием примерно одинаковое количество танков, причем у Рокоссовского они были намного лучше.

Падение Кулика с маршальской высоты объясняется утратой им личного доверия Сталина

Возвращаясь к Кулику, отметим то, что его вообще нельзя называть кавалеристом, поскольку всю свою военную жизнь (начиная с фронтов Первой мировой войны) он имел дело исключительно с артиллерией. Он входил в так называемый клан «конармейцев» в руководстве Красной армии, поскольку с июня 1920 года командовал артиллерией первой Конной армии. Впрочем, принадлежность к этому клану Кулика объяснялась больше даже не этим, а личными дружескими отношениями Кулика с Ворошиловым и Сталиным. Кулик действительно неудачно воевал в 1941 году, но, во-первых, его поражения сильно уступают по масштабности поражениям, которые потерпели в начале войны другие военачальники — например, Жуков или тот же Тимошенко. Во-вторых, его падение с маршальской высоты (в феврале 1942 года его разжаловали до генерал-майора и лишили всех наград) объясняется все-таки не поражениями, а утратой личного доверия Сталина. Уже тогда, в 1942 году из него сделали «козла отпущения» за ошибки других, в том числе самого Сталина. Кулик — единственный из главной «банды кавалеристов», кто закончил жизнь трагически, другие — Буденный, Ворошилов, Тимошенко – никоим образом лично не пострадали от того, что их советская пропаганда сделала виновными за разгром 1941 года.

10 ноября 1917 года родился Леонид Хрущев, летчик, гвардии старший лейтенант, сын Никиты Хрущева.

Летчик-истребитель 18-го гвардейского истребительного авиаполка Леонид Хрущев пропал без вести 11 марта 1943 года после воздушного боя. Это все, что достоверно известно. Все остальное — якобы он попал в плен или даже осознанно перелетел к врагу и сотрудничал с немцами — сознательная ложь от начала до конца. Она появилась не сама по себе, а была придумана и распространена КГБ по заказу высшего политического руководства СССР почти сразу после того, как Никита Хрущев был отстранен от власти. Цель такого шага Брежнева и его компании — очернить бывшего главу КПСС и государства и тем самым создать дополнительный «моральный» аргумент переворота, совершенного вчерашними соратниками «дорогого Никиты Сергеевича».

Сегодня, когда в России наступил новый период восхваления Сталина, давние «версии» о предательстве Леонида Хрущева вновь ожили

Кроме того, вымысел об измене Леонида Хрущева был использован еще с одной, можно сказать — «стратегической», политической целью. Возможно, эта цель и была главной. В дополнение к информации, что сын Хрущева служил врагу, распространялись слухи, что якобы по приказу Сталина чекисты похитили Леонида у немцев, и он был расстрелян в Москве, а Никита Хрущев якобы валялся в ногах у Сталина, умоляя сохранить сыну жизнь. Все это подавалось как истинная причина политики десталинизации, которую проводил Хрущев, когда стал во главе КПСС и государства. Мол, все дело в мести Хрущева мертвому Сталину за смерть сына. Ничего удивительного, что сегодня, когда в России наступил новый период возвеличивания Сталина, давние «версии» о предательстве Леонида Хрущева вновь ожили.

Цинизм выдумки хрущевских недругов о его «мести» Сталину не только в ее антиисторичности. Дело в том, что Никита Хрущев как раз наоборот — был благодарен Сталину за то, как тот поступил в истории с исчезновением Леонида. Во-первых, были проведены самые тщательные (конечно, учитывая военные действия) поиски Леонида, самолет которого упал на оккупированной территории, и изучение обстоятельств его исчезновения. Во-вторых, после того, как такие поиски не обнаружили ничего определенного, Леонида 12 июня 1943 года наградили орденом Отечественной войны I степени. Это означало, что он признан героически погибшим в бою. Это официально, а неофициально для узкого круга высших партийных и государственных руководителей Сталин четко дал понять: исчезновение без вести летчика Леонида Хрущева не может быть использовано против Никиты Хрущева. Другими словами, Сталин выражал свою полное доверие Никите Хрущеву и запрещал любому (прежде всего — чекистам) «копать» под него делом об исчезновении его сына. Почему Сталин решил не цеплять Хрущева на «крючок» историей с Леонидом — отдельная тема, но очевидно, что Никита Хрущев никак не мог держать зла на Сталина именно сына.

11 ноября 1480 года золотоордынский хан Ахмет отступил со своим войском от реки Угра, на противоположной стороне которой стояло войско московского князя Ивана III.

Считается, что «стоянием на Угре», продолжавшимся почти два месяца, закончилось более чем двухсотлетнее монголо-татарское иго в Московии.

Гумилев называл этот период не игом, а «симбиозом» Московии и Золотой Орды

Миф о татаро-монгольском «иге» уже давно ставят под сомнение настоящие историки (как, например, Лев Гумилев). Однако сам миф до сих пор живет в своей основе. Со времен Гумилева, который этот период называл не игом, а «симбиозом» Московии и Золотой Орды, появилось немало исследований, которые в принципе отрицают существование такого явления, как порабощение Руси монголо-татарами и Золотой Ордой (к примеру, очень интересно и в популярной форме об этом написал известный российский автор исторической публицистики Александр Бушков в книге «Россия, которой не было»).

Главная причина, по которой миф об «иге» оказался таким живучим, заключается в том, что он является основополагающим во всей официальной версии истории становления Московского государства. Разрушение этого мифа грозит крахом всей выстроенной за многие века пропагандистско-научной концепции российского государства. Поэтому российская официальная историография и собственно Россия, как государство-империя, защищала и будет защищать до конца эту концепцию всей мощью пропагандистской машины огромного авторитарного государства. До конца — это в буквальном смысле, до окончательного распада нынешней российского государства как империи. Сколько ждать такого распада — никто, конечно, нам не скажет.

Каждый российский исторический миф обязательно содержит не только полуправду, но и просто ложь. Событие, изображенное на картине Кившенко, выдуманное (конечно, не художником) от начала до конца. Не было послов, не было грамоты и басмы, соответственно — не было и ее топтания Иваном III. Однако событие и сегодня представляется (и иллюстрируется картиной Кившенко) как реальное во всех российских учебниках по истории.

Интересно и в то же время обидно, что абсолютное большинство украинских патриотов — историков и простых ее любителей, которые вполне оправданно отрицают «единство» украинского и российского народов и стремятся разграничить историю Украины и России, не отрицают миф о монголо-татарском иге, а трактуют его по-своему. Мол, Московия и является частью Золотой Орды, или Московия как государство является порождением и наследником азиатской деспотии Золотой Орды и тому подобное. Кстати, такого же мнения придерживаются и отдельные российские историки, которых мы, конечно же, считаем «прогрессивными». К сожалению, хотя этот подход и приятен для нас, украинцев, и удобен с точки зрения противодействия российской пропаганде, однако он не имеет ничего общего с исторической правдой. Московия возникла и предстала как государство на собственной почве, все то в ней, что мы сегодня называем общими терминами азиатчина или, например, византийщина, порождено не посторонним государствобразующим влиянием, а закономерностями внутреннего развития территорий, на которых когда-то существовали северо-восточные княжества Киевской Руси. Изучение российской истории именно с такой позиции на самом деле дает гораздо более страшные (а главное — исторически достоверные) для российского шовинизма выводы, чем утверждение, что нынешняя Россия — лишь современная копия уже несуществующей Золотой Орды.

14 ноября 1940 года в Берлине завершились советско-немецкие переговоры, после которых Гитлер принял окончательное решение нанести по СССР военный удар.

На два дня в Берлин приезжал Вячеслав Молотов — глава советского правительства и человек № 2 (после Сталина) в Кремле.

Известно, что стороны не сумели договориться о разделе сфер влияния. Сталин и Молотов выставили претензии, на которые Гитлер согласиться не мог. Не мог, потому что четко осознавал: согласие с советскими аппетитами означает быструю и безвариантную кончину Германии в очень скором будущем.

14 ноября 1940 года – очень важная дата в истории Второй мировой войны, которую никогда не упоминали в советских учебниках истории

Сталин действовал очень агрессивно и нагло, выдвигая Гитлеру свои условия. Настолько агрессивно и нагло, что нарвался на встречный удар 22 июня 1941 года. Причем, это был удар, которого Сталин совершенно не ожидал. Он был на сто процентов уверен, что загнал Гитлера в безвыходную ситуацию, в которой тот будет вынужден согласиться со всем, что скажут в Кремле.

14 ноября 1940 года — очень важная дата в истории Второй мировой войны, которую никогда не упоминали в советских учебниках истории. И сегодня в России ситуация такая же — молчание. В этот день Гитлер, вопреки всем расчетам Сталина и Молотова, твердо решил, что надо воевать с СССР. Именно после переговоров с Молотовым Гитлер отдал приказ на разработку конкретного плана нападения на СССР. Идею такого удара он поручил продумать своим военным генштабистам еще несколько месяцев тому назад, а именно в июле 1940 года, когда Сталин совершил агрессию против Румынии (отобрал Северную Буковину и Бессарабию), задев стратегические интересы Германии, связанные с румынской нефтью. Однако до визита Молотова эта идея не выходила за пределы одного кабинета в немецком Генштабе, а Гитлер еще не оставлял надежды договориться со Сталиным и как-то «разрулить» ситуацию без войны. Теперь идея превращалась в конкретный план, в реализацию которого постепенно втягивалось все больше людей. Маховик войны был запущен не только с советской, но и с немецкой стороны, и остановить его уже ничто не могло. Через месяц, 18 декабря 1940 года, Гитлер подписал подробный план «Барбаросса» — план войны с СССР, и началась конкретная работа в войсках на его выполнение.

К сожалению, 14 ноября 1940 года еще долго-долго будет в тени истории войны, и не только в России. Потому что признание важности провала берлинских переговоров, а особенно — причин этого провала как главной причины нападения Германии на СССР означает — ни много ни мало — пересмотр сложившегося мнения, что Гитлер начал войну с СССР якобы из желания завоевать на Востоке территорию для немецкой империи — Третьего рейха, а не вынужденно, не потому, что не видел другого способа ограничить агрессивные аппетиты зарвавшегося Сталина.

70 лет прошло с момента окончания Второй мировой войны, а главная правда о ней до сих пор «затюкана» пропагандой.
Юрий Сандул, Оксана Федоряченко. Киев

Очередной выпуск календаря «Избранных дат» – авторского взгляда на малоизвестные или совсем неизвестные широкой публике даты и события.

Избранные даты. 9 ноября – 14 ноября

9 ноября 1890 года родился Григорий Кулик – маршал Советского Союза.

История Григория Кулика — выходца из обычной полтавской крестьянской семьи — чрезвычайно драматична. В 60 лет уместилось столько взлетов и падений, что хватило бы на нескольких героев. Но из всего многообразия фактов жизни Григория Кулика, которого Сталин сначала поднял на вершину военной карьеры, сделав маршалом, а затем расстрелял в 1950 году, отметим лишь то, что до сих пор актуально в историческом плане.

Кулик является одним из членов своеобразной виртуальной советской «банды четырех» (Буденный, Ворошилов, Тимошенко, Кулик), которых советская коммунистическая пропаганда назначила виновниками «неготовности» Красной армии отразить наступление немецкого вермахта в 1941 году.

Конечно, аналогия с китайской «бандой четырех» очень условная, скорее, саркастично-юмористическая, реального сходства здесь нет никакого. И в советские времена, и сегодня эту четверку маршалов причисляют к самым главным из когорты пресловутых советских «кавалеристов», которые якобы не понимали реалий современной войны, потому что не поднялись выше представлений о ней уровня Первой мировой и гражданской. «Только и умели, что шашкой махать» — типичная пропагандистская характеристика этих «кавалеристов». А когда доходило дело до того, чтобы назвать имена этих ретроградов и невежд в военной науке, на совести которых разгром 1941 года, то вот они: Буденный, Ворошилов, Тимошенко, Кулик.

Лживость всей версии о «кавалеристах» является стопроцентной. Только маршалу Семену Тимошенко, который на 22 июня 1941 года был народным комиссаром обороны, а затем до 1942 года командовал фронтом, можно предъявлять претензии за 1941 год. Однако из упомянутой четверки именно Тимошенко успешно закончил войну в личном плане. И даже был награжден орденом «Победа». Другие, несмотря на свои маршальские петлицы, в 1941 году находились на второстепенных (если сравнивать с другими военачальниками, включая тех, кто тогда носил скромные звания генерал-майоров и генерал-лейтенантов) должностях. Точнее, должности они имели высокие, но не связанные с непосредственным руководством войсками. Сталин еще до войны сделал выбор в пользу молодых генералов, еще до войны он отстранил Буденного и Ворошилова от реального руководства армией (а Кулик никогда не был к этому причастен, занимаясь развитием артиллерии); еще до войны такие будущие полководцы, как Мерецков, Василевский, Ватутин, Жуков, занимали ведущие должности в Генеральном штабе, а такие еще неизвестные никому генералы, как Конев, Рокоссовский, Толбухин, Малиновский, Антонов (все — кавалеры ордена «Победа»), командовали военными округами, возглавляли штабы округов, командовали механизированными корпусами. Кому-то может показаться: что там особо важное — быть всего лишь командиром корпуса! Между тем, механизированный корпус образца 1941 года — это, по штату, более тысячи танков. У Клейста или Гудериана их было не больше. То есть в июне 1941 года Гудериан и, например, командир 9-го механизированного корпуса Рокоссовский имели под своим командованием примерно одинаковое количество танков, причем у Рокоссовского они были намного лучше.

Падение Кулика с маршальской высоты объясняется утратой им личного доверия Сталина

Возвращаясь к Кулику, отметим то, что его вообще нельзя называть кавалеристом, поскольку всю свою военную жизнь (начиная с фронтов Первой мировой войны) он имел дело исключительно с артиллерией. Он входил в так называемый клан «конармейцев» в руководстве Красной армии, поскольку с июня 1920 года командовал артиллерией первой Конной армии. Впрочем, принадлежность к этому клану Кулика объяснялась больше даже не этим, а личными дружескими отношениями Кулика с Ворошиловым и Сталиным. Кулик действительно неудачно воевал в 1941 году, но, во-первых, его поражения сильно уступают по масштабности поражениям, которые потерпели в начале войны другие военачальники — например, Жуков или тот же Тимошенко. Во-вторых, его падение с маршальской высоты (в феврале 1942 года его разжаловали до генерал-майора и лишили всех наград) объясняется все-таки не поражениями, а утратой личного доверия Сталина. Уже тогда, в 1942 году из него сделали «козла отпущения» за ошибки других, в том числе самого Сталина. Кулик — единственный из главной «банды кавалеристов», кто закончил жизнь трагически, другие — Буденный, Ворошилов, Тимошенко – никоим образом лично не пострадали от того, что их советская пропаганда сделала виновными за разгром 1941 года.

10 ноября 1917 года родился Леонид Хрущев, летчик, гвардии старший лейтенант, сын Никиты Хрущева.

Летчик-истребитель 18-го гвардейского истребительного авиаполка Леонид Хрущев пропал без вести 11 марта 1943 года после воздушного боя. Это все, что достоверно известно. Все остальное — якобы он попал в плен или даже осознанно перелетел к врагу и сотрудничал с немцами — сознательная ложь от начала до конца. Она появилась не сама по себе, а была придумана и распространена КГБ по заказу высшего политического руководства СССР почти сразу после того, как Никита Хрущев был отстранен от власти. Цель такого шага Брежнева и его компании — очернить бывшего главу КПСС и государства и тем самым создать дополнительный «моральный» аргумент переворота, совершенного вчерашними соратниками «дорогого Никиты Сергеевича».

Сегодня, когда в России наступил новый период восхваления Сталина, давние «версии» о предательстве Леонида Хрущева вновь ожили

Кроме того, вымысел об измене Леонида Хрущева был использован еще с одной, можно сказать — «стратегической», политической целью. Возможно, эта цель и была главной. В дополнение к информации, что сын Хрущева служил врагу, распространялись слухи, что якобы по приказу Сталина чекисты похитили Леонида у немцев, и он был расстрелян в Москве, а Никита Хрущев якобы валялся в ногах у Сталина, умоляя сохранить сыну жизнь. Все это подавалось как истинная причина политики десталинизации, которую проводил Хрущев, когда стал во главе КПСС и государства. Мол, все дело в мести Хрущева мертвому Сталину за смерть сына. Ничего удивительного, что сегодня, когда в России наступил новый период возвеличивания Сталина, давние «версии» о предательстве Леонида Хрущева вновь ожили.

Цинизм выдумки хрущевских недругов о его «мести» Сталину не только в ее антиисторичности. Дело в том, что Никита Хрущев как раз наоборот — был благодарен Сталину за то, как тот поступил в истории с исчезновением Леонида. Во-первых, были проведены самые тщательные (конечно, учитывая военные действия) поиски Леонида, самолет которого упал на оккупированной территории, и изучение обстоятельств его исчезновения. Во-вторых, после того, как такие поиски не обнаружили ничего определенного, Леонида 12 июня 1943 года наградили орденом Отечественной войны I степени. Это означало, что он признан героически погибшим в бою. Это официально, а неофициально для узкого круга высших партийных и государственных руководителей Сталин четко дал понять: исчезновение без вести летчика Леонида Хрущева не может быть использовано против Никиты Хрущева. Другими словами, Сталин выражал свою полное доверие Никите Хрущеву и запрещал любому (прежде всего — чекистам) «копать» под него делом об исчезновении его сына. Почему Сталин решил не цеплять Хрущева на «крючок» историей с Леонидом — отдельная тема, но очевидно, что Никита Хрущев никак не мог держать зла на Сталина именно сына.

11 ноября 1480 года золотоордынский хан Ахмет отступил со своим войском от реки Угра, на противоположной стороне которой стояло войско московского князя Ивана III.

Считается, что «стоянием на Угре», продолжавшимся почти два месяца, закончилось более чем двухсотлетнее монголо-татарское иго в Московии.

Гумилев называл этот период не игом, а «симбиозом» Московии и Золотой Орды

Миф о татаро-монгольском «иге» уже давно ставят под сомнение настоящие историки (как, например, Лев Гумилев). Однако сам миф до сих пор живет в своей основе. Со времен Гумилева, который этот период называл не игом, а «симбиозом» Московии и Золотой Орды, появилось немало исследований, которые в принципе отрицают существование такого явления, как порабощение Руси монголо-татарами и Золотой Ордой (к примеру, очень интересно и в популярной форме об этом написал известный российский автор исторической публицистики Александр Бушков в книге «Россия, которой не было»).

Главная причина, по которой миф об «иге» оказался таким живучим, заключается в том, что он является основополагающим во всей официальной версии истории становления Московского государства. Разрушение этого мифа грозит крахом всей выстроенной за многие века пропагандистско-научной концепции российского государства. Поэтому российская официальная историография и собственно Россия, как государство-империя, защищала и будет защищать до конца эту концепцию всей мощью пропагандистской машины огромного авторитарного государства. До конца — это в буквальном смысле, до окончательного распада нынешней российского государства как империи. Сколько ждать такого распада — никто, конечно, нам не скажет.

Каждый российский исторический миф обязательно содержит не только полуправду, но и просто ложь. Событие, изображенное на картине Кившенко, выдуманное (конечно, не художником) от начала до конца. Не было послов, не было грамоты и басмы, соответственно — не было и ее топтания Иваном III. Однако событие и сегодня представляется (и иллюстрируется картиной Кившенко) как реальное во всех российских учебниках по истории.

Интересно и в то же время обидно, что абсолютное большинство украинских патриотов — историков и простых ее любителей, которые вполне оправданно отрицают «единство» украинского и российского народов и стремятся разграничить историю Украины и России, не отрицают миф о монголо-татарском иге, а трактуют его по-своему. Мол, Московия и является частью Золотой Орды, или Московия как государство является порождением и наследником азиатской деспотии Золотой Орды и тому подобное. Кстати, такого же мнения придерживаются и отдельные российские историки, которых мы, конечно же, считаем «прогрессивными». К сожалению, хотя этот подход и приятен для нас, украинцев, и удобен с точки зрения противодействия российской пропаганде, однако он не имеет ничего общего с исторической правдой. Московия возникла и предстала как государство на собственной почве, все то в ней, что мы сегодня называем общими терминами азиатчина или, например, византийщина, порождено не посторонним государствобразующим влиянием, а закономерностями внутреннего развития территорий, на которых когда-то существовали северо-восточные княжества Киевской Руси. Изучение российской истории именно с такой позиции на самом деле дает гораздо более страшные (а главное — исторически достоверные) для российского шовинизма выводы, чем утверждение, что нынешняя Россия — лишь современная копия уже несуществующей Золотой Орды.

14 ноября 1940 года в Берлине завершились советско-немецкие переговоры, после которых Гитлер принял окончательное решение нанести по СССР военный удар.

На два дня в Берлин приезжал Вячеслав Молотов — глава советского правительства и человек № 2 (после Сталина) в Кремле.

Известно, что стороны не сумели договориться о разделе сфер влияния. Сталин и Молотов выставили претензии, на которые Гитлер согласиться не мог. Не мог, потому что четко осознавал: согласие с советскими аппетитами означает быструю и безвариантную кончину Германии в очень скором будущем.

14 ноября 1940 года – очень важная дата в истории Второй мировой войны, которую никогда не упоминали в советских учебниках истории

Сталин действовал очень агрессивно и нагло, выдвигая Гитлеру свои условия. Настолько агрессивно и нагло, что нарвался на встречный удар 22 июня 1941 года. Причем, это был удар, которого Сталин совершенно не ожидал. Он был на сто процентов уверен, что загнал Гитлера в безвыходную ситуацию, в которой тот будет вынужден согласиться со всем, что скажут в Кремле.

14 ноября 1940 года — очень важная дата в истории Второй мировой войны, которую никогда не упоминали в советских учебниках истории. И сегодня в России ситуация такая же — молчание. В этот день Гитлер, вопреки всем расчетам Сталина и Молотова, твердо решил, что надо воевать с СССР. Именно после переговоров с Молотовым Гитлер отдал приказ на разработку конкретного плана нападения на СССР. Идею такого удара он поручил продумать своим военным генштабистам еще несколько месяцев тому назад, а именно в июле 1940 года, когда Сталин совершил агрессию против Румынии (отобрал Северную Буковину и Бессарабию), задев стратегические интересы Германии, связанные с румынской нефтью. Однако до визита Молотова эта идея не выходила за пределы одного кабинета в немецком Генштабе, а Гитлер еще не оставлял надежды договориться со Сталиным и как-то «разрулить» ситуацию без войны. Теперь идея превращалась в конкретный план, в реализацию которого постепенно втягивалось все больше людей. Маховик войны был запущен не только с советской, но и с немецкой стороны, и остановить его уже ничто не могло. Через месяц, 18 декабря 1940 года, Гитлер подписал подробный план «Барбаросса» — план войны с СССР, и началась конкретная работа в войсках на его выполнение.

К сожалению, 14 ноября 1940 года еще долго-долго будет в тени истории войны, и не только в России. Потому что признание важности провала берлинских переговоров, а особенно — причин этого провала как главной причины нападения Германии на СССР означает — ни много ни мало — пересмотр сложившегося мнения, что Гитлер начал войну с СССР якобы из желания завоевать на Востоке территорию для немецкой империи — Третьего рейха, а не вынужденно, не потому, что не видел другого способа ограничить агрессивные аппетиты зарвавшегося Сталина.

70 лет прошло с момента окончания Второй мировой войны, а главная правда о ней до сих пор «затюкана» пропагандой.

Календарь «Избранных дат» — авторский взгляд на малоизвестные широкой публике даты и событияКалендарь «Избранных дат» — авторский взгляд на малоизвестные широкой публике даты и события

Юрий Сандул, Оксана Федоряченко. Киев

Очередной выпуск календаря «Избранных дат» — авторского взгляда на малоизвестные или совсем не известные широкой публике даты и события. Вы можете дополнять его собственными оценками и информацией, выражать свою поддержку или несогласие на страницах «Укринформа» в социальных сетях.

Избранные даты. 26 октября — 1 ноября

26 октября 1957 года отправлен в отставку с поста министра обороны СССР Георгий Жуков.

Еще через три дня — 29 октября — «маршала Победы» на пленуме ЦК КПСС вывели из состава ЦК «за потерю партийной скромности». Дело не только в том, что вся сокрушительная критика, которой подвергся Жуков, была справедливой (у других коммунистических лидеров грехов было не намного меньше). Его сбросили с вершины не за «потерю скромности», а за безудержную и фактически неприкрытую тягу к власти, причем к власти высшей.

Хрущев выгнал Жукова, поскольку тот нацелился конкретно на его место.

Интересно, что сам процесс свержения Жукова был прост и проведен почти молниеносно: отправили в Югославию с визитом на военном корабле, что дало возможность Хрущеву легко и без особых проблем изолировать Жукова от его соратников в Москве. А когда он вернулся, то его уже ждал приказ на увольнение с должности и пленум с заранее известным решением. Жукова обманули как мальчишку. Эта элементарная операция выявила, между прочим, что «маршал Победы» — на удивление слабенький стратег, который не смог предсказать, когда и как ему могут нанести удар. Впрочем, удивительным это может показаться лишь тем, кто не знает, как полководец Жуков не ценил, не знал и как ненавидел штабную работу и штабистов. Тем, кто не знает, что Жуков не имел не то что академического, но и вообще любого серьезного военного образования. Наконец, удивительным это может показаться только тем, кто до сих пор верит в советские пропагандистские сказки о военном гении Жукова.

26 октября 1976 года постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР были введены так называемые «рыбные четверги» в общественном питании.

Впервые «рыбный день» в советских общепитах» вводили еще в 1932 году решением Анастаса Микояна — наркома СССР по снабжению. Война прервала это новшество. В 1976 году его снова ввели. Понятно, что причина одинакова: что в 1932, что в 1976 годах — нехватка мяса.

Великое мировое государство, имеющее ядерное оружие и регулярно запускающее космические корабли, не могло дать своим гражданам столько пищи, чтобы те могли сами выбирать, какими блюдами — мясными или рыбными — им пообедать.

Добыть пищу в море и в океане, как вообще что-то взять готовым у природы, всегда было гораздо более простым делом, чем вырастить зерно или выкормить скот. И советские руководители пользовались этой простотой «на все сто». Построили самый мощный в мире рыболовецкий флот, и советские граждане в разные годы существования СССР имели в изобилии тот или иной «рыбный продукт». Черная и красная икра, крабы, китовое мясо, хек, камбала, мойва — все это когда-то (на относительно короткое время) совсем не было дефицитом. Столько рыбы, сколько выловили советские рыболовы в мировом океане, — видимо, никто не выловил. Хватало на один «рыбный» день в неделю в столовых по всей стране.

Но все когда-то заканчивается. Либо почти дармовая рыба в океане, либо нефть и газ из-под земли. Поэтому постепенно рыбные продукты становились дефицитом или исчезали практически полностью. К примеру, хек, которым в семидесятые годы были буквально завалены советские магазины, в восьмидесятые стал дефицитом. Его сменила мойва, которой сначала было уж слишком, а потом, потихоньку, и она превратилась в редкую. На момент распада СССР дефицитом не успела стать только морская капуста. Все другое стало: и черная икра с красной, и крабы, и хек, и камбала, и скумбрия, и даже сельдь.

27 октября 1871 года родился Вацлав Воровский, советский коммунистический деятель польского происхождения, дипломат.

Воровского 10 мая 1923 года застрелил в Лозанне (Швейцария) белогвардеец Морис Конради. Суд присяжных оправдал убийцу, признав убийство Воровского справедливым актом возмездия за преступления большевиков. Хотя лично дипломат Воровский и не занимался непосредственно «красным террором», как, к примеру, Троцкий, Фрунзе или Бела Кун, но большевиком был последовательным и убежденным, так что невинной жертвой его тоже не назовешь.

В прошлом году в Киеве, наконец, после длительных дебатов и проволочек убрали имя Воровского с улицы в центре города (от Львовской площади до площади Победы), вернув ей историческое название — Бульварно-Кудрявская (кстати, еще одну почти киевскую улицу Воровского — в Дарницком районе, поселок Бортничи — только собираются переименовать). А нынешним противникам «декоммунизации» в Украине стоит напомнить еще один факт, связанный с Воровским и наименованием киевских улиц: с 14 мая 1923 года до 13 июля 1937 года имя Вацлава Воровского имела в Киеве улица, которую сегодня мы знаем как Крещатик.

Наверное, большинство киевлян уверены, что кто-кто, а Крещатик испокон веков был Крещатиком. А вот и нет.

Было два исключения. Первое — имени Воровского, второе — имени Айхгорна (Айхгорнштрассе, в честь немецкого фельдмаршала Германа фон Айхгорна, в 1941-1943 годах). Также обратим внимание, как быстро и решительно переименовывали улицы (и города) большевики: 10 мая убили Воровского, а уже 14 мая центральная улица древнего Киева меняет свое историческое, как минимум, — несколькосотлетнее, название на имя человека, который, кажется, никогда в Киеве и не был.

27 октября 1982 года Китай объявил, что численность его населения превысила 1 миллиард (1 миллиард 8 миллионов 180 тысяч 738 жителей, — данные переписи 1982 года).

Сейчас в Китае насчитывается уже более 1 миллиарда 300 миллионов человек. Считается, что Китай — крупнейшая по количеству населения страна на Земле. Это истина, с которой практически не спорят. И все же есть люди, которые в этом сомневаются. Их сомнения основываются на том, что китайцев в Китае считают сами китайцы, то есть — власти Китая. Участие зарубежных ученых-демографов практически отсутствует (если не считать денег, которые выделяет Фонд народонаселения ООН на проведение переписи).

Другими словами, власти Китая подозревают в сознательном завышении количества населения ради «титула» самой первой страны в мире по этому показателю.

Опровергнуть или подтвердить эти сомнения сейчас невозможно, поскольку власти Китая не допускают международного контроля за исчислением своих подданных. Кстати, насчет Индии такие обвинения не звучат. И, вполне возможно, что именно Индия, а не Китай, является первой в мире по количеству жителей. Кстати, официально на данный момент в Индии всего на 76 миллионов жителей меньше, чем в Китае.

29 октября 1955 года после взрыва в Севастопольской бухте затонул флагман Черноморского флота СССР линкор «Новороссийск».

Тогда погибли 604 человека (по другим данным — 657).

Гибель «Новороссийска» остается крупнейшим черным (в смысле — позорным) пятном в истории российского флота.

И из-за того, что это был самый мощный на то время советский военный корабль, и из-за того, что катастрофа произошла в порту, и из-за большого количества погибших, которых можно было спасти, если бы не идиотские (иначе не назовешь) решения командования флота; и из-за того, что причина взрыва до сих пор не названа. Правда, правительственная комиссия определила еще в 1955 году, что это был взрыв донных мин, оставшихся в акватории Севастопольского порта еще с войны, но даже тогда это считалось просто наиболее вероятной причиной.

Что касается версий, то их существует несколько (как минимум — пять), и после развала СССР, когда эта тема перестала быть запретной, их продолжают обсуждать и по сей день. То есть и 60 лет спустя уверенности, что же стало причиной взрыва, так и нет.

Но наиболее позорным во всей этой истории является то, что советскому руководству истинная причина катастрофы хорошо известна все эти 60 лет. Просто потому, что не может быть не известна. Повторим, корабль взорвался и затонул в Севастополе, его очень быстро (в мае 1957 года) подняли из воды, никто и ничто не мешало провести наиболее тщательное изучение всех обстоятельств катастрофы (еще раз повторим — речь идет о крупнейшем на то время военном корабле СССР). Но почему-то ее причиной один раз назвали взрыв мины и больше к этому не возвращаются, хотя «минная» версия с самого начала вызывала закономерные сомнения, все материалы следствия до сих пор засекречены (вполне возможно, что, по крайней мере, часть документов, касающихся этого дела, уже уничтожена). Объяснение такой нелогичности может быть только в политической, а не в технической плоскости. Что-то такое, что связано с политикой, заставляло советское, а теперь заставляет российское руководство, держать причину катастрофы в тайне.

31 октября 1961 года, в последний день работы XXII съезда КПСС утверждена третья Программа КПСС, в которой поставлена задача — построить за два последующих десятилетия, до 1980 года, коммунизм.

Сейчас, в очередной раз посмеявшись над «Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!», задумаемся над простым вопросом: а что это было? Прихоть, проявление «волюнтаризма Никиты Хрущева? Беспардонная ложь правящей партии народа, чтобы тот хоть какое-то время ждал манны небесной, халявы и не думал менять власть? Или, может, высшее руководство партии и государства действительно верило, что коммунизм возможен?

Было всего понемногу. Авантюрный характер Хрущева тоже проявился, но это было явно наименее значимой причиной, почему руководство КПСС вдруг взялось расписывать в Программе путь к коммунизму (к примеру, провозгласили, что на конец 1965 года отменят все налоги с населения).

Так, часть коммунистических руководителей, приятно пораженная собственными достижениями в науке (прежде всего, прорыв в космос) и экономике (заметный, можно даже сказать — резкий, рост производства потребительских товаров, повысивший уровень жизни в СССР), вдруг поверила (из-за собственного невежества в таких серьезных сферах, как экономика и социология), что подъем экономики гарантирован навсегда (война же закончилась!) и что теперь народу можно будет давать все больше различных материальных благ вплоть… до коммунизма.

Конечно, далеко не все коммунисты были такими невеждами-романтиками, чтобы верить в непрерывность экономического роста, зато все одинаково заботились о непрерывности своей власти. Поскольку власть коммунистов никогда не была легитимной с правовой точки зрения (выборы были формальностью, и это понимало абсолютное большинство граждан СССР), то КПСС пыталась постоянно подтверждать хотя бы моральную легитимность своей власти. Только великая благородная цель могла быть моральным оправданием подавления любого сопротивления государству и монополии коммунистов на власть. До 1941 года такой целью служила идея мировой революции, победа над буржуазией и другими «эксплуататорами» в мировом масштабе. Большая и кровопролитная война похоронила идею мировой революции, и вообще тема войны народом по понятным причинам не воспринималась категорически.

Итак, крайне необходима была другая «великая идея». Ничего лучшего и более удобного, чем коммунизм, не нашли.

Позже, в 70-е годы, когда о близком коммунизме уже не получалось говорить всерьез, когда эта идея очевидно не срабатывала, партийные пропагандисты высшего уровня придумали, наконец, термин «развитого социализма» (а фразу о «нынешнем поколении, которое будет жить при коммунизме» тихонько убрали из программы партии). Он был значительно ближе к реалиям жизни, но на «великую идею» явно не тянул. Так СССР и умер без идеи.

Интересно, что советские люди очень легко пережили крах коммунизма «до 1980 года». Когда через каких-то полдесятка лет после принятия «программы построения коммунизма» о ней перестали вспоминать в Кремле, а среди народа даже самые наивные поняли, что никакой грандиозной «халявы» не предвидится, то никакого массового раздражения или разочарования не было, только иногда отдельные индивидуумы не очень зло шутили на эту тему. Людей, по большому счету, не интересовали, ни коммунизм, ни развитой социализм, ни мудреные объяснения, почему развитый социализм — длительный процесс, настолько длительный, что партия не может сегодня называть конкретные даты наступления коммунизма. Народ хотел хлеба, мяса, молока, холодильников, телевизоров, квартиры, частного авто, дачного участка и тому подобное, а теоретические размышления современных марксистов на тему «переход от капитализма к коммунизму — путь развития человечества» им были совершенно безразличны. Нет коммунизма? Ну, нет так нет. Скажите, когда у меня будет квартира?! Развитый социализм? Ну, хорошо, пусть будет развитый, с этим мы согласны. Но почему колбасы сухой нет?!! Одним словом, люди жили «дефицитом», а не социализмом или коммунизмом.
Юрий Сандул, Оксана Федоряченко. Киев

Очередной выпуск календаря «Избранных дат» — авторского взгляда на малоизвестные или совсем не известные широкой публике даты и события. Вы можете дополнять его собственными оценками и информацией, выражать свою поддержку или несогласие на страницах «Укринформа» в социальных сетях.

Избранные даты. 26 октября — 1 ноября

26 октября 1957 года отправлен в отставку с поста министра обороны СССР Георгий Жуков.

Еще через три дня — 29 октября — «маршала Победы» на пленуме ЦК КПСС вывели из состава ЦК «за потерю партийной скромности». Дело не только в том, что вся сокрушительная критика, которой подвергся Жуков, была справедливой (у других коммунистических лидеров грехов было не намного меньше). Его сбросили с вершины не за «потерю скромности», а за безудержную и фактически неприкрытую тягу к власти, причем к власти высшей.

Хрущев выгнал Жукова, поскольку тот нацелился конкретно на его место.

Интересно, что сам процесс свержения Жукова был прост и проведен почти молниеносно: отправили в Югославию с визитом на военном корабле, что дало возможность Хрущеву легко и без особых проблем изолировать Жукова от его соратников в Москве. А когда он вернулся, то его уже ждал приказ на увольнение с должности и пленум с заранее известным решением. Жукова обманули как мальчишку. Эта элементарная операция выявила, между прочим, что «маршал Победы» — на удивление слабенький стратег, который не смог предсказать, когда и как ему могут нанести удар. Впрочем, удивительным это может показаться лишь тем, кто не знает, как полководец Жуков не ценил, не знал и как ненавидел штабную работу и штабистов. Тем, кто не знает, что Жуков не имел не то что академического, но и вообще любого серьезного военного образования. Наконец, удивительным это может показаться только тем, кто до сих пор верит в советские пропагандистские сказки о военном гении Жукова.

26 октября 1976 года постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР были введены так называемые «рыбные четверги» в общественном питании.

Впервые «рыбный день» в советских общепитах» вводили еще в 1932 году решением Анастаса Микояна — наркома СССР по снабжению. Война прервала это новшество. В 1976 году его снова ввели. Понятно, что причина одинакова: что в 1932, что в 1976 годах — нехватка мяса.

Великое мировое государство, имеющее ядерное оружие и регулярно запускающее космические корабли, не могло дать своим гражданам столько пищи, чтобы те могли сами выбирать, какими блюдами — мясными или рыбными — им пообедать.

Добыть пищу в море и в океане, как вообще что-то взять готовым у природы, всегда было гораздо более простым делом, чем вырастить зерно или выкормить скот. И советские руководители пользовались этой простотой «на все сто». Построили самый мощный в мире рыболовецкий флот, и советские граждане в разные годы существования СССР имели в изобилии тот или иной «рыбный продукт». Черная и красная икра, крабы, китовое мясо, хек, камбала, мойва — все это когда-то (на относительно короткое время) совсем не было дефицитом. Столько рыбы, сколько выловили советские рыболовы в мировом океане, — видимо, никто не выловил. Хватало на один «рыбный» день в неделю в столовых по всей стране.

Но все когда-то заканчивается. Либо почти дармовая рыба в океане, либо нефть и газ из-под земли. Поэтому постепенно рыбные продукты становились дефицитом или исчезали практически полностью. К примеру, хек, которым в семидесятые годы были буквально завалены советские магазины, в восьмидесятые стал дефицитом. Его сменила мойва, которой сначала было уж слишком, а потом, потихоньку, и она превратилась в редкую. На момент распада СССР дефицитом не успела стать только морская капуста. Все другое стало: и черная икра с красной, и крабы, и хек, и камбала, и скумбрия, и даже сельдь.

27 октября 1871 года родился Вацлав Воровский, советский коммунистический деятель польского происхождения, дипломат.

Воровского 10 мая 1923 года застрелил в Лозанне (Швейцария) белогвардеец Морис Конради. Суд присяжных оправдал убийцу, признав убийство Воровского справедливым актом возмездия за преступления большевиков. Хотя лично дипломат Воровский и не занимался непосредственно «красным террором», как, к примеру, Троцкий, Фрунзе или Бела Кун, но большевиком был последовательным и убежденным, так что невинной жертвой его тоже не назовешь.

В прошлом году в Киеве, наконец, после длительных дебатов и проволочек убрали имя Воровского с улицы в центре города (от Львовской площади до площади Победы), вернув ей историческое название — Бульварно-Кудрявская (кстати, еще одну почти киевскую улицу Воровского — в Дарницком районе, поселок Бортничи — только собираются переименовать). А нынешним противникам «декоммунизации» в Украине стоит напомнить еще один факт, связанный с Воровским и наименованием киевских улиц: с 14 мая 1923 года до 13 июля 1937 года имя Вацлава Воровского имела в Киеве улица, которую сегодня мы знаем как Крещатик.

Наверное, большинство киевлян уверены, что кто-кто, а Крещатик испокон веков был Крещатиком. А вот и нет.

Было два исключения. Первое — имени Воровского, второе — имени Айхгорна (Айхгорнштрассе, в честь немецкого фельдмаршала Германа фон Айхгорна, в 1941-1943 годах). Также обратим внимание, как быстро и решительно переименовывали улицы (и города) большевики: 10 мая убили Воровского, а уже 14 мая центральная улица древнего Киева меняет свое историческое, как минимум, — несколькосотлетнее, название на имя человека, который, кажется, никогда в Киеве и не был.

27 октября 1982 года Китай объявил, что численность его населения превысила 1 миллиард (1 миллиард 8 миллионов 180 тысяч 738 жителей, — данные переписи 1982 года).

Сейчас в Китае насчитывается уже более 1 миллиарда 300 миллионов человек. Считается, что Китай — крупнейшая по количеству населения страна на Земле. Это истина, с которой практически не спорят. И все же есть люди, которые в этом сомневаются. Их сомнения основываются на том, что китайцев в Китае считают сами китайцы, то есть — власти Китая. Участие зарубежных ученых-демографов практически отсутствует (если не считать денег, которые выделяет Фонд народонаселения ООН на проведение переписи).

Другими словами, власти Китая подозревают в сознательном завышении количества населения ради «титула» самой первой страны в мире по этому показателю.

Опровергнуть или подтвердить эти сомнения сейчас невозможно, поскольку власти Китая не допускают международного контроля за исчислением своих подданных. Кстати, насчет Индии такие обвинения не звучат. И, вполне возможно, что именно Индия, а не Китай, является первой в мире по количеству жителей. Кстати, официально на данный момент в Индии всего на 76 миллионов жителей меньше, чем в Китае.

29 октября 1955 года после взрыва в Севастопольской бухте затонул флагман Черноморского флота СССР линкор «Новороссийск».

Тогда погибли 604 человека (по другим данным — 657).

Гибель «Новороссийска» остается крупнейшим черным (в смысле — позорным) пятном в истории российского флота.

И из-за того, что это был самый мощный на то время советский военный корабль, и из-за того, что катастрофа произошла в порту, и из-за большого количества погибших, которых можно было спасти, если бы не идиотские (иначе не назовешь) решения командования флота; и из-за того, что причина взрыва до сих пор не названа. Правда, правительственная комиссия определила еще в 1955 году, что это был взрыв донных мин, оставшихся в акватории Севастопольского порта еще с войны, но даже тогда это считалось просто наиболее вероятной причиной.

Что касается версий, то их существует несколько (как минимум — пять), и после развала СССР, когда эта тема перестала быть запретной, их продолжают обсуждать и по сей день. То есть и 60 лет спустя уверенности, что же стало причиной взрыва, так и нет.

Но наиболее позорным во всей этой истории является то, что советскому руководству истинная причина катастрофы хорошо известна все эти 60 лет. Просто потому, что не может быть не известна. Повторим, корабль взорвался и затонул в Севастополе, его очень быстро (в мае 1957 года) подняли из воды, никто и ничто не мешало провести наиболее тщательное изучение всех обстоятельств катастрофы (еще раз повторим — речь идет о крупнейшем на то время военном корабле СССР). Но почему-то ее причиной один раз назвали взрыв мины и больше к этому не возвращаются, хотя «минная» версия с самого начала вызывала закономерные сомнения, все материалы следствия до сих пор засекречены (вполне возможно, что, по крайней мере, часть документов, касающихся этого дела, уже уничтожена). Объяснение такой нелогичности может быть только в политической, а не в технической плоскости. Что-то такое, что связано с политикой, заставляло советское, а теперь заставляет российское руководство, держать причину катастрофы в тайне.

31 октября 1961 года, в последний день работы XXII съезда КПСС утверждена третья Программа КПСС, в которой поставлена задача — построить за два последующих десятилетия, до 1980 года, коммунизм.

Сейчас, в очередной раз посмеявшись над «Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!», задумаемся над простым вопросом: а что это было? Прихоть, проявление «волюнтаризма Никиты Хрущева? Беспардонная ложь правящей партии народа, чтобы тот хоть какое-то время ждал манны небесной, халявы и не думал менять власть? Или, может, высшее руководство партии и государства действительно верило, что коммунизм возможен?

Было всего понемногу. Авантюрный характер Хрущева тоже проявился, но это было явно наименее значимой причиной, почему руководство КПСС вдруг взялось расписывать в Программе путь к коммунизму (к примеру, провозгласили, что на конец 1965 года отменят все налоги с населения).

Так, часть коммунистических руководителей, приятно пораженная собственными достижениями в науке (прежде всего, прорыв в космос) и экономике (заметный, можно даже сказать — резкий, рост производства потребительских товаров, повысивший уровень жизни в СССР), вдруг поверила (из-за собственного невежества в таких серьезных сферах, как экономика и социология), что подъем экономики гарантирован навсегда (война же закончилась!) и что теперь народу можно будет давать все больше различных материальных благ вплоть… до коммунизма.

Конечно, далеко не все коммунисты были такими невеждами-романтиками, чтобы верить в непрерывность экономического роста, зато все одинаково заботились о непрерывности своей власти. Поскольку власть коммунистов никогда не была легитимной с правовой точки зрения (выборы были формальностью, и это понимало абсолютное большинство граждан СССР), то КПСС пыталась постоянно подтверждать хотя бы моральную легитимность своей власти. Только великая благородная цель могла быть моральным оправданием подавления любого сопротивления государству и монополии коммунистов на власть. До 1941 года такой целью служила идея мировой революции, победа над буржуазией и другими «эксплуататорами» в мировом масштабе. Большая и кровопролитная война похоронила идею мировой революции, и вообще тема войны народом по понятным причинам не воспринималась категорически.

Итак, крайне необходима была другая «великая идея». Ничего лучшего и более удобного, чем коммунизм, не нашли.

Позже, в 70-е годы, когда о близком коммунизме уже не получалось говорить всерьез, когда эта идея очевидно не срабатывала, партийные пропагандисты высшего уровня придумали, наконец, термин «развитого социализма» (а фразу о «нынешнем поколении, которое будет жить при коммунизме» тихонько убрали из программы партии). Он был значительно ближе к реалиям жизни, но на «великую идею» явно не тянул. Так СССР и умер без идеи.

Интересно, что советские люди очень легко пережили крах коммунизма «до 1980 года». Когда через каких-то полдесятка лет после принятия «программы построения коммунизма» о ней перестали вспоминать в Кремле, а среди народа даже самые наивные поняли, что никакой грандиозной «халявы» не предвидится, то никакого массового раздражения или разочарования не было, только иногда отдельные индивидуумы не очень зло шутили на эту тему. Людей, по большому счету, не интересовали, ни коммунизм, ни развитой социализм, ни мудреные объяснения, почему развитый социализм — длительный процесс, настолько длительный, что партия не может сегодня называть конкретные даты наступления коммунизма. Народ хотел хлеба, мяса, молока, холодильников, телевизоров, квартиры, частного авто, дачного участка и тому подобное, а теоретические размышления современных марксистов на тему «переход от капитализма к коммунизму — путь развития человечества» им были совершенно безразличны. Нет коммунизма? Ну, нет так нет. Скажите, когда у меня будет квартира?! Развитый социализм? Ну, хорошо, пусть будет развитый, с этим мы согласны. Но почему колбасы сухой нет?!! Одним словом, люди жили «дефицитом», а не социализмом или коммунизмом.

Очередной выпуск календаря «Избранных дат» — авторского взгляда на малоизвестные или совсем неизвестные широкой публике даты и событияОчередной выпуск календаря «Избранных дат» — авторского взгляда на малоизвестные или совсем неизвестные широкой публике даты и события

Юрий Сандул, Оксана Федоряченко. Киев.

Очередной выпуск календаря «Избранных дат» — авторского взгляда на малоизвестные или совсем неизвестные широкой публике даты и события. Вы можете дополнять его собственными оценками и информацией, выражать свою поддержку или несогласие на страницах «Укринформа» в социальных сетях.

Избранные даты. 12 октября — 18 октября

14 октября 1806 — битва при Йене и Ауерштадте.

Это была так называемая двойная битва, когда одновременно возле двух городов на территории Пруссии две части армии Наполеона победили две части армии Пруссии. Эта битва была не первой и не последней, где французские войска Наполеона Бонапарта до основания разбивали своего противника. В общем, ничего особенного, кроме разве того, что в этой битве в полной мере проявился блестящий талант полководца наполеоновского маршала Даву: вдвое меньшими силами (менее 30 тысяч солдат против более чем 60 тысяч прусаков) он под Ауештедтом буквально разгромил главные силы Пруссии, которые возглавлял прусский главнокомандующий герцог Брауншвейгский.

Странной была не битва, странной стала сама война. Тем, как быстро, по сути — за считанные дни, развалилось мощное европейское государство — королевство Пруссия. Это то королевство, которое еще каких-то полсотни лет назад, во времена короля Фридриха Великого, небезосновательно считалось крупнейшей военной силой Европы.

2 октября Пруссия предъявила Наполеону ультиматум, первые столкновения авангарда войск произошли 9 — 10 октября, 14 октября — разгром прусаков под Йеной и Ауештедтом, и все — война, по сути, закончилась. Через неделю после начала войны прусская армия как боевая сила перестала существовать. Дальше были только паническое бегство одних частей прусской армии и массовая сдача в плен других. Укрепленные крепости с достаточным запасом боеприпасов и провианта и многочисленными гарнизонами сдавались французам без боя, едва под стенами крепостей появлялись французские дозоры. Король бежал под защиту российского императора. 27 октября Наполеон был уже в Берлине. Развалилась не только армия, развалилось само государство — никто не сопротивлялся врагу, наоборот — все приветствовали.

Невозможно было поверить, что всего две-три недели тому, отправив Наполеону ультиматум (то есть, фактически объявив войну), эти самые пруссаки — армия, дворянство и мещане — устраивали парады и патриотические демонстрации, на которых хвастались проучить «корсиканского выскочку». Патриотический психоз дошел до того, что прусские офицеры приходили в гостиницу, где жил французский посол, и точили об парадные лестницы свои сабли.

Историки до сих пор не могут до конца объяснить такую невероятную скорость и, главное, невероятную легкость, с которой Прусское королевство проиграло эту войну. Да, бесспорно, новая французская армия, рожденная революцией, имела объективные преимущества над армиями феодальных монархов. И полководческие таланты Наполеона и его маршалов — неоспоримы. Но и феодальная Австрия, и феодальная Россия, хоть и проигрывали сражения Наполеону, но воевали упорно, защищаясь до последней возможности. А почему-то Пруссия стала исключением. Нет в новой истории вплоть до наших дней другого примера, когда бы мощная европейская держава была разгромлена за семь — восемь дней.

14 октября 1964 года Никиту Хрущева отстранили от власти.

Пожалуй, главный вопрос, который до сих пор остается не до конца выясненным от «эры» Хрущева, это — был ли он реформатором? Если да — то что он реформировал? Если нет, не был — тогда кем он был?

Хрущев никогда не ставил перед собой цель изменить ту систему власти, которую возглавлял. Наоборот, при малейшей реальной угрозе монополии КПСС на власть его реакция всегда была даже не жесткой, а жестокой. Он, не колеблясь, давил танками и антикоммунистическое выступление в Венгрии, и социальный бунт в Новочеркасске. Собственно, такая реакция не была только личным решением Хрущева, это — совместное решение всей компартийной номенклатуры. Свою власть они были готовы защищать до последнего. Поэтому в плане изменения политической системы Хрущев не был и не мог быть реформатором.

А вот в плане модернизации этой системы, в плане ее мутации (приспособления) — здесь Хрущев развил бурную деятельность. Однако, опять же, потребность в приспособлении — вещь объективная, и это осознавал среди высшего руководства не один Хрущев. После смерти Сталина его соратники были единодушны в понимании того, что немедленно что-то надо менять в устоявшейся политике государства, иначе не избежать социальной катастрофы, а следовательно — неизбежным станет потеря компартией власти. Сталин довел страну до, образно говоря, предынфарктного состояния. Это нам сегодня начало 50-х годов кажется абсолютно спокойным и отнюдь не угрожающим для власти коммунистов. Но это своеобразный оптический обман: на фоне бурных годов Второй мировой, когда под ударами немецкого войска эта власть иногда и вправду висела на волоске, все остальное кажется прочным и непоколебимым. Кроме того, ничего же опасного для власти тогда, в 50-е годы, не произошло, и нам сегодня кажется, что и не могло произойти.

Что бы там не было, но сразу, буквально в считанные дни после смерти Сталина, высочайшая государственно-коммунистическая элита выступила с инициативами модернизации. И разоблачение «культа личности» было отнюдь не самым важным из них. Больше для укрепления власти имело значение общее существенное снижение репрессивного давления государства на общество (например, выдача паспортов для сельского населения или фактическое уничтожение в короткий срок пресловутого ГУЛАГа), а еще больше — переориентация значительной части промышленного потенциала страны, производства оружия на производство потребительских товаров. К примеру, страна и раньше выпускала легковые автомобили («эмка», «Победа»), но то были товары для элиты, и решение начать выпуск «народного автомобиля» («Запорожец», «горбатый», начало выпуска — 1960 год) было чем-то ранее неслыханным и невозможным. Также следует расценивать и внешнюю политику времен Хрущева, точнее, ее главную идею — курс на мирное сосуществование с Западом, вызванное желанием сократить расходы на гонку вооружений.

Пока новации Хрущева не выходили за рамки коллективно согласованных действий высшей номенклатуры по приспособлению к новым, послесталинским, он всех устраивал. Однако Хрущев, который постоянно чувствовал шаткость собственного положения на вершине власти (желающих занять первое место в стране всегда хватало, даже в казалось бы безальтернативные времена доминирования Сталина), во «внутривидовой» борьбе стал прибегать к шагам, которые объективно нарушали незыблемость политической системы, хотя сам Хрущев этого не желал и даже не осознавал. Речь идет, прежде всего, о том, что Хрущев начал невольно втягивать в политическую борьбу те слои населения, которым, по железными правилами системы, это категорически запрещалось. Критику сталинизма он вывел из узкого круга элиты и привлекал к ней тех, кто в эту элиту не входил — прежде всего интеллигентов-гуманитариев. Делал это Хрущев для того, чтобы давить на своих политических конкурентов в политбюро (тогда оно называлось «президиум») и ГК, выставляя их в глазах народа соучастниками преступлений Сталина (что было правдой, как и то, что сам Хрущев тоже был таким соучастником). Таким образом Хрущев нарушал одно из важнейших «табу» системы, лидером которой он сам был и которую защищал танками в Венгрии и Новочеркасске, а именно: большая политика делается исключительно в Кремле, а все споры относительно этой политики не должны выходить за пределы Кремля. С точки зрения самосохранения системы оппоненты Хрущева абсолютно правильно обвиняли его в ошибочности таких его шагов (типа разрешения на публикацию «Одного дня Ивана Денисовича» Александра Солженицына). Подобная политика Михаила Горбачева («гласность») двадцать лет спустя блестяще подтвердила справедливость опасений оппонентов Хрущева.

Второй момент, где Хрущев, защищая свое персональное положение среди кремлевской элиты, «переступил черту», это новации, которые угрожали стабильности пребывания у власти элиты на уровне районов, областей, республик. Новая программа КПСС, о которой сейчас вспоминают только чтобы посмеяться с ее лозунги «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», содержала куда более практичное и опасное для элиты положение об обязательном обновлении (в конкретных процентах!) руководящих кадров в партийных органах. Кроме того, хрущевские инициативы о разделении обкомов и райкомов на «промышленные» и «сельскохозяйственные» тоже порождали у партийного аппарата тревогу за собственное будущее. Одним словом, элита хотела покоя, а Хрущев этот покой для них нарушал. Собственно, это главная причина, почему заговорщикам так легко удалось отстранить его от власти в октябре 1964 года. Оппонентов Хрущева — от политбюро до сельского района — чисто по-человечески можно понять. Они пережили бурную молодость, завоевывая свое место при власти, в страшные 30-годы, и не хотели его терять. К примеру, тот же Брежнев разве в 1937 году не трясся от страха, что за ним ночью приедет «воронок» с чекистами? Не приехал, повезло. Он мог погибнуть на войне (должен же он хоть иногда бывать, по долгу службы, на Малой земле), мог потерять власть в результате многочисленных партийных интриг. Все пережил Леонид Ильич, все опасности счастливо избежал, и теперь, когда ему уже глубоко за 50 и пора, наконец, насладиться комфортом, который дает власть, что, опять бояться и испытывать судьбу только потому, что Хрущев никак не успокоится и все время хочет что-то там менять? Когда партийная элита поддержала Хрущева против Маленкова и Молотова, потому что считала, что эти «сталинисты» не дадут им покоя, а позже отвернулась от Хрущева по той же причине — желание спокойно, без потрясений, которые несут разные там реформы, наслаждаться жизнью и властью.

Суммируя, Хрущев, повторим, не был реформатором, а лишь беспокойным модернизатором системы, причем делал это хаотично, бессистемно, непоследовательно. Одним словом — «волюнтарист». Кстати, общество же — как интеллигенция, так и «простой народ» — отставку Хрущева восприняло на удивление безразлично. Не было ни всеобщей радости, ни общего уныния. Это выразительное, хотя и косвенное, доказательство, что народ даже не задумывался над тем, что в стране кто-то пробовал, пусть бессознательно, а потому бессистемно, делать какие-то реформы.

Наконец, стоит упомянуть еще два непринципиальных моментах, которые характеризуют Хрущева как «волюнтаристскую» личность, способную на «несистемные» шаги. Первый — он показал народу и миру собственную жену Нину Петровну. Насколько это был необычный для российского общества, а не только для элиты, поступок первого лица государства хорошо показывает реакция советских людей на Раису Максимовну Горбачеву два с лишним десятилетия спустя. Второй момент — воспоминания Хрущева, написанные им уже на пенсии и напечатанные в США. Не важно насколько эти воспоминания правдивы и объективны, и как они оказались на Западе. Важно, что это был совершенно непривычный для советского руководителя, пусть и отставного, шаг. Это было явное нарушение «табу», которое россияне обычно называют «не выносить сор из избы». Советские деятели писали если и писали, то не воспоминания, а тщательно вылизанные пропагандистские опусы. Хрущев и здесь сумел стать оригинальным.

17 октября 1905 года российский император Николай II подписал Манифест о даровании либеральных свобод и наделении Государственной думы законодательными полномочиями.

В истории этот манифест, известный как «Манифест 17 октября 1905 года», хотя 17 октября — это по старому стилю, по новому — 30 октября.

Россия впервые за всю свою историю получила парламент — Государственную Думу, впервые российский монарх согласился разделить с гражданами право и возможность принимать законы. Конечно, этот шаг Николая II был для него вынужденным, ведь тогда в империи была очередная «смута», которую мы теперь называем революцией 1905 года. Достаточно сказать, что в октябре по всей России бастовало более 2 миллионов человек.

Также Манифест провозглашал свободу совести, свободу слова, свободу собраний, свободу союзов. Можно, сказать, что это была первая российская конституция.

Естественно также, что были все эти свободы на деле довольно куцыми, самодержавие продолжало доминировать в политической жизни империи. Но все-таки, как говорится, «лед тронулся». Впрочем, ненадолго: всего через двенадцать лет, в октябре 1917 года, большевики опять все заморозили. То, что хотел, но не мог сделать самодержец, а именно: уничтожить всю эту демократию и вернуться к благословенных старых времен, когда в стране и государстве все решала воля царя и его «ближних бояр», осуществили Ленин и компания. С парламентом и «буржуазными свободами» они покончили решительно и быстро, залив кровью всю страну (а царь на это так и не решился), и под новой, в стиле модерновых идеологий (марксизм!) ширмой восстановили испытанную веками московскую модель власти. Только теперь государь-император стал называться «генсеком ЦК», а боярская дума — «политбюро». А новая Верховная Рада периода СССР стала настолько бутафорской, что ее даже близко невозможно сравнивать по влиятельности с Думой, которая существовала с 1906 по 1917 год.

Как оказалось, двенадцать лет — это мало только относительно. После развала СССР и краха КПСС парламент современной Российской Федерации (которому вернули старое название — Дума) только два года мог по праву называться законодательным органом государства. Пока Ельцин не расстрелял его из танковых орудий. Впрочем, если бы в октябре 1993 года победили оппоненты Ельцина, реальный парламент все равно закончил бы свое существование. Так что Дума, которую породил «Манифест 17 октября» — настоящий долгожитель в российской истории.

Просто удивительно, насколько живучей является классическая российская модель власти. Ничто ее не берет. В век космоса, нанотехнологий и всевозможных смартфонов Россия, если страна не совсем европейская, то очень близкая к Европе, страна, которая полностью прошла потрясения двух мировых войн и множества немировых, умудряется сохранять тот тип государственного управления и ту структуру власти, которые в своих сущностных признаках практически ничем не отличаются от тех, которые господствовали во времена, скажем, Ивана Грозного. Россияне выкручиваются виртуозно: меняют царей на генсеков, генсеков президентов, Думу на Раду и опять на Думу, принимают к употреблению всю современную демократическую фразеологию и даже придумывают новую («суверенная демократия»), но реальную демократию к себе не пускают. Представляется, что изучение подлинной истории России как раз и заключается в выяснении причин и обстоятельств, почему и как россиянам удается на протяжении веков не меняться по сути.

18 октября 1867 года Аляска перестала быть российской: российский флаг был спущен и поднят американский.

США заплатили России за Аляску 7,2 миллиона долларов золотом. Кстати, сумма, как на те времена, просто грандиозная. Недаром многие в США тогда резко критиковали свое правительство за эту сделку. Они считали, что платить такие бешеные деньги за «гигантское количество льда» — чуть ли не преступление.

То, что сегодня россияне «кусают локти», что продали Аляску, а самые буйные из них требуют от США «отдавай Аляску взад!» — неинтересно. Понятно, что все это не более, чем истерика российского плебса, которым пропаганда о величии России и черная зависть к уровню жизни в Америке совсем затуманили мозги. Интереснее, почему США захотели купить Аляску, ведь тогда о залежах золота не знали ни русские, ни американцы.

Россия продала, потому что позарез нужны были деньги. Для России, которая всегда стремилась захватить как можно больше территории, что-то отдать было душераздирающим решением. Собственно, история с продажей Аляски — единственный прецедент, по крайней мере таких масштабов. Но очень нужны были деньги, потому Россия, которая только что отменила у себя крепостное право, пыталась в короткий срок преодолеть экономическое отставание от Европы, а содержание таких далеких земель только отвлекало эти деньги. США, наоборот, бурно развивались, лишние деньги водились, и сугубо прагматичный взгляд американцев, что земля лишней не бывает, даже такая пустынная, как Аляска, можно было подкрепить финансами.

Кстати, эта прагматика совсем не утратила своей актуальности и в наши дни. Развитие технологий только усилило ее. И именно сейчас мы видим обострение споров за те территории, которые, казалось бы, никогда и никому не будут нужны — за Арктику. Земля, территория — это всегда ценность, которая если не сегодня, то завтра, но обязательно даст выгоду той нации или народу, который этой землей владеет. Эту простую истину не следует забывать тем украинцам, которые сегодня готовы легко отказаться от Крыма или Донбасса только потому, что там живет «вата», а российская армия сейчас сильнее украинской. Они часто повторяют, что в современном мире уже не актуальны споры за территорию, мол, надо бороться за людей, а не за землю, и что экономическое могущество государства зависит не от того, сколько у него земли. К сожалению или к счастью, это не так. Прибыль или выгода получают в равной степени и от людей, и от территорий. Просто самые мощные государства современного мира научились извлекать для себя выгоду из территорий, не поднимая над ней свой государственный флаг. Вот и вся разница, и она совершенно непринципиальна.
Юрий Сандул, Оксана Федоряченко. Киев.

Очередной выпуск календаря «Избранных дат» — авторского взгляда на малоизвестные или совсем неизвестные широкой публике даты и события. Вы можете дополнять его собственными оценками и информацией, выражать свою поддержку или несогласие на страницах «Укринформа» в социальных сетях.

Избранные даты. 12 октября — 18 октября

14 октября 1806 — битва при Йене и Ауерштадте.

Это была так называемая двойная битва, когда одновременно возле двух городов на территории Пруссии две части армии Наполеона победили две части армии Пруссии. Эта битва была не первой и не последней, где французские войска Наполеона Бонапарта до основания разбивали своего противника. В общем, ничего особенного, кроме разве того, что в этой битве в полной мере проявился блестящий талант полководца наполеоновского маршала Даву: вдвое меньшими силами (менее 30 тысяч солдат против более чем 60 тысяч прусаков) он под Ауештедтом буквально разгромил главные силы Пруссии, которые возглавлял прусский главнокомандующий герцог Брауншвейгский.

Странной была не битва, странной стала сама война. Тем, как быстро, по сути — за считанные дни, развалилось мощное европейское государство — королевство Пруссия. Это то королевство, которое еще каких-то полсотни лет назад, во времена короля Фридриха Великого, небезосновательно считалось крупнейшей военной силой Европы.

2 октября Пруссия предъявила Наполеону ультиматум, первые столкновения авангарда войск произошли 9 — 10 октября, 14 октября — разгром прусаков под Йеной и Ауештедтом, и все — война, по сути, закончилась. Через неделю после начала войны прусская армия как боевая сила перестала существовать. Дальше были только паническое бегство одних частей прусской армии и массовая сдача в плен других. Укрепленные крепости с достаточным запасом боеприпасов и провианта и многочисленными гарнизонами сдавались французам без боя, едва под стенами крепостей появлялись французские дозоры. Король бежал под защиту российского императора. 27 октября Наполеон был уже в Берлине. Развалилась не только армия, развалилось само государство — никто не сопротивлялся врагу, наоборот — все приветствовали.

Невозможно было поверить, что всего две-три недели тому, отправив Наполеону ультиматум (то есть, фактически объявив войну), эти самые пруссаки — армия, дворянство и мещане — устраивали парады и патриотические демонстрации, на которых хвастались проучить «корсиканского выскочку». Патриотический психоз дошел до того, что прусские офицеры приходили в гостиницу, где жил французский посол, и точили об парадные лестницы свои сабли.

Историки до сих пор не могут до конца объяснить такую невероятную скорость и, главное, невероятную легкость, с которой Прусское королевство проиграло эту войну. Да, бесспорно, новая французская армия, рожденная революцией, имела объективные преимущества над армиями феодальных монархов. И полководческие таланты Наполеона и его маршалов — неоспоримы. Но и феодальная Австрия, и феодальная Россия, хоть и проигрывали сражения Наполеону, но воевали упорно, защищаясь до последней возможности. А почему-то Пруссия стала исключением. Нет в новой истории вплоть до наших дней другого примера, когда бы мощная европейская держава была разгромлена за семь — восемь дней.

14 октября 1964 года Никиту Хрущева отстранили от власти.

Пожалуй, главный вопрос, который до сих пор остается не до конца выясненным от «эры» Хрущева, это — был ли он реформатором? Если да — то что он реформировал? Если нет, не был — тогда кем он был?

Хрущев никогда не ставил перед собой цель изменить ту систему власти, которую возглавлял. Наоборот, при малейшей реальной угрозе монополии КПСС на власть его реакция всегда была даже не жесткой, а жестокой. Он, не колеблясь, давил танками и антикоммунистическое выступление в Венгрии, и социальный бунт в Новочеркасске. Собственно, такая реакция не была только личным решением Хрущева, это — совместное решение всей компартийной номенклатуры. Свою власть они были готовы защищать до последнего. Поэтому в плане изменения политической системы Хрущев не был и не мог быть реформатором.

А вот в плане модернизации этой системы, в плане ее мутации (приспособления) — здесь Хрущев развил бурную деятельность. Однако, опять же, потребность в приспособлении — вещь объективная, и это осознавал среди высшего руководства не один Хрущев. После смерти Сталина его соратники были единодушны в понимании того, что немедленно что-то надо менять в устоявшейся политике государства, иначе не избежать социальной катастрофы, а следовательно — неизбежным станет потеря компартией власти. Сталин довел страну до, образно говоря, предынфарктного состояния. Это нам сегодня начало 50-х годов кажется абсолютно спокойным и отнюдь не угрожающим для власти коммунистов. Но это своеобразный оптический обман: на фоне бурных годов Второй мировой, когда под ударами немецкого войска эта власть иногда и вправду висела на волоске, все остальное кажется прочным и непоколебимым. Кроме того, ничего же опасного для власти тогда, в 50-е годы, не произошло, и нам сегодня кажется, что и не могло произойти.

Что бы там не было, но сразу, буквально в считанные дни после смерти Сталина, высочайшая государственно-коммунистическая элита выступила с инициативами модернизации. И разоблачение «культа личности» было отнюдь не самым важным из них. Больше для укрепления власти имело значение общее существенное снижение репрессивного давления государства на общество (например, выдача паспортов для сельского населения или фактическое уничтожение в короткий срок пресловутого ГУЛАГа), а еще больше — переориентация значительной части промышленного потенциала страны, производства оружия на производство потребительских товаров. К примеру, страна и раньше выпускала легковые автомобили («эмка», «Победа»), но то были товары для элиты, и решение начать выпуск «народного автомобиля» («Запорожец», «горбатый», начало выпуска — 1960 год) было чем-то ранее неслыханным и невозможным. Также следует расценивать и внешнюю политику времен Хрущева, точнее, ее главную идею — курс на мирное сосуществование с Западом, вызванное желанием сократить расходы на гонку вооружений.

Пока новации Хрущева не выходили за рамки коллективно согласованных действий высшей номенклатуры по приспособлению к новым, послесталинским, он всех устраивал. Однако Хрущев, который постоянно чувствовал шаткость собственного положения на вершине власти (желающих занять первое место в стране всегда хватало, даже в казалось бы безальтернативные времена доминирования Сталина), во «внутривидовой» борьбе стал прибегать к шагам, которые объективно нарушали незыблемость политической системы, хотя сам Хрущев этого не желал и даже не осознавал. Речь идет, прежде всего, о том, что Хрущев начал невольно втягивать в политическую борьбу те слои населения, которым, по железными правилами системы, это категорически запрещалось. Критику сталинизма он вывел из узкого круга элиты и привлекал к ней тех, кто в эту элиту не входил — прежде всего интеллигентов-гуманитариев. Делал это Хрущев для того, чтобы давить на своих политических конкурентов в политбюро (тогда оно называлось «президиум») и ГК, выставляя их в глазах народа соучастниками преступлений Сталина (что было правдой, как и то, что сам Хрущев тоже был таким соучастником). Таким образом Хрущев нарушал одно из важнейших «табу» системы, лидером которой он сам был и которую защищал танками в Венгрии и Новочеркасске, а именно: большая политика делается исключительно в Кремле, а все споры относительно этой политики не должны выходить за пределы Кремля. С точки зрения самосохранения системы оппоненты Хрущева абсолютно правильно обвиняли его в ошибочности таких его шагов (типа разрешения на публикацию «Одного дня Ивана Денисовича» Александра Солженицына). Подобная политика Михаила Горбачева («гласность») двадцать лет спустя блестяще подтвердила справедливость опасений оппонентов Хрущева.

Второй момент, где Хрущев, защищая свое персональное положение среди кремлевской элиты, «переступил черту», это новации, которые угрожали стабильности пребывания у власти элиты на уровне районов, областей, республик. Новая программа КПСС, о которой сейчас вспоминают только чтобы посмеяться с ее лозунги «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», содержала куда более практичное и опасное для элиты положение об обязательном обновлении (в конкретных процентах!) руководящих кадров в партийных органах. Кроме того, хрущевские инициативы о разделении обкомов и райкомов на «промышленные» и «сельскохозяйственные» тоже порождали у партийного аппарата тревогу за собственное будущее. Одним словом, элита хотела покоя, а Хрущев этот покой для них нарушал. Собственно, это главная причина, почему заговорщикам так легко удалось отстранить его от власти в октябре 1964 года. Оппонентов Хрущева — от политбюро до сельского района — чисто по-человечески можно понять. Они пережили бурную молодость, завоевывая свое место при власти, в страшные 30-годы, и не хотели его терять. К примеру, тот же Брежнев разве в 1937 году не трясся от страха, что за ним ночью приедет «воронок» с чекистами? Не приехал, повезло. Он мог погибнуть на войне (должен же он хоть иногда бывать, по долгу службы, на Малой земле), мог потерять власть в результате многочисленных партийных интриг. Все пережил Леонид Ильич, все опасности счастливо избежал, и теперь, когда ему уже глубоко за 50 и пора, наконец, насладиться комфортом, который дает власть, что, опять бояться и испытывать судьбу только потому, что Хрущев никак не успокоится и все время хочет что-то там менять? Когда партийная элита поддержала Хрущева против Маленкова и Молотова, потому что считала, что эти «сталинисты» не дадут им покоя, а позже отвернулась от Хрущева по той же причине — желание спокойно, без потрясений, которые несут разные там реформы, наслаждаться жизнью и властью.

Суммируя, Хрущев, повторим, не был реформатором, а лишь беспокойным модернизатором системы, причем делал это хаотично, бессистемно, непоследовательно. Одним словом — «волюнтарист». Кстати, общество же — как интеллигенция, так и «простой народ» — отставку Хрущева восприняло на удивление безразлично. Не было ни всеобщей радости, ни общего уныния. Это выразительное, хотя и косвенное, доказательство, что народ даже не задумывался над тем, что в стране кто-то пробовал, пусть бессознательно, а потому бессистемно, делать какие-то реформы.

Наконец, стоит упомянуть еще два непринципиальных моментах, которые характеризуют Хрущева как «волюнтаристскую» личность, способную на «несистемные» шаги. Первый — он показал народу и миру собственную жену Нину Петровну. Насколько это был необычный для российского общества, а не только для элиты, поступок первого лица государства хорошо показывает реакция советских людей на Раису Максимовну Горбачеву два с лишним десятилетия спустя. Второй момент — воспоминания Хрущева, написанные им уже на пенсии и напечатанные в США. Не важно насколько эти воспоминания правдивы и объективны, и как они оказались на Западе. Важно, что это был совершенно непривычный для советского руководителя, пусть и отставного, шаг. Это было явное нарушение «табу», которое россияне обычно называют «не выносить сор из избы». Советские деятели писали если и писали, то не воспоминания, а тщательно вылизанные пропагандистские опусы. Хрущев и здесь сумел стать оригинальным.

17 октября 1905 года российский император Николай II подписал Манифест о даровании либеральных свобод и наделении Государственной думы законодательными полномочиями.

В истории этот манифест, известный как «Манифест 17 октября 1905 года», хотя 17 октября — это по старому стилю, по новому — 30 октября.

Россия впервые за всю свою историю получила парламент — Государственную Думу, впервые российский монарх согласился разделить с гражданами право и возможность принимать законы. Конечно, этот шаг Николая II был для него вынужденным, ведь тогда в империи была очередная «смута», которую мы теперь называем революцией 1905 года. Достаточно сказать, что в октябре по всей России бастовало более 2 миллионов человек.

Также Манифест провозглашал свободу совести, свободу слова, свободу собраний, свободу союзов. Можно, сказать, что это была первая российская конституция.

Естественно также, что были все эти свободы на деле довольно куцыми, самодержавие продолжало доминировать в политической жизни империи. Но все-таки, как говорится, «лед тронулся». Впрочем, ненадолго: всего через двенадцать лет, в октябре 1917 года, большевики опять все заморозили. То, что хотел, но не мог сделать самодержец, а именно: уничтожить всю эту демократию и вернуться к благословенных старых времен, когда в стране и государстве все решала воля царя и его «ближних бояр», осуществили Ленин и компания. С парламентом и «буржуазными свободами» они покончили решительно и быстро, залив кровью всю страну (а царь на это так и не решился), и под новой, в стиле модерновых идеологий (марксизм!) ширмой восстановили испытанную веками московскую модель власти. Только теперь государь-император стал называться «генсеком ЦК», а боярская дума — «политбюро». А новая Верховная Рада периода СССР стала настолько бутафорской, что ее даже близко невозможно сравнивать по влиятельности с Думой, которая существовала с 1906 по 1917 год.

Как оказалось, двенадцать лет — это мало только относительно. После развала СССР и краха КПСС парламент современной Российской Федерации (которому вернули старое название — Дума) только два года мог по праву называться законодательным органом государства. Пока Ельцин не расстрелял его из танковых орудий. Впрочем, если бы в октябре 1993 года победили оппоненты Ельцина, реальный парламент все равно закончил бы свое существование. Так что Дума, которую породил «Манифест 17 октября» — настоящий долгожитель в российской истории.

Просто удивительно, насколько живучей является классическая российская модель власти. Ничто ее не берет. В век космоса, нанотехнологий и всевозможных смартфонов Россия, если страна не совсем европейская, то очень близкая к Европе, страна, которая полностью прошла потрясения двух мировых войн и множества немировых, умудряется сохранять тот тип государственного управления и ту структуру власти, которые в своих сущностных признаках практически ничем не отличаются от тех, которые господствовали во времена, скажем, Ивана Грозного. Россияне выкручиваются виртуозно: меняют царей на генсеков, генсеков президентов, Думу на Раду и опять на Думу, принимают к употреблению всю современную демократическую фразеологию и даже придумывают новую («суверенная демократия»), но реальную демократию к себе не пускают. Представляется, что изучение подлинной истории России как раз и заключается в выяснении причин и обстоятельств, почему и как россиянам удается на протяжении веков не меняться по сути.

18 октября 1867 года Аляска перестала быть российской: российский флаг был спущен и поднят американский.

США заплатили России за Аляску 7,2 миллиона долларов золотом. Кстати, сумма, как на те времена, просто грандиозная. Недаром многие в США тогда резко критиковали свое правительство за эту сделку. Они считали, что платить такие бешеные деньги за «гигантское количество льда» — чуть ли не преступление.

То, что сегодня россияне «кусают локти», что продали Аляску, а самые буйные из них требуют от США «отдавай Аляску взад!» — неинтересно. Понятно, что все это не более, чем истерика российского плебса, которым пропаганда о величии России и черная зависть к уровню жизни в Америке совсем затуманили мозги. Интереснее, почему США захотели купить Аляску, ведь тогда о залежах золота не знали ни русские, ни американцы.

Россия продала, потому что позарез нужны были деньги. Для России, которая всегда стремилась захватить как можно больше территории, что-то отдать было душераздирающим решением. Собственно, история с продажей Аляски — единственный прецедент, по крайней мере таких масштабов. Но очень нужны были деньги, потому Россия, которая только что отменила у себя крепостное право, пыталась в короткий срок преодолеть экономическое отставание от Европы, а содержание таких далеких земель только отвлекало эти деньги. США, наоборот, бурно развивались, лишние деньги водились, и сугубо прагматичный взгляд американцев, что земля лишней не бывает, даже такая пустынная, как Аляска, можно было подкрепить финансами.

Кстати, эта прагматика совсем не утратила своей актуальности и в наши дни. Развитие технологий только усилило ее. И именно сейчас мы видим обострение споров за те территории, которые, казалось бы, никогда и никому не будут нужны — за Арктику. Земля, территория — это всегда ценность, которая если не сегодня, то завтра, но обязательно даст выгоду той нации или народу, который этой землей владеет. Эту простую истину не следует забывать тем украинцам, которые сегодня готовы легко отказаться от Крыма или Донбасса только потому, что там живет «вата», а российская армия сейчас сильнее украинской. Они часто повторяют, что в современном мире уже не актуальны споры за территорию, мол, надо бороться за людей, а не за землю, и что экономическое могущество государства зависит не от того, сколько у него земли. К сожалению или к счастью, это не так. Прибыль или выгода получают в равной степени и от людей, и от территорий. Просто самые мощные государства современного мира научились извлекать для себя выгоду из территорий, не поднимая над ней свой государственный флаг. Вот и вся разница, и она совершенно непринципиальна.