Одной из самых уникальных операций в войне на Донбассе стало освобождение г. ДзержинскОдной из самых уникальных операций в войне на Донбассе стало освобождение г. Дзержинск

Михаил Жирохов

Одной из самых уникальных операций начального периода войны на Донбассе стало освобождение города Дзержинск (ныне — Торецк) силами исключительно отрядов спецназа.

Cемидесятипятитысячный город расположен в 16 километрах к северо-западу от ныне захваченной боевиками Горловки. В апреле 2014 года при прямом попустительстве местных силовиков он тоже был взят под контроль пророссийскими боевиками.

После освобождения Славянска и Краматорска горловский полевой командир «Бес» превратил город в один из форпостов для своей группировки, стянув туда большое количество живой силы.

Однако развитие ситуации требовало от украинского командования взять под контроль этот достаточно важный стратегический населенный пункт.

Тогда была разработана уникальная операция, для выполнения которой стянули два лучших на тот момент отряда спецназа — 73-й отдельный морской центр специального назначения ВМСУ и Отдельной центр Сил спецопераций ВСУ.

Было решено действовать небольшими силами — группами спецназа по 8-10 человек, рассчитывая больше на внезапность и отменную подготовку.

Планировалось, что две группы с двух сторон войдут в город, минуя блокпосты боевиков, и захватят ключевую позицию в его центре — здание горсовета. Еще пару групп должны были блокировать пути подхода подкреплений противника до тех пор, пока в город не войдут основные силы ВСУ и Нацгвардии.

Ранним утром 21 июля всего 8 бойцов просочились в город и стали выдвигаться к основной точке. Один из бойцов, принимавших участие в том бою (ФИО и позывной по понятной причине опускаем), рассказывал: «Ночью были на марше, к 6:00 зашли в город. Наша группа заехала через тыловой блокпост и пошла к центру. По пути сняли дозор. Где-то между 7:00 и 8:00 услышали стрельбу. Вышли в центр и заняли „зелёнку“ возле здания мэрии». Их задачей была прежде всего корректировка огня артиллерии и авиации.

Тем временем первая группа (основная), в которой было 33 человека, вошла в город с другой стороны. И практически сразу в парковой зоне ими была обнаружена брошенная инженерная машина разграждения ИМР-2 (одна из трех захваченных в Краматорске и вывезенная отступающими боевиками Стрелкова). Кстати, это был один из первых трофеев украинской армии. Позже машина была передана в одну из механизированных бригад и потеряна в августе уже под Иловайском.

На одном из перекрестков группа попала в засаду. Бойцы с молниеносной скоростью рассредоточились и вступили в бой. За считанные минуты пятиэтажка, откуда велся огонь, была заблокирована. После чего сопротивление террористов продлилось недолго. Попытка отойти была жестко пресечена — у противника появились первые убитые и пленные. Вскоре группа продолжила свой путь, выйдя к горсовету, который был пуст.

Однако по разным причинам блокировать Дзержинск не удалось, и противник успел перебросить мобильную группу, в которую входили в том числе и пара танков — для не имевших противотанкового вооружения спецов это было самое страшное. Спецназовцы оказались блокированными в административном здании, которое противник стал методично расстреливать.

Командир основной группы — капитан 1-го ранга Эдуард Шевченко (позывной «Борода») из 73-го центра впоследствии вспоминал: «Я не стал просить врагов построиться и рассчитаться — они, наверное, отказались бы, — но, навскидку, там было более сотни человек. Из техники, насколько я могу судить, два танка и БТР, плюс автомобили. Забегая вперёд — по окончании боя на здании насчитал 29 попаданий только из танковой пушки.

Били и из РПГ, и из „Шмелей“»

После одного из попаданий здание загорелось. Причем из-за того, что тут только что сделали «евроремонт», горящий подвесной потолок давал много черного и едкого дыма.

К счастью, в боекомплекте Т-64 были только осколочные снаряды. Если бы нашлись фугасы, то здание сложилось бы, как карточный домик. А так спецназ смог достаточно активно сопротивляться: как только один из танков подъехал достаточно близко к зданию, то сразу же получил гранату из РПГ. Известна и фамилия бойца — Артем Котенко. Как вспоминал впоследствии Шевченко, «танк подошел близко к зданию и обстреливал его. Он взял РПГ-26, вышел, выстрелил, но первая граната прошла вскользь. Танк выстрелил в ответ. Артем уже контуженый, как сейчас помню, он уже плохо слышал, но кричал сильно: «Я его „уработаю“. Берет второй РПГ, выходит на позицию и бьет между башней и корпусом. Башню клинит, танк загорается, они начинают отходить, спустя время подходит подмога». Также был поврежден и брошен БТР.

В итоге после семичасового боя, в ходе которого блокированных спецназовцев активно поддерживали артиллерия и авиация, и подхода наших подкреплений боевики под угрозой полного блокирования города были вынуждены ретироваться, потеряв несколько человек убитыми. К вечеру 21 июля 2014 года над горсоветом взвился украинский флаг.

Со сгоревшим зданием связан и один самых устойчивых мифов того периода. Сразу же после освобождения города пророссийски настроенные дзержинцы радовались гибели в пожаре украинских военнослужащих, причем в сети были опубликованы несколько аматорских видео с соответствующими описаниями. Но позднее среди горожан был распространен слух о том, что здание подожгли наступавшие нацгвардейцы и в пожаре сгорели пленные боевики. Кстати, именно эту версию с тех пор пересказывают друг другу большинство «ватных» дзержинцев.

Очень показательно, что, несмотря на довольно серьезное сопротивление, из 41 штурмовика не погиб никто. Хотя ранения в основной группе получили несколько человек: один — в результате попадания 12,7-мм пули по касательной, другой был контужен, еще двое получили осколочные ранения.

Из восьми бойцов второй группы один был ранен тяжело, остальные получили легкие ранения.

ФразаМихаил Жирохов

Одной из самых уникальных операций начального периода войны на Донбассе стало освобождение города Дзержинск (ныне — Торецк) силами исключительно отрядов спецназа.

Cемидесятипятитысячный город расположен в 16 километрах к северо-западу от ныне захваченной боевиками Горловки. В апреле 2014 года при прямом попустительстве местных силовиков он тоже был взят под контроль пророссийскими боевиками.

После освобождения Славянска и Краматорска горловский полевой командир «Бес» превратил город в один из форпостов для своей группировки, стянув туда большое количество живой силы.

Однако развитие ситуации требовало от украинского командования взять под контроль этот достаточно важный стратегический населенный пункт.

Тогда была разработана уникальная операция, для выполнения которой стянули два лучших на тот момент отряда спецназа — 73-й отдельный морской центр специального назначения ВМСУ и Отдельной центр Сил спецопераций ВСУ.

Было решено действовать небольшими силами — группами спецназа по 8-10 человек, рассчитывая больше на внезапность и отменную подготовку.

Планировалось, что две группы с двух сторон войдут в город, минуя блокпосты боевиков, и захватят ключевую позицию в его центре — здание горсовета. Еще пару групп должны были блокировать пути подхода подкреплений противника до тех пор, пока в город не войдут основные силы ВСУ и Нацгвардии.

Ранним утром 21 июля всего 8 бойцов просочились в город и стали выдвигаться к основной точке. Один из бойцов, принимавших участие в том бою (ФИО и позывной по понятной причине опускаем), рассказывал: «Ночью были на марше, к 6:00 зашли в город. Наша группа заехала через тыловой блокпост и пошла к центру. По пути сняли дозор. Где-то между 7:00 и 8:00 услышали стрельбу. Вышли в центр и заняли „зелёнку“ возле здания мэрии». Их задачей была прежде всего корректировка огня артиллерии и авиации.

Тем временем первая группа (основная), в которой было 33 человека, вошла в город с другой стороны. И практически сразу в парковой зоне ими была обнаружена брошенная инженерная машина разграждения ИМР-2 (одна из трех захваченных в Краматорске и вывезенная отступающими боевиками Стрелкова). Кстати, это был один из первых трофеев украинской армии. Позже машина была передана в одну из механизированных бригад и потеряна в августе уже под Иловайском.

На одном из перекрестков группа попала в засаду. Бойцы с молниеносной скоростью рассредоточились и вступили в бой. За считанные минуты пятиэтажка, откуда велся огонь, была заблокирована. После чего сопротивление террористов продлилось недолго. Попытка отойти была жестко пресечена — у противника появились первые убитые и пленные. Вскоре группа продолжила свой путь, выйдя к горсовету, который был пуст.

Однако по разным причинам блокировать Дзержинск не удалось, и противник успел перебросить мобильную группу, в которую входили в том числе и пара танков — для не имевших противотанкового вооружения спецов это было самое страшное. Спецназовцы оказались блокированными в административном здании, которое противник стал методично расстреливать.

Командир основной группы — капитан 1-го ранга Эдуард Шевченко (позывной «Борода») из 73-го центра впоследствии вспоминал: «Я не стал просить врагов построиться и рассчитаться — они, наверное, отказались бы, — но, навскидку, там было более сотни человек. Из техники, насколько я могу судить, два танка и БТР, плюс автомобили. Забегая вперёд — по окончании боя на здании насчитал 29 попаданий только из танковой пушки.

Били и из РПГ, и из „Шмелей“»

После одного из попаданий здание загорелось. Причем из-за того, что тут только что сделали «евроремонт», горящий подвесной потолок давал много черного и едкого дыма.

К счастью, в боекомплекте Т-64 были только осколочные снаряды. Если бы нашлись фугасы, то здание сложилось бы, как карточный домик. А так спецназ смог достаточно активно сопротивляться: как только один из танков подъехал достаточно близко к зданию, то сразу же получил гранату из РПГ. Известна и фамилия бойца — Артем Котенко. Как вспоминал впоследствии Шевченко, «танк подошел близко к зданию и обстреливал его. Он взял РПГ-26, вышел, выстрелил, но первая граната прошла вскользь. Танк выстрелил в ответ. Артем уже контуженый, как сейчас помню, он уже плохо слышал, но кричал сильно: «Я его „уработаю“. Берет второй РПГ, выходит на позицию и бьет между башней и корпусом. Башню клинит, танк загорается, они начинают отходить, спустя время подходит подмога». Также был поврежден и брошен БТР.

В итоге после семичасового боя, в ходе которого блокированных спецназовцев активно поддерживали артиллерия и авиация, и подхода наших подкреплений боевики под угрозой полного блокирования города были вынуждены ретироваться, потеряв несколько человек убитыми. К вечеру 21 июля 2014 года над горсоветом взвился украинский флаг.

Со сгоревшим зданием связан и один самых устойчивых мифов того периода. Сразу же после освобождения города пророссийски настроенные дзержинцы радовались гибели в пожаре украинских военнослужащих, причем в сети были опубликованы несколько аматорских видео с соответствующими описаниями. Но позднее среди горожан был распространен слух о том, что здание подожгли наступавшие нацгвардейцы и в пожаре сгорели пленные боевики. Кстати, именно эту версию с тех пор пересказывают друг другу большинство «ватных» дзержинцев.

Очень показательно, что, несмотря на довольно серьезное сопротивление, из 41 штурмовика не погиб никто. Хотя ранения в основной группе получили несколько человек: один — в результате попадания 12,7-мм пули по касательной, другой был контужен, еще двое получили осколочные ранения.

Из восьми бойцов второй группы один был ранен тяжело, остальные получили легкие ранения.

Фраза

Муженко и Порошенко против профессиональной натовской военной реформыМуженко и Порошенко против профессиональной натовской военной реформы

Юрий БУТУСОВ для «Зеркала Недели»

Скандал вокруг создания Сил специальных операций в Украине шокировал наших партнеров из НАТО и США и привел к серьезной дискредитации военного руководства Украины в глазах западных союзников.

Об этом в своей статье для «ЗН» пишет главный редактор Цензор.НЕТ Юрий Бутусов.

Генеральный штаб Вооруженных сил Украины во время войны заблокировал сотрудничество с представителями НАТО по созданию Сил специальных операций в Украине и сорвал начало военных маневров ССО в Хмельницком, организованное по планам НАТО и на натовские деньги. Эта история позволяет посмотреть в целом на ситуацию с созданием ССО в Украине, которая тянется много лет. Несмотря на войну, сейчас реформа украинского спецназа полностью заблокирована военным командованием.

Источники, близкие к миссии НАТО в Киеве, сообщили, что за последние два месяца всякая работа и контакты двух экспертов НАТО по ССО в Украине и представителей командования Сил специальных операций США полностью остановлены. Начальнику Управления специальных операций Генштаба полковнику Сергею Кривоносу, который пользуется авторитетом у натовцев, запрещены контакты с миссией. Крайнее возмущение в НАТО вызвал приказ Генштаба ВСУ перен Источник: http://censor.net.ua/r361862ести запланированные с американцами маневры ССО Украины в Хмельницком на позднее время и на другой полигон — в Яворове, несмотря на то, что все было подготовлено для учений в Хмельницком.

После моего сообщения на «Цензоре» о скандале, Генеральный штаб выступил с официальным опровержением, назвав сообщения о срыве сотрудничества с НАТО «обманом». То есть была предпринята попытка дезинформации руководства страны и замалчивания скандала.

Развитие ситуации оказалось неожиданным. На конференции по безопасности в Центре Маршалла в Германии представители командования Сил специальных операций США обратились с критикой Генштаба ВСУ к одному из ближайших советников президента Порошенко Ирине Фриз, депутату комитета Рады по вопросам безопасности и обороны, попросив напрямую сообщить президенту Украины об обеспокоенности наших союзников срывом программы создания ССО в Украине. А сама Фриз выступила с беспрецедентным сообщением в социальных сетях, где также изложила суть проблемы:

«ГШ не йде на контакти з представниками НАТО та фактично зриває всю співпрацю з місією Альянсу. Фактично ми зіткнулися з блокуванням процесу створення ССО за стандартами НАТО, що відбувається вже біля року. Тренування, що були заплановані в Хмельницькому на кошти США та узгоджені з представниками SOCOM, з незрозумілих причин перенесені у Яворів. При цьому ходять жахливі чутки про підстави такого перенесення, в які я не хочу вірити. Керівництво Генштабу не з’являється на виклики парламентського комітету з питань національної безпеки та оборони. Зараз знаходжуся в центрі Маршала, і знову отримую запитання від наших партнерів, які звучали у Києві. Обидва представники, що були направлені ними в Київ, ігноруються Генштабом, їх робота фактично блокована. Одночасно з цим Управління Спеціальних операцій знаходиться під тиском, а його керівництву, що проявило блискучі результати в зоні АТО, погрожують звільненням, що призведе до відчутного послаблення підрозділів СО.

Мова йшла про зрив навчань. Це факт. Через порушення термінів початку навчань мені телефонують і з Києва, і з Вашингтону. Питання є навіть тут, у Німеччині. Генеральному Штабу бажано б було не реагувати на інформаційні повідомлення медіа, які, на його думку, щось не так зрозуміли,а вчасно розпочати навчання з підготовки спеціальних підрозділів у Хмельницькому, що мали початися ще вчора згідно з домовленостями з НАТО.

Нагадую Генеральному Штабу, що при Адміністрації Президента створена робоча група з питань створення ССО, до якої я вхожу як один із розробників законопроекту про ССО, отже маю повну інформацію про поточний перебіг справ. Ставлю до відома, навчання в Хмельницькому були консолідованою позицією, що узгоджена з США. Те, що Яворів є більш доцільним місцем — рішення виключно ГШ, яке він прийняв за тиждень до початку міжнародних навчань і яке не було скоординоване з нашими партнерами. Рівень взаємодії ГШ з НАТО я можу бачити на безпековому заході Центру Маршалла, що відбувається цими днями в Німеччині. Незважаючи на запрошення, жодного представника ГШ тут немає».

В чем причина конфликтной ситуации в Генштабе? Чтобы объяснить предысторию скандала вокруг учений в Яворове, надо обернуться назад. В этом скандале переплелись два мотива — кланово-бюрократический и коррупционный. К сожалению, государственными и военными интересами военное командование в этой ситуации не руководствовалось.

Итак, один из ключевых проектов сотрудничества НАТО и Украины — создание Сил специальных операций. Как все понимают, ССО — ключевая структура в современной войне.

Вот только проблема в том, что ССО в Украине воевать по своему назначению не могут до сих пор. Да, идет война, а ни одной операции по ликвидации и захвату главарей террористов и российских офицеров, по уничтожению штабов, минированию дорог для «гумконвоев» и российских войск украинский спецназ не проводит. Войска спецназа включают в себя два полка специального назначения — 3-й (Кировоград) и 8-й (Хмельницкий), а также два центра специальных операций — 73-й морской (Очаков) и 140-й (Хмельницкий). Это крупные силы — несколько тысяч человек.

Для управления этими силами в структуре Генерального штаба существует Управление специальных операций. Генштаб и должен планировать операции и развивать этот вид вооруженных сил. Но проблема, во-первых, в том, что Генштаб до сих пор… не подчинил УСО ГШ ни одного подразделения и не допускает самостоятельной работы УСО. Спецназ подчиняется командованию сухопутных войск и выполняет задачи СВ. Во-вторых, начальник УСО ГШ полковник Сергей Кривонос уже более года… не может получить все необходимые полномочия и находится в неопределенном статусе.

За время войны отдельные подразделения спецназа эпизодически выполняли те задачи, к которым их готовили. Но случаи, когда проводились засады и налеты, осуществлялись глубокие поиски, разведка в глубоком тылу, минирование дорог в тылу и уничтожение стратегических объектов противника, установка сигнальной аппаратуры, захват пленных — буквально единичны. И большая часть личного состава в этих операциях участия не принимала.

Подавляющее большинство миссий украинского спецназа относится к нецелевым задачам — к функциям войск охраны тыла и обычной пехоты. Спецназ выполняет задачи сопровождения конвоев, штурмовых подразделений, обороны ключевых объектов, охрану десятков начальников различного ранга. Большая часть заданий по разведке — это разведка войсковая, в пределах нейтральной полосы и переднего края противника. То есть спецназ делает то, что должна делать обычная пехота, в зоне ответственности которой находится участок фронта.

Таким образом, вместо выполнения задач, сосредоточения сил и средств для проведения специальных операций, спценаз на протяжении всей войны лишен возможности работать по специальности.

Спецов отвлекают на задачи, которые может выполнять любая армейская часть. Вместо того чтобы комплектовать пехоту дееспособным личным составом, ее усиливают спецназом для повышения боевой устойчивости.

Да, наша армия на начальном этапе войны напоминала плохой скаутский лагерь, но ведь и у противника дела были не лучше. Линии фронта не было никакой, и проникновение в любую часть Донбасса было вполне решаемой задачей. Наличие кадровых частей спецназа позволяло диктовать противнику инициативу. И в украинском спецназе было достаточно офицеров, которые это понимали.

Но отсутствие компетентного и инициативного управления не позволяло бойцам проявить себя. Вместо комплектования боеспособных подразделений сухопутных войск, Генштаба сделал спецназ любимой пехотой. Это было тем более удобно для пехотных генералов, что подразделения спецназа не имеют тяжелой техники и вооружения. То есть для их отправки в бой требуется гораздо меньше времени, и не возникает логистических проблем. Можно и в автобусе послать, и в вертолете, ведь у спецназа все на себе, а пехота зависит от техники и может оправдать свою остановку поломками. У спецназа ноги ходят всегда.

Кроме того, части спецназа всегда приданы пехоте, то есть воспринимаются многими начальниками как универсальные и неуязвимые солдаты, которых можно посылать всюду, где не хочется организовывать самостоятельный поиск.

Большой проблемой стало недоверие личного состава к командованию. Генерал-майор Виктор Назаркин, начальник УСО ГШ в начале войны, никаким авторитетом у личного состава не пользовался. Он был также обычным украинским военным чиновником мирного времени, который поднимался по карьерной лестнице благодаря клановым связям и кулуарным договоренностям, а не войнам и маневрам. Ни малейшего понимания целей и задач спецназа Назаркин не проявлял, грамотно планировать операции не мог.

После провала ряда операций спецназа в Крыму, пассивных действий под Славянском, в Донецке, сопровождавшихся потерями личного состава, следующим тяжелым испытанием стало сражение в секторе «Д». Операция изобиловала абсурдными и неграмотными решениями, которые привели к тяжелейшим последствиям. Так, командование не разрешило спецназу занять ключевые позиции в секторе — высоту Саур-Могила и село Дмитровка — до развертывания там боевиков. Эти пункты противник занял только в конце мая — начале июня, а ранее они стояли незанятыми, и подразделения 3-го полка, заблаговременно развернутые в этом районе, многократно просили командование разрешить им взять под контроль эти объекты оперативного значения. Атака Дмитровки была полностью подготовлена уже после ее занятия российскими наемниками, но в последний момент и эту операцию отменили. В результате российские наемники при поддержке регулярных войск РФ полностью связали наши войска в секторе, удержали стратегическую автомагистраль у Изварино и навязали крайне невыгодное для украинских войск развитие событий. В этих условиях в селе Провалье 15 июля погибла группа 3-го полка подполковника Коваленко, а 29-го июля погибло сразу две группы 3-го полка под селом Латышево под командованием подполковника Лысенко. Гибель группы Лысенко стала результатом неграмотного оперативного планирования, грубейших тактических ошибок.

Бесполезные и неэффективные операции, игнорирование элементарной логики, большие потери вызвали серьезное недовольство личного состава, а генерал Назаркин подвергся серьезной критике общества. Но дружба с начальником Генштаба Муженко делала Назаркина неуязвимым.

Министр обороны Валерий Гелетей, в отличие от военного командования, не был связан с генеральскими кланами и имел возможность выстроить что-то новое и дееспособное. Именно в сфере управления ССО Гелетей и его помощник Александр Данилюк сделали свое лучшее кадровое назначение — несмотря на недовольство Муженко, Гелетей добился у президента отстранения Назаркина и назначения на должность начальника УСО полковника Сергея Кривоноса.

Это было стопроцентное попадание, потому что Кривонос действительно является одним из наиболее квалифицированных спецназовцев. У него были хорошие учителя, он прошел воинский путь от солдата, командовал 8-м полком спецназа и дважды делал его лучшей частью ВСУ по итогам года. Имеет высокий авторитет и большой опыт международных учений. Назначение Кривоноса имело резонанс и было позитивно воспринято в спецназовской среде. После его назначения появился реальный шанс провести настоящую реформу и создать Силы специальных операций. Но накануне выборов президент Порошенко нуждался в сильном пиар-ходе, который бы показывал стремление к наведению порядка в ВСУ. И Гелетей был вынужден уйти в отставку. Это привело к изменению ситуации в управлении ВСУ. Всю полноту полномочий по управлению войсками практически бесконтрольно получил в свои руки Муженко.

Проблема в том, что Муженко имеет огромную личную неприязнь к Кривоносу. В июле 2014-го между Кривоносом и Муженко произошел персональный конфликт. Кривонос полтора месяца успешно руководил обороной Краматорского аэродрома с минимальным количеством бойцов. Несмотря на сложную обстановку и регулярные огневые контакты, разумная и активная защита позволила избегать жертв среди украинских военнослужащих на протяжении всего времени обороны. Ключевую роль сыграла надежная разведывательная информация и налаженные контакты с местными жителями. Однако это и стало причиной острого конфликта Кривоноса с военным командованием. Он заранее сделал доклад о подготовке бандой Гиркина выхода из Славянска и его возможных путях. В течение трех суток, пока Гиркин накапливал силы и совершал перегруппировку, Кривонос непрерывно давал координаты целей и требовал открыть огонь по плотным скоплениям боевиков. Увы, на применение артиллерии и минометов действовал прямой запрет Муженко. Никакие требования Кривоноса не помогали, хотя он применил весь лексический запас, чтобы убедить командование в необходимости решительных мер. Колонны Гиркина выходили в зоне визуальной видимости постов наблюдения, они были в прицеле артиллеристов, над ними летала украинская авиация, но… приказа открыть огонь так и не последовало. Когда Краматорск освободили, у Кривоноса с Муженко состоялся мужской разговор, свидетелями которого был ряд офицеров. С тех пор Кривонос впал в немилость у злопамятного начальника Генштаба.

Хотя Кривонос отличился — именно он курировал организацию спасения сбитых украинских летчиков и сыграл огромную роль в том, что все пилоты боевых самолетов, сбитых противником, в невероятно тяжелой обстановке были спасены.

Муженко не простил отстранение своего друга Назаркина. Он так и не разрешил Кривоносу получить все полномочия начальника УСО и не передал ему управление частями спецназа. Не вступив в должность, Кривонос был вынужден все решения проводить непосредственно через начальника Генштаба. А поскольку таких исполняющих обязанности в армии много, и на ручном управлении Муженко стремится держать все и всех, то подписание любого документа стало сложным делом, требующим многодневных и многочасовых заседаний в приемной начальника Генштаба в очереди с другими офицерами-«терпилами».

Уже скоро два года войны полноценное управление силами специальных операций фактически отсутствует. Спецназ по-прежнему является средством поддержки пехоты. Специальные операции не проводятся. Все случаи взятия в плен российских военных — это не результат спецназовских операций, а отвага и мастерство мобилизованных гражданских людей, военная удача.

Однако поскольку НАТО требует создания ССО и выделило специальный фонд, обещая дополнительное финансирование, Генштаб решил эту золотую жилу осваивать самостоятельно. Убрать начальника УСО открыто Муженко как хитрый аппаратчик не хочет — будет скандал, ведь Кривонос популярный командир. Поэтому делается иезуитский ход — Муженко замыкает контакты с НАТО на других сотрудников, а Кривонос исключается из игры. При этом ему выдвигаются обвинения, что он ничего не делает для развития контактов с НАТО и реализации программы ССО. Для общения с НАТО и представления стратегии построения ССО, которую полностью разработал Кривонос и его команда, назначаются другие люди. В настоящий момент Муженко выдвинул для общения с миссией экспертов НАТО трех человек — генерал-майора Лунева, полковников Свистака и Кучерявого. Ни один из них не является кадровым спецназовцем, а Лунев всю жизнь прослужил в десантных войсках. Миссия НАТО выражает недоумение такими хаотичными и непонятными для них действиями, но вынуждена работать с теми, кого присылает Генштаб.

Американцы совместно с Кривоносом разработали и выделили финансирование на реализацию программы подготовки украинских ССО в Хмельницком, на базе 140-го центра и 8-го полка. Деньги по нашим меркам солидные — только на питание одного украинского бойца в сутки выделяется 540 гривен. В то время как украинская норма — 70. Но вот Кривоноса отстраняют, выдвигают глупые обвинения. После очередного скандала он попадает в военный госпиталь с гипертоническим кризом. Воспользовавшись его устранением, Генштаб затевает новую интригу. Программа подготовки должна стартовать 16 ноября. За неделю до ее начала Генштаб заявляет — все отменяется, все оборудование перевозится в Яворов, маневры будут проходить на другом полигоне. Это приказ был равнозначен срыву сроков, но самое главное — не имел никакого обоснования. Яворовский полигон принадлежит Национальной академии сухопутных войск и забит войсками. Условия для подготовки и проживания там гораздо хуже, чем в Хмельницком, где есть штатные оборудованные классы и казармы. Программа учений не короткая, она рассчитана на длительный срок. Зачем вырывать спецназ со своей базы и отправлять на другую в худшие условия, что приведет к снижению качества и к затратам лишних ресурсов? Ответ один: начальник академии и Яворовского полигона генерал-лейтенант Павел Ткачук — друг Муженко и командующего сухопутным войсками Пушнякова, решил сам «освоить» финансовые потоки от «дядюшки Сэма». 540 гривен в день умножить на количество людей и месяцев — это ж сколько можно на таком бюджете «распилить»? Большие деньги.

Вот о каких постыдных версиях писала Фриз. Самое постыдное — что она узнала об этих версиях не в Украине, а в Германии, в центре Маршалла, на конференции по безопасности от военных из командования сил специальных операций США. Представьте себе, какими дикарями выглядит Украина в глазах Запада, если военное командование дает экспертам НАТО основания для подобных заключений. Причем советник президента Ирина Фриз не имеет других возможностей достучаться с такой информацией до руководства страны — только через фейсбук.

Муженко делает все, чтобы Кривонос сам подал в отставку из-за невыносимой атмосферы. Но для Кривоноса спецназ — дело всей жизни, и он не отступает и сам не уйдет.

Скандал в СМИ привел к разборкам на вершине украинской власти. Муженко является для президента Порошенко священной коровой. Любая критика в его адрес вызывает у главы государства крайне нервное состояние. Такое впечатление, что в администрации президента развитие ССО — вопрос не государственный, а личных капризов и игрушка для дилетантов.

После встречи представителей НАТО в Киеве в эту пятницу скандальные решения Муженко и Пушнякова по переносу учений ССО в Яворов отменены. Учения пройдут по плану в Хмельницком. Американцы в шоковом состоянии смотрят, чего еще выкинут украинские генералы.

Увы, украинский спецназ вместо охотников превращен в заложников некомпетентного военного и политического руководства. Отсутствие мозгов в Генштабе никакими бюджетами и бравурными докладами в соцсетях не исправить. Профессиональную натовскую военную реформу генералы с совково-феодальным мышлением осуществить не в состоянии. Командовать армией должны те, кто воевал на передовой, а не те, чье кресло невозможно ампутировать от филейной части.

Юрий БУТУСОВ для «Зеркала Недели»Юрий БУТУСОВ для «Зеркала Недели»

Скандал вокруг создания Сил специальных операций в Украине шокировал наших партнеров из НАТО и США и привел к серьезной дискредитации военного руководства Украины в глазах западных союзников.

Об этом в своей статье для «ЗН» пишет главный редактор Цензор.НЕТ Юрий Бутусов.

Генеральный штаб Вооруженных сил Украины во время войны заблокировал сотрудничество с представителями НАТО по созданию Сил специальных операций в Украине и сорвал начало военных маневров ССО в Хмельницком, организованное по планам НАТО и на натовские деньги. Эта история позволяет посмотреть в целом на ситуацию с созданием ССО в Украине, которая тянется много лет. Несмотря на войну, сейчас реформа украинского спецназа полностью заблокирована военным командованием.

Источники, близкие к миссии НАТО в Киеве, сообщили, что за последние два месяца всякая работа и контакты двух экспертов НАТО по ССО в Украине и представителей командования Сил специальных операций США полностью остановлены. Начальнику Управления специальных операций Генштаба полковнику Сергею Кривоносу, который пользуется авторитетом у натовцев, запрещены контакты с миссией. Крайнее возмущение в НАТО вызвал приказ Генштаба ВСУ перен Источник: http://censor.net.ua/r361862ести запланированные с американцами маневры ССО Украины в Хмельницком на позднее время и на другой полигон — в Яворове, несмотря на то, что все было подготовлено для учений в Хмельницком.

После моего сообщения на «Цензоре» о скандале, Генеральный штаб выступил с официальным опровержением, назвав сообщения о срыве сотрудничества с НАТО «обманом». То есть была предпринята попытка дезинформации руководства страны и замалчивания скандала.

Развитие ситуации оказалось неожиданным. На конференции по безопасности в Центре Маршалла в Германии представители командования Сил специальных операций США обратились с критикой Генштаба ВСУ к одному из ближайших советников президента Порошенко Ирине Фриз, депутату комитета Рады по вопросам безопасности и обороны, попросив напрямую сообщить президенту Украины об обеспокоенности наших союзников срывом программы создания ССО в Украине. А сама Фриз выступила с беспрецедентным сообщением в социальных сетях, где также изложила суть проблемы:

«ГШ не йде на контакти з представниками НАТО та фактично зриває всю співпрацю з місією Альянсу. Фактично ми зіткнулися з блокуванням процесу створення ССО за стандартами НАТО, що відбувається вже біля року. Тренування, що були заплановані в Хмельницькому на кошти США та узгоджені з представниками SOCOM, з незрозумілих причин перенесені у Яворів. При цьому ходять жахливі чутки про підстави такого перенесення, в які я не хочу вірити. Керівництво Генштабу не з’являється на виклики парламентського комітету з питань національної безпеки та оборони. Зараз знаходжуся в центрі Маршала, і знову отримую запитання від наших партнерів, які звучали у Києві. Обидва представники, що були направлені ними в Київ, ігноруються Генштабом, їх робота фактично блокована. Одночасно з цим Управління Спеціальних операцій знаходиться під тиском, а його керівництву, що проявило блискучі результати в зоні АТО, погрожують звільненням, що призведе до відчутного послаблення підрозділів СО.

Мова йшла про зрив навчань. Це факт. Через порушення термінів початку навчань мені телефонують і з Києва, і з Вашингтону. Питання є навіть тут, у Німеччині. Генеральному Штабу бажано б було не реагувати на інформаційні повідомлення медіа, які, на його думку, щось не так зрозуміли,а вчасно розпочати навчання з підготовки спеціальних підрозділів у Хмельницькому, що мали початися ще вчора згідно з домовленостями з НАТО.

Нагадую Генеральному Штабу, що при Адміністрації Президента створена робоча група з питань створення ССО, до якої я вхожу як один із розробників законопроекту про ССО, отже маю повну інформацію про поточний перебіг справ. Ставлю до відома, навчання в Хмельницькому були консолідованою позицією, що узгоджена з США. Те, що Яворів є більш доцільним місцем — рішення виключно ГШ, яке він прийняв за тиждень до початку міжнародних навчань і яке не було скоординоване з нашими партнерами. Рівень взаємодії ГШ з НАТО я можу бачити на безпековому заході Центру Маршалла, що відбувається цими днями в Німеччині. Незважаючи на запрошення, жодного представника ГШ тут немає».

В чем причина конфликтной ситуации в Генштабе? Чтобы объяснить предысторию скандала вокруг учений в Яворове, надо обернуться назад. В этом скандале переплелись два мотива — кланово-бюрократический и коррупционный. К сожалению, государственными и военными интересами военное командование в этой ситуации не руководствовалось.

Итак, один из ключевых проектов сотрудничества НАТО и Украины — создание Сил специальных операций. Как все понимают, ССО — ключевая структура в современной войне.

Вот только проблема в том, что ССО в Украине воевать по своему назначению не могут до сих пор. Да, идет война, а ни одной операции по ликвидации и захвату главарей террористов и российских офицеров, по уничтожению штабов, минированию дорог для «гумконвоев» и российских войск украинский спецназ не проводит. Войска спецназа включают в себя два полка специального назначения — 3-й (Кировоград) и 8-й (Хмельницкий), а также два центра специальных операций — 73-й морской (Очаков) и 140-й (Хмельницкий). Это крупные силы — несколько тысяч человек.

Для управления этими силами в структуре Генерального штаба существует Управление специальных операций. Генштаб и должен планировать операции и развивать этот вид вооруженных сил. Но проблема, во-первых, в том, что Генштаб до сих пор… не подчинил УСО ГШ ни одного подразделения и не допускает самостоятельной работы УСО. Спецназ подчиняется командованию сухопутных войск и выполняет задачи СВ. Во-вторых, начальник УСО ГШ полковник Сергей Кривонос уже более года… не может получить все необходимые полномочия и находится в неопределенном статусе.

За время войны отдельные подразделения спецназа эпизодически выполняли те задачи, к которым их готовили. Но случаи, когда проводились засады и налеты, осуществлялись глубокие поиски, разведка в глубоком тылу, минирование дорог в тылу и уничтожение стратегических объектов противника, установка сигнальной аппаратуры, захват пленных — буквально единичны. И большая часть личного состава в этих операциях участия не принимала.

Подавляющее большинство миссий украинского спецназа относится к нецелевым задачам — к функциям войск охраны тыла и обычной пехоты. Спецназ выполняет задачи сопровождения конвоев, штурмовых подразделений, обороны ключевых объектов, охрану десятков начальников различного ранга. Большая часть заданий по разведке — это разведка войсковая, в пределах нейтральной полосы и переднего края противника. То есть спецназ делает то, что должна делать обычная пехота, в зоне ответственности которой находится участок фронта.

Таким образом, вместо выполнения задач, сосредоточения сил и средств для проведения специальных операций, спценаз на протяжении всей войны лишен возможности работать по специальности.

Спецов отвлекают на задачи, которые может выполнять любая армейская часть. Вместо того чтобы комплектовать пехоту дееспособным личным составом, ее усиливают спецназом для повышения боевой устойчивости.

Да, наша армия на начальном этапе войны напоминала плохой скаутский лагерь, но ведь и у противника дела были не лучше. Линии фронта не было никакой, и проникновение в любую часть Донбасса было вполне решаемой задачей. Наличие кадровых частей спецназа позволяло диктовать противнику инициативу. И в украинском спецназе было достаточно офицеров, которые это понимали.

Но отсутствие компетентного и инициативного управления не позволяло бойцам проявить себя. Вместо комплектования боеспособных подразделений сухопутных войск, Генштаба сделал спецназ любимой пехотой. Это было тем более удобно для пехотных генералов, что подразделения спецназа не имеют тяжелой техники и вооружения. То есть для их отправки в бой требуется гораздо меньше времени, и не возникает логистических проблем. Можно и в автобусе послать, и в вертолете, ведь у спецназа все на себе, а пехота зависит от техники и может оправдать свою остановку поломками. У спецназа ноги ходят всегда.

Кроме того, части спецназа всегда приданы пехоте, то есть воспринимаются многими начальниками как универсальные и неуязвимые солдаты, которых можно посылать всюду, где не хочется организовывать самостоятельный поиск.

Большой проблемой стало недоверие личного состава к командованию. Генерал-майор Виктор Назаркин, начальник УСО ГШ в начале войны, никаким авторитетом у личного состава не пользовался. Он был также обычным украинским военным чиновником мирного времени, который поднимался по карьерной лестнице благодаря клановым связям и кулуарным договоренностям, а не войнам и маневрам. Ни малейшего понимания целей и задач спецназа Назаркин не проявлял, грамотно планировать операции не мог.

После провала ряда операций спецназа в Крыму, пассивных действий под Славянском, в Донецке, сопровождавшихся потерями личного состава, следующим тяжелым испытанием стало сражение в секторе «Д». Операция изобиловала абсурдными и неграмотными решениями, которые привели к тяжелейшим последствиям. Так, командование не разрешило спецназу занять ключевые позиции в секторе — высоту Саур-Могила и село Дмитровка — до развертывания там боевиков. Эти пункты противник занял только в конце мая — начале июня, а ранее они стояли незанятыми, и подразделения 3-го полка, заблаговременно развернутые в этом районе, многократно просили командование разрешить им взять под контроль эти объекты оперативного значения. Атака Дмитровки была полностью подготовлена уже после ее занятия российскими наемниками, но в последний момент и эту операцию отменили. В результате российские наемники при поддержке регулярных войск РФ полностью связали наши войска в секторе, удержали стратегическую автомагистраль у Изварино и навязали крайне невыгодное для украинских войск развитие событий. В этих условиях в селе Провалье 15 июля погибла группа 3-го полка подполковника Коваленко, а 29-го июля погибло сразу две группы 3-го полка под селом Латышево под командованием подполковника Лысенко. Гибель группы Лысенко стала результатом неграмотного оперативного планирования, грубейших тактических ошибок.

Бесполезные и неэффективные операции, игнорирование элементарной логики, большие потери вызвали серьезное недовольство личного состава, а генерал Назаркин подвергся серьезной критике общества. Но дружба с начальником Генштаба Муженко делала Назаркина неуязвимым.

Министр обороны Валерий Гелетей, в отличие от военного командования, не был связан с генеральскими кланами и имел возможность выстроить что-то новое и дееспособное. Именно в сфере управления ССО Гелетей и его помощник Александр Данилюк сделали свое лучшее кадровое назначение — несмотря на недовольство Муженко, Гелетей добился у президента отстранения Назаркина и назначения на должность начальника УСО полковника Сергея Кривоноса.

Это было стопроцентное попадание, потому что Кривонос действительно является одним из наиболее квалифицированных спецназовцев. У него были хорошие учителя, он прошел воинский путь от солдата, командовал 8-м полком спецназа и дважды делал его лучшей частью ВСУ по итогам года. Имеет высокий авторитет и большой опыт международных учений. Назначение Кривоноса имело резонанс и было позитивно воспринято в спецназовской среде. После его назначения появился реальный шанс провести настоящую реформу и создать Силы специальных операций. Но накануне выборов президент Порошенко нуждался в сильном пиар-ходе, который бы показывал стремление к наведению порядка в ВСУ. И Гелетей был вынужден уйти в отставку. Это привело к изменению ситуации в управлении ВСУ. Всю полноту полномочий по управлению войсками практически бесконтрольно получил в свои руки Муженко.

Проблема в том, что Муженко имеет огромную личную неприязнь к Кривоносу. В июле 2014-го между Кривоносом и Муженко произошел персональный конфликт. Кривонос полтора месяца успешно руководил обороной Краматорского аэродрома с минимальным количеством бойцов. Несмотря на сложную обстановку и регулярные огневые контакты, разумная и активная защита позволила избегать жертв среди украинских военнослужащих на протяжении всего времени обороны. Ключевую роль сыграла надежная разведывательная информация и налаженные контакты с местными жителями. Однако это и стало причиной острого конфликта Кривоноса с военным командованием. Он заранее сделал доклад о подготовке бандой Гиркина выхода из Славянска и его возможных путях. В течение трех суток, пока Гиркин накапливал силы и совершал перегруппировку, Кривонос непрерывно давал координаты целей и требовал открыть огонь по плотным скоплениям боевиков. Увы, на применение артиллерии и минометов действовал прямой запрет Муженко. Никакие требования Кривоноса не помогали, хотя он применил весь лексический запас, чтобы убедить командование в необходимости решительных мер. Колонны Гиркина выходили в зоне визуальной видимости постов наблюдения, они были в прицеле артиллеристов, над ними летала украинская авиация, но… приказа открыть огонь так и не последовало. Когда Краматорск освободили, у Кривоноса с Муженко состоялся мужской разговор, свидетелями которого был ряд офицеров. С тех пор Кривонос впал в немилость у злопамятного начальника Генштаба.

Хотя Кривонос отличился — именно он курировал организацию спасения сбитых украинских летчиков и сыграл огромную роль в том, что все пилоты боевых самолетов, сбитых противником, в невероятно тяжелой обстановке были спасены.

Муженко не простил отстранение своего друга Назаркина. Он так и не разрешил Кривоносу получить все полномочия начальника УСО и не передал ему управление частями спецназа. Не вступив в должность, Кривонос был вынужден все решения проводить непосредственно через начальника Генштаба. А поскольку таких исполняющих обязанности в армии много, и на ручном управлении Муженко стремится держать все и всех, то подписание любого документа стало сложным делом, требующим многодневных и многочасовых заседаний в приемной начальника Генштаба в очереди с другими офицерами-«терпилами».

Уже скоро два года войны полноценное управление силами специальных операций фактически отсутствует. Спецназ по-прежнему является средством поддержки пехоты. Специальные операции не проводятся. Все случаи взятия в плен российских военных — это не результат спецназовских операций, а отвага и мастерство мобилизованных гражданских людей, военная удача.

Однако поскольку НАТО требует создания ССО и выделило специальный фонд, обещая дополнительное финансирование, Генштаб решил эту золотую жилу осваивать самостоятельно. Убрать начальника УСО открыто Муженко как хитрый аппаратчик не хочет — будет скандал, ведь Кривонос популярный командир. Поэтому делается иезуитский ход — Муженко замыкает контакты с НАТО на других сотрудников, а Кривонос исключается из игры. При этом ему выдвигаются обвинения, что он ничего не делает для развития контактов с НАТО и реализации программы ССО. Для общения с НАТО и представления стратегии построения ССО, которую полностью разработал Кривонос и его команда, назначаются другие люди. В настоящий момент Муженко выдвинул для общения с миссией экспертов НАТО трех человек — генерал-майора Лунева, полковников Свистака и Кучерявого. Ни один из них не является кадровым спецназовцем, а Лунев всю жизнь прослужил в десантных войсках. Миссия НАТО выражает недоумение такими хаотичными и непонятными для них действиями, но вынуждена работать с теми, кого присылает Генштаб.

Американцы совместно с Кривоносом разработали и выделили финансирование на реализацию программы подготовки украинских ССО в Хмельницком, на базе 140-го центра и 8-го полка. Деньги по нашим меркам солидные — только на питание одного украинского бойца в сутки выделяется 540 гривен. В то время как украинская норма — 70. Но вот Кривоноса отстраняют, выдвигают глупые обвинения. После очередного скандала он попадает в военный госпиталь с гипертоническим кризом. Воспользовавшись его устранением, Генштаб затевает новую интригу. Программа подготовки должна стартовать 16 ноября. За неделю до ее начала Генштаб заявляет — все отменяется, все оборудование перевозится в Яворов, маневры будут проходить на другом полигоне. Это приказ был равнозначен срыву сроков, но самое главное — не имел никакого обоснования. Яворовский полигон принадлежит Национальной академии сухопутных войск и забит войсками. Условия для подготовки и проживания там гораздо хуже, чем в Хмельницком, где есть штатные оборудованные классы и казармы. Программа учений не короткая, она рассчитана на длительный срок. Зачем вырывать спецназ со своей базы и отправлять на другую в худшие условия, что приведет к снижению качества и к затратам лишних ресурсов? Ответ один: начальник академии и Яворовского полигона генерал-лейтенант Павел Ткачук — друг Муженко и командующего сухопутным войсками Пушнякова, решил сам «освоить» финансовые потоки от «дядюшки Сэма». 540 гривен в день умножить на количество людей и месяцев — это ж сколько можно на таком бюджете «распилить»? Большие деньги.

Вот о каких постыдных версиях писала Фриз. Самое постыдное — что она узнала об этих версиях не в Украине, а в Германии, в центре Маршалла, на конференции по безопасности от военных из командования сил специальных операций США. Представьте себе, какими дикарями выглядит Украина в глазах Запада, если военное командование дает экспертам НАТО основания для подобных заключений. Причем советник президента Ирина Фриз не имеет других возможностей достучаться с такой информацией до руководства страны — только через фейсбук.

Муженко делает все, чтобы Кривонос сам подал в отставку из-за невыносимой атмосферы. Но для Кривоноса спецназ — дело всей жизни, и он не отступает и сам не уйдет.

Скандал в СМИ привел к разборкам на вершине украинской власти. Муженко является для президента Порошенко священной коровой. Любая критика в его адрес вызывает у главы государства крайне нервное состояние. Такое впечатление, что в администрации президента развитие ССО — вопрос не государственный, а личных капризов и игрушка для дилетантов.

После встречи представителей НАТО в Киеве в эту пятницу скандальные решения Муженко и Пушнякова по переносу учений ССО в Яворов отменены. Учения пройдут по плану в Хмельницком. Американцы в шоковом состоянии смотрят, чего еще выкинут украинские генералы.

Увы, украинский спецназ вместо охотников превращен в заложников некомпетентного военного и политического руководства. Отсутствие мозгов в Генштабе никакими бюджетами и бравурными докладами в соцсетях не исправить. Профессиональную натовскую военную реформу генералы с совково-феодальным мышлением осуществить не в состоянии. Командовать армией должны те, кто воевал на передовой, а не те, чье кресло невозможно ампутировать от филейной части.

Юрий БУТУСОВ для «Зеркала Недели»

ВОЛОНТЕР ИГОРЬ ФЕДИРКО: «ЧУВСТВО ЮМОРА У СПЕЦНАЗА? НУ, К ПРИМЕРУ, ВОЗЛЕ КУРИЛКИ ТИХО ПОДКРАСТЬСЯ И БРОСИТЬ В УРНУ ВЗРЫВПАКЕТ»ВОЛОНТЕР ИГОРЬ ФЕДИРКО: «ЧУВСТВО ЮМОРА У СПЕЦНАЗА? НУ, К ПРИМЕРУ, ВОЗЛЕ КУРИЛКИ ТИХО ПОДКРАСТЬСЯ И БРОСИТЬ В УРНУ ВЗРЫВПАКЕТ»

Евгений Кузьменко.
Один из самых эффективных украинских волонтеров Игорь Федирко (» COMBAT. UA ) в честном интервью для «Цензор.НЕТ» рассказал о непафосном героизме украинских спецназовцев, разнице между эсэмэской и зашифрованной радиограммой, случаях предательства на фронте; перчатке, брошенной в лицо командиру полка; а также универсальном «правиле 10%».

Давно заметил: лучшие наши волонтеры сочетают холодный деловой прагматизм с горячей верой в свое дело. Первое качество позволяет с умом потратить собранные деньги, приобретя ровно то, что конкретному боевому подразделению нужно более всего. Второе — помогает пробраться с важнейшим грузом туда, куда не рискуют соваться отдельные кадровые военные.
Игорь Федирко — один из таких волонтеров. Благодаря ему и его друзьям по группе COMBAT.UA украинский спецназ может заниматься не бытовыми хлопотами, а защитой Украины от хорошо подготовленного агрессора. И если мерилом успеха волонтера являются спасенные жизни, то и наш герой, и его напарники могут считать, что живут не зря: об этом им всегда с благодарностью напомнят их подопечные на фронте.
Мы с Игорем сидим в одном из торговых центров на столичных Позняках и, глядя на прогуливающихся с фирменными пакетами барышень, я задаю Федирко первый вопрос:
— Когда ты возвращаешься из зоны АТО в столицу и видишь, как в кафе веселые посетители беспечно кушают тирамису — какие испытываешь ощущения?
— Скажу так: если бы мы здесь впали в депрессию и не ходили в кино, не сидели бы в кафе, то все потерянные жизни наших ребят оказались бы бессмысленными. Потому что мир за спинами воюющих должен сохраняться, люди должны чувствовать безопасность. Для некоторых эта безопасность заключается в том, чтобы сходить с женой и детьми куда-то отдохнуть, посидеть в ресторане.
Знаешь, на первых порах я, возвращаясь оттуда, тоже чувствовал ужасный дискомфорт. Потому что разница между тем, чем живут там, и здесь — гигантская. Но важно понимать: если мы прекратим жить обычной своей жизнью, — остановится экономика, умрет малый бизнес. Кому это выгодно? Нам точно не выгодно. Потому что миллионы людей в городах тратят деньги, оттого и механизмы работают. А если мы погрузимся в депрессию, никому от этого лучше не будет.
«Я РЕШИЛ: НАДО СПРЯТАТЬ СЕМЬЮ, А САМОМУ ОСТАТЬСЯ ПОМОГАТЬ АРМИИ»
— И все же, не кажется ли тебе, что этой беспечности, этой беззаботности в наших городах слишком много? Люди как будто не хотят понимать, что на востоке их страны идет война. И если, не дай Бог, все сдвинется сюда, у этой огромной массы неподготовленных людей может возникнуть паника…
— Я успокаиваю себя правилом 10%.
— Что за правило?
— Оно гласит, что государство двигают вперед самые активные 10% населения. За ними подтягиваются процентов 30 пассивно-активных.
— Это как?
— Это те люди, которые готовы успокоить собственную совесть, перечисляя деньги таким, как я. Или непосредственно помогая соседу, которого призвали в зону АТО. Сделав это, они успокаиваются.
— А оставшимся 60%, выходит, наплевать?
— Оставшиеся 60% — они ведомые. Мы без них никак. Как и они без нас. Мы — одно целое, один народ, но…так сложилось. Причем не только у нас, в любой стране. Есть большинство людей, которые просто живут по принципу: «Есть я, есть моя семья, работа. Если с ними все нормально, значит, все у меня хорошо».
— Ну, семья — это святое. Вот, мы в последние дни подводили итоги минувшего года. И я вспомнил, как поздней весной 2014 многие мои знакомые решали одну и ту же проблему: куда отправить семью, если Путин двинется в центр Украины? Назывались разные варианты, от западной Украины, до ближнего и дальнего зарубежья.
У тебя есть маленький сын. Что ты думал по этому поводу?
— У меня семья военных, из 5 человек четверо — офицеры. И я тогда понял, что если зайти со стороны Сум, то пройдет максимум двое суток, прежде чем Киев начнут бомбить. И я решил, что мне надо спрятать семью, а самому — заниматься тем, чем смогу. Поэтому в первый же день я отправил семью к родителям в Нежин.
— Не очень-то далеко…
— (Улыбается. — Е.К.) Я подумал, что это мелкий город, и его пройдут без особых бомбежек и разрушений. Я в те дни почему-то все время вспоминал Югославию. Понимал, что если есть желание, то бомбить город-миллионник не составит особого труда…
Одним словом, попытался спрятать семью, сам вернулся обратно и занимался обеспечением армии.
волонтер федирко
— Сейчас все более популярной становится та точка зрения, что та сторона будет уходить с Донбасса, мало-помалу (чтобы свести к минимуму имиджевый урон) отдавая Киеву захваченные территории. Ты разделяешь такой взгляд на будущее?
— Я уверен, что это будет Приднестровье. Как бы это ни оскорбляло наших военных.
— Из чего проистекает такое умозаключение?
— Из того, что Путин никогда не сворачивал, он всегда был уверен в своей политике. Курск у него просто утонул, войска на Донбассе заблудились, в Чечне были не ополченцы, а убийцы, в Грузии — фашисты. То есть, все свои гигантские ошибки, включая Беслан, он никогда не признавал, всегда шел вперед. И я не верю, что сейчас он как-то сдаст назад. Они погрузились в такое феодальное общество, что если царь даст слабину, он тут же будет свержен. Он это понимает. И я уверен, что Донбасс обратно он без боя отдавать не будет.
«…И ТОГДА ПАША ПРОСТО ПОЛОЖИЛ БРОНЕЖИЛЕТ НА ЗЕМЛЮ И С МЕТРОВОГО РАССТОЯНИЯ ЕГО РАССТРЕЛЯЛ»
— Вы у себя в COMBAT. UA занимаетесь помощью особым боевым подразделениям — украинскому спецназу. Соответственно, груз везете особый, штучный, дорогой, на одну легковую машину у вас уходит больше денег, чем у других — на целую фуру. Но эффекта от вашего груза не меньше, а зачастую и больше.
— Да, мы занимаемся спецназом. И контраст между ним и другими подразделениями я впервые осознал, когда мы приехали во львовскую восьмидесятку (80-я отдельная аэромобильная бригада. — Е.К.). Там есть один черновицкий батальон, о котором мало кто знал и поэтому мало кто помогал. И вот там ребята брали все абсолютно.
А спецназ — люди специфические. И когда мы впервые с ними увиделись, то о том, что это спецназ, говорила только подготовка. Это собранность на любой позиции и даже в лагере. Чувствовалось, что люди — профессионалы и занимались только выполнением боевой задачи. И если поначалу они брали и форму, и еду, то с течением времени помощь стала более технически ориентированной. Это была гражданская техника, из которой мы (а точнее, они) выжимали максимум. То есть, брали самое лучшее и передавали им, с тем, чтобы это было использовано в военном деле. Тепловизоры, коллиматорные прицелы, тактические цевья, цифровая шифрованная радиосвязь, спутниковые телефоны. Все это стоит очень немалых денег, так что иногда стоимость того, что легковушка везла, превышала стоимость самого авто в 3 раза.
волонтер
Однажды мы ехали туда втроем на легковом автомобиле. Ехали — и тряслись, потому что сумма была колоссальной. И каждый раз, когда нас останавливали, мы с трепетом думали: дай Бог, чтобы нас не начали раскладывать, смотреть и говорить: о, давайте это сюда…
— Зато вы знаете, что ваш груз жизненно необходим очень эффективному подразделению. Часто доводится получать от ребят хвалебные отзывы о полученном оружии и снаряжении?
— Да, бывало, что уже на следующий день говорили: «Ребята, супер!» Особо радовались первым появившимся у них тепловизорам. Мы старались покупать профессиональную технику, намного ближе к военной, чем к охотничьей. И отдача была моментальной. Ребята были очень довольны, и это возносило наш личный боевой дух просто до небес. Мы получали обратную связь, отзывы про то, что стало возможным обнаружение противника за 500 метров; что безопаснее стало сидеть в «секретах».
В особенности они пригодились в Донецком аэропорту. Отвезли им первые тепловизоры, коллиматоры — и на следующий же день получали отклики. Это еще когда про аэропорт никто не знал.
— Когда его защитники были еще не киборгами, а обычными ребятами.
— Да, это когда там были 140-й центр (сил специальных операций. — Е.К.) и третий полк спецназа. И когда этот аэропорт у них пытались отбить, мы старались поставлять необходимое. И был у нас там человек, из местных, который все это туда мимо блокпостов проносил. И я про него много не могу рассказать, он до сих пор помогает…
— Не будем «палить» человека, просто скажем ему огромное «спасибо».
— Чтобы делать это, надо иметь огромное мужество, желание помочь. И для меня этот человек — это нечто.
— Надеюсь, он прочитает это интервью и порадуется…Скажи, а что тебе рассказывали о своей работе ребята из спецназа? И как при этом им помогал доставленный вами груз?
— (Долго думает, определяя, о чем можно говорить, а о чем — нет). Иногда они делают вещи, которые для обычного человека…Понимаешь, эти люди кайфуют от войны. Это их профессия, они всю жизнь этому учились. Поэтому иногда они рассказывали свои истории с восторгом, а мы сидели и просто недоумевали: как можно так беспечно относиться к своей жизни, при этом выполняя поставленную задачу?
— Что ты имеешь в виду?
— Порой они успевали забраться противнику в тыл, атаковать очень маленькой группой. Был случай, когда группа (5-6 человек) отбила у превосходящего противника ПТРС (противотанковое самозарядное ружье) с полным боекомплектом, т.к. командир сказал: «О! Хочу!», при этом выполнив задачу по прикрытию отхода основных сил и получив необходимую информацию о противнике. Они же собирательное подразделение, собирают информацию. Так вот, они собирали образцы русского вооружения, образцы вооружения, которого нет у нас. Это опасное дело, и здесь им помогали наши автомобили, наши тепловизоры. В особенности это касалось ночных вылазок, потому что они — РДГ (разведывательно-диверсионная группа. — Е.К.), им необходимо определить количественный состав противника, собрать информацию, по возможности совершить диверсию.
Помогала и шифрованная связь, которую мы им поставляли. Ребята говорили, что когда раньше из глубинной разведки отправляли эсэмэску, то буквально через 2-3 минуты по тому месту уже работал вражеский миномет, подтягивалась пехота. С помощью цифровых раций и КВ-станций эту проблему удалось почти полностью ликвидировать.
волонтер
Но самое показательное — это спутниковая связь, которую мы поставляли. Ребята были очень довольны, у них было от 10 до 15 минут для того, чтобы уйти с точки выхода в сеанс.
— А потом противник, как правило, все-таки пеленгует?
— 100 процентов. Но для них важен именно вопрос времени. Обычно командир уходит на удаление, доклад — и сразу же уход с места. И здесь именно средства шифрованной дальней связи давали им возможность и время уйти. Это для нас было очень важно. Мне случалось сидеть в рубке приема докладов спецназа и наблюдать, как начальник связи принимает боевые доклады на мобильный, на радио-связь, на КВ и по спутнику. А у него на выезде 20-30 групп, и не у всех есть время, кто-то опаздывает…И он сам понимает, что если пришла sms, значит, ребята уже точно куда-то будут выдвигаться, потому что это опасно.
Вообще, мобильная связь там — это самоубийство. Но она там есть, и она очень быстрая. А радиосвязь душат, постоянные помехи, так что пользоваться ей можно не всегда. Спутник — хорошая вещь, но поначалу денег особо не было, и те средства, которые мы привозили, очень тяжело находили спутник, связь была не ахти. Но затем мы поняли, что вопрос очень важный, и ребятам нужно что-то получше. И мы тратили эти деньги, возили более качественные средства, и ребята были очень благодарны.
Что еще спасало? Защита глаз. У нас есть маски с застрявшими осколками. И ребята благодарили за спасенные глаза. У одного парня было посечено все лицо, а глаза остались целы. Он нас очень благодарил за свою осколкостойкую маску.
А командир одной из групп показывал свою каску с 2 пулевыми попаданиями. И очень благодарил; говорил, что каска спасла ему жизнь. И его группа благодарила за то, что командира спасли.
волонтер
Наш реанимобиль на следующий же день после доставки в зону АТО попал под обстрел, но парня вывезли и спасли. Скорая до сих пор там людей спасает.
Помогали и бронежилеты, так называемый «дизайн Феникса», легкий «Штурм-79» корсетного типа. Его ребята тоже хвалили: давал подвижность. Здесь Паша (Павел Кащук — напарник Игоря по COMBAT. UA ) молодец, воплотил в жизнь нашу «комбатовскую» разработку. Это такая кевларовая легкая «бундесовская» куртка, и поверх нее надевался плейт-керриер — бронежилет, как Штурм-79. Ощущение мягкости, легкость в движениях, защищала бока, плечи, шею. Ребята показывали один из таких жилетов: парень ехал на броне, попали на мину, и из спины его куртки достали около 200 граммов осколков. И он благодарил до слез, это было очень приятно.
Но ребята поначалу относились к этому жилету скептически. Отворачивались, говорили: «Да не буду я это таскать, в ней жарко» (это еще летом было). И тогда Паша просто положил его на землю и с расстояния в метр полностью расстрелял его из АПС (автоматический пистолет Стечкина. — Е.К.). И бронежилет не пропустил ни одной пули! И тогда они пошли нарасхват, как горячие пирожки (улыбается. — Е.К.)!
волонтер
«ТАМ ВЕДЬ ДО СМЕШНОГО ДОХОДИЛО: ЧЕЛОВЕКА ВЫЗЫВАЛИ НА ДУЭЛЬ! БРОСАЛИ ЕМУ ПЕРЧАТКУ…»
— Что еще такого ты подметил в бойцах спецназа, что отличает их от других подразделений?
— Естественно, профессионализм. Я был свидетелем тому, как и «Айдар», и ракетчики, все соседи пытаются быть к ним как можно ближе. К примеру, командир третьего полка спецназа, по сути, руководил всей обороной Донецкого аэропорта. И все, кто к нему приходили, от 93-й и до «Правого сектора», — все с уважением относились, спрашивали совета. Защитой Саур-Могилы также руководил 3-й полк, в Луганском аэропорту были ребята из 8-го полка. И все старались быть поближе к спецназу, группироваться с его группами.
— А сам спецназ кого выделяет?
— Добровольцев. Говорят: эти будут биться до последнего. И порой они вызывают на себя весь огонь противника — а уже спецназ определяет точки и их уничтожает. Но и у добровольцев, по мнению спецназа, есть проблема.
— Какая?
— А то, что у него два рожка патронов, одна граната — и при этом он идет в атаку. То есть храбрость, иногда граничащая с бестолковостью.
— Но добровольца, по крайней мере, можно научить, — и это будет прекрасный воин. А если у человека…
— …нет желания, это самое ужасное, да. Это все из страшных историй Донаэропорта. Были люди, которые просто замыкались и говорили: «Это не война, это бойня, и мы там никаких задач выполнять не будем». Это другая сторона медали Донаэропорта. Показывали-то, в основном, первую — про тех, кто хочет, может, умеет.
И мне, конечно, тяжело судить людей; я там не был и не знаю, что такое минометный обстрел. Но когда ты у человека воюющего спрашиваешь про воюющих людей, то такие истории частенько можно услышать.
— Чувство юмора у спецназа, наверное, тоже специальное?
— Ой…(улыбается.- Е.К.). Ну, это возле курилки тихо подкрасться и бросить в урну взрывпакет. Или жонглировать гранатами после выхода, когда снимали растяжки. Помню, были мы под Луганском — и приехали с задания ребята, они расчищали минные заграждения и растяжки противника. Приехали без потерь, все было хорошо, приятно было увидеть на них наши кевларовые жилеты…И вот те, кто разминировал растяжки, перекидывали друг другу гранаты, восклицая: «Это мое, это мой трофей! Вот написано: от ЛНР…». И все в таком духе. Многие же из них контужены — кто на правое ухо, кто на левое. И они любят издеваться над этой глухотой.
волонтер
В общем, чувство юмора у них есть, но оно специфическое, это верно. И еще они никогда не грустят; по крайней мере, я этого никогда не видел. Потерю бойца они переживают — но внутри себя. Для них поехать на похороны однополчанина, особенно, в 3-м полку, где были колоссальные, как для спецназа, потери — обыденность, вообще про это особо не вспоминают. У них похороны были, наверное, раз в неделю. Особенно после Иловайска, когда много ребят погибло. А самая большая потеря случилась со сборной группой лучших специалистов 3-го полка.
— Расскажи, как это было.
— Их отправили на точку высадки. Не знаю, какая была задача, но ребята скрылись внутри стоявшего среди поля ангара. Тогда еще не был убран урожай…Они выставили наблюдающих, доложили о прибытии. Им сказали: ждите дальнейших приказов. И спустя 5 минут с той стороны подошла вражеская техника с пехотой — и просто всех расстреляла. То есть, попросту говоря, ребят сдали. Кто именно — до сих пор загадка. Никто за это не ответил.
— Случайность исключена?
— Скажу так: да, бывает, что едет какая-то техника, их заметили, и начался бой. Но чтобы вот так, целенаправленно, начали стрелять в ангар и тут же прислали технику с пехотой в боевом режиме…нет, их просто сдали.
Мы когда об этом узнали…я сутки был в прострации, не мог понять, как такое могло случиться. Злой был — в особенности из-за того, что никак не мог на это повлиять.
И таких историй хватает. У нас есть в 8-м полку спецназа, это хмельнитчане, одна группа ушла на 2 месяца в так называемое свободное плавание. Налаживали агентурную сеть, добывали информацию, были полностью на автономном обеспечении. Классика спецназа. И, насколько мы знаем от командования, количество подтвержденных наводок, а также уничтоженной по их информации техники и живой силы достигает нескольких сотен. И это за два месяца!
Так вот, эти ребята тоже нам рассказывали о случаях, когда кто-то просто сдавал точку их выхода на связь.
— То есть, они приходили на точку…
— …а их там уже реально ждали. И так было несколько раз, так что они были в этом уверены. И после этого выходили на связь очень редко. Докладывали лишь о самом значимом. То есть, сохраняли свои жизни. А сейчас ситуация такая: группу расформировали; половина из них сейчас под следствием, и так далее…
— А с чем это связано?
— (Вздыхает. — Е.К.) Я уверен, что у ребят есть какие-то доказательства на командира полка. А тот, насколько мне известно, сейчас отстранен от исполнения обязанностей. Это благодаря нашему давлению в том числе. Ведь если у командира в части прозвище Сепаратист, то это, наверное, о чем-то говорит.
Знаешь, я вообще-то не люблю лезть в такого рода разборки, но когда об этом говорит не один человек, не два и не 10, а 90% личного состава — ну, что тут можно сказать? Хотя бы отдали под следствие, чтобы узнать, почему все так случилось.
Там ведь доходило до смешного: человека вызывали на дуэль! Бросали ему перчатку: «Давайте постреляемся на пээмах (пистолет Макарова. — Е.К.)!». То есть, люди от своей беспомощности уже не знали, как его покарать…
«МОЯ СЕМЬЯ ПОДДЕРЖИВАЛА МЕНЯ ВО ВСЕМ. ЭТО НЕОПИСУЕМО!»
— Игорь, чего ты сам себе пожелал на Новый год?
— Здоровья семье. Очень много давления на нее пришлось в минувший год — и психологического, и материального. Потому что сейчас практически полностью отдал себя волонтерству.
— А ты кто по профессии?
— Сначала служил, уволился капитаном. А после этого у меня был свой бизнес — в инженерии. Он сейчас на ладан дышит, потому что я мало им занимаюсь.
— Схожая картина у многих волонтеров из числа бизнесменов. Говорят: забросил свое дело; спасибо компаньонам — порядочные ребята, не дают бизнесу зачахнуть…
— У меня — порядочная семья (улыбается. — Е.К.). И бизнес, в большей мере, семейный. Есть брат, которому я очень обязан; мама, которой я просто на коленях целую руки, она полностью взяла на себя заботу о ребенке, и это дает мне возможность полностью заниматься волонтерством, а жене — работать, чтобы хоть как-то содержать семью.
волонтер
— А жена не обижается, что ты с головой ушел в это опасное и нелегкое дело?
— Нет, она меня всегда поддерживала во всем. Я очень благодарен семье, это просто неописуемо. Они всегда очень переживают, когда я уезжаю. Один раз и мне было очень страшно…
— Расскажи.
— Это в Амвросиевке было, за два дня до того, как нашим пришлось оттуда уйти. На каждом посту, куда мы приезжали, максимум в 500 метрах был слышен очень жесткий бой. И я понимал, что мы в очень неспокойном месте. Реально было слышно, как бомбят…
Было очень страшно. Вот там я ощутил, что такое в действительности война.

Желающие помочь Игорю Федирко и его коллегами по волонтерской группе COMBAT. UA могут использовать следующие данные:
БЛАГОДІЙНА ОРГАНІЗАЦІЯ «БЛАГОДІЙНИЙ ФОНД «КОМБАТ-ЮА»
(БО»БФ»КОМБАТ-ЮА»)
04073 м. Київ, вул. Скляренка 1,
ЄДРПОУ: 39547270,
Р/р 26006052736644 в ПАТ КБ ПриватБанк, м. Київ
МФО: 300711
—————
5211 5373 2737 4075 Игорь Федирко
Евгений Кузьменко для «Цензор.НЕТ»
http://censor.net.ua/resonance/319299/volonter_igor_fedirko_chuvstvo_yumora_u_spetsnaza_nu_k_primeru_vozle_kurilki_tiho_podkrastsya_i_brosit
Евгений Кузьменко.
Один из самых эффективных украинских волонтеров Игорь Федирко (» COMBAT. UA ) в честном интервью для «Цензор.НЕТ» рассказал о непафосном героизме украинских спецназовцев, разнице между эсэмэской и зашифрованной радиограммой, случаях предательства на фронте; перчатке, брошенной в лицо командиру полка; а также универсальном «правиле 10%».

Давно заметил: лучшие наши волонтеры сочетают холодный деловой прагматизм с горячей верой в свое дело. Первое качество позволяет с умом потратить собранные деньги, приобретя ровно то, что конкретному боевому подразделению нужно более всего. Второе — помогает пробраться с важнейшим грузом туда, куда не рискуют соваться отдельные кадровые военные.
Игорь Федирко — один из таких волонтеров. Благодаря ему и его друзьям по группе COMBAT.UA украинский спецназ может заниматься не бытовыми хлопотами, а защитой Украины от хорошо подготовленного агрессора. И если мерилом успеха волонтера являются спасенные жизни, то и наш герой, и его напарники могут считать, что живут не зря: об этом им всегда с благодарностью напомнят их подопечные на фронте.
Мы с Игорем сидим в одном из торговых центров на столичных Позняках и, глядя на прогуливающихся с фирменными пакетами барышень, я задаю Федирко первый вопрос:
— Когда ты возвращаешься из зоны АТО в столицу и видишь, как в кафе веселые посетители беспечно кушают тирамису — какие испытываешь ощущения?
— Скажу так: если бы мы здесь впали в депрессию и не ходили в кино, не сидели бы в кафе, то все потерянные жизни наших ребят оказались бы бессмысленными. Потому что мир за спинами воюющих должен сохраняться, люди должны чувствовать безопасность. Для некоторых эта безопасность заключается в том, чтобы сходить с женой и детьми куда-то отдохнуть, посидеть в ресторане.
Знаешь, на первых порах я, возвращаясь оттуда, тоже чувствовал ужасный дискомфорт. Потому что разница между тем, чем живут там, и здесь — гигантская. Но важно понимать: если мы прекратим жить обычной своей жизнью, — остановится экономика, умрет малый бизнес. Кому это выгодно? Нам точно не выгодно. Потому что миллионы людей в городах тратят деньги, оттого и механизмы работают. А если мы погрузимся в депрессию, никому от этого лучше не будет.
«Я РЕШИЛ: НАДО СПРЯТАТЬ СЕМЬЮ, А САМОМУ ОСТАТЬСЯ ПОМОГАТЬ АРМИИ»
— И все же, не кажется ли тебе, что этой беспечности, этой беззаботности в наших городах слишком много? Люди как будто не хотят понимать, что на востоке их страны идет война. И если, не дай Бог, все сдвинется сюда, у этой огромной массы неподготовленных людей может возникнуть паника…
— Я успокаиваю себя правилом 10%.
— Что за правило?
— Оно гласит, что государство двигают вперед самые активные 10% населения. За ними подтягиваются процентов 30 пассивно-активных.
— Это как?
— Это те люди, которые готовы успокоить собственную совесть, перечисляя деньги таким, как я. Или непосредственно помогая соседу, которого призвали в зону АТО. Сделав это, они успокаиваются.
— А оставшимся 60%, выходит, наплевать?
— Оставшиеся 60% — они ведомые. Мы без них никак. Как и они без нас. Мы — одно целое, один народ, но…так сложилось. Причем не только у нас, в любой стране. Есть большинство людей, которые просто живут по принципу: «Есть я, есть моя семья, работа. Если с ними все нормально, значит, все у меня хорошо».
— Ну, семья — это святое. Вот, мы в последние дни подводили итоги минувшего года. И я вспомнил, как поздней весной 2014 многие мои знакомые решали одну и ту же проблему: куда отправить семью, если Путин двинется в центр Украины? Назывались разные варианты, от западной Украины, до ближнего и дальнего зарубежья.
У тебя есть маленький сын. Что ты думал по этому поводу?
— У меня семья военных, из 5 человек четверо — офицеры. И я тогда понял, что если зайти со стороны Сум, то пройдет максимум двое суток, прежде чем Киев начнут бомбить. И я решил, что мне надо спрятать семью, а самому — заниматься тем, чем смогу. Поэтому в первый же день я отправил семью к родителям в Нежин.
— Не очень-то далеко…
— (Улыбается. — Е.К.) Я подумал, что это мелкий город, и его пройдут без особых бомбежек и разрушений. Я в те дни почему-то все время вспоминал Югославию. Понимал, что если есть желание, то бомбить город-миллионник не составит особого труда…
Одним словом, попытался спрятать семью, сам вернулся обратно и занимался обеспечением армии.
волонтер федирко
— Сейчас все более популярной становится та точка зрения, что та сторона будет уходить с Донбасса, мало-помалу (чтобы свести к минимуму имиджевый урон) отдавая Киеву захваченные территории. Ты разделяешь такой взгляд на будущее?
— Я уверен, что это будет Приднестровье. Как бы это ни оскорбляло наших военных.
— Из чего проистекает такое умозаключение?
— Из того, что Путин никогда не сворачивал, он всегда был уверен в своей политике. Курск у него просто утонул, войска на Донбассе заблудились, в Чечне были не ополченцы, а убийцы, в Грузии — фашисты. То есть, все свои гигантские ошибки, включая Беслан, он никогда не признавал, всегда шел вперед. И я не верю, что сейчас он как-то сдаст назад. Они погрузились в такое феодальное общество, что если царь даст слабину, он тут же будет свержен. Он это понимает. И я уверен, что Донбасс обратно он без боя отдавать не будет.
«…И ТОГДА ПАША ПРОСТО ПОЛОЖИЛ БРОНЕЖИЛЕТ НА ЗЕМЛЮ И С МЕТРОВОГО РАССТОЯНИЯ ЕГО РАССТРЕЛЯЛ»
— Вы у себя в COMBAT. UA занимаетесь помощью особым боевым подразделениям — украинскому спецназу. Соответственно, груз везете особый, штучный, дорогой, на одну легковую машину у вас уходит больше денег, чем у других — на целую фуру. Но эффекта от вашего груза не меньше, а зачастую и больше.
— Да, мы занимаемся спецназом. И контраст между ним и другими подразделениями я впервые осознал, когда мы приехали во львовскую восьмидесятку (80-я отдельная аэромобильная бригада. — Е.К.). Там есть один черновицкий батальон, о котором мало кто знал и поэтому мало кто помогал. И вот там ребята брали все абсолютно.
А спецназ — люди специфические. И когда мы впервые с ними увиделись, то о том, что это спецназ, говорила только подготовка. Это собранность на любой позиции и даже в лагере. Чувствовалось, что люди — профессионалы и занимались только выполнением боевой задачи. И если поначалу они брали и форму, и еду, то с течением времени помощь стала более технически ориентированной. Это была гражданская техника, из которой мы (а точнее, они) выжимали максимум. То есть, брали самое лучшее и передавали им, с тем, чтобы это было использовано в военном деле. Тепловизоры, коллиматорные прицелы, тактические цевья, цифровая шифрованная радиосвязь, спутниковые телефоны. Все это стоит очень немалых денег, так что иногда стоимость того, что легковушка везла, превышала стоимость самого авто в 3 раза.
волонтер
Однажды мы ехали туда втроем на легковом автомобиле. Ехали — и тряслись, потому что сумма была колоссальной. И каждый раз, когда нас останавливали, мы с трепетом думали: дай Бог, чтобы нас не начали раскладывать, смотреть и говорить: о, давайте это сюда…
— Зато вы знаете, что ваш груз жизненно необходим очень эффективному подразделению. Часто доводится получать от ребят хвалебные отзывы о полученном оружии и снаряжении?
— Да, бывало, что уже на следующий день говорили: «Ребята, супер!» Особо радовались первым появившимся у них тепловизорам. Мы старались покупать профессиональную технику, намного ближе к военной, чем к охотничьей. И отдача была моментальной. Ребята были очень довольны, и это возносило наш личный боевой дух просто до небес. Мы получали обратную связь, отзывы про то, что стало возможным обнаружение противника за 500 метров; что безопаснее стало сидеть в «секретах».
В особенности они пригодились в Донецком аэропорту. Отвезли им первые тепловизоры, коллиматоры — и на следующий же день получали отклики. Это еще когда про аэропорт никто не знал.
— Когда его защитники были еще не киборгами, а обычными ребятами.
— Да, это когда там были 140-й центр (сил специальных операций. — Е.К.) и третий полк спецназа. И когда этот аэропорт у них пытались отбить, мы старались поставлять необходимое. И был у нас там человек, из местных, который все это туда мимо блокпостов проносил. И я про него много не могу рассказать, он до сих пор помогает…
— Не будем «палить» человека, просто скажем ему огромное «спасибо».
— Чтобы делать это, надо иметь огромное мужество, желание помочь. И для меня этот человек — это нечто.
— Надеюсь, он прочитает это интервью и порадуется…Скажи, а что тебе рассказывали о своей работе ребята из спецназа? И как при этом им помогал доставленный вами груз?
— (Долго думает, определяя, о чем можно говорить, а о чем — нет). Иногда они делают вещи, которые для обычного человека…Понимаешь, эти люди кайфуют от войны. Это их профессия, они всю жизнь этому учились. Поэтому иногда они рассказывали свои истории с восторгом, а мы сидели и просто недоумевали: как можно так беспечно относиться к своей жизни, при этом выполняя поставленную задачу?
— Что ты имеешь в виду?
— Порой они успевали забраться противнику в тыл, атаковать очень маленькой группой. Был случай, когда группа (5-6 человек) отбила у превосходящего противника ПТРС (противотанковое самозарядное ружье) с полным боекомплектом, т.к. командир сказал: «О! Хочу!», при этом выполнив задачу по прикрытию отхода основных сил и получив необходимую информацию о противнике. Они же собирательное подразделение, собирают информацию. Так вот, они собирали образцы русского вооружения, образцы вооружения, которого нет у нас. Это опасное дело, и здесь им помогали наши автомобили, наши тепловизоры. В особенности это касалось ночных вылазок, потому что они — РДГ (разведывательно-диверсионная группа. — Е.К.), им необходимо определить количественный состав противника, собрать информацию, по возможности совершить диверсию.
Помогала и шифрованная связь, которую мы им поставляли. Ребята говорили, что когда раньше из глубинной разведки отправляли эсэмэску, то буквально через 2-3 минуты по тому месту уже работал вражеский миномет, подтягивалась пехота. С помощью цифровых раций и КВ-станций эту проблему удалось почти полностью ликвидировать.
волонтер
Но самое показательное — это спутниковая связь, которую мы поставляли. Ребята были очень довольны, у них было от 10 до 15 минут для того, чтобы уйти с точки выхода в сеанс.
— А потом противник, как правило, все-таки пеленгует?
— 100 процентов. Но для них важен именно вопрос времени. Обычно командир уходит на удаление, доклад — и сразу же уход с места. И здесь именно средства шифрованной дальней связи давали им возможность и время уйти. Это для нас было очень важно. Мне случалось сидеть в рубке приема докладов спецназа и наблюдать, как начальник связи принимает боевые доклады на мобильный, на радио-связь, на КВ и по спутнику. А у него на выезде 20-30 групп, и не у всех есть время, кто-то опаздывает…И он сам понимает, что если пришла sms, значит, ребята уже точно куда-то будут выдвигаться, потому что это опасно.
Вообще, мобильная связь там — это самоубийство. Но она там есть, и она очень быстрая. А радиосвязь душат, постоянные помехи, так что пользоваться ей можно не всегда. Спутник — хорошая вещь, но поначалу денег особо не было, и те средства, которые мы привозили, очень тяжело находили спутник, связь была не ахти. Но затем мы поняли, что вопрос очень важный, и ребятам нужно что-то получше. И мы тратили эти деньги, возили более качественные средства, и ребята были очень благодарны.
Что еще спасало? Защита глаз. У нас есть маски с застрявшими осколками. И ребята благодарили за спасенные глаза. У одного парня было посечено все лицо, а глаза остались целы. Он нас очень благодарил за свою осколкостойкую маску.
А командир одной из групп показывал свою каску с 2 пулевыми попаданиями. И очень благодарил; говорил, что каска спасла ему жизнь. И его группа благодарила за то, что командира спасли.
волонтер
Наш реанимобиль на следующий же день после доставки в зону АТО попал под обстрел, но парня вывезли и спасли. Скорая до сих пор там людей спасает.
Помогали и бронежилеты, так называемый «дизайн Феникса», легкий «Штурм-79» корсетного типа. Его ребята тоже хвалили: давал подвижность. Здесь Паша (Павел Кащук — напарник Игоря по COMBAT. UA ) молодец, воплотил в жизнь нашу «комбатовскую» разработку. Это такая кевларовая легкая «бундесовская» куртка, и поверх нее надевался плейт-керриер — бронежилет, как Штурм-79. Ощущение мягкости, легкость в движениях, защищала бока, плечи, шею. Ребята показывали один из таких жилетов: парень ехал на броне, попали на мину, и из спины его куртки достали около 200 граммов осколков. И он благодарил до слез, это было очень приятно.
Но ребята поначалу относились к этому жилету скептически. Отворачивались, говорили: «Да не буду я это таскать, в ней жарко» (это еще летом было). И тогда Паша просто положил его на землю и с расстояния в метр полностью расстрелял его из АПС (автоматический пистолет Стечкина. — Е.К.). И бронежилет не пропустил ни одной пули! И тогда они пошли нарасхват, как горячие пирожки (улыбается. — Е.К.)!
волонтер
«ТАМ ВЕДЬ ДО СМЕШНОГО ДОХОДИЛО: ЧЕЛОВЕКА ВЫЗЫВАЛИ НА ДУЭЛЬ! БРОСАЛИ ЕМУ ПЕРЧАТКУ…»
— Что еще такого ты подметил в бойцах спецназа, что отличает их от других подразделений?
— Естественно, профессионализм. Я был свидетелем тому, как и «Айдар», и ракетчики, все соседи пытаются быть к ним как можно ближе. К примеру, командир третьего полка спецназа, по сути, руководил всей обороной Донецкого аэропорта. И все, кто к нему приходили, от 93-й и до «Правого сектора», — все с уважением относились, спрашивали совета. Защитой Саур-Могилы также руководил 3-й полк, в Луганском аэропорту были ребята из 8-го полка. И все старались быть поближе к спецназу, группироваться с его группами.
— А сам спецназ кого выделяет?
— Добровольцев. Говорят: эти будут биться до последнего. И порой они вызывают на себя весь огонь противника — а уже спецназ определяет точки и их уничтожает. Но и у добровольцев, по мнению спецназа, есть проблема.
— Какая?
— А то, что у него два рожка патронов, одна граната — и при этом он идет в атаку. То есть храбрость, иногда граничащая с бестолковостью.
— Но добровольца, по крайней мере, можно научить, — и это будет прекрасный воин. А если у человека…
— …нет желания, это самое ужасное, да. Это все из страшных историй Донаэропорта. Были люди, которые просто замыкались и говорили: «Это не война, это бойня, и мы там никаких задач выполнять не будем». Это другая сторона медали Донаэропорта. Показывали-то, в основном, первую — про тех, кто хочет, может, умеет.
И мне, конечно, тяжело судить людей; я там не был и не знаю, что такое минометный обстрел. Но когда ты у человека воюющего спрашиваешь про воюющих людей, то такие истории частенько можно услышать.
— Чувство юмора у спецназа, наверное, тоже специальное?
— Ой…(улыбается.- Е.К.). Ну, это возле курилки тихо подкрасться и бросить в урну взрывпакет. Или жонглировать гранатами после выхода, когда снимали растяжки. Помню, были мы под Луганском — и приехали с задания ребята, они расчищали минные заграждения и растяжки противника. Приехали без потерь, все было хорошо, приятно было увидеть на них наши кевларовые жилеты…И вот те, кто разминировал растяжки, перекидывали друг другу гранаты, восклицая: «Это мое, это мой трофей! Вот написано: от ЛНР…». И все в таком духе. Многие же из них контужены — кто на правое ухо, кто на левое. И они любят издеваться над этой глухотой.
волонтер
В общем, чувство юмора у них есть, но оно специфическое, это верно. И еще они никогда не грустят; по крайней мере, я этого никогда не видел. Потерю бойца они переживают — но внутри себя. Для них поехать на похороны однополчанина, особенно, в 3-м полку, где были колоссальные, как для спецназа, потери — обыденность, вообще про это особо не вспоминают. У них похороны были, наверное, раз в неделю. Особенно после Иловайска, когда много ребят погибло. А самая большая потеря случилась со сборной группой лучших специалистов 3-го полка.
— Расскажи, как это было.
— Их отправили на точку высадки. Не знаю, какая была задача, но ребята скрылись внутри стоявшего среди поля ангара. Тогда еще не был убран урожай…Они выставили наблюдающих, доложили о прибытии. Им сказали: ждите дальнейших приказов. И спустя 5 минут с той стороны подошла вражеская техника с пехотой — и просто всех расстреляла. То есть, попросту говоря, ребят сдали. Кто именно — до сих пор загадка. Никто за это не ответил.
— Случайность исключена?
— Скажу так: да, бывает, что едет какая-то техника, их заметили, и начался бой. Но чтобы вот так, целенаправленно, начали стрелять в ангар и тут же прислали технику с пехотой в боевом режиме…нет, их просто сдали.
Мы когда об этом узнали…я сутки был в прострации, не мог понять, как такое могло случиться. Злой был — в особенности из-за того, что никак не мог на это повлиять.
И таких историй хватает. У нас есть в 8-м полку спецназа, это хмельнитчане, одна группа ушла на 2 месяца в так называемое свободное плавание. Налаживали агентурную сеть, добывали информацию, были полностью на автономном обеспечении. Классика спецназа. И, насколько мы знаем от командования, количество подтвержденных наводок, а также уничтоженной по их информации техники и живой силы достигает нескольких сотен. И это за два месяца!
Так вот, эти ребята тоже нам рассказывали о случаях, когда кто-то просто сдавал точку их выхода на связь.
— То есть, они приходили на точку…
— …а их там уже реально ждали. И так было несколько раз, так что они были в этом уверены. И после этого выходили на связь очень редко. Докладывали лишь о самом значимом. То есть, сохраняли свои жизни. А сейчас ситуация такая: группу расформировали; половина из них сейчас под следствием, и так далее…
— А с чем это связано?
— (Вздыхает. — Е.К.) Я уверен, что у ребят есть какие-то доказательства на командира полка. А тот, насколько мне известно, сейчас отстранен от исполнения обязанностей. Это благодаря нашему давлению в том числе. Ведь если у командира в части прозвище Сепаратист, то это, наверное, о чем-то говорит.
Знаешь, я вообще-то не люблю лезть в такого рода разборки, но когда об этом говорит не один человек, не два и не 10, а 90% личного состава — ну, что тут можно сказать? Хотя бы отдали под следствие, чтобы узнать, почему все так случилось.
Там ведь доходило до смешного: человека вызывали на дуэль! Бросали ему перчатку: «Давайте постреляемся на пээмах (пистолет Макарова. — Е.К.)!». То есть, люди от своей беспомощности уже не знали, как его покарать…
«МОЯ СЕМЬЯ ПОДДЕРЖИВАЛА МЕНЯ ВО ВСЕМ. ЭТО НЕОПИСУЕМО!»
— Игорь, чего ты сам себе пожелал на Новый год?
— Здоровья семье. Очень много давления на нее пришлось в минувший год — и психологического, и материального. Потому что сейчас практически полностью отдал себя волонтерству.
— А ты кто по профессии?
— Сначала служил, уволился капитаном. А после этого у меня был свой бизнес — в инженерии. Он сейчас на ладан дышит, потому что я мало им занимаюсь.
— Схожая картина у многих волонтеров из числа бизнесменов. Говорят: забросил свое дело; спасибо компаньонам — порядочные ребята, не дают бизнесу зачахнуть…
— У меня — порядочная семья (улыбается. — Е.К.). И бизнес, в большей мере, семейный. Есть брат, которому я очень обязан; мама, которой я просто на коленях целую руки, она полностью взяла на себя заботу о ребенке, и это дает мне возможность полностью заниматься волонтерством, а жене — работать, чтобы хоть как-то содержать семью.
волонтер
— А жена не обижается, что ты с головой ушел в это опасное и нелегкое дело?
— Нет, она меня всегда поддерживала во всем. Я очень благодарен семье, это просто неописуемо. Они всегда очень переживают, когда я уезжаю. Один раз и мне было очень страшно…
— Расскажи.
— Это в Амвросиевке было, за два дня до того, как нашим пришлось оттуда уйти. На каждом посту, куда мы приезжали, максимум в 500 метрах был слышен очень жесткий бой. И я понимал, что мы в очень неспокойном месте. Реально было слышно, как бомбят…
Было очень страшно. Вот там я ощутил, что такое в действительности война.

Желающие помочь Игорю Федирко и его коллегами по волонтерской группе COMBAT. UA могут использовать следующие данные:
БЛАГОДІЙНА ОРГАНІЗАЦІЯ «БЛАГОДІЙНИЙ ФОНД «КОМБАТ-ЮА»
(БО»БФ»КОМБАТ-ЮА»)
04073 м. Київ, вул. Скляренка 1,
ЄДРПОУ: 39547270,
Р/р 26006052736644 в ПАТ КБ ПриватБанк, м. Київ
МФО: 300711
—————
5211 5373 2737 4075 Игорь Федирко
Евгений Кузьменко для «Цензор.НЕТ»
http://censor.net.ua/resonance/319299/volonter_igor_fedirko_chuvstvo_yumora_u_spetsnaza_nu_k_primeru_vozle_kurilki_tiho_podkrastsya_i_brosit

Харківську адміністрацію звільнив спецназ, який воював на ГрушевськогоХарьковскую администрацию освободил спецназ, который воевал на Грушевского

События на востоке страны доказали, что Украина нуждается в профессиональных правоохранителях и прошлое надо забыть.
Валерия ЧЕПУРКО — 09.04.2014
27986
Вчера — негодяи, сегодня — герои. Жизнь все ставит на свои места. От сепаратистов Харьковскую ОДА освободил «Ягуар» — тот самый полк специального назначения, который наряду с бойцами из других военный частей внутренних войск принимал участие в противостоянии на Грушевского. Ребята выполняли задачу, поставленную перед ними командирами. Так же поступили и сейчас, подтвердив поговорку, что хороший солдат нужен любой власти. А особенно хороший спецназ.

Были «фашисты», стали «бандеровцы»

«…Спецподразделения МВД специальной операцией освободило здание от захватчиков. Без единого выстрела, гранат и иных спецсредств», — написал в своем Фейсбуке министр МВД Арсен Аваков. Так действительно и было: быстро, четко, эффективно.

— Когда мы узнали, что нас срочно бросают в Харьков, настроения в полку появились разные, — поделился с «Комсомолкой» один из бойцов «Ягуара». Имя собеседник, как обычно, просил не называть, а то еще влетит за откровенность.

— Можете себе представить, что мы переживали после Грушевского… Эта травма, наверное, на всю жизнь. Там в нас швыряли «коктейли Молотова», стреляли, с десяток ребят ранены были, хорошо, что никто из наших не погиб. А потом командиры предали. Мы боялись даже, что полк расформируют, как «Беркут». И вдруг новость — теперь «воевать» придется плечо в плечо с «Правым сектором».

Бойцы «Ягуара» посменно были в Киеве с самого начала противостояний. Наш собеседник вспоминает, как им в лицо швыряли злобное: «Фашисты»!

— В Харьков приехали — то же самое услышали. Только там добавлять стали: «Бандеровцы!» Ну как объяснить, что мы люди военные, дали приказ — выполняем. И что порядок должен быть в стране, а не бесконечные революции. Внутренние войска для охраны порядка и были созданы.

Новая власть учла ошибки старой. Объявленная на востоке антитеррористическая кампания — не пустой звук. В здание облгос­администрации «Ягуар» вошел с боевым оружием и полным правом применить его, если потребуется. Слава богу, не пригодилось, хватило навыков, которые получили на тренировках. Сепаратисты даже до бутылок с «коктейлем Молотова» не успели добежать, как были нейтрализованы.

Амнистия справедлива, если она для всех

— Знаете, ребята сейчас духом воспрянули. Поверили, что нужны, востребованы, что им доверяют, — говорит начальник отдела воспитательной работы полка Сергей Крыжановский. — Сейчас мы остаемся с Харькове и будем здесь столько, сколько потребуется.

«Ягуар» был сформирован летом 1994 года. Дислоцируется в поселке Калиновка под Винницей. В составе полка все контрактники, настоящие профессионалы. У некоторых офицеров за плечами Афганистан, ликвидация последствий аварии на ЧАЭС, участие в миротворческих миссиях.

«Ягуар» не принимал участия в боях на Институтской, а на Грушевского стоял без оружия.

Когда материал готовился в печать, Апелляционный суд в Виннице решал судьбу Леонида Ломоноса, которого арестовали за издевательства над казаком Гаврилюком. Парни очень надеялись, что его все-таки выпустят из СИЗО на подписку. У Леонида отец инвалид, беременная жена и годовалый ребенок. В семье он единственный кормилец. В том, что сделал, — раскаивается, да и сам Гаврилюк его простил — дал расписку, что не имеет претензий. Что было — то было, надо забыть. Особенно когда есть новые угрозы. Революционная амнистия справедлива только тогда, когда распространяется на обе стороны и приводит к примирению.

Сохранить для службы народу

Ситуация, которая сейчас сложилась на востоке страны, по мнению генерал-полковника милиции Михаила Корниенко, должна заставить нынешнее руководство МВД пересмотреть свои позиции и в отношении к «Беркуту».

— Сепаратисты во многом повели себя так потому, что решили: им некому противостоять. Местный спецназ, дескать, деморализован. И по его поведению в Донецке и Харькове мы видим, что на это похоже, — говорит наш эксперт. — Называйте как хотите, но новый отряд вместо «Беркута» создавать надо. И оставить в нем для службы народу тех профессионалов, на которых нет обвинений в преступлениях. Есть задачи, с которыми лучше других может справиться только милиция.

В такое время, как сейчас, каждая твердая рука, умеющая обращаться с оружием и укладывать на асфальт преступника, в цене.

Опровержение слуха

МИД: «Иностранных наемников нет»

Александр ФЕДЧЕНКО

МИД России выразил особую тревогу, что к операции по урегулированию ситуации на юго-востоке Украины якобы подключены 150 американских специалистов из частной военной организации Greystone, переодетых в форму бойцов подразделения «Сокол».

— Нас удивляют такие высказывания российской стороны, — заявил на брифинге спикер украинского МИД Евгений Перебыйнис. — На прошлой неделе в одном из блогов уже была подобная информация. Конечно же, она не получила никакого подтверждения.

По словам дипломата, во всех операциях принимали участие исключительно украинские правоохранители.
СПРАВКА «КП» Компания Greystone Limited это подразделение частной армии Blackwater, которая приобрела сомнительную славу во время американской оккупации Ирака. На сайте компании указано, что они могут предоставить лучших военных из всего мира, которые готовы выполнять любые функции. Зарегистрирована в Барбадосе как частная охранная служба.

КСТАТИ

Какие в Украине еще есть спецназы

«Альфа»

Спецподразделение СБУ, созданное для специальных операций по борьбе с терроризмом, защиты участников уголовного производства и важных физических лиц. По недавно озвученной Валентином Наливайченко версии, спецназ привлекали для борьбы с Майданом 18 февраля, но из-за пожара в Доме профсоюзов операция сорвалась.

В ночь со 2 на 3 апреля «Альфа» привлекалась для задержания бойцов «Беркута», которых подозревают в массовых расстрелах.

«Омега»

Отряд особого назначения в составе бригады «Барс» внутренних войск МВД Украины. Элитное спецподразделение, которое не принимает участия в охране общественного порядка. Задачи — борьба с терроризмом в условиях крайнего осложнения обстановки, освобождение заложников, ликвидация вооруженных особо опасных преступников.

В спецназ входят десантники, боевые пловцы, спецы по бою в горах, кинологи.

Озвучивалась версия, что снайперы на Майдане могли быть людьми из «Омеги», но подтверждения этому нет.

«Сокол»

Отряд быстрого реагирования в составе Управления по борьбе с организованной преступностью МВД. Задачи — силовое обеспечение оперативно-розыскных мероприятий УБОП, ликвидация бандформирований, задержание членов вооруженных преступных групп, освобождение заложников, физическая защита источников оперативной информации. Официально в противостоянии на Майдане «Сокол» не участвовал. После революции засветился в неудачном задержании Сашка Белого, был в оцеплении гостиницы «Днепр», когда оттуда выпроваживали штаб «Правого сектора».

«Циклон»

Неофициальное название спецназа, входящего в состав пенитенциарной службы Украины. Задачи — прекращение массовых беспорядков и проявлений группового неповиновения со стороны осужденных и лиц, взятых под стражу, участие в мероприятиях по предотвращению и пресечению преступлений террористической направленности, связанных с захватом заложников, совершением поджогов, убийств, запугиванием других заключенных и персонала, поимка беглых осужденных.

Специфика работы засекречена. Правозащитники часто критикуют тюремный спецназ за жестокое обращение с заключенными.
Источник: http://kp.ua/daily/090414/447499/События на востоке страны доказали, что Украина нуждается в профессиональных правоохранителях и прошлое надо забыть.
Валерия ЧЕПУРКО — 09.04.2014

Вчера — негодяи, сегодня — герои. Жизнь все ставит на свои места. От сепаратистов Харьковскую ОДА освободил «Ягуар» — тот самый полк специального назначения, который наряду с бойцами из других военный частей внутренних войск принимал участие в противостоянии на Грушевского. Ребята выполняли задачу, поставленную перед ними командирами. Так же поступили и сейчас, подтвердив поговорку, что хороший солдат нужен любой власти. А особенно хороший спецназ.

Были «фашисты», стали «бандеровцы»

«…Спецподразделения МВД специальной операцией освободило здание от захватчиков. Без единого выстрела, гранат и иных спецсредств», — написал в своем Фейсбуке министр МВД Арсен Аваков. Так действительно и было: быстро, четко, эффективно.

— Когда мы узнали, что нас срочно бросают в Харьков, настроения в полку появились разные, — поделился с «Комсомолкой» один из бойцов «Ягуара». Имя собеседник, как обычно, просил не называть, а то еще влетит за откровенность.

— Можете себе представить, что мы переживали после Грушевского… Эта травма, наверное, на всю жизнь. Там в нас швыряли «коктейли Молотова», стреляли, с десяток ребят ранены были, хорошо, что никто из наших не погиб. А потом командиры предали. Мы боялись даже, что полк расформируют, как «Беркут». И вдруг новость — теперь «воевать» придется плечо в плечо с «Правым сектором».

Бойцы «Ягуара» посменно были в Киеве с самого начала противостояний. Наш собеседник вспоминает, как им в лицо швыряли злобное: «Фашисты»!

— В Харьков приехали — то же самое услышали. Только там добавлять стали: «Бандеровцы!» Ну как объяснить, что мы люди военные, дали приказ — выполняем. И что порядок должен быть в стране, а не бесконечные революции. Внутренние войска для охраны порядка и были созданы.

Новая власть учла ошибки старой. Объявленная на востоке антитеррористическая кампания — не пустой звук. В здание облгос­администрации «Ягуар» вошел с боевым оружием и полным правом применить его, если потребуется. Слава богу, не пригодилось, хватило навыков, которые получили на тренировках. Сепаратисты даже до бутылок с «коктейлем Молотова» не успели добежать, как были нейтрализованы.

Амнистия справедлива, если она для всех

— Знаете, ребята сейчас духом воспрянули. Поверили, что нужны, востребованы, что им доверяют, — говорит начальник отдела воспитательной работы полка Сергей Крыжановский. — Сейчас мы остаемся с Харькове и будем здесь столько, сколько потребуется.

«Ягуар» был сформирован летом 1994 года. Дислоцируется в поселке Калиновка под Винницей. В составе полка все контрактники, настоящие профессионалы. У некоторых офицеров за плечами Афганистан, ликвидация последствий аварии на ЧАЭС, участие в миротворческих миссиях.

«Ягуар» не принимал участия в боях на Институтской, а на Грушевского стоял без оружия.

Когда материал готовился в печать, Апелляционный суд в Виннице решал судьбу Леонида Ломоноса, которого арестовали за издевательства над казаком Гаврилюком. Парни очень надеялись, что его все-таки выпустят из СИЗО на подписку. У Леонида отец инвалид, беременная жена и годовалый ребенок. В семье он единственный кормилец. В том, что сделал, — раскаивается, да и сам Гаврилюк его простил — дал расписку, что не имеет претензий. Что было — то было, надо забыть. Особенно когда есть новые угрозы. Революционная амнистия справедлива только тогда, когда распространяется на обе стороны и приводит к примирению.

Сохранить для службы народу

Ситуация, которая сейчас сложилась на востоке страны, по мнению генерал-полковника милиции Михаила Корниенко, должна заставить нынешнее руководство МВД пересмотреть свои позиции и в отношении к «Беркуту».

— Сепаратисты во многом повели себя так потому, что решили: им некому противостоять. Местный спецназ, дескать, деморализован. И по его поведению в Донецке и Харькове мы видим, что на это похоже, — говорит наш эксперт. — Называйте как хотите, но новый отряд вместо «Беркута» создавать надо. И оставить в нем для службы народу тех профессионалов, на которых нет обвинений в преступлениях. Есть задачи, с которыми лучше других может справиться только милиция.

В такое время, как сейчас, каждая твердая рука, умеющая обращаться с оружием и укладывать на асфальт преступника, в цене.

Опровержение слуха

МИД: «Иностранных наемников нет»

Александр ФЕДЧЕНКО

МИД России выразил особую тревогу, что к операции по урегулированию ситуации на юго-востоке Украины якобы подключены 150 американских специалистов из частной военной организации Greystone, переодетых в форму бойцов подразделения «Сокол».

— Нас удивляют такие высказывания российской стороны, — заявил на брифинге спикер украинского МИД Евгений Перебыйнис. — На прошлой неделе в одном из блогов уже была подобная информация. Конечно же, она не получила никакого подтверждения.

По словам дипломата, во всех операциях принимали участие исключительно украинские правоохранители.
СПРАВКА «КП» Компания Greystone Limited это подразделение частной армии Blackwater, которая приобрела сомнительную славу во время американской оккупации Ирака. На сайте компании указано, что они могут предоставить лучших военных из всего мира, которые готовы выполнять любые функции. Зарегистрирована в Барбадосе как частная охранная служба.

КСТАТИ

Какие в Украине еще есть спецназы

«Альфа»

Спецподразделение СБУ, созданное для специальных операций по борьбе с терроризмом, защиты участников уголовного производства и важных физических лиц. По недавно озвученной Валентином Наливайченко версии, спецназ привлекали для борьбы с Майданом 18 февраля, но из-за пожара в Доме профсоюзов операция сорвалась.

В ночь со 2 на 3 апреля «Альфа» привлекалась для задержания бойцов «Беркута», которых подозревают в массовых расстрелах.

«Омега»

Отряд особого назначения в составе бригады «Барс» внутренних войск МВД Украины. Элитное спецподразделение, которое не принимает участия в охране общественного порядка. Задачи — борьба с терроризмом в условиях крайнего осложнения обстановки, освобождение заложников, ликвидация вооруженных особо опасных преступников.

В спецназ входят десантники, боевые пловцы, спецы по бою в горах, кинологи.

Озвучивалась версия, что снайперы на Майдане могли быть людьми из «Омеги», но подтверждения этому нет.

«Сокол»

Отряд быстрого реагирования в составе Управления по борьбе с организованной преступностью МВД. Задачи — силовое обеспечение оперативно-розыскных мероприятий УБОП, ликвидация бандформирований, задержание членов вооруженных преступных групп, освобождение заложников, физическая защита источников оперативной информации. Официально в противостоянии на Майдане «Сокол» не участвовал. После революции засветился в неудачном задержании Сашка Белого, был в оцеплении гостиницы «Днепр», когда оттуда выпроваживали штаб «Правого сектора».

«Циклон»

Неофициальное название спецназа, входящего в состав пенитенциарной службы Украины. Задачи — прекращение массовых беспорядков и проявлений группового неповиновения со стороны осужденных и лиц, взятых под стражу, участие в мероприятиях по предотвращению и пресечению преступлений террористической направленности, связанных с захватом заложников, совершением поджогов, убийств, запугиванием других заключенных и персонала, поимка беглых осужденных.

Специфика работы засекречена. Правозащитники часто критикуют тюремный спецназ за жестокое обращение с заключенными.
Источник: http://kp.ua/daily/090414/447499/