Народный депутат от Партии регионов Нестор Шуфрич дал эксклюзивное интервью для телеканала NewsOne.
Корреспондент: Нестор Иванович, по сегодняшним событиям. Когда в Раде 3 основных закона: антикоррупционное бюро, сняли Гелетея и все остальное, насколько важны эти решения, особенно то, что касается Гелетея?
Нестор Шуфрич, народный депутат Украины, «Оппозиционный блок»: Гелетея (отставка — ред.) — это, наверное, самое принципиальное сегодня решение. Человек, который не смог сохранить процесс, который обеспечивал бы мир, и особенно в июле-августе; человек, который говорил, что проведет парад победы в Донецке и в Севастополе, не может находиться после июльских и августовских событий на своей должности. Было бы логично, чтобы это решение было принято еще в августе, в конце августа, максимум — в начале сентября, тогда это было бы понимание со стороны власти. А так… Это решение было под давлением. Это понятно. Естественно, проголосовал за отставку Гелетея. Мне импонировало, хотя я не голосовал за нового министра обороны, что он сказал, что у него приоритет — это мир. Я, как министр по вопросам чрезвычайных ситуаций, в подчинении которого было около 60 тысяч военнослужащих, хочу пожелать новому министру обороны беречь солдат.
На ваш взгляд, это все-таки хорошая замена или шило на мыло?
Это лучше, насколько лучше — покажет время. Что касается «коррупционных законов», их уже так называют, они создают повод для новой коррупции. Будем надеяться, что они решат те проблемы, которые призваны решать. Правда, мы сегодня уже шутили, что надо будет создать еще одно бюро по контролю над «коррупционным» бюро».
Главное управление по управлению…
Агенство, агенство по контролю над работой «коррупционного» бюро».
Вы сказали хорошую фразу по поводу понимания власти в ситуации. На ваш взгляд, власть действительно понимает эту ситуацию или это все же больше напоминает какой-то внешний пиар такой? Саакашвилишний такой…
Вы знаете, власть сегодня… хочу верить, что она понимает, но она находится на выборах. И вот эта избирательная риторика, конечно же, власть может погубить. Но, Бог с ней, с властью, может погубить страну. Выборы эти абсолютно были не нужны, они несвоевременны: они на крови, они на трагедии, они ничего хорошего стране не принесут.
По большому счету, вы схожи во мнении: я со многими людьми общался, которые говорят, что выборы — вынужденная штука такая, но лучше бы их было не проводить.
Уже сегодня меньше половины наших граждан поддерживают эти выборы. Они не понимают, как можно проводить выборы, когда рядом театр военных действий. Да, в мае-июне выборов хотели 80 процентов наших граждан; сегодня — менее 50-ти, и на это надо было ориентироваться. Вспомните риторику мая-июня: люди хотели победной войны. Я кричал, я был один, меня называли предателем, запроданцем, кем только меня не называли. Я кричал, прекратите говорить о войне, ищите компромисс. К моменту первого перемирия, к которому я имею отношение и всегда буду этим гордиться, погибло, к сожалению, 57 человек. Мы тогда говорили: аж 57 человек. Сегодня, к сожалению, мы говорим: только 57 человек. Потому что за июль-август погибли тысячи, десятки тысяч — цифра непонятная. От 20-ти до 50-ти тысяч — называют цифры. И это трагедия. Мирные жители, разрушенная экономика, разрушенный Донбасс. Это ощутят все регионы вокруг, и мы не смогли этого избежать. Не случайно Обама, Меркель, Баррозу, Туск — все требуют переговоров с представителями Донбасса. Они поменяли свою риторику после очевидной катастрофы и огромного количества погибших. Если окажется правдой информация о 50-60 тысяч погибших, то это будет треть погибших в Югославии; а этого можно было избежать. Для этого было сделано все, и лично я для этого сделал все. Я рисковал, ехал в зону АТО 7 раз на честное слово.
Сейчас, что в первую очередь нужно сделать, чтобы все-таки добиться того, о чем просят международные политики? Первые шаги?
Первое. Нужен диалог и поиск компромисса, и ни в коем случае не бряцать оружием. Вот когда я вижу, что Президент и премьер-министр на фоне танков и бронетехники, меня это раздражает. Лучше бы они были на фоне электростанций, строительства дорог, чтобы занять людей, чтобы поднимать экономику. Надо действовать, но в условиях выборов это нереально. Надо искать тех переговорщиков, которых воспримет Донбасс.
А такие есть?
Ну, как минимум те, которые привели к встрече контактной группы лидеров «ЛНР», «ДНР». Я и мои товарищи смогли это сделать, у нас это получилось. И у нас был план выхода из кризиса в условиях сохранения Донбасса в единой Украине.
Нестор Иванович, ваше видение того, как все-таки закончится — я просто хочу повернуть в сторону экономики, без нее никуда не деться. Ваше видение того, как закончатся газовые переговоры. Не хотел, бы называть их конфликтными…
Они уже закончились, по большому счету. Еврокомиссия четко дала сигнал покупать газ у россиян по 385 долларов, а потом судиться. 2 миллиарда заплатить в октябре, 1,4 — до конца года, плюс к той сумме 3,4 миллиарда. Точка. Но у нас кроме газа сейчас проблема с углем, проблема с электроэнергией. Мы должны будем покупать электроэнергию и уголь у кого?
У ЮАР пока.
У ЮАР мы не сможем, к сожалению.
Как же? Первый танкер должен прийти.
Танкер. Вы представляете, что такое танкер? Ну, наверное, все-таки не танкер, а сухогруз, да? Вот. И, конечно же, это будет российский из «Кузбасса» — другого быть не может.
Сегодня просто Кери с Лавровым обсуждают проблемы Украины, Путин с Порошенко в Милане встречаются. Сейчас к этому все идет, и все чаще и чаще Порошенко говорит, что он очень сильно надеется на то, что в Милане завершится окончательно его мирный план, и на Донбасс придет мир.
Дай Бог, дай Бог, я готов пойти помолиться, чтобы это так и было.
Вы сами в это верите с учетом вот таких?..
Есть проблема, есть проблема…
…вот того, что они творят нам на фоне…
Это выборы уже не украинского парламента, а выборы парламента «ЛНР» и «ДНР» и лидеров «ЛНР» и «ДНР». Вот если эти выборы пройдут, это будет проблема для Порошенка, поэтому он сделает все, чтобы договориться в Милане. Потому что после Милана у него начнется обратный отсчет, и он это понимает.
Иными словами, ключевая дата — это 2 ноября. Если в «ДНР» и «ЛНР» проходят выборы, дальше можно уже ни о чем не говорить.
Нет. Дальше компромисс будет возможен, но игорная площадка для Украины будет усложнена.
Путин сегодня заявил, что Россия не может спокойно наблюдать за тем, что происходит в Украине, потому что, как он говорит, «мы от чистой души пытаемся помочь братскому народу». Насколько вы верите в заявление российского президента в этом плане?
Вы провоцируете.
Нет, я цитирую.
Вы провоцируете, потому что я мог бы сказать сейчас намного больше. Вы меня поставили в щекотливую ситуацию. Давайте я вам отвечу после 26 октября.
Хорошо, договорились, если я вас вправду спровоцировал.
Вы должны понимать мои настроения. Вы должны понимать и то, что я сейчас могу сказать.
Хорошо, вернемся к сегодняшним событиям. Насколько был прогнозируем бунт около Рады? Для чего он был?
100-процентно он был спровоцирован. Определенная политическая сила, флаги которой мы сегодня видели, которые доминировали на площади перед Радой, не проходит в Парламент. И весь этот цирк был ради этого и затеян.
Еще один Майдан возможен?
Я его уже почти не исключаю.
В годовщину третьего, да? второго?
Вы знаете, я же в свое время сказал, я уже боюсь что-то предрекать в этой стране, потому что все, что я говорю, всегда происходит. Я сказал: вы смотрите, чтобы после февральской революции не была октябрьской.
Почти угадали.
Вы знаете, я вот вспоминаю все, что я предрекал в 5-м году (в 2005 году — ред.) — с того момента я был очень сконцентрирован. Когда меня спросили про правительство Тимошенко, я сказал, оно пробудет до сентября. Если я не ошибаюсь, 9 сентября она ушла в отставку. В 5-м году летом я сказал, что Янукович будет следующим премьер-министром. Все сказали, что я сумасшедший. Янукович стал премьер-министром. В ночь выборов 6-го года я сказал: коалиция будет — социалисты, коммунисты и Партия регионов. Все сказали, это нереально, вы даже такое не говорите. Через 3 месяца это произошло.
Пророчествовать не будем.
Я помню, со мной в нашем штабе в 10-м году не разговаривали несколько недель, когда я сказал, что — да, мы выиграем выборы, но перевес будет не больше 3 процентов. Все говорили: будет победа 10-12%. Говорю: их нет. Если мы 3 выиграем, значит, мы уже должны праздновать реальную победу, так и получилось — там 3 без малых. Я Януковичу предсказал, что то, что он повернулся в сторону Европы, кинул сначала своих, которые его 10 лет… Он говорил, что пойдет интегрироваться в сторону стран СНГ, вселил надежду другим, понимая, что он этого не сделает. Я сказал: «Виктор Федорович, нельзя обманывать и тех, и других: это плохо закончится». К сожалению, так и произошло.
На ваш взгляд, Нестор Иванович, возвращение Юлии Владимировны в политику оживляет политику в принципе?..
Я буду корректен, если скажу, что она никогда не уходила из политики.
Скажем так, неуход Юлии Владимировны из политики и приход ее в нынешнюю предвыборную кампанию внесло оживление в сегодняшнее движение на политической сцене?
Вы знаете, она удивительно спокойно провела эту избирательную компанию. Я считаю, что она имела право, имела право выступить с более жесткой позицией в отношении власти, но она разделила ответственность этой власти. Она сказала: я готова помочь Порошенко, мы идем, чтобы быть единой командой. Ну, тогда и отвечайте, как одна команда. Тут другого быть не может. Я считаю, что Тимошенко имела право после того, что произошло за последние несколько месяцев, быть более жесткой; но она выбрала тот путь, который выбрала. Это ее позиция.
Что вы предлагаете своим избирателям? Мы, в принципе, говорим о достаточно реальных вещах…
То, что мы делали два раза после прихода «оранжевых», ничего больше. «Оранжевые» пришли к власти в неконституционный способ в 2005 году; в 2008 году, если помните, после выборов 2007 года, так называемых выборов досрочных, и в 2014 году. Оба раза — и в 2005, и в 2008, как следствие, в 2009 и в 2014 году их приход сопровождался обвалом гривны почти в два раза. Во всех случаях это сопровождалось падением темпов роста, а иногда и рецессией; сейчас у нас еще и война. У нас падение ВВП около 10-12 процентов будет. И мы все время за ними зачищали, я извиняюсь, стабилизировали ситуацию, поднимали социальные стандарты, поднимали экономику, мы знаем, как это делать. К сожалению, мы в 2012 году не смогли остановить «семью». К сожалению…
А возможность была?
Наверное, не было. Это надо было всем стать одним фронтом. У каждого были какие-то отношения с Януковичем, может быть, какие-то свои интересы. Я здесь говорю спокойно, потому что говорил: я, уже когда был Майдан, призвал найти компромисс с народом, вернуть парламентскую систему управления, которая была украдены. Кстати, в 2010 году я об этом тоже говорил и тоже за это страдал. Я сказал, что власть Янукович украл, несмотря на то, что это был человек, за которого я агитировал. Но я, обратите внимание, не ушел, я был до конца не с Януковичем, а с людьми, которые нам поверили, в этом есть принципиальная разница. Янукович сам определил свои отношения и с теми, кто его поддерживал, и с теми, кто за него боролся, и с народом Украины. Он просто не кинул, хотя это тоже можно было применить, а бросил всех. Одних кинул, всех остальных бросил, вот так будет правильно. И в этих условиях мы нашли компромисс, и я вел переговоры тогда с оппозицией: мы пообещали им 18 февраля, я договорился, что если 18-го утром мы поменяем Конституцию, точнее, отменим узурпацию власти, а я это именно так называю… Не случайно я был автором постановления о привлечении к ответственности и увольнении судей Конституционного Суда, которые приняли это решение в угоду Януковичу. Всего бы этого не было: не было бы «Небесной Сотни», не было бы Крыма, не было бы Донбасса. Но в последнюю секунду Янукович сказал, что с этим вопросом надо повременить, а дальше вам известно. 20 февраля я сознательно проголосовал и призвал своих товарищей проголосовать за остановку огня. Мы не понимали, кто убивает людей в центре Киева, но мы это остановили. А потом я призвал власть остановить и не допустить гибели людей на юго-востоке, вот здесь власть оказалась не состоятельна: ни в вопросе предотвращения войны, ни в вопросе обеспечения страны, ни в вопросе защиты граждан с точки зрения их социальных потребностей. Власть несостоятельна ни в чем, эта власть должна уйти. Это вопрос времени. На этих выборах, судя по всему, она еще не уйдет, хотя я не исключаю и сюрпризы по результатам голосования. Я помню, когда мы были провластной политической силой, как у нас в последние 5 дней обвалился рейтинг, и мы добирались за счет мажоритарщиков. А мажоритарщики — это очень интересная субстанция; вы знаете, это такой индикатор — лакмусовая бумажка, индикатор того, кто где находится для власти. Я это наблюдал в 2004 году, когда с каждым днем большинство все таяло, таяло, таяло. Потом мы все это видели в 2014 году, поэтому я думаю, что власть идет верной дорожкой: грабли те же — наступят так же.
Не поднимут при этом, да? — Наступят.
Я думаю, что они уже прыгнули, остается вопрос только, когда их треснет.
Нестор Иванович, вы, наверное, в курсе: накануне, взбунтовались ребята из нацгвардейцев, да?
Да, вчера это было.
Остановится это или будет продолжаться дальше, потому что Аваков сегодня, дай Бог ему здоровья, назвал их, конечно, нехорошим словом и сказал, что всем вам будет плохо.
Да, я слышал. Несмотря на то, что пообещали не привлекать их к ответственности, сегодня якобы пошли, открыли уголовные дела. Власть должна понимать причину этого. Я думаю, что они должны быть осторожны, осторожны. И я удивляюсь: с одной стороны, конечно, это ответственность Авакова формально. Но реально это не Авакова вопрос, не он отменил демобилизацию, поэтому здесь Арсену надо быть очень аккуратным.
Понятно. События несколько назад, что называется: Ленинопад.
Чистый пиар, популизм, и я сочувствую жителям тех городов. Я считаю, что это право местных общин. Я не фан Ленина, сразу скажу, но это право местных громад определить, кто и где у них стоит, как в одной части Украины, так и во второй, так и в третьей, так и в четвертой — и Украины в целом. Одним нравятся одни, другим нравятся другие. Сегодня одна часть Украины попыталась создать такой перформанс и продавить там что-то. Что получилось, это мы знаем.
Возвращаясь, к инциденту, который с вами был в Одессе и ко всем этим люстрационным законам. Вот эта «народная мусорная» и вот этот закон, который подписал Президент: насколько он поможет, грубо говоря, очистить власть?
Он ничем не поможет. Во-первых, создали еще один чудовищный коррупционный механизм — раз. Второе, миллион людей подставлено под удар, а значит, и их семьи. Тех, кого действительно надо пролюстрировать, они уже давно не в Украине, причем не с пустыми карманами уехали. А те, кто остались, должны быть привлечены к стабилизации, потому что они пользуются доверием там, где не пользуется доверием власть, так называемый люстратор. Но это еще один раздел страны, это ошибка, трагическая ошибка. Единственно, что она исправима или в Конституционном Суде после формирования нормального Конституционного Суда, или отмены, или, скажем так, чтобы это было более мягко, внесением отдельных масштабных всеобъемлющих изменений — вы понимаете, о чем я говорю. Сегодня власть должна не про люстрацию думать, а думать о том, как компенсировать людям их реальные потери в стоимости жизни. Цены выросли почти в два раза, гривна обвалилась почти в два раза, при этом доходы государственного бюджета сохранились за счет инфляции и девальвации, ведь у нас значимая часть доходов привязана к валюте. Вместо того, чтобы думать о том, как подготовить к зиме страну, как защитить пенсионеров, как защитить бюджетников, как защитить малообеспеченных, все заморозили. Сегодня все социальные стандарты или на уровне 2013 года, или, что еще хуже, уменьшены или аннулированы вообще. Это и вопрос помощи детям, вопрос помощи при рождении второго, третьего ребенка, уходу за детьми до трех лет. Все это аннулировано или значимо, в два-три раза, уменьшено. Вот это преступление против народа; причем деньги в бюджете есть, но списывается все на войну, а это очень много. А может быть, надо думать не о том, как воевать, а как не воевать, а как жить в мире.
Будут учиться по ходу дела.
Жизнь научит
Спасибо, Нестор Иванович.
По информации Сайта MIGnews.com.ua. www.mignews.com.ua
Народный депутат от Партии регионов Нестор Шуфрич дал эксклюзивное интервью для телеканала NewsOne.
Корреспондент: Нестор Иванович, по сегодняшним событиям. Когда в Раде 3 основных закона: антикоррупционное бюро, сняли Гелетея и все остальное, насколько важны эти решения, особенно то, что касается Гелетея?
Нестор Шуфрич, народный депутат Украины, «Оппозиционный блок»: Гелетея (отставка — ред.) — это, наверное, самое принципиальное сегодня решение. Человек, который не смог сохранить процесс, который обеспечивал бы мир, и особенно в июле-августе; человек, который говорил, что проведет парад победы в Донецке и в Севастополе, не может находиться после июльских и августовских событий на своей должности. Было бы логично, чтобы это решение было принято еще в августе, в конце августа, максимум — в начале сентября, тогда это было бы понимание со стороны власти. А так… Это решение было под давлением. Это понятно. Естественно, проголосовал за отставку Гелетея. Мне импонировало, хотя я не голосовал за нового министра обороны, что он сказал, что у него приоритет — это мир. Я, как министр по вопросам чрезвычайных ситуаций, в подчинении которого было около 60 тысяч военнослужащих, хочу пожелать новому министру обороны беречь солдат.
На ваш взгляд, это все-таки хорошая замена или шило на мыло?
Это лучше, насколько лучше — покажет время. Что касается «коррупционных законов», их уже так называют, они создают повод для новой коррупции. Будем надеяться, что они решат те проблемы, которые призваны решать. Правда, мы сегодня уже шутили, что надо будет создать еще одно бюро по контролю над «коррупционным» бюро».
Главное управление по управлению…
Агенство, агенство по контролю над работой «коррупционного» бюро».
Вы сказали хорошую фразу по поводу понимания власти в ситуации. На ваш взгляд, власть действительно понимает эту ситуацию или это все же больше напоминает какой-то внешний пиар такой? Саакашвилишний такой…
Вы знаете, власть сегодня… хочу верить, что она понимает, но она находится на выборах. И вот эта избирательная риторика, конечно же, власть может погубить. Но, Бог с ней, с властью, может погубить страну. Выборы эти абсолютно были не нужны, они несвоевременны: они на крови, они на трагедии, они ничего хорошего стране не принесут.
По большому счету, вы схожи во мнении: я со многими людьми общался, которые говорят, что выборы — вынужденная штука такая, но лучше бы их было не проводить.
Уже сегодня меньше половины наших граждан поддерживают эти выборы. Они не понимают, как можно проводить выборы, когда рядом театр военных действий. Да, в мае-июне выборов хотели 80 процентов наших граждан; сегодня — менее 50-ти, и на это надо было ориентироваться. Вспомните риторику мая-июня: люди хотели победной войны. Я кричал, я был один, меня называли предателем, запроданцем, кем только меня не называли. Я кричал, прекратите говорить о войне, ищите компромисс. К моменту первого перемирия, к которому я имею отношение и всегда буду этим гордиться, погибло, к сожалению, 57 человек. Мы тогда говорили: аж 57 человек. Сегодня, к сожалению, мы говорим: только 57 человек. Потому что за июль-август погибли тысячи, десятки тысяч — цифра непонятная. От 20-ти до 50-ти тысяч — называют цифры. И это трагедия. Мирные жители, разрушенная экономика, разрушенный Донбасс. Это ощутят все регионы вокруг, и мы не смогли этого избежать. Не случайно Обама, Меркель, Баррозу, Туск — все требуют переговоров с представителями Донбасса. Они поменяли свою риторику после очевидной катастрофы и огромного количества погибших. Если окажется правдой информация о 50-60 тысяч погибших, то это будет треть погибших в Югославии; а этого можно было избежать. Для этого было сделано все, и лично я для этого сделал все. Я рисковал, ехал в зону АТО 7 раз на честное слово.
Сейчас, что в первую очередь нужно сделать, чтобы все-таки добиться того, о чем просят международные политики? Первые шаги?
Первое. Нужен диалог и поиск компромисса, и ни в коем случае не бряцать оружием. Вот когда я вижу, что Президент и премьер-министр на фоне танков и бронетехники, меня это раздражает. Лучше бы они были на фоне электростанций, строительства дорог, чтобы занять людей, чтобы поднимать экономику. Надо действовать, но в условиях выборов это нереально. Надо искать тех переговорщиков, которых воспримет Донбасс.
А такие есть?
Ну, как минимум те, которые привели к встрече контактной группы лидеров «ЛНР», «ДНР». Я и мои товарищи смогли это сделать, у нас это получилось. И у нас был план выхода из кризиса в условиях сохранения Донбасса в единой Украине.
Нестор Иванович, ваше видение того, как все-таки закончится — я просто хочу повернуть в сторону экономики, без нее никуда не деться. Ваше видение того, как закончатся газовые переговоры. Не хотел, бы называть их конфликтными…
Они уже закончились, по большому счету. Еврокомиссия четко дала сигнал покупать газ у россиян по 385 долларов, а потом судиться. 2 миллиарда заплатить в октябре, 1,4 — до конца года, плюс к той сумме 3,4 миллиарда. Точка. Но у нас кроме газа сейчас проблема с углем, проблема с электроэнергией. Мы должны будем покупать электроэнергию и уголь у кого?
У ЮАР пока.
У ЮАР мы не сможем, к сожалению.
Как же? Первый танкер должен прийти.
Танкер. Вы представляете, что такое танкер? Ну, наверное, все-таки не танкер, а сухогруз, да? Вот. И, конечно же, это будет российский из «Кузбасса» — другого быть не может.
Сегодня просто Кери с Лавровым обсуждают проблемы Украины, Путин с Порошенко в Милане встречаются. Сейчас к этому все идет, и все чаще и чаще Порошенко говорит, что он очень сильно надеется на то, что в Милане завершится окончательно его мирный план, и на Донбасс придет мир.
Дай Бог, дай Бог, я готов пойти помолиться, чтобы это так и было.
Вы сами в это верите с учетом вот таких?..
Есть проблема, есть проблема…
…вот того, что они творят нам на фоне…
Это выборы уже не украинского парламента, а выборы парламента «ЛНР» и «ДНР» и лидеров «ЛНР» и «ДНР». Вот если эти выборы пройдут, это будет проблема для Порошенка, поэтому он сделает все, чтобы договориться в Милане. Потому что после Милана у него начнется обратный отсчет, и он это понимает.
Иными словами, ключевая дата — это 2 ноября. Если в «ДНР» и «ЛНР» проходят выборы, дальше можно уже ни о чем не говорить.
Нет. Дальше компромисс будет возможен, но игорная площадка для Украины будет усложнена.
Путин сегодня заявил, что Россия не может спокойно наблюдать за тем, что происходит в Украине, потому что, как он говорит, «мы от чистой души пытаемся помочь братскому народу». Насколько вы верите в заявление российского президента в этом плане?
Вы провоцируете.
Нет, я цитирую.
Вы провоцируете, потому что я мог бы сказать сейчас намного больше. Вы меня поставили в щекотливую ситуацию. Давайте я вам отвечу после 26 октября.
Хорошо, договорились, если я вас вправду спровоцировал.
Вы должны понимать мои настроения. Вы должны понимать и то, что я сейчас могу сказать.
Хорошо, вернемся к сегодняшним событиям. Насколько был прогнозируем бунт около Рады? Для чего он был?
100-процентно он был спровоцирован. Определенная политическая сила, флаги которой мы сегодня видели, которые доминировали на площади перед Радой, не проходит в Парламент. И весь этот цирк был ради этого и затеян.
Еще один Майдан возможен?
Я его уже почти не исключаю.
В годовщину третьего, да? второго?
Вы знаете, я же в свое время сказал, я уже боюсь что-то предрекать в этой стране, потому что все, что я говорю, всегда происходит. Я сказал: вы смотрите, чтобы после февральской революции не была октябрьской.
Почти угадали.
Вы знаете, я вот вспоминаю все, что я предрекал в 5-м году (в 2005 году — ред.) — с того момента я был очень сконцентрирован. Когда меня спросили про правительство Тимошенко, я сказал, оно пробудет до сентября. Если я не ошибаюсь, 9 сентября она ушла в отставку. В 5-м году летом я сказал, что Янукович будет следующим премьер-министром. Все сказали, что я сумасшедший. Янукович стал премьер-министром. В ночь выборов 6-го года я сказал: коалиция будет — социалисты, коммунисты и Партия регионов. Все сказали, это нереально, вы даже такое не говорите. Через 3 месяца это произошло.
Пророчествовать не будем.
Я помню, со мной в нашем штабе в 10-м году не разговаривали несколько недель, когда я сказал, что — да, мы выиграем выборы, но перевес будет не больше 3 процентов. Все говорили: будет победа 10-12%. Говорю: их нет. Если мы 3 выиграем, значит, мы уже должны праздновать реальную победу, так и получилось — там 3 без малых. Я Януковичу предсказал, что то, что он повернулся в сторону Европы, кинул сначала своих, которые его 10 лет… Он говорил, что пойдет интегрироваться в сторону стран СНГ, вселил надежду другим, понимая, что он этого не сделает. Я сказал: «Виктор Федорович, нельзя обманывать и тех, и других: это плохо закончится». К сожалению, так и произошло.
На ваш взгляд, Нестор Иванович, возвращение Юлии Владимировны в политику оживляет политику в принципе?..
Я буду корректен, если скажу, что она никогда не уходила из политики.
Скажем так, неуход Юлии Владимировны из политики и приход ее в нынешнюю предвыборную кампанию внесло оживление в сегодняшнее движение на политической сцене?
Вы знаете, она удивительно спокойно провела эту избирательную компанию. Я считаю, что она имела право, имела право выступить с более жесткой позицией в отношении власти, но она разделила ответственность этой власти. Она сказала: я готова помочь Порошенко, мы идем, чтобы быть единой командой. Ну, тогда и отвечайте, как одна команда. Тут другого быть не может. Я считаю, что Тимошенко имела право после того, что произошло за последние несколько месяцев, быть более жесткой; но она выбрала тот путь, который выбрала. Это ее позиция.
Что вы предлагаете своим избирателям? Мы, в принципе, говорим о достаточно реальных вещах…
То, что мы делали два раза после прихода «оранжевых», ничего больше. «Оранжевые» пришли к власти в неконституционный способ в 2005 году; в 2008 году, если помните, после выборов 2007 года, так называемых выборов досрочных, и в 2014 году. Оба раза — и в 2005, и в 2008, как следствие, в 2009 и в 2014 году их приход сопровождался обвалом гривны почти в два раза. Во всех случаях это сопровождалось падением темпов роста, а иногда и рецессией; сейчас у нас еще и война. У нас падение ВВП около 10-12 процентов будет. И мы все время за ними зачищали, я извиняюсь, стабилизировали ситуацию, поднимали социальные стандарты, поднимали экономику, мы знаем, как это делать. К сожалению, мы в 2012 году не смогли остановить «семью». К сожалению…
А возможность была?
Наверное, не было. Это надо было всем стать одним фронтом. У каждого были какие-то отношения с Януковичем, может быть, какие-то свои интересы. Я здесь говорю спокойно, потому что говорил: я, уже когда был Майдан, призвал найти компромисс с народом, вернуть парламентскую систему управления, которая была украдены. Кстати, в 2010 году я об этом тоже говорил и тоже за это страдал. Я сказал, что власть Янукович украл, несмотря на то, что это был человек, за которого я агитировал. Но я, обратите внимание, не ушел, я был до конца не с Януковичем, а с людьми, которые нам поверили, в этом есть принципиальная разница. Янукович сам определил свои отношения и с теми, кто его поддерживал, и с теми, кто за него боролся, и с народом Украины. Он просто не кинул, хотя это тоже можно было применить, а бросил всех. Одних кинул, всех остальных бросил, вот так будет правильно. И в этих условиях мы нашли компромисс, и я вел переговоры тогда с оппозицией: мы пообещали им 18 февраля, я договорился, что если 18-го утром мы поменяем Конституцию, точнее, отменим узурпацию власти, а я это именно так называю… Не случайно я был автором постановления о привлечении к ответственности и увольнении судей Конституционного Суда, которые приняли это решение в угоду Януковичу. Всего бы этого не было: не было бы «Небесной Сотни», не было бы Крыма, не было бы Донбасса. Но в последнюю секунду Янукович сказал, что с этим вопросом надо повременить, а дальше вам известно. 20 февраля я сознательно проголосовал и призвал своих товарищей проголосовать за остановку огня. Мы не понимали, кто убивает людей в центре Киева, но мы это остановили. А потом я призвал власть остановить и не допустить гибели людей на юго-востоке, вот здесь власть оказалась не состоятельна: ни в вопросе предотвращения войны, ни в вопросе обеспечения страны, ни в вопросе защиты граждан с точки зрения их социальных потребностей. Власть несостоятельна ни в чем, эта власть должна уйти. Это вопрос времени. На этих выборах, судя по всему, она еще не уйдет, хотя я не исключаю и сюрпризы по результатам голосования. Я помню, когда мы были провластной политической силой, как у нас в последние 5 дней обвалился рейтинг, и мы добирались за счет мажоритарщиков. А мажоритарщики — это очень интересная субстанция; вы знаете, это такой индикатор — лакмусовая бумажка, индикатор того, кто где находится для власти. Я это наблюдал в 2004 году, когда с каждым днем большинство все таяло, таяло, таяло. Потом мы все это видели в 2014 году, поэтому я думаю, что власть идет верной дорожкой: грабли те же — наступят так же.
Не поднимут при этом, да? — Наступят.
Я думаю, что они уже прыгнули, остается вопрос только, когда их треснет.
Нестор Иванович, вы, наверное, в курсе: накануне, взбунтовались ребята из нацгвардейцев, да?
Да, вчера это было.
Остановится это или будет продолжаться дальше, потому что Аваков сегодня, дай Бог ему здоровья, назвал их, конечно, нехорошим словом и сказал, что всем вам будет плохо.
Да, я слышал. Несмотря на то, что пообещали не привлекать их к ответственности, сегодня якобы пошли, открыли уголовные дела. Власть должна понимать причину этого. Я думаю, что они должны быть осторожны, осторожны. И я удивляюсь: с одной стороны, конечно, это ответственность Авакова формально. Но реально это не Авакова вопрос, не он отменил демобилизацию, поэтому здесь Арсену надо быть очень аккуратным.
Понятно. События несколько назад, что называется: Ленинопад.
Чистый пиар, популизм, и я сочувствую жителям тех городов. Я считаю, что это право местных общин. Я не фан Ленина, сразу скажу, но это право местных громад определить, кто и где у них стоит, как в одной части Украины, так и во второй, так и в третьей, так и в четвертой — и Украины в целом. Одним нравятся одни, другим нравятся другие. Сегодня одна часть Украины попыталась создать такой перформанс и продавить там что-то. Что получилось, это мы знаем.
Возвращаясь, к инциденту, который с вами был в Одессе и ко всем этим люстрационным законам. Вот эта «народная мусорная» и вот этот закон, который подписал Президент: насколько он поможет, грубо говоря, очистить власть?
Он ничем не поможет. Во-первых, создали еще один чудовищный коррупционный механизм — раз. Второе, миллион людей подставлено под удар, а значит, и их семьи. Тех, кого действительно надо пролюстрировать, они уже давно не в Украине, причем не с пустыми карманами уехали. А те, кто остались, должны быть привлечены к стабилизации, потому что они пользуются доверием там, где не пользуется доверием власть, так называемый люстратор. Но это еще один раздел страны, это ошибка, трагическая ошибка. Единственно, что она исправима или в Конституционном Суде после формирования нормального Конституционного Суда, или отмены, или, скажем так, чтобы это было более мягко, внесением отдельных масштабных всеобъемлющих изменений — вы понимаете, о чем я говорю. Сегодня власть должна не про люстрацию думать, а думать о том, как компенсировать людям их реальные потери в стоимости жизни. Цены выросли почти в два раза, гривна обвалилась почти в два раза, при этом доходы государственного бюджета сохранились за счет инфляции и девальвации, ведь у нас значимая часть доходов привязана к валюте. Вместо того, чтобы думать о том, как подготовить к зиме страну, как защитить пенсионеров, как защитить бюджетников, как защитить малообеспеченных, все заморозили. Сегодня все социальные стандарты или на уровне 2013 года, или, что еще хуже, уменьшены или аннулированы вообще. Это и вопрос помощи детям, вопрос помощи при рождении второго, третьего ребенка, уходу за детьми до трех лет. Все это аннулировано или значимо, в два-три раза, уменьшено. Вот это преступление против народа; причем деньги в бюджете есть, но списывается все на войну, а это очень много. А может быть, надо думать не о том, как воевать, а как не воевать, а как жить в мире.
Будут учиться по ходу дела.
Жизнь научит
Спасибо, Нестор Иванович.
По информации Сайта MIGnews.com.ua. www.mignews.com.ua