Из жизни украинских чиновников. На примере Днепропетровской областной администрации. ИнтересноИз жизни украинских чиновников. На примере Днепропетровской областной администрации. Интересно

Сергей Иванов, Цензор.НЕТ

Беседа с советником главы Днепропетровской областной государственной администрации Юрием Голиком о неоплачиваемой работе на государство, бюрократии, парадоксах украинского законодательства, волонтерстве как о главной движущей силе, взаимоотношениях с местными элитами и Киевом.

Я решил сделать этот материал сразу после того, как прочел интервью «ЦН» Татьяны Козаченко, начальника Департамента по вопросам люстрации Минюста, до этого — успешного адвоката. Меня давно заинтересовал феномен молодых самодостаточных людей, которые начали приходить в государственные учреждения на совершенно разные должности. Я, не понаслышке зная о том, как выглядит работа в госучреждениях Украины, не мог даже умозрительно предположить, как работается внутри практически не видоизменившегося с советских времен механизма людям, которые давно привыкли жить и работать в куда более цивилизованных условиях.

Юрию Голику 38 лет. Политических и карьерных амбиций, связанных с государственной службой, по его словам, он не имеет. Профессиональный медийщик, собственник крупного рекламного бренда. Голик родом из Луганска, хотя уехал оттуда достаточно давно. Мы учились в одной школе, знакомы уже четверть века, поэтому наш разговор — на «ты» и носит предельно откровенный характер, потому что врать людям, знающим друг друга целую вечность, нет смысла.

«САМАЯ БОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА, КОТОРАЯ ЕСТЬ В НАШЕМ ГОСУДАРСТВЕ — ГОССЛУЖБА»

— Расскажи, пожалуйста, как ты здесь работаешь. Меня интересует номенклатурно-правовой аспект. Можно ли то, что ты делаешь, назвать своего рода волонтерством?

— Это и есть волонтерство в чистом виде. Поскольку зарплату здесь не платят, содержу себя я сам. Хотя, по большому счету, когда у губернатора официальная зарплата — 4,5 тысячи гривен, то это тоже волонтерство в чистом виде.

— А как правильно называть твой статус?

— Неофициальный советник. Есть советники губернатора официальные — те, что госслужащие. А я советник неофициальный, на общественных началах. Я не на государственной службе.

— Тем не менее, ты каждый день проводишь в обладминистрации?

— Да, как и еще, наверное, человек десять советников, которые здесь просто живут.

— А они кто? Откуда они?

— Волонтеры такие же точно.

— Резниченко подбирал их для того, чтобы эффективнее выстраивать работу ОГА или для того, чтобы упростить свою личную работу?

— История такая. Самая большая проблема, которая есть в нашем государстве — это госслужба. Если госслужбу нормально реформировать, то туда можно привлечь нормальных людей. Неважно, кто будет платить им зарплату — западные фонды, либо еще кто-то. Главное, чтоб была возможность работать нормально. Но, к сожалению, система неимоверно забюрократизирована. Ее в принципе переработать невозможно, потому что она заточена под дикую бюрократию, исключительно под рождение всевозможных бумажек. Тем не менее, в некоторых ведомствах понемногу начали внедрять некие цивилизованные механизмы. Например, Министерство обороны — первое ведомство, которое начало реформы, там появился волонтерский десант — Тука, Гусев, Браун. В Министерстве обороны поступили следующим образом: сделали проектный офис реформ — это как структура в структуре — и практически все закупки проходят через этот проектный офис реформ.

Когда мы сюда (в Днепропетровск) пришли, губернатор, уже месяц проведя в должности главы ОГА Запорожской области и понимая приблизительно, как это все работает, посмотрел на эту структуру и взял из нее главное. Во-первых, в Днепре реально сильное волонтерское движение. Во-вторых, помимо того, что волонтеры занимались войной и поставками в АТО, среди них оказалось нереальное количество умных людей, готовых заниматься решением проблем государства: писать программный код, как это делает Дубилет, помогать демобилизованным и так далее. Он (губернатор) начал всех подтягивать. Но и здесь он столкнулся с проблемой: оказалось, что структура облгосадминистрации имеет вертикальную направленность: условно говоря, от губернатора идут стрелочки к нескольким заместителям, под каждым из которых несколько направлений. Но как только ты начинаешь что-то реформировать или что-то делать, оказывается, что нельзя делать что-то по одному направлению, но не делать по другому. Что-то делается уже горизонтально.

— Например?

— Например, когда мы на » Prozorro » переводим, уже не можем перевести этот проект на больницы, но не перевести университеты.

— В смысле?

— Закупки. Когда мы переводим административные услуги в электронный вид, мы не имеем права один департамент перевести, а другой нет, поскольку существует порядок одинаковый для всех. И тогда получается, что глобальная реформа состоит из множества мелких. Есть, скажем, социальная защита, есть прочие — вот их реформированием, по сути, советники и занимаются.

Например, есть у нас советник по работе с демобилизованными. То есть, приходят демобилизованные, их что-то конкретно интересует — получить субсидию правильно или правильно документы на газ, медикаменты, проезд оформить, получить статус участника боевых действий. А теперь представь: то ли человек идет в каждый департамент отдельно, то ли человек приходит в одно место, проектную организацию, созданную под конкретный проект помощи демобилизованным, единое окно. Он обращается туда, ему там помогают.

— А есть аналоги подобных структуры других областях?

— Нет, аналогов в других областях нет. Мы первые, кто ее создал в таком масштабе, и когда
недавно Президент издал указ о том, что нужно создать аналогичные структуры по всей стране, то сейчас все области к нам ездят.

— Перенимают опыт?

— Да-да. И это было первое, что губернатор здесь сделал. Пришел, посмотрел, пообщался с военными, посмотрел на количество демобилизованных и сразу же занялся этим вопросом, сказал: «Дайте мне цифры, сколько от нас людей ушло в армию и сколько вернулось». Потом, когда он начал ездить с первой недели по районам, со всеми общаться, он понял, что это демобилизованные — большая проблема, ими толком никто не занимается. Затем он бросил клич по волонтерам, мол, кто из вас готов этим заниматься на постоянной основе. На их базе мы создали отдельную структуру в обладминистрации и они, волонтеры, при полной поддержке губернатора ею занимаются. Тем более, все наши чиновники знают: если АТОшник обратился и ему не помогли, то чиновнику «снесут башку» буквально на следующий день. Все очень жестко. Плюс у него регулярно встречи со всеми общественными волонтерскими организациями, с АТОшниками. Они постоянно проговаривают какие-то вопросы.

«УСЛОВНОМУ ЧИНОВНИКУ НИЧЕГО НЕ ХОЧЕТСЯ, ОН НЕ ХОЧЕТ ПЕРЕВОДИТЬ УСЛУГИ В ЭЛЕКТРОННЫЙ ВИД»

— Понятно, но почему у нас такие проблемы с получением статуса участника АТО. Я пока сидел у тебя в приемной, общался со своим другом, который служит связистом в ВСУ в Луганской области, у нас с тобой на малой родине. Им не дают эти справки. Почему вот действующий военнослужащий…

— Бюрократия. Идиотизм государственный.

— То есть, если бы власть на месте была эффективна, если бы все было организовано так, как у вас, все решалось бы быстрее?

— Да, конечно.

— Каков механизм вашего взаимодействия с воинами АТО? Допустим, приходит к вам человек, говорит: я воевал, вот доказательства. Дальше что?

— Во-первых, на каждое обращение у нас есть база данных, которую мы ведем.

— Электронная?

Конечно. Каждое обращение фиксируется. Пришел или позвонил человек, его данные внесли в базу, контактный телефон, с какой проблемой обратился, на кого расписали, за ним сразу же закрепляется конкретный сотрудник в Центре помощи воинам АТО и членам их семей. Дальше сотрудники решают его проблему. То есть, мы звоним конкретному чиновнику: «Здравствуйте, облгосадминистрация, Центр помощи воинам АТО. Есть такой-то человек, такая-то проблема. Когда будет сделано?» Мы в ручном режиме все это делаем. Но нужно отдать должное: есть определенное число нормальных чиновников, которые понимают, что происходит, до них доходит самосознание, они такие же люди, как и мы. И многие начинают быстрее шевелиться. Особенно когда видят, что есть команда с самого верха, тогда они быстрее шевелятся. Если бы не было воли Резниченко, и все на пофигизме проходило, то, конечно, этот процесс был бы неконтролируем.

— Получается, все проблемы у наших солдат возникают там, где все пущено на самотек?

— Когда видят, что закручивают сверху, когда в облгосадминистрации есть такое понятие, как оперативка с руководителем — каждый вторник в определенное время на час все собираются и быстро обсуждают все текущие вопросы — вопрос АТО одним из первых всегда стоит. Что сделано: квартир сколько выделено, земельных участков сколько оформлено, что нужно сделать, чтобы оформили быстрее, что нужно сделать, чтобы оформили в два раза быстрее, чем помочь. Нужно дать дополнительных людей — привлекли волонтеров. Найти денег — выделили из бюджета. Найти землю — позвонили конкретному мэру, нашли землю. В таком режиме полной вовлеченности все решается, если бы все было пущено самотек, этого всего не было бы, конечно.

— То есть, без постоянного прессинга сверху нашим чиновникам…

— Им пофиг.

— Равнодушие — основной фактор, по-твоему?

— Они не ощущают войну, они не понимают, что благодаря этим молодым людям в камуфляже, приходящим сюда за какой-то помощью, они вообще здесь могут сидеть и здесь нет Днепропетровской народной республики. Вот они этого не понимают.

— Что касается iGov. Это полностью инициатива Дубилета-младшего?

— Да. Он и его друзья кинули клич в Фейсбуке: давайте соберем программистов, готовых бесплатно по ночам и в свободное от работы время делать программу для переведения админуслуг в электронный вид.. Зарегистрировалось порядка полторы тысячи человек постоянно работающих.

— Из Днепропетровского региона?

— Нет, со всего мира. Есть украинцы, живущие в Сингапуре. Но 90% — это граждане Украины.

— То есть это те же волонтеры, оказывающие стране интеллектуальную помощь? Как им помогает ОГА?

— Мы со своей стороны помогаем админресурсом. Да, этот тот случай, когда аминресурс во благо. Условному чиновнику ничего не хочется, он не хочет переводить услуги в электронный вид. И тогда приходим мы и говорим ему: друг дорогой, давай, наверное, переводить. Кто-то сопротивляется, кто-то не сопротивляется, кто-то палки в колеса вставляет.

— Чем обычно мотивируется этот саботаж?

— «На основании чего я это буду делать? Покажите мне норму в Законе, которая меня обязывает это делать». Вот основные.

— Чем вы отвечаете?

— Мы отвечаем: давайте-ка всю документацию по вашему ведомству. Допустим, Миграционная служба, покажите, что у вас происходит. У нас есть глава юридического департамента, адвокат, обычный уверенный, хороший адвокат, который когда-то был чиновником, затем ушел в адвокатуру, но мы его нашли, уговорили сюда вернуться. С ним работают несколько юристов, которые занимаются только этим. Садятся, изучают все законодательство — от и до — и говорят, что есть два подхода: бюрократический — «все, что не разрешено — запрещено» и бизнесовый — «все, что не запрещено — разрешено». Прямого запрета на электронные услуги нет, но есть какие-то ограничения. Сейчас мы придумываем как их обойти. И они изобретают какое-то распоряжение губернатора…

— Государственная структура ищет пути обхода государственных нормативных актов?

— Да. Мы один раз наработали предложение по упрощению деятельности Администрации Президента. Мы их отправили на Киев и поняли, что они там утонули в ворохе бумаг. Потом мы приобщались со всей «большой четверкой» аудиторских компаний.

— Уточни, пожалуйста.

— PricewaterhouseCoopers, KPMG, Deloitte и Ernst & Young. Больше всего нам понравилось общение Deloitte — они самые быстрые оказались. Мы с ними сейчас заключаем официальный договор на то, что они будут консультировать Днепропетровскую облгосадминистрацию.

— За какие деньги?

— Там волонтерство в чистом виде. Они ведь ни с кого не берут денег, точно так, как и мы.

— А им какой интерес с вами сотрудничать?

— Deloitte? Так это украинский офис. Они сотрудничают с Администрацией Президента, с Кабмином. По-хорошему, мы думаем, как найти хоть какие-то деньги, условные 100 тысяч гривен, и заплатить им официально. Потому что когда есть официальный договор между облгосадминистрацией и компанией, все, что сделано Делойтом, становится обязательно к исполнению облгосадминистрацией, потому что есть какой-то юридический документооборот. С их помощью мы, во-первых, нарисуем новую структуру облгосадминистрации, а во-вторых, мы нарисуем новый функционал. Ну и потом, одно дело, если бы мы это сами сделали, мол, «смотрите какие умные», а другое — когда это международная компания делает. Международная компания говорит: на примере Днепропетровской ОГА мы вам показываем новую структуру, новый функционал, давайте запустим пилотный проект в Днепропетровске, посмотрим как оно работает; если оно работает нормально, давайте распространим опыт на все остальные регионы. Это задача, которую мы хотим решить в течение полугода, потому что, по моим оценкам, 50% времени уходят в никуда.

«ПРОБЛЕМА В ИДЕОЛОГИИ ЛЮДЕЙ В ЭТОЙ СТРАНЕ»

— А какие основные проблемы ты можешь обозначить во взаимоотношении местной власти с «центром», с Киевом?

— Проблема взаимоотношений здесь не с центром. Проблема в идеологии людей в этой стране. К нам приезжал классный человек — Игорь Кричковский. Он, если не ошибаюсь, бывший глава финансовой разведки Литвы. Человек, который работает с НАТО, ОБСЕ по возврату денежных активов сбежавших диктаторов.

— Вы его приглашали?

— Да, мы его приглашали как консультанта. Мы его знаем, так сказать, по прошлой жизни, дружим. Он сказал замечательную фразу, которая объяснила мне многое. «Вы сейчас проходите в вашей стране тоже самое, что проходила Прибалтика в 91-м году. У нас тоже были танки, у нас погибали люди — разумеется, не в таком количестве, и у нас не было резни, не было открытой войны с Россией. Но мы победили по одной простой причине — у нас 90% населения хотело вырваться из «совка». Я вот общаюсь с вашими чиновниками, с вашими людьми, и понимаю, что у вас из «совка» хотят вырваться процентов 30. Пока хотя бы 51% не захочет, у вас будет вот такое болото».

То есть, все нормальные инициативы будут двигаться за счет энергии отдельных людей. Есть губернатор Резниченко, есть у него воля перевести все допороговые закупки на «ProZorro», он берет и это делает. Есть губернатор Иванов, который этого делать не хочет, и он этого не сделает никогда, хотя мог бы. Все в одинаковых условиях. И это основная проблема. Главная проблема — не взаимоотношения с центром, а в том, что вся государственная служба заточена не на результат. Она заточена на то, чтобы шел какой-то бесконечный бессмысленный процесс. Нет понятных KPI — показателей оценки деятельности облгосадминистрации. Какие показатели? План выполнения мобилизации? Так мы его выполнили — самый большой показатель по стране. Процент оформления субсидий? Так он у нас тоже самый высокий по стране. И что дальше? А у кого-то он самый низкий. И какие-то выводы из этого следуют? Все это формальности, которые не отражают подлинного положения вещей.

Вот еще пример. Формально у нас есть департамент транспорта, то есть у нас есть 945 маршруток, которые ему, можно сказать, подчиняются. Мы вводим полную прозрачность, наводим порядок. Видим, что начальник Департамента не справляется, не успевает в темпе губернатора работать, все медленно делает, мы его увольняем. Чтоб его уволить губернатору нужно получить согласие Министерства транспорта и инфраструктуры. Причем Министерство транспорта к начальнику Департаменту облгосадминистрации в Днепропетровске, который выполняет задачи губернатора? Мы его увольняем, но он продолжает работать в статусе «и.о.», так как мы не можем назначить другого человека, волонтера, который занимался обменом пленных, который помогал медикаментами, постоянно ездил в зону АТО…

— Бизнесмен?

— Ну, да. Молодой парень, 27 лет. Реально с инженерными мозгами, системотехник. А мы его не можем назначить, потому что у него нет профильного образования.

— А там требуется?

— Да. А зачем ему разбираться в транспортном образовании? Там все очень просто, мы хотим разобраться не с транспортом, мы хотим разобраться с коррупцией, наладить транспортную систему.

— Ну, как-то ведь назначили в Одессе девушку-филолога на главу таможни? Петр Алексеевич лично представил.

— Не могу сказать.

— Ну как-то используйте одесский опыт.

— Мы найдем, придумаем как это сделать, договоримся, придумаем или обойдем. Все равно он будет работать, все равно мы выполним свою задачу. Но есть огромное количество дебилизма, оставшегося с советских времен, который тянется, который затрудняет работу. Объясни, почему начальником облздрава должен быть врач, человек с медицинским образованием?

— Я не знаю, это менеджерская должность, мне кажется.

— Абсолютно точно, возьмите нормального менеджера, человека, который понимает, что такое медицинское оборудование, знает как навести порядок. Зачем там врач? Там всю жизнь были врачи. И что — от этого стало кому-то лучше?

— Никому. Это точно. То есть, ты ратуешь за то, чтобы на госслужбу приходили прагматичные менеджеры.

— Под нормальные среднерыночные зарплаты.

— А нормальная зарплата это сколько? Сколько государство должно платить чиновнику, менеджеру твоего уровня, чтобы ты пошел на госслужбу?

— Сколько нужно платить, я не знаю. Давай по-другому скажу. Есть «Запорожсталь», где, по слухам, зарплата директора — миллион долларов в год, с бонусами или без бонусов. Теперь парадокс: когда какой-то олигарх назначает директора своего предприятия, он находит какого-то классного англоговорящего человека из консалтинговой компании и платит ему миллион. Но когда у него появляется возможность кого-то делегировать во власть, он почему-то берет какого-то старого коммуниста, ни хрена ему не платит, а говорит: «Воруй».

«ВСЕ ДОЛЖНЫ ПОНИМАТЬ, ЧТО ЕСТЬ НЕОБРАТИМОСТЬ НАКАЗАНИЯ»

— И все же. Какой суммой можно заинтересовать толкового менеджера?

— Что должно заинтересовать, например, Нефедова, который заместитель Абромавичуса, который занимается всеми этими реформами, чтоб он впрягся лет на пять лет и все это время занимался Кабмином? Ну, не знаю. Сколько он получал в инвестиционной компании? 30 тысяч долларов? 50? Я не знаю, но ему нужно платить сопоставимые деньги, тогда это будет гарантия того, что человек будет работать.

— Не будет красть миллионами?

— Это первое. Второе: все должны понимать, что есть необратимость наказания. Если ты украл — ты сядешь. И третье: госслужба — не перекладывание бумажек, а заточенность на конечный результат, как в бизнесе. Должны быть понятны показатели — на что ориентироваться, ради чего мы работаем. И должно быть проектное управление, не просто «мы занимаемся соцзащитой» или «мы занимаемся здравоохранением», а конкретный проект.

— Главная претензия, которая выдвигается ко всем этим электронным инновациям, это сложность доступа к ним пожилых людей.

— В силу того, что мы сами бывшие медийщики и губернатор возглавлял одну из немногих прибыльных медийных компаний, был менеджером. Те подразделения, которыми руководил он были самыми прибыльными. Он хорошо понимает, что такое интернет, что такое медиа. Есть банальная статистика. Количество пользователей украинского сегмента интернета, растет из года в год. Оно растет на двухзначные цифры в год, хотим мы этого не хотим, оно растет. Когда мы с тобой детьми были, у нас iPad’ов не было. А сейчас дочка моего друга в четыре года в iPad’е разбирается лучше меня. С другой стороны, у моей мамы никогда не было электронной почты. Моя мама — 1956 года рождения, сейчас у нее есть интернет, электронная почта, айфон, она всем этим пользуется. Он туда проникает, хотим мы этого или не хотим, покрытие интернета будет увеличиваться. Кроме того, перевод услуг в электронный вовсе вид не означает, что эту услугу нельзя предоставить традиционным способом. Пожалуйста, идите, подавайте — никаких проблем, это два параллельных процесса. Это как в случае с песочными часами: количество людей, подающих документы традиционным способом, должно постепенно уменьшаться за счет прогресса, и в какой-то момент их станет совсем мало, в пределах статистической погрешности.

— В начале интервью ты сказал, что глава администрации получает очень низкую зарплату. В таком случае, зачем ему эта работа?

— Во-первых, он не бедный человек, он может себе это позволить. Во-вторых, это нормальная позиция, когда человек говорит, что я хочу жить в этой стране, я хочу, чтобы мои дети жили в этой стране, и я никуда не хочу и этой страны уезжать, хотя если бы захотел, то уехал. Мы неоднократно с ним говорили об этом. И если у меня есть здоровье, время и нервы, которые я готов потратить на страну, то я потрачу. Потому что в конечном итоге, когда страна станет лучше, капитализация любого бизнеса, который здесь есть, тоже резко вырастет.

— Грубо говоря, вы таким образом инвестируете в будущее?

— Есть обычное человеческое желание у всех, кто занят этим на волонтерских началах. Это чувство сопричастности к чему-то большому и настоящему.

— Ваша администрация имеет легкий налет некой коалиционности. Например, заместителем Резниченко работает Святослав Олийнык, близкий к группе Коломойского.

— Понятно, к какой группе он близок. Он первый номер в списках «Відродження» в облсовет. У нас есть заместитель главы ОГА Глеб Прыгунов — первый номер в списках БПП в облсовет. Проблемы в регионе, независимо от того Луганск это, Днепропетровск или Львов, всегда начинается, когда есть разобщенность элит. Когда все срутся между собой и тянут в разные стороны. И задача губернатора, насколько я ее вижу, насколько я ее понимаю, — это консолидация всех элит. Говорит, что ребята, давайте вы засунете в одно место все свои разборки, которые были и если вы там с кем-то в высоких судах Лондона судитесь, то судитесь на здоровье, но вы, наверное, и про область подумайте. Вы все отсюда вышли.

В Днепропетровске уникальная ситуация. Открываем «Форбс» иди «Фокус», которые делают рейтинги богатейших людей Украины. Первый — Ахметов (окей, Донецк), второй — Коломойский, третий — Боголюбов, четвертый — Пинчук. Смотри, три и четырех богатейших людей Украины — из Днепропетровска. Неужели тяжело консолидироваться? Нет, не тяжело. Тогда зачем биться, сегодня красные против белых, завтра белые против красных, послезавтра еще что-то.

— Я знаю, что ты знаком с Филатовым, Корбаном, у которых ваша команда принимала дела. У тебя есть вопросы к ним?

— Никаких вопросов нет, и дай Бог им здоровья за то, что они сделали. Но они были сконцентрированы на войне. Они занимались войной. Мы занимаемся экономикой. Они занимались своим, мы занимаемся своим.
«ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕ СОВЕТНИКИ ГУБЕРНАТОРА В ЗОНУ АТО КАЖДЫЕ ВЫХОДНЫЕ ЕЗДЯТ»

— А вы готовы заниматься войной, если вдруг возобновятся военные действия?

— Да. Не хотелось бы, но да. Не хотелось бы по понятным причинам. Война — это смерть. А так мы готовы, без проблем. Любая логистику, все. Советник губернатора при Коломойском Губа как занималась всеми ранеными, так и занимается. У нас практически все советники губернатора в зону АТО каждые выходные ездят — как ездили, так и продолжают. Точно так же, когда военные обращаются чем-то помочь, мы им помогаем.

— Из каких источников вы берете ресурсы на эту помощь?

— Волонтеры. Есть уникальные ситуации, когда к нам приходят сами бизнесмены — не крупные и не мелкие, средней руки, так сказать. Приходят и говорят: мы хотим помогать, но мы не знаем, что нужно оплачивать. К примеру, у нас есть строительная компания, мы готовы строить в ноль, оплатить нужно только стройматериалы. У нас есть госпиталь ветеранов ВОВ, есть пустующий этаж, рассчитанный на определенное количество коек. Есть огромное количество раненых, демобилизованных, которым нужна психологическая помощь. При этом, государственной программы по постройке какого-то реабилитационного центра нет. Мы находим действующий госпиталь ветеранов ВОВ, находим вменяемого главврача, спрашиваем, есть ли у него свободное помещение. Помещение есть. Что нужно сделать? Ремонт. Как это можно сделать, если в бюджете это не предусмотрено? Находим строительную организацию, которая готова сделать ремонт на волонтерских началах. И в Днепре, на самом деле, очень много волонтеров, которые так, и это на самом деле волонтерство — там что-то сделали, там.

Хрестоматийный пример, когда в АТО была нужна вода. Все лето была нужна вода. Местный производитель воды говорит: ребята, такое-то количество фур в месяц, говорите куда, мы отвозим. Ничего не надо ни бензина, просто скажите, куда мы отвезем.

— Что вам мешает работать больше всего?

— Совковое законодательство, вот так.

— То есть законодательство, регламентирующее деятельность ОГА?

— Это, во-первых, а во-вторых, все думают, что облгосадминистрация — это королевство, где есть царь, а на самом деле здесь все, как в примере с начальником департамента транспорта, подчиняются всем. Любой из Киева может позвонить, что-то приказать, и если ты чиновник, ты будешь вынужден выполнять. И эта система меняется только благодаря воле руководства администрации, которое при необходимости «кладет» на все регламенты и нормы, и говорит: «Не запрещено, значит разрешено».

— Какое ведомство из системы центральной исполнительной власти является самым прогрессивным, на твой взгляд?

— Исторически очень сильный Минфин. Здесь, в Днепропетровске, департамент финансов ОГА очень сильный. У меня нет к ним вопросов. Данные предоставляют, как мы в бизнесе привыкли, в любом виде, с диаграммами, в любом разрез, в любом анализе, даже самом тщательном. Планирование на самом высоком уровне. А из Киева второе министерство, на которое мы не нарадуемся, — Министерство экономического развития и торговли. Абромавичус, Ковалив и Нефедов — это те, которые вводят » ProZorro «, которые пытаются госпредприятия в чувства привести, которые пытаются отменять и уже отменяют кучу всяких разрешений. Эти — самые прогрессивные, как по мне.

— Есть мнение, что должность губернатора Днепропетровской области — это квота главы АП Бориса Ложкина, так как и Резниченко, и Ложкин — бизнесмены-медийщики. Не отразится ли конфликт между Ложкиным и прочим фигурами, близкими к Президенту, который вполне может закончиться его отставкой, на позициях губернатора?

— Все конфликты в Администрации Президента не сильно до нас долетают. Они там происходят, а мы по публикациям видим и только можем догадываться, что там творится.Сергей Иванов, Цензор.НЕТ

Беседа с советником главы Днепропетровской областной государственной администрации Юрием Голиком о неоплачиваемой работе на государство, бюрократии, парадоксах украинского законодательства, волонтерстве как о главной движущей силе, взаимоотношениях с местными элитами и Киевом.

Я решил сделать этот материал сразу после того, как прочел интервью «ЦН» Татьяны Козаченко, начальника Департамента по вопросам люстрации Минюста, до этого — успешного адвоката. Меня давно заинтересовал феномен молодых самодостаточных людей, которые начали приходить в государственные учреждения на совершенно разные должности. Я, не понаслышке зная о том, как выглядит работа в госучреждениях Украины, не мог даже умозрительно предположить, как работается внутри практически не видоизменившегося с советских времен механизма людям, которые давно привыкли жить и работать в куда более цивилизованных условиях.

Юрию Голику 38 лет. Политических и карьерных амбиций, связанных с государственной службой, по его словам, он не имеет. Профессиональный медийщик, собственник крупного рекламного бренда. Голик родом из Луганска, хотя уехал оттуда достаточно давно. Мы учились в одной школе, знакомы уже четверть века, поэтому наш разговор — на «ты» и носит предельно откровенный характер, потому что врать людям, знающим друг друга целую вечность, нет смысла.

«САМАЯ БОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА, КОТОРАЯ ЕСТЬ В НАШЕМ ГОСУДАРСТВЕ — ГОССЛУЖБА»

— Расскажи, пожалуйста, как ты здесь работаешь. Меня интересует номенклатурно-правовой аспект. Можно ли то, что ты делаешь, назвать своего рода волонтерством?

— Это и есть волонтерство в чистом виде. Поскольку зарплату здесь не платят, содержу себя я сам. Хотя, по большому счету, когда у губернатора официальная зарплата — 4,5 тысячи гривен, то это тоже волонтерство в чистом виде.

— А как правильно называть твой статус?

— Неофициальный советник. Есть советники губернатора официальные — те, что госслужащие. А я советник неофициальный, на общественных началах. Я не на государственной службе.

— Тем не менее, ты каждый день проводишь в обладминистрации?

— Да, как и еще, наверное, человек десять советников, которые здесь просто живут.

— А они кто? Откуда они?

— Волонтеры такие же точно.

— Резниченко подбирал их для того, чтобы эффективнее выстраивать работу ОГА или для того, чтобы упростить свою личную работу?

— История такая. Самая большая проблема, которая есть в нашем государстве — это госслужба. Если госслужбу нормально реформировать, то туда можно привлечь нормальных людей. Неважно, кто будет платить им зарплату — западные фонды, либо еще кто-то. Главное, чтоб была возможность работать нормально. Но, к сожалению, система неимоверно забюрократизирована. Ее в принципе переработать невозможно, потому что она заточена под дикую бюрократию, исключительно под рождение всевозможных бумажек. Тем не менее, в некоторых ведомствах понемногу начали внедрять некие цивилизованные механизмы. Например, Министерство обороны — первое ведомство, которое начало реформы, там появился волонтерский десант — Тука, Гусев, Браун. В Министерстве обороны поступили следующим образом: сделали проектный офис реформ — это как структура в структуре — и практически все закупки проходят через этот проектный офис реформ.

Когда мы сюда (в Днепропетровск) пришли, губернатор, уже месяц проведя в должности главы ОГА Запорожской области и понимая приблизительно, как это все работает, посмотрел на эту структуру и взял из нее главное. Во-первых, в Днепре реально сильное волонтерское движение. Во-вторых, помимо того, что волонтеры занимались войной и поставками в АТО, среди них оказалось нереальное количество умных людей, готовых заниматься решением проблем государства: писать программный код, как это делает Дубилет, помогать демобилизованным и так далее. Он (губернатор) начал всех подтягивать. Но и здесь он столкнулся с проблемой: оказалось, что структура облгосадминистрации имеет вертикальную направленность: условно говоря, от губернатора идут стрелочки к нескольким заместителям, под каждым из которых несколько направлений. Но как только ты начинаешь что-то реформировать или что-то делать, оказывается, что нельзя делать что-то по одному направлению, но не делать по другому. Что-то делается уже горизонтально.

— Например?

— Например, когда мы на » Prozorro » переводим, уже не можем перевести этот проект на больницы, но не перевести университеты.

— В смысле?

— Закупки. Когда мы переводим административные услуги в электронный вид, мы не имеем права один департамент перевести, а другой нет, поскольку существует порядок одинаковый для всех. И тогда получается, что глобальная реформа состоит из множества мелких. Есть, скажем, социальная защита, есть прочие — вот их реформированием, по сути, советники и занимаются.

Например, есть у нас советник по работе с демобилизованными. То есть, приходят демобилизованные, их что-то конкретно интересует — получить субсидию правильно или правильно документы на газ, медикаменты, проезд оформить, получить статус участника боевых действий. А теперь представь: то ли человек идет в каждый департамент отдельно, то ли человек приходит в одно место, проектную организацию, созданную под конкретный проект помощи демобилизованным, единое окно. Он обращается туда, ему там помогают.

— А есть аналоги подобных структуры других областях?

— Нет, аналогов в других областях нет. Мы первые, кто ее создал в таком масштабе, и когда
недавно Президент издал указ о том, что нужно создать аналогичные структуры по всей стране, то сейчас все области к нам ездят.

— Перенимают опыт?

— Да-да. И это было первое, что губернатор здесь сделал. Пришел, посмотрел, пообщался с военными, посмотрел на количество демобилизованных и сразу же занялся этим вопросом, сказал: «Дайте мне цифры, сколько от нас людей ушло в армию и сколько вернулось». Потом, когда он начал ездить с первой недели по районам, со всеми общаться, он понял, что это демобилизованные — большая проблема, ими толком никто не занимается. Затем он бросил клич по волонтерам, мол, кто из вас готов этим заниматься на постоянной основе. На их базе мы создали отдельную структуру в обладминистрации и они, волонтеры, при полной поддержке губернатора ею занимаются. Тем более, все наши чиновники знают: если АТОшник обратился и ему не помогли, то чиновнику «снесут башку» буквально на следующий день. Все очень жестко. Плюс у него регулярно встречи со всеми общественными волонтерскими организациями, с АТОшниками. Они постоянно проговаривают какие-то вопросы.

«УСЛОВНОМУ ЧИНОВНИКУ НИЧЕГО НЕ ХОЧЕТСЯ, ОН НЕ ХОЧЕТ ПЕРЕВОДИТЬ УСЛУГИ В ЭЛЕКТРОННЫЙ ВИД»

— Понятно, но почему у нас такие проблемы с получением статуса участника АТО. Я пока сидел у тебя в приемной, общался со своим другом, который служит связистом в ВСУ в Луганской области, у нас с тобой на малой родине. Им не дают эти справки. Почему вот действующий военнослужащий…

— Бюрократия. Идиотизм государственный.

— То есть, если бы власть на месте была эффективна, если бы все было организовано так, как у вас, все решалось бы быстрее?

— Да, конечно.

— Каков механизм вашего взаимодействия с воинами АТО? Допустим, приходит к вам человек, говорит: я воевал, вот доказательства. Дальше что?

— Во-первых, на каждое обращение у нас есть база данных, которую мы ведем.

— Электронная?

Конечно. Каждое обращение фиксируется. Пришел или позвонил человек, его данные внесли в базу, контактный телефон, с какой проблемой обратился, на кого расписали, за ним сразу же закрепляется конкретный сотрудник в Центре помощи воинам АТО и членам их семей. Дальше сотрудники решают его проблему. То есть, мы звоним конкретному чиновнику: «Здравствуйте, облгосадминистрация, Центр помощи воинам АТО. Есть такой-то человек, такая-то проблема. Когда будет сделано?» Мы в ручном режиме все это делаем. Но нужно отдать должное: есть определенное число нормальных чиновников, которые понимают, что происходит, до них доходит самосознание, они такие же люди, как и мы. И многие начинают быстрее шевелиться. Особенно когда видят, что есть команда с самого верха, тогда они быстрее шевелятся. Если бы не было воли Резниченко, и все на пофигизме проходило, то, конечно, этот процесс был бы неконтролируем.

— Получается, все проблемы у наших солдат возникают там, где все пущено на самотек?

— Когда видят, что закручивают сверху, когда в облгосадминистрации есть такое понятие, как оперативка с руководителем — каждый вторник в определенное время на час все собираются и быстро обсуждают все текущие вопросы — вопрос АТО одним из первых всегда стоит. Что сделано: квартир сколько выделено, земельных участков сколько оформлено, что нужно сделать, чтобы оформили быстрее, что нужно сделать, чтобы оформили в два раза быстрее, чем помочь. Нужно дать дополнительных людей — привлекли волонтеров. Найти денег — выделили из бюджета. Найти землю — позвонили конкретному мэру, нашли землю. В таком режиме полной вовлеченности все решается, если бы все было пущено самотек, этого всего не было бы, конечно.

— То есть, без постоянного прессинга сверху нашим чиновникам…

— Им пофиг.

— Равнодушие — основной фактор, по-твоему?

— Они не ощущают войну, они не понимают, что благодаря этим молодым людям в камуфляже, приходящим сюда за какой-то помощью, они вообще здесь могут сидеть и здесь нет Днепропетровской народной республики. Вот они этого не понимают.

— Что касается iGov. Это полностью инициатива Дубилета-младшего?

— Да. Он и его друзья кинули клич в Фейсбуке: давайте соберем программистов, готовых бесплатно по ночам и в свободное от работы время делать программу для переведения админуслуг в электронный вид.. Зарегистрировалось порядка полторы тысячи человек постоянно работающих.

— Из Днепропетровского региона?

— Нет, со всего мира. Есть украинцы, живущие в Сингапуре. Но 90% — это граждане Украины.

— То есть это те же волонтеры, оказывающие стране интеллектуальную помощь? Как им помогает ОГА?

— Мы со своей стороны помогаем админресурсом. Да, этот тот случай, когда аминресурс во благо. Условному чиновнику ничего не хочется, он не хочет переводить услуги в электронный вид. И тогда приходим мы и говорим ему: друг дорогой, давай, наверное, переводить. Кто-то сопротивляется, кто-то не сопротивляется, кто-то палки в колеса вставляет.

— Чем обычно мотивируется этот саботаж?

— «На основании чего я это буду делать? Покажите мне норму в Законе, которая меня обязывает это делать». Вот основные.

— Чем вы отвечаете?

— Мы отвечаем: давайте-ка всю документацию по вашему ведомству. Допустим, Миграционная служба, покажите, что у вас происходит. У нас есть глава юридического департамента, адвокат, обычный уверенный, хороший адвокат, который когда-то был чиновником, затем ушел в адвокатуру, но мы его нашли, уговорили сюда вернуться. С ним работают несколько юристов, которые занимаются только этим. Садятся, изучают все законодательство — от и до — и говорят, что есть два подхода: бюрократический — «все, что не разрешено — запрещено» и бизнесовый — «все, что не запрещено — разрешено». Прямого запрета на электронные услуги нет, но есть какие-то ограничения. Сейчас мы придумываем как их обойти. И они изобретают какое-то распоряжение губернатора…

— Государственная структура ищет пути обхода государственных нормативных актов?

— Да. Мы один раз наработали предложение по упрощению деятельности Администрации Президента. Мы их отправили на Киев и поняли, что они там утонули в ворохе бумаг. Потом мы приобщались со всей «большой четверкой» аудиторских компаний.

— Уточни, пожалуйста.

— PricewaterhouseCoopers, KPMG, Deloitte и Ernst & Young. Больше всего нам понравилось общение Deloitte — они самые быстрые оказались. Мы с ними сейчас заключаем официальный договор на то, что они будут консультировать Днепропетровскую облгосадминистрацию.

— За какие деньги?

— Там волонтерство в чистом виде. Они ведь ни с кого не берут денег, точно так, как и мы.

— А им какой интерес с вами сотрудничать?

— Deloitte? Так это украинский офис. Они сотрудничают с Администрацией Президента, с Кабмином. По-хорошему, мы думаем, как найти хоть какие-то деньги, условные 100 тысяч гривен, и заплатить им официально. Потому что когда есть официальный договор между облгосадминистрацией и компанией, все, что сделано Делойтом, становится обязательно к исполнению облгосадминистрацией, потому что есть какой-то юридический документооборот. С их помощью мы, во-первых, нарисуем новую структуру облгосадминистрации, а во-вторых, мы нарисуем новый функционал. Ну и потом, одно дело, если бы мы это сами сделали, мол, «смотрите какие умные», а другое — когда это международная компания делает. Международная компания говорит: на примере Днепропетровской ОГА мы вам показываем новую структуру, новый функционал, давайте запустим пилотный проект в Днепропетровске, посмотрим как оно работает; если оно работает нормально, давайте распространим опыт на все остальные регионы. Это задача, которую мы хотим решить в течение полугода, потому что, по моим оценкам, 50% времени уходят в никуда.

«ПРОБЛЕМА В ИДЕОЛОГИИ ЛЮДЕЙ В ЭТОЙ СТРАНЕ»

— А какие основные проблемы ты можешь обозначить во взаимоотношении местной власти с «центром», с Киевом?

— Проблема взаимоотношений здесь не с центром. Проблема в идеологии людей в этой стране. К нам приезжал классный человек — Игорь Кричковский. Он, если не ошибаюсь, бывший глава финансовой разведки Литвы. Человек, который работает с НАТО, ОБСЕ по возврату денежных активов сбежавших диктаторов.

— Вы его приглашали?

— Да, мы его приглашали как консультанта. Мы его знаем, так сказать, по прошлой жизни, дружим. Он сказал замечательную фразу, которая объяснила мне многое. «Вы сейчас проходите в вашей стране тоже самое, что проходила Прибалтика в 91-м году. У нас тоже были танки, у нас погибали люди — разумеется, не в таком количестве, и у нас не было резни, не было открытой войны с Россией. Но мы победили по одной простой причине — у нас 90% населения хотело вырваться из «совка». Я вот общаюсь с вашими чиновниками, с вашими людьми, и понимаю, что у вас из «совка» хотят вырваться процентов 30. Пока хотя бы 51% не захочет, у вас будет вот такое болото».

То есть, все нормальные инициативы будут двигаться за счет энергии отдельных людей. Есть губернатор Резниченко, есть у него воля перевести все допороговые закупки на «ProZorro», он берет и это делает. Есть губернатор Иванов, который этого делать не хочет, и он этого не сделает никогда, хотя мог бы. Все в одинаковых условиях. И это основная проблема. Главная проблема — не взаимоотношения с центром, а в том, что вся государственная служба заточена не на результат. Она заточена на то, чтобы шел какой-то бесконечный бессмысленный процесс. Нет понятных KPI — показателей оценки деятельности облгосадминистрации. Какие показатели? План выполнения мобилизации? Так мы его выполнили — самый большой показатель по стране. Процент оформления субсидий? Так он у нас тоже самый высокий по стране. И что дальше? А у кого-то он самый низкий. И какие-то выводы из этого следуют? Все это формальности, которые не отражают подлинного положения вещей.

Вот еще пример. Формально у нас есть департамент транспорта, то есть у нас есть 945 маршруток, которые ему, можно сказать, подчиняются. Мы вводим полную прозрачность, наводим порядок. Видим, что начальник Департамента не справляется, не успевает в темпе губернатора работать, все медленно делает, мы его увольняем. Чтоб его уволить губернатору нужно получить согласие Министерства транспорта и инфраструктуры. Причем Министерство транспорта к начальнику Департаменту облгосадминистрации в Днепропетровске, который выполняет задачи губернатора? Мы его увольняем, но он продолжает работать в статусе «и.о.», так как мы не можем назначить другого человека, волонтера, который занимался обменом пленных, который помогал медикаментами, постоянно ездил в зону АТО…

— Бизнесмен?

— Ну, да. Молодой парень, 27 лет. Реально с инженерными мозгами, системотехник. А мы его не можем назначить, потому что у него нет профильного образования.

— А там требуется?

— Да. А зачем ему разбираться в транспортном образовании? Там все очень просто, мы хотим разобраться не с транспортом, мы хотим разобраться с коррупцией, наладить транспортную систему.

— Ну, как-то ведь назначили в Одессе девушку-филолога на главу таможни? Петр Алексеевич лично представил.

— Не могу сказать.

— Ну как-то используйте одесский опыт.

— Мы найдем, придумаем как это сделать, договоримся, придумаем или обойдем. Все равно он будет работать, все равно мы выполним свою задачу. Но есть огромное количество дебилизма, оставшегося с советских времен, который тянется, который затрудняет работу. Объясни, почему начальником облздрава должен быть врач, человек с медицинским образованием?

— Я не знаю, это менеджерская должность, мне кажется.

— Абсолютно точно, возьмите нормального менеджера, человека, который понимает, что такое медицинское оборудование, знает как навести порядок. Зачем там врач? Там всю жизнь были врачи. И что — от этого стало кому-то лучше?

— Никому. Это точно. То есть, ты ратуешь за то, чтобы на госслужбу приходили прагматичные менеджеры.

— Под нормальные среднерыночные зарплаты.

— А нормальная зарплата это сколько? Сколько государство должно платить чиновнику, менеджеру твоего уровня, чтобы ты пошел на госслужбу?

— Сколько нужно платить, я не знаю. Давай по-другому скажу. Есть «Запорожсталь», где, по слухам, зарплата директора — миллион долларов в год, с бонусами или без бонусов. Теперь парадокс: когда какой-то олигарх назначает директора своего предприятия, он находит какого-то классного англоговорящего человека из консалтинговой компании и платит ему миллион. Но когда у него появляется возможность кого-то делегировать во власть, он почему-то берет какого-то старого коммуниста, ни хрена ему не платит, а говорит: «Воруй».

«ВСЕ ДОЛЖНЫ ПОНИМАТЬ, ЧТО ЕСТЬ НЕОБРАТИМОСТЬ НАКАЗАНИЯ»

— И все же. Какой суммой можно заинтересовать толкового менеджера?

— Что должно заинтересовать, например, Нефедова, который заместитель Абромавичуса, который занимается всеми этими реформами, чтоб он впрягся лет на пять лет и все это время занимался Кабмином? Ну, не знаю. Сколько он получал в инвестиционной компании? 30 тысяч долларов? 50? Я не знаю, но ему нужно платить сопоставимые деньги, тогда это будет гарантия того, что человек будет работать.

— Не будет красть миллионами?

— Это первое. Второе: все должны понимать, что есть необратимость наказания. Если ты украл — ты сядешь. И третье: госслужба — не перекладывание бумажек, а заточенность на конечный результат, как в бизнесе. Должны быть понятны показатели — на что ориентироваться, ради чего мы работаем. И должно быть проектное управление, не просто «мы занимаемся соцзащитой» или «мы занимаемся здравоохранением», а конкретный проект.

— Главная претензия, которая выдвигается ко всем этим электронным инновациям, это сложность доступа к ним пожилых людей.

— В силу того, что мы сами бывшие медийщики и губернатор возглавлял одну из немногих прибыльных медийных компаний, был менеджером. Те подразделения, которыми руководил он были самыми прибыльными. Он хорошо понимает, что такое интернет, что такое медиа. Есть банальная статистика. Количество пользователей украинского сегмента интернета, растет из года в год. Оно растет на двухзначные цифры в год, хотим мы этого не хотим, оно растет. Когда мы с тобой детьми были, у нас iPad’ов не было. А сейчас дочка моего друга в четыре года в iPad’е разбирается лучше меня. С другой стороны, у моей мамы никогда не было электронной почты. Моя мама — 1956 года рождения, сейчас у нее есть интернет, электронная почта, айфон, она всем этим пользуется. Он туда проникает, хотим мы этого или не хотим, покрытие интернета будет увеличиваться. Кроме того, перевод услуг в электронный вовсе вид не означает, что эту услугу нельзя предоставить традиционным способом. Пожалуйста, идите, подавайте — никаких проблем, это два параллельных процесса. Это как в случае с песочными часами: количество людей, подающих документы традиционным способом, должно постепенно уменьшаться за счет прогресса, и в какой-то момент их станет совсем мало, в пределах статистической погрешности.

— В начале интервью ты сказал, что глава администрации получает очень низкую зарплату. В таком случае, зачем ему эта работа?

— Во-первых, он не бедный человек, он может себе это позволить. Во-вторых, это нормальная позиция, когда человек говорит, что я хочу жить в этой стране, я хочу, чтобы мои дети жили в этой стране, и я никуда не хочу и этой страны уезжать, хотя если бы захотел, то уехал. Мы неоднократно с ним говорили об этом. И если у меня есть здоровье, время и нервы, которые я готов потратить на страну, то я потрачу. Потому что в конечном итоге, когда страна станет лучше, капитализация любого бизнеса, который здесь есть, тоже резко вырастет.

— Грубо говоря, вы таким образом инвестируете в будущее?

— Есть обычное человеческое желание у всех, кто занят этим на волонтерских началах. Это чувство сопричастности к чему-то большому и настоящему.

— Ваша администрация имеет легкий налет некой коалиционности. Например, заместителем Резниченко работает Святослав Олийнык, близкий к группе Коломойского.

— Понятно, к какой группе он близок. Он первый номер в списках «Відродження» в облсовет. У нас есть заместитель главы ОГА Глеб Прыгунов — первый номер в списках БПП в облсовет. Проблемы в регионе, независимо от того Луганск это, Днепропетровск или Львов, всегда начинается, когда есть разобщенность элит. Когда все срутся между собой и тянут в разные стороны. И задача губернатора, насколько я ее вижу, насколько я ее понимаю, — это консолидация всех элит. Говорит, что ребята, давайте вы засунете в одно место все свои разборки, которые были и если вы там с кем-то в высоких судах Лондона судитесь, то судитесь на здоровье, но вы, наверное, и про область подумайте. Вы все отсюда вышли.

В Днепропетровске уникальная ситуация. Открываем «Форбс» иди «Фокус», которые делают рейтинги богатейших людей Украины. Первый — Ахметов (окей, Донецк), второй — Коломойский, третий — Боголюбов, четвертый — Пинчук. Смотри, три и четырех богатейших людей Украины — из Днепропетровска. Неужели тяжело консолидироваться? Нет, не тяжело. Тогда зачем биться, сегодня красные против белых, завтра белые против красных, послезавтра еще что-то.

— Я знаю, что ты знаком с Филатовым, Корбаном, у которых ваша команда принимала дела. У тебя есть вопросы к ним?

— Никаких вопросов нет, и дай Бог им здоровья за то, что они сделали. Но они были сконцентрированы на войне. Они занимались войной. Мы занимаемся экономикой. Они занимались своим, мы занимаемся своим.
«ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕ СОВЕТНИКИ ГУБЕРНАТОРА В ЗОНУ АТО КАЖДЫЕ ВЫХОДНЫЕ ЕЗДЯТ»

— А вы готовы заниматься войной, если вдруг возобновятся военные действия?

— Да. Не хотелось бы, но да. Не хотелось бы по понятным причинам. Война — это смерть. А так мы готовы, без проблем. Любая логистику, все. Советник губернатора при Коломойском Губа как занималась всеми ранеными, так и занимается. У нас практически все советники губернатора в зону АТО каждые выходные ездят — как ездили, так и продолжают. Точно так же, когда военные обращаются чем-то помочь, мы им помогаем.

— Из каких источников вы берете ресурсы на эту помощь?

— Волонтеры. Есть уникальные ситуации, когда к нам приходят сами бизнесмены — не крупные и не мелкие, средней руки, так сказать. Приходят и говорят: мы хотим помогать, но мы не знаем, что нужно оплачивать. К примеру, у нас есть строительная компания, мы готовы строить в ноль, оплатить нужно только стройматериалы. У нас есть госпиталь ветеранов ВОВ, есть пустующий этаж, рассчитанный на определенное количество коек. Есть огромное количество раненых, демобилизованных, которым нужна психологическая помощь. При этом, государственной программы по постройке какого-то реабилитационного центра нет. Мы находим действующий госпиталь ветеранов ВОВ, находим вменяемого главврача, спрашиваем, есть ли у него свободное помещение. Помещение есть. Что нужно сделать? Ремонт. Как это можно сделать, если в бюджете это не предусмотрено? Находим строительную организацию, которая готова сделать ремонт на волонтерских началах. И в Днепре, на самом деле, очень много волонтеров, которые так, и это на самом деле волонтерство — там что-то сделали, там.

Хрестоматийный пример, когда в АТО была нужна вода. Все лето была нужна вода. Местный производитель воды говорит: ребята, такое-то количество фур в месяц, говорите куда, мы отвозим. Ничего не надо ни бензина, просто скажите, куда мы отвезем.

— Что вам мешает работать больше всего?

— Совковое законодательство, вот так.

— То есть законодательство, регламентирующее деятельность ОГА?

— Это, во-первых, а во-вторых, все думают, что облгосадминистрация — это королевство, где есть царь, а на самом деле здесь все, как в примере с начальником департамента транспорта, подчиняются всем. Любой из Киева может позвонить, что-то приказать, и если ты чиновник, ты будешь вынужден выполнять. И эта система меняется только благодаря воле руководства администрации, которое при необходимости «кладет» на все регламенты и нормы, и говорит: «Не запрещено, значит разрешено».

— Какое ведомство из системы центральной исполнительной власти является самым прогрессивным, на твой взгляд?

— Исторически очень сильный Минфин. Здесь, в Днепропетровске, департамент финансов ОГА очень сильный. У меня нет к ним вопросов. Данные предоставляют, как мы в бизнесе привыкли, в любом виде, с диаграммами, в любом разрез, в любом анализе, даже самом тщательном. Планирование на самом высоком уровне. А из Киева второе министерство, на которое мы не нарадуемся, — Министерство экономического развития и торговли. Абромавичус, Ковалив и Нефедов — это те, которые вводят » ProZorro «, которые пытаются госпредприятия в чувства привести, которые пытаются отменять и уже отменяют кучу всяких разрешений. Эти — самые прогрессивные, как по мне.

— Есть мнение, что должность губернатора Днепропетровской области — это квота главы АП Бориса Ложкина, так как и Резниченко, и Ложкин — бизнесмены-медийщики. Не отразится ли конфликт между Ложкиным и прочим фигурами, близкими к Президенту, который вполне может закончиться его отставкой, на позициях губернатора?

— Все конфликты в Администрации Президента не сильно до нас долетают. Они там происходят, а мы по публикациям видим и только можем догадываться, что там творится.

Битва олигархов за Днепропетровск: Пинчук против КоломойскогоБитва олигархов за Днепропетровск: Пинчук против Коломойского

Украинский олигарх Виктор Пинчук, зять Леонида Кучмы на выборах мера Днепропетровска поддержал Александра Викула, который противостоит другому претенденту на кресло мера Борису Филатову. Филатов входит в близкое окружение Игоря Коломойского, одиозного украинского олигарха, с которым Пинчук последние несколько лет судится в Лондоне.

За последние годы Днепропетровск в своем развитии отстал от других крупных центров Украины — Киева, Харькова, Львова, Одессы. И городу необходим лидер, способный реализовать потенциал Днепропетровска. Об этом заявил известный днепропетровский бизнесмен Виктор Пинчук. По его мнению, Днепропетровск заслуживает мэра европейского масштаба и уровня.

«Думаю, Вилкул, как человек дела, сможет обеспечить восстановление экономики и работы предприятий. Благодаря этому появятся новые рабочие места, у людей будет расти зарплата, а у города будут средства для развития», — заявил Пинчук.

Предприниматель утверждает, что Вилкул уже немало сделал для города.

«…Какие он скорые помощи притащил в Днепропетровскую область, какие машины для милиции оборудовал с суперсовременным оборудованием…То есть это политик, который идет на эту должность не для того, чтобы заработать деньги, а для того, чтобы служить днепропетровцам. Я в этом убежден», — отметил Пинчук.

Предприниматель утверждает, что у Вилкула есть редкое для украинской политики качество — он умеет выполнять свои обещания и выполнять договоренности, которые достигнуты.

«…Мы с ним были по разную сторону баррикад. Если вы помните, в 2012 году были выборы в парламент, и на 24-м округе мы столкнулись с ним. Я поддерживал Якова Безбаха. И помните, какая была борьба. Он был членом команды, которая в общем-то поддерживала другого кандидата. Но мы с ним встретились и договорились по-джентельменски: рамки определенные не переходим, мы должны вести борьбу честно, красиво. Хоть мы были по разную сторону баррикад, но он выполнял все договоренности. То есть он держит слово. Это очень важное качество», — рассказал бизнесмен.

По его словам, у Вилкула огромный опыт работы — он был и губернатором, и вице-премьером, руководил крупнейшими промышленными предприятиями.

«Он молодой, полон энергии и уже имеет колоссальный опыт. Вот вы же хотите, например, когда приглашаете врача, чтобы это был самый профессиональный врач, или чтоб был классный учитель и тому подобное? Вот и на должность мэра нужен профессионал, который понимает масштаб задачи. И я считаю в этом смысле он (Вилкул) — идеально подходит. Я уверен, что это человек, который сможет решить социальные вопросы горожан, простых днепропетровцев, сумеет привлечь в город инвестиции. И молодые днепропетровцы, и люди, уже умудренные опытом, избрав его, получат европейского масштаба, европейского уровня мэра. И это то, что я вам рекомендую сделать», — отметил Пинчук.

По материалам: politrada.comУкраинский олигарх Виктор Пинчук, зять Леонида Кучмы на выборах мера Днепропетровска поддержал Александра Викула, который противостоит другому претенденту на кресло мера Борису Филатову. Филатов входит в близкое окружение Игоря Коломойского, одиозного украинского олигарха, с которым Пинчук последние несколько лет судится в Лондоне.

За последние годы Днепропетровск в своем развитии отстал от других крупных центров Украины — Киева, Харькова, Львова, Одессы. И городу необходим лидер, способный реализовать потенциал Днепропетровска. Об этом заявил известный днепропетровский бизнесмен Виктор Пинчук. По его мнению, Днепропетровск заслуживает мэра европейского масштаба и уровня.

«Думаю, Вилкул, как человек дела, сможет обеспечить восстановление экономики и работы предприятий. Благодаря этому появятся новые рабочие места, у людей будет расти зарплата, а у города будут средства для развития», — заявил Пинчук.

Предприниматель утверждает, что Вилкул уже немало сделал для города.

«…Какие он скорые помощи притащил в Днепропетровскую область, какие машины для милиции оборудовал с суперсовременным оборудованием…То есть это политик, который идет на эту должность не для того, чтобы заработать деньги, а для того, чтобы служить днепропетровцам. Я в этом убежден», — отметил Пинчук.

Предприниматель утверждает, что у Вилкула есть редкое для украинской политики качество — он умеет выполнять свои обещания и выполнять договоренности, которые достигнуты.

«…Мы с ним были по разную сторону баррикад. Если вы помните, в 2012 году были выборы в парламент, и на 24-м округе мы столкнулись с ним. Я поддерживал Якова Безбаха. И помните, какая была борьба. Он был членом команды, которая в общем-то поддерживала другого кандидата. Но мы с ним встретились и договорились по-джентельменски: рамки определенные не переходим, мы должны вести борьбу честно, красиво. Хоть мы были по разную сторону баррикад, но он выполнял все договоренности. То есть он держит слово. Это очень важное качество», — рассказал бизнесмен.

По его словам, у Вилкула огромный опыт работы — он был и губернатором, и вице-премьером, руководил крупнейшими промышленными предприятиями.

«Он молодой, полон энергии и уже имеет колоссальный опыт. Вот вы же хотите, например, когда приглашаете врача, чтобы это был самый профессиональный врач, или чтоб был классный учитель и тому подобное? Вот и на должность мэра нужен профессионал, который понимает масштаб задачи. И я считаю в этом смысле он (Вилкул) — идеально подходит. Я уверен, что это человек, который сможет решить социальные вопросы горожан, простых днепропетровцев, сумеет привлечь в город инвестиции. И молодые днепропетровцы, и люди, уже умудренные опытом, избрав его, получат европейского масштаба, европейского уровня мэра. И это то, что я вам рекомендую сделать», — отметил Пинчук.

По материалам: politrada.com

Коломойский терпит фиаско на Днепропетровщине. Печальные итоги правления невростеничного олигархаКоломойский терпит фиаско на Днепропетровщине. Печальные итоги правления невростеничного олигарха

Павел Вуец.

Команда Игоря Коломойского, похоже, терпит поражение в борьбе за родную Днепропетровщину, во всяком случае, в политическом плане. По последним закрытым соцопросам, «укроповец» Борис Филатов проигрывает экс-регионалу, а ныне «оппоблокеру» «ахметовского происхождения» Александру Вилкулу. Отставание «Укропа» от «Оппоблока» также достаточно солидное, поэтому планы «приватовцев» завести в горсовет большинство, которое тут же вынесет Вилкулу недоверие, также призрачны. Конечно, в последний момент в городе зарегистрировали другой проект «Привата» – партию «Видродження», которая призвана откусить голоса у «Оппоблока», – но она пока она балансирует на грани прохождения и особой погоды в горсовете в любом случае не сделает. К тому же, никуда не делся ее на скорую руку сделанный клон – «Видродження Украины», который может распылить и без того нестойкий электорат нового проекта. Не видно особых перспектив в регионе и еще у одного ситуативного сателлита «Привата» – Радикальной партии Ляшко, которая представлена тут довольно вяло. Так что эти выборы могут похоронить миф о всесильной «приватовской» команде и дать шанс на реванш в их вотчине одному из самых одиозных деятелей прошлого режима.

То, что кампания на Днепропетровщине будет жаркой, можно было предположить еще летом. Уже тогда было ясно, что «Приват» сделает ставку на экспрессивного Филатова, и звучали уверенные предположения, что «ахметовские» и Банковая, с которой Коломойский пошел в лобовой конфликт, объединятся в борьбе против вошедшей в раж «приватовской» команды. Сам Вилкул до последнего не давал понять, пойдет ли он на мэрские выборы – в АП рассматривали вариант выдвижения многолетнего мэра Днепропетровска народного депутата от «Блока Порошенко» Ивана Куличенко. Выдвижение и Куличенко, и Вилкула сыграло бы на руку Филатову, поскольку оба позиционируют себя как «хозяйственники» и топчутся на одном электоральном поле. Но в итоге, выдвинулся один Вилкул, что сразу повысило градус противостояния до небывалых вершин – главные «приватовцы» считают Вилкула личным врагом.

На поле «хозяйственников» ему и «Оппоблоку» теоретически мог бы помешать проект «Наш край», который называют проектом АП, но в Днепропетровске он находится в зачаточном состоянии. А выдвиженка «Нашего края» и.о. главы Днепропетровска секретарь горсовета Галина Булавка (в ее партийной биографии есть и БЮТ, и «Оппоблок») – явно не тот персонаж, который может тягаться с Вилкулом. Интересно, что Булавка одно время считалась ставленницей Корбана, который лично приезжал в горсовет курировать ее избрание секретарем вместо отправленного в отставку человека Вилкула Максима Романенко. Но вскоре Булавка порвала с «приватовской командой». Источники «Главкома» в днепропетровском горсовете рассказывают, что ее испугали растущие аппетиты «приватовцев», которые те хотели благословлять ее руками. К тому же, Булавка близка к депутату горсовета Алексею Салкочу (избирался от еще одного проекта Коломойского «Украина майбутнього», сейчас – внефракционный), который переметнулся в «Наш край» и переманил ее с собой.

Банковая на подтанцовке Вилкула?

В свою очередь у Филатова отбирает голоса нардеп от «Блока Порошенко» Максим Курячий, которого «приватовцы» обвиняют чуть ли не в работе на Вилкула. Так симпатизирующий команде «Привата» блогер Евгений Гендин даже расписал историю, как на День учителя Булавка, Курячий и Вилкул выступали в одном зале, а Курячий чуть ли не представлял Вилкула, передавая ему слово.

«Они выставили друга Вилкула по фамилии Курячий. Это одна и та же компания, – рассказывал в интервью «Цензору» соратник Филатова Геннадий Корбан. – Это Павелко (Андрей Павелко – народный депутат от «Блока Порошенко», глава Федерации футбола Украины – «Главком»), у которого с Вилкулом давняя, еще с начала двухтысячных годов, дружба. Они вместе шли по жизни – и сейчас просто разложили по разным корзинам свои возможности. Павелко находится в БПП, Вилкул – в Оппоблоке. Но, приезжая в Днепропетровск, они опять превращаются в одно целое. И, соответственно, одни приносят админресурс; другие – деньги и электоральные возможности».

Мантру про связку «Блока Порошенко» и «Оппоблока» «приватовцы» раскручивают постоянно: так борьба с этим заговором «новых» и «старых» была чуть ли не главным лейтмотивом съезда «Укропа».

«Понятно, что есть ситуативная коалиция «Оппоблока» и БПП – они хотят максимально уменьшить влияние Коломойского на этих выборах, – говорит офф-рекордс другой представитель днепропетровской команды. – В этом же направлении действует и «Наш край», который формируется только благодаря админресурсу. Даже БПП столько помощи от Банковой не получает, как они».

По информации «Главкома», перед губернатором области Валентином Резниченко действительно поставлена задача любыми способами перетащить «Наш край» через 5%-й барьер и сейчас в этот проект массово сгоняют бюджетников.

«Задача Банковой – чтобы ни одна из олигархических групп не получила контрольного пакета в регионе, – говорит политтехнолог Андрей Золотарев, которого на этих выборах связывают с Вилкулом. – «Приватовцы» сами объявили войну Президенту – например, как только Денисенко (Андрей Денисенко – внефракционный народный депутат, член политсовета «Укропа» – «Главком») начал писать, что надо объявлять импичмент, тут же появился клон «Видродження». А потом они искренне возмущаются, что их начинают «кошмарить». Хотя по городу семи районами из девяти руководят «приватовские» люди».

Изюминки кампании: Янукович и место на кладбище

«Приватовцы» ведут довольно креативную «чернушную» борьбу против «Оппозиционного блока». Например, распространяются фейковые листовки с символикой «Оппоблока» и фондом Вилкула «Украинская перспектива» с изображениями Януковича, лозунгом «Мы войну начали – мы ее и закончим» или предложениями льготной раздачи мест для захоронения. Также людей зазывали на продуктовые ярмарки, которых на самом деле не было.

По информации от участников рынка, «фейковой» кампанией занимается политтехнолог Дмитрий Фищенко, работавший с Юрием Ехануровым в бытность того губернатором Днепропетровской области (сейчас Ехануров баллотируется в мэры Киева от «Видродження»). Кампанией Филатова в Днепре в целом руководит Дмитрий Касьянов, который был на скандальных выборах в Чернигове на противоположной «приватовцам» стороне – консультировал выдвиженца БПП Сергея Березенко. «Если б они поехали с такой кампанией в Пятихатки или Межевую, там это, может, и прокатило бы, но в традиционно умном Днепропетровске такие методы воспринимаются местечково, – критикует методы Касьянова главный редактор местной «Популярной газеты» Андрей Богатырев. – К тому же, многочисленные технологические фейки изрядно поднадоели. Нужны смыслы, однако с этим проблема у всех участников регаты».

О массовом засевании гречкой, как в Чернигове, здесь пока неслышно, но зато ряд кандидатов устраивает распродажу товаров по низким ценам. Под эгидой упомянутой «Украинская перспективы» Вилкула проводятся ярмарки, «Видродження» расставило по городу киоски с «социальным хлебом»…

Отдельная тема – регистрация клонов. Про «Видродження Украины», которое выдвинуло даже однофамильцев кандидата в мэры и первого номера списка от «канонического» «Видродження», выше упомнято. Корбан жаловался на регистрацию второго Филатова, но при этом в «Оппоблоке» сетуют, что их оппоненты перешли все границы морали и зарегистрировали полного тезку погибшего двенадцать лет назад брата Вилкула. Если это действительно козни штаба Филатова, а не самодеятельность тех еще моралистов из штаба Вилкула – это показатель того, что «приватовские» уже плюнули на результат, а занимаются такими личными уколами давнего врага просто ради процесса.

В городском теризбиркоме, которому на днях пришлось зарегистрировать всех, кому он ранее отказал, изрядно перелопатили состав, но контролируют его по-прежнему отнюдь не «приватовцы». Более того, городская избирательная комиссия расположилась в Днепропетровском облсовете, который возглавляет… руководитель штаба Вилкула Евгений Удод.

В общем, пока все против Коломойского и Ко.

«Всё больше людей из днепропетровской надстройки считают, что для Вилкула теперь не стать мэром было бы даже странно: угадал все буквы – но не смог прочитать слово, – говорит Андрей Богатырев. – Все это не потому что город какой-то ватный, просто команда «Привата», получив джек-пот полтора года назад, слишком многое профукала. Или конвертировала во что-то. У многих из «майдановской» среды наступило разочарование отсутствием видимых результатов».

Пока на Днепропетровщине ведется позиционная борьба и обходится без особых силовых провокаций, но МВД заранее окрестил местные выборы здесь потенциальной «горячей точкой». Учитывая, что и «Приват», и Вилкул имеют в своем распоряжении различные «батальоны» и «титушек», день выборов и несколько дней до и после него могут стать очень горячими. А если учесть, что никто из кандидатов в мэры по имеющийся социологии не выигрывает в первом туре, днепропетровская «войнушка» может затянуться. Если, конечно, борьба не достигнет такого апогея, что выборы просто сорвут.

Источник: ГлавкомПавел Вуец.

Команда Игоря Коломойского, похоже, терпит поражение в борьбе за родную Днепропетровщину, во всяком случае, в политическом плане. По последним закрытым соцопросам, «укроповец» Борис Филатов проигрывает экс-регионалу, а ныне «оппоблокеру» «ахметовского происхождения» Александру Вилкулу. Отставание «Укропа» от «Оппоблока» также достаточно солидное, поэтому планы «приватовцев» завести в горсовет большинство, которое тут же вынесет Вилкулу недоверие, также призрачны. Конечно, в последний момент в городе зарегистрировали другой проект «Привата» – партию «Видродження», которая призвана откусить голоса у «Оппоблока», – но она пока она балансирует на грани прохождения и особой погоды в горсовете в любом случае не сделает. К тому же, никуда не делся ее на скорую руку сделанный клон – «Видродження Украины», который может распылить и без того нестойкий электорат нового проекта. Не видно особых перспектив в регионе и еще у одного ситуативного сателлита «Привата» – Радикальной партии Ляшко, которая представлена тут довольно вяло. Так что эти выборы могут похоронить миф о всесильной «приватовской» команде и дать шанс на реванш в их вотчине одному из самых одиозных деятелей прошлого режима.

То, что кампания на Днепропетровщине будет жаркой, можно было предположить еще летом. Уже тогда было ясно, что «Приват» сделает ставку на экспрессивного Филатова, и звучали уверенные предположения, что «ахметовские» и Банковая, с которой Коломойский пошел в лобовой конфликт, объединятся в борьбе против вошедшей в раж «приватовской» команды. Сам Вилкул до последнего не давал понять, пойдет ли он на мэрские выборы – в АП рассматривали вариант выдвижения многолетнего мэра Днепропетровска народного депутата от «Блока Порошенко» Ивана Куличенко. Выдвижение и Куличенко, и Вилкула сыграло бы на руку Филатову, поскольку оба позиционируют себя как «хозяйственники» и топчутся на одном электоральном поле. Но в итоге, выдвинулся один Вилкул, что сразу повысило градус противостояния до небывалых вершин – главные «приватовцы» считают Вилкула личным врагом.

На поле «хозяйственников» ему и «Оппоблоку» теоретически мог бы помешать проект «Наш край», который называют проектом АП, но в Днепропетровске он находится в зачаточном состоянии. А выдвиженка «Нашего края» и.о. главы Днепропетровска секретарь горсовета Галина Булавка (в ее партийной биографии есть и БЮТ, и «Оппоблок») – явно не тот персонаж, который может тягаться с Вилкулом. Интересно, что Булавка одно время считалась ставленницей Корбана, который лично приезжал в горсовет курировать ее избрание секретарем вместо отправленного в отставку человека Вилкула Максима Романенко. Но вскоре Булавка порвала с «приватовской командой». Источники «Главкома» в днепропетровском горсовете рассказывают, что ее испугали растущие аппетиты «приватовцев», которые те хотели благословлять ее руками. К тому же, Булавка близка к депутату горсовета Алексею Салкочу (избирался от еще одного проекта Коломойского «Украина майбутнього», сейчас – внефракционный), который переметнулся в «Наш край» и переманил ее с собой.

Банковая на подтанцовке Вилкула?

В свою очередь у Филатова отбирает голоса нардеп от «Блока Порошенко» Максим Курячий, которого «приватовцы» обвиняют чуть ли не в работе на Вилкула. Так симпатизирующий команде «Привата» блогер Евгений Гендин даже расписал историю, как на День учителя Булавка, Курячий и Вилкул выступали в одном зале, а Курячий чуть ли не представлял Вилкула, передавая ему слово.

«Они выставили друга Вилкула по фамилии Курячий. Это одна и та же компания, – рассказывал в интервью «Цензору» соратник Филатова Геннадий Корбан. – Это Павелко (Андрей Павелко – народный депутат от «Блока Порошенко», глава Федерации футбола Украины – «Главком»), у которого с Вилкулом давняя, еще с начала двухтысячных годов, дружба. Они вместе шли по жизни – и сейчас просто разложили по разным корзинам свои возможности. Павелко находится в БПП, Вилкул – в Оппоблоке. Но, приезжая в Днепропетровск, они опять превращаются в одно целое. И, соответственно, одни приносят админресурс; другие – деньги и электоральные возможности».

Мантру про связку «Блока Порошенко» и «Оппоблока» «приватовцы» раскручивают постоянно: так борьба с этим заговором «новых» и «старых» была чуть ли не главным лейтмотивом съезда «Укропа».

«Понятно, что есть ситуативная коалиция «Оппоблока» и БПП – они хотят максимально уменьшить влияние Коломойского на этих выборах, – говорит офф-рекордс другой представитель днепропетровской команды. – В этом же направлении действует и «Наш край», который формируется только благодаря админресурсу. Даже БПП столько помощи от Банковой не получает, как они».

По информации «Главкома», перед губернатором области Валентином Резниченко действительно поставлена задача любыми способами перетащить «Наш край» через 5%-й барьер и сейчас в этот проект массово сгоняют бюджетников.

«Задача Банковой – чтобы ни одна из олигархических групп не получила контрольного пакета в регионе, – говорит политтехнолог Андрей Золотарев, которого на этих выборах связывают с Вилкулом. – «Приватовцы» сами объявили войну Президенту – например, как только Денисенко (Андрей Денисенко – внефракционный народный депутат, член политсовета «Укропа» – «Главком») начал писать, что надо объявлять импичмент, тут же появился клон «Видродження». А потом они искренне возмущаются, что их начинают «кошмарить». Хотя по городу семи районами из девяти руководят «приватовские» люди».

Изюминки кампании: Янукович и место на кладбище

«Приватовцы» ведут довольно креативную «чернушную» борьбу против «Оппозиционного блока». Например, распространяются фейковые листовки с символикой «Оппоблока» и фондом Вилкула «Украинская перспектива» с изображениями Януковича, лозунгом «Мы войну начали – мы ее и закончим» или предложениями льготной раздачи мест для захоронения. Также людей зазывали на продуктовые ярмарки, которых на самом деле не было.

По информации от участников рынка, «фейковой» кампанией занимается политтехнолог Дмитрий Фищенко, работавший с Юрием Ехануровым в бытность того губернатором Днепропетровской области (сейчас Ехануров баллотируется в мэры Киева от «Видродження»). Кампанией Филатова в Днепре в целом руководит Дмитрий Касьянов, который был на скандальных выборах в Чернигове на противоположной «приватовцам» стороне – консультировал выдвиженца БПП Сергея Березенко. «Если б они поехали с такой кампанией в Пятихатки или Межевую, там это, может, и прокатило бы, но в традиционно умном Днепропетровске такие методы воспринимаются местечково, – критикует методы Касьянова главный редактор местной «Популярной газеты» Андрей Богатырев. – К тому же, многочисленные технологические фейки изрядно поднадоели. Нужны смыслы, однако с этим проблема у всех участников регаты».

О массовом засевании гречкой, как в Чернигове, здесь пока неслышно, но зато ряд кандидатов устраивает распродажу товаров по низким ценам. Под эгидой упомянутой «Украинская перспективы» Вилкула проводятся ярмарки, «Видродження» расставило по городу киоски с «социальным хлебом»…

Отдельная тема – регистрация клонов. Про «Видродження Украины», которое выдвинуло даже однофамильцев кандидата в мэры и первого номера списка от «канонического» «Видродження», выше упомнято. Корбан жаловался на регистрацию второго Филатова, но при этом в «Оппоблоке» сетуют, что их оппоненты перешли все границы морали и зарегистрировали полного тезку погибшего двенадцать лет назад брата Вилкула. Если это действительно козни штаба Филатова, а не самодеятельность тех еще моралистов из штаба Вилкула – это показатель того, что «приватовские» уже плюнули на результат, а занимаются такими личными уколами давнего врага просто ради процесса.

В городском теризбиркоме, которому на днях пришлось зарегистрировать всех, кому он ранее отказал, изрядно перелопатили состав, но контролируют его по-прежнему отнюдь не «приватовцы». Более того, городская избирательная комиссия расположилась в Днепропетровском облсовете, который возглавляет… руководитель штаба Вилкула Евгений Удод.

В общем, пока все против Коломойского и Ко.

«Всё больше людей из днепропетровской надстройки считают, что для Вилкула теперь не стать мэром было бы даже странно: угадал все буквы – но не смог прочитать слово, – говорит Андрей Богатырев. – Все это не потому что город какой-то ватный, просто команда «Привата», получив джек-пот полтора года назад, слишком многое профукала. Или конвертировала во что-то. У многих из «майдановской» среды наступило разочарование отсутствием видимых результатов».

Пока на Днепропетровщине ведется позиционная борьба и обходится без особых силовых провокаций, но МВД заранее окрестил местные выборы здесь потенциальной «горячей точкой». Учитывая, что и «Приват», и Вилкул имеют в своем распоряжении различные «батальоны» и «титушек», день выборов и несколько дней до и после него могут стать очень горячими. А если учесть, что никто из кандидатов в мэры по имеющийся социологии не выигрывает в первом туре, днепропетровская «войнушка» может затянуться. Если, конечно, борьба не достигнет такого апогея, что выборы просто сорвут.

Источник: Главком

Как Святослав Олийнык «засветил» стратегию КоломойскогоКак Святослав Олийнык «засветил» стратегию Коломойского

Андрей Золотарев, для «Хвилi».

Одной из наиболее резонансных тем минувшей недели в Днепропетровске, стало участие Святослава Олийныка в выборах Днепропетровского облсовета от партии «Відродження». По сути, этот шаг вскрывает стратегию Коломойского когда патриотическому избирателю подают «УКРОП», а патерналистски ориентированным «Видро», так в народе уже нарекли еще один политический проект олигарха.

Святослав Олийнык – фигура в Днепропетровской области заметная, заместитель главы областной администрации, одна из наиболее публичных фигур команды Коломойского. Сам кандидат свое решение объяснил следующим образом: «Почему я пошел на выборы с Видродженням? Для того, чтобы не сдать окончательно область Вилкулу энд Ко. Сил одного Укропа, чтобы выиграть область не достаточно… Я долго изучал ситуацию и понял, что практически единственный способ не потерять область, это идти на поле оппоблока и забирать их голоса».

Олийнык не баллотируется в мэры, не является лидером партийного списка. Но, видимо, «Приватом» было принято решение усилить «Відродження» командой Олийныка, а это партия «Україна Майбутнього», знанием людей в административной вертикали и личным политическим весом Святослава Васильевича.
Независимо от того, насколько результативным будет данное политическое решение «Привата», сам факт участия Олийныка в выборах влияет на политическую ситуацию, как в области, так и в Днепропетровске.

Отметим некоторые важные смыслы:

Во-первых, Олийнык прямо говорит, что его решение обусловлено политико-технологическими соображениями: он идет «на поле ОппоБлока». Иными словами, недвусмысленно заявляет: иду обманывать избирателя, собираюсь голоса людей, оппозиционно настроенных к власти, ностальгирующих за советским прошлым, чтобы принести в общую копилку команды Коломойского. Никого не смутил идиотизм ситуации, когда лидер партии «Україна Майбутнього», на выборы идет эксплуатируя позитивный образ прошлого. Ведь декларируемое сегодня «Видродженням», означает, что хорошее было в прошлом, оно разрушено, его нет в настоящем и именно это надо возрождать в будущем. Выходит, что Олийнык либо латентный коммунист, либо беспринципный обманщик.

Во-вторых, указанный политический шаг и его мотивация, дескать сил УКРОПа недостаточно, чтобы «выиграть область» – это политическая легитимация союза «ультрареволюционеров» и «бывших» под «крышей» Коломойского. Олийнык фактически подтверждает, что все идеологические противостояния – несущественны, существенен факт принадлежности той или иной силы к олигархической политико-экономической группе.

В-третьих, следует понимать, что в случае попадания в облсовет и другие органы местного самоуправления области, УКРОП и «Відродження» создадут коалицию? Какой будет идеологическая база этого союза? Деньги Коломойского? Избирателям прямо заявят, что партийно-политическая структура области теперь определяется олигархом?

В-четвертых, Олийнык рассматривает выборы исключительно как борьбу двух политико-экономических групп. Его цель – не «сдать» область Оппоблоку. Это саморазоблачительное утверждение. Признавая «Приват» олигархической группой, которая борется за контроль над областью, Олийнык точно так же воспринимает и соперников этой группы. Даже мысль о том, что выборы – это конкуренция программ и подходов к развитию города и области не допускается.

В-пятых, важный момент заявления Олийныка – косвенное признание слабости УКРОПа («сил … не достаточно»). Иными словами, команда «Привата» признает, что не имеет достаточной политической поддержки в области и готова идти на обман избирателей. По сути это прямое доказательство политической беспринципности Корбана и его команды – Филатова, Олийныка и других лиц, имеющих отношение к группе «Приват».

В-шестых, «Приват» воспринимает выборы исключительно как технологический процесс. Это – неуважение к избирателям, к их взглядам, позициям и требованиям. Тактические выгоды такого подхода, оборачиваются стратегическими издержками. Собственно говоря подобное и дает все основания говорить о том, что «Приват» в политике это «бык на льду».

Тем не менее, независимо от субъективных намерений Олийнык заслуживает благодарности избирателей, он по сути разоблачитель намерений группы «Приват». За это ему «спасибо» от граждан.

Андрей Золотарев, для «Хвилi».

Одной из наиболее резонансных тем минувшей недели в Днепропетровске, стало участие Святослава Олийныка в выборах Днепропетровского облсовета от партии «Відродження». По сути, этот шаг вскрывает стратегию Коломойского когда патриотическому избирателю подают «УКРОП», а патерналистски ориентированным «Видро», так в народе уже нарекли еще один политический проект олигарха.

Святослав Олийнык – фигура в Днепропетровской области заметная, заместитель главы областной администрации, одна из наиболее публичных фигур команды Коломойского. Сам кандидат свое решение объяснил следующим образом: «Почему я пошел на выборы с Видродженням? Для того, чтобы не сдать окончательно область Вилкулу энд Ко. Сил одного Укропа, чтобы выиграть область не достаточно… Я долго изучал ситуацию и понял, что практически единственный способ не потерять область, это идти на поле оппоблока и забирать их голоса».

Олийнык не баллотируется в мэры, не является лидером партийного списка. Но, видимо, «Приватом» было принято решение усилить «Відродження» командой Олийныка, а это партия «Україна Майбутнього», знанием людей в административной вертикали и личным политическим весом Святослава Васильевича.
Независимо от того, насколько результативным будет данное политическое решение «Привата», сам факт участия Олийныка в выборах влияет на политическую ситуацию, как в области, так и в Днепропетровске.

Отметим некоторые важные смыслы:

Во-первых, Олийнык прямо говорит, что его решение обусловлено политико-технологическими соображениями: он идет «на поле ОппоБлока». Иными словами, недвусмысленно заявляет: иду обманывать избирателя, собираюсь голоса людей, оппозиционно настроенных к власти, ностальгирующих за советским прошлым, чтобы принести в общую копилку команды Коломойского. Никого не смутил идиотизм ситуации, когда лидер партии «Україна Майбутнього», на выборы идет эксплуатируя позитивный образ прошлого. Ведь декларируемое сегодня «Видродженням», означает, что хорошее было в прошлом, оно разрушено, его нет в настоящем и именно это надо возрождать в будущем. Выходит, что Олийнык либо латентный коммунист, либо беспринципный обманщик.

Во-вторых, указанный политический шаг и его мотивация, дескать сил УКРОПа недостаточно, чтобы «выиграть область» – это политическая легитимация союза «ультрареволюционеров» и «бывших» под «крышей» Коломойского. Олийнык фактически подтверждает, что все идеологические противостояния – несущественны, существенен факт принадлежности той или иной силы к олигархической политико-экономической группе.

В-третьих, следует понимать, что в случае попадания в облсовет и другие органы местного самоуправления области, УКРОП и «Відродження» создадут коалицию? Какой будет идеологическая база этого союза? Деньги Коломойского? Избирателям прямо заявят, что партийно-политическая структура области теперь определяется олигархом?

В-четвертых, Олийнык рассматривает выборы исключительно как борьбу двух политико-экономических групп. Его цель – не «сдать» область Оппоблоку. Это саморазоблачительное утверждение. Признавая «Приват» олигархической группой, которая борется за контроль над областью, Олийнык точно так же воспринимает и соперников этой группы. Даже мысль о том, что выборы – это конкуренция программ и подходов к развитию города и области не допускается.

В-пятых, важный момент заявления Олийныка – косвенное признание слабости УКРОПа («сил … не достаточно»). Иными словами, команда «Привата» признает, что не имеет достаточной политической поддержки в области и готова идти на обман избирателей. По сути это прямое доказательство политической беспринципности Корбана и его команды – Филатова, Олийныка и других лиц, имеющих отношение к группе «Приват».

В-шестых, «Приват» воспринимает выборы исключительно как технологический процесс. Это – неуважение к избирателям, к их взглядам, позициям и требованиям. Тактические выгоды такого подхода, оборачиваются стратегическими издержками. Собственно говоря подобное и дает все основания говорить о том, что «Приват» в политике это «бык на льду».

Тем не менее, независимо от субъективных намерений Олийнык заслуживает благодарности избирателей, он по сути разоблачитель намерений группы «Приват». За это ему «спасибо» от граждан.

Днепр: Вилкул и Банковая против КоломойскогоДнепр: Вилкул и Банковая против Коломойского

Павел Вуец.
Петр Порошенко на своей последней пресс-конференции призвал не допустить реванша промосковских сил и формирования пятой колонны в местных органах власти на грядущих выборах. Честно говоря, во многих местных советах юго-восточных областей сложно говорить о реванше, поскольку там до сих пор восседают бывшие «регионалы», которые никуда не делись, но пока притаились. И на Банковой действительно есть серьезные опасения, что «Оппозиционный блок» на выборах перейдет в наступление: на популизме возьмет большинство в местных советах, которые ранее контролировали они же под маркой ПР. Но есть регионы, в которых у Президента есть куда более могущественные враги, чем «оппоблокеры». И в них возможны весьма необычные альянсы.

Речь, в первую очередь, о Днепропетровске, в котором, можно уже сейчас прогнозировать, будет очень жаркая кампания и на выборах мэра, и на выборах горсовета. В городе схлестнутся вездесущая группа «Приват» Игоря Коломойского и бывший топ-менджер предприятий Ахметова, вице-премьер времен Януковича, а ныне нардеп «Оппозиционного блока» и вице-премьер бутафорского «теневого правительства» Александр Вилкул. Не исключено участие в кампании многолетнего мэра Днепропетровска Ивана Куличенко (он выигрывал выборы последние четыре раза) плюс «пелотон» в виде «вечных вторых» вроде местного деятеля Загида Краснова. Игорь Валерьевич против ставленника Рината Леонидовича с элементами вмешательства Банковой – будет очень интересно.

История вопроса

Днепропетровск остался без мэра после парламентских выборов – Куличенко был отправлен на почетную пенсию в парламент. Он и так в последнее время не был особо самостоятельной фигурой, но таким образом город даже формально освободили для «Привата». Если кто подзабыл, на выборах в Раду «приватовцы» фактически работали в связке с Порошенко и некоторые их ставленники прошли в парламент именно от президентской силы, а Куличенко ушел в парламент как раз от «Блока Порошенко». В ноябре 2014-го исполнять обязанности городского головы стал председатель горсовета «регионал» Максим Романенко, считавшийся ставленником Вилкула. В марте 2015-го Романенко припомнили манипуляции с коммунальной собственностью, травлю евромайдановцев и отправили в отставку. Вместо него главой горсовета и и.о. мэра выбрали бывшую «бютовку» Галину Булавку. Интересно, что в зале при этом «в роли наблюдателей» присутствовали близкие к «Привату» нардепы Борис Филатов, Виталий Куприй и Андрей Денисенко.

Булавка – тоже неоднозначный персонаж. В ее биографии – участие в Северодонецком съезде в 2004-м году и баллотирование в парламент в составе «Оппозиционного блока» (75-й номер в списке). Но эти неоднозначные моменты перевесила ее готовность подстраиваться под любую власть и исполнительность – в данном случае, Булавку называют креатурой Геннадия Корбана, подчеркивая ее несамостоятельность. То самое тайное голосование за Булавку Корбан приезжал курировать лично. Коломойский уже не губернатор, но лояльный ему председатель горсовета и временный мэр остается на своем посту. Теперь негласный хозяин Днепропетровска хочет заполучить в доску своего мэра без приставки «и.о.»

Скорее всего, на мэрских выборах от «Привата» будет участвовать уже упомянутый Борис Филатов, который пока что не озвучивает этого официально, но в его окружении говорят об этом как о уже принятом решении.
Трое в лодке

«Пока я не планирую идти на мэра, вполне нормально чувствую себя в Верховной Раде, – говорит Филатов в разговоре с «Главкомом». – У нас хорошие стартовые позиции, но все зависит от того, как кампания стартанет и кто будет в ней участвовать. Поживем – увидим».

Впрочем, не хотят на данном этапе говорить о мэрской кампании и Вилкул с Куличенко.

«Когда данный вопрос будет рассмотрен, мы обязательно о нем сообщим, – лаконичен Вилкул. – Пока решения нет».

Куличенко более многословен: «Проект Днепропетровск для меня никогда не останется в стороне. Безусловно, я буду заниматься выборами депутатов горсовета и мне небезынтересно, кто станет мэром города. В какой форме – пока не знаю, могу только сказать «никогда не говори никогда». Вообще кампания обещает быть сложной и с привлечением больших ресурсов. Не хотелось бы конфронтации на этом фоне, а такие сценарии вполне возможны».

Впрочем, отсутствие официальной кампании никак не мешает проводить закрытую социологию с вышеупомянутыми фамилиями.

«Вилкул по разным соцопросам имеет от 25 до 30 %, – говорит днепропетровский политтехнолог Андрей Золотарев. – У Филатова, решение о баллотировании которого было принято не более двух недель назад, – 8–10 %. Кстати, когда Коломойский был губернатором, по социологии проблем у его потенциального протеже не наблюдалось. Но ситуация кардинально изменилась».

Примерно такой же расклад по линии Вилкул – Филатов подтверждают и другие источники «Главкома». Если мэрские выборы пройдут в два тура, Филатов на данный момент проигрывает и Вилкулу, и Куличенко. Но эти цифры в отсутствие реальной кампании и даже заявок на участие в выборах, понятно, не слишком показательные. К тому же, если избиратель Вилкула – устоявшийся, то у кандидата от команды Коломойского есть потенциал для роста. По словам Золотарева, в целом электорат Филатова – Корбана («этой секты свидетелей Коломойского») составляет в Днепропетровске порядка 35%.

Но как выяснил «Главком», у Филатова несколько иная социология.

«Нужно же смотреть еще антирейтинг – у Вилкула он большой, у меня минимальный, – объясняет депутат. – Я не знаю, о какой социологии вы говорите, но по нашей так: если бы выборы мэра проходили сейчас, то Коломойский – первое место, Вилкул, Филатов – второе, при этом чуть ли не 50–60 % неопределившихся. Причем социология говорит, что если даже про вас Коломойский скажет, что это мой кандидат, это даст 20% со старта – это огромная подушка».

Такие же перспективы, по словам Филатова, и у потенциальной политсилы Коломойского: «Та же самая социология показывает, что у условной «партии Коломойского» рейтинг в местные советы Днепропетровска до 56%. Избиратель не корреспондирует эту социологию, например, на партию «Украина майбутнього». Или на «Видродження» партнера Коломойского Виталия Хомутынника, бигборды которой уже появились в Днепропетровске, добавим от себя.

Еще один важный момент – Филатов может быть нужнее для «Привата» в парламенте, если Корбан не выиграет довыборы в 205-м округе. Особенно в свете создания всеукраинской партии на базе объединения «Укроп».

Советский Вилкул

Впечатляющие стартовые позиции Вилкула объясняются достаточно просто – электорат «регионалов» и им подобных в регионе никуда не делся.

«У регионалов был реестр сторонников партии, который, думаю, перешел «Оппоблоку», а понимание, кто твой избиратель, где он живет и какие у него проблемы – очень большое подспорье», – объясняет политтехнолог Золотарев.

Если в городе «приватовцам» удалось минимизировать влияние Вилкула на горсовет, то облсовет продолжать возглавлять его соратник Евгений Удод. Этого экс-«регионала» Генпрокуратура обвиняла в причастности к организации «титушек», участвовавших в кровавом разгоне днепропетровского Евромайдана, и их отправке в Киев. Но дело было закрыто. Поговаривали, что здесь не обошлось без вмешательства патрона, но доказательств этому нет. Как никто не трогает и самого Вилкула, без санкции которого Удод вряд ли бы занимался самодеятельностью.
«Вертикаль Вилкула выстроена в области очень жестко – от мэров и глав райадминистраций до редакторов местных газет, – рассказывает глава Днепропетровского комитета избирателей Станислав Жолудев. – Единственное, чем это можно было перебить – это личным авторитетом Коломойского. Сказать, что Вилкул – зло, ничего не сказать. У нас реально «Оппозиционный блок» наберет даже больше, чем Партия регионов в 2010-м на полностью подконтрольных местных выборах. Если тогда был протестный электорат против «регионалов», то сейчас этот электорат просто ни за кого не будет голосовать, потому что все себя дискредитировали».

В свою бытность днепропетровским губернатором и вице-премьером «молодой и прогрессивный» Вилкул запомнился абсолютно «совковыми» методами пиара. Судя по персональному сайту Александра Юрьевича и заголовкам ориентированных на него местных ресурсов, ничего не изменилось.

Вот типичные примеры фантазии его пиарщиков: «Вилкул: мы сохраним Днепропетровску его гордое имя», «Стабильность, мир и согласие – основа дальнейшего развития Кривого Рога, – Александр Вилкул», «Десятилетия шли разговоры о реконструкции Новомосковского Собора на Днепропетровщине, и только по инициативе Вилкула началось его реальное спасение, — епископ Евлогий», «538 тонн гуманитарных грузов передал Фонд Александра Вилкула в больницы, военные госпитали и лагеря беженцев»… А это вообще шедевр – «Выход «Днепра» в финал Лиги Европы – это уже победа Днепропетровщины и Украины – Вилкул». Как говорится, если не можешь принизить вражеские достижения (команды Коломойского), выдай их за свои.

«Когда «Днепр» играл в финале, Вилкул рассказывал по телевидению, что чуть ли не благодаря ему это все произошло, – перечисляет «подвиги» Вилкула Жолудев. – А зимой он с лопатой убирал снег и это снимали все камеры. Берешь газету облсовета, а там сразу несколько статей о Вилкуле, причем их суть такова, что сначала идет Господь Бог, а потом сразу Вилкул. Статьи пишет такой себе Александр Белый, который раньше сочинял апологеты Медведчуку и эсдекам. Все это рассчитано на безмозглый и косный электорат».

Впрочем, судя по текущим рейтингам, такую подачу избиратель не отторгает.

«Советская идентичность в Днепропетровске никуда не исчезла и как раз такой подход оказывается ближе дедушкам и бабушкам, чем какие-то модерновые формы, – объясняет местную специфику Золотарев. – Киевская тусовка все меряет своими мерками, а в индустриальных городах у людей иное представление, что и как должен говорить политик. Понятно, что для Жовтневого района, где живет местная элита, это несколько неорганично, а для рабочих окраин, спальных районов наоборот».

По сравнению с надутым пиарщиками Вилкулом Филатов с его «фейсбук»-активностью выглядит полной противоположностью и образцом креативности – пусть и с оттенками скандальности. Но у такой манеры общения с избирателями есть свои «подводные камни».

«Выборы не выигрываются в «фейсбуке», а «приватовцы» ведут себя местами очень самонадеянно, – считает главный редактор днепропетровской «Популярной газеты» Андрей Богатырев. – Взять парламентские выборы – на 38-м округе в Новомосковске они «сняли» представителя БПП и вели товарища Кузьмука – одного из штыков команды Виталия Хомутынника. Но безуспешно. Шапкозакидательство не пройдет – если «приватовцы» будут эксплуатировать тезис о «реванше «регионалов», то тогда ведь можно посмотреть, какие «регионалы» работают сейчас с ними. Они сами создают сильные мифы о себе, а никто в «фулл-контакт» с этими мифами пока не входит. Это и небезопасно, скажем так».

Миф о всесилии Коломойского и Ко действительно разбивается об их короткую скамейку запасных, чему свидетельством кадровые назначения – первым заместителем все той же одиозной Булавки является еще один представитель прошлой власти Анатолий Крупский, которого также поставили «приватовцы».

Рука Банковой

Большую роль в грядущих выборах, бесспорно, сыграет позиция, которую займет Банковая. С одной стороны, она требует не допустить «реванша промосковских сил». С другой – в свете последних обменов хуками, которые устроили Коломойский и Порошенко, очевидно, что благосклонности Киева кандидат от «Привата» не дождется. И тот же Вилкул окажется меньшим злом в президентских глазах, чем Коломойский, либо же его кандидат

«В Киеве не хотят усиления Коломойского, – констатирует Жолудев. – Причем в Днепропетровске это усиление не почувствовалось так, как у вас. Сейчас группу «Привата» бьют с двух сторон – «Блок Порошенко» и «Оппоблок», которые договорились между собой. Наверно, посчитали, что выгоднее договариваться с Вилкулом, чем с неуступчивым Коломойским».

Естественно, Филатов подтверждает заговор Банковой против него: «Порошенко – болен, он страдает фобией, ему везде кажутся враги, которые его хотят обойти на повороте. Я лично три раза разговаривал с Порошенко и говорил: «Петр Алексеевич, мы протягиваем вам руку». Но он боится Коломойского, добровольцев, третьего Майдана… А Вилкула он не боится и его люди получают назначения в области. Там полное доверие и облизывание друг друга».

Конечно, никаких официальных связей между собой Вилкул и Банковая светить не могут. Но многое можно будет понять по косвенным признакам. Например, выставит ли «Блок Порошенко» в Днепропетровске своего серьезного кандидата – тот же хороший знакомый днепропетровчанам Куличенко представляет именно эту силу. И эксперты сходятся в том, что Вилкул и Куличенко выступят против «Привата» единым фронтом. Причем двухтуровая система выборов мэра, если таковая будет введена, позволит им обоим участвовать в выборах в первом туре, чтобы «приватовцам» пришлось распылять силы.

«Мне кажется, решение о баллотировании будет приниматься не столько Вилкулом и Куличенко, сколько на улице Банковой, потому что оппонент один и получить здесь мэром Филатова – это все равно что серпом по одному месту, – уверен Богатырев. – Если объективно, то, безусловно, лучше были бы шансы у Куличенко. Но он четыре раза становился мэром, когда с ним никто всерьез не боролся. Он всегда был компромиссной согласованной фигурой и последний раз ему пришлось вступить для этого в ПР, потому что у регионалов тут просто никого не было. Никто не анализировал его активы, что происходило в его ближнем кругу и вообще в городе на протяжении 15 лет. И он отлично понимает, что «приватовская» команда, которая работает сейчас, умеет работать с общественным мнением. В результате даже не черной, а интенсивной информационной атаки образ Кучеренко может перестать быть белым и пушистым».
Как вариант, «Блок Порошенко» может выставить нынешнего главу бюджетного комитета и недавно выбранного руководителя президента ФФУ Андрей Павелко. Кстати, на мэрских выборах 2010-го Павелко проиграл только Куличенко, а контроль над ФФУ выиграл как раз у Коломойского.

В «Привате» не скрывают неприятия Павелко. «Порошенко сделал куратором области мелкого жулика и негодяя Павелко, который фактически еще при Януковиче сидел у Вилкула на зарплате – это секрет Полишинеля», – категоричен Филатов.

Помимо Куличенко, в борьбу формально может вмешаться амбициозный, но невезучий глава ОО «Громадська сила» Загид Краснов, который давно на слуху в днепропетровском политикуме, но серьезных побед у него нет. На мэрских выборах 2010-го он занял четвертое место.

«Уровень антагонизма у Краснова и с Вилкулом, и с Куличенко таков, что он – естественный союзник «Привата», – считает Богатырев. – Не надо забывать и то, что он бизнес-компаньон с Олегом Левиным (совладельцы Днепропетровского стрелочного завода – «Главком») – людьми, которые тоже входят в орбиту «Привата».

Краснов, по мнению Андрей Золотарева, скорее всего, будет «минусовать» Вилкула, поскольку делает упор на хозяйственные дела: «Краснов, как и Вилкул, тоже пиарится на ремонте подъездов, детских площадок. Если его цель – провести команду в горсовет, он ее, скорее всего, выполнит успешно. Для Филатова же имидж хозяйственника будет пиджаком с чужого плеча».

Подыгрывать «Привату» может бывший зам днепропетровского губернатора, экс-народный депутат Иван Ступак, у которого еще в Партии регионов возникли разногласия с Вилкулом, уже упомянутый Крупский, и потенциальные «технические» новички. Многое будет зависеть и от никуда не девшегося админресурса.

«Приват» контролирует исполнительную власть и они нашли хорошую схему: допустим, начальники управлений должны проходить через сессию (горсовета), но их просто делают «и.о.», – говорит Богатырев. – Также они контролируют серьезную часть районных советов».

«Коломойский элементарно попытается скупить админресурс», – считает Станислав Жолудев. – На самом деле Вилкул просто не привык встречать сопротивление. Он ведет себя нагло, беспринципно и идет напролом. И даже Коломойский ничего не сделает. Вилкул – это Коломойский, только на двадцать лет младше, поэтому более энергичный и циничный».

Коломойский голый?

Эксперты сходятся в том, что линия выборов будет идти по следующей траектории: Вилкул сделает ставку на патерналистский электорат, который традиционно голосовал за Партию регионов, «приватовцы» сделают ставку на агрессивную кампанию «свой – чужой», дабы не допустить реванша «старой власти».

«Днепропетровск «приватовцы» без боя отдать не могут, потому что если они проиграют здесь, то скажут – Коломойский-то голый, – говорит Золотарев. – Какие у них могут быть амбиции, если они в собственном городе не могут получить большинство? Поэтому битва будет не на жизнь, а на смерть».

Борис Филатов не скрывает, на что будет делать ставку его команда: «Вилкул – хороший, грамотный, толковый, работоспособный, но он, к сожалению, больной человек, у него завышенная самооценка – они всем рассказывают, что у них 40%. На самом деле в Днепропетровске не может быть донецкого, криворожского или одесского мэра. И Вилкул – это прямая ассоциация с Ахметовым. Мы же – прямая ассоциация с Днепропетровском. Плюс наши люди не хотят голосовать за евреев, хорошие они или нет, за кавказцев (ситуация с Красновым). Вы посмотрите, как Днепропетровск и Кривой Рог всегда конкурировали – еще при коммунистах носились с идеей создания Криворожской области».

Филатов признает, что Вилкул – серьезный противник, у которого есть ядерный электорат, но подчеркивает, что возможностей выйти за пределы электората у его соперника нет: «И поверьте, Вилкула еще никто не мочил. Он петляет в телевизоре, очечками сверкает, но реально им системно еще никто не занимался, в том числе, не было публичных дискуссий – он очень слабенький в этом отношении. За ним ходят пятьдесят пиар-менеджеров, которые ему показывают на бумажках, что говорить».

Как по нам, лучших аргументов, чтобы облизывать пальчики в преддверии днепропетровской битвы, не найти. Особенно если против Вилкула в результате пойдет сам накупавшийся в лучах славы на властном олимпе Коломойский
Источник: http://glavcom.ua/articles/29808.htmlПавел Вуец.
Петр Порошенко на своей последней пресс-конференции призвал не допустить реванша промосковских сил и формирования пятой колонны в местных органах власти на грядущих выборах. Честно говоря, во многих местных советах юго-восточных областей сложно говорить о реванше, поскольку там до сих пор восседают бывшие «регионалы», которые никуда не делись, но пока притаились. И на Банковой действительно есть серьезные опасения, что «Оппозиционный блок» на выборах перейдет в наступление: на популизме возьмет большинство в местных советах, которые ранее контролировали они же под маркой ПР. Но есть регионы, в которых у Президента есть куда более могущественные враги, чем «оппоблокеры». И в них возможны весьма необычные альянсы.

Речь, в первую очередь, о Днепропетровске, в котором, можно уже сейчас прогнозировать, будет очень жаркая кампания и на выборах мэра, и на выборах горсовета. В городе схлестнутся вездесущая группа «Приват» Игоря Коломойского и бывший топ-менджер предприятий Ахметова, вице-премьер времен Януковича, а ныне нардеп «Оппозиционного блока» и вице-премьер бутафорского «теневого правительства» Александр Вилкул. Не исключено участие в кампании многолетнего мэра Днепропетровска Ивана Куличенко (он выигрывал выборы последние четыре раза) плюс «пелотон» в виде «вечных вторых» вроде местного деятеля Загида Краснова. Игорь Валерьевич против ставленника Рината Леонидовича с элементами вмешательства Банковой – будет очень интересно.

История вопроса

Днепропетровск остался без мэра после парламентских выборов – Куличенко был отправлен на почетную пенсию в парламент. Он и так в последнее время не был особо самостоятельной фигурой, но таким образом город даже формально освободили для «Привата». Если кто подзабыл, на выборах в Раду «приватовцы» фактически работали в связке с Порошенко и некоторые их ставленники прошли в парламент именно от президентской силы, а Куличенко ушел в парламент как раз от «Блока Порошенко». В ноябре 2014-го исполнять обязанности городского головы стал председатель горсовета «регионал» Максим Романенко, считавшийся ставленником Вилкула. В марте 2015-го Романенко припомнили манипуляции с коммунальной собственностью, травлю евромайдановцев и отправили в отставку. Вместо него главой горсовета и и.о. мэра выбрали бывшую «бютовку» Галину Булавку. Интересно, что в зале при этом «в роли наблюдателей» присутствовали близкие к «Привату» нардепы Борис Филатов, Виталий Куприй и Андрей Денисенко.

Булавка – тоже неоднозначный персонаж. В ее биографии – участие в Северодонецком съезде в 2004-м году и баллотирование в парламент в составе «Оппозиционного блока» (75-й номер в списке). Но эти неоднозначные моменты перевесила ее готовность подстраиваться под любую власть и исполнительность – в данном случае, Булавку называют креатурой Геннадия Корбана, подчеркивая ее несамостоятельность. То самое тайное голосование за Булавку Корбан приезжал курировать лично. Коломойский уже не губернатор, но лояльный ему председатель горсовета и временный мэр остается на своем посту. Теперь негласный хозяин Днепропетровска хочет заполучить в доску своего мэра без приставки «и.о.»

Скорее всего, на мэрских выборах от «Привата» будет участвовать уже упомянутый Борис Филатов, который пока что не озвучивает этого официально, но в его окружении говорят об этом как о уже принятом решении.
Трое в лодке

«Пока я не планирую идти на мэра, вполне нормально чувствую себя в Верховной Раде, – говорит Филатов в разговоре с «Главкомом». – У нас хорошие стартовые позиции, но все зависит от того, как кампания стартанет и кто будет в ней участвовать. Поживем – увидим».

Впрочем, не хотят на данном этапе говорить о мэрской кампании и Вилкул с Куличенко.

«Когда данный вопрос будет рассмотрен, мы обязательно о нем сообщим, – лаконичен Вилкул. – Пока решения нет».

Куличенко более многословен: «Проект Днепропетровск для меня никогда не останется в стороне. Безусловно, я буду заниматься выборами депутатов горсовета и мне небезынтересно, кто станет мэром города. В какой форме – пока не знаю, могу только сказать «никогда не говори никогда». Вообще кампания обещает быть сложной и с привлечением больших ресурсов. Не хотелось бы конфронтации на этом фоне, а такие сценарии вполне возможны».

Впрочем, отсутствие официальной кампании никак не мешает проводить закрытую социологию с вышеупомянутыми фамилиями.

«Вилкул по разным соцопросам имеет от 25 до 30 %, – говорит днепропетровский политтехнолог Андрей Золотарев. – У Филатова, решение о баллотировании которого было принято не более двух недель назад, – 8–10 %. Кстати, когда Коломойский был губернатором, по социологии проблем у его потенциального протеже не наблюдалось. Но ситуация кардинально изменилась».

Примерно такой же расклад по линии Вилкул – Филатов подтверждают и другие источники «Главкома». Если мэрские выборы пройдут в два тура, Филатов на данный момент проигрывает и Вилкулу, и Куличенко. Но эти цифры в отсутствие реальной кампании и даже заявок на участие в выборах, понятно, не слишком показательные. К тому же, если избиратель Вилкула – устоявшийся, то у кандидата от команды Коломойского есть потенциал для роста. По словам Золотарева, в целом электорат Филатова – Корбана («этой секты свидетелей Коломойского») составляет в Днепропетровске порядка 35%.

Но как выяснил «Главком», у Филатова несколько иная социология.

«Нужно же смотреть еще антирейтинг – у Вилкула он большой, у меня минимальный, – объясняет депутат. – Я не знаю, о какой социологии вы говорите, но по нашей так: если бы выборы мэра проходили сейчас, то Коломойский – первое место, Вилкул, Филатов – второе, при этом чуть ли не 50–60 % неопределившихся. Причем социология говорит, что если даже про вас Коломойский скажет, что это мой кандидат, это даст 20% со старта – это огромная подушка».

Такие же перспективы, по словам Филатова, и у потенциальной политсилы Коломойского: «Та же самая социология показывает, что у условной «партии Коломойского» рейтинг в местные советы Днепропетровска до 56%. Избиратель не корреспондирует эту социологию, например, на партию «Украина майбутнього». Или на «Видродження» партнера Коломойского Виталия Хомутынника, бигборды которой уже появились в Днепропетровске, добавим от себя.

Еще один важный момент – Филатов может быть нужнее для «Привата» в парламенте, если Корбан не выиграет довыборы в 205-м округе. Особенно в свете создания всеукраинской партии на базе объединения «Укроп».

Советский Вилкул

Впечатляющие стартовые позиции Вилкула объясняются достаточно просто – электорат «регионалов» и им подобных в регионе никуда не делся.

«У регионалов был реестр сторонников партии, который, думаю, перешел «Оппоблоку», а понимание, кто твой избиратель, где он живет и какие у него проблемы – очень большое подспорье», – объясняет политтехнолог Золотарев.

Если в городе «приватовцам» удалось минимизировать влияние Вилкула на горсовет, то облсовет продолжать возглавлять его соратник Евгений Удод. Этого экс-«регионала» Генпрокуратура обвиняла в причастности к организации «титушек», участвовавших в кровавом разгоне днепропетровского Евромайдана, и их отправке в Киев. Но дело было закрыто. Поговаривали, что здесь не обошлось без вмешательства патрона, но доказательств этому нет. Как никто не трогает и самого Вилкула, без санкции которого Удод вряд ли бы занимался самодеятельностью.
«Вертикаль Вилкула выстроена в области очень жестко – от мэров и глав райадминистраций до редакторов местных газет, – рассказывает глава Днепропетровского комитета избирателей Станислав Жолудев. – Единственное, чем это можно было перебить – это личным авторитетом Коломойского. Сказать, что Вилкул – зло, ничего не сказать. У нас реально «Оппозиционный блок» наберет даже больше, чем Партия регионов в 2010-м на полностью подконтрольных местных выборах. Если тогда был протестный электорат против «регионалов», то сейчас этот электорат просто ни за кого не будет голосовать, потому что все себя дискредитировали».

В свою бытность днепропетровским губернатором и вице-премьером «молодой и прогрессивный» Вилкул запомнился абсолютно «совковыми» методами пиара. Судя по персональному сайту Александра Юрьевича и заголовкам ориентированных на него местных ресурсов, ничего не изменилось.

Вот типичные примеры фантазии его пиарщиков: «Вилкул: мы сохраним Днепропетровску его гордое имя», «Стабильность, мир и согласие – основа дальнейшего развития Кривого Рога, – Александр Вилкул», «Десятилетия шли разговоры о реконструкции Новомосковского Собора на Днепропетровщине, и только по инициативе Вилкула началось его реальное спасение, — епископ Евлогий», «538 тонн гуманитарных грузов передал Фонд Александра Вилкула в больницы, военные госпитали и лагеря беженцев»… А это вообще шедевр – «Выход «Днепра» в финал Лиги Европы – это уже победа Днепропетровщины и Украины – Вилкул». Как говорится, если не можешь принизить вражеские достижения (команды Коломойского), выдай их за свои.

«Когда «Днепр» играл в финале, Вилкул рассказывал по телевидению, что чуть ли не благодаря ему это все произошло, – перечисляет «подвиги» Вилкула Жолудев. – А зимой он с лопатой убирал снег и это снимали все камеры. Берешь газету облсовета, а там сразу несколько статей о Вилкуле, причем их суть такова, что сначала идет Господь Бог, а потом сразу Вилкул. Статьи пишет такой себе Александр Белый, который раньше сочинял апологеты Медведчуку и эсдекам. Все это рассчитано на безмозглый и косный электорат».

Впрочем, судя по текущим рейтингам, такую подачу избиратель не отторгает.

«Советская идентичность в Днепропетровске никуда не исчезла и как раз такой подход оказывается ближе дедушкам и бабушкам, чем какие-то модерновые формы, – объясняет местную специфику Золотарев. – Киевская тусовка все меряет своими мерками, а в индустриальных городах у людей иное представление, что и как должен говорить политик. Понятно, что для Жовтневого района, где живет местная элита, это несколько неорганично, а для рабочих окраин, спальных районов наоборот».

По сравнению с надутым пиарщиками Вилкулом Филатов с его «фейсбук»-активностью выглядит полной противоположностью и образцом креативности – пусть и с оттенками скандальности. Но у такой манеры общения с избирателями есть свои «подводные камни».

«Выборы не выигрываются в «фейсбуке», а «приватовцы» ведут себя местами очень самонадеянно, – считает главный редактор днепропетровской «Популярной газеты» Андрей Богатырев. – Взять парламентские выборы – на 38-м округе в Новомосковске они «сняли» представителя БПП и вели товарища Кузьмука – одного из штыков команды Виталия Хомутынника. Но безуспешно. Шапкозакидательство не пройдет – если «приватовцы» будут эксплуатировать тезис о «реванше «регионалов», то тогда ведь можно посмотреть, какие «регионалы» работают сейчас с ними. Они сами создают сильные мифы о себе, а никто в «фулл-контакт» с этими мифами пока не входит. Это и небезопасно, скажем так».

Миф о всесилии Коломойского и Ко действительно разбивается об их короткую скамейку запасных, чему свидетельством кадровые назначения – первым заместителем все той же одиозной Булавки является еще один представитель прошлой власти Анатолий Крупский, которого также поставили «приватовцы».

Рука Банковой

Большую роль в грядущих выборах, бесспорно, сыграет позиция, которую займет Банковая. С одной стороны, она требует не допустить «реванша промосковских сил». С другой – в свете последних обменов хуками, которые устроили Коломойский и Порошенко, очевидно, что благосклонности Киева кандидат от «Привата» не дождется. И тот же Вилкул окажется меньшим злом в президентских глазах, чем Коломойский, либо же его кандидат

«В Киеве не хотят усиления Коломойского, – констатирует Жолудев. – Причем в Днепропетровске это усиление не почувствовалось так, как у вас. Сейчас группу «Привата» бьют с двух сторон – «Блок Порошенко» и «Оппоблок», которые договорились между собой. Наверно, посчитали, что выгоднее договариваться с Вилкулом, чем с неуступчивым Коломойским».

Естественно, Филатов подтверждает заговор Банковой против него: «Порошенко – болен, он страдает фобией, ему везде кажутся враги, которые его хотят обойти на повороте. Я лично три раза разговаривал с Порошенко и говорил: «Петр Алексеевич, мы протягиваем вам руку». Но он боится Коломойского, добровольцев, третьего Майдана… А Вилкула он не боится и его люди получают назначения в области. Там полное доверие и облизывание друг друга».

Конечно, никаких официальных связей между собой Вилкул и Банковая светить не могут. Но многое можно будет понять по косвенным признакам. Например, выставит ли «Блок Порошенко» в Днепропетровске своего серьезного кандидата – тот же хороший знакомый днепропетровчанам Куличенко представляет именно эту силу. И эксперты сходятся в том, что Вилкул и Куличенко выступят против «Привата» единым фронтом. Причем двухтуровая система выборов мэра, если таковая будет введена, позволит им обоим участвовать в выборах в первом туре, чтобы «приватовцам» пришлось распылять силы.

«Мне кажется, решение о баллотировании будет приниматься не столько Вилкулом и Куличенко, сколько на улице Банковой, потому что оппонент один и получить здесь мэром Филатова – это все равно что серпом по одному месту, – уверен Богатырев. – Если объективно, то, безусловно, лучше были бы шансы у Куличенко. Но он четыре раза становился мэром, когда с ним никто всерьез не боролся. Он всегда был компромиссной согласованной фигурой и последний раз ему пришлось вступить для этого в ПР, потому что у регионалов тут просто никого не было. Никто не анализировал его активы, что происходило в его ближнем кругу и вообще в городе на протяжении 15 лет. И он отлично понимает, что «приватовская» команда, которая работает сейчас, умеет работать с общественным мнением. В результате даже не черной, а интенсивной информационной атаки образ Кучеренко может перестать быть белым и пушистым».
Как вариант, «Блок Порошенко» может выставить нынешнего главу бюджетного комитета и недавно выбранного руководителя президента ФФУ Андрей Павелко. Кстати, на мэрских выборах 2010-го Павелко проиграл только Куличенко, а контроль над ФФУ выиграл как раз у Коломойского.

В «Привате» не скрывают неприятия Павелко. «Порошенко сделал куратором области мелкого жулика и негодяя Павелко, который фактически еще при Януковиче сидел у Вилкула на зарплате – это секрет Полишинеля», – категоричен Филатов.

Помимо Куличенко, в борьбу формально может вмешаться амбициозный, но невезучий глава ОО «Громадська сила» Загид Краснов, который давно на слуху в днепропетровском политикуме, но серьезных побед у него нет. На мэрских выборах 2010-го он занял четвертое место.

«Уровень антагонизма у Краснова и с Вилкулом, и с Куличенко таков, что он – естественный союзник «Привата», – считает Богатырев. – Не надо забывать и то, что он бизнес-компаньон с Олегом Левиным (совладельцы Днепропетровского стрелочного завода – «Главком») – людьми, которые тоже входят в орбиту «Привата».

Краснов, по мнению Андрей Золотарева, скорее всего, будет «минусовать» Вилкула, поскольку делает упор на хозяйственные дела: «Краснов, как и Вилкул, тоже пиарится на ремонте подъездов, детских площадок. Если его цель – провести команду в горсовет, он ее, скорее всего, выполнит успешно. Для Филатова же имидж хозяйственника будет пиджаком с чужого плеча».

Подыгрывать «Привату» может бывший зам днепропетровского губернатора, экс-народный депутат Иван Ступак, у которого еще в Партии регионов возникли разногласия с Вилкулом, уже упомянутый Крупский, и потенциальные «технические» новички. Многое будет зависеть и от никуда не девшегося админресурса.

«Приват» контролирует исполнительную власть и они нашли хорошую схему: допустим, начальники управлений должны проходить через сессию (горсовета), но их просто делают «и.о.», – говорит Богатырев. – Также они контролируют серьезную часть районных советов».

«Коломойский элементарно попытается скупить админресурс», – считает Станислав Жолудев. – На самом деле Вилкул просто не привык встречать сопротивление. Он ведет себя нагло, беспринципно и идет напролом. И даже Коломойский ничего не сделает. Вилкул – это Коломойский, только на двадцать лет младше, поэтому более энергичный и циничный».

Коломойский голый?

Эксперты сходятся в том, что линия выборов будет идти по следующей траектории: Вилкул сделает ставку на патерналистский электорат, который традиционно голосовал за Партию регионов, «приватовцы» сделают ставку на агрессивную кампанию «свой – чужой», дабы не допустить реванша «старой власти».

«Днепропетровск «приватовцы» без боя отдать не могут, потому что если они проиграют здесь, то скажут – Коломойский-то голый, – говорит Золотарев. – Какие у них могут быть амбиции, если они в собственном городе не могут получить большинство? Поэтому битва будет не на жизнь, а на смерть».

Борис Филатов не скрывает, на что будет делать ставку его команда: «Вилкул – хороший, грамотный, толковый, работоспособный, но он, к сожалению, больной человек, у него завышенная самооценка – они всем рассказывают, что у них 40%. На самом деле в Днепропетровске не может быть донецкого, криворожского или одесского мэра. И Вилкул – это прямая ассоциация с Ахметовым. Мы же – прямая ассоциация с Днепропетровском. Плюс наши люди не хотят голосовать за евреев, хорошие они или нет, за кавказцев (ситуация с Красновым). Вы посмотрите, как Днепропетровск и Кривой Рог всегда конкурировали – еще при коммунистах носились с идеей создания Криворожской области».

Филатов признает, что Вилкул – серьезный противник, у которого есть ядерный электорат, но подчеркивает, что возможностей выйти за пределы электората у его соперника нет: «И поверьте, Вилкула еще никто не мочил. Он петляет в телевизоре, очечками сверкает, но реально им системно еще никто не занимался, в том числе, не было публичных дискуссий – он очень слабенький в этом отношении. За ним ходят пятьдесят пиар-менеджеров, которые ему показывают на бумажках, что говорить».

Как по нам, лучших аргументов, чтобы облизывать пальчики в преддверии днепропетровской битвы, не найти. Особенно если против Вилкула в результате пойдет сам накупавшийся в лучах славы на властном олимпе Коломойский
Источник: http://glavcom.ua/articles/29808.html

ЕВГЕНИЙ ГЕНДИН: «…А ТУТ ВЫГЛЯНУЛО ФАШИСТСКО-ГИТЛЕРОВСКОЕ ПУТИНСКОЕ НУТРО. И ДНЕПР ПОДУМАЛ: «НУ ЕГО НАФИГ!»ЕВГЕНИЙ ГЕНДИН: «…А ТУТ ВЫГЛЯНУЛО ФАШИСТСКО-ГИТЛЕРОВСКОЕ ПУТИНСКОЕ НУТРО. И ДНЕПР ПОДУМАЛ: «НУ ЕГО НАФИГ!»

Об эволюции Днепропетровска и его жителей, парадоксах команды Коломойского, «втором варианте Путина», а также о том, почему, даже шагая по граблям, украинский народ не заражается сепсисом. Этот разговор с Евгением Гендиным задумывался и начинался как беседа о нем самом — известном блогере, великолепном авторе кабаре «Веселый ПесецЪ».

Получилось, однако, не банальное интервью со звездой, но диалог о Днепропетровске и его жителях; о том, каково им жилось в тревожные дни Майдана и тяжелые месяцы войны на Донбассе.
Эти полтора года Гендин прожил в гуще городских событий — и рассказать о них может, как мало кто другой. Без фанфар и натужных славословий, но со спокойной гордостью за людей, во многом благодаря которым «собиратель земель русских» Путин застрял на Донбассе и не продвинулся вглубь страны.
На этом вступительный пафос завершим и перейдем к самой беседе. А случилась она на выставке, сходить на которую постарался всякий уважающий себя киевлянин, не говоря уж о гостях столицы.
— По какому поводу ты стал участником «Книжного Арсенала»?
— Об этом надо спросить у издательства «Folio». Я не просился, но меня заставили (улыбается ). Когда в детстве меня спрашивали «Кем ты хочешь быть? Писателем?», я отвечал: «Писателем и футбольным комментатором». А потом, когда я стал читать писателей, понял, что писателем мне не быть. То же самое понял, когда послушал хороших комментаторов.

Я не писал в стол, я писал в Фейсбук, и у меня даже в мыслях не возникало, что это может быть издано на бумаге. А совратил меня Саша Красовицкий (гендиректор и основной владелец издательства «Фолио». — Е.К.); я вообще-то не думал, что меня можно совратить в позднем возрасте ( улыбается ).
— И на что конкретно совратили?
— Год был непростой, и у «Фолио» возникла идея собрать дневниковые записи людей за 2014 год. И Жадан покрыл Харьков, Винничук — Львов, а честь представлять Днепропетровск (пока он еще не Днепр) выпала мне. Красовицкий говорит: «Ну, тебя читают в Фейсбуке». Я спрашиваю: «Ну, а как мне надо напрягаться с этим дневником?» — «Ну, вот в таком виде». — Я говорю: «Саша, а у меня там есть ненормативная лексика, а без нее никак, время напряженное». — Он: «Значит, все в таком виде и оставим».
Вот так я с выдержками из своего Фейсбука попал в одну с писателями дневниковую книжку необычного для Украины 2014 года.

— Стало быть, в этой книжке ты отвечаешь за Днепропетровск, в котором прожил несколько десятков лет. Скажи, а что нового ты за последние полтора года узнал о городе, который вроде бы изучил вдоль и поперек?
— Как ни банально это прозвучит, я узнал людей. Понимаешь, когда были эти первые майданы в знак протеста против прерывания нашей европейской беременности, то на них вышла активная украиноязычная часть. А по периметру ходила… ну, не секрет ведь, что Днепропетровск — по большей части русскоязычный город. И по периметру образовалась такая небольшая днепропетровская Болотная…
— …где каждый друг друга знал.
— Правильно! Люди, которые лет 20 не виделись. Но чем жестче становились события, чем больше решений приходилось принимать непосредственно по Майдану, по помощи людям — тем сильнее все спаивалось воедино. Я, например, не знал, что в Днепропетровске есть куча людей, сходных со мной взглядами, но говорящих на украинском языке.
— То есть, предполагалось, что это должны быть люди с экстремальными взглядами?
— Да, безусловно! А тут оказалось, что, помимо популистов, экстремистов и людей замшелых, оставшихся на совершенно…не хочу обижать «Рух», но рух — это же движение? А ощущение такое, что у «Руха» какое-то время руха не было…И вот выяснилось, что, помимо этих людей, в Днепропетровске есть говорящие на украинском языке люди моих ценностей! Я действительно открыл для себя людей, с которыми дружу! То есть в отношении людей мир для меня стал полифоничнее. Были, конечно, какие-то предательства, но это для меня не в диковинку, у меня нет восторженного взгляда…
— Погоди, предательство — это одно, а как насчет случаев, когда твои друзья вполне искренне приняли ту сторону? Такие истории у тебя были?
— Нет, неожиданного такого не было. Были варианты, связанные с чьей-то трусостью. Ведь самые хреновые варианты с людьми, от которых ты ожидал несколько иного, — это не то, что они, условно говоря, антимайдановцы. Нет, это люди, которые стали сыпать клише: «Это не наша история. Вот это бандеровцы, а это — «регионалы»… все козлы!»
И вот когда говорят: «Все козлы!», мне сразу становится скучно, потому что я знаю как минимум одного «некозла» в этом мире — меня!
— Мы сейчас говорили о Майдане. А у многих ли известных тебе людей диалектический скачок в мозгах произошел уже в дни войны? Мол, «то была не наша история, а вот сейчас это — наша страна!»?
— С этого и начался тот Днепр, который мы сейчас знаем. Он начался с войны, и тогда 8 тысяч человек пели гимн под обладминистрацией, а я все это снимал с крыши. Притом, что в последний раз вошел в эти двери в 1999 году!

И там была куча людей, которых я на днепропетровском Майдане не видел, они к этому делу скептически относились. А тут они действительно в это движение влились. И с этого начался Днепр. Потому что Днепр, на мой взгляд, не был майданным городом.
— А что же такого зацепило этих людей, что они включились в ситуацию?
— Здесь сыграли свою роль три вещи: Путин, Беня и внутреннее ощущение Родины, которое накапливалось, хотя они этого и не понимали. Родины не в понятии шаровар, а в понятии той земли, на которой они жили. И в опасности для этой земли. Потому что даже Янукович казался…ну, типа украинский, как бы свой. А тут выглянуло нечто безжалостно-холодное, такое фашистско-гитлеровское путинское нутро. И они подумали: «Ну его нафиг!» Потому что со стороны Путина это было борзо.
И вот этот Днепропетровск, каким мы его теперь знаем, начался в первых числах марта 2014 года.
— Скажи, а были в этой войне какие-то точки, которые по-особенному повлияли на эту трансформацию города?
— Конечно! Гибель под Луганском самолета Ил-76, в котором было 34 днепропетровца. И ведь это были не пацаны, которые бьют на голове кирпичи с бутылками и купаются в фонтанах. Это, например, университетский аспирант Павел Левчук, который в 25-ю бригаду ушел добровольцем, потом на 3 дня отпросился на защиту в аспирантуру — и обратно туда полетел и погиб. И еще несколько таких человек…

Это и Вадик Рычков, ушедший на фронт добровольцем и там погибший муж Тани Рычковой, один из первых моих друзей по Фейсбуку, который не пропускал ни одного «Кабаре». Человек с группой крови — стопроцентно такой же, как у нас! Это Саша Черников — классный журналист 9-го канала: он тоже пошел в 25-ую добровольцем и погиб.
Все это были не какие-то далекие неизвестные люди, а наши общие знакомые. Не люди без образования, которых могли загрести в армию, а люди, состоявшиеся в жизни. Русскоязычные — что Черников, что Рычков. Пошли на фронт и погибли. И вот эта гибель стала еще одной точкой отсчета. Равно как и гибель Нигояна, после которой и начался отсчет. Для меня до этого не было возгласа «Слава Украине!», желто-голубого цвета. А сейчас я нигде и никогда не могу пройти мимо них равнодушно.
— А еще эти смерти дробили время на эпохи. Мелко-мелко.
— Безусловно! Жизнь можно удивить только смертью. Конечно, дробили! Помнишь день, когда избили студентов? Как мы тогда реагировали: «Ужас, ну как это, зряче били дубинками детей!» Я тогда эти видео распространял, для меня было важно, чтобы люди об этом знали. И это казалось нам вершиной ужаса. Мы думали, чего-то более дьявольского быть не может! Но потом была кровь, этап за этапом…
— А вот о «новом Днепре» — я и тогда, и сейчас встречался с людьми, испытывающими своего рода ревность к Днепру и днепропетровцам. Они говорят: «Что это за тема «Днепр остановил Путина»? А Харьков что, не остановил Путина? А Одесса? Что это за культ личности Бени?»
— Да идут они на***! Я еще раз повторю то, что устал повторять. Моя фамилия — Евгений Гендин, как ни провинциально, по-жлобски это звучит. И я не получаю зарплату у Коломойского, Корбана и т.д. Мне 55 лет, и я имею право говорить то, что думаю, и поддерживать то, что считаю нужным поддерживать. Есть Коломойский у власти, нет — на моем благосостоянии это никак не сказывается. Но я хочу сказать, что громкое слово «форпост» к Днепру относится капитальнейшим образом. И я, Евгений Гендин, говорю, что если бы не пришла та команда, я знаю, что могло бы быть в этом городе. Как Цареву давали бабки и так далее. Я знаю закулисные дела, знаю, кто недоезжал сюда. Это не миф. Да, есть у моего товарища Бори Филатова, с которым я ругаюсь, может быть, больше остальных, какой-то нарциссизм и некая мифологизация. Безусловно, есть, все обрастает каким-то мифами. Но когда вместе с мифами выплескивают днепропетровского ребенка, я этого не понимаю! Возможно, когда все это немножечко угомонилось, мы сами себя повели распальцованно, вызвав у кого-то естественную реакцию. Но я повторяю, что на Днепр тогда у той стороны были большие планы. И экстраординарный ход с Коломойским помешал этим планам. При этом один Коломойский тут бы не справился. Получилась синергия: Коломойский и люди, на которых он опирался. И речь идет не о возвеличивании Коломойского. У меня просто есть личное знание Корбана и Филатова; знание того, что они делали, и условий, в которых они работали.
— То есть, когда люди, начитавшись чего-то по верхам, кричат громкие слова, тебя это раздражает и утомляет?
— Да. Возможно, в подаче днепропетровскими своих заслуг и есть определенный нарциссизм и вещи, которые некоторых коробят этически. Но сути это не меняет: Днепр был форпостом, и невзятие Днепра, которое произошло благодаря людям и команде Коломойского, было для Украины большим благом. Ситуация в городе была шаткая, ее можно было расшатать. Планы на Днепр действительно были, и этим планам команда Коломойского помешала. И борясь самыми нестандартными методами с внутренней контрреволюцией, и озадачив внешнюю агрессию.
— Команда Коломойского всякий раз как бы говорит: «Мы не ангелы, но зато много сделали для города и страны в тяжелое время. И вы это знаете». Лично я с этим согласен, отдаю должное, но в этой формуле, мне кажется, первая часть как-то слишком уж остается в тени… Говоря «Б», про «А» как-то забывают.
— Это была самая органичная власть в своих минусах и плюсах. Они органичны по отношению к себе самим. Я общался с чиновниками разных мастей и поколений. Так уж приходилось, хотя с государственной руки никогда не питался. И то, как правило, были вылизанные, придумавшие себя люди, находившиеся не в ладах со своей органикой. Я сложно выразился?
— Да нет, все понятно.
— А эти ребята — они ж тоже разные. Корбан — это Корбан, Боря — это Боря, а Коломойский — это Коломойский. Но они не были чиновниками. И были самими собой даже в своей браваде. Вот, Филатов — его же не переделаешь! Я лезу на стенку от его нарциссизма, от его грубости. Я говорю: «Боря, так нельзя!» — и не могу ничего сделать. Но он — такой. А вот куча этих ребят-чиновников, назовем их просто: власть, они — искусственные. А эти — вот такие. И эта их предыдущая биография…в них, как это ни смешно, нет цинизма! То есть, он у них не зашкаливает, это, скажем так, бизнес-цинизм. И когда они пришли, у них было ощущение миссии, они увлеклись этим делом. Им же, на самом деле, нельзя сейчас предъявить, что, придя к власти, они дерибанили бюджет. Наоборот, они разбирались, как это все устроено, пресекали какую-то коррупцию…Нет, я их не возвеличиваю, методы были разные; есть вещи, возможно, которых я не знаю…
— Возвеличить их и не получится. А лучший способ отдать должное — это, наверное, поставить рядом также днепропетровских Вилкула, Колесникова, Удода. И сравнить.
— Вот именно. Вилкул разжег войну, а встречаться с родителями погибших, ездить на опознание, принимать и организовывать оборону приходилось Корбану, Филатову и Олейнику.
— В каком смысле Вилкул разжег войну?
— Потому что разговоры о несуществующих бандеровцах, о разделении Запада и Востока шли от этой команды, от Вилкула и Удода. Каждого 9 мая они начинали «подкачивать»! А перед тем, как 26 января 2014 произошло вот это избиение возле нашей обладминистрации, Вилкул и Колесников с пеной у рта рассказывали о том, что в город понаехали бандеровцы! Я тогда в Фейсбуке написал, что «авианосец с бандеровцами стоит в устье Орели»…
То есть, это они делили на сорта. Они внесли этот раскол. Но при этом с родителями погибших общался не Вилкул, туда ездили Корбан и Филатов. И хоронили людей, и своими деньгами поддерживали! Еще раз говорю: не возвеличивая и не пуская розовые слюни, они для меня — другая генерация. Да, хотелось бы, чтобы сразу после зубовного скрежета пришла музыка; чтобы сразу после той власти пришла европейская, глубоко моральная и ответственная.
— Не пришла?
— Глубоко моральная — не пришла. Но, как это ни парадоксально, экстраординарная команда Коломойского — это шажок в сторону от этого беспросвета, который был.
И кроме этого, у меня все равно было ощущение гибельности этого проекта. Я как-то понимал, что долго существовать эта местная власть с той центральной — не смогут. И дай Бог, чтобы между ними не было войны.
— О принятии решений по Украине Путиным вполне логично рассуждают так: у него есть две команды советчиков. Первые, как водится, ястребы: рвать, метать, кровь, бомбежки. А вторая говорит: «Не надо войны, дайте хохлам время, они там сами перессорятся!» Тебе не кажется, что сейчас работает этот самый второй вариант?
— Да, абсолютно с этим согласен. Мне кажется, что принят этот вариант. Возможно, в самые жуткие минуты, когда казалось, что Путин все-таки пойдет сюда войной, такой вариант, как сейчас, показался бы еще достаточно гуманным.
— Но с другой стороны, как ни жутко это прозвучит, война объединяет. И в нашей ситуации — тоже.
— Конечно! Это мобилизует. Как шелуха, отбрасываются противоречия. И это не случайно, что в прошлом году в начале марта появились люди, для которых Майдан не был своим, но которые не хотели идти ни под какую сраную Россию. Это же экзистенциальные вещи…
Зато сейчас между людьми вылезает куча противоречий. Появилось время искать блох на голове. С другой стороны, ну не можем же мы все время жить в состоянии войны. Надеюсь, что и нынешнее время — это учеба, общество учится.

И еще. Меня все равно не покидает ощущение какой-то иррациональной выживаемости многонационального украинского народа. Что, даже шагая по граблям, мы все равно сепсисом не заражаемся. Помажем йодом, а гнойники потом сами затягиваются. Мы настолько умудряемся изогнуться и выскочить из любой передряги…ну, не срабатывает с нами! И не сработает.
— Может, секрет в том, что мы индивидуалисты, а они заточены под марш в строю?
— Может быть, и так. И психотип поведения: можно считать, что нация поведет себя вот так — а она, в силу разных взглядов, индивидуализма и определенного хуторянства — в едином порыве не самоликвидируется (смеется. — Е.К.). Они думают, что мы пойдем под дудку крысолова…
— А мы?
— А у нас ее кто-то не слышит вообще; кто-то идет в одну сторону, кто-то — в другую. Поэтому Крысолов в этом плане обламывается…

Евгений Кузьменко, «Цензор.НЕТ»
http://censor.net.ua/resonance/334822/evgeniyi_gendin_a_tut_vyglyanulo_fashistskogitlerovskoe_putinskoe_nutro_i_dnepr_podumal_nu_ego_nafigОб эволюции Днепропетровска и его жителей, парадоксах команды Коломойского, «втором варианте Путина», а также о том, почему, даже шагая по граблям, украинский народ не заражается сепсисом. Этот разговор с Евгением Гендиным задумывался и начинался как беседа о нем самом — известном блогере, великолепном авторе кабаре «Веселый ПесецЪ».

Получилось, однако, не банальное интервью со звездой, но диалог о Днепропетровске и его жителях; о том, каково им жилось в тревожные дни Майдана и тяжелые месяцы войны на Донбассе.
Эти полтора года Гендин прожил в гуще городских событий — и рассказать о них может, как мало кто другой. Без фанфар и натужных славословий, но со спокойной гордостью за людей, во многом благодаря которым «собиратель земель русских» Путин застрял на Донбассе и не продвинулся вглубь страны.
На этом вступительный пафос завершим и перейдем к самой беседе. А случилась она на выставке, сходить на которую постарался всякий уважающий себя киевлянин, не говоря уж о гостях столицы.
— По какому поводу ты стал участником «Книжного Арсенала»?
— Об этом надо спросить у издательства «Folio». Я не просился, но меня заставили (улыбается ). Когда в детстве меня спрашивали «Кем ты хочешь быть? Писателем?», я отвечал: «Писателем и футбольным комментатором». А потом, когда я стал читать писателей, понял, что писателем мне не быть. То же самое понял, когда послушал хороших комментаторов.

Я не писал в стол, я писал в Фейсбук, и у меня даже в мыслях не возникало, что это может быть издано на бумаге. А совратил меня Саша Красовицкий (гендиректор и основной владелец издательства «Фолио». — Е.К.); я вообще-то не думал, что меня можно совратить в позднем возрасте ( улыбается ).
— И на что конкретно совратили?
— Год был непростой, и у «Фолио» возникла идея собрать дневниковые записи людей за 2014 год. И Жадан покрыл Харьков, Винничук — Львов, а честь представлять Днепропетровск (пока он еще не Днепр) выпала мне. Красовицкий говорит: «Ну, тебя читают в Фейсбуке». Я спрашиваю: «Ну, а как мне надо напрягаться с этим дневником?» — «Ну, вот в таком виде». — Я говорю: «Саша, а у меня там есть ненормативная лексика, а без нее никак, время напряженное». — Он: «Значит, все в таком виде и оставим».
Вот так я с выдержками из своего Фейсбука попал в одну с писателями дневниковую книжку необычного для Украины 2014 года.

— Стало быть, в этой книжке ты отвечаешь за Днепропетровск, в котором прожил несколько десятков лет. Скажи, а что нового ты за последние полтора года узнал о городе, который вроде бы изучил вдоль и поперек?
— Как ни банально это прозвучит, я узнал людей. Понимаешь, когда были эти первые майданы в знак протеста против прерывания нашей европейской беременности, то на них вышла активная украиноязычная часть. А по периметру ходила… ну, не секрет ведь, что Днепропетровск — по большей части русскоязычный город. И по периметру образовалась такая небольшая днепропетровская Болотная…
— …где каждый друг друга знал.
— Правильно! Люди, которые лет 20 не виделись. Но чем жестче становились события, чем больше решений приходилось принимать непосредственно по Майдану, по помощи людям — тем сильнее все спаивалось воедино. Я, например, не знал, что в Днепропетровске есть куча людей, сходных со мной взглядами, но говорящих на украинском языке.
— То есть, предполагалось, что это должны быть люди с экстремальными взглядами?
— Да, безусловно! А тут оказалось, что, помимо популистов, экстремистов и людей замшелых, оставшихся на совершенно…не хочу обижать «Рух», но рух — это же движение? А ощущение такое, что у «Руха» какое-то время руха не было…И вот выяснилось, что, помимо этих людей, в Днепропетровске есть говорящие на украинском языке люди моих ценностей! Я действительно открыл для себя людей, с которыми дружу! То есть в отношении людей мир для меня стал полифоничнее. Были, конечно, какие-то предательства, но это для меня не в диковинку, у меня нет восторженного взгляда…
— Погоди, предательство — это одно, а как насчет случаев, когда твои друзья вполне искренне приняли ту сторону? Такие истории у тебя были?
— Нет, неожиданного такого не было. Были варианты, связанные с чьей-то трусостью. Ведь самые хреновые варианты с людьми, от которых ты ожидал несколько иного, — это не то, что они, условно говоря, антимайдановцы. Нет, это люди, которые стали сыпать клише: «Это не наша история. Вот это бандеровцы, а это — «регионалы»… все козлы!»
И вот когда говорят: «Все козлы!», мне сразу становится скучно, потому что я знаю как минимум одного «некозла» в этом мире — меня!
— Мы сейчас говорили о Майдане. А у многих ли известных тебе людей диалектический скачок в мозгах произошел уже в дни войны? Мол, «то была не наша история, а вот сейчас это — наша страна!»?
— С этого и начался тот Днепр, который мы сейчас знаем. Он начался с войны, и тогда 8 тысяч человек пели гимн под обладминистрацией, а я все это снимал с крыши. Притом, что в последний раз вошел в эти двери в 1999 году!

И там была куча людей, которых я на днепропетровском Майдане не видел, они к этому делу скептически относились. А тут они действительно в это движение влились. И с этого начался Днепр. Потому что Днепр, на мой взгляд, не был майданным городом.
— А что же такого зацепило этих людей, что они включились в ситуацию?
— Здесь сыграли свою роль три вещи: Путин, Беня и внутреннее ощущение Родины, которое накапливалось, хотя они этого и не понимали. Родины не в понятии шаровар, а в понятии той земли, на которой они жили. И в опасности для этой земли. Потому что даже Янукович казался…ну, типа украинский, как бы свой. А тут выглянуло нечто безжалостно-холодное, такое фашистско-гитлеровское путинское нутро. И они подумали: «Ну его нафиг!» Потому что со стороны Путина это было борзо.
И вот этот Днепропетровск, каким мы его теперь знаем, начался в первых числах марта 2014 года.
— Скажи, а были в этой войне какие-то точки, которые по-особенному повлияли на эту трансформацию города?
— Конечно! Гибель под Луганском самолета Ил-76, в котором было 34 днепропетровца. И ведь это были не пацаны, которые бьют на голове кирпичи с бутылками и купаются в фонтанах. Это, например, университетский аспирант Павел Левчук, который в 25-ю бригаду ушел добровольцем, потом на 3 дня отпросился на защиту в аспирантуру — и обратно туда полетел и погиб. И еще несколько таких человек…

Это и Вадик Рычков, ушедший на фронт добровольцем и там погибший муж Тани Рычковой, один из первых моих друзей по Фейсбуку, который не пропускал ни одного «Кабаре». Человек с группой крови — стопроцентно такой же, как у нас! Это Саша Черников — классный журналист 9-го канала: он тоже пошел в 25-ую добровольцем и погиб.
Все это были не какие-то далекие неизвестные люди, а наши общие знакомые. Не люди без образования, которых могли загрести в армию, а люди, состоявшиеся в жизни. Русскоязычные — что Черников, что Рычков. Пошли на фронт и погибли. И вот эта гибель стала еще одной точкой отсчета. Равно как и гибель Нигояна, после которой и начался отсчет. Для меня до этого не было возгласа «Слава Украине!», желто-голубого цвета. А сейчас я нигде и никогда не могу пройти мимо них равнодушно.
— А еще эти смерти дробили время на эпохи. Мелко-мелко.
— Безусловно! Жизнь можно удивить только смертью. Конечно, дробили! Помнишь день, когда избили студентов? Как мы тогда реагировали: «Ужас, ну как это, зряче били дубинками детей!» Я тогда эти видео распространял, для меня было важно, чтобы люди об этом знали. И это казалось нам вершиной ужаса. Мы думали, чего-то более дьявольского быть не может! Но потом была кровь, этап за этапом…
— А вот о «новом Днепре» — я и тогда, и сейчас встречался с людьми, испытывающими своего рода ревность к Днепру и днепропетровцам. Они говорят: «Что это за тема «Днепр остановил Путина»? А Харьков что, не остановил Путина? А Одесса? Что это за культ личности Бени?»
— Да идут они на***! Я еще раз повторю то, что устал повторять. Моя фамилия — Евгений Гендин, как ни провинциально, по-жлобски это звучит. И я не получаю зарплату у Коломойского, Корбана и т.д. Мне 55 лет, и я имею право говорить то, что думаю, и поддерживать то, что считаю нужным поддерживать. Есть Коломойский у власти, нет — на моем благосостоянии это никак не сказывается. Но я хочу сказать, что громкое слово «форпост» к Днепру относится капитальнейшим образом. И я, Евгений Гендин, говорю, что если бы не пришла та команда, я знаю, что могло бы быть в этом городе. Как Цареву давали бабки и так далее. Я знаю закулисные дела, знаю, кто недоезжал сюда. Это не миф. Да, есть у моего товарища Бори Филатова, с которым я ругаюсь, может быть, больше остальных, какой-то нарциссизм и некая мифологизация. Безусловно, есть, все обрастает каким-то мифами. Но когда вместе с мифами выплескивают днепропетровского ребенка, я этого не понимаю! Возможно, когда все это немножечко угомонилось, мы сами себя повели распальцованно, вызвав у кого-то естественную реакцию. Но я повторяю, что на Днепр тогда у той стороны были большие планы. И экстраординарный ход с Коломойским помешал этим планам. При этом один Коломойский тут бы не справился. Получилась синергия: Коломойский и люди, на которых он опирался. И речь идет не о возвеличивании Коломойского. У меня просто есть личное знание Корбана и Филатова; знание того, что они делали, и условий, в которых они работали.
— То есть, когда люди, начитавшись чего-то по верхам, кричат громкие слова, тебя это раздражает и утомляет?
— Да. Возможно, в подаче днепропетровскими своих заслуг и есть определенный нарциссизм и вещи, которые некоторых коробят этически. Но сути это не меняет: Днепр был форпостом, и невзятие Днепра, которое произошло благодаря людям и команде Коломойского, было для Украины большим благом. Ситуация в городе была шаткая, ее можно было расшатать. Планы на Днепр действительно были, и этим планам команда Коломойского помешала. И борясь самыми нестандартными методами с внутренней контрреволюцией, и озадачив внешнюю агрессию.
— Команда Коломойского всякий раз как бы говорит: «Мы не ангелы, но зато много сделали для города и страны в тяжелое время. И вы это знаете». Лично я с этим согласен, отдаю должное, но в этой формуле, мне кажется, первая часть как-то слишком уж остается в тени… Говоря «Б», про «А» как-то забывают.
— Это была самая органичная власть в своих минусах и плюсах. Они органичны по отношению к себе самим. Я общался с чиновниками разных мастей и поколений. Так уж приходилось, хотя с государственной руки никогда не питался. И то, как правило, были вылизанные, придумавшие себя люди, находившиеся не в ладах со своей органикой. Я сложно выразился?
— Да нет, все понятно.
— А эти ребята — они ж тоже разные. Корбан — это Корбан, Боря — это Боря, а Коломойский — это Коломойский. Но они не были чиновниками. И были самими собой даже в своей браваде. Вот, Филатов — его же не переделаешь! Я лезу на стенку от его нарциссизма, от его грубости. Я говорю: «Боря, так нельзя!» — и не могу ничего сделать. Но он — такой. А вот куча этих ребят-чиновников, назовем их просто: власть, они — искусственные. А эти — вот такие. И эта их предыдущая биография…в них, как это ни смешно, нет цинизма! То есть, он у них не зашкаливает, это, скажем так, бизнес-цинизм. И когда они пришли, у них было ощущение миссии, они увлеклись этим делом. Им же, на самом деле, нельзя сейчас предъявить, что, придя к власти, они дерибанили бюджет. Наоборот, они разбирались, как это все устроено, пресекали какую-то коррупцию…Нет, я их не возвеличиваю, методы были разные; есть вещи, возможно, которых я не знаю…
— Возвеличить их и не получится. А лучший способ отдать должное — это, наверное, поставить рядом также днепропетровских Вилкула, Колесникова, Удода. И сравнить.
— Вот именно. Вилкул разжег войну, а встречаться с родителями погибших, ездить на опознание, принимать и организовывать оборону приходилось Корбану, Филатову и Олейнику.
— В каком смысле Вилкул разжег войну?
— Потому что разговоры о несуществующих бандеровцах, о разделении Запада и Востока шли от этой команды, от Вилкула и Удода. Каждого 9 мая они начинали «подкачивать»! А перед тем, как 26 января 2014 произошло вот это избиение возле нашей обладминистрации, Вилкул и Колесников с пеной у рта рассказывали о том, что в город понаехали бандеровцы! Я тогда в Фейсбуке написал, что «авианосец с бандеровцами стоит в устье Орели»…
То есть, это они делили на сорта. Они внесли этот раскол. Но при этом с родителями погибших общался не Вилкул, туда ездили Корбан и Филатов. И хоронили людей, и своими деньгами поддерживали! Еще раз говорю: не возвеличивая и не пуская розовые слюни, они для меня — другая генерация. Да, хотелось бы, чтобы сразу после зубовного скрежета пришла музыка; чтобы сразу после той власти пришла европейская, глубоко моральная и ответственная.
— Не пришла?
— Глубоко моральная — не пришла. Но, как это ни парадоксально, экстраординарная команда Коломойского — это шажок в сторону от этого беспросвета, который был.
И кроме этого, у меня все равно было ощущение гибельности этого проекта. Я как-то понимал, что долго существовать эта местная власть с той центральной — не смогут. И дай Бог, чтобы между ними не было войны.
— О принятии решений по Украине Путиным вполне логично рассуждают так: у него есть две команды советчиков. Первые, как водится, ястребы: рвать, метать, кровь, бомбежки. А вторая говорит: «Не надо войны, дайте хохлам время, они там сами перессорятся!» Тебе не кажется, что сейчас работает этот самый второй вариант?
— Да, абсолютно с этим согласен. Мне кажется, что принят этот вариант. Возможно, в самые жуткие минуты, когда казалось, что Путин все-таки пойдет сюда войной, такой вариант, как сейчас, показался бы еще достаточно гуманным.
— Но с другой стороны, как ни жутко это прозвучит, война объединяет. И в нашей ситуации — тоже.
— Конечно! Это мобилизует. Как шелуха, отбрасываются противоречия. И это не случайно, что в прошлом году в начале марта появились люди, для которых Майдан не был своим, но которые не хотели идти ни под какую сраную Россию. Это же экзистенциальные вещи…
Зато сейчас между людьми вылезает куча противоречий. Появилось время искать блох на голове. С другой стороны, ну не можем же мы все время жить в состоянии войны. Надеюсь, что и нынешнее время — это учеба, общество учится.

И еще. Меня все равно не покидает ощущение какой-то иррациональной выживаемости многонационального украинского народа. Что, даже шагая по граблям, мы все равно сепсисом не заражаемся. Помажем йодом, а гнойники потом сами затягиваются. Мы настолько умудряемся изогнуться и выскочить из любой передряги…ну, не срабатывает с нами! И не сработает.
— Может, секрет в том, что мы индивидуалисты, а они заточены под марш в строю?
— Может быть, и так. И психотип поведения: можно считать, что нация поведет себя вот так — а она, в силу разных взглядов, индивидуализма и определенного хуторянства — в едином порыве не самоликвидируется (смеется. — Е.К.). Они думают, что мы пойдем под дудку крысолова…
— А мы?
— А у нас ее кто-то не слышит вообще; кто-то идет в одну сторону, кто-то — в другую. Поэтому Крысолов в этом плане обламывается…

Евгений Кузьменко, «Цензор.НЕТ»
http://censor.net.ua/resonance/334822/evgeniyi_gendin_a_tut_vyglyanulo_fashistskogitlerovskoe_putinskoe_nutro_i_dnepr_podumal_nu_ego_nafig

БОРИС ФИЛАТОВ: «ЕСЛИ БЫ МЫ ПОТЕРЯЛИ ДНЕПРОПЕТРОВСК, УКРАИНА БЫ РУХНУЛА»БОРИС ФИЛАТОВ: «ЕСЛИ БЫ МЫ ПОТЕРЯЛИ ДНЕПРОПЕТРОВСК, УКРАИНА БЫ РУХНУЛА»

Вика Ясинская.
Я думаю, что в долгосрочной перспективе у нас будет все нормально, а у России все плохо. Потому что будущее все равно побеждает прошлое, в любом случае: с точки зрения мировоззрения, с точки зрения ценностей, с точки зрения логики развития исторического процесса. Нельзя застрять в ХХІ веке в духовных скрепах и в православии – это невозможно.

Мы живем в ХХІ веке, и мы должны стремиться к либеральным ценностям, потому что прогресс невозможно остановить. А Россия искусственным способом останавливает прогресс, поэтому она плохо кончит. И я искренне надеюсь на то, что Россия рухнет и на нашей памяти эта страшная страна канет в тартарары. Логика исторического процесса всегда говорит о том, что империя обречена.
Я родился в Днепропетровске. Когда отца отправили в Африку работать, меня забрали с собой. Поскольку там была школа только до 4-го класса при посольстве, то сестру были вынуждены оставить в интернате при министерстве иностранных дел в Москве. Пару лет я сидел дома, а потом в 6 лет меня отправили в школу.
Так получилось, что в школе я был самым маленьким на параллели. Поэтому мне при Источник: http://censor.net.ua/r320731ходилось какие-то лидерские качества подтверждать почти всегда и с самого начала.
В университет я поступил в 16 лет. Это был ДГУ (сейчас ДНУ), на исторический факультет, в 88-ом году — период слома времен, через полгода было понятно, что Советский Союз дышит на ладан. Будучи на третьем курсе, я понимал, что преподавателю истории и обществоведения семью прокормить будет очень сложно. Мне разрешили в исключительном случае учиться параллельно на двух факультетах, потому что я был ленинским стипендиатом. И стипендия у меня был на тот момент 130 рублей, когда обычная — 45, а инженеры получали 120. Параллельно я поступил на юридический факультет. Сдал академразницу и закончил 2 факультета одновременно — юридический и исторический. Я был самым молодым кандидатом юридических наук в Украине.
Нельзя сказать, что у меня было бандитское детство, но дворовое точно: все руки — побиты, порезаны, ломал их не раз, но в те времена это было нормально для всех мальчишек. Мне, как и всем пацанам, хотелось быть летчиком. Но самая блаженная была мечта стать металлургом. Жил-то я в городе металлургов. Причем, естественно, я ничего не знал об этой профессии. Но это обычные детские фантазии.
Сколько себя помню, я все время работал. А покойный мой папа сдавал меня в археологическую экспедицию, начиная где-то с 7-го класса. То есть, вместо бестолкового сидения в каких-то дурацких пионерских лагерях, я находился вместе с археологической экспедицией университета, среди студентов. Это был тяжелый труд для 14-летнего мальчишки: на пекущем солнце с лопатой, с утра до вечера. Правда, там меня и научили плохим привычкам, курить, например. Работать я пошел буквально с 16 лет, потому что хотелось гулять, а для того, чтоб гулять, нужны были деньги — времена были тяжелые. Я сразу записался в стройотряд. Причем, поскольку я был фактически несовершеннолетний, а строили мы метро, то меня, студента, по подложным документам оформили как трудно воспитываемого подростка. Это было после первого курса. Работал я летом, на каникулах. Когда получил зарплату где-то порядка 500 рублей — это были большие деньги. Потом пришлось работу совмещать с учебой. Я устроился сторожем в цеху по производству игровых автоматов. Находился этот цех хрен знает где, на выселках. Помещение было без отопления, приходилось спать в жутких условиях, крысы просто по ногам ходили, а утром я шел на лекции.
А потом начал заниматься тем, чем занимались тогда все активные люди — торговлей. Не могу сказать, что я был самым страшным коммерсантом, но, тем не менее, это все позволяло зарабатывать какую-то копейку. То есть, сколько я себя помню, я все время работал. На втором курсе юрфакультета я пошел работать юрисконсультом. Мне повезло, потому что я устроился в коммерческую фирму, и мне пришлось заниматься всеми существующими вопросами, начиная от организации документооборота и заканчивая подготовками контрактов. Эта работа мне позволила понять принципы функционирования бизнеса. Потом была другая коммерческая фирма, вот тогда все у меня пошло, завертелось вверх. В результате понял, что работать на дядю я не хочу, и я создал свою юридическую фирму.
Поскольку отказываться от прошлого неприлично, скажу, что большой толчок мне дала Юлия Владимировна Тимошенко. Фактически высококвалифицированным специалистом я стал, когда работал у нее в ЕЭСУ. Понятно, что я не пришел обычным мальчиком, и туда не приглашали лишь бы кого. Я вел большую внешнеэкономическую деятельность, курировал все эти знаменитые газовые контракты, контракты с Министерством обороны. Но я не хотел работать на зарплату, и наши пути с Тимошенко разошлись.
Я начал зарабатывать хорошие деньги очень быстро. Но первое время мы жили не то чтоб скромно, мы жили так, что жрать было нечего. В лучшем случае можно было сварить борщ на воде, как раз тогда родилась моя дочь.
А потом, когда дела пошли вверх, моя жена поехала к родственникам в Подмосковье, а это — самая настоящая дыра, сотый километр от Москвы. Обычная российская безнадежная глубинка. И сидят тещины подружки: у одной муж спился, у второй — посадили, третья — на рынке торгует, а жена — вся красивая, набитая деньгами, и ей эти женщины говорят: «Вот ты такая несчастная, ты же за хохла вышла замуж. А у вас там так плохо, бензина, наверное, нет. Нам по ТВ все показывали». И это были 90-е годы. Их массовое безумие — оно было уже тогда.
Моя супруга не одобряет мою деятельность. Она человек абсолютно самодостаточный. Я в своей жизни не встречал женщины с такой силой воли. Разве что только Юлию Владимировну Тимошенко. Она считает мое участие в политическом движении суетой, ведь мечтала выйти замуж за бизнесмена, но не за политика. Я очень ценю ее позицию, силу воли, исключительное достоинство и невероятную красоту.
Когда умирал мой отец, я пообещал ему, что сделаю генеалогическое исследование рода: нанял специальную фирму в Санкт-Петербурге, которая 5 лет копалась по всем архивам. Они докопались до прапрадеда, а это — псковские крестьяне. И не то, чтоб какого-то завалявшегося еврея, даже украинца нет вообще в роду — одни русские. По всем веткам, по всем направлениям.
Сейчас я — безусловно патриот, даже ультрапатриот. Тем более, что принадлежу я к правой оппозиции. Мой ультрапатриотизм начал развиваться после событий на Майдане. Потому что меня, как человека из серьезного бизнеса, просто вынесло на эту революционную поверхность. Мы относились к категории бизнесменов, которых нельзя не заметить, но на которых невозможно наступить. Поэтому, в принципе, мы себя чувствовали абсолютно нормально при любых режимах. И надо быть откровенным — при Януковиче было сложно, но, тем не менее, удавалось договариваться, хотя подонки они были первостатейные. Когда начался Майдан, первое время мы относились к нему отстраненно, но лишь до того момента, пока не начали избивать и воровать людей. Когда выкрали покойного Вербицкого, мне написала киевская знакомая, что милиция нашла тело человека, и они хотят его неопознанным сжечь. Я не дал этого сделать: поднял скандал в прессе. Когда ты смотришь и видишь, какие общие чудеса героизма, взаимовыручки и самоорганизации показывает народ, то естественно у тебя возникает гордость за него. Вопрос патриотизма проснулся в духовной форме, а Россия довела его до такого состояния, что он никогда уже не заснет.
Мне не страшно за себя, за свою жизнь, хотя со мной случалось много неприятных ситуаций. Я к этому отношусь отстраненно. Изучаю японское искусство, культуру, там тема смерти расценивается по-другому. И чем дальше ты погружаешься в этот предмет, тем больше ты его изучаешь и к смерти начинаешь относиться по-философски.
Есть у меня такой страх, даже комплекс, что я стану никому не нужен. Моя работа всегда была проектной: за три месяца я могу заработать миллион или пять миллионов долларов, а потом мне полгода просто не звонят. А я сижу все это время и подпрыгиваю на стуле, что про меня забыли.
На Новый год я первый раз за долгое время выехал отдыхать. До этого у меня все сидели на голове, начиная от Игоря Валерьевича Коломойского и заканчивая Геннадием Олеговичем Корбаном, а еще депутаты и так далее. Я думал, Боже, когда же они все исчезнут. Все звонят, что-то говорят, а второго числа я начинаю ерзать на стуле, потому что меня вдруг перестали тревожить. И тут начинает казаться, что ты не нужен, не целесообразен, и ты места себе не находишь, волнуешься о своей полезности и важности.
Когда я смотрю на нашу кадровою политику, для меня это всегда парадокс. Помимо разговоров с Порошенко, я много раз общался с Ложкиным, с Геной Зубко, и самое интересное, что мы все нормально общаемся и сейчас, но они считают, что должны делать только так, как им кажется. Причем некоторые вещи делаются на уровне идиотизма: до сих пор в Днепропетровске не назначили ни одного руководителя района. Мы направили к ним представителей, но ничего не происходит. Соответственно, вся область обезглавлена. Это абсурдные вещи, и их сложно даже комментировать.
У нас хорошие отношения с Турчиновым, потому что я помню самые страшные времена, когда Петра Алексеевича еще и близко не было в качестве главнокомандующего, а Турчинову можно было позвонить 2 раза в день, несмотря на то, что он и был и.о. президента. Понятно, что мы не звоним просто так поболтать. Раньше Пашинский звонил нам по 10 раз в день. Яценюк всегда брал трубку. А сейчас звонишь Ложкину, а он по 4 дня не отвечает — это ненормально. У нас — прифронтовая область, а нам просто не перезванивают. Невозможно все время стучаться в закрытые двери.
Порошенко окружает себя ошибочными людьми. У нас было с ним несколько доверительных разговоров, он мог бы, пользуясь тем, что мы — трудоголики, переключить нашу бурную энергию на свою поддержку и предложить нам: смотрите, у вас в Днепре все получилось, вот вам здесь работа — идите занимайтесь.
Но у Петра Алексеевича очень высокая степень какой-то боязни или недоверия. Когда ты к нему приходишь, он очень внимательно тебя слушает, и ты уходишь от него счастливым, но только после этого ничего не меняется.
Я достаточно консервативный и, естественно, делю людей на друзей, товарищей и знакомых. Для того, чтоб считаться другом, нужно иметь какие-то общие прошлые переживания. И хотя я человек общительный, друзей не может быть очень много. У меня много хороших товарищей, но с друзьями надо иметь какую-то общую прожитую жизнь. Например, Гена Корбан — это, можно сказать, мой самый близкий друг. Мы с ним по жизни вместе, но ездить на отдых я с ним не могу. Потому что ровно на следующий день, как мы куда-то приезжаем, начинаем ссориться. А вообще дружба — это доверие. Того же самого Березу я считаю своим другом. После Иловайска, когда я начал понимать, что, возможно, никогда его не увижу, у меня поменялась вся система координат. Мы можем с ним ругаться, выяснять отношения, но есть такие моменты в жизни, которые нельзя забыть или разменять.
Но случались у меня и ошибки, когда я некоторых людей считал близкими, а на самом деле они просто хорошо притворялись. Если человек, у которого я крестил ребенка, пытается через третьи руки организовать депутатский запрос, в котором меня обвиняют в заказном убийстве — это предательство. Но я не могу сказать, что разочаровался в людях. Я думаю, это были мои ошибки, что я позволил подонкам залезть себе под шкуру.
Порядочность и умение держать свое слово — важные качества для любого человека. По жизни я приобрел много и врагов и недоброжелателей, но в какой-то степени моя совесть чиста. Например, господин Царев явно считает меня непорядочным человеком, потому что мы его умножили на ноль, но у меня по отношению к нему нет никаких обязательств; а еще — это человек, который пытался нас лишить родины, и я считаю, что за это мы можем лишить его всего. Не могу сказать, что я очень жестокий человек, хотя в какой-то степени во мне присутствует безжалостность. Но есть и сентиментальные нотки. У меня в жизни было много разных сложных ситуаций, поэтому ко многим вещам я отношусь просто-напросто отстраненно. Жизнь — это зебра, но главное, чтоб она не закончилась в жопе.
Я ни о Источник: http://censor.net.ua/r320731чем не сожалею и могу сказать, что все делал правильно. И политика, и большой бизнес в котором я нахожусь, — это все большой обман. Но, когда ты 24 часа в сутки общаешься в основном с негодяями, то обман и ожидание обмана становятся абсолютно естественным. У обмана есть много различных дифференциаций, поэтому, конечно же, приходится обманывать, и это постоянно присутствует в твоей жизни. Я — вспыльчивый, но достаточно отходчивый, импульсивный и не злопамятный. Но есть кое-какие вещи, которые я не забуду никогда. И если мне попадутся люди, причастные к этим вещам, рано или поздно я отгрызу им бок.
Нужно разделять отношения между Богом и церковью. Я, как человек воцерковленный и очень подкованный в этих вещах, в основном спорю сам с собой. Если с Господом Богом у меня сложные отношения, то с церковью они еще более сложные.
Если говорить о церкви Московского патриархата, я награжден самыми высшими орденами, одно время я очень сильно помогал церкви. У меня есть личная грамота от патриарха Кирилла. Но в тот момент, когда церковь отвернулась от страны, я отвернулся от церкви.
У меня был очень неприятный разговор со своим духовником, я сказал, что до тех пор, пока церковь будет звучать во здравие патриарха Кирилла, я не переступлю ее порог, потому что они ведут подрывную, диверсионную деятельность, а я не стану ходить и возносить молитвы за подрывников и диверсантов.
Сейчас я достиг такого уровня, когда мечтать бессмысленно, потому что понимаю, что 50 пар туфель ты не наденешь и невозможно ездить на пяти «Мерседесах».
Когда твой уровень потребления подымается до определенных высот, тебе уже все равно, сколько у тебя — 50 млн долларов или 500. Если говорить о предметах материального мира, то я достиг всего, чего хотел. А если нематериального, мечта — одна, чтоб скорее все это закончилось. И можно было бы просто сесть, отдохнуть, посмотреть по сторонам, понять, что вообще происходит вокруг и куда идти дальше. Потому что за последний год моя жизнь изменилась кардинально. Еще год назад я вставал в 11 часов и уходил на работу. Оттуда возвращался в 5 часов вечера, а все свободное время я проводил с семьей, с друзьями, с родными-близкими, мог по полгода жить за границей. А сейчас в течение года я живу в аду — с утра до вечера на работе.
Поначалу работа в облгосадминистрации была такой: в 4 утра ты уходишь домой, а в 8 уже оперативка. И так месяц, два, три… Ты приходишь поздно ночью, залезаешь в холодильник, съедаешь какой-то колбасы и ложишься спать. Полное отсутствие режима, плюс за год я ни разу не занимался спортом. А стресс снимал алкоголем. Я не могу сказать, что я превратился в пьяницу, но, как у любого русского человека — первый способ снятия стресса — хлопнул стакан и сразу хорошо.
Сейчас я пытаюсь взять себя в руки, потому что я понимаю, если жить в таком режиме, просто можно попасть в больницу.
Я мог бы уехать, но тогда перестал бы себя уважать. Может, это звучит пафосно, может, смешно, но ты — мужчина и ты обязан подставить своей стране плечо, когда ей тяжело. Поэтому таких мыслей не возникало. Почему мы удержали Днепропетровскую область? Потому что я каждый день занимался тем, что мирил людей, объяснял, спорил. Все очень перевозбужденные. У нас же были и митинги, и поджоги, и массовые драки. Люди срывали украинские флаги и вешали российские. Ситуация могла качнуться в любую сторону всегда. Мы вообще живем в странное время: каждый день идет война с применением тяжелой артиллерии, а в Киеве — все нормально, все хорошо себя чувствуют. Даже в Днепропетровске совсем по-другому ощущается ситуация, как в прифронтовом городе.
Я не могу сказать, что про нас напишут книги, но история нас оценит. Хотя объективно, а это мнение и обычных людей и экспертов, если бы не наша команда, то Украины бы уже не было.
Она бы просто рухнула, если бы мы потеряли Днепропетровск, а шансы на это были все. Поэтому это неплохо для мужчины — войти в историю.
И при всем уважении к Петру Алексеевичу, при всем моем сложном к нему отношении, а он большой патриот и очень много работает, корячится до 4 утра каждый день, но нужно понимать, что в самые сложные времена в стране у руля стояли Турчинов, Яценюк, Коломойский, и они приняли основной удар. А Порошенко — достаточно случайный президент, хоть и неплохой — значительно лучше и человечнее, чем это предыдущее животное, Янукович, или Ющенко. Но если мы будем говорить с точки зрения исторического процесса, то в те страшные мартовско-апрельские дни, когда нам досталась эта ноша, Порошенко даже не было видно в телескоп.
Нам не хватает политической воли. Много всяких разных слов, много разных телодвижений, ужимок и прыжков, но в чем был феномен Днепропетровской области — у нас была воля. Возможно, наши методы не совсем демократичные, но когда мы понимаем, что завтра в Донецке на ж/д вокзале могут в поезд сесть 500 боевиков с автоматами и утром просто выйти в Киеве на вокзале, а в стране об этом никто не задумывается, тогда мы звоним в «Укрзализныцю» и говорим, что конкретно нужно сделать. А в ответ слышим: «У нас расписание». «В таком случае мы выгоняем КамАЗы и перегораживаем железную дорогу», — предупреждаем мы. Услышав это, они сразу поменяли расписание. Но почему-то только нам приходили в голову этим мысли. Поэтому нужна политическая воля и возможность, и желание взять на себя ответственность перед страной, перед обществом, перед людьми. К сожалению, я наблюдаю сейчас колоссальный разрыв между профессиональным и моральным качеством элиты и гражданским обществом. Если вторые показали чудеса самоорганизации и показали это всему миру, то элиты, к сожалению, страдают разжижением мозгов.
Я думаю, что в долгосрочной перспективе, у нас будет все нормально, а у России все плохо. Потому что будущее все равно побеждает прошлое, в любом случае: с точки зрения мировоззрения, с точки зрения ценностей, с точки зрения логики развития исторического процесса. Нельзя застрять в 21-ом веке в духовных скрепах и в православии — это невозможно. Мы живем в 21-ом веке, и мы должны стремиться к либеральным ценностям, потому что прогресс невозможно остановить. А Россия искусственным способом останавливает прогресс, поэтому она плохо кончит. И я искренне надеюсь на то, что Россия рухнет, и на нашей памяти эта страшная страна канет в тартарары. Логика исторического процесса всегда говорит о том, что империя обречена.
Нужно уметь ждать. Этот кошмар — он не закончится ни завтра, ни послезавтра. Очень многие горячие головы положили себя в надежде изменить мир, сломать его под себя, естественно, надо этим вопросом заниматься, но заниматься системно.
Лучше каждый день делать 10 маленьких дел, чем декларировать какие-то цели «за все хорошее, против всего плохого». Мы — практики, люди, которые каждый день идут мелкими шажками, а не строят какие-то хрустальные замки.
http://censor.net.ua/resonance/320731/boris_filatov_esli_by_my_poteryali_dnepropetrovsk_ukraina_by_ruhnulaВика Ясинская.
Я думаю, что в долгосрочной перспективе у нас будет все нормально, а у России все плохо. Потому что будущее все равно побеждает прошлое, в любом случае: с точки зрения мировоззрения, с точки зрения ценностей, с точки зрения логики развития исторического процесса. Нельзя застрять в ХХІ веке в духовных скрепах и в православии – это невозможно.

Мы живем в ХХІ веке, и мы должны стремиться к либеральным ценностям, потому что прогресс невозможно остановить. А Россия искусственным способом останавливает прогресс, поэтому она плохо кончит. И я искренне надеюсь на то, что Россия рухнет и на нашей памяти эта страшная страна канет в тартарары. Логика исторического процесса всегда говорит о том, что империя обречена.
Я родился в Днепропетровске. Когда отца отправили в Африку работать, меня забрали с собой. Поскольку там была школа только до 4-го класса при посольстве, то сестру были вынуждены оставить в интернате при министерстве иностранных дел в Москве. Пару лет я сидел дома, а потом в 6 лет меня отправили в школу.
Так получилось, что в школе я был самым маленьким на параллели. Поэтому мне при Источник: http://censor.net.ua/r320731ходилось какие-то лидерские качества подтверждать почти всегда и с самого начала.
В университет я поступил в 16 лет. Это был ДГУ (сейчас ДНУ), на исторический факультет, в 88-ом году — период слома времен, через полгода было понятно, что Советский Союз дышит на ладан. Будучи на третьем курсе, я понимал, что преподавателю истории и обществоведения семью прокормить будет очень сложно. Мне разрешили в исключительном случае учиться параллельно на двух факультетах, потому что я был ленинским стипендиатом. И стипендия у меня был на тот момент 130 рублей, когда обычная — 45, а инженеры получали 120. Параллельно я поступил на юридический факультет. Сдал академразницу и закончил 2 факультета одновременно — юридический и исторический. Я был самым молодым кандидатом юридических наук в Украине.
Нельзя сказать, что у меня было бандитское детство, но дворовое точно: все руки — побиты, порезаны, ломал их не раз, но в те времена это было нормально для всех мальчишек. Мне, как и всем пацанам, хотелось быть летчиком. Но самая блаженная была мечта стать металлургом. Жил-то я в городе металлургов. Причем, естественно, я ничего не знал об этой профессии. Но это обычные детские фантазии.
Сколько себя помню, я все время работал. А покойный мой папа сдавал меня в археологическую экспедицию, начиная где-то с 7-го класса. То есть, вместо бестолкового сидения в каких-то дурацких пионерских лагерях, я находился вместе с археологической экспедицией университета, среди студентов. Это был тяжелый труд для 14-летнего мальчишки: на пекущем солнце с лопатой, с утра до вечера. Правда, там меня и научили плохим привычкам, курить, например. Работать я пошел буквально с 16 лет, потому что хотелось гулять, а для того, чтоб гулять, нужны были деньги — времена были тяжелые. Я сразу записался в стройотряд. Причем, поскольку я был фактически несовершеннолетний, а строили мы метро, то меня, студента, по подложным документам оформили как трудно воспитываемого подростка. Это было после первого курса. Работал я летом, на каникулах. Когда получил зарплату где-то порядка 500 рублей — это были большие деньги. Потом пришлось работу совмещать с учебой. Я устроился сторожем в цеху по производству игровых автоматов. Находился этот цех хрен знает где, на выселках. Помещение было без отопления, приходилось спать в жутких условиях, крысы просто по ногам ходили, а утром я шел на лекции.
А потом начал заниматься тем, чем занимались тогда все активные люди — торговлей. Не могу сказать, что я был самым страшным коммерсантом, но, тем не менее, это все позволяло зарабатывать какую-то копейку. То есть, сколько я себя помню, я все время работал. На втором курсе юрфакультета я пошел работать юрисконсультом. Мне повезло, потому что я устроился в коммерческую фирму, и мне пришлось заниматься всеми существующими вопросами, начиная от организации документооборота и заканчивая подготовками контрактов. Эта работа мне позволила понять принципы функционирования бизнеса. Потом была другая коммерческая фирма, вот тогда все у меня пошло, завертелось вверх. В результате понял, что работать на дядю я не хочу, и я создал свою юридическую фирму.
Поскольку отказываться от прошлого неприлично, скажу, что большой толчок мне дала Юлия Владимировна Тимошенко. Фактически высококвалифицированным специалистом я стал, когда работал у нее в ЕЭСУ. Понятно, что я не пришел обычным мальчиком, и туда не приглашали лишь бы кого. Я вел большую внешнеэкономическую деятельность, курировал все эти знаменитые газовые контракты, контракты с Министерством обороны. Но я не хотел работать на зарплату, и наши пути с Тимошенко разошлись.
Я начал зарабатывать хорошие деньги очень быстро. Но первое время мы жили не то чтоб скромно, мы жили так, что жрать было нечего. В лучшем случае можно было сварить борщ на воде, как раз тогда родилась моя дочь.
А потом, когда дела пошли вверх, моя жена поехала к родственникам в Подмосковье, а это — самая настоящая дыра, сотый километр от Москвы. Обычная российская безнадежная глубинка. И сидят тещины подружки: у одной муж спился, у второй — посадили, третья — на рынке торгует, а жена — вся красивая, набитая деньгами, и ей эти женщины говорят: «Вот ты такая несчастная, ты же за хохла вышла замуж. А у вас там так плохо, бензина, наверное, нет. Нам по ТВ все показывали». И это были 90-е годы. Их массовое безумие — оно было уже тогда.
Моя супруга не одобряет мою деятельность. Она человек абсолютно самодостаточный. Я в своей жизни не встречал женщины с такой силой воли. Разве что только Юлию Владимировну Тимошенко. Она считает мое участие в политическом движении суетой, ведь мечтала выйти замуж за бизнесмена, но не за политика. Я очень ценю ее позицию, силу воли, исключительное достоинство и невероятную красоту.
Когда умирал мой отец, я пообещал ему, что сделаю генеалогическое исследование рода: нанял специальную фирму в Санкт-Петербурге, которая 5 лет копалась по всем архивам. Они докопались до прапрадеда, а это — псковские крестьяне. И не то, чтоб какого-то завалявшегося еврея, даже украинца нет вообще в роду — одни русские. По всем веткам, по всем направлениям.
Сейчас я — безусловно патриот, даже ультрапатриот. Тем более, что принадлежу я к правой оппозиции. Мой ультрапатриотизм начал развиваться после событий на Майдане. Потому что меня, как человека из серьезного бизнеса, просто вынесло на эту революционную поверхность. Мы относились к категории бизнесменов, которых нельзя не заметить, но на которых невозможно наступить. Поэтому, в принципе, мы себя чувствовали абсолютно нормально при любых режимах. И надо быть откровенным — при Януковиче было сложно, но, тем не менее, удавалось договариваться, хотя подонки они были первостатейные. Когда начался Майдан, первое время мы относились к нему отстраненно, но лишь до того момента, пока не начали избивать и воровать людей. Когда выкрали покойного Вербицкого, мне написала киевская знакомая, что милиция нашла тело человека, и они хотят его неопознанным сжечь. Я не дал этого сделать: поднял скандал в прессе. Когда ты смотришь и видишь, какие общие чудеса героизма, взаимовыручки и самоорганизации показывает народ, то естественно у тебя возникает гордость за него. Вопрос патриотизма проснулся в духовной форме, а Россия довела его до такого состояния, что он никогда уже не заснет.
Мне не страшно за себя, за свою жизнь, хотя со мной случалось много неприятных ситуаций. Я к этому отношусь отстраненно. Изучаю японское искусство, культуру, там тема смерти расценивается по-другому. И чем дальше ты погружаешься в этот предмет, тем больше ты его изучаешь и к смерти начинаешь относиться по-философски.
Есть у меня такой страх, даже комплекс, что я стану никому не нужен. Моя работа всегда была проектной: за три месяца я могу заработать миллион или пять миллионов долларов, а потом мне полгода просто не звонят. А я сижу все это время и подпрыгиваю на стуле, что про меня забыли.
На Новый год я первый раз за долгое время выехал отдыхать. До этого у меня все сидели на голове, начиная от Игоря Валерьевича Коломойского и заканчивая Геннадием Олеговичем Корбаном, а еще депутаты и так далее. Я думал, Боже, когда же они все исчезнут. Все звонят, что-то говорят, а второго числа я начинаю ерзать на стуле, потому что меня вдруг перестали тревожить. И тут начинает казаться, что ты не нужен, не целесообразен, и ты места себе не находишь, волнуешься о своей полезности и важности.
Когда я смотрю на нашу кадровою политику, для меня это всегда парадокс. Помимо разговоров с Порошенко, я много раз общался с Ложкиным, с Геной Зубко, и самое интересное, что мы все нормально общаемся и сейчас, но они считают, что должны делать только так, как им кажется. Причем некоторые вещи делаются на уровне идиотизма: до сих пор в Днепропетровске не назначили ни одного руководителя района. Мы направили к ним представителей, но ничего не происходит. Соответственно, вся область обезглавлена. Это абсурдные вещи, и их сложно даже комментировать.
У нас хорошие отношения с Турчиновым, потому что я помню самые страшные времена, когда Петра Алексеевича еще и близко не было в качестве главнокомандующего, а Турчинову можно было позвонить 2 раза в день, несмотря на то, что он и был и.о. президента. Понятно, что мы не звоним просто так поболтать. Раньше Пашинский звонил нам по 10 раз в день. Яценюк всегда брал трубку. А сейчас звонишь Ложкину, а он по 4 дня не отвечает — это ненормально. У нас — прифронтовая область, а нам просто не перезванивают. Невозможно все время стучаться в закрытые двери.
Порошенко окружает себя ошибочными людьми. У нас было с ним несколько доверительных разговоров, он мог бы, пользуясь тем, что мы — трудоголики, переключить нашу бурную энергию на свою поддержку и предложить нам: смотрите, у вас в Днепре все получилось, вот вам здесь работа — идите занимайтесь.
Но у Петра Алексеевича очень высокая степень какой-то боязни или недоверия. Когда ты к нему приходишь, он очень внимательно тебя слушает, и ты уходишь от него счастливым, но только после этого ничего не меняется.
Я достаточно консервативный и, естественно, делю людей на друзей, товарищей и знакомых. Для того, чтоб считаться другом, нужно иметь какие-то общие прошлые переживания. И хотя я человек общительный, друзей не может быть очень много. У меня много хороших товарищей, но с друзьями надо иметь какую-то общую прожитую жизнь. Например, Гена Корбан — это, можно сказать, мой самый близкий друг. Мы с ним по жизни вместе, но ездить на отдых я с ним не могу. Потому что ровно на следующий день, как мы куда-то приезжаем, начинаем ссориться. А вообще дружба — это доверие. Того же самого Березу я считаю своим другом. После Иловайска, когда я начал понимать, что, возможно, никогда его не увижу, у меня поменялась вся система координат. Мы можем с ним ругаться, выяснять отношения, но есть такие моменты в жизни, которые нельзя забыть или разменять.
Но случались у меня и ошибки, когда я некоторых людей считал близкими, а на самом деле они просто хорошо притворялись. Если человек, у которого я крестил ребенка, пытается через третьи руки организовать депутатский запрос, в котором меня обвиняют в заказном убийстве — это предательство. Но я не могу сказать, что разочаровался в людях. Я думаю, это были мои ошибки, что я позволил подонкам залезть себе под шкуру.
Порядочность и умение держать свое слово — важные качества для любого человека. По жизни я приобрел много и врагов и недоброжелателей, но в какой-то степени моя совесть чиста. Например, господин Царев явно считает меня непорядочным человеком, потому что мы его умножили на ноль, но у меня по отношению к нему нет никаких обязательств; а еще — это человек, который пытался нас лишить родины, и я считаю, что за это мы можем лишить его всего. Не могу сказать, что я очень жестокий человек, хотя в какой-то степени во мне присутствует безжалостность. Но есть и сентиментальные нотки. У меня в жизни было много разных сложных ситуаций, поэтому ко многим вещам я отношусь просто-напросто отстраненно. Жизнь — это зебра, но главное, чтоб она не закончилась в жопе.
Я ни о Источник: http://censor.net.ua/r320731чем не сожалею и могу сказать, что все делал правильно. И политика, и большой бизнес в котором я нахожусь, — это все большой обман. Но, когда ты 24 часа в сутки общаешься в основном с негодяями, то обман и ожидание обмана становятся абсолютно естественным. У обмана есть много различных дифференциаций, поэтому, конечно же, приходится обманывать, и это постоянно присутствует в твоей жизни. Я — вспыльчивый, но достаточно отходчивый, импульсивный и не злопамятный. Но есть кое-какие вещи, которые я не забуду никогда. И если мне попадутся люди, причастные к этим вещам, рано или поздно я отгрызу им бок.
Нужно разделять отношения между Богом и церковью. Я, как человек воцерковленный и очень подкованный в этих вещах, в основном спорю сам с собой. Если с Господом Богом у меня сложные отношения, то с церковью они еще более сложные.
Если говорить о церкви Московского патриархата, я награжден самыми высшими орденами, одно время я очень сильно помогал церкви. У меня есть личная грамота от патриарха Кирилла. Но в тот момент, когда церковь отвернулась от страны, я отвернулся от церкви.
У меня был очень неприятный разговор со своим духовником, я сказал, что до тех пор, пока церковь будет звучать во здравие патриарха Кирилла, я не переступлю ее порог, потому что они ведут подрывную, диверсионную деятельность, а я не стану ходить и возносить молитвы за подрывников и диверсантов.
Сейчас я достиг такого уровня, когда мечтать бессмысленно, потому что понимаю, что 50 пар туфель ты не наденешь и невозможно ездить на пяти «Мерседесах».
Когда твой уровень потребления подымается до определенных высот, тебе уже все равно, сколько у тебя — 50 млн долларов или 500. Если говорить о предметах материального мира, то я достиг всего, чего хотел. А если нематериального, мечта — одна, чтоб скорее все это закончилось. И можно было бы просто сесть, отдохнуть, посмотреть по сторонам, понять, что вообще происходит вокруг и куда идти дальше. Потому что за последний год моя жизнь изменилась кардинально. Еще год назад я вставал в 11 часов и уходил на работу. Оттуда возвращался в 5 часов вечера, а все свободное время я проводил с семьей, с друзьями, с родными-близкими, мог по полгода жить за границей. А сейчас в течение года я живу в аду — с утра до вечера на работе.
Поначалу работа в облгосадминистрации была такой: в 4 утра ты уходишь домой, а в 8 уже оперативка. И так месяц, два, три… Ты приходишь поздно ночью, залезаешь в холодильник, съедаешь какой-то колбасы и ложишься спать. Полное отсутствие режима, плюс за год я ни разу не занимался спортом. А стресс снимал алкоголем. Я не могу сказать, что я превратился в пьяницу, но, как у любого русского человека — первый способ снятия стресса — хлопнул стакан и сразу хорошо.
Сейчас я пытаюсь взять себя в руки, потому что я понимаю, если жить в таком режиме, просто можно попасть в больницу.
Я мог бы уехать, но тогда перестал бы себя уважать. Может, это звучит пафосно, может, смешно, но ты — мужчина и ты обязан подставить своей стране плечо, когда ей тяжело. Поэтому таких мыслей не возникало. Почему мы удержали Днепропетровскую область? Потому что я каждый день занимался тем, что мирил людей, объяснял, спорил. Все очень перевозбужденные. У нас же были и митинги, и поджоги, и массовые драки. Люди срывали украинские флаги и вешали российские. Ситуация могла качнуться в любую сторону всегда. Мы вообще живем в странное время: каждый день идет война с применением тяжелой артиллерии, а в Киеве — все нормально, все хорошо себя чувствуют. Даже в Днепропетровске совсем по-другому ощущается ситуация, как в прифронтовом городе.
Я не могу сказать, что про нас напишут книги, но история нас оценит. Хотя объективно, а это мнение и обычных людей и экспертов, если бы не наша команда, то Украины бы уже не было.
Она бы просто рухнула, если бы мы потеряли Днепропетровск, а шансы на это были все. Поэтому это неплохо для мужчины — войти в историю.
И при всем уважении к Петру Алексеевичу, при всем моем сложном к нему отношении, а он большой патриот и очень много работает, корячится до 4 утра каждый день, но нужно понимать, что в самые сложные времена в стране у руля стояли Турчинов, Яценюк, Коломойский, и они приняли основной удар. А Порошенко — достаточно случайный президент, хоть и неплохой — значительно лучше и человечнее, чем это предыдущее животное, Янукович, или Ющенко. Но если мы будем говорить с точки зрения исторического процесса, то в те страшные мартовско-апрельские дни, когда нам досталась эта ноша, Порошенко даже не было видно в телескоп.
Нам не хватает политической воли. Много всяких разных слов, много разных телодвижений, ужимок и прыжков, но в чем был феномен Днепропетровской области — у нас была воля. Возможно, наши методы не совсем демократичные, но когда мы понимаем, что завтра в Донецке на ж/д вокзале могут в поезд сесть 500 боевиков с автоматами и утром просто выйти в Киеве на вокзале, а в стране об этом никто не задумывается, тогда мы звоним в «Укрзализныцю» и говорим, что конкретно нужно сделать. А в ответ слышим: «У нас расписание». «В таком случае мы выгоняем КамАЗы и перегораживаем железную дорогу», — предупреждаем мы. Услышав это, они сразу поменяли расписание. Но почему-то только нам приходили в голову этим мысли. Поэтому нужна политическая воля и возможность, и желание взять на себя ответственность перед страной, перед обществом, перед людьми. К сожалению, я наблюдаю сейчас колоссальный разрыв между профессиональным и моральным качеством элиты и гражданским обществом. Если вторые показали чудеса самоорганизации и показали это всему миру, то элиты, к сожалению, страдают разжижением мозгов.
Я думаю, что в долгосрочной перспективе, у нас будет все нормально, а у России все плохо. Потому что будущее все равно побеждает прошлое, в любом случае: с точки зрения мировоззрения, с точки зрения ценностей, с точки зрения логики развития исторического процесса. Нельзя застрять в 21-ом веке в духовных скрепах и в православии — это невозможно. Мы живем в 21-ом веке, и мы должны стремиться к либеральным ценностям, потому что прогресс невозможно остановить. А Россия искусственным способом останавливает прогресс, поэтому она плохо кончит. И я искренне надеюсь на то, что Россия рухнет, и на нашей памяти эта страшная страна канет в тартарары. Логика исторического процесса всегда говорит о том, что империя обречена.
Нужно уметь ждать. Этот кошмар — он не закончится ни завтра, ни послезавтра. Очень многие горячие головы положили себя в надежде изменить мир, сломать его под себя, естественно, надо этим вопросом заниматься, но заниматься системно.
Лучше каждый день делать 10 маленьких дел, чем декларировать какие-то цели «за все хорошее, против всего плохого». Мы — практики, люди, которые каждый день идут мелкими шажками, а не строят какие-то хрустальные замки.
http://censor.net.ua/resonance/320731/boris_filatov_esli_by_my_poteryali_dnepropetrovsk_ukraina_by_ruhnula

Святослав Олийнык: Должность президента нужно ликвидировать вообщеСвятослав Олийнык: Должность президента нужно ликвидировать вообще

Юлия Лымарь, Мыкола Пидвезяный, Ольга Винник, «Главком».
Во второй части разговора с заместителем главы Днепропетровской обладминистрации Святославом Олийныком речь идет о феномене его шефа губернатора-олигарха, перспективах политика Дмитрия Яроша и президенте, должность которого, по мнению нашего героя, необходимо ликвидировать.

Первую часть интервью со Святославом Олийныком читайте тут: «Общественное недовольство рано или поздно выльется в самосуд. Я с нетерпением жду этого события»

Давайте вернемся к политическим процессам. Вам не кажется, что проводить любые выборы в течение года-двух — это поставить крест на государстве Украина. С другой стороны, не проводить их — это войти в ситуацию колиивщины… Спрогнозируйте будущее ближайшего года?

В ближайшем будущем в парламенте сформируется депутатская группа «Правого сектора». Она на первых порах будет включать в себя 10-20 депутатов, а в последующем будет постоянный прирост. Это принципиально изменит политическую карту. Авансом выданные симпатии фракциям, которые сейчас образовывают большинство, будут меняться соответственно с результатами в экономической, социальной и военной сферах. А эти результаты пока негативные. Почему негативные? Причина – коррупция. А депутатская группа «Правого сектора» как раз будет построена на радикальном антикоррупционном стержне. И я, как человек, который наблюдал избирательную кампанию Яроша на 39-м округе, очень большой сторонник создания такой депутатской группы.

Из всего политического бомонда я вижу пока единственного человека, которому можно доверить антикоррупционный мониторинг – это Ярош. Это единственный избравшийся народный депутат, который поехал сразу на фронт. Никто не пишет об этом в газетах. Он 27 ноября в 8 утра появился в Киеве: прямо из Донецкого аэропорта приехал принимать присягу в парламенте. Видно, что этот человек живет идеей… Он принадлежит Украине.

То есть группа «Правого сектора» будет исполнять функции прокуратуры, милиции?..

Нет, сначала нужно действовать в рамках возможностей, которые предоставляет Конституция и правовое поле. Это парламентский контроль. Он достаточно эффективный. Я либерал по своей сути, но мне сегодня импонирует радикальная правая партия «Правый сектор». Импонирует именно тем, что на них можно положиться. Я думаю, что именно либерализм, соединенный с патриотизмом, сделает нашу страну сильной и приведет к процветанию.

Уверен, что все больше и больше в недрах политического бомонда будет укрепляться идея о необходимости принятия новой Конституции. Но не той, которую предлагает Администрация президента, ее забраковала даже Венецианская комиссия.

«В новейшей истории нашей страны нет ни одного президента, который бы внес позитивный вклад в развитие государства»

Что же нужно менять?

Многие из моих коллег считают, что в новой Конституции должность президента должна быть сведена к самому минимуму – к церемониальной функции. Президент должен избираться в парламенте. Я же считаю, что в нашей стране должность президента нужно ликвидировать полностью.
Но тогда парламент должен быть двухпалатным…

Не думаю. Тогда мы должны были бы прийти к модели федерализации, что очень опасно. Для унитарного государства нужен однопалатный парламент. Но должность президента категорически (я здесь занимаю радикальную позицию) подлежит ликвидации. В новейшей истории нашей страны нет ни одного президента, который бы внес позитивный вклад в развитие государства.

Кучма привел к первой революции, Ющенко обманул надежды миллионов, которые тоже надеялись, вышли, рисковали своими жизнями. Янукович закончил как бандит. А нынешнему Президенту тоже тяжело – пока надежды людей не оправдались.

После таких слов приличный человек собирает вещи и уходит из вертикали.

Хороший вопрос. Я ждал, что вы мне его зададите, потому что мы имеем дело с распространенным заблуждением – о том, что исполнительную власть возглавляет президент. Это не так. Областные администрации входят в систему исполнительной власти, высшим органом которой является Кабинет министров Украины. Только главы администраций назначаются и увольняются президентом «за поданням» Кабинета министров. Весь остальной аппарат администраций формируют главы ОГА. Должности заместителей согласовываются с Кабинетом министров. Я как заместитель главы ОГА обязан подать в отставку при смене главы администрации. Кроме того, каждый чиновник должен руководствоваться законом и своей совестью, а не служить кому-то вассалом.

Что же касается главы Днепропетровской ОГА, то уже не как чиновнику, а как жителю Днепропетровска мне кажется, что когда придет время увольняться, то Коломойскому следует отдать ключи от администрации тем, кто ему их вручил. А это люди, которые, рискуя своим здоровьем и жизнью, свергли режим Януковича, а сегодня воюют с российским агрессором.

То, что вы говорите, это сепаратизм по-новому.

Нет.

Де-факто вы не признаете центральную власть или признаете только ту центральную власть, которая вам подходит.

Это не так. Я признаю всю центральную власть – именно так, как написано в Конституции.

Если президент сегодня отправит главу администрации Коломойского в отставку…

Президент вправе это сделать. Для этого, согласно Конституции, требуется представление Кабинета министров. Если такое случится, вы думаете, что кто-то будет держаться?

Вы будете исходить из собственного интереса. Под «собственным интересом» не имеется ввиду ничего плохого: он может быть политическим, вы можете мотивировать тем, что в ответе за область, потому что вы эффективные менеджеры, и вы «имели в виду», кто вас куда отправляет…

Я вам скажу откровенно: у нас давно с Корбаном ведутся такие внутренние диалоги. Я говорю: «Гена, зачем нам это все нужно?». А он признает, что тяжело бороться с ветряными мельницами. Остается только один момент: мы не знаем, сможет ли кто-то другой защитить нашу землю.

Если вернуться к глобальному прогнозированию на ближайший год. Уже появилась группа «Правого сектора» («Укроп») в парламенте. Она ведет определенный парламентский контроль над исполнительной властью. А как она, например, взаимодействует с «Оппозиционным блоком», с партией Ляшко?

Я здесь больше симпатик, чем идеолог процесса. Поэтому саму идеологию этого взаимодействия будет выстраивать Ярош и его соратники, у них достаточно четкое позиционирование. Чем хорош Ярош? У Яроша «да» – это «да», а «нет» – это «нет». Когда он говорит — это прямо и ясно. Такого не часто добьешься от остальных наших политиков — все время какое-то византийское лукавство. Поэтому он сам определит идеологические форматы вместе со своими соратниками.

Если бы у вас была такая возможность, вы бы поддали люстрации Сергея Левочкина?

Так он же и так не занимает должность.

Он теперь народный депутат, у него все хорошо. А мы пытаемся понять почву конфликта между группой «Приват» и Левочкиным.

У меня вот точно нет никакого конфликта с Сергеем Левочкиным. Я, кстати, видел его несколько дней назад. Довольно нормальный, спокойный и хороший был разговор.

Скорее всего, что есть какие-то закадровые вопросы (в конфликте Коломойского с Левочкиным, — «Главком»), связанные с Фирташем. Но опять же, я с Левочкиным в жизни виделся несколько раз и, в принципе, в достаточно конструктивной форме.

Вы часто смотрите канал «1+1»?

Я вообще не смотрю телевизор.

Повезло. Те, кто его смотрят, несколько офигевают.

Почему?

Мы вам скачаем пару программ. Фактически канал «1+1» очень серьезно повлиял на результаты выборов. Например, в части результата партии Ляшко.

Да, наверное. Я борды видел «Клоуны за Ляшко».

«Вряд ли нам грозит принятие Конституции в ближайшее время»

Знаете, это уже было вишенкой на торте. Торт был испечен до этого. Но вернемся к прогнозированию. Когда следующие выборы, они парламентские или президентские?

Следующими должны быть местные выборы.
После изменения Конституции с расширением полномочий регионов.

На счет Конституции — я не верю в быстрое изменение Конституции. Потому что сегодня на кону только один проект, который предложила команда президента. В этом проекте задекларирована децентрализация, а на самом деле там, наоборот, усиливается централизация.

Но смысл в том, что менять Конституцию только в сфере полномочий президента, парламента – это бред. Мы пятый раз это меняем и ничего не получается. Надо писать заново.

Правильно. Так вот то, в этом проекте (другого пока нет), предлагается введение в областях третьего центра власти в виде представителя президента, который к тому же наделен совершенно безумным правом инициировать ликвидацию местного совета. Это, конечно, не просто усиление централизации, это вообще выходит за рамки моего понимания. Потому что представитель, назначаемый наместник, вдруг может ликвидировать само местное управление.

Там вообще мало хорошего, разве что слово «субсидиарность». Это – такой принцип построения власти, при котором проблема решается на минимально возможном уровне. Как было в Чехии, когда кто-то кому-то предоставил политическое убежище, а украинская власть начала предъявлять претензии премьер-министру. Он говорит: «Почему вы мне предъявляете претензии, это принял какой-то офицер, я к нему не имею отношения». Это субсидиарность. Есть уполномоченный офицер иммиграционной службы, и именно он принимает решение, а премьер-министр тут ни при чем.

В системе процедур это хорошо, если процедуры четкие и понятные.

Я к тому, что эта модель Конституции принята не будет. Это очевидно, под нее не найдут 300 голосов. В ней написано одно, а будет сделано другое. Ее забраковала и Венецианская комиссия. Поэтому нужно готовить другую Конституцию. Вот здесь возникает дискуссия: насколько минимизировать полномочия президента или, например, как я предлагаю, ликвидировать этот институт вообще.

Но я слабо верю в продуктивную работоспособность нынешнего парламента в этом вопросе. Поэтому вряд ли нам грозит принятие Конституции в ближайшее время.

То ли дело политическое решение о досрочных местных выборах. В нашей ситуации местные выборы могут даже без принципиальной смены Конституции привести к фактической децентрализации.

То есть, раньше местное самоуправление подавлялось вертикалью президентской власти, которая опиралась на прокуратуру. Именно это являлось «режимом», против которого восстали люди. И сегодня уже существуют отряды самообороны, которые могут эту прокуратуру разнести к чертовой матери, и местное самоуправление будет легально реализовываться. Скорей бы это произошло. Вот точно так же, как я сторонник создания фракции «Правого сектора», я сторонник того, чтобы произошла дефенестрация в Украине, как можно скорее.

Общественные организации, гражданское общество в последнее время стали выполнять роль самого быстрого лифта в политику. Эффективно ли это, когда в парламент прошло много неподготовленных людей? Возможно, не всегда нужно сверять часы с так называемым общественным сектором? Кто сказал, что у него самое правильное видение решения всех проблем? Может быть, для того, чтобы сохранить государство, нам наоборот нужна диктатура?

Вы говорите то же самое, что и я, по сути. Вы тоже призываете к дефенестрации.

В 2011 году в интервью «Главкому» вы сказали: хорошо, что Тимошенко не пришла к власти, потому что она – диктатор. Сейчас вы продолжаете считать так же? Даже после того, что оставил после себя Янукович?

Какой смысл сейчас говорить о Тимошенко? Она сейчас находится в миноритарной части парламента. Пока что не видно большого ее влияния на политический процесс. Не вижу смысла анализировать то, что было в 2011-2012 году. Слишком много поменялось в стране с тех пор.

Хорошо, поговорим о «мажоритариях». В этом же интервью вы утверждали, что политический типаж Яценюка – это «школьный ябеда», и никакое премьерство ему не светит. Сегодня, по вашему мнению, Яценюк – эффективный премьер?

(Вздыхает). Скорее да, чем нет. До него быстрее можно достучаться и получить здравое решение. С ним можно работать.

То есть с ним можно работать, потому что других нет или потому что он реально соображает, что он делает?

Гораздо легче апеллировать. Вообще к руководству «Народного фронта» (Турчинов, Яценюк и Аваков) — с ними гораздо быстрее… С этими людьми гораздо быстрее можно найти конструктивное решение. По крайней мере, не обманывают, на порядок быстрее принимают решения.

Мэра Днепропетровска Куличенко избран депутатом и переходит в парламент…

Когда будут выборы мэра Днепропетровска – это важно. Потому что, исходя из ответа на этот вопрос, когда будет дата, тогда и будет более-менее реалистично ясен круг потенциальных ключевых участников.

Лично вы собираетесь поучаствовать в гонке…

Я такой вариант рассматриваю. Это не окончательное решение, но такой вариант рассматривается.

«Нет такого политического движения, как «команда Коломойского»

Поскольку вы имели отношение к изибрательной кампании Яроша, как объяснить такой парадокс, в округе, где он победил, по партийным список первое место взял «Оппозиционный блок»?

На самом деле Ярошу поверили по той причине, по которой ему верю и я, — он не вор.

Почему за него проголосовали? Потому что в ходе кампании именно это и было задачей: показать его, его биографию, кто он такой. Самое затребованное сегодня в обществе — это неворовство.

Ярош возник в один момент на Майдане: с шестого этажа Дома профсоюзоа спустилась группа хорошо организованных ребят и произошла эскалация конфликта. Тогда много говорили, что это русский проект. Правильно ли говорить сейчас о том, что это проект Коломойского?

Нет. Вот я, например, почитал книгу Яроша. Он – филолог. И у него довольно мощная идеологическая концепция. Книжка написана в 2009 году.

Вы проверяли Яроша по спецслужбам?

Нет.

Почему?

Не стояла такая задача. Я прочел его книги.

Но разве вам не интересно? Был человек, жил в провинции, занимался мельчайшей политической силой в масштабах страны. И тут он выходит на первые роли в политике. И его карта еще не сыграна.

Да, и я так думаю. Я же сужу из того, что я вижу сейчас. Я вижу, что он на фронте.

А любопытство?

Так любопытство мое сполна удовлетворено. На встречи с избирателями он приезжал прямо с фронта, избрался, и на следующий день поехал на фронт. О том, что он стал депутатом, он узнал от меня. Я позвонил его поздравить: «Похоже, что ты, Дмитре, депутат». Он ответил: «Добре, дякую». И там уже выключилась связь, потому что начались взрывы.
Можно ли говорить, что на выборах команда Коломойского не выполнила программу максимум: кандидаты Ахметова-Вилкула таки прошли в парламент.

Команда Коломойского не вела самостоятельную игру на этих выборах. Нет такого политического движения, как «команда Коломойского». Поэтому мы не могли хуже или лучше провести выборы. Мы работали на одну единственную политическую силу – Блок Петра Порошенко. И проблема возникла как раз тогда, когда эта партия начала работать на «Оппозиционный блок».

Есть такой господин Павелко, который теперь один из лидеров БПП. Это благодаря ему «Оппозиционный блок» получил плюс 3-4 депутата, это он выдвинул таких кандидатов в Кривом Роге (от Блока Порошенко, — «Главком»), которые выигрывали выборы, но за неделю до голосования выключили телефоны и не составили ни одного протокола.

Мы даже не могли действовать, потому что не было ни одного наблюдателя, ни одной жалобы, ни одного протокола. И когда начали добрасывать голоса и делать победителями людей Вилкула, по трем округам в Кривом Роге представители БПП просто тупо отдали победу людям Вилкула. Но тут ответственность не на нас. В следующий раз мы учтем эту ошибку.

Днепропетровщина – это государство в государстве? Есть почти все признаки.

Нет, конечно. У нас бы не было такой инфляции. Если бы Днепропетровская область была государством в государстве – у нас была бы стабильная валюта и огромный приток инвестиций. Днепропетровская область является доминантной экономической частью нашего государства.

«Говорить о том, что олигарх Коломойский на этой ситуации наживается, я бы не стал»

Вы исключаете вариант федерализации Украины, когда в Днепропетровской области будет подобная экономическая свобода, или, например, армия?

Эта мысль почему-то больше сидит в головах у людей в Киеве. Приведу такой пример: в октябре этого года в Днепропетровск на Южмаш приехала высокая делегация из Киева во главе с президентом. Людям рассказали, как они хорошо будут жить в 2020 году, а они тем временем уже 4 месяца не получали зарплаты, которая аж 2,5 тысячи гривен. Когда поднялся этот вопрос, в конечном счете разобраться с этой невыплатой поручили днепропетровской ОГА. Это и есть то, о чем вы спросили.

Для того, чтобы областной власти решить эту проблему, нам – Днепропетровской области – надо заказать на «Южмаше» две крылатые ракеты или осуществит полет в космос. Это как раз то, что относится к компетенции центральной власти – Космическое агентство.

То есть заводчане до сих пор ждут зарплаты?

Стараемся проблему решить.

При каждой власти случается какой-то мегаолигарх, который возвышается над остальными. Если бы Виктор Янукович (не случись Майдана) продолжил свой срок, то все мы очень переживали бы о судьбе Игоря Валериевича Коломойского. Было такое ощущение, что он «первый на разрыв». Ну, не складывались у него отношения с тем режимом, это было очевидно. А с этим складываются. Потому что так, как зарабатывает Игорь Валериевич и группа «Приват», сейчас не зарабатывает никто.

Вы, пожалуйста, расшифруйте, что имеете в виду.

Например, обеспечение армии топливом, на котором зарабатывает «Приват», рефинансирование банка. «Главком» об этом писал, и две недели обращался во все структуры «Привата». Кроме гонцов, которые пришли и сказали: «может, вы не будете об этом писать?», официального ответа мы так и не увидели. Потому что рефинансирование вымыто…

Минуточку. Давайте так, вы, во-первых, не с того начали. Вы начните с полной потери активов группы «Приват» в Крыму и в Москве. Это произошло с Коломойским, в отличие от других украинских политиков. Поэтому говорить о том, что олигарх Коломойский на этой ситуации наживается, я бы не стал. Сумма его потерь вряд ли перекроет все остальное. Вы сказали про топливо. Вы из чего исходите, что кто-то наживается на топливе?

Структуры «Приват» поставляют топливо украинской армии.

Я вам могу сказать следующее: мы бесплатно в «Авиасе» (компания, подконтрольная группе «Приват», — «Главком») берем топливо в Днепропетровской области на заправку военных вертолетов, военных самолетов, милицейских машин, службы ППС, спецподразделения «Беркут». И об этом все знают.

Что такое «бесплатно»?

А просто так — бесплатно. «Авиас» просто дает. Потому что финансирование потребностей только одного УВД в топливе осуществляется на 16%.

Бесплатно не бывает ничего.

Бесплатно! «Авиас» это за свой счет делает.

Подозреваю, что за это платит государство, например, через «Укрнафту»…

Нет. Государство за это ничего не платит. Почему? Потому что мы не можем на 16% охранять блокпосты. Мы их на 100% охраняем.
То есть вы сейчас занимаетесь чистой топливной филантропией? Последняя ситуация: назначение менеджера «Привата» руководителем Госавиаслужбы. Теперь все лоукосты грозят уйти из Украины, потому что увидели, как рынок перестраивается под МАУ, подконтрольные Коломойскому.

Давайте снимем вопросы по «Привату». Я не являюсь работником группы «Приват». Никогда им не являлся. У меня нет с ними совместного бизнеса.

Вы меня спросили про бензин, я вам сказал. В «Авиасе» мы берем бензин бесплатно.

А на остальные вопросы о «Привате» вы не будете отвечать?

Я не являюсь работником «Привата». Я государственный чиновник. Пока еще. Не очень даже рад этому, сразу вам скажу. В обстановке этой тотальной окружающей коррупции нет большого интереса быть аффилированным с властью.

«Приват» получил рефинансирование еще при Кубиве. Понятное дело, это было необходимо для того, чтобы позволить удержаться одному из крупнейших системных финансовых учреждений. Но непонятно, куда делось рефинансирование.

Я вообще в банковской сфере мало что понимаю.

А в авиабизнесе?

Точно так же.

Недавно в сети появился любопытный шестичасовой видеосериал при участии человека, похожего на Игоря Коломойского, с человеком, похожим на одного сепаратиста.

На Губарева?

Да, речь идет о выходке российских пранкеров.

Коломойский, когда мы его спросили, сказал, что это фейк. Сейчас есть современное слово — называется «фейк».

Но там есть декорации, антураж, есть люди, которые тоже иногда появляются со стороны Коломойского… Это же можно сопоставить – есть ли такие помощники у Игоря Валериевича.

Вы меня спросили: он прокомментировал – это фейк.

Кто же стоит за массированной раскруткой этого якобы фейка?

Российские спецслужбы, безусловно. Совершенно очевидно. Для России одна из главных проблем – это Днепропетровская администрация.

Почему вы так считаете?

Где построены на 100% укрепсооружения? Только со стороны Днепропетровской области. Остальное ваши коллеги-журналисты промониторили — степень готовности в других регионах от 13 до 16%. Так кто мешает Путину?

Считаете ли вы как политик, что было бы неплохо, если бы представители так называемых «ДНР» и «ЛНР» сейчас были в украинском парламенте?

Нет, я лично так не считаю. Не думаю, что им есть место в украинском политикуме. Мы не можем признать их как политиков, потому что они убивают людей. В ином случае можно было пойти на какие-то компромиссы. Но поскольку они убивают…

Это не очень веская причина. В украинском парламенте находятся несколько командиров добровольческих батальонов, которые тоже убивают людей.

Да, но они это делают, защищая территорию, а не нападая.

Люди, которые находятся там («ДНР» и «ЛНР»), также утверждают, что они защищают свою землю и свой дом от «хунты»…

Там же находятся граждане России: кубанские казаки, еще какие-то криминальные элементы. Там не так много, тех, для кого это дом.

Если мы возьмем, допустим, «ЛНР», то она вообще оккупирована выходцами из Кубани, какими-то чеченцами, осетинами и хрен знает кем. В основе этого ополчения нет никаких граждан Украины. Там граждане Украины выполняют матрешечную функцию: типа Царева (он все пытается легализировать и ввести в политическое русло) и некоторых, будем говорить, сумасшедших, которые сбежались со всех регионов. Из Днепропетровска, в частности, там порядка 40 человек. Их можно назвать сепаратистами. Мы проанализировали со спецслужбами их трудовой путь и уверены, что они давным-давно были агентурой ФСБ.

Где они прятались все эти годы?

Это люди, которые были везде – в Компартии, всяких разных организациях («Русское единство» и тому подобное). В определенное время они должны были активизироваться. И они у нас активизировались, даже пытались захватить администрацию. Мы их выдавили, и они убежали туда — сидят в «ЛНР».

То есть их можно назвать гражданами Украины, но это не их земля, они не родились в Луганске. А с оружием в руках там бегают казаки, граждане Российской Федерации.

И когда наши добровольческие батальоны ведут там военные действия – они защищают нашу землю. А представители «ДНР» и «ЛНР» — это представители страны-агрессора. Без России все это просто невозможно было бы …

Ситуация на самом деле абсурдная. Мы девять месяцев ведем АТО. Но антитерорристическа операция – это нечто такое, где есть конкретная террористическая угроза, которую нужно быстро ликвидировать. Это спецоперация. А то, что происходит девять месяцев — это война. Мы ее не оглашаем, делаем вид, что ее нет. Продолжаем торговать с Россией…

Еще и посол участвует в политических консультациях.

С другой стороны, если мы сейчас назовем это войной, то вполне может быть, что мы развяжем конфликт не только между Россией и Украиной. Появятся и другие участники, чего им самим, наверное, не хотелось бы. Как решить ситуацию «ДНР» и «ЛНР»? Оградить колючей проволокой и сделать Приднестровье? Пытаться их отбить? Продолжать делать вид, что ничего не происходит?

Разные решения на разных стадиях болезни. В мае все это можно было решить гораздо проще и с минимальным количеством жертв и разрушений. Понятно, что к августу ситуация стала критической. Кульминацией стали Иловайский котел, события в Старобешево. Сегодня ситуация условно стабильная.

Первое: надо обязательно быть готовыми к обороне. Здесь большая претензия к центральной власти: к обороне никто не готов. Кроме Днепропетровской области. Мы построили оборонительные сооружения.

Как именно вы обороняетесь?

Мы защитили Днепропетровскую область линиями глубинной обороны. Все построено по планам военных инженеров.

Поэтому первый вопрос: если мы хотим мира — надо готовиться к сильной обороне.

Опять же, все упирается в деньги на нужды армии, которые на самом деле есть, их просто нужно эффективно использовать. Новый министр Полторак пытается что-то сделать. Мы это видим… Сейчас они разберутся с тем, какова роль начальника Генштаба Муженко в военных преступлениях. После ареста Назарова, скорее всего, Муженко тоже попадет под следствие.

Известно ли вам, как реализуется проект «Стена»?

Фотографии с Яценюком видел, а есть ли стена – неизвестно.

Кстати, эту идею изначально предложил Коломойский. Он именно так себе ее представлял?

Да, но потом правительство перехватило инициативу. И на том заглохло.

Несколько месяцев назад вы жаловались на то, что Пинчук в стороне от всех процессов по защите области от агрессора. Что-то изменилось за последнее время?

Нет. Я не вижу, чтобы что-то на укрепление обороноспособности давал Пинчук или Ахметов.

Первую часть интервью со Святославом Олийныком читайте тут «Общественное недовольство рано или поздно выльется в самосуд. Я с нетерпением жду этого события»
Источник: http://glavcom.ua/articles/24672.htmlЮлия Лымарь, Мыкола Пидвезяный, Ольга Винник, «Главком».
Во второй части разговора с заместителем главы Днепропетровской обладминистрации Святославом Олийныком речь идет о феномене его шефа губернатора-олигарха, перспективах политика Дмитрия Яроша и президенте, должность которого, по мнению нашего героя, необходимо ликвидировать.

Первую часть интервью со Святославом Олийныком читайте тут: «Общественное недовольство рано или поздно выльется в самосуд. Я с нетерпением жду этого события»

Давайте вернемся к политическим процессам. Вам не кажется, что проводить любые выборы в течение года-двух — это поставить крест на государстве Украина. С другой стороны, не проводить их — это войти в ситуацию колиивщины… Спрогнозируйте будущее ближайшего года?

В ближайшем будущем в парламенте сформируется депутатская группа «Правого сектора». Она на первых порах будет включать в себя 10-20 депутатов, а в последующем будет постоянный прирост. Это принципиально изменит политическую карту. Авансом выданные симпатии фракциям, которые сейчас образовывают большинство, будут меняться соответственно с результатами в экономической, социальной и военной сферах. А эти результаты пока негативные. Почему негативные? Причина – коррупция. А депутатская группа «Правого сектора» как раз будет построена на радикальном антикоррупционном стержне. И я, как человек, который наблюдал избирательную кампанию Яроша на 39-м округе, очень большой сторонник создания такой депутатской группы.

Из всего политического бомонда я вижу пока единственного человека, которому можно доверить антикоррупционный мониторинг – это Ярош. Это единственный избравшийся народный депутат, который поехал сразу на фронт. Никто не пишет об этом в газетах. Он 27 ноября в 8 утра появился в Киеве: прямо из Донецкого аэропорта приехал принимать присягу в парламенте. Видно, что этот человек живет идеей… Он принадлежит Украине.

То есть группа «Правого сектора» будет исполнять функции прокуратуры, милиции?..

Нет, сначала нужно действовать в рамках возможностей, которые предоставляет Конституция и правовое поле. Это парламентский контроль. Он достаточно эффективный. Я либерал по своей сути, но мне сегодня импонирует радикальная правая партия «Правый сектор». Импонирует именно тем, что на них можно положиться. Я думаю, что именно либерализм, соединенный с патриотизмом, сделает нашу страну сильной и приведет к процветанию.

Уверен, что все больше и больше в недрах политического бомонда будет укрепляться идея о необходимости принятия новой Конституции. Но не той, которую предлагает Администрация президента, ее забраковала даже Венецианская комиссия.

«В новейшей истории нашей страны нет ни одного президента, который бы внес позитивный вклад в развитие государства»

Что же нужно менять?

Многие из моих коллег считают, что в новой Конституции должность президента должна быть сведена к самому минимуму – к церемониальной функции. Президент должен избираться в парламенте. Я же считаю, что в нашей стране должность президента нужно ликвидировать полностью.
Но тогда парламент должен быть двухпалатным…

Не думаю. Тогда мы должны были бы прийти к модели федерализации, что очень опасно. Для унитарного государства нужен однопалатный парламент. Но должность президента категорически (я здесь занимаю радикальную позицию) подлежит ликвидации. В новейшей истории нашей страны нет ни одного президента, который бы внес позитивный вклад в развитие государства.

Кучма привел к первой революции, Ющенко обманул надежды миллионов, которые тоже надеялись, вышли, рисковали своими жизнями. Янукович закончил как бандит. А нынешнему Президенту тоже тяжело – пока надежды людей не оправдались.

После таких слов приличный человек собирает вещи и уходит из вертикали.

Хороший вопрос. Я ждал, что вы мне его зададите, потому что мы имеем дело с распространенным заблуждением – о том, что исполнительную власть возглавляет президент. Это не так. Областные администрации входят в систему исполнительной власти, высшим органом которой является Кабинет министров Украины. Только главы администраций назначаются и увольняются президентом «за поданням» Кабинета министров. Весь остальной аппарат администраций формируют главы ОГА. Должности заместителей согласовываются с Кабинетом министров. Я как заместитель главы ОГА обязан подать в отставку при смене главы администрации. Кроме того, каждый чиновник должен руководствоваться законом и своей совестью, а не служить кому-то вассалом.

Что же касается главы Днепропетровской ОГА, то уже не как чиновнику, а как жителю Днепропетровска мне кажется, что когда придет время увольняться, то Коломойскому следует отдать ключи от администрации тем, кто ему их вручил. А это люди, которые, рискуя своим здоровьем и жизнью, свергли режим Януковича, а сегодня воюют с российским агрессором.

То, что вы говорите, это сепаратизм по-новому.

Нет.

Де-факто вы не признаете центральную власть или признаете только ту центральную власть, которая вам подходит.

Это не так. Я признаю всю центральную власть – именно так, как написано в Конституции.

Если президент сегодня отправит главу администрации Коломойского в отставку…

Президент вправе это сделать. Для этого, согласно Конституции, требуется представление Кабинета министров. Если такое случится, вы думаете, что кто-то будет держаться?

Вы будете исходить из собственного интереса. Под «собственным интересом» не имеется ввиду ничего плохого: он может быть политическим, вы можете мотивировать тем, что в ответе за область, потому что вы эффективные менеджеры, и вы «имели в виду», кто вас куда отправляет…

Я вам скажу откровенно: у нас давно с Корбаном ведутся такие внутренние диалоги. Я говорю: «Гена, зачем нам это все нужно?». А он признает, что тяжело бороться с ветряными мельницами. Остается только один момент: мы не знаем, сможет ли кто-то другой защитить нашу землю.

Если вернуться к глобальному прогнозированию на ближайший год. Уже появилась группа «Правого сектора» («Укроп») в парламенте. Она ведет определенный парламентский контроль над исполнительной властью. А как она, например, взаимодействует с «Оппозиционным блоком», с партией Ляшко?

Я здесь больше симпатик, чем идеолог процесса. Поэтому саму идеологию этого взаимодействия будет выстраивать Ярош и его соратники, у них достаточно четкое позиционирование. Чем хорош Ярош? У Яроша «да» – это «да», а «нет» – это «нет». Когда он говорит — это прямо и ясно. Такого не часто добьешься от остальных наших политиков — все время какое-то византийское лукавство. Поэтому он сам определит идеологические форматы вместе со своими соратниками.

Если бы у вас была такая возможность, вы бы поддали люстрации Сергея Левочкина?

Так он же и так не занимает должность.

Он теперь народный депутат, у него все хорошо. А мы пытаемся понять почву конфликта между группой «Приват» и Левочкиным.

У меня вот точно нет никакого конфликта с Сергеем Левочкиным. Я, кстати, видел его несколько дней назад. Довольно нормальный, спокойный и хороший был разговор.

Скорее всего, что есть какие-то закадровые вопросы (в конфликте Коломойского с Левочкиным, — «Главком»), связанные с Фирташем. Но опять же, я с Левочкиным в жизни виделся несколько раз и, в принципе, в достаточно конструктивной форме.

Вы часто смотрите канал «1+1»?

Я вообще не смотрю телевизор.

Повезло. Те, кто его смотрят, несколько офигевают.

Почему?

Мы вам скачаем пару программ. Фактически канал «1+1» очень серьезно повлиял на результаты выборов. Например, в части результата партии Ляшко.

Да, наверное. Я борды видел «Клоуны за Ляшко».

«Вряд ли нам грозит принятие Конституции в ближайшее время»

Знаете, это уже было вишенкой на торте. Торт был испечен до этого. Но вернемся к прогнозированию. Когда следующие выборы, они парламентские или президентские?

Следующими должны быть местные выборы.
После изменения Конституции с расширением полномочий регионов.

На счет Конституции — я не верю в быстрое изменение Конституции. Потому что сегодня на кону только один проект, который предложила команда президента. В этом проекте задекларирована децентрализация, а на самом деле там, наоборот, усиливается централизация.

Но смысл в том, что менять Конституцию только в сфере полномочий президента, парламента – это бред. Мы пятый раз это меняем и ничего не получается. Надо писать заново.

Правильно. Так вот то, в этом проекте (другого пока нет), предлагается введение в областях третьего центра власти в виде представителя президента, который к тому же наделен совершенно безумным правом инициировать ликвидацию местного совета. Это, конечно, не просто усиление централизации, это вообще выходит за рамки моего понимания. Потому что представитель, назначаемый наместник, вдруг может ликвидировать само местное управление.

Там вообще мало хорошего, разве что слово «субсидиарность». Это – такой принцип построения власти, при котором проблема решается на минимально возможном уровне. Как было в Чехии, когда кто-то кому-то предоставил политическое убежище, а украинская власть начала предъявлять претензии премьер-министру. Он говорит: «Почему вы мне предъявляете претензии, это принял какой-то офицер, я к нему не имею отношения». Это субсидиарность. Есть уполномоченный офицер иммиграционной службы, и именно он принимает решение, а премьер-министр тут ни при чем.

В системе процедур это хорошо, если процедуры четкие и понятные.

Я к тому, что эта модель Конституции принята не будет. Это очевидно, под нее не найдут 300 голосов. В ней написано одно, а будет сделано другое. Ее забраковала и Венецианская комиссия. Поэтому нужно готовить другую Конституцию. Вот здесь возникает дискуссия: насколько минимизировать полномочия президента или, например, как я предлагаю, ликвидировать этот институт вообще.

Но я слабо верю в продуктивную работоспособность нынешнего парламента в этом вопросе. Поэтому вряд ли нам грозит принятие Конституции в ближайшее время.

То ли дело политическое решение о досрочных местных выборах. В нашей ситуации местные выборы могут даже без принципиальной смены Конституции привести к фактической децентрализации.

То есть, раньше местное самоуправление подавлялось вертикалью президентской власти, которая опиралась на прокуратуру. Именно это являлось «режимом», против которого восстали люди. И сегодня уже существуют отряды самообороны, которые могут эту прокуратуру разнести к чертовой матери, и местное самоуправление будет легально реализовываться. Скорей бы это произошло. Вот точно так же, как я сторонник создания фракции «Правого сектора», я сторонник того, чтобы произошла дефенестрация в Украине, как можно скорее.

Общественные организации, гражданское общество в последнее время стали выполнять роль самого быстрого лифта в политику. Эффективно ли это, когда в парламент прошло много неподготовленных людей? Возможно, не всегда нужно сверять часы с так называемым общественным сектором? Кто сказал, что у него самое правильное видение решения всех проблем? Может быть, для того, чтобы сохранить государство, нам наоборот нужна диктатура?

Вы говорите то же самое, что и я, по сути. Вы тоже призываете к дефенестрации.

В 2011 году в интервью «Главкому» вы сказали: хорошо, что Тимошенко не пришла к власти, потому что она – диктатор. Сейчас вы продолжаете считать так же? Даже после того, что оставил после себя Янукович?

Какой смысл сейчас говорить о Тимошенко? Она сейчас находится в миноритарной части парламента. Пока что не видно большого ее влияния на политический процесс. Не вижу смысла анализировать то, что было в 2011-2012 году. Слишком много поменялось в стране с тех пор.

Хорошо, поговорим о «мажоритариях». В этом же интервью вы утверждали, что политический типаж Яценюка – это «школьный ябеда», и никакое премьерство ему не светит. Сегодня, по вашему мнению, Яценюк – эффективный премьер?

(Вздыхает). Скорее да, чем нет. До него быстрее можно достучаться и получить здравое решение. С ним можно работать.

То есть с ним можно работать, потому что других нет или потому что он реально соображает, что он делает?

Гораздо легче апеллировать. Вообще к руководству «Народного фронта» (Турчинов, Яценюк и Аваков) — с ними гораздо быстрее… С этими людьми гораздо быстрее можно найти конструктивное решение. По крайней мере, не обманывают, на порядок быстрее принимают решения.

Мэра Днепропетровска Куличенко избран депутатом и переходит в парламент…

Когда будут выборы мэра Днепропетровска – это важно. Потому что, исходя из ответа на этот вопрос, когда будет дата, тогда и будет более-менее реалистично ясен круг потенциальных ключевых участников.

Лично вы собираетесь поучаствовать в гонке…

Я такой вариант рассматриваю. Это не окончательное решение, но такой вариант рассматривается.

«Нет такого политического движения, как «команда Коломойского»

Поскольку вы имели отношение к изибрательной кампании Яроша, как объяснить такой парадокс, в округе, где он победил, по партийным список первое место взял «Оппозиционный блок»?

На самом деле Ярошу поверили по той причине, по которой ему верю и я, — он не вор.

Почему за него проголосовали? Потому что в ходе кампании именно это и было задачей: показать его, его биографию, кто он такой. Самое затребованное сегодня в обществе — это неворовство.

Ярош возник в один момент на Майдане: с шестого этажа Дома профсоюзоа спустилась группа хорошо организованных ребят и произошла эскалация конфликта. Тогда много говорили, что это русский проект. Правильно ли говорить сейчас о том, что это проект Коломойского?

Нет. Вот я, например, почитал книгу Яроша. Он – филолог. И у него довольно мощная идеологическая концепция. Книжка написана в 2009 году.

Вы проверяли Яроша по спецслужбам?

Нет.

Почему?

Не стояла такая задача. Я прочел его книги.

Но разве вам не интересно? Был человек, жил в провинции, занимался мельчайшей политической силой в масштабах страны. И тут он выходит на первые роли в политике. И его карта еще не сыграна.

Да, и я так думаю. Я же сужу из того, что я вижу сейчас. Я вижу, что он на фронте.

А любопытство?

Так любопытство мое сполна удовлетворено. На встречи с избирателями он приезжал прямо с фронта, избрался, и на следующий день поехал на фронт. О том, что он стал депутатом, он узнал от меня. Я позвонил его поздравить: «Похоже, что ты, Дмитре, депутат». Он ответил: «Добре, дякую». И там уже выключилась связь, потому что начались взрывы.
Можно ли говорить, что на выборах команда Коломойского не выполнила программу максимум: кандидаты Ахметова-Вилкула таки прошли в парламент.

Команда Коломойского не вела самостоятельную игру на этих выборах. Нет такого политического движения, как «команда Коломойского». Поэтому мы не могли хуже или лучше провести выборы. Мы работали на одну единственную политическую силу – Блок Петра Порошенко. И проблема возникла как раз тогда, когда эта партия начала работать на «Оппозиционный блок».

Есть такой господин Павелко, который теперь один из лидеров БПП. Это благодаря ему «Оппозиционный блок» получил плюс 3-4 депутата, это он выдвинул таких кандидатов в Кривом Роге (от Блока Порошенко, — «Главком»), которые выигрывали выборы, но за неделю до голосования выключили телефоны и не составили ни одного протокола.

Мы даже не могли действовать, потому что не было ни одного наблюдателя, ни одной жалобы, ни одного протокола. И когда начали добрасывать голоса и делать победителями людей Вилкула, по трем округам в Кривом Роге представители БПП просто тупо отдали победу людям Вилкула. Но тут ответственность не на нас. В следующий раз мы учтем эту ошибку.

Днепропетровщина – это государство в государстве? Есть почти все признаки.

Нет, конечно. У нас бы не было такой инфляции. Если бы Днепропетровская область была государством в государстве – у нас была бы стабильная валюта и огромный приток инвестиций. Днепропетровская область является доминантной экономической частью нашего государства.

«Говорить о том, что олигарх Коломойский на этой ситуации наживается, я бы не стал»

Вы исключаете вариант федерализации Украины, когда в Днепропетровской области будет подобная экономическая свобода, или, например, армия?

Эта мысль почему-то больше сидит в головах у людей в Киеве. Приведу такой пример: в октябре этого года в Днепропетровск на Южмаш приехала высокая делегация из Киева во главе с президентом. Людям рассказали, как они хорошо будут жить в 2020 году, а они тем временем уже 4 месяца не получали зарплаты, которая аж 2,5 тысячи гривен. Когда поднялся этот вопрос, в конечном счете разобраться с этой невыплатой поручили днепропетровской ОГА. Это и есть то, о чем вы спросили.

Для того, чтобы областной власти решить эту проблему, нам – Днепропетровской области – надо заказать на «Южмаше» две крылатые ракеты или осуществит полет в космос. Это как раз то, что относится к компетенции центральной власти – Космическое агентство.

То есть заводчане до сих пор ждут зарплаты?

Стараемся проблему решить.

При каждой власти случается какой-то мегаолигарх, который возвышается над остальными. Если бы Виктор Янукович (не случись Майдана) продолжил свой срок, то все мы очень переживали бы о судьбе Игоря Валериевича Коломойского. Было такое ощущение, что он «первый на разрыв». Ну, не складывались у него отношения с тем режимом, это было очевидно. А с этим складываются. Потому что так, как зарабатывает Игорь Валериевич и группа «Приват», сейчас не зарабатывает никто.

Вы, пожалуйста, расшифруйте, что имеете в виду.

Например, обеспечение армии топливом, на котором зарабатывает «Приват», рефинансирование банка. «Главком» об этом писал, и две недели обращался во все структуры «Привата». Кроме гонцов, которые пришли и сказали: «может, вы не будете об этом писать?», официального ответа мы так и не увидели. Потому что рефинансирование вымыто…

Минуточку. Давайте так, вы, во-первых, не с того начали. Вы начните с полной потери активов группы «Приват» в Крыму и в Москве. Это произошло с Коломойским, в отличие от других украинских политиков. Поэтому говорить о том, что олигарх Коломойский на этой ситуации наживается, я бы не стал. Сумма его потерь вряд ли перекроет все остальное. Вы сказали про топливо. Вы из чего исходите, что кто-то наживается на топливе?

Структуры «Приват» поставляют топливо украинской армии.

Я вам могу сказать следующее: мы бесплатно в «Авиасе» (компания, подконтрольная группе «Приват», — «Главком») берем топливо в Днепропетровской области на заправку военных вертолетов, военных самолетов, милицейских машин, службы ППС, спецподразделения «Беркут». И об этом все знают.

Что такое «бесплатно»?

А просто так — бесплатно. «Авиас» просто дает. Потому что финансирование потребностей только одного УВД в топливе осуществляется на 16%.

Бесплатно не бывает ничего.

Бесплатно! «Авиас» это за свой счет делает.

Подозреваю, что за это платит государство, например, через «Укрнафту»…

Нет. Государство за это ничего не платит. Почему? Потому что мы не можем на 16% охранять блокпосты. Мы их на 100% охраняем.
То есть вы сейчас занимаетесь чистой топливной филантропией? Последняя ситуация: назначение менеджера «Привата» руководителем Госавиаслужбы. Теперь все лоукосты грозят уйти из Украины, потому что увидели, как рынок перестраивается под МАУ, подконтрольные Коломойскому.

Давайте снимем вопросы по «Привату». Я не являюсь работником группы «Приват». Никогда им не являлся. У меня нет с ними совместного бизнеса.

Вы меня спросили про бензин, я вам сказал. В «Авиасе» мы берем бензин бесплатно.

А на остальные вопросы о «Привате» вы не будете отвечать?

Я не являюсь работником «Привата». Я государственный чиновник. Пока еще. Не очень даже рад этому, сразу вам скажу. В обстановке этой тотальной окружающей коррупции нет большого интереса быть аффилированным с властью.

«Приват» получил рефинансирование еще при Кубиве. Понятное дело, это было необходимо для того, чтобы позволить удержаться одному из крупнейших системных финансовых учреждений. Но непонятно, куда делось рефинансирование.

Я вообще в банковской сфере мало что понимаю.

А в авиабизнесе?

Точно так же.

Недавно в сети появился любопытный шестичасовой видеосериал при участии человека, похожего на Игоря Коломойского, с человеком, похожим на одного сепаратиста.

На Губарева?

Да, речь идет о выходке российских пранкеров.

Коломойский, когда мы его спросили, сказал, что это фейк. Сейчас есть современное слово — называется «фейк».

Но там есть декорации, антураж, есть люди, которые тоже иногда появляются со стороны Коломойского… Это же можно сопоставить – есть ли такие помощники у Игоря Валериевича.

Вы меня спросили: он прокомментировал – это фейк.

Кто же стоит за массированной раскруткой этого якобы фейка?

Российские спецслужбы, безусловно. Совершенно очевидно. Для России одна из главных проблем – это Днепропетровская администрация.

Почему вы так считаете?

Где построены на 100% укрепсооружения? Только со стороны Днепропетровской области. Остальное ваши коллеги-журналисты промониторили — степень готовности в других регионах от 13 до 16%. Так кто мешает Путину?

Считаете ли вы как политик, что было бы неплохо, если бы представители так называемых «ДНР» и «ЛНР» сейчас были в украинском парламенте?

Нет, я лично так не считаю. Не думаю, что им есть место в украинском политикуме. Мы не можем признать их как политиков, потому что они убивают людей. В ином случае можно было пойти на какие-то компромиссы. Но поскольку они убивают…

Это не очень веская причина. В украинском парламенте находятся несколько командиров добровольческих батальонов, которые тоже убивают людей.

Да, но они это делают, защищая территорию, а не нападая.

Люди, которые находятся там («ДНР» и «ЛНР»), также утверждают, что они защищают свою землю и свой дом от «хунты»…

Там же находятся граждане России: кубанские казаки, еще какие-то криминальные элементы. Там не так много, тех, для кого это дом.

Если мы возьмем, допустим, «ЛНР», то она вообще оккупирована выходцами из Кубани, какими-то чеченцами, осетинами и хрен знает кем. В основе этого ополчения нет никаких граждан Украины. Там граждане Украины выполняют матрешечную функцию: типа Царева (он все пытается легализировать и ввести в политическое русло) и некоторых, будем говорить, сумасшедших, которые сбежались со всех регионов. Из Днепропетровска, в частности, там порядка 40 человек. Их можно назвать сепаратистами. Мы проанализировали со спецслужбами их трудовой путь и уверены, что они давным-давно были агентурой ФСБ.

Где они прятались все эти годы?

Это люди, которые были везде – в Компартии, всяких разных организациях («Русское единство» и тому подобное). В определенное время они должны были активизироваться. И они у нас активизировались, даже пытались захватить администрацию. Мы их выдавили, и они убежали туда — сидят в «ЛНР».

То есть их можно назвать гражданами Украины, но это не их земля, они не родились в Луганске. А с оружием в руках там бегают казаки, граждане Российской Федерации.

И когда наши добровольческие батальоны ведут там военные действия – они защищают нашу землю. А представители «ДНР» и «ЛНР» — это представители страны-агрессора. Без России все это просто невозможно было бы …

Ситуация на самом деле абсурдная. Мы девять месяцев ведем АТО. Но антитерорристическа операция – это нечто такое, где есть конкретная террористическая угроза, которую нужно быстро ликвидировать. Это спецоперация. А то, что происходит девять месяцев — это война. Мы ее не оглашаем, делаем вид, что ее нет. Продолжаем торговать с Россией…

Еще и посол участвует в политических консультациях.

С другой стороны, если мы сейчас назовем это войной, то вполне может быть, что мы развяжем конфликт не только между Россией и Украиной. Появятся и другие участники, чего им самим, наверное, не хотелось бы. Как решить ситуацию «ДНР» и «ЛНР»? Оградить колючей проволокой и сделать Приднестровье? Пытаться их отбить? Продолжать делать вид, что ничего не происходит?

Разные решения на разных стадиях болезни. В мае все это можно было решить гораздо проще и с минимальным количеством жертв и разрушений. Понятно, что к августу ситуация стала критической. Кульминацией стали Иловайский котел, события в Старобешево. Сегодня ситуация условно стабильная.

Первое: надо обязательно быть готовыми к обороне. Здесь большая претензия к центральной власти: к обороне никто не готов. Кроме Днепропетровской области. Мы построили оборонительные сооружения.

Как именно вы обороняетесь?

Мы защитили Днепропетровскую область линиями глубинной обороны. Все построено по планам военных инженеров.

Поэтому первый вопрос: если мы хотим мира — надо готовиться к сильной обороне.

Опять же, все упирается в деньги на нужды армии, которые на самом деле есть, их просто нужно эффективно использовать. Новый министр Полторак пытается что-то сделать. Мы это видим… Сейчас они разберутся с тем, какова роль начальника Генштаба Муженко в военных преступлениях. После ареста Назарова, скорее всего, Муженко тоже попадет под следствие.

Известно ли вам, как реализуется проект «Стена»?

Фотографии с Яценюком видел, а есть ли стена – неизвестно.

Кстати, эту идею изначально предложил Коломойский. Он именно так себе ее представлял?

Да, но потом правительство перехватило инициативу. И на том заглохло.

Несколько месяцев назад вы жаловались на то, что Пинчук в стороне от всех процессов по защите области от агрессора. Что-то изменилось за последнее время?

Нет. Я не вижу, чтобы что-то на укрепление обороноспособности давал Пинчук или Ахметов.

Первую часть интервью со Святославом Олийныком читайте тут «Общественное недовольство рано или поздно выльется в самосуд. Я с нетерпением жду этого события»
Источник: http://glavcom.ua/articles/24672.html

Святослав Олийнык: Общественное недовольство рано или поздно выльется в самосуд. Я с нетерпением жду этого событияСвятослав Олийнык: Общественное недовольство рано или поздно выльется в самосуд. Я с нетерпением жду этого события

Юлия Лымарь, Мыкола Пидвезяный, Ольга Винник, «Главком».
В выражениях «они все связаны убийствами» и «найти порядочного человека в прокуратуре – как верблюда через игольное ушко протянуть» Святослав Олийнык описывал ситуацию в Генпрокуратуре еще три года назад. По его данным, «доход» областного прокурора составлял тогда порядка 400 млн., а в отношении Генпрокурора были корректны цифры — $1-2 млрд.

Во времена всемогущества Семьи Януковича и всевластия семейства Пшонки подобные высказывания были не просто смелы, а и чреваты последствиями. Впрочем, тогда Олийнык предпочел выпасть из активной политики, занимаясь созданием партии «Украина Майбутнього», электоральные перспективы которой были равны статистической погрешности.

После событий прошлой зимы Святослав Олийнык оказался в обойме главы Днепропетровской ОДА Игоря Коломойского: теперь он работает у него замом. А вот ситуация в прокуратуре, судя по заявлениям сегодняшним, не очень изменилась.

В офис «Главкома» нынешний заместитель губернатора пришел после визита в прокуратуру, куда он теперь наведывается регулярно. О самом «допросе» Олийнык рассказывает крайне иронично, при этом не скрывая, что конфликт днепропетровского руководства и Генпрокурора Виталия Яремы носит системный характер.

Но говоря о системности, Святослав Олийнык не очень хочет распространяться о феномене первого губернатора-олигарха. Акцентируя на креативности и эффективности команды Коломойского, Святослав Васильевич заметно тускнет, когда речь заходит о бизнесе группы «Приват»: мол, я в нее не вхожу.

О том, кто такие 200 депутатов, прислушивающиеся к Коломойскому, когда в Раде возникнет фракция «Правого сектора» и почему Яценюк больше не «ябеда» – в интервью «Главкому».

Святослав Васильевич, почему заместителей Коломойского в последнее время так часто вызывают в прокуратуру?

Давайте начнем с предыстории. Режим Януковича держался на Партии регионов как политической основе и на Генеральной прокуратуре как инструменте контроля всех остальных. Прокуратура — это 1/2 режима. По сути, режим – это были два человека – Янукович и Пшонка. Пшонка заходил к Януковичу в 150 раз быстрее, чем премьер-министр, который мог полтора часа ждать в приемной.
И вот есть ошибочное мнение: если вместо Пшонки придет Махницкий, Ярема или какой-нибудь другой человек, то прокуратура изменится. Это совсем не так. Нельзя думать, что заменив президента и не изменив систему Генпрокуратуры, можно сдвинуться в вопросе построения новой системы власти.

Вот я с марта исполняю обязанности государственного чиновника. Мы у себя в области боремся с коррупцией, создаем инвестиционный климат, делаем социально ориентированное государство. И один отдельно взятый институт государственной власти – прокуратура – не может при этом идти в другую сторону. Если он идет в другую сторону, то все мы вместе никуда не сдвинемся. Мы снова придем туда же, куда пришел Пшонка с Януковичем.

У государства есть монополия на насилие. Если государство ее не справедливо использует, возникает дефенестрация (чешский исторический политический феномен, акт выбрасывания кого-либо из окна, — «Главком»). Она впервые произошла в 1419 году в Праге: пришли люди и выбросили из ратуши всех чиновников, убили и затоптали. После этого – еще через 200 лет – пришлось такое повторить. И с тех пор Прага процветает, строится, она живет по понятным правилам. Это означает, что монополия государства на насилие была экстраординарным путем разрешена людьми, это же произошло в Украине в феврале этого года.

«Прокуратура не в состоянии выйти из системы тотального грабежа населения»

Перейдем от и истории к нынешним событиям на Днепропетровщине. Что конкретно в вашем случае спровоцировало конфликт с прокурорскими?

Понятно, что все чиновники после Майдана должны жить честнее. Этого очень сложно добиться, если мы не компенсируем нищенские зарплаты государственного аппарата: 2-3 тысячи гривен для милиционера, чиновника администрации. Поэтому повышать честность госаппарата надо синхронно с антикоррупционными мероприятиями и с повышением уровня заработной платы. Надо людям хорошо платить.

Как это можно было бы решить? Должно быть какое-то переходное время: сейчас мы работаем честно, наша работа сводится к тому, что, наполнив государственный бюджет, мы, в конечном счете, политическим путем добьемся перераспределения и повышения зарплат.

Поэтому мы развернули политику в сторону накопления и честного использования бюджетных средств. Мы много раз об этом сказали: бюджетные средства теперь не воруются, не обналичиваются на «площадках» для уклонения от уплаты налогов, расходуются по совести – честно и прозрачно. Тогда мы сможем сконцентрировать деньги для страны, требовать их грамотного распределения.

Вам это не удалось?

Все бы ничего, но по линии прокуратуры пошло самое большое сопротивление. Потому что прокуратура, видимо, вошла в такое патологическое состояние, что выйти из системы тотального грабежа населения просто не в состоянии.

Они в своей деградации дошли до того, что уже собирают деньги с сельских кафе, рыбаков, торговцев помидорами на трассах. Это – рубеж, финиш, хуже быть уже не может. Мы обнаружили: там по-прежнему работает ведомственная вертикаль, по которой надо собрать деньги и отнести наверх.

Можно в лицах рассказать эту историю?

Наш прокурор (Роман Федык, прокурор Днепропетровской области, — «Главком») – это человек Баганца, а Алексей Баганец – сейчас заместитель генпрокурора, ранее был адвокатом Луценко. Его в свое время выгнали из прокуратуры.

И вот пошли снова назначать ставленников. Этот тянет своего племянника, следующий кого-то своего, и пошло-поехало… Говорят, что донецкие плохие, львовских прислали. Ничем они, кстати, не лучше, может, даже хуже. Опять та же вертикаль, любое дело продается…

Когда в госаппарате есть хотя бы один коррупционный канал, то начинает продаваться все. После Майдана три месяца прожили без этого, потом прокуратура все вернула на свои места.

Что могла прокуратура продавать?

Нет, например, ни одного дела в отношении бывших чиновников, никого не привлекли к суду. И мы прекрасно понимаем, почему это произошло. Потому что каждый из них в силу своих возможностей заплатил в прокуратуру немаленькие суммы.

Назовите фамилии. Кто сейчас смотрящий у Яремы, через кого решаются вопросы?

Даниленко (замгенпрокурора Анатолий Даниленко, — «Главком»). Это один из главных по сбору денег. Он возглавляет департамент кадров. Еще есть Герасимюк и некто Орлов – очень интересный персонаж. Именно он является непосредственным связующим звеном с представителями прошлого режима.

Эти деньги собираются в пользу кого? Где верхний ряд в этой системе передачи наверх?

Вы ждете, чтобы я сказал, что он дает их президенту? Нет, я сомневаюсь. Я думаю, что в этом вопросе Ярема на себя работает. Видимо, не удержались, слишком крупные цифры на кону, рука дрогнула.

«Мы обращались к Ложкину, к Яреме, к Президенту. Кому еще жаловаться?»

Итак, почему же именно сейчас замов Коломойского вызывают в Генпрокуратуру? Ведь ваш открытый конфликт с прокурорскими продолжается уже несколько месяцев…

Я, например, вижу такую причинно-следственную связь. Мы обращали внимание на то, что в прокуратуре происходит произвол. Понятное дело, мы контактировали и с Администрацией, и с Президентом, в том числе Коломойский общался неоднократно на эту тему. Президента эта система, скорее всего, устраивает. Не знаю мотивов – почему.

Лично вы с кем общались из президентской команды?

На каком-то этапе я приехал к Ложкину и принес ему целый ряд документов о том, почему мы говорим, что прокурор у нас ненормальный человек. Среди прочих документов там была схема обналичивания денег – конвертационный центр, который из Днепропетровской области переехал в Киев, в Шевченковский район под крышу уже местной прокуратуры. Только по одному этому делу предприятиями Днепропетровского региона было недоплачено в госбюджет где-то 140 млн. грн. НДС.

В схеме фирмы, фамилии, перечень директоров и предприятий. В 2013 году они были зарегистрированы все в Днепропетровске, а в 2014 эти же директора зарегистрировали фиктивные предприятия уже в Шевченковском районе города Киева.
Я спросил, в чем смысл того, что мы делаем? Днепропетровск профицитно собирает деньги в Госбюджет. В целом в стране – минус 22% падения по товарообороту. У нас в области – минус 17%, хотя мы более интегрированы на связи с Россией и могли бы 25 себе нарисовать.

Но у нас – минус 17%. Сколько мы вынуждены при этом в госбюджет давать? Минус 17 – это корректно было бы? А мы даем 104-107%. Есть разница? И это не плюс 4%, это 17 плюс 4. А зачем мы это делаем? Чтобы «налоговые ямы» переехали в Киев, и начали тут работать под крышей киевских прокуроров? Какой смысл, если одним махом украли 140 млн?

А Ложкин — это теперь человек, который главнее прокурора?

Это моя вертикаль — я же в системе Администрации работаю. С прокурорами мы тоже говорили. Корбан разговаривал с Яремой, я при этом присутствовал.

Как реагировал генпрокурор?

Он говорит: а ты дай нам конкретные факты. Нет вопросов. Мы все изложили прямо на бланке Администрации с моей подписью. Они это выкинули в мусорник.

Кому еще жаловаться? Премьер-министру бессмысленно говорить об этом – ему точно никак не подотчетен Генеральный прокурор. Поэтому мы доложили в Администрацию для доклада Президенту. Это вполне нормально.

Среди прочего я дал документ, в котором один из руководителей правоохранительных ведомств Днепропетровской области четко написал: когда они начали заниматься разработкой и ликвидацией этого конвертационного центра, пришли «посредники» и предложили 200 тысяч долларов взятки за то, чтобы они этим не занимались. А те отказались брать эти деньги. Но через несколько дней пришло предложение из областной прокуратуры: давайте вместе разделим 400 тысяч долларов. То есть 200 — вам и 200 — им. Налоговая милиция отказалась – 400 ушло в прокуратуру. После этого пошел слив всех материалов по оперативно-розыскной деятельности, и фактически расследование было заблокировано прокуратурой области. Прокуратура его изъяла, у себя подержала, оттуда вышла вся информация, в итоге все фигуранты просто исчезли. Так была заблокирована ликвидация этого конвертационного центра.

Это вопиющий случай. Если бы во Франции или Германии появилась информация, что прокурор получил 400 тыс. долларов взятки, и при этом государству нанесен ущерб в 140 млн, то скандал был бы невероятный, началось бы немедленное расследование. А у нас тишина – как будто, так и надо.

Давайте другой пример возьмем. Приходит ко мне уже бывший на тот момент заместитель прокурора Новомосковского района Днепропетровской области. У него было производство в отношении некого дельца, который сейчас находится в стадии экстрадиции с Кипра. Это богатый человек, и все знают об этом деле. И вот прокурор говорит: ко мне пришли и предложили 100 тысяч долларов взятки за это дело, чтобы я его закрыл. Но его нельзя закрыть на стадии экстрадиции в принципе. И 100 тысяч долларов по меркам этого преступления – это маленькая цифра. Все знают, что «на рынке» раньше за это дело предлагали 500-600 тысяч. Кстати, «преступная» прокуратура при режиме Януковича не взяла, хотя деньги они любили и сильно не гнушались.

После этого родственник этого интересанта уже сидит у прокурора области. Оттуда районному прокурору звонят и говорят: сейчас тебе поступит команда на прекращение дела. То есть, раз ты не взял деньги, будешь прекращать по команде сверху. И действительно поступает команда. Федык звонит и говорит: вы должны прекратить это дело постановлением о закрытии или рапорт на увольнение. Заместитель прокурора района отказался это выполнять и написал рапорт. Он уволился в связи с тем, что не собирался выполнять этот преступный приказ. Сколько взял Федык за это? Те 100 тысяч долларов, которые не взял зампрокурора района.

Именно поэтому я написал ему в одной из SMS, что он «вор дешевый». Зам районного прокурора себе отказал, а прокурор области взял. Это дешевый вор. Он эту SMS зарегистрировал как угрозу работнику правоохранительных органов. На этом основании взял себе две машины государственной охраны. А я по этому поводу теперь даю в Генпрокуратуре показания.

Это одно дело, по которому вас вызывают в Генпрокуратуру. А с чем связаны еще несколько?

Другие связаны с публикациями на «Фейсбуке». Я что-то писал, а потом это перепечатали некоторые издания. В частности есть пост, где я говорил о том, что невозможно ничего менять, когда прокуратура старая. И в конце было написано, дословно не помню, но смысл такой: видимо, система настолько больна, что они не успокоятся, пока, как говорил один мой знакомый бизнесмен при прошлой власти, не будут висеть на фонарях. Оказалось, что это тоже угроза работнику правоохранительного органа.

Еще одно дело касается нашумевшего визита Рудыка в Днепропетровск (14 августа Сергей Рудык, на тот момент глава Госземагенства приехал в Днепропетровск и привез Вадима Чувпыло, чтобы представить его на должность и.о. начальника облуправления земельных ресурсов. Однако общественность и руководство облгосадминистрации воспротивились этим намерениям. Стороны вступили в конфликт и в итоге Рудыка силой отправили на фронт. «Свобода», членом которой является Рудык, расценила этот факт как похищение чиновника, — «Главком»).

И что у вас выяснили по этому делу?

Сколько этажей в здании Администрации, какой ее адрес, где находится мой кабинет. Я говорю: это же открытая информация, зачем вы меня вызываете в Киев, чтобы спросить, сколько этажей в здании Администрации? И этим, заметьте, занимается Главное следственное управление Генеральной прокуратуры!

— Кто охраняет здание?

— Охраняет Государственная служба охраны.

— И когда Вы составляли с ней договор?

— Не я составлял, а облсовет 100 лет назад.

— А кто охраняет периметр?

— Периметр охраняют такие-то.

— А что делают люди в камуфляже?

— Люди в камуфляже на фронт уезжают. Приезжайте и все посмотрите.

Вот так меня допрашивали по делу Рудыка. На 4 листа написали показаний.

«Все силовики приехали из-за сообщения, что взят в заложники государственный деятель Рудык»

Что же на самом деле произошло в Днепропетровске с уже бывшим главой Госземагенства, а ныне нардепом Сергеем Рудыком?

Рудык приехал с двумя телекамерами, заехал в военный госпиталь. Начал пиариться. Это было начало «свободовской» избирательной кампании. Там были волонтеры. А они очень не любят, когда приезжают негодяи с двумя заказными телекамерами и пиарятся на раненых. Это вызывает естественные раздражение и агрессию людей, которые помогают раненым солдатам.

Но известно, что конфликт имел и кадровую подоплеку.

Да, он привез с собой человека, которого хотел представить как начальника департамента земельных ресурсов. А у нас с самого начала было заведено так: мы все кадровые назначения проводили через штаб общественных организаций, которые после Майдана объединились. Нравится кому-то или не нравится, но это так. 28 организаций, позиционирующих себя как участники Евромайдана, объединились в Штаб национальной защиты.

Тут вас можно сразу обвинить в том, что Коломойский и его команда завели карманных общественников, и от них пострадал Рудык.

Я вам скажу, у нас были с ними такие сложности и скандалы, что Рудыку и не снилось. Они привыкли, что все кадровые решения с ними согласовываются. А тут приходит «фрукт», который попиарился на раненых в госпитале, потом привел какого-то начальника. А что такое Земресурсы? Земресурсы в представлении людей — это одна из самых коррумпированных сфер. Вот они подошли к Рудыку и говорят: вы ничего не перепутали? А он делает вид, что их нет, пытается через них пройти. Они стали – человек 15 – и говорят: вы не поняли ситуацию. Рудык при них звонит некоему Кривецкому (экс-нардепу от «Свободы», известному как «смотрящий по прокуратуре») и делает официальное заявление о том, что его там удерживают или взяли в заложники.

И через 10 минут в здании администрации — прокурор области, начальник СБУ, начальник УВД. Все силовики приехали из-за сообщения, что взят в заложники государственный деятель Рудык. Приезжают и видят тех же людей, которые ходят и к ним в кабинет тоже.

— Вам кто-то препятствует?

— Нет.

Он (Рудык) ушел, а мы дали показания: так, как я вам рассказал. И на том бы все закончилось. Но активисты пошли с Рудыком дальше беседовать. Он их опять послал и пошел в милицию писать заявление, что его похитили. И поплатился… Кто-то организовал его доставку куда-то в сторону батальона «Днепр».

Есть сомнения, что вы не знаете, кто именно отправил главу Госземагенства прямо на фронт…

Это те люди, которые боролись с режимом Януковича. Их, во-первых, много. Кто-то называет себя Автомайданом, кто-то – афганцами, кто-то – Евромайданом. Когда они надевают балаклавы и берут в руки – раньше палки, а сейчас у них есть и гранаты, и автоматы (потому что многие из них реально ездят на фронт добровольцами), — они очень быстро расправляются с такими людьми.
«Общественное недовольство рано или поздно выльется в самосуды. Я с нетерпением жду этого события»

Правильно ли мы понимаем, что сегодня на территории Днепропетровской области происходят самосуды, действуют группы людей, которые «кого-то куда-то доставляют»?

К сожалению, нет. Но они (самосуды) скоро начнутся. И это будет правильно, потому что мы возвращаемся к вопросу государственной монополии на насилие – при коррумпированной системе правоохранительных органов, которую венчает прокуратура, общественное недовольство рано или поздно выльется в самосуды. Я с нетерпением жду этого события. Именно система точечного самосуда в отношении определенного рода чиновников, то, что называется пражская дефенестрация, в двух-трех-четырех, а может, и больше случаях предотвратит разрушение государства. Я сторонник такой позиции. Если вы апеллируете к Генеральному прокурору (местный прокурор берет полмиллиона долларов взятки), а он не реагирует; вы аппелируете к Администрации президента, а там тоже не реагируют… Вместо этого вы получаете вызов на допрос в ГПУ из-за SMS и записи в «Фейсбуке».

А по какому поводу вынужден ходить в Генпрокуратуру ваш коллега, еще один заместитель Коломойского Геннадий Корбан?

Корбан сразу на ступеньках Генпрокуратуры сказал о том, что он готов дать показания о причинах провала антитеррористической операции, о системной коррупции в органах власти и прокуратуре. Но его информация достаточно значимая и он хотел бы дать эти показания непосредственно генеральному прокурору.

Это он хотел рассказать, а что прокуроры хотели услышать?

Там три производства: одно по Рудыку и два по областному прокурору Федыку. Прокуратура отказывалась регистрировать преступления о подкупе избирателей. Милиция и СБУ выявили целый ряд фактов подкупа избирателей, задокументировали это на видео, а прокуратура застопорила.

Поэтому Корбан позвонил в прокуратуру и спросил: «Как это вписывается в вашу деятельность?». Они трактуют этот звонок как вмешательство в работу правоохранительных органов. Я не шучу, это так и есть. Хотя потом они завели дело. И кстати, установили факты подкупа. Все это есть на видео. По 38 округу. Забавный, кстати, округ. Он требует отдельного комментария.

Кто же организовал подкуп? Его организовал бывший замглавы ОГА, по сути, мой предшественник, а нынче «народный депутат» Нестеренко» (Вадим, — «Главком»). Тот, который: а) причастен к организации титушек, является фигурантом этого дела (именно фигурантом), которое прокурор тоже не расследует; б) причастен к так называемой программе «продразверстка» (2012-2013 гг.), когда «под соусом» Регионального стабилизационного фонда и социального хлеба у всех без исключения фермерских хозяйств в области было изъята пшеница на 200-300 гривен дешевле, чем рыночная цена – и переписана в адрес частного предприятия.

Это общеизвестный факт. Частное предприятие было названо так же, как и коммунальное — ДП «Региональный стабилизационный фонд». Только ДП означало не «державне підприємство», а «дочірнє підприємство» «Днепромлына». Одним из собственников «Днепромлына» является господин Нестеренко, который это все организовал. Это является предметом расследования — выявила СБУ, выявило МВД, а прокуратура «продала» и больше не расследует это дело. В интересах того же Нестеренко та же прокуратура не заметила, не регистрировала факты подкупа избирателей.

Смешно не это. Смешно то, что на каком-то этапе выборов на кандидата Нестеренко стали работать структуры Администрации президента. В частности, Березенко (Сергей, — «Главком») — так сказать начальник ДУСи. Интересный персонаж. Значит, он начал помогать Нестеренко, потому что тот дал гарантию, что войдет во фракцию БПП. По моим данным, накануне открытия Рады на заседании фракции он таки был зачитан в списке как предполагаемый член этой фракции, но сам физически сделал вид, что его там нет, не присутствовал, не поднялся. Поэтому там еще не вся фракция БПП знает, какими ценными кадрами она пополнилась. (Вадим Нестеренко, согласно данным парламентского сайта, действительно вошел во фракцию Блока Порошенко, — «Главком»)

А что с Филатовым произошло (заместитель губернатора Коломойского также прошел в парламент, написал заявление во фракцию Блока Порошенко, но его не пустили на ее заседание)?

Вот и получается смешная ситуация, что Нестеренко, который причастен к «продразверстке», к системным хищениям и в результате подкупа прошел в парламент, БПП милее, чем, например, господин Филатов, который избрался и получил 60% честных голосов на своем округе. Почему честных? Потому что он практически не тратил деньги на кампанию.

Возможно, Президент и его команда не хотят видеть в своей фракции глаза и уши Коломойского?

Там все равно таких полфракции (смеется).

Можете сказать общее количество депутатов, которые ориентируются на Коломойского?

Думаю, что не меньше 200 депутатов в парламенте прислушиваются к мнению Коломойского.
Правильно ли мы понимаем, что если руководство страны будет продолжать вести себя неправильно, то Украина столкнется с проблемой досрочных президентских выборов?

Нет, конечно. Кроме того, «прислушиваются» — это не значит, что выполняют какие-то поручения.

То есть они не занимаются «шантажом и вымогательством», как, например, об этом поговаривают, делает группа Хомутынника последние восемь месяцев с Арсением Петровичем?

Нет. Вы меня спросили, и я сказал, что, по моему мнению, «прислушиваются не меньше 200 депутатов». Но другое дело, принимают ли они это как руководство к действию или не принимают. Таких, которые принимают, их меньше, конечно.

Это заявка на большинство.

Это не означает, что это политическое большинство. Я не думаю, что Коломойский рассматривает депутатов как… Там были другие люди, такие как Жвания, Клюев, которые занимались бизнесом на депутатах: скупали каких-то депутатов и потом уже выменивали их на что-то…

Кстати, торговля депутатами, думаю, сейчас гораздо сложнее будет получаться. Эта тема уже заканчивается. Станет очевидной глубинная дистанция между тем, как живут здесь в чиновничьих кабинетах и тем, как на фронте. Огромная дистанция. Она приведет к неизбежному столкновению.
Источник: http://glavcom.ua/articles/24628.htmlЮлия Лымарь, Мыкола Пидвезяный, Ольга Винник, «Главком».
В выражениях «они все связаны убийствами» и «найти порядочного человека в прокуратуре – как верблюда через игольное ушко протянуть» Святослав Олийнык описывал ситуацию в Генпрокуратуре еще три года назад. По его данным, «доход» областного прокурора составлял тогда порядка 400 млн., а в отношении Генпрокурора были корректны цифры — $1-2 млрд.

Во времена всемогущества Семьи Януковича и всевластия семейства Пшонки подобные высказывания были не просто смелы, а и чреваты последствиями. Впрочем, тогда Олийнык предпочел выпасть из активной политики, занимаясь созданием партии «Украина Майбутнього», электоральные перспективы которой были равны статистической погрешности.

После событий прошлой зимы Святослав Олийнык оказался в обойме главы Днепропетровской ОДА Игоря Коломойского: теперь он работает у него замом. А вот ситуация в прокуратуре, судя по заявлениям сегодняшним, не очень изменилась.

В офис «Главкома» нынешний заместитель губернатора пришел после визита в прокуратуру, куда он теперь наведывается регулярно. О самом «допросе» Олийнык рассказывает крайне иронично, при этом не скрывая, что конфликт днепропетровского руководства и Генпрокурора Виталия Яремы носит системный характер.

Но говоря о системности, Святослав Олийнык не очень хочет распространяться о феномене первого губернатора-олигарха. Акцентируя на креативности и эффективности команды Коломойского, Святослав Васильевич заметно тускнет, когда речь заходит о бизнесе группы «Приват»: мол, я в нее не вхожу.

О том, кто такие 200 депутатов, прислушивающиеся к Коломойскому, когда в Раде возникнет фракция «Правого сектора» и почему Яценюк больше не «ябеда» – в интервью «Главкому».

Святослав Васильевич, почему заместителей Коломойского в последнее время так часто вызывают в прокуратуру?

Давайте начнем с предыстории. Режим Януковича держался на Партии регионов как политической основе и на Генеральной прокуратуре как инструменте контроля всех остальных. Прокуратура — это 1/2 режима. По сути, режим – это были два человека – Янукович и Пшонка. Пшонка заходил к Януковичу в 150 раз быстрее, чем премьер-министр, который мог полтора часа ждать в приемной.
И вот есть ошибочное мнение: если вместо Пшонки придет Махницкий, Ярема или какой-нибудь другой человек, то прокуратура изменится. Это совсем не так. Нельзя думать, что заменив президента и не изменив систему Генпрокуратуры, можно сдвинуться в вопросе построения новой системы власти.

Вот я с марта исполняю обязанности государственного чиновника. Мы у себя в области боремся с коррупцией, создаем инвестиционный климат, делаем социально ориентированное государство. И один отдельно взятый институт государственной власти – прокуратура – не может при этом идти в другую сторону. Если он идет в другую сторону, то все мы вместе никуда не сдвинемся. Мы снова придем туда же, куда пришел Пшонка с Януковичем.

У государства есть монополия на насилие. Если государство ее не справедливо использует, возникает дефенестрация (чешский исторический политический феномен, акт выбрасывания кого-либо из окна, — «Главком»). Она впервые произошла в 1419 году в Праге: пришли люди и выбросили из ратуши всех чиновников, убили и затоптали. После этого – еще через 200 лет – пришлось такое повторить. И с тех пор Прага процветает, строится, она живет по понятным правилам. Это означает, что монополия государства на насилие была экстраординарным путем разрешена людьми, это же произошло в Украине в феврале этого года.

«Прокуратура не в состоянии выйти из системы тотального грабежа населения»

Перейдем от и истории к нынешним событиям на Днепропетровщине. Что конкретно в вашем случае спровоцировало конфликт с прокурорскими?

Понятно, что все чиновники после Майдана должны жить честнее. Этого очень сложно добиться, если мы не компенсируем нищенские зарплаты государственного аппарата: 2-3 тысячи гривен для милиционера, чиновника администрации. Поэтому повышать честность госаппарата надо синхронно с антикоррупционными мероприятиями и с повышением уровня заработной платы. Надо людям хорошо платить.

Как это можно было бы решить? Должно быть какое-то переходное время: сейчас мы работаем честно, наша работа сводится к тому, что, наполнив государственный бюджет, мы, в конечном счете, политическим путем добьемся перераспределения и повышения зарплат.

Поэтому мы развернули политику в сторону накопления и честного использования бюджетных средств. Мы много раз об этом сказали: бюджетные средства теперь не воруются, не обналичиваются на «площадках» для уклонения от уплаты налогов, расходуются по совести – честно и прозрачно. Тогда мы сможем сконцентрировать деньги для страны, требовать их грамотного распределения.

Вам это не удалось?

Все бы ничего, но по линии прокуратуры пошло самое большое сопротивление. Потому что прокуратура, видимо, вошла в такое патологическое состояние, что выйти из системы тотального грабежа населения просто не в состоянии.

Они в своей деградации дошли до того, что уже собирают деньги с сельских кафе, рыбаков, торговцев помидорами на трассах. Это – рубеж, финиш, хуже быть уже не может. Мы обнаружили: там по-прежнему работает ведомственная вертикаль, по которой надо собрать деньги и отнести наверх.

Можно в лицах рассказать эту историю?

Наш прокурор (Роман Федык, прокурор Днепропетровской области, — «Главком») – это человек Баганца, а Алексей Баганец – сейчас заместитель генпрокурора, ранее был адвокатом Луценко. Его в свое время выгнали из прокуратуры.

И вот пошли снова назначать ставленников. Этот тянет своего племянника, следующий кого-то своего, и пошло-поехало… Говорят, что донецкие плохие, львовских прислали. Ничем они, кстати, не лучше, может, даже хуже. Опять та же вертикаль, любое дело продается…

Когда в госаппарате есть хотя бы один коррупционный канал, то начинает продаваться все. После Майдана три месяца прожили без этого, потом прокуратура все вернула на свои места.

Что могла прокуратура продавать?

Нет, например, ни одного дела в отношении бывших чиновников, никого не привлекли к суду. И мы прекрасно понимаем, почему это произошло. Потому что каждый из них в силу своих возможностей заплатил в прокуратуру немаленькие суммы.

Назовите фамилии. Кто сейчас смотрящий у Яремы, через кого решаются вопросы?

Даниленко (замгенпрокурора Анатолий Даниленко, — «Главком»). Это один из главных по сбору денег. Он возглавляет департамент кадров. Еще есть Герасимюк и некто Орлов – очень интересный персонаж. Именно он является непосредственным связующим звеном с представителями прошлого режима.

Эти деньги собираются в пользу кого? Где верхний ряд в этой системе передачи наверх?

Вы ждете, чтобы я сказал, что он дает их президенту? Нет, я сомневаюсь. Я думаю, что в этом вопросе Ярема на себя работает. Видимо, не удержались, слишком крупные цифры на кону, рука дрогнула.

«Мы обращались к Ложкину, к Яреме, к Президенту. Кому еще жаловаться?»

Итак, почему же именно сейчас замов Коломойского вызывают в Генпрокуратуру? Ведь ваш открытый конфликт с прокурорскими продолжается уже несколько месяцев…

Я, например, вижу такую причинно-следственную связь. Мы обращали внимание на то, что в прокуратуре происходит произвол. Понятное дело, мы контактировали и с Администрацией, и с Президентом, в том числе Коломойский общался неоднократно на эту тему. Президента эта система, скорее всего, устраивает. Не знаю мотивов – почему.

Лично вы с кем общались из президентской команды?

На каком-то этапе я приехал к Ложкину и принес ему целый ряд документов о том, почему мы говорим, что прокурор у нас ненормальный человек. Среди прочих документов там была схема обналичивания денег – конвертационный центр, который из Днепропетровской области переехал в Киев, в Шевченковский район под крышу уже местной прокуратуры. Только по одному этому делу предприятиями Днепропетровского региона было недоплачено в госбюджет где-то 140 млн. грн. НДС.

В схеме фирмы, фамилии, перечень директоров и предприятий. В 2013 году они были зарегистрированы все в Днепропетровске, а в 2014 эти же директора зарегистрировали фиктивные предприятия уже в Шевченковском районе города Киева.
Я спросил, в чем смысл того, что мы делаем? Днепропетровск профицитно собирает деньги в Госбюджет. В целом в стране – минус 22% падения по товарообороту. У нас в области – минус 17%, хотя мы более интегрированы на связи с Россией и могли бы 25 себе нарисовать.

Но у нас – минус 17%. Сколько мы вынуждены при этом в госбюджет давать? Минус 17 – это корректно было бы? А мы даем 104-107%. Есть разница? И это не плюс 4%, это 17 плюс 4. А зачем мы это делаем? Чтобы «налоговые ямы» переехали в Киев, и начали тут работать под крышей киевских прокуроров? Какой смысл, если одним махом украли 140 млн?

А Ложкин — это теперь человек, который главнее прокурора?

Это моя вертикаль — я же в системе Администрации работаю. С прокурорами мы тоже говорили. Корбан разговаривал с Яремой, я при этом присутствовал.

Как реагировал генпрокурор?

Он говорит: а ты дай нам конкретные факты. Нет вопросов. Мы все изложили прямо на бланке Администрации с моей подписью. Они это выкинули в мусорник.

Кому еще жаловаться? Премьер-министру бессмысленно говорить об этом – ему точно никак не подотчетен Генеральный прокурор. Поэтому мы доложили в Администрацию для доклада Президенту. Это вполне нормально.

Среди прочего я дал документ, в котором один из руководителей правоохранительных ведомств Днепропетровской области четко написал: когда они начали заниматься разработкой и ликвидацией этого конвертационного центра, пришли «посредники» и предложили 200 тысяч долларов взятки за то, чтобы они этим не занимались. А те отказались брать эти деньги. Но через несколько дней пришло предложение из областной прокуратуры: давайте вместе разделим 400 тысяч долларов. То есть 200 — вам и 200 — им. Налоговая милиция отказалась – 400 ушло в прокуратуру. После этого пошел слив всех материалов по оперативно-розыскной деятельности, и фактически расследование было заблокировано прокуратурой области. Прокуратура его изъяла, у себя подержала, оттуда вышла вся информация, в итоге все фигуранты просто исчезли. Так была заблокирована ликвидация этого конвертационного центра.

Это вопиющий случай. Если бы во Франции или Германии появилась информация, что прокурор получил 400 тыс. долларов взятки, и при этом государству нанесен ущерб в 140 млн, то скандал был бы невероятный, началось бы немедленное расследование. А у нас тишина – как будто, так и надо.

Давайте другой пример возьмем. Приходит ко мне уже бывший на тот момент заместитель прокурора Новомосковского района Днепропетровской области. У него было производство в отношении некого дельца, который сейчас находится в стадии экстрадиции с Кипра. Это богатый человек, и все знают об этом деле. И вот прокурор говорит: ко мне пришли и предложили 100 тысяч долларов взятки за это дело, чтобы я его закрыл. Но его нельзя закрыть на стадии экстрадиции в принципе. И 100 тысяч долларов по меркам этого преступления – это маленькая цифра. Все знают, что «на рынке» раньше за это дело предлагали 500-600 тысяч. Кстати, «преступная» прокуратура при режиме Януковича не взяла, хотя деньги они любили и сильно не гнушались.

После этого родственник этого интересанта уже сидит у прокурора области. Оттуда районному прокурору звонят и говорят: сейчас тебе поступит команда на прекращение дела. То есть, раз ты не взял деньги, будешь прекращать по команде сверху. И действительно поступает команда. Федык звонит и говорит: вы должны прекратить это дело постановлением о закрытии или рапорт на увольнение. Заместитель прокурора района отказался это выполнять и написал рапорт. Он уволился в связи с тем, что не собирался выполнять этот преступный приказ. Сколько взял Федык за это? Те 100 тысяч долларов, которые не взял зампрокурора района.

Именно поэтому я написал ему в одной из SMS, что он «вор дешевый». Зам районного прокурора себе отказал, а прокурор области взял. Это дешевый вор. Он эту SMS зарегистрировал как угрозу работнику правоохранительных органов. На этом основании взял себе две машины государственной охраны. А я по этому поводу теперь даю в Генпрокуратуре показания.

Это одно дело, по которому вас вызывают в Генпрокуратуру. А с чем связаны еще несколько?

Другие связаны с публикациями на «Фейсбуке». Я что-то писал, а потом это перепечатали некоторые издания. В частности есть пост, где я говорил о том, что невозможно ничего менять, когда прокуратура старая. И в конце было написано, дословно не помню, но смысл такой: видимо, система настолько больна, что они не успокоятся, пока, как говорил один мой знакомый бизнесмен при прошлой власти, не будут висеть на фонарях. Оказалось, что это тоже угроза работнику правоохранительного органа.

Еще одно дело касается нашумевшего визита Рудыка в Днепропетровск (14 августа Сергей Рудык, на тот момент глава Госземагенства приехал в Днепропетровск и привез Вадима Чувпыло, чтобы представить его на должность и.о. начальника облуправления земельных ресурсов. Однако общественность и руководство облгосадминистрации воспротивились этим намерениям. Стороны вступили в конфликт и в итоге Рудыка силой отправили на фронт. «Свобода», членом которой является Рудык, расценила этот факт как похищение чиновника, — «Главком»).

И что у вас выяснили по этому делу?

Сколько этажей в здании Администрации, какой ее адрес, где находится мой кабинет. Я говорю: это же открытая информация, зачем вы меня вызываете в Киев, чтобы спросить, сколько этажей в здании Администрации? И этим, заметьте, занимается Главное следственное управление Генеральной прокуратуры!

— Кто охраняет здание?

— Охраняет Государственная служба охраны.

— И когда Вы составляли с ней договор?

— Не я составлял, а облсовет 100 лет назад.

— А кто охраняет периметр?

— Периметр охраняют такие-то.

— А что делают люди в камуфляже?

— Люди в камуфляже на фронт уезжают. Приезжайте и все посмотрите.

Вот так меня допрашивали по делу Рудыка. На 4 листа написали показаний.

«Все силовики приехали из-за сообщения, что взят в заложники государственный деятель Рудык»

Что же на самом деле произошло в Днепропетровске с уже бывшим главой Госземагенства, а ныне нардепом Сергеем Рудыком?

Рудык приехал с двумя телекамерами, заехал в военный госпиталь. Начал пиариться. Это было начало «свободовской» избирательной кампании. Там были волонтеры. А они очень не любят, когда приезжают негодяи с двумя заказными телекамерами и пиарятся на раненых. Это вызывает естественные раздражение и агрессию людей, которые помогают раненым солдатам.

Но известно, что конфликт имел и кадровую подоплеку.

Да, он привез с собой человека, которого хотел представить как начальника департамента земельных ресурсов. А у нас с самого начала было заведено так: мы все кадровые назначения проводили через штаб общественных организаций, которые после Майдана объединились. Нравится кому-то или не нравится, но это так. 28 организаций, позиционирующих себя как участники Евромайдана, объединились в Штаб национальной защиты.

Тут вас можно сразу обвинить в том, что Коломойский и его команда завели карманных общественников, и от них пострадал Рудык.

Я вам скажу, у нас были с ними такие сложности и скандалы, что Рудыку и не снилось. Они привыкли, что все кадровые решения с ними согласовываются. А тут приходит «фрукт», который попиарился на раненых в госпитале, потом привел какого-то начальника. А что такое Земресурсы? Земресурсы в представлении людей — это одна из самых коррумпированных сфер. Вот они подошли к Рудыку и говорят: вы ничего не перепутали? А он делает вид, что их нет, пытается через них пройти. Они стали – человек 15 – и говорят: вы не поняли ситуацию. Рудык при них звонит некоему Кривецкому (экс-нардепу от «Свободы», известному как «смотрящий по прокуратуре») и делает официальное заявление о том, что его там удерживают или взяли в заложники.

И через 10 минут в здании администрации — прокурор области, начальник СБУ, начальник УВД. Все силовики приехали из-за сообщения, что взят в заложники государственный деятель Рудык. Приезжают и видят тех же людей, которые ходят и к ним в кабинет тоже.

— Вам кто-то препятствует?

— Нет.

Он (Рудык) ушел, а мы дали показания: так, как я вам рассказал. И на том бы все закончилось. Но активисты пошли с Рудыком дальше беседовать. Он их опять послал и пошел в милицию писать заявление, что его похитили. И поплатился… Кто-то организовал его доставку куда-то в сторону батальона «Днепр».

Есть сомнения, что вы не знаете, кто именно отправил главу Госземагенства прямо на фронт…

Это те люди, которые боролись с режимом Януковича. Их, во-первых, много. Кто-то называет себя Автомайданом, кто-то – афганцами, кто-то – Евромайданом. Когда они надевают балаклавы и берут в руки – раньше палки, а сейчас у них есть и гранаты, и автоматы (потому что многие из них реально ездят на фронт добровольцами), — они очень быстро расправляются с такими людьми.
«Общественное недовольство рано или поздно выльется в самосуды. Я с нетерпением жду этого события»

Правильно ли мы понимаем, что сегодня на территории Днепропетровской области происходят самосуды, действуют группы людей, которые «кого-то куда-то доставляют»?

К сожалению, нет. Но они (самосуды) скоро начнутся. И это будет правильно, потому что мы возвращаемся к вопросу государственной монополии на насилие – при коррумпированной системе правоохранительных органов, которую венчает прокуратура, общественное недовольство рано или поздно выльется в самосуды. Я с нетерпением жду этого события. Именно система точечного самосуда в отношении определенного рода чиновников, то, что называется пражская дефенестрация, в двух-трех-четырех, а может, и больше случаях предотвратит разрушение государства. Я сторонник такой позиции. Если вы апеллируете к Генеральному прокурору (местный прокурор берет полмиллиона долларов взятки), а он не реагирует; вы аппелируете к Администрации президента, а там тоже не реагируют… Вместо этого вы получаете вызов на допрос в ГПУ из-за SMS и записи в «Фейсбуке».

А по какому поводу вынужден ходить в Генпрокуратуру ваш коллега, еще один заместитель Коломойского Геннадий Корбан?

Корбан сразу на ступеньках Генпрокуратуры сказал о том, что он готов дать показания о причинах провала антитеррористической операции, о системной коррупции в органах власти и прокуратуре. Но его информация достаточно значимая и он хотел бы дать эти показания непосредственно генеральному прокурору.

Это он хотел рассказать, а что прокуроры хотели услышать?

Там три производства: одно по Рудыку и два по областному прокурору Федыку. Прокуратура отказывалась регистрировать преступления о подкупе избирателей. Милиция и СБУ выявили целый ряд фактов подкупа избирателей, задокументировали это на видео, а прокуратура застопорила.

Поэтому Корбан позвонил в прокуратуру и спросил: «Как это вписывается в вашу деятельность?». Они трактуют этот звонок как вмешательство в работу правоохранительных органов. Я не шучу, это так и есть. Хотя потом они завели дело. И кстати, установили факты подкупа. Все это есть на видео. По 38 округу. Забавный, кстати, округ. Он требует отдельного комментария.

Кто же организовал подкуп? Его организовал бывший замглавы ОГА, по сути, мой предшественник, а нынче «народный депутат» Нестеренко» (Вадим, — «Главком»). Тот, который: а) причастен к организации титушек, является фигурантом этого дела (именно фигурантом), которое прокурор тоже не расследует; б) причастен к так называемой программе «продразверстка» (2012-2013 гг.), когда «под соусом» Регионального стабилизационного фонда и социального хлеба у всех без исключения фермерских хозяйств в области было изъята пшеница на 200-300 гривен дешевле, чем рыночная цена – и переписана в адрес частного предприятия.

Это общеизвестный факт. Частное предприятие было названо так же, как и коммунальное — ДП «Региональный стабилизационный фонд». Только ДП означало не «державне підприємство», а «дочірнє підприємство» «Днепромлына». Одним из собственников «Днепромлына» является господин Нестеренко, который это все организовал. Это является предметом расследования — выявила СБУ, выявило МВД, а прокуратура «продала» и больше не расследует это дело. В интересах того же Нестеренко та же прокуратура не заметила, не регистрировала факты подкупа избирателей.

Смешно не это. Смешно то, что на каком-то этапе выборов на кандидата Нестеренко стали работать структуры Администрации президента. В частности, Березенко (Сергей, — «Главком») — так сказать начальник ДУСи. Интересный персонаж. Значит, он начал помогать Нестеренко, потому что тот дал гарантию, что войдет во фракцию БПП. По моим данным, накануне открытия Рады на заседании фракции он таки был зачитан в списке как предполагаемый член этой фракции, но сам физически сделал вид, что его там нет, не присутствовал, не поднялся. Поэтому там еще не вся фракция БПП знает, какими ценными кадрами она пополнилась. (Вадим Нестеренко, согласно данным парламентского сайта, действительно вошел во фракцию Блока Порошенко, — «Главком»)

А что с Филатовым произошло (заместитель губернатора Коломойского также прошел в парламент, написал заявление во фракцию Блока Порошенко, но его не пустили на ее заседание)?

Вот и получается смешная ситуация, что Нестеренко, который причастен к «продразверстке», к системным хищениям и в результате подкупа прошел в парламент, БПП милее, чем, например, господин Филатов, который избрался и получил 60% честных голосов на своем округе. Почему честных? Потому что он практически не тратил деньги на кампанию.

Возможно, Президент и его команда не хотят видеть в своей фракции глаза и уши Коломойского?

Там все равно таких полфракции (смеется).

Можете сказать общее количество депутатов, которые ориентируются на Коломойского?

Думаю, что не меньше 200 депутатов в парламенте прислушиваются к мнению Коломойского.
Правильно ли мы понимаем, что если руководство страны будет продолжать вести себя неправильно, то Украина столкнется с проблемой досрочных президентских выборов?

Нет, конечно. Кроме того, «прислушиваются» — это не значит, что выполняют какие-то поручения.

То есть они не занимаются «шантажом и вымогательством», как, например, об этом поговаривают, делает группа Хомутынника последние восемь месяцев с Арсением Петровичем?

Нет. Вы меня спросили, и я сказал, что, по моему мнению, «прислушиваются не меньше 200 депутатов». Но другое дело, принимают ли они это как руководство к действию или не принимают. Таких, которые принимают, их меньше, конечно.

Это заявка на большинство.

Это не означает, что это политическое большинство. Я не думаю, что Коломойский рассматривает депутатов как… Там были другие люди, такие как Жвания, Клюев, которые занимались бизнесом на депутатах: скупали каких-то депутатов и потом уже выменивали их на что-то…

Кстати, торговля депутатами, думаю, сейчас гораздо сложнее будет получаться. Эта тема уже заканчивается. Станет очевидной глубинная дистанция между тем, как живут здесь в чиновничьих кабинетах и тем, как на фронте. Огромная дистанция. Она приведет к неизбежному столкновению.
Источник: http://glavcom.ua/articles/24628.html

Игорь Коломойский о люстрации, Ахметове и персональном бункереИгорь Коломойский о люстрации, Ахметове и персональном бункере

Людмила Блык, Днепропетровск.
Председатель Днепропетровской облгосадминистрации Игорь Коломойский дал расширенную пресс-конференцию для журналистов украинских и зарубежных СМИ. Он открыто ответил на все накопившиеся к нему удобные и неудобные вопросы. Укринформ уже изложил точку зрения губернатора по наиболее актуальтным темам. А сейчас предлагаем читателям то, что осталось за «кадром», но тоже является важным для понимания процессов, происходящих на Днепропетровщине и не только.
О люстрации
— Я против гильотины — в любой форме, в том числе и той, которая стоит сейчас на Набережной (Днепропетровска – ред.). Что касается гильотины в переносном смысле этого слова — то есть, закона о люстрации, считаю, что он нужен, но не в том виде, в котором был принят.
Под этот закон подпали многие мои откровенные недоброжелатели, а я нет, и по идее, меня должно сейчас все устраивать. Но это не так.
Когда мы пришли в ОГА, то уволили минимальное количество людей, посчитав, что «рыба гниет с головы», и если убрать голову — руководителей — остальные будут нормально работать. Мы не можем убрать всех. Ведь у людей есть многолетний опыт работы в госструктурах, зачем же их выбрасывать? Пусть себе работают, чиновничий труд тоже нужен, другой вопрос — в каком количестве.
Возьмем Национальный банк Украины. Сейчас в аппарате Нацбанка работает 30 тысяч чиновников, на содержание которых из бюджета тратится 10 миллиардов гривен ежегодно. Для сравнения: в Нацбанке Англии работает всего 140 чиновников. При этом наши банковские работники не попали под люстрацию, хотя структура громоздкая и ненужная. Значит, нужен закон? Может, он должен называться законом о государственных расходах.
В то же время, депутаты, которые принимали скандальные законы от 16 января и сам закон о люстрации, под него не подпадают, могут свободно баллотироваться и быть снова избранными. То есть все неоднозначно, нет каких-то рецептов от всех проблем. Никакой закон о люстрации нас не спасет, если мы сами себя не будем люстрировать, каждый.
О военном положении
— Было несколько точек отсчета, когда введение военного положения было бы оправданным. Одна из первых — 11 июля, день, когда один из населенных пунктов, Зеленополье, подвергся прямому артиллерийскому обстрелу со стороны России.
В данный момент нет смысла вводить военное положение, идет мирный процесс.
О стене на границе с Россией
— Вообще понятие «стена» носит довольно условный характер. Прежде всего, она должна быть построена в уме. Уже сейчас она пролегла через наше сознание, а выразится ли это в материальной стене — вопрос открытый.
К строительству реальной стены мы не имеем отношения, у нас была идея — мы ее озвучили. У нас еще много идей.
Об особенностях местного самоуправления на территориях, которые временно не украинские
— Насколько мне известно, в законе нет формулировки «особый статус» — так окрестила этот закон общественность и журналисты. Речь идет об особенностях местного самоуправления на территориях, которые сейчас не находятся под контролем украинской власти.
По нашим подсчетам, на этих территориях до военного конфликта проживало около 7 миллионов человек. Сейчас там живет около 4 с половиной миллионов. Главная задача для нас сейчас — это создать условия, чтобы люди там спокойно жили, нормально перезимовали и почувствовали, что сейчас мир. Ведь из этих 4 с половиной миллионов как минимум 4 миллиона 400 тысяч человек ни в чем не виноваты. Кстати, днепропетровцы могли оказаться в точно такой же ситуации, если бы были ближе к границе или у нас, к примеру, жил Гиркин, а не какой-то Царев. И мы бы были к этому не готовы.
Нам нужно наладить жизнь у нас в области, показать людям, где жить лучше, тогда они сделают выбор осознанно. Главная задача нашего правительства — сделать так, чтобы люди здесь жили лучше, чем на Донбассе и в Крыму.
О границе с ДНР и ЛНР
— Есть ли риск, что временные границы станут постоянными или де-факто границами, как в Приднестровье или Абхазии? Риск такой есть. И эта проблема может быть намного сложнее, чем Приднестровье, потому что оно не имеет общих границ с Россией, а части Донецкой и Луганской области имеют достаточно продолжительную границу с Россией, которая, я не уверен, что будет достаточно сильно контролироваться украинским государством. Так что это серьезная проблема. Насколько она затянется — неизвестно. В законе об особом режиме местного самоуправления мы заложили не один год, а три. При этом мы должны понимать, что там (в так называемых ДНР и ЛНР — Укринформ) процессы тоже будут идти. Возможно, в какой-то момент жители этих «особых» районов поймут, что без Украины им сложно, и начнут постепенно интегрироваться обратно в Украину. А с другой стороны, опыт Приднестровья показывает, что местным жителям понравился их статус. Обратно они не хотят, и их не волнуют ни паспорта, ни Европа, ни ЕС. Те, кто там побывал, говорят, что это «заповедник Советского Союза», дремучий совок.
Да, граница будет. Думаю, будут блокпосты и определенные таможенные досмотры: мы же не можем допустить поток контрабанды с территории РФ. Есть ли альтернатива? А какая? Война до последнего гражданина Украины? Сейчас, к сожалению, альтернативы нет. Люди устали от войны, они хотят вернуться к миру. Но в любом случае, той Украины, которая была до этих событий, уже не будет никогда. Нельзя 23 года разваливать, а потом за полгода пытаться что-то склеить. Оно не склеится, нужно заново строить, поэтому у нас с вами много работы.
Об Ахметове
— Я думаю, что он далек от своей мечты. Мне всегда казалось, что он борется, чтобы попасть в десятку мирового «Forbes», но сейчас его отбросило назад, вниз. Перед ним стоит много субъективных и объективных причин.
На мой взгляд, на Донбассе произошла смена элит. При помощи России, без нее, — но произошла. По-видимому, за 23 года правления на Донбассе Ринат Леонидовича и его окружения повлияли на настроения людей, на то, что там произошло. И я не уверен, что те, кто остался жить на Донбассе в том «особом статусе», захотят видеть своим лидером именно Рината Леонидовича.
Предприятия в Енакиево и Макеевке Ахметовым потеряны, судьба Авдеевского коксохима пока неизвестна, хотя от того, что он не работает, страдают и днепропетровские предприятия. А если б они (террористы и российские боевики), допустим, успели захватить еще и Мариуполь, то тогда Ринат Леонидович мог бы умножиться на ноль.
Без двух мариупольских заводов — «Азовстали» и завода им. Ильича, днепропетровским заводам пришлось бы продавать свою продукцию исключительно на экспорт. Для области где-то это было, может быть, и лучше, но мы должны думать и о том, что в Мариуполе производится около 10-11 млн тонн стали, а это — экспортный потенциал Украины. И для того, чтобы произвести сталь, нужна не только руда, нужен кокс, рабочая сила, комплектующие, ферросплавы, электричество, газ.
Поэтому, я думаю, у Ахметова сейчас настроение не очень хорошее. Он привык жить и работать в условиях благоприятствования власти, но теперь он находится в какой-то прострации. Как он с этим справится — неизвестно.
О личном бизнесе
— Это довольно каверзный вопрос. Если я скажу, что мои предприятия со времен моего отсутствия работают лучше, то вы скажете — значит, есть человек, который с делами управляется лучше. Так почему не он сел в кресло губернатора? А если дела идут хуже — тогда зачем я ушел, если там теперь убытки?
На самом деле есть и объективные причины: война, сепаратизм, электричество, курс доллара и так далее.
При этом все мои предприятия работают. Все они довольно независимы и действуют в автономном режиме. Группа «Приват» никогда не стремилась монополизировать какие-то отрасли, а находилась в определенных сегментах экономики. Так что в моем бизнесе ничего особенно не изменилось.
О цене на бензин
— Вопрос будет ли дорожать бензин — не ко мне. Я могу рассказать формулу, по которой высчитывается эта цена. Если ее знать, можно и самому предугадать, что будет с ценами в ближайшее время.
В немного упрощенном виде: есть закупочная стоимость — так называемая «цена платц» (ее всегда можно посмотреть в Интернете). Добавляем сюда расходы на транспортировку — 15 долларов на «перевалку» и 20 долларов на железную дорогу. Плюс 260 долларов — акциз и умножаем это на коэффициент 1,2 (НДС). Далее умножаем на текущий курс доллара. К полученной сумме добавьте тысячу гривен — за транспортировку от нефтебазы до пистолета и умножьте на 0,75 — и получите реальную стоимость бензина за литр. Все зависит от курса и от цены на платц. И это без заработка, себестоимость. Сегодня заработок у торговцев на бензине, кто имеет большие сети, — около 50 долларов на тонне. Это не много — всего лишь 3% от оборота. Таким образом, мы приближаемся к европейским меркам, никаких сверхприбылей в этом бизнесе нет.
О Куличенко и будущем мэре Днепропетровска
— Иван Иванович на этой должности уже 15 лет, я не считаю его плохим мэром, отношусь к нему с определенной симпатией. Куличенко набрался опыта, пусть попробует себя в законодательстве.
Не могу сказать, кого я вижу приемником Ивана Ивановича. Мэр Днепропетровска — это выборная должность. Кого выберет народ, с тем я и буду работать.
Тот человек, который придет на этот пост, должен не светиться перед камерами, занимаясь самолюбованием. Качество жизни должно быть на первом месте — это канализация, энергоснабжение, освещение улиц, энергосберегающие лампы, горячая вода. При том, что и холодная должна быть. Помню такие случаи, я жил в 70-х годах на жилмасиве «Победа», так у нас была только горячая вода. А холодной не было.
Кандидатур у меня на эту должность нет, они должны быть у вас. В этом корень проблем. Вы должны сами выбирать — это и есть самоуправление, это и есть децентрализация власти.
О ФК «Днепр» и нефутбольном настроении
— Хуанде Рамос давал предварительное согласие на продление контракта, но, поехав в Испанию, сообщил оттуда, что не может — семья просит остаться. Я всегда считал, что Мирон Маркевич — тренер №1, особенно среди украинских специалистов. И я всегда хотел видеть его в своей команде, в свое время я лоббировал его назначение в сборную Украины.
Сейчас изменилась ситуация в украинском футболе вообще — 5 клубов из 14 находятся вне зоны своей дислокации.
Футбол — это праздник жизни, праздник спорта, но настроение у меня сейчас не футбольное. Я считаю, что проведение чемпионата в этом году было нецелесообразно. Когда мы видим все, что происходит — погибших, раненных, людей, оставшихся навсегда инвалидами, о футболе не приходится думать.
Главное достижение на посту губернатора
— Главное достижение на посту губернатора — то, что мы смогли сохранить мир на Днепропетровщине и толерантное отношение друг к другу. Сейчас, согласно данным соцопросов, самой главной ценностью люди считают мир и безопасность. Хотя я считаю это не моим личным достижением, а достижением всей нашей команды и всех жителей области.
О фейке, который наиболее удивил
— Последнее сообщение о том, что я, якобы, то ли заминировал, то ли собираюсь подорвать Запорожскую АЭС, меня позабавило. То, как в России меня демонизируют, иногда даже повышает настроение.
Особенно удивила информация российских СМИ о том, что Коломойский заказал какой-то бункер, чтобы укрыться в тот момент, когда произойдет трагедия. Зачем мне строить бункер, если я могу переехать в другое место?
О беженцах и патриотизме
— Почему Днепропетровская область стала такой патриотичной? Она такой и была, даже живя в СССР, я всегда знал, что живу в Украине. А когда опасность стала реальной, этот патриотизм просто ярче проявился, это объективный процесс.
Те люди, которые приезжают в наш город, сразу становятся днепропетровчанами. Это происходит очень быстро в нашем толерантном городе. У нас есть особый шарм, как говорят во Франции — галльский дух.
Поэтому мы рады всем, кто приезжает сюда, у нас есть, чем их занять. Пусть едут, нам нужны умные и хорошие люди, которые хотят трудиться. О мире — Многие противопоставляют Коломойского и Порошенко, считая, что Президент представляет партию мира, а Коломойский — партию войны. Это не так. Я с самого начала говорил, что путь мирных переговоров — единственно правильный. Я за мир, но не за мир любой ценой. Хотеть мира, будучи слабым, наивно и необоснованно. На примере Днепропетровска и области можно увидеть, что мы все-таки сторонники мира.
Источник: http://www.ukrinform.ua/rus/news/igor_kolomoyskiy_o_lyustratsii_ahmetove_i_personalnom_bunkere_1670274Людмила Блык, Днепропетровск.
Председатель Днепропетровской облгосадминистрации Игорь Коломойский дал расширенную пресс-конференцию для журналистов украинских и зарубежных СМИ. Он открыто ответил на все накопившиеся к нему удобные и неудобные вопросы. Укринформ уже изложил точку зрения губернатора по наиболее актуальтным темам. А сейчас предлагаем читателям то, что осталось за «кадром», но тоже является важным для понимания процессов, происходящих на Днепропетровщине и не только.
О люстрации
— Я против гильотины — в любой форме, в том числе и той, которая стоит сейчас на Набережной (Днепропетровска – ред.). Что касается гильотины в переносном смысле этого слова — то есть, закона о люстрации, считаю, что он нужен, но не в том виде, в котором был принят.
Под этот закон подпали многие мои откровенные недоброжелатели, а я нет, и по идее, меня должно сейчас все устраивать. Но это не так.
Когда мы пришли в ОГА, то уволили минимальное количество людей, посчитав, что «рыба гниет с головы», и если убрать голову — руководителей — остальные будут нормально работать. Мы не можем убрать всех. Ведь у людей есть многолетний опыт работы в госструктурах, зачем же их выбрасывать? Пусть себе работают, чиновничий труд тоже нужен, другой вопрос — в каком количестве.
Возьмем Национальный банк Украины. Сейчас в аппарате Нацбанка работает 30 тысяч чиновников, на содержание которых из бюджета тратится 10 миллиардов гривен ежегодно. Для сравнения: в Нацбанке Англии работает всего 140 чиновников. При этом наши банковские работники не попали под люстрацию, хотя структура громоздкая и ненужная. Значит, нужен закон? Может, он должен называться законом о государственных расходах.
В то же время, депутаты, которые принимали скандальные законы от 16 января и сам закон о люстрации, под него не подпадают, могут свободно баллотироваться и быть снова избранными. То есть все неоднозначно, нет каких-то рецептов от всех проблем. Никакой закон о люстрации нас не спасет, если мы сами себя не будем люстрировать, каждый.
О военном положении
— Было несколько точек отсчета, когда введение военного положения было бы оправданным. Одна из первых — 11 июля, день, когда один из населенных пунктов, Зеленополье, подвергся прямому артиллерийскому обстрелу со стороны России.
В данный момент нет смысла вводить военное положение, идет мирный процесс.
О стене на границе с Россией
— Вообще понятие «стена» носит довольно условный характер. Прежде всего, она должна быть построена в уме. Уже сейчас она пролегла через наше сознание, а выразится ли это в материальной стене — вопрос открытый.
К строительству реальной стены мы не имеем отношения, у нас была идея — мы ее озвучили. У нас еще много идей.
Об особенностях местного самоуправления на территориях, которые временно не украинские
— Насколько мне известно, в законе нет формулировки «особый статус» — так окрестила этот закон общественность и журналисты. Речь идет об особенностях местного самоуправления на территориях, которые сейчас не находятся под контролем украинской власти.
По нашим подсчетам, на этих территориях до военного конфликта проживало около 7 миллионов человек. Сейчас там живет около 4 с половиной миллионов. Главная задача для нас сейчас — это создать условия, чтобы люди там спокойно жили, нормально перезимовали и почувствовали, что сейчас мир. Ведь из этих 4 с половиной миллионов как минимум 4 миллиона 400 тысяч человек ни в чем не виноваты. Кстати, днепропетровцы могли оказаться в точно такой же ситуации, если бы были ближе к границе или у нас, к примеру, жил Гиркин, а не какой-то Царев. И мы бы были к этому не готовы.
Нам нужно наладить жизнь у нас в области, показать людям, где жить лучше, тогда они сделают выбор осознанно. Главная задача нашего правительства — сделать так, чтобы люди здесь жили лучше, чем на Донбассе и в Крыму.
О границе с ДНР и ЛНР
— Есть ли риск, что временные границы станут постоянными или де-факто границами, как в Приднестровье или Абхазии? Риск такой есть. И эта проблема может быть намного сложнее, чем Приднестровье, потому что оно не имеет общих границ с Россией, а части Донецкой и Луганской области имеют достаточно продолжительную границу с Россией, которая, я не уверен, что будет достаточно сильно контролироваться украинским государством. Так что это серьезная проблема. Насколько она затянется — неизвестно. В законе об особом режиме местного самоуправления мы заложили не один год, а три. При этом мы должны понимать, что там (в так называемых ДНР и ЛНР — Укринформ) процессы тоже будут идти. Возможно, в какой-то момент жители этих «особых» районов поймут, что без Украины им сложно, и начнут постепенно интегрироваться обратно в Украину. А с другой стороны, опыт Приднестровья показывает, что местным жителям понравился их статус. Обратно они не хотят, и их не волнуют ни паспорта, ни Европа, ни ЕС. Те, кто там побывал, говорят, что это «заповедник Советского Союза», дремучий совок.
Да, граница будет. Думаю, будут блокпосты и определенные таможенные досмотры: мы же не можем допустить поток контрабанды с территории РФ. Есть ли альтернатива? А какая? Война до последнего гражданина Украины? Сейчас, к сожалению, альтернативы нет. Люди устали от войны, они хотят вернуться к миру. Но в любом случае, той Украины, которая была до этих событий, уже не будет никогда. Нельзя 23 года разваливать, а потом за полгода пытаться что-то склеить. Оно не склеится, нужно заново строить, поэтому у нас с вами много работы.
Об Ахметове
— Я думаю, что он далек от своей мечты. Мне всегда казалось, что он борется, чтобы попасть в десятку мирового «Forbes», но сейчас его отбросило назад, вниз. Перед ним стоит много субъективных и объективных причин.
На мой взгляд, на Донбассе произошла смена элит. При помощи России, без нее, — но произошла. По-видимому, за 23 года правления на Донбассе Ринат Леонидовича и его окружения повлияли на настроения людей, на то, что там произошло. И я не уверен, что те, кто остался жить на Донбассе в том «особом статусе», захотят видеть своим лидером именно Рината Леонидовича.
Предприятия в Енакиево и Макеевке Ахметовым потеряны, судьба Авдеевского коксохима пока неизвестна, хотя от того, что он не работает, страдают и днепропетровские предприятия. А если б они (террористы и российские боевики), допустим, успели захватить еще и Мариуполь, то тогда Ринат Леонидович мог бы умножиться на ноль.
Без двух мариупольских заводов — «Азовстали» и завода им. Ильича, днепропетровским заводам пришлось бы продавать свою продукцию исключительно на экспорт. Для области где-то это было, может быть, и лучше, но мы должны думать и о том, что в Мариуполе производится около 10-11 млн тонн стали, а это — экспортный потенциал Украины. И для того, чтобы произвести сталь, нужна не только руда, нужен кокс, рабочая сила, комплектующие, ферросплавы, электричество, газ.
Поэтому, я думаю, у Ахметова сейчас настроение не очень хорошее. Он привык жить и работать в условиях благоприятствования власти, но теперь он находится в какой-то прострации. Как он с этим справится — неизвестно.
О личном бизнесе
— Это довольно каверзный вопрос. Если я скажу, что мои предприятия со времен моего отсутствия работают лучше, то вы скажете — значит, есть человек, который с делами управляется лучше. Так почему не он сел в кресло губернатора? А если дела идут хуже — тогда зачем я ушел, если там теперь убытки?
На самом деле есть и объективные причины: война, сепаратизм, электричество, курс доллара и так далее.
При этом все мои предприятия работают. Все они довольно независимы и действуют в автономном режиме. Группа «Приват» никогда не стремилась монополизировать какие-то отрасли, а находилась в определенных сегментах экономики. Так что в моем бизнесе ничего особенно не изменилось.
О цене на бензин
— Вопрос будет ли дорожать бензин — не ко мне. Я могу рассказать формулу, по которой высчитывается эта цена. Если ее знать, можно и самому предугадать, что будет с ценами в ближайшее время.
В немного упрощенном виде: есть закупочная стоимость — так называемая «цена платц» (ее всегда можно посмотреть в Интернете). Добавляем сюда расходы на транспортировку — 15 долларов на «перевалку» и 20 долларов на железную дорогу. Плюс 260 долларов — акциз и умножаем это на коэффициент 1,2 (НДС). Далее умножаем на текущий курс доллара. К полученной сумме добавьте тысячу гривен — за транспортировку от нефтебазы до пистолета и умножьте на 0,75 — и получите реальную стоимость бензина за литр. Все зависит от курса и от цены на платц. И это без заработка, себестоимость. Сегодня заработок у торговцев на бензине, кто имеет большие сети, — около 50 долларов на тонне. Это не много — всего лишь 3% от оборота. Таким образом, мы приближаемся к европейским меркам, никаких сверхприбылей в этом бизнесе нет.
О Куличенко и будущем мэре Днепропетровска
— Иван Иванович на этой должности уже 15 лет, я не считаю его плохим мэром, отношусь к нему с определенной симпатией. Куличенко набрался опыта, пусть попробует себя в законодательстве.
Не могу сказать, кого я вижу приемником Ивана Ивановича. Мэр Днепропетровска — это выборная должность. Кого выберет народ, с тем я и буду работать.
Тот человек, который придет на этот пост, должен не светиться перед камерами, занимаясь самолюбованием. Качество жизни должно быть на первом месте — это канализация, энергоснабжение, освещение улиц, энергосберегающие лампы, горячая вода. При том, что и холодная должна быть. Помню такие случаи, я жил в 70-х годах на жилмасиве «Победа», так у нас была только горячая вода. А холодной не было.
Кандидатур у меня на эту должность нет, они должны быть у вас. В этом корень проблем. Вы должны сами выбирать — это и есть самоуправление, это и есть децентрализация власти.
О ФК «Днепр» и нефутбольном настроении
— Хуанде Рамос давал предварительное согласие на продление контракта, но, поехав в Испанию, сообщил оттуда, что не может — семья просит остаться. Я всегда считал, что Мирон Маркевич — тренер №1, особенно среди украинских специалистов. И я всегда хотел видеть его в своей команде, в свое время я лоббировал его назначение в сборную Украины.
Сейчас изменилась ситуация в украинском футболе вообще — 5 клубов из 14 находятся вне зоны своей дислокации.
Футбол — это праздник жизни, праздник спорта, но настроение у меня сейчас не футбольное. Я считаю, что проведение чемпионата в этом году было нецелесообразно. Когда мы видим все, что происходит — погибших, раненных, людей, оставшихся навсегда инвалидами, о футболе не приходится думать.
Главное достижение на посту губернатора
— Главное достижение на посту губернатора — то, что мы смогли сохранить мир на Днепропетровщине и толерантное отношение друг к другу. Сейчас, согласно данным соцопросов, самой главной ценностью люди считают мир и безопасность. Хотя я считаю это не моим личным достижением, а достижением всей нашей команды и всех жителей области.
О фейке, который наиболее удивил
— Последнее сообщение о том, что я, якобы, то ли заминировал, то ли собираюсь подорвать Запорожскую АЭС, меня позабавило. То, как в России меня демонизируют, иногда даже повышает настроение.
Особенно удивила информация российских СМИ о том, что Коломойский заказал какой-то бункер, чтобы укрыться в тот момент, когда произойдет трагедия. Зачем мне строить бункер, если я могу переехать в другое место?
О беженцах и патриотизме
— Почему Днепропетровская область стала такой патриотичной? Она такой и была, даже живя в СССР, я всегда знал, что живу в Украине. А когда опасность стала реальной, этот патриотизм просто ярче проявился, это объективный процесс.
Те люди, которые приезжают в наш город, сразу становятся днепропетровчанами. Это происходит очень быстро в нашем толерантном городе. У нас есть особый шарм, как говорят во Франции — галльский дух.
Поэтому мы рады всем, кто приезжает сюда, у нас есть, чем их занять. Пусть едут, нам нужны умные и хорошие люди, которые хотят трудиться. О мире — Многие противопоставляют Коломойского и Порошенко, считая, что Президент представляет партию мира, а Коломойский — партию войны. Это не так. Я с самого начала говорил, что путь мирных переговоров — единственно правильный. Я за мир, но не за мир любой ценой. Хотеть мира, будучи слабым, наивно и необоснованно. На примере Днепропетровска и области можно увидеть, что мы все-таки сторонники мира.
Источник: http://www.ukrinform.ua/rus/news/igor_kolomoyskiy_o_lyustratsii_ahmetove_i_personalnom_bunkere_1670274