Пески: начало легендыПески: начало легенды

Михаил Жирохов

Сейчас название Пески четко ассоциируется у большинства с обороной Донецкого аэропорта, «дорогой жизни», ведь именно через этот поселок долгое время снабжались защитники ДАП. Однако нам хотелось бы рассказать еще об одной, весьма трагической, странице войны — штурме поселка Пески в июле 2014 года.

Без всякого пафоса стоит отметить, что июль стал одним из самых успешных месяцев нашего наступления на Донбассе — до границы оставалось, что называется, рукой подать, в бинокль были видны окраины Донецка, который, казалось бы, вот-вот будет наш.

В конце июля наступление активно развернулось в направлении деблокирования аэропорта. За короткое время рывком 93-й механизированной бригады были освобождены населённые пункты Тоненькое, Орловка и Северное. При этом наша группировка 19 июля обошла занятые на тот момент боевиками Водяное, Опытное, Пески, Первомайское и зашла сразу в часть ПВО у аэропорта, которая позже получит название «Зенит».

Генштабом был разработан весьма изящный план, чтобы избежать серьезных боев в населенных пунктах: 21 числа должен был быть нанесен двойной удар — со стороны ДАП штурмуются Пески, а со стороны Курахово — Карловка. В итоге вражеские силы в Нетайлово и Уманском оказываются в полукотле и под угрозой перерезания дороги отходят к Донецку.

Для штурма Песок из состава 4-й бгтр 93-й бригады была выделена сводная группа из пяти танков, двух взводов пехоты на 3 БМП, которую должны были прикрыть добровольцы из состава батальонов «Днепр-1», «Шахтерск», а также «Правого сектора».

Штурм был назначен на 8:30 утра. Командир танкового батальона бригады Дмитрий Кащенко, который фактически командовал операцией, вспоминал: «Построил своих 47 человек, а технику решил разделить на две части: 4 танка и 2 БМП у меня и один танк и одна БМП у Саши [капитан Лавренко]».

Основной целью был большой блокпост боевиков на месте строящегося моста. Кстати, построен он был по всем правилам военного искусства, и полностью разминировать его удалось только на второй месяц после взятия поселка. По сведениям разведки, там располагалось до роты личного состава, пулеметы, минометы. Чтобы не допустить удара с тыла, со стороны Донецка, и была выделена группа Лавренко, которая должна была ударить по блокпосту около «Вольво-центра» (практически на въезде в Донецк) и таким образом блокировать возможный контрудар противника.

«Когда мы, наконец, выдвинулись, колонну возглавил Скаут, он провел нас через Пески, по набережной, вдоль церкви, а затем за ним приехала машина и забрала. Я ушел 4 танками и 2 БМП направо, а Саша Лавренко налево. Мы дошли до моста. Я глянул на часы, как раз было 9:04, и доложил комбригу, что начинаю работать. Мы сделали по два выстрела из 4 танков, а потом разделились на две группы, то есть по 2 танка, чтоб охватить мост с двух сторон.

Машины, которые ушли под мост, возглавил Паша Вовк, смелый, отчаянный старлей».

Сохранились и воспоминания самого Вовка, кстати, участника еще Афганской войны: «Я с двумя танками и одной БМП продолжал движение по дороге. Карта у нас была слабенькая, спутниковая. На ней справа от дороги была обозначена посадка. С командиром взвода мотострелков мы договорились, что у этой посадки они выскочат на правый фланг и будут двигаться справа от дороги. Едем-едем — посадки нет. Вместо нее здание и хоздвор фирмы, торгующей тракторами, а дальше какой-то промышленный недострой.

Уже показался впереди виадук, где сепары. Я выстрелил, попал в мостовой настил, потом еще несколько выстрелов дал под мост. Там загорелось.

С мотострелками связи нет. Со вторым танком тоже — ТПУ-шки отказали. Мотострелки, видимо, решили, что мои выстрелы — это сигнал, ссыпались с БМП.

Я веду огонь, второй мой танк, „восемнашка“, не стреляет. Потом узнал, что у него отказал механизм заряжания».

Экипаж этого второго танка (№ 518, командир — младший сержант Козаченко) в ходе боя первым ворвался под мост, но потом по непонятной причине развернулся в сторону посёлка Первомайское, прикрывая пехоту, которая завязла на окраине поселка. После первого же выстрела из гранатомета танк загорелся. Когда стало понятно, что погасить огонь не удаётся, экипаж двинулся по территории противника вглубь, уходя всё дальше от наших позиций. Буквально за минуты до начала детонации все трое успели покинуть Т-64, после чего боекомплект сдетонировал, и машину буквально разорвало, отбросив её башню на добрый десяток метров. Клубы дыма после мощнейшего взрыва дали возможность экипажу скрыться в зелени частного сектора и занять там оборону.

Продолжает тот же Вовк: «Пришли танки комбата. Тут пацаны из „восемнашки“ отзвонились: живы, прячутся. Пошли мы их искать. Ну как „мы“? Я впереди, посреди улицы, за мной два танка ползут, за танками сразу — комбат Кащенко и Олежка Посохов, мотострелок.

Идем, выкрикиваем пацанов с „восемнашки“, постреливаем.

И тут видим, справа два тела перебегают в глубине сада, от сарайчика за дом. Ну, в Афгане понятно: стреляй, не ошибешься: „духи“ кругом. А тут оружия мы не приметили, заорали им:

— Стоять!

Но не стреляли. Ну они и смылись, сепары-то…Ладно, идем, уже край села виднеется, там тела какие-то: выбегут — спрячутся, выбегут — спрячутся.

Я танкам скомандовал: „Огонь!“ Они почти одновременно навалили на край села. Движение там прекратилось, а я оглох на оба уха…

Тут выскочили сзади нас пацаны из восемнадцатой машины. Мы стали отходить». В ходе отхода группа попала под сосредоточенный огонь противника, было много раненых. В том числе и комбат: «Я сначала даже не понял, что случилось, просто упал. А потом ноги начали болеть, как будто сильная судорога. Несколько секунд был в панике, а потом спрятался за кучу песка, перевернулся и дальше стрелял. Потом перевязал одну ногу жгутом, хотя вообще мысль была, что я уже погибну от потери крови, поэтому решил продолжить дальше бой. Но ребята мои увидели, что меня ранило, подбежали ко мне и забросили меня на танк.

Жажда была сумасшедшая. Танкисты возят большие баклажки с технической водой. Я когда добрался до 10-литровой бутыли, то залпом выпил треть. Я пил эту воду и помню, что в ней были пятна масла, масло кусками там плавало! Потом я уже дал команду отходить, потому что под тем обстрелом никто бы не выжил. Собрали раненых, танки прикрывали пехоту. Пока ехали, потерял сознание. Я не мог разговаривать. Ппонимать все — понимал, но думал, что мне капец, что от потери крови я, скорее всего, умру».

Гораздо трагичнее сложилась судьба группы Лавренко. Воспоминаний о том бое почти не сохранилось, поэтому восстанавливать картину приходится буквально по обрывкам информации. По всей видимости, группа нарвалась на серьезную засаду противника, по некоторым данным, даже с бронетехникой. С наскока Т-64 капитана удалось ворваться на позиции боевиков и уничтожить подкрепления противника (как минимум, один автобус с боевиками, который ехал со стороны Донецка) и минометный расчет. Но в какой-то момент танк оказался один — БМП отошла с ранеными пехотинцами. В этот момент он либо был расстрелян гранатометчиками, либо (по другой версии) попал на замаскированный фугас (что, как нам кажется, малореально). Как бы то ни было, но танк загорелся, из его экипажа в плен никто не попал, двое танкистов погибли, а 31-летний капитан Лавренко взорвал себя гранатой, забрав с собой еще несколько жизней врагов…

Фактически после понесенных потерь как убитыми, так и (особенно) ранеными группа утратила атакующий порыв, и ни о каком закреплении в Песках речи идти не могло.

«Незнакомые бойцы приволокли четверых сепаров-саперов. Взяли их на Песках вместе с машиной, но кто конкретно брал, не знаю… Построили мы колонну, проехали через Пески на дамбу и ушли на 15-й блок, на отдых».

Так закончился бой, который длился три с половиной часа. Потери 4-й бгтр составили 6 человек убитыми и 11 ранеными, были потеряны два танка (танк Лавренко боевики оттащили в Донецк и позже восстановили).

Поселок так и не оказался под нашим контролем, однако после 21 июля позиции боевиков стали подвергаться постоянному артиллерийскому обстрелу, что привело к их полной деморализации. В итоге 24 июля, когда освобождали населенный пункт, сопротивления практически не было.

По воспоминаниям очевидцев, в Пески входили бойцы 3-го полка спецназа, 93-й бригады, батальона «Шахтерск» и добровольцы «Правого сектора» (последние отличались своей нестандартной на тот момент формой — мультикам и британка МТР). О зачистке как Песков, так и Первомайска осталось достаточно много воспоминаний. Нам хотелось бы привести только одно, но достаточно редкое. Один из бойцов батальона «Шахтерск» вспоминал: «Выехали с базы на обычных автобусах — „эталонах“ рейсовых, пару машин, пару грузовиков. Приехали ночью в поле к военным, к кому точно, я тогда не понимал. Побыли у них, поехали дальше. Заехали на ферму — наше место ночлега, как нам сказали, 2-3 дня назад там были сепары.

Ближе к рассвету мы начали собираться, все думали, что мы идем на Донецк. Нам начали выдавать боекомплект, патронов очень много в ржавчине, выстрелов для гранатометчиков на всех не хватило. Все начали мотать скотч. Тут увидели „Днепр“, военных, ПС.

Начали двигаться. Увидели по дороге знакомых. Пару раз по нам работали снайперы, но по ним работали БТРы. Тут мы подошли уже к поселку перед Песками [Первомайское], тут при зачистке домов мои друзья получили ранения. Вынесли их, начали оказывать помощь, а аптечек нет, жгутов нет. Приехали госпитальеры, вывезли ребят.

Мы начали уже зачистку самих Песок, военные смеялись , с того, как мы все делаем. У нас была некоторая нервозность. Но не у всех, мы до этого проходили тренировки, знали, как себя вести, двигаться». Дальше было гораздо хуже: группа оказалась отрезанной от военных и, только чудом избежав больших жертв, смогла выйти к нашим.

Приняли решение идти сами. По дороге пару раз вели стрельбу по местным или неместным. Вышли из Песок, двигались в сторону фермы. Тут нам отзвонились наши, сказали, что едут за нами. Мы начали их ждать. Дождались, загрузились в грузовик, поехали на ферму. Остановились на блоке у танкистов. Они угостили нас обедом или уже ужином».

Фактически с взятием поселка Пески Донецкий аэропорт, находившийся до этого момента в окружении, был полностью деблокирован. Начиналась новая страница в истории обороны ДАП.

Фраза Михаил Жирохов

Сейчас название Пески четко ассоциируется у большинства с обороной Донецкого аэропорта, «дорогой жизни», ведь именно через этот поселок долгое время снабжались защитники ДАП. Однако нам хотелось бы рассказать еще об одной, весьма трагической, странице войны — штурме поселка Пески в июле 2014 года.

Без всякого пафоса стоит отметить, что июль стал одним из самых успешных месяцев нашего наступления на Донбассе — до границы оставалось, что называется, рукой подать, в бинокль были видны окраины Донецка, который, казалось бы, вот-вот будет наш.

В конце июля наступление активно развернулось в направлении деблокирования аэропорта. За короткое время рывком 93-й механизированной бригады были освобождены населённые пункты Тоненькое, Орловка и Северное. При этом наша группировка 19 июля обошла занятые на тот момент боевиками Водяное, Опытное, Пески, Первомайское и зашла сразу в часть ПВО у аэропорта, которая позже получит название «Зенит».

Генштабом был разработан весьма изящный план, чтобы избежать серьезных боев в населенных пунктах: 21 числа должен был быть нанесен двойной удар — со стороны ДАП штурмуются Пески, а со стороны Курахово — Карловка. В итоге вражеские силы в Нетайлово и Уманском оказываются в полукотле и под угрозой перерезания дороги отходят к Донецку.

Для штурма Песок из состава 4-й бгтр 93-й бригады была выделена сводная группа из пяти танков, двух взводов пехоты на 3 БМП, которую должны были прикрыть добровольцы из состава батальонов «Днепр-1», «Шахтерск», а также «Правого сектора».

Штурм был назначен на 8:30 утра. Командир танкового батальона бригады Дмитрий Кащенко, который фактически командовал операцией, вспоминал: «Построил своих 47 человек, а технику решил разделить на две части: 4 танка и 2 БМП у меня и один танк и одна БМП у Саши [капитан Лавренко]».

Основной целью был большой блокпост боевиков на месте строящегося моста. Кстати, построен он был по всем правилам военного искусства, и полностью разминировать его удалось только на второй месяц после взятия поселка. По сведениям разведки, там располагалось до роты личного состава, пулеметы, минометы. Чтобы не допустить удара с тыла, со стороны Донецка, и была выделена группа Лавренко, которая должна была ударить по блокпосту около «Вольво-центра» (практически на въезде в Донецк) и таким образом блокировать возможный контрудар противника.

«Когда мы, наконец, выдвинулись, колонну возглавил Скаут, он провел нас через Пески, по набережной, вдоль церкви, а затем за ним приехала машина и забрала. Я ушел 4 танками и 2 БМП направо, а Саша Лавренко налево. Мы дошли до моста. Я глянул на часы, как раз было 9:04, и доложил комбригу, что начинаю работать. Мы сделали по два выстрела из 4 танков, а потом разделились на две группы, то есть по 2 танка, чтоб охватить мост с двух сторон.

Машины, которые ушли под мост, возглавил Паша Вовк, смелый, отчаянный старлей».

Сохранились и воспоминания самого Вовка, кстати, участника еще Афганской войны: «Я с двумя танками и одной БМП продолжал движение по дороге. Карта у нас была слабенькая, спутниковая. На ней справа от дороги была обозначена посадка. С командиром взвода мотострелков мы договорились, что у этой посадки они выскочат на правый фланг и будут двигаться справа от дороги. Едем-едем — посадки нет. Вместо нее здание и хоздвор фирмы, торгующей тракторами, а дальше какой-то промышленный недострой.

Уже показался впереди виадук, где сепары. Я выстрелил, попал в мостовой настил, потом еще несколько выстрелов дал под мост. Там загорелось.

С мотострелками связи нет. Со вторым танком тоже — ТПУ-шки отказали. Мотострелки, видимо, решили, что мои выстрелы — это сигнал, ссыпались с БМП.

Я веду огонь, второй мой танк, „восемнашка“, не стреляет. Потом узнал, что у него отказал механизм заряжания».

Экипаж этого второго танка (№ 518, командир — младший сержант Козаченко) в ходе боя первым ворвался под мост, но потом по непонятной причине развернулся в сторону посёлка Первомайское, прикрывая пехоту, которая завязла на окраине поселка. После первого же выстрела из гранатомета танк загорелся. Когда стало понятно, что погасить огонь не удаётся, экипаж двинулся по территории противника вглубь, уходя всё дальше от наших позиций. Буквально за минуты до начала детонации все трое успели покинуть Т-64, после чего боекомплект сдетонировал, и машину буквально разорвало, отбросив её башню на добрый десяток метров. Клубы дыма после мощнейшего взрыва дали возможность экипажу скрыться в зелени частного сектора и занять там оборону.

Продолжает тот же Вовк: «Пришли танки комбата. Тут пацаны из „восемнашки“ отзвонились: живы, прячутся. Пошли мы их искать. Ну как „мы“? Я впереди, посреди улицы, за мной два танка ползут, за танками сразу — комбат Кащенко и Олежка Посохов, мотострелок.

Идем, выкрикиваем пацанов с „восемнашки“, постреливаем.

И тут видим, справа два тела перебегают в глубине сада, от сарайчика за дом. Ну, в Афгане понятно: стреляй, не ошибешься: „духи“ кругом. А тут оружия мы не приметили, заорали им:

— Стоять!

Но не стреляли. Ну они и смылись, сепары-то…Ладно, идем, уже край села виднеется, там тела какие-то: выбегут — спрячутся, выбегут — спрячутся.

Я танкам скомандовал: „Огонь!“ Они почти одновременно навалили на край села. Движение там прекратилось, а я оглох на оба уха…

Тут выскочили сзади нас пацаны из восемнадцатой машины. Мы стали отходить». В ходе отхода группа попала под сосредоточенный огонь противника, было много раненых. В том числе и комбат: «Я сначала даже не понял, что случилось, просто упал. А потом ноги начали болеть, как будто сильная судорога. Несколько секунд был в панике, а потом спрятался за кучу песка, перевернулся и дальше стрелял. Потом перевязал одну ногу жгутом, хотя вообще мысль была, что я уже погибну от потери крови, поэтому решил продолжить дальше бой. Но ребята мои увидели, что меня ранило, подбежали ко мне и забросили меня на танк.

Жажда была сумасшедшая. Танкисты возят большие баклажки с технической водой. Я когда добрался до 10-литровой бутыли, то залпом выпил треть. Я пил эту воду и помню, что в ней были пятна масла, масло кусками там плавало! Потом я уже дал команду отходить, потому что под тем обстрелом никто бы не выжил. Собрали раненых, танки прикрывали пехоту. Пока ехали, потерял сознание. Я не мог разговаривать. Ппонимать все — понимал, но думал, что мне капец, что от потери крови я, скорее всего, умру».

Гораздо трагичнее сложилась судьба группы Лавренко. Воспоминаний о том бое почти не сохранилось, поэтому восстанавливать картину приходится буквально по обрывкам информации. По всей видимости, группа нарвалась на серьезную засаду противника, по некоторым данным, даже с бронетехникой. С наскока Т-64 капитана удалось ворваться на позиции боевиков и уничтожить подкрепления противника (как минимум, один автобус с боевиками, который ехал со стороны Донецка) и минометный расчет. Но в какой-то момент танк оказался один — БМП отошла с ранеными пехотинцами. В этот момент он либо был расстрелян гранатометчиками, либо (по другой версии) попал на замаскированный фугас (что, как нам кажется, малореально). Как бы то ни было, но танк загорелся, из его экипажа в плен никто не попал, двое танкистов погибли, а 31-летний капитан Лавренко взорвал себя гранатой, забрав с собой еще несколько жизней врагов…

Фактически после понесенных потерь как убитыми, так и (особенно) ранеными группа утратила атакующий порыв, и ни о каком закреплении в Песках речи идти не могло.

«Незнакомые бойцы приволокли четверых сепаров-саперов. Взяли их на Песках вместе с машиной, но кто конкретно брал, не знаю… Построили мы колонну, проехали через Пески на дамбу и ушли на 15-й блок, на отдых».

Так закончился бой, который длился три с половиной часа. Потери 4-й бгтр составили 6 человек убитыми и 11 ранеными, были потеряны два танка (танк Лавренко боевики оттащили в Донецк и позже восстановили).

Поселок так и не оказался под нашим контролем, однако после 21 июля позиции боевиков стали подвергаться постоянному артиллерийскому обстрелу, что привело к их полной деморализации. В итоге 24 июля, когда освобождали населенный пункт, сопротивления практически не было.

По воспоминаниям очевидцев, в Пески входили бойцы 3-го полка спецназа, 93-й бригады, батальона «Шахтерск» и добровольцы «Правого сектора» (последние отличались своей нестандартной на тот момент формой — мультикам и британка МТР). О зачистке как Песков, так и Первомайска осталось достаточно много воспоминаний. Нам хотелось бы привести только одно, но достаточно редкое. Один из бойцов батальона «Шахтерск» вспоминал: «Выехали с базы на обычных автобусах — „эталонах“ рейсовых, пару машин, пару грузовиков. Приехали ночью в поле к военным, к кому точно, я тогда не понимал. Побыли у них, поехали дальше. Заехали на ферму — наше место ночлега, как нам сказали, 2-3 дня назад там были сепары.

Ближе к рассвету мы начали собираться, все думали, что мы идем на Донецк. Нам начали выдавать боекомплект, патронов очень много в ржавчине, выстрелов для гранатометчиков на всех не хватило. Все начали мотать скотч. Тут увидели „Днепр“, военных, ПС.

Начали двигаться. Увидели по дороге знакомых. Пару раз по нам работали снайперы, но по ним работали БТРы. Тут мы подошли уже к поселку перед Песками [Первомайское], тут при зачистке домов мои друзья получили ранения. Вынесли их, начали оказывать помощь, а аптечек нет, жгутов нет. Приехали госпитальеры, вывезли ребят.

Мы начали уже зачистку самих Песок, военные смеялись , с того, как мы все делаем. У нас была некоторая нервозность. Но не у всех, мы до этого проходили тренировки, знали, как себя вести, двигаться». Дальше было гораздо хуже: группа оказалась отрезанной от военных и, только чудом избежав больших жертв, смогла выйти к нашим.

Приняли решение идти сами. По дороге пару раз вели стрельбу по местным или неместным. Вышли из Песок, двигались в сторону фермы. Тут нам отзвонились наши, сказали, что едут за нами. Мы начали их ждать. Дождались, загрузились в грузовик, поехали на ферму. Остановились на блоке у танкистов. Они угостили нас обедом или уже ужином».

Фактически с взятием поселка Пески Донецкий аэропорт, находившийся до этого момента в окружении, был полностью деблокирован. Начиналась новая страница в истории обороны ДАП.

Фраза

Украинская армия не идеальна, но она вышла на новый уровеньУкраинская армия не идеальна, но она вышла на новый уровень

Serg Marco

Разбирая те или иные боевые действия, я наткнулся на такую интересную зависимость — если мы говорим о боевых действиях 2014 года, то тогда в основном они происходили максимум РТГрами. Мы смеёмся с «добровольческих батальонов», в составе которых по 70 человек, но мало кто знает, что в 2014 году группировка в сотню человек — это была мощь. Если они ещё были мотивированы и воевали, то супермощь. Если ещё и умели воевать …. Ну с этим, собственно, и была основная проблема.

Откидывая серьёзные военные операции типа бои за Славянск, Лисичанск, Степановку и т.д., можно заметить, что часть боёв происходила с привлечением не самой большой группировки. Дебальцево было освобождено силами неполного батальона. Углегорск — силами неполной роты. Саур-Могила — в боях за её возвращение участвовала неполная рота. Георгиевка и Лутугино — сводной группировкой 80-й ОАЭМБр и 24 ОШБ «Айдар» в составе меньше роты. И так далее. В 2014 году воевали тем, чем было, а было мало.

Мало кто упоминает, что переправу у Кожевни защищали всего два танка ВСУ (28-й бригады). Ну не было больше.

Что Мариновку взяли сепаратисты благодаря тому, что пара танков, её охранявших, была отведена на Зеленополье для флангового прорыва и создания новой коммуникации. Не было больше бронемашин и неоткуда было взять. У сепаров танки были, потому Мариновку и захватили, выдавив железным кулаком оттуда Нацгвардию, у которой, кроме пары «бардаков», ничего и не было. Ну и показателен был тот факт, что при вторжении РФ у нас огромный участок фронта оказался просто незакрытым — от Харькова и до Мариуполя. Вот так вот.

Надо понимать, что дело было не только в технике, но и в человеческом потенциале. Первые волны мобилизации привели в армию как большое количество добровольцев и героев, так и огромное количество человеческого шлака.

Пётр Потехин, подполковник, участвовавший в боях на Саур-Могиле (и тяжелораненый там), мне в своё время признался, что часть его работы была в том, что он катался по сектору и вывозил технику, которая сломалась или была брошена недобропорядочными солдатами. Воевать люди хотели, но, мягко говоря, не все.

Потому «правосеки», приходя в Петровское, просто подходили к солдатам и говорили: «Мы хотим воевать, дайте оружие».

«А, пожалуйста, берите, какое хотите, — отвечали обрадованные солдаты, — БМП хотите? У нас есть. А вам только автоматы, патроны и гранатомёты? Да берите, воюйте…»

Так что 2014 год — это год, в котором воевали по методу Парето.

20% сил ВСУ воевали, 80% — изображали, что воюют. И это при том, что силы ВСУ и так были не очень большими. Командование выбивалось из сил, чтобы методом кнута и пряника этими подразделениями, большинство из которых не проходило ни разу в жизни учений хотя бы батальонного уровня, выполнять ту или иную задачу. Вперёд, как правило, шли десантники и контрактные батальоны мотопехоты. Полки спецназа бросались в бой как лёгкая пехота. Дыры закрывались всем: фронт трещал по швам и гвозди забивались микроскопом за неимением нужного количества молотков. Командование гнало кнутом и пряником подразделение ВСУ, часть которых не особо была мотивирована, но пряником бить было неудобно, он крошился и плохо ложился в руку, кнут тоже был измочален.

А потом всё рухнуло с российским вторжением. Вся эта некрупная группировка, обескровленная в постоянных боях и обстрелах, вымотанная и обессиленная, была враз сметена российскими кадровыми частями.

Когда мы касаемся вопроса армии, то говорим о том, что в ней мало что поменялось: питание — говно, тепловизоры — в основном до сих пор забота волонтёров, форма из плавящейся превратилась в горящую, армейский совок — аки чудище стоглаво, стозевно и мозгами ударившееся. Но мы забываем один важный факт — после тех боёв в августе 2014 года остатки ЭТОЙ армии таки остановили вторжение РФ ещё до Минских соглашений. Да, избитые, измочаленные, сильно потерявшие боеготовность, но удержались. В основном благодаря богам войны, артиллеристам и ракетчикам, для которых конец августа и первые числа сентября стали одним сплошным рабочим днём… А в августе уже срочным образом формировались новые подразделения, набирались новые военнослужащие, было начато развертывание новых подразделений. Пока политики обсуждали Минские соглашения, армия не дожидаясь, пока у неё заживут раны, — ушла качать мускулы.

Таковым был 2014 год.

И когда украинскую армию уже гораздо серьёзней начали трепать в январе/феврале 2015, та приняла бой, влепила своему противнику мощнейших тумаков и отошла на три десятка километров, оставив противника подсчитывать, сколько сотен своих солдат он похоронил, чтобы захватить небольшой участок и разбиться о выровненную линию обороны. Смогли бы мы удержать наступление таких сил в 2014 году? Ответ я думаю ясен.

Чтобы там не говорили о «новых» бригадах, но всё чаще я слышу следующее: «а они так нормально начали воевать». 53-я, 54-я — то, что начиналось как: «а сбросим-ка всё, что нам не жалко, в новую бригаду» — стало одним из интересных мест для добровольцев, которые захотели не подстраиваться под сложившиеся устои новой бригады, а создать что-то своё. Всё больше становится слышно на фронте о «западно-восточной» 10-й бригаде, спаянной из бывших добровольческих батальонов, — одной из нынешних любимчиков начальника Генерального штаба Виктора Муженко. Новосозданная 81-я аэромобильная бригада, которая прошла Донецкий аэропорт и успешно воюет под Авдеевкой, перемалывая сепаратистов, пытающихся вернуть контроль над Ясиноватской развязкой, и стойко выдерживающая металлический дождь, сыплющийся на неё каждые сутки, — добровольческая бригада, которая начала зарождаться после Иловайска…

Теперь свои танки выстраиваются мощным кулаком не только у механизированной пехоты и танковых бригад, но и у десантников, хотя парашюты, нанесенные на танк, выглядят непривычно. И пока РФ ещё только анализировала опыт применения бронемашин в нынешней войне, а Шаманов давал заявление о том, что теперь в российских десантных бригадах отныне будут танковые подразделения, в Украине уже спешно комплектовались танковые роты для десантников.

В 2015 мы уже воевали с россиянами танковыми батальонами. Дерзкий бросок «Азова» с «Донбассом» на Новоазовск, который начинался как авантюра, в итоге позволил этим батальонам в кооперации с десантниками и морпехами неслабо расширить серую зону. И вот уже на ней колосится мощь 36-й бригады, которая с вышеуказанными батальонами НГУ представляет собой угрожающий кулак, нависший над Саханкой, Коминтерново и Пищевиком. 4 полнокровных батальона морской пехоты, мощный БРАГ, танковый батальон и сопутствующие подразделения (инженерные и т.д.) — это всё 36-я бригада, которая раскинулась от Николаева и Бердянска до Мариуполя, бросая взгляды то в сторону Новоазовска, то в сторону береговой линии.

В узком «аппендиците» Дебальцевского выступа воевала группировка в несколько тысяч человек: ВСУ, НГУ, МВД, даже пограничники — все единым кулаком, причём действительно воевали, не идеально, но на 2014 год такой боевой потенциал группировки, да ещё и построенный на 128-й, далеко не идеальной бригады, — это было нереально для первого года войны. Как говорили мне десантники, прошедшие мясорубку в секторе Д: «Если бы нам такую группировку, которая была в Дебальцево, да в начале 2014 года, мы бы границу закрыли за две недели, перемололи бы там всё, даже несмотря на обстрелы. А то мы да три батальона механизированных — много ли там навоюешь…».

Лето 2015 года также вылилось в несколько сорванных наступлений боевиков, самое масштабное из которых было на Марьинку. Наступление группировки общим размером под тысячу человек с двух направлений, при поддержке ствольной артиллерии и РСЗО, в итоге превратилось в избиение точечным выжиганием тараканов артиллерийским тапком с последующей зачисткой батальонами НГУ и МВД. А для того чтобы подобные наступления не повторились, артиллерия ВСУ нанесла огневые поражения по концентрации мест боевиков. Ну так, перманентно, если будете куда-то идти, то… в общем, чтобы некому было это сделать.

Некоторые люди считают, что в 2014 году надо было зайти в Донецк и Луганск армией и захватить обладминистрации, «так как там мало боевиков было». Ну, знаете, как в компьютерных играх: зашёл в город, захватил замок и над городом твой флаг висит… Тот факт, что сначала надо взять контроль над всеми коммуникациями и магистралями в городе, не доходит до этих людей. И потому армия в 2014 году воевала за магистрали и границу, и у неё на это не хватало сил, не говоря уже о зачистке городов. Хватает ли сейчас?

Думаю, что хватает.

Украинская армия нынешнего времени не идеальна, но она окрепла, вышла на новый уровень, получила необходимый опыт. Война на востоке стала своеобразным полигоном, который превратил вчерашних неопытных капитанов в майоров, прошедших огонь и воду, генералов из паркетных — в боевых, более трёх десятков офицеров, которые показали себя в этой войне, переведены на генеральские должности, с десяток их получили генеральские погоны.

Контрактная волна не догоняет мобилизационные наборы по пополнению ВСУ защитниками своей страны, но сам факт того, что есть отставание в 2-3 десятка тысяч человек, и максимум, что может понадобиться, — это одна, последняя волна, — сильно отличает ситуацию 2016 года от 2014 года, когда комплектовали абы кем. В Украине уже состоялась контрактная армия, планово, пошагово. И, да, это тоже результат.

Яростные крики из армии: «Мы ждём приказа вернуть наши земли» — уже не воспринимаются как пустая бравада. Это армия, прошедшая горнило беев, окрепшая, знающая, как воевать в данных реалиях. Армия, которая сейчас не столько собирает боевой опыт НАТО, сколько щедро делится своим опытом с натовскими аналитиками, заставляя их переписывать свои учебники. Армия, прошедшая большое количество ротных, батальонных, бригадных учений, в том числе международных. В Чёрном море стоят американские корабли, проходят международные учения Sea Breeze 2016, добавляя ещё крохи умения, опыта и боевого слаживания.

Потому можно говорить о том, что если будет получена гарантия невмешательства РФ в этот конфликт, то ВСУ зайдут на восток, мясорубкой пройдя по армии коллаборантов, зайдут на границу и, будучи уже готовыми к постоянным обстрелам со стороны РФ, окопаются у границы, наведя стволы орудий на «нулевую» линию границы. Потому армия не хочет сидеть в ППД, она ждёт, когда политики таки принудят РФ дистанцироваться от конфликта. И, я думаю, дождётся. И сделает то, что она оказалась неспособна сделать в 2014 году — зачистить восток от незаконных вооружённых формирований (хотя странно так называть два военных корпуса, управляющимися из России, с командованием российских офицеров и с внедрением штатных подразделений ВС РФ, придаваемых для выполнения различных задач).

Украинская армия — это одна большая реформа, одно большое чудо. Имея недостаточное финансирование, необученность личного состава, ужасное материальное обеспечение, на ногах народа, энтузиастов и настоящих офицеров воспряла из пепла, как Феникс, была повержена, но восстала вновь. И, не прекращая боёв на линии соприкосновения, стала тем боевым организмом, который в будущем и будет форпостом, защищающим Европу от российской орды.

Так что, когда говорят, что в армии нет реформ…уважаемые, наша армия — это одна большая реформа. Реформа боеготовности, реформа патриотизма, реформа народной поддержки….это и есть главные реформы, без которых мы бы не устояли.

А остальные реформы мы уж как-то домучаем.

Пётр и МазепаSerg Marco

Разбирая те или иные боевые действия, я наткнулся на такую интересную зависимость — если мы говорим о боевых действиях 2014 года, то тогда в основном они происходили максимум РТГрами. Мы смеёмся с «добровольческих батальонов», в составе которых по 70 человек, но мало кто знает, что в 2014 году группировка в сотню человек — это была мощь. Если они ещё были мотивированы и воевали, то супермощь. Если ещё и умели воевать …. Ну с этим, собственно, и была основная проблема.

Откидывая серьёзные военные операции типа бои за Славянск, Лисичанск, Степановку и т.д., можно заметить, что часть боёв происходила с привлечением не самой большой группировки. Дебальцево было освобождено силами неполного батальона. Углегорск — силами неполной роты. Саур-Могила — в боях за её возвращение участвовала неполная рота. Георгиевка и Лутугино — сводной группировкой 80-й ОАЭМБр и 24 ОШБ «Айдар» в составе меньше роты. И так далее. В 2014 году воевали тем, чем было, а было мало.

Мало кто упоминает, что переправу у Кожевни защищали всего два танка ВСУ (28-й бригады). Ну не было больше.

Что Мариновку взяли сепаратисты благодаря тому, что пара танков, её охранявших, была отведена на Зеленополье для флангового прорыва и создания новой коммуникации. Не было больше бронемашин и неоткуда было взять. У сепаров танки были, потому Мариновку и захватили, выдавив железным кулаком оттуда Нацгвардию, у которой, кроме пары «бардаков», ничего и не было. Ну и показателен был тот факт, что при вторжении РФ у нас огромный участок фронта оказался просто незакрытым — от Харькова и до Мариуполя. Вот так вот.

Надо понимать, что дело было не только в технике, но и в человеческом потенциале. Первые волны мобилизации привели в армию как большое количество добровольцев и героев, так и огромное количество человеческого шлака.

Пётр Потехин, подполковник, участвовавший в боях на Саур-Могиле (и тяжелораненый там), мне в своё время признался, что часть его работы была в том, что он катался по сектору и вывозил технику, которая сломалась или была брошена недобропорядочными солдатами. Воевать люди хотели, но, мягко говоря, не все.

Потому «правосеки», приходя в Петровское, просто подходили к солдатам и говорили: «Мы хотим воевать, дайте оружие».

«А, пожалуйста, берите, какое хотите, — отвечали обрадованные солдаты, — БМП хотите? У нас есть. А вам только автоматы, патроны и гранатомёты? Да берите, воюйте…»

Так что 2014 год — это год, в котором воевали по методу Парето.

20% сил ВСУ воевали, 80% — изображали, что воюют. И это при том, что силы ВСУ и так были не очень большими. Командование выбивалось из сил, чтобы методом кнута и пряника этими подразделениями, большинство из которых не проходило ни разу в жизни учений хотя бы батальонного уровня, выполнять ту или иную задачу. Вперёд, как правило, шли десантники и контрактные батальоны мотопехоты. Полки спецназа бросались в бой как лёгкая пехота. Дыры закрывались всем: фронт трещал по швам и гвозди забивались микроскопом за неимением нужного количества молотков. Командование гнало кнутом и пряником подразделение ВСУ, часть которых не особо была мотивирована, но пряником бить было неудобно, он крошился и плохо ложился в руку, кнут тоже был измочален.

А потом всё рухнуло с российским вторжением. Вся эта некрупная группировка, обескровленная в постоянных боях и обстрелах, вымотанная и обессиленная, была враз сметена российскими кадровыми частями.

Когда мы касаемся вопроса армии, то говорим о том, что в ней мало что поменялось: питание — говно, тепловизоры — в основном до сих пор забота волонтёров, форма из плавящейся превратилась в горящую, армейский совок — аки чудище стоглаво, стозевно и мозгами ударившееся. Но мы забываем один важный факт — после тех боёв в августе 2014 года остатки ЭТОЙ армии таки остановили вторжение РФ ещё до Минских соглашений. Да, избитые, измочаленные, сильно потерявшие боеготовность, но удержались. В основном благодаря богам войны, артиллеристам и ракетчикам, для которых конец августа и первые числа сентября стали одним сплошным рабочим днём… А в августе уже срочным образом формировались новые подразделения, набирались новые военнослужащие, было начато развертывание новых подразделений. Пока политики обсуждали Минские соглашения, армия не дожидаясь, пока у неё заживут раны, — ушла качать мускулы.

Таковым был 2014 год.

И когда украинскую армию уже гораздо серьёзней начали трепать в январе/феврале 2015, та приняла бой, влепила своему противнику мощнейших тумаков и отошла на три десятка километров, оставив противника подсчитывать, сколько сотен своих солдат он похоронил, чтобы захватить небольшой участок и разбиться о выровненную линию обороны. Смогли бы мы удержать наступление таких сил в 2014 году? Ответ я думаю ясен.

Чтобы там не говорили о «новых» бригадах, но всё чаще я слышу следующее: «а они так нормально начали воевать». 53-я, 54-я — то, что начиналось как: «а сбросим-ка всё, что нам не жалко, в новую бригаду» — стало одним из интересных мест для добровольцев, которые захотели не подстраиваться под сложившиеся устои новой бригады, а создать что-то своё. Всё больше становится слышно на фронте о «западно-восточной» 10-й бригаде, спаянной из бывших добровольческих батальонов, — одной из нынешних любимчиков начальника Генерального штаба Виктора Муженко. Новосозданная 81-я аэромобильная бригада, которая прошла Донецкий аэропорт и успешно воюет под Авдеевкой, перемалывая сепаратистов, пытающихся вернуть контроль над Ясиноватской развязкой, и стойко выдерживающая металлический дождь, сыплющийся на неё каждые сутки, — добровольческая бригада, которая начала зарождаться после Иловайска…

Теперь свои танки выстраиваются мощным кулаком не только у механизированной пехоты и танковых бригад, но и у десантников, хотя парашюты, нанесенные на танк, выглядят непривычно. И пока РФ ещё только анализировала опыт применения бронемашин в нынешней войне, а Шаманов давал заявление о том, что теперь в российских десантных бригадах отныне будут танковые подразделения, в Украине уже спешно комплектовались танковые роты для десантников.

В 2015 мы уже воевали с россиянами танковыми батальонами. Дерзкий бросок «Азова» с «Донбассом» на Новоазовск, который начинался как авантюра, в итоге позволил этим батальонам в кооперации с десантниками и морпехами неслабо расширить серую зону. И вот уже на ней колосится мощь 36-й бригады, которая с вышеуказанными батальонами НГУ представляет собой угрожающий кулак, нависший над Саханкой, Коминтерново и Пищевиком. 4 полнокровных батальона морской пехоты, мощный БРАГ, танковый батальон и сопутствующие подразделения (инженерные и т.д.) — это всё 36-я бригада, которая раскинулась от Николаева и Бердянска до Мариуполя, бросая взгляды то в сторону Новоазовска, то в сторону береговой линии.

В узком «аппендиците» Дебальцевского выступа воевала группировка в несколько тысяч человек: ВСУ, НГУ, МВД, даже пограничники — все единым кулаком, причём действительно воевали, не идеально, но на 2014 год такой боевой потенциал группировки, да ещё и построенный на 128-й, далеко не идеальной бригады, — это было нереально для первого года войны. Как говорили мне десантники, прошедшие мясорубку в секторе Д: «Если бы нам такую группировку, которая была в Дебальцево, да в начале 2014 года, мы бы границу закрыли за две недели, перемололи бы там всё, даже несмотря на обстрелы. А то мы да три батальона механизированных — много ли там навоюешь…».

Лето 2015 года также вылилось в несколько сорванных наступлений боевиков, самое масштабное из которых было на Марьинку. Наступление группировки общим размером под тысячу человек с двух направлений, при поддержке ствольной артиллерии и РСЗО, в итоге превратилось в избиение точечным выжиганием тараканов артиллерийским тапком с последующей зачисткой батальонами НГУ и МВД. А для того чтобы подобные наступления не повторились, артиллерия ВСУ нанесла огневые поражения по концентрации мест боевиков. Ну так, перманентно, если будете куда-то идти, то… в общем, чтобы некому было это сделать.

Некоторые люди считают, что в 2014 году надо было зайти в Донецк и Луганск армией и захватить обладминистрации, «так как там мало боевиков было». Ну, знаете, как в компьютерных играх: зашёл в город, захватил замок и над городом твой флаг висит… Тот факт, что сначала надо взять контроль над всеми коммуникациями и магистралями в городе, не доходит до этих людей. И потому армия в 2014 году воевала за магистрали и границу, и у неё на это не хватало сил, не говоря уже о зачистке городов. Хватает ли сейчас?

Думаю, что хватает.

Украинская армия нынешнего времени не идеальна, но она окрепла, вышла на новый уровень, получила необходимый опыт. Война на востоке стала своеобразным полигоном, который превратил вчерашних неопытных капитанов в майоров, прошедших огонь и воду, генералов из паркетных — в боевых, более трёх десятков офицеров, которые показали себя в этой войне, переведены на генеральские должности, с десяток их получили генеральские погоны.

Контрактная волна не догоняет мобилизационные наборы по пополнению ВСУ защитниками своей страны, но сам факт того, что есть отставание в 2-3 десятка тысяч человек, и максимум, что может понадобиться, — это одна, последняя волна, — сильно отличает ситуацию 2016 года от 2014 года, когда комплектовали абы кем. В Украине уже состоялась контрактная армия, планово, пошагово. И, да, это тоже результат.

Яростные крики из армии: «Мы ждём приказа вернуть наши земли» — уже не воспринимаются как пустая бравада. Это армия, прошедшая горнило беев, окрепшая, знающая, как воевать в данных реалиях. Армия, которая сейчас не столько собирает боевой опыт НАТО, сколько щедро делится своим опытом с натовскими аналитиками, заставляя их переписывать свои учебники. Армия, прошедшая большое количество ротных, батальонных, бригадных учений, в том числе международных. В Чёрном море стоят американские корабли, проходят международные учения Sea Breeze 2016, добавляя ещё крохи умения, опыта и боевого слаживания.

Потому можно говорить о том, что если будет получена гарантия невмешательства РФ в этот конфликт, то ВСУ зайдут на восток, мясорубкой пройдя по армии коллаборантов, зайдут на границу и, будучи уже готовыми к постоянным обстрелам со стороны РФ, окопаются у границы, наведя стволы орудий на «нулевую» линию границы. Потому армия не хочет сидеть в ППД, она ждёт, когда политики таки принудят РФ дистанцироваться от конфликта. И, я думаю, дождётся. И сделает то, что она оказалась неспособна сделать в 2014 году — зачистить восток от незаконных вооружённых формирований (хотя странно так называть два военных корпуса, управляющимися из России, с командованием российских офицеров и с внедрением штатных подразделений ВС РФ, придаваемых для выполнения различных задач).

Украинская армия — это одна большая реформа, одно большое чудо. Имея недостаточное финансирование, необученность личного состава, ужасное материальное обеспечение, на ногах народа, энтузиастов и настоящих офицеров воспряла из пепла, как Феникс, была повержена, но восстала вновь. И, не прекращая боёв на линии соприкосновения, стала тем боевым организмом, который в будущем и будет форпостом, защищающим Европу от российской орды.

Так что, когда говорят, что в армии нет реформ…уважаемые, наша армия — это одна большая реформа. Реформа боеготовности, реформа патриотизма, реформа народной поддержки….это и есть главные реформы, без которых мы бы не устояли.

А остальные реформы мы уж как-то домучаем.

Пётр и Мазепа

СЕГОДНЯ ДЕНЬ ПАМЯТИ ПАВШИХ ВОИНОВ — С ЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ УВАЖЕНИЕ К ЗАЩИТНИКАМ РОДИНЫ?СЕГОДНЯ ДЕНЬ ПАМЯТИ ПАВШИХ ВОИНОВ — С ЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ УВАЖЕНИЕ К ЗАЩИТНИКАМ РОДИНЫ?

Юрий Бутусов

Сегодня закрылись все ночные клубы, рестораны, кинотеатры и любые другие увеселительные заведения, торговые предприятия остановили работы накануне в 20 часов. Развлекательные телепрограммы и телесюжеты сняты с эфира, отменена телереклама. Музыкальные телеканалы приостановили вещание. Флаги во всех государственных учреждениях и войсковых частях приспущены. В каждой школе, у всех памятников и музеев проводятся траурные церемонии.

Во многих семьях зажигают свечи. Народ погрузился в скорбь.

В 11 утра снова тревожная сирена раздастся во всех уголках страны.

Вот так сегодня, 11 мая 2016-го (3-го ияра по еврейскому календарю) отмечается государственный праздник Израиля — День памяти павших в войнах Израиля и жертв террора.

Это очень важный для воюющей Украины пример единства и мотивации нации, который следует изучить, чтобы обязательно создать свой собственный день памяти, и свои традиции.

День памяти специально назначен на 3 ияра, потому что на следующий день 4 ияра празднуется День независимости Израиля. В 1963 году парламент принял закон, чтобы эти дни шли один за другим. Вначале народ вспоминает воинов, которые завоевали независимость, а уже потом народ празднует сам День независимости.

В день памяти чтят память всех, кто погиб в сражениях за Израиль и стал жертвой террористов — всех, начиная с 1860 года, когда евреи начали организованно заселяться за территорией старого Иерусалима и погиб в бою первый еврейский активист. В этот список включены бойцы первых организованных еврейских военных формирований — добровольцы подпольных еврейских боевых групп в Палестине и Еврейского легиона Второй мировой войны, и все, кто защищал родину после создания Израиля — солдаты Армии обороны Израиля, сотрудники «Моссада», также всех других структур безопасности и обороны, вплоть до управления тюрем.

Израиль создал единый список погибших при исполнении служебных обязанностей, а также ушедших из жизни в результате последствий ранений — список поименный, и в этом году в нем 23 447 имен. Захоронения 553 погибших воинов неизвестны.

В списке жертв террора, который ведется со дня основания государства Израиль — 2576 человек.

За прошедший год погибло 68 военнослужащих и сотрудников спецслужб, 31 гражданский погиб в результате терактов, скончалось 59 инвалидов войны. Израиль не научился воевать без потерь, но Израиль научился воевать с минимальными потерями. При этом поименный список вдов погибших, детей, то есть семьи не забываются, они также на едином учете. И это не секретные данные, к ним не сложно получить доступ.

Каждый израильтянин с малых лет приучается к тому, что защита Родины — самая торжественная и почетная обязанность гражданина. Что только благодаря защитникам своего народа существует государство. Что каждый погибший — это трагедия. Что каждого павшего воина, каждую вдову и каждую сироту надо знать поименно, и к ним должно быть внимание всей страны. Что должно быть достойное социальное обеспечение и помощь.

И наверное поэтому в Израиле всеобщая воинская повинность — и нет никаких исключений для студентов, нельзя откупиться в военкомате от службы в армии, а сама армия считается элитой, которая обеспечивается как положено, и где считают за честь служить лучшие представители своей нации. Именно доблестная служба в армии — лучшая карьера для политика. Нынешний премьер-министр Израиля — прославленный военный герой, участник целого ряда знаменитых боевых операций, бывший командир элитного спецназа.

Страна, которая умеет себя защищать и которая гордится своими защитниками, никогда не будет иметь недостатка в патриотах, и никогда не будет просить кого-то спасти себя от агрессора — такая страна всегда будет свободной, счастливой и независимой.

Посмотрите, вот такие впечатляющие ролики показывают в Израиле на День павших.

В Украине нет Дня павших защитников Родины. Воинов поминают только 9 мая. Учредить такой день с максимальными почестями — это будет очень масштабно и очень достойно, важнейшее государственное решение с далеко идущими последствиями, которое назрело. Эта инициатива будет жить в следующих поколениях.

И канун Дня независимости 23 августа — вполне логичная дата. (Если считать, что настоящую независимость мы добыли в 1991-м, а не сейчас во время войны). Было бы круто назначить на 23 августа День памяти павших в Украине — тем более, что в этот день российские войска в 2014-м начали наступление на Иловайск.

Цензор.НетЮрий Бутусов

Сегодня закрылись все ночные клубы, рестораны, кинотеатры и любые другие увеселительные заведения, торговые предприятия остановили работы накануне в 20 часов. Развлекательные телепрограммы и телесюжеты сняты с эфира, отменена телереклама. Музыкальные телеканалы приостановили вещание. Флаги во всех государственных учреждениях и войсковых частях приспущены. В каждой школе, у всех памятников и музеев проводятся траурные церемонии.

Во многих семьях зажигают свечи. Народ погрузился в скорбь.

В 11 утра снова тревожная сирена раздастся во всех уголках страны.

Вот так сегодня, 11 мая 2016-го (3-го ияра по еврейскому календарю) отмечается государственный праздник Израиля — День памяти павших в войнах Израиля и жертв террора.

Это очень важный для воюющей Украины пример единства и мотивации нации, который следует изучить, чтобы обязательно создать свой собственный день памяти, и свои традиции.

День памяти специально назначен на 3 ияра, потому что на следующий день 4 ияра празднуется День независимости Израиля. В 1963 году парламент принял закон, чтобы эти дни шли один за другим. Вначале народ вспоминает воинов, которые завоевали независимость, а уже потом народ празднует сам День независимости.

В день памяти чтят память всех, кто погиб в сражениях за Израиль и стал жертвой террористов — всех, начиная с 1860 года, когда евреи начали организованно заселяться за территорией старого Иерусалима и погиб в бою первый еврейский активист. В этот список включены бойцы первых организованных еврейских военных формирований — добровольцы подпольных еврейских боевых групп в Палестине и Еврейского легиона Второй мировой войны, и все, кто защищал родину после создания Израиля — солдаты Армии обороны Израиля, сотрудники «Моссада», также всех других структур безопасности и обороны, вплоть до управления тюрем.

Израиль создал единый список погибших при исполнении служебных обязанностей, а также ушедших из жизни в результате последствий ранений — список поименный, и в этом году в нем 23 447 имен. Захоронения 553 погибших воинов неизвестны.

В списке жертв террора, который ведется со дня основания государства Израиль — 2576 человек.

За прошедший год погибло 68 военнослужащих и сотрудников спецслужб, 31 гражданский погиб в результате терактов, скончалось 59 инвалидов войны. Израиль не научился воевать без потерь, но Израиль научился воевать с минимальными потерями. При этом поименный список вдов погибших, детей, то есть семьи не забываются, они также на едином учете. И это не секретные данные, к ним не сложно получить доступ.

Каждый израильтянин с малых лет приучается к тому, что защита Родины — самая торжественная и почетная обязанность гражданина. Что только благодаря защитникам своего народа существует государство. Что каждый погибший — это трагедия. Что каждого павшего воина, каждую вдову и каждую сироту надо знать поименно, и к ним должно быть внимание всей страны. Что должно быть достойное социальное обеспечение и помощь.

И наверное поэтому в Израиле всеобщая воинская повинность — и нет никаких исключений для студентов, нельзя откупиться в военкомате от службы в армии, а сама армия считается элитой, которая обеспечивается как положено, и где считают за честь служить лучшие представители своей нации. Именно доблестная служба в армии — лучшая карьера для политика. Нынешний премьер-министр Израиля — прославленный военный герой, участник целого ряда знаменитых боевых операций, бывший командир элитного спецназа.

Страна, которая умеет себя защищать и которая гордится своими защитниками, никогда не будет иметь недостатка в патриотах, и никогда не будет просить кого-то спасти себя от агрессора — такая страна всегда будет свободной, счастливой и независимой.

Посмотрите, вот такие впечатляющие ролики показывают в Израиле на День павших.

В Украине нет Дня павших защитников Родины. Воинов поминают только 9 мая. Учредить такой день с максимальными почестями — это будет очень масштабно и очень достойно, важнейшее государственное решение с далеко идущими последствиями, которое назрело. Эта инициатива будет жить в следующих поколениях.

И канун Дня независимости 23 августа — вполне логичная дата. (Если считать, что настоящую независимость мы добыли в 1991-м, а не сейчас во время войны). Было бы круто назначить на 23 августа День памяти павших в Украине — тем более, что в этот день российские войска в 2014-м начали наступление на Иловайск.

Цензор.Нет

«СРАЖАЙТЕСЬ ДО КОНЦА, НЕВОЗМОЖНОГО В ЖИЗНИ НЕТ!» ГЕРОЙ УКРАИНЫ ПОЛКОВНИК ГЕНШТАБА ИГОРЬ ГОРДИЙЧУК ПРИСТУПИЛ К ВЫПОЛНЕНИЮ ОБЯЗАННОСТЕЙ НАЧАЛЬНИКА ВОЕННОГО ЛИЦЕЯ ИМЕНИ БОГУНА«СРАЖАЙТЕСЬ ДО КОНЦА, НЕВОЗМОЖНОГО В ЖИЗНИ НЕТ!» ГЕРОЙ УКРАИНЫ ПОЛКОВНИК ГЕНШТАБА ИГОРЬ ГОРДИЙЧУК ПРИСТУПИЛ К ВЫПОЛНЕНИЮ ОБЯЗАННОСТЕЙ НАЧАЛЬНИКА ВОЕННОГО ЛИЦЕЯ ИМЕНИ БОГУНА

Юрий Бутусов

Игорь Владимирович родился 12 ноября 1972 года. Он сделал карьеру в спецназе — одно время командовал 8-ым полком, потом — Генеральный штаб. Когда началась война в штабах не прятался. В августе 2014-го начальник Генштаба Муженко лично полковнику Гордийчуку поставил задачу держать Саур-Могилу любой ценой. Нужен был тот, кто выполнит. Любой ценой.

Гордийчук сформировал отдельную разведывательную роту из добровольцев. Она не успела пройти подготовку — ее сразу как последний резерв бросили на Саур-Могилу. Группы бойцов из роты Гордийчука участвовали в боях по взятию высоты и удерживали ее до последнего.

Вспоминает сержант 25-ой воздушно-десантной бригады Сергей Стегарь, который также до конца защищал Саур-Могилу: «Гордийчук говорил нам: вы — десантники, вы должны стоять до конца. Враг наступает, все кто сражается — все на передовой, а в тыл бегут одни обосравшиеся. Мы не должны рассчитывать на помощь — мы обязаны выполнять свой долг. Крутой мужик…»

Да, и такое на войне бывает — чтобы выполнить задачу силами 20-30 бойцов послали полковника Генштаба, который раньше командовал полком и был одним из руководителей Управления специальных операций Генштаба, владеющего английским и немецким языком, прошедшего обучение в штабном колледже США.

И Гордийчук показал, что он не только один из наиболее образованных и наиболее подготовленных о Источник: http://censor.net.ua/r386412фицеров Генштаба, но еще и волевой мужик, который привык выполнять задачу и боевой приказ в самых тяжелых условиях. В то время очень многие офицеры в боевой обстановке терялись, довоенный лоск и понты быстро сходили, и отказ выполнять боевую задачу под разными предлогами был распространенным явлением.

Полковник удерживал людей на высоте не только приказом, но самое главное — личным примером. Он, который командовал полком, ходил под обстрелами не пригибаясь и убеждал последних два десятка воинов оставаться с ним, потому что такой приказ дала Родина. Они отбили не одну атаку и пережили множество обстрелов.

Последние армейские части ушли из приграничного района еще 21 августа, потому что российская армия уже заходила в Украину. Но Саур-Могила держалась. Ближайшие наши части оставались в 40 километрах. А они все равно держались одни еще трое суток. С высоты украинские воины ушли вечером 24 августа, когда они уже были далеко в тылу наступавших российских войск.

Но из одного окружения попали в другое — под Иловайском. И 29 августа группа Гордийчука пошла на прорыв вместе со всей колонной.

Стегарь вспоминает как это было: «Мы ехали в одном грузовике. Гордийчук был в кабине водителя. Нас обстреляли внезапно, и тут же машина была накрыта снарядами и минами. Взрыв произошел в кузове, машина загорелась. Мы вывалились из пылающей машины, подойти на помощь полковнику не могли — огонь по дороге был невероятной плотности, надо было отвечать. И дверь кабины открылась, и Гордийчук сам выбрался из машины. Он выполз к нам сам. Мы его подобрали и сделали перевязку. Рана была страшной — было невероятно, что этот мужик сам двигался с такой раной и пытался продолжать бой. Крупный осколок поразил затылочную часть, неприкрытую каской. Полковник пытался продолжать командовать боем, он даже срывал повязку. Но вскоре от потери крови он остался без сил. Российские десантники взяли в плен меня, Гордийчука и еще несколько бойцов. Полковник был без сознания. Нас собрали на поле, а Гордийчука они бросили в стороне и не разрешали оказать ему помощь. Сказали, мол, этот долго не протянет. Весь день полковник лежал сам, без какой-либо помощи и ухода, с одной той повязкой, которую мы ему сразу наложили. Потом нас увели. Когда я узнал, что этот потрясающий офицер выжил, меня такая гордость за него взяла! Спасибо ему, в эти страшные дни он был для нас примером мужества».

Но чтобы выжить, Гордийчук выдержал еще одну битву — со смертью. Его жизнь висела на волоске два месяца. Его вернули Украине, и он попал в больницу Мечникова в Днепропетровске. Затем — в Киевский госпиталь.

Он много дней был без сознания. Он не мог двигаться — страшная рана головы парализовала многие нервные центры. Высокая опасная температура не сходила много недель, и сбить ее не получалось. Страшная рана головы вызвала большое заражение крови. Он не выходил из реанимации.
Железная воля, любовь жены и дочери, молитвы близких каким-то чудом сохраняли в нем жизнь. И вот врачи использовали рискованный вариант — Гордийчука ввели в медикаментозную кому.

За его действия в начале войны и на Саур-Могиле он награжден орденами Богдана Хмельницкого 2-й и 3-й степени. Было представление на Героя, но его не сочли возможным по каким-то причинам дать. Я написал статью о Гордийчуке, когда он уже был в коме. А затем статью прочитал президент Петр Порошенко и принял очень человечное и мудрое решение — и подписал указ удостоить Гордийчука звания Герой Украины. И через неделю полковника вывели из комы, врачи сделали все как надо, и произошло чудо — температуру удалось сбить! А потом Верховный Главнокомандующий лично приехал в военный госпиталь, и лично вручил звезду герою. Это было, конечно, необычайное событие для офицера.

Затем полковник Гордийчук как один из самых тяжелораненых наших воинов был направлен на реабилитацию в США. И там он совершил еще одно чудо — за долгие месяцы снова научился двигаться. Это было невероятно тяжело — но семья, американские врачи и горячая поддержка украинской диаспоры помогли. Решением министра обороны Степана Полторака Гордийчук еще во время лечения в США был назначен начальником военного лицея имени И.Богуна.

И вот только сейчас, спустя полтора года титанической ежесекундной борьбы, борьбы с недугом и немощью, Игорь Гордийчук выиграл еще один бой — он сможет передать свои знания и свою волю будущим защитникам Украины. Полковник выполнил задание — и вернулся в строй. Любой ценой…

Цензор.Нет

Юрий Бутусов

Игорь Владимирович родился 12 ноября 1972 года. Он сделал карьеру в спецназе — одно время командовал 8-ым полком, потом — Генеральный штаб. Когда началась война в штабах не прятался. В августе 2014-го начальник Генштаба Муженко лично полковнику Гордийчуку поставил задачу держать Саур-Могилу любой ценой. Нужен был тот, кто выполнит. Любой ценой.

Гордийчук сформировал отдельную разведывательную роту из добровольцев. Она не успела пройти подготовку — ее сразу как последний резерв бросили на Саур-Могилу. Группы бойцов из роты Гордийчука участвовали в боях по взятию высоты и удерживали ее до последнего.

Вспоминает сержант 25-ой воздушно-десантной бригады Сергей Стегарь, который также до конца защищал Саур-Могилу: «Гордийчук говорил нам: вы — десантники, вы должны стоять до конца. Враг наступает, все кто сражается — все на передовой, а в тыл бегут одни обосравшиеся. Мы не должны рассчитывать на помощь — мы обязаны выполнять свой долг. Крутой мужик…»

Да, и такое на войне бывает — чтобы выполнить задачу силами 20-30 бойцов послали полковника Генштаба, который раньше командовал полком и был одним из руководителей Управления специальных операций Генштаба, владеющего английским и немецким языком, прошедшего обучение в штабном колледже США.

И Гордийчук показал, что он не только один из наиболее образованных и наиболее подготовленных о Источник: http://censor.net.ua/r386412фицеров Генштаба, но еще и волевой мужик, который привык выполнять задачу и боевой приказ в самых тяжелых условиях. В то время очень многие офицеры в боевой обстановке терялись, довоенный лоск и понты быстро сходили, и отказ выполнять боевую задачу под разными предлогами был распространенным явлением.

Полковник удерживал людей на высоте не только приказом, но самое главное — личным примером. Он, который командовал полком, ходил под обстрелами не пригибаясь и убеждал последних два десятка воинов оставаться с ним, потому что такой приказ дала Родина. Они отбили не одну атаку и пережили множество обстрелов.

Последние армейские части ушли из приграничного района еще 21 августа, потому что российская армия уже заходила в Украину. Но Саур-Могила держалась. Ближайшие наши части оставались в 40 километрах. А они все равно держались одни еще трое суток. С высоты украинские воины ушли вечером 24 августа, когда они уже были далеко в тылу наступавших российских войск.

Но из одного окружения попали в другое — под Иловайском. И 29 августа группа Гордийчука пошла на прорыв вместе со всей колонной.

Стегарь вспоминает как это было: «Мы ехали в одном грузовике. Гордийчук был в кабине водителя. Нас обстреляли внезапно, и тут же машина была накрыта снарядами и минами. Взрыв произошел в кузове, машина загорелась. Мы вывалились из пылающей машины, подойти на помощь полковнику не могли — огонь по дороге был невероятной плотности, надо было отвечать. И дверь кабины открылась, и Гордийчук сам выбрался из машины. Он выполз к нам сам. Мы его подобрали и сделали перевязку. Рана была страшной — было невероятно, что этот мужик сам двигался с такой раной и пытался продолжать бой. Крупный осколок поразил затылочную часть, неприкрытую каской. Полковник пытался продолжать командовать боем, он даже срывал повязку. Но вскоре от потери крови он остался без сил. Российские десантники взяли в плен меня, Гордийчука и еще несколько бойцов. Полковник был без сознания. Нас собрали на поле, а Гордийчука они бросили в стороне и не разрешали оказать ему помощь. Сказали, мол, этот долго не протянет. Весь день полковник лежал сам, без какой-либо помощи и ухода, с одной той повязкой, которую мы ему сразу наложили. Потом нас увели. Когда я узнал, что этот потрясающий офицер выжил, меня такая гордость за него взяла! Спасибо ему, в эти страшные дни он был для нас примером мужества».

Но чтобы выжить, Гордийчук выдержал еще одну битву — со смертью. Его жизнь висела на волоске два месяца. Его вернули Украине, и он попал в больницу Мечникова в Днепропетровске. Затем — в Киевский госпиталь.

Он много дней был без сознания. Он не мог двигаться — страшная рана головы парализовала многие нервные центры. Высокая опасная температура не сходила много недель, и сбить ее не получалось. Страшная рана головы вызвала большое заражение крови. Он не выходил из реанимации.
Железная воля, любовь жены и дочери, молитвы близких каким-то чудом сохраняли в нем жизнь. И вот врачи использовали рискованный вариант — Гордийчука ввели в медикаментозную кому.

За его действия в начале войны и на Саур-Могиле он награжден орденами Богдана Хмельницкого 2-й и 3-й степени. Было представление на Героя, но его не сочли возможным по каким-то причинам дать. Я написал статью о Гордийчуке, когда он уже был в коме. А затем статью прочитал президент Петр Порошенко и принял очень человечное и мудрое решение — и подписал указ удостоить Гордийчука звания Герой Украины. И через неделю полковника вывели из комы, врачи сделали все как надо, и произошло чудо — температуру удалось сбить! А потом Верховный Главнокомандующий лично приехал в военный госпиталь, и лично вручил звезду герою. Это было, конечно, необычайное событие для офицера.

Затем полковник Гордийчук как один из самых тяжелораненых наших воинов был направлен на реабилитацию в США. И там он совершил еще одно чудо — за долгие месяцы снова научился двигаться. Это было невероятно тяжело — но семья, американские врачи и горячая поддержка украинской диаспоры помогли. Решением министра обороны Степана Полторака Гордийчук еще во время лечения в США был назначен начальником военного лицея имени И.Богуна.

И вот только сейчас, спустя полтора года титанической ежесекундной борьбы, борьбы с недугом и немощью, Игорь Гордийчук выиграл еще один бой — он сможет передать свои знания и свою волю будущим защитникам Украины. Полковник выполнил задание — и вернулся в строй. Любой ценой…

Цензор.Нет

НЕПРИЗНАННЫЙ ГЕРОЙ — ТАНКИСТ. «В ЖИЗНИ НЕ ВИДЕЛ НИЧЕГО СТРАШНЕЕ ТАНКОВОГО БОЯ»НЕПРИЗНАННЫЙ ГЕРОЙ — ТАНКИСТ. «В ЖИЗНИ НЕ ВИДЕЛ НИЧЕГО СТРАШНЕЕ ТАНКОВОГО БОЯ»

Serg Marco

Есть имена, которые на слуху. Есть истории со своими героями, понятные лишь узкому кругу приближённых к событиям. И есть ещё одна категория: о них упоминают лишь вскользь, сидя с боевыми товарищами в компаниях. В контексте: а помнишь, у нас вот такой, «уникальный» был? Такие чудеса творил, мужики в шоке были…

О них почему-то не написано ни единой строчки, хотя весь их путь сам по себе уже может стать примером для многих.

Молодые ребята — вчерашние срочники, которым очень «повезло» попасть в тот самый призыв.

О «любимчиках» судьбы, молодых танкистах.

В марте-апреле 2013 года, когда ничего не предвещало нынешней ситуации, четыре молодых парня в разных городах страны получили повестки и, не сомневаясь ни минуты, отправились служить. Саша Чапкин, Серёга Козаченко, Родион Агафонов и Ваня Тымык — они должны были демобилизоваться весной 2014 года и отправиться домой, но судьба распорядилась иначе.

Демобилизация солдат срочной службы весной 2014 года была приостановлена на неопределённый срок, и началась первая самая масштабная из всех волн мобилизации. В армию пришло огромное количество взрослых, сформировавшихся как личности людей, и далеко не все они, по итогу, проявили такую же смелость и волю к победе.

С началом боевых действий в танковом батальоне 93-й ОМБр началось формирование подразделений в зону АТО. Невзирая на то, что существовал приказ не отправлять в зону боевых действий солдат срочной службы, все четверо на вопрос командира перед строем изъявили желание поехать.

Первой была сформирована и выдвинулась на луганское направление 1-я РТГр, в составе которой были Иван Тымык и Александр Чапкин. За ней отправились 2-я и 3-я БТГр, а 7 июля убыла и 4-я БТГр, с которой уехали наводчик-оператор Родион Агафонов и младший сержант Сергей Козаченко, командир экипажа машины №518. Уже 11 июля 4-я БТГр выполнила первый выход на боевые, постепенно приближаясь к ДАП.

Июль 2014 года на Донбассе выдался очень жарким, во всех смыслах этого слова. 93-я бригада, последовательно освобождая населённые пункты, практически вошла в Донецк. На горизонте отчётливо маячили силуэты многоэтажек, и дважды бои шли уже фактически в черте города.

Линия разграничения динамично менялась каждый день. Были освобождены населённые пункты Тоненькое, Орловка и Северное. При этом группировка обошла занятые на тот момент сепаратистами Водяное и Опытное и зашла сразу на базу ПВО у взлётной полосы аэропорта, которая позже получила название «Зенит».

Вместе с 4-й БТГр продвигались вперёд 2-я БТГр 93-й ОМБр, последовательно расставлявшая блокпосты на освобождённой территории, и добровольческие подразделения.

21 июля группа «девяностотройки» с добровольцами «Днепр-1» и «Шахтерска» выдвинулась на штурм посёлка Пески. Одновременно батальон «Донбасс», 5-я мехрота 2-й БТГр и подразделения ДУК «ПС» штурмовали соседнюю Карловку.

24 июля 2014 года посёлок Пески был окончательно взят под контроль ВСУ, и Донецкий аэропорт, находившийся до этого момента в окружении, был полностью деблокирован.

К чести молодых парней, надо заметить, что во время всех самых горячих боёв они сражались наравне со своими старшими товарищами и зачастую даже превосходили их в бесстрашии и невозмутимости. Это несмотря на то, что в их призыве было пару ребят с востока страны, которые, после выдвижения колонн на Луганск, сделали свой выбор, самовольно оставили часть и уехали в Донецк, перейдя на противоположную сторону.

Никто не сможет до конца понять мысли и ощущения солдата, знающего, что в бою против тебя сейчас может быть вчерашний сослуживец и сосед по кровати в казарме.

Бои за Пески и окрестные посёлка длились несколько дней. На самый первый и сложный штурм колонна выдвинулась утром 21 июля, а до этого им предшествовали несколько незабываемых дней на «Зените» и в аэропорту. Ночные обстрелы миномётами, градами, САУ…, взаимный «обмен любезностями» ночью с танками, работающими с Ясиноватской развязки, в котором Родион Агафонов передал массу пламенных приветов танкистам «ДНР». Каждый день попытки штурма наших позиций с той стороны, каждую ночь, как только наступает темнота, регулярные обстрелы.

Первый крупный бой, тяжёлая артиллерия, работающая по позициям, — это событие шокирует, откладывается в памяти надолго. Но, когда такое длится изо дня в день, все чувства и эмоции притупляются, и очередные тонны металла, падающие с неба, воспринимаются как печальная констатация факта — ну вот, опять.

В те дни для многих бойцов под Донецком это стало ежедневной реальностью.

Утром 21 числа группа построилась под рукавами нового терминала и вышла в сторону Песок.

Выход задерживался, машины стояли с работающими двигателями более получаса и ожидали выхода пехоты.

Собрать бойцов на штурм хорошо укрепленного района в те смутные времена было непросто. Нередко были случаи прямого отказа выполнять приказ в некоторых подразделениях. Среди пехотинцев 2-го батальона были ребята, готовые пойти хоть прямо в ад, и сейчас справедливо полагая, что «горячее» там, чем в аэропорту, уже просто не будет. Но основная масса солдат идти в бой не желала, и их удалось собрать только благодаря авторитету и личной воле комбата «Медведя» (Медведюка Василия, комбата 2-й БТГр 93-й ОМБр).

Согласно замыслу командиров, колонна на подходе к самому укреплённому участку под мостом на объездной дороге разделилась на две части. Там у противника была организована круговая оборона, поэтому штурмовать планировалось с двух направлений. По приблизительным оценкам, в этом районе хорошо закрепилось около роты личного состава противника, с огромным количеством стрелкового оружия, гранатомётами, миномётами и несколькими автомашинами.

Всего возле населённых пунктов Пески — Первомайское, по данным ВСУ, на тот момент находилось порядка 400 человек живой силы противника.

В завязавшемся ближнем бою, среди дыма и гари, танк №518, которым командовал младший сержант Козаченко, первым ворвался под мост, расстреливая укрепления сепаратистов, и после того, как пехота заняла эту позицию, выдвинулся далее в сторону посёлка Первомайское, откуда противник вёл плотный огонь по подошедшей пехоте.

Прикрывая бойцов, был подбит выстрелом гранатомёта, и машина загорелась. А учитывая то, что в ней находился боекомплект, самым логичным для её экипажа было срочно покинуть танк.

Экипаж, обнаружив возгорание, боролся за свою машину и сделал попытку её спасти, при этом не выходя из боя. Наводчик Александр Олейник продолжал вести огонь, а механик-водитель Александр Вряшник и командир машины Козаченко — тушили пожар внутри.

Когда стало понятно, что погасить огонь не удаётся, с учётом того, сколько снарядов находилось внутри, экипаж принял непростое решение. Горящий танк, стреляя, двинулся по территории противника вглубь, уходя всё дальше от наших позиций. Буквально за минуты до начала детонации все трое успели покинуть бронемашину, после чего боекомплект сдетонировал, и машину буквально разорвало, отбросив её башню на добрый десяток метров. Клубы дыма, после мощнейшего взрыва, дали возможность экипажу скрыться в зелени частного сектора и занять там оборону.

Спустя минут 20 им удалось связаться по мобильной связи с командиром группы и сообщить о том, где находятся.

Командир, приняв решение выдвинуться вглубь территории противника на помощь экипажу, задал вопрос: кто желает пойти? Желающих нашлось совсем немного. Вокруг моста, впоследствии получившего название «республика», всё ещё шёл огневой бой…

При поддержке двух танков и пары пехотинцев, пробивая себе дорогу, они встретили бойцов и стали с боем отходить назад. При отходе Посохов Олег, вызвавшийся идти с группой добровольно от пехоты, получил сквозное ранение в грудную клетку, и командир группы, бросившийся оказать ему помощь, получил очередь по ногам.

Всего в этот день в боях за 3,5 часа 4-я БТГр потеряла 6 человек убитыми и 11 ранеными.

Уже на следующий день, 22 июля, командир танка Козаченко и его экипаж получили другую машину и снова выдвинулись в Пески. Экипаж, ещё сутки назад переживший тяжёлый бой, экипаж, который горел в танке во время боя, не прерывая работы, просто сел в бронемашину и уехал дальше выполнять задачи.

24 июля, при поддержке ДУК «ПС» и «Днепр-1», населённый пункт был полностью зачищен и окончательно перешёл под контроль Вооружённых сил Украины.

Экипаж Козаченко через пару недель участвовал в штурме Авдеевки и снова пережил возгорание танка, после «удачного» попадания из гранатомёта. Но в этот раз совместными силами экипажа удалось погасить пожар и сохранить танк.

Позже 4-я БТГр была расформирована, и оставшиеся машины были приданы 2-й БТГр. Танковый экипаж Сергея Козаченко вошёл в состав 2-й танковой роты, приданной батальону, и продолжил выполнять боевые задачи.

В декабре 2014 года, задержавшись с увольнением из ВСУ почти на год, Козаченко подписал контракт и получил звание сержанта, а уже в середине января он в составе 3-й танковой роты участвовал в боях за Донецкий аэропорт.

В начале февраля 2015 года была поставлена задача протралить от мин дорогу для нового опорного пункта под посёлком Опытное. Из-за сложных погодных условий, при ограниченной видимости и в условиях, сложных для маневрирования, их машина №527 подорвалась на противотанковой мине.

Механик-водитель Юлиан Гунько погиб на месте, а наводчик Артём Сливинский и командир Козаченко получили серьёзные контузии и были госпитализированы в город Днепропетровск.

Решив, что пару недель в больнице вполне достаточно для полного выздоровления, они вернулись в строй и продолжили выполнение боевых задач.

Находясь в рядах ВСУ с апреля 2013 года и проведя в зоне АТО непосредственно под Донецком почти полтора года, сержант Козаченко сейчас проходит службу в своём родном подразделении — танковом батальоне 93-й ОМБр, как и его побратим Александр Чапкин. Саша тоже остался защищать свою страну, остался в строю.

Александр Чапкин, который был таким же срочником, не отставал от своего побратима. Война отделила зёрна от плевел, показала, кто чего стоит. Саша прошёл те жаркие бои в Песках, прошёл бои в аэропорту, стал своеобразной легендой в своём подразделении. Его не крутили по телевизору, не снимали в роликах и так и не наградили, хотя на его награждение подавали с десяток раз. Хотя нет, наверное, в его батальоне людей, которые не охарактеризуют его как героя, которым стал в 19 лет.

Все помнят Евгения Межевикина (позывной «Адам», Герой Украины), который катался на нескольких танках, потому что экипажей, способных так выполнять задачи, было меньше, чем задач и, собственно, танков. Но Чапкин не отставал от Межевикина, тоже отрабатывал в день по четыре-пять конвейеров. Постоянные выезды в любое время дня и ночи.

Звонок — и он выезжает с Опытного. Приезжает, садится на другую машину и едет работать на «Зенит». Возвращается, садится на легковой авто и едет в Пески. В Песках садится на танк 1-й танковой роты, работает в Песках. Приезжает, садится во вторую машину 1-й роты, выезжает и работает на взлётке. Приезжает обратно, садится опять на легковой авто, едет во вторую роту, в которой уже загрузили и заправили его танк. После чего опять выезжает и работает.

Немного танкистов могли работать в таком ритме. Из тех, о ком слышали, так работал Межевикин.

А Чапкин это был тот танкист, который, собственно, вытащил Межевикина в аэропорту, когда его там подбили.

Возле аэропорта в декабре 2014 года три машины выдвинулись на аэропорт для отражения очередной атаки противника, но при следовании в ДАП танк командира батальона 1-й ОТБр с позывным «Алекс» подорвался на противотанковой мине. Саша выдвинулся к подбитой машине и утащил её на ремонт. После ПТУРом был подбит танк, командиром которого был майор Евгений Межевикин. После того как танк от попадания ПТУРа заглох, «Адам» озвучил в эфир, что подбит.

Танки, вернувшиеся с «работы», сообщили, что Межевикин остался возле ДАПа в «зелёнке». На помощь ему приехал танк Александра Чапкина, который случайно в эфире услышал о сложившейся ситуации и выехал, не дожидаясь приказа командования и даже перезарядки боекомплекта. Для спасения товарищей ему пришлось покинуть свою машину и, стоя перед ней, подавая команды жестами механику-водителю, завести её кормой к корме другой машины. Зачалить трос в буксирные крюки. А трос весит порядка 60-70 кг, хотя вес «Чапы» не намного больше. И он постоянно пружинит, постоянно пытается вырваться из рук. Далеко не все, даже очень сильные ребята, могут совладать с ним, тем более, в горячке боя. А вот Саша смог.

Трос зачален, машина на буксире. Благодаря умениям и навыкам своего механика-водителя и мехвода «Адама» танк тогда вытащили с помощью одного троса.

К тому моменту по танку Межевикина, который был весьма неплохой целью, были уже выпущены несколько ПТУРов, которые только чудом не попали в бронемашину. Сепаратисты, видимо, перехватив разговор из штатной радиостанции Р-173 о том, что подбит танк «Адама», начали сыпать по месту, где он стоял даже из стрелкового оружия. Во время буксировки Межевикин, используя заряд аккумуляторов, умудрился развернуть башню и обстрелять позиции сепаратистов, с которых вели огонь по буксируемому танку. Машина Межевикина была оттащена на позиции, после чего Саша ещё успел вытащить заглохшую МТ-ЛБ.

Танк Межевикина был отремонтирован и уже на следующий день участвовал в боевых действиях.

Командир 2-й танковой роты — кадровый офицер. Зампотех 2-й танковой роты — кадровый офицер. Три командира взвода и замполит. А реально этой ротой руководит солдат — Александр Чапкин. Дисциплина и сухой закон 2-й танковой роты держались именно на нём. Это поразительно, но Саше удавалось «держать в узде» мужиков, которым было по 40-50 лет. Ещё ему принадлежит много разных маленьких хитростей, которые в той или иной мере облегчают работу экипажа. Ему принадлежит «изобретение» довольно простого алгоритма, позволяющего в разы увеличить скорострельность с закрытых позиций. И его приняли на вооружение все роты 93-й.

Ну а в свободное от «работы» и ремонтов время Саша брал в руки автомат и уходил пешком «пробивать» новые маршруты и позиции для «работы», пути подхода и отхода, просчитывал время для выхода на те или иные рубежи, позицию. Походить ногами с разведчиками — обыденное занятие для танкиста, который планирует работу как танкового взвода, так и танковой роты.

Когда командир батальона вызывает сержанта, молодого парня, чтобы посоветоваться с ним на тему планирования, — это чего-то да значит.

И когда спрашиваешь у бойцов и командиров про Козаченко и Чапкина, то в основном слышишь фразы типа: «эти ребята производят такое ощущение, как будто они перед выездом пересохраняются. Так, как они, мало кто работает.

То, что человек обладает таким умением управлять своими людьми, управлять танком и имеет такую храбрость, — это редкость. А то, что они это всё имеют в таком возрасте, — это вообще уникально».

Впервые с начала АТО эта боевая бригада 7 марта 2015-го была выведена в ППД на ротацию. Ребята занимаются ремонтом техники и ждут отправки назад на передовую.

Оператор-наводчик машины №518 Александр Олейник и механик-водитель
Александр Вряшник 10 октября 2015 года были награждены орденами «За мужество» 3-й степени.

Механик-водитель машины №527 Юлиан Гунько получил награду посмертно.

Оператор-наводчик Артём Сливовский представлен к ордену «За мужество».

Документы на награждение командира танка Сергея Козаченко орденом «За мужество» 3-й степени безуспешно подавались в течение года несколько раз.

В октябре 2015 года Сергей был отмечен ведомственным нагрудным знаком «За оборону аэропорта».

Документы на награждение командира танка Александра Чапкина орденом «За мужество» 3-й степени безуспешно подавались в течение года несколько раз.

Петр и МазепаSerg Marco

Есть имена, которые на слуху. Есть истории со своими героями, понятные лишь узкому кругу приближённых к событиям. И есть ещё одна категория: о них упоминают лишь вскользь, сидя с боевыми товарищами в компаниях. В контексте: а помнишь, у нас вот такой, «уникальный» был? Такие чудеса творил, мужики в шоке были…

О них почему-то не написано ни единой строчки, хотя весь их путь сам по себе уже может стать примером для многих.

Молодые ребята — вчерашние срочники, которым очень «повезло» попасть в тот самый призыв.

О «любимчиках» судьбы, молодых танкистах.

В марте-апреле 2013 года, когда ничего не предвещало нынешней ситуации, четыре молодых парня в разных городах страны получили повестки и, не сомневаясь ни минуты, отправились служить. Саша Чапкин, Серёга Козаченко, Родион Агафонов и Ваня Тымык — они должны были демобилизоваться весной 2014 года и отправиться домой, но судьба распорядилась иначе.

Демобилизация солдат срочной службы весной 2014 года была приостановлена на неопределённый срок, и началась первая самая масштабная из всех волн мобилизации. В армию пришло огромное количество взрослых, сформировавшихся как личности людей, и далеко не все они, по итогу, проявили такую же смелость и волю к победе.

С началом боевых действий в танковом батальоне 93-й ОМБр началось формирование подразделений в зону АТО. Невзирая на то, что существовал приказ не отправлять в зону боевых действий солдат срочной службы, все четверо на вопрос командира перед строем изъявили желание поехать.

Первой была сформирована и выдвинулась на луганское направление 1-я РТГр, в составе которой были Иван Тымык и Александр Чапкин. За ней отправились 2-я и 3-я БТГр, а 7 июля убыла и 4-я БТГр, с которой уехали наводчик-оператор Родион Агафонов и младший сержант Сергей Козаченко, командир экипажа машины №518. Уже 11 июля 4-я БТГр выполнила первый выход на боевые, постепенно приближаясь к ДАП.

Июль 2014 года на Донбассе выдался очень жарким, во всех смыслах этого слова. 93-я бригада, последовательно освобождая населённые пункты, практически вошла в Донецк. На горизонте отчётливо маячили силуэты многоэтажек, и дважды бои шли уже фактически в черте города.

Линия разграничения динамично менялась каждый день. Были освобождены населённые пункты Тоненькое, Орловка и Северное. При этом группировка обошла занятые на тот момент сепаратистами Водяное и Опытное и зашла сразу на базу ПВО у взлётной полосы аэропорта, которая позже получила название «Зенит».

Вместе с 4-й БТГр продвигались вперёд 2-я БТГр 93-й ОМБр, последовательно расставлявшая блокпосты на освобождённой территории, и добровольческие подразделения.

21 июля группа «девяностотройки» с добровольцами «Днепр-1» и «Шахтерска» выдвинулась на штурм посёлка Пески. Одновременно батальон «Донбасс», 5-я мехрота 2-й БТГр и подразделения ДУК «ПС» штурмовали соседнюю Карловку.

24 июля 2014 года посёлок Пески был окончательно взят под контроль ВСУ, и Донецкий аэропорт, находившийся до этого момента в окружении, был полностью деблокирован.

К чести молодых парней, надо заметить, что во время всех самых горячих боёв они сражались наравне со своими старшими товарищами и зачастую даже превосходили их в бесстрашии и невозмутимости. Это несмотря на то, что в их призыве было пару ребят с востока страны, которые, после выдвижения колонн на Луганск, сделали свой выбор, самовольно оставили часть и уехали в Донецк, перейдя на противоположную сторону.

Никто не сможет до конца понять мысли и ощущения солдата, знающего, что в бою против тебя сейчас может быть вчерашний сослуживец и сосед по кровати в казарме.

Бои за Пески и окрестные посёлка длились несколько дней. На самый первый и сложный штурм колонна выдвинулась утром 21 июля, а до этого им предшествовали несколько незабываемых дней на «Зените» и в аэропорту. Ночные обстрелы миномётами, градами, САУ…, взаимный «обмен любезностями» ночью с танками, работающими с Ясиноватской развязки, в котором Родион Агафонов передал массу пламенных приветов танкистам «ДНР». Каждый день попытки штурма наших позиций с той стороны, каждую ночь, как только наступает темнота, регулярные обстрелы.

Первый крупный бой, тяжёлая артиллерия, работающая по позициям, — это событие шокирует, откладывается в памяти надолго. Но, когда такое длится изо дня в день, все чувства и эмоции притупляются, и очередные тонны металла, падающие с неба, воспринимаются как печальная констатация факта — ну вот, опять.

В те дни для многих бойцов под Донецком это стало ежедневной реальностью.

Утром 21 числа группа построилась под рукавами нового терминала и вышла в сторону Песок.

Выход задерживался, машины стояли с работающими двигателями более получаса и ожидали выхода пехоты.

Собрать бойцов на штурм хорошо укрепленного района в те смутные времена было непросто. Нередко были случаи прямого отказа выполнять приказ в некоторых подразделениях. Среди пехотинцев 2-го батальона были ребята, готовые пойти хоть прямо в ад, и сейчас справедливо полагая, что «горячее» там, чем в аэропорту, уже просто не будет. Но основная масса солдат идти в бой не желала, и их удалось собрать только благодаря авторитету и личной воле комбата «Медведя» (Медведюка Василия, комбата 2-й БТГр 93-й ОМБр).

Согласно замыслу командиров, колонна на подходе к самому укреплённому участку под мостом на объездной дороге разделилась на две части. Там у противника была организована круговая оборона, поэтому штурмовать планировалось с двух направлений. По приблизительным оценкам, в этом районе хорошо закрепилось около роты личного состава противника, с огромным количеством стрелкового оружия, гранатомётами, миномётами и несколькими автомашинами.

Всего возле населённых пунктов Пески — Первомайское, по данным ВСУ, на тот момент находилось порядка 400 человек живой силы противника.

В завязавшемся ближнем бою, среди дыма и гари, танк №518, которым командовал младший сержант Козаченко, первым ворвался под мост, расстреливая укрепления сепаратистов, и после того, как пехота заняла эту позицию, выдвинулся далее в сторону посёлка Первомайское, откуда противник вёл плотный огонь по подошедшей пехоте.

Прикрывая бойцов, был подбит выстрелом гранатомёта, и машина загорелась. А учитывая то, что в ней находился боекомплект, самым логичным для её экипажа было срочно покинуть танк.

Экипаж, обнаружив возгорание, боролся за свою машину и сделал попытку её спасти, при этом не выходя из боя. Наводчик Александр Олейник продолжал вести огонь, а механик-водитель Александр Вряшник и командир машины Козаченко — тушили пожар внутри.

Когда стало понятно, что погасить огонь не удаётся, с учётом того, сколько снарядов находилось внутри, экипаж принял непростое решение. Горящий танк, стреляя, двинулся по территории противника вглубь, уходя всё дальше от наших позиций. Буквально за минуты до начала детонации все трое успели покинуть бронемашину, после чего боекомплект сдетонировал, и машину буквально разорвало, отбросив её башню на добрый десяток метров. Клубы дыма, после мощнейшего взрыва, дали возможность экипажу скрыться в зелени частного сектора и занять там оборону.

Спустя минут 20 им удалось связаться по мобильной связи с командиром группы и сообщить о том, где находятся.

Командир, приняв решение выдвинуться вглубь территории противника на помощь экипажу, задал вопрос: кто желает пойти? Желающих нашлось совсем немного. Вокруг моста, впоследствии получившего название «республика», всё ещё шёл огневой бой…

При поддержке двух танков и пары пехотинцев, пробивая себе дорогу, они встретили бойцов и стали с боем отходить назад. При отходе Посохов Олег, вызвавшийся идти с группой добровольно от пехоты, получил сквозное ранение в грудную клетку, и командир группы, бросившийся оказать ему помощь, получил очередь по ногам.

Всего в этот день в боях за 3,5 часа 4-я БТГр потеряла 6 человек убитыми и 11 ранеными.

Уже на следующий день, 22 июля, командир танка Козаченко и его экипаж получили другую машину и снова выдвинулись в Пески. Экипаж, ещё сутки назад переживший тяжёлый бой, экипаж, который горел в танке во время боя, не прерывая работы, просто сел в бронемашину и уехал дальше выполнять задачи.

24 июля, при поддержке ДУК «ПС» и «Днепр-1», населённый пункт был полностью зачищен и окончательно перешёл под контроль Вооружённых сил Украины.

Экипаж Козаченко через пару недель участвовал в штурме Авдеевки и снова пережил возгорание танка, после «удачного» попадания из гранатомёта. Но в этот раз совместными силами экипажа удалось погасить пожар и сохранить танк.

Позже 4-я БТГр была расформирована, и оставшиеся машины были приданы 2-й БТГр. Танковый экипаж Сергея Козаченко вошёл в состав 2-й танковой роты, приданной батальону, и продолжил выполнять боевые задачи.

В декабре 2014 года, задержавшись с увольнением из ВСУ почти на год, Козаченко подписал контракт и получил звание сержанта, а уже в середине января он в составе 3-й танковой роты участвовал в боях за Донецкий аэропорт.

В начале февраля 2015 года была поставлена задача протралить от мин дорогу для нового опорного пункта под посёлком Опытное. Из-за сложных погодных условий, при ограниченной видимости и в условиях, сложных для маневрирования, их машина №527 подорвалась на противотанковой мине.

Механик-водитель Юлиан Гунько погиб на месте, а наводчик Артём Сливинский и командир Козаченко получили серьёзные контузии и были госпитализированы в город Днепропетровск.

Решив, что пару недель в больнице вполне достаточно для полного выздоровления, они вернулись в строй и продолжили выполнение боевых задач.

Находясь в рядах ВСУ с апреля 2013 года и проведя в зоне АТО непосредственно под Донецком почти полтора года, сержант Козаченко сейчас проходит службу в своём родном подразделении — танковом батальоне 93-й ОМБр, как и его побратим Александр Чапкин. Саша тоже остался защищать свою страну, остался в строю.

Александр Чапкин, который был таким же срочником, не отставал от своего побратима. Война отделила зёрна от плевел, показала, кто чего стоит. Саша прошёл те жаркие бои в Песках, прошёл бои в аэропорту, стал своеобразной легендой в своём подразделении. Его не крутили по телевизору, не снимали в роликах и так и не наградили, хотя на его награждение подавали с десяток раз. Хотя нет, наверное, в его батальоне людей, которые не охарактеризуют его как героя, которым стал в 19 лет.

Все помнят Евгения Межевикина (позывной «Адам», Герой Украины), который катался на нескольких танках, потому что экипажей, способных так выполнять задачи, было меньше, чем задач и, собственно, танков. Но Чапкин не отставал от Межевикина, тоже отрабатывал в день по четыре-пять конвейеров. Постоянные выезды в любое время дня и ночи.

Звонок — и он выезжает с Опытного. Приезжает, садится на другую машину и едет работать на «Зенит». Возвращается, садится на легковой авто и едет в Пески. В Песках садится на танк 1-й танковой роты, работает в Песках. Приезжает, садится во вторую машину 1-й роты, выезжает и работает на взлётке. Приезжает обратно, садится опять на легковой авто, едет во вторую роту, в которой уже загрузили и заправили его танк. После чего опять выезжает и работает.

Немного танкистов могли работать в таком ритме. Из тех, о ком слышали, так работал Межевикин.

А Чапкин это был тот танкист, который, собственно, вытащил Межевикина в аэропорту, когда его там подбили.

Возле аэропорта в декабре 2014 года три машины выдвинулись на аэропорт для отражения очередной атаки противника, но при следовании в ДАП танк командира батальона 1-й ОТБр с позывным «Алекс» подорвался на противотанковой мине. Саша выдвинулся к подбитой машине и утащил её на ремонт. После ПТУРом был подбит танк, командиром которого был майор Евгений Межевикин. После того как танк от попадания ПТУРа заглох, «Адам» озвучил в эфир, что подбит.

Танки, вернувшиеся с «работы», сообщили, что Межевикин остался возле ДАПа в «зелёнке». На помощь ему приехал танк Александра Чапкина, который случайно в эфире услышал о сложившейся ситуации и выехал, не дожидаясь приказа командования и даже перезарядки боекомплекта. Для спасения товарищей ему пришлось покинуть свою машину и, стоя перед ней, подавая команды жестами механику-водителю, завести её кормой к корме другой машины. Зачалить трос в буксирные крюки. А трос весит порядка 60-70 кг, хотя вес «Чапы» не намного больше. И он постоянно пружинит, постоянно пытается вырваться из рук. Далеко не все, даже очень сильные ребята, могут совладать с ним, тем более, в горячке боя. А вот Саша смог.

Трос зачален, машина на буксире. Благодаря умениям и навыкам своего механика-водителя и мехвода «Адама» танк тогда вытащили с помощью одного троса.

К тому моменту по танку Межевикина, который был весьма неплохой целью, были уже выпущены несколько ПТУРов, которые только чудом не попали в бронемашину. Сепаратисты, видимо, перехватив разговор из штатной радиостанции Р-173 о том, что подбит танк «Адама», начали сыпать по месту, где он стоял даже из стрелкового оружия. Во время буксировки Межевикин, используя заряд аккумуляторов, умудрился развернуть башню и обстрелять позиции сепаратистов, с которых вели огонь по буксируемому танку. Машина Межевикина была оттащена на позиции, после чего Саша ещё успел вытащить заглохшую МТ-ЛБ.

Танк Межевикина был отремонтирован и уже на следующий день участвовал в боевых действиях.

Командир 2-й танковой роты — кадровый офицер. Зампотех 2-й танковой роты — кадровый офицер. Три командира взвода и замполит. А реально этой ротой руководит солдат — Александр Чапкин. Дисциплина и сухой закон 2-й танковой роты держались именно на нём. Это поразительно, но Саше удавалось «держать в узде» мужиков, которым было по 40-50 лет. Ещё ему принадлежит много разных маленьких хитростей, которые в той или иной мере облегчают работу экипажа. Ему принадлежит «изобретение» довольно простого алгоритма, позволяющего в разы увеличить скорострельность с закрытых позиций. И его приняли на вооружение все роты 93-й.

Ну а в свободное от «работы» и ремонтов время Саша брал в руки автомат и уходил пешком «пробивать» новые маршруты и позиции для «работы», пути подхода и отхода, просчитывал время для выхода на те или иные рубежи, позицию. Походить ногами с разведчиками — обыденное занятие для танкиста, который планирует работу как танкового взвода, так и танковой роты.

Когда командир батальона вызывает сержанта, молодого парня, чтобы посоветоваться с ним на тему планирования, — это чего-то да значит.

И когда спрашиваешь у бойцов и командиров про Козаченко и Чапкина, то в основном слышишь фразы типа: «эти ребята производят такое ощущение, как будто они перед выездом пересохраняются. Так, как они, мало кто работает.

То, что человек обладает таким умением управлять своими людьми, управлять танком и имеет такую храбрость, — это редкость. А то, что они это всё имеют в таком возрасте, — это вообще уникально».

Впервые с начала АТО эта боевая бригада 7 марта 2015-го была выведена в ППД на ротацию. Ребята занимаются ремонтом техники и ждут отправки назад на передовую.

Оператор-наводчик машины №518 Александр Олейник и механик-водитель
Александр Вряшник 10 октября 2015 года были награждены орденами «За мужество» 3-й степени.

Механик-водитель машины №527 Юлиан Гунько получил награду посмертно.

Оператор-наводчик Артём Сливовский представлен к ордену «За мужество».

Документы на награждение командира танка Сергея Козаченко орденом «За мужество» 3-й степени безуспешно подавались в течение года несколько раз.

В октябре 2015 года Сергей был отмечен ведомственным нагрудным знаком «За оборону аэропорта».

Документы на награждение командира танка Александра Чапкина орденом «За мужество» 3-й степени безуспешно подавались в течение года несколько раз.

Петр и Мазепа

Надежда Савченко: Вы меня не поломали, вы меня не поломаете никогда!Надежда Савченко: Вы меня не поломали, вы меня не поломаете никогда!

Надежда Савченко.

Выступление Надежды Савченко 2 марта в Донецком суде Ростовской области РФ.

Сказка впереди, давайте взбодримся. Впредь я буду говорить на русском языке, чтобы не тратить время на переводчика и, как я поняла, еще потом — мои деньги. Хотя, вроде как по правам человека, он у вас там должен бесплатно предоставляться.

Ну, во-первых, хочу попросить прощение у присутствующих за мое эмоциональное поведение. На самом деле, очень тяжело слушать полгода одно и то же вранье, а потом еще слушать его повторно целый день. Поэтому на выступление прокурора мне иначе реагировать было сложно.

Что касается прений: ну, за этих полгода долгих и нудных судов мы выучили, что была доказана вина в этом судебном процессе — вина журналистов, российских журналистов. Они виновны во вранье, во лживом, искаженном освещении информации, что касается событий в Украине, в мире, да и, в принципе, в России тоже. Мы могли видеть одного какого-то журналиста, который нам рассказывал про беременных, расстрелянных мужчин — сказки Венского леса. Они также виновны в том, что пренебрегали средствами безопасности. Если бы они были в бронежилетах и в касках, они бы остались живы. Если бы они не лезли куда не надо, они бы остались живы.

Здесь была доказана вина российских телеканалов. Они виновны в том — они, их собственники, их редакция — виновны в том, что отправляли своих людей ради красивой красочной картинки, ради лживой информации на верную смерть без подготовки, без защиты. Это поднимало рейтинги, это приносило им прибыли. Поэтому им абсолютно плевать на своих журналистов. Это те люди, которые виновны больше всего в гибели Волошина и Карнелюка — это их начальство.

Мы видели здесь видео, где какая-то ведущая 5 канала (Пятый канал — российский федеральный телевизионный канал с центром вещания из Санкт-Петербурга, — ред.) говорила, что украинские СМИ врут, русские журналисты Волошин и Карнелюк были в касках и бронежилетах. Даже в этом суде было доказано, что они были без касок и без бронежилетов. Это вывод — российские телеканалы врут.

Была доказана вина сепаратистов и российских военных. Они виновны в том, что убивают украинский народ на наших украинских землях. Они виновны в оккупации украинских земель. И как бы ни верещали здесь мирные жители Донбасса, потерпевшие и те же сепаратисты, что убивают только их — украинские Вооруженные Силы. Даже в том видео Егора Русского, который, кстати, является гражданином России, была представлена масса доказательств того, как именно сепаратисты добивают и убивают украинских военных.

В этом суде была доказана вина ФСБ и следственного комитета Российской Федерации. Они виновны в том, что похищают людей. Они виновны в пытках людей. Группа Сенцова, точно так же Карпюк и Клых, подвергались пыткам. Эти службы и эти комитеты виновны в том, что после того, как они похищают и пытают людей, они еще умудряются публиковать дела, оболгать людей и пытаться еще их осудить. Они фабрикуют экспертизы. Это все было доказано.

Доказательство этому всему — есть 40 томов бредово слепленного моего дела. Также на этом суде была доказана вина прокурора и российских судов. За все два года, которые я здесь сижу, прохожу по этим всем инстанциям, я убедилась в том, что ни чести, ни совести, ни каких-либо соблюдений законов у этих людей нет. Им абсолютно плевать на международное право, на права человека, у них есть одно — госзаказ Кремля, и они его тщательно исполняют.

В этом суде была доказана вина российских властей, они виновны в территориальном захвате украинских земель, захвате Крыма, развязании войны на Донбассе. Они виновны в том, что в своих неоглашенных подлых войнах по всему миру пытаются установить тоталитарный режим с доминированием России. Они лезут везде и геноцидом выбивают все население. Мы могли это наблюдать в Чечне, в Абхазии. Сейчас мы видим это в Украине, Дагестане, в Сирии. Везде политика и интересы Российского государства доминирует над жизнями людей, в частности над жизнями людей, которые являются коренным населением тех земель, которые им интересны, отвечают их государственным интересам. Поэтому в этом есть вина российских властей.

В этом суде не была доказана только моя вина. Я офицер украинских Вооруженных Сил. Я имела полное право защищать свою землю, я исполняла свой долг. Вы не судите ваших ветеранов Второй мировой, Великой Отечественной войны, вы не судите почему-то только ваших, зато сколько людей они убили, защищая свою землю.

Вы не имеете никакого права судить меня. Делая акцент на моем самомнении высоком, опираясь на экспертизу, прокуратура посмела сделать такое вот заявление. То я хочу сказать, что чем больше я встречаю таких мужчин женоподобных, как прокуроры, тем больше растет моя самооценка, как женщины, как солдата и как человека… Хорошо, только по делу.

Но это все только присказка, сказка впереди. Поэтому теперь по делу. Я не знаю, сколько будет длиться еще все это действие, но я хочу сразу сказать: если будет такая ситуация, как была с прокурорами, когда они запросили на прения три недели, то я сразу ставлю для этого механизм защиты.

Если суд берет больше двух недель на вынесение приговора, который и так продиктован сверху, и так уже давно написан, то я обещаю сухую голодовку уже с завтрашнего дня, и приговор вы будете мне выносить посмертно без меня.

Я не считаю нужным ждать какого-то обмена. Если вы хотите политически решить это дело и взять своих двух виновных ГРУшников за одного невинного, то это слишком много. Надо было Сенцова, Кольченко менять на ГРУшников. Я не предмет торга, я невиновный человек, моей вины здесь не доказано и доказано быть не может. Потому никаких обменов, никаких торгов и никакого затягивания времени я ждать не стану.

И самое главное, суд, обращение к вам — так дайте вы пожалуйста прокурорам столько, сколько они просят — ни днем больше, ни днем меньше, все 23, не надо давать больше или меньше, чтобы у них было время на какие-то кассационные жалобы и, опять таки, затягивание времени. Вы уже доказали, что вы «ни на що нэ гидни». Вы уже доказали, как Россия может опозориться на примере одного человека. Вы меня не поломали, вы меня не поломаете никогда!

Поэтому давайте заканчивать все это в максимально сжатые сроки, я больше ждать не буду, не вы мне жизнь давали, не вы владельцы над моей судьбой и не вам ее решать. Если будет больше двух недель, я ждать приговора не стану. У мене все.

УкринформНадежда Савченко.

Выступление Надежды Савченко 2 марта в Донецком суде Ростовской области РФ.

Сказка впереди, давайте взбодримся. Впредь я буду говорить на русском языке, чтобы не тратить время на переводчика и, как я поняла, еще потом — мои деньги. Хотя, вроде как по правам человека, он у вас там должен бесплатно предоставляться.

Ну, во-первых, хочу попросить прощение у присутствующих за мое эмоциональное поведение. На самом деле, очень тяжело слушать полгода одно и то же вранье, а потом еще слушать его повторно целый день. Поэтому на выступление прокурора мне иначе реагировать было сложно.

Что касается прений: ну, за этих полгода долгих и нудных судов мы выучили, что была доказана вина в этом судебном процессе — вина журналистов, российских журналистов. Они виновны во вранье, во лживом, искаженном освещении информации, что касается событий в Украине, в мире, да и, в принципе, в России тоже. Мы могли видеть одного какого-то журналиста, который нам рассказывал про беременных, расстрелянных мужчин — сказки Венского леса. Они также виновны в том, что пренебрегали средствами безопасности. Если бы они были в бронежилетах и в касках, они бы остались живы. Если бы они не лезли куда не надо, они бы остались живы.

Здесь была доказана вина российских телеканалов. Они виновны в том — они, их собственники, их редакция — виновны в том, что отправляли своих людей ради красивой красочной картинки, ради лживой информации на верную смерть без подготовки, без защиты. Это поднимало рейтинги, это приносило им прибыли. Поэтому им абсолютно плевать на своих журналистов. Это те люди, которые виновны больше всего в гибели Волошина и Карнелюка — это их начальство.

Мы видели здесь видео, где какая-то ведущая 5 канала (Пятый канал — российский федеральный телевизионный канал с центром вещания из Санкт-Петербурга, — ред.) говорила, что украинские СМИ врут, русские журналисты Волошин и Карнелюк были в касках и бронежилетах. Даже в этом суде было доказано, что они были без касок и без бронежилетов. Это вывод — российские телеканалы врут.

Была доказана вина сепаратистов и российских военных. Они виновны в том, что убивают украинский народ на наших украинских землях. Они виновны в оккупации украинских земель. И как бы ни верещали здесь мирные жители Донбасса, потерпевшие и те же сепаратисты, что убивают только их — украинские Вооруженные Силы. Даже в том видео Егора Русского, который, кстати, является гражданином России, была представлена масса доказательств того, как именно сепаратисты добивают и убивают украинских военных.

В этом суде была доказана вина ФСБ и следственного комитета Российской Федерации. Они виновны в том, что похищают людей. Они виновны в пытках людей. Группа Сенцова, точно так же Карпюк и Клых, подвергались пыткам. Эти службы и эти комитеты виновны в том, что после того, как они похищают и пытают людей, они еще умудряются публиковать дела, оболгать людей и пытаться еще их осудить. Они фабрикуют экспертизы. Это все было доказано.

Доказательство этому всему — есть 40 томов бредово слепленного моего дела. Также на этом суде была доказана вина прокурора и российских судов. За все два года, которые я здесь сижу, прохожу по этим всем инстанциям, я убедилась в том, что ни чести, ни совести, ни каких-либо соблюдений законов у этих людей нет. Им абсолютно плевать на международное право, на права человека, у них есть одно — госзаказ Кремля, и они его тщательно исполняют.

В этом суде была доказана вина российских властей, они виновны в территориальном захвате украинских земель, захвате Крыма, развязании войны на Донбассе. Они виновны в том, что в своих неоглашенных подлых войнах по всему миру пытаются установить тоталитарный режим с доминированием России. Они лезут везде и геноцидом выбивают все население. Мы могли это наблюдать в Чечне, в Абхазии. Сейчас мы видим это в Украине, Дагестане, в Сирии. Везде политика и интересы Российского государства доминирует над жизнями людей, в частности над жизнями людей, которые являются коренным населением тех земель, которые им интересны, отвечают их государственным интересам. Поэтому в этом есть вина российских властей.

В этом суде не была доказана только моя вина. Я офицер украинских Вооруженных Сил. Я имела полное право защищать свою землю, я исполняла свой долг. Вы не судите ваших ветеранов Второй мировой, Великой Отечественной войны, вы не судите почему-то только ваших, зато сколько людей они убили, защищая свою землю.

Вы не имеете никакого права судить меня. Делая акцент на моем самомнении высоком, опираясь на экспертизу, прокуратура посмела сделать такое вот заявление. То я хочу сказать, что чем больше я встречаю таких мужчин женоподобных, как прокуроры, тем больше растет моя самооценка, как женщины, как солдата и как человека… Хорошо, только по делу.

Но это все только присказка, сказка впереди. Поэтому теперь по делу. Я не знаю, сколько будет длиться еще все это действие, но я хочу сразу сказать: если будет такая ситуация, как была с прокурорами, когда они запросили на прения три недели, то я сразу ставлю для этого механизм защиты.

Если суд берет больше двух недель на вынесение приговора, который и так продиктован сверху, и так уже давно написан, то я обещаю сухую голодовку уже с завтрашнего дня, и приговор вы будете мне выносить посмертно без меня.

Я не считаю нужным ждать какого-то обмена. Если вы хотите политически решить это дело и взять своих двух виновных ГРУшников за одного невинного, то это слишком много. Надо было Сенцова, Кольченко менять на ГРУшников. Я не предмет торга, я невиновный человек, моей вины здесь не доказано и доказано быть не может. Потому никаких обменов, никаких торгов и никакого затягивания времени я ждать не стану.

И самое главное, суд, обращение к вам — так дайте вы пожалуйста прокурорам столько, сколько они просят — ни днем больше, ни днем меньше, все 23, не надо давать больше или меньше, чтобы у них было время на какие-то кассационные жалобы и, опять таки, затягивание времени. Вы уже доказали, что вы «ни на що нэ гидни». Вы уже доказали, как Россия может опозориться на примере одного человека. Вы меня не поломали, вы меня не поломаете никогда!

Поэтому давайте заканчивать все это в максимально сжатые сроки, я больше ждать не буду, не вы мне жизнь давали, не вы владельцы над моей судьбой и не вам ее решать. Если будет больше двух недель, я ждать приговора не стану. У мене все.

Укринформ

18 ЯНВАРЯ 2015 ГОДА. ЛЕЙТЕНАНТ ИВАН ЖДАН И СТАРШИНА АНАТОЛИЙ СКРИЦКИЙ УНИЧТОЖИЛИ ЧЕТЫРЕ ТАНКА И ПУТИЛОВСКИЙ МОСТ В ДОНЕЦКЕ18 ЯНВАРЯ 2015 ГОДА. ЛЕЙТЕНАНТ ИВАН ЖДАН И СТАРШИНА АНАТОЛИЙ СКРИЦКИЙ УНИЧТОЖИЛИ ЧЕТЫРЕ ТАНКА И ПУТИЛОВСКИЙ МОСТ В ДОНЕЦКЕ

Юрий Бутусов.

18 января произошло одно из самых ярких событий в боях за Донецкий аэропорт: украинские танкисты атаковали противника в поселке Спартак и провели один из самых дерзких и результативных танковых боев в российско-украинской войне.

7 января в штаб 1-й отдельной танковой бригады пришла шифротелеграмма — немедленно отправить на фронт подготовленную танковую роту. В бригаде был подготовлен целый 3-й танковый батальон под командованием Валерия Кащишина, однако командование определило к отправке только одну роту. Из состава 3-го батальона на фронт 8-9 января была по тревоге отправлена рота, в составе которой одним из взводов командовал лейтенант Иван Ждан. Иван Владимирович до войны имел сугубо мирную профессию — он работал в Государственной фискальной службе, является специалистом по электронным ключам в налоговой.

Кащишин — единственный кадровый офицер в своем батальоне, в ходе боевого слаживания отрабатывал со своими воинами полезное упражнение — действия в случае попадания в засаду.

Для имитации условий реального боя взвод, который определялся в засаду, открывал огонь холостыми зарядами с ближней дистанции по другому взводу, который двигался в походной колонне. Задача атакованных была немедленно развернуться и мгновенно нанести ответный удар.

Наука пошла на пользу.

Ведь в роте, как и во всем батальоне, не было ни одного человека с боевым опытом — это было вновь сформированное из мобилизованных военнослужащих подразделение. Они проходили подготовку примерно три месяца. Могли ли они знать, заводя боевые машины, что через двое суток им придется оказаться на острие дерзкого танкового рейда?

Рота прибыла в АТО 17 января, но подразделение оказалось сразу ослабленным. Четыре танка во главе с комроты Коломийцем по приказу пришлось направить в район Волновахи. А два взвода — шесть танков прибыли под Донецк. Сразу по прибытии в Водяное их накрыли «Грады» и вывели из строя сразу два танка — повреждения были небольшими, но для их устранения потребовалось время. А между тем утром 18 января рота получила приказ выдвинуться в район одного из передовых опорных пунктов АТО — «Зенит», который размещался в бункере части ПВО вблизи поселка Опытное. К «Зениту» вместо роты прибыл сводный танковый взвод под командованием лейтенанта Ждана.

Ждан вместе с танкистами примерно в 10 утра прибыл для доклада к командиру «Зенита» для получения боевой задачи. Мобилизованный недавний танкист-налоговик сразу с учебного центра для получения боевой задачи спустился вместе со своими командирами экипажей в штабной отсек бункера. Ивана и его воинов приветствовали собственной персоной… начальник Генерального штаба Виктор Муженко, командующий Высокомобильными десантными войсками Михаил Забродский и командир «Зенита» — полковник Воздушных сил позывной «Граф».

Боевая задача — рота должна вместе с 1-м батальоном 95-й аэромобильной бригады атаковать поселок Спартак, захватить его, выйти к Путиловскому мосту, закрепиться, обеспечить выдвижение к мосту группы саперов, которая должна была уничтожить мост.

Путиловская развязка была удобным для российских подразделений путепроводом, по которому батальон «Сомали» выдвигался из Донецка для того, чтобы атаковать украинские позиции в новом терминале, конвои обеспечения, наши позиции в Опытном и на самом «Зените». Поселок Спартак был плацдармом противника, где россияне удерживали отдельные опорные пункты и вели наблюдение за аэропортом. Чтобы уберечь от фланговых атак и вражеских корректировщиков конвои в новый терминал и пути снабжения, украинские войска должны были выбить противника из Спартака, и не допустить быструю переброску резервов через Путиловский мост.

Расстояние от «Зенита» до Спартака мизерное — до моста надо было пройти с боем всего 3,5 километра. Атака — через два часа, дозаправиться и в бой! Информация о противнике? Никакой. «Старайтесь не ехать прямо по полю левее дороги, там могут быть мины»!

Атака началась примерно в 12 часов. Из состава батальона десантников как сообщают танкисты, с ними пошло шесть БТРов и ГАЗ-66 с ЗУ-23. Кроме позывного командира узнать больше о тех, с кем идут в бой, конечно же не успели, порядок действий оговорить также не удалось. Наши танкисты расстреляли наблюдательные пункты противника на шахте «Бутовка» прямой наводкой. Затем уничтожили передовой блокпост на окраине Спартака. Во время движения противник начал вести огонь из минометов.

Из одного из зданий на окраине Спартака противник начал вести огонь из стрелкового оружия и гранатометов. Десантники отвечали. Танкисты шли вперед. Четыре танка заехали в Спартак и пошли по улице прямо на мост. В поселке организованного сопротивления не было. Очевидно, противник сам не ожидал таких смелых действий наших воинов. Обстрел из стрелкового оружия танки остановить не мог, попытки гранатометчиков сблизиться были отражены с потерями для противника.

Было примерно 13 часов, когда танки вышли на мост. И тут события стали развиваться стремительно и посекундно. Ждан обернулся — десантников рядом с ним не было. Пехота далеко отстала. Лейтенант мог повернуть назад, чтобы восстановить взаимодействие. Ведь самостоятельные действия танков без прикрытия пехоты в населенном пункте крайне рискованны — спалят из-за ближайшего забора гранатометом. Но Ждан решил выполнить задачу любой ценой. Он приказал — два танка остаются сзади, прикрывая пути отхода. А сам он вместе с танком старшины Анатолия Скрицкого выходит непосредственно на мост. Анатолий Скрицкий был самый возрастной воин в батальоне — ему исполнилось 58 лет, и на войну он пошел добровольно. В СССР он служил срочную службу в 1975 году, но материальную базу танка знал превосходно. Анатолий — политически активный гражданин, депутат районного совета в Киевской области. К российским оккупантам у него были свои счеты — на войне погиб его племянник — десантник 95-й аэромобильной бригады.

Т-64 Ждана вылетел на мост первым — из-за поворота, внезапно, и вот он мост, каких-то сто метров. Скрицкий выехал вслед за Жданом и тут они оба увидели цели! Два танка противника стояли под Путиловским мостом развернувшись КОРМОЙ к нашим, и их экипажи спешно загружали боекомплект, готовились выехать на звуки боя в Спартаке. Также под мостом они увидели другую бронетехнику, бронетранспортер и много автомашин. Видимо, противник с утра отстрелял боекомплект в районе нового терминала и ушел на дозаправку. Под Путиловским мостом противник оборудовал склад боеприпасов.

Но Ждан двигался настолько стремительно, что противник среагировать не успел.

Ждан и Скрицкий одновременно открыли огонь по обнаруженным целям. Боевики «Сомали» не смогли оказать сопротивление. Прошли секунды, а под мостом начался настоящий ад. Наши танки били почти в упор, до ста метров дистанции, начали взрываться танки, машины, боеприпасы.

Ждан и Скрицкий пытались связаться с командным пунктом или с десантниками. Тщетно. Связь даже на такой короткой дистанции не работала. Вероятно, противник применял радиопомехи.

Стало ясно, что саперы не придут. И тут начались рваться боеприпасы под мостом, танки, и мост начал рушиться! Два танковых экипажа справились и без саперов!

Убедившись в том, что мост обречен, Ждан скомандовал отход. Первыми начали отходить танки прикрытия. Как только они развернулись, как тут же из переулка прямо на танк Скрицкого вылетел российский Т-72 на дистанцию 50 метров! Башня у Скрицкого все еще смотрела на мост, он только начал движение, и российский танкист выстрелил без помех — вот она, внезапная засада! Выстрел с 30 метров! Прямое попадание — и наша Т-64 замерла. Прямое попадание в верхний бронелист! Танк вышел из строя! Сейчас будет второй выстрел, их добьют, перезаряжание — секунды!

Но российский танкист не успел порадоваться победе. Экипаж Ивана Ждана не потерял самообладания, и среагировал мгновенно — доворот башни и второй выстрел Т-72 сделать не успел — он получил кумулятив почти в упор, метров с 50. Взрыв! Добивать не пришлось — ствол орудия уткнулся в землю! Из российского танка никто не выпрыгнул. Путь свободен! Теперь назад, надо спасти жизни раненых товарищей!

Экипаж Скрицкого Ждан буквально спас — посадил на башню и они рванули по узкой улочке Спартака к своим. Но на обратном пути их ждали. Огонь пехоты и еще одного танка был плотным — противник разобрался в ситуации. Лейтенант понял, что пехота выручить танкистов не успеет — надо решать самим. Им пришлось прорываться на скорости, стреляя по вспышкам во все стороны. Они уцелели чудом — на узких улочках обстрел шел со всех сторон. Во время отхода еще один наш танк был подбит — экипаж попал в плен.

Они вышли на окраину Спартака — десантники остались там и вели бой с подразделениями противника, которые укрепились на окраине. Во время отхода недалеко от блокпоста противник подбил еще один наш танк. Стрелковым огнем были ранены все члены экипажа Скрицкого. Один из танкистов упал с танка, и его некому было забрать.

Когда раненые вернулись, фотографии уничтоженных под Путиловским мостом танков облетели все информагентства.

Вечером раненому старшине Скрицкому позвонил лично президент Украины Петр Порошенко, поблагодарил за подвиг, и пообещал, что наградит всех отличившихся товарищей.

Результаты операции — вся тяжесть боя легла по сути на плечи двух танковых экипажей. Путиловский мост уничтожен. Уничтожены четыре танка противника. Оказалось, что под мостом стоял еще один танк, который загорелся и взорвался от попаданий снарядов и детонации складов с боеприпасами. Было уничтожено и много другой техники.

Наши потери — три танка. Четыре танкиста попали в плен. К сожалению, эвакуировать их не удалось. Двое танкистов остаются в плену до сих пор, спустя год…

Ордена «За Мужество» без промедления были вручены пятерым раненым воинам, в том числе Скрицкому. А представление на остальных танкистов 3-го батальона, которые за месяц успели совершить и другие подвиги, подписано не было.

Ждан и Скрицкий из боя не вышли. Они остались на «Зените» и приняли активное участие во всех последующих боях. Ждан неоднократно выезжал на взлетную полосу, вызывал огонь на себя, и бил по огневым точкам врага, чтобы облегчить положение наших воинов, которые из последних сил стояли насмерть в новом терминале аэропорта. В одном из таких опаснейших рейдов командир взвода получил серьезное ранение в плечо.

Главный герой боя на Путиловском мосту — лейтенант Ждан, был представлен к государственной награде — ордену «Богдана Хмельницкого» 3-й степени только в октябре.

Он очень скромный человек, который чуждается славы, избегает внимания к себе. Иван не является нелюдимым — он дружелюбен и открыт для товарищей по оружию. В интернете о нем нет никакой информации, для СМИ он покамест закрыт. Будем надеяться, что когда-нибудь Иван все-таки будет более откровенен.

После демобилизации Иван перевелся в Киев, в центральный аппарат Государственной финансовой службы. Герой, который в одном бою 18 января принял участие в уничтожении 4 танков и одного БТРа, сегодня работает на невысокой должности главным инспектором отдела регистрации пользователей в главном управлении ГФС в городе Киеве центра сертификации ключей информационно-справочного департамента ГФС.

Он работает в Оболонском районе, у него всегда очередь людей, и с этим инспектором сталкиваются многие предприниматели, которые приходят получить свои электронные ключи. Кто будет заходить — передайте привет Ивану). 18 января у этого скромного госслужащего и у его товарища старшины Скрицкого и у их экипажей второй день рождения и день памяти об их настоящем подвиге. Спасибо вам, настоящие народные герои. Дай Бог, чтобы все ваши товарищи поскорей вернулись из плена домой к родным — это долг всего нашего общества и государства. А знать все о подвигах наших воинов и рассказывать своим детям — почетная обязанность каждого гражданина.

П.С. Спасибо за детальный рассказ Валерию Кащишину, Анатолию Скрицкому и Сергею Кушниру — подробный и красочный рассказ об этом сражении изложен в новой программе канала 3С «История Войны», скоро будет анонс, надеюсь, все захотят посмотреть на переживания героев).

Цензор.Нет
Юрий Бутусов.

18 января произошло одно из самых ярких событий в боях за Донецкий аэропорт: украинские танкисты атаковали противника в поселке Спартак и провели один из самых дерзких и результативных танковых боев в российско-украинской войне.

7 января в штаб 1-й отдельной танковой бригады пришла шифротелеграмма — немедленно отправить на фронт подготовленную танковую роту. В бригаде был подготовлен целый 3-й танковый батальон под командованием Валерия Кащишина, однако командование определило к отправке только одну роту. Из состава 3-го батальона на фронт 8-9 января была по тревоге отправлена рота, в составе которой одним из взводов командовал лейтенант Иван Ждан. Иван Владимирович до войны имел сугубо мирную профессию — он работал в Государственной фискальной службе, является специалистом по электронным ключам в налоговой.

Кащишин — единственный кадровый офицер в своем батальоне, в ходе боевого слаживания отрабатывал со своими воинами полезное упражнение — действия в случае попадания в засаду.

Для имитации условий реального боя взвод, который определялся в засаду, открывал огонь холостыми зарядами с ближней дистанции по другому взводу, который двигался в походной колонне. Задача атакованных была немедленно развернуться и мгновенно нанести ответный удар.

Наука пошла на пользу.

Ведь в роте, как и во всем батальоне, не было ни одного человека с боевым опытом — это было вновь сформированное из мобилизованных военнослужащих подразделение. Они проходили подготовку примерно три месяца. Могли ли они знать, заводя боевые машины, что через двое суток им придется оказаться на острие дерзкого танкового рейда?

Рота прибыла в АТО 17 января, но подразделение оказалось сразу ослабленным. Четыре танка во главе с комроты Коломийцем по приказу пришлось направить в район Волновахи. А два взвода — шесть танков прибыли под Донецк. Сразу по прибытии в Водяное их накрыли «Грады» и вывели из строя сразу два танка — повреждения были небольшими, но для их устранения потребовалось время. А между тем утром 18 января рота получила приказ выдвинуться в район одного из передовых опорных пунктов АТО — «Зенит», который размещался в бункере части ПВО вблизи поселка Опытное. К «Зениту» вместо роты прибыл сводный танковый взвод под командованием лейтенанта Ждана.

Ждан вместе с танкистами примерно в 10 утра прибыл для доклада к командиру «Зенита» для получения боевой задачи. Мобилизованный недавний танкист-налоговик сразу с учебного центра для получения боевой задачи спустился вместе со своими командирами экипажей в штабной отсек бункера. Ивана и его воинов приветствовали собственной персоной… начальник Генерального штаба Виктор Муженко, командующий Высокомобильными десантными войсками Михаил Забродский и командир «Зенита» — полковник Воздушных сил позывной «Граф».

Боевая задача — рота должна вместе с 1-м батальоном 95-й аэромобильной бригады атаковать поселок Спартак, захватить его, выйти к Путиловскому мосту, закрепиться, обеспечить выдвижение к мосту группы саперов, которая должна была уничтожить мост.

Путиловская развязка была удобным для российских подразделений путепроводом, по которому батальон «Сомали» выдвигался из Донецка для того, чтобы атаковать украинские позиции в новом терминале, конвои обеспечения, наши позиции в Опытном и на самом «Зените». Поселок Спартак был плацдармом противника, где россияне удерживали отдельные опорные пункты и вели наблюдение за аэропортом. Чтобы уберечь от фланговых атак и вражеских корректировщиков конвои в новый терминал и пути снабжения, украинские войска должны были выбить противника из Спартака, и не допустить быструю переброску резервов через Путиловский мост.

Расстояние от «Зенита» до Спартака мизерное — до моста надо было пройти с боем всего 3,5 километра. Атака — через два часа, дозаправиться и в бой! Информация о противнике? Никакой. «Старайтесь не ехать прямо по полю левее дороги, там могут быть мины»!

Атака началась примерно в 12 часов. Из состава батальона десантников как сообщают танкисты, с ними пошло шесть БТРов и ГАЗ-66 с ЗУ-23. Кроме позывного командира узнать больше о тех, с кем идут в бой, конечно же не успели, порядок действий оговорить также не удалось. Наши танкисты расстреляли наблюдательные пункты противника на шахте «Бутовка» прямой наводкой. Затем уничтожили передовой блокпост на окраине Спартака. Во время движения противник начал вести огонь из минометов.

Из одного из зданий на окраине Спартака противник начал вести огонь из стрелкового оружия и гранатометов. Десантники отвечали. Танкисты шли вперед. Четыре танка заехали в Спартак и пошли по улице прямо на мост. В поселке организованного сопротивления не было. Очевидно, противник сам не ожидал таких смелых действий наших воинов. Обстрел из стрелкового оружия танки остановить не мог, попытки гранатометчиков сблизиться были отражены с потерями для противника.

Было примерно 13 часов, когда танки вышли на мост. И тут события стали развиваться стремительно и посекундно. Ждан обернулся — десантников рядом с ним не было. Пехота далеко отстала. Лейтенант мог повернуть назад, чтобы восстановить взаимодействие. Ведь самостоятельные действия танков без прикрытия пехоты в населенном пункте крайне рискованны — спалят из-за ближайшего забора гранатометом. Но Ждан решил выполнить задачу любой ценой. Он приказал — два танка остаются сзади, прикрывая пути отхода. А сам он вместе с танком старшины Анатолия Скрицкого выходит непосредственно на мост. Анатолий Скрицкий был самый возрастной воин в батальоне — ему исполнилось 58 лет, и на войну он пошел добровольно. В СССР он служил срочную службу в 1975 году, но материальную базу танка знал превосходно. Анатолий — политически активный гражданин, депутат районного совета в Киевской области. К российским оккупантам у него были свои счеты — на войне погиб его племянник — десантник 95-й аэромобильной бригады.

Т-64 Ждана вылетел на мост первым — из-за поворота, внезапно, и вот он мост, каких-то сто метров. Скрицкий выехал вслед за Жданом и тут они оба увидели цели! Два танка противника стояли под Путиловским мостом развернувшись КОРМОЙ к нашим, и их экипажи спешно загружали боекомплект, готовились выехать на звуки боя в Спартаке. Также под мостом они увидели другую бронетехнику, бронетранспортер и много автомашин. Видимо, противник с утра отстрелял боекомплект в районе нового терминала и ушел на дозаправку. Под Путиловским мостом противник оборудовал склад боеприпасов.

Но Ждан двигался настолько стремительно, что противник среагировать не успел.

Ждан и Скрицкий одновременно открыли огонь по обнаруженным целям. Боевики «Сомали» не смогли оказать сопротивление. Прошли секунды, а под мостом начался настоящий ад. Наши танки били почти в упор, до ста метров дистанции, начали взрываться танки, машины, боеприпасы.

Ждан и Скрицкий пытались связаться с командным пунктом или с десантниками. Тщетно. Связь даже на такой короткой дистанции не работала. Вероятно, противник применял радиопомехи.

Стало ясно, что саперы не придут. И тут начались рваться боеприпасы под мостом, танки, и мост начал рушиться! Два танковых экипажа справились и без саперов!

Убедившись в том, что мост обречен, Ждан скомандовал отход. Первыми начали отходить танки прикрытия. Как только они развернулись, как тут же из переулка прямо на танк Скрицкого вылетел российский Т-72 на дистанцию 50 метров! Башня у Скрицкого все еще смотрела на мост, он только начал движение, и российский танкист выстрелил без помех — вот она, внезапная засада! Выстрел с 30 метров! Прямое попадание — и наша Т-64 замерла. Прямое попадание в верхний бронелист! Танк вышел из строя! Сейчас будет второй выстрел, их добьют, перезаряжание — секунды!

Но российский танкист не успел порадоваться победе. Экипаж Ивана Ждана не потерял самообладания, и среагировал мгновенно — доворот башни и второй выстрел Т-72 сделать не успел — он получил кумулятив почти в упор, метров с 50. Взрыв! Добивать не пришлось — ствол орудия уткнулся в землю! Из российского танка никто не выпрыгнул. Путь свободен! Теперь назад, надо спасти жизни раненых товарищей!

Экипаж Скрицкого Ждан буквально спас — посадил на башню и они рванули по узкой улочке Спартака к своим. Но на обратном пути их ждали. Огонь пехоты и еще одного танка был плотным — противник разобрался в ситуации. Лейтенант понял, что пехота выручить танкистов не успеет — надо решать самим. Им пришлось прорываться на скорости, стреляя по вспышкам во все стороны. Они уцелели чудом — на узких улочках обстрел шел со всех сторон. Во время отхода еще один наш танк был подбит — экипаж попал в плен.

Они вышли на окраину Спартака — десантники остались там и вели бой с подразделениями противника, которые укрепились на окраине. Во время отхода недалеко от блокпоста противник подбил еще один наш танк. Стрелковым огнем были ранены все члены экипажа Скрицкого. Один из танкистов упал с танка, и его некому было забрать.

Когда раненые вернулись, фотографии уничтоженных под Путиловским мостом танков облетели все информагентства.

Вечером раненому старшине Скрицкому позвонил лично президент Украины Петр Порошенко, поблагодарил за подвиг, и пообещал, что наградит всех отличившихся товарищей.

Результаты операции — вся тяжесть боя легла по сути на плечи двух танковых экипажей. Путиловский мост уничтожен. Уничтожены четыре танка противника. Оказалось, что под мостом стоял еще один танк, который загорелся и взорвался от попаданий снарядов и детонации складов с боеприпасами. Было уничтожено и много другой техники.

Наши потери — три танка. Четыре танкиста попали в плен. К сожалению, эвакуировать их не удалось. Двое танкистов остаются в плену до сих пор, спустя год…

Ордена «За Мужество» без промедления были вручены пятерым раненым воинам, в том числе Скрицкому. А представление на остальных танкистов 3-го батальона, которые за месяц успели совершить и другие подвиги, подписано не было.

Ждан и Скрицкий из боя не вышли. Они остались на «Зените» и приняли активное участие во всех последующих боях. Ждан неоднократно выезжал на взлетную полосу, вызывал огонь на себя, и бил по огневым точкам врага, чтобы облегчить положение наших воинов, которые из последних сил стояли насмерть в новом терминале аэропорта. В одном из таких опаснейших рейдов командир взвода получил серьезное ранение в плечо.

Главный герой боя на Путиловском мосту — лейтенант Ждан, был представлен к государственной награде — ордену «Богдана Хмельницкого» 3-й степени только в октябре.

Он очень скромный человек, который чуждается славы, избегает внимания к себе. Иван не является нелюдимым — он дружелюбен и открыт для товарищей по оружию. В интернете о нем нет никакой информации, для СМИ он покамест закрыт. Будем надеяться, что когда-нибудь Иван все-таки будет более откровенен.

После демобилизации Иван перевелся в Киев, в центральный аппарат Государственной финансовой службы. Герой, который в одном бою 18 января принял участие в уничтожении 4 танков и одного БТРа, сегодня работает на невысокой должности главным инспектором отдела регистрации пользователей в главном управлении ГФС в городе Киеве центра сертификации ключей информационно-справочного департамента ГФС.

Он работает в Оболонском районе, у него всегда очередь людей, и с этим инспектором сталкиваются многие предприниматели, которые приходят получить свои электронные ключи. Кто будет заходить — передайте привет Ивану). 18 января у этого скромного госслужащего и у его товарища старшины Скрицкого и у их экипажей второй день рождения и день памяти об их настоящем подвиге. Спасибо вам, настоящие народные герои. Дай Бог, чтобы все ваши товарищи поскорей вернулись из плена домой к родным — это долг всего нашего общества и государства. А знать все о подвигах наших воинов и рассказывать своим детям — почетная обязанность каждого гражданина.

П.С. Спасибо за детальный рассказ Валерию Кащишину, Анатолию Скрицкому и Сергею Кушниру — подробный и красочный рассказ об этом сражении изложен в новой программе канала 3С «История Войны», скоро будет анонс, надеюсь, все захотят посмотреть на переживания героев).

Цензор.Нет

10 украинцев, которые нас удивили в 2015 году10 украинцев, которые нас удивили в 2015 году

Евгений Якунов, Виктор Мишковский

Уходящий год был невероятен по количеству открытий – новых смыслов, новых людей, новых веяний. Сколько событий, которые мы и представить себе не могли, сколько поступков людей, от которых мы этого не ожидали! Как много наших соотечественников нас удивили в самом хорошем смысле этого слова. Выделить из них нескольких было очень трудно. Но все же попробуем.

Надежда Савченко

Наша боль и наша любовь. Она не переставала нас удивлять и своим мужеством в суде, и во время объявленной голодовки, и своей улыбкой, и своей женственностью – потому что умеет оставаться красивой, несмотря ни на что – и куклами, которые делает своими ируками и отсылает из тюремной камеры как весточки в мир. И преданностью Родине – в надписи на самодельном плакатике в зале суда: «Люблю Украину. Сильно, сильно!». Слезы наворачиваются на глаза. И понимаешь: это не мы поддерживаем Надю, а она нас.

Мустафа Джемилев

Лидеры крымскотатарского народа заставили о себе говорить, решившись на блокаду полуострова. Решительность и бескомпромисность — после полутора лет, казалось бы, смирения с судьбой, удивила своей внезапностью. Быть отмеченными заслужили и Рефат Чубаров, и Ленур Ислямов, и весь не сдающийся крымскотатарский народ. Но без решения Джемилева, наверное, ничего бы этого не было. Немолодой, натерпевшийся в жизни и, казалось, уставший от нее человек. Но его невероятная прочность на излом заставила многих сказать себе: «Вот бы нам такого президента». Он один из немногих современников, получивших право повторить за пророком: «Let My peоple go».

Олег Сенцов

Если Надежда Савченко — это пример несгибаемого воина, то режиссер Олег Сенцов, приговоренный к 20 годам российской тюрьмы, — пример настоящего интеллигента. Мы долго жили под впечатлением от его последнего слова, сказанного на неправедном суде: «Большое предательство начинается с маленькой трусости», сказал он, обращаясь к российскому народу. И еще: «Я не хочу, чтобы вами правили преступники. Я хочу пожелать россиянам научиться не бояться».

Михеил Саакашвили

Он удивлял постоянно. С того самого времени, как согласился возглавить Одесскую ОГА. Сообщение об этом поначалу даже посчитали фейком: настолько невероятным выглядело решение бывшего президента одной из прогрессивных европейских стран пойти «на область». А потом были его головокружительные кадровые решения, поездки на велосипеде и в автобусе, расчистка морского побережья от коррупционерских особняков, победа в конфликте с авиационным начальством. Проигрыш на городских выборах одесский обыватель злорадно комментировал: «Одесса какому-то грузину не сдастся». И это тоже удивило.

Рахман (Андрей Гречанов)

Без него, только днями освобожденного из неволи, этот рейтинг никак не мог состояться. Хотя, и слово «удивил» тут не к месту. От легендарного «киборга №1» народ другого и не ожидал. Удивительны лишь две вещи. Судьба, приготовившая Рахману такие тяжкие испытания и, вместе с тем, благоволившая к нему, оставившая живым. И скромность человека, который прошел ад Донецкого аэропорта и которому плоскогубцами ломали пальцы в плену: «Со мной были ребята поярче…», оценивает он свой подвиг. Может быть, и впрямь, героизм и скромность неразделимы?

Давид Сакварелидзе

Замгенпрокурора удивил одним поступком. Но каким! Взять с поличным в стенах генпрокуратуры таких матерых чиновников — подобного мы себе раньше даже представить не могли. Такая бескомпромисность в борьбе с коррупцией впечатлила. Правда, потом пошел откат, «бриллиантовых прокуроров» пытаются увести от ответственности, а наказать самого Сакварелидзе. Но это-то как раз и не удивительно. Ничуть!

Георгий Тука

Назначение волонтера и участника Евромайдана на должность главы Луганской военно-гражданской администрации было сюрпризом. Удивило и решение Порошенко, но не менее того — согласие самого Туки. Волонтерство и резкость критики – это одно, а руководство полуразрушенным, нашпигованным сепаратистами регионом – другое. Тука эпатировал еще не раз. Обвинением бойцов 92-й бригады в пособничестве контрабандистам и убийствах военнослужащих, словами «бандиты» в адрес «айдаровцев», своим хмурым пессимизмом. Но, со временем стал мудрее. Похоже, эксперимент удался.

Руслан Кошулинский

Участник Евромайдана, вице-спикер революционной Верховной Рады, взявшей на себя в трудное время управление страной, он удивил тем, что после сложения депутатских полномочий, в феврале уходящего года ушел по повестке служить в ВСУ. Танкистом. Сержантом. Кто-то посчитал это пиаром, кто-то требует доказательств: «где именно в АТО служил господин Кошулинский». Но факт остается фактом: случай, когда чиновник (хоть и в отставке, но высокого ранга), без сомнений идет исполнять воинский долг наравне с простыми гражданами, не ища привелегий, а, в соотвтествии со своим воинским званием и военной специальностью, – это едва ли не исключение. Оговорка «едва ли» – на тот случай, если кто-то назовет другие подобные случаи.

Мишель Терещенко

Удивительно не то, что за него как за мэра проголосовало большинство жителей Глухова. Это понятно: потомок известнейшей династии украинских промышленников и меценатов – он дарит надежду на грядущее процветание города. Изумляет то, что уроженец Парижа, успешный бизнесмен рискнул попытаться построить Европу в этом террариуме регионалов. Несмотря на волну грязи, вылитую на него бывшими хозяевами города, на четыре уголовных дела, заведенных на его фирму. Впрочем, Мишелю Терещенко отступать некуда. Ведь для настоящего аристократа, как писал Шпенглер, судьба земли его предков дороже, чем собственная жизнь.

Юрий Милобог

Местные выборы открыли много новых имен. Кандидат биологических наук, эколог Юрий Милобог – один из них. Удивил тем, что, безнадежно проигрывая в первом туре выборов в вотчине соратников Януковича — Кривом Роге, смог во втором наверстать оставание в 35% от старшего Вилкула и почти победить. Ему не хватило нескольких сотен голосов, а может быть – парочки честных членов участковых комиссий. Чем бы все не закончилось – за Милобогом будущее. Ведь город, в котором мэром будет человек с такой фамилией, никогда не останется забытым Богом.

* * *

Год назад мы уже составляли подобный список. Никто из него не удивил нас снова. По многим причинам. В отношении одних, неординарность их поступков стала настолько привычной, что уже не удивляет. Другие просто оказались на своем месте и без лишнего ажиотажа занимаются тяжелой обыденной работой по защите Родины и продвижению реформ. Кто-то просто разочаровал. Кто-то — из кожи вон лез, чтобы нас удивить, но так и не смог.

Чего ожидать от нынешней десятки? Хотелось бы удивиться быстрому освобождению узников совести, возвращению солдат с фронта, Крыма в Украину, успехам тех, кто послужил примером и стал новым лицом власти на местах.

Люди, способные удивлять, не переведутся. Главное — чтобы мы сами не устали удивляться.

Укринформ
Евгений Якунов, Виктор Мишковский

Уходящий год был невероятен по количеству открытий – новых смыслов, новых людей, новых веяний. Сколько событий, которые мы и представить себе не могли, сколько поступков людей, от которых мы этого не ожидали! Как много наших соотечественников нас удивили в самом хорошем смысле этого слова. Выделить из них нескольких было очень трудно. Но все же попробуем.

Надежда Савченко

Наша боль и наша любовь. Она не переставала нас удивлять и своим мужеством в суде, и во время объявленной голодовки, и своей улыбкой, и своей женственностью – потому что умеет оставаться красивой, несмотря ни на что – и куклами, которые делает своими ируками и отсылает из тюремной камеры как весточки в мир. И преданностью Родине – в надписи на самодельном плакатике в зале суда: «Люблю Украину. Сильно, сильно!». Слезы наворачиваются на глаза. И понимаешь: это не мы поддерживаем Надю, а она нас.

Мустафа Джемилев

Лидеры крымскотатарского народа заставили о себе говорить, решившись на блокаду полуострова. Решительность и бескомпромисность — после полутора лет, казалось бы, смирения с судьбой, удивила своей внезапностью. Быть отмеченными заслужили и Рефат Чубаров, и Ленур Ислямов, и весь не сдающийся крымскотатарский народ. Но без решения Джемилева, наверное, ничего бы этого не было. Немолодой, натерпевшийся в жизни и, казалось, уставший от нее человек. Но его невероятная прочность на излом заставила многих сказать себе: «Вот бы нам такого президента». Он один из немногих современников, получивших право повторить за пророком: «Let My peоple go».

Олег Сенцов

Если Надежда Савченко — это пример несгибаемого воина, то режиссер Олег Сенцов, приговоренный к 20 годам российской тюрьмы, — пример настоящего интеллигента. Мы долго жили под впечатлением от его последнего слова, сказанного на неправедном суде: «Большое предательство начинается с маленькой трусости», сказал он, обращаясь к российскому народу. И еще: «Я не хочу, чтобы вами правили преступники. Я хочу пожелать россиянам научиться не бояться».

Михеил Саакашвили

Он удивлял постоянно. С того самого времени, как согласился возглавить Одесскую ОГА. Сообщение об этом поначалу даже посчитали фейком: настолько невероятным выглядело решение бывшего президента одной из прогрессивных европейских стран пойти «на область». А потом были его головокружительные кадровые решения, поездки на велосипеде и в автобусе, расчистка морского побережья от коррупционерских особняков, победа в конфликте с авиационным начальством. Проигрыш на городских выборах одесский обыватель злорадно комментировал: «Одесса какому-то грузину не сдастся». И это тоже удивило.

Рахман (Андрей Гречанов)

Без него, только днями освобожденного из неволи, этот рейтинг никак не мог состояться. Хотя, и слово «удивил» тут не к месту. От легендарного «киборга №1» народ другого и не ожидал. Удивительны лишь две вещи. Судьба, приготовившая Рахману такие тяжкие испытания и, вместе с тем, благоволившая к нему, оставившая живым. И скромность человека, который прошел ад Донецкого аэропорта и которому плоскогубцами ломали пальцы в плену: «Со мной были ребята поярче…», оценивает он свой подвиг. Может быть, и впрямь, героизм и скромность неразделимы?

Давид Сакварелидзе

Замгенпрокурора удивил одним поступком. Но каким! Взять с поличным в стенах генпрокуратуры таких матерых чиновников — подобного мы себе раньше даже представить не могли. Такая бескомпромисность в борьбе с коррупцией впечатлила. Правда, потом пошел откат, «бриллиантовых прокуроров» пытаются увести от ответственности, а наказать самого Сакварелидзе. Но это-то как раз и не удивительно. Ничуть!

Георгий Тука

Назначение волонтера и участника Евромайдана на должность главы Луганской военно-гражданской администрации было сюрпризом. Удивило и решение Порошенко, но не менее того — согласие самого Туки. Волонтерство и резкость критики – это одно, а руководство полуразрушенным, нашпигованным сепаратистами регионом – другое. Тука эпатировал еще не раз. Обвинением бойцов 92-й бригады в пособничестве контрабандистам и убийствах военнослужащих, словами «бандиты» в адрес «айдаровцев», своим хмурым пессимизмом. Но, со временем стал мудрее. Похоже, эксперимент удался.

Руслан Кошулинский

Участник Евромайдана, вице-спикер революционной Верховной Рады, взявшей на себя в трудное время управление страной, он удивил тем, что после сложения депутатских полномочий, в феврале уходящего года ушел по повестке служить в ВСУ. Танкистом. Сержантом. Кто-то посчитал это пиаром, кто-то требует доказательств: «где именно в АТО служил господин Кошулинский». Но факт остается фактом: случай, когда чиновник (хоть и в отставке, но высокого ранга), без сомнений идет исполнять воинский долг наравне с простыми гражданами, не ища привелегий, а, в соотвтествии со своим воинским званием и военной специальностью, – это едва ли не исключение. Оговорка «едва ли» – на тот случай, если кто-то назовет другие подобные случаи.

Мишель Терещенко

Удивительно не то, что за него как за мэра проголосовало большинство жителей Глухова. Это понятно: потомок известнейшей династии украинских промышленников и меценатов – он дарит надежду на грядущее процветание города. Изумляет то, что уроженец Парижа, успешный бизнесмен рискнул попытаться построить Европу в этом террариуме регионалов. Несмотря на волну грязи, вылитую на него бывшими хозяевами города, на четыре уголовных дела, заведенных на его фирму. Впрочем, Мишелю Терещенко отступать некуда. Ведь для настоящего аристократа, как писал Шпенглер, судьба земли его предков дороже, чем собственная жизнь.

Юрий Милобог

Местные выборы открыли много новых имен. Кандидат биологических наук, эколог Юрий Милобог – один из них. Удивил тем, что, безнадежно проигрывая в первом туре выборов в вотчине соратников Януковича — Кривом Роге, смог во втором наверстать оставание в 35% от старшего Вилкула и почти победить. Ему не хватило нескольких сотен голосов, а может быть – парочки честных членов участковых комиссий. Чем бы все не закончилось – за Милобогом будущее. Ведь город, в котором мэром будет человек с такой фамилией, никогда не останется забытым Богом.

* * *

Год назад мы уже составляли подобный список. Никто из него не удивил нас снова. По многим причинам. В отношении одних, неординарность их поступков стала настолько привычной, что уже не удивляет. Другие просто оказались на своем месте и без лишнего ажиотажа занимаются тяжелой обыденной работой по защите Родины и продвижению реформ. Кто-то просто разочаровал. Кто-то — из кожи вон лез, чтобы нас удивить, но так и не смог.

Чего ожидать от нынешней десятки? Хотелось бы удивиться быстрому освобождению узников совести, возвращению солдат с фронта, Крыма в Украину, успехам тех, кто послужил примером и стал новым лицом власти на местах.

Люди, способные удивлять, не переведутся. Главное — чтобы мы сами не устали удивляться.

Укринформ

Новый фильм «Аэропорт Донецк»: история схватки, рассказанная участниками боевых действийНовый фильм «Аэропорт Донецк»: история схватки, рассказанная участниками боевых действий

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ, РАДИО СВОБОДА.

«Настоящее Время» и «Радио Свобода» выпустили новый фильм «Аэропорт Донецк».

Воспоминания солдат по обе стороны баррикад.

Героям Слава!НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ, РАДИО СВОБОДА.

«Настоящее Время» и «Радио Свобода» выпустили новый фильм «Аэропорт Донецк».

Воспоминания солдат по обе стороны баррикад.

Героям Слава!

«СЕВЕР СТАЩИЛ ПОРОШЕНКО С ГРЕЙДЕРА 1 ДЕКАБРЯ, СТРЕЛЯЛ ИЗ «НАГАНА» В МЕНТОВ НА ИНСТИТУТСКОЙ, ПАЛИЛ БТРЫ НА КРЕЩАТИКЕ И ПОГИБ В БОЮ С ТАНКАМИ У БАШНИ ТЕРМИНАЛА ДАП»«СЕВЕР СТАЩИЛ ПОРОШЕНКО С ГРЕЙДЕРА 1 ДЕКАБРЯ, СТРЕЛЯЛ ИЗ «НАГАНА» В МЕНТОВ НА ИНСТИТУТСКОЙ, ПАЛИЛ БТРЫ НА КРЕЩАТИКЕ И ПОГИБ В БОЮ С ТАНКАМИ У БАШНИ ТЕРМИНАЛА ДАП»

Юрий Бутусов

Год назад, 6 ноября 2014 года, при обороне Донецкого аэропорта на самом опасном участке — в башне нового терминала — пал смертью храбрых самый юный его защитник — 18-летний доброволец «Правого сектора» Сергей Табала – позывной Север. Во время «перемирия» шел ожесточенный бой с танками противника… За свою короткую жизнь Сергей успел очень много, и его жизнь достойна нашей памяти, и достойна книг и кинофильмов. В Сумах прошли поминки на годовщину гибели Воина.

Памяти 18-летнего бойца «Правого сектора» Сергея Табалы, почетного гражданина города Сумы.

Рассказывает о Севере его товарищ Семен Салатенко — бывший воин-доброволец батальона «Днепр», который на минувших выборах стал депутатом областного совета от «Батькивщины».

«В 2013 году я был депутатом городского совета в Сумах, и возглавлял «Молодую Батькивщину». Это, наверное, не очень было типично для «Батькивщины», но наша молодежная организация была похожа не на структуру парламентской партии, а на боевую организацию. Это была дикость, нас было мало, но мы не занимались мирными акциями принципиально. Я был на судах по Тимошенко, видел, как власть готова бить и разгонять, так что иллюзий не было. К тому времени стало ясно, что в стране будет новый Майдан, потому что можно было защищать свои права только силой. Нас было немного, но мы готовились к открытой борьбе. Я познакомился с Севером весной 2013-го, ему было 17 лет. Он занимался войной с педофилами — у нас это была на местном уровне заметная проблема.

Север привлекал их «на живца» и жестко их пи…ил. У нас жестко к этому относились — отец Трифилий из московского патриархата был убит неизвестными именно за педофилию.

И вот Север пришел и сказал, что идеи «Батькивщины» он не поддерживает, но он хочет бороться за свободу Украины не на словах. Он молодой был, шебутной, очень красиво говорил по-украински, и никогда не использовал русский. У него была татуировка «Слава Україні! Героям слава!» на руках, причем он ее сделал еще до Майдана. Это был патриот, для которого Украина была живым человеком, он так к ней относился. Все было очень серьезно, никакой игры. Он верил, что впереди будет революция, и что за Украину придется сражаться. И он сражался.
В октябре 2013-го мы активно воевали с откровенно пророссийским проектом «Украинский выбор» Медведчука, сносили их палатки, разгоняли их мероприятия. Уже тогда было понятно, к чему все идет. Никто не говорил вслух — война. Говорил только один человек в моем окружении — Север. Да, так и говорил — «Мы будем воевать с Россией».

Все понимали, что эта вся федерализация, чего хочет Медведчук — кум Путина, ничем хорошим не закончится. Может в Киеве это воспринималось как предвыборный проект. Но это не был предвыборный проект. Это запускался механизм гражданской войны и уничтожения Украины. И нужно было тогда это в корне давить. Мы с Севером тогда пытались это давить, и огромнейшая заслуга нашего сумского молодняка (котят, как я их называл, которые выросли в тигров) — у нас в Сумах на границе с Россией не было никаких намеков на «ДНР». У нас было кому защищать Украину.

Если честно, настоящие герои — они не святые. Север еще в школе сколотил свою уличную группировку, чтобы контролировать свой район. Он был хулиганом. Он был лидером уже в школе и пытался решать вопросы в жизни своими методами. Он с детства ходил в лидерах. Он достаточно жесткий лидер был. Жесткий, неуступчивый. Может, это звучит немного диковато, но это Сумы.

Ну вот такой он был, это правда. У него была своя группировка. Но когда Сергей получил образование, он здорово изменился. В старших классах школы он твердо стал на путь украинского национализма,и пытался перевоспитать всех своих пацанов. Но у него это не получилось. Поэтому он оставил эту группировку, порвал с прошлым и стал искать таких товарищей, которые прежде всего были патриотами Украины. Достаточно интересные отношения у него были с религией. Он был родновером. Христианство его не привлекало — наверное, из-за того, что он видел официальную религию не с лучшей стороны.

Север был необычной личностью, и это бросалось в глаза. Он невысокого роста, любил таскать с собой пистолет Флобера. Пукалка такая, которая шариками стреляет. В кармане у него был всегда нож. На него когда-то в Сумах напала стая гопников, и он их этим пистолетом.

Был отчаянным бойцом. В стаю гопников разрядить пистолет — это Север, нож в кармане — это Север. А как по-другому в бандитском государстве, где твои права ничего не стоят? Сергей был хулиганом, но прежде всего он был очень идейным человеком. Он часто говорил — «Хто, як не ми, коли, як не зараз». Он мало чего в жизни боялся. И настолько горячий пацан был, что он зимой не мерз. Я помню, на Майдане зимой мы ходили закутанные один нос торчит — и то холодно. А он ходит — куртка, из-под куртки футболка торчит, даже свитер не надевал. И не болел. Ни бронхитом, ни воспалением легких. Вообще его ничего не брало.

На Майдан мы поехали с самого начала. С ноября. Север с самого начала подыскивал на Майдане таких же решительных парней, готовых идти до конца. У фонтана у них была тусовка. Но 30 ноября нас не было — мы накануне уехали в Сумы. И как узнали, так сразу поехали обратно в Киев.

Собралась нас делегация детворы, «Молодая Батькивщина», Север, несколько случайных людей. Ночью вернулись обратно в Киев. Приехали поздно ночью, пришли на Михайловскую площадь и там разместились. Север сразу побежал записываться в отряд самообороны. Он был среди тех, кто сразу начал отрабатывать борьбу с «Беркутом» с палками и щитами. Он с самого начала говорил, что надо сражаться с ментами и что впереди будут бои.

Помню, он для защиты сразу примотал себе 5-литровые пластиковые бутыли — чтобы вокруг голеней была защита. Я говорю — «А ну пробегись туда- назад». Он бежит — еле переваливается с ноги на ногу. Я ему говорю — Север, я больше переживаю, что тебя не менты убьют, а ты сам убьешься». Он таких замечаний не терпел. Нахохлился, надулся, перестал разговаривать, но бутылки, правда, эти поснимал. Но он абсолютно радикальный революционер. Я вначале, пока мы держались вместе, не раз отбирал у пацанов ножи — потому что они могли многое натворить.

1 декабря, когда после митинга вожди призвали идти блокировать правительственный квартал, я подошел к Кабмину, звоню Северу: «А ты где?» Он отвечает: «А мы взяли КМДА». Оказывается, он был среди тех нескольких пацанов, которые палками разбили окна КМДА и проникли в здание, спровоцировали его захват революционерами. Я даже видео смотрел — как двое малолеток в масках подбегают и бьют палками.

Второго, кстати, я тоже знаю.

Я подошел к ним, а потом мы уже вместе пошли туда, где было движение — под Администрацию президента. Прямо перед нами туда прошел Порошенко с охраной, залез на грейдер, и начал что-то вещать. Я стоял слева от Порошенко, а Север — справа, там еще несколько ребят таких радикальных стояло.

Порошенко залез на грейдер, начал кричать, что, мол, все надо тихо, мирно. Сначала рупора у него не было. Никто ничего не слышал. Потом взял какой-то мегафон.

Я ему кричу — если ты с нами, то пошли на Банковую. Впереди пойдешь. Народ начал в него мелочью бросаться. Порошенко говорит: «Хорошо, я пойду». И продолжает вещать. И тут несколько пацанов, и Север в том числе начали хватать Порошенко, и они его, такого здорового, прямо на моих глазах сдернули с грейдера! В общем, провалился он в толпу и убежал.

Начался штурм, но прорвать этот кордон вэвэшников мы уже просто не могли. Вначале их было немного, но потом их уплотнили, и «Беркут» подошел. Я загнал детвору на грейдер. Сказал всем залезть на грейдер, чтоб никого не задавили в драке, а сам бегал внизу. Пошли светошумовые, пошла возня. Я там с Оксаной Продан познакомился. Она бегала вся в слезах. Я ей говорю, бегите на Майдан за Кличко, пусть приходит, а то протанцует всю революцию. Когда массово полетели в народ гранаты, наша группа разбились. Помню, этот момент был для меня самый знаковый. В какой-то момент пошла волна газа и толпа присела. Полностью. Реально все сели на корточки. И вдруг выскакивает волынщик и играет гимн Украины, толпа синхронно одновременно встает и просто катится волной на беркут. Опять летят гранаты, волна откатывается, опять все садятся, снова выскакивает этот волынщик, играет гимн, все встают. И так несколько раз. Зрелище, достойное боевика. И тут нас сбили гранатами с грейдера, мы отбежали, спрятались за каким-то деревом. Я же за молодняк еще переживаю. В этот момент поднимаю глаза. Бежит Север, оторвал где-то огромнейшую трубу, больше его ростом. Я хватаю его за шкирку, забираю трубу, спрашиваю — кого ты собираешься ею бить? Оттянул его.

В той драке, когда били вэвэшников, наша группа не участвовала. У нас не было противогазов, петард и прочего. Мы больше действовали на правом фланге улицы, а били вэвэшников на левом.

Мы с вэвэшниками толкались. Я так и сказал пацанам: «Кого вы собираетесь бить? Это же «срочники». Продавить, выгнать — это одно дело. Если я видел у кого-то из своих трубу, палку, камень — я забирал. Единственный момент, когда мы вступили в бой — мы вступили в бой с «черными» («черная» рота киевского «Беркута» — специальное штурмовое антитеррористическое подразделение под командованием майора Садовника, которое 20 февраля расстреляло из автоматов «Небесную сотню». — Ю.Б.). Ранило одного нашего парня — Женю, я понял, что прорыва не удастся и говорю — пацаны надо отходить, потому что сейчас будет «ответка». И в этот момент отхода смотрю — Жека обмяк, я его тяну, разрывается граната и мне этими осколками по ногам.

И тут пошла одна контратака на Банковой, а вторая слева со стороны Нацбанка — там зашел отряд «черных». И когда мы увидели, с какой жестокостью они бьют людей (мы знали, что это «черная» сотня, мы с ними сталкивались под судами). Они еще в 2011 году говорили людям под Печерским судом по Тимошенко — «Будет Майдан — будем вас убивать».

Я увидел, как два «беркута» схватили одного пацаненка с рюкзачком и жестоко били его по ногам дубинками. Я не выдержал, кричу: «Вы что делаете, вы же убьете человека!» Они поворачиваются и начинают бежать за мной. Я отбегаю от них и стою — смотрю. Как раз прорывается эта «черная сотня». Мимо головы у меня пролетает булыжник — один, второй. Я не понимаю, откуда они летят. Поворачиваюсь и смотрю, что эти «беркута» не смогли меня догнать, хватают булыжники и кидают их в меня. А я без шлема, без ничего, а они еще и в голову так прицельно целились. В итоге я тоже начинаю в них кидать.

После Банковой мы с Севером разбежались. Север пошел в «Правый сектор», а я в Самооборону. Конечно, контакты сохранили и не раз общались. И в январе уже все поменялось — я тоже перешел в «Правый сектор». И если в Сумах я был старший, наша детвора меня слушалась, то в январе на Майдане уже мне пришлось стать подчиненным у Севера. Север быстро добыл себе авторитет в «ПС», он умел заставлять людей подчиняться. Стал в «Правом секторе» уважаемым командиром, его ценили, принимал участие во всех столкновениях.

На Грушевского в первый день столкновений в январе я видел, как Север ведет в бой с «Беркутом» отряд «правосеков», с еще одним нашим парнем из Сум. Идут без всякой защиты впереди строя. Я снял с себя каску, одел на Севера, второму одел очки. Я — тридцатилетний мужик, вроде в жизни состоявшийся, а детвора сейчас в бой идет, а я тут стою чего — на телефон фоткать? В общем, по их примеру не выдержал, побежал, встал среди них в первом ряду. Я бегал между двумя сгоревшими автобусами, там нам сильно досталось. Мы ментов оттуда забрасываем бутылками и они в ответ забрасывали нас. Я участвовал в боях в те дни, когда убили Нигояна, Жизневского.
Север базировался на пятом этаже в дом профсоюзов.

Они принимал участие в боях с милицией 18-го февраля на улице Институтской, когда «силовики» зачищали акцию протеста.

В тех боях, когда погибло несколько демонстрантов, Север впервые открыл огонь на поражение по тем ментам, которые жестоко избивали беззащитных людей. У него был «наган», и он говорит, что было два попадания по двум «ментам». Не знаю, точно ли это, я не был очевидцем. «Наган» он после боя выбросил.

В ночь с 18-го на 19-е февраля его отряд защищал баррикаду на Крещатике, на которой люди бутылками с горючей смесью сожгли два бронетранспортера. Он мне позвонил с баррикады и я раньше новостей узнал, что БТР сожгли. Кстати, тогда многие ушли с Майдана, в том числе некоторые командиры из «ПС», управление было потеряно, но Север и другие бойцы не ушли, просто каждый стал сам за себя, самоорганизовывались с товарищами, каждый сам выбирал, что делать.

Майдан спасло только то, что граждане начали стрелять по ментам в ответ. Менты говорят, не дали им приказ. Да не зачистили бы они ни хрена. Тогда пошла уже настоящая война. С убитыми, с ранеными. Они испугались, потому что у них пошли потери от огнестрельного оружия. Майдан спасли те, кто увидел зверское побоище в Мариинском парке, убитых евромайдановцев, и начал без всякой команды стрелять по убийцам

После Майдана «Север выглядел уже как такой полевой командир.

В начале войны я стал волонтером. Севера увидел уже в сентябре 2014-го — его тогда ранило первый раз, он лечился. Его ранило осколками гранаты в ближнем бою в Донецком аэропорту, когда там было самое пекло в сентябре, он туда пришел добровольно, и участвовал во всех боях. У меня даже было его медицинское заключение — я ему помогал получить статус участника боевых действий. Я тогда был советником городского головы и плюс волонтером.

Он приехал, попросил помочь со статусом, и с экипировкой — нужна форма, нужны наколенники, перчатки, очки. Купил ему наколенники, перчатки. Собрали ему все, он ни дня лишнего в городе не пробыл, спешил обратно в аэропорт, там каждый боец был на счету, тяжело было. Как только выписали его он сразу уехал. Накануне отъезда я повел его пивом угостить в хорошую пивную. Как сейчас помню, говорит: «Никогда такого вкусного пива не пил». Конечно, что он успел попробовать… Сказал ему: «Береги себя. Мертвых героев много, а живых не хватает. И он уехал, а я поехал в Днепр следом. Потому что подумал как на Грушевского — Север воюет, пацаненок, а я, взрослый мужик, дома сижу. И вот я помню, прохожу медкомиссию, оформляюсь в батальон «Днепр», и тут звонок — Севера уже нет…. Меня из-за этого чуть психиатр не срезал. Не то, чтоб я там окна бил, но неприятно было. Ночью мне приснился сон, что мы сидим с ним пьем пиво, он говорит — «Классное пиво!» А я говорю — «Как хорошо, Север, что ты жив». Больше во сне он ко мне не приходил. Там три дня была эпопея с его телом. Он лежал на нейтралке, и мы уже собирались ехать его отбивать. Поехал в Сумы, на похоронах у него был…

А после похорон я увидел, что наш местный судья-коррупционер творит…

Каждый украинец должен знать, почему такие парни, как Север, погибли и гибнут сейчас. Их убили не только российские снаряды и пули. Их даже не сепаратисты убили. Их убили продажные политики, судьи, прокуроры, менты, которые столько лет грабят нашу Родину, и потому 18-летние гибнут на этой страшной войне. Каждое вранье, каждая ложь, каждая взятка — это убитый человек.

Из сумской «Молодой Батькивщины», из нашего костяка оборванцев-революционеров, практически все воевали — 90%. А сейчас трое стали депутатами облсовета, один — горсовета. Мы не забываем нашего друга Севера.
Север был героем. Это без вопросов. Он умел располагать к себе людей. И в бою на него всегда можно было положиться. Он действительно любил свою страну. Татуировку «Слава Україні, героям слава» он постоянно дополнял и украшал. И как раз закончил за несколько дней до своей смерти.

Я встречался на фронте с «правосеками», которые с ним воевали, и все они говорили, что он для них был братом. К сожалению, я так и не смог ему выбить УБД до сих пор. Он не награжден орденами. С моей подачи горсовет ум проголосовал за присвоение Сергею звания «почетный гражданин города Сумы», на его школе открыта мемориальная таблица. А был ли он ангелом в свои 18 лет? Если бывают такие ангелы, которые прошли Майдан и войну, с автоматом, гранатометом и наколкой «Слава Україні» — то он среди них первый….»

«Цензор.Нет» просит откликнуться товарищей Севера по «Правому сектору», которые были с ним на Майдане и в Донецком аэропорту, чтобы восстановить больше деталей жизни героя.

Герої не вмирають, доки ми їх пам’ятаємо.

Юрий Бутусов, Цензор.НЕТЮрий Бутусов

Год назад, 6 ноября 2014 года, при обороне Донецкого аэропорта на самом опасном участке — в башне нового терминала — пал смертью храбрых самый юный его защитник — 18-летний доброволец «Правого сектора» Сергей Табала – позывной Север. Во время «перемирия» шел ожесточенный бой с танками противника… За свою короткую жизнь Сергей успел очень много, и его жизнь достойна нашей памяти, и достойна книг и кинофильмов. В Сумах прошли поминки на годовщину гибели Воина.

Памяти 18-летнего бойца «Правого сектора» Сергея Табалы, почетного гражданина города Сумы.

Рассказывает о Севере его товарищ Семен Салатенко — бывший воин-доброволец батальона «Днепр», который на минувших выборах стал депутатом областного совета от «Батькивщины».

«В 2013 году я был депутатом городского совета в Сумах, и возглавлял «Молодую Батькивщину». Это, наверное, не очень было типично для «Батькивщины», но наша молодежная организация была похожа не на структуру парламентской партии, а на боевую организацию. Это была дикость, нас было мало, но мы не занимались мирными акциями принципиально. Я был на судах по Тимошенко, видел, как власть готова бить и разгонять, так что иллюзий не было. К тому времени стало ясно, что в стране будет новый Майдан, потому что можно было защищать свои права только силой. Нас было немного, но мы готовились к открытой борьбе. Я познакомился с Севером весной 2013-го, ему было 17 лет. Он занимался войной с педофилами — у нас это была на местном уровне заметная проблема.

Север привлекал их «на живца» и жестко их пи…ил. У нас жестко к этому относились — отец Трифилий из московского патриархата был убит неизвестными именно за педофилию.

И вот Север пришел и сказал, что идеи «Батькивщины» он не поддерживает, но он хочет бороться за свободу Украины не на словах. Он молодой был, шебутной, очень красиво говорил по-украински, и никогда не использовал русский. У него была татуировка «Слава Україні! Героям слава!» на руках, причем он ее сделал еще до Майдана. Это был патриот, для которого Украина была живым человеком, он так к ней относился. Все было очень серьезно, никакой игры. Он верил, что впереди будет революция, и что за Украину придется сражаться. И он сражался.
В октябре 2013-го мы активно воевали с откровенно пророссийским проектом «Украинский выбор» Медведчука, сносили их палатки, разгоняли их мероприятия. Уже тогда было понятно, к чему все идет. Никто не говорил вслух — война. Говорил только один человек в моем окружении — Север. Да, так и говорил — «Мы будем воевать с Россией».

Все понимали, что эта вся федерализация, чего хочет Медведчук — кум Путина, ничем хорошим не закончится. Может в Киеве это воспринималось как предвыборный проект. Но это не был предвыборный проект. Это запускался механизм гражданской войны и уничтожения Украины. И нужно было тогда это в корне давить. Мы с Севером тогда пытались это давить, и огромнейшая заслуга нашего сумского молодняка (котят, как я их называл, которые выросли в тигров) — у нас в Сумах на границе с Россией не было никаких намеков на «ДНР». У нас было кому защищать Украину.

Если честно, настоящие герои — они не святые. Север еще в школе сколотил свою уличную группировку, чтобы контролировать свой район. Он был хулиганом. Он был лидером уже в школе и пытался решать вопросы в жизни своими методами. Он с детства ходил в лидерах. Он достаточно жесткий лидер был. Жесткий, неуступчивый. Может, это звучит немного диковато, но это Сумы.

Ну вот такой он был, это правда. У него была своя группировка. Но когда Сергей получил образование, он здорово изменился. В старших классах школы он твердо стал на путь украинского национализма,и пытался перевоспитать всех своих пацанов. Но у него это не получилось. Поэтому он оставил эту группировку, порвал с прошлым и стал искать таких товарищей, которые прежде всего были патриотами Украины. Достаточно интересные отношения у него были с религией. Он был родновером. Христианство его не привлекало — наверное, из-за того, что он видел официальную религию не с лучшей стороны.

Север был необычной личностью, и это бросалось в глаза. Он невысокого роста, любил таскать с собой пистолет Флобера. Пукалка такая, которая шариками стреляет. В кармане у него был всегда нож. На него когда-то в Сумах напала стая гопников, и он их этим пистолетом.

Был отчаянным бойцом. В стаю гопников разрядить пистолет — это Север, нож в кармане — это Север. А как по-другому в бандитском государстве, где твои права ничего не стоят? Сергей был хулиганом, но прежде всего он был очень идейным человеком. Он часто говорил — «Хто, як не ми, коли, як не зараз». Он мало чего в жизни боялся. И настолько горячий пацан был, что он зимой не мерз. Я помню, на Майдане зимой мы ходили закутанные один нос торчит — и то холодно. А он ходит — куртка, из-под куртки футболка торчит, даже свитер не надевал. И не болел. Ни бронхитом, ни воспалением легких. Вообще его ничего не брало.

На Майдан мы поехали с самого начала. С ноября. Север с самого начала подыскивал на Майдане таких же решительных парней, готовых идти до конца. У фонтана у них была тусовка. Но 30 ноября нас не было — мы накануне уехали в Сумы. И как узнали, так сразу поехали обратно в Киев.

Собралась нас делегация детворы, «Молодая Батькивщина», Север, несколько случайных людей. Ночью вернулись обратно в Киев. Приехали поздно ночью, пришли на Михайловскую площадь и там разместились. Север сразу побежал записываться в отряд самообороны. Он был среди тех, кто сразу начал отрабатывать борьбу с «Беркутом» с палками и щитами. Он с самого начала говорил, что надо сражаться с ментами и что впереди будут бои.

Помню, он для защиты сразу примотал себе 5-литровые пластиковые бутыли — чтобы вокруг голеней была защита. Я говорю — «А ну пробегись туда- назад». Он бежит — еле переваливается с ноги на ногу. Я ему говорю — Север, я больше переживаю, что тебя не менты убьют, а ты сам убьешься». Он таких замечаний не терпел. Нахохлился, надулся, перестал разговаривать, но бутылки, правда, эти поснимал. Но он абсолютно радикальный революционер. Я вначале, пока мы держались вместе, не раз отбирал у пацанов ножи — потому что они могли многое натворить.

1 декабря, когда после митинга вожди призвали идти блокировать правительственный квартал, я подошел к Кабмину, звоню Северу: «А ты где?» Он отвечает: «А мы взяли КМДА». Оказывается, он был среди тех нескольких пацанов, которые палками разбили окна КМДА и проникли в здание, спровоцировали его захват революционерами. Я даже видео смотрел — как двое малолеток в масках подбегают и бьют палками.

Второго, кстати, я тоже знаю.

Я подошел к ним, а потом мы уже вместе пошли туда, где было движение — под Администрацию президента. Прямо перед нами туда прошел Порошенко с охраной, залез на грейдер, и начал что-то вещать. Я стоял слева от Порошенко, а Север — справа, там еще несколько ребят таких радикальных стояло.

Порошенко залез на грейдер, начал кричать, что, мол, все надо тихо, мирно. Сначала рупора у него не было. Никто ничего не слышал. Потом взял какой-то мегафон.

Я ему кричу — если ты с нами, то пошли на Банковую. Впереди пойдешь. Народ начал в него мелочью бросаться. Порошенко говорит: «Хорошо, я пойду». И продолжает вещать. И тут несколько пацанов, и Север в том числе начали хватать Порошенко, и они его, такого здорового, прямо на моих глазах сдернули с грейдера! В общем, провалился он в толпу и убежал.

Начался штурм, но прорвать этот кордон вэвэшников мы уже просто не могли. Вначале их было немного, но потом их уплотнили, и «Беркут» подошел. Я загнал детвору на грейдер. Сказал всем залезть на грейдер, чтоб никого не задавили в драке, а сам бегал внизу. Пошли светошумовые, пошла возня. Я там с Оксаной Продан познакомился. Она бегала вся в слезах. Я ей говорю, бегите на Майдан за Кличко, пусть приходит, а то протанцует всю революцию. Когда массово полетели в народ гранаты, наша группа разбились. Помню, этот момент был для меня самый знаковый. В какой-то момент пошла волна газа и толпа присела. Полностью. Реально все сели на корточки. И вдруг выскакивает волынщик и играет гимн Украины, толпа синхронно одновременно встает и просто катится волной на беркут. Опять летят гранаты, волна откатывается, опять все садятся, снова выскакивает этот волынщик, играет гимн, все встают. И так несколько раз. Зрелище, достойное боевика. И тут нас сбили гранатами с грейдера, мы отбежали, спрятались за каким-то деревом. Я же за молодняк еще переживаю. В этот момент поднимаю глаза. Бежит Север, оторвал где-то огромнейшую трубу, больше его ростом. Я хватаю его за шкирку, забираю трубу, спрашиваю — кого ты собираешься ею бить? Оттянул его.

В той драке, когда били вэвэшников, наша группа не участвовала. У нас не было противогазов, петард и прочего. Мы больше действовали на правом фланге улицы, а били вэвэшников на левом.

Мы с вэвэшниками толкались. Я так и сказал пацанам: «Кого вы собираетесь бить? Это же «срочники». Продавить, выгнать — это одно дело. Если я видел у кого-то из своих трубу, палку, камень — я забирал. Единственный момент, когда мы вступили в бой — мы вступили в бой с «черными» («черная» рота киевского «Беркута» — специальное штурмовое антитеррористическое подразделение под командованием майора Садовника, которое 20 февраля расстреляло из автоматов «Небесную сотню». — Ю.Б.). Ранило одного нашего парня — Женю, я понял, что прорыва не удастся и говорю — пацаны надо отходить, потому что сейчас будет «ответка». И в этот момент отхода смотрю — Жека обмяк, я его тяну, разрывается граната и мне этими осколками по ногам.

И тут пошла одна контратака на Банковой, а вторая слева со стороны Нацбанка — там зашел отряд «черных». И когда мы увидели, с какой жестокостью они бьют людей (мы знали, что это «черная» сотня, мы с ними сталкивались под судами). Они еще в 2011 году говорили людям под Печерским судом по Тимошенко — «Будет Майдан — будем вас убивать».

Я увидел, как два «беркута» схватили одного пацаненка с рюкзачком и жестоко били его по ногам дубинками. Я не выдержал, кричу: «Вы что делаете, вы же убьете человека!» Они поворачиваются и начинают бежать за мной. Я отбегаю от них и стою — смотрю. Как раз прорывается эта «черная сотня». Мимо головы у меня пролетает булыжник — один, второй. Я не понимаю, откуда они летят. Поворачиваюсь и смотрю, что эти «беркута» не смогли меня догнать, хватают булыжники и кидают их в меня. А я без шлема, без ничего, а они еще и в голову так прицельно целились. В итоге я тоже начинаю в них кидать.

После Банковой мы с Севером разбежались. Север пошел в «Правый сектор», а я в Самооборону. Конечно, контакты сохранили и не раз общались. И в январе уже все поменялось — я тоже перешел в «Правый сектор». И если в Сумах я был старший, наша детвора меня слушалась, то в январе на Майдане уже мне пришлось стать подчиненным у Севера. Север быстро добыл себе авторитет в «ПС», он умел заставлять людей подчиняться. Стал в «Правом секторе» уважаемым командиром, его ценили, принимал участие во всех столкновениях.

На Грушевского в первый день столкновений в январе я видел, как Север ведет в бой с «Беркутом» отряд «правосеков», с еще одним нашим парнем из Сум. Идут без всякой защиты впереди строя. Я снял с себя каску, одел на Севера, второму одел очки. Я — тридцатилетний мужик, вроде в жизни состоявшийся, а детвора сейчас в бой идет, а я тут стою чего — на телефон фоткать? В общем, по их примеру не выдержал, побежал, встал среди них в первом ряду. Я бегал между двумя сгоревшими автобусами, там нам сильно досталось. Мы ментов оттуда забрасываем бутылками и они в ответ забрасывали нас. Я участвовал в боях в те дни, когда убили Нигояна, Жизневского.
Север базировался на пятом этаже в дом профсоюзов.

Они принимал участие в боях с милицией 18-го февраля на улице Институтской, когда «силовики» зачищали акцию протеста.

В тех боях, когда погибло несколько демонстрантов, Север впервые открыл огонь на поражение по тем ментам, которые жестоко избивали беззащитных людей. У него был «наган», и он говорит, что было два попадания по двум «ментам». Не знаю, точно ли это, я не был очевидцем. «Наган» он после боя выбросил.

В ночь с 18-го на 19-е февраля его отряд защищал баррикаду на Крещатике, на которой люди бутылками с горючей смесью сожгли два бронетранспортера. Он мне позвонил с баррикады и я раньше новостей узнал, что БТР сожгли. Кстати, тогда многие ушли с Майдана, в том числе некоторые командиры из «ПС», управление было потеряно, но Север и другие бойцы не ушли, просто каждый стал сам за себя, самоорганизовывались с товарищами, каждый сам выбирал, что делать.

Майдан спасло только то, что граждане начали стрелять по ментам в ответ. Менты говорят, не дали им приказ. Да не зачистили бы они ни хрена. Тогда пошла уже настоящая война. С убитыми, с ранеными. Они испугались, потому что у них пошли потери от огнестрельного оружия. Майдан спасли те, кто увидел зверское побоище в Мариинском парке, убитых евромайдановцев, и начал без всякой команды стрелять по убийцам

После Майдана «Север выглядел уже как такой полевой командир.

В начале войны я стал волонтером. Севера увидел уже в сентябре 2014-го — его тогда ранило первый раз, он лечился. Его ранило осколками гранаты в ближнем бою в Донецком аэропорту, когда там было самое пекло в сентябре, он туда пришел добровольно, и участвовал во всех боях. У меня даже было его медицинское заключение — я ему помогал получить статус участника боевых действий. Я тогда был советником городского головы и плюс волонтером.

Он приехал, попросил помочь со статусом, и с экипировкой — нужна форма, нужны наколенники, перчатки, очки. Купил ему наколенники, перчатки. Собрали ему все, он ни дня лишнего в городе не пробыл, спешил обратно в аэропорт, там каждый боец был на счету, тяжело было. Как только выписали его он сразу уехал. Накануне отъезда я повел его пивом угостить в хорошую пивную. Как сейчас помню, говорит: «Никогда такого вкусного пива не пил». Конечно, что он успел попробовать… Сказал ему: «Береги себя. Мертвых героев много, а живых не хватает. И он уехал, а я поехал в Днепр следом. Потому что подумал как на Грушевского — Север воюет, пацаненок, а я, взрослый мужик, дома сижу. И вот я помню, прохожу медкомиссию, оформляюсь в батальон «Днепр», и тут звонок — Севера уже нет…. Меня из-за этого чуть психиатр не срезал. Не то, чтоб я там окна бил, но неприятно было. Ночью мне приснился сон, что мы сидим с ним пьем пиво, он говорит — «Классное пиво!» А я говорю — «Как хорошо, Север, что ты жив». Больше во сне он ко мне не приходил. Там три дня была эпопея с его телом. Он лежал на нейтралке, и мы уже собирались ехать его отбивать. Поехал в Сумы, на похоронах у него был…

А после похорон я увидел, что наш местный судья-коррупционер творит…

Каждый украинец должен знать, почему такие парни, как Север, погибли и гибнут сейчас. Их убили не только российские снаряды и пули. Их даже не сепаратисты убили. Их убили продажные политики, судьи, прокуроры, менты, которые столько лет грабят нашу Родину, и потому 18-летние гибнут на этой страшной войне. Каждое вранье, каждая ложь, каждая взятка — это убитый человек.

Из сумской «Молодой Батькивщины», из нашего костяка оборванцев-революционеров, практически все воевали — 90%. А сейчас трое стали депутатами облсовета, один — горсовета. Мы не забываем нашего друга Севера.
Север был героем. Это без вопросов. Он умел располагать к себе людей. И в бою на него всегда можно было положиться. Он действительно любил свою страну. Татуировку «Слава Україні, героям слава» он постоянно дополнял и украшал. И как раз закончил за несколько дней до своей смерти.

Я встречался на фронте с «правосеками», которые с ним воевали, и все они говорили, что он для них был братом. К сожалению, я так и не смог ему выбить УБД до сих пор. Он не награжден орденами. С моей подачи горсовет ум проголосовал за присвоение Сергею звания «почетный гражданин города Сумы», на его школе открыта мемориальная таблица. А был ли он ангелом в свои 18 лет? Если бывают такие ангелы, которые прошли Майдан и войну, с автоматом, гранатометом и наколкой «Слава Україні» — то он среди них первый….»

«Цензор.Нет» просит откликнуться товарищей Севера по «Правому сектору», которые были с ним на Майдане и в Донецком аэропорту, чтобы восстановить больше деталей жизни героя.

Герої не вмирають, доки ми їх пам’ятаємо.

Юрий Бутусов, Цензор.НЕТ