ФОРУМ YES В КИЕВЕ ОТКРЫВАЕТСЯ В ДЕНЬ 16-Й ГОДОВЩИНЫ ПОХИЩЕНИЯ И УБИЙСТВА ОСНОВАТЕЛЯ «УКРАИНСКОЙ ПРАВДЫ» ГЕОРГИЯ ГОНГАДЗЕФОРУМ YES В КИЕВЕ ОТКРЫВАЕТСЯ В ДЕНЬ 16-Й ГОДОВЩИНЫ ПОХИЩЕНИЯ И УБИЙСТВА ОСНОВАТЕЛЯ «УКРАИНСКОЙ ПРАВДЫ» ГЕОРГИЯ ГОНГАДЗЕ

Юрий Бутусов

Открывается вступительным словом организатора форума, зятя президента Кучмы — Виктора Пинчука, который приложил немало усилий, чтобы не допустить суда над Кучмой как предполагаемым заказчиком убийства Гонгадзе. После Пинчука с приветственным словом выступит Президент Петр Порошенко.

16 сентября 2000 года, 16 лет назад, был похищен и убит основатель «УП» Георгий Гонгадзе, а расследование этого дела в суде не завершено. Есть три ключевых вопроса, на которые в деле Гонгадзе должен ответить только суд:

1. Убийца Гонгадзе установлен — генерал-майор милиции Анатолий Пукач осужден и сидит в тюрьме. Он заявил, что убивал по приказу министра МВД Кравченко, которому ставил задачу Кучма.

Но спустя 16 лет так и не состоялся суд, который дал бы оценку заявлению убийцы, что приказ убить журналиста дал президент Леонид Кучма.

2. Спустя 16 лет не дана оценка в суде записи разговора в кабинете Леонида Кучмы с министром внутренних дел Юрием Кравченко, где Кучма фактически одобрил нападение на журналиста. Целый ряд украинских политиков заявили о подлинности записей в кабинете Кучмы. Более того, записи полностью подтверждают все детали похищения по приказу Кучмы правозащитника Алексея Подольского. Подольский был похищен и избит по приказу Кучмы, он до сих пор является потерпевшим, и из-за того, что привлечение Кучмы к ответственности блокируется властями 16 лет, Подольский не может наказать организатора похищения.

3. В записке, найденной у трупа министра внутренних дел Юрия Кравченко, покойный называет себя жертвой интриг президента Кучмы.

Думаю, что начало форума 16 сентября обязывает его участников и прежде всего Президента Украины начать мероприятие с минуты молчания в память о Георгии Гонгадзе. И сказать, когда же наконец дело об организаторах убийства будет передано в суд.

Кто-то говорит — Кучма виновен, кто говорит — невиновен. Принципиально только одно: должен состояться суд, который должен дать оценку обвинениям и уликам против Кучмы.

Вот цитата из интервью «УП» адвоката Пукача Олега Мусиенко:

«- Ви вважаєте, роль Кучми і Литвина доведена в справі Гонгадзе?

— Вважаю, що так.

— На чому ґрунтуються ваші переконання?

— Це покази Пукача, підтверджені на очних ставках з Литвином і Кучмою, це — посмертна записка Кравченка, яку повторно розшифрували, і де зазначено, що він «став жертвою інтриг президента Кучми».

…Дзвонив Кучма. Кравченко витягнувся в струнку і сказав: «Так точно, пане президенте! Ми все виконаємо, Леонід Данилович!» Закінчивши цю розмову, Кравченко звернувся до Пукача зі словами: «Ти бачиш, звідки дзвонять?!»

— Мова ішла саме про Гонгадзе?

— Так.

— Кравченко давав команду Пукачу «розібратися» з Гонгадзе чи саме «вбити»?

— Вбити, закопати, спалити. Це покази Пукача».

Как можно при таких обстоятельствах не провести судебное заседание и не дать оценку всем уликам и показаниям убийцы? Для того, чтобы суд над Кучмой состоялся, есть более чем веские основания.

2 ноября генпрокурор Шокин уже обещал суд над организаторами:
«Ми цю справу доведемо до кінця. Зараз проводиться низка дуже складних експертиз, дуже складних, вони вже закінчуються – і організатори будуть покарані. Не один», — заявив Шокін.

Спустя год дело снова лежит без движения, дата начала суда не объявлена.

22 марта 2016 года в день похорон Георгия Гонгадзе, замгенпрокурора Столярчук заявил:

«Коли відбувався вирок відносно Пукача, називалися якісь прізвища. І він сам їх проголошував. Серед людей, які безпосередньо, на мою думку, мають відношення до того, щоб їх в подальшому було названо саме за такими ознаками, як ви сказали – підбурювачі, замовник, організатори – я не виключаю, що є ті люди, про яких ви зараз мені сказали. У самий найближчий час, я маю підстави це стверджувати, ці прізвища будуть почуті».

К сожалению, Европейский союз и США также прекратили всякое давление на украинские власти в этом вопросе.

Первые массовые демонстрации в Украине состоялись в связи с публикацией записей в кабинете Кучмы о гибели Гонгадзе. «Украинская правда» стала ведущим на то время информационным изданием в немалой степени в результате резонанса после гибели Георгия. В ходе протестов вся Украина узнала молодого смелого политика Юрия Луценко, который начал карьеру именно с участия в акции «Україна без Кучми!» Гражданское общество в Украине начало организованную политическую борьбу против феодального режима Кучмы именно под воздействием дела Гонгадзе. Дело Гонгадзе создало протестное движение, которое стало одним из двигателей «оранжевой революции», и подняло наверх карьеру Петра Порошенко.

Мы все это знаем. Мы все — все кто выходил на демонстрации протеста, все кто поддерживал «Украину без Кучмы». Все кто смотрел манипулятивные фильмы типа «PR», которые снимались по заказу Пинчука, цель которых была объявить Кучму невиновным не давая никакой правовой оценки имеющимся уликам.

Убит журналист. А основная версия о заказчике его преступления не была рассмотрена в судебном заседании. Это самая яркая демонстрация того, как на самом деле ценится в Украине свобода слова и уважение к журналистам, о котором так любят говорить политики под определенные даты. Это самая яркая демонстрация справедливости и правосудия в государстве. Это гарантия безнаказанности для тех, кто убивает или планирует убивать других представителей СМИ.

Дело Гонгадзе дало толчок политическим карьерам многих участников и партнеров форума YES. Надеюсь, они проявят свою принципиальность и присоединятся к требованиям суда над организаторами и заказчиками преступления. И прежде всего в этом очевидном деле необходима принципиальность генерального прокурора.

Улыбаясь и пожимая руки на форумах, нельзя забывать, что трагедия Георгия — это цена нашей свободы, и это убийство до сих по не отомщено…

Цензор.НЕт

Юрий Бутусов

Открывается вступительным словом организатора форума, зятя президента Кучмы — Виктора Пинчука, который приложил немало усилий, чтобы не допустить суда над Кучмой как предполагаемым заказчиком убийства Гонгадзе. После Пинчука с приветственным словом выступит Президент Петр Порошенко.

16 сентября 2000 года, 16 лет назад, был похищен и убит основатель «УП» Георгий Гонгадзе, а расследование этого дела в суде не завершено. Есть три ключевых вопроса, на которые в деле Гонгадзе должен ответить только суд:

1. Убийца Гонгадзе установлен — генерал-майор милиции Анатолий Пукач осужден и сидит в тюрьме. Он заявил, что убивал по приказу министра МВД Кравченко, которому ставил задачу Кучма.

Но спустя 16 лет так и не состоялся суд, который дал бы оценку заявлению убийцы, что приказ убить журналиста дал президент Леонид Кучма.

2. Спустя 16 лет не дана оценка в суде записи разговора в кабинете Леонида Кучмы с министром внутренних дел Юрием Кравченко, где Кучма фактически одобрил нападение на журналиста. Целый ряд украинских политиков заявили о подлинности записей в кабинете Кучмы. Более того, записи полностью подтверждают все детали похищения по приказу Кучмы правозащитника Алексея Подольского. Подольский был похищен и избит по приказу Кучмы, он до сих пор является потерпевшим, и из-за того, что привлечение Кучмы к ответственности блокируется властями 16 лет, Подольский не может наказать организатора похищения.

3. В записке, найденной у трупа министра внутренних дел Юрия Кравченко, покойный называет себя жертвой интриг президента Кучмы.

Думаю, что начало форума 16 сентября обязывает его участников и прежде всего Президента Украины начать мероприятие с минуты молчания в память о Георгии Гонгадзе. И сказать, когда же наконец дело об организаторах убийства будет передано в суд.

Кто-то говорит — Кучма виновен, кто говорит — невиновен. Принципиально только одно: должен состояться суд, который должен дать оценку обвинениям и уликам против Кучмы.

Вот цитата из интервью «УП» адвоката Пукача Олега Мусиенко:

«- Ви вважаєте, роль Кучми і Литвина доведена в справі Гонгадзе?

— Вважаю, що так.

— На чому ґрунтуються ваші переконання?

— Це покази Пукача, підтверджені на очних ставках з Литвином і Кучмою, це — посмертна записка Кравченка, яку повторно розшифрували, і де зазначено, що він «став жертвою інтриг президента Кучми».

…Дзвонив Кучма. Кравченко витягнувся в струнку і сказав: «Так точно, пане президенте! Ми все виконаємо, Леонід Данилович!» Закінчивши цю розмову, Кравченко звернувся до Пукача зі словами: «Ти бачиш, звідки дзвонять?!»

— Мова ішла саме про Гонгадзе?

— Так.

— Кравченко давав команду Пукачу «розібратися» з Гонгадзе чи саме «вбити»?

— Вбити, закопати, спалити. Це покази Пукача».

Как можно при таких обстоятельствах не провести судебное заседание и не дать оценку всем уликам и показаниям убийцы? Для того, чтобы суд над Кучмой состоялся, есть более чем веские основания.

2 ноября генпрокурор Шокин уже обещал суд над организаторами:
«Ми цю справу доведемо до кінця. Зараз проводиться низка дуже складних експертиз, дуже складних, вони вже закінчуються – і організатори будуть покарані. Не один», — заявив Шокін.

Спустя год дело снова лежит без движения, дата начала суда не объявлена.

22 марта 2016 года в день похорон Георгия Гонгадзе, замгенпрокурора Столярчук заявил:

«Коли відбувався вирок відносно Пукача, називалися якісь прізвища. І він сам їх проголошував. Серед людей, які безпосередньо, на мою думку, мають відношення до того, щоб їх в подальшому було названо саме за такими ознаками, як ви сказали – підбурювачі, замовник, організатори – я не виключаю, що є ті люди, про яких ви зараз мені сказали. У самий найближчий час, я маю підстави це стверджувати, ці прізвища будуть почуті».

К сожалению, Европейский союз и США также прекратили всякое давление на украинские власти в этом вопросе.

Первые массовые демонстрации в Украине состоялись в связи с публикацией записей в кабинете Кучмы о гибели Гонгадзе. «Украинская правда» стала ведущим на то время информационным изданием в немалой степени в результате резонанса после гибели Георгия. В ходе протестов вся Украина узнала молодого смелого политика Юрия Луценко, который начал карьеру именно с участия в акции «Україна без Кучми!» Гражданское общество в Украине начало организованную политическую борьбу против феодального режима Кучмы именно под воздействием дела Гонгадзе. Дело Гонгадзе создало протестное движение, которое стало одним из двигателей «оранжевой революции», и подняло наверх карьеру Петра Порошенко.

Мы все это знаем. Мы все — все кто выходил на демонстрации протеста, все кто поддерживал «Украину без Кучмы». Все кто смотрел манипулятивные фильмы типа «PR», которые снимались по заказу Пинчука, цель которых была объявить Кучму невиновным не давая никакой правовой оценки имеющимся уликам.

Убит журналист. А основная версия о заказчике его преступления не была рассмотрена в судебном заседании. Это самая яркая демонстрация того, как на самом деле ценится в Украине свобода слова и уважение к журналистам, о котором так любят говорить политики под определенные даты. Это самая яркая демонстрация справедливости и правосудия в государстве. Это гарантия безнаказанности для тех, кто убивает или планирует убивать других представителей СМИ.

Дело Гонгадзе дало толчок политическим карьерам многих участников и партнеров форума YES. Надеюсь, они проявят свою принципиальность и присоединятся к требованиям суда над организаторами и заказчиками преступления. И прежде всего в этом очевидном деле необходима принципиальность генерального прокурора.

Улыбаясь и пожимая руки на форумах, нельзя забывать, что трагедия Георгия — это цена нашей свободы, и это убийство до сих по не отомщено…

Цензор.НЕт

Время прекратить воровать и ныть и начать мыть подъезды. Жена Гонгадзе — об изменениях в Украине и убийцах ее мужа Время прекратить воровать и ныть и начать мыть подъезды. Жена Гонгадзе — об изменениях в Украине и убийцах ее мужа

Александра Горчинская

Почему Георгия Гонгадзе похоронили именно сейчас и значит ли это, что на расследовании можно ставить точку, рассказывает жена Гии, Мирослава Гонгадзе

22 марта, спустя почти 16 лет после убийства, в Киеве похоронили журналиста Георгия Гонгадзе. Все это время по делу велось расследование. Только в 2009 году задержали генерала Алексея Пукача, которого впоследствии приговорили за убийство Гонгадзе к пожизненному заключению.

Имена же заказчиков, которые отдавали Пукачу приказ совершить это преступление, официально до сих пор не назвали. Хоть сам Пукач во время оглашения приговора в суде прямым текстом указал на то, что мотив и умысел преступления знают экс-президент Леонид Кучма и бывший председатель Верховной Рады Владимир Литвин, конкретные следственные действия в отношении этих людей не совершены.

Остановится ли следствие после захоронения Гонгадзе, в интервью НВ — жена Георгия Гонгадзе, журналистка Мирослава Гонгадзе, которая сейчас живет и работает в США.

— Захоронение Георгия Гонгадзе стало довольно неожиданным событием для Украины. Почему это произошло именно сейчас?

— Никакой неожиданности не было. Семья планировала этот похороны давно. Брали разрешения и организовывали процесс. Тело Георгия находилось в морге свыше 15 лет. По многим объективным и субъективным причинам, в том числе, из-за длительного следствия и судебного процесса, мы не могли его похоронить. Только за две недели до похорон нам удалось снять с вещественных доказательств череп Георгия, который нашли после ареста генерала Алексея Пукача в месте, им указанном. Итак, настал момент, когда мы могли похоронить тело вместе с головой.

— Главный вопрос, который теперь возникает – можно ли считать, что во всей этой истории поставили точку? Прошло почти 16 лет, но никто так официально и не назвал имен заказчиков, а обещали это сделать при разных президентах…

— Следствие относительно заказчиков преступления продолжается. Мы ожидаем в ближайшее время его результатов. Это дело не имеет срока давности – доведение его до конца важно не только для семьи, но для общества в целом.

— Вы сами знаете имена заказчиков?

— Мы можем лишь догадываться, опираясь на информацию и предварительно обнародованные записи из кабинета бывшего президента Леонида Кучмы. Вместе с тем, обвинение должно выдвигать и доказывать следствие.

— Мать Георгия, Леся Гонгадзе, упорно отказывалась соглашаться с тем, что происходило – не признавала тело, продолжала бороться. Есть ли какие-то моменты в расследовании, с которыми не согласны вы?

— Мать Георгия имела свои психологические причины не признавать тело, найденное в Тараще, своим сыном. Это не имеет ничего общего со следствием. Что касается моей позиции по следствию, то я годами его оспаривала вплоть до Европейского суда. Следствие, с моей точки зрения, с самого начала было направлено не на реальное расследование преступления, а на покрытие преступников. В то же время в определенные годы за этот 15-летний период некоторые добросовестные следователи таки добивались результата, и, таким образом, удалось наказать, по крайней мере, исполнителей преступления и получить частичное правосудие.

— Почему все это длилось так долго? Что тормозило расследование?

— Система и люди во власти, связанные интересами, думаю, и тормозили расследование. Не было политической воли, чтобы довести дело до конца. За эти годы появлялись лишь окна возможностей, которые мы использовали, чтобы продвинуться вперед. Отмечу, что до сих пор дело Георгия – единственное из преступлений против журналистов, в котором удалось привлечь к ответственности всех исполнителей преступления. Все остальные расследования преступлений против журналистов останавливались, даже не начавшись.

— Как все это время реагировала на данную историю Америка? И говорит ли что-то сейчас?

— Об этом говорили время от времени, когда выяснялись новые обстоятельства в преступлении. Например, когда [бывший министр внутренних дел Юрий] Кравченко, которого обвиняют в заказе убийства, застрелился двумя выстрелами в голову.

— Как в США воспринимают все, что происходит в Украине сейчас? Есть ли у нас реальная поддержка Вашингтона?

— В Соединенных Штатах хотят видеть Украину процветающей демократической страной. В Вашингтоне есть большая поддержка Украины, есть сильное украинское лобби. Законодатели обеих партий, как республиканской, так и демократической, считают и заявляют, что администрация Обамы должна значительно больше поддерживать Украину. И не только финансово и дипломатически, но и военно.

— Сейчас в Украине активно обсуждают, кто может стать следующим премьер-министром. Одна из наиболее вероятных кандидатур – Наталья Яресько, которая приехала в Украину из Штатов. По вашему мнению, она могла бы быть хорошим премьером?

— Наталья Яресько, с моей точки зрения, была бы прекрасным премьером. Она профессиональная, последовательная и патриотичная. Я сторонник технократического правительства, поэтому считаю, что она идеально справилась бы с задачей вывести Украину из экономического кризиса и поставить ее на путь стабилизации и процветания.

— Что говорят в Америке о Шокине? Об американском гранте, который ГПУ якобы потеряла и ищет виновных?

— В США ждут отставки генпрокурора Виктора Шокина. Неопределенность в этом вопросе и в целом относительно перспектив реформы прокуратуры очень негативно отражается на имидже нынешней украинской власти.

— Как бы вы описали Украину до всех событий – Евромайдана, АТО, Крыма и пр., и ту, что имеем сегодня?

— До Майдана Украина была больна раком, зависима. Она находилась под угрозой превратиться в сателлит России. Майдан, а именно украинцы, которые проявили отвагу и показали, что готовы умирать за свою свободу, дали стране шанс на выздоровление. Главное сегодня – этот шанс не потерять, как это было после Оранжевой революции.

— Чего не хватает Украине, чтобы стать европейским государством, выйти на новый уровень?

— Изменить надо слишком многое, но начинать каждому украинцу надо с себя и не надеяться, что президент все сделает. Надо прекратить воровать, обманывать, лениться и ныть, а начать мыть свои подъезды, платить налоги, проявлять инициативу, брать на себя ответственность. Если бы каждый из 40-ка миллионов назавтра проснулся и это сделал, мы бы не узнали Украину.

Новое Время

Александра Горчинская

Почему Георгия Гонгадзе похоронили именно сейчас и значит ли это, что на расследовании можно ставить точку, рассказывает жена Гии, Мирослава Гонгадзе

22 марта, спустя почти 16 лет после убийства, в Киеве похоронили журналиста Георгия Гонгадзе. Все это время по делу велось расследование. Только в 2009 году задержали генерала Алексея Пукача, которого впоследствии приговорили за убийство Гонгадзе к пожизненному заключению.

Имена же заказчиков, которые отдавали Пукачу приказ совершить это преступление, официально до сих пор не назвали. Хоть сам Пукач во время оглашения приговора в суде прямым текстом указал на то, что мотив и умысел преступления знают экс-президент Леонид Кучма и бывший председатель Верховной Рады Владимир Литвин, конкретные следственные действия в отношении этих людей не совершены.

Остановится ли следствие после захоронения Гонгадзе, в интервью НВ — жена Георгия Гонгадзе, журналистка Мирослава Гонгадзе, которая сейчас живет и работает в США.

— Захоронение Георгия Гонгадзе стало довольно неожиданным событием для Украины. Почему это произошло именно сейчас?

— Никакой неожиданности не было. Семья планировала этот похороны давно. Брали разрешения и организовывали процесс. Тело Георгия находилось в морге свыше 15 лет. По многим объективным и субъективным причинам, в том числе, из-за длительного следствия и судебного процесса, мы не могли его похоронить. Только за две недели до похорон нам удалось снять с вещественных доказательств череп Георгия, который нашли после ареста генерала Алексея Пукача в месте, им указанном. Итак, настал момент, когда мы могли похоронить тело вместе с головой.

— Главный вопрос, который теперь возникает – можно ли считать, что во всей этой истории поставили точку? Прошло почти 16 лет, но никто так официально и не назвал имен заказчиков, а обещали это сделать при разных президентах…

— Следствие относительно заказчиков преступления продолжается. Мы ожидаем в ближайшее время его результатов. Это дело не имеет срока давности – доведение его до конца важно не только для семьи, но для общества в целом.

— Вы сами знаете имена заказчиков?

— Мы можем лишь догадываться, опираясь на информацию и предварительно обнародованные записи из кабинета бывшего президента Леонида Кучмы. Вместе с тем, обвинение должно выдвигать и доказывать следствие.

— Мать Георгия, Леся Гонгадзе, упорно отказывалась соглашаться с тем, что происходило – не признавала тело, продолжала бороться. Есть ли какие-то моменты в расследовании, с которыми не согласны вы?

— Мать Георгия имела свои психологические причины не признавать тело, найденное в Тараще, своим сыном. Это не имеет ничего общего со следствием. Что касается моей позиции по следствию, то я годами его оспаривала вплоть до Европейского суда. Следствие, с моей точки зрения, с самого начала было направлено не на реальное расследование преступления, а на покрытие преступников. В то же время в определенные годы за этот 15-летний период некоторые добросовестные следователи таки добивались результата, и, таким образом, удалось наказать, по крайней мере, исполнителей преступления и получить частичное правосудие.

— Почему все это длилось так долго? Что тормозило расследование?

— Система и люди во власти, связанные интересами, думаю, и тормозили расследование. Не было политической воли, чтобы довести дело до конца. За эти годы появлялись лишь окна возможностей, которые мы использовали, чтобы продвинуться вперед. Отмечу, что до сих пор дело Георгия – единственное из преступлений против журналистов, в котором удалось привлечь к ответственности всех исполнителей преступления. Все остальные расследования преступлений против журналистов останавливались, даже не начавшись.

— Как все это время реагировала на данную историю Америка? И говорит ли что-то сейчас?

— Об этом говорили время от времени, когда выяснялись новые обстоятельства в преступлении. Например, когда [бывший министр внутренних дел Юрий] Кравченко, которого обвиняют в заказе убийства, застрелился двумя выстрелами в голову.

— Как в США воспринимают все, что происходит в Украине сейчас? Есть ли у нас реальная поддержка Вашингтона?

— В Соединенных Штатах хотят видеть Украину процветающей демократической страной. В Вашингтоне есть большая поддержка Украины, есть сильное украинское лобби. Законодатели обеих партий, как республиканской, так и демократической, считают и заявляют, что администрация Обамы должна значительно больше поддерживать Украину. И не только финансово и дипломатически, но и военно.

— Сейчас в Украине активно обсуждают, кто может стать следующим премьер-министром. Одна из наиболее вероятных кандидатур – Наталья Яресько, которая приехала в Украину из Штатов. По вашему мнению, она могла бы быть хорошим премьером?

— Наталья Яресько, с моей точки зрения, была бы прекрасным премьером. Она профессиональная, последовательная и патриотичная. Я сторонник технократического правительства, поэтому считаю, что она идеально справилась бы с задачей вывести Украину из экономического кризиса и поставить ее на путь стабилизации и процветания.

— Что говорят в Америке о Шокине? Об американском гранте, который ГПУ якобы потеряла и ищет виновных?

— В США ждут отставки генпрокурора Виктора Шокина. Неопределенность в этом вопросе и в целом относительно перспектив реформы прокуратуры очень негативно отражается на имидже нынешней украинской власти.

— Как бы вы описали Украину до всех событий – Евромайдана, АТО, Крыма и пр., и ту, что имеем сегодня?

— До Майдана Украина была больна раком, зависима. Она находилась под угрозой превратиться в сателлит России. Майдан, а именно украинцы, которые проявили отвагу и показали, что готовы умирать за свою свободу, дали стране шанс на выздоровление. Главное сегодня – этот шанс не потерять, как это было после Оранжевой революции.

— Чего не хватает Украине, чтобы стать европейским государством, выйти на новый уровень?

— Изменить надо слишком многое, но начинать каждому украинцу надо с себя и не надеяться, что президент все сделает. Надо прекратить воровать, обманывать, лениться и ныть, а начать мыть свои подъезды, платить налоги, проявлять инициативу, брать на себя ответственность. Если бы каждый из 40-ка миллионов назавтра проснулся и это сделал, мы бы не узнали Украину.

Новое Время

Первый в Небесной сотнеПервый в Небесной сотне

Сергей Лещенко

Мне было 20 лет, на календаре – 4 сентября 2000 года, начался четвертый курс Института журналистики. Мы стояли на крыльце гигантского здания бывшей Высшей партийной школы, которое стало домом для самого престижного вуза страны – Института международных отношений. Но, благодаря родственным связям первого директора Института журналистики Анатолия Москаленко с первым президентом Украины Леонидом Кравчуком, наш факультет тоже получил прописку в этом здании. Между двумя институтами была незаметная и взаимная нелюбовь, но мы научились сосуществовать, учась в две смены.

Это был понедельник, первый день после каникул, когда все делились воспоминаниями о том, как мы провели лето. Лето для журналистов – это был особый период – мы пытались устроиться на летнюю практику в какую-то редакцию, чтобы остаться потом там работать. Я ходил на «Новый канал». Но моя попытка закрепиться была не очень успешной – сюжеты, которые я снимал, так и не смонтировали, и единственное, на что я мог рассчитывать – это выполнять технические функции, принимать перегоны сюжетов от журналистов из областных центров.

Одним словом, по итогам лета хвастаться было нечем, и когда после третьей пары, в полседьмого вечера мы вышли на улицу, я больше слушал других. Рядом оказался мой сокурсник Денис Самыгин, неунывающий одессит, который рассказывал, что устроился работать журналистом на новый сайт – «Чемпион». «Чемпион» – это спортивный сайт, который создал Гонгадзе. А Гонгадзе – это тот, который запустил сайт «Украинская правда», – объяснял Денис.

На тот момент «Украинской правде» уже было полгода – они стартовали в апреле 2000 года, в день референдума Кучмы, который пытался получить дополнительные авторитарные полномочия, не предусмотренные Конституцией. В мае-июне 2000-го сайт уже начали читать – аудитория подбиралась к тысяче человек. Летом за Гонгадзе началась слежка, он написал жалобу генпрокурору Потебенько, которую тот с особым цинизмом отправил в прокуратуру Львовской области – хотя слежка велась в Киеве. В августе 2000 года редакция, чтобы переключиться с этого кошмара, ушла на каникулы.

«Серега, но у них есть вакансия в Украинской правде, – сказал мне однокурсник. – У них после летних каникул не осталось журналистов, кто бы писал. Поедь, поговори с Гонгадзе».

Я поехал в тот же вечер. Дом на Владимирской, если идти вниз от Льва Толстого – он будет последний слева, перед перекрестком с Саксаганского. Офис «Украинской правды» находился на последнем этаже, справа от лифта, в арендованной трехкомнатной квартире. Позвонил в дверь. Уже не помню, кто открыл, но хорошо помню, что было дальше. Сама редакция находилась в двух смежных комнатах, а в третьей жил друг Гонгадзе Коба Алания. Та комната, куда позвал Гонгадзе, была прямо напротив входных дверей. И там не было света. На улице были уже сумерки, и мы сидели в темноте. Гонгадзе небрежно бросил – мол, ерунда, поговорим и так. Тем более падали блики от компьютера.

Разговор длился минут пять. Спросил, интересуюсь ли я политикой и готов ли работать журналистом на новостях. Объяснил, что уже начался политический сезон, а рабочих рук в редакции нет – из-за слежки за время каникул ушли трое журналистов. В соседней комнате горел свет, и за компьютером сидела девушка, которая была поглощена текстом на мониторе. Повернувшись в пол оборота, она сказала, что ее зовут Алена Притула, а журналист надо прямо сейчас, начиная с завтрашнего дня. Я согласился, не понимая, что принял, возможно, самое важное решение в жизни. Cпустя 12 дней Гонгадзе исчез, а я проработал в «Украинской правде» 14 лет.

Так вышло, что при всем при этом я видел Гонгадзе всего несколько раз. Я говорил с ним на «Вы», потому что мы не успели нормально познакомиться. Он – нет, не входил, а врывался в редакцию – после какого-нибудь бурного дня в парламенте. Обильно жестикулируя, шутя, крича, он рассказывал о чем-то, что я тогда понимал в очень общих чертах: депутат Волков – «тот, который директор парламента» (по-нашему это называется «смотрящий») – не допустил Гонгадзе на встречу с журналистами. Влиятельный тогда депутат был обижен на публикацию Украинской правды. Гонгадзе не подбирал слов, казалось, он готов был наброситься на Волкова, если бы он оказался сейчас под рукой. Но, покурив, успокоился.

Я не знал Гонгадзе, но он сыграл самую главную роль в моей жизни, предложив ту работу. О его исчезновении я услышал 17 сентября из новостей по телевидению. Это был канал Интер, итоговая программа – я только не помню, кто ее вел в то воскресенье – Марина Остапенко или Ирина Геращенко.

Сперва это было похоже на сюрреализм. «Гонгадзе исчез? Да нет, загулял где-то», – говорили все вокруг. А фабрика лжи в администрации президента уже продуцировала фейки, зная наверняка о его смерти – то Гонгадзе видели в баре «У Эрика», то на его имя купили железнодорожный билет в России, то советовали его поискать на территории грузинского посольства. Это безумие продолжалось полтора месяца. А потом был день, когда Алена не появилась утром в офисе. А когда появилась, стало понятно, что случилась катастрофа. В Тараще нашли обезглавленное тело. Еще через две недели мы услышали голос Кучмы: «Подонок, грузин, бля, грузин…». Потом было то, о чем уже знает вся страна…

Он оставил после себя не просто сайт, который вы сейчас читаете – а украинский интернет как несломленный бастион свободы слова. Он оставил после себя двух дочерей, уже девушек, Соломию и Нану, с которыми я познакомился несколько лет назад – у них, очень похожих на отца, будет блестящее будущее. Он оставил после себя страну, которая после его смерти уже никогда не была такой, как прежде.

Гонгадзе был первый в Небесной сотне.

Спасибо, Георгий, что взял меня тогда на работу.

Украинская ПравдаСергей Лещенко

Мне было 20 лет, на календаре – 4 сентября 2000 года, начался четвертый курс Института журналистики. Мы стояли на крыльце гигантского здания бывшей Высшей партийной школы, которое стало домом для самого престижного вуза страны – Института международных отношений. Но, благодаря родственным связям первого директора Института журналистики Анатолия Москаленко с первым президентом Украины Леонидом Кравчуком, наш факультет тоже получил прописку в этом здании. Между двумя институтами была незаметная и взаимная нелюбовь, но мы научились сосуществовать, учась в две смены.

Это был понедельник, первый день после каникул, когда все делились воспоминаниями о том, как мы провели лето. Лето для журналистов – это был особый период – мы пытались устроиться на летнюю практику в какую-то редакцию, чтобы остаться потом там работать. Я ходил на «Новый канал». Но моя попытка закрепиться была не очень успешной – сюжеты, которые я снимал, так и не смонтировали, и единственное, на что я мог рассчитывать – это выполнять технические функции, принимать перегоны сюжетов от журналистов из областных центров.

Одним словом, по итогам лета хвастаться было нечем, и когда после третьей пары, в полседьмого вечера мы вышли на улицу, я больше слушал других. Рядом оказался мой сокурсник Денис Самыгин, неунывающий одессит, который рассказывал, что устроился работать журналистом на новый сайт – «Чемпион». «Чемпион» – это спортивный сайт, который создал Гонгадзе. А Гонгадзе – это тот, который запустил сайт «Украинская правда», – объяснял Денис.

На тот момент «Украинской правде» уже было полгода – они стартовали в апреле 2000 года, в день референдума Кучмы, который пытался получить дополнительные авторитарные полномочия, не предусмотренные Конституцией. В мае-июне 2000-го сайт уже начали читать – аудитория подбиралась к тысяче человек. Летом за Гонгадзе началась слежка, он написал жалобу генпрокурору Потебенько, которую тот с особым цинизмом отправил в прокуратуру Львовской области – хотя слежка велась в Киеве. В августе 2000 года редакция, чтобы переключиться с этого кошмара, ушла на каникулы.

«Серега, но у них есть вакансия в Украинской правде, – сказал мне однокурсник. – У них после летних каникул не осталось журналистов, кто бы писал. Поедь, поговори с Гонгадзе».

Я поехал в тот же вечер. Дом на Владимирской, если идти вниз от Льва Толстого – он будет последний слева, перед перекрестком с Саксаганского. Офис «Украинской правды» находился на последнем этаже, справа от лифта, в арендованной трехкомнатной квартире. Позвонил в дверь. Уже не помню, кто открыл, но хорошо помню, что было дальше. Сама редакция находилась в двух смежных комнатах, а в третьей жил друг Гонгадзе Коба Алания. Та комната, куда позвал Гонгадзе, была прямо напротив входных дверей. И там не было света. На улице были уже сумерки, и мы сидели в темноте. Гонгадзе небрежно бросил – мол, ерунда, поговорим и так. Тем более падали блики от компьютера.

Разговор длился минут пять. Спросил, интересуюсь ли я политикой и готов ли работать журналистом на новостях. Объяснил, что уже начался политический сезон, а рабочих рук в редакции нет – из-за слежки за время каникул ушли трое журналистов. В соседней комнате горел свет, и за компьютером сидела девушка, которая была поглощена текстом на мониторе. Повернувшись в пол оборота, она сказала, что ее зовут Алена Притула, а журналист надо прямо сейчас, начиная с завтрашнего дня. Я согласился, не понимая, что принял, возможно, самое важное решение в жизни. Cпустя 12 дней Гонгадзе исчез, а я проработал в «Украинской правде» 14 лет.

Так вышло, что при всем при этом я видел Гонгадзе всего несколько раз. Я говорил с ним на «Вы», потому что мы не успели нормально познакомиться. Он – нет, не входил, а врывался в редакцию – после какого-нибудь бурного дня в парламенте. Обильно жестикулируя, шутя, крича, он рассказывал о чем-то, что я тогда понимал в очень общих чертах: депутат Волков – «тот, который директор парламента» (по-нашему это называется «смотрящий») – не допустил Гонгадзе на встречу с журналистами. Влиятельный тогда депутат был обижен на публикацию Украинской правды. Гонгадзе не подбирал слов, казалось, он готов был наброситься на Волкова, если бы он оказался сейчас под рукой. Но, покурив, успокоился.

Я не знал Гонгадзе, но он сыграл самую главную роль в моей жизни, предложив ту работу. О его исчезновении я услышал 17 сентября из новостей по телевидению. Это был канал Интер, итоговая программа – я только не помню, кто ее вел в то воскресенье – Марина Остапенко или Ирина Геращенко.

Сперва это было похоже на сюрреализм. «Гонгадзе исчез? Да нет, загулял где-то», – говорили все вокруг. А фабрика лжи в администрации президента уже продуцировала фейки, зная наверняка о его смерти – то Гонгадзе видели в баре «У Эрика», то на его имя купили железнодорожный билет в России, то советовали его поискать на территории грузинского посольства. Это безумие продолжалось полтора месяца. А потом был день, когда Алена не появилась утром в офисе. А когда появилась, стало понятно, что случилась катастрофа. В Тараще нашли обезглавленное тело. Еще через две недели мы услышали голос Кучмы: «Подонок, грузин, бля, грузин…». Потом было то, о чем уже знает вся страна…

Он оставил после себя не просто сайт, который вы сейчас читаете – а украинский интернет как несломленный бастион свободы слова. Он оставил после себя двух дочерей, уже девушек, Соломию и Нану, с которыми я познакомился несколько лет назад – у них, очень похожих на отца, будет блестящее будущее. Он оставил после себя страну, которая после его смерти уже никогда не была такой, как прежде.

Гонгадзе был первый в Небесной сотне.

Спасибо, Георгий, что взял меня тогда на работу.

Украинская Правда