Война в СирииВойна в Сирии

Фахреттин Алтун

Алеппо переживает крупнейшую катастрофу в своей истории. Бомбардировке подвергаются жилые районы, школы, мечети, больницы. Предпринимается попытка иссушить артерии жизни города.

Еще раз повторим. Перед нами — не только гуманитарный кризис, но и кризис человечества. Вне всякого сомнения, главное действующее лицо, которое осуществляет эту тиранию, — режим Асада. И один из главных сообщников этого преступления — Россия.

Но есть и невидимый его соучастник. Это США. Да, США сделали все возможное, чтобы почти за шесть лет сирийского кризиса углубить хаос. При риторике «если Асад уйдет, страной будет руководить исламистское правительство» они закрыли глаза на разрастание кризиса. Вместо стратегии укрепления гегемонии на основе стабильности они преследовали политику установления господства путем управления хаосом.

Более того, администрация Обамы намеренно обеспечила России простор для действий. США не остались верны перемирию, которое было объявлено две недели назад, но не продержалось и двух дней. Они якобы «случайно» бомбили сирийских военнослужащих в Дейр-эз-Зоре. Тем самым они создали основу для бесчеловечных атак асадовского режима в Алеппо.

Но и это еще не все. Через Россию они принесли извинения режиму Асада.

Они сделали это как раз в тот момент, когда режим Асада подвергал ни в чем не повинных людей массированным бомбардировкам. Это открыто и четко показывает, что США содействуют тирании в Алеппо.

Изменится ли позиция США в новый период? Ожидать каких-либо радикальных изменений не стоит. Главный вопрос, на которой нужно ответить, независимо от того, кто станет президентом: какой должна быть позиция США в новый период?

Мы видим, что на политической сцене США по большому счету конкурируют три точки зрения. И кандидат в президенты от демократов Хиллари Клинтон (Hillary Clinton), и кандидат от республиканцев Дональд Трамп (Donald Trump) лавируют между тремя этими мнениями. Какие это точки зрения?

1. Пусть США не стремятся нести вес всего мира на своих плечах! Пусть они вернутся в себя, сосредоточатся на своих внутренних проблемах, пусть обеспечивают рост своей экономики, пусть народ процветает.

2. Нет, США волей-неволей должны быть открыты внешнему миру! Если США замкнутся в себе, тогда на международной арене они останутся беззащитными перед проблемами, которые постепенно перейдут в хроническое состояние, и утратят стабильность. Поэтому США вынуждены вносить вклад в решение вопросов, которые не терпят отлагательства.

3. США, несмотря ни на что, должны сохранить свое лидирующее положение. Поэтому во имя таких политических ценностей, как демократия, права человека, свобода печати и прочие, они должны стараться определять происходящие в мире политические процессы. В этом смысле они должны занимать интервенционистскую позицию!

Какая из этих альтернатив будет более благоприятной для нашего региона? Увы, на этот вопрос нет однозначного ответа. Обамовская администрация пыталась совместить первую и третью точки зрения. Но третью из этих позиций она использовала с целью осады на уровне риторики. Клинтон, судя по всему, попытается совместить вторую и третью точки зрения. Трамп в зависимости от условий пытается в гибридной форме отразить в своей политике все три мнения.

В новом периоде США следует отказаться от позиции «безответственного гегемона» и «рационализировать» свои отношения с региональными странами, прежде всего с Турцией. В то же время США стоит прекратить попытки загнать Турцию в угол с помощью, с одной стороны, таких террористических организаций, как Рабочая партия Курдистана и «Джамаат Гюлена», с другой — риторики о свободе массовой информации и иных дискурсивных инструментов.

В период Обамы США пережили серьезные кризисы в отношениях со всеми своими союзниками. Последним из них стал кризис, возникший в рамках стремления установить связь между терактами 11 сентября и Саудовской Аравией. Вполне вероятно, что этот кризис будет представлять собой один из важнейших пунктов повестки дня ближневосточной политики новой администрации.

В этих условиях, на мой взгляд, вместо того, чтобы ждать понимания от США, нам нужно активно работать над своей политикой внутри страны и за рубежом, продолжать борьбу и время от времени создавать с разными игроками новые возможности сотрудничества в тех или иных микрообластях.

ИносмиФахреттин Алтун

Алеппо переживает крупнейшую катастрофу в своей истории. Бомбардировке подвергаются жилые районы, школы, мечети, больницы. Предпринимается попытка иссушить артерии жизни города.

Еще раз повторим. Перед нами — не только гуманитарный кризис, но и кризис человечества. Вне всякого сомнения, главное действующее лицо, которое осуществляет эту тиранию, — режим Асада. И один из главных сообщников этого преступления — Россия.

Но есть и невидимый его соучастник. Это США. Да, США сделали все возможное, чтобы почти за шесть лет сирийского кризиса углубить хаос. При риторике «если Асад уйдет, страной будет руководить исламистское правительство» они закрыли глаза на разрастание кризиса. Вместо стратегии укрепления гегемонии на основе стабильности они преследовали политику установления господства путем управления хаосом.

Более того, администрация Обамы намеренно обеспечила России простор для действий. США не остались верны перемирию, которое было объявлено две недели назад, но не продержалось и двух дней. Они якобы «случайно» бомбили сирийских военнослужащих в Дейр-эз-Зоре. Тем самым они создали основу для бесчеловечных атак асадовского режима в Алеппо.

Но и это еще не все. Через Россию они принесли извинения режиму Асада.

Они сделали это как раз в тот момент, когда режим Асада подвергал ни в чем не повинных людей массированным бомбардировкам. Это открыто и четко показывает, что США содействуют тирании в Алеппо.

Изменится ли позиция США в новый период? Ожидать каких-либо радикальных изменений не стоит. Главный вопрос, на которой нужно ответить, независимо от того, кто станет президентом: какой должна быть позиция США в новый период?

Мы видим, что на политической сцене США по большому счету конкурируют три точки зрения. И кандидат в президенты от демократов Хиллари Клинтон (Hillary Clinton), и кандидат от республиканцев Дональд Трамп (Donald Trump) лавируют между тремя этими мнениями. Какие это точки зрения?

1. Пусть США не стремятся нести вес всего мира на своих плечах! Пусть они вернутся в себя, сосредоточатся на своих внутренних проблемах, пусть обеспечивают рост своей экономики, пусть народ процветает.

2. Нет, США волей-неволей должны быть открыты внешнему миру! Если США замкнутся в себе, тогда на международной арене они останутся беззащитными перед проблемами, которые постепенно перейдут в хроническое состояние, и утратят стабильность. Поэтому США вынуждены вносить вклад в решение вопросов, которые не терпят отлагательства.

3. США, несмотря ни на что, должны сохранить свое лидирующее положение. Поэтому во имя таких политических ценностей, как демократия, права человека, свобода печати и прочие, они должны стараться определять происходящие в мире политические процессы. В этом смысле они должны занимать интервенционистскую позицию!

Какая из этих альтернатив будет более благоприятной для нашего региона? Увы, на этот вопрос нет однозначного ответа. Обамовская администрация пыталась совместить первую и третью точки зрения. Но третью из этих позиций она использовала с целью осады на уровне риторики. Клинтон, судя по всему, попытается совместить вторую и третью точки зрения. Трамп в зависимости от условий пытается в гибридной форме отразить в своей политике все три мнения.

В новом периоде США следует отказаться от позиции «безответственного гегемона» и «рационализировать» свои отношения с региональными странами, прежде всего с Турцией. В то же время США стоит прекратить попытки загнать Турцию в угол с помощью, с одной стороны, таких террористических организаций, как Рабочая партия Курдистана и «Джамаат Гюлена», с другой — риторики о свободе массовой информации и иных дискурсивных инструментов.

В период Обамы США пережили серьезные кризисы в отношениях со всеми своими союзниками. Последним из них стал кризис, возникший в рамках стремления установить связь между терактами 11 сентября и Саудовской Аравией. Вполне вероятно, что этот кризис будет представлять собой один из важнейших пунктов повестки дня ближневосточной политики новой администрации.

В этих условиях, на мой взгляд, вместо того, чтобы ждать понимания от США, нам нужно активно работать над своей политикой внутри страны и за рубежом, продолжать борьбу и время от времени создавать с разными игроками новые возможности сотрудничества в тех или иных микрообластях.

Иносми

Конгресс США определил сроки и бюджет пилотируемой миссии на МарсКонгресс США определил сроки и бюджет пилотируемой миссии на Марс

Сенат США одобрил закон, предусматривающий отправку американских астронавтов к Марсу. В документе прописаны сроки миссии и объем финансирования. Текст документа доступен на сайте верхней палаты Конгресса.

Бюджет пилотируемой миссии на Марс составляет 19,5 миллиарда долларов. Согласно законопроекту, первый гражданин США должен оказаться на Красной планете в ближайшие 25 лет. Для этого партнерами агентства создается пилотируемый корабль Orion и сверхтяжелая ракета SLS (Space Launch System).

В принятом документе впервые законодательно закреплено намерение Соединенных Штатов отправить человека на Марс. Его одобрение, как отмечает республиканец из Техаса Тед Круз, связано с желанием сенаторов оградить НАСА от произвола в космической политике.

Космическая программа США неоднократно претерпевала изменения, в частности, связанные с позицией администрации президента. В частности, демократ Барак Обама после своего избрания главой государства принял решение закрыть национальную лунную программу Constellation, реализация которой началась при администрации республиканца Джорджа Буша-младшего.

senateСенат США одобрил закон, предусматривающий отправку американских астронавтов к Марсу. В документе прописаны сроки миссии и объем финансирования. Текст документа доступен на сайте верхней палаты Конгресса.

Бюджет пилотируемой миссии на Марс составляет 19,5 миллиарда долларов. Согласно законопроекту, первый гражданин США должен оказаться на Красной планете в ближайшие 25 лет. Для этого партнерами агентства создается пилотируемый корабль Orion и сверхтяжелая ракета SLS (Space Launch System).

В принятом документе впервые законодательно закреплено намерение Соединенных Штатов отправить человека на Марс. Его одобрение, как отмечает республиканец из Техаса Тед Круз, связано с желанием сенаторов оградить НАСА от произвола в космической политике.

Космическая программа США неоднократно претерпевала изменения, в частности, связанные с позицией администрации президента. В частности, демократ Барак Обама после своего избрания главой государства принял решение закрыть национальную лунную программу Constellation, реализация которой началась при администрации республиканца Джорджа Буша-младшего.

senate

Запад и дезинтеграция: мировые проблемы можно решить лишь объединенными усилиямиЗапад и дезинтеграция: мировые проблемы можно решить лишь объединенными усилиями

Вениамин Попов

Некоторые журналисты утверждают, что 2016 год стал своего рода «моментом истины» для Запада: по странам Евросоюза и США прокатилась одна за другой мощная волна протестных политических демонстраций, социальных выступлений широких масс, возмущенных катастрофическим для них снижением уровня жизни, ростом цен, состоянием окружающей среды. И главное, утрачено ощущение привычной безмятежности, спокойствия, безопасности.

Неудивительно, что сегодня исследователи, анализирующие нынешние процессы в Европе, так часто упоминают Освальда Шпенглера, идеолога прусского юнкерства, немецкого философа первой трети прошлого столетия, и прежде всего нашумевшую в свое время его монографию «Закат Европы», опубликованную в 1918 году, после поражения Германии в Первой мировой войне. Согласно его концепции, западная культура пережила период расцвета в эпоху феодализма, и с переходом к капитализму в XIX веке вступила в стадию упадка. Социологи и политики XXI века не могут не признать, что западная цивилизация в целом и, в частности, все страны Западной Европы переживают сложнейший, многовекторный системный кризис, охватывающий все аспекты человеческой жизни.

Богатые и бедные

Страны ЕС втягиваются все глубже в воронку экономического кризиса, что породило пессимистический прогноз, погасив надежду на скорый выход из депрессии – экономической и моральной.

Миграционные потоки неизмеримо усугубили и без того сложное экономическое положение, и что еще трагичнее, состояние безопасности в Старом Свете.

Западную Европу сотрясает тяжелейший кризис, об этом говорят многие. Так, в газете «Файнэншл таймс», в статье «Глобальная демократическая рецессия» (09.08.16), делается вывод о том, что «для демократии настали плохие времена», даже в Европе некоторые завоевания 1989 года (например, падение Берлинской стены) оказались под угрозой, а Дональд Трамп «наносит огромный ущерб престижу и достоинству американской демократии».

Основным показателем нынешнего этапа состояния дел является резко выросший разрыв между бедными и богатыми слоями населения и в отдельных странах, и в мире в целом. Так, в опубликованном 18 января этого года докладе Международного объединения организаций по борьбе с бедностью зафиксировано, что с 2010 года состояние самых богатых людей мира увеличилось на полтриллиона долларов и составило 1,76 трлн. За этот же период наименее обеспеченная половина человечества обеднела на 1 трлн долл., или на 41%. Сегодня 62 самых богатых человека планеты владеют таким же состоянием, как 3,6 млрд наиболее бедных людей. Доход средних слоев и особенно обездоленных не только не возрос пропорционально росту экономики, но даже во многих случаях сократился.

По данным организации Wealth-X, в 2015 году в мире насчитывалось 2,4 тыс. человек с состоянием более 1 млрд долл., их совокупное состояние за год возросло на 5,4%, и эта тенденция продолжалась последние 25 лет: общее состояние миллиардеров в мире составило 7,7 трлн долл., что больше, чем ВВП большинства стран мира, кроме США и Китая.

Естественно, что последствия нарастания этой тенденции напрямую ощущают на себе не только бедные, но и средние слои населения. Социологи именно этим объясняют феномен брекзита в Великобритании и поддержку Трампа американским средним классом.

Некоторые называют это «бунтом среднего класса». По сравнению с большинством населения многих развивающихся стран эти «недовольные» живут относительно неплохо, но они ясно ощущают заметный спад, уязвимость их положения, нависающую тень грядущего неблагополучия.

Люди теряют уверенность в завтрашнем дне, не видят будущего для себя и своих детей, напуганы темпами и направлением перемен, последствия которых далеко не очевидны и вызывают тревогу. Это напрямую связано с невиданными прежде масштабами миграции и ростом числа жертв террористических актов в разных странах мира.

Популисты и правые

Демографический фактор, как никогда ранее, приобрел решающее значение для развития мирового процесса: быстрый рост численности населения во всех незападных государствах становится важнейшим международным фактором. Это особенно тревожно на фоне демографического тупика в странах Старого Света: там ускоряются сокращение и старение коренного населения, налицо низкая рождаемость. Из 20 наций мира, имеющих самый низкий уровень рождаемости, 18 находятся в Европе. При сохранении нынешних тенденций к 2050 году численность европейцев рабочего возраста (от 15 до 65 лет) сократится на 65 млн человек, а лиц старше 65 лет будет 172 млн, то есть треть населения.

Все большее влияние на политическую и экономическую жизнь Европы оказывает так называемый исламский фактор, то есть мусульманские общины, которые превращаются в реальную составляющую европейского общества и энергично отстаивают свои права.

В 2015 году Европа практически не смогла переварить огромный поток беженцев (более 1 млн человек) и до сих пор не может найти адекватного решения этой сложнейшей проблемы. Ответная реакция: рост ксенофобии и исламофобии, общее нарастание атмосферы страха, недоверия, подозрительности, предубеждения в отношении людей иного цвета кожи, этнической группы или вероисповедания. Одной из характерных черт этого процесса становится углубляющийся разрыв между Западом и исламским миром, что проявляется во все большем распространении исламофобского настроения, в заметном увеличении числа терактов.

Обо всем этом в Европе свидетельствуют усиление антииммигрантского настроения и рост влияния популистских партий и движений.

Процесс глобализации и унификации вызвал в качестве защитной реакции усиление стремления наций к сохранению собственной идентичности, самобытности.

В Европе это выплескивается на поверхность в форме недовольства в отношении «человеческой» глобализации, то есть смешения людей различной культуры и этнической принадлежности, которое происходит вследствие устранения границ и облегчения поездок. В США – в усилении социальной напряженности в обществе, связанной с конфликтной ситуацией между белыми группами населения, численность которых сокращается, и небелыми – афроамериканцами, испаноязычными гражданами, выходцами из стран Азии, причем все более заметным становится сокращение влияния англосаксов в политическом и социальном плане. В 50-х годах XX века белое население США составляло около 90% от общей его численности. Ныне вследствие массового прилива иммигрантов его доля сократилась до 62%, и при сохранении нынешней тенденции через 25 лет оно будет составлять меньшинство. Весьма примечателен здесь опять же феномен Трампа, который выступает с нападками на все небелые группы населения США (и с этим в определенной степени связана его популярность в среде «белой» Америки).

Трамп предложил построить стену между США и Мексикой, по сути, наподобие заграждения из колючей проволоки в Венгрии и Болгарии для недопущения беженцев с Ближнего Востока. Предложение Трампа о том, чтобы запретить мусульманам въезд в США, сродни заявлению венгерского премьера Виктора Орбана о приеме только беженцев-христиан.

Между 2012 и 2016 годами количество белых избирателей выросло всего на 2%, а черных – на 6%, азиатов – на 16%, испаноязычных – на 17%.

Симптоматично, что число голосующих на выборах растет быстрее именно в этих меньшинствах: в 1988 году лишь 55% черных избирателей приняли участие в голосовании, а в 2012 году – 66%. Между тем число голосующих белых остается постоянным на уровне 64%. В итоге на выборах 2012 года Митт Ромни получил 59% голосов белых избирателей, Барак Обама – 93% черных, 71% испаноязычных и 73% азиатов. Англосаксы белые начинают всерьез опасаться, что теряют контроль.

Примерно те же процессы происходят в Европе: когда мусульманские общины в континентальной Европе были слабы как численно, так и политически, антиэмигрантское движение было незначительно, маргинально. Оно усилилось после нарастания с 2013 года потока беженцев с Ближнего Востока и Африки. Как следствие, идет рост влияния правых националистических течений и партий. Крайне настораживающим является быстрый процесс усиления влияния так называемых новых правых, крайне радикальных групп и организаций, мировоззрение которых наводит на память некоторые тезисы фашизма. Например, один из теоретиков этого направления Гийом Фей испытывает, по его признанию, «обаяние силы» и полагает, что «общество, каким мы его знаем, не может быть спасено… Единственное решение в настоящий момент состоит в том, чтобы ввергнуть его в состояние хаоса путем гражданской войны, экономической депрессии».

Сегодня мы являемся свидетелями столкновения двух полюсов политических сил в Европе: тех, которые верят в возможность управления происходящими изменениями под знаком социальной справедливости, свободы и универсализма прав, и тех, кто проводит политику страха и ненависти, пытаясь убедить всех в том, что помешать происходящим изменениям можно только путем возведения стен. Националистическая идеология как своего рода защита от растворения и исчезновения национальной культуры получает все большее распространение среди разных слоев населения.

Кто бунтует против глобализации

Борьба двух этих тенденций во многом будет определять ход международных отношений в ближайшем будущем, однако ясно, что переход к более интегрированному миру не может быть легким, а в нынешних условиях влияние крайних националистов будет возрастать.

В последнее время более энергично в деятельности западных СМИ стали проявляться колониалистские и расистские замашки: арабов упрекают в неспособности вывести их страны из кризисного состояния, пакистанцев обвиняют в неумении справиться с террористами и т.п.

Для Запада характерно восприятие мусульманских стран не как равноправного субъекта международного права, а как объекта для осуществления гегемонистских притязаний и выкачивания природных ресурсов. Любую террористическую акцию следует осуждать, но европейская пресса, например, уделила гораздо больше внимания нападению алжирца с ножом на бельгийского полицейского, чем ужасающему теракту в Пакистане, в ходе которого было убито 100 человек и ранено около 200.

Сегодняшние события на Западе – это бунт против глобализации. Белый рабочий класс, неквалифицированные рабочие в США, Великобритании и других европейских странах вдруг оказались на положении пасынков морально и материально.

Весьма примечательно, что Тереза Мэй, новый премьер-министр Великобритании, хотя и является лидером консерваторов, отказалась от жесткой монетарной политики и объявила себя сторонником активной борьбы с социальным неравенством.

Бывший экономический советник председателя Еврокомиссии Филипп Легрэн считает, что брекзит может закончиться разрушением ЕС: «слабый и разделенный Евросоюз, неспособный решить многие европейские кризисы, особенно на фоне поднимающегося национализма, будет площадкой для дезинтеграции, при этом можно ожидать новых выходов из этого объединения».

Мало кто сомневается в том, что сепаратистские тенденции не только в Испании и Великобритании, но и в целом ряде других государств будут набирать силу, а резкое замедление темпов экономического развития подстегнет этот настрой.

Во Франции, где оппозиция Евросоюзу больше, чем в Англии, Марин Ле Пен строит свою кампанию в предстоящих президентских выборах на обещании референдума по брекзиту (по оценке Европейского совета по международным делам, такого рода популистские партии играют прямую роль в управлении 8 из 28 государств – членов ЕС).

Примечательно, что крайне правая партия «Свободы» Герта Вильдерса лидирует, по опросу, в предстоящих в марте 2017 года парламентских выборах в Голландии, и она требует референдума о членстве в ЕС.

Возрастает настороженность Запада действиями Реджепа Эрдогана, президента Турции, его даже подозревают в намерении вывести страну из НАТО.

* * *

«Для Америки близится час расплаты», – заявила Хиллари Клинтон на съезде Демократической партии, подчеркнув, что «могущественные силы угрожают расколоть общество, а доверие и уважение друг к другу снижаются».

В любом случае, как бы ни закончились американские выборы, идея Трампа о том, что на первое место надо ставить американские собственные интересы, американизм, а не глобализм, находит все больший отклик в американском обществе.

Пожалуй, здесь уместно напомнить вывод выдающегося американского ученого Сэмюэла Хантингтона о том, что впервые в истории глобальная политика становится и многополюсной, и полицивилизационной, а незападные цивилизации вновь подтверждают ценность своей культуры, относительное влияние Запада снижается, а его универсалистские претензии все чаще приводят к конфликту с другими цивилизациями.

Разногласия между различными цивилизациями на протяжении веков были делом обыденным и естественным, однако сегодня, когда перед всем миром встали огромные глобальные проблемы, решить которые можно только сообща и тем самым сохранить жизнь на планете, мы исходим из того, что ключевой задачей международного сообщества остается обеспечение мира, региональной и глобальной стабильности.

Мы считаем, что надо руководствоваться не амбициями, а общими ценностями, общими интересами, на основе международного права объединить усилия для решения стоящих перед нами новых проблем: Россия не раз предлагала создать международную антитеррористическую коалицию, участниками которой должны стать и мусульманские страны, ведь «Исламское государство» (ИГ, запрещено в РФ) не только несет прямую угрозу миру, но и своими кровавыми преступлениями оскверняет величайшую мировую религию – ислам.

В Москве убеждены, что учет интересов и прав на основе справедливости и равноправия это единственно возможный путь для достижения истинного мира и реальной безопасности.

Независимая ГазетаВениамин Попов

Некоторые журналисты утверждают, что 2016 год стал своего рода «моментом истины» для Запада: по странам Евросоюза и США прокатилась одна за другой мощная волна протестных политических демонстраций, социальных выступлений широких масс, возмущенных катастрофическим для них снижением уровня жизни, ростом цен, состоянием окружающей среды. И главное, утрачено ощущение привычной безмятежности, спокойствия, безопасности.

Неудивительно, что сегодня исследователи, анализирующие нынешние процессы в Европе, так часто упоминают Освальда Шпенглера, идеолога прусского юнкерства, немецкого философа первой трети прошлого столетия, и прежде всего нашумевшую в свое время его монографию «Закат Европы», опубликованную в 1918 году, после поражения Германии в Первой мировой войне. Согласно его концепции, западная культура пережила период расцвета в эпоху феодализма, и с переходом к капитализму в XIX веке вступила в стадию упадка. Социологи и политики XXI века не могут не признать, что западная цивилизация в целом и, в частности, все страны Западной Европы переживают сложнейший, многовекторный системный кризис, охватывающий все аспекты человеческой жизни.

Богатые и бедные

Страны ЕС втягиваются все глубже в воронку экономического кризиса, что породило пессимистический прогноз, погасив надежду на скорый выход из депрессии – экономической и моральной.

Миграционные потоки неизмеримо усугубили и без того сложное экономическое положение, и что еще трагичнее, состояние безопасности в Старом Свете.

Западную Европу сотрясает тяжелейший кризис, об этом говорят многие. Так, в газете «Файнэншл таймс», в статье «Глобальная демократическая рецессия» (09.08.16), делается вывод о том, что «для демократии настали плохие времена», даже в Европе некоторые завоевания 1989 года (например, падение Берлинской стены) оказались под угрозой, а Дональд Трамп «наносит огромный ущерб престижу и достоинству американской демократии».

Основным показателем нынешнего этапа состояния дел является резко выросший разрыв между бедными и богатыми слоями населения и в отдельных странах, и в мире в целом. Так, в опубликованном 18 января этого года докладе Международного объединения организаций по борьбе с бедностью зафиксировано, что с 2010 года состояние самых богатых людей мира увеличилось на полтриллиона долларов и составило 1,76 трлн. За этот же период наименее обеспеченная половина человечества обеднела на 1 трлн долл., или на 41%. Сегодня 62 самых богатых человека планеты владеют таким же состоянием, как 3,6 млрд наиболее бедных людей. Доход средних слоев и особенно обездоленных не только не возрос пропорционально росту экономики, но даже во многих случаях сократился.

По данным организации Wealth-X, в 2015 году в мире насчитывалось 2,4 тыс. человек с состоянием более 1 млрд долл., их совокупное состояние за год возросло на 5,4%, и эта тенденция продолжалась последние 25 лет: общее состояние миллиардеров в мире составило 7,7 трлн долл., что больше, чем ВВП большинства стран мира, кроме США и Китая.

Естественно, что последствия нарастания этой тенденции напрямую ощущают на себе не только бедные, но и средние слои населения. Социологи именно этим объясняют феномен брекзита в Великобритании и поддержку Трампа американским средним классом.

Некоторые называют это «бунтом среднего класса». По сравнению с большинством населения многих развивающихся стран эти «недовольные» живут относительно неплохо, но они ясно ощущают заметный спад, уязвимость их положения, нависающую тень грядущего неблагополучия.

Люди теряют уверенность в завтрашнем дне, не видят будущего для себя и своих детей, напуганы темпами и направлением перемен, последствия которых далеко не очевидны и вызывают тревогу. Это напрямую связано с невиданными прежде масштабами миграции и ростом числа жертв террористических актов в разных странах мира.

Популисты и правые

Демографический фактор, как никогда ранее, приобрел решающее значение для развития мирового процесса: быстрый рост численности населения во всех незападных государствах становится важнейшим международным фактором. Это особенно тревожно на фоне демографического тупика в странах Старого Света: там ускоряются сокращение и старение коренного населения, налицо низкая рождаемость. Из 20 наций мира, имеющих самый низкий уровень рождаемости, 18 находятся в Европе. При сохранении нынешних тенденций к 2050 году численность европейцев рабочего возраста (от 15 до 65 лет) сократится на 65 млн человек, а лиц старше 65 лет будет 172 млн, то есть треть населения.

Все большее влияние на политическую и экономическую жизнь Европы оказывает так называемый исламский фактор, то есть мусульманские общины, которые превращаются в реальную составляющую европейского общества и энергично отстаивают свои права.

В 2015 году Европа практически не смогла переварить огромный поток беженцев (более 1 млн человек) и до сих пор не может найти адекватного решения этой сложнейшей проблемы. Ответная реакция: рост ксенофобии и исламофобии, общее нарастание атмосферы страха, недоверия, подозрительности, предубеждения в отношении людей иного цвета кожи, этнической группы или вероисповедания. Одной из характерных черт этого процесса становится углубляющийся разрыв между Западом и исламским миром, что проявляется во все большем распространении исламофобского настроения, в заметном увеличении числа терактов.

Обо всем этом в Европе свидетельствуют усиление антииммигрантского настроения и рост влияния популистских партий и движений.

Процесс глобализации и унификации вызвал в качестве защитной реакции усиление стремления наций к сохранению собственной идентичности, самобытности.

В Европе это выплескивается на поверхность в форме недовольства в отношении «человеческой» глобализации, то есть смешения людей различной культуры и этнической принадлежности, которое происходит вследствие устранения границ и облегчения поездок. В США – в усилении социальной напряженности в обществе, связанной с конфликтной ситуацией между белыми группами населения, численность которых сокращается, и небелыми – афроамериканцами, испаноязычными гражданами, выходцами из стран Азии, причем все более заметным становится сокращение влияния англосаксов в политическом и социальном плане. В 50-х годах XX века белое население США составляло около 90% от общей его численности. Ныне вследствие массового прилива иммигрантов его доля сократилась до 62%, и при сохранении нынешней тенденции через 25 лет оно будет составлять меньшинство. Весьма примечателен здесь опять же феномен Трампа, который выступает с нападками на все небелые группы населения США (и с этим в определенной степени связана его популярность в среде «белой» Америки).

Трамп предложил построить стену между США и Мексикой, по сути, наподобие заграждения из колючей проволоки в Венгрии и Болгарии для недопущения беженцев с Ближнего Востока. Предложение Трампа о том, чтобы запретить мусульманам въезд в США, сродни заявлению венгерского премьера Виктора Орбана о приеме только беженцев-христиан.

Между 2012 и 2016 годами количество белых избирателей выросло всего на 2%, а черных – на 6%, азиатов – на 16%, испаноязычных – на 17%.

Симптоматично, что число голосующих на выборах растет быстрее именно в этих меньшинствах: в 1988 году лишь 55% черных избирателей приняли участие в голосовании, а в 2012 году – 66%. Между тем число голосующих белых остается постоянным на уровне 64%. В итоге на выборах 2012 года Митт Ромни получил 59% голосов белых избирателей, Барак Обама – 93% черных, 71% испаноязычных и 73% азиатов. Англосаксы белые начинают всерьез опасаться, что теряют контроль.

Примерно те же процессы происходят в Европе: когда мусульманские общины в континентальной Европе были слабы как численно, так и политически, антиэмигрантское движение было незначительно, маргинально. Оно усилилось после нарастания с 2013 года потока беженцев с Ближнего Востока и Африки. Как следствие, идет рост влияния правых националистических течений и партий. Крайне настораживающим является быстрый процесс усиления влияния так называемых новых правых, крайне радикальных групп и организаций, мировоззрение которых наводит на память некоторые тезисы фашизма. Например, один из теоретиков этого направления Гийом Фей испытывает, по его признанию, «обаяние силы» и полагает, что «общество, каким мы его знаем, не может быть спасено… Единственное решение в настоящий момент состоит в том, чтобы ввергнуть его в состояние хаоса путем гражданской войны, экономической депрессии».

Сегодня мы являемся свидетелями столкновения двух полюсов политических сил в Европе: тех, которые верят в возможность управления происходящими изменениями под знаком социальной справедливости, свободы и универсализма прав, и тех, кто проводит политику страха и ненависти, пытаясь убедить всех в том, что помешать происходящим изменениям можно только путем возведения стен. Националистическая идеология как своего рода защита от растворения и исчезновения национальной культуры получает все большее распространение среди разных слоев населения.

Кто бунтует против глобализации

Борьба двух этих тенденций во многом будет определять ход международных отношений в ближайшем будущем, однако ясно, что переход к более интегрированному миру не может быть легким, а в нынешних условиях влияние крайних националистов будет возрастать.

В последнее время более энергично в деятельности западных СМИ стали проявляться колониалистские и расистские замашки: арабов упрекают в неспособности вывести их страны из кризисного состояния, пакистанцев обвиняют в неумении справиться с террористами и т.п.

Для Запада характерно восприятие мусульманских стран не как равноправного субъекта международного права, а как объекта для осуществления гегемонистских притязаний и выкачивания природных ресурсов. Любую террористическую акцию следует осуждать, но европейская пресса, например, уделила гораздо больше внимания нападению алжирца с ножом на бельгийского полицейского, чем ужасающему теракту в Пакистане, в ходе которого было убито 100 человек и ранено около 200.

Сегодняшние события на Западе – это бунт против глобализации. Белый рабочий класс, неквалифицированные рабочие в США, Великобритании и других европейских странах вдруг оказались на положении пасынков морально и материально.

Весьма примечательно, что Тереза Мэй, новый премьер-министр Великобритании, хотя и является лидером консерваторов, отказалась от жесткой монетарной политики и объявила себя сторонником активной борьбы с социальным неравенством.

Бывший экономический советник председателя Еврокомиссии Филипп Легрэн считает, что брекзит может закончиться разрушением ЕС: «слабый и разделенный Евросоюз, неспособный решить многие европейские кризисы, особенно на фоне поднимающегося национализма, будет площадкой для дезинтеграции, при этом можно ожидать новых выходов из этого объединения».

Мало кто сомневается в том, что сепаратистские тенденции не только в Испании и Великобритании, но и в целом ряде других государств будут набирать силу, а резкое замедление темпов экономического развития подстегнет этот настрой.

Во Франции, где оппозиция Евросоюзу больше, чем в Англии, Марин Ле Пен строит свою кампанию в предстоящих президентских выборах на обещании референдума по брекзиту (по оценке Европейского совета по международным делам, такого рода популистские партии играют прямую роль в управлении 8 из 28 государств – членов ЕС).

Примечательно, что крайне правая партия «Свободы» Герта Вильдерса лидирует, по опросу, в предстоящих в марте 2017 года парламентских выборах в Голландии, и она требует референдума о членстве в ЕС.

Возрастает настороженность Запада действиями Реджепа Эрдогана, президента Турции, его даже подозревают в намерении вывести страну из НАТО.

* * *

«Для Америки близится час расплаты», – заявила Хиллари Клинтон на съезде Демократической партии, подчеркнув, что «могущественные силы угрожают расколоть общество, а доверие и уважение друг к другу снижаются».

В любом случае, как бы ни закончились американские выборы, идея Трампа о том, что на первое место надо ставить американские собственные интересы, американизм, а не глобализм, находит все больший отклик в американском обществе.

Пожалуй, здесь уместно напомнить вывод выдающегося американского ученого Сэмюэла Хантингтона о том, что впервые в истории глобальная политика становится и многополюсной, и полицивилизационной, а незападные цивилизации вновь подтверждают ценность своей культуры, относительное влияние Запада снижается, а его универсалистские претензии все чаще приводят к конфликту с другими цивилизациями.

Разногласия между различными цивилизациями на протяжении веков были делом обыденным и естественным, однако сегодня, когда перед всем миром встали огромные глобальные проблемы, решить которые можно только сообща и тем самым сохранить жизнь на планете, мы исходим из того, что ключевой задачей международного сообщества остается обеспечение мира, региональной и глобальной стабильности.

Мы считаем, что надо руководствоваться не амбициями, а общими ценностями, общими интересами, на основе международного права объединить усилия для решения стоящих перед нами новых проблем: Россия не раз предлагала создать международную антитеррористическую коалицию, участниками которой должны стать и мусульманские страны, ведь «Исламское государство» (ИГ, запрещено в РФ) не только несет прямую угрозу миру, но и своими кровавыми преступлениями оскверняет величайшую мировую религию – ислам.

В Москве убеждены, что учет интересов и прав на основе справедливости и равноправия это единственно возможный путь для достижения истинного мира и реальной безопасности.

Независимая Газета

Як у західних ЗМІ змінювалося ставлення до України. Контент-аналіз 10 000 заголовківКак у западных СМИ менялось отношение к Украине. Контент-анализ 10 000 заголовков

Дмитро Остапчук

Як сприймають Україну в Європі та США? З новин, які описують ситуацію в нашій країні.
Поставивши перед собою завдання дослідити, що і як писали про Україну найбільш впливові й авторитетні західні ЗМІ, ми зіткнулися з важливим питанням.

Хіба більшість людей читають усі ці статті?

Швидше за все, ні, у пам’яті залишається лише невелика частина інформації – заголовки та основні ідеї. Саме ці короткі тексти і формують сприйняття України.

І якщо в одному заголовку журналіст або редактор можуть значно гіперболізувати або перекрутити суть статті, то коли йдеться про тисячі заголовків в десятках найавторитетніших західних ЗМІ, такий масив даних міг би адекватно відображати тенденції щодо конкретної теми.

Перша проблема – де знайти 10 000 заголовків статей про Україну?

Цю інформацію нам надав проект «Око», за що VoxUkraine йому дуже вдячний. «Око» за допомогою автоматизованих інструментів щодня збирає, сортує і обробляє матеріали сотень ЗМІ, в яких згадується Україна.

Такі дані є великою цінністю для науковців, журналістів і всіх, хто має відношення до інформаційної безпеки України.

Аналіз даних дозволяє визначити: в якому контексті ЗМІ говорять про Україну, як змінюється частота і тональність повідомлень, які джерела і канали поширення новин найбільш впливові та ефективні.

Скажемо прямо – неоціненний інструмент в умовах інформаційної війни, в якій опинилася Україна.

За останні 2,5 роки в базі «Око» накопичилося близько мільйона статей вісьмома мовами. Реалістично оцінюючи власні ресурси, ми обмежили вибірку даних такими параметрами:
аналізувалися дані з кінця жовтня 2014 до середини серпня 2016 року;
лише заголовки англійською мовою;
з найавторитетніших і часто цитованих західних медіа;
заголовки, що містять слово «Ukraine» або «Ukrainian».

Газ, війна, аварії, диверсії. Що ще цікавить Захід?

Перший сплеск активності за відстежуваний період припадає на газові переговори восени 2014-го («gas talks») між Україною та Росією («Ukraine-Russia Gas Talks Deadlocked in Brussels» – abcnews.go.com, «Ukraine and Russia Reach Deal on Natural Gas Supplies» – nytimes.com).

Газові дебати між сусідами цікаві західним медіа з тієї причини, що від їхнього результату залежить стабільність постачання російського газу в Європу і вони безпосередньо впливають на макроекономічні показники України: розмір українського боргу і здатність України його обслуговувати (Ukraine sees Russia gas price at $365-378, ready to pay off debts – reuters.com).

Окрім газових переговорів, західні ЗМІ приділяли підвищену увагу переговорам «нормандської четвірки» у Мінську (лютий 2015), загибелі 32 осіб на шахті ім. Засядька (початок березня 2015), внесенню змін до Конституції в частині децентралізації (кінець серпня – початок вересня 2015), «українським диверсантам» в Криму (перша половина серпня 2016).

У ці періоди кількість публікацій за день перевищувала середній показник в 16 публікацій у 3-4 рази.

Інтерес ЗМІ до важливих геополітичних подій або катастроф передбачуваний.

Однак наш аналіз дозволяє подивитися на «образ України в ЗМІ» більш детально. В якому контексті пишуть про Україну і як це роблять найбільші друковані видання, онлайн-ЗМІ та телеканали? Іншими словами, чому у світових ЗМІ «Putin» звучить частіше, ніж «Poroshenko» або «Ukraine president»?
У заголовках західних газет і новинних агенцій, що містять слова «Ukraine» або «Ukrainian», найбільше таких слів, як «fight», «kill», «conflict», «war», «attack», «Russia» і менше «cease-fire» (припинення вогню) та «peace».

Трохи рідше зустрічаються слова «separatist», «soldier», «troop» (військовий загін), «rebel» (повстанець), «Donetsk», «east». Дуже рідко згадується слово «Crimea».

У заголовках телерадіомовної компанії BBC можна частіше зустріти слово «crisis». Це пояснюється тим, що у bbc.com всі новини, що стосуються конфлікту на сході України, а також кримського питання), публікуються під рубрикою «Ukraine crisis».

Наприклад, «Ukraine crisis: Crimea in the dark in Russia power row» або «Ukraine crisis: «Russian soldier’s» lawyer found dead».

Окремо варто розглянути результати Reuters як найбільшого постачальника новин про Україну (судячи з кількості заголовків). 46% заголовків аналізованої вибірки належать reuters.com і його піддоменам (uk.reuters.com, in.reuters.com і т. д.).

Аналогічно західним газетам і мовним компаніям, Reuters активно вживає слова, що описують конфлікт на сході України.

Більше уваги приділяється питанню боргу – у 7% заголовків зустрічається слово «debt» (Reuters – постачальник ділової інформації). Також у заголовку імовірніше зустріти слово «Putin», ніж, наприклад, «Poroshenko» або «Ukraine president».

Проміжний висновок: в заголовках західних медіа слово «Ukraine» або «Ukrainian» найімовірніше зустріти поряд зі словами, що описують конфлікт на сході України («war», «conflict», «attack», etc.), ніж, наприклад, реформи чи боротьбу з корупцією.

Розмови про борги

Заголовки ділових західних ЗМІ (Bloomberg, Financial Times, Wall Street Journal) більше акцентують увагу на тому, як Україна обслуговує свої боргові зобов’язання.

Теми реструктуризації боргу та договору з МВФ присутні в 12% всіх заголовків.

У 2014 і першій половині 2015 року імовірніше було зустріти більш тривожні заголовки: «IMF warns Ukraine bailout at risk of collapse», «Ukraine bonds sink as debts spiral» (обидва – ft.com) або «Ukraine Said to Risk Losing IMF Support for Aid If War Escalates» (bloomberg.com).

У другій половині 2015 і 2016 рівень негативу і тривожності скоротився, а кількість позитивних заголовків дещо збільшилася: «Ukraine Deserves Debt Relief» (wsj.com) або «Ukraine Rating Raised to B — by S&P on Debt Exchange, Reform Plan» (bloomberg.com).

«Debt talks» і «IMF deal» частіше зустрічаються в заголовках, ніж «corruption» і «reform». Можна припустити, що корупція і реформи – це внутрішні проблеми України, які не дуже цікаві західним медіа.

З іншого боку, є гіпотеза, що Україна (держава і громадянське суспільство) робить недостатньо, щоб донести до світу інформацію про нечисленні успіхи та прогрес у реформах.

Слово «reform» вживалося тільки в 1% заголовків.

Більше того, левова частка цього одного відсотка відображає побоювання західних медіа щодо просування реформ. Наприклад, «Ukraine political crisis deepens as another reformer resigns» (ft.com) або «IMF Warns Proposed Legislation in Ukraine Threatens Reforms» (wsj.com).

Про що може сказати аналіз повних текстів статей?

Сьогодні у дослідників, журналістів, «комунікаційників» і просто зацікавлених людей є доступний набір інструментів аналізу текстових даних. Наприклад, компанія IBM Watson пропонує сервіс із лінгвістичного аналізу, який класифікує текстові дані за тональністю. Даний сервіс заснований на алгоритмах машинного навчання та дослідженнях у психолінгвістиці.

Аналіз статей (новин, заміток, колонок) про Україну дасть можливість скласти повну картину того, як наша країна сприймається закордонними ЗМІ і, відповідно, який імідж у неї формується.

Це не лише питання престижу і конкуренції за симпатії потенційних туристів та інвесторів, для України позитивний імідж – важливий елемент в інформаційній війні, яку веде Росія.

Європейська правдаДмитрий Остапчук, VoxUkraine

Как воспринимают Украину в Европе и США? Из новостей, которые описывают ситуацию в нашей стране.

Поставив перед собой задачу исследовать, что и как писали об Украине наиболее влиятельные и авторитетные западные СМИ, мы столкнулись с важным вопросом.

Разве большинство людей читают все эти статьи?

Скорее всего, нет, в памяти остается лишь небольшая часть информации — заголовки и основные идеи. Именно эти короткие тексты и формируют восприятие Украины.

И если в одном заголовке журналист или редактор могут сильно гиперболизировать или перекрутить суть статьи, то если речь идет о тысяче заглавий в десятках наиболее авторитетных западных СМИ, такой массив данных мог бы адекватно отражать тенденции по конкретной теме.

Первая проблема — где найти 10 000 заголовков статей об Украине?

Эту информацию нам предоставил проект «Око», за что VoxUkraine ему очень благодарен. «Око» с помощью автоматизированных инструментов ежедневно собирает, сортирует и обрабатывает материалы сотен СМИ, в которых упоминается Украина.

Такие данные представляют большую ценность для ученых, журналистов и всех, кто имеет отношение к информационной безопасности Украины.

Анализ данных позволяет определить: в каком контексте СМИ говорят об Украине, как меняется частота и тональность сообщений, какие источники и каналы распространение новостей наиболее влиятельны и эффективны.

Говоря прямо — неоценимый инструмент в условиях информационной войны, в которую оказалась втянута Украина.

За последние 2,5 года в базе «Око» накопилось около миллиона статей на 8 языках. Реалистично оценивая собственные ресурсы, мы ограничили выборку данных следующими параметрами:
Анализировались данные с конца октября 2014 до середины августа 2016 года.
Анализировались только заголовки на английском языке;
Из наиболее авторитетных и часто цитируемых западных медиа;
Заголовки, содержащие слово «Ukraine» или «Ukrainian».
Данные можно скачать на data.voxukraine.org.

Газ, война, аварии, диверсии. Что еще интересует Запад?

Первый всплеск активности за отслеживаемый период приходится на газовые переговоры осенью 2014-го («gas talks») между Украиной и Россией («Ukraine-Russia Gas Talks Deadlocked in Brussels» — abcnews.go.com, «Ukraine and Russia Reach Deal on Natural Gas Supplies» — nytimes.com).

Газовые дебаты между соседями интересны западным медиа по той причине, что от их результата зависит стабильность поставок российского газа в Европу и они напрямую влияют на макроэкономические показатели Украины: размер украинского долга и способность Украины его обслуживать (Ukraine sees Russia gas price at $365-378, ready to pay off debts — reuters.com).

Помимо газовых переговоров, западные СМИ уделяли повышенное внимание переговорам «нормандской четверки» в Минске (февраль 2015), гибели 32 человек на шахте им. Засядько (начало марта 2015), внесению изменений в Конституцию в части децентрализации (конец августа – начало сентября 2015), «украинским диверсантам» в Крыму (первая половина августа 2016).

В эти периоды количество публикаций за день превышало средний показатель в 16 публикаций в 3-4 раза.

Интерес СМИ к важным геополитическим событиям или катастрофам предсказуем.

Однако наш анализ позволяет посмотреть на «образ Украины в СМИ» более детально. В каком контексте пишут про Украину и как это делают крупнейшие печатные издания, онлайн-СМИ и телеканалы? Иными словами, почему в мировых СМИ «Putin» звучит чаще, чем «Poroshenko» или «Ukraine president»?

В заголовках западных газет и новостных агентств, содержащих слова «Ukraine» или «Ukrainian», больше всего таких слова, как «fight», «kill», «conflict», «war», «attack», «Russia» и меньше «cease-fire» (прекращение огня) и «peace».

Чуть реже встречаются слова «separatist», «soldier», «troop» (военный отряд), «rebel» (повстанец), «Donetsk», «east». Очень редко упоминается слово «Crimea».

В заголовках вещательной компании BBC можно чаще встретить слово «crisis». Это объясняется тем, что у bbc.com все новости, относящиеся к конфликту на востоке Украины (а также крымскому вопросу), публикуются под рубрикой «Ukraine crisis».

Например, «Ukraine crisis: Crimea in the dark in Russia power row» или «Ukraine crisis: «Russian soldier’s» lawyer found dead».

Отдельно стоит рассмотреть результаты Reuters как крупнейшего поставщика новостей об Украине (судя по количеству заголовков). 46% заголовков анализируемой выборки принадлежат reuters.com и его поддоменам (uk.reuters.com, in.reuters.com и т.д.).

Аналогично западным газетам и вещательным компаниям, Reuters активно употребляет слова, описывающие конфликт на востоке Украины.

Больше внимания уделяется вопросу долга – в 7% заголовков встречается слово «debt» (Reuters — поставщик деловой информации). Также в заголовке вероятнее встретить слово «Putin», чем, например, «Poroshenko» или «Ukraine president».

Промежуточный вывод: в заголовках западных медиа слово «Ukraine» или «Ukrainian» вероятнее встретить рядом со словами, описывающими конфликт на востоке Украины («war», «conflict», «attack», etc.), чем, например, реформы или борьбу с коррупцией.

Разговоры о долгах

Заголовки деловых западных СМИ (Bloomberg, Financial Times, Wall Street Journal) больше акцентируют внимание на том, как Украина обслуживает свои долговые обязательства.

Темы реструктуризации долга и договора с МВФ присутствуют в 12% всех заголовков.

В 2014 и первой половине 2015 года вероятнее было встретить более тревожные заголовки: «IMF warns Ukraine bailout at risk of collapse», «Ukraine bonds sink as debts spiral» (оба ft.com) или «Ukraine Said to Risk Losing IMF Support for Aid If War Escalates» (bloomberg.com).

Во второй половине 2015 и 2016 уровень негатива и тревожности сократился, а количество позитивных заголовков несколько увеличилось: «Ukraine Deserves Debt Relief» (wsj.com) или «Ukraine Rating Raised to B- by S&P on Debt Exchange, Reform Plan» (bloomberg.com).

«Debt talks» и «IMF deal» куда чаще встречаются в заголовках, чем «corruption» и «reform». Можно предположить, что коррупция и реформы – это внутренние проблемы Украины, которые не очень интересны западным медиа.

С другой стороны, есть гипотеза, что Украина (государство и гражданское общество) делает недостаточно, чтобы донести до мира информацию о немногочисленных успехах и прогрессе в реформах.

Слово «reform» употреблялось только в 1% заголовков.

Более того, львиная доля этого одного процента отражает опасения западных медиа относительно продвижения реформ. Например, «Ukraine political crisis deepens as another reformer resigns» (ft.com) или «IMF Warns Proposed Legislation in Ukraine Threatens Reforms» (wsj.com).

О чем может сказать анализ полных текстов статей?

Сегодня у исследователей, журналистов, «коммуникационщиков» и просто интересующихся людей есть доступный набор инструментов по анализу текстовых данных. Например, компания IBM Watson предлагает сервис по лингвистическому анализу, который классифицирует текстовые данные по тональности. Данный сервис основан на алгоритмах машинного обучения и исследованиях в психолингвистике.

Анализ статей (новостей, заметок, колонок) об Украине даст возможность составить полную картину того, как наша страна воспринимается зарубежными СМИ и, соответственно, какой имидж у нее формируется.

Это не только вопрос престижа и конкуренции за симпатии потенциальных туристов и инвесторов, для Украины положительный имидж — важный элемент в информационной войне, которую ведет Россия.

Европейская Правда

«Кремль будує нову Європу на засадах егоїзму, популізму і цинізму». Виступ Порошенка на YES«Кремль строит новую Европу на принципах эгоизма, популизма и цинизма». Речь Порошенко на YES

Петро Порошенко, президент України

Пленарну частину щорічної зустрічі Yalta European Strategy цього року відкрила промова Петра Порошенка. Президент звернувся до закордонних політиків та експертів із більше ніж 40-хвилинним системним виступом про Європу, що змінюється, місце України в ній та роль Росії у цих змінах.
Ця промова варта уваги, тому «Європейська правда» підготувала український переклад виступу Порошенка. Публікується із незначними скороченнями
.

«З’являється нова Європа,
побудована на егоїзмі, популізмі і цинізмі»

Торік ми в цьому залі обговорювали, як нова Україна впливає на світ та на Європу.

Мало хто з експертів та журналістів тоді міг уявити, як зміниться світ лише за один рік. Палає конфлікт на Близькому Сході, йдуть масштабні військові навчання РФ на східному кордоні НАТО, продовжується агресія РФ проти моєї країни на Донбасі, що загрожує хвилями мігрантів, ескалацією тероризму, вибухом популізму та ультраправого екстремізму.

Масштабна пропаганда стала характерною рисою сьогодення.

Демократичний світ втрачає контроль над власними цінностями.

Російська пропаганда не лише використовує слабкі місця Заходу. Вона наповнює Захід своїми параноідальними ідеями та перетворює маргінальні течії на мейнстрім. Росія намагається влізти в голову західній цивілізації. Євроскептицизм, антиамериканізм, ізоляціонізм – все це руйнує поточну систему координат західної цивілізації.

Концепція «зон впливу» повернулася до реальності.

Ми маємо визнати, що сотні мільйонів доларів течуть на Захід для підтримки національного егоїзму, втоми від інтеграції, ненависті і нетерпимості.

Я мав змогу ознайомитися з детальною стратегією Кремля, який планує наступний «екзіт», а також має на меті започаткувати новий європейський проект, мета якого – змінити проєвропейські політичні еліти, підірвати західні цінності, зруйнувати єдність в Євросоюзі та в НАТО.

В результаті може з’явитися альтернативна Європа. Європа, побудована на егоїзмі, популізмі й цинізмі.

Після виборів у ключових європейських столицях цілком може з’явитися принципово нова Європа. Наступні місяці стануть «моментами істини» для Заходу.

І вже сьогодні ми маємо готуватися до такої можливої реальності…

Та я не сприймаю такого майбутнього. Просто неможливо бути президентом країни, яка перебуває у війні, і водночас не лишатися оптимістом. Так не можна виграти битву і вести народ за собою. І тому я сподіваюся, що європейські лідери також лишатимуться оптимістами та будуть захищати Європу.

Ми зараз говоримо не про захист України, а про захист нашої спільної Європи. У цій битві можливо перемогти, лише якщо ми будемо разом.

Коли європейські лідери питають «Чого ви від нас чекаєте?», то я кажу не про гроші – це не найважливіша наша потреба. Не про зброю і не про радників. Нам перш за все потрібна ваша єдність і солідарність з Україною.
(аплодисменти)

«Поле битви – це Європа»

Настав час зрозуміти – більше немає зони комфорту, де хтось може сховатися від сучасних шоків і проблем глобалізованого світу. Такої зони комфорту просто не існує. Коли одна держава намагається безкарно захопити територію іншої держави, це має сприйматися як загроза для всієї світової цивілізації.

Адже інакше ніхто не може гарантувати, що завтра це не станеться з будь-ким із вас.

Колеги, два с половиною роки ми ведемо боротьбу проти російської агресії. І ця назва – дуже проста. Це не громадянська війна, не конфлікт в Україні, це не що інше, як агресія Російської Федерації проти суверенної, незалежної, вільної і демократичної України. І ми маємо використовувати лише це визначення…

Головне досягнення – те, що вдалося зупинити подальше поширення війни на територію України. Міжнародна солідарність, яку забезпечила українська дипломатія, захищає нас від цієї загрози.

А на полі бою нас захищає українська армія, яку нам вдалося відновити буквально «на марші». Стан українського війська ми бачили на параді до 25-ї річниці незалежності. І це не нові танки, не системи залпового вогню, не нова артилерія.

Нова армія – це нові українські військові, нові солдати. Дуже мотивовані, патріотичні, професійні та молоді.

Більшість із них народилися вже після незалежності. Вони не «інфіковані» нашим радянським минулим, вони знають, за що б’ються, люблять свою країну і свій народ.

Дехто з них, навіть більшість із них, розмовляє російською, але зі зброєю в руках вони захищають наш суверенітет, українську свободу і демократію.

Вибачте, не так. Не українську, а європейську. Адже це – поле битви. І наша дипломатія та армія стали значно досвідченішими.

Ми набуваємо цього досвіду у війні, якої ми не прагнули. Ми були наймирнішою країною на пострадянському просторі. Я не міг уявити, що таке могло статися, якби ви спитали мене в 2013 році. Навіть незважаючи на інцидент на Тузлі 2003 року.

Але ворог прийшов до нас без запрошення.

«Якщо закриємо кордон – не буде конфлікту в Україні»

Мене часто звинувачують, що Україна не просувається вперед у виконанні політичної частини Мінських домовленостей.

Я хочу раз і назавжди відповісти. І я вже говорив це іншим світовим лідерам.

Ми не зробимо більше жодного кроку вперед, доки російська сторона не зробить те, що вона має зробити в питаннях безпеки (на Донбасі).
(аплодисменти)

Саме безпекові питання є ключем до мирного врегулювання на Донбасі.

Я запропонував дорожню карту, яка містить послідовність кроків у політичному та безпековому полі.

Дуже важливий фактор – гарантії їхнього втілення. Що означає слово «гарантії» – ми дуже добре знаємо з Будапештського меморандуму. Більше такого не має бути.

Наша вимога проста: Росія має забезпечити стале перемир’я на Донбасі.

Що означає «перемир’я», оголошене для нас, наших друзів і партнерів, Німеччини і Франції – ми побачили за останню добу. Нам обіцяли припинення вогню, а було більше тридцяти обстрілів, включно з мінометними і артилерійськими.

Друге – Росія має припинити постачати свою важку артилерію, танки, війська, боєприпаси та військове обладнання на українську територію.

Третє – забезпечити повний доступ СММ ОБСЄ на всю окуповану територію Донбасу і до Криму. Це – мандат ОБСЄ. І також, до речі – забезпечити повний доступ ОБСЄ на не контрольовану Україною частину українсько-російського кордону. Це 409 км 300 метрів неконтрольованого кордону!

Якщо ми закриємо кордон – не буде конфлікту в Україні.

Якщо вони заберуть окупаційні війська та зброю – ми домовимося про все.

І тому четвертий пункт – виведення російський військ з України. Точно це записане в Мінських угодах.

П’яте – звільнення заручників і політичних в’язнів (аплодисменти). В’язнів, які зараз у російських в’язницях… І до речі, є велика надія, що завтра ми привеземо додому одного з в’язнів, Жемчугова.

Цьому плану опирається російська сторона, намагаючись довести, що Україна нібито не виконує політичну частину Мінських домовленостей. Але це неправда. На противагу Кремлю, Україна виконує свої зобов’язання.

Україна ухвалила закон про особливості місцевого самоврядування в окремих регіонах Донецької та Луганської областей. Це вже зроблене. Друге – ухвалений закон про амністію. Третє – законодавчий акт, що перераховує місцевості, що входять до ОРДЛО. Четверте – ухвалено в першому читанні зміни до Конституції щодо децентралізації. І п’яте – ми разом з європейськими партнерами обговорюємо модальність виборів, які мають відбутися після встановлення необхідного рівня безпеки. А не лише після перемир’я.

Іншими словами, Україна робить чіткі кроки до мирного врегулювання.

А що робить Росія? Відповідь дуже проста. Нічого, нуль!

І до того ж – намагається перекинути відповідальність на інших.

А тому ми не будемо заходити у пастку щодо пріоритетності політичних аспектів Мінська. Не будемо! Це не що інше, як тактика політичної маніпуляції з боку РФ за столом переговорів і, коли потрібно, на полі бою.

Росія демонструє контрольовану агресію не лише в Україні. Ви бачите Близький Схід, інші регіони. До того ви бачили Придністров’я, Абхазію, Осетію і багато інших місць. Чи можете ви знайти хоч одну щасливу людину серед простого народу в Придністров’ї, Південній Осетії чи в Донецьку?
І саме тому ми маємо повернути український прапор до Криму, Луганська, Донецька.

«Утримання Криму має бути нестерпно болісним для агресора»

Ми не маємо забувати про Крим.

Тимчасово окупований Крим, український півострів, Росія перетворює на зону посиленої військової присутності, змінюючи на власну користь баланс сил в Чорному морі.

І для тих, хто вірить у людські цінності та права людини, Крим перетворюється на концентраційний табір, де вводяться каральна медицина та радянські стандарти покарань.

Приклад Ільмі Умерова демонструє кримінальну й цинічну політику щодо українських активістів в окупованому Криму. Також цілком очевидно, що вони не здатні забезпечити належний соціальний рівень

Як сказав Медведєв, «денег нет, но вы держитесь».

Ось чому в Криму зараз шукають так званих «диверсантів» з України, як це було на початку серпня. І, до речі, так нікого й не знайшли.

Російська стратегія зрозуміла – примусити світ визнати суверенітет Москви над Кримом. І нам уже кажуть, що кримське питання закрите. Але насправді, з точки зору міжнародного права, воно ніколи й не відкривалося. Бо Крим – це Україна.

А от інше питання – притягнення до відповідальності порушників міжнародного права – і досі відкрите. Ось чому нам потрібно зберігати єдність, щоби застосувати всі можливі міжнародні механізми для деокупації Криму.

Генасамблея ООН цього року також має сказати своє слово щодо цього.

Ми розраховуємо на ухвалення Генасамблеєю резолюції щодо порушення прав людини в Криму. Це – складова нашої загальної політики деокупації. Ключова мета – забезпечити такий стан, щоби ціна окупації зростала.

Щоби утримання Криму, який був цинічно вкрадений, для агресора було настільки нестерпно болісним, як ніби він тримає в руці розпечене вугілля з Донбасу.

Це означає, що настав час впроваджувати нові секторальні санкції.

Без санкцій ми нічого не зробимо!

У нас немає солдатів НАТО, ми захищаємося власною зброєю. Але солідарність – це санкції, бо це єдиний механізм тримати Путіна за столом переговорів. І ми на це розраховуємо.

Якщо санкції будуть пом’якшені, чи піде Росія з Донбасу чи з Криму? Чи виведуть вони свої війська? Чи випустять політичних в’язнів? Чи почнуть вони співпрацювати з ОБСЄ? Чи зробить Росія бодай щось? То чому ми обговорюємо можливість зняття санкцій?

Цьому немає пояснення.

І в світлі цього поновлений варіант поправки Джексона-Веніка не був би зайвим. Я просив зняти цю поправку щодо України. Тепер я кажу: настав час впровадити її щодо Росії. Адже страждання українців вже давно не є відповідальністю певних особистостей. Нині це – системна проблема режиму, запровадженого Кремлем в Росії.

Так, ці окремі особистості мають нести відповідальність за здійснені злочини. Але так само відповідальним є режим в цілому. Він має зрозуміти, що ціна порушень лише зростає.

Зараз вже відбуваються консультації з нашими партнерами. І однією з можливих реакцій має бути реакція на так звані російські парламентські вибори, що відбуваються на території українського Криму.

Українська позиція є чіткою: ми не визнаємо легітимність виборів, які відбуваються в окупованому Криму.

Ті, хто буде обраний до Держдуми від Криму або організує ці вибори, насправді купують квиток до санкційного клубу. Ласкаво просимо, пані та панове.

Хочу подякувати США за їхнє лідерство у зміцненні санкцій. Вважаю, що санкції проти компаній, пов’язаних із «Газпромом» і тими, хто будує так званий путінський міст до Криму, стане дзвінком, що розбудить агресора.

«Долари, що йдуть до Росії,
можуть повернутися у вигляді куль та снарядів»

Мене часто питають закордонні партнери: що може зробити світ, щоби допомогти Україні.

Моя перша відповідь – прокинутися і усвідомити реальність. Зрозуміти, що війна ведеться не проти України, а проти Заходу. Величезна війна, масштабна. Вона має назву «гібридна війна». І ця гібридна війна стосується не лише України…

Ми не маємо права вдавати, що нічого не відбувається.

Завтра вони прийдуть до вас, не майте в цьому жодного сумніву. Не питайте, «за ким дзвонить колокол». Він дзвонить за кожним з нас.

Я вітаю і дякую за вчорашнє рішення Ради ЄС про продовження санкцій проти порушення територіальної цілісності України на ще один термін. Ми маємо бути солідарними один з одним, говорити в унісон, на даючи агресору жодного шансу роз’єднати нас.

Та ми маємо говорити про те, щоби Євросоюз переглянув часові рамки свого санкційного режиму, перейшовши від піврічного до річного циклу санкцій.

Ми чуємо багато дискусій про те, чи має Росія порушити солідарність Європи щодо України. Чи буде ескалація конфлікту з втратами сотень життів.

Я чую заяви європейських підприємців, що вони мають величезні втрати від санкцій проти Росії. Насправді ж це не втрати. Це – інвестиції. Інвестиції у вашу власну безпеку, ваш спокій. Замисліться – найбільша частина надприбутків Росії від продажу нафти і газу пішли не на модернізацію, не на оновлення економіки, а на корупцію і масштабне оновлення війська, яке тепер загрожує Україні і Європі, нашій і вашій безпеці.

Ми не можемо дозволити, щоби євро і долари, які надійшли до Росії, поверталися у вигляді куль та ракет. Замисліться про це саме з такого позиції.

Міжнародно-правова система має бути задіяна на повну, щоби дати відсіч агресору.

Ми вже подали кілька позовів проти агресора за порушення конвенції ООН з морського права. І агресор має відчувати всю міць міжнародного права, яке було ним брутально порушене. І ми абсолютно переконані у добрій перспективі цих позовів.

Ми також маємо зробити висновки з того, як був «дотриманий» Будапештський меморандуму. Я вважаю, що нам треба посилити гарантії безпеки, які містяться у Мінську, уклавши двосторонні угоди з нашими союзниками.

Має бути комплексна система допомоги задля побудови нової європейської України. України, яка була мрією Георгія Гонгадзе. Сьогодні ми відзначаємо сумну 16-ту річницю його зникнення.

«Головний ворог – це корупція»

Вже більше двох років ми сьогодні б’ємося на двох фронтах, і внутрішня перемога так само важлива, як і військова.

Наш головний та найнебезпечніший внутрішній ворог – це корупція.

Забагато часу і ресурсів зникло замість того, щоби бути використаним для модернізації побудови нової України.

Для мене, як президента, боротьба з корупцією – це пріоритетне завдання. І ми маємо новаторські способи боротьби з корупцією і зараз випробовуємо їх.

Ніхто не сховається, все буде відкрите.

Моє бажання – не просто мати якнайбільше арештів та вироків. Потрібно також створити систему нульової терпимості. Має бути нова культура відносин суспільства і держави – одночасно з новими інструментами.

Державні закупівлі роками були головним джерелом корупції. Так звана «тендерна палата» оперувала сотнями мільярдів гривень коштів державних підприємств і фінансувала попередню владу. Зараз завдяки системі ProZorro ми вже заощаджуємо ці сотні мільярдів бюджетних ресурсів.

Роками міліція була символом корупції. Тепер нова поліція, створена за підтримки наших американських і європейських друзів, викорінила корупцію з доріг і відновила довіру до правоохоронних органів.

Роками енергетична система була клондайком корупції. Тепер, завдяки реформі «Нафтогазу», ми зупинили процес банкрутства компанії і повернули її до роботи на державу.

Фінансова децентралізація. Ми за два роки маємо 5-6-7-разове підвищення обсягів коштів, які йдуть на власний розвиток (регіонів). Їм не треба тепер приїжджати до Києва і торгуватися за ці ресурси. Тепер це їхня власна відповідальність – як витрачати десятки мільярдів гривень, які вони отримали через децентралізацію, яку я започаткував.

Це – демонстрація ефективності реформ.

Потужний антикорупційний потенціал, закладений в систему електронного декларування.

Було багато дискусії щодо запуску системи; тепер ми її запустили. Вона запрацювала з 1 вересня і нині немає можливості її зламати.

Має бути прозорість і відповідальність, незалежно від того, чи ви член уряду, чи член парламенту, чи хтось інший.

Важливий етап нашого розвитку – реформування судової системи. Це остання цитадель корупції. І я вдячний парламенту, що він підтримав мої пропозиції щодо реформи Конституції.

Ми не здолаємо корупцію в Україні, доки не очистимо суди від корумпованих суддів.

30 вересня набуває чинності нова Конституцію, і ми запускаємо великий процес. Я вірю, що ці поправки до Конституції дозволять створити незалежну Вищу раду юстиції і зроблять судову систему набагато здоровішою. Чи можете ви уявити, що 200 нових, чесних, фахових суддів одночасно з’являться у Верховному суді і ми виведемо звідти весь попередній склад суду?

І я радий, що американські, британські, європейські колеги підтримують нас у тестуванні кандидатів, їхній антикорупційній перевірці та навчанні для створення нового суду.

Не думаю, що є ще якась країна, яка створювала найвищий судовий орган за такий стислий час. І важливо, що наші оцінки щодо реформи судової системи поділяються та підтримуються нашими міжнародними партнерами.

* * * * *
Дуже важливо, щоби завершилася ратифікація Угоди про асоціацію.

Так само важливою є візова лібералізація, на яку Україна по праву заслужила. Ми виконали 144 критерії. Є позитивний звіт оцінювальної місії.

І я сподіваюся, що на початку жовтня Європарламент проголосує на корить цього і по тому буде позитивне рішення Європейської ради.

Рішення про візову лібералізацію буде не лише підтвердженням того, що спільні цінності превалюють над меркантильними інтересами. Це рішення також стане елементом мирного врегулювання на Донбасі та в Криму.

Пані та панове,
я розраховую на щиру підтримку зусиль України у досягненні миру і успішного перетворення держави.

Ми заклали камінь у фундамент масштабних змін. І ми й надалі покладаємося на вашу увагу та підтримку.

Успіхів конференції Yalta European Strategy та слава Україні!

Київ, 2016, Yalta European Strategy

Переклад «Європейської правди»

Европейская ПравдаПетр Порошенко, президент Украины

Пленарную часть ежегодной встречи Yalta European Strategy в этом году открыла речь Петра Порошенко. Президент обратился к зарубежным политикам и экспертам с более чем 40-минутным системным выступлением о меняющейся Европе, месте Украины в ней и роли России в этих изменениях.
Эта речь заслуживает внимания, поэтому «Европейская правда» подготовила русский перевод выступления Порошенко. Публикуется с незначительными сокращениями.

«Возникает новая Европа,
построенная на эгоизме, популизме и цинизме»

В прошлом году мы в этом зале обсуждали, как новая Украина влияет на мир и Европу.

Мало кто из экспертов и журналистов тогда мог представить, как изменится мир за один год. Пылает конфликт на Ближнем Востоке, идут масштабные военные учения РФ на восточной границе НАТО, продолжается агрессия РФ против моей страны на Донбассе, что грозит волнами мигрантов, эскалацией терроризма, взрывом популизма и ультраправого экстремизма.

Масштабная пропаганда стала характерной чертой современности.

Демократический мир теряет контроль над собственными ценностями.

Российская пропаганда не только использует слабые места Запада. Она наполняет Запад своими параноидальными идеями и превращает маргинальные течения в мейнстрим. Россия пытается влезть в голову западной цивилизации. Евроскептицизм, антиамериканизм, изоляционизм – все это разрушает текущую систему координат западной цивилизации.

Концепция «зон влияния» вернулась в реальность.

Мы должны признать, что сотни миллионов долларов текут на Запад для поддержки национального эгоизма, усталости от интеграции, ненависти и нетерпимости.

Я имел возможность ознакомиться с подробной стратегией Кремля, который планирует следующий «экзит», а также намерен начать новый европейский проект, цель которого – изменить проевропейские политические элиты, подорвать западные ценности, разрушить единство в Евросоюзе и в НАТО.

В результате может появиться альтернативная Европа. Европа, построенная на эгоизме, популизме и цинизме.

После выборов в ключевых европейских столицах вполне может появиться принципиально новая Европа. Следующие месяцы станут «моментами истины» для Запада.

И уже сегодня мы должны готовиться к такой возможной реальности…

И я не воспринимаю такого будущего. Просто невозможно быть президентом страны, которая находится в состоянии войны, и в то же время не оставаться оптимистом. Так нельзя выиграть битву и вести народ за собой. И поэтому я надеюсь, что европейские лидеры также будут оставаться оптимистами и будут защищать Европу.

Мы сейчас говорим не о защите Украины, а о защите нашей общей Европы. В этой битве можно победить, только если мы будем вместе.

Когда европейские лидеры спрашивают: «Чего вы от нас ждете?», то я говорю не о деньгах – это не самая важная наша потребность. Не об оружии и не о советниках. Нам прежде всего нужны ваше единство и солидарность с Украиной.
(аплодисменты)

«Поле битвы – это Европа»

Пришло время понять – больше нет зоны комфорта, где кто-то может спрятаться от современных шоков и проблем в глобализированном мире. Такой зоны комфорта просто не существует. Когда одно государство пытается безнаказанно захватить территорию другого, это должно восприниматься как угроза для всей мировой цивилизации.

Ведь иначе никто не может гарантировать, что завтра это не произойдет с любым из вас.

Коллеги, два с половиной года мы ведем борьбу против российской агрессии. И это название – очень простое. Это не гражданская война, не конфликт в Украине, это не что иное, как агрессия Российской Федерации против суверенной, независимой, свободной и демократической Украины. И мы должны использовать только это определение…

Главное достижение – то, что удалось остановить дальнейшее распространение войны на территорию Украины. Международная солидарность, которую обеспечила украинская дипломатия, защищает нас от этой угрозы.

А на поле боя нас защищает украинская армия, которую нам удалось восстановить буквально «на марше». Состояние украинского войска мы видели на параде к 25-й годовщине независимости. И это не новые танки, системы залпового огня, не новая артиллерия.

Новая армия – новые украинские военные, новые солдаты. Очень мотивированные, патриотичные, профессиональные и молодые.

Большинство из них родились уже после независимости. Они не «инфицированы» нашим советским прошлым, они знают, за что сражаются, любят свою страну и свой народ.

Некоторые из них, даже большинство из них, говорят на русском языке, но с оружием в руках они защищают наш суверенитет, украинскую свободу и демократию.

Извините, не так. Не украинскую, а европейскую. Ведь это – поле битвы. И наша дипломатия и армия стали гораздо опытнее.

Мы набираемся этого опыта в войне, к которой мы не стремились. Мы были самой мирной страной на постсоветском пространстве. Я не мог представить, что такое возможно, если бы вы спросили меня в 2013 году. Даже несмотря на инцидент на Тузле в 2003-м.

Но враг пришел к нам без приглашения.

«Если закроем границу – не будет конфликта в Украине»

Меня часто обвиняют в том, что Украина не продвигается вперед в выполнении политической части Минских договоренностей.

Я хочу раз и навсегда ответить. И я уже говорил это другим мировым лидерам.

Мы не сделаем больше ни шагу вперед, пока российская сторона не сделает то, что она должна сделать в вопросах безопасности (на Донбассе).
(аплодисменты)

Именно вопросы безопасности являются ключом к мирному урегулированию на Донбассе.

Я предложил дорожную карту, которая содержит последовательность шагов в плане политики и безопасности.

Очень важный фактор – гарантии их воплощения. Что означает слово «гарантии» – мы очень хорошо знаем из Будапештского меморандума. Больше такого быть не должно.

Наше требование простое: Россия должна обеспечить устойчивое перемирие на Донбассе.

Что означает «перемирие», объявленное для нас, наших друзей и партнеров, Германии и Франции – мы увидели за последние сутки. Нам обещали прекращение огня, а было больше тридцати обстрелов, включая минометные и артиллерийские.

Второе – Россия должна прекратить поставлять свою тяжелую артиллерию, танки, войска, боеприпасы и военное оборудование на украинскую территорию.

Третье – обеспечить полный доступ СММ ОБСЕ на всю оккупированную территорию Донбасса и в Крым. Это – мандат ОБСЕ. И также, кстати, обеспечить полный доступ ОБСЕ на не контролируемую Украиной часть украинско-российской границы. Это 409 км 300 метров границы!

Если мы закроем границу – не будет конфликта в Украине.

Если они отведут оккупационные войска и оружие – мы договоримся обо всем.

И поэтому четвертый пункт – вывод российский войск из Украины. Именно это записано в Минских соглашениях.

Пятое – освобождение заложников и политических заключенных (аплодисменты). Заключенных, которые сейчас находятся в российских тюрьмах… И кстати, есть большая надежда, что завтра мы привезем домой одного из них, Жемчугова.

Этому плану сопротивляется российская сторона, пытаясь доказать, что Украина якобы не выполняет политическую часть Минских договоренностей. Но это неправда. В противовес Кремлю, Украина выполняет свои обязательства.

Украина приняла закон об особенностях местного самоуправления в отдельных регионах Донецкой и Луганской областей. Это уже сделано. Второе – принят закон об амнистии. Третье – законодательный акт, перечисляющий местности, входящие в ОРДЛО. Четвертое – приняты в первом чтении изменения в Конституцию относительно децентрализации. И пятое – мы вместе с европейскими партнерами обсуждаем модальность выборов, которые должны состояться после установления необходимого уровня безопасности. А не только после перемирия.

Иными словам, Украина делает четкие шаги к мирному урегулированию.

А что делает Россия? Ответ очень прост. Ничего, ноль!

И к тому же – пытается перебросить ответственность на других.

А потому мы не будем заходить в ловушку относительно приоритетности политических аспектов Минска. Не будем! Это не что иное, как тактика политической манипуляции со стороны РФ за столом переговоров и, когда нужно, на поле боя.

Россия демонстрирует контролируемую агрессию не только в Украине. Посмотрите на Ближний Восток, другие регионы. До этого вы видели Приднестровье, Абхазию, Осетию и много других мест. Можете ли вы найти хоть одного счастливого человека среди простого народа в Приднестровье, Южной Осетии или в Донецке?

И именно поэтому мы должны вернуть украинский флаг в Крым, Луганск, Донецк.

«Содержание Крыма должно стать невыносимо болезненным для агрессора»

Мы не должны забывать о Крыме.

Временно оккупированный Крым, украинский полуостров, Россия превращает в зону усиленного военного присутствия, изменяя в свою пользу баланс сил в Черном море.

И для тех, кто верит в человеческие ценности и права человека, Крым превращается в концентрационный лагерь, где вводятся карательная медицина и советские стандарты наказаний.

Пример Ильми Умерова демонстрирует криминальную и циничную политику в отношении украинских активистов в оккупированном Крыму. Также вполне очевидно, что они не способны обеспечить должный социальный уровень

Как сказал Медведев, «денег нет, но вы держитесь».

Вот почему в Крыму сейчас ищут так называемых «диверсантов» из Украины, как это было в начале августа. И, кстати, так никого и не нашли.

Российская стратегия понятна – заставить мир признать суверенитет Москвы над Крымом. И нам уже говорят, что крымский вопрос закрыт. Но на самом деле, с точки зрения международного права, он никогда и не открывался. Потому что Крым – это Украина.

А вот другой вопрос – привлечение к ответственности нарушителей международного права – до сих пор остается открытым. Вот почему нам нужно сохранять единство, чтобы применить все возможные международные механизмы для деоккупации Крыма.

Генассамблея ООН в этом году также должна сказать свое слово по этому поводу.

Мы рассчитываем на принятие Генассамблеей резолюции о нарушении прав человека в Крыму. Это – составляющая нашей общей политики деоккупации. Ключевая цель – обеспечить такое положение вещей, чтобы цена оккупации росла.

Чтобы содержание Крыма, который был цинично украден, для агрессора было настолько невыносимо болезненным, словно он держит в руке раскаленный уголь с Донбасса.

Это означает, что пришло время внедрять новые секторальные санкции.

Без санкций мы ничего не сделаем!

У нас нет солдат НАТО, мы защищаемся собственным оружием. Но солидарность – это санкции, потому что это единственный механизм, позволяющий держать Путина за столом переговоров. И мы на это рассчитываем.

Если санкции будут смягчены, уйдет ли Россия из Донбасса или из Крыма? Выведут ли они свои войска? Выпустят ли политических заключенных? Начнут ли они сотрудничать с ОБСЕ? Сделает ли Россия хоть что-то? Так почему мы обсуждаем возможность снятия санкций?

Этому нет объяснения.

И в свете этого обновленный вариант поправки Джексона-Вэника не был бы лишним. Я просил снять эту поправку в отношении Украины. Теперь я говорю: пришло время внедрить ее в отношении России. Ведь страдания украинцев уже давно не являются ответственностью определенных людей. Сейчас это – системная проблема режима, введенного Кремлем в России.

Да, эти отдельные личности должны нести ответственность за совершенные преступления. Но также ответственным является режим в целом. Он должен понять, что цена нарушений только растет.
Сейчас уже идут консультации с нашими партнерами. И одной из возможных реакций должна быть реакция на так называемые российские парламентские выборы, происходящие на территории украинского Крыма.

Украинская позиция четкая: мы не признаем легитимность выборов, которые происходят в оккупированном Крыму.

Те, кто будет избран в Госдуму от Крыма или организует эти выборы, на самом деле покупают билет в санкционный клуб. Добро пожаловать, дамы и господа.

Хочу поблагодарить США за их лидерство в укреплении санкций. Считаю, что санкции против компаний, связанных с «Газпромом» и теми, кто строит так называемый путинский мост в Крым, станут тем звонком, который разбудит агрессора.

«Доллары, которые идут в Россию,
могут вернуться в виде пуль и снарядов»

Меня часто спрашивают зарубежные партнеры: что может сделать мир, чтобы помочь Украине.

Мой первый ответ – проснуться и осознать реальность. Понять, что война ведется не против Украины, а против Запада. Огромная война, масштабная. Это называется «гибридная война». И эта гибридная война касается не только Украины…

Мы не имеем права делать вид, что ничего не происходит.

Завтра они придут к вам, не сомневайтесь. Не спрашивайте, «по ком звонит колокол». Он звонит по каждому из нас.

Я приветствую и благодарю за вчерашнее решение Совета ЕС о продлении санкций против нарушения территориальной целостности Украины еще на один срок. Мы должны быть солидарны друг с другом, говорить в унисон, не!!! давая агрессору ни одного шанса разъединить нас.

Но мы должны говорить о том, чтобы Евросоюз пересмотрел временные рамки своего санкционного режима, перейдя от полугодового к годовому циклу санкций.

Мы слышим много дискуссий о том, должна ли Россия нарушить солидарность Европы относительно Украины. Будет ли эскалация конфликта с потерей сотен жизней.

Я слышу заявления европейских предпринимателей, что они несут огромные потери от санкций против России. На самом же деле это не потери. Это – инвестиции. Инвестиции в вашу собственную безопасность, ваше спокойствие. Задумайтесь – наибольшая часть сверхдоходов России от продажи нефти и газа пошла не на модернизацию, не на обновление экономики, а на коррупцию и масштабное обновление армии, которое теперь угрожает Украине и Европе, нашей и вашей безопасности.

Мы не можем позволить, чтобы евро и доллары, которые поступили в Россию, возвращались в виде пуль и ракет. Задумайтесь над этим именно с такой позиции.

Международно-правовая система должна быть задействована по полной, чтобы дать отпор агрессору.

Мы уже подали несколько исков против агрессора за нарушение конвенции ООН по морскому праву. И агрессор должен чувствовать всю мощь международного права, которое было им грубо нарушено. И мы абсолютно уверены в хорошей перспективе этих исков.

Мы также должны сделать выводы из того, как был «соблюден» Будапештский меморандума. Я считаю, что нам надо усилить гарантии безопасности, содержащиеся в Минске, заключив двусторонние соглашения с нашими союзниками.

Должна быть комплексная система помощи для построения новой европейской Украины. Украины, которая была мечтой Георгия Гонгадзе. Сегодня мы отмечаем печальную 16-ю годовщину его исчезновения.

«Главный враг – это коррупция»

Уже больше двух лет мы сражаемся на двух фронтах, и внутренняя победа так же важна, как и военная.

Наш главный и самый опасный внутренний враг – это коррупция.

Слишком много времени и ресурсов было утрачено вместо того, чтобы использоваться для модернизации и построения новой Украины.

Для меня, как президента, борьба с коррупцией – это приоритетная задача. У нас есть новаторские способы борьбы с коррупцией, и сейчас мы испытываем их.

Никто не спрячется, все будет открыто.

Мое желание – не просто больше арестов и приговоров. Нужно также создать систему нулевой терпимости. Должна появиться новая культура отношений общества и государства – одновременно с новыми инструментами.

Государственные закупки на протяжении многих лет были главным источником коррупции. Так называемая «тендерная палата» оперировала сотнями миллиардов гривен средств государственных предприятий и финансировала предыдущую власть. Сейчас благодаря системе ProZorro мы уже экономим эти сотни миллиардов бюджетных ресурсов.

Годами милиция была символом коррупции. Теперь новая полиция, созданная при поддержке наших американских и европейских друзей, искоренила коррупцию на дорогах и восстановила доверие к правоохранительным органам.

Годами энергетическая система была клондайком коррупции. Теперь, благодаря реформе «Нафтогаза», мы остановили процесс банкротства компании и вернули ее к работе на государство.

Финансовая децентрализация. У нас за два года произошло 5-6-7-разовое повышение объемов средств, которые идут на собственное развитие (регионов). Им не надо теперь приезжать в Киев и торговаться за эти ресурсы. Теперь это их собственная ответственность – как тратить десятки миллиардов гривен, которые они получили благодаря децентрализации, которую я ввел.

Это – демонстрация эффективности реформ.

Мощный антикоррупционный потенциал заложен в систему электронного декларирования.

Было много дискуссий вокруг запуска системы; теперь мы ее запустили. Она заработала с 1 сентября и сейчас нет возможности ее взломать.

Должна быть прозрачность и ответственность, вне зависимости от того, то ли вы член правительства, то ли член парламента, то ли кто-то другой.

Важный этап нашего развития – реформирование судебной системы. Это последняя цитадель коррупции. И я благодарен парламенту за то, что он поддержал мои предложения по реформе Конституции.

Мы не преодолеем коррупцию в Украине, пока не очистим суды от коррумпированных судей.

30 сентября вступает в силу новая Конституция, и мы запускаем большой процесс. Я верю, что эти поправки в Конституцию позволят создать независимый Высший совет юстиции и сделают судебную систему гораздо здоровее. Можете ли вы представить, что 200 новых, честных, профессиональных судей одновременно появятся в Верховном суде и мы выведем оттуда весь предыдущий состав суда?
И я рад, что американские, британские, европейские коллеги поддерживают нас в тестировании кандидатов, их антикоррупционной проверке и обучении для создания нового суда.

Не думаю, что есть еще какая-либо страна, которая создавала высший судебный орган за такое короткое время. И важно, что наши оценки относительно реформы судебной системы разделяют и поддерживают наши международные партнеры.

* * * * *

Очень важно, чтобы завершилась ратификация Соглашения об ассоциации.

Также важна визовая либерализация, которую Украина по праву заслужила. Мы выполнили 144 критерия. Есть положительный отчет оценочной миссии.

И я надеюсь, что в начале октября Европарламент проголосует за это и будет положительное решение Европейского совета.

Решение о визовой либерализации станет не только подтверждением того, что общие ценности превалируют над меркантильными интересами. Это решение также станет элементом мирного урегулирования на Донбассе и в Крыму.

Дамы и господа,
я рассчитываю на искреннюю поддержку усилий Украины в достижении мира и успешного преобразования государства.

Мы заложили камень в фундамент масштабных изменений. И мы и впредь рассчитываем на ваше внимание и поддержку.

Успехов конференции Yalta European Strategy и слава Украине!

Киев, 2016, Yalta European Strategy

Перевод «Европейской правды»

Европейская Правда

Каким должен быть сильный лидер? Три подходаКаким должен быть сильный лидер? Три подхода

Daniel W. Drezner

Пока республиканцы поют осанну Владимиру Путину, давайте задумаемся, что это говорит о политической силе.

На прошлой неделе в ходе транслировавшегося по телевидению форума по национальной безопасности Дональд Трамп продолжил восхвалять российского президента Владимира Путина. В частности, он сказал следующее: «Он полностью контролирует страну. Это совершенно иная система, и мне она не нравится. Но, безусловно, в этой системе он был лидером в значительно большей степени, чем наш президент. Для нас. Наша страна расколота».

Как отмечает мой коллега из Washington Post Дэвид Уайгел (David Weigel), Трамп просто в очередной раз расточает похвалы российскому правителю: «Трамп идет дальше многих республиканцев. В его речах Путин („сильный лидер“) предстает как воплощение того, как любой серьезный президент должен представлять свою страну в мире. Сознательно или нет, Трамп продолжает мечтательно и порой иронично восхвалять Путина как самодовольного деспота с голым торсом».

После форума его коллега по партии и напарник в выборах Майк Пенс (Mike Pence), выражавший более критическое мнение о Путине, поддержал заявление Трампа: «Безусловно, Владимир Путин был более сильным лидером, чем Обама». Пенс попытался объясниться в воскресенье, 11 сентября, заметив, что он хотел предъявить президенту Обаме претензии за «слабое и безответственное руководство страной», но суть вы уловили.

В самом деле, кажется, будто многие республиканцы уловили мысль Трампа и Пенса:

Уилл Джордан (Will Jordan)
Результат интернет-опроса о доверии к Путину
1) Среди демократов
Июль 2014 г. −54
Август 2016 г. −54

2) Среди республиканцев
Июль 2014 г. −66
Август 2016 г. −27

Есть что-то весьма неприглядное в том, что кандидат в президенты Америки поносит нынешнего лидера страны, сравнивая его с зарубежным авторитарным правителем, вторгшимся в две страны за восемь лет. Но давайте пока оставим этот аспект в стороне. С позиций беспристрастного политолога мы зададимся вопросом: правы ли Трамп и Пенс?

Ответ, между прочим, будет в трех частях: нет, затем да, затем снова нет.

Первое «нет» объяснить просто. Если сравнить доходы в 2008 году с 2016 годом, Обама был несопоставимо более сильным лидером. Американская экономика с легкостью превзошла российскую за последние восемь лет, и, похоже, этот год не станет исключением. Кто-то, возможно, считает, что геополитические захваты Путина на Украине и в Сирии являются свидетельством его растущего влияния, и тут стоит вспомнить, что в 2008 году этими странами управляли верные, надежные друзья Путина. Сейчас он проиграл на Украине, а Сирия превратилась в военную зону. Здесь тоже мы видим утрату российского влияния.

Наконец, последний опрос о настроениях в мире исследовательского центра Pew показывает, что в подавляющем количестве стран, участвовавших в опросе, население гораздо больше доверяет действиям Обамы, нежели Путина. Российский лидер имеет решающее преимущество лишь в Греции. Так что пока Путин аннексировал Крым, Обама вновь поднимал престиж страны.

Если поразмыслить об этом немного внимательней, Трамп и Пенс высказывают более тонкое соображение (а мне не свойственно употреблять слово «тонкий», когда я говорю о размышлениях Трампа). Приведенная цитата из Трампа позволяет предположить, что в его понимании сила Путина связана с наличием у него большей поддержки населения и меньшей обусловленностью его действий со стороны бюрократической системы сдержек и противовесов.

Обаме же приходится соотносить свои действия с этой противной Конституцией, а еще иметь дело с оппозиционной партией, которая, похоже, не слишком-то ему доверяет.

Эти предположения Трампа верны, и он не единственный, кто отметил эти особенности. В конце концов в 2013 году, еще до аннексии Крыма журнал Forbes объявил Путина самым влиятельным человеком в мире. Аннексия дала Путину неопровержимую политическую силу, как было замечено прошлой осенью, его популярность выросла, несмотря на экономические неудачи. Нельзя отрицать, что Путин пользуется большей популярностью в России, чем Обама в Америке (хотя Обама набирает позиции). Неудивительно, что в 2015 году Forbes также определил Путина как самого влиятельного человека года; Обама занял третье место.

Если представить, что политическая сила состоит из популярности и отсутствия сдерживающих факторов, то Трамп и Пенс правы, и Путин, действительно, до сих пор был более сильным лидером. Такое представление о силе было распространено еще во времена Древней Греции. В знаменитом «Мелосском диалоге» Фукидида перед нападением на мелосцев афиняне изложили им свою позицию:

«Однако мы и сами не будем прибегать к красивым, но неубедительным словам, распространяясь о том, что наше право на владычество приобретено победой над Мидянином или что мы пришли наказать вас за причиненную обиду, и вас просим — не думайте убедить нас тем, что вы, будучи колонией лакедемонян, не участвовали в их походах, или тем, что никогда не чинили нам обид: добивайтесь только того, что и вы и мы по здравому рассуждению одинаково считаем возможным. Ведь вам, как и нам, хорошо известно, что в человеческих взаимоотношениях право имеет смысл только тогда, когда при равенстве сил обе стороны признают общую для той и другой стороны необходимость. В противном случае более сильный требует возможного, а слабый вынужден подчиниться».

Соратник Трампа Руди Джулиани (Rudy Giuliani), сам того не подозревая, повторил это мнение, слукавив сказав в итоговой программе на ABC, что США могли сделать с нефтью в Ираке во время войны все, что им вздумается.

Однако, как известно любому, кто читал Фукидида, последняя рана — самая глубокая, а это значит, что тот тип силы, который превозносят Трамп, Пенс и Джулиани, не выдерживает в течение долгого времени и обычно ведет к саморазрушению. Военная агрессия на международной арене ведет к возникновению коалиций, восстанавливающих равновесие. Неспособность снискать авторитет у себя дома в большинстве случаев приводит к неправильным политическим действиям. Неспроста демократии создают сильные альянсы, а инклюзивные институты власти лучше эксклюзивных способствуют экономическому росту. Именно политические ограничения и существование многочисленных политических фракций дают демократии преимущество в долгосрочной перспективе. Ах да, осторожно, спойлер: после победы над Мелосом у афинян все пошло наперекосяк.

Мнение Трампа о том, что сила рождается в отсутствие ограничений, говорит нам в конце концов о его ограниченном, недальновидном понимании сути политической власти. Сказать, что это плохой знак для него как для будущего президента, значит ничего не сказать.

The Washington PostDaniel W. Drezner

Пока республиканцы поют осанну Владимиру Путину, давайте задумаемся, что это говорит о политической силе.

На прошлой неделе в ходе транслировавшегося по телевидению форума по национальной безопасности Дональд Трамп продолжил восхвалять российского президента Владимира Путина. В частности, он сказал следующее: «Он полностью контролирует страну. Это совершенно иная система, и мне она не нравится. Но, безусловно, в этой системе он был лидером в значительно большей степени, чем наш президент. Для нас. Наша страна расколота».

Как отмечает мой коллега из Washington Post Дэвид Уайгел (David Weigel), Трамп просто в очередной раз расточает похвалы российскому правителю: «Трамп идет дальше многих республиканцев. В его речах Путин („сильный лидер“) предстает как воплощение того, как любой серьезный президент должен представлять свою страну в мире. Сознательно или нет, Трамп продолжает мечтательно и порой иронично восхвалять Путина как самодовольного деспота с голым торсом».

После форума его коллега по партии и напарник в выборах Майк Пенс (Mike Pence), выражавший более критическое мнение о Путине, поддержал заявление Трампа: «Безусловно, Владимир Путин был более сильным лидером, чем Обама». Пенс попытался объясниться в воскресенье, 11 сентября, заметив, что он хотел предъявить президенту Обаме претензии за «слабое и безответственное руководство страной», но суть вы уловили.

В самом деле, кажется, будто многие республиканцы уловили мысль Трампа и Пенса:

Уилл Джордан (Will Jordan)
Результат интернет-опроса о доверии к Путину
1) Среди демократов
Июль 2014 г. −54
Август 2016 г. −54

2) Среди республиканцев
Июль 2014 г. −66
Август 2016 г. −27

Есть что-то весьма неприглядное в том, что кандидат в президенты Америки поносит нынешнего лидера страны, сравнивая его с зарубежным авторитарным правителем, вторгшимся в две страны за восемь лет. Но давайте пока оставим этот аспект в стороне. С позиций беспристрастного политолога мы зададимся вопросом: правы ли Трамп и Пенс?

Ответ, между прочим, будет в трех частях: нет, затем да, затем снова нет.

Первое «нет» объяснить просто. Если сравнить доходы в 2008 году с 2016 годом, Обама был несопоставимо более сильным лидером. Американская экономика с легкостью превзошла российскую за последние восемь лет, и, похоже, этот год не станет исключением. Кто-то, возможно, считает, что геополитические захваты Путина на Украине и в Сирии являются свидетельством его растущего влияния, и тут стоит вспомнить, что в 2008 году этими странами управляли верные, надежные друзья Путина. Сейчас он проиграл на Украине, а Сирия превратилась в военную зону. Здесь тоже мы видим утрату российского влияния.

Наконец, последний опрос о настроениях в мире исследовательского центра Pew показывает, что в подавляющем количестве стран, участвовавших в опросе, население гораздо больше доверяет действиям Обамы, нежели Путина. Российский лидер имеет решающее преимущество лишь в Греции. Так что пока Путин аннексировал Крым, Обама вновь поднимал престиж страны.

Если поразмыслить об этом немного внимательней, Трамп и Пенс высказывают более тонкое соображение (а мне не свойственно употреблять слово «тонкий», когда я говорю о размышлениях Трампа). Приведенная цитата из Трампа позволяет предположить, что в его понимании сила Путина связана с наличием у него большей поддержки населения и меньшей обусловленностью его действий со стороны бюрократической системы сдержек и противовесов.

Обаме же приходится соотносить свои действия с этой противной Конституцией, а еще иметь дело с оппозиционной партией, которая, похоже, не слишком-то ему доверяет.

Эти предположения Трампа верны, и он не единственный, кто отметил эти особенности. В конце концов в 2013 году, еще до аннексии Крыма журнал Forbes объявил Путина самым влиятельным человеком в мире. Аннексия дала Путину неопровержимую политическую силу, как было замечено прошлой осенью, его популярность выросла, несмотря на экономические неудачи. Нельзя отрицать, что Путин пользуется большей популярностью в России, чем Обама в Америке (хотя Обама набирает позиции). Неудивительно, что в 2015 году Forbes также определил Путина как самого влиятельного человека года; Обама занял третье место.

Если представить, что политическая сила состоит из популярности и отсутствия сдерживающих факторов, то Трамп и Пенс правы, и Путин, действительно, до сих пор был более сильным лидером. Такое представление о силе было распространено еще во времена Древней Греции. В знаменитом «Мелосском диалоге» Фукидида перед нападением на мелосцев афиняне изложили им свою позицию:

«Однако мы и сами не будем прибегать к красивым, но неубедительным словам, распространяясь о том, что наше право на владычество приобретено победой над Мидянином или что мы пришли наказать вас за причиненную обиду, и вас просим — не думайте убедить нас тем, что вы, будучи колонией лакедемонян, не участвовали в их походах, или тем, что никогда не чинили нам обид: добивайтесь только того, что и вы и мы по здравому рассуждению одинаково считаем возможным. Ведь вам, как и нам, хорошо известно, что в человеческих взаимоотношениях право имеет смысл только тогда, когда при равенстве сил обе стороны признают общую для той и другой стороны необходимость. В противном случае более сильный требует возможного, а слабый вынужден подчиниться».

Соратник Трампа Руди Джулиани (Rudy Giuliani), сам того не подозревая, повторил это мнение, слукавив сказав в итоговой программе на ABC, что США могли сделать с нефтью в Ираке во время войны все, что им вздумается.

Однако, как известно любому, кто читал Фукидида, последняя рана — самая глубокая, а это значит, что тот тип силы, который превозносят Трамп, Пенс и Джулиани, не выдерживает в течение долгого времени и обычно ведет к саморазрушению. Военная агрессия на международной арене ведет к возникновению коалиций, восстанавливающих равновесие. Неспособность снискать авторитет у себя дома в большинстве случаев приводит к неправильным политическим действиям. Неспроста демократии создают сильные альянсы, а инклюзивные институты власти лучше эксклюзивных способствуют экономическому росту. Именно политические ограничения и существование многочисленных политических фракций дают демократии преимущество в долгосрочной перспективе. Ах да, осторожно, спойлер: после победы над Мелосом у афинян все пошло наперекосяк.

Мнение Трампа о том, что сила рождается в отсутствие ограничений, говорит нам в конце концов о его ограниченном, недальновидном понимании сути политической власти. Сказать, что это плохой знак для него как для будущего президента, значит ничего не сказать.

The Washington Post

Соединенные Штаты и выборы: пятна на СолнцеСоединенные Штаты и выборы: пятна на Солнце

Юрий Радковец

«Большой» Запад не воспринял предложенного Россией возврата к «пост-Ялтинскому» мироустройству прошлого века со сферами влияния и «красными линиями»

Существует такая теория – все, что происходит с нами на планете, связано со Вселенной. Солнечная активность влияет на все живое на Земле и странным образом совпадает с периодами потрясений, мора и войн.

Имеется еще одна доказанная теория, согласно которой все, что происходит в США, чревато глобальными последствиями. То ли такой эффект имеет стратегическое мышление американцев, то ли мир переоценивает значение американских событий, однако каждая реплика на берегах Потомака или редакционная статья в «Вашингтон пост» отражается в целых регионах мира. В том числе, и на событиях в Украине.

С одной стороны, это может даже радовать. Мол, Украина прочно укоренилась на глобальной политической карте и мир о нас не забывает.

С другой – мир о нас не забывает, как не может обычное сообщество забыть о глобальном катаклизме со всеми войнами, анексиями, с неспровоцированной агрессией, с десятками тысяч погибших и раненых, миллионами беженцев.

Это радовать не может. Ведь ни Украина, ни украинцы не выбирали себе такой судьбы.

Есть такое понятие – субъект глобальной политики. Это тот политик, или страна, принимающие решения и, главное, обладающие ресурсами и / или политической волей, чтобы такое решение реализовывать.

Противоположное ему понятие – объект глобальной политики. Это, как правило, страна «третьего мира», у которой не хватает ресурсов для проявления собственной политической воли и которая является игрушкой для «субъектов», поступающих с ней по своему усмотрению.

Особенно интересно рассуждать об этом в Украине, которая де-факто превратилась в такую себе вторую Палестину, с тем лишь отличием, что оказалась в эпицентре не религиозного, но мировоззренческого конфликта: между большим Западом, с одной стороны, и российским Востоком – с другой, причем последний бьется в предсмертных судорогах развала «неоимперии». Не мечтала Украина превратиться в буфер между цивилизованным миром и агонизирующим имперским монстром, не надеялась никогда принять на себя агрессию и миазмы издыхающего чудовища.

Именно это столкновение миров, движение тектонических пластов, пятна на крупных «светилах» и разрывают нашу страну на кровоточащие куски, перемалывают судьбы людей и гонят прочь из родительских домов целые семьи.

ПРИЧЕМ ЗДЕСЬ ВАШИНГТОН?

Вы спросите – а причем здесь Вашингтон? Собственно, почти ни причем. За некоторым исключением. США является активным игроком на украинском поле.

Достаточно «вынужденные» встречи, какие Владимир Путин имел с мировыми лидерами в китайском Ханчжоу, еще раз подтвердили очевидную истину – мир воспринимает Россию, в основном, как «мирового хулигана», которому просто нечего продемонстрировать, кроме напряжения никому не нужных милитаристских мышц, а, значит, такому хулигану не может быть достойного места среди уважаемых партнеров.

С определенной натяжкой, но можно утверждать, что Владимир Путин получил «последнее китайское предупреждение» от президента США Барака Обамы в отношении мирного соглашения по Сирии, а также весьма прозрачные послания относительно ситуации в Украине.

Эти дискуссии подтвердили доказанный факт: предложенная было Россией парадигма «договариваться об Украине без Украины» потерпела фиаско. «Индивидуальные» встречи Путина с президентом Франции Ф. Оландом и отдельно с федеральным канцлером Германии А. Меркель лишь подтверждают, что Россия вряд ли сможет отменить или исказить модальности нормандского формата переговоров, несмотря на недавние громкие заявления самого Путина относительно этого на фоне российских же провокаций в Крыму.

Тезис президента США о том, что Штаты не будут снимать с России санкции до прекращения агрессии против Украины, заявление государственного департамента США, предшествовавшее встрече в Ханчжоу, о том, что США никогда не признают незаконную аннексию Крыма Россией, а также принятое на днях решение США продлить, да еще и ввести новые санкции против России – все это в комплексе можно расценить как признак очевидного: «большой» Запад не воспринял предложенного Россией возврата к «пост-Ялтинскому» мироустройству прошлого века со сферами влияния и «красными линиями». Даже текущие и будущие избирательные кампании и объективное ослабление правящих коалиций в странах, которые являются «локомотивами мировой политики», не смогли существенно повлиять на такую постоянную позицию.

В этом контексте позиция США является лишь подтверждением этого тезиса, ведь страна приближается к президентским выборам и весь мир, затаив дыхание, наблюдает за дебатами кандидатов и прогнозирует, каким образом на судьбы целых регионов планеты будут отражаться их иногда довольно экзотические предвыборные тезисы. Украина в этом контексте, по понятным причинам, не стоит в стороне. Более того, именно украинская тема, как и тема перспектив относительно отношений с Российской Федерацией, стали едва ли не самыми «горячими» точками в программах кандидатов.

Чем все это может обернуться для Украины?

Нетривиальный вопрос…

НАКАНУНЕ НОЯБРЯ. ВХОДЯЩИЕ ТЕЗИСЫ, ИСХОДЯЩИЕ ВЫВОДЫ

События, происходящие в рамках президентской кампании 2016 года в Соединенных Штатах Америки, свидетельствуют о том, что США находятся на пороге серьезных изменений как во внутренней, так и во внешней политике. Это обусловлено динамичным развитием геополитической обстановки вокруг самих Соединенных Штатов.

Понятно, что в центре предвыборных президентских программ — внутренние социальные проблемы. Но бурные мировые процессы не оставили американцев в стороне. Учитывая это, все участники кампании в своих программных документах и выступлениях были вынуждены представить избирателям подходы к решению наиболее важных проблем с целью сохранения за США роли мирового лидера. Внешнеполитическая составляющая превратилась в фактор предвыборной риторики, часть которой касается взглядов кандидатов по сдерживанию Российской Федерации. Такое сдерживание превратится в практическую политику новой администрации после президентских выборов 8 ноября текущего года.

Напомним, что республиканцы и демократы завершили процесс утверждения кандидатов для участия в выборах американского президента. В ходе национальных партийных конвентов, которые состоялись соответственно 18–21 июля с. г. в Кливленде и 25–28 июля с. г. в Филадельфии, право представлять республиканцев получил бизнесмен-миллиардер Дональд Трамп, а от демократов была выдвинута кандидатура бывшего госсекретаря США Хиллари Клинтон.

Выдвижение в качестве кандидатов в президенты США бизнесмена-республиканца и женщины-демократа являются отражением спроса американского общества на «принципиально» нового главу исполнительной власти, который должен быть человеком неординарным и способным найти эффективное и рациональное решение для достаточно сложных внутренних американских проблем.

ДОНАЛЬД ТРАМП: ПОПУЛИЗМ И ХАРИЗМА

Учитывая требование американского общества по улучшению ситуации в стране, Д.Трамп сориентировал свою предвыборную кампанию на получение поддержки со стороны белой части населения страны и людей преклонного возраста. В этом плане ключевым посылом Д. Трампа стало введение более жесткого регулирования в сфере миграции, в частности, путем усиления борьбы с незаконной миграцией и установление дополнительных барьеров для мигрантов, которые не имеют высшего образования и высокой квалификации.

Кроме того, Д. Трамп построил свою избирательную кампанию на обещаниях сосредоточить усилия на борьбе с терроризмом (которую, по его утверждению, администрация «провалила»), наркоторговлей и организованной преступностью, а также на улучшении экономической ситуации.

Для успешного проведения предвыборной кампании Д. Трамп активно пользуется своей харизмой и способностью убеждать слушателей во время выступлений. Основу его программных выступлений составляет критика внутренней и внешней политики действующей администрации США.

Вместе с тем, анализ выступлений Д. Трампа свидетельствует о его неготовности представить избирателям точное и глубокое понимание практической реализации предвыборных обещаний, в том числе относительно вероятных изменений в финансовой и экономической политике США.

Заявления Д. Трампа относительно основных подходов к обеспечению мирового могущества США также имеют достаточно противоречивый характер. В частности, он призывает сделать Америку «сильнее», провозглашает лозунг «Америка прежде всего», но одновременно выступает за ограничение роли США в мировых процессах.

Реакцию, близкую к шоку, вызвали среди союзников по Альянсу предположение кандидата в президенты относительно отказа США от выполнения собственных обязательств в соответствии со статьей 5 Устава НАТО, если вклад других стран в функционирование организации будет оценен как «недостаточный». Кроме этого, Д. Трамп предположил возможность выхода США из ВТО в случае намерений организации заблокировать его инициативу относительно увеличения до 15–35% налогообложения американских компаний, разместивших свое производство за рубежом.

Вполне понятно, что в центр внимания украинской экспертной среды объективно попали взгляды Д. Трампа относительно развития отношений США с Россией, в частности, относительно установления «союзнических» отношений между ними для борьбы с террористической организацией «Исламское государство». Соответственно, Д. Трамп «не видит препятствий» для развития отношений с президентом РФ В. Путиным и допускает возобновление полномасштабного американо-российского сотрудничества.

Эта же логика присутствует и в заявлениях кандидата о готовности признать аннексию украинского Крыма Россией, как и последствия российской агрессии против Украины на Донбассе, что должно означать немедленное прекращение политики США на сдерживание Российской Федерации.

Памятным является публичное заявление Д.Трампа, которое он сделал 31 июля текущего года в интервью для американского агентства новостей АВС, о том, что «…крымским жителям лучше с Россией, чем там, где они были до этого».

Вполне вероятно, что формированию пророссийской позиции Д. Трампа относительно российско-украинского конфликта способствовало присутствие в его окружении значительного количества сторонников нормализации американо-российских отношений, в частности советников по вопросам внешней политики Картера Пейжда и генерала Майкла Флинна.

История вокруг отставленного самым Д. Трампом бывшего главы избирательного штаба республиканцев Пола Манафорта, подпись которого нашли в «амбарных книгах» регионалов времен Януковича, представила самого Трампа и всю его пророссийскую риторику совсем в другом свете, что заметно ослабило его позиции среди американских избирателей. Это, к слову, иллюстрация некоторым украинским политологам, которые напрочь исключают влияние украинских событий на президентску гонку в США.

Интересно, что даже после этого скандала Д.Трамп не прекратил демонстрировать политическую безответственность. Свидетельством этого стала целая серия его провокационных заявлений в адрес Х. Клинтон, в частности, его призыв в адрес России осуществить хакерскую атаку против Демократической партии и обнародовать электронную переписку бывшего государственного секретаря США. По оценкам американских политиков, обращение к России с призывом осуществить специальную разведывательную операцию против политического оппонента по президентским выборам в условиях действия антироссийских международных санкций указывает на использование двойных стандартов и политический авантюризм и правовой нигилизм Д. Трампа.

Опасения относительно отсутствия в Д. Трампа опыта политической и государственной деятельности, четкой программы действий внутри страны и на международной арене, особенно в вопросах участия США в военных конфликтах и сдерживания России, вызвали противодействие со стороны лидеров Республиканской партии о его выдвижении кандидатом. В частности, Тед Круз отказался поддержать Д. Трампа в ходе проведения конвента и призвал избирателей голосовать «согласно своим убеждениям». Аналогичную позицию заняли также сенаторы-республиканцы Линдси Грэм, Джефф Флейк, Бен Сасси и другие.

Активная и небезосновательная критика в адрес Д. Трампа в то время привела к снижению уровня его поддержки со стороны американских граждан примерно на 9% в сравнении с Х. Клинтон, но сегодня он снова лидирует в предвыборной гонке с отрывом примерно в 2%. В условиях такого колебания уровня поддержки Д. Трампа, который все-таки допускает возможность своего поражения на голосовании 8 ноября с. г., ему остается лишь высказывать свои собственные убеждения, что результаты голосования «…скорее всего, будут сфальсифицированы».

ХИЛАРИ КЛИНТОН: ОПЫТ И СТАБИЛЬНОСТЬ

В свою очередь, у Х. Клинтон является целый ряд достаточно весомых преимуществ перед Д. Трампом. В этом контексте надо отметить ее значительный государственный и политический опыт, в котором большой удельный вес принадлежит осведомленности относительно мировых политико-экономических процессов, понимание Х. Клинтон особенностей развития обстановки в различных регионах, в том числе на постсоветском пространстве.

С учетом этого Х. Клинтон считается личностю, способной организовать достаточно прогнозируемую реализацию внутренней и внешней политики США. Как следствие, следует ожидать, что наиболее влиятельные страны мира будут отдавать предпочтение построению отношений с Соединенными Штатами Америки, президентом которых будет избрана Х. Клинтон.

Вместе с тем, считается, что наиболее значительная роль в выборе американского президента на голосовании 8 ноября с. г. будет принадлежать испаноязычным и афроамериканським гражданам США, численность которых неуклонно увеличивается. Демонстрируя преемственность политики Б. Обамы по отношению к этим группам населения, Х. Клинтон может рассчитывать на их поддержку. При этом в урегулировании расового неравенства Х. Клинтон доверяют 61% избирателей (Д. Трампу – 34%).

В то же время в процессе предвыборной кампании Х. Клинтон уверенно представляет пути решения внутренних проблем США, прежде всего экономических. Примерно 50% избирателей доверяют Х. Клинтон в решении экономических проблем в США (Д. Трампу – 48%). Кроме того, Х. Клинтон опережает Д. Трампа в вопросах реформирования систем здравоохранения, торговли, миграции, а также формирования Верховного суда США.

Наряду с этим, Х. Клинтон принимает меры по демонстрации своего конструктивизма и в отношениях с республиканцами – оппонентами Д. Трампа. Согласно ее заявлениям, в случае победы на выборах Х. Клинтон прибегнет к ликвидации узкопартийных противоречий и установлению плодотворного сотрудничества между Демократической и Республиканской партиями. Указанная позиция соответствует настроениям республиканцев.

Не исключено, что результатом именно такой тактики стала готовность ряда влиятельных членов Республиканской партии отдать свой голос в пользу Х. Клинтон. Один из главных советников Джеба Буша, Салли Брэдшоу, 2 августа с. г. зарегистрировалась независимым избирателем и заявила о поддержке Х. Клинтон на выборах. В тот же день о намерениях проголосовать за Х. Клинтон заявили сенатор-республиканец Ричард Ханна и президент компании Hewlett-Packard Мег Уитмен, которая выступала как влиятельный донор Республиканской партии.

В то же время, отдавая предпочтение прогнозируемому и стабильному развитию США, влиятельные представители бизнеса увеличили объем финансовой помощи Х. Клинтон; размер такой помощи превысил 4 млн долл. США.

Таким образом, учитывая развитие ситуации и настроения большинства американских граждан, значительный шанс получить победу на выборах президента США на сегодня остается у Х. Клинтон.

НЕВЗИРАЯ НА ПЕРСОНАЛИИ…

В то же время, несмотря на то, кто из двух кандидатов одержит победу, новая администрация США будет вынуждена уделить значительное внимание, прежде всего, решению проблем, которые назрели внутри американского общества. В связи с этим, логичным считается сокращение определенных внешнеполитических программ.

В частности, ограничения бюджетных расходов вкупе с необходимостью борьбы с нелегальной миграцией и террористической угрозой в стране будут определять уменьшение объемов участия США в решении конфликтов в других странах. При этом, главным критерием американского участия будет реальность достижения поставленных целей.

Однако, уже сегодня в США определяется неизменность сущности американской политики относительно российской агрессии против Украины. В случае принятия Закона №5094 «О поддержке стабильности и демократии в Украине» (законопроект был одобрен Комитетом палаты представителей Конгресса США по иностранным делам 14 июля с. г.), новая администрация США будет обязана предоставлять помощь Украине и лишится возможности восстановления сотрудничества с Россией до прекращения ею агрессии против Украины.

Но предыдущий тезис не снимает очевидного утверждения: перспективы украинско-американского сотрудничества будут формироваться новой администрацией США исключительно на основании ее оценок относительно практического наполнения реформ в самой Украине.

Несмотря на очевидную «строгость» такого вывода, именно такие, достаточно жесткие, реалии предоставляют Украине шанс окончательно превратиться в субъект международной политики. Ведь никто, кроме нас, украинцев, не сможет построить в Украине справедливое, богатое и терпимое к другим общество, которое будет уважаться соседями и всем миром. Несмотря на значительный объем помощи, которую Украина получает от США, других союзников по НАТО и от международного сообщества в борьбе с российской агрессией, является очевидным, что украинцам придется собственноручно и собственным оружием бороться за волю, судьбу и суверенность.

Нынешнее поколение ровесников Независимости имеет все шансы войти в историю как первое, которое громко заявит – Украина уже никогда не превратится в сателлита или игрушку в руках России.

С другой стороны, Украина не должна быть игрушкой ни в чьих руках. Но до полного осознания этой простой истины мы доберемся уже после судьбоносных, без преувеличения, американских выборов.

Юрий Радковец, вице-президент Независимого аналитического центра геополитических исследований «Борисфен Интел», кандидат военных наук, доцент, генерал-лейтенант запаса.

УкринформЮрий Радковец

«Большой» Запад не воспринял предложенного Россией возврата к «пост-Ялтинскому» мироустройству прошлого века со сферами влияния и «красными линиями»

Существует такая теория – все, что происходит с нами на планете, связано со Вселенной. Солнечная активность влияет на все живое на Земле и странным образом совпадает с периодами потрясений, мора и войн.

Имеется еще одна доказанная теория, согласно которой все, что происходит в США, чревато глобальными последствиями. То ли такой эффект имеет стратегическое мышление американцев, то ли мир переоценивает значение американских событий, однако каждая реплика на берегах Потомака или редакционная статья в «Вашингтон пост» отражается в целых регионах мира. В том числе, и на событиях в Украине.

С одной стороны, это может даже радовать. Мол, Украина прочно укоренилась на глобальной политической карте и мир о нас не забывает.

С другой – мир о нас не забывает, как не может обычное сообщество забыть о глобальном катаклизме со всеми войнами, анексиями, с неспровоцированной агрессией, с десятками тысяч погибших и раненых, миллионами беженцев.

Это радовать не может. Ведь ни Украина, ни украинцы не выбирали себе такой судьбы.

Есть такое понятие – субъект глобальной политики. Это тот политик, или страна, принимающие решения и, главное, обладающие ресурсами и / или политической волей, чтобы такое решение реализовывать.

Противоположное ему понятие – объект глобальной политики. Это, как правило, страна «третьего мира», у которой не хватает ресурсов для проявления собственной политической воли и которая является игрушкой для «субъектов», поступающих с ней по своему усмотрению.

Особенно интересно рассуждать об этом в Украине, которая де-факто превратилась в такую себе вторую Палестину, с тем лишь отличием, что оказалась в эпицентре не религиозного, но мировоззренческого конфликта: между большим Западом, с одной стороны, и российским Востоком – с другой, причем последний бьется в предсмертных судорогах развала «неоимперии». Не мечтала Украина превратиться в буфер между цивилизованным миром и агонизирующим имперским монстром, не надеялась никогда принять на себя агрессию и миазмы издыхающего чудовища.

Именно это столкновение миров, движение тектонических пластов, пятна на крупных «светилах» и разрывают нашу страну на кровоточащие куски, перемалывают судьбы людей и гонят прочь из родительских домов целые семьи.

ПРИЧЕМ ЗДЕСЬ ВАШИНГТОН?

Вы спросите – а причем здесь Вашингтон? Собственно, почти ни причем. За некоторым исключением. США является активным игроком на украинском поле.

Достаточно «вынужденные» встречи, какие Владимир Путин имел с мировыми лидерами в китайском Ханчжоу, еще раз подтвердили очевидную истину – мир воспринимает Россию, в основном, как «мирового хулигана», которому просто нечего продемонстрировать, кроме напряжения никому не нужных милитаристских мышц, а, значит, такому хулигану не может быть достойного места среди уважаемых партнеров.

С определенной натяжкой, но можно утверждать, что Владимир Путин получил «последнее китайское предупреждение» от президента США Барака Обамы в отношении мирного соглашения по Сирии, а также весьма прозрачные послания относительно ситуации в Украине.

Эти дискуссии подтвердили доказанный факт: предложенная было Россией парадигма «договариваться об Украине без Украины» потерпела фиаско. «Индивидуальные» встречи Путина с президентом Франции Ф. Оландом и отдельно с федеральным канцлером Германии А. Меркель лишь подтверждают, что Россия вряд ли сможет отменить или исказить модальности нормандского формата переговоров, несмотря на недавние громкие заявления самого Путина относительно этого на фоне российских же провокаций в Крыму.

Тезис президента США о том, что Штаты не будут снимать с России санкции до прекращения агрессии против Украины, заявление государственного департамента США, предшествовавшее встрече в Ханчжоу, о том, что США никогда не признают незаконную аннексию Крыма Россией, а также принятое на днях решение США продлить, да еще и ввести новые санкции против России – все это в комплексе можно расценить как признак очевидного: «большой» Запад не воспринял предложенного Россией возврата к «пост-Ялтинскому» мироустройству прошлого века со сферами влияния и «красными линиями». Даже текущие и будущие избирательные кампании и объективное ослабление правящих коалиций в странах, которые являются «локомотивами мировой политики», не смогли существенно повлиять на такую постоянную позицию.

В этом контексте позиция США является лишь подтверждением этого тезиса, ведь страна приближается к президентским выборам и весь мир, затаив дыхание, наблюдает за дебатами кандидатов и прогнозирует, каким образом на судьбы целых регионов планеты будут отражаться их иногда довольно экзотические предвыборные тезисы. Украина в этом контексте, по понятным причинам, не стоит в стороне. Более того, именно украинская тема, как и тема перспектив относительно отношений с Российской Федерацией, стали едва ли не самыми «горячими» точками в программах кандидатов.

Чем все это может обернуться для Украины?

Нетривиальный вопрос…

НАКАНУНЕ НОЯБРЯ. ВХОДЯЩИЕ ТЕЗИСЫ, ИСХОДЯЩИЕ ВЫВОДЫ

События, происходящие в рамках президентской кампании 2016 года в Соединенных Штатах Америки, свидетельствуют о том, что США находятся на пороге серьезных изменений как во внутренней, так и во внешней политике. Это обусловлено динамичным развитием геополитической обстановки вокруг самих Соединенных Штатов.

Понятно, что в центре предвыборных президентских программ — внутренние социальные проблемы. Но бурные мировые процессы не оставили американцев в стороне. Учитывая это, все участники кампании в своих программных документах и выступлениях были вынуждены представить избирателям подходы к решению наиболее важных проблем с целью сохранения за США роли мирового лидера. Внешнеполитическая составляющая превратилась в фактор предвыборной риторики, часть которой касается взглядов кандидатов по сдерживанию Российской Федерации. Такое сдерживание превратится в практическую политику новой администрации после президентских выборов 8 ноября текущего года.

Напомним, что республиканцы и демократы завершили процесс утверждения кандидатов для участия в выборах американского президента. В ходе национальных партийных конвентов, которые состоялись соответственно 18–21 июля с. г. в Кливленде и 25–28 июля с. г. в Филадельфии, право представлять республиканцев получил бизнесмен-миллиардер Дональд Трамп, а от демократов была выдвинута кандидатура бывшего госсекретаря США Хиллари Клинтон.

Выдвижение в качестве кандидатов в президенты США бизнесмена-республиканца и женщины-демократа являются отражением спроса американского общества на «принципиально» нового главу исполнительной власти, который должен быть человеком неординарным и способным найти эффективное и рациональное решение для достаточно сложных внутренних американских проблем.

ДОНАЛЬД ТРАМП: ПОПУЛИЗМ И ХАРИЗМА

Учитывая требование американского общества по улучшению ситуации в стране, Д.Трамп сориентировал свою предвыборную кампанию на получение поддержки со стороны белой части населения страны и людей преклонного возраста. В этом плане ключевым посылом Д. Трампа стало введение более жесткого регулирования в сфере миграции, в частности, путем усиления борьбы с незаконной миграцией и установление дополнительных барьеров для мигрантов, которые не имеют высшего образования и высокой квалификации.

Кроме того, Д. Трамп построил свою избирательную кампанию на обещаниях сосредоточить усилия на борьбе с терроризмом (которую, по его утверждению, администрация «провалила»), наркоторговлей и организованной преступностью, а также на улучшении экономической ситуации.

Для успешного проведения предвыборной кампании Д. Трамп активно пользуется своей харизмой и способностью убеждать слушателей во время выступлений. Основу его программных выступлений составляет критика внутренней и внешней политики действующей администрации США.

Вместе с тем, анализ выступлений Д. Трампа свидетельствует о его неготовности представить избирателям точное и глубокое понимание практической реализации предвыборных обещаний, в том числе относительно вероятных изменений в финансовой и экономической политике США.

Заявления Д. Трампа относительно основных подходов к обеспечению мирового могущества США также имеют достаточно противоречивый характер. В частности, он призывает сделать Америку «сильнее», провозглашает лозунг «Америка прежде всего», но одновременно выступает за ограничение роли США в мировых процессах.

Реакцию, близкую к шоку, вызвали среди союзников по Альянсу предположение кандидата в президенты относительно отказа США от выполнения собственных обязательств в соответствии со статьей 5 Устава НАТО, если вклад других стран в функционирование организации будет оценен как «недостаточный». Кроме этого, Д. Трамп предположил возможность выхода США из ВТО в случае намерений организации заблокировать его инициативу относительно увеличения до 15–35% налогообложения американских компаний, разместивших свое производство за рубежом.

Вполне понятно, что в центр внимания украинской экспертной среды объективно попали взгляды Д. Трампа относительно развития отношений США с Россией, в частности, относительно установления «союзнических» отношений между ними для борьбы с террористической организацией «Исламское государство». Соответственно, Д. Трамп «не видит препятствий» для развития отношений с президентом РФ В. Путиным и допускает возобновление полномасштабного американо-российского сотрудничества.

Эта же логика присутствует и в заявлениях кандидата о готовности признать аннексию украинского Крыма Россией, как и последствия российской агрессии против Украины на Донбассе, что должно означать немедленное прекращение политики США на сдерживание Российской Федерации.

Памятным является публичное заявление Д.Трампа, которое он сделал 31 июля текущего года в интервью для американского агентства новостей АВС, о том, что «…крымским жителям лучше с Россией, чем там, где они были до этого».

Вполне вероятно, что формированию пророссийской позиции Д. Трампа относительно российско-украинского конфликта способствовало присутствие в его окружении значительного количества сторонников нормализации американо-российских отношений, в частности советников по вопросам внешней политики Картера Пейжда и генерала Майкла Флинна.

История вокруг отставленного самым Д. Трампом бывшего главы избирательного штаба республиканцев Пола Манафорта, подпись которого нашли в «амбарных книгах» регионалов времен Януковича, представила самого Трампа и всю его пророссийскую риторику совсем в другом свете, что заметно ослабило его позиции среди американских избирателей. Это, к слову, иллюстрация некоторым украинским политологам, которые напрочь исключают влияние украинских событий на президентску гонку в США.

Интересно, что даже после этого скандала Д.Трамп не прекратил демонстрировать политическую безответственность. Свидетельством этого стала целая серия его провокационных заявлений в адрес Х. Клинтон, в частности, его призыв в адрес России осуществить хакерскую атаку против Демократической партии и обнародовать электронную переписку бывшего государственного секретаря США. По оценкам американских политиков, обращение к России с призывом осуществить специальную разведывательную операцию против политического оппонента по президентским выборам в условиях действия антироссийских международных санкций указывает на использование двойных стандартов и политический авантюризм и правовой нигилизм Д. Трампа.

Опасения относительно отсутствия в Д. Трампа опыта политической и государственной деятельности, четкой программы действий внутри страны и на международной арене, особенно в вопросах участия США в военных конфликтах и сдерживания России, вызвали противодействие со стороны лидеров Республиканской партии о его выдвижении кандидатом. В частности, Тед Круз отказался поддержать Д. Трампа в ходе проведения конвента и призвал избирателей голосовать «согласно своим убеждениям». Аналогичную позицию заняли также сенаторы-республиканцы Линдси Грэм, Джефф Флейк, Бен Сасси и другие.

Активная и небезосновательная критика в адрес Д. Трампа в то время привела к снижению уровня его поддержки со стороны американских граждан примерно на 9% в сравнении с Х. Клинтон, но сегодня он снова лидирует в предвыборной гонке с отрывом примерно в 2%. В условиях такого колебания уровня поддержки Д. Трампа, который все-таки допускает возможность своего поражения на голосовании 8 ноября с. г., ему остается лишь высказывать свои собственные убеждения, что результаты голосования «…скорее всего, будут сфальсифицированы».

ХИЛАРИ КЛИНТОН: ОПЫТ И СТАБИЛЬНОСТЬ

В свою очередь, у Х. Клинтон является целый ряд достаточно весомых преимуществ перед Д. Трампом. В этом контексте надо отметить ее значительный государственный и политический опыт, в котором большой удельный вес принадлежит осведомленности относительно мировых политико-экономических процессов, понимание Х. Клинтон особенностей развития обстановки в различных регионах, в том числе на постсоветском пространстве.

С учетом этого Х. Клинтон считается личностю, способной организовать достаточно прогнозируемую реализацию внутренней и внешней политики США. Как следствие, следует ожидать, что наиболее влиятельные страны мира будут отдавать предпочтение построению отношений с Соединенными Штатами Америки, президентом которых будет избрана Х. Клинтон.

Вместе с тем, считается, что наиболее значительная роль в выборе американского президента на голосовании 8 ноября с. г. будет принадлежать испаноязычным и афроамериканським гражданам США, численность которых неуклонно увеличивается. Демонстрируя преемственность политики Б. Обамы по отношению к этим группам населения, Х. Клинтон может рассчитывать на их поддержку. При этом в урегулировании расового неравенства Х. Клинтон доверяют 61% избирателей (Д. Трампу – 34%).

В то же время в процессе предвыборной кампании Х. Клинтон уверенно представляет пути решения внутренних проблем США, прежде всего экономических. Примерно 50% избирателей доверяют Х. Клинтон в решении экономических проблем в США (Д. Трампу – 48%). Кроме того, Х. Клинтон опережает Д. Трампа в вопросах реформирования систем здравоохранения, торговли, миграции, а также формирования Верховного суда США.

Наряду с этим, Х. Клинтон принимает меры по демонстрации своего конструктивизма и в отношениях с республиканцами – оппонентами Д. Трампа. Согласно ее заявлениям, в случае победы на выборах Х. Клинтон прибегнет к ликвидации узкопартийных противоречий и установлению плодотворного сотрудничества между Демократической и Республиканской партиями. Указанная позиция соответствует настроениям республиканцев.

Не исключено, что результатом именно такой тактики стала готовность ряда влиятельных членов Республиканской партии отдать свой голос в пользу Х. Клинтон. Один из главных советников Джеба Буша, Салли Брэдшоу, 2 августа с. г. зарегистрировалась независимым избирателем и заявила о поддержке Х. Клинтон на выборах. В тот же день о намерениях проголосовать за Х. Клинтон заявили сенатор-республиканец Ричард Ханна и президент компании Hewlett-Packard Мег Уитмен, которая выступала как влиятельный донор Республиканской партии.

В то же время, отдавая предпочтение прогнозируемому и стабильному развитию США, влиятельные представители бизнеса увеличили объем финансовой помощи Х. Клинтон; размер такой помощи превысил 4 млн долл. США.

Таким образом, учитывая развитие ситуации и настроения большинства американских граждан, значительный шанс получить победу на выборах президента США на сегодня остается у Х. Клинтон.

НЕВЗИРАЯ НА ПЕРСОНАЛИИ…

В то же время, несмотря на то, кто из двух кандидатов одержит победу, новая администрация США будет вынуждена уделить значительное внимание, прежде всего, решению проблем, которые назрели внутри американского общества. В связи с этим, логичным считается сокращение определенных внешнеполитических программ.

В частности, ограничения бюджетных расходов вкупе с необходимостью борьбы с нелегальной миграцией и террористической угрозой в стране будут определять уменьшение объемов участия США в решении конфликтов в других странах. При этом, главным критерием американского участия будет реальность достижения поставленных целей.

Однако, уже сегодня в США определяется неизменность сущности американской политики относительно российской агрессии против Украины. В случае принятия Закона №5094 «О поддержке стабильности и демократии в Украине» (законопроект был одобрен Комитетом палаты представителей Конгресса США по иностранным делам 14 июля с. г.), новая администрация США будет обязана предоставлять помощь Украине и лишится возможности восстановления сотрудничества с Россией до прекращения ею агрессии против Украины.

Но предыдущий тезис не снимает очевидного утверждения: перспективы украинско-американского сотрудничества будут формироваться новой администрацией США исключительно на основании ее оценок относительно практического наполнения реформ в самой Украине.

Несмотря на очевидную «строгость» такого вывода, именно такие, достаточно жесткие, реалии предоставляют Украине шанс окончательно превратиться в субъект международной политики. Ведь никто, кроме нас, украинцев, не сможет построить в Украине справедливое, богатое и терпимое к другим общество, которое будет уважаться соседями и всем миром. Несмотря на значительный объем помощи, которую Украина получает от США, других союзников по НАТО и от международного сообщества в борьбе с российской агрессией, является очевидным, что украинцам придется собственноручно и собственным оружием бороться за волю, судьбу и суверенность.

Нынешнее поколение ровесников Независимости имеет все шансы войти в историю как первое, которое громко заявит – Украина уже никогда не превратится в сателлита или игрушку в руках России.

С другой стороны, Украина не должна быть игрушкой ни в чьих руках. Но до полного осознания этой простой истины мы доберемся уже после судьбоносных, без преувеличения, американских выборов.

Юрий Радковец, вице-президент Независимого аналитического центра геополитических исследований «Борисфен Интел», кандидат военных наук, доцент, генерал-лейтенант запаса.

Укринформ

Встречая Обаму, в Китае забыли о дипломатических приличияхВстречая Обаму, в Китае забыли о дипломатических приличиях

William Wan

Если на основании визита Обамы можно делать выводы, то никаких улучшений в ближайшее время ожидать не приходится

Проблемы начались сразу после прилета президента Обамы в Китай.

Рядом с передней дверью президентского самолета, через которую он обычно выходит, не оказалось трапа.

Пока свита Обамы искала низкий трап, чтобы он мог спуститься, на бетонной поверхности фотографы из группы журналистов Белого дома, сопровождавшие президента, хотели занять обычные позиции и запечатлеть его прибытие в другую страну. Но они нашли только представителя китайских властей, накричавшего на них, и приказавшего им немедленно уйти.

Представители администрации вмешались и заявили, что это наш президент и наш самолет, так что журналисты останутся.

Чеовек в ответ заявил: «Это наша страна!»

Затем он вступил в перепалку с советницей президента по национальной безопасности Сьюзан Райс и ее заместителем Беном Родсом, и попытался не пустить их к самолету.

Вероятно, это последний визит Обамы в Китай в качестве президента США. Он прибыл на саммит «Большой двадцатки». Сопровождавшие визит неурядицы служат хорошим отражением запутанности и взаимного разочарования, характеризующих отношения между двумя державами. За минувшие семь лет натянутые отношения с Китаем окрашивали и определяли политику Обамы в Азии.

В субботу несколько сотрудников протокола Белого дома и другие представители администрации, прибывшие до Обамы, были задержаны у дипломатического комплекса китайскими властями и спорили с ними на повышенных тонах, прежде чем смогли войти.

«Президент прибудет через час», — раздраженно сказал один из членов администрации Белого дома.

Китайский чиновник и китайский сотрудник сил безопасности едва не подрались. Чиновник хотел помочь дипломатам войти внутрь, а представитель сил безопасности старался помешать этому. «Пожалуйста, успокойтесь», — призывал другой американский представитель.

За 20 минут до прибытия Барака Обамы и председателя КНР Си Цзиньпина обе стороны все еще спорили в зале, где лидеры вскоре собирались демонстрировать свое сотрудничество. Китайцы утверждали, что для 12 американских журналистов, сопровождающих Обаму, места в зале нет. Американцы настаивали на обратном, указывая на просторную часть зала, отделенную для журналистов, и ссылаясь на заранее оговоренные детали.

С учетом всех этих стычек, в дни, предшествовавшие визиту, представители Белого дома описывали американо-китайские отношения в чересчур розовых тонах, напирая на сотрудничество в таких областях, как борьба с изменением климата.

Но в очень многих других сферах две крупнейшие экономики мира не смогли преодолеть растущую враждебность и усиливающиеся разногласия. Это касается морских споров, кибер-безопасности, торговли и прав человека. Крики и вопли в субботу во многом проиллюстрировали, насколько по-разному две страны воспринимают свои роли, и насколько мало изменений произошло со времен первого проблематичного визита Обамы в Китай в 2009 году.

Разворот вместо больших надежд

Обама начал с больших ожиданий по улучшению американо-китайских отношений в 2009 году. Он попытался обратиться к китайскому руководству с некоторыми инициативами. Он не стал встречаться с Далай-Ламой, чтобы не рассердить Пекин, чем расстроил правозащитников. Обама стал первым президентом США, посетившим Китай в первый же год пребывания у власти. Но его администрация была неприятно поражена тем, до какой степени китайская сторона контролировала все аспекты его визита.

«Ему не позволили сказать многого, — сообщил Орвилл Шелл (Orville Schell), опытный специалист по изучению Китая, находившийся в этой стране во время визита. — Китайцы не позволили ему встретиться с определенным людьми, отвечать на вопросы аудитории, выступать по радио. Он не знал, как реагировать. Ему не хотелось показаться невежливым. США не сразу поняли, что Китай и его руководства хотят следовать в этом направлении».

Некоторые обвиняют Обаму в том, что он придерживался такого оптимистичного взгляда и открытости в первое время после прихода в Белый дом. На все его стремление к диалогу он практически не получил ответа, говорят бывшие и действующие американские дипломаты. Разве что потратил кучу сил впустую на Пекин.

Но в такой же мере это можно объяснить тем, что Китай пережил тектонические сдвиги как раз в период первых лет пребывания Обамы у власти.

Когда глобальный спад погрузил мир в финансовый кризис в конце 2000-х годов, Китай практически не пострадал. Его лидеры осмотрелись и впервые поняли, какую мощь создал Китай, став второй экономикой мира. Вскоре после этого они начали реализовывать свой потенциал.

Они больше не собирались идти на уступки или ждать благоприятного момента, как в больших вопросах, вроде территориальных претензий, так и в меньших, вроде будничных обсуждений того, кто где сидит, и кто что говорит.

Обама при виде новой чрезмерной настойчивости Китай начал реагировать на изменения. «По учебнику, было бы замечательно иметь стратегическое видение того, что вы ожидаете через восемь лет, — сказал Джеффри Бейдер (Jeffrey A. Bader), советник Обамы по делам Азии. — Но в этом случае правильно будет сказать “реакция”. Китайские возможности и руководство страны изменялись».

Так как пряник в виде предложения тесного сотрудничества не сработал, администрация Обамы решила попробовать кнут. Под этим они понимали политику под названием «Разворот к Азии».

Разворот означал перенос основного внешнеполитического внимания США с Ближнего Востока на Восточную Азию, регион, очевидным образом приобретающий стратегическую значимость в долгосрочной перспективе.

Те, кто надзирал за политикой разворота, говорили в свое время высокопоставленные американские должностные лица, изучили исторические примеры подъема державы на фоне упадка других: подъем Германии в Европе после Первой мировой войны, Афины и Спарта, подъем США в ХХ веке.

Из этих исследований они сделали вывод, что лучше всего разговаривать с Китаем с позиции силы. Для создания давления США решили значительно укрепить связи с традиционными союзниками в Азии и найти новых союзников из числа стран, недовольных новой политикой Китая — Вьетнама, Бирмы и Индии.

Используя такой многосторонний подход, считалось в то время, США смогут противодействовать растущей военной мощи и упорству Китая.

Сомнения среди союзников

Главная проблема разворота к Азии заключалась в восприятии и в содержании.

Европейские и ближневосточные лидеры выразили обеспокоенность в связи с тем, что основное внимание США уходит в другой регион за их счет. Китайские лидеры считали, что американский разворот служит для создания заговора и вмешательства во внутренние дела страны с целью замедлить ее восход.

Тем временем те самые азиатские союзники, которых разворот должен был обнадежить, терзались своими сомнениями. Многие задавались вопросами о том, что из этого разворота будет пустой риторикой, а что получит экономическое и военное содержание.

В последние месяцы эти сомнения снова усилились, так как Договор о транс-тихоокеанском партнерстве, который Обама надеется применить в этом году, может умереть из-за отсутствия поддержки как в Конгрессе, так и со стороны кандидатов в президенты, Хиллари Клинтон и Дональда Трампа.

А за время, минувшее с начала разворота, американо-китайские отношения резко ухудшились.

Обе страны стараются избегать военного столкновения, но все больше раздражены и недовольны друг другом.

На вопрос о стычках Обама в воскресенье ответил: «Мы не извиняемся, если надо оказать давление ради доступа прессы». Но он добавил, что отчасти взаимное непонимание может быть связано трудностями подготовки и организации саммита «Большой двадцатки».

Американо-китайские отношения могут оказаться главной проблемой, с которой столкнется преемник Обамы в Азии. Другие страны боятся роста китайского влияния, но они не уверены, что США в состоянии выступить противовесом. То, как новый президент будет относиться к Китаю, выбор кнутов и пряников и соответствующая реакция Пекина, похоже, определят состояние дел в регионе на ближайшие 10 лет.

Если на основании визита Обамы можно делать выводы, то никаких улучшений в ближайшее время ожидать не приходится.

В субботу вечером, когда президенты закончили переговоры и готовились пройтись пешком до автомобилей свиты Обамы, китайские чиновники неожиданно сократили число сопровождающих американских журналистов с шестерых до троих, а затем до одного.

«Так у нас положено», — сказал китайский чиновник представителю Белого дома, глядя в сторону.

«Но у вас постоянно все меняется», — ответил американский представитель.

В итоге после долгих изнурительных переговоров они договорились, что президентов будут сопровождать только два журналиста.

Ни одну сторону этот компромисс не устроил.

The Washington PostWilliam Wan

Если на основании визита Обамы можно делать выводы, то никаких улучшений в ближайшее время ожидать не приходится

Проблемы начались сразу после прилета президента Обамы в Китай.

Рядом с передней дверью президентского самолета, через которую он обычно выходит, не оказалось трапа.

Пока свита Обамы искала низкий трап, чтобы он мог спуститься, на бетонной поверхности фотографы из группы журналистов Белого дома, сопровождавшие президента, хотели занять обычные позиции и запечатлеть его прибытие в другую страну. Но они нашли только представителя китайских властей, накричавшего на них, и приказавшего им немедленно уйти.

Представители администрации вмешались и заявили, что это наш президент и наш самолет, так что журналисты останутся.

Чеовек в ответ заявил: «Это наша страна!»

Затем он вступил в перепалку с советницей президента по национальной безопасности Сьюзан Райс и ее заместителем Беном Родсом, и попытался не пустить их к самолету.

Вероятно, это последний визит Обамы в Китай в качестве президента США. Он прибыл на саммит «Большой двадцатки». Сопровождавшие визит неурядицы служат хорошим отражением запутанности и взаимного разочарования, характеризующих отношения между двумя державами. За минувшие семь лет натянутые отношения с Китаем окрашивали и определяли политику Обамы в Азии.

В субботу несколько сотрудников протокола Белого дома и другие представители администрации, прибывшие до Обамы, были задержаны у дипломатического комплекса китайскими властями и спорили с ними на повышенных тонах, прежде чем смогли войти.

«Президент прибудет через час», — раздраженно сказал один из членов администрации Белого дома.

Китайский чиновник и китайский сотрудник сил безопасности едва не подрались. Чиновник хотел помочь дипломатам войти внутрь, а представитель сил безопасности старался помешать этому. «Пожалуйста, успокойтесь», — призывал другой американский представитель.

За 20 минут до прибытия Барака Обамы и председателя КНР Си Цзиньпина обе стороны все еще спорили в зале, где лидеры вскоре собирались демонстрировать свое сотрудничество. Китайцы утверждали, что для 12 американских журналистов, сопровождающих Обаму, места в зале нет. Американцы настаивали на обратном, указывая на просторную часть зала, отделенную для журналистов, и ссылаясь на заранее оговоренные детали.

С учетом всех этих стычек, в дни, предшествовавшие визиту, представители Белого дома описывали американо-китайские отношения в чересчур розовых тонах, напирая на сотрудничество в таких областях, как борьба с изменением климата.

Но в очень многих других сферах две крупнейшие экономики мира не смогли преодолеть растущую враждебность и усиливающиеся разногласия. Это касается морских споров, кибер-безопасности, торговли и прав человека. Крики и вопли в субботу во многом проиллюстрировали, насколько по-разному две страны воспринимают свои роли, и насколько мало изменений произошло со времен первого проблематичного визита Обамы в Китай в 2009 году.

Разворот вместо больших надежд

Обама начал с больших ожиданий по улучшению американо-китайских отношений в 2009 году. Он попытался обратиться к китайскому руководству с некоторыми инициативами. Он не стал встречаться с Далай-Ламой, чтобы не рассердить Пекин, чем расстроил правозащитников. Обама стал первым президентом США, посетившим Китай в первый же год пребывания у власти. Но его администрация была неприятно поражена тем, до какой степени китайская сторона контролировала все аспекты его визита.

«Ему не позволили сказать многого, — сообщил Орвилл Шелл (Orville Schell), опытный специалист по изучению Китая, находившийся в этой стране во время визита. — Китайцы не позволили ему встретиться с определенным людьми, отвечать на вопросы аудитории, выступать по радио. Он не знал, как реагировать. Ему не хотелось показаться невежливым. США не сразу поняли, что Китай и его руководства хотят следовать в этом направлении».

Некоторые обвиняют Обаму в том, что он придерживался такого оптимистичного взгляда и открытости в первое время после прихода в Белый дом. На все его стремление к диалогу он практически не получил ответа, говорят бывшие и действующие американские дипломаты. Разве что потратил кучу сил впустую на Пекин.

Но в такой же мере это можно объяснить тем, что Китай пережил тектонические сдвиги как раз в период первых лет пребывания Обамы у власти.

Когда глобальный спад погрузил мир в финансовый кризис в конце 2000-х годов, Китай практически не пострадал. Его лидеры осмотрелись и впервые поняли, какую мощь создал Китай, став второй экономикой мира. Вскоре после этого они начали реализовывать свой потенциал.

Они больше не собирались идти на уступки или ждать благоприятного момента, как в больших вопросах, вроде территориальных претензий, так и в меньших, вроде будничных обсуждений того, кто где сидит, и кто что говорит.

Обама при виде новой чрезмерной настойчивости Китай начал реагировать на изменения. «По учебнику, было бы замечательно иметь стратегическое видение того, что вы ожидаете через восемь лет, — сказал Джеффри Бейдер (Jeffrey A. Bader), советник Обамы по делам Азии. — Но в этом случае правильно будет сказать “реакция”. Китайские возможности и руководство страны изменялись».

Так как пряник в виде предложения тесного сотрудничества не сработал, администрация Обамы решила попробовать кнут. Под этим они понимали политику под названием «Разворот к Азии».

Разворот означал перенос основного внешнеполитического внимания США с Ближнего Востока на Восточную Азию, регион, очевидным образом приобретающий стратегическую значимость в долгосрочной перспективе.

Те, кто надзирал за политикой разворота, говорили в свое время высокопоставленные американские должностные лица, изучили исторические примеры подъема державы на фоне упадка других: подъем Германии в Европе после Первой мировой войны, Афины и Спарта, подъем США в ХХ веке.

Из этих исследований они сделали вывод, что лучше всего разговаривать с Китаем с позиции силы. Для создания давления США решили значительно укрепить связи с традиционными союзниками в Азии и найти новых союзников из числа стран, недовольных новой политикой Китая — Вьетнама, Бирмы и Индии.

Используя такой многосторонний подход, считалось в то время, США смогут противодействовать растущей военной мощи и упорству Китая.

Сомнения среди союзников

Главная проблема разворота к Азии заключалась в восприятии и в содержании.

Европейские и ближневосточные лидеры выразили обеспокоенность в связи с тем, что основное внимание США уходит в другой регион за их счет. Китайские лидеры считали, что американский разворот служит для создания заговора и вмешательства во внутренние дела страны с целью замедлить ее восход.

Тем временем те самые азиатские союзники, которых разворот должен был обнадежить, терзались своими сомнениями. Многие задавались вопросами о том, что из этого разворота будет пустой риторикой, а что получит экономическое и военное содержание.

В последние месяцы эти сомнения снова усилились, так как Договор о транс-тихоокеанском партнерстве, который Обама надеется применить в этом году, может умереть из-за отсутствия поддержки как в Конгрессе, так и со стороны кандидатов в президенты, Хиллари Клинтон и Дональда Трампа.

А за время, минувшее с начала разворота, американо-китайские отношения резко ухудшились.

Обе страны стараются избегать военного столкновения, но все больше раздражены и недовольны друг другом.

На вопрос о стычках Обама в воскресенье ответил: «Мы не извиняемся, если надо оказать давление ради доступа прессы». Но он добавил, что отчасти взаимное непонимание может быть связано трудностями подготовки и организации саммита «Большой двадцатки».

Американо-китайские отношения могут оказаться главной проблемой, с которой столкнется преемник Обамы в Азии. Другие страны боятся роста китайского влияния, но они не уверены, что США в состоянии выступить противовесом. То, как новый президент будет относиться к Китаю, выбор кнутов и пряников и соответствующая реакция Пекина, похоже, определят состояние дел в регионе на ближайшие 10 лет.

Если на основании визита Обамы можно делать выводы, то никаких улучшений в ближайшее время ожидать не приходится.

В субботу вечером, когда президенты закончили переговоры и готовились пройтись пешком до автомобилей свиты Обамы, китайские чиновники неожиданно сократили число сопровождающих американских журналистов с шестерых до троих, а затем до одного.

«Так у нас положено», — сказал китайский чиновник представителю Белого дома, глядя в сторону.

«Но у вас постоянно все меняется», — ответил американский представитель.

В итоге после долгих изнурительных переговоров они договорились, что президентов будут сопровождать только два журналиста.

Ни одну сторону этот компромисс не устроил.

The Washington Post

На что был бы похож мир без всевластия Вашингтона?На что был бы похож мир без всевластия Вашингтона?

Александр дель Валль (Alexandre Del Valle), Сириль Бре (Cyrille Bret)

После долгого периода сверхдержавности США задаются вопросом о том, как вести себя на фоне начатой Россией и Китаем военной эскалации. Речь идет о смене баланса сил, который мог бы подтолкнуть Америку к принятию многополярного мира, а Европу — к формированию собственных оборонных ресурсов.

Atlantico: Хотя заголовки западных газет пестрят новостями о войне с Исламским государством (террористической организацией, запрещенной в России, — прим. ИноСМИ), Пентагон в первую очередь беспокоится насчет российской и китайской угрозы. Как пишет The Washington Post, Министерство обороны США размышляет об эскалации в мире, которая могла бы поставить под сомнение однозначное военное превосходство Америки. К каким последствиям могли бы привести изменения в расстановке сил военных держав? И что означало бы окончание доминирующего положения США в нынешней игре альянсов?

Александр Дель Валль: Монтескье и де Токвиль прекрасно описали ситуацию, когда сказали, что на политическом уровне только власть может остановить власть. Когда ее слишком много, возникает естественное желание ей злоупотребить. Так было с Америкой в период, когда она оставалась единственной сверхдержавой с 1990-х годов до середины 2000-х годов. Нельзя не отметить нанесенный такой политикой ущерб, от Ирака и Афганистана до Ливии и бывшей Югославии. Своими вмешательствами американцы дестабилизировали целые регионы, сместили режимы, которые были единственным заслоном от радикального исламизма (вроде Ирака Саддама Хусейна), открыли ящик Пандоры микронационализмов, как в бывшей Югославии…. В том плане, что такое доминирование США создало больше проблем, чем решило, а также обострило новую асимметричную угрозу исламизма, перебалансировка сил принесла бы только пользу.

Как бы то ни было, опасаться этого или надеяться на это еще слишком рано: военно-техническое превосходство американцев таково, что китайской армии предстоит наверстывать поистине колоссальный разрыв. Россия занимает лидирующие позиции в ядерной, ракетной и противоракетной областях, но превосходство США таково, что перебалансировка означала бы в первую очередь формирование противовеса, возможность сказать «нет» Америке, а не победить ее. Не стоит забывать, что оборонный бюджет США равняется трети всего российского ВВП и превосходит 14 следующих за Америкой в этом списке стран вместе взятых. Американские военные расходы составляют от 600 до 650 миллиардов долларов в год или 1,8 миллиарда в день, что превышает 4% ВВП страны. Все остальные отстают, причем очень серьезно: Китай — 145 миллиардов, Саудовская Аравия — 81, Россия — 66, Индия — 48, Великобритания — 56,2, Франция — 46 и т.д.

Тем не менее, баланс сил несколько меняется под действием «антигегемонистской» коалиции, если перефразировать Збигнева Бжезинского. Как мне кажется, это может подтолкнуть США к тому, чтобы принять более многополярный мир, то есть вести себя разумнее. Некоторые стратеги вроде Киссинджера и даже Бжезинского и Коэна выступали с критикой американского интервенционизма за последние десятилетия, который был неразумным и контрпродуктивным, источником дисбаланса и беспрецедентной ненависти к США и всему Западу. Такие политики как Берни Сандерс и Дональд Трамп выражают еще больше недовольства вмешательствами. Таким образом, некоторые американские стратеги и политики осознали, что нужно позволить другим самим решать, как им жить, а также покончить с «высокомерием» и вмешательством. Об этом говорил еще Сэмюэл Хантингтон, которого на Западе критиковали все, кому не лень, даже не читав его и не осознавая, что он был против интервенционизма и войн.

Вызов России и Китая мощи Америки в некоторых регионах мира может повлечь за собой два последствия. Во-первых, подтолкнуть США к дальнейшему развитию оборонных технологий, что подтверждают последние решения Пентагона и новая доктрина по сохранению военного и технологического преимущества над российским и китайским соперниками в долгосрочной перспективе. Задача в том, чтобы достичь нового уровня стратегического преимущества, который пока что выглядит, как научная фантастика, но вполне осуществим в среднесрочной перспективе. Основные моменты — это разработка искусственного интеллекта и роботов, систем помощи солдатам в принятии решений, новых систем постановки помех в связи и визуализации поля боя, новых беспилотных подлодок и дронов последнего поколения. Цель в том, чтобы обеспечить сдерживание врага не ядерными силами, а с помощью превосходства в обычных.

Натовские стратеги, будь-то англосаксы, поляки или прибалты, испытывают жизненную потребность в российской угрозе и думают лишь о том, как окружить Россию, отрезать ее от Запада, хотя настоящую опасность для наших ослабленных в демографическом плане демократий представляет неоимпериалистический исламизм (об этом я говорю уже не первый год). Им можно противопоставить «панзападный» или «альтерзападный» альянс, который должен быть нацелен на борьбу с исламистским тоталитаризмом и последующее сдерживание Китая (однажды он, безусловно, станет гегемоном в некоторых регионах мира и, как мне кажется, является ложным другом России в среднесрочной и долгосрочной перспективе). Сегодня же американцы поступают с точностью до наоборот и делают все, чтобы отрезать Западную Европу от России и тем самым сохранить мировое господство. Я считаю это большой ошибкой, потому что Китай является историческим врагом России, а обхаживаемые Вашингтоном монархии Персидского залива — наши ложные друзья и истинные враги, потому что они покровительствуют джихадистам и пустившемуся на завоевание Запада исламизму. В интересах Европы объединиться с Россией, а не пытаться сдерживать ее и не толкать ее в объятья Китая.

Сириль Бре: Наверстывание Китаем и Россией военного отставания от США — все еще весьма отдаленная гипотеза. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить выделяемую на военные нужды долю ВВП каждый страны, а также абсолютные цифры. Здесь США наголову опережают потенциальных оппонентов. Помимо финансового вопроса не стоит сбрасывать со счетов и полученное США за последние годы технологическое преимущество. Наконец, следует рассмотреть географический фактор: в настоящий момент США — единственная держава, которая в состоянии действовать в любых театрах операций. По всем этим причинам пока еще никто не в силах бросить вызов военному господству США.

Как бы то ни было, если в долгосрочной перспективе Китай и Россия наверстают военное отставание от США, это будет означать перемены в системе коллективной безопасности, в первую очередь в Европе и Азии. Опорой системы коллективной безопасности Европы сейчас служит место США в НАТО с точки зрения, как их возможностей, так и доктрины. Ослабление военного превосходства Америки потребовало бы от европейцев (Франции, России, Великобритании, Германии) дополнительных усилий в плане сотрудничества и определения общей доктрины безопасности Европы, которая пока что решается НАТО и США.

Касательно перемен в системе коллективной безопасности в Азии, это, по всей видимости, подразумевало бы изменение расстановки сил в пользу Китая в Юго-Восточной и Северной Азии. В таком случае для Китая приоритетной задачей стало бы формирование альянсов с его нынешними соперниками (Вьетнам, Южная Корея, Япония). Обеспечение стабильности потребовало бы нового регионального сотрудничества с упором на Пекин.

— Если верить Zeit Online, Германия намеревается восстановить обязательную военную службу в проекте гражданской обороны, а министры обороны и иностранных дел Италии выступили в августе с предложением об «оборонном Шенгене». В условиях нового соотношения сил Европе придется самой обеспечивать свою оборону?

Сириль Бре: Касательно недавних перемен в немецкой оборонной доктрине (речь идет как о восстановлении обязательной военной службы, так и собственно самой новой доктрине, которую составила и обнародовала в середине июля министр Урсула фон дер Ляйен), мы видим скорее попытку наверстать упущенное, чем настоящую оборонную инициативу.

Вооруженные силы Германии переживают упадок, как в количественном, так и в качественном плане. Поэтому все принятые инициативы не нацелены на то, чтобы сделать Германию значимым игроком в системе европейской безопасности. Пока что Германия не в состоянии дать Европе даже относительную стратегическую автономию.

Насчет «оборонного Шенгена» итальянских министров, речь идет об очередной инкарнации европейской оборонной системы. Крупнейшие оборонные игроки на континенте, Великобритания и Франция, сегодня и так уже чрезмерно задействуют имеющиеся у них возможности или же сокращают их, в связи с чем автономность Европы в стратегическом плане — всего лишь пустое пожелание. Но если военное присутствие Америки в Европе пойдет на спад, ей придется все же озаботиться своей обороной. В любом случае, обеспечивать ее будет не вся Европа, а уже упомянутые традиционно сильнейшие державы при поддержке нескольких локальных держав вроде Швеции.

Александр Дель Валль: Оборона и стратегия привязаны к интересам. Если вашу безопасность обеспечивает кто-то другой, то вы, по сути, не защищены. Итальянская инициатива похвальна, но оборонная система может появиться в Европе лишь при сближении интересов разных столиц, которые преследуют собственные цели и не хотят отдавать последние прерогативы брюссельским союзным структурам. Именно поэтому Брюссель занимается водоснабжением, сырами и картинами, а не стратегическими вопросами. На это можно посетовать, но законы суверенитета и истории непреклонны.

Все нынешние договоры Евросоюза ссылаются на НАТО как на структуру обеспечения его безопасности. Однако с окончания холодной войны НАТО является в первую очередь инструментом американской гегемонии, а не защиты государств-членов ЕС в соответствии с их интересами. Альянс служит интересам США по сдерживанию и изоляции России. Почему бы не распустить НАТО и не создать из его европейской части независимую континентальную структуру с участием крупнейших европейских столиц? Но для этого потребовалось бы, чтобы европейцы были готовы расширить свои военные бюджеты и договориться об общей позиции. До этого еще далеко, потому что прибалты и поляки стремятся всячески противодействовать России, тогда как итальянцы, греки, киприоты, венгры и французы были бы не против сближения с ней. Сегодня каждая европейская столица смотрит в свою сторону: Германия нацелена прежде всего на Центральную и Восточную Европу, Франция и Италия рассматривают ситуацию одновременно через европейскую и африканскую призму, а Великобритания по-прежнему остается троянским конем США в Европе. Как объединить все это перед лицом общего врага? НАТО говорит, что это Россия. Я считаю, что это радикальный исламизм. Нужно сделать выбор, расставить приоритеты. Россия не угрожает нам в отличие от стран Персидского залива, Пакистана, Судана, Турции и транснациональных организаций вроде «Братьев-мусульман» и салафитов. Угроза носит асимметричный характер, а НАТО не в состоянии справиться с ней, потому что альянсу нужна угроза государственного масштаба для оправдания оборонного бюджета США и их доминирующего положения в Европе.

Нужно перестать считать Россию врагом, чтобы не быть на американской орбите. Европа и США должны остаться союзниками, но вести себя независимо. Как мне кажется, для этого нужна ось Париж-Берлин-Москва, о чем, кстати, говорил еще генерал де Голль.

Пока Европа видит в России врага, о какой независимой оборонной системе может идти речь? Пока европейская оборона (в которой всем заправляет НАТО) направлена против России, это неизбежно толкает нас в объятья США. К разногласиям европейских столиц стоит также добавить недостаточность европейских оборонных бюджетов, психологическую слабость и пост-тоталитарный комплекс европейских социальных государств, которые отказались от истории, уверовав, что войны — это удел «плохишей». Европа сможет вернуться в историю только в том случае, если справится со своей коллективной депрессией, победит демонов прошлого и вырвется из навязанного самой себе бессилия.

— В то же время администрация Обамы отметилась относительным отходом от международной политики. Каким образом эта «доктрина Обамы» может измениться с победой того или иного кандидата в президенты?

Александр Дель Валль: Если изберут Хиллари Клинтон, не думаю, что ее политика будет так уж отличаться от курса Обамы. Но не стоит забывать, что вокруг них находятся поддерживающие вмешательства советники-неоконсерваторы. Барак Обама пытался провести «перезагрузку» отношений с Россией, улучшить образ США в арабском мире.

Ему это не удалось, и он даже кардинально сменил мнение по поводу России. Он упустил возможность изменить НАТО и сформировать более здоровые отношения с Европой. На Ближнем Востоке этот отход был воспринят как отступление врагами-джихадистами. В Афганистане талибы возвращают свое, утверждая, что американские солдаты были обращены в бегство воинами джихада, как в прошлом и СССР. В Ираке вывод американских войск разрушил всю стратегию отличающегося завидным умом генерала Петреуса, который стремился направить суннитские племена против «Аль-Каиды» и зарождавшегося «Исламского государства». Такая безответственная политика Обамы в Ираке при отсутствии какой-либо дальнейшей поддержки означает, что он несет не меньшую вину за появление ДАИШ, чем Буш. Камель Дауд говорил, что война в Ираке — это отец ДАИШ, а Саудовская Аравия — его мать. Я бы сказал, что крестный отец — это Саудовская Аравия, отец — глупая война Буша, а мать — не менее глупая стратегия отхода без дальнейшей поддержки.

Безусловно, при избрании Трампа все может измениться намного больше, чем при Клинтон, которая голосовала за все войны США, от бывшей Югославии, до Ирака и Ливии. Трамп устраивает жуткие провокации, которые могут навести на мысль о его воинственном нраве, но на самом деле его внешнеполитическая программа направлена против вмешательств в той же мере, что и программа Сандерса. С традиционным республиканцем его роднит разве что определенная традиция изоляционизма. За мультикультуралистскими заявлениями Хиллари Клинтон на самом деле не скрывается особой человечности, ей ничуть не жалко принесенных в жертву жизней, и ей движет худшее морализаторство в традициях американской экспансии. Поэтому во внешней политике она бы проявила себя хуже, чем ее противник.

Сириль Бре: Самый воинственный из двух кандидатов вовсе не тот, на кого бы можно было подумать. Дональд Трамп произносит громкие заявления, в частности с первого выступления по внешней политике несколько месяцев тому назад. Общий и поверхностный характер его предложений означает, что он будет охотнее прислушиваться к мнению Конгресса и военных, потому что сам не обладает должной компетентностью в этой области. В то же время на счету Хиллари Клинтон целый ряд вмешательств. Она выступала в частности и за операцию в Сирии. Таким образом, она, скорее всего, отойдет от доктрины Обамы во внешней политике. А в Республиканской партии не стоит недооценивать влияние изоляционизма. Что касается заявлений Дональда Трампа по снижению государственных расходов и необходимости для союзников США самим взять на себя оборонные расходы, все это наводит на мысль, что его реальный подход будет куда более умеренным, чем его заявления.

Сейчас во всех оборонных экспертных группах принято отмечать, что администрация Обамы отступает повсюду. На самом же деле она активно действует на Ближнем Востоке и поддерживает европейских союзников, развертывает дополнительные силы НАТО в Прибалтике. То есть, такое отступление весьма относительное. Как напоминает Гийом Лаган, не стоит забывать, что администрация Обамы встала у руля после десятилетия интервенционизма, который истощил ресурсы американского государства.

AtlanticoАлександр дель Валль (Alexandre Del Valle), Сириль Бре (Cyrille Bret)

После долгого периода сверхдержавности США задаются вопросом о том, как вести себя на фоне начатой Россией и Китаем военной эскалации. Речь идет о смене баланса сил, который мог бы подтолкнуть Америку к принятию многополярного мира, а Европу — к формированию собственных оборонных ресурсов.

Atlantico: Хотя заголовки западных газет пестрят новостями о войне с Исламским государством (террористической организацией, запрещенной в России, — прим. ИноСМИ), Пентагон в первую очередь беспокоится насчет российской и китайской угрозы. Как пишет The Washington Post, Министерство обороны США размышляет об эскалации в мире, которая могла бы поставить под сомнение однозначное военное превосходство Америки. К каким последствиям могли бы привести изменения в расстановке сил военных держав? И что означало бы окончание доминирующего положения США в нынешней игре альянсов?

Александр Дель Валль: Монтескье и де Токвиль прекрасно описали ситуацию, когда сказали, что на политическом уровне только власть может остановить власть. Когда ее слишком много, возникает естественное желание ей злоупотребить. Так было с Америкой в период, когда она оставалась единственной сверхдержавой с 1990-х годов до середины 2000-х годов. Нельзя не отметить нанесенный такой политикой ущерб, от Ирака и Афганистана до Ливии и бывшей Югославии. Своими вмешательствами американцы дестабилизировали целые регионы, сместили режимы, которые были единственным заслоном от радикального исламизма (вроде Ирака Саддама Хусейна), открыли ящик Пандоры микронационализмов, как в бывшей Югославии…. В том плане, что такое доминирование США создало больше проблем, чем решило, а также обострило новую асимметричную угрозу исламизма, перебалансировка сил принесла бы только пользу.

Как бы то ни было, опасаться этого или надеяться на это еще слишком рано: военно-техническое превосходство американцев таково, что китайской армии предстоит наверстывать поистине колоссальный разрыв. Россия занимает лидирующие позиции в ядерной, ракетной и противоракетной областях, но превосходство США таково, что перебалансировка означала бы в первую очередь формирование противовеса, возможность сказать «нет» Америке, а не победить ее. Не стоит забывать, что оборонный бюджет США равняется трети всего российского ВВП и превосходит 14 следующих за Америкой в этом списке стран вместе взятых. Американские военные расходы составляют от 600 до 650 миллиардов долларов в год или 1,8 миллиарда в день, что превышает 4% ВВП страны. Все остальные отстают, причем очень серьезно: Китай — 145 миллиардов, Саудовская Аравия — 81, Россия — 66, Индия — 48, Великобритания — 56,2, Франция — 46 и т.д.

Тем не менее, баланс сил несколько меняется под действием «антигегемонистской» коалиции, если перефразировать Збигнева Бжезинского. Как мне кажется, это может подтолкнуть США к тому, чтобы принять более многополярный мир, то есть вести себя разумнее. Некоторые стратеги вроде Киссинджера и даже Бжезинского и Коэна выступали с критикой американского интервенционизма за последние десятилетия, который был неразумным и контрпродуктивным, источником дисбаланса и беспрецедентной ненависти к США и всему Западу. Такие политики как Берни Сандерс и Дональд Трамп выражают еще больше недовольства вмешательствами. Таким образом, некоторые американские стратеги и политики осознали, что нужно позволить другим самим решать, как им жить, а также покончить с «высокомерием» и вмешательством. Об этом говорил еще Сэмюэл Хантингтон, которого на Западе критиковали все, кому не лень, даже не читав его и не осознавая, что он был против интервенционизма и войн.

Вызов России и Китая мощи Америки в некоторых регионах мира может повлечь за собой два последствия. Во-первых, подтолкнуть США к дальнейшему развитию оборонных технологий, что подтверждают последние решения Пентагона и новая доктрина по сохранению военного и технологического преимущества над российским и китайским соперниками в долгосрочной перспективе. Задача в том, чтобы достичь нового уровня стратегического преимущества, который пока что выглядит, как научная фантастика, но вполне осуществим в среднесрочной перспективе. Основные моменты — это разработка искусственного интеллекта и роботов, систем помощи солдатам в принятии решений, новых систем постановки помех в связи и визуализации поля боя, новых беспилотных подлодок и дронов последнего поколения. Цель в том, чтобы обеспечить сдерживание врага не ядерными силами, а с помощью превосходства в обычных.

Натовские стратеги, будь-то англосаксы, поляки или прибалты, испытывают жизненную потребность в российской угрозе и думают лишь о том, как окружить Россию, отрезать ее от Запада, хотя настоящую опасность для наших ослабленных в демографическом плане демократий представляет неоимпериалистический исламизм (об этом я говорю уже не первый год). Им можно противопоставить «панзападный» или «альтерзападный» альянс, который должен быть нацелен на борьбу с исламистским тоталитаризмом и последующее сдерживание Китая (однажды он, безусловно, станет гегемоном в некоторых регионах мира и, как мне кажется, является ложным другом России в среднесрочной и долгосрочной перспективе). Сегодня же американцы поступают с точностью до наоборот и делают все, чтобы отрезать Западную Европу от России и тем самым сохранить мировое господство. Я считаю это большой ошибкой, потому что Китай является историческим врагом России, а обхаживаемые Вашингтоном монархии Персидского залива — наши ложные друзья и истинные враги, потому что они покровительствуют джихадистам и пустившемуся на завоевание Запада исламизму. В интересах Европы объединиться с Россией, а не пытаться сдерживать ее и не толкать ее в объятья Китая.

Сириль Бре: Наверстывание Китаем и Россией военного отставания от США — все еще весьма отдаленная гипотеза. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить выделяемую на военные нужды долю ВВП каждый страны, а также абсолютные цифры. Здесь США наголову опережают потенциальных оппонентов. Помимо финансового вопроса не стоит сбрасывать со счетов и полученное США за последние годы технологическое преимущество. Наконец, следует рассмотреть географический фактор: в настоящий момент США — единственная держава, которая в состоянии действовать в любых театрах операций. По всем этим причинам пока еще никто не в силах бросить вызов военному господству США.

Как бы то ни было, если в долгосрочной перспективе Китай и Россия наверстают военное отставание от США, это будет означать перемены в системе коллективной безопасности, в первую очередь в Европе и Азии. Опорой системы коллективной безопасности Европы сейчас служит место США в НАТО с точки зрения, как их возможностей, так и доктрины. Ослабление военного превосходства Америки потребовало бы от европейцев (Франции, России, Великобритании, Германии) дополнительных усилий в плане сотрудничества и определения общей доктрины безопасности Европы, которая пока что решается НАТО и США.

Касательно перемен в системе коллективной безопасности в Азии, это, по всей видимости, подразумевало бы изменение расстановки сил в пользу Китая в Юго-Восточной и Северной Азии. В таком случае для Китая приоритетной задачей стало бы формирование альянсов с его нынешними соперниками (Вьетнам, Южная Корея, Япония). Обеспечение стабильности потребовало бы нового регионального сотрудничества с упором на Пекин.

— Если верить Zeit Online, Германия намеревается восстановить обязательную военную службу в проекте гражданской обороны, а министры обороны и иностранных дел Италии выступили в августе с предложением об «оборонном Шенгене». В условиях нового соотношения сил Европе придется самой обеспечивать свою оборону?

Сириль Бре: Касательно недавних перемен в немецкой оборонной доктрине (речь идет как о восстановлении обязательной военной службы, так и собственно самой новой доктрине, которую составила и обнародовала в середине июля министр Урсула фон дер Ляйен), мы видим скорее попытку наверстать упущенное, чем настоящую оборонную инициативу.

Вооруженные силы Германии переживают упадок, как в количественном, так и в качественном плане. Поэтому все принятые инициативы не нацелены на то, чтобы сделать Германию значимым игроком в системе европейской безопасности. Пока что Германия не в состоянии дать Европе даже относительную стратегическую автономию.

Насчет «оборонного Шенгена» итальянских министров, речь идет об очередной инкарнации европейской оборонной системы. Крупнейшие оборонные игроки на континенте, Великобритания и Франция, сегодня и так уже чрезмерно задействуют имеющиеся у них возможности или же сокращают их, в связи с чем автономность Европы в стратегическом плане — всего лишь пустое пожелание. Но если военное присутствие Америки в Европе пойдет на спад, ей придется все же озаботиться своей обороной. В любом случае, обеспечивать ее будет не вся Европа, а уже упомянутые традиционно сильнейшие державы при поддержке нескольких локальных держав вроде Швеции.

Александр Дель Валль: Оборона и стратегия привязаны к интересам. Если вашу безопасность обеспечивает кто-то другой, то вы, по сути, не защищены. Итальянская инициатива похвальна, но оборонная система может появиться в Европе лишь при сближении интересов разных столиц, которые преследуют собственные цели и не хотят отдавать последние прерогативы брюссельским союзным структурам. Именно поэтому Брюссель занимается водоснабжением, сырами и картинами, а не стратегическими вопросами. На это можно посетовать, но законы суверенитета и истории непреклонны.

Все нынешние договоры Евросоюза ссылаются на НАТО как на структуру обеспечения его безопасности. Однако с окончания холодной войны НАТО является в первую очередь инструментом американской гегемонии, а не защиты государств-членов ЕС в соответствии с их интересами. Альянс служит интересам США по сдерживанию и изоляции России. Почему бы не распустить НАТО и не создать из его европейской части независимую континентальную структуру с участием крупнейших европейских столиц? Но для этого потребовалось бы, чтобы европейцы были готовы расширить свои военные бюджеты и договориться об общей позиции. До этого еще далеко, потому что прибалты и поляки стремятся всячески противодействовать России, тогда как итальянцы, греки, киприоты, венгры и французы были бы не против сближения с ней. Сегодня каждая европейская столица смотрит в свою сторону: Германия нацелена прежде всего на Центральную и Восточную Европу, Франция и Италия рассматривают ситуацию одновременно через европейскую и африканскую призму, а Великобритания по-прежнему остается троянским конем США в Европе. Как объединить все это перед лицом общего врага? НАТО говорит, что это Россия. Я считаю, что это радикальный исламизм. Нужно сделать выбор, расставить приоритеты. Россия не угрожает нам в отличие от стран Персидского залива, Пакистана, Судана, Турции и транснациональных организаций вроде «Братьев-мусульман» и салафитов. Угроза носит асимметричный характер, а НАТО не в состоянии справиться с ней, потому что альянсу нужна угроза государственного масштаба для оправдания оборонного бюджета США и их доминирующего положения в Европе.

Нужно перестать считать Россию врагом, чтобы не быть на американской орбите. Европа и США должны остаться союзниками, но вести себя независимо. Как мне кажется, для этого нужна ось Париж-Берлин-Москва, о чем, кстати, говорил еще генерал де Голль.

Пока Европа видит в России врага, о какой независимой оборонной системе может идти речь? Пока европейская оборона (в которой всем заправляет НАТО) направлена против России, это неизбежно толкает нас в объятья США. К разногласиям европейских столиц стоит также добавить недостаточность европейских оборонных бюджетов, психологическую слабость и пост-тоталитарный комплекс европейских социальных государств, которые отказались от истории, уверовав, что войны — это удел «плохишей». Европа сможет вернуться в историю только в том случае, если справится со своей коллективной депрессией, победит демонов прошлого и вырвется из навязанного самой себе бессилия.

— В то же время администрация Обамы отметилась относительным отходом от международной политики. Каким образом эта «доктрина Обамы» может измениться с победой того или иного кандидата в президенты?

Александр Дель Валль: Если изберут Хиллари Клинтон, не думаю, что ее политика будет так уж отличаться от курса Обамы. Но не стоит забывать, что вокруг них находятся поддерживающие вмешательства советники-неоконсерваторы. Барак Обама пытался провести «перезагрузку» отношений с Россией, улучшить образ США в арабском мире.

Ему это не удалось, и он даже кардинально сменил мнение по поводу России. Он упустил возможность изменить НАТО и сформировать более здоровые отношения с Европой. На Ближнем Востоке этот отход был воспринят как отступление врагами-джихадистами. В Афганистане талибы возвращают свое, утверждая, что американские солдаты были обращены в бегство воинами джихада, как в прошлом и СССР. В Ираке вывод американских войск разрушил всю стратегию отличающегося завидным умом генерала Петреуса, который стремился направить суннитские племена против «Аль-Каиды» и зарождавшегося «Исламского государства». Такая безответственная политика Обамы в Ираке при отсутствии какой-либо дальнейшей поддержки означает, что он несет не меньшую вину за появление ДАИШ, чем Буш. Камель Дауд говорил, что война в Ираке — это отец ДАИШ, а Саудовская Аравия — его мать. Я бы сказал, что крестный отец — это Саудовская Аравия, отец — глупая война Буша, а мать — не менее глупая стратегия отхода без дальнейшей поддержки.

Безусловно, при избрании Трампа все может измениться намного больше, чем при Клинтон, которая голосовала за все войны США, от бывшей Югославии, до Ирака и Ливии. Трамп устраивает жуткие провокации, которые могут навести на мысль о его воинственном нраве, но на самом деле его внешнеполитическая программа направлена против вмешательств в той же мере, что и программа Сандерса. С традиционным республиканцем его роднит разве что определенная традиция изоляционизма. За мультикультуралистскими заявлениями Хиллари Клинтон на самом деле не скрывается особой человечности, ей ничуть не жалко принесенных в жертву жизней, и ей движет худшее морализаторство в традициях американской экспансии. Поэтому во внешней политике она бы проявила себя хуже, чем ее противник.

Сириль Бре: Самый воинственный из двух кандидатов вовсе не тот, на кого бы можно было подумать. Дональд Трамп произносит громкие заявления, в частности с первого выступления по внешней политике несколько месяцев тому назад. Общий и поверхностный характер его предложений означает, что он будет охотнее прислушиваться к мнению Конгресса и военных, потому что сам не обладает должной компетентностью в этой области. В то же время на счету Хиллари Клинтон целый ряд вмешательств. Она выступала в частности и за операцию в Сирии. Таким образом, она, скорее всего, отойдет от доктрины Обамы во внешней политике. А в Республиканской партии не стоит недооценивать влияние изоляционизма. Что касается заявлений Дональда Трампа по снижению государственных расходов и необходимости для союзников США самим взять на себя оборонные расходы, все это наводит на мысль, что его реальный подход будет куда более умеренным, чем его заявления.

Сейчас во всех оборонных экспертных группах принято отмечать, что администрация Обамы отступает повсюду. На самом же деле она активно действует на Ближнем Востоке и поддерживает европейских союзников, развертывает дополнительные силы НАТО в Прибалтике. То есть, такое отступление весьма относительное. Как напоминает Гийом Лаган, не стоит забывать, что администрация Обамы встала у руля после десятилетия интервенционизма, который истощил ресурсы американского государства.

Atlantico

США разгневаны «несправедливым» штрафом, наложенным на Apple в ЕвропеСША разгневаны «несправедливым» штрафом, наложенным на Apple в Европе

Официальные лица США резко раскритиковали решение Еврокомиссии о взыскании с компании Apple 13 млрд евро в пользу властей Ирландии.

Сенатор от партии демократов Чарльз Шумер обвинил Брюссель в алчности; в казначействе назвали налоговое расследование Брюсселя нечестным, а Белый дом предупредил, что от этого решения пострадают американские налогоплательщики.

«Нас волнует односторонний подход. Этот штраф ставит под угрозу всё, чего мы вместе с европейцами достигли в нашем стремлении сделать международное налогообложение справедливым. […] Я имею в виду, прежде всего, справедливым по отношению к налогоплательщикам, но и к компаниям тоже», — заявил на брифинге представитель Белого дома Джош Эрнест.

Эрнест добавил, что если Apple заплатит рекордный штраф в 13 млрд евро (14,4 млрд долларов) в Европе, это может привести к уменьшению налога, который компания должна выплатить в США, что несправедливо по отношению к другим американским налогоплательщикам.

«Дешевым хапужничеством» назвал решение оштрафовать Apple сенатор от демократов Чарльз Шумер. «Вынуждая страны-члены ЕС задним числом применять налоговые правила к американским компаниям, ЕС несправедливо ограничивает нашу возможность конкурировать на европейском рынке в то же время присваивая налоги, которые должны платиться здесь, в США», — заявил Шумер.

Критическое заявление сделало и казначейство США. Как заявили в ведомстве, решение Брюсселя наложить штраф на Apple скорее всего плохо скажется на инвестиционном климате Европы и экономических отношениях двух стран.

Во вторник стало известно, что Еврокомиссия взыскала с американской компании Apple 13 млрд евро в пользу властей Ирландии. Рекордная сумма взыскана в качестве возмещения потерь, которые якобы понесла ирландская экономика из-за недоначисленных компании налогов.

Антимонопольное расследование, по итогам которого принято решение, продолжалось три года.
В его ходе европейские чиновники пришли к выводу, что американская компания получала необоснованные налоговые льготы в Ирландии, что позволяло ей платить существенно меньше налогов, чем конкуренты.

Apple — не единственная компания, попавшая под удар в связи с налоговыми сделками в ЕС.

В прошлом году Еврокомиссия обязала Нидерланды взыскать с компании Starbucks 30 млн евро, а Люксембургу приказали запросить с компании Fiat схожую сумму.

BBCОфициальные лица США резко раскритиковали решение Еврокомиссии о взыскании с компании Apple 13 млрд евро в пользу властей Ирландии.

Сенатор от партии демократов Чарльз Шумер обвинил Брюссель в алчности; в казначействе назвали налоговое расследование Брюсселя нечестным, а Белый дом предупредил, что от этого решения пострадают американские налогоплательщики.

«Нас волнует односторонний подход. Этот штраф ставит под угрозу всё, чего мы вместе с европейцами достигли в нашем стремлении сделать международное налогообложение справедливым. […] Я имею в виду, прежде всего, справедливым по отношению к налогоплательщикам, но и к компаниям тоже», — заявил на брифинге представитель Белого дома Джош Эрнест.

Эрнест добавил, что если Apple заплатит рекордный штраф в 13 млрд евро (14,4 млрд долларов) в Европе, это может привести к уменьшению налога, который компания должна выплатить в США, что несправедливо по отношению к другим американским налогоплательщикам.

«Дешевым хапужничеством» назвал решение оштрафовать Apple сенатор от демократов Чарльз Шумер. «Вынуждая страны-члены ЕС задним числом применять налоговые правила к американским компаниям, ЕС несправедливо ограничивает нашу возможность конкурировать на европейском рынке в то же время присваивая налоги, которые должны платиться здесь, в США», — заявил Шумер.

Критическое заявление сделало и казначейство США. Как заявили в ведомстве, решение Брюсселя наложить штраф на Apple скорее всего плохо скажется на инвестиционном климате Европы и экономических отношениях двух стран.

Во вторник стало известно, что Еврокомиссия взыскала с американской компании Apple 13 млрд евро в пользу властей Ирландии. Рекордная сумма взыскана в качестве возмещения потерь, которые якобы понесла ирландская экономика из-за недоначисленных компании налогов.

Антимонопольное расследование, по итогам которого принято решение, продолжалось три года.
В его ходе европейские чиновники пришли к выводу, что американская компания получала необоснованные налоговые льготы в Ирландии, что позволяло ей платить существенно меньше налогов, чем конкуренты.

Apple — не единственная компания, попавшая под удар в связи с налоговыми сделками в ЕС.

В прошлом году Еврокомиссия обязала Нидерланды взыскать с компании Starbucks 30 млн евро, а Люксембургу приказали запросить с компании Fiat схожую сумму.

BBC