Надежда Савченко: «Если мишка поддается дрессировке, ему дают кусок сахара!»Надежда Савченко: «Если мишка поддается дрессировке, ему дают кусок сахара!»

Павел Каныгин

Герой Украины — о том, когда с России нужно снимать санкции, как скоро Москва и Киев будут снова дружить, а также про русское авось и горячую украинскую кровь

Наша встреча должна была пройти на день раньше, но прямо перед кабинетом помощники Надежды Савченко, прикомандированные Юлией Тимошенко, просят отложить интервью на завтра. «Очень много посетителей, каждый день аврал», — объясняют нам. В коридоре встречи с Савченко и правда ждут человек пять. Еще несколько толкутся на проходной. Народный депутат Украины, сидя на корточках, выслушивает по очереди ходоков.

Посетителей она принимает с 7 утра до поздней ночи. В офисе партии «Батькивщина» ей выделили просторный кабинет с кондиционером. В строгих брюках и рубашке с закатанными рукавами Савченко встречает меня следующим утром у партийного офиса. «Придется с вами на русском, вы же, конечно, не размовляете? Ну ничего», — начинает она.

Разговор с героем Украины выходит не очень ровный. Отвечает Савченко в ожидаемой резкой манере, то и дело замечая, что давать интервью журналистам — дело бессмысленное, «все равно все исказят», но беседу не прекращает. С другой стороны — и это как раз неожиданно — когда разговор выходит на щекотливые политические темы, Савченко начинает вдруг подбирать слова и демонстрирует уже исключительную осторожность.

В большой политике Надежда Савченко всего только месяц.

— К вам приходит так много людей. Что они хотят?

— Половина этих людей, к сожалению, тоже берут интервью, и это очень отвлекает от украинцев, которые приходят ко мне со своими вопросами как к народному депутату. Приходят с вопросами об украинских пленных, о политзаключенных в России, о ситуации в армии. Много людей говорят и просят об одном и том же. А я пытаюсь понять, как им помочь, объединяю их вопросы в блоки, людей с одними и теми же проблемами — в группы. И пытаемся как-то решить, перенаправляем в другие ведомства, давим на чиновников.

— Вы не думаете, что эта рутина вас поглотит?

— Есть такая мысль, да. Но чтобы не распылиться, я работаю с людьми в приемные дни. Невозможно же принимать постоянно…

— Но вы как раз это и делаете. Ваши помощники говорят, что начинаете с 6 утра.

— Ну не каждый день все-таки, и выглядит это немного не так. Я, например, поехала по Украине [с рабочей поездкой]. Приехала в какое-то место, и люди сразу набежали. Я им говорю: не подходите каждый отдельно [с своей проблемой], соберите вопросы в блоки! Подготовьте документы — и отправьте их мне с одним своим послом! Вот они собрали и послали. Вот со Львова приехали с вопросом о пожизненных заключенных. С Запорожья приехали с пакетом документов о том, что многие судьи на востоке избежали люстрации и продолжают работать. Но мне теперь надо услышать и вторую сторону.

— Выслушали всех, и что потом?

— Потом мы смотрим, есть ли смысл принять закон, изменить какую-то норму или принять постанову…

— Постановление?

— Ну да, вы уж простите, я забываю русский язык, слава богу. Я вам так скажу, есть политики опытные, они приходят в Раду и уже знают, что делать, у них получается работа быстрее. А есть молодые, которые учатся, но и у них есть результат. Пока я еще сидела в русской тюрьме, был принят «закон Савченко». Недавно сделали постанову о приостановлении конституционной судебной реформы. Еще зарегистрировали закон об обращении граждан в высшие органы власти. Или вот еще такой проект закона — его предложила другая девочка, тоже молодой депутат, еврооптимист — о признании героями Украины лиц, не являющихся гражданами страны. Ну вот такие социальные инициативы. Чтобы их разрабатывать, нам нужно понимать, остро для людей стоит такая-то проблема или нет. Нужно собрать доказательства, нужен пакет ответов-вопросов, нужна переписка…

— Какие еще доказательства?

— Нужно доказать, что проблема есть, может, вы ее придумали. Нужна вот такая пачка переписки с чиновниками, и люди занимаются этим годами. Когда я еще служила в армии, у меня самой была папка — «Длинный путь к небу» я ее назвала. Это десять лет переписки с министерством обороны по вопросу гендерной политики, когда у нас женщинам блокировали возможности работать точно так же, как мужчинам.

— То есть с помощью бюрократической переписки вы думаете что-то реально изменить? У вас теперь будет миллион этих папок.

— Все реально изменить! Все депутаты этим занимаются. Если каждый принесет мне по одной бумажке, то будет сложнее, а если принесут папку — будет намного проще.

— Надя, вам не кажется, что вас таким образом хотят просто вымотать и распылить все ваши силы?

— Мне не очень интересно, у кого какие мнения обо мне.

— Но это похоже на правду.

— Просто вы не умеете видеть правду. И многие люди, к сожалению, не умеют видеть ее. Народный депутат должен реально заниматься проблемами народа, не только лоббировать свои интересы и писать законы в интересах элит. Не только этим…

«То меня в президенты мерили, а сейчас опустили до министра обороны!»

— Вы не боитесь, что Юлия Тимошенко хочет вас просто съесть?

— (Отвечает с улыбкой.) Я не очень знаю Юлию Владимировну. Даже ее публичный имидж мне не очень известен. Потому что не так сильно я интересовалась политикой, пока не занялась ею. Сейчас у нас с Тимошенко нормальные деловые отношения и нету ничего такого, что пытаются выковырять журналисты.

— Какие у вас отношения с Петром Порошенко?

— Точно такие же. Работаем и сотрудничаем, выезжаем в командировки, советуемся, обговариваем. Это не только с Порошенко и Тимошенко, со всеми так.

— Вам предлагали работу в правительстве?

— Ничего не предлагали. Я работаю как депутат, Петр Алексеевич — как президент… И я начала свой первый месяц с того, что стала слушать проблемы народа.

— Но вы сами из народа.

— Я же не могу видеть все. Люди мне подсказывают темы. Иногда люди просто не знают, как правильно пожаловаться, а власть пользуется этим, чтобы бездействовать и давать отписки. Конечно, я сама не юрист, но у меня есть команда, они вычитывают, находят, пишут. Иногда достаточно только написать главе какого-нибудь сельсовета, и он тут же начинает шевелиться, потому что ему написала депутат Савченко. Слава богу, пока есть вот этот, как вы говорите, имидж героини, власти реагируют на мои запросы и даже намного быстрее, чем если пишут другие депутаты. Вы поймите, я учусь. Начала с рядового, вырасту до генерала, какие проблемы? Энергии хватит, не переживайте! Сегодня легла в три, в шесть уже на работе. Два часа поспала, и хватит. И вот когда меня спрашивают, что должны сделать украинцы, чтобы стало лучше и все такое, я отвечаю: пройти через то же, через что прохожу и я.

— Кстати, насчет генералов. Вы сказали в субботу, что можете возглавить министерство обороны.

— Как меня достал этот бред собачий! Я сказала, что если надо будет, то я готова. Но это не значит, что хочу. Я говорила, что у нас многие капитаны знают лучше генералов, как должно работать министерство обороны. А чем дальше [по званию] — тем меньше совести. Я не боюсь работы, но это не значит, что я уже бегу занимать должности. То меня в президенты мерили, а сейчас опустили до министра обороны! Что же так слабо? Вы вот скажите, вы можете быть редактором?

— Не очень хочу.

— Но чувствуете в себе силы?

— Ну возможно.

— Ну вот теперь я буду говорить, что вы метите в кресло главреда «Новой газеты»! Вы поймите, не хочу я ни в министры, ни в президенты. Хотения нет, но я могу. И если скажет народ, то я как солдат, который должен выполнить приказ, пойду, и силы у меня есть.

— Но разбираться с проблемами в этих папках проще, если ты президент, согласитесь?

— Когда станете редактором, вы поймете, что не проще. Каждая ступень власти налагает ответственность. А у меня есть только одно желание — чтобы в Украине стало лучше. Если я смогу сделать это, не будучи премьером или президентом, то даже лучше.

«Интернет меня не интересует, этого виртуального пласта для меня нет»

— Вы вернулись на Украину как герой, но теперь поклонники говорят о вас уже с осторожностью. Не обидно ли?

— А что говорят? Что уже не герой? Знаете, чисто формально Звезда Героя и звание остаются все равно, хотя я на них не обращаю внимания. Я остаюсь собой, и для меня это главное. Вы судите только по тому, что пишут обо мне в СМИ, а я общаюсь с людьми по всей стране. Хотите, поехали со мной по Украине? Вы увидите, как смотрят на меня люди и о чем мы говорим. Когда я сидела в тюрьме, русское телевидение поливало меня грязью, но одновременно я получала живые письма украинцев и россиян, которые меня реально поддерживали.

— Вы в курсе, что после вашего заявления о необходимости переговоров с «Л-ДНР» вас начали называть агентом Путина?

— Не знаю, кто такую чушь сказал, да мне и не важно. Наверное, это все в интернете. А я вам расскажу так: мне в тюрьму писали письма Лия Ахеджакова, Рената Литвинова, Джон Маккейн, Даля Грибаускайте, и их мнение я услышала. А те, кто в тюрьму мне не писал, но пишет вдруг [обвинения] сейчас — ну пусть что хотят, то и делают. Это все в воздух, интернет-высказывания меня не интересуют, этого виртуального пласта для меня не существует, сколько бы мне ни говорили, что на него надо обращать внимание. Вот вы потом напишете, а я даже читать не буду это интервью. В этом вся я. Помощники мои будут читать и матюгаться, что я вам наговорила здесь, а я не буду.

— Некоторые вас называют даже проектом Медведчука. Вы с ним знакомы?

— Опять ерунда. Нет, не знакома и не знаю, какое он принимал участие в моем освобождении. Получилось освободить — хорошо, теперь надо освободить и других, которые в плену в России. И это для меня самая важная задача, и я готова ради этого разговаривать хоть даже с самим чертом. Важен результат, а не личности переговорщиков. Караван идет, собаки лают. Пусть говорят все, что хотят, а я останусь собой.

— А какая, вы полагаете, была реальная цена вашего освобождения?

— Дешевле, чем могла быть.

— Так назовите.

— Я не знаю. Спросите у тех, кто договаривался.

— Я спрашивал у Медведчука, он сказал, что цена — это Александров и Ерофеев.

— Ну и все, значит — только Александров и Ерофеев.

— Трудно в это поверить.

— Вы что думаете, за меня можно было требовать, чего хочешь?! Они, конечно, требовали, но поняли, что не получат, и решили отделаться малым. Они требовали и сухопутный коридор в Крым, и санкции требовали снять, и многое другое. Но вопрос — что они могли получить реально? А ничего! Только то, что получили — символический обмен. И то вышло дорого. Можно было обменять одного на одного. Они [в Москве] быстро поняли, что своими требованиями добьются только одного — меня в гробу, и тогда они не получат вообще ничего. Я не оставила им другой вариант [кроме как освободить меня]. Я все равно вернулась бы в Украину — живой или мертвой, это был мой выбор и мое решение. Я бы вернулась домой — и не через 22 года, а когда я сама захочу, а не они.

«Сердцем мне жаль русский народ… Но почему не рубанули SWIFT?!»

— С кем вам в итоге легче — с врагами или со своими?

— Со своими всегда легче. Со своими людьми и народом. Но другое дело, что и в Украине есть враги, ставленники России, которые остались еще после Януковича.

— Выходит, вы тоже обвиняете некоторых украинцев в том, что они агенты Путина?

— Да никакие они не украинцы, а фээсбэшные агенты!

— Пятая колонна?

— Они хотят ее сделать. Россия в каждой стране хочет сделать пятую колонну. Но мы не позволим, мы их знаем и контролируем. А в своей, подчеркну, стране всегда легче. Все лучше, чем в тюрьме, даже война лучше тюрьмы. Ее вообще не должно быть в цивилизованном мире. Тюрьмы, как у нас на постсоветском пространстве, — вещь дикая и бесполезная, такие тюрьмы не исправляют, а калечат.

— Сразу после своего освобождения вы сказали, что возмущены разговорами на Западе о снятии с России санкций. А во время вашего евротурне заявили, наоборот, что есть смысл их ослабить. Как все-таки вас понять?

— Значит, так. Я не помню, чтобы я говорила, что Европа должна задавить санкциями всю Россию. Но да, я возмутилась и до сих пор возмущаюсь разговорами об их снятии… Но я же могу иметь точку зрения и как человек, у которого есть сердце. Так вот сердцем мне жаль русский народ, мне жаль, что они страдают, жаль, что Путин их гнет, а они стоят на коленях. Но, с другой стороны, как можно жалеть людей, которые хотят быть рабами?

— Так вам жалко или нет? Отменять санкции или оставлять?

— И да, и нет. Это нормальная человеческая позиция. Есть один процент населения, который борется с системой террора в России, вот их мне жаль больше всего, они страдают. Некоторые люди, которые публично поддерживали меня, сели в России в тюрьмы. А есть молчаливое большинство, но мне даже их жаль за то, что они такое быдло. Но если отключить сострадание, то я скажу, что санкции должны работать. Экономически давить режим и плюс к этому еще и персонально тех, кто делает плохо и своему русскому народу, и народу Украины. Но надо понимать, что если Россия будет чему-то учиться, то ее надо поощрять. Если мишка поддается дрессировке, ему дают кусок сахара. Санкции же не могут быть вечными, даже холодная война закончилась после 50 лет. Скажу также, что из всех санкций самые эффективные те, что бьют персонально. Башар Асад, например, остается невъездным в большинство стран. Но почему эти меры не применяются к Путину, который действует теми же методами, что и Асад? Почему не рубанули сразу SWIFT? Почему не отключили счета?

— Погодите, сначала вы говорите, что не надо давить Россию целиком, что эффективны лишь избирательные меры. А теперь уже и SWIFT надо было рубануть?

— Это надо было сделать сразу [с началом войны]! Это накрыло бы всю страну, и у вас моментально бы не было президента Путина, а был бы другой нормальный человек, которому «свифт» тут же включили бы обратно!

— Вы так ругаете Путина, но ведь это он вас помиловал, разве не так?

— Да что вы говорите!

— И где в таком случае кусочек сахара?

— Это не он помиловал, у него просто не оставалось выбора! На него беспрецедентно давили, а я была просто кнутом. Потому не считается — не заработал он на кусочек сахара! А вот если отдаст всех [украинских пленных], оставит в покое крымских татар, оставит Крым и Донбасс, вот тогда можно будет говорить даже о большом куске и снятии санкций.

«Захарченко и Плотницкого останавливает Россия, меня — Украина»

— Но в Минских соглашениях ничего не сказано про Крым.

— И очень плохо, что не сказано. Соглашения исчерпали свою эффективность. Их нужно или перезапускать, либо придумать что-то еще. «Минск» заболачивает ситуацию.

— Заболачивает? Какую вы тогда предлагаете альтернативу?

— Надо придумать эту альтернативу!

— Новую войну?

— Ну а давайте придумаем третий вариант! Почему либо Минск, либо война? Давайте придумаем мир!

— Давайте. Расскажите мне про него.

— Не могу, я думала над ним только один месяц и два года в тюрьме, и еще не придумала. Хотя уже наговорила вещей, которые, как вы сказали, портят мой имидж. Но я считаю, что говорю все правильно — Украина должна разговаривать с Украиной [на юго-востоке], и Россию надо выгнать с границы.

— А что вы рассказывали в Европе?

— Я им дала свое видение Минских соглашений. Во-первых, Россия должна выйти с нашей территории и отдать контроль границы. Во-вторых, «голубые каски» необходимо ввести минимум на полгода, и Россия не будет иметь в этом контингенте 35% своих представителей как страна-сосед — она не сосед, а участник войны. Так что «каски» ООН должны быть из третьих стран. Дальше. Мы не можем говорить, что там [в «ЛДНР»] все сепаратисты. Там тоже украинцы, которых одурачила Россия. К ним должна применяться амнистия. Как и к тем ребятам, которые себя называют ополченцам, но не совершали дикостей на войне. Дальше — ставим ретранслятор, чтобы оккупированные территории нас слышали. И вот когда мы начнем общаться друг с другом, ездить снова друг к другу, когда вернутся беженцы в свои дома и смогут голосовать на выборах, только после этого можно будет говорить о референдуме в Украине касательно особого статуса и в «ЛНР/ДНР», и вообще во всех регионах.

— Вы говорите о налаживании общения, но кажется, что Украина последнее время только отталкивает от себя неподконтрольные районы. Взять ту же блокаду.

— Ничего мы не отталкиваем!

— Даже проукраинские жители Донбасса жаловались, что страна отказалась от них.

— Хорошо, но что бы там ни было, нам придется многое друг другу прощать. И без этого ничего не получится. Украинцы должны прощать друг друга.

— Вы сказали недавно, что готовы разговаривать напрямую с Захарченко и Плотницким (лидерами «ДНР» и «ЛНР» — Ред.). А сами они готовы?

— Готовы. Но им не дает Россия, а меня останавливает Украина. Но я думаю, что мы все равно встретимся.

— Вы могли бы общаться на нейтральных территориях, игнорируя распоряжение властей?

— Мы так и делаем.

— Уже встречались?

— Я вам должна сдать все пароли-явки, Павел? Даже не надейтесь. Сначала надо сделать, а результаты, если они будут, скажут за себя. А если говорить наперед — то ничего не выйдет.

— Как реагировали на ваши мысли в Европе?

— Надо было поехать со мной, и посмотрели бы. А то меня преследовали в Европарламенте ваши придурошные журналисты с «Пятого петербургского канала» и еще какая-то девочка с «России». В конце концов, этот идиот [c «Пятого канала»] пошел даже караулить меня в женский туалет. Я услышала возню в соседней кабинке, как он кряхтит там, но не обратила внимание. А потом слышу, ему говорят на английском: «Мужчина, вы попутали, это женский туалет», — и он тут же выбежал со своим микрофоном. Не знаю, чего уж он хотел.

— Надя, а что все-таки говорили европейские представители?

— Адекватная была реакция. По тому, как они меня слушали, было видно: им интересно. Это не русские журналисты в туалете. Они были сдержаны, никаких эмоций, никаких сверхобещаний. Я считаю, что отработала достойно и воспринята была хорошо.

— По-вашему, горячая фаза войны пройдена уже окончательно?

— Я не знаю. Боюсь даже думать об этом. То, что сейчас происходит, — это еще не мир, а замороженный конфликт, то есть ситуация, которая будет постоянно делать нам плохо. К сожалению, еще не получалось закончить войну в один день, расцеловаться и жить дальше. Но рано или поздно это произойдет.

— Думаете, Россия и Украина смогут вернуться к прежним отношениям?

— Когда-то у нас было Польско-Литовское княжество и было очень напряженно. Но сейчас, когда прошли столетия, у нас прекрасное соседство [с Польшей и Литвой]. С Россией у нас тоже были мучительные отношения, они никогда не были добрыми, что бы ни говорили в Москве. И пока непонятно, через сколько столетий мы помиримся и станем добрыми соседями, но по крайней мере я буду делать для этого все возможное.

— В среде русской интеллигенции многие смотрят на Украину как на островок, где можно переждать несвободные времена и даже основать такую маленькую свободную Россию. Что вы об этом думаете?

— Я считаю, если ты действительно хочешь сделать что-то для своей страны, ты должен делать это [оставаясь] внутри, дома. Я, например, не боюсь даже потерять свою жизнь ради Украины, поэтому и другим говорю: не бойтесь, это не самое страшное. Можно, конечно, уехать, как на островок, но лучше всегда бороться. У нас люди не тикали, не боялись, а шли на Майдан, кого-то убили тут же, в своей стране, за то, что они боролись против режима. Но было достаточно первой волны жертв, чтобы поднялась вся страна. А в России надо, наверно, волн десять, а может, и больше положить, чтобы народ проснулся, но без этого никак.

— Почему вы так думаете?

— Менталитет у вас другой. Вас очень долго учили бояться. У нас, украинцев, кровь горячее, мы всегда буянили, а вы, русские, всегда: «ну авось!», «царь-батюшка решит!». Вас этому церковь ваша учила.

— Так у нас же одна церковь, православная.

— Нет, не одна. Православная — это да, но традиции у нас с вами разные. У нас казаки ходили в церковь, но верили в бога, а не попам. Поэтому у нас сложилась более прямая связь с богом, а в России все шло всегда через попа, царя, президента… Вот сами посмотрите: везде, где православная церковь, живут плохо. А те, кто под католиками, живут лучше. Почему? У них связь с богом короче.

— Интересные вещи говорите.

— Католики в свое время поняли свою ошибку — во времена святой инквизиции — и ослабили хватку. И народ начал нормально сосуществовать с церковью. У нас Украинский патриархат сейчас тоже ослабляет хватку, учится объяснять и понимать людей, чтобы не только «нельзя» говорить. А ваша российская церковь — она такая же, как и власть — имперская, не терпит никаких перемен, она только давит и давит, никаких компромиссов. А наш народ не задавишь, будет в ответ Майдан за Майданом.

— Надя, но как быть с теми украинцами, которые были против Майдана? Их тоже немало.

— Это сколько и где?

— Посмотрим хотя бы на результаты вашего «Оппозиционного блока».

— Давайте тогда посмотрим и средний возраст голосовавших за этот «оппоблок». Да, у нас остались люди, которые помнят, что в СССР колбаса была по два двадцать. Они всегда будут голосовать против Майдана и за Россию. Так будет, пока это поколение окончательно не умрет от старости. Главное, что наша страна не идет назад и никто не воскресает. Посмотрите, как голосуют молодые — они голосуют за будущее, и таких будет все больше. Какое будущее? Например, Украина может быть проводником между Россией и Европой, между Западом и Востоком.

— Вот и Медведчук говорит то же самое.

— Да, но говоря о наших ценностях и идеологии, я отдаю предпочтение Европе и Западу. В плане ценностей нам с Россией не по пути, имперство — это не наше. Наше — это демократия, и даже лучше.

Скажу так: люди, которые любят Россию и хотят жить в России, должны жить в России. Путин говорит: мы самая большая разделенная нация. Ну так возвращайтесь домой, русские! У вас там по два гектара земли дают каждому в Сибири!

— Но если русские считают, что их родина — это и Крым, почему они должны уезжать?

— Тогда давайте сначала вернем туда греков, византийцев. Они там жили еще раньше, чем появилась Россия. Или давайте тогда верните назад исторические земли нашей Киевской Руси тоже!

— Но Киевская Русь ведь была для нас общая, разве нет?

— Никакая она не общая, она наша, а вы от нее взяли кусочек, название, наши законы и начали свою жизнь… Ладно, это мы зашли уже в дебри с вами, и лучше не продолжать. Можно было бы и дальше спорить, но это я люблю делать только с друзьями.

Новая ГазетаПавел Каныгин

Герой Украины — о том, когда с России нужно снимать санкции, как скоро Москва и Киев будут снова дружить, а также про русское авось и горячую украинскую кровь

Наша встреча должна была пройти на день раньше, но прямо перед кабинетом помощники Надежды Савченко, прикомандированные Юлией Тимошенко, просят отложить интервью на завтра. «Очень много посетителей, каждый день аврал», — объясняют нам. В коридоре встречи с Савченко и правда ждут человек пять. Еще несколько толкутся на проходной. Народный депутат Украины, сидя на корточках, выслушивает по очереди ходоков.

Посетителей она принимает с 7 утра до поздней ночи. В офисе партии «Батькивщина» ей выделили просторный кабинет с кондиционером. В строгих брюках и рубашке с закатанными рукавами Савченко встречает меня следующим утром у партийного офиса. «Придется с вами на русском, вы же, конечно, не размовляете? Ну ничего», — начинает она.

Разговор с героем Украины выходит не очень ровный. Отвечает Савченко в ожидаемой резкой манере, то и дело замечая, что давать интервью журналистам — дело бессмысленное, «все равно все исказят», но беседу не прекращает. С другой стороны — и это как раз неожиданно — когда разговор выходит на щекотливые политические темы, Савченко начинает вдруг подбирать слова и демонстрирует уже исключительную осторожность.

В большой политике Надежда Савченко всего только месяц.

— К вам приходит так много людей. Что они хотят?

— Половина этих людей, к сожалению, тоже берут интервью, и это очень отвлекает от украинцев, которые приходят ко мне со своими вопросами как к народному депутату. Приходят с вопросами об украинских пленных, о политзаключенных в России, о ситуации в армии. Много людей говорят и просят об одном и том же. А я пытаюсь понять, как им помочь, объединяю их вопросы в блоки, людей с одними и теми же проблемами — в группы. И пытаемся как-то решить, перенаправляем в другие ведомства, давим на чиновников.

— Вы не думаете, что эта рутина вас поглотит?

— Есть такая мысль, да. Но чтобы не распылиться, я работаю с людьми в приемные дни. Невозможно же принимать постоянно…

— Но вы как раз это и делаете. Ваши помощники говорят, что начинаете с 6 утра.

— Ну не каждый день все-таки, и выглядит это немного не так. Я, например, поехала по Украине [с рабочей поездкой]. Приехала в какое-то место, и люди сразу набежали. Я им говорю: не подходите каждый отдельно [с своей проблемой], соберите вопросы в блоки! Подготовьте документы — и отправьте их мне с одним своим послом! Вот они собрали и послали. Вот со Львова приехали с вопросом о пожизненных заключенных. С Запорожья приехали с пакетом документов о том, что многие судьи на востоке избежали люстрации и продолжают работать. Но мне теперь надо услышать и вторую сторону.

— Выслушали всех, и что потом?

— Потом мы смотрим, есть ли смысл принять закон, изменить какую-то норму или принять постанову…

— Постановление?

— Ну да, вы уж простите, я забываю русский язык, слава богу. Я вам так скажу, есть политики опытные, они приходят в Раду и уже знают, что делать, у них получается работа быстрее. А есть молодые, которые учатся, но и у них есть результат. Пока я еще сидела в русской тюрьме, был принят «закон Савченко». Недавно сделали постанову о приостановлении конституционной судебной реформы. Еще зарегистрировали закон об обращении граждан в высшие органы власти. Или вот еще такой проект закона — его предложила другая девочка, тоже молодой депутат, еврооптимист — о признании героями Украины лиц, не являющихся гражданами страны. Ну вот такие социальные инициативы. Чтобы их разрабатывать, нам нужно понимать, остро для людей стоит такая-то проблема или нет. Нужно собрать доказательства, нужен пакет ответов-вопросов, нужна переписка…

— Какие еще доказательства?

— Нужно доказать, что проблема есть, может, вы ее придумали. Нужна вот такая пачка переписки с чиновниками, и люди занимаются этим годами. Когда я еще служила в армии, у меня самой была папка — «Длинный путь к небу» я ее назвала. Это десять лет переписки с министерством обороны по вопросу гендерной политики, когда у нас женщинам блокировали возможности работать точно так же, как мужчинам.

— То есть с помощью бюрократической переписки вы думаете что-то реально изменить? У вас теперь будет миллион этих папок.

— Все реально изменить! Все депутаты этим занимаются. Если каждый принесет мне по одной бумажке, то будет сложнее, а если принесут папку — будет намного проще.

— Надя, вам не кажется, что вас таким образом хотят просто вымотать и распылить все ваши силы?

— Мне не очень интересно, у кого какие мнения обо мне.

— Но это похоже на правду.

— Просто вы не умеете видеть правду. И многие люди, к сожалению, не умеют видеть ее. Народный депутат должен реально заниматься проблемами народа, не только лоббировать свои интересы и писать законы в интересах элит. Не только этим…

«То меня в президенты мерили, а сейчас опустили до министра обороны!»

— Вы не боитесь, что Юлия Тимошенко хочет вас просто съесть?

— (Отвечает с улыбкой.) Я не очень знаю Юлию Владимировну. Даже ее публичный имидж мне не очень известен. Потому что не так сильно я интересовалась политикой, пока не занялась ею. Сейчас у нас с Тимошенко нормальные деловые отношения и нету ничего такого, что пытаются выковырять журналисты.

— Какие у вас отношения с Петром Порошенко?

— Точно такие же. Работаем и сотрудничаем, выезжаем в командировки, советуемся, обговариваем. Это не только с Порошенко и Тимошенко, со всеми так.

— Вам предлагали работу в правительстве?

— Ничего не предлагали. Я работаю как депутат, Петр Алексеевич — как президент… И я начала свой первый месяц с того, что стала слушать проблемы народа.

— Но вы сами из народа.

— Я же не могу видеть все. Люди мне подсказывают темы. Иногда люди просто не знают, как правильно пожаловаться, а власть пользуется этим, чтобы бездействовать и давать отписки. Конечно, я сама не юрист, но у меня есть команда, они вычитывают, находят, пишут. Иногда достаточно только написать главе какого-нибудь сельсовета, и он тут же начинает шевелиться, потому что ему написала депутат Савченко. Слава богу, пока есть вот этот, как вы говорите, имидж героини, власти реагируют на мои запросы и даже намного быстрее, чем если пишут другие депутаты. Вы поймите, я учусь. Начала с рядового, вырасту до генерала, какие проблемы? Энергии хватит, не переживайте! Сегодня легла в три, в шесть уже на работе. Два часа поспала, и хватит. И вот когда меня спрашивают, что должны сделать украинцы, чтобы стало лучше и все такое, я отвечаю: пройти через то же, через что прохожу и я.

— Кстати, насчет генералов. Вы сказали в субботу, что можете возглавить министерство обороны.

— Как меня достал этот бред собачий! Я сказала, что если надо будет, то я готова. Но это не значит, что хочу. Я говорила, что у нас многие капитаны знают лучше генералов, как должно работать министерство обороны. А чем дальше [по званию] — тем меньше совести. Я не боюсь работы, но это не значит, что я уже бегу занимать должности. То меня в президенты мерили, а сейчас опустили до министра обороны! Что же так слабо? Вы вот скажите, вы можете быть редактором?

— Не очень хочу.

— Но чувствуете в себе силы?

— Ну возможно.

— Ну вот теперь я буду говорить, что вы метите в кресло главреда «Новой газеты»! Вы поймите, не хочу я ни в министры, ни в президенты. Хотения нет, но я могу. И если скажет народ, то я как солдат, который должен выполнить приказ, пойду, и силы у меня есть.

— Но разбираться с проблемами в этих папках проще, если ты президент, согласитесь?

— Когда станете редактором, вы поймете, что не проще. Каждая ступень власти налагает ответственность. А у меня есть только одно желание — чтобы в Украине стало лучше. Если я смогу сделать это, не будучи премьером или президентом, то даже лучше.

«Интернет меня не интересует, этого виртуального пласта для меня нет»

— Вы вернулись на Украину как герой, но теперь поклонники говорят о вас уже с осторожностью. Не обидно ли?

— А что говорят? Что уже не герой? Знаете, чисто формально Звезда Героя и звание остаются все равно, хотя я на них не обращаю внимания. Я остаюсь собой, и для меня это главное. Вы судите только по тому, что пишут обо мне в СМИ, а я общаюсь с людьми по всей стране. Хотите, поехали со мной по Украине? Вы увидите, как смотрят на меня люди и о чем мы говорим. Когда я сидела в тюрьме, русское телевидение поливало меня грязью, но одновременно я получала живые письма украинцев и россиян, которые меня реально поддерживали.

— Вы в курсе, что после вашего заявления о необходимости переговоров с «Л-ДНР» вас начали называть агентом Путина?

— Не знаю, кто такую чушь сказал, да мне и не важно. Наверное, это все в интернете. А я вам расскажу так: мне в тюрьму писали письма Лия Ахеджакова, Рената Литвинова, Джон Маккейн, Даля Грибаускайте, и их мнение я услышала. А те, кто в тюрьму мне не писал, но пишет вдруг [обвинения] сейчас — ну пусть что хотят, то и делают. Это все в воздух, интернет-высказывания меня не интересуют, этого виртуального пласта для меня не существует, сколько бы мне ни говорили, что на него надо обращать внимание. Вот вы потом напишете, а я даже читать не буду это интервью. В этом вся я. Помощники мои будут читать и матюгаться, что я вам наговорила здесь, а я не буду.

— Некоторые вас называют даже проектом Медведчука. Вы с ним знакомы?

— Опять ерунда. Нет, не знакома и не знаю, какое он принимал участие в моем освобождении. Получилось освободить — хорошо, теперь надо освободить и других, которые в плену в России. И это для меня самая важная задача, и я готова ради этого разговаривать хоть даже с самим чертом. Важен результат, а не личности переговорщиков. Караван идет, собаки лают. Пусть говорят все, что хотят, а я останусь собой.

— А какая, вы полагаете, была реальная цена вашего освобождения?

— Дешевле, чем могла быть.

— Так назовите.

— Я не знаю. Спросите у тех, кто договаривался.

— Я спрашивал у Медведчука, он сказал, что цена — это Александров и Ерофеев.

— Ну и все, значит — только Александров и Ерофеев.

— Трудно в это поверить.

— Вы что думаете, за меня можно было требовать, чего хочешь?! Они, конечно, требовали, но поняли, что не получат, и решили отделаться малым. Они требовали и сухопутный коридор в Крым, и санкции требовали снять, и многое другое. Но вопрос — что они могли получить реально? А ничего! Только то, что получили — символический обмен. И то вышло дорого. Можно было обменять одного на одного. Они [в Москве] быстро поняли, что своими требованиями добьются только одного — меня в гробу, и тогда они не получат вообще ничего. Я не оставила им другой вариант [кроме как освободить меня]. Я все равно вернулась бы в Украину — живой или мертвой, это был мой выбор и мое решение. Я бы вернулась домой — и не через 22 года, а когда я сама захочу, а не они.

«Сердцем мне жаль русский народ… Но почему не рубанули SWIFT?!»

— С кем вам в итоге легче — с врагами или со своими?

— Со своими всегда легче. Со своими людьми и народом. Но другое дело, что и в Украине есть враги, ставленники России, которые остались еще после Януковича.

— Выходит, вы тоже обвиняете некоторых украинцев в том, что они агенты Путина?

— Да никакие они не украинцы, а фээсбэшные агенты!

— Пятая колонна?

— Они хотят ее сделать. Россия в каждой стране хочет сделать пятую колонну. Но мы не позволим, мы их знаем и контролируем. А в своей, подчеркну, стране всегда легче. Все лучше, чем в тюрьме, даже война лучше тюрьмы. Ее вообще не должно быть в цивилизованном мире. Тюрьмы, как у нас на постсоветском пространстве, — вещь дикая и бесполезная, такие тюрьмы не исправляют, а калечат.

— Сразу после своего освобождения вы сказали, что возмущены разговорами на Западе о снятии с России санкций. А во время вашего евротурне заявили, наоборот, что есть смысл их ослабить. Как все-таки вас понять?

— Значит, так. Я не помню, чтобы я говорила, что Европа должна задавить санкциями всю Россию. Но да, я возмутилась и до сих пор возмущаюсь разговорами об их снятии… Но я же могу иметь точку зрения и как человек, у которого есть сердце. Так вот сердцем мне жаль русский народ, мне жаль, что они страдают, жаль, что Путин их гнет, а они стоят на коленях. Но, с другой стороны, как можно жалеть людей, которые хотят быть рабами?

— Так вам жалко или нет? Отменять санкции или оставлять?

— И да, и нет. Это нормальная человеческая позиция. Есть один процент населения, который борется с системой террора в России, вот их мне жаль больше всего, они страдают. Некоторые люди, которые публично поддерживали меня, сели в России в тюрьмы. А есть молчаливое большинство, но мне даже их жаль за то, что они такое быдло. Но если отключить сострадание, то я скажу, что санкции должны работать. Экономически давить режим и плюс к этому еще и персонально тех, кто делает плохо и своему русскому народу, и народу Украины. Но надо понимать, что если Россия будет чему-то учиться, то ее надо поощрять. Если мишка поддается дрессировке, ему дают кусок сахара. Санкции же не могут быть вечными, даже холодная война закончилась после 50 лет. Скажу также, что из всех санкций самые эффективные те, что бьют персонально. Башар Асад, например, остается невъездным в большинство стран. Но почему эти меры не применяются к Путину, который действует теми же методами, что и Асад? Почему не рубанули сразу SWIFT? Почему не отключили счета?

— Погодите, сначала вы говорите, что не надо давить Россию целиком, что эффективны лишь избирательные меры. А теперь уже и SWIFT надо было рубануть?

— Это надо было сделать сразу [с началом войны]! Это накрыло бы всю страну, и у вас моментально бы не было президента Путина, а был бы другой нормальный человек, которому «свифт» тут же включили бы обратно!

— Вы так ругаете Путина, но ведь это он вас помиловал, разве не так?

— Да что вы говорите!

— И где в таком случае кусочек сахара?

— Это не он помиловал, у него просто не оставалось выбора! На него беспрецедентно давили, а я была просто кнутом. Потому не считается — не заработал он на кусочек сахара! А вот если отдаст всех [украинских пленных], оставит в покое крымских татар, оставит Крым и Донбасс, вот тогда можно будет говорить даже о большом куске и снятии санкций.

«Захарченко и Плотницкого останавливает Россия, меня — Украина»

— Но в Минских соглашениях ничего не сказано про Крым.

— И очень плохо, что не сказано. Соглашения исчерпали свою эффективность. Их нужно или перезапускать, либо придумать что-то еще. «Минск» заболачивает ситуацию.

— Заболачивает? Какую вы тогда предлагаете альтернативу?

— Надо придумать эту альтернативу!

— Новую войну?

— Ну а давайте придумаем третий вариант! Почему либо Минск, либо война? Давайте придумаем мир!

— Давайте. Расскажите мне про него.

— Не могу, я думала над ним только один месяц и два года в тюрьме, и еще не придумала. Хотя уже наговорила вещей, которые, как вы сказали, портят мой имидж. Но я считаю, что говорю все правильно — Украина должна разговаривать с Украиной [на юго-востоке], и Россию надо выгнать с границы.

— А что вы рассказывали в Европе?

— Я им дала свое видение Минских соглашений. Во-первых, Россия должна выйти с нашей территории и отдать контроль границы. Во-вторых, «голубые каски» необходимо ввести минимум на полгода, и Россия не будет иметь в этом контингенте 35% своих представителей как страна-сосед — она не сосед, а участник войны. Так что «каски» ООН должны быть из третьих стран. Дальше. Мы не можем говорить, что там [в «ЛДНР»] все сепаратисты. Там тоже украинцы, которых одурачила Россия. К ним должна применяться амнистия. Как и к тем ребятам, которые себя называют ополченцам, но не совершали дикостей на войне. Дальше — ставим ретранслятор, чтобы оккупированные территории нас слышали. И вот когда мы начнем общаться друг с другом, ездить снова друг к другу, когда вернутся беженцы в свои дома и смогут голосовать на выборах, только после этого можно будет говорить о референдуме в Украине касательно особого статуса и в «ЛНР/ДНР», и вообще во всех регионах.

— Вы говорите о налаживании общения, но кажется, что Украина последнее время только отталкивает от себя неподконтрольные районы. Взять ту же блокаду.

— Ничего мы не отталкиваем!

— Даже проукраинские жители Донбасса жаловались, что страна отказалась от них.

— Хорошо, но что бы там ни было, нам придется многое друг другу прощать. И без этого ничего не получится. Украинцы должны прощать друг друга.

— Вы сказали недавно, что готовы разговаривать напрямую с Захарченко и Плотницким (лидерами «ДНР» и «ЛНР» — Ред.). А сами они готовы?

— Готовы. Но им не дает Россия, а меня останавливает Украина. Но я думаю, что мы все равно встретимся.

— Вы могли бы общаться на нейтральных территориях, игнорируя распоряжение властей?

— Мы так и делаем.

— Уже встречались?

— Я вам должна сдать все пароли-явки, Павел? Даже не надейтесь. Сначала надо сделать, а результаты, если они будут, скажут за себя. А если говорить наперед — то ничего не выйдет.

— Как реагировали на ваши мысли в Европе?

— Надо было поехать со мной, и посмотрели бы. А то меня преследовали в Европарламенте ваши придурошные журналисты с «Пятого петербургского канала» и еще какая-то девочка с «России». В конце концов, этот идиот [c «Пятого канала»] пошел даже караулить меня в женский туалет. Я услышала возню в соседней кабинке, как он кряхтит там, но не обратила внимание. А потом слышу, ему говорят на английском: «Мужчина, вы попутали, это женский туалет», — и он тут же выбежал со своим микрофоном. Не знаю, чего уж он хотел.

— Надя, а что все-таки говорили европейские представители?

— Адекватная была реакция. По тому, как они меня слушали, было видно: им интересно. Это не русские журналисты в туалете. Они были сдержаны, никаких эмоций, никаких сверхобещаний. Я считаю, что отработала достойно и воспринята была хорошо.

— По-вашему, горячая фаза войны пройдена уже окончательно?

— Я не знаю. Боюсь даже думать об этом. То, что сейчас происходит, — это еще не мир, а замороженный конфликт, то есть ситуация, которая будет постоянно делать нам плохо. К сожалению, еще не получалось закончить войну в один день, расцеловаться и жить дальше. Но рано или поздно это произойдет.

— Думаете, Россия и Украина смогут вернуться к прежним отношениям?

— Когда-то у нас было Польско-Литовское княжество и было очень напряженно. Но сейчас, когда прошли столетия, у нас прекрасное соседство [с Польшей и Литвой]. С Россией у нас тоже были мучительные отношения, они никогда не были добрыми, что бы ни говорили в Москве. И пока непонятно, через сколько столетий мы помиримся и станем добрыми соседями, но по крайней мере я буду делать для этого все возможное.

— В среде русской интеллигенции многие смотрят на Украину как на островок, где можно переждать несвободные времена и даже основать такую маленькую свободную Россию. Что вы об этом думаете?

— Я считаю, если ты действительно хочешь сделать что-то для своей страны, ты должен делать это [оставаясь] внутри, дома. Я, например, не боюсь даже потерять свою жизнь ради Украины, поэтому и другим говорю: не бойтесь, это не самое страшное. Можно, конечно, уехать, как на островок, но лучше всегда бороться. У нас люди не тикали, не боялись, а шли на Майдан, кого-то убили тут же, в своей стране, за то, что они боролись против режима. Но было достаточно первой волны жертв, чтобы поднялась вся страна. А в России надо, наверно, волн десять, а может, и больше положить, чтобы народ проснулся, но без этого никак.

— Почему вы так думаете?

— Менталитет у вас другой. Вас очень долго учили бояться. У нас, украинцев, кровь горячее, мы всегда буянили, а вы, русские, всегда: «ну авось!», «царь-батюшка решит!». Вас этому церковь ваша учила.

— Так у нас же одна церковь, православная.

— Нет, не одна. Православная — это да, но традиции у нас с вами разные. У нас казаки ходили в церковь, но верили в бога, а не попам. Поэтому у нас сложилась более прямая связь с богом, а в России все шло всегда через попа, царя, президента… Вот сами посмотрите: везде, где православная церковь, живут плохо. А те, кто под католиками, живут лучше. Почему? У них связь с богом короче.

— Интересные вещи говорите.

— Католики в свое время поняли свою ошибку — во времена святой инквизиции — и ослабили хватку. И народ начал нормально сосуществовать с церковью. У нас Украинский патриархат сейчас тоже ослабляет хватку, учится объяснять и понимать людей, чтобы не только «нельзя» говорить. А ваша российская церковь — она такая же, как и власть — имперская, не терпит никаких перемен, она только давит и давит, никаких компромиссов. А наш народ не задавишь, будет в ответ Майдан за Майданом.

— Надя, но как быть с теми украинцами, которые были против Майдана? Их тоже немало.

— Это сколько и где?

— Посмотрим хотя бы на результаты вашего «Оппозиционного блока».

— Давайте тогда посмотрим и средний возраст голосовавших за этот «оппоблок». Да, у нас остались люди, которые помнят, что в СССР колбаса была по два двадцать. Они всегда будут голосовать против Майдана и за Россию. Так будет, пока это поколение окончательно не умрет от старости. Главное, что наша страна не идет назад и никто не воскресает. Посмотрите, как голосуют молодые — они голосуют за будущее, и таких будет все больше. Какое будущее? Например, Украина может быть проводником между Россией и Европой, между Западом и Востоком.

— Вот и Медведчук говорит то же самое.

— Да, но говоря о наших ценностях и идеологии, я отдаю предпочтение Европе и Западу. В плане ценностей нам с Россией не по пути, имперство — это не наше. Наше — это демократия, и даже лучше.

Скажу так: люди, которые любят Россию и хотят жить в России, должны жить в России. Путин говорит: мы самая большая разделенная нация. Ну так возвращайтесь домой, русские! У вас там по два гектара земли дают каждому в Сибири!

— Но если русские считают, что их родина — это и Крым, почему они должны уезжать?

— Тогда давайте сначала вернем туда греков, византийцев. Они там жили еще раньше, чем появилась Россия. Или давайте тогда верните назад исторические земли нашей Киевской Руси тоже!

— Но Киевская Русь ведь была для нас общая, разве нет?

— Никакая она не общая, она наша, а вы от нее взяли кусочек, название, наши законы и начали свою жизнь… Ладно, это мы зашли уже в дебри с вами, и лучше не продолжать. Можно было бы и дальше спорить, но это я люблю делать только с друзьями.

Новая Газета

Надежда Савченко: «В Страсбурге меня больше всего поразили аисты»Надежда Савченко: «В Страсбурге меня больше всего поразили аисты»

Зоя Светова

Депутат Верховной рады и бывшая политзаключенная Надежда Савченко приехала в Страсбург на свою первую сессию ПАСЕ и рассказала Зое Световой, как собирается бороться с коррупцией в Украине и что было самым трудным для нее в российской тюрьме

— Каково быть делегатом ПАСЕ?

— Это работа. Хуже, чем летать — летать было приятней.

— Что вас больше всего поразило в Страсбурге?

— Аисты на деревьях. Вы видели сколько в этом городе аистов? В этом городе настолько чистая экология, столько много деревьев, что везде аисты. У нас в городах больших птиц нет, они обычно селятся в селе. Считается, что если аист приземлился на крыше, то значит, семья будет счастливой. Наверное, Страсбург — это то место, где одна большая европейская семья и каждая семья — счастливая. Это та стабильность, та статичность, где люди себя чувствуют хорошо.

— О чем вы говорили здесь на сессии? Что вы хотели донести до европейцев?

— Что в XXI веке пора доходить умом и совестью до цивилизованного состояния. Медведю, если он считает себя хозяином в тайге, место в тайге. А если медведь из тайги выходит, то его начинают дрессировать.

— Европейцы поняли вашу метафору?

— Думаю, поняли все. Кроме, возможно, медведя.

«Смыть с себя Россию»

— Вы освободились три недели назад. Каким были ваши первые ощущения на свободе, когда вы приземлились в Киеве?

— Воздух другой. Солнце светит ярче, трава зеленее. Свободой дышишь. Это не Россия. Хотелось смыть с себя Россию, вычистить ее изнутри, эту тюрьму — Россию, забыть обо всем этом, жить, идти вперед.

— Хотели бы вы забыть тюремный опыт, забыть то, что было с вами в тюрьме?

— Что значит: забыть тюремный опыт? Прошла и прошла. Очень даже хорошо, буду знать, как потом разговаривать с той системой, которая держала меня и еще держит моих украинцев в российских тюрьмах.

— Чуть больше года назад. в мае 2015 года, после 83 дней голодовки вы ее прекратили. Мне всегда было интересно узнать: почему? Вас уговаривали прекратить голодовку, оказывали на вас давление?

— В тюрьме было два момента. В один момент лучше было умереть, но потом этот момент прошел, и дальше надо было жить. Умереть мне надо было тогда, когда за мня брали цену: дорогу в Крым, сухопутную дорогу в Крым. Вот ради этого стоило умереть, потому что один человек не может стоить стране так дорого, чтобы страна для его освобождения продавала свои земли. Хватит того, что Россия уже отобрала у Украины Крым. Временно отобрала. Когда же я поняла, что Крым им не простят и дорогу в Крым никто не подарит — я имею в виду не только Украину, но и европейское сообщество, — то появилась другая задача: жить.

— То есть Россия предлагали в обмен на ваше освобождение сухопутную дорогу в Крым?

— Мне лично никто этого не предлагал. Я бы лично всем достойно ответила. Это говорилось за моей спиной, где-то там, на каких-то уровнях.

«Нет страху, нет ненависти»

— Сразу после вашего освобождения в интервью вы говорили, что для вас главное — не скурвиться. Что вы имели в виду?

— Не стать таким, как ваша власть. Как ваша русская власть, которая достала ваш русский народ, который страдает и погибает. Им в голову вбивают, что ваша власть золотая, и царю надо кланяться. Вы понимаете, что есть нечего, но при этом вы все равно лижете сапоги вашей власти. Я не хочу быть такой властью для своего народа. Я не хочу, чтобы мой народ стоял на коленях. Не хочу, чтобы он боялся и ненавидел. Поэтому сейчас я поддерживаю кампанию «Нет страху, нет ненависти».

— Вы боитесь испытания славой?

— Нет, не боюсь. Огонь, вода и медные трубы. Огонь и воду я прошла. Говорят, медные трубы — самое страшное. Но я знаю, как их пройти. Я их обратно заполню огнем и водой. Если пойму, что начинаю зазнаваться, я откажусь от пищи, от воды, от каких-нибудь комфортных условий, чтобы снова ощутить, как я себя чувствовала еще год назад.

«Они боялись, что я подниму бунт в тюрьме»

— Как к вам относились в тюрьме?

— Никто не бывает сволочью, если нет приказа быть сволочью. Обычно люди рождаются нормальными. Кто-то сволочь, кто-то хороший человек, кто-то боится показать, что он хороший человек, потому что из-за этого его затравит та же русская система. Поэтому по-разному относились, но в основном как я относилась к людям, так и люди относились ко мне.

— В тюрьме вам разрешили клеить игрушки из цветной бумаги, делать оригами, что, в принципе, запрещено обычным заключенным. Почему для вас сделали такое исключение?

— Не знаю. Пришла посылка, которую они пропустили, не забрали. А там цветная бумага.

— Почему вам так важно было заниматься рукоделием?

— Чтобы не сойти с ума.

— Что было самым трудным?

— Слышать слова «Россия», «русский мир». Самое трудное было слышать, как поливают грязью мою Украину. Но для меня слово «Украина», как бы его ни коверкали, было радостно слышать, потому что это моя страна, это моя Украина. Самое тяжелое — это одиночка, психологическое давление этой дряни, которую втюхивают русским людям в голову.

— Почему вас держали в одиночке все это время? Боялись вашего общения с другими заключенными?

— Они боялись, что я подниму бунт в тюрьме. А рассказывали, что боятся за мою жизнь, что меня убьют другие заключенные, потому что я такая нацистка-бандеровка и ем русских младенцев.

— На самом деле к вам ведь хорошо заключенные относились?

— На самом деле, где бы ты ни оказался, в каких угодно условиях, оставайся самим собой, и ты получишь то, что тебе полагается. Оставайся человеком, и к тебе будут относиться точно так же. Я никогда не скажу, что все люди плохие. У меня, конечно, особая неприязнь к вашей русской власти, но, согласитесь, есть за что. Но мне также жаль русский народ, мне жаль тех людей, которые мне писали в письмах: «За нашу и вашу свободу». Мне жаль вас, правозащитников, потому что что бы вы ни делали, вы все равно не можете побороть эту систему. Вы не можете освободить всех этих людей, хотя вы с благами целями и намерениями в тюрьму приходите. Ваша власть вам не даст жить никогда. Поэтому она, конечно, боится Майдана. Конечно, она боится, что русские научатся быть умными, ведь быдлом управлять легче. А мне хочется вам сказать: «Перестаньте бояться. Вам Сенцов это уже говорил, и я вам говорю: перестаньте бояться».

— Почему Путин вас отпустил, как думаете?

— Спросите у него. Мне вообще некогда об этом думать. Вот мне сейчас написала женщина, мать, что у нее сын пропал, что у нее сын в плену. Я занимаюсь кучей вопросов, пытаюсь помочь людям. Еще я буду думать о Путине!

«Я хочу пригласить в клуб политиков тех, кто писал мне письма»

— Вы заявили, что собираетесь создать клуб политиков. Что это будет?

— Это будет клуб мировых политиков. Почему я посмела замахнуться на такой уровень? В этот клуб я собираюсь пригласить всего лишь тех людей, которые мне написали письма в тюрьму, то есть мы с ними уже заочно знакомы, мы с ними состояли в переписке, и я надеюсь, что они помогут поддержать наших ребят, которые содержатся в российских тюрьмах.

— Кто в него войдет?

— Это могут быть президенты некоторых стран, конгрессмены, депутаты. Их называют лидерами нации, то есть это люди, которые даже выше политики, которых слушает народ, как, например, меня Украина пока слушает.

— Это будет виртуальный клуб?

— Конечно, мы будем встречаться, будем делать заявления. Было ли реально все, что делали для меня? Это было виртуально, но это очень реально подействовало. Были люди, которые во время акции поддержки объявили голодовку на один день — большое им за это спасибо. Люди реально выходили на акции, принимали резолюции. Никто в тюрьму рядом со мной, слава богу, не садился, поэтому это было реально-виртуально.

— Вы хотите, чтобы члены этого клуба вытаскивали других украинцев из российской тюрьмы, как они вытащили вас?

— Я хочу, чтобы политики мирового уровня оценили, с чем они имеют дело в качестве России, чтобы они поняли, как работать в будущем с такой субстанцией, как Россия. Чтобы они помогли и русским людям, и украинцам, и всем, кому мешает жить Россия.

«Не свернуть Украине голову»

— Что прежде всего вам хочется изменить в украинской политике?

— Убрать коррупцию. Я хочу, чтобы мой народ имел достойную власть. Сейчас у нас власть, конечно, лучше, чем в России. Но она еще не достойна моего народа — мой народ достоин много большего.

— Как можно побороть коррупцию?

— Когда я найду средство от всех болезней, я вам скажу. Учусь, сама думаю, как это можно сделать. Для начала надо признать, что она есть, эта коррупция. Это ведь как с алкоголизмом: пока проблема отвергается, она не решается. Этого бояться не нужно. Стыдиться, конечно, стоит: к сожалению, у нас уже 25 лет есть коррупция. Это знает наш народ — его не обманешь, и нечего лгать. Это знает вся мировая общественность и политики мирового уровня, и наши политики тоже честно должны это признать. Мы все должны бороться с этой проблемой. После скандала с панамскими офшорами было предложение создать комиссию, чтобы она разбиралась с этим делом. В нашем парламенте это решение о создании комиссии не прошло. Я считаю, что это очень неправильно: такие законы надо поддерживать. Надо делать нашу политику открытой к нашему народу — только так мы сможем защитить ее от коррупции.

— Какая ветвь власти в Украине больше всего подвержена коррупции?

— К сожалению, не могу пока сказать. Если бы мы у меня были факты на руках, я бы вам сказала. Для чего нужна эта комиссия? Чтобы она выяснила, где у нас основная коррупция. Мы все можем критиковать и говорить, но это будет голословно. Мы не имеем права голословно обвинять кого-то, пока у нас не будет проверенной информации. Мой подход к тому, что происходит и как нужно действовать: главное — не свернуть Украине голову. Есть в авиации понятие — коррекционный механизм. Это такой механизм, который списывает погрешности, вводит поправки и дает правильный курс. Летчики будут смеяться, прочитав такое объяснение, но это так, если язык авиации перевести на политику. У этого механизма подкручиваются все болты по очереди, по чуть-чуть. Нельзя один какой-то болт перекрутить, потому что свернешь голову всему механизму. Так вот, чтобы не свернуть голову нашему украинскому государству, нужно понимать, что следует одновременно вести правильный курс во всех сферах, продвигать реформы во всех сферах, а не так, что вот мы занялись одной сферой, а другая стоит. Поэтому надо и культуру, и спорт поднимать в одно и то же время, и в судах делать реформу, и в армии. Конечно, сейчас военное положение, и в первую очередь мы смотрим на армию. Но нам нужно понимать, что нельзя ничего упустить. Точно так же, когда складывается бюджет страны, он должен предусматривать все. У нас, к сожалению, по другому: мы сильно крутим одни гайки и не смотрим на другие.

— Есть у вас приоритеты, или вы будете заниматься всем: коррупцией, судебной системой, армией?

— Как вы думаете, может ли один человек быть мастером спорта во всех видах спорта? Нет, к сожалению, хотя хотелось бы. Не может один человек охватить все. Я специалист в каких-то определенных областях, но я слабо понимаю в других. В каких-то третьих я уже вижу, что научилась, но все равно я не смогу все. Украина и весь народ — это и есть команда. И в политике точно так же должна работать команда. Проблема в том, что у нас существует такой уровень недоверия, что очень сложно собрать команду, члены которой доверяли бы друг другу и смотрели бы в одном направлении. Европейский подход состоит в том, что какая бы партия или человек ни пришли к власти, они все равно будут придерживаться одного курса. У нас же каждая новая власть приходит и начинает тянуть совершенно в другую сторону, критикуя предыдущую власть. Нам сейчас нужно перезапустить Украину. Конечно, у меня есть некоторые соображения на этот счет. Возможно, они пока еще на уровне интуиции и фантастики. Но я знаю, что нет ничего невозможного.

— С кем из российских оппозиционеров вы бы хотели встретиться?

— Я встречалась с Павленским, с Быковым Димой, я встречалась с русскими журналистами. Была такая встреча, абсолютно нейтральная, на ней были украинские политические заключенные, которые только что вышли из тюрьмы: Геннадий Афанасьев и Юрий Солошенко. Мы разговаривали на выставке в галерее. И что мне было особенно приятно: мимо проходила наша украинская старушка-интеллигентка, которая увидела Павленского и узнала его. Подошла к нему и пожала руку. Подошла к Быкову: «Боже, и вы здесь». Она, украинка, узнала русских оппозиционеров. То есть у нас в Украине люди интересуются всем этим. Она пожала им руки, я стою, смотрю на это и не могу поверить. Она потом и меня узнала. Разговаривая со мной, она перешла на украинский язык. Оказалось, что эта женщина прекрасно владеет литературным языком — русским и украинским. Было безумно приятно с ней поговорить. Я вижу, что мы дружим, что не все поддались пропаганде ненависти. У нас и у вас есть умные адекватные люди.

«Я за судебную реформу и за люстрацию»

— Правда ли, что вы с адвокатом Ильей Новиковым собирается ввести институт присяжных в Украине?

— Это делалось, еще пока я сидела в тюрьме, и это делается не только Новиковым. У нас в Украине у многих людей, особенно у адвокатов, давно есть эта идея. Мне нужно сейчас, чтобы не было каких-то недомолвок, собрать этих людей на одной платформе. Договориться, чтобы максимально идеально прописать этот закон, чтобы подстроить его под нашу судебную систему. Так называемый «закон Савченко» действует как аксиома, и он правильный, он должен существовать в таком виде, как был принят. То, что он иногда неправильно применяется, говорит о том, что у нас неправильная судебная система, потому что сам закон человеческий, абсолютно правильный.

— Это закон «день за два», когда один день в СИЗО засчитывается за два дня в колонии?

— Да. По этому закону на свободу сейчас выходят жестокие убийцы, и это критикуют. Но это всего лишь значит, что в Украине просто не такие большие сроки, и такие жестокие преступники действительно мало сидят. Если по российскому законодательству женщине дают 25 лет, то по нашему закону мужчинам дают всего 15 лет. Но есть и пожизненное. Так вот, нужно пересмотреть всю систему, чтобы человек, который первый раз попадает в тюрьму, сидел месяцы — чтобы он просто понял, что туда попадать не надо. Чтобы человек, который второй раз попадает в тюрьму, сидел годы. Если третий раз, чтобы уже сидел долго, потому что он уже превратился в человека системы. Просто надо разобраться в этом. Это очень тонкая материя. Я хочу, чтобы умные, грамотные юристы все это прописали, а сейчас это не прописано в Украине. Поэтому я за судебную реформу, но против того, как она была введена и как действует сегодня. Там не все плохо, там есть много хорошего, но она не вписалась в украинскую систему.

— Как вы относитесь к люстрации?

— Конечно, я за, но нужно разбираться. Должны быть абсолютно честные, прозрачные комиссии. Есть люди, которых обзывают кагебешниками, потому что они учились в той системе. Но человек всю жизнь боролся против той системы, он знает, как это делать, он знает слабые места системы. Просто ему сложно поверить. Наши люди думают, что завтра придут молодые, честные, и все сразу будет хорошо. Но они начнут делать ошибки — так же, как и я. Я пришла в политику, и я делаю ошибки. Это нормально, мы учимся. Нам нужно оставить опыт тех людей и взять с него лучшее. Нельзя рубить на корню. Люстрация должна быть, но правильно: независимо, продумано. Люстрация — инициатива народа, и она должна проводиться народом, как Майдан. Наши люди в том же селе прекрасно знают, кто у них был прокурором, кто судьей, кто ментом. Они этих людей знают с детства, могут рассказать о них. Но в это село должна приехать независимая комиссия из другого села, которая не знает этих людей. И она должна посмотреть, кто что говорит и чьи интересы отстаивает, чтобы не представлялись интересы только одних людей, которые, возможно, руководствуются личными обидами, а чтобы все это было грамотно. В этом должны участвовать и специалисты, эксперты, которые бы посмотрели, нарушаются ли в данном случае права человека или нет.

— Когда я приходила к вам в тюрьму, вы мне показывали архитектурный план будущего дома, который хотели построить. Вы его сохранили?

— Да, он где-то лежит у сестры. Мне даже обещали этот дом построить, но я сказала: «Нет, спасибо!» Когда заработаю денег, я его сама его построю.

Открытая РоссияЗоя Светова

Депутат Верховной рады и бывшая политзаключенная Надежда Савченко приехала в Страсбург на свою первую сессию ПАСЕ и рассказала Зое Световой, как собирается бороться с коррупцией в Украине и что было самым трудным для нее в российской тюрьме

— Каково быть делегатом ПАСЕ?

— Это работа. Хуже, чем летать — летать было приятней.

— Что вас больше всего поразило в Страсбурге?

— Аисты на деревьях. Вы видели сколько в этом городе аистов? В этом городе настолько чистая экология, столько много деревьев, что везде аисты. У нас в городах больших птиц нет, они обычно селятся в селе. Считается, что если аист приземлился на крыше, то значит, семья будет счастливой. Наверное, Страсбург — это то место, где одна большая европейская семья и каждая семья — счастливая. Это та стабильность, та статичность, где люди себя чувствуют хорошо.

— О чем вы говорили здесь на сессии? Что вы хотели донести до европейцев?

— Что в XXI веке пора доходить умом и совестью до цивилизованного состояния. Медведю, если он считает себя хозяином в тайге, место в тайге. А если медведь из тайги выходит, то его начинают дрессировать.

— Европейцы поняли вашу метафору?

— Думаю, поняли все. Кроме, возможно, медведя.

«Смыть с себя Россию»

— Вы освободились три недели назад. Каким были ваши первые ощущения на свободе, когда вы приземлились в Киеве?

— Воздух другой. Солнце светит ярче, трава зеленее. Свободой дышишь. Это не Россия. Хотелось смыть с себя Россию, вычистить ее изнутри, эту тюрьму — Россию, забыть обо всем этом, жить, идти вперед.

— Хотели бы вы забыть тюремный опыт, забыть то, что было с вами в тюрьме?

— Что значит: забыть тюремный опыт? Прошла и прошла. Очень даже хорошо, буду знать, как потом разговаривать с той системой, которая держала меня и еще держит моих украинцев в российских тюрьмах.

— Чуть больше года назад. в мае 2015 года, после 83 дней голодовки вы ее прекратили. Мне всегда было интересно узнать: почему? Вас уговаривали прекратить голодовку, оказывали на вас давление?

— В тюрьме было два момента. В один момент лучше было умереть, но потом этот момент прошел, и дальше надо было жить. Умереть мне надо было тогда, когда за мня брали цену: дорогу в Крым, сухопутную дорогу в Крым. Вот ради этого стоило умереть, потому что один человек не может стоить стране так дорого, чтобы страна для его освобождения продавала свои земли. Хватит того, что Россия уже отобрала у Украины Крым. Временно отобрала. Когда же я поняла, что Крым им не простят и дорогу в Крым никто не подарит — я имею в виду не только Украину, но и европейское сообщество, — то появилась другая задача: жить.

— То есть Россия предлагали в обмен на ваше освобождение сухопутную дорогу в Крым?

— Мне лично никто этого не предлагал. Я бы лично всем достойно ответила. Это говорилось за моей спиной, где-то там, на каких-то уровнях.

«Нет страху, нет ненависти»

— Сразу после вашего освобождения в интервью вы говорили, что для вас главное — не скурвиться. Что вы имели в виду?

— Не стать таким, как ваша власть. Как ваша русская власть, которая достала ваш русский народ, который страдает и погибает. Им в голову вбивают, что ваша власть золотая, и царю надо кланяться. Вы понимаете, что есть нечего, но при этом вы все равно лижете сапоги вашей власти. Я не хочу быть такой властью для своего народа. Я не хочу, чтобы мой народ стоял на коленях. Не хочу, чтобы он боялся и ненавидел. Поэтому сейчас я поддерживаю кампанию «Нет страху, нет ненависти».

— Вы боитесь испытания славой?

— Нет, не боюсь. Огонь, вода и медные трубы. Огонь и воду я прошла. Говорят, медные трубы — самое страшное. Но я знаю, как их пройти. Я их обратно заполню огнем и водой. Если пойму, что начинаю зазнаваться, я откажусь от пищи, от воды, от каких-нибудь комфортных условий, чтобы снова ощутить, как я себя чувствовала еще год назад.

«Они боялись, что я подниму бунт в тюрьме»

— Как к вам относились в тюрьме?

— Никто не бывает сволочью, если нет приказа быть сволочью. Обычно люди рождаются нормальными. Кто-то сволочь, кто-то хороший человек, кто-то боится показать, что он хороший человек, потому что из-за этого его затравит та же русская система. Поэтому по-разному относились, но в основном как я относилась к людям, так и люди относились ко мне.

— В тюрьме вам разрешили клеить игрушки из цветной бумаги, делать оригами, что, в принципе, запрещено обычным заключенным. Почему для вас сделали такое исключение?

— Не знаю. Пришла посылка, которую они пропустили, не забрали. А там цветная бумага.

— Почему вам так важно было заниматься рукоделием?

— Чтобы не сойти с ума.

— Что было самым трудным?

— Слышать слова «Россия», «русский мир». Самое трудное было слышать, как поливают грязью мою Украину. Но для меня слово «Украина», как бы его ни коверкали, было радостно слышать, потому что это моя страна, это моя Украина. Самое тяжелое — это одиночка, психологическое давление этой дряни, которую втюхивают русским людям в голову.

— Почему вас держали в одиночке все это время? Боялись вашего общения с другими заключенными?

— Они боялись, что я подниму бунт в тюрьме. А рассказывали, что боятся за мою жизнь, что меня убьют другие заключенные, потому что я такая нацистка-бандеровка и ем русских младенцев.

— На самом деле к вам ведь хорошо заключенные относились?

— На самом деле, где бы ты ни оказался, в каких угодно условиях, оставайся самим собой, и ты получишь то, что тебе полагается. Оставайся человеком, и к тебе будут относиться точно так же. Я никогда не скажу, что все люди плохие. У меня, конечно, особая неприязнь к вашей русской власти, но, согласитесь, есть за что. Но мне также жаль русский народ, мне жаль тех людей, которые мне писали в письмах: «За нашу и вашу свободу». Мне жаль вас, правозащитников, потому что что бы вы ни делали, вы все равно не можете побороть эту систему. Вы не можете освободить всех этих людей, хотя вы с благами целями и намерениями в тюрьму приходите. Ваша власть вам не даст жить никогда. Поэтому она, конечно, боится Майдана. Конечно, она боится, что русские научатся быть умными, ведь быдлом управлять легче. А мне хочется вам сказать: «Перестаньте бояться. Вам Сенцов это уже говорил, и я вам говорю: перестаньте бояться».

— Почему Путин вас отпустил, как думаете?

— Спросите у него. Мне вообще некогда об этом думать. Вот мне сейчас написала женщина, мать, что у нее сын пропал, что у нее сын в плену. Я занимаюсь кучей вопросов, пытаюсь помочь людям. Еще я буду думать о Путине!

«Я хочу пригласить в клуб политиков тех, кто писал мне письма»

— Вы заявили, что собираетесь создать клуб политиков. Что это будет?

— Это будет клуб мировых политиков. Почему я посмела замахнуться на такой уровень? В этот клуб я собираюсь пригласить всего лишь тех людей, которые мне написали письма в тюрьму, то есть мы с ними уже заочно знакомы, мы с ними состояли в переписке, и я надеюсь, что они помогут поддержать наших ребят, которые содержатся в российских тюрьмах.

— Кто в него войдет?

— Это могут быть президенты некоторых стран, конгрессмены, депутаты. Их называют лидерами нации, то есть это люди, которые даже выше политики, которых слушает народ, как, например, меня Украина пока слушает.

— Это будет виртуальный клуб?

— Конечно, мы будем встречаться, будем делать заявления. Было ли реально все, что делали для меня? Это было виртуально, но это очень реально подействовало. Были люди, которые во время акции поддержки объявили голодовку на один день — большое им за это спасибо. Люди реально выходили на акции, принимали резолюции. Никто в тюрьму рядом со мной, слава богу, не садился, поэтому это было реально-виртуально.

— Вы хотите, чтобы члены этого клуба вытаскивали других украинцев из российской тюрьмы, как они вытащили вас?

— Я хочу, чтобы политики мирового уровня оценили, с чем они имеют дело в качестве России, чтобы они поняли, как работать в будущем с такой субстанцией, как Россия. Чтобы они помогли и русским людям, и украинцам, и всем, кому мешает жить Россия.

«Не свернуть Украине голову»

— Что прежде всего вам хочется изменить в украинской политике?

— Убрать коррупцию. Я хочу, чтобы мой народ имел достойную власть. Сейчас у нас власть, конечно, лучше, чем в России. Но она еще не достойна моего народа — мой народ достоин много большего.

— Как можно побороть коррупцию?

— Когда я найду средство от всех болезней, я вам скажу. Учусь, сама думаю, как это можно сделать. Для начала надо признать, что она есть, эта коррупция. Это ведь как с алкоголизмом: пока проблема отвергается, она не решается. Этого бояться не нужно. Стыдиться, конечно, стоит: к сожалению, у нас уже 25 лет есть коррупция. Это знает наш народ — его не обманешь, и нечего лгать. Это знает вся мировая общественность и политики мирового уровня, и наши политики тоже честно должны это признать. Мы все должны бороться с этой проблемой. После скандала с панамскими офшорами было предложение создать комиссию, чтобы она разбиралась с этим делом. В нашем парламенте это решение о создании комиссии не прошло. Я считаю, что это очень неправильно: такие законы надо поддерживать. Надо делать нашу политику открытой к нашему народу — только так мы сможем защитить ее от коррупции.

— Какая ветвь власти в Украине больше всего подвержена коррупции?

— К сожалению, не могу пока сказать. Если бы мы у меня были факты на руках, я бы вам сказала. Для чего нужна эта комиссия? Чтобы она выяснила, где у нас основная коррупция. Мы все можем критиковать и говорить, но это будет голословно. Мы не имеем права голословно обвинять кого-то, пока у нас не будет проверенной информации. Мой подход к тому, что происходит и как нужно действовать: главное — не свернуть Украине голову. Есть в авиации понятие — коррекционный механизм. Это такой механизм, который списывает погрешности, вводит поправки и дает правильный курс. Летчики будут смеяться, прочитав такое объяснение, но это так, если язык авиации перевести на политику. У этого механизма подкручиваются все болты по очереди, по чуть-чуть. Нельзя один какой-то болт перекрутить, потому что свернешь голову всему механизму. Так вот, чтобы не свернуть голову нашему украинскому государству, нужно понимать, что следует одновременно вести правильный курс во всех сферах, продвигать реформы во всех сферах, а не так, что вот мы занялись одной сферой, а другая стоит. Поэтому надо и культуру, и спорт поднимать в одно и то же время, и в судах делать реформу, и в армии. Конечно, сейчас военное положение, и в первую очередь мы смотрим на армию. Но нам нужно понимать, что нельзя ничего упустить. Точно так же, когда складывается бюджет страны, он должен предусматривать все. У нас, к сожалению, по другому: мы сильно крутим одни гайки и не смотрим на другие.

— Есть у вас приоритеты, или вы будете заниматься всем: коррупцией, судебной системой, армией?

— Как вы думаете, может ли один человек быть мастером спорта во всех видах спорта? Нет, к сожалению, хотя хотелось бы. Не может один человек охватить все. Я специалист в каких-то определенных областях, но я слабо понимаю в других. В каких-то третьих я уже вижу, что научилась, но все равно я не смогу все. Украина и весь народ — это и есть команда. И в политике точно так же должна работать команда. Проблема в том, что у нас существует такой уровень недоверия, что очень сложно собрать команду, члены которой доверяли бы друг другу и смотрели бы в одном направлении. Европейский подход состоит в том, что какая бы партия или человек ни пришли к власти, они все равно будут придерживаться одного курса. У нас же каждая новая власть приходит и начинает тянуть совершенно в другую сторону, критикуя предыдущую власть. Нам сейчас нужно перезапустить Украину. Конечно, у меня есть некоторые соображения на этот счет. Возможно, они пока еще на уровне интуиции и фантастики. Но я знаю, что нет ничего невозможного.

— С кем из российских оппозиционеров вы бы хотели встретиться?

— Я встречалась с Павленским, с Быковым Димой, я встречалась с русскими журналистами. Была такая встреча, абсолютно нейтральная, на ней были украинские политические заключенные, которые только что вышли из тюрьмы: Геннадий Афанасьев и Юрий Солошенко. Мы разговаривали на выставке в галерее. И что мне было особенно приятно: мимо проходила наша украинская старушка-интеллигентка, которая увидела Павленского и узнала его. Подошла к нему и пожала руку. Подошла к Быкову: «Боже, и вы здесь». Она, украинка, узнала русских оппозиционеров. То есть у нас в Украине люди интересуются всем этим. Она пожала им руки, я стою, смотрю на это и не могу поверить. Она потом и меня узнала. Разговаривая со мной, она перешла на украинский язык. Оказалось, что эта женщина прекрасно владеет литературным языком — русским и украинским. Было безумно приятно с ней поговорить. Я вижу, что мы дружим, что не все поддались пропаганде ненависти. У нас и у вас есть умные адекватные люди.

«Я за судебную реформу и за люстрацию»

— Правда ли, что вы с адвокатом Ильей Новиковым собирается ввести институт присяжных в Украине?

— Это делалось, еще пока я сидела в тюрьме, и это делается не только Новиковым. У нас в Украине у многих людей, особенно у адвокатов, давно есть эта идея. Мне нужно сейчас, чтобы не было каких-то недомолвок, собрать этих людей на одной платформе. Договориться, чтобы максимально идеально прописать этот закон, чтобы подстроить его под нашу судебную систему. Так называемый «закон Савченко» действует как аксиома, и он правильный, он должен существовать в таком виде, как был принят. То, что он иногда неправильно применяется, говорит о том, что у нас неправильная судебная система, потому что сам закон человеческий, абсолютно правильный.

— Это закон «день за два», когда один день в СИЗО засчитывается за два дня в колонии?

— Да. По этому закону на свободу сейчас выходят жестокие убийцы, и это критикуют. Но это всего лишь значит, что в Украине просто не такие большие сроки, и такие жестокие преступники действительно мало сидят. Если по российскому законодательству женщине дают 25 лет, то по нашему закону мужчинам дают всего 15 лет. Но есть и пожизненное. Так вот, нужно пересмотреть всю систему, чтобы человек, который первый раз попадает в тюрьму, сидел месяцы — чтобы он просто понял, что туда попадать не надо. Чтобы человек, который второй раз попадает в тюрьму, сидел годы. Если третий раз, чтобы уже сидел долго, потому что он уже превратился в человека системы. Просто надо разобраться в этом. Это очень тонкая материя. Я хочу, чтобы умные, грамотные юристы все это прописали, а сейчас это не прописано в Украине. Поэтому я за судебную реформу, но против того, как она была введена и как действует сегодня. Там не все плохо, там есть много хорошего, но она не вписалась в украинскую систему.

— Как вы относитесь к люстрации?

— Конечно, я за, но нужно разбираться. Должны быть абсолютно честные, прозрачные комиссии. Есть люди, которых обзывают кагебешниками, потому что они учились в той системе. Но человек всю жизнь боролся против той системы, он знает, как это делать, он знает слабые места системы. Просто ему сложно поверить. Наши люди думают, что завтра придут молодые, честные, и все сразу будет хорошо. Но они начнут делать ошибки — так же, как и я. Я пришла в политику, и я делаю ошибки. Это нормально, мы учимся. Нам нужно оставить опыт тех людей и взять с него лучшее. Нельзя рубить на корню. Люстрация должна быть, но правильно: независимо, продумано. Люстрация — инициатива народа, и она должна проводиться народом, как Майдан. Наши люди в том же селе прекрасно знают, кто у них был прокурором, кто судьей, кто ментом. Они этих людей знают с детства, могут рассказать о них. Но в это село должна приехать независимая комиссия из другого села, которая не знает этих людей. И она должна посмотреть, кто что говорит и чьи интересы отстаивает, чтобы не представлялись интересы только одних людей, которые, возможно, руководствуются личными обидами, а чтобы все это было грамотно. В этом должны участвовать и специалисты, эксперты, которые бы посмотрели, нарушаются ли в данном случае права человека или нет.

— Когда я приходила к вам в тюрьму, вы мне показывали архитектурный план будущего дома, который хотели построить. Вы его сохранили?

— Да, он где-то лежит у сестры. Мне даже обещали этот дом построить, но я сказала: «Нет, спасибо!» Когда заработаю денег, я его сама его построю.

Открытая Россия

Надежда Савченко едет на вручение престижной награды в ПольшуНадежда Савченко едет на вручение престижной награды в Польшу

Украинский Политик

Народный депутат Украины, бывшая политзаключенная в России Надежда Савченко прибудет в пятницу в польский Люблин, чтобы лично получить награду “Орел” Яна Карского.

Ожидается, что торжественная церемония состоится в пятницу вечером на Королевском замке в Люблине.

Напомним, Савченко в марте этого года была удостоена премии «Орел» с формулировкой за «закаленный дух в борьбе за человеческое достоинство и гордость”. В письме из тюрьмы в России она поблагодарила за награду, отметив, что это для нее большая честь. После своего освобождения в мае она пообещала, что приедет за наградой лично.

Как известно, Карский учредил премию «Орел» в 2000 году, незадолго до смерти. Награда польского дипломата, Праведника мира, который сообщила миру о Холокосте, вручается полякам, которые «с достоинством заботятся о Польше», и гражданам других стран, которые «не будучи поляками, поддерживают Польшу».

В 2015 году премия впервые была присуждена посмертно Борису Немцову. Среди лауреатов премии Карского — Тадеуш Мазовецкий, Лех Валенса, Адам Михник, Марек Эдельман, Шимон Перес и другие.

Украинский Политик

Народный депутат Украины, бывшая политзаключенная в России Надежда Савченко прибудет в пятницу в польский Люблин, чтобы лично получить награду “Орел” Яна Карского.

Ожидается, что торжественная церемония состоится в пятницу вечером на Королевском замке в Люблине.

Напомним, Савченко в марте этого года была удостоена премии «Орел» с формулировкой за «закаленный дух в борьбе за человеческое достоинство и гордость”. В письме из тюрьмы в России она поблагодарила за награду, отметив, что это для нее большая честь. После своего освобождения в мае она пообещала, что приедет за наградой лично.

Как известно, Карский учредил премию «Орел» в 2000 году, незадолго до смерти. Награда польского дипломата, Праведника мира, который сообщила миру о Холокосте, вручается полякам, которые «с достоинством заботятся о Польше», и гражданам других стран, которые «не будучи поляками, поддерживают Польшу».

В 2015 году премия впервые была присуждена посмертно Борису Немцову. Среди лауреатов премии Карского — Тадеуш Мазовецкий, Лех Валенса, Адам Михник, Марек Эдельман, Шимон Перес и другие.

Зачем Тимошенко начала подставлять СавченкоЗачем Тимошенко начала подставлять Савченко

В эфире у Шустера Надежда Савченко под аплодисменты публики обещала турне страной. Судя по тому, что ее привозили на Полтавщину агитировать за выдвиженца «Батьківщины», турне уже стартовало.

На выходных в райцентре Лохвица Надежда Савченко начала карьеру VIP-агитатора. Она выступила в поддержку Руслана Богдана, выдвинутого «Батьківщиной», но еще не зарегистрировавшегося в ЦИК. Общественная сеть «Опора» назвала это выступление нарушением закона о выборах. Жители Лохвицы же, которые откликнулись на приглашение прийти на встречу с Героем Украины Савченко, были крайне разочарованы, поскольку попали на банальную агитационную акцию партии Юлии Тимошенко.

Савченко призвала поверить Богдану. Хотя и призналась, что сама не так давно его знает. Видимо, Надежде Викторовне не все рассказали об этом бизнесмене и политике. Впрочем, дело не в Богдане, пусть в его прошлом и настоящем разбираются сами избиратели, а в использовании «Батьківщиной» втемную своего топового депутата.

Втемную, потому что вряд ли Савченко предупредили о нарушении ею закона во время агитации за еще не зарегистрированного кандидата. Вместе с ней на сцене в Лохвице стоял тертый депутат Иван Крулько, прекрасно знающий нюансы законодательства. Как сообщают СМИ, он и сам агитировал. Но одно дело Крулько, а другое — когда закон нарушает героиня, за освобождение которой из путинского плена молилась вся страна. Очень похоже на подставу…

В пятничном эфире ток-шоу Савика Шустера Савченко божилась не стать такой, как большинство украинских политиков. Как видим, она быстро обучается плохому.

Надежда Викторовна обещала объехать всю страну, и, как видим, объезд уже начался. Только не с честного разговора с народом, а из агитации за выдвиженца «Батьківщины».

По всей видимости, вслед за Лохвицей, ее повезут и по остальным округам, где будут баллотироваться кандидаты от партии Тимошенко. Поедет ли Савченко в населенные пункты, не входящие в эти округа, неизвестно.

Следующий момент — в Лохвице не было самой Тимошенко. Юлия Владимировна, в отличие от пока еще политически и юридически неподкованной коллеги по парламенту, понимает всю выгоду от использования Савченко в качестве агитатора. Надежда сегодня имеет поддержку гораздо выше, чем сама Тимошенко. И если сейчас летчица говорит, что верит Богдану, то завтра, в случае его проигрыша кандидату от власти, способна заявить о фальсификации выборов. Тимошенко уверена — массы в это поверят. И не важно, правда это будет или манипуляция. Главное — рейтинговые баллы на критике власти пойдут в партийную кассу.

Донбасс-инфоВ эфире у Шустера Надежда Савченко под аплодисменты публики обещала турне страной. Судя по тому, что ее привозили на Полтавщину агитировать за выдвиженца «Батьківщины», турне уже стартовало.

На выходных в райцентре Лохвица Надежда Савченко начала карьеру VIP-агитатора. Она выступила в поддержку Руслана Богдана, выдвинутого «Батьківщиной», но еще не зарегистрировавшегося в ЦИК. Общественная сеть «Опора» назвала это выступление нарушением закона о выборах. Жители Лохвицы же, которые откликнулись на приглашение прийти на встречу с Героем Украины Савченко, были крайне разочарованы, поскольку попали на банальную агитационную акцию партии Юлии Тимошенко.

Савченко призвала поверить Богдану. Хотя и призналась, что сама не так давно его знает. Видимо, Надежде Викторовне не все рассказали об этом бизнесмене и политике. Впрочем, дело не в Богдане, пусть в его прошлом и настоящем разбираются сами избиратели, а в использовании «Батьківщиной» втемную своего топового депутата.

Втемную, потому что вряд ли Савченко предупредили о нарушении ею закона во время агитации за еще не зарегистрированного кандидата. Вместе с ней на сцене в Лохвице стоял тертый депутат Иван Крулько, прекрасно знающий нюансы законодательства. Как сообщают СМИ, он и сам агитировал. Но одно дело Крулько, а другое — когда закон нарушает героиня, за освобождение которой из путинского плена молилась вся страна. Очень похоже на подставу…

В пятничном эфире ток-шоу Савика Шустера Савченко божилась не стать такой, как большинство украинских политиков. Как видим, она быстро обучается плохому.

Надежда Викторовна обещала объехать всю страну, и, как видим, объезд уже начался. Только не с честного разговора с народом, а из агитации за выдвиженца «Батьківщины».

По всей видимости, вслед за Лохвицей, ее повезут и по остальным округам, где будут баллотироваться кандидаты от партии Тимошенко. Поедет ли Савченко в населенные пункты, не входящие в эти округа, неизвестно.

Следующий момент — в Лохвице не было самой Тимошенко. Юлия Владимировна, в отличие от пока еще политически и юридически неподкованной коллеги по парламенту, понимает всю выгоду от использования Савченко в качестве агитатора. Надежда сегодня имеет поддержку гораздо выше, чем сама Тимошенко. И если сейчас летчица говорит, что верит Богдану, то завтра, в случае его проигрыша кандидату от власти, способна заявить о фальсификации выборов. Тимошенко уверена — массы в это поверят. И не важно, правда это будет или манипуляция. Главное — рейтинговые баллы на критике власти пойдут в партийную кассу.

Донбасс-инфо

Готова ли украинская Жанна д’Арк к политической борьбе?Готова ли украинская Жанна д’Арк к политической борьбе?

Ян Бейтсон

Несколько дней назад Надя Савченко покинула тюремную камеру в России и переступила порог украинского парламента. 35-летняя летчица почти два года провела в заключении после того, как Россия обвинила ее в причастности к гибели двух журналистов на востоке Украины. Накинув на плечи украинский флаг и с флагом крымских татар в руке, она стоически приблизилась к центральной трибуне и сняла висевший там баннер с призывом к ее освобождению. На его место Надежда повесила другой — посвященный украинским узникам в России. Выражая общенародное разочарование правительством президента Петра Порошенко, Савченко с резкой критикой обрушилась на сидевших перед нею политиков, так что стало ясно, какую политическую смуту она способна посеять.

«Я не дам вам, сидящим в этих креслах Верховной Рады, забыть о тех ребятах, которые начинали отдавать жизнь за Украину на Майдане и [которые] сейчас продолжают умирать за нее, — сказала она в своем первом выступлении перед национальным парламентом. — Они стоят с нами за Украину и они не лягут в могилы до тех пор, пока мы не получим ту Украину, за которую они умерли».

Откровенная, волевая и беззастенчиво прямолинейная, Савченко не стесняется в выражениях. Сражаясь в составе волонтерского батальона в Донбассе, она была захвачена пророссийскими сепаратистами в 2014 году. Открытое неповиновение, которое демонстрировала Савченко на протяжении всего тюремного заключения, сделало ее национальным символом борьбы Украины против России в целом, а в октябре 2014 года Савченко заочно приняла участие в парламентских выборах.

После освобождения она штурмом взяла украинские СМИ: заголовки газет пестрят ее резкими заявлениями о плачевном состоянии украинской политики, о продолжающейся войне на востоке страны и о шаткой национальной экономике.

В день после своего возвращения на Украину Савченко отказалась следовать плану Порошенко. Вместо того чтобы в киевском аэропорту юркнуть в машину и отправиться к президенту, а там уже выступить перед прессой, она сделала свое первое заявление на свободе, пройдясь босиком по аэропорту. Бывшая заключенная продолжает игнорировать условности и возмущать спокойствие украинской политики, сама себя называя «баллистической ракетой». Савченко предупредила, что украинский парламент «*** (нецензурное слово) людей каждый день» и она в этом участвовать не собирается, а также сообщила членам парламента, что все они на борту Титаника направляются к собственной гибели.

Внезапное появление Савченко в украинской политике стало возможным после того, как в результате продолжавшихся несколько месяцев переговоров между российскими и украинскими официальными лицами она наконец была освобождена. В марте суд России приговорил ее к 22 годам тюрьмы за соучастие в гибели двух российских журналистов, убитых в результате артиллерийского обстрела. Западные правительства раскритиковали эту процедуру, назвав ее судебным фарсом. 25 мая Савченко была помилована президентом России Владимиром Путиным и обменена на двух российских офицеров разведки, захваченных на востоке Украины, в результате чего Надежда и оказалась в самом центре украинской политики.

Ее освобождение и подъем на украинскую политическую сцену являют собой переломный момент. В условиях ослабевающей поддержки со стороны прозападного правительства, многие украинцы воспринимают Савченко как наиболее влиятельного политика страны, несмотря на то что раньше ей никогда не доводилось и дня проработать в парламенте. Комментарии Савченко воодушевили украинцев, жаждущих обрести страстного и надежного лидера, и с момента ее прибытия общественная поддержка только растет.

Во время пребывания Савченко в неволе местные СМИ и активисты окрестили ее Жанной д’Арк наших дней за мученическую роль, которую она взяла на себя, защищая принципы украинского суверенитета. Савченко пропустила крах грандиозной коалиции, сформированной в период после Майдана всеми прозападными партиями, и уход украинских реформаторов иностранного происхождения, таких как бывший министр финансов Наталья Яресько, которая уже не вошла в состав нового кабинета министров, а также ушедшие в отставку бывший министр экономики Айварас Абромавичус и заместитель министра внутренних дел Эка Згуладзе. Так что речи Савченко по-прежнему исполнены энергии и решимости и скорее напоминают выступления на главной сцене Майдана в разгар демонстраций, нежели вялые речи украинских политиков, которые мы слышим в последние месяцы. В глазах общественности годы заключения сделали Савченко не только прославленным героем войны, но и своеобразным пережитком революционного энтузиазма, с которым протестующие Майдана сместили бывшего президента Виктора Януковича. Правда, остается один вопрос: сможет ли бывшая летчица совершить прыжок и из политического символа превратиться в эффективного политика.

Вероятно, ответ на этот вопрос мы получим очень скоро. То, что Савченко является потенциальной угрозой для украинского истеблишмента, было продемонстрировано ею не раз. Помощь в освобождении Надежды была самой крупной победой Порошенко в момент, когда реформы зашли в тупик. Это знак успеха, из которого Порошенко попытается извлечь выгоду; как он с гордостью заявил на волне освобождения Савченко, Украина вернет Крым и Восточную Украину так же, как вернула Надежду.

И хотя политическое руководство Украины долго лоббировало за освобождение летчицы, вероятно, оно не рассчитывало на то, что у Савченко могут быть свои собственные политические цели. Во время первой пресс-конференции после освобождения Савченко заявила о готовности баллотироваться на пост президента, если того пожелает украинский народ. В Facebook мгновенно стали появляться группы в поддержку ее кандидатуры. Хотя освобождение Савченко и могло обеспечить Порошенко — чей рейтинг сегодня колеблется у отметки 10 процентов — взрыв популярности, он, возможно, одновременно заработал себе долгосрочного политического соперника.

Но Порошенко может быть далеко не единственным политиком, стоящим на пути восхождения Савченко — ее политическим устремлениям может препятствовать сама партия, к которой она принадлежит. Политические обозреватели на Украине прогнозируют конфликт между Савченко и бессменным лидером партии «Батькивщина», экс-премьер-министром Юлией Тимошенко. «C первого дня в парламенте мы видим, как Савченко принимают депутаты и публика. Сейчас Юлия Тимошенко кажется оттесненной на второй план, что ей, разумеется, не нравится», — говорит Тарас Березовец, политический консультант и директор Berta Communications, бывший политтехнолог Тимошенко.

Перед вступлением Савченко на политическую сцену Тимошенко, со своей знаменитой косой, слыла на Украине наиболее авторитетной женщиной-политиком и неоднократно, но безуспешно боролась за президентское кресло. К тому же, как и Савченко, Тимошенко находилась в тюрьме по обвинениям, которые западные правительства считали политически мотивированными. Однако, когда в феврале 2014 года Тимошенко вышла на свободу, все произошло не так, как она предполагала. Несмотря на проведенные в тюрьме два с половиной года и попытки соратников представить ее мученицей за правду, на сцене Майдана Тимошенко встретили свистом, поскольку для многих ее фигура по-прежнему неразрывно связыывалась с коррупцией. Затем в мае 2014 года Порошенко нанес ей сокрушительное поражение на президентских выборах, а премьер-министр Арсений Яценюк — который возглавлял партию во время ее заключения — порвал с Тимошенко и основал свою собственную партию. В последствии Тимошенко предложила Савченко, в то время еще находившейся в тюрьме, первое место в партийном списке, и таким образом де-факто был сформирован альянс.

Теперь, когда Савченко вернулась, украинские наблюдатели ждут от героя войны дальнейших действий: последует ли она за Тимошенко или пойдет своим путем. «У Савченко есть задатки хорошего политика, — считает Березовец. — Проблема в том, что у нее нет опыта и, если она позволит кому-то стать ее кукловодом, это будет означать окончательную потерю собственного места под солнцем». В прошлом украинские политические лидеры нередко пользовались авторитетом других публичных фигур — будь то спортсмены или знаменитости — чтобы создать иллюзию перемен в своих партиях, между тем нисколько не отклоняясь от привычного курса.

По крайней мере на данный момент Савченко, как кажется, играет в рамках своей партии, говорит Алексей Рябчин, депутат партии «Батькивщина», пришедший в политику после Майдана. «Она командный игрок. Она прекрасно понимает, что знает, а что нет, и о том, чего не знает, спрашивает. Быстро все схватывает».

Хотя Савченко располагает огромной общественной поддержкой, остается неясным, чего она, как отдельный член парламента, может достичь своими двумя широко разрекламированными баннерами: за освобождение узников России и пророссийских сепаратистов и прекращение военной коррупции. Пока же она создает впечатление человека, который чувствует себя в новообретенным статусе вполне уверенно. «Если раньше мне приходилось стучать в дверь Генерального штаба Вооруженных Сил Украины, чтобы в него попасть, то теперь они стучат в мою», — заявила она телеканалу «112 Украина». Благодаря успешному ходатайству у министра обороны Савченко добилась разрешения стать первой женщиной, проходящей курс в элитном университете военно-воздушных, сил после того, как она в качестве украинского миротворца работала в Ираке. Так что Надежда привыкла оказывать давление на украинскую военную бюрократию и получать видимые результаты.

Этот военный опыт, а также бои в составе волонтерского батальона «Айдар» на востоке Украины — еще одна золотая звезда в копилке Савченко, благодаря которой она заработала авторитет в борьбе с пророссийскими сепаратистами на востоке Украины. В ходе своей первой пресс-конференции Савченко заявила, что «мир возможен только через войну». Эти слова встревожили ведущих экспертов, рассудивших, что Савченко может настаивать на возобновлении боевых действий и положить конец непопулярным минским мирным соглашениям, которые многие украинцы воспринимают как наложенное на страну финансовое бремя по восстановлению восточного региона, остающегося де-факто под контролем России. Но несколько дней спустя, выступая на политическом ток-шоу «Шустер Live», она быстро пошла на попятную.

С тех пор Савченко продолжает удивлять политических недоброжелателей и намечает свой собственный курс. Она отправилась на донбасский фронт, чтобы встретиться с бывшим лидером ультраправой организации «Правый сектор» (признана экстремистской в России) Дмитрием Ярошем, но также сказала, что готова вести мирные переговоры с лидерами пророссийских сепаратистов напрямую — шаг, сделать который украинские лидеры ранее категорически отказывались.

Ввиду растущей популярности и статуса национального символа, оберегающего ее от критики, звезду Савченко ждет уверенное восхождение. Но даже ее сестра, Вера Савченко, опасается за то, как на личной жизни ее старшей сестры могут отразиться перенесенные ею испытания в России и многообещающая карьера общественного деятеля. «Мне просто жаль ее, жаль, что у нее даже не остается времени на себя, — сказала Вера, боровшаяся за освобождения сестры. — Она не может расслабиться, потому что каждый хочет, чтобы она приняла участие в той или иной программе».

Но несмотря на бессонные ночи, на ослабленное голодовками и тюрьмой здоровье сестры, Вера считает, что Надежда обладает достаточными внутренними силами, чтобы все вынести и выполнить стоящие перед нею задачи.

«Мы потеряли слишком много времени и продолжаем тратить свою жизнь впустую, — сказала Вера Савченко. — [Моя сестра] понимает, что нужно действовать».

Foreign PolicyЯн Бейтсон

Несколько дней назад Надя Савченко покинула тюремную камеру в России и переступила порог украинского парламента. 35-летняя летчица почти два года провела в заключении после того, как Россия обвинила ее в причастности к гибели двух журналистов на востоке Украины. Накинув на плечи украинский флаг и с флагом крымских татар в руке, она стоически приблизилась к центральной трибуне и сняла висевший там баннер с призывом к ее освобождению. На его место Надежда повесила другой — посвященный украинским узникам в России. Выражая общенародное разочарование правительством президента Петра Порошенко, Савченко с резкой критикой обрушилась на сидевших перед нею политиков, так что стало ясно, какую политическую смуту она способна посеять.

«Я не дам вам, сидящим в этих креслах Верховной Рады, забыть о тех ребятах, которые начинали отдавать жизнь за Украину на Майдане и [которые] сейчас продолжают умирать за нее, — сказала она в своем первом выступлении перед национальным парламентом. — Они стоят с нами за Украину и они не лягут в могилы до тех пор, пока мы не получим ту Украину, за которую они умерли».

Откровенная, волевая и беззастенчиво прямолинейная, Савченко не стесняется в выражениях. Сражаясь в составе волонтерского батальона в Донбассе, она была захвачена пророссийскими сепаратистами в 2014 году. Открытое неповиновение, которое демонстрировала Савченко на протяжении всего тюремного заключения, сделало ее национальным символом борьбы Украины против России в целом, а в октябре 2014 года Савченко заочно приняла участие в парламентских выборах.

После освобождения она штурмом взяла украинские СМИ: заголовки газет пестрят ее резкими заявлениями о плачевном состоянии украинской политики, о продолжающейся войне на востоке страны и о шаткой национальной экономике.

В день после своего возвращения на Украину Савченко отказалась следовать плану Порошенко. Вместо того чтобы в киевском аэропорту юркнуть в машину и отправиться к президенту, а там уже выступить перед прессой, она сделала свое первое заявление на свободе, пройдясь босиком по аэропорту. Бывшая заключенная продолжает игнорировать условности и возмущать спокойствие украинской политики, сама себя называя «баллистической ракетой». Савченко предупредила, что украинский парламент «*** (нецензурное слово) людей каждый день» и она в этом участвовать не собирается, а также сообщила членам парламента, что все они на борту Титаника направляются к собственной гибели.

Внезапное появление Савченко в украинской политике стало возможным после того, как в результате продолжавшихся несколько месяцев переговоров между российскими и украинскими официальными лицами она наконец была освобождена. В марте суд России приговорил ее к 22 годам тюрьмы за соучастие в гибели двух российских журналистов, убитых в результате артиллерийского обстрела. Западные правительства раскритиковали эту процедуру, назвав ее судебным фарсом. 25 мая Савченко была помилована президентом России Владимиром Путиным и обменена на двух российских офицеров разведки, захваченных на востоке Украины, в результате чего Надежда и оказалась в самом центре украинской политики.

Ее освобождение и подъем на украинскую политическую сцену являют собой переломный момент. В условиях ослабевающей поддержки со стороны прозападного правительства, многие украинцы воспринимают Савченко как наиболее влиятельного политика страны, несмотря на то что раньше ей никогда не доводилось и дня проработать в парламенте. Комментарии Савченко воодушевили украинцев, жаждущих обрести страстного и надежного лидера, и с момента ее прибытия общественная поддержка только растет.

Во время пребывания Савченко в неволе местные СМИ и активисты окрестили ее Жанной д’Арк наших дней за мученическую роль, которую она взяла на себя, защищая принципы украинского суверенитета. Савченко пропустила крах грандиозной коалиции, сформированной в период после Майдана всеми прозападными партиями, и уход украинских реформаторов иностранного происхождения, таких как бывший министр финансов Наталья Яресько, которая уже не вошла в состав нового кабинета министров, а также ушедшие в отставку бывший министр экономики Айварас Абромавичус и заместитель министра внутренних дел Эка Згуладзе. Так что речи Савченко по-прежнему исполнены энергии и решимости и скорее напоминают выступления на главной сцене Майдана в разгар демонстраций, нежели вялые речи украинских политиков, которые мы слышим в последние месяцы. В глазах общественности годы заключения сделали Савченко не только прославленным героем войны, но и своеобразным пережитком революционного энтузиазма, с которым протестующие Майдана сместили бывшего президента Виктора Януковича. Правда, остается один вопрос: сможет ли бывшая летчица совершить прыжок и из политического символа превратиться в эффективного политика.

Вероятно, ответ на этот вопрос мы получим очень скоро. То, что Савченко является потенциальной угрозой для украинского истеблишмента, было продемонстрировано ею не раз. Помощь в освобождении Надежды была самой крупной победой Порошенко в момент, когда реформы зашли в тупик. Это знак успеха, из которого Порошенко попытается извлечь выгоду; как он с гордостью заявил на волне освобождения Савченко, Украина вернет Крым и Восточную Украину так же, как вернула Надежду.

И хотя политическое руководство Украины долго лоббировало за освобождение летчицы, вероятно, оно не рассчитывало на то, что у Савченко могут быть свои собственные политические цели. Во время первой пресс-конференции после освобождения Савченко заявила о готовности баллотироваться на пост президента, если того пожелает украинский народ. В Facebook мгновенно стали появляться группы в поддержку ее кандидатуры. Хотя освобождение Савченко и могло обеспечить Порошенко — чей рейтинг сегодня колеблется у отметки 10 процентов — взрыв популярности, он, возможно, одновременно заработал себе долгосрочного политического соперника.

Но Порошенко может быть далеко не единственным политиком, стоящим на пути восхождения Савченко — ее политическим устремлениям может препятствовать сама партия, к которой она принадлежит. Политические обозреватели на Украине прогнозируют конфликт между Савченко и бессменным лидером партии «Батькивщина», экс-премьер-министром Юлией Тимошенко. «C первого дня в парламенте мы видим, как Савченко принимают депутаты и публика. Сейчас Юлия Тимошенко кажется оттесненной на второй план, что ей, разумеется, не нравится», — говорит Тарас Березовец, политический консультант и директор Berta Communications, бывший политтехнолог Тимошенко.

Перед вступлением Савченко на политическую сцену Тимошенко, со своей знаменитой косой, слыла на Украине наиболее авторитетной женщиной-политиком и неоднократно, но безуспешно боролась за президентское кресло. К тому же, как и Савченко, Тимошенко находилась в тюрьме по обвинениям, которые западные правительства считали политически мотивированными. Однако, когда в феврале 2014 года Тимошенко вышла на свободу, все произошло не так, как она предполагала. Несмотря на проведенные в тюрьме два с половиной года и попытки соратников представить ее мученицей за правду, на сцене Майдана Тимошенко встретили свистом, поскольку для многих ее фигура по-прежнему неразрывно связыывалась с коррупцией. Затем в мае 2014 года Порошенко нанес ей сокрушительное поражение на президентских выборах, а премьер-министр Арсений Яценюк — который возглавлял партию во время ее заключения — порвал с Тимошенко и основал свою собственную партию. В последствии Тимошенко предложила Савченко, в то время еще находившейся в тюрьме, первое место в партийном списке, и таким образом де-факто был сформирован альянс.

Теперь, когда Савченко вернулась, украинские наблюдатели ждут от героя войны дальнейших действий: последует ли она за Тимошенко или пойдет своим путем. «У Савченко есть задатки хорошего политика, — считает Березовец. — Проблема в том, что у нее нет опыта и, если она позволит кому-то стать ее кукловодом, это будет означать окончательную потерю собственного места под солнцем». В прошлом украинские политические лидеры нередко пользовались авторитетом других публичных фигур — будь то спортсмены или знаменитости — чтобы создать иллюзию перемен в своих партиях, между тем нисколько не отклоняясь от привычного курса.

По крайней мере на данный момент Савченко, как кажется, играет в рамках своей партии, говорит Алексей Рябчин, депутат партии «Батькивщина», пришедший в политику после Майдана. «Она командный игрок. Она прекрасно понимает, что знает, а что нет, и о том, чего не знает, спрашивает. Быстро все схватывает».

Хотя Савченко располагает огромной общественной поддержкой, остается неясным, чего она, как отдельный член парламента, может достичь своими двумя широко разрекламированными баннерами: за освобождение узников России и пророссийских сепаратистов и прекращение военной коррупции. Пока же она создает впечатление человека, который чувствует себя в новообретенным статусе вполне уверенно. «Если раньше мне приходилось стучать в дверь Генерального штаба Вооруженных Сил Украины, чтобы в него попасть, то теперь они стучат в мою», — заявила она телеканалу «112 Украина». Благодаря успешному ходатайству у министра обороны Савченко добилась разрешения стать первой женщиной, проходящей курс в элитном университете военно-воздушных, сил после того, как она в качестве украинского миротворца работала в Ираке. Так что Надежда привыкла оказывать давление на украинскую военную бюрократию и получать видимые результаты.

Этот военный опыт, а также бои в составе волонтерского батальона «Айдар» на востоке Украины — еще одна золотая звезда в копилке Савченко, благодаря которой она заработала авторитет в борьбе с пророссийскими сепаратистами на востоке Украины. В ходе своей первой пресс-конференции Савченко заявила, что «мир возможен только через войну». Эти слова встревожили ведущих экспертов, рассудивших, что Савченко может настаивать на возобновлении боевых действий и положить конец непопулярным минским мирным соглашениям, которые многие украинцы воспринимают как наложенное на страну финансовое бремя по восстановлению восточного региона, остающегося де-факто под контролем России. Но несколько дней спустя, выступая на политическом ток-шоу «Шустер Live», она быстро пошла на попятную.

С тех пор Савченко продолжает удивлять политических недоброжелателей и намечает свой собственный курс. Она отправилась на донбасский фронт, чтобы встретиться с бывшим лидером ультраправой организации «Правый сектор» (признана экстремистской в России) Дмитрием Ярошем, но также сказала, что готова вести мирные переговоры с лидерами пророссийских сепаратистов напрямую — шаг, сделать который украинские лидеры ранее категорически отказывались.

Ввиду растущей популярности и статуса национального символа, оберегающего ее от критики, звезду Савченко ждет уверенное восхождение. Но даже ее сестра, Вера Савченко, опасается за то, как на личной жизни ее старшей сестры могут отразиться перенесенные ею испытания в России и многообещающая карьера общественного деятеля. «Мне просто жаль ее, жаль, что у нее даже не остается времени на себя, — сказала Вера, боровшаяся за освобождения сестры. — Она не может расслабиться, потому что каждый хочет, чтобы она приняла участие в той или иной программе».

Но несмотря на бессонные ночи, на ослабленное голодовками и тюрьмой здоровье сестры, Вера считает, что Надежда обладает достаточными внутренними силами, чтобы все вынести и выполнить стоящие перед нею задачи.

«Мы потеряли слишком много времени и продолжаем тратить свою жизнь впустую, — сказала Вера Савченко. — [Моя сестра] понимает, что нужно действовать».

Foreign Policy

Марк Фейгин: позиция адвоката Новикова близка к Медведчуку и КремлюМарк Фейгин: позиция адвоката Новикова близка к Медведчуку и Кремлю

Владимир Недилько

В среду, 8 июня, социальные сети всколыхнула публичная ссора между адвокатами Надежды Савченко — Марком Фейгиным, Николаем Полозовым и Ильей Новиковым. Поводом к ней послужило сообщение в Facebook, в котором Илья Новиков попытался прокомментировать заявление Надежды Савченко о готовности вести переговоры с главарями ДНР и ЛНР Александром Захарченко и Игорем Плотницким. Это вызвало жесткую реакцию со стороны Фейгина и Полозова, которые попросили больше не ассоциировать их с Ильей Новиковым. «Апостроф» систематизировал причины конфликта, который, как оказалось, носит очень давний характер и, похоже, весьма далек от завершения.

Скандальное заявление о готовности вести переговоры с главарями незаконных ДНР и ЛНР народный депутат Надежда Савченко сделала 7 июня в утреннем эфире «Радио Эра». «Три шага. Первый — продлить санкции против России. Второе — выйти на прямую связь с ДНР и ЛНР без третьей и четвертой сторон… Господин Захарченко и господин Плотницкий могут позиционироваться по полномочиям — с меня корона не упадет — пускай позиционируются как народные депутаты от ДНР и ЛНР. Я готова с ними говорить», — заявила Савченко, которую недавно освободили из российского плена, куда она попала «благодаря» боевикам.

Помимо достаточно широкого резонанса (Надежду Савченко, в частности, обвинили в том, что она играет на руку Путину), неосторожное заявление летчицы привело к публичной ссоре между ее адвокатами Марком Фейгиным, Николаем Полозовым и Ильей Новиковым. Все началось с попытки Новикова в своем Fаcebook прокомментировать слова Савченко: «Чуваки, если вы окончательно разучились читать дальше заголовка и слушать до конца фразы, то не отбрасывайте так резко идею помириться с Захарченко. Это, конкретно для вас, не худший вариант. Вам на самом деле с Путиным будет гораздо удобнее и понятнее. А ему с вами. Это про сегодняшний взрыв вышиваты, да».

Попутно адвокат разъяснил читателям, что за два года работы по делу Савченко давно встал на сторону украинцев: «Сеть wifi, которую раздает мой телефон, по-прежнему называется Putinhujlo». «Что касается того, полезны ли переговоры с Захарченко и Плотницким… Людей из подвалов вытаскивать надо, и прямо сейчас. Они ничем не хуже тех, кто сидит по российским тюрьмам. Их положение даже хуже и опасней. Можно ли таким путем добиться чего-то большего, например мира? Я лично так не думаю. Но я не даю по этому поводу никаких советов. Адвокат, который бесплатно раздает советы в интернете, скорее всего, просто не сможет найти себе клиентов», — заключил Новиков.

Это вызвало резкую реакцию со стороны Марка Фейгина и Николая Полозова, которые опять же в Facebook попросили больше не ассоциировать себя с Ильей Новиковым. Коллеги были возмущены тем, что Илья Новиков пытается принимать участие в политической жизни Украины и давать советы, как поступать в том или ином случае, нарушая таким образом главные принципы работы адвоката. «Есть граждане России, которые вроде и не «вата», но без спроса и приглашения лезут в украинскую политику, общественные отношения, дают советы, как жить и т.д. В зависимости от мотивов своей деятельности их можно разделить на три категории: 1) М…даки. 2) Провокаторы. 3) М…даки-провокаторы. А можно в принципе и не разделять», — отметил среди прочего Полозов.

По словам Фейгина и Полозова, над делом Савченко трудилась «команда адвокатов», куда попросился Илья Новиков. «В какой-то момент, нарушая договоренности, он стал вести свою игру. Так называемый «закон Савченко» продвигал именно он, вопреки нашей договоренности о невмешательстве в украинскую политику и законотворчество. Сейчас он пытается навязать Украине закон о присяжных заседателях… О его демарше сразу стало известно властям РФ… Адвокаты в РФ должны заниматься защитой лиц в России и на территориях, контролируемых властями России, а не вмешиваться во внутренние дела Украины», — пояснил Полозов.

По этой причине Фейгин назвал Новикова «совершенно лишним и вредным звеном» в команде адвокатов, защищавших украинскую пленницу. «Мы уже с декабря не общаемся, потому что это очень и очень сложная история. Но сейчас мы с ним хотя бы не вместе, не в кейсе Савченко. Мы добились результата. Поэтому сейчас нет никакой необходимости шаркать по паркету и выражать видимость какой-то совместной работы. Нет у нас с ним никаких совместных дел», — заявил «Апострофу» Фейгин.

Характеризуя Новикова как специалиста, Марк Фейгин пояснил, что когда тот начал участвовать в деле Савченко, то был «политически неопытным человеком, получившим статус буквально несколько лет назад»: » И тут он начал раздавать советы и оценки. Кто ему право-то дал? Ему бы попридержаться. И если он имеет возможность заниматься какими-то делами украинских граждан, пусть ими занимается. Но я вижу, как он это делает. Он вместо защиты занимается непонятно чем, социальными аккаунтами… Дело закончено, он больше не адвокат Савченко. Она больше не нуждается в его защите и в его консультациях».

В беседе с «Апострофом» Фейгин повторил мысль Полозова о том, что недопустимо гражданам России, кем бы они ни были, комментировать заявления украинских политиков, одним из которых сейчас является Надежда Савченко, начавшая свою самостоятельную политическую карьеру. Хотя бы потому, что «Россия воюет на Донбассе». «Я не очень понимаю эту политическую позицию, которую он (Новиков) выражает. Она очень близка к медведчуковской и кремлевской позиции. Не раз я это уже слышал. Он недавно прямо в интервью заявил о том, что «Путин ничего не знал, его подставили» в деле Савченко. То есть как это?» — недоумевает Марк Фейгин.

Отвечая на обвинения коллег, Илья Новиков сообщил «Апострофу», что ни в коем случае не пытался комментировать высказывания Савченко: «Весь мой комментарий касался реакции людей на вот эти слова Надежды. Реакция была совершенно неадекватная. Я вообще большой сторонник того, чтобы сначала вникать, а потом говорить. Большинство людей, которые на эту тему высказывались, просто читали заголовок, что «Савченко хочет вести переговоры с Захарченко». Кто из них хотя бы дал себе труд прочитать эту стенограмму или хотя бы скачать послушать подкаст?»

Примечательно, что обе конфликтующие стороны заявляют, что за два года процесса Надежда Савченко из просто подзащитного превратилась для них в друга. Вот только Марк Фейгин еще раз подчеркнул, что адвокату недопустимо быть политическим консультантом и комментировать чьи-либо высказывания, а вот Илья Новиков оставляет за собой право «комментировать все, что угодно». «Это не его (Фейгина) дело. Надежда — не только мой клиент, она мой друг. Наши профессиональные отношения с тех пор, как я перестал ее защищать в российском суде, завершились, а человеческие остались. Наша работа с Марком закончилась с окончанием этого дела. Поэтому его эта ситуация не касается. Все, что считаю нужным, я комментирую», — подчеркнул Илья Новиков, отметив, правда, что готов «замять конфликт», если Фейгин не будет его развивать.

Учитывая, что стороны пока не нашли общего языка по поводу того, стоит ли российским адвокатам принимать участие в политической карьере Савченко или нет, скандальная ситуация, похоже, не исчерпана. «Конфликт очень давний. Там было еще много чего такого, о чем предстоит узнать», — отметил среди прочего Марк Фейгин.

АпострофВладимир Недилько

В среду, 8 июня, социальные сети всколыхнула публичная ссора между адвокатами Надежды Савченко — Марком Фейгиным, Николаем Полозовым и Ильей Новиковым. Поводом к ней послужило сообщение в Facebook, в котором Илья Новиков попытался прокомментировать заявление Надежды Савченко о готовности вести переговоры с главарями ДНР и ЛНР Александром Захарченко и Игорем Плотницким. Это вызвало жесткую реакцию со стороны Фейгина и Полозова, которые попросили больше не ассоциировать их с Ильей Новиковым. «Апостроф» систематизировал причины конфликта, который, как оказалось, носит очень давний характер и, похоже, весьма далек от завершения.

Скандальное заявление о готовности вести переговоры с главарями незаконных ДНР и ЛНР народный депутат Надежда Савченко сделала 7 июня в утреннем эфире «Радио Эра». «Три шага. Первый — продлить санкции против России. Второе — выйти на прямую связь с ДНР и ЛНР без третьей и четвертой сторон… Господин Захарченко и господин Плотницкий могут позиционироваться по полномочиям — с меня корона не упадет — пускай позиционируются как народные депутаты от ДНР и ЛНР. Я готова с ними говорить», — заявила Савченко, которую недавно освободили из российского плена, куда она попала «благодаря» боевикам.

Помимо достаточно широкого резонанса (Надежду Савченко, в частности, обвинили в том, что она играет на руку Путину), неосторожное заявление летчицы привело к публичной ссоре между ее адвокатами Марком Фейгиным, Николаем Полозовым и Ильей Новиковым. Все началось с попытки Новикова в своем Fаcebook прокомментировать слова Савченко: «Чуваки, если вы окончательно разучились читать дальше заголовка и слушать до конца фразы, то не отбрасывайте так резко идею помириться с Захарченко. Это, конкретно для вас, не худший вариант. Вам на самом деле с Путиным будет гораздо удобнее и понятнее. А ему с вами. Это про сегодняшний взрыв вышиваты, да».

Попутно адвокат разъяснил читателям, что за два года работы по делу Савченко давно встал на сторону украинцев: «Сеть wifi, которую раздает мой телефон, по-прежнему называется Putinhujlo». «Что касается того, полезны ли переговоры с Захарченко и Плотницким… Людей из подвалов вытаскивать надо, и прямо сейчас. Они ничем не хуже тех, кто сидит по российским тюрьмам. Их положение даже хуже и опасней. Можно ли таким путем добиться чего-то большего, например мира? Я лично так не думаю. Но я не даю по этому поводу никаких советов. Адвокат, который бесплатно раздает советы в интернете, скорее всего, просто не сможет найти себе клиентов», — заключил Новиков.

Это вызвало резкую реакцию со стороны Марка Фейгина и Николая Полозова, которые опять же в Facebook попросили больше не ассоциировать себя с Ильей Новиковым. Коллеги были возмущены тем, что Илья Новиков пытается принимать участие в политической жизни Украины и давать советы, как поступать в том или ином случае, нарушая таким образом главные принципы работы адвоката. «Есть граждане России, которые вроде и не «вата», но без спроса и приглашения лезут в украинскую политику, общественные отношения, дают советы, как жить и т.д. В зависимости от мотивов своей деятельности их можно разделить на три категории: 1) М…даки. 2) Провокаторы. 3) М…даки-провокаторы. А можно в принципе и не разделять», — отметил среди прочего Полозов.

По словам Фейгина и Полозова, над делом Савченко трудилась «команда адвокатов», куда попросился Илья Новиков. «В какой-то момент, нарушая договоренности, он стал вести свою игру. Так называемый «закон Савченко» продвигал именно он, вопреки нашей договоренности о невмешательстве в украинскую политику и законотворчество. Сейчас он пытается навязать Украине закон о присяжных заседателях… О его демарше сразу стало известно властям РФ… Адвокаты в РФ должны заниматься защитой лиц в России и на территориях, контролируемых властями России, а не вмешиваться во внутренние дела Украины», — пояснил Полозов.

По этой причине Фейгин назвал Новикова «совершенно лишним и вредным звеном» в команде адвокатов, защищавших украинскую пленницу. «Мы уже с декабря не общаемся, потому что это очень и очень сложная история. Но сейчас мы с ним хотя бы не вместе, не в кейсе Савченко. Мы добились результата. Поэтому сейчас нет никакой необходимости шаркать по паркету и выражать видимость какой-то совместной работы. Нет у нас с ним никаких совместных дел», — заявил «Апострофу» Фейгин.

Характеризуя Новикова как специалиста, Марк Фейгин пояснил, что когда тот начал участвовать в деле Савченко, то был «политически неопытным человеком, получившим статус буквально несколько лет назад»: » И тут он начал раздавать советы и оценки. Кто ему право-то дал? Ему бы попридержаться. И если он имеет возможность заниматься какими-то делами украинских граждан, пусть ими занимается. Но я вижу, как он это делает. Он вместо защиты занимается непонятно чем, социальными аккаунтами… Дело закончено, он больше не адвокат Савченко. Она больше не нуждается в его защите и в его консультациях».

В беседе с «Апострофом» Фейгин повторил мысль Полозова о том, что недопустимо гражданам России, кем бы они ни были, комментировать заявления украинских политиков, одним из которых сейчас является Надежда Савченко, начавшая свою самостоятельную политическую карьеру. Хотя бы потому, что «Россия воюет на Донбассе». «Я не очень понимаю эту политическую позицию, которую он (Новиков) выражает. Она очень близка к медведчуковской и кремлевской позиции. Не раз я это уже слышал. Он недавно прямо в интервью заявил о том, что «Путин ничего не знал, его подставили» в деле Савченко. То есть как это?» — недоумевает Марк Фейгин.

Отвечая на обвинения коллег, Илья Новиков сообщил «Апострофу», что ни в коем случае не пытался комментировать высказывания Савченко: «Весь мой комментарий касался реакции людей на вот эти слова Надежды. Реакция была совершенно неадекватная. Я вообще большой сторонник того, чтобы сначала вникать, а потом говорить. Большинство людей, которые на эту тему высказывались, просто читали заголовок, что «Савченко хочет вести переговоры с Захарченко». Кто из них хотя бы дал себе труд прочитать эту стенограмму или хотя бы скачать послушать подкаст?»

Примечательно, что обе конфликтующие стороны заявляют, что за два года процесса Надежда Савченко из просто подзащитного превратилась для них в друга. Вот только Марк Фейгин еще раз подчеркнул, что адвокату недопустимо быть политическим консультантом и комментировать чьи-либо высказывания, а вот Илья Новиков оставляет за собой право «комментировать все, что угодно». «Это не его (Фейгина) дело. Надежда — не только мой клиент, она мой друг. Наши профессиональные отношения с тех пор, как я перестал ее защищать в российском суде, завершились, а человеческие остались. Наша работа с Марком закончилась с окончанием этого дела. Поэтому его эта ситуация не касается. Все, что считаю нужным, я комментирую», — подчеркнул Илья Новиков, отметив, правда, что готов «замять конфликт», если Фейгин не будет его развивать.

Учитывая, что стороны пока не нашли общего языка по поводу того, стоит ли российским адвокатам принимать участие в политической карьере Савченко или нет, скандальная ситуация, похоже, не исчерпана. «Конфликт очень давний. Там было еще много чего такого, о чем предстоит узнать», — отметил среди прочего Марк Фейгин.

Апостроф

Надежда Савченко: «Я готова говорить напрямую с Захарченко и Плотницким»Надежда Савченко: «Я готова говорить напрямую с Захарченко и Плотницким»

Ольга Мусафирова

Расшифровка внезапного звонка нардепа Украины в эфир Матвею Ганапольскому

На днях пресс-центр штаба АТО сообщил о « неожиданном ночном приезде в район проведения АТО Героя Украины Надежды Савченко». Как сказано в информации, депутату удалось плодотворно пообщаться с бывшими товарищами по службе и сесть за штурвал боевого вертолета. Сегодня Савченко по личной инициативе, экспромтом позвонила в прямой эфира «Радио Эра», на программу «Утро с Матвеем Ганапольским», чтобы высказаться по теме войны и мира. Запись их разговора была опубликована на сайте «Радио «Эра». Часть тезисов показалась слушателям настолько сенсационными, что в социальных сетях стали высказывать предположение: может, Надей «прикинулась» женщина-пранкер? Собеседники вели диалог на украинском языке.

Ганапольский: Как можно решить проблему Донбасса? Как вы это видите как политик, как депутат Верховной Рады?

Савченко: Я уже говорила, что Минские соглашения хороши тем, что они остановили шквал огня. Не то, что они остановили войну, но остановили шквал. А теперь давайте будем смотреть историю и какие-то стратегические моменты разных стран, как они боролись с такими ситуациями, когда возникали очаги сепаратизма, террористические очаги на территории государств. Возьмем саму Россию. Она во внешней политике заявляет, что знает, как бороться с терроризмом, потому что террористы не раз ее взрывали. И, действительно, в России постоянно контакты с ближайшими соседями, с Ближним Востоком, также со странами Прибалтики. То есть, они везде имели очаги, где их зона влияния… Они хотели сказать: тут наши интересы. Тем они разжигали очаги бунта местного населения и оправдывали это тем, что местное население — террористы.

Я, пока сидела в России, видела, как подло они действуют. И как они зачищают то, что сначала нагадят. Зачищают они антитеррористическими операциями, жестокими и кровавыми. (…) Я не хочу идти по пути России, по пути геноцида и истребления своего населения. Но я очень хочу, чтобы Россия убралась назад, к себе домой. Она и делает как раз сейчас геноцид населения на Донбассе. Подлость состоит в том, что, открывая огонь по своим, надо свернуть на кого-то, что это он сделал террористический акт. Терроризм — это такая штука, когда всегда есть на кого списать, на такого общего врага — террориста.

Первое, что я вижу в минских договоренностях — обязательно должна быть политическая составляющая. Надо убедить соседа, что он поступил плохо, не по-братски, как они любят говорить. И что ему надо уйти. Дальше. Я очень не хочу зачищать кроваво, так, как делала Россия в Чечне и продолжает сейчас, Донбасс такими методами. Я хочу найти взаимопонимание с этими людьми. Я знаю, что нам придется учиться прощать. Религиозные, верующие люди меня поймут и поддержат, потому что прощение — это благодать, и все такое. Я, возможно, не настолько религиозна, и знаю, что можно прощать, а что нельзя. (…) Не все прощается. Но все потом решается, шлифуется законами, судами и, как говорится, высшей справедливостью: кара у каждого своя и награда найдет каждого героя. Но я не хочу делать просто кровавую бойню…

— Ну, так скажите об этом, Надежда. Понимаете, вы ходите вокруг да около…

— А вы что хотите услышать?

— Я же задал вам вопрос. Знаете, как я от слушателей требую, так и от вас. Вот смотрите: для того, чтобы зайти на ту территорию, — вы сказали, что военный путь для вас неприемлем, правильно?

— Я не так сказала. Для начала — политический путь, военный никуда не девается. Нам нужно закрыть границу…

— А они не хотят закрывать границу, Надежда. Они говорят: сначала выборы. Выборы — это изменение Конституции, а об изменении Конституции Надежда Савченко говорит: «Это преступление!» Замкнутый круг!

— Читайте, пожалуйста, Конституцию, которая защищает сама себя и говорит, что во время войны, военного положения в стране Конституцию менять запрещено.

— Хорошо, я понял. Давайте тогда формализуем и, например, так: три первых шага, которые надо сделать для того, чтобы Донбасс вернулся

— Первое. Продолжить санкции против России, потому что она еще не поняла, что ей надо уйти (из Донбасса — О. М.) Второе: выйти напрямую, без минских договоренностей на собственную внутреннюю связь с «ДНР» и «ЛНР», без третьей и четвертой стороны.

— Минуточку, это достаточно сенсационно. Вы считаете, что возможны прямые переговоры между, например, президентом Порошенко и господином Захарченко?

— Господин Захарченко — не президент, президент Украины у нас только один, потому господин Захарченко и господин Плотницкий могут позиционироваться по полномочиям народными депутатами от «ЛНР»— «ДНР». С меня корона не спадет. Я как народный депутат Украины, всегда готова с ними говорить.

— То есть, вы, как депутат Верховной Рады, готовы говорить с депутатами «ДНР» — «ЛНР», так? Верно?

— Да.

— Хорошо, это второй шаг. И третий шаг?

— Третий шаг? А давайте, наверное, улыбнемся друг другу, и все выйдет».

Новая ГазетаОльга Мусафирова

Расшифровка внезапного звонка нардепа Украины в эфир Матвею Ганапольскому

На днях пресс-центр штаба АТО сообщил о « неожиданном ночном приезде в район проведения АТО Героя Украины Надежды Савченко». Как сказано в информации, депутату удалось плодотворно пообщаться с бывшими товарищами по службе и сесть за штурвал боевого вертолета. Сегодня Савченко по личной инициативе, экспромтом позвонила в прямой эфира «Радио Эра», на программу «Утро с Матвеем Ганапольским», чтобы высказаться по теме войны и мира. Запись их разговора была опубликована на сайте «Радио «Эра». Часть тезисов показалась слушателям настолько сенсационными, что в социальных сетях стали высказывать предположение: может, Надей «прикинулась» женщина-пранкер? Собеседники вели диалог на украинском языке.

Ганапольский: Как можно решить проблему Донбасса? Как вы это видите как политик, как депутат Верховной Рады?

Савченко: Я уже говорила, что Минские соглашения хороши тем, что они остановили шквал огня. Не то, что они остановили войну, но остановили шквал. А теперь давайте будем смотреть историю и какие-то стратегические моменты разных стран, как они боролись с такими ситуациями, когда возникали очаги сепаратизма, террористические очаги на территории государств. Возьмем саму Россию. Она во внешней политике заявляет, что знает, как бороться с терроризмом, потому что террористы не раз ее взрывали. И, действительно, в России постоянно контакты с ближайшими соседями, с Ближним Востоком, также со странами Прибалтики. То есть, они везде имели очаги, где их зона влияния… Они хотели сказать: тут наши интересы. Тем они разжигали очаги бунта местного населения и оправдывали это тем, что местное население — террористы.

Я, пока сидела в России, видела, как подло они действуют. И как они зачищают то, что сначала нагадят. Зачищают они антитеррористическими операциями, жестокими и кровавыми. (…) Я не хочу идти по пути России, по пути геноцида и истребления своего населения. Но я очень хочу, чтобы Россия убралась назад, к себе домой. Она и делает как раз сейчас геноцид населения на Донбассе. Подлость состоит в том, что, открывая огонь по своим, надо свернуть на кого-то, что это он сделал террористический акт. Терроризм — это такая штука, когда всегда есть на кого списать, на такого общего врага — террориста.

Первое, что я вижу в минских договоренностях — обязательно должна быть политическая составляющая. Надо убедить соседа, что он поступил плохо, не по-братски, как они любят говорить. И что ему надо уйти. Дальше. Я очень не хочу зачищать кроваво, так, как делала Россия в Чечне и продолжает сейчас, Донбасс такими методами. Я хочу найти взаимопонимание с этими людьми. Я знаю, что нам придется учиться прощать. Религиозные, верующие люди меня поймут и поддержат, потому что прощение — это благодать, и все такое. Я, возможно, не настолько религиозна, и знаю, что можно прощать, а что нельзя. (…) Не все прощается. Но все потом решается, шлифуется законами, судами и, как говорится, высшей справедливостью: кара у каждого своя и награда найдет каждого героя. Но я не хочу делать просто кровавую бойню…

— Ну, так скажите об этом, Надежда. Понимаете, вы ходите вокруг да около…

— А вы что хотите услышать?

— Я же задал вам вопрос. Знаете, как я от слушателей требую, так и от вас. Вот смотрите: для того, чтобы зайти на ту территорию, — вы сказали, что военный путь для вас неприемлем, правильно?

— Я не так сказала. Для начала — политический путь, военный никуда не девается. Нам нужно закрыть границу…

— А они не хотят закрывать границу, Надежда. Они говорят: сначала выборы. Выборы — это изменение Конституции, а об изменении Конституции Надежда Савченко говорит: «Это преступление!» Замкнутый круг!

— Читайте, пожалуйста, Конституцию, которая защищает сама себя и говорит, что во время войны, военного положения в стране Конституцию менять запрещено.

— Хорошо, я понял. Давайте тогда формализуем и, например, так: три первых шага, которые надо сделать для того, чтобы Донбасс вернулся

— Первое. Продолжить санкции против России, потому что она еще не поняла, что ей надо уйти (из Донбасса — О. М.) Второе: выйти напрямую, без минских договоренностей на собственную внутреннюю связь с «ДНР» и «ЛНР», без третьей и четвертой стороны.

— Минуточку, это достаточно сенсационно. Вы считаете, что возможны прямые переговоры между, например, президентом Порошенко и господином Захарченко?

— Господин Захарченко — не президент, президент Украины у нас только один, потому господин Захарченко и господин Плотницкий могут позиционироваться по полномочиям народными депутатами от «ЛНР»— «ДНР». С меня корона не спадет. Я как народный депутат Украины, всегда готова с ними говорить.

— То есть, вы, как депутат Верховной Рады, готовы говорить с депутатами «ДНР» — «ЛНР», так? Верно?

— Да.

— Хорошо, это второй шаг. И третий шаг?

— Третий шаг? А давайте, наверное, улыбнемся друг другу, и все выйдет».

Новая Газета

Явление Савченко народу: ни одной ошибки, лишь одна помаркаЯвление Савченко народу: ни одной ошибки, лишь одна помарка

Олег Кудрин

Надежда Викторовна как новый фактор украинской политики

Первая пресс-конференция Надежды Савченко ожидалась с большой тревогой, понятной для страны, испытавшей за годы независимости два Майдана, четыре президента (не считая бегуна на длинные дистанции) и пережившей горы несбывшихся надежд. Кажется, страна в целом поняла, что не нужно ждать мессию, нужно просто работать, давить на власть и требовать с нее. Но никуда не деть и то, что нужна политическая воля. Нужен моторчик для этой воли в том, что называют, то политикумом, то политической элитой (а у нас это заодно частенько и элита экономическая).

Очень похоже на то, что Савченко готова и может стать таким моторчиком.

И «НАДЯ», И «НАДЕЖДА ВИКТОРОВНА»

Двухлетнее пребывание в тюрьме, чаще всего в одиночной камере. Невероятная любовь к жизни и в то же время истинно солдатская готовность ежеминутно этой жизнью пожертвовать. Длительные голодовки, в том числе и сухие. Частая смена окружения, большие «перепады» высот (рядом — то тюремщик, то президент). Это все большие испытания для психики. Но и не только в этом дело.

Нужно обладать большим умом, самообладанием, скоростью мышления и хорошей реакцией, чтобы в тех условиях, в которых оказалась Савченко, не ошибаться, не запинаться. Отвечать быстро, четко. И правильно. Не снижая планку того героического образа, который сумели выстроить в Украине, в мире, политические адвокаты, проигравшие ее дело в российском «суде», но выигравшие его на мировой арене. После первой пресс-конференции можно сказать: да, пока, на данный момент, Надежде Викторовне всё удалось. Она остается на уровне своего образа.

Кстати, о самом этом имени-отчестве Надежда Викторовна. Защитники начали использовать его очень давно. И в первое время казалось, что в этом исключительно избыточная адвокатская уважительность к своему клиенту. Но потом со временем, когда процесс разворачивался к заинтересованному зрителю разными сторонами, стало ясно — тут другое. Адвокаты, как люди умные видели, что ей предстоит быть и «Надеждой Викторовной». Что совсем не отменяет «Нади», и «Надежды», как они ее тоже называли в ходе интервью.

СЛОЖНОЕ НАЧАЛО

Украинские традиции демократии известны, как сильные ее стороны, так и слабые. В каких-то неоднозначных ситуациях почти сразу — «ганьба» и «зрада» (хорошо еще, если обойдется без аккуратно сложенных шин).

Не обошло нечто подобное и пресс-конференцию Савченко, проходившую в пресс-зале Палаца «Україна». Помещение маленькое, а кроме журналистов пришли активисты и просто сторонники, поклонники. В зал же, как и предупреждали, пропускали только по аккредитации и журналистским удостоверениям. Поэтому организаторы проявили настойчивость, а в зал не попавшие громко показали обиженность. Но Надежда решила проблему просто и изящно, в духе анекдотов об армейской смекалке. Савченко сходу сказала, что готова отвечать на вопросы хоть восемь часов, хоть до утра. Но одна просьба — каждый час она будет выходить на десятиминутный перекур, где к ней смогут подойти те, кто в зал не попали.

После этого отпала сама возможность какого-то конфликта и последующих спекуляций на нем.

СЛОЖНЫЕ ВОПРОСЫ

Профессиональным журналистам всегда нужен информационный повод, желательно, как можно более громкий. Желательно так, чтобы на обложку, на первую страницу и на самый верх интернет- сайта да большими буквами.

Савченко задавали очень скользкие вопросы: о президенте Порошенко, о «Батькивщине» и Тимошенко, о Минском процессе и «Айдаре». И она каждый раз отвечала на них безупречно. Уважительно говорила о топ-политиках, о том, что они сделали для ее освобождения. Но лишних авансов никому не раздавала. То есть аккуратно проходила между намеком на конфронтацию и подозрениями на утерю самостоятельности.

А в России, кстати, была большая надежда на Надежду именно в таком смысле. Савченко, вернувшись в Украину, вносит смуту в местную политику: начинает играть с кем-то, или под кем-то, или против кого-то. Но, похоже, и тут «піймали облизня».

Надежда особо подчеркнула, что является членом команды «Батькивщины» и не собирается бегать из партии в партию. Но если ее что-то будет не устраивать в политике «Батькивщины», то она постарается в чем-то ее скорректировать. Когда корреспондентка «Громадського» неаккуратно сказала, что Савченко недавно, якобы, поблагодарила Минские соглашения, та тут же перешла на тон практически юридический, адвокатский: «Я не помню, чтобы говорила слова благодарности. Я сказала: «Хорошо, что минские договоренности есть. Было бы хуже, если бы их не было». Судя по всему, это школа общения с адвокатами, школа участия в судебном процессе, в жестком российском варианте. Но как же быстро прошла Надежда эту школу, как четко она выделяет ключевое слово, оказавшееся не на месте.

Примерно та же ситуация и с вопросом о батальоне «Айдар». Задававший его, похоже, хотел, чтобы Надежда попала в ловушку: либо начала ругать своих побратимов, либо начала воспевать «Айдар». Но Савченко и близко не подошла к этому капкану. Он воздала хвалу мужеству своих однополчан, в первую очередь, погибших. Но признала, что «на войне святых нет», бывает всякое и все случаи нужно разбирать конкретно.

Примерно та же ситуация с вопросом о СБУ, которое, якобы мешало процессу освобождению Савченко. Надежда ответила идеально точно, что СБУ не мешало и не могло мешать ее освобождению. Могли мешать и мешали отдельные люди. Но это уже чиновничьи недостатки. Так ведь на недавней пресс-конференции в «Укринформе» Полозов и Фейгин примерно так и сказали, назвав в качестве помех одну конкретную фигуру эсбэушники — генерала Вовка. Вряд ли Савченко читала или смотрела «прессуху» своих адвокатов. Но ответила абсолютно так же.

ВСЕ ЖАНРЫ ХОРОШИ КРОМЕ СКУЧНОГО

Большая, богатая, сильная Америка, не вся и не совсем, но все же «купилась» на Трампа. На его подчеркнутую неполиткорректность, на его грубоватые шутки, доходящие до прямого хамства и ксенофобии. Почему он понравился избирателям республиканцев? Да потому что говорит о том, о чем другие молчат или в лучшем случае шепчут. И потому что с ним не скучно.

На пресс-конференции Савченко не было скучно ни секунды. Но в отличие от звезды американских праймериз, у нее не было ксенофобских заявлений и специальных — для цитирования — пиаровских грубостей. Савченко — не Трамп, она искренна и естественна каждую секунду. Просто у нее врожденно такая манера поведения, что ей веришь и ее хочется слушать. Это и есть в самом чистом виде то, что заграницей назвали словом «харизма».

Два слова о грубостях из уст Савченко. Ее уже ставший знаменитым анекдот про воробья, надо сказать, довольно точно описывал ситуацию, обсуждаемую в вопросе-ответе. И поэтому все это в сумме, как ни странно, грубостью вообще не выглядело. Это по другой графе — естественного, как воздух, народного юмора. Так в украинских домах частенько скоренько обозначают ситуацию одной фразой («Хто вср…ся? Невістка!»), совсем не считая, что грубят, и кто-то может иметь основания для обиды.

Признаться, мне и раньше, на судебных заседаниях Савченко, приходилось сталкиваться с чем-то подобным в ее исполнении. Во время каких-то очередных судебных крючкотворств Савченко просто говорила судье: «Та що ви тягнете того кота за яйця? Судіть вже мене скоріше!». Тогда и там это тоже не казалось грубостью. Глупо в той конкретной ситуации выглядела не простонародная Надежда в вышиванке, а именно высокочтимый суд в мантии.

ПУЛЯ ПРОТИВ БОГА-ГНИДЫ

Отдельная история — про Путина. Да, Надежда на этот раз не просто назвала его давним прозвищем из пяти букв, но и уточнила, что если клички так прирастают, то значит, они хорошо соответствуют объекту, к которому прилеплены. Потом Надежда начала подбирать свой образ для президента соседней страны. И уточнила, что «вот есть вша, а есть гнида», так вот, по ее мнению, он больше похож на второе.

Конечно, тут Савченко можно было бы обвинять в неаккуратности. В том, что ей, возможно, не стоило так говорить об обидчивом Путине. (По слухам тот за одно только «Лилипутин», сказанное как-то Саакашвили, пообещал подвесить того за то, за что Савченко предлагала не тянуть кота).

Ведь если ожидать от нее политической… Ну вот, надо бы написать карьеры. Но как-то не вяжется с ней это слово. Если ожидать от Савченко политической работы, то ей придется иметь дело и с Путиным. (А она четко сказала, что готова вести переговоры хоть с чертом, только бы была Украина и мир в ней). Так вот, возможно, с учетом этого, и вправду не стоило прямо говорить грубости в адрес сегодняшнего «российского всё».

Но, с другой стороны, Савченко сказала, что Путин сильный и умный, что для России — и судя по российскому телевидению — он Бог. А она сама еще совсем недавно в армии была всего лишь «Пулей». Так что Надежда в какой-то степени все же уравновесила свою грубоватость.

И Путин, выпуская ее (особенно после знаменитого «Ось моє останнє слово! Всім добре видно?»), хорошо знал, на что идет. И какого спикера (оппонента, партнера для переговоров) получает.

Я И РОССИЯ

Напоследок позволю себе несколько личных впечатлений в стилистике «Я и Ленин».

Как же все перевернулось. Находясь на киевской пресс-конференции Савченко, я ощущал себя журналистом из глубокой провинции, какого-нибудь районного «Голоса Усть-Московска», чудом прорвавшегося на серьезную пресс-конференцию. Вокруг была непривычная и с непривычки пугающая атмосфера. Свободные люди, свободно задающие вопросы и получающие искренние ответы от свободного (с позавчерашнего дня) человека.

Мне было жалко моих коллег по нашему затхлому Усть-Московску. Вот, например — Павел Лобков из «Дождя» (кто не знает, это такой малотиражный телеканал; нет-нет его даже в домашних антеннах нет — только в интернете можно посмотреть, если кто захочет). Кругленький, работящий Лобков так старался, пробивался к микрофону. Пробился, задал вопрос. Надежда ответила — и довольно пространно. В приличных медиа (и приличных странах) в таких случаях ставят аршинные заголовки и тут же вывешивают вопрос-ответ «нашего корреспондента с места событий». А тут молчок. На «Дожде» ни гу-гу. Почему? Да потому что в Усть-Московске, знаете ли, цензура. И с таким ответом, какой дала Савченко на вопрос, даже и этот маленький телеканал прикроют-с.

Поделился своими ощущениями с адвокатами Марком Фейгиным и Николаем Полозовым. И они полностью подтвердили их: «Да, после России — здесь удивительная атмосфера. Ни здесь, ни там эту разницу еще не вполне понимают…».

Я и сам виноват. Вопрос в финале пресс-конференции задал самый провинциальный. Попросил не забывать о тех москвичах, что поддерживали Савченко, ходили к ней на все заседания, бросали вслед цветы и кричали «Слава Украине!», стояли с пикетами за ее свободу, за что неоднократно подвергались задержанию.

Но с другой стороны, это ведь тоже неплохо — заботится о своих земляках-провинциалах. И кто, в конце концов, сказал, что журналистика районного уровня — это обязательно плохо?..

Ну и насчет единственной помарки, допущенной Савченко. Однажды, слегка сбившись, она неаккуратно расставила слова «Украина», «украинский», «для украинцев». Потом Надежда объяснила, расшифровала мысль — и тут все было в порядке. Но тот слоган, что у нее получился в начале, без расшифровки, плох, неверен. И может быть эффективно использован против нее.

Однако, согласитесь, одна помарка для дебютной пресс-конференции — блестящий результат.

Олег Кудрин, Киев

УкринформОлег Кудрин

Надежда Викторовна как новый фактор украинской политики

Первая пресс-конференция Надежды Савченко ожидалась с большой тревогой, понятной для страны, испытавшей за годы независимости два Майдана, четыре президента (не считая бегуна на длинные дистанции) и пережившей горы несбывшихся надежд. Кажется, страна в целом поняла, что не нужно ждать мессию, нужно просто работать, давить на власть и требовать с нее. Но никуда не деть и то, что нужна политическая воля. Нужен моторчик для этой воли в том, что называют, то политикумом, то политической элитой (а у нас это заодно частенько и элита экономическая).

Очень похоже на то, что Савченко готова и может стать таким моторчиком.

И «НАДЯ», И «НАДЕЖДА ВИКТОРОВНА»

Двухлетнее пребывание в тюрьме, чаще всего в одиночной камере. Невероятная любовь к жизни и в то же время истинно солдатская готовность ежеминутно этой жизнью пожертвовать. Длительные голодовки, в том числе и сухие. Частая смена окружения, большие «перепады» высот (рядом — то тюремщик, то президент). Это все большие испытания для психики. Но и не только в этом дело.

Нужно обладать большим умом, самообладанием, скоростью мышления и хорошей реакцией, чтобы в тех условиях, в которых оказалась Савченко, не ошибаться, не запинаться. Отвечать быстро, четко. И правильно. Не снижая планку того героического образа, который сумели выстроить в Украине, в мире, политические адвокаты, проигравшие ее дело в российском «суде», но выигравшие его на мировой арене. После первой пресс-конференции можно сказать: да, пока, на данный момент, Надежде Викторовне всё удалось. Она остается на уровне своего образа.

Кстати, о самом этом имени-отчестве Надежда Викторовна. Защитники начали использовать его очень давно. И в первое время казалось, что в этом исключительно избыточная адвокатская уважительность к своему клиенту. Но потом со временем, когда процесс разворачивался к заинтересованному зрителю разными сторонами, стало ясно — тут другое. Адвокаты, как люди умные видели, что ей предстоит быть и «Надеждой Викторовной». Что совсем не отменяет «Нади», и «Надежды», как они ее тоже называли в ходе интервью.

СЛОЖНОЕ НАЧАЛО

Украинские традиции демократии известны, как сильные ее стороны, так и слабые. В каких-то неоднозначных ситуациях почти сразу — «ганьба» и «зрада» (хорошо еще, если обойдется без аккуратно сложенных шин).

Не обошло нечто подобное и пресс-конференцию Савченко, проходившую в пресс-зале Палаца «Україна». Помещение маленькое, а кроме журналистов пришли активисты и просто сторонники, поклонники. В зал же, как и предупреждали, пропускали только по аккредитации и журналистским удостоверениям. Поэтому организаторы проявили настойчивость, а в зал не попавшие громко показали обиженность. Но Надежда решила проблему просто и изящно, в духе анекдотов об армейской смекалке. Савченко сходу сказала, что готова отвечать на вопросы хоть восемь часов, хоть до утра. Но одна просьба — каждый час она будет выходить на десятиминутный перекур, где к ней смогут подойти те, кто в зал не попали.

После этого отпала сама возможность какого-то конфликта и последующих спекуляций на нем.

СЛОЖНЫЕ ВОПРОСЫ

Профессиональным журналистам всегда нужен информационный повод, желательно, как можно более громкий. Желательно так, чтобы на обложку, на первую страницу и на самый верх интернет- сайта да большими буквами.

Савченко задавали очень скользкие вопросы: о президенте Порошенко, о «Батькивщине» и Тимошенко, о Минском процессе и «Айдаре». И она каждый раз отвечала на них безупречно. Уважительно говорила о топ-политиках, о том, что они сделали для ее освобождения. Но лишних авансов никому не раздавала. То есть аккуратно проходила между намеком на конфронтацию и подозрениями на утерю самостоятельности.

А в России, кстати, была большая надежда на Надежду именно в таком смысле. Савченко, вернувшись в Украину, вносит смуту в местную политику: начинает играть с кем-то, или под кем-то, или против кого-то. Но, похоже, и тут «піймали облизня».

Надежда особо подчеркнула, что является членом команды «Батькивщины» и не собирается бегать из партии в партию. Но если ее что-то будет не устраивать в политике «Батькивщины», то она постарается в чем-то ее скорректировать. Когда корреспондентка «Громадського» неаккуратно сказала, что Савченко недавно, якобы, поблагодарила Минские соглашения, та тут же перешла на тон практически юридический, адвокатский: «Я не помню, чтобы говорила слова благодарности. Я сказала: «Хорошо, что минские договоренности есть. Было бы хуже, если бы их не было». Судя по всему, это школа общения с адвокатами, школа участия в судебном процессе, в жестком российском варианте. Но как же быстро прошла Надежда эту школу, как четко она выделяет ключевое слово, оказавшееся не на месте.

Примерно та же ситуация и с вопросом о батальоне «Айдар». Задававший его, похоже, хотел, чтобы Надежда попала в ловушку: либо начала ругать своих побратимов, либо начала воспевать «Айдар». Но Савченко и близко не подошла к этому капкану. Он воздала хвалу мужеству своих однополчан, в первую очередь, погибших. Но признала, что «на войне святых нет», бывает всякое и все случаи нужно разбирать конкретно.

Примерно та же ситуация с вопросом о СБУ, которое, якобы мешало процессу освобождению Савченко. Надежда ответила идеально точно, что СБУ не мешало и не могло мешать ее освобождению. Могли мешать и мешали отдельные люди. Но это уже чиновничьи недостатки. Так ведь на недавней пресс-конференции в «Укринформе» Полозов и Фейгин примерно так и сказали, назвав в качестве помех одну конкретную фигуру эсбэушники — генерала Вовка. Вряд ли Савченко читала или смотрела «прессуху» своих адвокатов. Но ответила абсолютно так же.

ВСЕ ЖАНРЫ ХОРОШИ КРОМЕ СКУЧНОГО

Большая, богатая, сильная Америка, не вся и не совсем, но все же «купилась» на Трампа. На его подчеркнутую неполиткорректность, на его грубоватые шутки, доходящие до прямого хамства и ксенофобии. Почему он понравился избирателям республиканцев? Да потому что говорит о том, о чем другие молчат или в лучшем случае шепчут. И потому что с ним не скучно.

На пресс-конференции Савченко не было скучно ни секунды. Но в отличие от звезды американских праймериз, у нее не было ксенофобских заявлений и специальных — для цитирования — пиаровских грубостей. Савченко — не Трамп, она искренна и естественна каждую секунду. Просто у нее врожденно такая манера поведения, что ей веришь и ее хочется слушать. Это и есть в самом чистом виде то, что заграницей назвали словом «харизма».

Два слова о грубостях из уст Савченко. Ее уже ставший знаменитым анекдот про воробья, надо сказать, довольно точно описывал ситуацию, обсуждаемую в вопросе-ответе. И поэтому все это в сумме, как ни странно, грубостью вообще не выглядело. Это по другой графе — естественного, как воздух, народного юмора. Так в украинских домах частенько скоренько обозначают ситуацию одной фразой («Хто вср…ся? Невістка!»), совсем не считая, что грубят, и кто-то может иметь основания для обиды.

Признаться, мне и раньше, на судебных заседаниях Савченко, приходилось сталкиваться с чем-то подобным в ее исполнении. Во время каких-то очередных судебных крючкотворств Савченко просто говорила судье: «Та що ви тягнете того кота за яйця? Судіть вже мене скоріше!». Тогда и там это тоже не казалось грубостью. Глупо в той конкретной ситуации выглядела не простонародная Надежда в вышиванке, а именно высокочтимый суд в мантии.

ПУЛЯ ПРОТИВ БОГА-ГНИДЫ

Отдельная история — про Путина. Да, Надежда на этот раз не просто назвала его давним прозвищем из пяти букв, но и уточнила, что если клички так прирастают, то значит, они хорошо соответствуют объекту, к которому прилеплены. Потом Надежда начала подбирать свой образ для президента соседней страны. И уточнила, что «вот есть вша, а есть гнида», так вот, по ее мнению, он больше похож на второе.

Конечно, тут Савченко можно было бы обвинять в неаккуратности. В том, что ей, возможно, не стоило так говорить об обидчивом Путине. (По слухам тот за одно только «Лилипутин», сказанное как-то Саакашвили, пообещал подвесить того за то, за что Савченко предлагала не тянуть кота).

Ведь если ожидать от нее политической… Ну вот, надо бы написать карьеры. Но как-то не вяжется с ней это слово. Если ожидать от Савченко политической работы, то ей придется иметь дело и с Путиным. (А она четко сказала, что готова вести переговоры хоть с чертом, только бы была Украина и мир в ней). Так вот, возможно, с учетом этого, и вправду не стоило прямо говорить грубости в адрес сегодняшнего «российского всё».

Но, с другой стороны, Савченко сказала, что Путин сильный и умный, что для России — и судя по российскому телевидению — он Бог. А она сама еще совсем недавно в армии была всего лишь «Пулей». Так что Надежда в какой-то степени все же уравновесила свою грубоватость.

И Путин, выпуская ее (особенно после знаменитого «Ось моє останнє слово! Всім добре видно?»), хорошо знал, на что идет. И какого спикера (оппонента, партнера для переговоров) получает.

Я И РОССИЯ

Напоследок позволю себе несколько личных впечатлений в стилистике «Я и Ленин».

Как же все перевернулось. Находясь на киевской пресс-конференции Савченко, я ощущал себя журналистом из глубокой провинции, какого-нибудь районного «Голоса Усть-Московска», чудом прорвавшегося на серьезную пресс-конференцию. Вокруг была непривычная и с непривычки пугающая атмосфера. Свободные люди, свободно задающие вопросы и получающие искренние ответы от свободного (с позавчерашнего дня) человека.

Мне было жалко моих коллег по нашему затхлому Усть-Московску. Вот, например — Павел Лобков из «Дождя» (кто не знает, это такой малотиражный телеканал; нет-нет его даже в домашних антеннах нет — только в интернете можно посмотреть, если кто захочет). Кругленький, работящий Лобков так старался, пробивался к микрофону. Пробился, задал вопрос. Надежда ответила — и довольно пространно. В приличных медиа (и приличных странах) в таких случаях ставят аршинные заголовки и тут же вывешивают вопрос-ответ «нашего корреспондента с места событий». А тут молчок. На «Дожде» ни гу-гу. Почему? Да потому что в Усть-Московске, знаете ли, цензура. И с таким ответом, какой дала Савченко на вопрос, даже и этот маленький телеканал прикроют-с.

Поделился своими ощущениями с адвокатами Марком Фейгиным и Николаем Полозовым. И они полностью подтвердили их: «Да, после России — здесь удивительная атмосфера. Ни здесь, ни там эту разницу еще не вполне понимают…».

Я и сам виноват. Вопрос в финале пресс-конференции задал самый провинциальный. Попросил не забывать о тех москвичах, что поддерживали Савченко, ходили к ней на все заседания, бросали вслед цветы и кричали «Слава Украине!», стояли с пикетами за ее свободу, за что неоднократно подвергались задержанию.

Но с другой стороны, это ведь тоже неплохо — заботится о своих земляках-провинциалах. И кто, в конце концов, сказал, что журналистика районного уровня — это обязательно плохо?..

Ну и насчет единственной помарки, допущенной Савченко. Однажды, слегка сбившись, она неаккуратно расставила слова «Украина», «украинский», «для украинцев». Потом Надежда объяснила, расшифровала мысль — и тут все было в порядке. Но тот слоган, что у нее получился в начале, без расшифровки, плох, неверен. И может быть эффективно использован против нее.

Однако, согласитесь, одна помарка для дебютной пресс-конференции — блестящий результат.

Олег Кудрин, Киев

Укринформ

ЭТО ОНИ СПАСЛИ НАДЕЖДУ САВЧЕНКОЭТО ОНИ СПАСЛИ НАДЕЖДУ САВЧЕНКО

Юрий Бутусов

Говорить про спасение Надежды Савченко надо с упоминанием их имен. И прежде всего — имени Вадима Пугачева. Вадим Пугачев, младший сержант 92-й механизированной бригады. Это он подал сигнал тревоги, когда группа 3-ей бригады спецназа РФ 15 мая 2015 года атаковала опорный пункт «Фасад».

Вадим родился в России, в Томске, в 1975 году. Он всю жизнь проработал газовым диспетчером в Кременчуге. В августе 2014-го добровольно ушел на фронт. У него осталась семья, сын Кирилл.

Российские диверсанты зашли на позиции опорного пункта, и Вадим их увидел. Он мог бы молча спрятаться, но он закричал, чтобы предупредить товарищей об опасности.

Его застрелили российские спецназовцы. Он погиб на месте.

Но благодаря крику Вадима его товарищ — 24-летний Евгений Залогин, автомеханик в гражданской жизни, — обнаружил врага и открыл огонь.

«Фасад» ожил, и по убегавшим российским убийцам ударили из всех стволов.

С бойцами разведроты на «Фасад» срочно выехал командир 92-ой бригады полковник Виктор Николюк, который организовал преследование и захват в плен российских спецназовцев. В преследовании приняли участие также несколько бойцов «Айдара», которые добровольно приехали на помощь, и сотрудник контрразведки СБУ. В ходе преследования под минометным обстрелом противника трое воинов получили легкие ранения.

Мама Вадима Пугачева, пенсионерка Татьяна Алексеевна, просит помощи, чтобы нанять адвоката и подать в суд на Российскую Федерацию за убийство ее сына. В Европейский суд по правам человека.

Помощь нужна и семье Вадима.

Создал семью и Евгений Залогин, у него тоже родился ребенок, свое семейное счастье он нашел вместе с девушкой из Счастья — города, который он защищал… Евгений получил тяжелое ранение, демобилизован по состоянию здоровья.

Освобождение Надежды Савченко — это событие огромного политического значения. Путин превратил взятие заложников в символ беспредела и безнаказанности. Но Надю вернули.

Не буду давать оценки моральности — мы выдали убийц Вадима Пугачева в обмен на абсолютно невиновного человека, захваченного российскими оккупантами на украинской земле.

Но высказывая радость от освобождения Надежды, надо начинать со слов уважения и благодарности семье Вадима Пугачева, которая осталась без отца, брата, сына, мужа, кормильца. Что мы, общество и государство сделали, чтобы им помочь?

Надо повторять слова уважения и благодарности к воинам 92-ой бригады, которые захватили в плен российских убийц, и командир роты Юрий Бондаренко, бойцом которой был Вадим, с трудом сдержал своих людей от расстрела этой нечисти на месте. Все ли их права защищены, все ли делает государство для того, чтобы воздать им должное за их подвиг — ведь кроме комбрига там все были добровольцы и мобилизованные — простые работяги.

И весь народ Украины, все политики, должны осознавать, что все дипломатические успехи и освобождение состоялось только потому, что газовый диспетчер из Кременчуга подал сигнал тревоги, что автомеханик из Мелитополя открыл огонь, что полковник из Кировограда и его бойцы пошли на «зачистку». Никакое политическое искусство невозможно без этой крови и без этого подвига.

Мы должны каждый раз вспоминать о цене, которой достигаются наши общие успехи и успехи политиков.

Спасибо за свободу Нади, спасибо за свободу нашей Родины. Мы никогда тебя не забудем, Вадим.

Цензон.НетЮрий Бутусов

Говорить про спасение Надежды Савченко надо с упоминанием их имен. И прежде всего — имени Вадима Пугачева. Вадим Пугачев, младший сержант 92-й механизированной бригады. Это он подал сигнал тревоги, когда группа 3-ей бригады спецназа РФ 15 мая 2015 года атаковала опорный пункт «Фасад».

Вадим родился в России, в Томске, в 1975 году. Он всю жизнь проработал газовым диспетчером в Кременчуге. В августе 2014-го добровольно ушел на фронт. У него осталась семья, сын Кирилл.

Российские диверсанты зашли на позиции опорного пункта, и Вадим их увидел. Он мог бы молча спрятаться, но он закричал, чтобы предупредить товарищей об опасности.

Его застрелили российские спецназовцы. Он погиб на месте.

Но благодаря крику Вадима его товарищ — 24-летний Евгений Залогин, автомеханик в гражданской жизни, — обнаружил врага и открыл огонь.

«Фасад» ожил, и по убегавшим российским убийцам ударили из всех стволов.

С бойцами разведроты на «Фасад» срочно выехал командир 92-ой бригады полковник Виктор Николюк, который организовал преследование и захват в плен российских спецназовцев. В преследовании приняли участие также несколько бойцов «Айдара», которые добровольно приехали на помощь, и сотрудник контрразведки СБУ. В ходе преследования под минометным обстрелом противника трое воинов получили легкие ранения.

Мама Вадима Пугачева, пенсионерка Татьяна Алексеевна, просит помощи, чтобы нанять адвоката и подать в суд на Российскую Федерацию за убийство ее сына. В Европейский суд по правам человека.

Помощь нужна и семье Вадима.

Создал семью и Евгений Залогин, у него тоже родился ребенок, свое семейное счастье он нашел вместе с девушкой из Счастья — города, который он защищал… Евгений получил тяжелое ранение, демобилизован по состоянию здоровья.

Освобождение Надежды Савченко — это событие огромного политического значения. Путин превратил взятие заложников в символ беспредела и безнаказанности. Но Надю вернули.

Не буду давать оценки моральности — мы выдали убийц Вадима Пугачева в обмен на абсолютно невиновного человека, захваченного российскими оккупантами на украинской земле.

Но высказывая радость от освобождения Надежды, надо начинать со слов уважения и благодарности семье Вадима Пугачева, которая осталась без отца, брата, сына, мужа, кормильца. Что мы, общество и государство сделали, чтобы им помочь?

Надо повторять слова уважения и благодарности к воинам 92-ой бригады, которые захватили в плен российских убийц, и командир роты Юрий Бондаренко, бойцом которой был Вадим, с трудом сдержал своих людей от расстрела этой нечисти на месте. Все ли их права защищены, все ли делает государство для того, чтобы воздать им должное за их подвиг — ведь кроме комбрига там все были добровольцы и мобилизованные — простые работяги.

И весь народ Украины, все политики, должны осознавать, что все дипломатические успехи и освобождение состоялось только потому, что газовый диспетчер из Кременчуга подал сигнал тревоги, что автомеханик из Мелитополя открыл огонь, что полковник из Кировограда и его бойцы пошли на «зачистку». Никакое политическое искусство невозможно без этой крови и без этого подвига.

Мы должны каждый раз вспоминать о цене, которой достигаются наши общие успехи и успехи политиков.

Спасибо за свободу Нади, спасибо за свободу нашей Родины. Мы никогда тебя не забудем, Вадим.

Цензон.Нет

Бомба замедленного действия. Как на освобождение Савченко реагируют Запад и партия БатькивщинБомба замедленного действия. Как на освобождение Савченко реагируют Запад и партия Батькивщин

Александра Горчинская, Илья Лукаш

Радикальнее, чем Правый сектор, и больше, чем рядовой политик. Эксперты рассуждают, чего ждать от Савченко
Ожидаемое, но внезапное освобождение Надежды Савченко из российской тюрьмы вызвало бурную реакцию Украины и мира. Главные вопросы, которые стоят на повестке дня теперь – что поставили на кон, договариваясь об освобождении летчицы, и как это повлияет на отношения между Украиной, Россией и Западом.

Антироссийские санкции Запада

Речь идет о возможности снятия санкций с России после того, как она пошла на уступку освободить Савченко. Срок их действия автоматически истекает 31 июля этого года. Российский президент Владимир Путин уже сделал заявление по этому поводу. В афинской ежедневной газете Катимерини, накануне своего визита в Грецию, Путин заявил, что Россия и ЕС подошли «к развилке» и должны определить, каким будет их дальнейшее сотрудничество и в каком направлении нужно двигаться.

«Убежден, что из событий в Украине следует сделать надлежащие выводы и приступить к созданию на большом пространстве от Атлантики до Тихого океана зоны экономического и гуманитарного сотрудничества, опирающегося на архитектуру равной и неделимой безопасности. Важным шагом на этом пути должна стать гармонизация европейского и евразийского интеграционных процессов», — отметил Путин.

Он также посоветовал Евросоюзу прекратить «играть в одни ворота» и учитывать мнение и интересы друг друга.

В ЕС тоже высказались о санкциях. Так, председатель Европейского совета Дональд Туск, давний адвокат украинских позиций, перед открытием саммита «Большой семерки» в Токио дал понять – он надеется, что лидеры Евросоюза примут решение о продлении антироссийских санкций. Ограничительные меры, по его словам, снимут только после полного выполнения Минских соглашений. Такая же риторика и у США: по словам американского посла в Украине Джеффри Пайетта, санкции не будут сняты «ни при каких обстоятельствах, что касается США».

«Вчера Надежда Савченко вернулась домой. Это стало счастливым днем для Украины, ее 45-миллионного народа, для всех друзей Украины и для меня лично. Впрочем, это не означает полного выполнения Минских договоренностей. Минские договоренности должны быть выполнены в полном объеме», — сказал Пайетт.

Госсекретарь США Джон Керри подтвердил эту позицию Америки заявлением на сайте Госдепа. Он подчеркнул, что освобождение Савченко должно послужить стимулом для выполнения Минских соглашений в полном объеме. Это и всеобъемлющее прекращение огня на востоке Украины, и полный доступ ОБСЕ в зоны конфликта, и проведение выборов в соответствии с законодательством Украины и нормами ОБСЕ, и вывод иностранных сил и вооружения, а также – возвращение Украине полного контроля над своей границей.

На возвращение Савченко отреагировал и вице-президент США Джо Байден. В своем твиттере он назвал ее примером для Украины.

О том, что освобождение Савченко не имеет ничего общего со снятием антироссийских ограничений, в комментарии НВ заявил и политический аналитик Института Евроатлантического сотрудничества Владимир Горбач. По его словам, сняты они могут быть только после полного выполнения всех пунктов Минска.

Позже пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков предположил, что происходящее вряд ли способно в корне изменить отношения РФ и Запада.

«Скажем так, возвращение наших ребят в Москву, помилование Савченко и возвращение ее в Киев вряд ли можно считать, как нечто, что способно коренным образом изменить нынешнюю атмосферу, которую, конечно, хотелось бы видеть более конструктивной», — сказал Песков.

Разговоры о возможной отмене санкций – всего лишь медийный повод и не более, считает политический эксперт Андреас Умланд. Он говорит: обмен одной персоны, пусть и такой яркой, как Савченко, вряд ли кардинально изменит ситуацию. Кроме того, за пределами Украины у Савченко нет героического имиджа.

«Это сейчас, конечно, тоже присутствует в западной прессе, и это, может быть, немного улучшит имидж Путина [в глазах Запада], но я не думаю, что оно приведет к каким-то кардинальным изменениям касательно позиции по санкциям. Не думаю, что это будет иметь какие-то последствия для двухсторонних отношений между Украиной, или для отношения Запада к России», — комментирует Умланд НВ.

Самая большая интрига, по его словам – это внутриполитические последствия в Украине и то, как повлияет появление Савченко в украинским политикуме на расстановку сил.

«Это может быть настоящим политическим землетрясением для Украины», — считает Умланд.

Савченко vs Тимошенко

Общественность и политикум теперь замирают с ожиданием – с чего же начнет свою карьеру Савченко-политик как депутат от Батькивщины, и то, удастся ли ей ужиться с лидером старейшей украинской партии, Юлией Тимошенко. То, что летчица не готова к резкому сближению с Тимошенко, стало понятно еще вчера, по ее прибытию в Борисполь. Женщины ограничились рукопожатием, что вызвало отдельные обсуждения в соцсетях.

«Конечно, она вчера впервые в жизни вживую, возможно, увидела Тимошенко, лидера своей партии. И очень многих людей она вчера тоже впервые увидела. Для нее все это впервые. И ей нужно время, чтобы прийти в себя, успокоиться», — объясняет НВ Горбач из Института Евроатлантического сотрудничества.

Еще один момент – с букетами, которые якобы не хотела принимать от Тимошенко Савченко, комментирует социолог, директор фонда Демократические инициативы Ирина Бекешкина.

«Я читала раньше, когда они летели и ей в самолете подарили цветы, она сказала резко, «я цветы не люблю», и отдала ей. Я не думаю, это, скорее, отношение к цветам, чем к Тимошенко. Это как раз было совсем другое», — комментирует НВ социолог Ирина Бекешкина.

По ее мнению, Тимошенко будет пытаться заработать на ситуации с Савченко большой политический капитал. Но их тандем не продержится долго. Бекешкина называет Савченко настоящим «снарядом для украинской политики» — прозвище «Пуля», которое есть у Надежды, полностью ей соответствует, говорит она.

«Пуля может оправдать свое название. Она – человек бескомпромиссный, сейчас является признанной народной героиней. Этот имидж заслуженный», — считает Бекешкина.

Коллега Савченко по партии, нардеп от Батькивщины Алексей Рябчин рассказал НВ, что летчица вчера уже приезжала в партийный офис и пообщалась с однопартийцами. Она попросила, чтобы ее побыстрее ввели в курс дела, показали рабочее место.

«При том, что была договоренность, что она приедет сегодня, Савченко сделала это вчера, сразу после визита в Администрацию президента. Пообщалась с Юлией Владимировной, потом познакомилась со всей командой. Лично мне было очень приятно, когда она сказала, что помнит меня по судам», — рассказывает Рябчин.

Савченко, которая все эти два года была для многих украинцев примером мужественности, прямолинейности и выдержки, уже называют «украинской Жанной Д’Арк» и даже пророчат ей президентское кресло в будущем. Женщина с таким имиджем способна заработать высокие рейтинги в обществе, которые могут поколебать позиции Тимошенко, считают эксперты.

Савченко не впишется во фракцию Батькивщина во второсортной роли – не сможет в силу амбиций, даже если захочет, считает Горбач. Поэтому наибольшим испытанием появление летчицы в парламенте станет именно для Тимошенко, говорит он.

Согласно данным, которые сегодня огласили в Киевском Международном Институте Социологии, у Тимошенко на сейчас – довольно высокий уровень поддержки общества. В рейтинге кандидатов в президенты лидером по состоянию на середину мая стала именно она – 9,5%. Второе место делят лидер Радикальной партии Олег Ляшко, который набрал 6,6%, и нынешний президент Петр Порошенко с рейтингом в 6,1%. За ними – Анатолий Гриценко с 5,7%.

Бекешкина же, напротив, считает, что у Тимошенко нет большинства.

«Очевидно, что по уровню доверия Савченко будет идти с большим отрывом. Но центр принятия решений в Батькивщине, конечно, это не пошатнет, потому что Тимошенко – не лидер. Савченко нужна трибуна. И она у нее есть, и всегда будет – общенациональная», — предполагает она.

По словам же Рябчина, никто и не отрицает, что Надежда – лидер, но вопрос в том — насколько она лидер именно политически.

Критика власти и новые правила в политике

Сразу после того, как Савченко ступила на украинскую землю после возвращения из России, она проявила себя резкой и даже бесцеремонной. От цветов отказалась, журналистам отвечала в довольно грубой форме, что также вызвало шквал обсуждений.

«Она вчера продемонстрировала нетипичный, не канонический для политиков и публичных людей способ общения с прессой. Она кричит на прессу. И она требует придерживаться дистанции. Она еще не привыкла, не может привыкнуть к публичности», — объясняет Горбач.

Это вполне нормальное психологическое состояние для человека, который пережил плен и тюрьму, считает политолог. Однако, оно неадекватно воспринимается наблюдателями.

«Я думаю, она будет задавать еще и новый стандарт общения с журналистами», — добавляет Горбач.

Вполне вероятно, что резкая и эмоциональная Савченко может попытаться задавать свой тон и в парламенте. Ведь сейчас ей либо придется подстраиваться под существующие правила игры, либо – диктовать свои. Хватит ли у нее сил и опыта для второго варианта – неизвестно. В первую очередь Савченко – военная, это ее профессия. А политик она только потому, что является народным депутатом и членом парламента, напоминает Горбач.

«Она только начинающий политик, заочный. В принципе ее политический образ и имидж был сформирован, как образ заключенной, пленной», — говорит он.

Рябчин же говорит: Савченко прекрасно осознает, что ее знаний пока не совсем достаточно для полноценной работы в парламенте, но уже рвется в бой.

«Она задавала сотни вопросов. А как то, а как это. Она попросила отвезти ее в Верховную Раду, чтобы ей лично показали, как работает пульт, как карточка, куда ее вставлять, что нажимать. Ей посоветовали, какие статьи регламента нужно почитать. Готовим серьезную боевую единицу», — делится Рябчин.

По его словам, уже завтра Савченко пойдет в парламент знакомиться, а во вторник будет в сессионном зале.

Как отреагирует начинающий политик Савченко на современные политические реалии, предугадать сложно. Ведь в парламенте до сих пор остались договоренности, внутренние правила, теневые денежные обороты и тому подобные вещи, напоминает Бекешкина. Она говорит: за всем этим может последовать резкая критика президента, нынешней власти и всего политического устроя. Савченко могла бы стать в Батькивщине кем-то вроде Сергея Лещенко в БПП.

«Вообще она будет критиковать всех. Тем более, есть за что. Но когда мы критикуем и Верховную Раду, и президента, всегда думаем, а что взамен. Например, Верховная Рада мне тоже не нравится. А что взамен? А я знаю, следующая Верховная Рада будет еще хуже», — признается Бекешкина.

Савченко – не просто народный депутат. Она также вошла в состав Комитета ВР по вопросам обороны и нацбезопасности. Вместе с ней в этом комитете – такие фамилии, как Дмитрий Ярош, Андрей Билецкий, Вячеслав Константиновский, Юрий Береза, Андрей Титарук. Бекешкина предполагает: вполне возможно, что на основе руководителей, участников добровольческих батальонов, волонтеров может быть создана отдельная политическая сила праворадикальной направленности.

«Она будет очень радикальной, такой, что еще с грустью вспомнят про Правый сектор», — уверена социолог.

Что будет дальше на самом деле – зависит только от решения самой Савченко и от того, какой путь она выберет. Пока что это неизвестно.

«Как она себя будет вести, как позиционировать. Будет ли она в партии Батькивщина активной, или станет самостоятельной фигурой. Чем именно она будет заниматься, какое у нее отношение к украинскому национализму. Это вопрос, который пока не известен», — соглашается и Умланд.

Возможно, уже во вторник станет ясно, изменит ли Савченко, возглавлявшая избирательный список Батькивщины на последних выборах, политический почерк партии с ее извечным акцентом на низкие тарифы для населения и облегчение налоговой нагрузки для добытчиков газа.

Новое ВремяАлександра Горчинская, Илья Лукаш

Радикальнее, чем Правый сектор, и больше, чем рядовой политик. Эксперты рассуждают, чего ждать от Савченко
Ожидаемое, но внезапное освобождение Надежды Савченко из российской тюрьмы вызвало бурную реакцию Украины и мира. Главные вопросы, которые стоят на повестке дня теперь – что поставили на кон, договариваясь об освобождении летчицы, и как это повлияет на отношения между Украиной, Россией и Западом.

Антироссийские санкции Запада

Речь идет о возможности снятия санкций с России после того, как она пошла на уступку освободить Савченко. Срок их действия автоматически истекает 31 июля этого года. Российский президент Владимир Путин уже сделал заявление по этому поводу. В афинской ежедневной газете Катимерини, накануне своего визита в Грецию, Путин заявил, что Россия и ЕС подошли «к развилке» и должны определить, каким будет их дальнейшее сотрудничество и в каком направлении нужно двигаться.

«Убежден, что из событий в Украине следует сделать надлежащие выводы и приступить к созданию на большом пространстве от Атлантики до Тихого океана зоны экономического и гуманитарного сотрудничества, опирающегося на архитектуру равной и неделимой безопасности. Важным шагом на этом пути должна стать гармонизация европейского и евразийского интеграционных процессов», — отметил Путин.

Он также посоветовал Евросоюзу прекратить «играть в одни ворота» и учитывать мнение и интересы друг друга.

В ЕС тоже высказались о санкциях. Так, председатель Европейского совета Дональд Туск, давний адвокат украинских позиций, перед открытием саммита «Большой семерки» в Токио дал понять – он надеется, что лидеры Евросоюза примут решение о продлении антироссийских санкций. Ограничительные меры, по его словам, снимут только после полного выполнения Минских соглашений. Такая же риторика и у США: по словам американского посла в Украине Джеффри Пайетта, санкции не будут сняты «ни при каких обстоятельствах, что касается США».

«Вчера Надежда Савченко вернулась домой. Это стало счастливым днем для Украины, ее 45-миллионного народа, для всех друзей Украины и для меня лично. Впрочем, это не означает полного выполнения Минских договоренностей. Минские договоренности должны быть выполнены в полном объеме», — сказал Пайетт.

Госсекретарь США Джон Керри подтвердил эту позицию Америки заявлением на сайте Госдепа. Он подчеркнул, что освобождение Савченко должно послужить стимулом для выполнения Минских соглашений в полном объеме. Это и всеобъемлющее прекращение огня на востоке Украины, и полный доступ ОБСЕ в зоны конфликта, и проведение выборов в соответствии с законодательством Украины и нормами ОБСЕ, и вывод иностранных сил и вооружения, а также – возвращение Украине полного контроля над своей границей.

На возвращение Савченко отреагировал и вице-президент США Джо Байден. В своем твиттере он назвал ее примером для Украины.

О том, что освобождение Савченко не имеет ничего общего со снятием антироссийских ограничений, в комментарии НВ заявил и политический аналитик Института Евроатлантического сотрудничества Владимир Горбач. По его словам, сняты они могут быть только после полного выполнения всех пунктов Минска.

Позже пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков предположил, что происходящее вряд ли способно в корне изменить отношения РФ и Запада.

«Скажем так, возвращение наших ребят в Москву, помилование Савченко и возвращение ее в Киев вряд ли можно считать, как нечто, что способно коренным образом изменить нынешнюю атмосферу, которую, конечно, хотелось бы видеть более конструктивной», — сказал Песков.

Разговоры о возможной отмене санкций – всего лишь медийный повод и не более, считает политический эксперт Андреас Умланд. Он говорит: обмен одной персоны, пусть и такой яркой, как Савченко, вряд ли кардинально изменит ситуацию. Кроме того, за пределами Украины у Савченко нет героического имиджа.

«Это сейчас, конечно, тоже присутствует в западной прессе, и это, может быть, немного улучшит имидж Путина [в глазах Запада], но я не думаю, что оно приведет к каким-то кардинальным изменениям касательно позиции по санкциям. Не думаю, что это будет иметь какие-то последствия для двухсторонних отношений между Украиной, или для отношения Запада к России», — комментирует Умланд НВ.

Самая большая интрига, по его словам – это внутриполитические последствия в Украине и то, как повлияет появление Савченко в украинским политикуме на расстановку сил.

«Это может быть настоящим политическим землетрясением для Украины», — считает Умланд.

Савченко vs Тимошенко

Общественность и политикум теперь замирают с ожиданием – с чего же начнет свою карьеру Савченко-политик как депутат от Батькивщины, и то, удастся ли ей ужиться с лидером старейшей украинской партии, Юлией Тимошенко. То, что летчица не готова к резкому сближению с Тимошенко, стало понятно еще вчера, по ее прибытию в Борисполь. Женщины ограничились рукопожатием, что вызвало отдельные обсуждения в соцсетях.

«Конечно, она вчера впервые в жизни вживую, возможно, увидела Тимошенко, лидера своей партии. И очень многих людей она вчера тоже впервые увидела. Для нее все это впервые. И ей нужно время, чтобы прийти в себя, успокоиться», — объясняет НВ Горбач из Института Евроатлантического сотрудничества.

Еще один момент – с букетами, которые якобы не хотела принимать от Тимошенко Савченко, комментирует социолог, директор фонда Демократические инициативы Ирина Бекешкина.

«Я читала раньше, когда они летели и ей в самолете подарили цветы, она сказала резко, «я цветы не люблю», и отдала ей. Я не думаю, это, скорее, отношение к цветам, чем к Тимошенко. Это как раз было совсем другое», — комментирует НВ социолог Ирина Бекешкина.

По ее мнению, Тимошенко будет пытаться заработать на ситуации с Савченко большой политический капитал. Но их тандем не продержится долго. Бекешкина называет Савченко настоящим «снарядом для украинской политики» — прозвище «Пуля», которое есть у Надежды, полностью ей соответствует, говорит она.

«Пуля может оправдать свое название. Она – человек бескомпромиссный, сейчас является признанной народной героиней. Этот имидж заслуженный», — считает Бекешкина.

Коллега Савченко по партии, нардеп от Батькивщины Алексей Рябчин рассказал НВ, что летчица вчера уже приезжала в партийный офис и пообщалась с однопартийцами. Она попросила, чтобы ее побыстрее ввели в курс дела, показали рабочее место.

«При том, что была договоренность, что она приедет сегодня, Савченко сделала это вчера, сразу после визита в Администрацию президента. Пообщалась с Юлией Владимировной, потом познакомилась со всей командой. Лично мне было очень приятно, когда она сказала, что помнит меня по судам», — рассказывает Рябчин.

Савченко, которая все эти два года была для многих украинцев примером мужественности, прямолинейности и выдержки, уже называют «украинской Жанной Д’Арк» и даже пророчат ей президентское кресло в будущем. Женщина с таким имиджем способна заработать высокие рейтинги в обществе, которые могут поколебать позиции Тимошенко, считают эксперты.

Савченко не впишется во фракцию Батькивщина во второсортной роли – не сможет в силу амбиций, даже если захочет, считает Горбач. Поэтому наибольшим испытанием появление летчицы в парламенте станет именно для Тимошенко, говорит он.

Согласно данным, которые сегодня огласили в Киевском Международном Институте Социологии, у Тимошенко на сейчас – довольно высокий уровень поддержки общества. В рейтинге кандидатов в президенты лидером по состоянию на середину мая стала именно она – 9,5%. Второе место делят лидер Радикальной партии Олег Ляшко, который набрал 6,6%, и нынешний президент Петр Порошенко с рейтингом в 6,1%. За ними – Анатолий Гриценко с 5,7%.

Бекешкина же, напротив, считает, что у Тимошенко нет большинства.

«Очевидно, что по уровню доверия Савченко будет идти с большим отрывом. Но центр принятия решений в Батькивщине, конечно, это не пошатнет, потому что Тимошенко – не лидер. Савченко нужна трибуна. И она у нее есть, и всегда будет – общенациональная», — предполагает она.

По словам же Рябчина, никто и не отрицает, что Надежда – лидер, но вопрос в том — насколько она лидер именно политически.

Критика власти и новые правила в политике

Сразу после того, как Савченко ступила на украинскую землю после возвращения из России, она проявила себя резкой и даже бесцеремонной. От цветов отказалась, журналистам отвечала в довольно грубой форме, что также вызвало шквал обсуждений.

«Она вчера продемонстрировала нетипичный, не канонический для политиков и публичных людей способ общения с прессой. Она кричит на прессу. И она требует придерживаться дистанции. Она еще не привыкла, не может привыкнуть к публичности», — объясняет Горбач.

Это вполне нормальное психологическое состояние для человека, который пережил плен и тюрьму, считает политолог. Однако, оно неадекватно воспринимается наблюдателями.

«Я думаю, она будет задавать еще и новый стандарт общения с журналистами», — добавляет Горбач.

Вполне вероятно, что резкая и эмоциональная Савченко может попытаться задавать свой тон и в парламенте. Ведь сейчас ей либо придется подстраиваться под существующие правила игры, либо – диктовать свои. Хватит ли у нее сил и опыта для второго варианта – неизвестно. В первую очередь Савченко – военная, это ее профессия. А политик она только потому, что является народным депутатом и членом парламента, напоминает Горбач.

«Она только начинающий политик, заочный. В принципе ее политический образ и имидж был сформирован, как образ заключенной, пленной», — говорит он.

Рябчин же говорит: Савченко прекрасно осознает, что ее знаний пока не совсем достаточно для полноценной работы в парламенте, но уже рвется в бой.

«Она задавала сотни вопросов. А как то, а как это. Она попросила отвезти ее в Верховную Раду, чтобы ей лично показали, как работает пульт, как карточка, куда ее вставлять, что нажимать. Ей посоветовали, какие статьи регламента нужно почитать. Готовим серьезную боевую единицу», — делится Рябчин.

По его словам, уже завтра Савченко пойдет в парламент знакомиться, а во вторник будет в сессионном зале.

Как отреагирует начинающий политик Савченко на современные политические реалии, предугадать сложно. Ведь в парламенте до сих пор остались договоренности, внутренние правила, теневые денежные обороты и тому подобные вещи, напоминает Бекешкина. Она говорит: за всем этим может последовать резкая критика президента, нынешней власти и всего политического устроя. Савченко могла бы стать в Батькивщине кем-то вроде Сергея Лещенко в БПП.

«Вообще она будет критиковать всех. Тем более, есть за что. Но когда мы критикуем и Верховную Раду, и президента, всегда думаем, а что взамен. Например, Верховная Рада мне тоже не нравится. А что взамен? А я знаю, следующая Верховная Рада будет еще хуже», — признается Бекешкина.

Савченко – не просто народный депутат. Она также вошла в состав Комитета ВР по вопросам обороны и нацбезопасности. Вместе с ней в этом комитете – такие фамилии, как Дмитрий Ярош, Андрей Билецкий, Вячеслав Константиновский, Юрий Береза, Андрей Титарук. Бекешкина предполагает: вполне возможно, что на основе руководителей, участников добровольческих батальонов, волонтеров может быть создана отдельная политическая сила праворадикальной направленности.

«Она будет очень радикальной, такой, что еще с грустью вспомнят про Правый сектор», — уверена социолог.

Что будет дальше на самом деле – зависит только от решения самой Савченко и от того, какой путь она выберет. Пока что это неизвестно.

«Как она себя будет вести, как позиционировать. Будет ли она в партии Батькивщина активной, или станет самостоятельной фигурой. Чем именно она будет заниматься, какое у нее отношение к украинскому национализму. Это вопрос, который пока не известен», — соглашается и Умланд.

Возможно, уже во вторник станет ясно, изменит ли Савченко, возглавлявшая избирательный список Батькивщины на последних выборах, политический почерк партии с ее извечным акцентом на низкие тарифы для населения и облегчение налоговой нагрузки для добытчиков газа.

Новое Время