The Times: Путин сместил украинского повстанца, чтобы завоевать благосклонность ЗападаThe Times: Путин сместил украинского повстанца, чтобы завоевать благосклонность Запада

Максим Такер и Том Кохлен | The Times

«Переворот в руководстве восточноукраинских повстанцев, совершенный под российским руководством, а также наращивание военного присутствия в Сирии предрекают стратегическую перемену в подходе Москвы к Западу», — утверждает The Times. «По данным украинской разведки, российские силы безопасности на прошлой неделе похитили «твердолобого» спикера повстанческого парламента» Андрея Пургина, пишут журналисты Максим Такер и Том Кохлен. Затем спикером стал Денис Пушилин, в прошлом заместитель Пургина.

Авторы рассуждают: смещение Пургина «означает, что Кремль хочет отойти от открытого конфликта на Украине и двинуться к имплементации мирных соглашений, подписанных в феврале в Минске».

Газета называет Пургина «империалистом». «Когда-то его подход приветствовался в Москве, а теперь рассматривается как помеха усилиям президента Путина по снижению накала украинского конфликта в момент, когда Путин направляет в Сирию бронетехнику, авиацию и войска», — говорится в статье.

Новый спикер Пушилин был переговорщиком в Минске. «Он полностью вовлечен в процесс умиротворения», — считает издание.

Газета приводит цитаты из донесения украинской спецслужбы СБУ: «Теперь главный приоритет для Кремля — «вернуть» ДНР-ЛНР Украине на российских условиях». «Таким образом сохранится территориальная целостность Украины, а все финансовые проблемы по восстановлению Донбасса будут переложены на Киев, одновременно будет гарантировано, что правительство ДНР останется под контролем российских спецслужб», — говорится в донесении.

Западные дипломаты полагают: российское «балансирование на грани войны», как выражается газета, в Сирии — возможно, попытка добиться уступок по украинскому вопросу. Они считают, что ключевую роль сыграет выступление Путина на Генассамблее ООН в конце сентября. По ожиданиям дипломатов, Путин попытается продемонстрировать, что является для Запада крайне важным партнером.

«Несколько западных дипломатов сказали, что Россия, по-видимому, добивается более мощной позиции для торга на переговорах о Сирии», — пишет газета.

Присутствие российских войск в Сирии может быть использовано для попыток добиться от Запада уступок по украинскому вопросу, считает издание.
Максим Такер и Том Кохлен | The Times

«Переворот в руководстве восточноукраинских повстанцев, совершенный под российским руководством, а также наращивание военного присутствия в Сирии предрекают стратегическую перемену в подходе Москвы к Западу», — утверждает The Times. «По данным украинской разведки, российские силы безопасности на прошлой неделе похитили «твердолобого» спикера повстанческого парламента» Андрея Пургина, пишут журналисты Максим Такер и Том Кохлен. Затем спикером стал Денис Пушилин, в прошлом заместитель Пургина.

Авторы рассуждают: смещение Пургина «означает, что Кремль хочет отойти от открытого конфликта на Украине и двинуться к имплементации мирных соглашений, подписанных в феврале в Минске».

Газета называет Пургина «империалистом». «Когда-то его подход приветствовался в Москве, а теперь рассматривается как помеха усилиям президента Путина по снижению накала украинского конфликта в момент, когда Путин направляет в Сирию бронетехнику, авиацию и войска», — говорится в статье.

Новый спикер Пушилин был переговорщиком в Минске. «Он полностью вовлечен в процесс умиротворения», — считает издание.

Газета приводит цитаты из донесения украинской спецслужбы СБУ: «Теперь главный приоритет для Кремля — «вернуть» ДНР-ЛНР Украине на российских условиях». «Таким образом сохранится территориальная целостность Украины, а все финансовые проблемы по восстановлению Донбасса будут переложены на Киев, одновременно будет гарантировано, что правительство ДНР останется под контролем российских спецслужб», — говорится в донесении.

Западные дипломаты полагают: российское «балансирование на грани войны», как выражается газета, в Сирии — возможно, попытка добиться уступок по украинскому вопросу. Они считают, что ключевую роль сыграет выступление Путина на Генассамблее ООН в конце сентября. По ожиданиям дипломатов, Путин попытается продемонстрировать, что является для Запада крайне важным партнером.

«Несколько западных дипломатов сказали, что Россия, по-видимому, добивается более мощной позиции для торга на переговорах о Сирии», — пишет газета.

Присутствие российских войск в Сирии может быть использовано для попыток добиться от Запада уступок по украинскому вопросу, считает издание.

«Гнойник» — документальный фильм об оккупационном режиме в Донецке (видео)«Гнойник» — документальный фильм об оккупационном режиме в Донецке (видео)

Уже болем полугода в Донецке царит закрытый оккупационный режим так называемой «ДНР», о котором все будто и слышали, но что это такое на самом деле — трудно объяснить. По словами режиссера фильма Макса Максимова, именно это стало причиной создания документального фильма «Гнойник». «Мой фильм отражает, прежде всего, общественное мнение — не только тех, кто против этой власти, но и те, кто её поддерживает», — отметил режиссер во время скайп-презентации фильма в Украинском кризисном медиа-центре.

Работа над фильмом длилась больше года, рассказывает Макс Максименко. «Сначала это были короткие документальные фильмы, которые снимались в течение года, потом я решил объединить их в один фильм», — отметил автор. Во время презентации трейлера к фильму у журналистов возник вопрос о мотивах такого названия ленты. «Это название — всего лишь часть цитаты господина Пушилина, головы так называемого «Народного Совета». Он сказал: «Что мы, не понимаем, кем мы будем? Неужели мы будем как гнойник, который будет постоянно выстреливать?» Мне кажется, именно это слово достоверно описывает ситуацию в «ДНР», — поделился Макс Максименко. Цель фильма, добавил автор, — критически осветить несамостоятельность такого псевдогосударства как «ДНР».

Фильм основан главным образом на трех событиях, которые режиссеру удалось снять в Донецке. «Все началось летом 2014 года. Затем я продолжил съемки уже примерно с 8 марта и, конечно, в мае», — добавил автор. В будущем Макс Максименко планирует создать вторую часть фильма — «P.S. Гнойник», так как материала оказалось слишком много для одного фильма.Уже болем полугода в Донецке царит закрытый оккупационный режим так называемой «ДНР», о котором все будто и слышали, но что это такое на самом деле — трудно объяснить. По словами режиссера фильма Макса Максимова, именно это стало причиной создания документального фильма «Гнойник». «Мой фильм отражает, прежде всего, общественное мнение — не только тех, кто против этой власти, но и те, кто её поддерживает», — отметил режиссер во время скайп-презентации фильма в Украинском кризисном медиа-центре.

Работа над фильмом длилась больше года, рассказывает Макс Максименко. «Сначала это были короткие документальные фильмы, которые снимались в течение года, потом я решил объединить их в один фильм», — отметил автор. Во время презентации трейлера к фильму у журналистов возник вопрос о мотивах такого названия ленты. «Это название — всего лишь часть цитаты господина Пушилина, головы так называемого «Народного Совета». Он сказал: «Что мы, не понимаем, кем мы будем? Неужели мы будем как гнойник, который будет постоянно выстреливать?» Мне кажется, именно это слово достоверно описывает ситуацию в «ДНР», — поделился Макс Максименко. Цель фильма, добавил автор, — критически осветить несамостоятельность такого псевдогосударства как «ДНР».

Фильм основан главным образом на трех событиях, которые режиссеру удалось снять в Донецке. «Все началось летом 2014 года. Затем я продолжил съемки уже примерно с 8 марта и, конечно, в мае», — добавил автор. В будущем Макс Максименко планирует создать вторую часть фильма — «P.S. Гнойник», так как материала оказалось слишком много для одного фильма.

Юрий Бутусов: Что означает для Украины бандитский переворот в «ДНР»Юрий Бутусов: Что означает для Украины бандитский переворот в «ДНР»

Управляемая из Москвы система на Донбассе будет такой же несамостоятельной, коррумпированной и преступной, как и ее прототипы в Южной Осетии, Абхазии и Приднестровье.

Об этом написал главный редактор «Цензор.НЕТ» Юрий Бутусов.

«В «ДНР» бандитский переворот. Тот случай, когда лучше всего дать ссылку на сайт противника — это российский блогер, ярый пособник российского терроризма. Суть истории такова: одного из бандитских главарей Пургина вначале не пустили в «ДНР» по возвращении из Москвы, куда он ездил за инструкциями, а потом посадили «на подвал», а его место занял другой главарь — Пушилин. У боевиков паника.

Впрочем, ситуацию на оккупированных территориях это не изменит. Вся структура управления подчиняется московским «кураторам» из ГРУ, СВР и ФСБ РФ. Это между ними идут «терки», «разборки». Главарей у которых «крыша» послабее вышвыривают не смотря ни на какие заслуги. Одна банда пытается полностью зачистить другую банду.

Армия наемников от этих разборок мало зависит. Они знают, что от них принятие решений наверху никак не зависит, они служат за зарплату, которую им платят в рублях. И это все, что наемники хотят знать о своем начальстве.

Теперь очевидно, с чем связано затишье на фронте — бандиты готовились к борьбе за власть. Внутренние разборки не смогут стать основным фактором разложения противника. Бандиты делят сферы влияния, и если Пуригн не уедет как Безлер и Стрелков, его грохнут российские спецслужбы также, как грохнули Мозгового и Беднова.

Что это означает для Украины?

1. Россия не собирается осуществлять военное вторжение в другие регионы Украины. Иначе они бы не давили местных лидеров, а наоборот, раскручивали, как это происходило в марте-июле 2014-го. теперь каждый идиот, который раскручивал «ХНР», ДнепрНР», «ОНР» может увидеть, что Россия захватила нашу землю не для того, чтобы отдать власть бандитам, а чтобы отдать власть своим спецслужбам. Украина для них — колония.
2. Проект дальнейшей экспансии РФ далее в Украину окончательно закрыт. Путин делает оккупированные территории более управляемыми.

3. Террористы получают наглядный урок, что они для Москвы — «пушечное мясо». Это еще больше усилит разброд и недовольство среди наемников — передел собственности уже произошел, а тут еще и командиры начали выяснять отношения. После ликвидации Мозгового и Беднова, устранение Пургина еще более усилит трения между боевиками.

4. Россия взяла курс на построение жестко управляемой из Москвы системы управления Донбассом — по образцу Южной Осетии, Абхазии, Приднестровья. Это хорошо, потому что управляемая из Москвы система будет такой же несамостоятельной, коррумпированной и преступной, как и ее прототипы.

5. Ликвидация и устранение самостоятельных командиров и лидеров боевиков для нас весьма выгодна, потому что самостоятельно мыслящие полевые командиры создавали наиболее боеспособные подразделения. Такие операции Кремля надо приветствовать. Использовать эту ситуацию в своих интересах мы сможем если начнем активно действовать. Ситуация для этого пока не созрела.

Прежде всего — не созрело наше государство, которое нам надо построить, чтобы освободить Донбасс и Крым».Управляемая из Москвы система на Донбассе будет такой же несамостоятельной, коррумпированной и преступной, как и ее прототипы в Южной Осетии, Абхазии и Приднестровье.

Об этом написал главный редактор «Цензор.НЕТ» Юрий Бутусов.

«В «ДНР» бандитский переворот. Тот случай, когда лучше всего дать ссылку на сайт противника — это российский блогер, ярый пособник российского терроризма. Суть истории такова: одного из бандитских главарей Пургина вначале не пустили в «ДНР» по возвращении из Москвы, куда он ездил за инструкциями, а потом посадили «на подвал», а его место занял другой главарь — Пушилин. У боевиков паника.

Впрочем, ситуацию на оккупированных территориях это не изменит. Вся структура управления подчиняется московским «кураторам» из ГРУ, СВР и ФСБ РФ. Это между ними идут «терки», «разборки». Главарей у которых «крыша» послабее вышвыривают не смотря ни на какие заслуги. Одна банда пытается полностью зачистить другую банду.

Армия наемников от этих разборок мало зависит. Они знают, что от них принятие решений наверху никак не зависит, они служат за зарплату, которую им платят в рублях. И это все, что наемники хотят знать о своем начальстве.

Теперь очевидно, с чем связано затишье на фронте — бандиты готовились к борьбе за власть. Внутренние разборки не смогут стать основным фактором разложения противника. Бандиты делят сферы влияния, и если Пуригн не уедет как Безлер и Стрелков, его грохнут российские спецслужбы также, как грохнули Мозгового и Беднова.

Что это означает для Украины?

1. Россия не собирается осуществлять военное вторжение в другие регионы Украины. Иначе они бы не давили местных лидеров, а наоборот, раскручивали, как это происходило в марте-июле 2014-го. теперь каждый идиот, который раскручивал «ХНР», ДнепрНР», «ОНР» может увидеть, что Россия захватила нашу землю не для того, чтобы отдать власть бандитам, а чтобы отдать власть своим спецслужбам. Украина для них — колония.
2. Проект дальнейшей экспансии РФ далее в Украину окончательно закрыт. Путин делает оккупированные территории более управляемыми.

3. Террористы получают наглядный урок, что они для Москвы — «пушечное мясо». Это еще больше усилит разброд и недовольство среди наемников — передел собственности уже произошел, а тут еще и командиры начали выяснять отношения. После ликвидации Мозгового и Беднова, устранение Пургина еще более усилит трения между боевиками.

4. Россия взяла курс на построение жестко управляемой из Москвы системы управления Донбассом — по образцу Южной Осетии, Абхазии, Приднестровья. Это хорошо, потому что управляемая из Москвы система будет такой же несамостоятельной, коррумпированной и преступной, как и ее прототипы.

5. Ликвидация и устранение самостоятельных командиров и лидеров боевиков для нас весьма выгодна, потому что самостоятельно мыслящие полевые командиры создавали наиболее боеспособные подразделения. Такие операции Кремля надо приветствовать. Использовать эту ситуацию в своих интересах мы сможем если начнем активно действовать. Ситуация для этого пока не созрела.

Прежде всего — не созрело наше государство, которое нам надо построить, чтобы освободить Донбасс и Крым».

«На х…я ты сюда приехал, уважаемый? Тебя кто-то звал, бл…ь?» Репортаж из оккупированного Донецка«На х…я ты сюда приехал, уважаемый? Тебя кто-то звал, бл…ь?» Репортаж из оккупированного Донецка

Денис КОНДАК.

В августе корреспондент издания «ГОРДОН» побывал в оккупированном Донецке, чтобы разобраться, чего хотят люди на подконтрольной «ДНР» территории, опасно ли там говорить по-украински и какие цены в местных магазинах.

Дорога от Харькова до Донецка проходит через Славянск, Артемовск и Горловку. Следы войны начинаются уже в Славянске: о событиях прошлого года напоминает даже стела с названием города, рядом с которой шли бои в самом начале антитеррористической операции. Сейчас на пулевых отверстиях на стеле нарисованы сердца, а рядом стоят цветы. Вдоль дороги – разрушенные или полуразрушенные дома, магазины и заправки.

С введением новой системы получить пропуск в зону АТО стало гораздо легче: достаточно лишь заполнить соответствующую заявку на сайте СБУ и получить ответ в течение 10 дней. Пропуск электронный, поэтому на линии разграничения предъявить нужно только паспорт и свидетельство о регистрации автомобиля.

Дома в Славянске до сих пор напоминают о событиях прошлого лета. Фото: Денис Кондак / Gordonua.com

Были в Берлине – будем и в Киеве

В 50 км от Славянска расположен Артемовск, сразу за ним – контрольный пункт въезда-выезда (КПВВ) «Зайцево», один из основных коридоров, соединяющих подконтрольную Украине территорию с неподконтрольной. Очередь на въезд в «ДНР» гораздо длиннее, чем в обратном направлении. Но украинские военнослужащие проверяют и пропускают сразу по пять машин одновременно, поэтому уже через два часа, получив контрольный талон с печатями Государственной фискальной службы и пограничников, я начинаю путь в сторону Горловки.

Первый блок-пост «ДНР» встречает оптимистической надписью на бетонных блоках «Были в Берлине – будем и в Киеве. Аксиома». Едва моя машина приблизилась к «ополченцам», как один из них сразу же прокричал в мою сторону: «На х…я ты сюда приехал, уважаемый? Тебя кто-то звал, бл…ь?» Оказалось, что по местным обычаям останавливаться нужно не на блок-посту, а перед ним, даже если там никого нет. И лишь потом, когда боевики подадут сигнал, можно заезжать внутрь.

Проверив документы и досмотрев машину, «ополченцы» разрешают ехать дальше. На пути к Донецку – еще пять-шесть постов, причем под разными флагами: где-то развевается знамя «ДНР», где-то – флаг «Новороссии», определенного батальона или русский триколор. Однако свои закономерности есть и здесь. Например, чем дальше от границы блок-пост, тем доброжелательнее «ополченцы».

В Горловке даже на центральных улицах стоят дома с выбитыми окнами или обвалившимися стенами, на Ясиноватской трассе все время попадаются поваленные на землю указатели, прошитые пулями и осколками дорожные знаки, вырванный «с корнем» железный забор. Поворот на Авдеевку перекрыт бетонными блоками.

Пройдя очередную проверку документов, оказываюсь в Донецке. На многих автомобильных номерах перед буквами АН заклеены или стерты украинские флажки, во многих салонах машин и автобусов – флажки России и георгиевские ленточки.

«ДНР» – Донецкий Народ Решает

В «ДНР» из каждых десяти билбордов как минимум девять посвящены «республике». На них изображены обычные популистские слоганы – например, «Деды победили – и мы победим». Выделяются две полноценные PR-кампании. Первая – билборды «ДНР – Донецкий Народ Решает»: на них перечисляются красивые банальности или обещания: «Уважение – учителям», «Наши дети будут счастливыми», «Урожай будет!» и прочее. Вторая – о том, что в «ДНР» «все только начинается». На них авторы решили проинформировать местных жителей о том, что «страна» не стоит на месте, а самое интересное, оказывается, еще впереди. К достижениям республики здесь относят «возвращение государству» сети магазинов АТБ, донецкого рынка и прочего частного бизнеса.

Кое-где до сих пор можно найти приглашение на тот самый «референдум» 11 мая 2014 года. Теперь же 11 мая объявлено в «ДНР» государственным праздником – «Днем республики», о чем гражданам тоже напоминает наглядная агитация.
В Донецке очень чисто, город выглядит значительно опрятнее и ухоженнее, чем, например, Киев. Из минусов – перегоревшие светофоры. На многих из них загорается в лучшем случае один свет из трех, вынуждая водителей не только быть все время начеку, но и быстро решать задачки на логику.

По сравнению с Горловкой в Донецке практически нет серьезных разрушений – досталось только соседним с аэропортом северным районам. В центре города за два дня на глаза мне не попалось ни одного пострадавшего здания.

По всей Украине проживают сотни тысяч беженцев из Донецка, однако город нельзя назвать безлюдным. По вечерам в парках и скверах гуляют люди, автомобилей на дорогах хватает, хотя их все же меньше, чем в Харькове.

Знакомый дончанин уверял меня, что в городе уже нет вооруженных людей («все ополченцы находятся либо в казармах, либо на передовой”), но они есть, и некоторые даже носят на груди георгиевские кресты и прочие «награды». Кто-то с оружием непринужденно ходит по парку, кто-то перебегает дорогу в неположенном месте.

«Как вы оцениваете политическую ситуацию в Донецке?» – неожиданно спросил меня на набережной парень с телефоном в руках. Оказалось, что он – местный житель, который по счастливой случайности решил провести опрос в этот день. Мы решили объединить свои усилия и узнать общественное мнение вместе.

В Донецке возникает странное желание попытаться понять тех, кто никогда не поймет тебя.

Получим независимость – будем развиваться, станем сильной страной. Без Украины, конечно же

– Знаешь, я не особо поддерживаю Украину, но «ДНР» – это полная херня. Хочу, чтобы было так, как раньше. У меня здесь был бизнес, делал сайты на заказ, зарабатывал деньги. Теперь заказов нет, работы нет, средства снять невозможно – тут же даже банкоматы не работают. Хочу назад, в прошлое, – рассказывает мой коллега на день.
Говорить с нами о политике согласились лишь несколько человек из десятков, остальные реагировали на вопросы нервно.

– Политическая ситуация? Все очень плохо. Хотим мира, это самое главное, а все остальное уже неважно. Ну и цены чтобы пониже были, – сказал 20-летний дончанин, сидевший на лавочке с девушкой.

– Я – гражданка «ДНР». Мы не Украина, и никогда больше ею не будем! Порошенко – геть! – заявила пожилая женщина, с радостью вступившая в диалог.

– Вообще, я аполитична, для меня самое главное – мирное небо над головой. Когда все закончится, в какой стране мы будем жить – это неважно. Главное, чтобы был peace, – сказала молодая девушка из большой компании.

– Все это уже надоело. Война надоела, но, на мой взгляд, Украина в ней больше виновата, чем «ДНР». Хотим мира, но будущего у Донецка нет ни в составе Украины, ни в составе «ДНР», – считает 25-летний парень.

– Ситуация в Донецке? В целом все нормально, да и будущее у нас светлое. Получим независимость – будем развиваться, станем сильной страной. Без Украины, конечно же, – уверен 20-летний студент.

Социальный эксперимент пришлось прекратить в связи с приближением комендантского часа, который был введен в Донецке еще прошлым летом.

Зрелища были раньше – теперь на первом месте хлеб

Несмотря на стереотипы, в городе совершенно нормально относятся к украинскому языку. Чтобы лично в этом убедиться, я спрашивал у прохожих возле «Донбасс-Арены», как пройти к площади Ленина.

Этот вопрос я задавал самым разным людям: двум 16-летним подружкам, 20-летней девушке, 20-летнему парню, 40-летнему и 50-летнему мужчинам. Все они реагировали на украинский язык спокойно и детально описывали, как добраться до площади. По-русски.

На саму «Донбасс-Арену” сейчас люди ходят, чтобы получить гуманитарную помощь от Рината Ахметова (она действительно раздается на постоянной основе). О главном предназначении стадиона никто не вспоминает. Зрелища были раньше – теперь на первом месте хлеб.

Кстати о хлебе. В местных магазинах он стоит около 5 грн, хотя в «Республиканском супермаркете» доступен «социальный» за 2,75. Цены в Донецке могут отличаться даже в пределах одной торговой сети.

Молоко здесь стоит в среднем почти 30 грн за литр (в Харькове – около 10 грн), сливочное масло – 35 грн за 200 г. Литр сока можно найти за 17 грн, цены на газированные напитки начинаются от 14–15 грн за литр. Пиво в Донецке стоит не ниже 35–40 грн за литр (в зависимости от марки), в Харькове – от 15 грн. Сахар можно купить за 20–25 грн, гречку – за 32 грн (в Харькове – около 20 грн), яйца – за 22–24 грн, а говядину – за 110 грн (в Харькове – от 70 грн). Цены, кстати, пишутся и в гривнах, и в рублях. Принимают тоже обе валюты, но, если вы вдруг захотите расплачиваться здесь рублями, лучше сразу поменяйте гривны на рубли на подконтрольной Украине территории. Курс гораздо выгоднее.

Многие заправки в Донецке и вокруг него прекратили свою работу (или же торгуют только дизельным топливом и газом), а оставшиеся на рынке предлагают А-95 за 26–28 грн. Заправляться лучше на территории, подконтрольной Украине, причем заранее, поскольку в Артемовске многие заправки быстро разобрались в ситуации и поставили цену от 23 грн за литр, в то время как в Славянске можно легко найти А-95 за 19 грн.

В «ДНР» не стоит полагаться на карты и навигаторы: даже в пределах одного города они могут предложить такой маршрут, который проходит вплотную к линии фронта и чреват неприятными последствиями. Направляясь из Донецка в Горловку, я выехал на кольцевую дорогу и, доверившись навигатору, свернул «не туда». Трасса была открыта, но позже выяснилось, что на этом участке по ней ездить запрещено. Два боевика с криками «Стоять!» выскочили из лесопосадки и, направив автомат на машину, потребовали немедленно развернуться.

После полуторачасовой дороги удается добраться к КПВВ «Зайцево». Как и днем ранее, очередь в сторону Артемовска совсем небольшая – пройти все процедуры удается за 15 минут, тогда как колонна желающих проехать в сторону Донецка растянулась на пару километров.

На пути в Харьков приходится заехать в Славянск: мост через реку Казенный торец на трассе еще не восстановили, поэтому ехать нужно через город. Повсюду украинская символика, желто-синий флаг над мэрией, нет Ленина на центральной площади. Низкие, по сравнению с Донецком, цены. Нет бомбежек и страха, что они начнутся в любой момент. Работают банкоматы, терминалы, отделения.

Прошлым летом здесь все было так же, как в Донецке, сейчас – так же, как в Харькове.Денис КОНДАК.

В августе корреспондент издания «ГОРДОН» побывал в оккупированном Донецке, чтобы разобраться, чего хотят люди на подконтрольной «ДНР» территории, опасно ли там говорить по-украински и какие цены в местных магазинах.

Дорога от Харькова до Донецка проходит через Славянск, Артемовск и Горловку. Следы войны начинаются уже в Славянске: о событиях прошлого года напоминает даже стела с названием города, рядом с которой шли бои в самом начале антитеррористической операции. Сейчас на пулевых отверстиях на стеле нарисованы сердца, а рядом стоят цветы. Вдоль дороги – разрушенные или полуразрушенные дома, магазины и заправки.

С введением новой системы получить пропуск в зону АТО стало гораздо легче: достаточно лишь заполнить соответствующую заявку на сайте СБУ и получить ответ в течение 10 дней. Пропуск электронный, поэтому на линии разграничения предъявить нужно только паспорт и свидетельство о регистрации автомобиля.

Дома в Славянске до сих пор напоминают о событиях прошлого лета. Фото: Денис Кондак / Gordonua.com

Были в Берлине – будем и в Киеве

В 50 км от Славянска расположен Артемовск, сразу за ним – контрольный пункт въезда-выезда (КПВВ) «Зайцево», один из основных коридоров, соединяющих подконтрольную Украине территорию с неподконтрольной. Очередь на въезд в «ДНР» гораздо длиннее, чем в обратном направлении. Но украинские военнослужащие проверяют и пропускают сразу по пять машин одновременно, поэтому уже через два часа, получив контрольный талон с печатями Государственной фискальной службы и пограничников, я начинаю путь в сторону Горловки.

Первый блок-пост «ДНР» встречает оптимистической надписью на бетонных блоках «Были в Берлине – будем и в Киеве. Аксиома». Едва моя машина приблизилась к «ополченцам», как один из них сразу же прокричал в мою сторону: «На х…я ты сюда приехал, уважаемый? Тебя кто-то звал, бл…ь?» Оказалось, что по местным обычаям останавливаться нужно не на блок-посту, а перед ним, даже если там никого нет. И лишь потом, когда боевики подадут сигнал, можно заезжать внутрь.

Проверив документы и досмотрев машину, «ополченцы» разрешают ехать дальше. На пути к Донецку – еще пять-шесть постов, причем под разными флагами: где-то развевается знамя «ДНР», где-то – флаг «Новороссии», определенного батальона или русский триколор. Однако свои закономерности есть и здесь. Например, чем дальше от границы блок-пост, тем доброжелательнее «ополченцы».

В Горловке даже на центральных улицах стоят дома с выбитыми окнами или обвалившимися стенами, на Ясиноватской трассе все время попадаются поваленные на землю указатели, прошитые пулями и осколками дорожные знаки, вырванный «с корнем» железный забор. Поворот на Авдеевку перекрыт бетонными блоками.

Пройдя очередную проверку документов, оказываюсь в Донецке. На многих автомобильных номерах перед буквами АН заклеены или стерты украинские флажки, во многих салонах машин и автобусов – флажки России и георгиевские ленточки.

«ДНР» – Донецкий Народ Решает

В «ДНР» из каждых десяти билбордов как минимум девять посвящены «республике». На них изображены обычные популистские слоганы – например, «Деды победили – и мы победим». Выделяются две полноценные PR-кампании. Первая – билборды «ДНР – Донецкий Народ Решает»: на них перечисляются красивые банальности или обещания: «Уважение – учителям», «Наши дети будут счастливыми», «Урожай будет!» и прочее. Вторая – о том, что в «ДНР» «все только начинается». На них авторы решили проинформировать местных жителей о том, что «страна» не стоит на месте, а самое интересное, оказывается, еще впереди. К достижениям республики здесь относят «возвращение государству» сети магазинов АТБ, донецкого рынка и прочего частного бизнеса.

Кое-где до сих пор можно найти приглашение на тот самый «референдум» 11 мая 2014 года. Теперь же 11 мая объявлено в «ДНР» государственным праздником – «Днем республики», о чем гражданам тоже напоминает наглядная агитация.
В Донецке очень чисто, город выглядит значительно опрятнее и ухоженнее, чем, например, Киев. Из минусов – перегоревшие светофоры. На многих из них загорается в лучшем случае один свет из трех, вынуждая водителей не только быть все время начеку, но и быстро решать задачки на логику.

По сравнению с Горловкой в Донецке практически нет серьезных разрушений – досталось только соседним с аэропортом северным районам. В центре города за два дня на глаза мне не попалось ни одного пострадавшего здания.

По всей Украине проживают сотни тысяч беженцев из Донецка, однако город нельзя назвать безлюдным. По вечерам в парках и скверах гуляют люди, автомобилей на дорогах хватает, хотя их все же меньше, чем в Харькове.

Знакомый дончанин уверял меня, что в городе уже нет вооруженных людей («все ополченцы находятся либо в казармах, либо на передовой”), но они есть, и некоторые даже носят на груди георгиевские кресты и прочие «награды». Кто-то с оружием непринужденно ходит по парку, кто-то перебегает дорогу в неположенном месте.

«Как вы оцениваете политическую ситуацию в Донецке?» – неожиданно спросил меня на набережной парень с телефоном в руках. Оказалось, что он – местный житель, который по счастливой случайности решил провести опрос в этот день. Мы решили объединить свои усилия и узнать общественное мнение вместе.

В Донецке возникает странное желание попытаться понять тех, кто никогда не поймет тебя.

Получим независимость – будем развиваться, станем сильной страной. Без Украины, конечно же

– Знаешь, я не особо поддерживаю Украину, но «ДНР» – это полная херня. Хочу, чтобы было так, как раньше. У меня здесь был бизнес, делал сайты на заказ, зарабатывал деньги. Теперь заказов нет, работы нет, средства снять невозможно – тут же даже банкоматы не работают. Хочу назад, в прошлое, – рассказывает мой коллега на день.
Говорить с нами о политике согласились лишь несколько человек из десятков, остальные реагировали на вопросы нервно.

– Политическая ситуация? Все очень плохо. Хотим мира, это самое главное, а все остальное уже неважно. Ну и цены чтобы пониже были, – сказал 20-летний дончанин, сидевший на лавочке с девушкой.

– Я – гражданка «ДНР». Мы не Украина, и никогда больше ею не будем! Порошенко – геть! – заявила пожилая женщина, с радостью вступившая в диалог.

– Вообще, я аполитична, для меня самое главное – мирное небо над головой. Когда все закончится, в какой стране мы будем жить – это неважно. Главное, чтобы был peace, – сказала молодая девушка из большой компании.

– Все это уже надоело. Война надоела, но, на мой взгляд, Украина в ней больше виновата, чем «ДНР». Хотим мира, но будущего у Донецка нет ни в составе Украины, ни в составе «ДНР», – считает 25-летний парень.

– Ситуация в Донецке? В целом все нормально, да и будущее у нас светлое. Получим независимость – будем развиваться, станем сильной страной. Без Украины, конечно же, – уверен 20-летний студент.

Социальный эксперимент пришлось прекратить в связи с приближением комендантского часа, который был введен в Донецке еще прошлым летом.

Зрелища были раньше – теперь на первом месте хлеб

Несмотря на стереотипы, в городе совершенно нормально относятся к украинскому языку. Чтобы лично в этом убедиться, я спрашивал у прохожих возле «Донбасс-Арены», как пройти к площади Ленина.

Этот вопрос я задавал самым разным людям: двум 16-летним подружкам, 20-летней девушке, 20-летнему парню, 40-летнему и 50-летнему мужчинам. Все они реагировали на украинский язык спокойно и детально описывали, как добраться до площади. По-русски.

На саму «Донбасс-Арену” сейчас люди ходят, чтобы получить гуманитарную помощь от Рината Ахметова (она действительно раздается на постоянной основе). О главном предназначении стадиона никто не вспоминает. Зрелища были раньше – теперь на первом месте хлеб.

Кстати о хлебе. В местных магазинах он стоит около 5 грн, хотя в «Республиканском супермаркете» доступен «социальный» за 2,75. Цены в Донецке могут отличаться даже в пределах одной торговой сети.

Молоко здесь стоит в среднем почти 30 грн за литр (в Харькове – около 10 грн), сливочное масло – 35 грн за 200 г. Литр сока можно найти за 17 грн, цены на газированные напитки начинаются от 14–15 грн за литр. Пиво в Донецке стоит не ниже 35–40 грн за литр (в зависимости от марки), в Харькове – от 15 грн. Сахар можно купить за 20–25 грн, гречку – за 32 грн (в Харькове – около 20 грн), яйца – за 22–24 грн, а говядину – за 110 грн (в Харькове – от 70 грн). Цены, кстати, пишутся и в гривнах, и в рублях. Принимают тоже обе валюты, но, если вы вдруг захотите расплачиваться здесь рублями, лучше сразу поменяйте гривны на рубли на подконтрольной Украине территории. Курс гораздо выгоднее.

Многие заправки в Донецке и вокруг него прекратили свою работу (или же торгуют только дизельным топливом и газом), а оставшиеся на рынке предлагают А-95 за 26–28 грн. Заправляться лучше на территории, подконтрольной Украине, причем заранее, поскольку в Артемовске многие заправки быстро разобрались в ситуации и поставили цену от 23 грн за литр, в то время как в Славянске можно легко найти А-95 за 19 грн.

В «ДНР» не стоит полагаться на карты и навигаторы: даже в пределах одного города они могут предложить такой маршрут, который проходит вплотную к линии фронта и чреват неприятными последствиями. Направляясь из Донецка в Горловку, я выехал на кольцевую дорогу и, доверившись навигатору, свернул «не туда». Трасса была открыта, но позже выяснилось, что на этом участке по ней ездить запрещено. Два боевика с криками «Стоять!» выскочили из лесопосадки и, направив автомат на машину, потребовали немедленно развернуться.

После полуторачасовой дороги удается добраться к КПВВ «Зайцево». Как и днем ранее, очередь в сторону Артемовска совсем небольшая – пройти все процедуры удается за 15 минут, тогда как колонна желающих проехать в сторону Донецка растянулась на пару километров.

На пути в Харьков приходится заехать в Славянск: мост через реку Казенный торец на трассе еще не восстановили, поэтому ехать нужно через город. Повсюду украинская символика, желто-синий флаг над мэрией, нет Ленина на центральной площади. Низкие, по сравнению с Донецком, цены. Нет бомбежек и страха, что они начнутся в любой момент. Работают банкоматы, терминалы, отделения.

Прошлым летом здесь все было так же, как в Донецке, сейчас – так же, как в Харькове.

«Мы не зеки там, мы — военнопленные»«Мы не зеки там, мы — военнопленные»

Автор: Антон Наумлюк, «Медиазона».

На оккупированной территории Донбасса отбывают наказание около 10-ти тысяч заключённых, осуждённых ещё до конфликта на Востоке Украины. На этой неделе нардеп Ирина Геращенко сообщила, что не меньше тысячи из них остаток срока хотят провести в учреждениях, контролируемых украинской властью. Что происходит в тюрьмах, где украинскую пенитенциарную службу заменили представители самопровозглашённой «ДНР»? Рассказ освободившегося из Калининской исправительной колонии строгого режима на окраине Горловки.

С бывшим заключённым беседовал Антон Наумлюк, «Медиазона».

16 сентября 2014 года без двадцати двенадцать зашли дээнэровцы, поставили весь лагерь на колени. Стреляли, были раненые и убитые. У нас такая «религия» — не мной придуманная, а сколько лет лагерю, столько и «религия»: постоянно выключают свет сразу после отбоя в 22:00. Но когда футбол, особенно чемпионат, зеки собираются, покричат возле «локалок» (локальных участков вокруг барака — ред.), и всё. Всё это рассыпается, мусора включают свет. На это был «зеленый свет» взят: блатные ходили, была определенная сумма отнесена, понял?

Но был ненавистный начальник части Сергей Барабаш, который был в это время в предзоннике. И когда были крики, он — не знаю, из-за чего — выстрелил из мелкашки (мелкокалиберного оружия — ред.) пару раз. Ну, это было специально, мне кажется, сделано. А дээнэровцы только приехали с передовой. Ну и звонят ему, что там такое? А он говорит: «Бунт в колонии». Они приехали, всех положили: и мусоров, контролеров. Прикладом позабивали, обстреливали. Ты лежишь, а он стоит над тобой, дура бухая, и возле головы твоей стреляет. У меня три рожка выстрелил, все зубы повыбивал прикладом. Убивали страшно.

Во время обстрелов несколько снарядов залетело в лагерь. Один упал между локалок, слава Богу, что никто в столовую не шел, и плац был пустой. Второй упал между гаражами – баня сгорела, «длительная свиданка» сгорела, в бараках стекла повылетали. Но когда были обстрелы, никто не погиб, и даже никого не ранило. Именно когда они зашли в лагерь — были жертвы.

Я сидел в это время на 10-м отделении, пятый сектор. Одного убили, двоих ранили. Одному отрезали руку, потому что с автомата сильно прошило, только отрезать надо было. На шестом секторе у «тубиков» (больных туберкулезом — ред.) тоже и бочины простреливали, и плечи. Ставили к забору и забивали прикладами, выпытывали, где наши телефоны или еще что-то. Потому что сами половина сидевшие. И такая сучня, или пидарасы — ну, такие обозленные на жизнь. Потому что те, которые нормальные, они подъехали к зоне, посмотрели, что нема никакого бунта, и не стали даже в лагерь заходить. А зашла нечисть, которой ***** [все равно], кого убивать — ребенка или еще кого. Если они бабушек 70-летних грабят, что им мы.

Это делал Дима Ляшенко. Не Саша Ляшенко — это хозяин (начальник колонии — ред.), а Дима — первый зам сейчас. Те, кто ему не подчинились, поуезжали в Украину, а так все полностью под них легли. Пользуясь тем, что в зону в любой момент могут зайти дээнэровцы, и зеки напуганы, продается гуманитарка. Чтобы иметь телефон, нужно платить, хотя это уже даже их законом разрешено. За все надо платить, просто вымораживаются бабки. На отработки должны выгонять на два часа, и то не каждый день, а сейчас выгоняют каждый день на сколько захотят. Если где-то снес забор, закусился, ******* [надоело] все и ***** [ударил] мусора, потому что позволяет много себе лишака, сводят в штаб, надевают каску на голову и битами забивают по голове. Или надевают на тебя бронежилет, они бухают, а ты стоишь возле стены, и они в тебя стреляют не холостыми. Или как пацанов глушили, не буду имена называть: заламывают руки, один держит, а второй спицу, которой автомат чистят, в ключицу загоняет. Током бьет так, что второй не может сдержать. Вот такое обращение. Никто с тобой не разговаривает.

После того, что произошло, никому даже в голову не идет бунтовать. Все видели лица и знают, чем это закончилось. Тогда дээнэровцы половину оружия, что получше, себе забрали, а остальное мусорам оставили.

57-ю колонию очень сильно побило, очень. 33-ю в Кировске тоже сильно побило. 124-ку тоже, там вообще через день падало. Оно и понятно. Когда Дебальцево брали, поустанавливали у нас «Грады», в колонию заезжали какие-то машины. Не стреляли, а с какой-то ****** [непонятной штуковиной] для радио. Ну да, заглушки или что-то такое. Мы видели, как над лагерем летает ракета. Красные вспышки. Грады ******* [интенсивно работали] где-то недели две-три, и так в сутки часов по пять, то с одной стороны, то с другой. Нацикам тоже ***** [все равно], куда ******* [лупить]. Когда Дебальцево брали, а перед этим Гольму, то получается, что самое нормальное через нас ******* [вести обстрел]. Со всех сторон долетало. Прятаться было некуда, все подвалы затопленные. Если бы что-то серьезное залетело, не выжил бы никто.

Приезжали какие-то эксперты. Кажется, ОБСЕ – я так и не понял, кто. Они тоже беспонтовые: там говорят, как тем надо, здесь — как этим. Ну и вроде бы определили, что 120-миллиметровые снаряды залетели.

Русские войска заезжали. Бээмэпшки зеков заставляют ремонтировать — все это делается в зоне. Зеки не виноваты, им приказывают — они выполняют. Откажешься, тебя застрелят. Каждый выживает, как может. Голимые военнопленные! Мы не зеки там, мы — военнопленные. Они сказали: «Нам ***** [без разницы], вы для нас масса. Мы за вас воюем». За кого за нас? Непонятно. Видишь их глаза, когда они базарят, и понимаешь, что не о чем с ними вообще разговаривать. Есть и нормальные ребята, но их там мало очень.

Из России идет гуманитарка хорошая. Тоннажи завозятся огромные, но этого в зоне нет — она вся продается. Не только в зоне, но и в магазинах. Я когда освобождался, Ляшенко сам хотел стать мэром Горловки, а младший — хозяином зоны. Ну у них поджата вся Калиновка точно, Калиновский район под ними полностью. И в зоне продается: макароны — 30 рублей килограмм, гречка-рис — 50 было при мне, лук — 65, сигареты LD — 30. Ну, мне пятихатку мама сделает — три дня, и ее нет.

Мы сами (бывшие заключенные — ред.) на свободе оформляем туда переводы, из Артемовска ищем, как ехать в колонию, где пропускают блокпосты и те, и эти. Гоняемся, заправляем машины, возим туда — так и выживаем.

Горловка она сама вся ******** [в состоянии шока]. Война эта ** *** [решительно] никому не нужна. Сюда (в подконтрольный Киеву Краматорск — ред.) приехал — здесь все живое. А там все мертвое. Бегает немного детей лет по десять и бабы беременные, что ни идет — то с пузом. На вокзале водилы еще, а так — нема людей вообще. В девять часов город вообще умирает. Расстрелы были, смертная казнь. Мирного населения. В зоне им вообще ** *** [все равно], кого убивать – был бы человек и причина. Ну, например, был у меня знакомый. Освободился только, дней десять был на свободе. Идет, эти стоят. Он подошел и говорит: «Хлопцы, дайте прикурить». Ну просто за одно хохляцкое слово «хлопцы» ребра поломали, убили.

Сейчас (отношение вооруженных формирований ДНР к мирному населению — ред.) вроде бы налаживается. Когда Дебальцево брали, их тоже посылали, и им приходилось выживать как-то. Они там восемь тысяч положили. Их гнали на убой, знали, что они не вернутся просто.

Из тех, кто там остается после освобождения, все практически идут воевать. Особенно те, у кого есть семьи, и некуда уезжать. Работы и здесь нет, а там все подводят к тому, что заработать можешь, только если воюешь. Зарабатывают немного — восемь тысяч рублей русскими деньгами. Если выезды на передовую, то немного больше. А так в городе ничего не заработаешь.

Когда пошли заварухи, то половина зеков была за ДНР, половина — за Украину, а после расстрела в нашем лагере — а больше ни в какой лагерь они так не заходили, так, чтобы расстреливать — у зеков все поменялось. Во всяком случае, все разумные понимают, что с Украиной нам гораздо лучше. Когда есть куда писать, мусоров можно ставить — бунтанули, написали, кучу выгнали, и все: режим попустил, мусора не борзеют. А сейчас они без задней, жаловаться нам некуда. ДНР никто не поддерживает. Понятно, что местные за них: много у кого близких убило — у кого мамку, у кого бабушку, старика, которому 70 лет. Поэтому люди злые просто.

Жалко только одно, что с той и другой стороны пацаны нормальные гибнут непонятно за что. Просто судьба подвела так, и *** [черта с два] ты куда денешься.

Я сидел с 2013 года, в 2015-м освободился. В марте приехал сюда. Я не знаю, как оформляли: дали справку об освобождении, я и пошел. Здесь встретили нормально. И на блокпостах дээнэровских тоже. Спрашивали, есть ли деньги на проезд: «Давайте дадим». Я говорю: «Не надо ничего, я сам доберусь». Я через Артемовск добирался, на последнем блокпосту немного задержали, вопросы позадавали, сбушники проверяли, воевал или нет. Единственно, предупредили: «Мужики, когда приедете, регистрируйтесь сразу, нигде не бегайте. Для вашего же блага».

Автор: Антон Наумлюк, «Медиазона».Автор: Антон Наумлюк, «Медиазона».

На оккупированной территории Донбасса отбывают наказание около 10-ти тысяч заключённых, осуждённых ещё до конфликта на Востоке Украины. На этой неделе нардеп Ирина Геращенко сообщила, что не меньше тысячи из них остаток срока хотят провести в учреждениях, контролируемых украинской властью. Что происходит в тюрьмах, где украинскую пенитенциарную службу заменили представители самопровозглашённой «ДНР»? Рассказ освободившегося из Калининской исправительной колонии строгого режима на окраине Горловки.

С бывшим заключённым беседовал Антон Наумлюк, «Медиазона».

16 сентября 2014 года без двадцати двенадцать зашли дээнэровцы, поставили весь лагерь на колени. Стреляли, были раненые и убитые. У нас такая «религия» — не мной придуманная, а сколько лет лагерю, столько и «религия»: постоянно выключают свет сразу после отбоя в 22:00. Но когда футбол, особенно чемпионат, зеки собираются, покричат возле «локалок» (локальных участков вокруг барака — ред.), и всё. Всё это рассыпается, мусора включают свет. На это был «зеленый свет» взят: блатные ходили, была определенная сумма отнесена, понял?

Но был ненавистный начальник части Сергей Барабаш, который был в это время в предзоннике. И когда были крики, он — не знаю, из-за чего — выстрелил из мелкашки (мелкокалиберного оружия — ред.) пару раз. Ну, это было специально, мне кажется, сделано. А дээнэровцы только приехали с передовой. Ну и звонят ему, что там такое? А он говорит: «Бунт в колонии». Они приехали, всех положили: и мусоров, контролеров. Прикладом позабивали, обстреливали. Ты лежишь, а он стоит над тобой, дура бухая, и возле головы твоей стреляет. У меня три рожка выстрелил, все зубы повыбивал прикладом. Убивали страшно.

Во время обстрелов несколько снарядов залетело в лагерь. Один упал между локалок, слава Богу, что никто в столовую не шел, и плац был пустой. Второй упал между гаражами – баня сгорела, «длительная свиданка» сгорела, в бараках стекла повылетали. Но когда были обстрелы, никто не погиб, и даже никого не ранило. Именно когда они зашли в лагерь — были жертвы.

Я сидел в это время на 10-м отделении, пятый сектор. Одного убили, двоих ранили. Одному отрезали руку, потому что с автомата сильно прошило, только отрезать надо было. На шестом секторе у «тубиков» (больных туберкулезом — ред.) тоже и бочины простреливали, и плечи. Ставили к забору и забивали прикладами, выпытывали, где наши телефоны или еще что-то. Потому что сами половина сидевшие. И такая сучня, или пидарасы — ну, такие обозленные на жизнь. Потому что те, которые нормальные, они подъехали к зоне, посмотрели, что нема никакого бунта, и не стали даже в лагерь заходить. А зашла нечисть, которой ***** [все равно], кого убивать — ребенка или еще кого. Если они бабушек 70-летних грабят, что им мы.

Это делал Дима Ляшенко. Не Саша Ляшенко — это хозяин (начальник колонии — ред.), а Дима — первый зам сейчас. Те, кто ему не подчинились, поуезжали в Украину, а так все полностью под них легли. Пользуясь тем, что в зону в любой момент могут зайти дээнэровцы, и зеки напуганы, продается гуманитарка. Чтобы иметь телефон, нужно платить, хотя это уже даже их законом разрешено. За все надо платить, просто вымораживаются бабки. На отработки должны выгонять на два часа, и то не каждый день, а сейчас выгоняют каждый день на сколько захотят. Если где-то снес забор, закусился, ******* [надоело] все и ***** [ударил] мусора, потому что позволяет много себе лишака, сводят в штаб, надевают каску на голову и битами забивают по голове. Или надевают на тебя бронежилет, они бухают, а ты стоишь возле стены, и они в тебя стреляют не холостыми. Или как пацанов глушили, не буду имена называть: заламывают руки, один держит, а второй спицу, которой автомат чистят, в ключицу загоняет. Током бьет так, что второй не может сдержать. Вот такое обращение. Никто с тобой не разговаривает.

После того, что произошло, никому даже в голову не идет бунтовать. Все видели лица и знают, чем это закончилось. Тогда дээнэровцы половину оружия, что получше, себе забрали, а остальное мусорам оставили.

57-ю колонию очень сильно побило, очень. 33-ю в Кировске тоже сильно побило. 124-ку тоже, там вообще через день падало. Оно и понятно. Когда Дебальцево брали, поустанавливали у нас «Грады», в колонию заезжали какие-то машины. Не стреляли, а с какой-то ****** [непонятной штуковиной] для радио. Ну да, заглушки или что-то такое. Мы видели, как над лагерем летает ракета. Красные вспышки. Грады ******* [интенсивно работали] где-то недели две-три, и так в сутки часов по пять, то с одной стороны, то с другой. Нацикам тоже ***** [все равно], куда ******* [лупить]. Когда Дебальцево брали, а перед этим Гольму, то получается, что самое нормальное через нас ******* [вести обстрел]. Со всех сторон долетало. Прятаться было некуда, все подвалы затопленные. Если бы что-то серьезное залетело, не выжил бы никто.

Приезжали какие-то эксперты. Кажется, ОБСЕ – я так и не понял, кто. Они тоже беспонтовые: там говорят, как тем надо, здесь — как этим. Ну и вроде бы определили, что 120-миллиметровые снаряды залетели.

Русские войска заезжали. Бээмэпшки зеков заставляют ремонтировать — все это делается в зоне. Зеки не виноваты, им приказывают — они выполняют. Откажешься, тебя застрелят. Каждый выживает, как может. Голимые военнопленные! Мы не зеки там, мы — военнопленные. Они сказали: «Нам ***** [без разницы], вы для нас масса. Мы за вас воюем». За кого за нас? Непонятно. Видишь их глаза, когда они базарят, и понимаешь, что не о чем с ними вообще разговаривать. Есть и нормальные ребята, но их там мало очень.

Из России идет гуманитарка хорошая. Тоннажи завозятся огромные, но этого в зоне нет — она вся продается. Не только в зоне, но и в магазинах. Я когда освобождался, Ляшенко сам хотел стать мэром Горловки, а младший — хозяином зоны. Ну у них поджата вся Калиновка точно, Калиновский район под ними полностью. И в зоне продается: макароны — 30 рублей килограмм, гречка-рис — 50 было при мне, лук — 65, сигареты LD — 30. Ну, мне пятихатку мама сделает — три дня, и ее нет.

Мы сами (бывшие заключенные — ред.) на свободе оформляем туда переводы, из Артемовска ищем, как ехать в колонию, где пропускают блокпосты и те, и эти. Гоняемся, заправляем машины, возим туда — так и выживаем.

Горловка она сама вся ******** [в состоянии шока]. Война эта ** *** [решительно] никому не нужна. Сюда (в подконтрольный Киеву Краматорск — ред.) приехал — здесь все живое. А там все мертвое. Бегает немного детей лет по десять и бабы беременные, что ни идет — то с пузом. На вокзале водилы еще, а так — нема людей вообще. В девять часов город вообще умирает. Расстрелы были, смертная казнь. Мирного населения. В зоне им вообще ** *** [все равно], кого убивать – был бы человек и причина. Ну, например, был у меня знакомый. Освободился только, дней десять был на свободе. Идет, эти стоят. Он подошел и говорит: «Хлопцы, дайте прикурить». Ну просто за одно хохляцкое слово «хлопцы» ребра поломали, убили.

Сейчас (отношение вооруженных формирований ДНР к мирному населению — ред.) вроде бы налаживается. Когда Дебальцево брали, их тоже посылали, и им приходилось выживать как-то. Они там восемь тысяч положили. Их гнали на убой, знали, что они не вернутся просто.

Из тех, кто там остается после освобождения, все практически идут воевать. Особенно те, у кого есть семьи, и некуда уезжать. Работы и здесь нет, а там все подводят к тому, что заработать можешь, только если воюешь. Зарабатывают немного — восемь тысяч рублей русскими деньгами. Если выезды на передовую, то немного больше. А так в городе ничего не заработаешь.

Когда пошли заварухи, то половина зеков была за ДНР, половина — за Украину, а после расстрела в нашем лагере — а больше ни в какой лагерь они так не заходили, так, чтобы расстреливать — у зеков все поменялось. Во всяком случае, все разумные понимают, что с Украиной нам гораздо лучше. Когда есть куда писать, мусоров можно ставить — бунтанули, написали, кучу выгнали, и все: режим попустил, мусора не борзеют. А сейчас они без задней, жаловаться нам некуда. ДНР никто не поддерживает. Понятно, что местные за них: много у кого близких убило — у кого мамку, у кого бабушку, старика, которому 70 лет. Поэтому люди злые просто.

Жалко только одно, что с той и другой стороны пацаны нормальные гибнут непонятно за что. Просто судьба подвела так, и *** [черта с два] ты куда денешься.

Я сидел с 2013 года, в 2015-м освободился. В марте приехал сюда. Я не знаю, как оформляли: дали справку об освобождении, я и пошел. Здесь встретили нормально. И на блокпостах дээнэровских тоже. Спрашивали, есть ли деньги на проезд: «Давайте дадим». Я говорю: «Не надо ничего, я сам доберусь». Я через Артемовск добирался, на последнем блокпосту немного задержали, вопросы позадавали, сбушники проверяли, воевал или нет. Единственно, предупредили: «Мужики, когда приедете, регистрируйтесь сразу, нигде не бегайте. Для вашего же блага».

Автор: Антон Наумлюк, «Медиазона».

Бандитизм, заградотряды и грабежи: опальные боевики рассказали о реальной жизни в ДНР (Видео)Бандитизм, заградотряды и грабежи: опальные боевики рассказали о реальной жизни в ДНР (Видео)

Боевик по кличке «Батя» и «депутат народного совета ДНР» рассказали об ужасах жизни на Донбассе.

Два «казака» в интервью российскому журналисту рассказали, к чему пришел Донбасс под руководством главаря ДНР Александра Захарченко.

Их признания передает «Четвертая власть».

Боевики Юрий Сафоненко по кличке «Батя» и депутатом «народного совета ДНР» Алексей Богданов, которые относят себя к «казакам», бежали с Донбасса после конфликта с Захарченко.

В интервью они рассказали о грабежах и репрессиях против единомышленников, а также о бедственной ситуации на территории, подконтрольной боевикам.

Интервью было записано в Ростовской области местным журналистом Анатолием Зарецковым.

«Обстановка негативная сложилась как на фронтах, так и в тылу. Достаточно боя в Марьинке. Там очень много погибло нормальный парней, причем правду сказала Украина, что мы артиллерией по Марьинке не стреляли. Так оно и есть, это на 100% правда, стреляла наша же артиллерия по нашим же бойцам, погибло более 400 человек. Такой был проведен знатный бой.

Почему украинская армия до сих пор не взяла Донбасс? Может быть ленятся. Может, хотят до конца показать, что смотрите, мы дали обезьяне гранату, она все равной ее взорвет, зачем ее пристреливать. Давайте понаблюдаем за ее кривлянием.

Уже начинаются стихийные митинги в городе, выходят люди на улицы и говорят, как это так, вы ополченцы, вы в центре города заняли фешенебельные здания все, позабирали бизнесы, все, что можно резать на металлолом — порезали на металлолом, тем самым уничтожается экономика ДНР самими же ополченцами. А мирные жители, получается, стоят на передовой. По их же домам идут обстрелы уже второй год», — рассказал Сафоненко.

«Армия ДНР уже не та, что была год назад. Сейчас уже почти нет армии. Сейчас идет борьба со всем здравомыслящим. Я так думаю, что в центре Восточной Европы хотят создать некоторые личности такое государство, как Камбоджа, в крайнем случае, Северная Корея… Коррумпированность зашкаливает. Цены на продукты выросли, если, допустим, в Мариуполе, который находится под контролем ВСУ, мясо стоит 50 гривен, то в Донецке мясо стоит 200 гривен», — добавил он.

«Я депутат народного совета ДНР. Смотрю, и сердце кровью обливается. Шли мы к одному, а пришли к совершенно обратному. Была яркая идея, которая могла бы привести народ к чему-то большому, здравому, а пришли к темному. Идут репрессии на казаков. Сейчас Донецк, в особенности марьинская сторона держится казаками. Там стоит республиканская гвардия, но она подкреплена казаками. А есть еще заградотряды, которые стоят позади казаков», — рассказал «депутат ДНР» Алексей Богданов.

По словам Сафоненко и Богданова, казаки находятся в значительно худшем положении, чем люди Захарченко, и у них нет никаких социальных гарантий.

«Происходит разграбление квартир, изнасилование жен казаков. У нас есть много материала, много доказательств. В Донбассе идет геноцид казачьего народа!», — говорит Богданов.

«Там что-то страшное творится, я вам скажу, люди реально в шоке. Идет запугивание всех слове населения. Мне уже не сильно хочется оборонять такое нечто под названием ДНР. Оно не имеет право на существование. Давайте проведем сейчас референдум, как 11 мая 2014 года. Люди тогда шли за мечтой, было единение, единогласие. И сейчас будет единогласие, но только за Украину, за что угодно, но не за ДНР. Там просматривается целая цепочка коррупции с Украиной. Гуманитарная помощь продается в магазинах Украины. Как это так получается?», — заявил Сафоненко.
«Сейчас возвращаются все олигархи в Донецк, те, которые спонсировали ВСУ и они ее продолжают спонсировать, деньги, как выводились на Киев, так и продолжают выводиться, просто сейчас они себя окружили ополченцами с оружием ходят, богуют». Три месяца назад в Киеве Небесной сотне цветочки носил, а теперь вернулся и он герой!», — пожаловались казаки.

На вопрос ведущего, как быть с другими областями Юго-Востока Украины, которые якобы хотят стать частью «Новоросии» Сафоненко сказал: «Нас там никто уже не ждет. Какой мы пример показали? Что у нас мясо вместо 50 гривен стало 200?».

По мнению Сафоненко, у ДНР нет будущего, вся организация насквозь пронизана коррупционными связями, а ее руководители занимаются банальным криминалом.

«Многие наши люди арестованы ни за что. С 25 мая сидят, нет никаких предъявленных обвинений. Квартиры их разграблены. Приказ поступил от руководства ДНР. На Широко стоят наши парни голодные. А за ними стоят заградотряды, сытые, накормленные», — добавил он.

«Мне предлагали остаться и возглавить то казачество, которое они хотят видеть. Чтобы выполняли неадекватные приказы, чтобы слушались. Остаться там, чтобы вести своих людей на смерть? Как на Марьинку, когда послали казаков, а потом их сами же раздолбали?», — заявил Богданов.

«Несправедливость в отношении казачества перекинется на несправедливость в отношении всего народа Донбасса. А если ДНР будет свои метастазы пускать — то на территорию всей Украины. И хорошего тут не будет ничего. Недалек тот час, когда бабушки пойдут убивать этих «ополченцев», — уверен Сафоненко.

«Захарченко, как человек, неоднократно обманувший свой народ, должен уйти в отставку. Но как он уйдет? Он же там открыл 10 торговых домов имени своей жены… У нас был олигарх Ахметов, теперь у нас будет олигарх Захарченко. У Ахметова хоть образование какое-то было. И с людьми он так беспредельно не поступал, бабушек не обирал. Проведите сейчас в Донецке опрос. Из десяти человек только один про Захарченко скажет хорошее слово», — заключили боевики.

Больше о главных событиях на Донбассе смотрите в хронике «Главреда».Боевик по кличке «Батя» и «депутат народного совета ДНР» рассказали об ужасах жизни на Донбассе.

Два «казака» в интервью российскому журналисту рассказали, к чему пришел Донбасс под руководством главаря ДНР Александра Захарченко.

Их признания передает «Четвертая власть».

Боевики Юрий Сафоненко по кличке «Батя» и депутатом «народного совета ДНР» Алексей Богданов, которые относят себя к «казакам», бежали с Донбасса после конфликта с Захарченко.

В интервью они рассказали о грабежах и репрессиях против единомышленников, а также о бедственной ситуации на территории, подконтрольной боевикам.

Интервью было записано в Ростовской области местным журналистом Анатолием Зарецковым.

«Обстановка негативная сложилась как на фронтах, так и в тылу. Достаточно боя в Марьинке. Там очень много погибло нормальный парней, причем правду сказала Украина, что мы артиллерией по Марьинке не стреляли. Так оно и есть, это на 100% правда, стреляла наша же артиллерия по нашим же бойцам, погибло более 400 человек. Такой был проведен знатный бой.

Почему украинская армия до сих пор не взяла Донбасс? Может быть ленятся. Может, хотят до конца показать, что смотрите, мы дали обезьяне гранату, она все равной ее взорвет, зачем ее пристреливать. Давайте понаблюдаем за ее кривлянием.

Уже начинаются стихийные митинги в городе, выходят люди на улицы и говорят, как это так, вы ополченцы, вы в центре города заняли фешенебельные здания все, позабирали бизнесы, все, что можно резать на металлолом — порезали на металлолом, тем самым уничтожается экономика ДНР самими же ополченцами. А мирные жители, получается, стоят на передовой. По их же домам идут обстрелы уже второй год», — рассказал Сафоненко.

«Армия ДНР уже не та, что была год назад. Сейчас уже почти нет армии. Сейчас идет борьба со всем здравомыслящим. Я так думаю, что в центре Восточной Европы хотят создать некоторые личности такое государство, как Камбоджа, в крайнем случае, Северная Корея… Коррумпированность зашкаливает. Цены на продукты выросли, если, допустим, в Мариуполе, который находится под контролем ВСУ, мясо стоит 50 гривен, то в Донецке мясо стоит 200 гривен», — добавил он.

«Я депутат народного совета ДНР. Смотрю, и сердце кровью обливается. Шли мы к одному, а пришли к совершенно обратному. Была яркая идея, которая могла бы привести народ к чему-то большому, здравому, а пришли к темному. Идут репрессии на казаков. Сейчас Донецк, в особенности марьинская сторона держится казаками. Там стоит республиканская гвардия, но она подкреплена казаками. А есть еще заградотряды, которые стоят позади казаков», — рассказал «депутат ДНР» Алексей Богданов.

По словам Сафоненко и Богданова, казаки находятся в значительно худшем положении, чем люди Захарченко, и у них нет никаких социальных гарантий.

«Происходит разграбление квартир, изнасилование жен казаков. У нас есть много материала, много доказательств. В Донбассе идет геноцид казачьего народа!», — говорит Богданов.

«Там что-то страшное творится, я вам скажу, люди реально в шоке. Идет запугивание всех слове населения. Мне уже не сильно хочется оборонять такое нечто под названием ДНР. Оно не имеет право на существование. Давайте проведем сейчас референдум, как 11 мая 2014 года. Люди тогда шли за мечтой, было единение, единогласие. И сейчас будет единогласие, но только за Украину, за что угодно, но не за ДНР. Там просматривается целая цепочка коррупции с Украиной. Гуманитарная помощь продается в магазинах Украины. Как это так получается?», — заявил Сафоненко.
«Сейчас возвращаются все олигархи в Донецк, те, которые спонсировали ВСУ и они ее продолжают спонсировать, деньги, как выводились на Киев, так и продолжают выводиться, просто сейчас они себя окружили ополченцами с оружием ходят, богуют». Три месяца назад в Киеве Небесной сотне цветочки носил, а теперь вернулся и он герой!», — пожаловались казаки.

На вопрос ведущего, как быть с другими областями Юго-Востока Украины, которые якобы хотят стать частью «Новоросии» Сафоненко сказал: «Нас там никто уже не ждет. Какой мы пример показали? Что у нас мясо вместо 50 гривен стало 200?».

По мнению Сафоненко, у ДНР нет будущего, вся организация насквозь пронизана коррупционными связями, а ее руководители занимаются банальным криминалом.

«Многие наши люди арестованы ни за что. С 25 мая сидят, нет никаких предъявленных обвинений. Квартиры их разграблены. Приказ поступил от руководства ДНР. На Широко стоят наши парни голодные. А за ними стоят заградотряды, сытые, накормленные», — добавил он.

«Мне предлагали остаться и возглавить то казачество, которое они хотят видеть. Чтобы выполняли неадекватные приказы, чтобы слушались. Остаться там, чтобы вести своих людей на смерть? Как на Марьинку, когда послали казаков, а потом их сами же раздолбали?», — заявил Богданов.

«Несправедливость в отношении казачества перекинется на несправедливость в отношении всего народа Донбасса. А если ДНР будет свои метастазы пускать — то на территорию всей Украины. И хорошего тут не будет ничего. Недалек тот час, когда бабушки пойдут убивать этих «ополченцев», — уверен Сафоненко.

«Захарченко, как человек, неоднократно обманувший свой народ, должен уйти в отставку. Но как он уйдет? Он же там открыл 10 торговых домов имени своей жены… У нас был олигарх Ахметов, теперь у нас будет олигарх Захарченко. У Ахметова хоть образование какое-то было. И с людьми он так беспредельно не поступал, бабушек не обирал. Проведите сейчас в Донецке опрос. Из десяти человек только один про Захарченко скажет хорошее слово», — заключили боевики.

Больше о главных событиях на Донбассе смотрите в хронике «Главреда».

Павел Каныгин: «Ты за мир, значит?!» — и меня ударили в глазПавел Каныгин: «Ты за мир, значит?!» — и меня ударили в глаз

Отчет специального корреспондента «Новой газеты» Павла Каныгина о задержании в Донецке, допросе в МГБ и насильственной депортации.

На допрос меня увезли на следующий же день после антивоенного митинга у дома правительства в Донецке. События, которого власти «ДНР» совершенно не ожидали. Не ожидали его и журналисты, которых в городе в тот день оказалось немного. Да и сами жители вышли на улицы стихийно, не до конца понимая, чем этот их порыв может закончиться. Большая толпа народа просила главу «ДНР» Александра Захарченко прекратить войну, каждый что-то выкрикивал, многие хотели прорваться к нему со своей гневной репликой. А прорвавшись и увидев, что тот, вспотевший, еле стоит на костылях, — желали ему выздоровления. Захарченко выслушал людей, но сразу после митинга заявил, что протест «кем-то организован», «все это неспроста» и «есть некие силы…». Силовикам было поручено разобраться.
На следующий день в 14:00 меня забрали в «Министерство государственной безопасности ДНР» — прямо из кафе в центре Донецка, где я встречался с сотрудницей «республиканского пресс-офиса» Татьяной Егоровой. Девушка пригласила меня на беседу и неожиданно пообещала выдать аккредитацию для работы в «ДНР» — притом, что ее я не мог получить уже неделю. Выдавать бумагу без проведения некоего собеседования мне отказывались, дату собеседования также никак не назначали. И все это несмотря на наши телефонные и письменные обращения к «министру информации ДНР» Елене Никитиной, которая сначала обещала помочь, но затем тоже перестала отвечать.

— Ты мне не скажешь, почему наше руководство так вас боится? — спросила меня Татьяна.

— Понятия не имею.

— Не хотят, чтобы вы здесь работали.

— Почему?

— Ну говорят, необъективно освещаете события, которые у нас происходят… Но я тебе сразу скажу, что тут не согласна [c такой точкой зрения]. Я тебе сегодня помогу с аккредитацией. Но у руководства ДНР позиция четкая: нет вообще [не давать аккредитацию]. И не только тебе, вообще всей «Новой газете».

— А кто принимал такое решение?

— […] Ну, я так подозреваю, на уровне Захарченко.

— Он про нас знает?

— Кто же не знает «Новую газету»! — сказал Таня.

В эту минуту к нашему столику подошли двое автоматчиков в камуфляже и двое в штатском. «Вы Павел Каныгин?» — спросил в штатском. «Да, это я». «Отлично. Давно вас ищем. Вставайте! Вы задержаны госбезопасностью Донецкой республики».

Автоматчик направил на меня дуло автомата, его коллега взял меня под руку и повел в микроавтобус. Татьяна допивала лимонад.

Меня вели к машине. Молодой парень — сотрудник в штатском — подгонял меня в спину своей барсеткой и говорил: «Давай быстрее иди! Ты же у нас спортсмен!» — и хохотал.
В салоне микроавтобуса один из людей в камуфляже поставил автомат себе между ног и достал из кобуры пистолет. Передернув затвор, мужчина в бандане цвета хаки сказал: «Я псих и параноик. Дернешься или ляпнешь что-то — урою тут же, ты понял?!». «Хорошо», — сказал я. Второй автоматчик сел в кресло водителя и протер платком пот со лба. На меня надели наручники.

— Ты за кого воюешь? За кого ты вообще — за нас или, сука, за укропов? — спросил мужчина в бандане, направляя пистолет в мою сторону.

— Я ни а кого не воюю. Я за мир.

— За мир, сука?! — разозлился он. — За мир, значит?! Он за мир у нас, …, Сань!

После этого автоматчик ударил меня в глаз.

— За мир он, …! А дети гибнут за что?! — сказал Саня.

— Куда ты капаешь, …? Диван весь закапаешь! Платок на возьми.

— Кажется, вы мне вышибли линзу.

— Что?! — сказал автоматчик в бандане.

— Да линза у него была в глазу, на … Теперь искать надо, — сказал Саня и вздохнул.

— Где она тут?! — сказал «псих и параноик» и полез на диван микроавтобуса. — Иди отсюда, сейчас все найдем. Саня, фонарик есть? Еще диван, сука, закапал, а.
В наручниках меня завели в здание МГБ на улице Шевченко. Там меня встречал полноватый мужчина невысокого роста, который руководил допросом все последующие 4 часа. С вещами меня завели в один из кабинетов.

— Вы догадываетесь, за что вас задержали, Павел Юрьевич? — спросил полноватый мужчина.

— Совсем не понимаю.

— А вы подумайте.

— Вот у вас в вещах обнаружена визитка Мацуки. Вы работаете на него?

— Я не понимаю, о чем вы.

— Ну конечно! — сказал полноватый мужчина. — Вы на него работаете, у вас его визитка. А это известный подрывник, враг ДНР, за американские деньги очерняет республики и Россию. И вы с ним заодно. С Мацукой!

— Мы виделись один раз в жизни, он дал мне свою визитку, люди часто обмениваются визитками при знакомстве…

— Да хватит врать! — не выдержал полноватый. — Он американский наймит, к тому же гей. Вы знали об этом?

— Мне все равно, кто он.

— Он тебе просто наркотиками платит, — сказал оперативник с кривым носом. — Вместе нюхаете?

— Да, Паш, ты уж признайся — кокс-то нюхаешь? — поменял тему допроса полноватый.

Я спросил, как его зовут, и в каком я нахожусь статусе.

— Ну Вячеслав, к примеру, зовут — сказал полноватый. — А статус? Ну какой у тебя может быть статус. Ты обнюханный!

Я спросил, могу ли сделать один звонок в Москву.

— Или в Вашингтон? — засмеялся Вячеслав. — Ладно, мы тебе предлагаем два варианта. Или ты говоришь нам, что нам нужно, и мы тебя отпускаем в Россию или можешь дальше тут умничать и пойдешь, минимум, на 30 суток подвала.
— Что вы хотите услышать?

— Про Мацуку, про наркоту, что там еще у нас?

— Я же вам все сказал.

— Ну а мы сейчас поедем к тебе в гостиницу, проведем обыск и, я уверен, мы там точно что-нибудь найдем, — сказал Вячеслав.

— Хорошо, давайте.

— Какой смелый, — сказал Вячеслав. — На тест его давайте! Пусть мочу сдаст.

— В наручниках, Михаил Юрьевич? — спросил оперативник с кривым носом.

— Да, да, ведите прямо так его, — ответил «Вячеслав» Михаил Юрьевич.

Меня повели на этаж ниже в кабинет с надписью «медпункт». Женщины перебирали лекарства, упакованные в коробки с украинскими надписями. Оперетивник распорядился, чтобы мне обработали глаз. Вокруг засуетились эти самые женщины.

— Еще ухаживаем за тобой, — сказал кривоносый. — А потом напишешь, что только мучили.

— Не надо было ни того, ни другого, — сказал я.

— А почему у него акцент такой, Игореша? — спросила одна из женщин.

— Россиян он. Но работает на американцев.

— А, пятая колонна, — ответила та. — Что же вы так Путина не любите своего?

— Да если б не Россия, нас бы задавили вообще, ты понял!? — сказал Игорь. — Иди пописай в банку.

Я сказал, что не хочу. «Значит, хочешь снова по-плохому?» — спросил Игорь. Получилось совсем немного. Одна из санитарок разглядывала банку: «Маловато, но посмотрим».

При мне она начала капать мочу на полоски «качественного теста». «Сейчас все про тебя узнаем», — говорил Игорь. «Да у него тут полный набор, — сказала санитарка. — Амфетамины, морфины, травка, синтетика. Все на свете употребляешь?», — засмеялась она. «Что и требовалось доказать, — сказал Игорь. — Подготовьте заключение».
Меня снова повели в кабинет. «Вячеслав» крутил в руках мой лэптоп и телефон: «Как он тут включается…». «Нужен пароль, Михаил Юрьевич». «Говори пароль», — потребовал Михаил Юрьевич. Я отказался. «Ты говори, а то получишь по … (грубо: лицу — Ред.)».

Я попросил сообщить, за что меня задерживают.

— Для беседы, — сказал Михаил Юрьевич. — Мы знаем, что ты сотрудничаешь с «Громадским телевидением» этим украинским, передаешь им информацию, а также Мацуке передаешь.

— Ничего не передаю, я рассказываю открыто, что вижу.

— В этом и проблема — рассказывать врагам, что у нас происходит, — сказал Михаил Юрьевич. — Ты же российский журналист, должен давать позитивную картинку.

— Я даю ту, которую вижу.

— Да-да, но позитивную, которую видишь.

Я сказал, что так не работаю.

— Значит, плохо работаешь! Вот ты сообщил там, что люди выходили на митинг против войны. Но ведь люди требовали и наступления. Надо было сообщать это!

Я сказал, что требовали и то, и другое.

— Эта твоя объективность так называемая вредит и России, и нам, понимаешь? — ответил Михаил Юрьевич. — Зачем ты писал, что «Боинг» сбили из Снежного? Ездил, опрашивал людей. Зачем раскачивать эту лодку?! А ваша эта Костюченко про бурята написала, с ней бы тоже поговорить. Вот это все большой вред.

Я сказал, что думаю по-другому.

— Не надо умничать, этот Мацука и «Громадское» у нас запрещены! Значит, ты нарушаешь наш закон, совершаешь преступление. Игорь, что у него по наркоте?

— Да там полный букет! Эх, журналист, ну ты вообще!

Оперы — их в кабинете было человек пять — стали хохотать.

— А мы сейчас это еще и выложим куда-нибудь в интернет, — сказал Михаил Юрьевич. — Что ты скажешь на это нам?

— Выкладывайте.

— Ну ты же нюхаешь? Ну признайся, наконец. Ну употреблял же? Ну вот давай честно. Ну хоть граммулечку, а?

— Я же вам сказал, что нет. Нельзя по здоровью.

— Надо тогда все же поискать в гостинице, — расстроился Михаил Юрьевич. — Переберем все вещи, в носках поищем, трусах, тебя разденем. Найдем-найдем.

Я спросил, могут ли мне снять наручники, потому что затекли ладони.

— Если затекли — это плохо, — сказал Михаил Юрьевич. — Вот скажи, ты понимаешь, что у нас война, мы воюем тут с Америкой, а такие, как ты, на нее работают? Получаете еще бабки оттуда!

Я сказал, что работаю на свою редакцию и читателей.

— Давай быстро пароль к телефону!

В телефоне мгбшники первым делом открыли фотографии.

— Европу с какой целью так часто посещаешь? — спросил Игорь.

— Езжу в отпуск.

— А проживаешь где? В самой Москве?

-— …, жрете, живете, путешествуете! — заключил опер. — А мы тут как живем, на хрен, знаешь? Да у нас вообще ничего нет! А такие, как ты, еще в этой Москве что-то тявкают еще!
— Я вот к Путину нормально отношусь. Может, он не лучший, но единственный. Наш человек, — сказал Игорь.

— Вы раньше работали в СБУ Донецкой области?

— Это неважно. Важно, что мы все русские люди, — сказал Михаил Юрьевич.

— Мне в рапорте что писать? — спросил Игорь.

— Что такой-то такой-то был в состоянии наркотического опьянения. Адекватно отвечать на вопросы не мог, спутанное вот это сознание, — сказал Михаил Юрьевич.

Я предположил, что как офицеру ему должно быть где-то в глубине, наверное, неудобно. «За что?». «За вот эту ложь». «А что такое ложь? У нас война, мы должны победить».

В эту минуту в кабинет зашел еще один человек в штатском.

— Шеф сказал: ничего не изымать, выдворять. А я думал, оставят его здесь на 30 суток.

Я поинтересовался, кто принимал решение о задержании, допросе и прохождении теста.

— Наше руководство, конечно.

— Лукашевич (глава «МГБ» — П.К.) решил? — уточнил.

— Ну да, непосредственно, как бы, больше некому.

— А Захарченко в курсе?

— Все в курсе. Но формально ты, как бы, работал без аккредитации, ты нарушил закон, к тому же передавал информацию украинским СМИ. Они ее использовали в своих целях, переврали.

Я сказал, что это интернет, и невозможно запретить кому-то что-то использовать. Попросил посмотреть видео, почитать мои репортажи: «У вас тут есть интернет?»

— Здесь нету, но я сейчас пойду и посмотрю, — сказал один из оперов и зашагал куда-то по коридору.

Другой его коллега снова погрузился в мой телефон «Он тут кому-то пишет: «МГБшники за мной следят целый день…». В кабинете захохотали. «Борзый заметил нас». «Можно было бы и так встретиться, без принуждения». «Это неинтересно», — сказал Игорь. «Телефон твой надо бы изъять, по-хорошему». «Сколько он стоит? Новый себе купишь». «Да и компьютер». «Да нет, потом точно скажет, что отобрали». «Я бы тоже квартиру себе в Москве купил». «Да ты эту сначала отработай!». Все хохочут. Наконец, опер, ушедший в кабинет с интернетом, вернулся.

— Короче, решение такое. Нормально все освещаешь в принципе, но твою информацию использовали вражеские СМИ, все переврали. Это, как бы, преступление. Мы не против «Новой газеты», «Дождя» вашего, но есть распоряжение…
В это время на мой телефон стали один за другим поступать звонки. «МГБшники» немного засуетились. Михаил Юрьевич сказал, что перед выдворением все-таки надо осмотреть номер в гостинице. Молодые опера Игорь и Иван отвезли меня в отель.

На столике в номере был чайный бокс с пакетиками растворимого кофе и чая: «А можно их взять?», — сказал Иван.

— Шампунь тоже бесплатный здесь по ходу, — сказал Игорь из ванной комнаты.

— Наркоты реально нет.

Закончив с обыском, Ваня и Игорь отдали мне рюкзак с вещами и документы.

Посадили на переднее кресло машины старой «Шкоды фабия». Ехали к границе часа два.

— Я вот рэп американский люблю, — сказал Иван, включив приемник. — Ты любишь?

— Ты пойми, у нас работа такая, — сказал мне Игорь.

Я сказал, что, по мне, их работа — не очень.

— Мне 23 года, а что я еще буду делать?! — обиделся оперативник.

Тогда я спросил, что он еще умеет. «Вот именно, — сказал Игорь. — Только это и умею».

— Слушай, у нас еще просьба, — сказал Иван, когда мы подъезжали к границе. — Ты когда в следующий раз приедешь, можешь привезти бутылочку виски хорошего?
Я спросил, разве меня «не депортировали из ДНР»?

— Да ну. Как бы, считай, что мы с тобой даже любезно побеседовали, — сказал Иван. — Ну приложили слегка. Хотя про нас обычно такое рассказывают! Была у нас одна главный бухгалтер, сидит сейчас, она себе специально лицо часами расцарапала, чтобы нас выставить зверьми.

— Ну мы естественно, ей дали за это, — добавил Игорь.

Проезжаем украинский КПП «Успенка». Дальше опер Игорь ведет меня 100 метров пешком на российский пост «Матвеев Курган», где нас уже встречает капитан пограничного службы ФСБ. Они здороваются за руки. Затем капитан говорит, что задаст мне несколько вопросов и отпустит. Например, он спрашивает, везу ли я оружие или боеприпасы. «Может, вы воевали, — говорит капитан. — Мало ли».

Через пять минут меня выводят за пределы КПП и отпускают. Впереди и по сторонам пшеничные поля.
P.S. Просим Следственный комитет РФ, Генпрокуратуру Украины и прокуратуру города Донецка считать данный материал официальным заявлением о совершении преступления.
Источник: http://www.novayagazeta.ru/society/68871.htmlОтчет специального корреспондента «Новой газеты» Павла Каныгина о задержании в Донецке, допросе в МГБ и насильственной депортации.

На допрос меня увезли на следующий же день после антивоенного митинга у дома правительства в Донецке. События, которого власти «ДНР» совершенно не ожидали. Не ожидали его и журналисты, которых в городе в тот день оказалось немного. Да и сами жители вышли на улицы стихийно, не до конца понимая, чем этот их порыв может закончиться. Большая толпа народа просила главу «ДНР» Александра Захарченко прекратить войну, каждый что-то выкрикивал, многие хотели прорваться к нему со своей гневной репликой. А прорвавшись и увидев, что тот, вспотевший, еле стоит на костылях, — желали ему выздоровления. Захарченко выслушал людей, но сразу после митинга заявил, что протест «кем-то организован», «все это неспроста» и «есть некие силы…». Силовикам было поручено разобраться.
На следующий день в 14:00 меня забрали в «Министерство государственной безопасности ДНР» — прямо из кафе в центре Донецка, где я встречался с сотрудницей «республиканского пресс-офиса» Татьяной Егоровой. Девушка пригласила меня на беседу и неожиданно пообещала выдать аккредитацию для работы в «ДНР» — притом, что ее я не мог получить уже неделю. Выдавать бумагу без проведения некоего собеседования мне отказывались, дату собеседования также никак не назначали. И все это несмотря на наши телефонные и письменные обращения к «министру информации ДНР» Елене Никитиной, которая сначала обещала помочь, но затем тоже перестала отвечать.

— Ты мне не скажешь, почему наше руководство так вас боится? — спросила меня Татьяна.

— Понятия не имею.

— Не хотят, чтобы вы здесь работали.

— Почему?

— Ну говорят, необъективно освещаете события, которые у нас происходят… Но я тебе сразу скажу, что тут не согласна [c такой точкой зрения]. Я тебе сегодня помогу с аккредитацией. Но у руководства ДНР позиция четкая: нет вообще [не давать аккредитацию]. И не только тебе, вообще всей «Новой газете».

— А кто принимал такое решение?

— […] Ну, я так подозреваю, на уровне Захарченко.

— Он про нас знает?

— Кто же не знает «Новую газету»! — сказал Таня.

В эту минуту к нашему столику подошли двое автоматчиков в камуфляже и двое в штатском. «Вы Павел Каныгин?» — спросил в штатском. «Да, это я». «Отлично. Давно вас ищем. Вставайте! Вы задержаны госбезопасностью Донецкой республики».

Автоматчик направил на меня дуло автомата, его коллега взял меня под руку и повел в микроавтобус. Татьяна допивала лимонад.

Меня вели к машине. Молодой парень — сотрудник в штатском — подгонял меня в спину своей барсеткой и говорил: «Давай быстрее иди! Ты же у нас спортсмен!» — и хохотал.
В салоне микроавтобуса один из людей в камуфляже поставил автомат себе между ног и достал из кобуры пистолет. Передернув затвор, мужчина в бандане цвета хаки сказал: «Я псих и параноик. Дернешься или ляпнешь что-то — урою тут же, ты понял?!». «Хорошо», — сказал я. Второй автоматчик сел в кресло водителя и протер платком пот со лба. На меня надели наручники.

— Ты за кого воюешь? За кого ты вообще — за нас или, сука, за укропов? — спросил мужчина в бандане, направляя пистолет в мою сторону.

— Я ни а кого не воюю. Я за мир.

— За мир, сука?! — разозлился он. — За мир, значит?! Он за мир у нас, …, Сань!

После этого автоматчик ударил меня в глаз.

— За мир он, …! А дети гибнут за что?! — сказал Саня.

— Куда ты капаешь, …? Диван весь закапаешь! Платок на возьми.

— Кажется, вы мне вышибли линзу.

— Что?! — сказал автоматчик в бандане.

— Да линза у него была в глазу, на … Теперь искать надо, — сказал Саня и вздохнул.

— Где она тут?! — сказал «псих и параноик» и полез на диван микроавтобуса. — Иди отсюда, сейчас все найдем. Саня, фонарик есть? Еще диван, сука, закапал, а.
В наручниках меня завели в здание МГБ на улице Шевченко. Там меня встречал полноватый мужчина невысокого роста, который руководил допросом все последующие 4 часа. С вещами меня завели в один из кабинетов.

— Вы догадываетесь, за что вас задержали, Павел Юрьевич? — спросил полноватый мужчина.

— Совсем не понимаю.

— А вы подумайте.

— Вот у вас в вещах обнаружена визитка Мацуки. Вы работаете на него?

— Я не понимаю, о чем вы.

— Ну конечно! — сказал полноватый мужчина. — Вы на него работаете, у вас его визитка. А это известный подрывник, враг ДНР, за американские деньги очерняет республики и Россию. И вы с ним заодно. С Мацукой!

— Мы виделись один раз в жизни, он дал мне свою визитку, люди часто обмениваются визитками при знакомстве…

— Да хватит врать! — не выдержал полноватый. — Он американский наймит, к тому же гей. Вы знали об этом?

— Мне все равно, кто он.

— Он тебе просто наркотиками платит, — сказал оперативник с кривым носом. — Вместе нюхаете?

— Да, Паш, ты уж признайся — кокс-то нюхаешь? — поменял тему допроса полноватый.

Я спросил, как его зовут, и в каком я нахожусь статусе.

— Ну Вячеслав, к примеру, зовут — сказал полноватый. — А статус? Ну какой у тебя может быть статус. Ты обнюханный!

Я спросил, могу ли сделать один звонок в Москву.

— Или в Вашингтон? — засмеялся Вячеслав. — Ладно, мы тебе предлагаем два варианта. Или ты говоришь нам, что нам нужно, и мы тебя отпускаем в Россию или можешь дальше тут умничать и пойдешь, минимум, на 30 суток подвала.
— Что вы хотите услышать?

— Про Мацуку, про наркоту, что там еще у нас?

— Я же вам все сказал.

— Ну а мы сейчас поедем к тебе в гостиницу, проведем обыск и, я уверен, мы там точно что-нибудь найдем, — сказал Вячеслав.

— Хорошо, давайте.

— Какой смелый, — сказал Вячеслав. — На тест его давайте! Пусть мочу сдаст.

— В наручниках, Михаил Юрьевич? — спросил оперативник с кривым носом.

— Да, да, ведите прямо так его, — ответил «Вячеслав» Михаил Юрьевич.

Меня повели на этаж ниже в кабинет с надписью «медпункт». Женщины перебирали лекарства, упакованные в коробки с украинскими надписями. Оперетивник распорядился, чтобы мне обработали глаз. Вокруг засуетились эти самые женщины.

— Еще ухаживаем за тобой, — сказал кривоносый. — А потом напишешь, что только мучили.

— Не надо было ни того, ни другого, — сказал я.

— А почему у него акцент такой, Игореша? — спросила одна из женщин.

— Россиян он. Но работает на американцев.

— А, пятая колонна, — ответила та. — Что же вы так Путина не любите своего?

— Да если б не Россия, нас бы задавили вообще, ты понял!? — сказал Игорь. — Иди пописай в банку.

Я сказал, что не хочу. «Значит, хочешь снова по-плохому?» — спросил Игорь. Получилось совсем немного. Одна из санитарок разглядывала банку: «Маловато, но посмотрим».

При мне она начала капать мочу на полоски «качественного теста». «Сейчас все про тебя узнаем», — говорил Игорь. «Да у него тут полный набор, — сказала санитарка. — Амфетамины, морфины, травка, синтетика. Все на свете употребляешь?», — засмеялась она. «Что и требовалось доказать, — сказал Игорь. — Подготовьте заключение».
Меня снова повели в кабинет. «Вячеслав» крутил в руках мой лэптоп и телефон: «Как он тут включается…». «Нужен пароль, Михаил Юрьевич». «Говори пароль», — потребовал Михаил Юрьевич. Я отказался. «Ты говори, а то получишь по … (грубо: лицу — Ред.)».

Я попросил сообщить, за что меня задерживают.

— Для беседы, — сказал Михаил Юрьевич. — Мы знаем, что ты сотрудничаешь с «Громадским телевидением» этим украинским, передаешь им информацию, а также Мацуке передаешь.

— Ничего не передаю, я рассказываю открыто, что вижу.

— В этом и проблема — рассказывать врагам, что у нас происходит, — сказал Михаил Юрьевич. — Ты же российский журналист, должен давать позитивную картинку.

— Я даю ту, которую вижу.

— Да-да, но позитивную, которую видишь.

Я сказал, что так не работаю.

— Значит, плохо работаешь! Вот ты сообщил там, что люди выходили на митинг против войны. Но ведь люди требовали и наступления. Надо было сообщать это!

Я сказал, что требовали и то, и другое.

— Эта твоя объективность так называемая вредит и России, и нам, понимаешь? — ответил Михаил Юрьевич. — Зачем ты писал, что «Боинг» сбили из Снежного? Ездил, опрашивал людей. Зачем раскачивать эту лодку?! А ваша эта Костюченко про бурята написала, с ней бы тоже поговорить. Вот это все большой вред.

Я сказал, что думаю по-другому.

— Не надо умничать, этот Мацука и «Громадское» у нас запрещены! Значит, ты нарушаешь наш закон, совершаешь преступление. Игорь, что у него по наркоте?

— Да там полный букет! Эх, журналист, ну ты вообще!

Оперы — их в кабинете было человек пять — стали хохотать.

— А мы сейчас это еще и выложим куда-нибудь в интернет, — сказал Михаил Юрьевич. — Что ты скажешь на это нам?

— Выкладывайте.

— Ну ты же нюхаешь? Ну признайся, наконец. Ну употреблял же? Ну вот давай честно. Ну хоть граммулечку, а?

— Я же вам сказал, что нет. Нельзя по здоровью.

— Надо тогда все же поискать в гостинице, — расстроился Михаил Юрьевич. — Переберем все вещи, в носках поищем, трусах, тебя разденем. Найдем-найдем.

Я спросил, могут ли мне снять наручники, потому что затекли ладони.

— Если затекли — это плохо, — сказал Михаил Юрьевич. — Вот скажи, ты понимаешь, что у нас война, мы воюем тут с Америкой, а такие, как ты, на нее работают? Получаете еще бабки оттуда!

Я сказал, что работаю на свою редакцию и читателей.

— Давай быстро пароль к телефону!

В телефоне мгбшники первым делом открыли фотографии.

— Европу с какой целью так часто посещаешь? — спросил Игорь.

— Езжу в отпуск.

— А проживаешь где? В самой Москве?

-— …, жрете, живете, путешествуете! — заключил опер. — А мы тут как живем, на хрен, знаешь? Да у нас вообще ничего нет! А такие, как ты, еще в этой Москве что-то тявкают еще!
— Я вот к Путину нормально отношусь. Может, он не лучший, но единственный. Наш человек, — сказал Игорь.

— Вы раньше работали в СБУ Донецкой области?

— Это неважно. Важно, что мы все русские люди, — сказал Михаил Юрьевич.

— Мне в рапорте что писать? — спросил Игорь.

— Что такой-то такой-то был в состоянии наркотического опьянения. Адекватно отвечать на вопросы не мог, спутанное вот это сознание, — сказал Михаил Юрьевич.

Я предположил, что как офицеру ему должно быть где-то в глубине, наверное, неудобно. «За что?». «За вот эту ложь». «А что такое ложь? У нас война, мы должны победить».

В эту минуту в кабинет зашел еще один человек в штатском.

— Шеф сказал: ничего не изымать, выдворять. А я думал, оставят его здесь на 30 суток.

Я поинтересовался, кто принимал решение о задержании, допросе и прохождении теста.

— Наше руководство, конечно.

— Лукашевич (глава «МГБ» — П.К.) решил? — уточнил.

— Ну да, непосредственно, как бы, больше некому.

— А Захарченко в курсе?

— Все в курсе. Но формально ты, как бы, работал без аккредитации, ты нарушил закон, к тому же передавал информацию украинским СМИ. Они ее использовали в своих целях, переврали.

Я сказал, что это интернет, и невозможно запретить кому-то что-то использовать. Попросил посмотреть видео, почитать мои репортажи: «У вас тут есть интернет?»

— Здесь нету, но я сейчас пойду и посмотрю, — сказал один из оперов и зашагал куда-то по коридору.

Другой его коллега снова погрузился в мой телефон «Он тут кому-то пишет: «МГБшники за мной следят целый день…». В кабинете захохотали. «Борзый заметил нас». «Можно было бы и так встретиться, без принуждения». «Это неинтересно», — сказал Игорь. «Телефон твой надо бы изъять, по-хорошему». «Сколько он стоит? Новый себе купишь». «Да и компьютер». «Да нет, потом точно скажет, что отобрали». «Я бы тоже квартиру себе в Москве купил». «Да ты эту сначала отработай!». Все хохочут. Наконец, опер, ушедший в кабинет с интернетом, вернулся.

— Короче, решение такое. Нормально все освещаешь в принципе, но твою информацию использовали вражеские СМИ, все переврали. Это, как бы, преступление. Мы не против «Новой газеты», «Дождя» вашего, но есть распоряжение…
В это время на мой телефон стали один за другим поступать звонки. «МГБшники» немного засуетились. Михаил Юрьевич сказал, что перед выдворением все-таки надо осмотреть номер в гостинице. Молодые опера Игорь и Иван отвезли меня в отель.

На столике в номере был чайный бокс с пакетиками растворимого кофе и чая: «А можно их взять?», — сказал Иван.

— Шампунь тоже бесплатный здесь по ходу, — сказал Игорь из ванной комнаты.

— Наркоты реально нет.

Закончив с обыском, Ваня и Игорь отдали мне рюкзак с вещами и документы.

Посадили на переднее кресло машины старой «Шкоды фабия». Ехали к границе часа два.

— Я вот рэп американский люблю, — сказал Иван, включив приемник. — Ты любишь?

— Ты пойми, у нас работа такая, — сказал мне Игорь.

Я сказал, что, по мне, их работа — не очень.

— Мне 23 года, а что я еще буду делать?! — обиделся оперативник.

Тогда я спросил, что он еще умеет. «Вот именно, — сказал Игорь. — Только это и умею».

— Слушай, у нас еще просьба, — сказал Иван, когда мы подъезжали к границе. — Ты когда в следующий раз приедешь, можешь привезти бутылочку виски хорошего?
Я спросил, разве меня «не депортировали из ДНР»?

— Да ну. Как бы, считай, что мы с тобой даже любезно побеседовали, — сказал Иван. — Ну приложили слегка. Хотя про нас обычно такое рассказывают! Была у нас одна главный бухгалтер, сидит сейчас, она себе специально лицо часами расцарапала, чтобы нас выставить зверьми.

— Ну мы естественно, ей дали за это, — добавил Игорь.

Проезжаем украинский КПП «Успенка». Дальше опер Игорь ведет меня 100 метров пешком на российский пост «Матвеев Курган», где нас уже встречает капитан пограничного службы ФСБ. Они здороваются за руки. Затем капитан говорит, что задаст мне несколько вопросов и отпустит. Например, он спрашивает, везу ли я оружие или боеприпасы. «Может, вы воевали, — говорит капитан. — Мало ли».

Через пять минут меня выводят за пределы КПП и отпускают. Впереди и по сторонам пшеничные поля.
P.S. Просим Следственный комитет РФ, Генпрокуратуру Украины и прокуратуру города Донецка считать данный материал официальным заявлением о совершении преступления.
Источник: http://www.novayagazeta.ru/society/68871.html

Подлинный разговор с подложным российским суперсолдатомПодлинный разговор с подложным российским суперсолдатом

Джамбул Цулая, Georgian Journal | The Daily Beast.
Те, кто следит за ситуацией, знают о столкновениях вооруженных сил Украины с сепаратистами в Иловайске, Дебальцево, Углегорске и Донецком аэропорту, пишет Daily Beast в статье, которая представляет собой доработанный вариант материала из издания Georgian Journal. «А если вы читаете российскую прессу, то можете подумать, что все эти точки отвоевал у украинской армии Арсений Павлов, он же Моторола, вместе со своим военизированным формированием «Спарта», — пишет журналист Джамбул Цулая. По мнению издания, «Спарта» — крупнейшее, самое опытное, лучше всех организованное и вооруженное подразделение сепаратистов.

Сегодня Моторола имеет большую власть и влияние как участник боевых действий и член правительства сепаратистов. «Среди местного населения у него есть поклонники, считающие его героем. Но на деле он — по большей части творение российских СМИ, которые превратили его в подобие супергероя», — говорится в статье.

Автор утверждает: Моторола стал публичной фигурой «как раз после того, как российский спецназ начал убирать или перебрасывать в другие места первое поколение лидеров повстанцев типа Гиркина, Безлера, Козицына, Бабая».

Почему Павлов решил отправиться в Донбасс?

«Когда эти фашисты на Майдане объявили, что убьют 10 русских за каждого бойца, которого потеряют, я решил: вместо того чтобы следить по телевизору, как все это развивается, я лучше приеду сюда и изменю ход событий», — сказал Павлов в интервью изданию.

Видит ли он разницу между нынешней ситуацией на Восточной Украине и событиями в Чечне в 1990-х и начале 2000-х?

«В Чечне была война между двумя сторонами, а здесь украинские фашисты пытаются истребить мирное русское население и хотят очистить Донбасс от русских. Донбасс — русская земля, часть Русского Мира, и мы находимся здесь, чтобы защитить мирное население от украинских фашистов, которых поддерживает Запад», — ответил Павлов.

«Но международное сообщество признает эту территорию украинской», — возразил журналист.

«Украинцы живут в России и никто не пытается их истребить, но здесь они пытаются истребить русских. Вот почему местное население решило путем референдума жить отдельно от фашистской Украины», — сказал Павлов.

Какова ваша конечная цель?

«Мы уже контролируем 40% территории Украины и будем драться, пока она не будет полностью очищена от украинских оккупантов. Для этого у нас больше чем достаточно ресурсов и амбиций», — заявил Павлов.

«Под «ресурсами» вы подразумеваете российские войска и военную технику?» — уточнили журналисты.

«Россия не помогает нам ни техникой, ни военными. Все россияне здесь — добровольцы. Все, о чем вы слышали, лишь часть информационной войны, которую ведут Украина и Запад. Если бы нам помогала российская регулярная армия, мы уже были бы в Киеве, война не затянулась бы настолько, было бы меньше жертв среди гражданского населения. Сейчас Россия — единственная страна мира, которая что-то делает для защиты детей, женщин и стариков Донбасса. Это единственная страна, которая снабжает гуманитарной помощью мирное население региона. Вы ничего не услышите об этих людях в риторике западных стран, которые поддерживают украинское правительство: они говорят только о деньгах, территории и власти», — заявил Павлов.

Сколько продлятся боевые действия в Донбассе?

По оценкам Павлова, «может, лет пят или даже дольше, но они неизбежно кончатся нашей победой, потому что на нашей стороне правда. С нами Бог».

Автор утверждает, что с помощью российских коллег собрал информацию о том, чем занимался Павлов до приезда в Донбасс. «Последние несколько лет он жил в Ростове, вблизи украинской границы, работал на автомойке. У него были серьезные проблемы с ростовской полицией после того, как он спьяну покатался на автомобиле, угнанном с автомойки. Когда его поставили перед выбором — тюрьма или Донбасс, он выбрал последнее. Практически вся информация о его последующих приключениях на войне — это, по-видимому, мифы, состряпанные российскими СМИ: «Моторола — лишь бренд, созданный спецназом», — говорится в статье.

Источник: The Daily BeastДжамбул Цулая, Georgian Journal | The Daily Beast.
Те, кто следит за ситуацией, знают о столкновениях вооруженных сил Украины с сепаратистами в Иловайске, Дебальцево, Углегорске и Донецком аэропорту, пишет Daily Beast в статье, которая представляет собой доработанный вариант материала из издания Georgian Journal. «А если вы читаете российскую прессу, то можете подумать, что все эти точки отвоевал у украинской армии Арсений Павлов, он же Моторола, вместе со своим военизированным формированием «Спарта», — пишет журналист Джамбул Цулая. По мнению издания, «Спарта» — крупнейшее, самое опытное, лучше всех организованное и вооруженное подразделение сепаратистов.

Сегодня Моторола имеет большую власть и влияние как участник боевых действий и член правительства сепаратистов. «Среди местного населения у него есть поклонники, считающие его героем. Но на деле он — по большей части творение российских СМИ, которые превратили его в подобие супергероя», — говорится в статье.

Автор утверждает: Моторола стал публичной фигурой «как раз после того, как российский спецназ начал убирать или перебрасывать в другие места первое поколение лидеров повстанцев типа Гиркина, Безлера, Козицына, Бабая».

Почему Павлов решил отправиться в Донбасс?

«Когда эти фашисты на Майдане объявили, что убьют 10 русских за каждого бойца, которого потеряют, я решил: вместо того чтобы следить по телевизору, как все это развивается, я лучше приеду сюда и изменю ход событий», — сказал Павлов в интервью изданию.

Видит ли он разницу между нынешней ситуацией на Восточной Украине и событиями в Чечне в 1990-х и начале 2000-х?

«В Чечне была война между двумя сторонами, а здесь украинские фашисты пытаются истребить мирное русское население и хотят очистить Донбасс от русских. Донбасс — русская земля, часть Русского Мира, и мы находимся здесь, чтобы защитить мирное население от украинских фашистов, которых поддерживает Запад», — ответил Павлов.

«Но международное сообщество признает эту территорию украинской», — возразил журналист.

«Украинцы живут в России и никто не пытается их истребить, но здесь они пытаются истребить русских. Вот почему местное население решило путем референдума жить отдельно от фашистской Украины», — сказал Павлов.

Какова ваша конечная цель?

«Мы уже контролируем 40% территории Украины и будем драться, пока она не будет полностью очищена от украинских оккупантов. Для этого у нас больше чем достаточно ресурсов и амбиций», — заявил Павлов.

«Под «ресурсами» вы подразумеваете российские войска и военную технику?» — уточнили журналисты.

«Россия не помогает нам ни техникой, ни военными. Все россияне здесь — добровольцы. Все, о чем вы слышали, лишь часть информационной войны, которую ведут Украина и Запад. Если бы нам помогала российская регулярная армия, мы уже были бы в Киеве, война не затянулась бы настолько, было бы меньше жертв среди гражданского населения. Сейчас Россия — единственная страна мира, которая что-то делает для защиты детей, женщин и стариков Донбасса. Это единственная страна, которая снабжает гуманитарной помощью мирное население региона. Вы ничего не услышите об этих людях в риторике западных стран, которые поддерживают украинское правительство: они говорят только о деньгах, территории и власти», — заявил Павлов.

Сколько продлятся боевые действия в Донбассе?

По оценкам Павлова, «может, лет пят или даже дольше, но они неизбежно кончатся нашей победой, потому что на нашей стороне правда. С нами Бог».

Автор утверждает, что с помощью российских коллег собрал информацию о том, чем занимался Павлов до приезда в Донбасс. «Последние несколько лет он жил в Ростове, вблизи украинской границы, работал на автомойке. У него были серьезные проблемы с ростовской полицией после того, как он спьяну покатался на автомобиле, угнанном с автомойки. Когда его поставили перед выбором — тюрьма или Донбасс, он выбрал последнее. Практически вся информация о его последующих приключениях на войне — это, по-видимому, мифы, состряпанные российскими СМИ: «Моторола — лишь бренд, созданный спецназом», — говорится в статье.

Источник: The Daily Beast

«Хмурый» формирует «отдельную штурмовую бригаду».«Хмурый» формирует «отдельную штурмовую бригаду».

Из Донецка снова поступают сообщения о конфликте между военным руководством террористической «Донецкой народной республики». Так, по некоторым данным, действующими лицами скандала стали главарь ДНР Александр Захарченко и самозваный замминистра обороны «республики» по разведке Сергей Петровский.
Об этом «Главреду» сообщил источник в украинских спецслужбах.
Как известно, «власти» ДНР неоднократно пытались любыми способами подчинить или вывести из игры крупных полевых командиров, все еще желающих играть самостоятельную политическую роль. Так, например, 7 августа 2014 года, в разгар боевых действий, об отставке неожиданно заявил тогдашний «премьер-министр» ДНР Александр Бородай, а 14 августа, в самый кризисный для ДНР момент, без всякого объяснения в Россию выехал «министр обороны» ДНР Игорь Гиркин («Стрелков»).
Исключением не стал и Петровский (позывной «Хмурый»), который уже неоднократно заявлял о намерении главарей ДНР избавиться от него путем ликвидации руководимого им «Разведывательного управления».
Уехав на несколько недель в Россию, «Хмурый» принялся к решительным действиям по триумфальному возвращению на руководящий пост в ДНР.
Получив поддержку лидера Чеченской Республики Рамзана Кадырова, Петровский сумел привлечь внимание кремлевских сил к действиям Захарченко. Таким образом, с целью оказания давления на руководство «республики», распоряжением с Кремля в ДНР начинается формирование «отдельной штурмовой бригады».
«Подразделение не будет подчиняться руководству ДНР и свою деятельность будет проводить независимо от решений Захарченко», — уже заявил Петровский-«Хмурый».
Формирование такого рода подразделения предоставит возможность всем противникам «режима Захарченко», в том числе и Петровскому, оказывать существенное вооруженное сопротивление и сместить его с поста «главы ДНР».
В окружении «Хмурого» уже обсуждают смещение Захарченко с поста «главы ДНР» в течение нескольких недель.
Напомним, что российские наемники недовольны «местным императором» Захарченко. «Я думаю, это ходячий мертвец уже, потому что за его беспредел его скоро свои же и похоронят. Человек тупой, реально тупой. Масштаб, скажем, «республики» или страны — это не его. Дай человеку власть — и он покажет свою сущность. Сущность его не такая, как нам всем казалось, заявил один из них.
Также напомним, что именно главарь «разведки ДНР» слал отчеты в Москву об аресте своих подельников из числа «министров» ДНР.
Источник: http://glavred.info/politika/glavnyy-razvedchik-dnr-kopaet-pod-zaharchenko-glavarya-mogut-smestit-s-posta-istochnik-301737.htmlИз Донецка снова поступают сообщения о конфликте между военным руководством террористической «Донецкой народной республики». Так, по некоторым данным, действующими лицами скандала стали главарь ДНР Александр Захарченко и самозваный замминистра обороны «республики» по разведке Сергей Петровский.
Об этом «Главреду» сообщил источник в украинских спецслужбах.
Как известно, «власти» ДНР неоднократно пытались любыми способами подчинить или вывести из игры крупных полевых командиров, все еще желающих играть самостоятельную политическую роль. Так, например, 7 августа 2014 года, в разгар боевых действий, об отставке неожиданно заявил тогдашний «премьер-министр» ДНР Александр Бородай, а 14 августа, в самый кризисный для ДНР момент, без всякого объяснения в Россию выехал «министр обороны» ДНР Игорь Гиркин («Стрелков»).
Исключением не стал и Петровский (позывной «Хмурый»), который уже неоднократно заявлял о намерении главарей ДНР избавиться от него путем ликвидации руководимого им «Разведывательного управления».
Уехав на несколько недель в Россию, «Хмурый» принялся к решительным действиям по триумфальному возвращению на руководящий пост в ДНР.
Получив поддержку лидера Чеченской Республики Рамзана Кадырова, Петровский сумел привлечь внимание кремлевских сил к действиям Захарченко. Таким образом, с целью оказания давления на руководство «республики», распоряжением с Кремля в ДНР начинается формирование «отдельной штурмовой бригады».
«Подразделение не будет подчиняться руководству ДНР и свою деятельность будет проводить независимо от решений Захарченко», — уже заявил Петровский-«Хмурый».
Формирование такого рода подразделения предоставит возможность всем противникам «режима Захарченко», в том числе и Петровскому, оказывать существенное вооруженное сопротивление и сместить его с поста «главы ДНР».
В окружении «Хмурого» уже обсуждают смещение Захарченко с поста «главы ДНР» в течение нескольких недель.
Напомним, что российские наемники недовольны «местным императором» Захарченко. «Я думаю, это ходячий мертвец уже, потому что за его беспредел его скоро свои же и похоронят. Человек тупой, реально тупой. Масштаб, скажем, «республики» или страны — это не его. Дай человеку власть — и он покажет свою сущность. Сущность его не такая, как нам всем казалось, заявил один из них.
Также напомним, что именно главарь «разведки ДНР» слал отчеты в Москву об аресте своих подельников из числа «министров» ДНР.
Источник: http://glavred.info/politika/glavnyy-razvedchik-dnr-kopaet-pod-zaharchenko-glavarya-mogut-smestit-s-posta-istochnik-301737.html

Кавказские боевики в центре Донецка: «Мы на своей земле». Дожились…Кавказские боевики в центре Донецка: «Мы на своей земле». Дожились…


Боевики приехали из Краснодона в Донецк чинить самосуд.
В сети появилось видео, датированное 11 января, на котором руководитель группы боевиков заявляет, что они приехали в Донецк для того, чтобы “власти ДНР“ выдали им человека, который убил чеченца.
“Они сказали, что до вечера его отдадут. Если не отдадут — будем принимать другие меры. Но по-любому мы без него не уйдем… Нет ему другого наказания, кроме как смертная казнь. И этот приговор мы собственноручно приведем. Жди нас“, — заявляет лидер группы боевиков, имя которого в видео не называется.
По его словам, в его “группу“ входят чеченцы, абхазы, ингуши, русские, армяне, дагестанцы, грузины, украинцы. Приехали они в Донецк из Краснодона (Луганская область).

После заявления лидера группа боевиков выкрикнула несколько раз “Аллах акбар“.

“Что вы сделаете? Мы на вашей земле — вы так говорите, твари. А на самом деле мы на своей земле“, — добавил боевик в конце видео.

Также боевики на видео хвастаются машинами, на которых они приехали в Донецк.
Боевики приехали из Краснодона в Донецк чинить самосуд.
В сети появилось видео, датированное 11 января, на котором руководитель группы боевиков заявляет, что они приехали в Донецк для того, чтобы “власти ДНР“ выдали им человека, который убил чеченца.
“Они сказали, что до вечера его отдадут. Если не отдадут — будем принимать другие меры. Но по-любому мы без него не уйдем… Нет ему другого наказания, кроме как смертная казнь. И этот приговор мы собственноручно приведем. Жди нас“, — заявляет лидер группы боевиков, имя которого в видео не называется.
По его словам, в его “группу“ входят чеченцы, абхазы, ингуши, русские, армяне, дагестанцы, грузины, украинцы. Приехали они в Донецк из Краснодона (Луганская область).

После заявления лидера группа боевиков выкрикнула несколько раз “Аллах акбар“.

“Что вы сделаете? Мы на вашей земле — вы так говорите, твари. А на самом деле мы на своей земле“, — добавил боевик в конце видео.

Также боевики на видео хвастаются машинами, на которых они приехали в Донецк.