Метка: ДНР

Майже два роки Україна захоплювалася героїчною поведінкою в російському полоні Надії Савченко. Країна докладала величезних зусиль задля її звільнення. Партія «Батьківщина», президент, МЗС, парламент і громадянське суспільство не втомлювалися постійно порушувати питання про кремлівську бранку.

І нарешті сталося! Путіна «дотиснули», і він відпустив Савченко додому. Однак щойно вона ступила на рідну землю, з’явилися перші хмаринки на оптимістичному обрії. Публіка була дещо спантеличена дивними проявами в спілкуванні героїні з журналістами, що можна ще було списати на дивакуватість, цілком зрозумілу з огляду на майже два роки перебування в гостях у «старшого брата».

Суспільство було готове їй багато подарувати: і манери фельдфебеля (людина ж бо армійська), і очевидний брак освіти, і зовсім не могутній інтелект, і по-дитячому безпосереднє марнославство, і явно завищену самооцінку (заяви про претензії на президентство), і нездатність фільтрувати свої доволі сумнівні ідеї, перш ніж винести їх на суд громадськості. А ще імпульсивність, надмірну емоційність, залежність від своїх скороминущих настроїв, кумедну категоричність і т. ін., і т. ін., і т. ін. Українці сподівалися, що людина, яка гідно поводилась у російських казематах, внесе щирість і принциповість у геть нещиру й непринципову українську політику з її інтриганством, підкупністю й підлістю. На Надію покладали великі надії, натхненно її ідеалізуючи, приписуючи їй безліч чеснот. Однак героїня дуже швидко поблякла (і майже виключно завдяки власним зусиллям), хоча могла б залишатися шанованою людиною і потроху ставати авторитетним державним діячем. Утім, від неї почали лунати заяви дуже скандальні не тільки самі собою, а ще й тим (і насамперед тим!), що вони дивовижним чином збігалися з політичною і дипломатичною лінією Кремля.

Савченко стверджувала, що вони («ДНР» і «ЛНР») б’ються проти Порошенка, як учасники Майдану билися проти Януковича. Вона чомусь не побачила очевидних і дуже важливих відмінностей. Заколотники — колаборанти «ДНР» і «ЛНР» воюють російською зброєю, на російські гроші, під командою російських офіцерів, за участю регулярних російських військ, а нерідко й під прапором Російської Федерації, публічно декларуючи своє бажання приєднатися до неї. Звісно, з патріотичним українським Майданом це не має і не могло мати нічого спільного. Надія, окрім того, заявляє, що кремлівські маріонетки Захарченко і Плотницький — це такі собі поважні діячі, з котрими можна мати справу за столом переговорів. Що із цих заяв випливало? А те, що ніякої російської агресії нібито немає, а йдеться про внутрішній український конфлікт, який можна залагодити в Донецьку й Луганську (без виведення російських військ, «котрих там немає»), а Російська Федерація і Путін тут узагалі ні до чого, бо вони, лише виходячи із суто «гуманістичних міркувань», надають послуги посередника й гаранта діалогу. Це те, що постійно проголошують господар Кремля, шеф МЗС РФ Лавров і представник РФ в ООН Чуркін. І що тепер в Україні озвучує Надія Савченко…

А українське суспільство стало заручником несамовитої популяризації цієї жінки. Так, ніхто не сперечається. Її, як і будь-якого українця, що потрапив у пазурі Кремля, треба було рятувати. Але чи варто було відразу давати звання Героя України? Робити її депутатом парламенту, членом Парламентської асамблеї Ради Європи? Чи не забагато на її бідну слабку голову?

А урочиста зустріч відразу ж після повернення в Україну в Адміністрації президента… За що таке вшанування? За те, що потрапила в полон? Полон не злочин. Таким він уважався лише в деяких східних деспотіях та Радянському Союзі. Навіть у нацистській Німеччині своїх полонених не вважали зрадниками. Але полон не є подвигом, хоча, зважаючи на оцінки вітчизняних ЗМІ, останнім часом починаєш відчувати протилежне. З кожним випадком потрапляння українського військовослужбовця в полон до ворога треба конкретно розбиратися. Одна річ — вимушений полон. Давні римляни, народ-воїн, навчали своїх легіонерів: одного ворога перемагай, на двох нападай, від трьох захищайся, чотирьом здавайся. Проте добровільна здача в полон — це безумовний військовий злочин і порушення присяги. Тільки вичерпавши всі можливості спротиву, військово­службовець може здаватися.

А в Україні від 2014 року полон чомусь апріорі вважається чимось мало не героїчним. Чи з’ясовують відповідні відомства, за яких обставин військовий опинивсь у полоні? Як там поводився, чи не був завербований спецслужбами супротивника, адже полонені — це ідеальна база для вербування агентури, було б наївно розраховувати, ніби ФСБ, ГРУ, Служба зовнішньої розвідки РФ такі непрофесійні, що нехтують цією чудовою можливістю. Є дані, що компетентні українські органи таки намагаються все те з’ясувати і з кожним, хто перебував у російському (казки Савченко про суверенітет «ДНР» і «ЛНР» не повторюватимемо) полоні, проводяться співбесіди й допити. Проте чомусь саме з Надією Савченко таких заходів, усупереч правилам, організовано не було. Не варто забувати, що ми робили свої висновки про героїню переважно із сюжетів московського телебачення, котре чомусь давало Надії змогу демонструвати великий тризуб на грудях і поведінку в стилі Ґеорґія Димитрова на Лейпцизькому процесі. Ні Сенцов, ні Кольченко, ні Карпюк, ні інші українські бранці такої можливості чомусь не мали… Понад те, українським полоненим (це реальні випадки) відрубували руки, якщо там були татуювання із тризубом.

Якщо подивитися, послухати й почитати вітчизняні ЗМІ, то може скластися враження, що головною метою української нації в цій війні є не забезпечення незалежності, суверенітету й територіальної цілісності України, а звільнення полонених. Так, з огляду на електорально-політичний піар це дуже важливо, бо йдеться про чутливий момент для багатьох громадян. Але це менш важливо, ніж перемога України у війні, бо для нас альтернативою перемоги можуть бути лише капітуляція і втрата державності. Згадаймо, що й країни традиційної демократії — США та Велика Британія — і в Першу, і в Другу світову війну питання полонених не ставили на перше місце, не намагалися їх визволити за рахунок принципових поступок супротивнику, не піддавалися на шантаж. І, до речі, звільнення та обмін полоненими під час бойових дій майже ніколи не практикувалися, це відбувалося вже після війни… Нині в Україні активно поширюється (зокрема, і стараннями екс-полоненої Савченко) провокативна ідея «рятувати полонених за будь-яку ціну», підтримувана багатьма ЗМІ та громадською думкою (під потужним медійним впливом), що може мати важкі наслідки для держави. Бо ціна ця виявиться надто високою. Героїзація полону загрожує зсередини деморалізувати і зруйнувати Збройні сили України.

Бо з огляду на особисте виживання здатися ворогу в полон є значно кращим варіантом, ніж жертвувати своїм єдиним безцінним життям. Однак якщо максима такої поведінки стане, за словами філософа Канта, «основою загального законодавства», себто так почнуть учиняти всі чи принаймні багато військовослужбовців, то ЗСУ розваляться. Поза сумнівом, своїх полонених треба рятувати за найменшої нагоди, але не будь-якою ціною. І бажано, щоб серед захисників України було якомога менше охочих здаватися. Від цього залежить, чи вистоїть наша держава у війні. Адже не можна міняти полонених на Україну, на її свободу, бо то дуже нерівноцінний обмін. На щастя, у цій сфері поступово відбувається процес нормалізації та повернення до здорового глузду, що проявилось у справі полковника Без’язикова, українського військового розвідника, який за дивних обставин потрапив у російський полон, потім був звідти визволений і мав честь зустрітись із президентом Порошенком у цілком героїчному антуражі, сказати б, у стилі Савченко-2. Однак тепер з’ясувалося, що до потрапляння полковника в полон і його поведінки там є чимало запитань. До речі, не бракує їх і до того, як потрапила до росіян Надія Савченко… Нині триває ретельна перевірка щодо полковника Без’язикова.

Українське суспільство, що було зачароване Надією Савченко, нині з такою самою силою розчаровується. Але звинувачувати українці можуть лише себе самих. Ніхто не змушував зрікатися здорової обережності, природної в умовах війни підозрілості, нормального скепсису. Наївно було розраховувати, що Путін відпустить свою бранку щиро й без якихось підступів. Згадаймо, як він відпустив олігарха Ходорковского і як той тепер обґрунтовує старанно й переконливо «російський» статус Криму. Мовляв, поцупили, але повертати не можна.

Не треба ліпити собі кумирів із неякісного матеріалу. Не слід захоплено кидатися на яскраві приманки, не з’ясувавши їхнього походження та «кредитної історії». Таких принад накидатимуть іще багато, найближчим часом в українському політикумі треба очікувати появи багатьох нових азефів і попів гапонів, хоч і давньотрадиційних не бракує. Колись римляни казали своїм лідерам: «Нехай консули будуть пильні!». Це добре й корисне побажання українському суспільству, що воює.

А колишня героїня дедалі більше перетворюється на щось подібне до Наталії Вітренко. Напевне, з таким самим політичним підсумком.

Український тижденьМайже два роки Україна захоплювалася героїчною поведінкою в російському полоні Надії Савченко. Країна докладала величезних зусиль задля її звільнення. Партія «Батьківщина», президент, МЗС, парламент і громадянське суспільство не втомлювалися постійно порушувати питання про кремлівську бранку.

І нарешті сталося! Путіна «дотиснули», і він відпустив Савченко додому. Однак щойно вона ступила на рідну землю, з’явилися перші хмаринки на оптимістичному обрії. Публіка була дещо спантеличена дивними проявами в спілкуванні героїні з журналістами, що можна ще було списати на дивакуватість, цілком зрозумілу з огляду на майже два роки перебування в гостях у «старшого брата».

Суспільство було готове їй багато подарувати: і манери фельдфебеля (людина ж бо армійська), і очевидний брак освіти, і зовсім не могутній інтелект, і по-дитячому безпосереднє марнославство, і явно завищену самооцінку (заяви про претензії на президентство), і нездатність фільтрувати свої доволі сумнівні ідеї, перш ніж винести їх на суд громадськості. А ще імпульсивність, надмірну емоційність, залежність від своїх скороминущих настроїв, кумедну категоричність і т. ін., і т. ін., і т. ін. Українці сподівалися, що людина, яка гідно поводилась у російських казематах, внесе щирість і принциповість у геть нещиру й непринципову українську політику з її інтриганством, підкупністю й підлістю. На Надію покладали великі надії, натхненно її ідеалізуючи, приписуючи їй безліч чеснот. Однак героїня дуже швидко поблякла (і майже виключно завдяки власним зусиллям), хоча могла б залишатися шанованою людиною і потроху ставати авторитетним державним діячем. Утім, від неї почали лунати заяви дуже скандальні не тільки самі собою, а ще й тим (і насамперед тим!), що вони дивовижним чином збігалися з політичною і дипломатичною лінією Кремля.

Савченко стверджувала, що вони («ДНР» і «ЛНР») б’ються проти Порошенка, як учасники Майдану билися проти Януковича. Вона чомусь не побачила очевидних і дуже важливих відмінностей. Заколотники — колаборанти «ДНР» і «ЛНР» воюють російською зброєю, на російські гроші, під командою російських офіцерів, за участю регулярних російських військ, а нерідко й під прапором Російської Федерації, публічно декларуючи своє бажання приєднатися до неї. Звісно, з патріотичним українським Майданом це не має і не могло мати нічого спільного. Надія, окрім того, заявляє, що кремлівські маріонетки Захарченко і Плотницький — це такі собі поважні діячі, з котрими можна мати справу за столом переговорів. Що із цих заяв випливало? А те, що ніякої російської агресії нібито немає, а йдеться про внутрішній український конфлікт, який можна залагодити в Донецьку й Луганську (без виведення російських військ, «котрих там немає»), а Російська Федерація і Путін тут узагалі ні до чого, бо вони, лише виходячи із суто «гуманістичних міркувань», надають послуги посередника й гаранта діалогу. Це те, що постійно проголошують господар Кремля, шеф МЗС РФ Лавров і представник РФ в ООН Чуркін. І що тепер в Україні озвучує Надія Савченко…

А українське суспільство стало заручником несамовитої популяризації цієї жінки. Так, ніхто не сперечається. Її, як і будь-якого українця, що потрапив у пазурі Кремля, треба було рятувати. Але чи варто було відразу давати звання Героя України? Робити її депутатом парламенту, членом Парламентської асамблеї Ради Європи? Чи не забагато на її бідну слабку голову?

А урочиста зустріч відразу ж після повернення в Україну в Адміністрації президента… За що таке вшанування? За те, що потрапила в полон? Полон не злочин. Таким він уважався лише в деяких східних деспотіях та Радянському Союзі. Навіть у нацистській Німеччині своїх полонених не вважали зрадниками. Але полон не є подвигом, хоча, зважаючи на оцінки вітчизняних ЗМІ, останнім часом починаєш відчувати протилежне. З кожним випадком потрапляння українського військовослужбовця в полон до ворога треба конкретно розбиратися. Одна річ — вимушений полон. Давні римляни, народ-воїн, навчали своїх легіонерів: одного ворога перемагай, на двох нападай, від трьох захищайся, чотирьом здавайся. Проте добровільна здача в полон — це безумовний військовий злочин і порушення присяги. Тільки вичерпавши всі можливості спротиву, військово­службовець може здаватися.

А в Україні від 2014 року полон чомусь апріорі вважається чимось мало не героїчним. Чи з’ясовують відповідні відомства, за яких обставин військовий опинивсь у полоні? Як там поводився, чи не був завербований спецслужбами супротивника, адже полонені — це ідеальна база для вербування агентури, було б наївно розраховувати, ніби ФСБ, ГРУ, Служба зовнішньої розвідки РФ такі непрофесійні, що нехтують цією чудовою можливістю. Є дані, що компетентні українські органи таки намагаються все те з’ясувати і з кожним, хто перебував у російському (казки Савченко про суверенітет «ДНР» і «ЛНР» не повторюватимемо) полоні, проводяться співбесіди й допити. Проте чомусь саме з Надією Савченко таких заходів, усупереч правилам, організовано не було. Не варто забувати, що ми робили свої висновки про героїню переважно із сюжетів московського телебачення, котре чомусь давало Надії змогу демонструвати великий тризуб на грудях і поведінку в стилі Ґеорґія Димитрова на Лейпцизькому процесі. Ні Сенцов, ні Кольченко, ні Карпюк, ні інші українські бранці такої можливості чомусь не мали… Понад те, українським полоненим (це реальні випадки) відрубували руки, якщо там були татуювання із тризубом.

Якщо подивитися, послухати й почитати вітчизняні ЗМІ, то може скластися враження, що головною метою української нації в цій війні є не забезпечення незалежності, суверенітету й територіальної цілісності України, а звільнення полонених. Так, з огляду на електорально-політичний піар це дуже важливо, бо йдеться про чутливий момент для багатьох громадян. Але це менш важливо, ніж перемога України у війні, бо для нас альтернативою перемоги можуть бути лише капітуляція і втрата державності. Згадаймо, що й країни традиційної демократії — США та Велика Британія — і в Першу, і в Другу світову війну питання полонених не ставили на перше місце, не намагалися їх визволити за рахунок принципових поступок супротивнику, не піддавалися на шантаж. І, до речі, звільнення та обмін полоненими під час бойових дій майже ніколи не практикувалися, це відбувалося вже після війни… Нині в Україні активно поширюється (зокрема, і стараннями екс-полоненої Савченко) провокативна ідея «рятувати полонених за будь-яку ціну», підтримувана багатьма ЗМІ та громадською думкою (під потужним медійним впливом), що може мати важкі наслідки для держави. Бо ціна ця виявиться надто високою. Героїзація полону загрожує зсередини деморалізувати і зруйнувати Збройні сили України.

Бо з огляду на особисте виживання здатися ворогу в полон є значно кращим варіантом, ніж жертвувати своїм єдиним безцінним життям. Однак якщо максима такої поведінки стане, за словами філософа Канта, «основою загального законодавства», себто так почнуть учиняти всі чи принаймні багато військовослужбовців, то ЗСУ розваляться. Поза сумнівом, своїх полонених треба рятувати за найменшої нагоди, але не будь-якою ціною. І бажано, щоб серед захисників України було якомога менше охочих здаватися. Від цього залежить, чи вистоїть наша держава у війні. Адже не можна міняти полонених на Україну, на її свободу, бо то дуже нерівноцінний обмін. На щастя, у цій сфері поступово відбувається процес нормалізації та повернення до здорового глузду, що проявилось у справі полковника Без’язикова, українського військового розвідника, який за дивних обставин потрапив у російський полон, потім був звідти визволений і мав честь зустрітись із президентом Порошенком у цілком героїчному антуражі, сказати б, у стилі Савченко-2. Однак тепер з’ясувалося, що до потрапляння полковника в полон і його поведінки там є чимало запитань. До речі, не бракує їх і до того, як потрапила до росіян Надія Савченко… Нині триває ретельна перевірка щодо полковника Без’язикова.

Українське суспільство, що було зачароване Надією Савченко, нині з такою самою силою розчаровується. Але звинувачувати українці можуть лише себе самих. Ніхто не змушував зрікатися здорової обережності, природної в умовах війни підозрілості, нормального скепсису. Наївно було розраховувати, що Путін відпустить свою бранку щиро й без якихось підступів. Згадаймо, як він відпустив олігарха Ходорковского і як той тепер обґрунтовує старанно й переконливо «російський» статус Криму. Мовляв, поцупили, але повертати не можна.

Не треба ліпити собі кумирів із неякісного матеріалу. Не слід захоплено кидатися на яскраві приманки, не з’ясувавши їхнього походження та «кредитної історії». Таких принад накидатимуть іще багато, найближчим часом в українському політикумі треба очікувати появи багатьох нових азефів і попів гапонів, хоч і давньотрадиційних не бракує. Колись римляни казали своїм лідерам: «Нехай консули будуть пильні!». Це добре й корисне побажання українському суспільству, що воює.

А колишня героїня дедалі більше перетворюється на щось подібне до Наталії Вітренко. Напевне, з таким самим політичним підсумком.

Український тиждень

Російська інформагенція «Интерфакс» з посиланням на інформоване джерело повідомила про загибель одного з командирів «ДНР» Арсена Павлова з позивним «Моторола».

Інформація про це з’явилася пізно ввечері 16 жовтня.

«За попередніми даними, у ліфті будинку, де проживав Павлов, спрацював саморобний вибуховий пристрій», — зазначено у повідомленні.

Повідомляється, що бойовик «попередньо перебував у цей момент в епіцентрі вибуху і отримав травми, несумісні з життям».

За словами джерела, у замаху підозрюється українська диверсійно-розвідувальна група. В «ДНР» оголосили план із затримання підозрюваних у вбивстві бойовика.

Також «Інтерфакс» посилається на джерела у «Міноборони «ДНР», де підтвердили загибель Павлова («Мотороли»).

«За попередніми даними, «Моторола» загинув внаслідок терористичної роботи української ДРГ. Під час повернення додому в ліфті спрацював дистанційний вибуховий пристрій», — заявили в «ДНР».
Як відомо, інформація про замахи на Моторолу та його поранення чи навіть смерть з’являлися і раніше. Влітку 2016 року ватажок «ДНР» Олександр Захарченко заявив, що одни з вибухів у Донецьку був замахом на Моторолу.

На окупованому Донбасі «Моторола» очолював незаконне збройне формування «Батальйон Спарта». Також він заявляв, що «розстріляв 15 полонених» солдат українських збройних сил. Amnesty International закликала розслідувати страти, в яких зізнався Моторола.

У 2015 році Україна звернулася до Інтерполу з проханням про оголошення росіянина у розшук, однак Інтерпол відмовив. Як вказують свідки, Арсен Павлов може бути причетним до вбивства полоненого захисника донецького аеропорту Ігоря Брановицького.

Також Моторола внесений до списку санкцій Європейського союзу.

Це не перший випадок загибелі або замаху на представників ОРДЛО: 6 серпня прогримів вибух біля машини Плотницького, ватажок «ЛНР» був госпіталізований, повідомлялося про його загибель, та згодом з’ясувалося, що він живий.

У вересні бойовики «ЛНР» заявили, що «радник глави ЛНР», колишній «голова Радміну ЛНР» Геннадій Ципкалов, затриманий у справі про спробу перевороту в «Республіці», наклав на себе руки.

На початку жовтня голова «парламенту ЛНР» Олексій Карякін звинуватив ватажка «ЛНР» Плотницького у проведенні чисток в ОРЛО: «Офіційна версія (загибелі Циплакова) невірна. Ципкалов був убитий особистою охороною Плотницького», заявив Карякін.

«Зараз в Луганську чистять всіх, хто мав відношення до становлення республіки», — заявив Карякін.

Також повідомлялося, що на окупованих територіях загострюється конфлікт між ватажком «ЛНР» Плотницьким та «головою ради міністрів ЛНР» Сергієм Козловим.

У грудні 2015 року в «ЛНР» заявили про загибель «командира полку Народної міліції» Павла Дрьомова. Замовником вбивства ватажка «народної міліції «ЛНР» Павла Дрьомова міг бути його заступник.

19 вересня 2016 року російські ЗМІ повідомили про стрілянину у ресторані у підмосковному селищі Горки-2, внаслідок якої був вбитий 40-річний громадянин України Євген Жилін — засновник та лідер проросійської організації «Оплот», яка воює у зоні АТО проти українських військ. Жилін також брав участь у сепаратистських акціях на сході України на початку російської агресії у 2014 році та згодом втік до РФ.

За версією Слідчого комітету Росії, Жилін став жертвою конкурентної боротьби за розподіл грошових потоків, отриманих від продажу донбаського вугілля як в Україні, так і в Росії.

Український ПолітикРоссийское информагентство «Интерфакс» со ссылкой на информированный источник сообщило о гибели одного из командиров «ДНР» Арсена Павлова с позывным «Моторола».

Информация об этом появилась поздно вечером 16 октября.

«По предварительным данным в лифте дома, где проживал Павлов, сработало самодельное взрывное устройство», — отмечается в сообщении.

Отмечается, что боевик «предварительно находился в этот момент в эпицентре взрыва и получил травмы, несовместимые с жизнью».

По словам источника, в покушении подозревается украинская диверсионно-разведывательная группа. В «ДНР» объявили план по поимке подозреваемых в предполагаемом убийстве боевика.

Также «Интерфакс» ссылается на источники в «Минобороны «ДНР», где подтвердили гибель Павлова («Моторолы»).

«По предварительным данным, «Моторола» погиб в результате террористической работы украинской ДРГ. При возвращении домой, в лифте сработало дистанционное взрывное устройство», — заявили в «ДНР».

Как известно, информация о покушениях на Моторолу и его ранениях или даже смерти появлялась и ранее. Летом 2016 года главарь «ДНР» Александр Захарченко заявил, что одни из взрывов в Донецке был покушением на Моторолу.

На оккупированном Донбассе «Моторола» возглавлял незаконное вооруженное формирование «Батальон Спарта». Также он заявлял, что «расстрелял 15 пленных» солдат украинских вооруженных сил. Amnesty International призвала расследовать казни, в которых признался Моторола.

В 2015 году Украина обратилась в Интерпол с просьбой об объявлении россиянина в розыск, однако Интерпол отказал. Как указывают свидетели, Арсен Павлов может быть причастен к убийству пленного защитника донецкого аэропорта Игоря Брановицкого.

Также Моторола внесен в список санкций Европейского союза.

Это не первый случай гибели или покушения на представителей ОРДЛО: 6 августа прогремел взрыв у машины Игоря Плотницкого, лидер «ЛНР» был госпитализирован, сообщалось о его гибели, позже выяснилось, что он жив.

В сентябре боевики «ЛНР» заявили, что «советник главы ЛНР», бывший «председатель Совмина ЛНР» Геннадий Ципкалов, задержанный по делу о попытке переворота в «Республике», покончил с собой.
В начале октября глава «парламента ЛНР» Алексей Карякин обвинил главаря «ЛНР» Плотницкого в проведении чисток в ОРЛО: «Официальная версия (гибели Цыплакова) неверна. Ципкалов был убит личной охраной Плотницкого», заявил Карякин.

«Сейчас в Луганске чистят всех, кто имел отношение к становлению республики», — заявил Карякин.
Также сообщалось, что на оккупированных территориях обостряется конфликт между главарем «ЛНР» Плотницким и «председателем совета министров ЛНР» Сергеем Козловым.

В декабре 2015 года в «ЛНР» заявили о гибели «командира полка Народной милиции» Павла Дремова. Заказчиком убийства главаря «народной милиции» ЛНР «Павла Дремова мог быть его заместитель.

19 сентября 2016 года российские СМИ сообщили о стрельбе в ресторане в подмосковном поселке Горки-2, в результате которой был убит 40-летний гражданин Украины Евгений Жилин — основатель и лидер пророссийской организации «Оплот», которая воюет в зоне АТО против украинских войск. Жилин также участвовал в сепаратистских акциях на востоке Украины в начале российской агрессии в 2014 году и впоследствии бежал в РФ.

По версии Следственного комитета России, Жилин стал жертвой конкурентной борьбы за распределение денежных потоков, полученных от продажи донбасского угля как в Украине, так и в России.

Украинский Политик

Юлия Самсонова

Село Гранитное, находящееся в серой зоне, линия разграничения делит надвое. Добраться сюда без происшествий могут лишь местные: по обе стороны дороги, ведущей к селу, минные поля. Как минимум одно из них, по утверждению сотрудников Агентства ООН по правам беженцев (УВКБ ООН), вовсе без опознавательных знаков, другие помечены красно-чёрными табличками «Стоп, мины!». В темноте эти знаки не разглядеть, от асфальтной дороги заминированная территория ничем не ограждена и по виду не отличается от любых других украинских полей.

— На обочины и на траву не ступать, естественные потребности в себя! — коротко излагает технику безопасности сотрудник УВКБ ООН и раздаёт бронежилеты.

Кроме ощущения постоянной опасности, тоску по дороге к Гранитному нагоняют виды разрушенных предприятий — когда-то у жителей этой местности была работа. Здесь среди прочего изготавливали волнорезы для Крыма. Из-за аннексии несколько штук так и не отправили на полуостров. Разукрашенные, они стоят посреди дороги, превратившись в арт-объекты, плохо вписывающиеся в военные пейзажи.

На въезде в село — КПП с украинскими военными. Меньше километра отделяет его от места базирования «дээнэровцев». В пункте пропуска нас держат больше часа — командование не даёт разрешения на проезд. Причин не объясняет. За главного на КПП Андрей — крупный круглолицый мужчина в бандане и старомодных солнцезащитных очках. Заметно нервничает.

— Ви довго стоїте, вони ж не знають, хто ви такі. Боюсь, шоб не бахнули сюди по приколу, — говорит он с сильным западноукраинским акцентом.

Андрей родом из-под Берегово Закарпатской области, в армии 6 лет по контракту. Говорит, никакой несправедливости в том, что жители Западной Украины защищают донетчан, нет, а вот в том, что нельзя открывать огонь «дээнэровцам» в ответ, — есть. Военные на пропускном пункте уверяют: украинским солдатам разрешено стрелять в противника только при непосредственном контакте, а случается такое нечасто. Обычно накрывают издалека из оружия крупного калибра. Ребята, в это время находящиеся на КПП, прячутся в погреб. Кому-то не везёт: приходится оставаться наверху и следить — вдруг с противоположной стороны двинется пехота.

— Взагалі не розумію смисла тут стояти, якщо не можна стріляти у відповідь, — вздыхает Андрей. — Вони по нас гатять, а ми сидим. Якби нас не злили після Іловайська, уже б ця війна закінчилась. А то заключили перемиріє, і шо ми ждьом тепер?

Трое других военных на КПП молча кивают. Солдаты хоть и жалуются на регулярные обстрелы, но бронежилеты не носят — без них легче нырять в погреб. К тому же целый день под палящим солнцем в бронике невыносимо.

Каждый желающий попасть в Гранитное проходит досмотр. Сегодня его проводит Миша — белобрысый парень 25 лет с добрыми ярко-голубыми глазами и красной от загара кожей. Война уже оставила на нём свои отпечатки — морщины сорокалетнего мужчины, дрожащие губы и большой шрам на тыльной стороне ладони — задел осколок, а в госпитале написали, что упал с машины. Миша слегка сутулится под тяжестью свисающего автомата. На нём жилетка цвета хаки, под ней — старая полосатая майка, на ногах — остроносые туфли на небольшом каблуке. Берцы и форму ему выдали год назад, и всё это давно сносилось. Теперешнюю одежду прислала мама. Купила за его же деньги — часть от скромной зарплаты в 6,8 тыс. грн. В зону АТО Мишу призвали уже второй раз. Не успел повар-кондитер по образованию и металлоконструктор по роду деятельности вернуться в родную Белую Церковь, как через два месяца военком снова пришёл с повесткой. Парень мог отказаться, но не стал. Второй год его службы истёк 17 июля, но сможет ли он в ближайшее время вернуться домой, пока неясно.

— Я Родіну защіщаю, свою землю, — говорит Миша, опустив голову. — Ми тут ловим в основном рускіх — вони з паспортами ходять. Ні про шо з ними не говорим — отправляєм в погрєб, а потім развєдка за ними приїзжає.

Население Гранитного чуть больше 2,5 тыс. человек. Примерно 1,5 тыс. выехали из-за войны. Солдаты на блокпосту уверяют, что большинство местных поддерживают «ту сторону». К украинским военным лояльны лишь некоторые — бывает, носят на КПП воду или компот. Жительница села Инна слова военных подтверждает: Гранитное в большинстве своём хотело бы жить в «ДНР». Обстрелы сделали из ворот её дома решето, но женщина не унывает — улыбается и зовёт на кофе. На столе банка растворимого Jacobs и порезанные кусочки пирога в миске. К еде рука не тянется: в селе хоть и нет перебоев с поставками продуктов, но покупать их не на что: работы у людей нет. Инне повезло чуть больше — она парикмахер, как и до войны, стрижёт на дому.

Недалеко от её дома — школа. На окне полуразрушенного здания лежит учебник математики, внутри — опавшая штукатурка и куски кирпича. Дети здесь учатся, несмотря на обстрелы. Школьники из «ДНР», чтобы попасть на учёбу, каждый день переходят мостик над рекой, служащей границей между двумя мирами. Старшеклассники напуганными не выглядят, напротив, много смеются и, кажется, воспринимают происходящее как приключение. Говорят, между своим будущим в Украине или «ДНР» разницы не видят — главное, чтобы не стреляли. Эту мантру повторяют практически все жители прифронтовых городов.

Самое страшное место в Гранитном — улица Донецкая. Её регулярно бомбят, и люди здесь практически не живут. Вдоль улицы на мопеде едет женщина. На её лице горе: мужа убили, руку ранило осколком, а после она подорвалась на растяжке — до сих пор толком не может ходить.

— Я ничего не хочу! Мне ничего не нужно, никакой помощи, пусть только всё закончится, — выдавливает по слову.

Мопед здесь — непозволительная роскошь, машина — тем более. По словам местного жителя Володи, если у тебя нет своего транспорта, ты обречён быть невыездным. Всё, что можешь, — договориться с частником, который, если наберётся машина пассажиров, за 150 грн отвезёт в Курахово. Единственный ресурс существования мужчины — пенсия по инвалидности. Так что цена в 150 грн для Володи и большинства других людей, оставшихся в Гранитном, неподъёмная.

— Я военных по ту сторону называю не «ДНР», а «ДНД», — говорит мужчина. — Знаете, что это значит? Дуракам нечего делать. Не уезжаю, потому что предан своему селу. Но воевать за него не буду. Одно дело, если бы немцы на нас напали. А в своих как стрелять? Вон у нас сельский голова Хайтулов бегал с флагом «ДНР», а теперь за Украину. И сын у него в «ДНР» воюет. Так что теперь, убивать его?

Володя — не единственный, кто так думает о сельском голове. Сам Леонид Хайтулов уверяет, что всё это неправда: за «ДНР» воюет его однофамилец, а сын живёт в Донецке, прячется от террористов. Утверждает, что не только не поддерживал «молодую республику», но и флаги «ДНР» и России снимал по селу.

— Да у нас тут люди большие патриоты, чем жители Львовской области, потому что держат удар и никуда не уезжают! — говорит сельский голова. — Мы три месяца вообще без власти жили: милиция, прокуратура, СБУ — все сбежали. Солдат, когда отправляют на передовую, неправильно настраивают — мол, у нас тут все сепаратисты. Это неправда. И перестаньте нас называть серой зоной. Мы не в зоне, мы на территории Украины!

У Леонида Хайтулова есть собственная версия того, что происходит в Донбассе. Считает, что это вою­ют США и Германия, а из России сделали империю зла, хотя она всего лишь боится установки ракет НАТО в Сумской области.

Марьинка

Ещё в декабре КПВВ Марьинка пустовало. Теперь здесь очереди из сотен людей и машин. Такой наплыв на пункте пропуска объясняют просто: появились навесы от солнца, питьевая вода, туалеты. К тому же вместо одного пограничника контроль проводят трое, и очередь движется в 4–6 раз быстрее. Общаться с Фокусом под запись погранцы наотрез отказываются — опасаются найти своё фото на сайте «Трибунал», публикующем информацию об украинских «карателях». И хотя военные твердят, что для комфорта людей делают всё, украинцы, направляющиеся в «ДНР», условиями не довольны.

— А чего они хотят? Зелёного коридора, как в Шенгене, здесь не будет, — вдруг не сдерживается один из пограничников. — У нас вообще-то война, если вы забыли.

В очереди на паспортный контроль много пенсионеров. У некоторых в руках зонты от дождя — пытаются спастись от палящего солнца. Говорят, на проход пункта пропуска тратят три-четыре часа. В 19:00 КПВВ закрывается, и у тех, кто не успел пересечь границу, есть два выхода: остаться ночевать здесь или возвращаться обратно.

Из соображений безопасности работать по ночам КПВВ не может, ведь в тёмное время суток начинаются самые мощные обстрелы. Снайперы, впрочем, работают и днём. Стреляют они наугад с терриконов, возвышающихся рядом с контрольным пунктом. Недавно одному из стоящих в очереди прострелили колено, другому задели голову. Скорую вызывают из Марьинки. Говорят, что бывает за 5 минут. Врачи приезжают не только из-за обстрелов — за день паре десятков человек становится плохо прямо в очереди. На журналистов здесь реагируют плохо. В лицо кричат «Вы всё врёте». Затем успокаиваются. Жалуются на жизнь, власть и погоду.

— Всі вруть. Вчора дивлюсь новини, а там кажуть: Україна таку помощь, таку помощь дає. А де вона, та помощь? Російські канали тоже своє гнуть. И кому вірити? — возмущается пенсионерка Светлана. — И это мы ещё грамотные люди! А шо думає та старушка, якій 80 год? Шо она поймёт своей головой?

Причины пересекать линию фронта у всех разные — получение пенсии, встреча с родственниками, экзамены в вузах, покупка продуктов и лекарств. Основным центром транспортной развязки стал небольшой город Курахово. Из него за 65 грн можно доехать до украинского блокпоста в Марьинке, затем за 10 грн и 5 минут добраться до пункта пропуска боевиков и уже оттуда за 105 грн доехать до Донецка.

Из-за таких цен 21-летний повар Анна часто выезжать из Донецка не может. С мамой она живёт в самом обстреливаемом районе города — Киевском. На подконтрольную Украине территорию девушка ездит в гости к отцу.

— К нам в ресторан люди приходят только в выходные, — рассказывает Аня. — В будни кукуем. Зарплату платят вовремя, но размер её стал на 20–30% меньше. Район, в котором я живу, обстреливают 3–4 раза в неделю. Не знаю точно, кто стреляет, но думаю, что военные из Украины. Бывает, идёшь по улице, а над тобой беспилотник сбивают, и осколки от него рядом падают.

— Ночь приходит — и каждый раз сердце сжимается, — добавляет пенсионерка Светлана. — Но мы отсюда никуда не уедем, здесь наш дом! Пенсию мне платят 1 к 2. Если при Украине я получала 2 тыс. грн, то теперь 4 тыс. рублей. Цены только выросли в пять раз.

От КПВВ до Марьинки — несколько километров. В светлое время суток это обычная украинская глубинка со старыми зданиями и побитыми дорогами. В ад город превращается после сумерек: примерно с семи вечера начинаются обстрелы, стихающие лишь на рассвете.

Кирпичное трёхэтажное здание в центре города раскурочено со всех сторон: разбиты стены, из окон торчат длинные острые куски стекла, на входе чёрным написано «Мины», над едва держащимся подъездом возвышается украинский флаг. Сквозь решётку на полуразбитом окне виднеется комната, внутри которой бардак. На полу разбросаны бумаги. Если бы не календарь 2014 года на стене — время, когда жизнь в Марьинке остановилась, картина легко сошла бы за брошенную Припять. Из-за угла то одного, то другого дома показываются люди в форме с автоматами. Украинские военные неофициально говорят, что диверсионно-разведывательных групп противника здесь много и ведут они себя как дома.

Окна частных домов в Марьинке почти под завязку заложены кирпичами. Жительница одного из них — Таня, крупная высокая женщина с большим ведром алычи в руках, говорит, что так защищаются от мелких пуль. Большинство её соседей покинули город ещё в 2014 году, никто не вернулся. Сама Таня не может бросить лежачую бабушку, пенсия которой к тому же — основной источник дохода семьи. Да и в Марьинке у неё всё нажитое добро.

— Мы два года собирали деньги на забор, а теперь он как сито, — рассказывает женщина. — Перекрыли крышу хаты, туалет в доме сделали — жалко всё бросить и уехать. Хотя страшно здесь невыносимо. Без конца снайпер «тух-тух-тух».

Таня работала на молокозаводе «Лактис». С началом войны его уничтожили одним из первых. Муж трудится на шахте, получая 200–300 грн в неделю. В семье двое сыновей. Младший, тринадцатилетний Ваня, здесь же ходит в школу в восьмой класс. До войны с ним училось 30 человек, а теперь из двух классов сделали один на 14 детей. Старшему сыну- 20. С семьёй он не живёт — отучился на оккупированной территории «на текстильщика», получил диплом «ДНР».

— Когда война началась, сыну оставался год доучиться, — говорит Таня. — Мы хотели его в Селидово перевести, но он сказал: вдруг всё наладится, я здесь привык уже, мне диплом защищать. Ну и всё, получил свои бумажки — в хате лежат, и страшно их в руки взять. На работу в Украине с ними не берут. Надеемся, как-то поднимут этот вопрос. Жалко же переучиваться.

На одной улице с Таней, в старом, прибитом к земле нищем доме, расположились украинские военные. Через небольшой двор натянута верёвка, на ней сушится потрёпанная одежда. По всему видно: раньше дом принадлежал кому-то из местных.

— Здесь бабушка жила, уже умерла, — рассказывает один из солдат. — Но вы не думайте, мы ничего не ломаем. По-соседству мужчина обитает — он и присматривает за этим домом. А мы тут живём, потому что караул меняем на терриконах.

Местные жители к людям в форме уже привыкли, относятся спокойно. В 2014-м было гораздо хуже — и матом военных крыли, и побить грозились, и выгнать.

— Бывает, идёт бабушка, здоровается с тобой, а потом отворачивается и плюёт в сторону. Но в целом всё нормально, — говорит один из бойцов.

— Мне предыдущие военные, которые здесь жили, больше нравились, — рассказывает соседка. — Они сгущёнку детям давали. А эти какие-то суровые, ничего никому не дают.

Красногоровка

Окраины Красногоровки — готовые декорации к фильмам о войне. Стояки двух верхних этажей пяти­этажного дома выгорели дотла, часть окон заколочена. Соседние квартиры не пострадали — люди продолжают здесь жить. У дома уйма ржавых мелких железок — осколки от снарядов.

В доме по соседству квартиру на первом этаже переоборудовали в продуктовый магазин. Держит его семья пенсионеров: 66-летний Анатолий и 63-летняя Галина.

— У меня было два ларька на рынке, — рассказывает Анатолий. — Рядом с ними разорвалась мина и всё уничтожила. Теперь здесь торгуем. Продукты завозим из Курахово. С боем, но машину с ними пропускают через блокпост. Раньше хуже было: военные ничего не давали завозить. Говорили: «Не положено».

Семейная пара замечает, что представшее перед нашими глазами — идеальные условия проживания. Раньше по полгода не было света, газа, воды. Мусор не вывозили, а еду люди готовили на костре у дома.

— Мы в квартире держим окна открытыми. Если что-то гахнет — они не повылетают: волна с одной стороны зашла, с другой — вышла, — продолжает Анатолий. — Сегодня только маленькие автоматики стреляют. Мы их «пострелушками» называем. Прятаться, когда снаряды шарашат, не успеваем. Военные нам говорят: когда свистит — снаряд пролетел. А когда твоя мина летит — ты свиста не услышишь, потому что она опережает звук. Так что если слышишь свист — ты выжил. А кто стреляет, мы не знаем. Мины у всех одинаковые.

— А к «ДНР» как относитесь?

— Как я могу к ним относиться, если у меня брат там?

— Из «ДНР» бьют, из Украины бьют. Но мы и к тем и к тем относимся нормально, — добавляет Галина. — Хочу, чтобы дети президентов Франции, Германии, Путина хоть одну ночку здесь провели! Приедешь в Курахово — там цивилизация. А мы тут — отбросы общества.

Разговоры о перемирии и режиме прекращения огня для жителей Красногоровки — пустые слова. 15 июня этого года в 4:20 в один из домов на окраине влетело 4 снаряда — прямое попадание. От одного из них осталась огромная дыра в стене. Осколки ранили женщину в пятку — она всё ещё в больнице.

— Так и напишите: государство моей жене, которую здесь ранило, даже лекарств не дало, — говорит смуглый мужчина по имени Саша. — И операцию в Курахово не хотели делать, потому что у нас денег нет. Мы остались голые-босые. Живу я то у одних родственников, то у других. Сейчас выделили комнату в общежитии. Мне 52 года, куда я уеду?

Пожар практически уничтожил один из подъездов дома. В пустых квартирах чёрные стены и запах гари. Половина второго этажа провалилась на первый вместе с дорогим уцелевшим диваном. Над ним висят куски бетонных панелей. Передняя стена дома вот-вот рухнет. В комнате одной из квартир у окна стоит деревянный стул, на подоконнике — книги, среди них «Воскресенье» Толстого и «Повести и рассказы» Пришвина. Дом хоть и полуразрушен, но электричество есть — даже работают дверные звонки.

— Если смотреть по цели, то стреляли из «ДНР», — говорит местная жительница Ирина. — Да и вообще не могу представить, чтобы Украина поставила танки и стреляла сюда.

Во дворе люди соорудили летнюю кухню, чтобы оставшиеся в пяти­этажке семьи могли готовить. Правда, это редко получается.

— Костёр разожжёшь — тут летит «вжжжж», и ты сразу назад забегаешь, — говорит Алла, худощавая пятидесятидвухлетняя уставшая женщина. — Три раза в день выскочишь, а потом думаешь: поем всухомятку, завтра приготовлю. А завтра то же самое.

Каждый подвал здесь оборудован — есть матрасы, буржуйка, запасы еды и воды. Сразу за домом — школа. От обстрелов на ней не осталось живого места.

— Не люблять її чогось, — разводит руками бабушка Мария 82 лет. — Кажду ніч по ній стріляють, кажду. Тілько вечір починається — і все, зразу по посадке: «ту-ту-ту-ту-ту». Шо воно таке? Я ж не знаю. Зимою худше — темніє в 4 години, і це ще раніше починається.

Во дворе у дома полно котов и собак. Из-за войны они стали совсем непереборчивыми: едят абрикосы, кабачки, яблоки вперемешку с кашей. Даже компот пьют. У одной из собак во время обстрелов повредило челюсть. Животное уже год ест, лёжа на боку.

— У нас никакие украинские каналы не работают, — возмущается Алла. — Однобокая информация идёт. За это время любой поверит во что угодно. Зато российские все вещают: и 24, и Lifenews, и НТВ. И дээнэровские Оплот, Новороссия. А газет вообще нет. Интернет вон провели в соседнем доме — раз в три дня включается, хотя заплатили за это 2,5 тыс. грн. У меня такие деньги откуда?

— Сегодня в городе был Красный Крест, а к нам они не наведались — боятся, — добавляет Ирина. — Я им говорю: поехали. А они: нет, там страшно. Всем страшно, а нам что делать?

Спустя два года войны жители прифронтовых территорий по-прежнему чувствуют себя брошенными: они не получают не только помощи на ремонт домов, но и соц­выплат ждут месяцами. И если в отношении «ДНР» у них всё ещё сохраняется наивная надежда на то, что переходной период в «молодой республике» закончится и жизнь там наладится, то от Украины ожиданий практически нет. Они уверены — ими пожертвовали, и разубедить их в этом никто не пытается.

ФокусЮлия Самсонова

Село Гранитное, находящееся в серой зоне, линия разграничения делит надвое. Добраться сюда без происшествий могут лишь местные: по обе стороны дороги, ведущей к селу, минные поля. Как минимум одно из них, по утверждению сотрудников Агентства ООН по правам беженцев (УВКБ ООН), вовсе без опознавательных знаков, другие помечены красно-чёрными табличками «Стоп, мины!». В темноте эти знаки не разглядеть, от асфальтной дороги заминированная территория ничем не ограждена и по виду не отличается от любых других украинских полей.

— На обочины и на траву не ступать, естественные потребности в себя! — коротко излагает технику безопасности сотрудник УВКБ ООН и раздаёт бронежилеты.

Кроме ощущения постоянной опасности, тоску по дороге к Гранитному нагоняют виды разрушенных предприятий — когда-то у жителей этой местности была работа. Здесь среди прочего изготавливали волнорезы для Крыма. Из-за аннексии несколько штук так и не отправили на полуостров. Разукрашенные, они стоят посреди дороги, превратившись в арт-объекты, плохо вписывающиеся в военные пейзажи.

На въезде в село — КПП с украинскими военными. Меньше километра отделяет его от места базирования «дээнэровцев». В пункте пропуска нас держат больше часа — командование не даёт разрешения на проезд. Причин не объясняет. За главного на КПП Андрей — крупный круглолицый мужчина в бандане и старомодных солнцезащитных очках. Заметно нервничает.

— Ви довго стоїте, вони ж не знають, хто ви такі. Боюсь, шоб не бахнули сюди по приколу, — говорит он с сильным западноукраинским акцентом.

Андрей родом из-под Берегово Закарпатской области, в армии 6 лет по контракту. Говорит, никакой несправедливости в том, что жители Западной Украины защищают донетчан, нет, а вот в том, что нельзя открывать огонь «дээнэровцам» в ответ, — есть. Военные на пропускном пункте уверяют: украинским солдатам разрешено стрелять в противника только при непосредственном контакте, а случается такое нечасто. Обычно накрывают издалека из оружия крупного калибра. Ребята, в это время находящиеся на КПП, прячутся в погреб. Кому-то не везёт: приходится оставаться наверху и следить — вдруг с противоположной стороны двинется пехота.

— Взагалі не розумію смисла тут стояти, якщо не можна стріляти у відповідь, — вздыхает Андрей. — Вони по нас гатять, а ми сидим. Якби нас не злили після Іловайська, уже б ця війна закінчилась. А то заключили перемиріє, і шо ми ждьом тепер?

Трое других военных на КПП молча кивают. Солдаты хоть и жалуются на регулярные обстрелы, но бронежилеты не носят — без них легче нырять в погреб. К тому же целый день под палящим солнцем в бронике невыносимо.

Каждый желающий попасть в Гранитное проходит досмотр. Сегодня его проводит Миша — белобрысый парень 25 лет с добрыми ярко-голубыми глазами и красной от загара кожей. Война уже оставила на нём свои отпечатки — морщины сорокалетнего мужчины, дрожащие губы и большой шрам на тыльной стороне ладони — задел осколок, а в госпитале написали, что упал с машины. Миша слегка сутулится под тяжестью свисающего автомата. На нём жилетка цвета хаки, под ней — старая полосатая майка, на ногах — остроносые туфли на небольшом каблуке. Берцы и форму ему выдали год назад, и всё это давно сносилось. Теперешнюю одежду прислала мама. Купила за его же деньги — часть от скромной зарплаты в 6,8 тыс. грн. В зону АТО Мишу призвали уже второй раз. Не успел повар-кондитер по образованию и металлоконструктор по роду деятельности вернуться в родную Белую Церковь, как через два месяца военком снова пришёл с повесткой. Парень мог отказаться, но не стал. Второй год его службы истёк 17 июля, но сможет ли он в ближайшее время вернуться домой, пока неясно.

— Я Родіну защіщаю, свою землю, — говорит Миша, опустив голову. — Ми тут ловим в основном рускіх — вони з паспортами ходять. Ні про шо з ними не говорим — отправляєм в погрєб, а потім развєдка за ними приїзжає.

Население Гранитного чуть больше 2,5 тыс. человек. Примерно 1,5 тыс. выехали из-за войны. Солдаты на блокпосту уверяют, что большинство местных поддерживают «ту сторону». К украинским военным лояльны лишь некоторые — бывает, носят на КПП воду или компот. Жительница села Инна слова военных подтверждает: Гранитное в большинстве своём хотело бы жить в «ДНР». Обстрелы сделали из ворот её дома решето, но женщина не унывает — улыбается и зовёт на кофе. На столе банка растворимого Jacobs и порезанные кусочки пирога в миске. К еде рука не тянется: в селе хоть и нет перебоев с поставками продуктов, но покупать их не на что: работы у людей нет. Инне повезло чуть больше — она парикмахер, как и до войны, стрижёт на дому.

Недалеко от её дома — школа. На окне полуразрушенного здания лежит учебник математики, внутри — опавшая штукатурка и куски кирпича. Дети здесь учатся, несмотря на обстрелы. Школьники из «ДНР», чтобы попасть на учёбу, каждый день переходят мостик над рекой, служащей границей между двумя мирами. Старшеклассники напуганными не выглядят, напротив, много смеются и, кажется, воспринимают происходящее как приключение. Говорят, между своим будущим в Украине или «ДНР» разницы не видят — главное, чтобы не стреляли. Эту мантру повторяют практически все жители прифронтовых городов.

Самое страшное место в Гранитном — улица Донецкая. Её регулярно бомбят, и люди здесь практически не живут. Вдоль улицы на мопеде едет женщина. На её лице горе: мужа убили, руку ранило осколком, а после она подорвалась на растяжке — до сих пор толком не может ходить.

— Я ничего не хочу! Мне ничего не нужно, никакой помощи, пусть только всё закончится, — выдавливает по слову.

Мопед здесь — непозволительная роскошь, машина — тем более. По словам местного жителя Володи, если у тебя нет своего транспорта, ты обречён быть невыездным. Всё, что можешь, — договориться с частником, который, если наберётся машина пассажиров, за 150 грн отвезёт в Курахово. Единственный ресурс существования мужчины — пенсия по инвалидности. Так что цена в 150 грн для Володи и большинства других людей, оставшихся в Гранитном, неподъёмная.

— Я военных по ту сторону называю не «ДНР», а «ДНД», — говорит мужчина. — Знаете, что это значит? Дуракам нечего делать. Не уезжаю, потому что предан своему селу. Но воевать за него не буду. Одно дело, если бы немцы на нас напали. А в своих как стрелять? Вон у нас сельский голова Хайтулов бегал с флагом «ДНР», а теперь за Украину. И сын у него в «ДНР» воюет. Так что теперь, убивать его?

Володя — не единственный, кто так думает о сельском голове. Сам Леонид Хайтулов уверяет, что всё это неправда: за «ДНР» воюет его однофамилец, а сын живёт в Донецке, прячется от террористов. Утверждает, что не только не поддерживал «молодую республику», но и флаги «ДНР» и России снимал по селу.

— Да у нас тут люди большие патриоты, чем жители Львовской области, потому что держат удар и никуда не уезжают! — говорит сельский голова. — Мы три месяца вообще без власти жили: милиция, прокуратура, СБУ — все сбежали. Солдат, когда отправляют на передовую, неправильно настраивают — мол, у нас тут все сепаратисты. Это неправда. И перестаньте нас называть серой зоной. Мы не в зоне, мы на территории Украины!

У Леонида Хайтулова есть собственная версия того, что происходит в Донбассе. Считает, что это вою­ют США и Германия, а из России сделали империю зла, хотя она всего лишь боится установки ракет НАТО в Сумской области.

Марьинка

Ещё в декабре КПВВ Марьинка пустовало. Теперь здесь очереди из сотен людей и машин. Такой наплыв на пункте пропуска объясняют просто: появились навесы от солнца, питьевая вода, туалеты. К тому же вместо одного пограничника контроль проводят трое, и очередь движется в 4–6 раз быстрее. Общаться с Фокусом под запись погранцы наотрез отказываются — опасаются найти своё фото на сайте «Трибунал», публикующем информацию об украинских «карателях». И хотя военные твердят, что для комфорта людей делают всё, украинцы, направляющиеся в «ДНР», условиями не довольны.

— А чего они хотят? Зелёного коридора, как в Шенгене, здесь не будет, — вдруг не сдерживается один из пограничников. — У нас вообще-то война, если вы забыли.

В очереди на паспортный контроль много пенсионеров. У некоторых в руках зонты от дождя — пытаются спастись от палящего солнца. Говорят, на проход пункта пропуска тратят три-четыре часа. В 19:00 КПВВ закрывается, и у тех, кто не успел пересечь границу, есть два выхода: остаться ночевать здесь или возвращаться обратно.

Из соображений безопасности работать по ночам КПВВ не может, ведь в тёмное время суток начинаются самые мощные обстрелы. Снайперы, впрочем, работают и днём. Стреляют они наугад с терриконов, возвышающихся рядом с контрольным пунктом. Недавно одному из стоящих в очереди прострелили колено, другому задели голову. Скорую вызывают из Марьинки. Говорят, что бывает за 5 минут. Врачи приезжают не только из-за обстрелов — за день паре десятков человек становится плохо прямо в очереди. На журналистов здесь реагируют плохо. В лицо кричат «Вы всё врёте». Затем успокаиваются. Жалуются на жизнь, власть и погоду.

— Всі вруть. Вчора дивлюсь новини, а там кажуть: Україна таку помощь, таку помощь дає. А де вона, та помощь? Російські канали тоже своє гнуть. И кому вірити? — возмущается пенсионерка Светлана. — И это мы ещё грамотные люди! А шо думає та старушка, якій 80 год? Шо она поймёт своей головой?

Причины пересекать линию фронта у всех разные — получение пенсии, встреча с родственниками, экзамены в вузах, покупка продуктов и лекарств. Основным центром транспортной развязки стал небольшой город Курахово. Из него за 65 грн можно доехать до украинского блокпоста в Марьинке, затем за 10 грн и 5 минут добраться до пункта пропуска боевиков и уже оттуда за 105 грн доехать до Донецка.

Из-за таких цен 21-летний повар Анна часто выезжать из Донецка не может. С мамой она живёт в самом обстреливаемом районе города — Киевском. На подконтрольную Украине территорию девушка ездит в гости к отцу.

— К нам в ресторан люди приходят только в выходные, — рассказывает Аня. — В будни кукуем. Зарплату платят вовремя, но размер её стал на 20–30% меньше. Район, в котором я живу, обстреливают 3–4 раза в неделю. Не знаю точно, кто стреляет, но думаю, что военные из Украины. Бывает, идёшь по улице, а над тобой беспилотник сбивают, и осколки от него рядом падают.

— Ночь приходит — и каждый раз сердце сжимается, — добавляет пенсионерка Светлана. — Но мы отсюда никуда не уедем, здесь наш дом! Пенсию мне платят 1 к 2. Если при Украине я получала 2 тыс. грн, то теперь 4 тыс. рублей. Цены только выросли в пять раз.

От КПВВ до Марьинки — несколько километров. В светлое время суток это обычная украинская глубинка со старыми зданиями и побитыми дорогами. В ад город превращается после сумерек: примерно с семи вечера начинаются обстрелы, стихающие лишь на рассвете.

Кирпичное трёхэтажное здание в центре города раскурочено со всех сторон: разбиты стены, из окон торчат длинные острые куски стекла, на входе чёрным написано «Мины», над едва держащимся подъездом возвышается украинский флаг. Сквозь решётку на полуразбитом окне виднеется комната, внутри которой бардак. На полу разбросаны бумаги. Если бы не календарь 2014 года на стене — время, когда жизнь в Марьинке остановилась, картина легко сошла бы за брошенную Припять. Из-за угла то одного, то другого дома показываются люди в форме с автоматами. Украинские военные неофициально говорят, что диверсионно-разведывательных групп противника здесь много и ведут они себя как дома.

Окна частных домов в Марьинке почти под завязку заложены кирпичами. Жительница одного из них — Таня, крупная высокая женщина с большим ведром алычи в руках, говорит, что так защищаются от мелких пуль. Большинство её соседей покинули город ещё в 2014 году, никто не вернулся. Сама Таня не может бросить лежачую бабушку, пенсия которой к тому же — основной источник дохода семьи. Да и в Марьинке у неё всё нажитое добро.

— Мы два года собирали деньги на забор, а теперь он как сито, — рассказывает женщина. — Перекрыли крышу хаты, туалет в доме сделали — жалко всё бросить и уехать. Хотя страшно здесь невыносимо. Без конца снайпер «тух-тух-тух».

Таня работала на молокозаводе «Лактис». С началом войны его уничтожили одним из первых. Муж трудится на шахте, получая 200–300 грн в неделю. В семье двое сыновей. Младший, тринадцатилетний Ваня, здесь же ходит в школу в восьмой класс. До войны с ним училось 30 человек, а теперь из двух классов сделали один на 14 детей. Старшему сыну- 20. С семьёй он не живёт — отучился на оккупированной территории «на текстильщика», получил диплом «ДНР».

— Когда война началась, сыну оставался год доучиться, — говорит Таня. — Мы хотели его в Селидово перевести, но он сказал: вдруг всё наладится, я здесь привык уже, мне диплом защищать. Ну и всё, получил свои бумажки — в хате лежат, и страшно их в руки взять. На работу в Украине с ними не берут. Надеемся, как-то поднимут этот вопрос. Жалко же переучиваться.

На одной улице с Таней, в старом, прибитом к земле нищем доме, расположились украинские военные. Через небольшой двор натянута верёвка, на ней сушится потрёпанная одежда. По всему видно: раньше дом принадлежал кому-то из местных.

— Здесь бабушка жила, уже умерла, — рассказывает один из солдат. — Но вы не думайте, мы ничего не ломаем. По-соседству мужчина обитает — он и присматривает за этим домом. А мы тут живём, потому что караул меняем на терриконах.

Местные жители к людям в форме уже привыкли, относятся спокойно. В 2014-м было гораздо хуже — и матом военных крыли, и побить грозились, и выгнать.

— Бывает, идёт бабушка, здоровается с тобой, а потом отворачивается и плюёт в сторону. Но в целом всё нормально, — говорит один из бойцов.

— Мне предыдущие военные, которые здесь жили, больше нравились, — рассказывает соседка. — Они сгущёнку детям давали. А эти какие-то суровые, ничего никому не дают.

Красногоровка

Окраины Красногоровки — готовые декорации к фильмам о войне. Стояки двух верхних этажей пяти­этажного дома выгорели дотла, часть окон заколочена. Соседние квартиры не пострадали — люди продолжают здесь жить. У дома уйма ржавых мелких железок — осколки от снарядов.

В доме по соседству квартиру на первом этаже переоборудовали в продуктовый магазин. Держит его семья пенсионеров: 66-летний Анатолий и 63-летняя Галина.

— У меня было два ларька на рынке, — рассказывает Анатолий. — Рядом с ними разорвалась мина и всё уничтожила. Теперь здесь торгуем. Продукты завозим из Курахово. С боем, но машину с ними пропускают через блокпост. Раньше хуже было: военные ничего не давали завозить. Говорили: «Не положено».

Семейная пара замечает, что представшее перед нашими глазами — идеальные условия проживания. Раньше по полгода не было света, газа, воды. Мусор не вывозили, а еду люди готовили на костре у дома.

— Мы в квартире держим окна открытыми. Если что-то гахнет — они не повылетают: волна с одной стороны зашла, с другой — вышла, — продолжает Анатолий. — Сегодня только маленькие автоматики стреляют. Мы их «пострелушками» называем. Прятаться, когда снаряды шарашат, не успеваем. Военные нам говорят: когда свистит — снаряд пролетел. А когда твоя мина летит — ты свиста не услышишь, потому что она опережает звук. Так что если слышишь свист — ты выжил. А кто стреляет, мы не знаем. Мины у всех одинаковые.

— А к «ДНР» как относитесь?

— Как я могу к ним относиться, если у меня брат там?

— Из «ДНР» бьют, из Украины бьют. Но мы и к тем и к тем относимся нормально, — добавляет Галина. — Хочу, чтобы дети президентов Франции, Германии, Путина хоть одну ночку здесь провели! Приедешь в Курахово — там цивилизация. А мы тут — отбросы общества.

Разговоры о перемирии и режиме прекращения огня для жителей Красногоровки — пустые слова. 15 июня этого года в 4:20 в один из домов на окраине влетело 4 снаряда — прямое попадание. От одного из них осталась огромная дыра в стене. Осколки ранили женщину в пятку — она всё ещё в больнице.

— Так и напишите: государство моей жене, которую здесь ранило, даже лекарств не дало, — говорит смуглый мужчина по имени Саша. — И операцию в Курахово не хотели делать, потому что у нас денег нет. Мы остались голые-босые. Живу я то у одних родственников, то у других. Сейчас выделили комнату в общежитии. Мне 52 года, куда я уеду?

Пожар практически уничтожил один из подъездов дома. В пустых квартирах чёрные стены и запах гари. Половина второго этажа провалилась на первый вместе с дорогим уцелевшим диваном. Над ним висят куски бетонных панелей. Передняя стена дома вот-вот рухнет. В комнате одной из квартир у окна стоит деревянный стул, на подоконнике — книги, среди них «Воскресенье» Толстого и «Повести и рассказы» Пришвина. Дом хоть и полуразрушен, но электричество есть — даже работают дверные звонки.

— Если смотреть по цели, то стреляли из «ДНР», — говорит местная жительница Ирина. — Да и вообще не могу представить, чтобы Украина поставила танки и стреляла сюда.

Во дворе люди соорудили летнюю кухню, чтобы оставшиеся в пяти­этажке семьи могли готовить. Правда, это редко получается.

— Костёр разожжёшь — тут летит «вжжжж», и ты сразу назад забегаешь, — говорит Алла, худощавая пятидесятидвухлетняя уставшая женщина. — Три раза в день выскочишь, а потом думаешь: поем всухомятку, завтра приготовлю. А завтра то же самое.

Каждый подвал здесь оборудован — есть матрасы, буржуйка, запасы еды и воды. Сразу за домом — школа. От обстрелов на ней не осталось живого места.

— Не люблять її чогось, — разводит руками бабушка Мария 82 лет. — Кажду ніч по ній стріляють, кажду. Тілько вечір починається — і все, зразу по посадке: «ту-ту-ту-ту-ту». Шо воно таке? Я ж не знаю. Зимою худше — темніє в 4 години, і це ще раніше починається.

Во дворе у дома полно котов и собак. Из-за войны они стали совсем непереборчивыми: едят абрикосы, кабачки, яблоки вперемешку с кашей. Даже компот пьют. У одной из собак во время обстрелов повредило челюсть. Животное уже год ест, лёжа на боку.

— У нас никакие украинские каналы не работают, — возмущается Алла. — Однобокая информация идёт. За это время любой поверит во что угодно. Зато российские все вещают: и 24, и Lifenews, и НТВ. И дээнэровские Оплот, Новороссия. А газет вообще нет. Интернет вон провели в соседнем доме — раз в три дня включается, хотя заплатили за это 2,5 тыс. грн. У меня такие деньги откуда?

— Сегодня в городе был Красный Крест, а к нам они не наведались — боятся, — добавляет Ирина. — Я им говорю: поехали. А они: нет, там страшно. Всем страшно, а нам что делать?

Спустя два года войны жители прифронтовых территорий по-прежнему чувствуют себя брошенными: они не получают не только помощи на ремонт домов, но и соц­выплат ждут месяцами. И если в отношении «ДНР» у них всё ещё сохраняется наивная надежда на то, что переходной период в «молодой республике» закончится и жизнь там наладится, то от Украины ожиданий практически нет. Они уверены — ими пожертвовали, и разубедить их в этом никто не пытается.

Фокус

Денис Казанский

О причастности донецкого олигарха Рината Ахметова к группировке ДНР и финансированию сепаратизма в Донецкой области сказано уже немало. Говоря честно: в журналистском сообществе мало кто сомневается в такой причастности. Другое дело — доказательства и факты. Когда говорят о связях олигарха с боевиками, обычно оперируют некими косвенными уликами. Например, говорят о том, что предприятия Ахметова свободно работают на территории, подконтрольной ЛНР и ДНР. Или приводят в пример события мая 2014 года, когда группировка «Оплот» во главе с Захарченко охраняла офис фирмы «Люкс» и резиденцию Рината Ахметова в ботаническом саду.

Часто вспоминают также слова одного из бывших главарей ДНР — россиянина Александра Бородая, который во время общения с российским националистом Егором Просвирниным без обиняков рассказал о том, как сепаратисты сотрудничают с донецким бизнесменом. По словам Бородая, бизнесмен снабжает территорию, подконтрольную ДНР, в обмен на неприкосновенность его собственности. Таким образом Ахметов спасает режим Захарченко от экономического краха и голода.

В этой публикации мы впервые говорим не только о косвенных доказательствах, но и публикуем документы, которые подтверждают, что бизнес Ахметова связан с бизнесом боевиков. В 2015 году принадлежащая олигарху компания «ДТЭК Донецкоблэнерго» заключила контракт на поставку электроэнергии сООО «Компания «Энергосервис «Виколд», которая была создана группировкой Александра Захарченко для сбора денег с потребителей электроэнергии на подконтрольной боевикам территории Донецкой области.

Экземпляр договора редакции ресурса «Четвертая власть» удалось получить от информированных источников. Договор был подписан в октябре 2015 года в Краматорске. Со стороны компании «Энергосервис «Виколд» его подписал Александр Оленица. На сайте Work.ua в открытом доступе есть резюме Александра Оленицы. В нем указано, что ранее он в течение нескольких лет работал в компании ООО «Донэнергоремонт-2006», которая была подрядчиком у предприятий Рината Ахметова — ПАО «Донецкоблэнерго», «Крымэнерго» и ДТЭК. К слову, генеральным директором компании «ДТЭК Энерго» является гражданин Российской Федерации Всеволод Старухин.

Смысл договора состоит в следующем. Компания «Энергосервис Виколд» по поручению ПАТ «ДТЭК «Донецкоблэнерго» заключает с потребителями электроэнергии на территории, подконтрольной боевикам ДНР, договоры на поставку электричества. «Виколд» организовывает получение оплаты с потребителей (в том числе населения) за предоставленную ДТЭКом электроэнергию, то есть по факту является посредником между потребителями электричества «в ДНР» и компанией Рината Ахметова, которая снабжает эту территорию своим электричеством.

В пункте 1.7. указывается, что договор является возмездным, и компания боевиков получает от украинского олигарха вознаграждение за свою деятельность.

«Размер комиссионного вознаграждения с учетом компенсации всех обоснованно необходимых расходов Комиссионера (т. е. компании «Энергосервис «Виколд»- ред.), а также порядок его выплаты в соответствии с Договором, определяются решением Координационного Центра» — говорится в договоре.

О том, какой именно координационный центр имеется в виду, и кто конкретно в него входит, в договоре не указывается. Однако, именно он устанавливает тарифы для жителей, подконтрольных боевикам территорий Донецкой области. Об этом в частности говорится в пункте 2.1.11. Фактически это означает, что цены на электричество для жителей ОРДЛО компания Ахметова согласует с незаконными вооруженными формированиями, захватившими власть над частью области.

В договоре также оговаривается, что документ, подписанный между компанией Рината Ахметова и боевиками действует на территории, на которую распространяется действие постановления Кабмина № 263 от 07.05.2015 «Об особенностях регулирования отношений в сфере электроэнергетики на территории, где органы государственной власти временно не осуществляют или осуществляют не в полном объеме свои полномочия.

Предысторию заключения этого договора проследить не сложно. После изгнания с территории, подконтрольной незаконным вооруженным формированиям, украинских банков, а также перехода «республики» на рубли, компании «ДТЭК Донецкоблэнерго» стало технически тяжело взимать платежи с населения, которому она продолжает поставлять электричество. В 2015 году «распоряжением №51» главаря ДНР Александра Захарченко «Об урегулировании отношений на государственном оптовом рынке электрической энергии и мощности ДНР», единственный банком, который выступает в качестве уполномоченного банка, обслуживающего текущие счета поставщиков электроэнергии был назван так называемый «Центральный Республиканский Банк» ДНР. Само собой, не зарегистрированный в Украине. Таким образом зарегистрированная в Украине компания ПАТ «ДТЭК «Донецкоблэнерго» никак не могла открыть там счет и получать на него платежи за электричество в российских рублях.

Кроме того, на сайте так называемого «министерства угля и энергетики ДНР» прямо указывается, что принимать платежи за электроэнергию у населения на территории, подконтрольной боевикам Захарченко, могут только две компании. Одна из которых — как раз тот самый «Энергосервис «Виколд».

«Оплату за электрическую энергию все потребители должны производить в рублях на текущие счета этих предприятий: РП «Региональная энергопоставляющая компания» и ООО «Компания Энергосервис «Виколд», открытые в ЦРБ» — говорится на сайте.

Таким образом, компания олигарха была вынуждена заключить договор с одной из компаний Захарченко, чтобы иметь возможность и дальше поставлять электричество в ОРДЛО и получать прибыль. При этом остались в выигрыше и боевики ДНР, которые получили возможность, ничего не делая, получать деньги за посреднические услуги. По сути, созданное группировкой Захарченко ООО «Компания Энергосервис «Виколд» является банальной прокладкой, которая забирает себе часть денег просто по праву силы.

Чьи деньги эта прокладка «впитывает» — догадаться не сложно. Разумеется, в конечном счете платит за все потребитель — то есть простые жители захваченной боевиками Захарченко Донецкой области, а также представители местного бизнеса. Фактически, при оплате счетов за электроэнергию все население захваченных сепаратистами территорий попросту платит в карман Захарченко и Пушилину очередной оброк, а помогает взимать этот оброк компания Рината Ахметова.

Стоит отметить, что в ноябре 2015 года в СМИ уже появлялась информация о сотрудничестве другой компании Рината Ахметова — ДТЭК «Днепроэнерго» с компаниями, зарегистрированными на территории, подконтрольной боевикам. Однако, в тот раз пресс-служба ДТЭКа эти обвинения опровергла.

«ДТЭК вел и ведет деятельность исключительно в правовом поле Украины. Компания не имеет договорных отношений с предприятиями, зарегистрированными на не контролируемой Украиной территории, обвинения компании в финансировании терроризма безосновательны» — заявили представители компании Интерфаксу.

Однако договор с «Виколдом», оказавшийся в нашем распоряжении, доказывает, что это не так. Фактически компания олигарха снабжает незаконные вооруженные формирования электроэнергией, при этом получая от них деньги через посредника. В свою очередь посредник получает за свою деятельность вознаграждение от ДТЭК.

Особенно сюрреалистично выглядит такая позиция ДТЭКа на фоне увеличения активности боевиков и повышенной интенсивности боевых действий. 13 июня уполномоченный президента по мирному урегулированию ситуации на Донбассе Ирина Геращенко заявила о значительном ухудшении ситуации на Донбассе и рекордном количестве жертв на фронте в этом году.

«Мы имеем сейчас абсолютно трагический период за этот год — после майских праздников значительное увеличение обстрелов, количества нарушений режима тишины на востоке», — рассказала она.

С Геращенко в данном случае поспорить сложно. Не ясно только, почему на фоне такой трагической картины бизнес украинского олигарха продолжает спокойно поставлять электричество боевикам и заключает с ними какие-либо договоренности. А сам олигарх, вместо того, чтобы предстать перед судом и ответить по закону, почему-то по ночам приезжает в Администрацию президента Украины и приглашает гаранта на футбол.

Автор статьи обратился за комментарием по факту сотрудничества компании ДТЭК с прокладкой боевиков ДНР «Энергосервис «Виколд» в пресс-службу компании ДТЭК «Энерго», однако до сих пор не получил никакого ответа. В случае, если сотрудники пресс-службы ДТЭКа все же решат прокомментировать опубликованную информацию, редакция обязательно добавит ответ в эту публикацию.

ПолитологДенис Казанский

О причастности донецкого олигарха Рината Ахметова к группировке ДНР и финансированию сепаратизма в Донецкой области сказано уже немало. Говоря честно: в журналистском сообществе мало кто сомневается в такой причастности. Другое дело — доказательства и факты. Когда говорят о связях олигарха с боевиками, обычно оперируют некими косвенными уликами. Например, говорят о том, что предприятия Ахметова свободно работают на территории, подконтрольной ЛНР и ДНР. Или приводят в пример события мая 2014 года, когда группировка «Оплот» во главе с Захарченко охраняла офис фирмы «Люкс» и резиденцию Рината Ахметова в ботаническом саду.

Часто вспоминают также слова одного из бывших главарей ДНР — россиянина Александра Бородая, который во время общения с российским националистом Егором Просвирниным без обиняков рассказал о том, как сепаратисты сотрудничают с донецким бизнесменом. По словам Бородая, бизнесмен снабжает территорию, подконтрольную ДНР, в обмен на неприкосновенность его собственности. Таким образом Ахметов спасает режим Захарченко от экономического краха и голода.

В этой публикации мы впервые говорим не только о косвенных доказательствах, но и публикуем документы, которые подтверждают, что бизнес Ахметова связан с бизнесом боевиков. В 2015 году принадлежащая олигарху компания «ДТЭК Донецкоблэнерго» заключила контракт на поставку электроэнергии сООО «Компания «Энергосервис «Виколд», которая была создана группировкой Александра Захарченко для сбора денег с потребителей электроэнергии на подконтрольной боевикам территории Донецкой области.

Экземпляр договора редакции ресурса «Четвертая власть» удалось получить от информированных источников. Договор был подписан в октябре 2015 года в Краматорске. Со стороны компании «Энергосервис «Виколд» его подписал Александр Оленица. На сайте Work.ua в открытом доступе есть резюме Александра Оленицы. В нем указано, что ранее он в течение нескольких лет работал в компании ООО «Донэнергоремонт-2006», которая была подрядчиком у предприятий Рината Ахметова — ПАО «Донецкоблэнерго», «Крымэнерго» и ДТЭК. К слову, генеральным директором компании «ДТЭК Энерго» является гражданин Российской Федерации Всеволод Старухин.

Смысл договора состоит в следующем. Компания «Энергосервис Виколд» по поручению ПАТ «ДТЭК «Донецкоблэнерго» заключает с потребителями электроэнергии на территории, подконтрольной боевикам ДНР, договоры на поставку электричества. «Виколд» организовывает получение оплаты с потребителей (в том числе населения) за предоставленную ДТЭКом электроэнергию, то есть по факту является посредником между потребителями электричества «в ДНР» и компанией Рината Ахметова, которая снабжает эту территорию своим электричеством.

В пункте 1.7. указывается, что договор является возмездным, и компания боевиков получает от украинского олигарха вознаграждение за свою деятельность.

«Размер комиссионного вознаграждения с учетом компенсации всех обоснованно необходимых расходов Комиссионера (т. е. компании «Энергосервис «Виколд»- ред.), а также порядок его выплаты в соответствии с Договором, определяются решением Координационного Центра» — говорится в договоре.

О том, какой именно координационный центр имеется в виду, и кто конкретно в него входит, в договоре не указывается. Однако, именно он устанавливает тарифы для жителей, подконтрольных боевикам территорий Донецкой области. Об этом в частности говорится в пункте 2.1.11. Фактически это означает, что цены на электричество для жителей ОРДЛО компания Ахметова согласует с незаконными вооруженными формированиями, захватившими власть над частью области.

В договоре также оговаривается, что документ, подписанный между компанией Рината Ахметова и боевиками действует на территории, на которую распространяется действие постановления Кабмина № 263 от 07.05.2015 «Об особенностях регулирования отношений в сфере электроэнергетики на территории, где органы государственной власти временно не осуществляют или осуществляют не в полном объеме свои полномочия.

Предысторию заключения этого договора проследить не сложно. После изгнания с территории, подконтрольной незаконным вооруженным формированиям, украинских банков, а также перехода «республики» на рубли, компании «ДТЭК Донецкоблэнерго» стало технически тяжело взимать платежи с населения, которому она продолжает поставлять электричество. В 2015 году «распоряжением №51» главаря ДНР Александра Захарченко «Об урегулировании отношений на государственном оптовом рынке электрической энергии и мощности ДНР», единственный банком, который выступает в качестве уполномоченного банка, обслуживающего текущие счета поставщиков электроэнергии был назван так называемый «Центральный Республиканский Банк» ДНР. Само собой, не зарегистрированный в Украине. Таким образом зарегистрированная в Украине компания ПАТ «ДТЭК «Донецкоблэнерго» никак не могла открыть там счет и получать на него платежи за электричество в российских рублях.

Кроме того, на сайте так называемого «министерства угля и энергетики ДНР» прямо указывается, что принимать платежи за электроэнергию у населения на территории, подконтрольной боевикам Захарченко, могут только две компании. Одна из которых — как раз тот самый «Энергосервис «Виколд».

«Оплату за электрическую энергию все потребители должны производить в рублях на текущие счета этих предприятий: РП «Региональная энергопоставляющая компания» и ООО «Компания Энергосервис «Виколд», открытые в ЦРБ» — говорится на сайте.

Таким образом, компания олигарха была вынуждена заключить договор с одной из компаний Захарченко, чтобы иметь возможность и дальше поставлять электричество в ОРДЛО и получать прибыль. При этом остались в выигрыше и боевики ДНР, которые получили возможность, ничего не делая, получать деньги за посреднические услуги. По сути, созданное группировкой Захарченко ООО «Компания Энергосервис «Виколд» является банальной прокладкой, которая забирает себе часть денег просто по праву силы.

Чьи деньги эта прокладка «впитывает» — догадаться не сложно. Разумеется, в конечном счете платит за все потребитель — то есть простые жители захваченной боевиками Захарченко Донецкой области, а также представители местного бизнеса. Фактически, при оплате счетов за электроэнергию все население захваченных сепаратистами территорий попросту платит в карман Захарченко и Пушилину очередной оброк, а помогает взимать этот оброк компания Рината Ахметова.

Стоит отметить, что в ноябре 2015 года в СМИ уже появлялась информация о сотрудничестве другой компании Рината Ахметова — ДТЭК «Днепроэнерго» с компаниями, зарегистрированными на территории, подконтрольной боевикам. Однако, в тот раз пресс-служба ДТЭКа эти обвинения опровергла.

«ДТЭК вел и ведет деятельность исключительно в правовом поле Украины. Компания не имеет договорных отношений с предприятиями, зарегистрированными на не контролируемой Украиной территории, обвинения компании в финансировании терроризма безосновательны» — заявили представители компании Интерфаксу.

Однако договор с «Виколдом», оказавшийся в нашем распоряжении, доказывает, что это не так. Фактически компания олигарха снабжает незаконные вооруженные формирования электроэнергией, при этом получая от них деньги через посредника. В свою очередь посредник получает за свою деятельность вознаграждение от ДТЭК.

Особенно сюрреалистично выглядит такая позиция ДТЭКа на фоне увеличения активности боевиков и повышенной интенсивности боевых действий. 13 июня уполномоченный президента по мирному урегулированию ситуации на Донбассе Ирина Геращенко заявила о значительном ухудшении ситуации на Донбассе и рекордном количестве жертв на фронте в этом году.

«Мы имеем сейчас абсолютно трагический период за этот год — после майских праздников значительное увеличение обстрелов, количества нарушений режима тишины на востоке», — рассказала она.

С Геращенко в данном случае поспорить сложно. Не ясно только, почему на фоне такой трагической картины бизнес украинского олигарха продолжает спокойно поставлять электричество боевикам и заключает с ними какие-либо договоренности. А сам олигарх, вместо того, чтобы предстать перед судом и ответить по закону, почему-то по ночам приезжает в Администрацию президента Украины и приглашает гаранта на футбол.

Автор статьи обратился за комментарием по факту сотрудничества компании ДТЭК с прокладкой боевиков ДНР «Энергосервис «Виколд» в пресс-службу компании ДТЭК «Энерго», однако до сих пор не получил никакого ответа. В случае, если сотрудники пресс-службы ДТЭКа все же решат прокомментировать опубликованную информацию, редакция обязательно добавит ответ в эту публикацию.

Политолог

Анатолий Амелин

Уже два года Донецк находится под контролем пророссийских сепаратистов. Как там живется? Ниже не журналистские новости оккупированного Донецка. Оценки делайте сами.

Если кратко, жизнь возвращается, но это не та жизнь, что была до войны. Люди устали, а война и ее видимость стала выгодным бизнесом.

1. Много людей вернулось в свои дома. Не смогли устроиться на новых местах, да и за квартиры свои боялись.

2. Продовольственные магазины открываются, открылось много кафешек и ресторанчиков. Посетители есть.

3, Но любой успешный бизнес «стригут», приходят и договариваешься. Не договорился, забирают. Что бы успешно работать нужно «дружить» с руководством ДНР. Так говорят.

4. Открылся крупнейший торговый центр ДонецкСити, открылось много детских магазинчиков.

5. Крупнейшая в регионе сеть заправок «Параллель» давно прекратила работу, часть объектов разобрана мародерами и оборудование вывезено, судя по всему в РФ, остальные национализированы и работают под «брендом» «Республиканская топливная компания».
Бензин в Донецке дешевле, чем в Украине, но качеством гараздо хуже. Везут из России.

6. Военных в городе не видно, в черте города с оружием ходить запрещено.

7. В Донецке чисто, коммунальщики работают, дороги в хорошем состоянии.

8. В крупных магазинах появилось много украинских продуктов. Раньше они были только в небольших магазинчиках, Есть соки Сандорра, Одесского консервного завода, конфеты Рошен, сыры КОМО, Добрянка в большом ассортименте.

9. Официально с двух сторон действует блокада на украинские продукты, Масштабы контрабанды и бизнеса на ней растут.
Много есть и белорусских продуктов хорошего качества.

10. Донецкие пенсионеры получают пенсию на местные карточки в рублях и получают деньги в банкоматах т.н. «Республиканского банка». Правда называется она не пенсией, а «пособием», хотя оформляется в местном пенсионном фонде.

11. В городе действует 8-10 банкоматов, где можно снять деньги, говорят карточки принимаются так же в местном Амсторе.

12. Часть крупных предприятий выплачивают зарплату по прежнему в гривни на карточки (точно Донецкий металлургический завод и Железна дорога)

13. В ЖД кассах за гривны продаются билеты в любом направлении.

14. На улицах много автомобилей, включая дорогие авто и спорткары, чего годом ранее не было видно

15. Растет количество сделок с недвижимостью. Цены упали в сравнении с довоенными в три раза. За 10 тыс долл можно купить однокомнатную квартиру на окраине.

16. Покупающие бояться делать делать сделки в реестре ДНР и дублируют их в украинском реестре. Это занимает до трех дней без выезда в Украину. Можно сделать и другие украинские нотариальные документы, но это не дешево.

17. Преступность в отдаленных районах Донецка выросла.

18. В Донецке осталось много бигбордов, половина оборваны, местами видна еще реклама на украинском языке, половина завешана Бигмордами лидеров ДНР.

19. Новости на телеканалах с привкусом «совка», любая «жопа» преподносится как успех и большое достижение.

20. Многие местные ждут выборов. Украинских выборов и возврата в Украину. Речь идет о проукраинских донецких. Таких много.

21. Много и пророссийского населения, которые не видят себя в Украине ни при каких обстоятельствах

22. О политике стараются не говорить или говорить шепотом и только с близкими.

23. С Украиной многие не говорят по мобильной связи, используют мессенджеры и интернет телефонию

24. Понять настрой собеседника можно по тому как называют Украину и украинцев. Если «укропы» и «нацыки» — Это «днровец», если используют Украина и украинцы — проукраинские. Это самый очевидный маркер.

25. При этом большинству жителей региона уже все надоело, основное желание — прекращение войны и не столь принципиально под каким флагом.

26. Последние несколько месяцев российскую гуманитарки перестали давать, единственное что есть — гуманитарная помощь Ахметова

27. Ряд украинских сетей остались на оккупированной территории, изменив название как «Варус», который стал «Парус», «Эпицентр» стал «Галактикой», Караван даже не закрывался, при чём сотрудники донецкого Каравана на повышение уходят в Киев. Ашан теперь называется Сигма-Ленд.
Сеть «Бруснычка» закрылась в начале войны, «АТБ» национализировали и сделали «Первым республиканским супермаркетом». METRO разграбили в первые месяцы войны.

28. Университеты и институты работают, в прошлом году выпускников автобусами вывозили в Ростов, что бы студенты получали Российские дипломы параллельно с дипломами. Но Донецкий Медуниверситет в прошлом году не имел таких договоренностей.

29. «Республиканский банк» находится в помещениях разных банков: Приват, Надра, Ощадбанк. Что отжали. Отделения российского Альфабанка стоят целыми, нетронутыми.

30. Больницы, скорая помощь работают. Многие уехавшие ранее врачи вернулись, не смогли себя найти или устроиться.

31. В аптеках продаются Российские лекарства. Качество ужасное, местные при любой возможности просят передать украинские лекарства.

32. Ночные клубы работают несмотря на комендантский час.

33. Некоторые магазины принимают к оплате банковские карточки. Но это редкость. Сеть сервисов по снятию и пополнению банковских карточек.

34. В регионе ходит только рубль, но гривня на вес золота. Из рук в руки можно продать по более высокому курсу, чем «официальный».

35. Автосалоны открыты, но продают в основном б/у авто.

36. В городе работает МТС, Киевстара нет, вместо него, на его же оборудовании появился местный оператор Феникс, карточки продаются только по паспортам.

37. Блок посты. Это бизнес. Километровые очереди, места в очередях покупаются и продаются.

38. И последнее, ОБСЕ достаточно тесно общается с местными «предводителями», по крайней мере, судя по автомобилям на парковках недешевых ресторанов, ужинают они вместе.

В общем, люди приспособились выживать в новых условиях, устали от политики и войны. Люди хотят мира. При чём, к сожалению, готовы принять любой формат мира.

Anatoliy Amelin< Анатолий Амелин

Уже два года Донецк находится под контролем пророссийских сепаратистов. Как там живется? Ниже не журналистские новости оккупированного Донецка. Оценки делайте сами.

Если кратко, жизнь возвращается, но это не та жизнь, что была до войны. Люди устали, а война и ее видимость стала выгодным бизнесом.

1. Много людей вернулось в свои дома. Не смогли устроиться на новых местах, да и за квартиры свои боялись.

2. Продовольственные магазины открываются, открылось много кафешек и ресторанчиков. Посетители есть.

3, Но любой успешный бизнес «стригут», приходят и договариваешься. Не договорился, забирают. Что бы успешно работать нужно «дружить» с руководством ДНР. Так говорят.

4. Открылся крупнейший торговый центр ДонецкСити, открылось много детских магазинчиков.

5. Крупнейшая в регионе сеть заправок «Параллель» давно прекратила работу, часть объектов разобрана мародерами и оборудование вывезено, судя по всему в РФ, остальные национализированы и работают под «брендом» «Республиканская топливная компания».
Бензин в Донецке дешевле, чем в Украине, но качеством гараздо хуже. Везут из России.

6. Военных в городе не видно, в черте города с оружием ходить запрещено.

7. В Донецке чисто, коммунальщики работают, дороги в хорошем состоянии.

8. В крупных магазинах появилось много украинских продуктов. Раньше они были только в небольших магазинчиках, Есть соки Сандорра, Одесского консервного завода, конфеты Рошен, сыры КОМО, Добрянка в большом ассортименте.

9. Официально с двух сторон действует блокада на украинские продукты, Масштабы контрабанды и бизнеса на ней растут.
Много есть и белорусских продуктов хорошего качества.

10. Донецкие пенсионеры получают пенсию на местные карточки в рублях и получают деньги в банкоматах т.н. «Республиканского банка». Правда называется она не пенсией, а «пособием», хотя оформляется в местном пенсионном фонде.

11. В городе действует 8-10 банкоматов, где можно снять деньги, говорят карточки принимаются так же в местном Амсторе.

12. Часть крупных предприятий выплачивают зарплату по прежнему в гривни на карточки (точно Донецкий металлургический завод и Железна дорога)

13. В ЖД кассах за гривны продаются билеты в любом направлении.

14. На улицах много автомобилей, включая дорогие авто и спорткары, чего годом ранее не было видно

15. Растет количество сделок с недвижимостью. Цены упали в сравнении с довоенными в три раза. За 10 тыс долл можно купить однокомнатную квартиру на окраине.

16. Покупающие бояться делать делать сделки в реестре ДНР и дублируют их в украинском реестре. Это занимает до трех дней без выезда в Украину. Можно сделать и другие украинские нотариальные документы, но это не дешево.

17. Преступность в отдаленных районах Донецка выросла.

18. В Донецке осталось много бигбордов, половина оборваны, местами видна еще реклама на украинском языке, половина завешана Бигмордами лидеров ДНР.

19. Новости на телеканалах с привкусом «совка», любая «жопа» преподносится как успех и большое достижение.

20. Многие местные ждут выборов. Украинских выборов и возврата в Украину. Речь идет о проукраинских донецких. Таких много.

21. Много и пророссийского населения, которые не видят себя в Украине ни при каких обстоятельствах

22. О политике стараются не говорить или говорить шепотом и только с близкими.

23. С Украиной многие не говорят по мобильной связи, используют мессенджеры и интернет телефонию

24. Понять настрой собеседника можно по тому как называют Украину и украинцев. Если «укропы» и «нацыки» — Это «днровец», если используют Украина и украинцы — проукраинские. Это самый очевидный маркер.

25. При этом большинству жителей региона уже все надоело, основное желание — прекращение войны и не столь принципиально под каким флагом.

26. Последние несколько месяцев российскую гуманитарки перестали давать, единственное что есть — гуманитарная помощь Ахметова

27. Ряд украинских сетей остались на оккупированной территории, изменив название как «Варус», который стал «Парус», «Эпицентр» стал «Галактикой», Караван даже не закрывался, при чём сотрудники донецкого Каравана на повышение уходят в Киев. Ашан теперь называется Сигма-Ленд.
Сеть «Бруснычка» закрылась в начале войны, «АТБ» национализировали и сделали «Первым республиканским супермаркетом». METRO разграбили в первые месяцы войны.

28. Университеты и институты работают, в прошлом году выпускников автобусами вывозили в Ростов, что бы студенты получали Российские дипломы параллельно с дипломами. Но Донецкий Медуниверситет в прошлом году не имел таких договоренностей.

29. «Республиканский банк» находится в помещениях разных банков: Приват, Надра, Ощадбанк. Что отжали. Отделения российского Альфабанка стоят целыми, нетронутыми.

30. Больницы, скорая помощь работают. Многие уехавшие ранее врачи вернулись, не смогли себя найти или устроиться.

31. В аптеках продаются Российские лекарства. Качество ужасное, местные при любой возможности просят передать украинские лекарства.

32. Ночные клубы работают несмотря на комендантский час.

33. Некоторые магазины принимают к оплате банковские карточки. Но это редкость. Сеть сервисов по снятию и пополнению банковских карточек.

34. В регионе ходит только рубль, но гривня на вес золота. Из рук в руки можно продать по более высокому курсу, чем «официальный».

35. Автосалоны открыты, но продают в основном б/у авто.

36. В городе работает МТС, Киевстара нет, вместо него, на его же оборудовании появился местный оператор Феникс, карточки продаются только по паспортам.

37. Блок посты. Это бизнес. Километровые очереди, места в очередях покупаются и продаются.

38. И последнее, ОБСЕ достаточно тесно общается с местными «предводителями», по крайней мере, судя по автомобилям на парковках недешевых ресторанов, ужинают они вместе.

В общем, люди приспособились выживать в новых условиях, устали от политики и войны. Люди хотят мира. При чём, к сожалению, готовы принять любой формат мира.

Anatoliy Amelin<

Патруль миссии ОБСЕ осуществлял наблюдение в одной из горячих точек возле линии столкновения на Донбассе.

В пятницу, 27 мая, представители России в Совместном центре по контролю и координации пытались договориться о прекращении огня с украинцами, чтобы забрать тела ликвидированных боевиков террористической организации ДНР.

Об этом сообщил первый заместитель председателя Специальной мониторинговой миссии Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе Александр Хуг на брифинге в Донецке, рассказывая о деталях обстрела, совершенного сегодня вблизи Авдеевки и Ясиноватой, передает УНИАН.

Хуг сообщил, что сегодня патруль миссии ОБСЕ осуществлял наблюдение в одной из горячих точек возле линии столкновения на Донбассе, где сохраняется неспокойная ситуация. Наблюдатели пытались в Соледаре способствовать установлению диалога между российским и украинским генералами из Совместного центра по контролю и координации.

«Когда я находился в Соледаре, мы согласились встретиться на линии соприкосновения, и что оба генералы прибыли с противоположных сторон вместе с СММ, чтобы попытаться отправить четкий сигнал, что можно прекратить огонь в этой горячей точке (вблизи Авдеевки и Ясиноватой — ред.)», — сказал Хуг.

Вместе с тем он напомнил, что за день до этого, наблюдатели зафиксировали сотни нарушений режима прекращения огня.

«И тишина, которая там была, когда началась встреча, длилась недолго», — сказал Хуг.

При этом во время встречи на линии соприкосновения генералы договорились о прекращении огня в другом районе для того, чтобы позволить забрать тела уничтоженных представителей так называемой ДНР.

Встреча длилась час, а потом, по словам Хуга, поступило сообщение, что в том месте режим прекращения огня начал нарушаться. В частности, поступили сообщения о ранениях в рядах боевиков ДНР.

Хуг отметил, что потом снова была найдена возможность договориться о прекращении огня в этом месте для того, чтобы его посетить.

«Мы прибыли на место инцидента с семью членами так называемой ДНР, российским генералом и одним из его офицеров. Когда мы приехали, раненного члена ДНР уже забрали из того места, поэтому мы самостоятельно не смогли подтвердить», — сказал Хуг.

Затем на место инцидента приехала другая группа, чтобы забрать тела уже убитых боевиков ДНР, которые были ликвидированы накануне ночью. Наблюдатели увидели, как забрали два тела.

«Перед тем как забрать третье тело, мы услышали свист пуль над головами. Все члены ДНР и российский генерал и наш патруль вынуждены были спрятаться. На этом месте мы услышали дополнительные выстрелы», — сказал Хуг, отметив, что как только третье тело удалось забрать, все присутствующие покинули этот район.

В связи с этим Хуг напомнил, что СММ является гражданской невооруженной миссией, которая осуществляет наблюдение. Он подчеркнул, что после этого инцидента в районе Авдеевки и Ясиноватой стало понятно, что единственным путем достижения устойчивого режима прекращения огня является путь разведения сторон на Донбассе.

«И это именно то, к чему мы призываем. Инициатива действительно может поступать и от нас, но договоренность в этой связи должна быть найдена между сторонами», — сказал Хуг, заверив, что миссия ОБСЕ готова поддерживать любую подобную инициативу.

Напомним, ранее сообщалось, что Украина назвала 9 критических точек для размещения полицейской миссии ОБСЕ на Донбассе.

ГлавредПатруль миссии ОБСЕ осуществлял наблюдение в одной из горячих точек возле линии столкновения на Донбассе.

В пятницу, 27 мая, представители России в Совместном центре по контролю и координации пытались договориться о прекращении огня с украинцами, чтобы забрать тела ликвидированных боевиков террористической организации ДНР.

Об этом сообщил первый заместитель председателя Специальной мониторинговой миссии Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе Александр Хуг на брифинге в Донецке, рассказывая о деталях обстрела, совершенного сегодня вблизи Авдеевки и Ясиноватой, передает УНИАН.

Хуг сообщил, что сегодня патруль миссии ОБСЕ осуществлял наблюдение в одной из горячих точек возле линии столкновения на Донбассе, где сохраняется неспокойная ситуация. Наблюдатели пытались в Соледаре способствовать установлению диалога между российским и украинским генералами из Совместного центра по контролю и координации.

«Когда я находился в Соледаре, мы согласились встретиться на линии соприкосновения, и что оба генералы прибыли с противоположных сторон вместе с СММ, чтобы попытаться отправить четкий сигнал, что можно прекратить огонь в этой горячей точке (вблизи Авдеевки и Ясиноватой — ред.)», — сказал Хуг.

Вместе с тем он напомнил, что за день до этого, наблюдатели зафиксировали сотни нарушений режима прекращения огня.

«И тишина, которая там была, когда началась встреча, длилась недолго», — сказал Хуг.

При этом во время встречи на линии соприкосновения генералы договорились о прекращении огня в другом районе для того, чтобы позволить забрать тела уничтоженных представителей так называемой ДНР.

Встреча длилась час, а потом, по словам Хуга, поступило сообщение, что в том месте режим прекращения огня начал нарушаться. В частности, поступили сообщения о ранениях в рядах боевиков ДНР.

Хуг отметил, что потом снова была найдена возможность договориться о прекращении огня в этом месте для того, чтобы его посетить.

«Мы прибыли на место инцидента с семью членами так называемой ДНР, российским генералом и одним из его офицеров. Когда мы приехали, раненного члена ДНР уже забрали из того места, поэтому мы самостоятельно не смогли подтвердить», — сказал Хуг.

Затем на место инцидента приехала другая группа, чтобы забрать тела уже убитых боевиков ДНР, которые были ликвидированы накануне ночью. Наблюдатели увидели, как забрали два тела.

«Перед тем как забрать третье тело, мы услышали свист пуль над головами. Все члены ДНР и российский генерал и наш патруль вынуждены были спрятаться. На этом месте мы услышали дополнительные выстрелы», — сказал Хуг, отметив, что как только третье тело удалось забрать, все присутствующие покинули этот район.

В связи с этим Хуг напомнил, что СММ является гражданской невооруженной миссией, которая осуществляет наблюдение. Он подчеркнул, что после этого инцидента в районе Авдеевки и Ясиноватой стало понятно, что единственным путем достижения устойчивого режима прекращения огня является путь разведения сторон на Донбассе.

«И это именно то, к чему мы призываем. Инициатива действительно может поступать и от нас, но договоренность в этой связи должна быть найдена между сторонами», — сказал Хуг, заверив, что миссия ОБСЕ готова поддерживать любую подобную инициативу.

Напомним, ранее сообщалось, что Украина назвала 9 критических точек для размещения полицейской миссии ОБСЕ на Донбассе.

Главред

Издание Gorlovka.ua воссоздало подробности вооруженных разборок среди местных боевиков и наемников из России.

«Троянские» разборки: в Горловке выстрелами в затылок убит боевик «Зуй», а машина командира «тербатальона» расстреляна в упор (+ досье наемников из отряда «Троя»)

Находясь в состоянии наркотического опьянения, “командиры” убили несколькими выстрелами в затылок своего бойца с позывным «Зуй». Узнав о случившемся, начальник штаба 1 БТрО (территориальный батальон) Владимир Куц (позывной «Дядя Вова») выдвинулся на место происшествия, в н.п. Озеряновка, о чем предупредил по мобильному телефону одного из главарей «Трои» Владимира Новикова (позывной “Белый”), который был старшим на месте ЧП.

При подъезде к месту происшествия, автомобиль начальника штаба был расстрелян в упор из стрелкового оружия, вследствие чего Владимир Куц получил множественные пулевые ранения и чудом остался жив.

Со слов пострадавшего, над данной группировкой давно уже сгущались тучи. В общей сложности, по фактам «отжимов», рэкета и убийств мирного населения и военнослужащих на территории Донбасса у правоохранительных органов обеих республик собралось более 120 заявлений, следствию известно о более чем 500 эпизодах уголовных преступлений.

В свою очередь на странице ВКонтакте отряда «Троя» указывается, что «все провокации, поток грязной лжи в адрес роты разведки ОСпН ТРОЯ, которыми сейчас просто залит интернет, являются следствием инициированного ОСпН ТРОЯ комплексного расследования массовых хищений и торговли оружием в 3 МСБ, которые как уже стало известно «крышуются» вышестоящим командованием.

Они заявляют, что «на данный момент МГБ ДНР, совместно с военной прокуратурой ДНР проводит проверку целого ряда коррупционных и явно криминальных фактов, к которым имеют непосредственное отношение многие офицеры. В связи с этим 30 декабря была осуществлена попытка сокрытия информации о преступных делах командования 3МСБ, а именно его командира Остапа Черного и командира бригады поз. Брест, путём попытки полного уничтожения, под видом якобы разоружения, личного состава разведроты силами 3 МСБ И 1 батальона территориальной обороны г. Горловка».

«Попытка была пресечена главой Республики А. Захарченко и по факту незаконного блокирования расположения роты разведки ОСпН ТРОЯ проводится дополнительное расследование», — указывается в заявлении «Трои».

Также в Интернете появилось описание отряда «Троя»: кто в него входит и чем занимается?

Прежде чем начать разбирать каждого «воина» в отдельности, давайте назовем некоторые общие черты, которые, видимо и являются связующими звеньями данной компании:

90% участников формирования не служили ни в армии, ни в правоохранительных органах (что не мешает им носить голубые береты ВДВ, офицерские погоны и свысока посматривать на боевые мотострелковые подразделения регулярных войск армии ДНР);
90% участников формирования имеют судимости и отсидки в местах не столь отдаленных;
90%участников формирования склонны к употреблению алкоголя и наркотических веществ;
90% участников формирования пробовали служить в официальных подразделениях войск обеих республик, но в силу несклонности к дисциплине были уволены либо уволились добровольно;
90% участников формирования в настоящее время находятся в уголовном розыске на территории ДНР, ЛНР и РФ;
90% участников формирования на момент начала боевых действий (как и большую часть своей жизни) были безработными;
90% участников формирования на протяжении всей войны не получали зарплату, но уже почти 2 года «воюют», не состоя в штате государственных подразделений (на какие средства?).
В принципе, картина ясна, но все же, давайте остановимся на некоторых особо активных участниках отдельно.

Белый

Владимир Новиков — командир “суперспецразведротыВДВ”, позывной «Белый», уроженец г.Кировское (Донецкая обл.), неоднократно судимый за разбойные нападения, кражи, грабежи, вымогательства. До войны был главным клиентом Кировского ломбарда, куда сносил награбленное.

В момент смены власти на Донбассе, Белый узрел возможность, прикрываясь формой, грабить без какого-либо наказания и началось… Отжимы авто, драгоценностей, наличных денег у местного населения, которых бездоказательно объявлял «укропами», после чего обирал до нитки, а тех кто пытался жаловаться (на тот период времени И.Безлеру в Горловку) запросто уничтожал физически.

Известен случай, когда обвиненную в пособничестве ВСУ девушку Белый сотоварищи в течение нескольких дней насиловали сами и продавали другим таким же отморозкам. Материалы дела переданы в «МГБ ДНР».

Подбросив гранату начальнику участка шахты «Комсомолец Донбасса», объявили его украинским диверсантом, забрали два личных автомобиля и продолжали над ним издеваться до тех пор, пока командир вошедшего в город подразделения «Лавина» не освободил его.

Находясь под воздействием алкоголя вперемешку с наркотиками, Белый с братвой захотел попариться. Приехав в одну из бань г.Горловка, молодчики обнаружили , что заведение занято какими-то ополченцами. Одуревшим бандитам это сильно не понравилось, парившиеся бойцы были ими избиты, стены заведения расстреляны, деньги из кассы (целых две тысячи гривен) забраны.

В г. Кировское, нет, пожалуй, ни одного человека, который не знает, кто такой Новиков, чем он занимался и чем дышал.

Псих

Боец “суперспецразведротыВДВ” по кличке «Псих» (говорящая кличка). Он же Сережа Квитка, ранее был уличен в употреблении амфетамина, что и привело к его изгнанию из 3МСБ. Активный участник бандформирования, называет себя братом Белого, носит погоны капитана, на просьбу предъявить военный билет с печатью о присвоении звания, отвечает, что билет его и личное дело сейчас в России, в ФСБ, а сам он сверхзасекреченный агент всех спецслужб мира и «подходить к нему с такими вопросами не стоит, а то сами понимаете…»

Любит рассказывать всем и хвастаться о своих подвигах во всех вооруженных конфликтах, о том, как он героически воевал в Чечне, в Приднестровье, в Карабахе, называет себя «боевым офицером ФСБ», но если спросить, опять таки, жителей Кировского — вам любой ответит, что Сереженька Квитка почти всю свою жизнь просидел дома и никуда не выезжал.

Но любой молодой боец, слушая рассказы Психа, на некоторое время подпадает под его очарование, считает его героем, бывалым бойцом (шутка дело — Чечня, Югославия, Алжир, Ангола и т.д.) и слушает, и внимает, невзирая на то, что сиху едва за 30 перевалило…

Норд

Еще один «офицер суперспецразведротыВДВ»с позывным «Норд» — уроженец г. Норильск.

Прибыл на Донбасс в луганский батальон «Заря», где став участником нескольких боестолкновений, серьезно запил, оказался в застенках «КГБ ЛНР». По окончании срока задержания Норд примкнул к вышеуказанному подразделению.

Потом были полигоны, переформирование и уже в составе “Лавины” прибыл в г. Кировское для дальнейшего несения службы. Даже в суровые будни Норд находил возможность «расслабиться». Без разбора употреблял любое вещество, способное изменить состояние человека: конопля, амфетамин, водка, барбовал, словом, все что попалось под руку. В знающих кругах таких как он называют «многоборцами». Какое-то время у Норда получалось прятаться от командиров (опыт отсидок не прошел даром), но, как говорится, шила в мешке не утаишь, и во время очередной пьянки Норд явил окружающим весь свой «богатый внутренний мир».

Вломился в незнакомый дом, вытащил за волосы незнакомую женщину, и, крича что она «укропша», начал ее “задерживать”. На крики женщины прибежал сосед, попытался поговорить, вследствие чего сам стал объектом агрессии Норда. Бедный мужик, Норд таскал его по асфальту, постоянно избивая то ногами, то автоматом, крича на него, что он предатель и «укроп», а после очередного удара — мужчина потерял сознание и Норд сбежал.

К командирам “Лавины” обратилась пострадавшая с просьбой найти недоумка и разобраться в случившемся.

Командир «Лавины» Остап Черный объявил Норда в розыск за насилие в отношении к гражданскому населению, но найти его по горячим следам не удалось.

Как позже выяснилось, Норд махнул в Красноярск, домой, где был практически сразу задержан за разбойное нападение с применением огнестрельного оружия. Вышел (или сбежал) через полгода и, не найдя в России почвы для безнаказанного удовлетворения своих уголовных наклонностей, вновь отправился на Донбасс, где, как ему казалось, можно грабить и наживаться безнаказанно.

Не встретив понимания ни в одном из законных подразделений ДНР, Норд примкнул к своим старым друзьям-наркоманам из г. Кировское, которые к тому времени организовали кружок по интересам и гордо назвали себя «отрядом спецназа «Троя».

Алабай

Еще хотелось бы рассказать про номинального командира разведроты (которая никогда не насчитывала более 20 человек) «Троя», человеке с грозной кличкой «Алабай». Тоже Владимир Новиков.

В подразделении предпочитает не находиться, так как Белый при всех своих недостатках парень все-таки боевой и авторитетный, а Вовочку Алабая с детства одноклассники побивали за то, что он штанишки тянул выше пупка. Вот этот суровый Алабай, у которого в тюрьме была кличка Корова Рябуха (девичья фамилия Новикова), и предпочитает рулить «Троей» издалека, дабы не быть «зачмыренным» Белым.

Большую часть времени проводит в РФ, где, нацепив голубой берет и полковничьи погоны, а также используя умение «подрассказать», втирается в доверие к людям и должностным лицам, занимающимися поставкой гуманитарной помощи различным подразделениям Донбасса.

Представляясь командиром батальона, выбивает средства на закупку экипировки, медикаментов, продуктов питания для 500 человек, удерживающих позиции в районе Горловки на самом опасном направлении, наносящих врагу поражение за поражением.

Полученные средства успешно осваиваются, о чем свидетельствует новенький «Mersedes gelendwagen» . Но вот кому-то в верхах захотелось посмотреть на победоносный батальон и проверить, куда пошли полученные средства. Рябуха-Новиков придумал простой план — устранить физически командование тербата и самому встать у руля. Не принимавшему в боестолкновения Алабаю представлялось все предельно просто — расстрелять начальника штаба Куца, а по прибытии на место происшествия комбата Длинного — «замочить и его».

Но с самого начала все пошло не так — Зуй, питавший уважение к Куцу, отказался участвовать в убийствах, за что и был расстрелян. Затем «супербоец суперроты» не смог довести дело до конца, не убив, а лишь тяжело ранив Куца. Затем вместо Длинного к месту ЧП выдвинулось «МГБ «при поддержке серьезных сил и средств.

«Троянцы» были готовы сложить оружие и активно сотрудничать со следствием, но Алабая это не устраивало, он пообещал Белому, что ФСБ в Москве все «порешает», главное, держать оборону и не сдаваться. Параллельно, сидя в интернете, всячески провоцировал руководство 3МСБ на зачистку подразделения «Троя», потому как ребята «слишком много знают».

cripo.com.uaИздание Gorlovka.ua воссоздало подробности вооруженных разборок среди местных боевиков и наемников из России.

«Троянские» разборки: в Горловке выстрелами в затылок убит боевик «Зуй», а машина командира «тербатальона» расстреляна в упор (+ досье наемников из отряда «Троя»)

Находясь в состоянии наркотического опьянения, “командиры” убили несколькими выстрелами в затылок своего бойца с позывным «Зуй». Узнав о случившемся, начальник штаба 1 БТрО (территориальный батальон) Владимир Куц (позывной «Дядя Вова») выдвинулся на место происшествия, в н.п. Озеряновка, о чем предупредил по мобильному телефону одного из главарей «Трои» Владимира Новикова (позывной “Белый”), который был старшим на месте ЧП.

При подъезде к месту происшествия, автомобиль начальника штаба был расстрелян в упор из стрелкового оружия, вследствие чего Владимир Куц получил множественные пулевые ранения и чудом остался жив.

Со слов пострадавшего, над данной группировкой давно уже сгущались тучи. В общей сложности, по фактам «отжимов», рэкета и убийств мирного населения и военнослужащих на территории Донбасса у правоохранительных органов обеих республик собралось более 120 заявлений, следствию известно о более чем 500 эпизодах уголовных преступлений.

В свою очередь на странице ВКонтакте отряда «Троя» указывается, что «все провокации, поток грязной лжи в адрес роты разведки ОСпН ТРОЯ, которыми сейчас просто залит интернет, являются следствием инициированного ОСпН ТРОЯ комплексного расследования массовых хищений и торговли оружием в 3 МСБ, которые как уже стало известно «крышуются» вышестоящим командованием.

Они заявляют, что «на данный момент МГБ ДНР, совместно с военной прокуратурой ДНР проводит проверку целого ряда коррупционных и явно криминальных фактов, к которым имеют непосредственное отношение многие офицеры. В связи с этим 30 декабря была осуществлена попытка сокрытия информации о преступных делах командования 3МСБ, а именно его командира Остапа Черного и командира бригады поз. Брест, путём попытки полного уничтожения, под видом якобы разоружения, личного состава разведроты силами 3 МСБ И 1 батальона территориальной обороны г. Горловка».

«Попытка была пресечена главой Республики А. Захарченко и по факту незаконного блокирования расположения роты разведки ОСпН ТРОЯ проводится дополнительное расследование», — указывается в заявлении «Трои».

Также в Интернете появилось описание отряда «Троя»: кто в него входит и чем занимается?

Прежде чем начать разбирать каждого «воина» в отдельности, давайте назовем некоторые общие черты, которые, видимо и являются связующими звеньями данной компании:

90% участников формирования не служили ни в армии, ни в правоохранительных органах (что не мешает им носить голубые береты ВДВ, офицерские погоны и свысока посматривать на боевые мотострелковые подразделения регулярных войск армии ДНР);
90% участников формирования имеют судимости и отсидки в местах не столь отдаленных;
90%участников формирования склонны к употреблению алкоголя и наркотических веществ;
90% участников формирования пробовали служить в официальных подразделениях войск обеих республик, но в силу несклонности к дисциплине были уволены либо уволились добровольно;
90% участников формирования в настоящее время находятся в уголовном розыске на территории ДНР, ЛНР и РФ;
90% участников формирования на момент начала боевых действий (как и большую часть своей жизни) были безработными;
90% участников формирования на протяжении всей войны не получали зарплату, но уже почти 2 года «воюют», не состоя в штате государственных подразделений (на какие средства?).
В принципе, картина ясна, но все же, давайте остановимся на некоторых особо активных участниках отдельно.

Белый

Владимир Новиков — командир “суперспецразведротыВДВ”, позывной «Белый», уроженец г.Кировское (Донецкая обл.), неоднократно судимый за разбойные нападения, кражи, грабежи, вымогательства. До войны был главным клиентом Кировского ломбарда, куда сносил награбленное.

В момент смены власти на Донбассе, Белый узрел возможность, прикрываясь формой, грабить без какого-либо наказания и началось… Отжимы авто, драгоценностей, наличных денег у местного населения, которых бездоказательно объявлял «укропами», после чего обирал до нитки, а тех кто пытался жаловаться (на тот период времени И.Безлеру в Горловку) запросто уничтожал физически.

Известен случай, когда обвиненную в пособничестве ВСУ девушку Белый сотоварищи в течение нескольких дней насиловали сами и продавали другим таким же отморозкам. Материалы дела переданы в «МГБ ДНР».

Подбросив гранату начальнику участка шахты «Комсомолец Донбасса», объявили его украинским диверсантом, забрали два личных автомобиля и продолжали над ним издеваться до тех пор, пока командир вошедшего в город подразделения «Лавина» не освободил его.

Находясь под воздействием алкоголя вперемешку с наркотиками, Белый с братвой захотел попариться. Приехав в одну из бань г.Горловка, молодчики обнаружили , что заведение занято какими-то ополченцами. Одуревшим бандитам это сильно не понравилось, парившиеся бойцы были ими избиты, стены заведения расстреляны, деньги из кассы (целых две тысячи гривен) забраны.

В г. Кировское, нет, пожалуй, ни одного человека, который не знает, кто такой Новиков, чем он занимался и чем дышал.

Псих

Боец “суперспецразведротыВДВ” по кличке «Псих» (говорящая кличка). Он же Сережа Квитка, ранее был уличен в употреблении амфетамина, что и привело к его изгнанию из 3МСБ. Активный участник бандформирования, называет себя братом Белого, носит погоны капитана, на просьбу предъявить военный билет с печатью о присвоении звания, отвечает, что билет его и личное дело сейчас в России, в ФСБ, а сам он сверхзасекреченный агент всех спецслужб мира и «подходить к нему с такими вопросами не стоит, а то сами понимаете…»

Любит рассказывать всем и хвастаться о своих подвигах во всех вооруженных конфликтах, о том, как он героически воевал в Чечне, в Приднестровье, в Карабахе, называет себя «боевым офицером ФСБ», но если спросить, опять таки, жителей Кировского — вам любой ответит, что Сереженька Квитка почти всю свою жизнь просидел дома и никуда не выезжал.

Но любой молодой боец, слушая рассказы Психа, на некоторое время подпадает под его очарование, считает его героем, бывалым бойцом (шутка дело — Чечня, Югославия, Алжир, Ангола и т.д.) и слушает, и внимает, невзирая на то, что сиху едва за 30 перевалило…

Норд

Еще один «офицер суперспецразведротыВДВ»с позывным «Норд» — уроженец г. Норильск.

Прибыл на Донбасс в луганский батальон «Заря», где став участником нескольких боестолкновений, серьезно запил, оказался в застенках «КГБ ЛНР». По окончании срока задержания Норд примкнул к вышеуказанному подразделению.

Потом были полигоны, переформирование и уже в составе “Лавины” прибыл в г. Кировское для дальнейшего несения службы. Даже в суровые будни Норд находил возможность «расслабиться». Без разбора употреблял любое вещество, способное изменить состояние человека: конопля, амфетамин, водка, барбовал, словом, все что попалось под руку. В знающих кругах таких как он называют «многоборцами». Какое-то время у Норда получалось прятаться от командиров (опыт отсидок не прошел даром), но, как говорится, шила в мешке не утаишь, и во время очередной пьянки Норд явил окружающим весь свой «богатый внутренний мир».

Вломился в незнакомый дом, вытащил за волосы незнакомую женщину, и, крича что она «укропша», начал ее “задерживать”. На крики женщины прибежал сосед, попытался поговорить, вследствие чего сам стал объектом агрессии Норда. Бедный мужик, Норд таскал его по асфальту, постоянно избивая то ногами, то автоматом, крича на него, что он предатель и «укроп», а после очередного удара — мужчина потерял сознание и Норд сбежал.

К командирам “Лавины” обратилась пострадавшая с просьбой найти недоумка и разобраться в случившемся.

Командир «Лавины» Остап Черный объявил Норда в розыск за насилие в отношении к гражданскому населению, но найти его по горячим следам не удалось.

Как позже выяснилось, Норд махнул в Красноярск, домой, где был практически сразу задержан за разбойное нападение с применением огнестрельного оружия. Вышел (или сбежал) через полгода и, не найдя в России почвы для безнаказанного удовлетворения своих уголовных наклонностей, вновь отправился на Донбасс, где, как ему казалось, можно грабить и наживаться безнаказанно.

Не встретив понимания ни в одном из законных подразделений ДНР, Норд примкнул к своим старым друзьям-наркоманам из г. Кировское, которые к тому времени организовали кружок по интересам и гордо назвали себя «отрядом спецназа «Троя».

Алабай

Еще хотелось бы рассказать про номинального командира разведроты (которая никогда не насчитывала более 20 человек) «Троя», человеке с грозной кличкой «Алабай». Тоже Владимир Новиков.

В подразделении предпочитает не находиться, так как Белый при всех своих недостатках парень все-таки боевой и авторитетный, а Вовочку Алабая с детства одноклассники побивали за то, что он штанишки тянул выше пупка. Вот этот суровый Алабай, у которого в тюрьме была кличка Корова Рябуха (девичья фамилия Новикова), и предпочитает рулить «Троей» издалека, дабы не быть «зачмыренным» Белым.

Большую часть времени проводит в РФ, где, нацепив голубой берет и полковничьи погоны, а также используя умение «подрассказать», втирается в доверие к людям и должностным лицам, занимающимися поставкой гуманитарной помощи различным подразделениям Донбасса.

Представляясь командиром батальона, выбивает средства на закупку экипировки, медикаментов, продуктов питания для 500 человек, удерживающих позиции в районе Горловки на самом опасном направлении, наносящих врагу поражение за поражением.

Полученные средства успешно осваиваются, о чем свидетельствует новенький «Mersedes gelendwagen» . Но вот кому-то в верхах захотелось посмотреть на победоносный батальон и проверить, куда пошли полученные средства. Рябуха-Новиков придумал простой план — устранить физически командование тербата и самому встать у руля. Не принимавшему в боестолкновения Алабаю представлялось все предельно просто — расстрелять начальника штаба Куца, а по прибытии на место происшествия комбата Длинного — «замочить и его».

Но с самого начала все пошло не так — Зуй, питавший уважение к Куцу, отказался участвовать в убийствах, за что и был расстрелян. Затем «супербоец суперроты» не смог довести дело до конца, не убив, а лишь тяжело ранив Куца. Затем вместо Длинного к месту ЧП выдвинулось «МГБ «при поддержке серьезных сил и средств.

«Троянцы» были готовы сложить оружие и активно сотрудничать со следствием, но Алабая это не устраивало, он пообещал Белому, что ФСБ в Москве все «порешает», главное, держать оборону и не сдаваться. Параллельно, сидя в интернете, всячески провоцировал руководство 3МСБ на зачистку подразделения «Троя», потому как ребята «слишком много знают».

cripo.com.ua

Как передает издание «Четвертая власть», в данный момент на базе в поселке Озеряновка (пригород Горловки) заблокирован отряд специального назначения «Троя» (также известный, как «разведрота «Троя», состоит преимущественно из граждан России), который готовятся разоружать боевики из первого армейского корпуса МО «ДНР». Члены отряда «Троя» сообщают, что находятся в осаде уже 11 дней из-за конфликта с главарями «ДНР».

По словам заблокированных боевиков «Трои», в настоящий момент сложилась патовая ситуация, поскольку «министерство обороны ДНР» не хочет устраивать в районе полномасштабные боевые действия, а по-другому взять базу «Трои» не получится.

«Командование корпуса находится в состоянии полной растерянности, так как совершенно чётко осознаёт, что с одной стороны, отдать приказ на штурм силами МО ДНР точки дислокации роты разведки ОСпН ТРОЯ оно не может, так как это, учитывая последствия, приведёт к социальному «взрыву» во всей Республике, гибели добровольцев из России (а это однозначно тюремный срок в РФ лет на 20…, вне зависимости от должностей и званий), так ещё и ответные действия со стороны ветеранских организаций войск ВДВ, СпН и Российской Ассоциации Героев (РАГ), которые целиком и полностью на стороне ОСпН ТРОЯ, штаб которого дислоцируется в РФ.

С другой стороны нужно как то спасать свою шкуру и шкуры коррумпированных офицеров, иначе в случае массовых арестов и следственных действий, пойдёт череда разоблачений, «явок с повинной» и «чистосердечных признаний основанных на глубоком раскаянии». Такой вариант тоже не радует, так как тоже сравни катастрофе. Ситуация зависла и все с ужасом ждут понедельника (те, кто в теме поймут что я имею в виду, а остальных это не касается)», — говорится в сообщении, опубликованном в группе «Трои».

Из этого следует, что боевики «ДНР» фактически вступили в вооруженный конфликт с российскими наемниками, которые не скрывают того, что их командование находится в РФ. По всей видимости, в «ДНР» боятся, что они обнародуют компромат на коррумпированных представителей верхушки «республики».

Также известно, как пишет издание, что между боевиками из спецотряда «Троя» и боевиками 3-го мотострелкового батальона «ДНР» существует давний конфликт. Боевики «Трои» обвиняют командира 3 МСБ Остапа Черного в убийстве своего боевого товарища, наркоторговле, организации пыток и убийств «ополченцев», а также ограблении отделений «Приватбанка» в Луганске. В их группе говорится, что Черный нанял киллера и отправил на тот свет боевика с позывным Илья.

Кроме того, боевики «Трои» утверждают, что Черный организовал в Луганске «гестапо», в котором пытал соратников по борьбе против Украины.

«В этот не легкий для тебя момент, хотим тебе Остап подкинуть печали. Мы долго работали по изучению твоей бурной деятельности начиная с организованного тобой подвала пыток ещё в Луганске (Бизона помнишь?) Сколько невинных душ ополченцев ты там замучал хорошо помнишь? Все хорошо изучено, причём с привлечением свидетелей и людей, прошедших твоё Гестапо в подвале КГБ. А ограбленные тобой отделения Приватбанка помнишь? Надеемся подельников своих не забыл? Это твои дела в «ЛНР», а вот в «ДНР» — отдельная история… Хорошо помнишь кто тебя вывел из под справедливой расправы в Луганске и кто в Лавину определил? Мы понимаем, что ты в данной ситуации цепная шавка, которой отдаёт приказы сам знаешь кто (мы тоже уже знаем), но хотим тебя дополнительно огорчить: в этой чрезвычайной ситуации, возникшей по твоей вине (а мы тебя предупреждали ещё весной, когда ты хамить начал… Помнишь?) ставки и конфликт вышли на такой уровень, что твоя шкура просто пыль на погонах твоего хозяина!!! Твоя судьба сейчас находится по адресу: пос. Озеряновка, ул. Комарова 1. Беги туда и спасай свою шкуру. Нам нужен не ты, но тебя сейчас уже начали пытаться назначать виновным во всем, включая списанное и проданное с Лавины и 3 МСБ оружие, МТО и бюджетные средства в период твоего командования» — пишут боевики «Трои» в своей группе.

Кроме того, боевики отряда «Троя» также выложили в сеть видео задержания ополченцев-наркоманов из 3 МСБ ДНР, а также наркодилера, который поставлял им наркотики. На видео пойманные наркоманы рассказывают о том, как заказывали наркотики в Днепропетровске, получали их в Артемовске, откуда их забирал их курьер и перевозил в Горловку.

После появления видео, а также опубликования других сообщений, направленных против 3 МСБ, у боевиков «Трои» начались проблемы. В ночь на пятницу, 8 января, неизвестные в военной форме избили водителя Ольхона — командира дружественной «Трое» роты спец назначения «Новороссия» — а его авто расстреляли. При этом, водителю приказали передать Ольхону, чтобы тот прекратил поддерживать «Трою».

После этого Ольхон отреагировал на произошедшее на своей странице в социальной сети. Он заявил, что против боевиков «Трои» и их командира с позывным Алабай (Владимир Новиков из Запорожья) ополчились некие криминальные авторитеты из Енакиево. Боевики «Трои» также сообщили, что штурмовать их должны были отправить боевиков из батальона «Сомали» под командованием полевого командира Гиви, однако последний отказался участвовать в конфликте.

«В течении двух дней в г. Кировское замечены группы вооружённых военных, которые выспрашивают у местных жителей данные и адреса проживания родителей и близких родственников местных ополченцев, служащих в разведроте. Эти действия являются прямыми признаками о готовящихся провокациях и терроре семей и близких родственников ополченцев, находящихся сейчас в окружении. Командует действиями этих вооружённых групп близкий родственник комбрига с поз. БРЕСТ, а по совместительству и процветающему «кумовству»-командир снайперской роты поз. ШУТНИК (Ф.И.О установлены), которая находится в прямом личном подчинении комбрига БРЕСТА. Все это лишний раз свидетельствует о том, что командование корпуса не только не предпринимает мер для внутреннего очищения, но и готовит почву для активных преступных действий, направленных как против интересов обороноспособности Республики, идейного народного ополчения, так и против добровольцев из России», — говорится в сообщении боевиков «Трои».

Помимо прочего, вчера в центре Донецка снайпером был убит один из влиятельных полевых командиров «ДНР», командир Республиканской гвардии Евгений Кононов (позывной «Кот»). Его смерть очевидно является эпизодом вышеописанного конфликта, хотя в ДНР все по традиции валят на загадочных «диверсантов», отмечает издание, приводя пост главаря боевиков Пургина.Как передает издание «Четвертая власть», в данный момент на базе в поселке Озеряновка (пригород Горловки) заблокирован отряд специального назначения «Троя» (также известный, как «разведрота «Троя», состоит преимущественно из граждан России), который готовятся разоружать боевики из первого армейского корпуса МО «ДНР». Члены отряда «Троя» сообщают, что находятся в осаде уже 11 дней из-за конфликта с главарями «ДНР».

По словам заблокированных боевиков «Трои», в настоящий момент сложилась патовая ситуация, поскольку «министерство обороны ДНР» не хочет устраивать в районе полномасштабные боевые действия, а по-другому взять базу «Трои» не получится.

«Командование корпуса находится в состоянии полной растерянности, так как совершенно чётко осознаёт, что с одной стороны, отдать приказ на штурм силами МО ДНР точки дислокации роты разведки ОСпН ТРОЯ оно не может, так как это, учитывая последствия, приведёт к социальному «взрыву» во всей Республике, гибели добровольцев из России (а это однозначно тюремный срок в РФ лет на 20…, вне зависимости от должностей и званий), так ещё и ответные действия со стороны ветеранских организаций войск ВДВ, СпН и Российской Ассоциации Героев (РАГ), которые целиком и полностью на стороне ОСпН ТРОЯ, штаб которого дислоцируется в РФ.

С другой стороны нужно как то спасать свою шкуру и шкуры коррумпированных офицеров, иначе в случае массовых арестов и следственных действий, пойдёт череда разоблачений, «явок с повинной» и «чистосердечных признаний основанных на глубоком раскаянии». Такой вариант тоже не радует, так как тоже сравни катастрофе. Ситуация зависла и все с ужасом ждут понедельника (те, кто в теме поймут что я имею в виду, а остальных это не касается)», — говорится в сообщении, опубликованном в группе «Трои».

Из этого следует, что боевики «ДНР» фактически вступили в вооруженный конфликт с российскими наемниками, которые не скрывают того, что их командование находится в РФ. По всей видимости, в «ДНР» боятся, что они обнародуют компромат на коррумпированных представителей верхушки «республики».

Также известно, как пишет издание, что между боевиками из спецотряда «Троя» и боевиками 3-го мотострелкового батальона «ДНР» существует давний конфликт. Боевики «Трои» обвиняют командира 3 МСБ Остапа Черного в убийстве своего боевого товарища, наркоторговле, организации пыток и убийств «ополченцев», а также ограблении отделений «Приватбанка» в Луганске. В их группе говорится, что Черный нанял киллера и отправил на тот свет боевика с позывным Илья.

Кроме того, боевики «Трои» утверждают, что Черный организовал в Луганске «гестапо», в котором пытал соратников по борьбе против Украины.

«В этот не легкий для тебя момент, хотим тебе Остап подкинуть печали. Мы долго работали по изучению твоей бурной деятельности начиная с организованного тобой подвала пыток ещё в Луганске (Бизона помнишь?) Сколько невинных душ ополченцев ты там замучал хорошо помнишь? Все хорошо изучено, причём с привлечением свидетелей и людей, прошедших твоё Гестапо в подвале КГБ. А ограбленные тобой отделения Приватбанка помнишь? Надеемся подельников своих не забыл? Это твои дела в «ЛНР», а вот в «ДНР» — отдельная история… Хорошо помнишь кто тебя вывел из под справедливой расправы в Луганске и кто в Лавину определил? Мы понимаем, что ты в данной ситуации цепная шавка, которой отдаёт приказы сам знаешь кто (мы тоже уже знаем), но хотим тебя дополнительно огорчить: в этой чрезвычайной ситуации, возникшей по твоей вине (а мы тебя предупреждали ещё весной, когда ты хамить начал… Помнишь?) ставки и конфликт вышли на такой уровень, что твоя шкура просто пыль на погонах твоего хозяина!!! Твоя судьба сейчас находится по адресу: пос. Озеряновка, ул. Комарова 1. Беги туда и спасай свою шкуру. Нам нужен не ты, но тебя сейчас уже начали пытаться назначать виновным во всем, включая списанное и проданное с Лавины и 3 МСБ оружие, МТО и бюджетные средства в период твоего командования» — пишут боевики «Трои» в своей группе.

Кроме того, боевики отряда «Троя» также выложили в сеть видео задержания ополченцев-наркоманов из 3 МСБ ДНР, а также наркодилера, который поставлял им наркотики. На видео пойманные наркоманы рассказывают о том, как заказывали наркотики в Днепропетровске, получали их в Артемовске, откуда их забирал их курьер и перевозил в Горловку.

После появления видео, а также опубликования других сообщений, направленных против 3 МСБ, у боевиков «Трои» начались проблемы. В ночь на пятницу, 8 января, неизвестные в военной форме избили водителя Ольхона — командира дружественной «Трое» роты спец назначения «Новороссия» — а его авто расстреляли. При этом, водителю приказали передать Ольхону, чтобы тот прекратил поддерживать «Трою».

После этого Ольхон отреагировал на произошедшее на своей странице в социальной сети. Он заявил, что против боевиков «Трои» и их командира с позывным Алабай (Владимир Новиков из Запорожья) ополчились некие криминальные авторитеты из Енакиево. Боевики «Трои» также сообщили, что штурмовать их должны были отправить боевиков из батальона «Сомали» под командованием полевого командира Гиви, однако последний отказался участвовать в конфликте.

«В течении двух дней в г. Кировское замечены группы вооружённых военных, которые выспрашивают у местных жителей данные и адреса проживания родителей и близких родственников местных ополченцев, служащих в разведроте. Эти действия являются прямыми признаками о готовящихся провокациях и терроре семей и близких родственников ополченцев, находящихся сейчас в окружении. Командует действиями этих вооружённых групп близкий родственник комбрига с поз. БРЕСТ, а по совместительству и процветающему «кумовству»-командир снайперской роты поз. ШУТНИК (Ф.И.О установлены), которая находится в прямом личном подчинении комбрига БРЕСТА. Все это лишний раз свидетельствует о том, что командование корпуса не только не предпринимает мер для внутреннего очищения, но и готовит почву для активных преступных действий, направленных как против интересов обороноспособности Республики, идейного народного ополчения, так и против добровольцев из России», — говорится в сообщении боевиков «Трои».

Помимо прочего, вчера в центре Донецка снайпером был убит один из влиятельных полевых командиров «ДНР», командир Республиканской гвардии Евгений Кононов (позывной «Кот»). Его смерть очевидно является эпизодом вышеописанного конфликта, хотя в ДНР все по традиции валят на загадочных «диверсантов», отмечает издание, приводя пост главаря боевиков Пургина.

Преподаватель Донецкого национального университета и писатель Олег Соловей рассказал о новых и старых мифах о «донецких» и о том, почему нужно позволить России кормить Донбасс не только телепрограммами Киселева. Главный миф — это существование Донбасса как какого-то отдельного феномена.

«Была иллюзия, что мы можем уберечь Донецк от голодных собак»

Ощущалось ли напряжение между русским и украинским (языками, культурой) в Донецке и Донбассе до войны?

— Думаю, большинство моих земляков будут утверждать, что до войны все было хорошо и не было никакого напряжения. К сожалению, было.

Как-то в донецком автобусе кондуктор, типичный представитель необъятной мировой лимиты, услышав, что моя знакомая (преподаватель Донецкого университета, доцент) говорит по-украински, сказал ей: «Понаехали!» А она коренная дончанка, в отличие от этого представителя вымирающих донецких райцентров. У меня регулярно бывали проблемы, и каждый раз все начиналось из-за языка, а заканчивалось в отделении милиции.

Это, конечно, бытовой уровень. Впрочем, проявления шовинизма я всегда чувствовал и со стороны людей образованных, университетских преподавателей, к примеру. Именно по этой причине не удалось присвоить университету имя Васыля Стуса. Даже чисто гипотетически это было нереально, прежде всего из-за пророссийского лобби, которое контролировало все аспекты жизни в Донецке. Именно эти ублюдки и подготовили захват города титушками, как местными (из райцентров), так и привезенными из Ростова. Проблемы были давно, просто украинцы никогда не проявляли агрессии в отстаивании своих прав. А если бы отстаивали, давно уже была бы гражданская война, еще в конце 1990-х. К сожалению, украинцы очень верили в мир как некое высшее благо и взаимопонимание, — даже тогда, когда их оскорбляли всего-то из-за их родного языка.

Сейчас уже ясно, что оккупация Украины готовилась давно, проект «Русский мир» был запущен еще в 1999-м. Оглядываясь назад, какие признаки проникновения российской имперской идеологии на восток Украины вы видите?

— Прежде всего шовинистическая русская пропаганда. Живя в Донецке, в последние двадцать — двадцать пять лет было сложно понять, что ты живешь именно в Украине, а не в СССР. Поэтому-то и радовались каждой новой табличке на украинском языке, которая вдруг где-то появилась в центре города, каждому сине-желтому стягу над очередным ларьком с шаурмой. Донецк готовили к событиям 2014 года, — целенаправленно и уверенно, причем с полного согласия Киева. На Киеве не меньше ответственности за нынешнюю кровь, чем на Москве.

Как в последние дни перед отъездом чувствовал себя украинский писатель в дээнэровском Донецке?

— Чувствовал себя очень плохо… Наверное, еще 1 марта, когда в центре города власть собрала антиукраинский шабаш, я понял, что все это очень серьезно. Когда на их митингах появились социальные лозунги, всякие сомнения исчезли. Было ясно, что на этот крючок попадутся многие. Причем не только люмпены и пенсионеры. Интеллигенция тоже очень любит разговоры о социальной справедливости.

Потом был украинский митинг 5 марта, на который пришло в три раза больше людей, чем на сборища, которые собирала городская власть. Был огромный украинский флаг. И была иллюзия, якобы мы можем отстоять город, уберечь его от голодных собак. Эта иллюзия развеялась сразу после митинга. Уже в тот вечер была первая кровь. И было основное побоище 13 марта. Были первые смерти. Потом еще один митинг, и снова на асфальте улицы Артема была кровь моих земляков, которые пытались противостоять преступной местной власти и нанятым бандитам.

Когда началась война, я жил возле оборонного завода, в районе Западной автостанции. Рядом были Пески, которые рашисты обстреливали каждую ночь, иногда просто из-под моих окон. Аэропорт тоже был неподалеку, и там перманентно происходили бои, наши очень хорошо держались, изредка переходя в контратаки и в иные ночи отбрасывая врага чуть ли не до Партизанского проспекта (это уже густонаселенный Киевский район города Донецка).

Тогда среди сепаратистов начиналась настоящая паника. Уходил я из города 28 июля (после очень жестких обстрелов и русских танков под окнами квартиры), встретив по дороге чеченский спецназ. Наши их под утро очень хорошо потрепали, и когда я шел на станцию, они как раз возвращались в район автостанции и химзавода, шли осторожно, с опаской, действуя явно профессионально. На меня они, к счастью, не обратили внимания. Я уходил, будучи абсолютно уверенным, что оставляю свой район на неделю-две.

Вместе с Донецким национальным университетом вы переехали в Винницу — как у вас отношения с теми, кто остался и составил преподавательский коллектив дээнэровского ДонНУ? Вы с кем-то продолжаете общаться?

— Нет никакого «дээнэровского ДонНУ», эти предатели давно уволены. Не могу только одного понять, почему их не лишают ученых званий и степеней. Пусть развлекаются «ВКонтакте» и в подобных виртуальных гетто. Их участь печальна. Ни с кем из них я не общаюсь. Предатели мне омерзительны.

Они хуже русских, хуже любого врага. С моей кафедры только двое преподавателей (20% от общего числа) предали родину, все остальные живут и работают в Украине. Мой бывший аспирант добровольно пошел на войну еще прошлым летом, воевал в Луганской области, потом под Донецком, где получил тяжелое ранение (сквозное пулевое в левое легкое, пуля прошла чуть ниже сердца). Но Бог его сохранил. Сейчас он работает вместе со мной в Виннице. Больше года воевал еще один аспирант моей кафедры, недавно демобилизовался.

А с писателями, оставшимися в «ДНР», русскими и украинскими, общаетесь? Если не ошибаюсь, Олег Завязкин, русско-украинский поэт и прозаик, остался в Макеевке.

— Я не знаю, кто такие писатели «ДНР». Их для меня тоже не существует. Я был хорошо знаком с Олегом Завязкиным и его украинской прозой. Иногда это было очень интересно. Что с ним сейчас — я не знаю. Если он остался в Макеевке, мне очень жаль. Но обстоятельства бывают разные, я понимаю. Возможно, он просто не может выехать. Хотя сам я такие отговорки, как правило, даже не выслушиваю. Оккупированную территорию необходимо оставлять. Чтобы когда-нибудь вернуться и снова честно жить на своей земле.

Что сейчас с вузами в «ДНР»: идет ли учеба, какие дипломы получают выпускники и т. д.?

— Знаю только то, что и все из интернета, а там много хаоса и неправды. Впрочем, никаких загадок с вузами «ДНР» для меня не существует. Виртуальные вузы, виртуальная якобы учеба, виртуальные дипломы, виртуальные праздники во время чумы. Сегодня к кафедрам в Донецке подтянулись откровенные неудачники и парвеню из числа наших выпускников, у которых не было никаких шансов работать в вузе до войны. Те, кому нужен «русский мир», пусть развлекаются, если им не жаль своего времени. Которого у них уже не так много осталось. Мне на них глубоко наплевать. Их больше нет для меня.

«Пусть Россия их кормит. И поит. И снабжает ресурсами»

Как вам сейчас живется в Виннице?

— Винница — славный город, это город для жизни. Для радости. Здесь много солнца и воздуха. Великолепная река Южный Буг. Осенью и зимой тут бесподобные туманы. Здесь хочется жить и работать. Здесь мне легко дышать. Не знаю, насколько четко я изъясняюсь… Здесь реально очень комфортно. Здесь несколько другие люди. Они работают, чтобы жить, а не живут, чтобы работать, как это было в Донецке, или как это выглядит в Киеве.

Винница — город с историей, с архитектурой позапрошлого и начала прошлого века. Это очень важно для ощущения ауры города. Винница очень провинциальна, но в лучшем значении этого слова: тут тихо и очень уютно. При этом здесь достаточное культурных событий, фестивалей. В конце концов, тут есть книжный магазин «Е». (В Донецке об этом можно было только мечтать. Почему-то руководство этой сети считало, что в Донецке книжные магазины не нужны. Впрочем, возможно их просто туда не пускали те, кто реально считал, что книга — это зло.)

Сталкивались ли в Виннице с какими-то ущемлениями или просто неприятными ситуациями на работе и вне ее, связанными с тем, что вы из Донецка?

— То, что я из Донецка, здесь никого не интересует. Во всяком случае никаких проблем мое происхождение не создает. Люди относятся с пониманием, услышав, откуда я. Киеву далеко до Винницы в этом плане. Тут все очень герметично, все очень рационально устроено.

Чувствуются ментальные отличия между Донецком и Винницей?

— Безусловно, какие-то серьезные отличия есть. В Донецке было слишком много «русского мира». То есть еще до войны, хочу сказать… Здесь же я его не вижу и не слышу. Я наконец-то живу в Украине и чувствую себя дома. В определенном смысле я не хотел бы уезжать из Винницы. Если совсем честно, то чувствую, что мне будет сложно снова возвращаться в Донецк.

Ваши земляки, ныне живущие в Киеве, Владимир Рафеенко и Елена Стяжкина довольно востребованные медийные фигуры. А вы — выступаете, пишете, ездите?

— К счастью, я не «медийная фигура», я по-другому зарабатываю на жизнь и от иных вещей получаю наслаждение. Я — университетский человек, поэтому мне есть перед кем выступать. Студенты — лучшая аудитория, которую только можно себе представить. Публично читать стихи я совсем перестал. Я их больше даже не пишу. Мне это неинтересно, возраст уже не тот, а кроме того, что-то сломалось внутри. В 2013 году у меня вышла книга стихов «Час убийц». Все, что я хотел сказать в стихах, наверное, уже сказал в этой книге. Все равно никто не услышал.

В том же 2013 году вышла и книга критики «Оборонные бои», название книги всем понравилось, но читать ее никто не стал. Такая вот литература… Передвигаюсь я мало и неохотно. Впрочем, этим летом немало поездил по Западному региону. Побывал в Закарпатье, в Ворохте, во Львове. Поднялся на Говерлу с группой украинских писателей. Был на Волыни, на озере Свитязь. Пишу я постоянно, но это в основном литературная критика. Впрочем, довольно часто в моих текстах возникает тема юго-востока. В основном благодаря Сергию Жадану и его творчеству.

Какова специфика Донбасса как украинской территории? И еще один вопрос, связанный с этим: так раскачать можно было любую территорию, вызвав волну сепаратистских и ксенофобских настроений?

— Думаю, действительно, раскачать можно любую территорию, но на это нужно немалое время. В это придется инвестировать колоссальные средства. Поэтому говорить про любую территорию сегодня не совсем уместно. Уже нельзя раскачать даже соседнюю с Донецком Днепропетровскую область. Там уже даже малолетние дети четко знают, что такое Родина и кто является врагом Украины. Летом в Краматорске я видел, как дети играют в войну, поделившись на сепаратистов и наших. Причем сепаратистами никто из них быть не желал. Кричали, немного ссорились из-за этого.

Какие мифы и стереотипы о Донбассе вам особенно неприятны и хотелось бы развеять? Какие насчет него сейчас складываются новые клише и предубеждения?

— Главный миф — это существование Донбасса как какого-то отдельного феномена. Несколько лет перед войной я везде говорил и писал, что Донбасса давно уже нет. Он умер вместе с Советским Союзом, не тревожьте мертвеца, ни к чему это. 13 марта прошлого года я понял, что ошибался. Для некоторых людей Донбасс оказался необыкновенно актуальным, актуальнее даже будущего их детей и внуков. И они в центре города убили Диму Чернявского, покалечили десятки, если не сотни других молодых людей. А в СМИ культивируют мысль, что Донбасс — родина неполноценных людей.

Я могу называть сотни фамилий, которые украсили бы любой город и любую страну. Все они из Донецка. Васыль Стус — дончанин. Анатолий Соловьяненко — тоже дончанин. Эмма Андиевская родилась в Донецке. И так далее — вплоть до дня теперешнего. Просто нужно знать свою историю. Тогда не будет проблем с идентичностью, прошлым и будущим, не говоря уж о настоящем.

Самый острый сегодня вопрос: давать ли особый статус или что-то подобное, автономизирующее Донбасс в составе Украины. Не дать — война так и будет продолжаться; дать — Россия будет управлять всей Украиной через Донбасс.

— К сожалению, мой ответ ничего не изменит. Но все же отвечу: я бы им ничего не давал. И постарался бы полностью заблокировать оккупированную территорию. Пусть Россия их кормит. И поит. И снабжает ресурсами, а не только телепрограммами. Точка.

«Серьезные тексты об этой проклятой войне у нас еще впереди»

Появилось ли в украинской литературе что-то значительное, рассказывающее о войне, или пока все еще только пена и публицистика?

— Думаю, пока только пена и брызги, то есть публицистика и определенная конъюнктура. Роман Сергея Лойко «Аэропорт» — типичный либеральный продукт. Думаю, он был продан еще до написания текста. Поэтому там и присутствует такой добрый подполковник-оккупант. Слава богу, он погибает после залпов украинских орудий. Собаке — собачья смерть. Серьезные тексты об этой проклятой войне у нас еще впереди. Это если говорить о прозе и драматургии. Поэзия осваивает эти мотивы быстрее. Уже кое-что есть.

За последние полтора года из-за войны стремительно завершился процесс формирования русской литературы Украины как части украинской? Какое у нее будущее?

— Сложный вопрос. Те немногие русские писатели Донецка, Харькова, Киева, каких я знал и читал, явно не были частью украинской литературы, они плавали абсолютно автономно, почти не замечая страну, в которой живут. По крайней мере, мне так кажется. Мы могли пересекаться за столом и даже за бутылкой водки, но не в литературе. Были примеры, когда русские авторы пытались перейти на украинский язык, даже издавали книги (Светлана Заготова, Олег Завязкин, к примеру), но все это было несколько искусственно и не нужно. Хотя местами интересно, если вспоминать конкретно Завязкина и Заготову.

Интересен мне поэт и новеллист Дмитрий Пастернак, который давно уехал из Донецка и живет в Киеве. Также поэт и переводчик Вениамин Билявский. Понравились, припоминаю, русские авторы в антологии «Аморалка-2». Думаю, русский язык никому в Украине не мешает. Лично я готов хорошую качественную литературу читать и на русском языке, а не только на украинском. Даже сейчас, во время войны.

Кто он Олег Соловей:

Писатель, критик, литературовед. С 1999 года издавал в Донецке украинский литературно-художественный альманах «Кальміюс». Кандидат филологических наук, доцент Донецкого национального университета. Летом прошлого года вместе с университетом переехал в Винницу.

Олег Соловей родом из Шахтерска, который сейчас «под ДНР». Жил и работал в Донецке. Дончанин и по характеру — отвечает на вопросы сурово и нелицеприятно, обращаясь не только к читателю, но и к своим врагам — тем, кто выжил его из Донецка.

Автор: Андрей Краснящих, писатель, публицистПреподаватель Донецкого национального университета и писатель Олег Соловей рассказал о новых и старых мифах о «донецких» и о том, почему нужно позволить России кормить Донбасс не только телепрограммами Киселева. Главный миф — это существование Донбасса как какого-то отдельного феномена.

«Была иллюзия, что мы можем уберечь Донецк от голодных собак»

Ощущалось ли напряжение между русским и украинским (языками, культурой) в Донецке и Донбассе до войны?

— Думаю, большинство моих земляков будут утверждать, что до войны все было хорошо и не было никакого напряжения. К сожалению, было.

Как-то в донецком автобусе кондуктор, типичный представитель необъятной мировой лимиты, услышав, что моя знакомая (преподаватель Донецкого университета, доцент) говорит по-украински, сказал ей: «Понаехали!» А она коренная дончанка, в отличие от этого представителя вымирающих донецких райцентров. У меня регулярно бывали проблемы, и каждый раз все начиналось из-за языка, а заканчивалось в отделении милиции.

Это, конечно, бытовой уровень. Впрочем, проявления шовинизма я всегда чувствовал и со стороны людей образованных, университетских преподавателей, к примеру. Именно по этой причине не удалось присвоить университету имя Васыля Стуса. Даже чисто гипотетически это было нереально, прежде всего из-за пророссийского лобби, которое контролировало все аспекты жизни в Донецке. Именно эти ублюдки и подготовили захват города титушками, как местными (из райцентров), так и привезенными из Ростова. Проблемы были давно, просто украинцы никогда не проявляли агрессии в отстаивании своих прав. А если бы отстаивали, давно уже была бы гражданская война, еще в конце 1990-х. К сожалению, украинцы очень верили в мир как некое высшее благо и взаимопонимание, — даже тогда, когда их оскорбляли всего-то из-за их родного языка.

Сейчас уже ясно, что оккупация Украины готовилась давно, проект «Русский мир» был запущен еще в 1999-м. Оглядываясь назад, какие признаки проникновения российской имперской идеологии на восток Украины вы видите?

— Прежде всего шовинистическая русская пропаганда. Живя в Донецке, в последние двадцать — двадцать пять лет было сложно понять, что ты живешь именно в Украине, а не в СССР. Поэтому-то и радовались каждой новой табличке на украинском языке, которая вдруг где-то появилась в центре города, каждому сине-желтому стягу над очередным ларьком с шаурмой. Донецк готовили к событиям 2014 года, — целенаправленно и уверенно, причем с полного согласия Киева. На Киеве не меньше ответственности за нынешнюю кровь, чем на Москве.

Как в последние дни перед отъездом чувствовал себя украинский писатель в дээнэровском Донецке?

— Чувствовал себя очень плохо… Наверное, еще 1 марта, когда в центре города власть собрала антиукраинский шабаш, я понял, что все это очень серьезно. Когда на их митингах появились социальные лозунги, всякие сомнения исчезли. Было ясно, что на этот крючок попадутся многие. Причем не только люмпены и пенсионеры. Интеллигенция тоже очень любит разговоры о социальной справедливости.

Потом был украинский митинг 5 марта, на который пришло в три раза больше людей, чем на сборища, которые собирала городская власть. Был огромный украинский флаг. И была иллюзия, якобы мы можем отстоять город, уберечь его от голодных собак. Эта иллюзия развеялась сразу после митинга. Уже в тот вечер была первая кровь. И было основное побоище 13 марта. Были первые смерти. Потом еще один митинг, и снова на асфальте улицы Артема была кровь моих земляков, которые пытались противостоять преступной местной власти и нанятым бандитам.

Когда началась война, я жил возле оборонного завода, в районе Западной автостанции. Рядом были Пески, которые рашисты обстреливали каждую ночь, иногда просто из-под моих окон. Аэропорт тоже был неподалеку, и там перманентно происходили бои, наши очень хорошо держались, изредка переходя в контратаки и в иные ночи отбрасывая врага чуть ли не до Партизанского проспекта (это уже густонаселенный Киевский район города Донецка).

Тогда среди сепаратистов начиналась настоящая паника. Уходил я из города 28 июля (после очень жестких обстрелов и русских танков под окнами квартиры), встретив по дороге чеченский спецназ. Наши их под утро очень хорошо потрепали, и когда я шел на станцию, они как раз возвращались в район автостанции и химзавода, шли осторожно, с опаской, действуя явно профессионально. На меня они, к счастью, не обратили внимания. Я уходил, будучи абсолютно уверенным, что оставляю свой район на неделю-две.

Вместе с Донецким национальным университетом вы переехали в Винницу — как у вас отношения с теми, кто остался и составил преподавательский коллектив дээнэровского ДонНУ? Вы с кем-то продолжаете общаться?

— Нет никакого «дээнэровского ДонНУ», эти предатели давно уволены. Не могу только одного понять, почему их не лишают ученых званий и степеней. Пусть развлекаются «ВКонтакте» и в подобных виртуальных гетто. Их участь печальна. Ни с кем из них я не общаюсь. Предатели мне омерзительны.

Они хуже русских, хуже любого врага. С моей кафедры только двое преподавателей (20% от общего числа) предали родину, все остальные живут и работают в Украине. Мой бывший аспирант добровольно пошел на войну еще прошлым летом, воевал в Луганской области, потом под Донецком, где получил тяжелое ранение (сквозное пулевое в левое легкое, пуля прошла чуть ниже сердца). Но Бог его сохранил. Сейчас он работает вместе со мной в Виннице. Больше года воевал еще один аспирант моей кафедры, недавно демобилизовался.

А с писателями, оставшимися в «ДНР», русскими и украинскими, общаетесь? Если не ошибаюсь, Олег Завязкин, русско-украинский поэт и прозаик, остался в Макеевке.

— Я не знаю, кто такие писатели «ДНР». Их для меня тоже не существует. Я был хорошо знаком с Олегом Завязкиным и его украинской прозой. Иногда это было очень интересно. Что с ним сейчас — я не знаю. Если он остался в Макеевке, мне очень жаль. Но обстоятельства бывают разные, я понимаю. Возможно, он просто не может выехать. Хотя сам я такие отговорки, как правило, даже не выслушиваю. Оккупированную территорию необходимо оставлять. Чтобы когда-нибудь вернуться и снова честно жить на своей земле.

Что сейчас с вузами в «ДНР»: идет ли учеба, какие дипломы получают выпускники и т. д.?

— Знаю только то, что и все из интернета, а там много хаоса и неправды. Впрочем, никаких загадок с вузами «ДНР» для меня не существует. Виртуальные вузы, виртуальная якобы учеба, виртуальные дипломы, виртуальные праздники во время чумы. Сегодня к кафедрам в Донецке подтянулись откровенные неудачники и парвеню из числа наших выпускников, у которых не было никаких шансов работать в вузе до войны. Те, кому нужен «русский мир», пусть развлекаются, если им не жаль своего времени. Которого у них уже не так много осталось. Мне на них глубоко наплевать. Их больше нет для меня.

«Пусть Россия их кормит. И поит. И снабжает ресурсами»

Как вам сейчас живется в Виннице?

— Винница — славный город, это город для жизни. Для радости. Здесь много солнца и воздуха. Великолепная река Южный Буг. Осенью и зимой тут бесподобные туманы. Здесь хочется жить и работать. Здесь мне легко дышать. Не знаю, насколько четко я изъясняюсь… Здесь реально очень комфортно. Здесь несколько другие люди. Они работают, чтобы жить, а не живут, чтобы работать, как это было в Донецке, или как это выглядит в Киеве.

Винница — город с историей, с архитектурой позапрошлого и начала прошлого века. Это очень важно для ощущения ауры города. Винница очень провинциальна, но в лучшем значении этого слова: тут тихо и очень уютно. При этом здесь достаточное культурных событий, фестивалей. В конце концов, тут есть книжный магазин «Е». (В Донецке об этом можно было только мечтать. Почему-то руководство этой сети считало, что в Донецке книжные магазины не нужны. Впрочем, возможно их просто туда не пускали те, кто реально считал, что книга — это зло.)

Сталкивались ли в Виннице с какими-то ущемлениями или просто неприятными ситуациями на работе и вне ее, связанными с тем, что вы из Донецка?

— То, что я из Донецка, здесь никого не интересует. Во всяком случае никаких проблем мое происхождение не создает. Люди относятся с пониманием, услышав, откуда я. Киеву далеко до Винницы в этом плане. Тут все очень герметично, все очень рационально устроено.

Чувствуются ментальные отличия между Донецком и Винницей?

— Безусловно, какие-то серьезные отличия есть. В Донецке было слишком много «русского мира». То есть еще до войны, хочу сказать… Здесь же я его не вижу и не слышу. Я наконец-то живу в Украине и чувствую себя дома. В определенном смысле я не хотел бы уезжать из Винницы. Если совсем честно, то чувствую, что мне будет сложно снова возвращаться в Донецк.

Ваши земляки, ныне живущие в Киеве, Владимир Рафеенко и Елена Стяжкина довольно востребованные медийные фигуры. А вы — выступаете, пишете, ездите?

— К счастью, я не «медийная фигура», я по-другому зарабатываю на жизнь и от иных вещей получаю наслаждение. Я — университетский человек, поэтому мне есть перед кем выступать. Студенты — лучшая аудитория, которую только можно себе представить. Публично читать стихи я совсем перестал. Я их больше даже не пишу. Мне это неинтересно, возраст уже не тот, а кроме того, что-то сломалось внутри. В 2013 году у меня вышла книга стихов «Час убийц». Все, что я хотел сказать в стихах, наверное, уже сказал в этой книге. Все равно никто не услышал.

В том же 2013 году вышла и книга критики «Оборонные бои», название книги всем понравилось, но читать ее никто не стал. Такая вот литература… Передвигаюсь я мало и неохотно. Впрочем, этим летом немало поездил по Западному региону. Побывал в Закарпатье, в Ворохте, во Львове. Поднялся на Говерлу с группой украинских писателей. Был на Волыни, на озере Свитязь. Пишу я постоянно, но это в основном литературная критика. Впрочем, довольно часто в моих текстах возникает тема юго-востока. В основном благодаря Сергию Жадану и его творчеству.

Какова специфика Донбасса как украинской территории? И еще один вопрос, связанный с этим: так раскачать можно было любую территорию, вызвав волну сепаратистских и ксенофобских настроений?

— Думаю, действительно, раскачать можно любую территорию, но на это нужно немалое время. В это придется инвестировать колоссальные средства. Поэтому говорить про любую территорию сегодня не совсем уместно. Уже нельзя раскачать даже соседнюю с Донецком Днепропетровскую область. Там уже даже малолетние дети четко знают, что такое Родина и кто является врагом Украины. Летом в Краматорске я видел, как дети играют в войну, поделившись на сепаратистов и наших. Причем сепаратистами никто из них быть не желал. Кричали, немного ссорились из-за этого.

Какие мифы и стереотипы о Донбассе вам особенно неприятны и хотелось бы развеять? Какие насчет него сейчас складываются новые клише и предубеждения?

— Главный миф — это существование Донбасса как какого-то отдельного феномена. Несколько лет перед войной я везде говорил и писал, что Донбасса давно уже нет. Он умер вместе с Советским Союзом, не тревожьте мертвеца, ни к чему это. 13 марта прошлого года я понял, что ошибался. Для некоторых людей Донбасс оказался необыкновенно актуальным, актуальнее даже будущего их детей и внуков. И они в центре города убили Диму Чернявского, покалечили десятки, если не сотни других молодых людей. А в СМИ культивируют мысль, что Донбасс — родина неполноценных людей.

Я могу называть сотни фамилий, которые украсили бы любой город и любую страну. Все они из Донецка. Васыль Стус — дончанин. Анатолий Соловьяненко — тоже дончанин. Эмма Андиевская родилась в Донецке. И так далее — вплоть до дня теперешнего. Просто нужно знать свою историю. Тогда не будет проблем с идентичностью, прошлым и будущим, не говоря уж о настоящем.

Самый острый сегодня вопрос: давать ли особый статус или что-то подобное, автономизирующее Донбасс в составе Украины. Не дать — война так и будет продолжаться; дать — Россия будет управлять всей Украиной через Донбасс.

— К сожалению, мой ответ ничего не изменит. Но все же отвечу: я бы им ничего не давал. И постарался бы полностью заблокировать оккупированную территорию. Пусть Россия их кормит. И поит. И снабжает ресурсами, а не только телепрограммами. Точка.

«Серьезные тексты об этой проклятой войне у нас еще впереди»

Появилось ли в украинской литературе что-то значительное, рассказывающее о войне, или пока все еще только пена и публицистика?

— Думаю, пока только пена и брызги, то есть публицистика и определенная конъюнктура. Роман Сергея Лойко «Аэропорт» — типичный либеральный продукт. Думаю, он был продан еще до написания текста. Поэтому там и присутствует такой добрый подполковник-оккупант. Слава богу, он погибает после залпов украинских орудий. Собаке — собачья смерть. Серьезные тексты об этой проклятой войне у нас еще впереди. Это если говорить о прозе и драматургии. Поэзия осваивает эти мотивы быстрее. Уже кое-что есть.

За последние полтора года из-за войны стремительно завершился процесс формирования русской литературы Украины как части украинской? Какое у нее будущее?

— Сложный вопрос. Те немногие русские писатели Донецка, Харькова, Киева, каких я знал и читал, явно не были частью украинской литературы, они плавали абсолютно автономно, почти не замечая страну, в которой живут. По крайней мере, мне так кажется. Мы могли пересекаться за столом и даже за бутылкой водки, но не в литературе. Были примеры, когда русские авторы пытались перейти на украинский язык, даже издавали книги (Светлана Заготова, Олег Завязкин, к примеру), но все это было несколько искусственно и не нужно. Хотя местами интересно, если вспоминать конкретно Завязкина и Заготову.

Интересен мне поэт и новеллист Дмитрий Пастернак, который давно уехал из Донецка и живет в Киеве. Также поэт и переводчик Вениамин Билявский. Понравились, припоминаю, русские авторы в антологии «Аморалка-2». Думаю, русский язык никому в Украине не мешает. Лично я готов хорошую качественную литературу читать и на русском языке, а не только на украинском. Даже сейчас, во время войны.

Кто он Олег Соловей:

Писатель, критик, литературовед. С 1999 года издавал в Донецке украинский литературно-художественный альманах «Кальміюс». Кандидат филологических наук, доцент Донецкого национального университета. Летом прошлого года вместе с университетом переехал в Винницу.

Олег Соловей родом из Шахтерска, который сейчас «под ДНР». Жил и работал в Донецке. Дончанин и по характеру — отвечает на вопросы сурово и нелицеприятно, обращаясь не только к читателю, но и к своим врагам — тем, кто выжил его из Донецка.

Автор: Андрей Краснящих, писатель, публицист