Метка: геополитика

Слухи о новом переделе сфер влияния в мире, возможной закулисной сделке между Белым домом и Кремлем возникли сразу после победы Дональда Трампа. Любители конспирологии охотно рассуждали о вероятности заключения так называемой Big Deal, одной из главных жертв которой якобы суждено было стать Украине, обреченной окончательно и бесповоротно попасть под неусыпный контроль Москвы.

Масштаб и характер новой американской политики в отношении РФ должны приобрести более-менее четкие очертания до встречи американского и российского президентов, которая состоится не позже лета. Именно летом Европейский Союз будет принимать решения о возможном продлении санкции в отношении России. И если к тому времени Белый дом решится на отмену (либо смягчение) ограничений, это развяжет руки «друзьям Путина» в ЕС, давно и настойчиво ставящим вопрос о нецелесообразности санкционного давления на Кремль.

По сведениям источников в дипломатических кругах, инициатором отказа от санкций, направленных на Россию, стал старший советник Трампа, член постоянного состава Совета национальной безопасности США Стивен Бэннон, один из наиболее доверенных лиц главы Белого дома. Бакалавр искусств, в прошлом — морской офицер, инвестиционный банкир, сценарист и продюсер, публицист и блогер, приверженец ярко выраженных правых взглядов, отвечает в команде главы США за стратегический анализ. Духовный вождь так называемых альтернативных правых Бэннон стал руководителем избирательной кампании Трампа после того как кандидат от республиканцев вынужден был официально снять с этого поста Пола Манафорта, «засвеченного» в «амбарной книге» Партии регионов.

В 2014-м известный Бэннон яростно критиковал Обаму за мягкотелость и неспособность дать жесткий отпор политике Москвы в Украине. Очутившись в команде Трампа, он демонстрировал явную симпатию к Путину и столь же откровенное пренебрежение к проблемам Украины. Впрочем, Бэннону не впервой «корректировать» взгляды. По утверждениям американского интернет-ресурса The Daily Beast, ранее он называл себя «ленинцем». Сегодня (по словам британской The Independent) громче всех радовались его карьерному возвышению американские неонацисты.

Отчего любимец американских крайне правых решил столь спешно услужить Кремлю, добиваясь скорой отмены санкций, можем только догадываться. По словам экспертов, Бэннон пытался воспользоваться управленческим вакуумом в США и пролоббировать решение об отмене санкций до окончания перезагрузки Госдепа, и не дожидаясь пока его босс окончательно определится, кто станет главным советчиком президента США в геополитических вопросах — госсекретарь Рекс Тиллерсон или Советник президента США по национальной безопасности Майкл Флинн.

Вопрос о санкциях не был разрешен в режиме «блицкрига», но вероятность того, что он решится положительно для Кремля, все еще высока. Тем более что о «завязках» и Флинна, и Тиллерсона известно всем и давно, и недавняя аниткремлевская риторика последнего никого не должна водить в заблуждение: тогда еще кандидату в госсеки необходимо было успешно пройти слушания в Конгрессе и добиться безболезненного назначения на пост главы внешнеполитического ведомства США.

Пока нежелательное для Украины решение удалось отложить — во многом благодаря оперативной и жесткой реакции Берлина и Лондона, обеспеченной (в том числе) усилиями украинских дипломатов. Заявления Меркель и Мэй о необходимости продления санкций опасный процесс притормозили. Трамп, насколько можно судить, не признает авторитетов, но во внешнеполитических вопросах пока еще рефлексирует. Французский президент для него уже — «сбитый летчик», а вот британский премьер, и особенно немецкий канцлер, воспринимаются главой Белого дома как фигуры, чье мнение иногда игнорировать не стоит.

Во время недавнего визита Петра Порошенко в Берлин Ангела Меркель (по сведениям наших источников) заверила главу украинского государства, что не допустит никаких внешнеполитических сделок за спиной Украины. Вероятность ее переизбрания на роль федерального канцлера по-прежнему высока, и наличие подобного союзника для Украины — важное обстоятельство. Тем более что Германия в ближайшее время может оказаться единственным «большим» союзником. В рамках «Нормандского формата» россияне обозначают формальную склонность к уступкам. В контактах с западными дипломатами они озвучивают, например, готовность обсуждать замену Захарченко и Плотницкого другими, компромиссными и даже согласованными с партнерами по «нормандскому формату» фигурами. Но готовность эта, с точки зрения информантов, связана не с чуткостью к пожеланиям Берлина и, тем более, Киева. Есть и более прагматичные мотивы: «вожди» несколько зарвались, изрядно проворовались.

Это, кстати, одна из причин, по которым финансирование «республик» урезается. Однако гипотетическое смещение одиозных «глав» ОРДО и ОРЛО Москва подает как демонстрацию своей компромиссности. После долгих препирательств Россия согласилась обсуждать возможность вооружения миссии ОБСЕ и ее право исполнять свои функции не только во время, но и после теоретических выборов на неконтролируемых территориях. Это тоже подается как уступка. Ценность которой пока незначительна — предлагаемые Москвой численность и мандат миссии Киев категорически не устраивают. Оснащение ее только личным стрелковым оружием для самообороны — также. Официально не признавая присутствия кадровых военных в Донбассе, Россия продемонстрировала «гибкий» ответ на требования убрать оттуда свои регулярные подразделения.

По сведениям наших источников, значительная часть российских военных в последнее время была выведена из ОРДЛО — как очередная демонстрация уступчивости Кремля. Но внушительная (и постоянно увеличиваемая) группировка по-прежнему сосредоточена у границ Украины и в любой момент может быть переброшена в Донбасс. Несколько изменилась переговорная риторика россиян. Едва ли не главными требованиями стали обязательное пенсионное обеспечение Киевом жителей ОРДЛО, полная безоговорочная отмена любых форм торговой блокады и официальная отмена АТО. Авдеевское обострение позволило Украине в очередной раз привлечь внимание мировой общественности к событиям на востоке страны. И оно же дало России повод удариться в миротворческую риторику, призывая к «пацификации» Украины и «демилитаризации» Донбасса. Спекулируя на крови людей, убитых по их прямой вине.

Россия по-прежнему не желает уступать в ключевом вопросе — предложения не то что о контроле границы Киевом, но хотя бы о постоянном мониторинге ее миссией ОБСЕ Москвой блокируются. А без этого любые разговоры о выборах, «особом статусе», деоккупации, реинтеграции et cetera лишены всякого смысла. Бессмысленны они и без полного прекращения огня и полного отвода вооружений — отправной точки минских соглашений. А в то, что это произойдет скоро, — не верит никто. События на Светлодарской дуге и на «промке» демонстрируют — свидетельствуют, что сценарий эскалации выглядит более правдоподобно, чем шанс на установление режима полной тишины.

В дипломатических кругах все чаще говорят о том, что именно 2017-й либо приведет к полной реализации «минских соглашений» (что пока просматривается с большим трудом), либо окончательно похоронит «Минск». По нашим сведениям, после обнародования информации о возможной отмене Белым домом санкций против Кремля Киев проинформировал Вашингтон, Берлин и Париж, что отказ Запада от санкционной политики в отношении России будет означать конец «минского процесса».

Не стоит переоценивать значение санкций как экономического инструмента давления на Россию. Они, безусловно, подтачивают силы Кремля, но не столь быстро и существенно, как многим казалось на старте. Санкции, в первую очередь, — символ. Символ поддержки Западом Украины, символ противопоставления Запада и России. Отмена ограничений оставит Украину один на один с Путиным.

Для того чтобы избежать подобного, Украина должна продемонстрировать свою состоятельность. Вернуть доверие одних геополитических игроков, заслужить уважение других и привлечь к себе внимание третьих. Причем делать это одновременно, но различными способами и на европейском, и на американском фронтах. ЕС должен убедиться в системности, последовательности и неотвратимости проводимых в Украине преобразований. Эффектные PR-фантики, в которые власть обучилась заворачивать локальные успехи и выдуманные «победы», могут ввести в заблуждение украинского обывателя, но не европейского политика или чиновника. Времени на шаги, убедительно демонстрирующие, что Украина становится самодостаточным государством, немного. Что принять, кого посадить и от чего отказаться — наверху прекрасно знают. Никто пока не знает, как заставить власть это сделать.

Выстраивать отношения с США будет еще сложнее. Простите за бестактность, но не уверен, что все в команде Трампа могут назвать столицу Украины. Украинская проблематика точно не находится в списке приоритетных направлений новой американской администрации. С учетом специфики личности (нацеленность Трампа на внутреннюю политику, кастовость принятия решений, склонность игнорировать позицию международных партнеров) вынудить президента США всерьез интересоваться и проникаться украинскими проблемами будет особенно тяжело. Есть и дополнительные нюансы — Трамп, похоже, не склонен вникать в детали и не любит сложных конструкций, а в его окружении — избыток лиц, так или иначе ориентированных на Россию. Кроме того, он воспринимает нынешнюю украинскую власть как политическое детище ненавистных ему демократов. Несостоятельное детище несостоятельных демократов.

Украинская власть для него — режим, игравший на стороне его противника. Манафорт никуда от Трампа не делся, он не входит в самый близкий круг, но по-прежнему влиятелен… При таком раскладе Трампу проще отдать пока не интересную ему Украину пока интересной ему России. Те, кто говорят, что Ялта-2 невозможна, правы. Венская система мироустройства была не похожа на Вестфальскую, а Ялтинская — на Версальскую. Возможно что-то новое. У них, у Путина и Трампа может не получиться, но они могут попытаться. А мы должны попытаться воспрепятствовать.

Становиться субъектом сложнее, чем просто просить деньги, оружие или политическую защиту. Но не так унизительно. Трамп пока — tabula rasa в сложных геополитических вопросах. И это дает Украине шанс даже при неблагоприятных стартовых условиях. Трамп — коммерсант, и можно попытаться заинтересовать его как коммерсанта. Печально, если украинская власть предпримет попытку заинтересовать лично Трампа (что, увы, вполне возможно). Необходимо, чтобы Трамп понял, чем для США интересно, полезно и выгодно государство Украина. Альтруистом он точно не будет. По нашим сведениям, наладить мосты с Белым домом в Штаты отряжают Бориса Ложкина. Надо думать, с пакетом инициатив (в том числе коммерческих).

Что будет, если санкции все же отменят? Идти на поводу у России, соглашаться на все ее условия? Надеюсь, что подобный сценарий украинская власть не рассматривает. А если и рассматривает, уверен, — общество не позволит ей этого сделать. Воевать? К этому никто наверху не готов. Но это не означает, что к этому не следует готовиться. Уже сейчас. Как минимум, жестко пресечь воровство в сфере ВПК. И наконец-то полностью укомплектовать фронтовые части.

Признавать отторгнутые территории оккупированными, вводить полную блокаду ОРДЛО, строить стену и готовиться к многолетнему, сложному процессу деоккупации и реинтеграции? Если другого выхода нет, следует готовиться к этому. Есть информация, что данный вариант на Банковой наконец стали серьезно рассматривать как возможный.

Может быть, есть и другие сценарии, но они пока не очевидны. Существует и экзотический способ «умиротворения». Якобы реанимирована идея назначения Киевом (по согласованию с Москвой) глав ОРДО и ОРЛО и руководителей де-факто оккупированных районов. После прекращение огня (гарантированного Москвой и Киевом), создания буферной зоны на месте нынешней линии разграничения и обязательства Киева (хотя бы частично) финансировать ОРДЛО. Имитация юридического восстановления украинской власти на фактически неконтролируемых территориях.

Квазивыход из ситуации, якобы позволяющий (хотя бы на время) остановить машину войны. Замораживание ситуации до лучших (лучших ли?) времен. О подобных планах рассказал источник, близкий к российским дипкругам. Вероятность реализации такого сценария выглядит сомнительной. Его бесперспективность — очевидной.

2017-й может стать успешным для страны только в том случае, если отечественная власть спешно избавится хотя бы от одной из своих хворей. От прокрастинации. Привычки постоянно откладывать неотложные дела, боязни принимать своевременные решения. Толща проблем становится угрожающей. Откладывать проблемы скоро будет некуда и некогда. Отпуск за наш счет закончился.

Зеркало неделиСлухи о новом переделе сфер влияния в мире, возможной закулисной сделке между Белым домом и Кремлем возникли сразу после победы Дональда Трампа. Любители конспирологии охотно рассуждали о вероятности заключения так называемой Big Deal, одной из главных жертв которой якобы суждено было стать Украине, обреченной окончательно и бесповоротно попасть под неусыпный контроль Москвы.

Масштаб и характер новой американской политики в отношении РФ должны приобрести более-менее четкие очертания до встречи американского и российского президентов, которая состоится не позже лета. Именно летом Европейский Союз будет принимать решения о возможном продлении санкции в отношении России. И если к тому времени Белый дом решится на отмену (либо смягчение) ограничений, это развяжет руки «друзьям Путина» в ЕС, давно и настойчиво ставящим вопрос о нецелесообразности санкционного давления на Кремль.

По сведениям источников в дипломатических кругах, инициатором отказа от санкций, направленных на Россию, стал старший советник Трампа, член постоянного состава Совета национальной безопасности США Стивен Бэннон, один из наиболее доверенных лиц главы Белого дома. Бакалавр искусств, в прошлом — морской офицер, инвестиционный банкир, сценарист и продюсер, публицист и блогер, приверженец ярко выраженных правых взглядов, отвечает в команде главы США за стратегический анализ. Духовный вождь так называемых альтернативных правых Бэннон стал руководителем избирательной кампании Трампа после того как кандидат от республиканцев вынужден был официально снять с этого поста Пола Манафорта, «засвеченного» в «амбарной книге» Партии регионов.

В 2014-м известный Бэннон яростно критиковал Обаму за мягкотелость и неспособность дать жесткий отпор политике Москвы в Украине. Очутившись в команде Трампа, он демонстрировал явную симпатию к Путину и столь же откровенное пренебрежение к проблемам Украины. Впрочем, Бэннону не впервой «корректировать» взгляды. По утверждениям американского интернет-ресурса The Daily Beast, ранее он называл себя «ленинцем». Сегодня (по словам британской The Independent) громче всех радовались его карьерному возвышению американские неонацисты.

Отчего любимец американских крайне правых решил столь спешно услужить Кремлю, добиваясь скорой отмены санкций, можем только догадываться. По словам экспертов, Бэннон пытался воспользоваться управленческим вакуумом в США и пролоббировать решение об отмене санкций до окончания перезагрузки Госдепа, и не дожидаясь пока его босс окончательно определится, кто станет главным советчиком президента США в геополитических вопросах — госсекретарь Рекс Тиллерсон или Советник президента США по национальной безопасности Майкл Флинн.

Вопрос о санкциях не был разрешен в режиме «блицкрига», но вероятность того, что он решится положительно для Кремля, все еще высока. Тем более что о «завязках» и Флинна, и Тиллерсона известно всем и давно, и недавняя аниткремлевская риторика последнего никого не должна водить в заблуждение: тогда еще кандидату в госсеки необходимо было успешно пройти слушания в Конгрессе и добиться безболезненного назначения на пост главы внешнеполитического ведомства США.

Пока нежелательное для Украины решение удалось отложить — во многом благодаря оперативной и жесткой реакции Берлина и Лондона, обеспеченной (в том числе) усилиями украинских дипломатов. Заявления Меркель и Мэй о необходимости продления санкций опасный процесс притормозили. Трамп, насколько можно судить, не признает авторитетов, но во внешнеполитических вопросах пока еще рефлексирует. Французский президент для него уже — «сбитый летчик», а вот британский премьер, и особенно немецкий канцлер, воспринимаются главой Белого дома как фигуры, чье мнение иногда игнорировать не стоит.

Во время недавнего визита Петра Порошенко в Берлин Ангела Меркель (по сведениям наших источников) заверила главу украинского государства, что не допустит никаких внешнеполитических сделок за спиной Украины. Вероятность ее переизбрания на роль федерального канцлера по-прежнему высока, и наличие подобного союзника для Украины — важное обстоятельство. Тем более что Германия в ближайшее время может оказаться единственным «большим» союзником. В рамках «Нормандского формата» россияне обозначают формальную склонность к уступкам. В контактах с западными дипломатами они озвучивают, например, готовность обсуждать замену Захарченко и Плотницкого другими, компромиссными и даже согласованными с партнерами по «нормандскому формату» фигурами. Но готовность эта, с точки зрения информантов, связана не с чуткостью к пожеланиям Берлина и, тем более, Киева. Есть и более прагматичные мотивы: «вожди» несколько зарвались, изрядно проворовались.

Это, кстати, одна из причин, по которым финансирование «республик» урезается. Однако гипотетическое смещение одиозных «глав» ОРДО и ОРЛО Москва подает как демонстрацию своей компромиссности. После долгих препирательств Россия согласилась обсуждать возможность вооружения миссии ОБСЕ и ее право исполнять свои функции не только во время, но и после теоретических выборов на неконтролируемых территориях. Это тоже подается как уступка. Ценность которой пока незначительна — предлагаемые Москвой численность и мандат миссии Киев категорически не устраивают. Оснащение ее только личным стрелковым оружием для самообороны — также. Официально не признавая присутствия кадровых военных в Донбассе, Россия продемонстрировала «гибкий» ответ на требования убрать оттуда свои регулярные подразделения.

По сведениям наших источников, значительная часть российских военных в последнее время была выведена из ОРДЛО — как очередная демонстрация уступчивости Кремля. Но внушительная (и постоянно увеличиваемая) группировка по-прежнему сосредоточена у границ Украины и в любой момент может быть переброшена в Донбасс. Несколько изменилась переговорная риторика россиян. Едва ли не главными требованиями стали обязательное пенсионное обеспечение Киевом жителей ОРДЛО, полная безоговорочная отмена любых форм торговой блокады и официальная отмена АТО. Авдеевское обострение позволило Украине в очередной раз привлечь внимание мировой общественности к событиям на востоке страны. И оно же дало России повод удариться в миротворческую риторику, призывая к «пацификации» Украины и «демилитаризации» Донбасса. Спекулируя на крови людей, убитых по их прямой вине.

Россия по-прежнему не желает уступать в ключевом вопросе — предложения не то что о контроле границы Киевом, но хотя бы о постоянном мониторинге ее миссией ОБСЕ Москвой блокируются. А без этого любые разговоры о выборах, «особом статусе», деоккупации, реинтеграции et cetera лишены всякого смысла. Бессмысленны они и без полного прекращения огня и полного отвода вооружений — отправной точки минских соглашений. А в то, что это произойдет скоро, — не верит никто. События на Светлодарской дуге и на «промке» демонстрируют — свидетельствуют, что сценарий эскалации выглядит более правдоподобно, чем шанс на установление режима полной тишины.

В дипломатических кругах все чаще говорят о том, что именно 2017-й либо приведет к полной реализации «минских соглашений» (что пока просматривается с большим трудом), либо окончательно похоронит «Минск». По нашим сведениям, после обнародования информации о возможной отмене Белым домом санкций против Кремля Киев проинформировал Вашингтон, Берлин и Париж, что отказ Запада от санкционной политики в отношении России будет означать конец «минского процесса».

Не стоит переоценивать значение санкций как экономического инструмента давления на Россию. Они, безусловно, подтачивают силы Кремля, но не столь быстро и существенно, как многим казалось на старте. Санкции, в первую очередь, — символ. Символ поддержки Западом Украины, символ противопоставления Запада и России. Отмена ограничений оставит Украину один на один с Путиным.

Для того чтобы избежать подобного, Украина должна продемонстрировать свою состоятельность. Вернуть доверие одних геополитических игроков, заслужить уважение других и привлечь к себе внимание третьих. Причем делать это одновременно, но различными способами и на европейском, и на американском фронтах. ЕС должен убедиться в системности, последовательности и неотвратимости проводимых в Украине преобразований. Эффектные PR-фантики, в которые власть обучилась заворачивать локальные успехи и выдуманные «победы», могут ввести в заблуждение украинского обывателя, но не европейского политика или чиновника. Времени на шаги, убедительно демонстрирующие, что Украина становится самодостаточным государством, немного. Что принять, кого посадить и от чего отказаться — наверху прекрасно знают. Никто пока не знает, как заставить власть это сделать.

Выстраивать отношения с США будет еще сложнее. Простите за бестактность, но не уверен, что все в команде Трампа могут назвать столицу Украины. Украинская проблематика точно не находится в списке приоритетных направлений новой американской администрации. С учетом специфики личности (нацеленность Трампа на внутреннюю политику, кастовость принятия решений, склонность игнорировать позицию международных партнеров) вынудить президента США всерьез интересоваться и проникаться украинскими проблемами будет особенно тяжело. Есть и дополнительные нюансы — Трамп, похоже, не склонен вникать в детали и не любит сложных конструкций, а в его окружении — избыток лиц, так или иначе ориентированных на Россию. Кроме того, он воспринимает нынешнюю украинскую власть как политическое детище ненавистных ему демократов. Несостоятельное детище несостоятельных демократов.

Украинская власть для него — режим, игравший на стороне его противника. Манафорт никуда от Трампа не делся, он не входит в самый близкий круг, но по-прежнему влиятелен… При таком раскладе Трампу проще отдать пока не интересную ему Украину пока интересной ему России. Те, кто говорят, что Ялта-2 невозможна, правы. Венская система мироустройства была не похожа на Вестфальскую, а Ялтинская — на Версальскую. Возможно что-то новое. У них, у Путина и Трампа может не получиться, но они могут попытаться. А мы должны попытаться воспрепятствовать.

Становиться субъектом сложнее, чем просто просить деньги, оружие или политическую защиту. Но не так унизительно. Трамп пока — tabula rasa в сложных геополитических вопросах. И это дает Украине шанс даже при неблагоприятных стартовых условиях. Трамп — коммерсант, и можно попытаться заинтересовать его как коммерсанта. Печально, если украинская власть предпримет попытку заинтересовать лично Трампа (что, увы, вполне возможно). Необходимо, чтобы Трамп понял, чем для США интересно, полезно и выгодно государство Украина. Альтруистом он точно не будет. По нашим сведениям, наладить мосты с Белым домом в Штаты отряжают Бориса Ложкина. Надо думать, с пакетом инициатив (в том числе коммерческих).

Что будет, если санкции все же отменят? Идти на поводу у России, соглашаться на все ее условия? Надеюсь, что подобный сценарий украинская власть не рассматривает. А если и рассматривает, уверен, — общество не позволит ей этого сделать. Воевать? К этому никто наверху не готов. Но это не означает, что к этому не следует готовиться. Уже сейчас. Как минимум, жестко пресечь воровство в сфере ВПК. И наконец-то полностью укомплектовать фронтовые части.

Признавать отторгнутые территории оккупированными, вводить полную блокаду ОРДЛО, строить стену и готовиться к многолетнему, сложному процессу деоккупации и реинтеграции? Если другого выхода нет, следует готовиться к этому. Есть информация, что данный вариант на Банковой наконец стали серьезно рассматривать как возможный.

Может быть, есть и другие сценарии, но они пока не очевидны. Существует и экзотический способ «умиротворения». Якобы реанимирована идея назначения Киевом (по согласованию с Москвой) глав ОРДО и ОРЛО и руководителей де-факто оккупированных районов. После прекращение огня (гарантированного Москвой и Киевом), создания буферной зоны на месте нынешней линии разграничения и обязательства Киева (хотя бы частично) финансировать ОРДЛО. Имитация юридического восстановления украинской власти на фактически неконтролируемых территориях.

Квазивыход из ситуации, якобы позволяющий (хотя бы на время) остановить машину войны. Замораживание ситуации до лучших (лучших ли?) времен. О подобных планах рассказал источник, близкий к российским дипкругам. Вероятность реализации такого сценария выглядит сомнительной. Его бесперспективность — очевидной.

2017-й может стать успешным для страны только в том случае, если отечественная власть спешно избавится хотя бы от одной из своих хворей. От прокрастинации. Привычки постоянно откладывать неотложные дела, боязни принимать своевременные решения. Толща проблем становится угрожающей. Откладывать проблемы скоро будет некуда и некогда. Отпуск за наш счет закончился.

Зеркало недели

Стивен Фидлер (Stephen Fidler)

Британия часто заявляет, что взваливает на себя непосильную ношу в мировых делах. Это утверждение особенно актуально сегодня, когда она выходит из Евросоюза. Но в 2016 году появилась еще одна страна, могущая выступить с таким же заявлением, не опасаясь противоречий. Это Россия.

Россия оказывает несоразмерное своему весу влияние на события в Европе, США и на Ближнем Востоке, чего она не делала на протяжении десятилетий, и многие на Западе порицают ее за это. Но здесь скрывается парадокс: почти по всем экономическим и демографическим меркам Россия это страна, находящаяся в состоянии упадка. Эта страна подверглась западным санкциям, введенным в ответ на ее действия на Украине. Однако российская экономика также страдает от более серьезного недуга: сохраняющейся зависимости от экспорта сырья, и в частности энергоресурсов, цены на которые в последние годы резко упали. Население России сокращается, и согласно прогнозам эта убыль будет продолжаться. К концу столетия его численность может сократиться со 144 до 100 миллионов человек. Но даже с такой позиции слабости Москва оказывает немалое влияние на политику Запада.

Политики тех стран, которыми прежде правила Москва, принимают российское вмешательство как данность. Однако оспариваемые пока выводы американских спецслужб о причастности России к хакерским атакам с целью повлиять на президентские выборы в США не имеют прецедента. Во Франции лидерами президентской гонки, которая завершится весной будущего года, являются политики-русофилы Франсуа Фийон и Марин Ле Пен. Выступая в четверг в Брюсселе, Фийон сказал, что у него нет никаких личных связей с российским президентом Владимиром Путиным, и что он просто «очень уважает» Россию.

У России самый большой в мире арсенал ядерного оружия, и она входит в пятерку постоянных членов Совета Безопасности ООН. В связи с этим Москва сохраняет свое глобальное влияние. Но при Путине Россия вернула себе то место, которое, как считают многие ее граждане, принадлежит ей по праву: за главным переговорным столом, где решаются глобальные вопросы. Как Путину удалось это сделать? Одно из объяснений состоит в том, что он это умеет. Биографы часто пишут о путинском мастерстве в борьбе дзюдо, где главное — воспользоваться слабостью соперника, когда он теряет равновесие.

Надо сказать, что западные страны сейчас явно потеряли равновесие. Финансовый кризис породил у людей реакцию отторжения политического истэблишмента, органов государственной власти и глобализации. Считается, что Россия усиливает эту реакцию, оказывая воздействие на политиков, осуществляя хакерские взломы и манипулируя социальными сетями. Россия «использует весь набор государственных органов и полномочий, чтобы осуществлять свою внешнюю политику за рубежом все более агрессивно, с использованием пропаганды, шпионажа, подрывной деятельности и кибератак», — заявил недавно Guardian руководитель британской спецслужбы МИ5 Эндрю Паркер (Andrew Parker).

Руководители британских органов безопасности говорят, что русские шпионы никогда не исчезали с улиц Лондона и других крупных городов. Однако новые технологии позволяют русским влиять на политику через социальные сети и киберпространство, не выезжая из страны и тратя на эту работу небольшие деньги. «Я думаю, любой российский лидер постарался бы воспользоваться всем этим, когда Россия оправилась от потрясений, связанных с распадом Советского Союза. Однако Путин очень умело проводит эту работу», — сказал бывший британский посол в Москве и специалист по российской истории Родрик Брейтвейт (Rodric Braithwaite).

Россия также тратит большие деньги на свою армию. Британский аналитический центр Jane’s Infromation Group на этой неделе опубликовал результаты исследования, указывающие на то, что в 2016 году Россия заняла шестое место в мире по военным расходам, уступив США, Китаю, Британии, Индии и Саудовской Аравии. Ее годовые затраты на оборону составили 48,4 миллиарда долларов, что во много раз меньше военного бюджета США в 622 миллиарда долларов. По оценкам Jane’s, к 2020 году Россия отстанет от Франции и займет седьмое место.

Но даже при таком скромном бюджете российская армия проявляет активность на Украине и вокруг других государств по своему периметру. Она переломила ситуацию в сирийской войне в пользу своего вассала Башара аль-Асада. Воспользовавшись нежеланием США вмешиваться в эту войну, Москва впервые за несколько десятилетий стала важным стратегическим игроком на Ближнем Востоке. Конечно, модернизируя свою армию, Россия порой устраивает демонстрации силы, которые весьма обманчивы. Ее авианосец солидного 30-летнего возраста с большой помпой и с большим трудом добрался до Средиземного моря. Военные эксперты говоря, что у него нет катапульт, из-за чего палубная авиация вынуждена взлетать с небольшой боевой нагрузкой и запасом топлива. С начала ноября авианосец потерял два своих самолета.

По западным меркам, российская тактика также очень груба и примитивна. В основном ее авиация использует в Сирии неуправляемые авиабомбы, а не высокоточные боеприпасы, применяемые западными войсками во избежание потерь среди гражданского населения. «Россия довольно методично осуществляет программу военной модернизации, которая производит на нас большее впечатление, чем следовало бы», — сказал Брейтвейт. Тем не менее, Россия при Владимире Путине вернулась на мировую сцену. Однако довольно сомнительно, что нарушив поддерживаемый США мировой порядок, она сможет создать что-то вместо него.

The wall street journal

Юрий Романенко

Ускорение Минского процесса ставит многих украинцев в тупик, поскольку совершенно очевидно, что выполнение Минска-2 в полном объеме убийственно для Украины. Чтобы это понять, необходимо рассмотреть мотивации ключевых геополитических игроков.

Чем опасна реализация Минских соглашений я написал в статье «Почему реализация Минска-2 приведет к фатальным последствиям и альтернатива для Украины». Там же я обозначил альтернативу в форме закона об оккупированных территориях и референдума. В статье «Почему Порошенко заблуждается, что Минскому процессу нет альтернативы» я показал, что украинцы вполне готовы к такой альтернативе на базе социологического исследования Украинского Института Будущего.

Теперь развенчаем еще одно заблуждение, связанно с тем, что многие украинцы уверены, что выполнение Минска-2 позволит сохранить санкции в отношении России. Такие настроения показывают, что соотечественники не понимают цели ключевых игроков украинской драмы.

Вы думаете цель Германии и Франции — санкции против России? Это полная чушь.

Главная задача для Франции и Германии в украинском кризисе — снятие с повестки ситуации, которая наносит вред их интересам в условиях фискального кризиса и геополитического трения на границах ЕС, которые усиливают конфлиты в внутри Европы. Цели Германии и Франции включают снятие угрозы войны на их границах и санкций, которые наносят вред их экономике. Поэтому Берлин и Париж опасаются расширения эскалации, которая будет отвлекать из их бюджетов дополнительные ресурсы.

Для Франции Украина является второстепенным театром интересов, поскольку она больше вовлечена в процессы в бассейне Средиземного моря. Париж более интересуют процессы в Магрибе и на Ближнем Востоке, поскольку Франция страдает от терроризма и миграции, которые экспортируются из этих регионов.

Для Германии Украина является более значимой величиной, чем для Франции, но менее значимой, чем Россия из-за большего экономического веса и влияния в сфере безопасности у последней. Немецкая элита прагматична и исходит из реального интереса своей страны, прежде всего, экономического. Кроме того, немецкая элита не имеет единой позиции в отношении России, а такая ключевая партия как СДПГ давно установила близкие отношения с верхушкой РФ. Также не стоит забывать, что на содержании России находятся ряд радикальных партий левого и правого толка, которые она использует для ослабления позиций Ангелы Меркель и ее партии ХДС.

Поэтому Германия и Франция не имеют рациональных мотиваций идти на обострение отношений с Россией. Они снимут санкции против России как только Путин выполнит свои обязательства по деэскалации. Выполнение Минска-2 = снятие санкций, иначе Путину нет никакого смысла его выполнять. Поэтому теперь посмотрим мотивы России.

Цель России — легитимизация аннексии Крыма, снятие санкций Запада, установление контроля над Украиной или гарантирование отсутствие такого контроля со стороны США и Европы, который воспринимает как угрозу нацбезопасности РФ.

Кремль удовлетворит любой из двух статусов Украины: либо полный контроль (наилучший вариант для России), либо разжиженное состояние в формате а-ля Босния и Герцеговина после Дейтонских соглашений.

Кремлю не выгодна эскалация конфликта с Украиной, пока имеется возможность установления контроля над ней политическими инструментами и существует вероятность уменьшить давление санкций, используя противоречия между Европой и США. И, наоборот, если Путина загнать в угол, то агрессивность действий России касательно Украины будет расти, поскольку уничтожение Украины будет рассматриваться Россией как важная победа, которая увеличит легитимность Путина в глазах российского элиты и населения даже если в РФ произойдет экономический коллапс. Кроме того, уничтожение Украины как субъекта снимает вопрос конфликта. В качестве примера можно вспомнить установления Третьим Рейхом протектората Богемии и Моравии на остатках Чехословакии в марте 1939 года, после того, как Гитлер по Мюнхенскому сговору получил Судеты. При этом Чехословакии говорил, что уступка Судетов гарантирует ее независимость. Гитлер соврал, а Британия с Францией проглотили новую аннексию, что привело Гитлера в Польшу, Францию к позорному поражению 1940 года, а весь мир к Второй Мировой войне. Модель, которую предлагает нам сегодня Путин, напоминает схему уничтожения Гитлером Чехословакии. Поэтому с нашей стороны крайне тупо надеяться на добрую волю Путина.

Для России приоритетом является безопасность и величие (как фактор высокой легитимности власти), а не экономика. Поэтому Запад не спешит сразу загнать Россию в угол максимально повышая ставки. Во-первых, это опасно в плане издержек Запада; во-вторых, у США и Европы расходятся мотивации касательно конечных целей и Путин играет на этом. Кроме того, у США и Европы не стоит на повестке дня вопрос уничтожения России, поскольку они не знают, что делать с издержками ее крушения. Лучший вариант будущего России для Запада — плавная «османизация» России на протяжении 21 века, от которой плавно отпадают национальные окраины, как это происходило в Оттоманской империи на протяжении 19 века.

Цель США — наличие инструментов влияния в Восточной Европе на Россиюю и Европу с целью сохранения своего доминирующего положения в мировой системе на фоне укрепляющейся Азии, где Китай выглядит как главная проблема Вашингтона в следующие десятилетия.

В логике realpolitik для США выгодно наличие конфликтов на периферии Европы и России, поскольку это отвлекает их ресурсы и дает возможности Вашингтону для сохранения позиции третейского судьи между Россией и Европой.

Стабилизация ситуации в Украине для США выгодна в двух случаях:

Во-первых, в случае сохранения гарантированного контроля над Киевом с перспективой превращения Украины в более мощное региональное государство, способное выполнять сдерживающие функции относительно других региональных государств и России. Если Украина будет способна претендовать на такую позицию, то это увеличит интерес США к ней.

Второй вариант, когда Украина будет разменена на более выгодную опцию на мировой шахматной доске, исходя из своих долгосрочных интересов. Такая ситуация наблюдалась до конца 2013 года, когда Вашингтон де-факто относил Украину к сфере влияния России.

На сегодняшний момент для США Украина не является фишкой первого уровня из-за неопределенности ее внутренней ситуации и малого экономического веса. Польша, Турция и Румыния более предпочтительны как союзники, а Украина является хэджевым проектом, который не требует больших затрат, но при этой крайне чувствителен для России. Особая чувствительность России в отношении Украины является демонстрацией глобальной слабости Кремля, который вынужден применять варварские методы контроля на своей ближайшей периферии, поскольку все остальные инструменты (экономические, культурные) де-факто исчерпаны.

Таким образом, из этого вытекает, что вероятность того, что США выберут первый вариант (выгодный для Украины) будет тем выше, чем скорее Киев покажет потенциал роста и внутренней устойчивости и выйдет из состояния полуразложившегося «Сомали Восточной Европы». И, наоборот, чем дольше Украина будет находиться в состоянии управленческого коллапса, тем выше будет у Вашингтона соблазн разменять ее на что-то более значимое в глобальной игре. Как говорится, ваше счастье в ваших руках.

Цель Украины — выживание государства в условиях фискального кризиса, резко усилившегося геополитического трения на фоне конфликта элит внутри страны и угрозы восстания масс.

Выживание Украины напрямую связано с увеличение эффективностью управления государства, что требует кардинального пересмотра отношений между госинститутами, а это требует пересмотра отношений между различными группами элиты и социума. Не решив вопрос баланса отношений невозможно будет решить все остальные вопросы, а для этого необходимо модернизировать своей мировоззрение, т. е. затронуть вопрос базовых ценностей нашего социума.

Поэтому Минск-2 несет смертельную угрозу для Украины, т. к. он углубляет управленческий кризис, создавая государство в государстве и провоцируя другие регионы требовать себе такие же полномочия, какие должна получить ЛДНР. Мы просто переносим конфликт из внешней плоскости во внутреннюю, как это произошло в Боснии и Герцеговине, которая уже 20 лет барахтается в формате конфедерации со своими проблемами. И рискуем получить еще более мощный конфликт, а условия для него уже вызрели ( читайте мою статью «Как украинцы видят перспективы социального взрыва и диктатуры«)

По сути, произойдет консервация существующей ущербной квази-государственности Украины, что отвечает целям России (контроль над Украиной или отсутствие контроля со стороны США и Европы), Европы ( которая в условиях внутреннего кризиса не готова платить высокую цену за стабилизацию Украины, но готова согласиться на квази-стабилизацию, гарантирующую отсутствие горячего конфликта на своей границе, как следствие, отсутствие миграции и прочих проблем) и США ( которые «подвешивают» Россию угрозой расширения конфликта в любой момент при относительно невысоких затратах на его эскалацию). Но где наши интересы?

Вот почему наши действия должны быть направлены на то, чтобы укрепить нашу устойчивость и не допустить развала государственности в угоду интересам внешних игроков. Наши позиции будут тем сильнее, чем мы быстрее приведем к балансу нашу политическую систему, экономику и отношения по линии центр-регионы. Нам нужен новый общественный договор, где будет зафиксирован новый баланс сил между различными группами на базе общего понимания их целей и средств, которые есть у Украины. Для этого нам нужен новый реализм. Впрочем, это уже требует отдельной статьи.

ХвыляЮрий Романенко

Ускорение Минского процесса ставит многих украинцев в тупик, поскольку совершенно очевидно, что выполнение Минска-2 в полном объеме убийственно для Украины. Чтобы это понять, необходимо рассмотреть мотивации ключевых геополитических игроков.

Чем опасна реализация Минских соглашений я написал в статье «Почему реализация Минска-2 приведет к фатальным последствиям и альтернатива для Украины». Там же я обозначил альтернативу в форме закона об оккупированных территориях и референдума. В статье «Почему Порошенко заблуждается, что Минскому процессу нет альтернативы» я показал, что украинцы вполне готовы к такой альтернативе на базе социологического исследования Украинского Института Будущего.

Теперь развенчаем еще одно заблуждение, связанно с тем, что многие украинцы уверены, что выполнение Минска-2 позволит сохранить санкции в отношении России. Такие настроения показывают, что соотечественники не понимают цели ключевых игроков украинской драмы.

Вы думаете цель Германии и Франции — санкции против России? Это полная чушь.

Главная задача для Франции и Германии в украинском кризисе — снятие с повестки ситуации, которая наносит вред их интересам в условиях фискального кризиса и геополитического трения на границах ЕС, которые усиливают конфлиты в внутри Европы. Цели Германии и Франции включают снятие угрозы войны на их границах и санкций, которые наносят вред их экономике. Поэтому Берлин и Париж опасаются расширения эскалации, которая будет отвлекать из их бюджетов дополнительные ресурсы.

Для Франции Украина является второстепенным театром интересов, поскольку она больше вовлечена в процессы в бассейне Средиземного моря. Париж более интересуют процессы в Магрибе и на Ближнем Востоке, поскольку Франция страдает от терроризма и миграции, которые экспортируются из этих регионов.

Для Германии Украина является более значимой величиной, чем для Франции, но менее значимой, чем Россия из-за большего экономического веса и влияния в сфере безопасности у последней. Немецкая элита прагматична и исходит из реального интереса своей страны, прежде всего, экономического. Кроме того, немецкая элита не имеет единой позиции в отношении России, а такая ключевая партия как СДПГ давно установила близкие отношения с верхушкой РФ. Также не стоит забывать, что на содержании России находятся ряд радикальных партий левого и правого толка, которые она использует для ослабления позиций Ангелы Меркель и ее партии ХДС.

Поэтому Германия и Франция не имеют рациональных мотиваций идти на обострение отношений с Россией. Они снимут санкции против России как только Путин выполнит свои обязательства по деэскалации. Выполнение Минска-2 = снятие санкций, иначе Путину нет никакого смысла его выполнять. Поэтому теперь посмотрим мотивы России.

Цель России — легитимизация аннексии Крыма, снятие санкций Запада, установление контроля над Украиной или гарантирование отсутствие такого контроля со стороны США и Европы, который воспринимает как угрозу нацбезопасности РФ.

Кремль удовлетворит любой из двух статусов Украины: либо полный контроль (наилучший вариант для России), либо разжиженное состояние в формате а-ля Босния и Герцеговина после Дейтонских соглашений.

Кремлю не выгодна эскалация конфликта с Украиной, пока имеется возможность установления контроля над ней политическими инструментами и существует вероятность уменьшить давление санкций, используя противоречия между Европой и США. И, наоборот, если Путина загнать в угол, то агрессивность действий России касательно Украины будет расти, поскольку уничтожение Украины будет рассматриваться Россией как важная победа, которая увеличит легитимность Путина в глазах российского элиты и населения даже если в РФ произойдет экономический коллапс. Кроме того, уничтожение Украины как субъекта снимает вопрос конфликта. В качестве примера можно вспомнить установления Третьим Рейхом протектората Богемии и Моравии на остатках Чехословакии в марте 1939 года, после того, как Гитлер по Мюнхенскому сговору получил Судеты. При этом Чехословакии говорил, что уступка Судетов гарантирует ее независимость. Гитлер соврал, а Британия с Францией проглотили новую аннексию, что привело Гитлера в Польшу, Францию к позорному поражению 1940 года, а весь мир к Второй Мировой войне. Модель, которую предлагает нам сегодня Путин, напоминает схему уничтожения Гитлером Чехословакии. Поэтому с нашей стороны крайне тупо надеяться на добрую волю Путина.

Для России приоритетом является безопасность и величие (как фактор высокой легитимности власти), а не экономика. Поэтому Запад не спешит сразу загнать Россию в угол максимально повышая ставки. Во-первых, это опасно в плане издержек Запада; во-вторых, у США и Европы расходятся мотивации касательно конечных целей и Путин играет на этом. Кроме того, у США и Европы не стоит на повестке дня вопрос уничтожения России, поскольку они не знают, что делать с издержками ее крушения. Лучший вариант будущего России для Запада — плавная «османизация» России на протяжении 21 века, от которой плавно отпадают национальные окраины, как это происходило в Оттоманской империи на протяжении 19 века.

Цель США — наличие инструментов влияния в Восточной Европе на Россиюю и Европу с целью сохранения своего доминирующего положения в мировой системе на фоне укрепляющейся Азии, где Китай выглядит как главная проблема Вашингтона в следующие десятилетия.

В логике realpolitik для США выгодно наличие конфликтов на периферии Европы и России, поскольку это отвлекает их ресурсы и дает возможности Вашингтону для сохранения позиции третейского судьи между Россией и Европой.

Стабилизация ситуации в Украине для США выгодна в двух случаях:

Во-первых, в случае сохранения гарантированного контроля над Киевом с перспективой превращения Украины в более мощное региональное государство, способное выполнять сдерживающие функции относительно других региональных государств и России. Если Украина будет способна претендовать на такую позицию, то это увеличит интерес США к ней.

Второй вариант, когда Украина будет разменена на более выгодную опцию на мировой шахматной доске, исходя из своих долгосрочных интересов. Такая ситуация наблюдалась до конца 2013 года, когда Вашингтон де-факто относил Украину к сфере влияния России.

На сегодняшний момент для США Украина не является фишкой первого уровня из-за неопределенности ее внутренней ситуации и малого экономического веса. Польша, Турция и Румыния более предпочтительны как союзники, а Украина является хэджевым проектом, который не требует больших затрат, но при этой крайне чувствителен для России. Особая чувствительность России в отношении Украины является демонстрацией глобальной слабости Кремля, который вынужден применять варварские методы контроля на своей ближайшей периферии, поскольку все остальные инструменты (экономические, культурные) де-факто исчерпаны.

Таким образом, из этого вытекает, что вероятность того, что США выберут первый вариант (выгодный для Украины) будет тем выше, чем скорее Киев покажет потенциал роста и внутренней устойчивости и выйдет из состояния полуразложившегося «Сомали Восточной Европы». И, наоборот, чем дольше Украина будет находиться в состоянии управленческого коллапса, тем выше будет у Вашингтона соблазн разменять ее на что-то более значимое в глобальной игре. Как говорится, ваше счастье в ваших руках.

Цель Украины — выживание государства в условиях фискального кризиса, резко усилившегося геополитического трения на фоне конфликта элит внутри страны и угрозы восстания масс.

Выживание Украины напрямую связано с увеличение эффективностью управления государства, что требует кардинального пересмотра отношений между госинститутами, а это требует пересмотра отношений между различными группами элиты и социума. Не решив вопрос баланса отношений невозможно будет решить все остальные вопросы, а для этого необходимо модернизировать своей мировоззрение, т. е. затронуть вопрос базовых ценностей нашего социума.

Поэтому Минск-2 несет смертельную угрозу для Украины, т. к. он углубляет управленческий кризис, создавая государство в государстве и провоцируя другие регионы требовать себе такие же полномочия, какие должна получить ЛДНР. Мы просто переносим конфликт из внешней плоскости во внутреннюю, как это произошло в Боснии и Герцеговине, которая уже 20 лет барахтается в формате конфедерации со своими проблемами. И рискуем получить еще более мощный конфликт, а условия для него уже вызрели ( читайте мою статью «Как украинцы видят перспективы социального взрыва и диктатуры«)

По сути, произойдет консервация существующей ущербной квази-государственности Украины, что отвечает целям России (контроль над Украиной или отсутствие контроля со стороны США и Европы), Европы ( которая в условиях внутреннего кризиса не готова платить высокую цену за стабилизацию Украины, но готова согласиться на квази-стабилизацию, гарантирующую отсутствие горячего конфликта на своей границе, как следствие, отсутствие миграции и прочих проблем) и США ( которые «подвешивают» Россию угрозой расширения конфликта в любой момент при относительно невысоких затратах на его эскалацию). Но где наши интересы?

Вот почему наши действия должны быть направлены на то, чтобы укрепить нашу устойчивость и не допустить развала государственности в угоду интересам внешних игроков. Наши позиции будут тем сильнее, чем мы быстрее приведем к балансу нашу политическую систему, экономику и отношения по линии центр-регионы. Нам нужен новый общественный договор, где будет зафиксирован новый баланс сил между различными группами на базе общего понимания их целей и средств, которые есть у Украины. Для этого нам нужен новый реализм. Впрочем, это уже требует отдельной статьи.

Хвыля

Алина Купцова

Совсем скоро в ведущих странах мира — США, Франции и Германии — состоятся выборы, после которых геополитическая расстановка сил изменится. Отразится это и на Украине, которой придется адаптироваться к новым международным реалиям.

obozrevatel.com решил сделать цикл материалов, обрисовав три варианта развития событий: пессимистический, оптимистический и наиболее реалистичный. В первом материале Геополитическая трагедия: почему в следующем году для Украины может все измениться идет речь о пессимистическом сценарии. В статье Геополитический зачет: как Украина выиграет у России по очкам мы ознакомились с оптимистичным вариантом развития событий. А сейчас изучим наиболее вероятный сценарий.

США

Несмотря на непредсказуемость американской президентской гонки, большинство экспертов склоняются к тому, что демократ Хиллари Клинтон обойдет скандального республиканца Дональда Трампа и возглавит США.

Согласно одному из последних опросов, за Клинтон готовы проголосовать 48% американцев, за Трампа же — 42%. Данные другого соцопроса, напротив, говорят о незначительном перевесе в пользу республиканца. Но в любом случае разрыв между кандидатами не критический, и, как мы уже писали в первом материале цикла, соцопросы в США часто не отражают реальную картину. В то же время вокруг Клинтон со стабильной периодичностью вспыхивают скандалы. Последний связан с опубликованием переписки сотрудников фонда Клинтонов, в которой говорится, что служащие за деньги организовывали встречи влиятельных лиц с кандидатом от Демократической партии. Тем не менее, пока эти и более ранние обвинения в адрес экс-госсекретаря критически не отражаются на ее рейтинге.

«Скандалы вокруг нее серьезные, но их недостаточно, чтобы потопить ее кандидатуру», — прокомментировал «Обозревателю» американский политолог, директор международной некоммерческой организации «Евразийская демократическая инициатива» Питер Залмаев.

По его словам, сейчас 90% политических букмекеров делают ставку на Клинтон.

«Если не всплывут намного более серьезные скандалы, связанные с Хиллари, она, скорее всего, одержит победу», — считает Залмаев.

Каким будет курс США в этом случае — подробно читайте в материале, посвященном оптимистическому сценарию. Вкратце же: Вашингтон продолжит поддерживать Киев и давить на Москву. Возможно, Белый дом даже несколько ужесточит политику по отношению к России. Гарантий этому нет, но, по крайней мере, международные позиции Украины определенно не пострадают из-за избрания Клинтон.

Франция

Сейчас можно с большой долей уверенности сказать, что следующим главой Франции станет кандидат от партии «Республиканцы». Только вот пока не ясно, кто это будет: умеренный политик Ален Жюппе или лояльный России популист, экс-президент Николя Саркози.

Грядет праймериз, на которых и определится единый кандидат от политической силы. Впрочем, предвыборная гонка во Франции протекает в невыгодном для Украины русле — Саркози вырвался в лидеры внутрипартийных выборов. За него готовы отдать голоса 34% сторонников республиканцев.

Вообще электоральная ситуация во Франции парадоксальная. Лишь 21% избирателей твердо заявили, что хотят вновь видеть Саркози у власти. Тем не менее, большинство французских политологов и социологов сходятся во мнении: если Саркози станет кандидатом от партии, он выйдет во второй тур вместе с главой ультраправого «Национального фронта» Марин Ле Пен. На ее фоне Саркози выглядит умеренной кандидатурой. Поэтому во втором туре неминуемо произойдет мобилизация электората, который поддержит экс-президента, обеспечив ему победу.

Однако, в сущности, немалая часть французов проголосуют скорее не за Саркози, а против Ле Пен. Конечно, ее избрание было бы абсолютной катастрофой для Украины, Франции и Европейского Союза. Но Саркози для Киева — не намного меньшее зло. Он яро выступает за нормализацию отношений с Россией, а в июне и вовсе призвал Европу отменить санкции. То есть, победа Саркози означает крах «нормандского» формата переговоров и вероятное снятие или смягчение европейских санкций.

Избрание Жюппе предпочтительнее для Украины. Два года назад он поддержал введение санкций. Позже — решение о непродаже «Мистралей.» Но загвоздка в том, что при любом исходе президентской гонки Париж сконцентрируется на внутренних проблемах.

«Франция будет уходить в себя. Это повсеместный процесс, волна которого захлестнула западный мир. Поэтому Франция, скорее всего, сконцентрируется на внутренних проблемах. Это, к примеру, — угроза доморощенного терроризма, иммиграция, уровень безработицы, тема увеличения рабочей недели и так далее», — подчеркнул Питер Залмаев.

Германия

Парламентские выборы в Германии пройдут через год. Назначение канцлера по итогам формирования коалиции состоится и того позже. Сейчас назвать самую вероятную кандидатуру практически нереально, поскольку мы не знаем ответа на главный вопрос: будет ли Ангела Меркель претендовать на пост.

Если нынешний канцлер решит остаться в игре, у нее есть неплохие шансы удержать должность. Тем не менее, важно понимать, что мнение о непотопляемости Меркель — миф. Она подвергается мощным критическим нападкам. Нарастают противоречия и в ее партии — Христианско-демократическом союзе. А рейтинг доверия к Меркель упал до 45%, то есть до пятилетнего минимума. И все же пока рейтинги ее потенциальных конкурентов куда ниже.

Как бы там ни было, Украина заинтересована в том, чтобы Меркель как самый влиятельный адвокат санкционной политики в ЕС осталась у власти. Альтернатива в виде канцлера от лояльных России социал-демократов — отнюдь не радужная перспектива.

ОбозревательАлина Купцова

Совсем скоро в ведущих странах мира — США, Франции и Германии — состоятся выборы, после которых геополитическая расстановка сил изменится. Отразится это и на Украине, которой придется адаптироваться к новым международным реалиям.

obozrevatel.com решил сделать цикл материалов, обрисовав три варианта развития событий: пессимистический, оптимистический и наиболее реалистичный. В первом материале Геополитическая трагедия: почему в следующем году для Украины может все измениться идет речь о пессимистическом сценарии. В статье Геополитический зачет: как Украина выиграет у России по очкам мы ознакомились с оптимистичным вариантом развития событий. А сейчас изучим наиболее вероятный сценарий.

США

Несмотря на непредсказуемость американской президентской гонки, большинство экспертов склоняются к тому, что демократ Хиллари Клинтон обойдет скандального республиканца Дональда Трампа и возглавит США.

Согласно одному из последних опросов, за Клинтон готовы проголосовать 48% американцев, за Трампа же — 42%. Данные другого соцопроса, напротив, говорят о незначительном перевесе в пользу республиканца. Но в любом случае разрыв между кандидатами не критический, и, как мы уже писали в первом материале цикла, соцопросы в США часто не отражают реальную картину. В то же время вокруг Клинтон со стабильной периодичностью вспыхивают скандалы. Последний связан с опубликованием переписки сотрудников фонда Клинтонов, в которой говорится, что служащие за деньги организовывали встречи влиятельных лиц с кандидатом от Демократической партии. Тем не менее, пока эти и более ранние обвинения в адрес экс-госсекретаря критически не отражаются на ее рейтинге.

«Скандалы вокруг нее серьезные, но их недостаточно, чтобы потопить ее кандидатуру», — прокомментировал «Обозревателю» американский политолог, директор международной некоммерческой организации «Евразийская демократическая инициатива» Питер Залмаев.

По его словам, сейчас 90% политических букмекеров делают ставку на Клинтон.

«Если не всплывут намного более серьезные скандалы, связанные с Хиллари, она, скорее всего, одержит победу», — считает Залмаев.

Каким будет курс США в этом случае — подробно читайте в материале, посвященном оптимистическому сценарию. Вкратце же: Вашингтон продолжит поддерживать Киев и давить на Москву. Возможно, Белый дом даже несколько ужесточит политику по отношению к России. Гарантий этому нет, но, по крайней мере, международные позиции Украины определенно не пострадают из-за избрания Клинтон.

Франция

Сейчас можно с большой долей уверенности сказать, что следующим главой Франции станет кандидат от партии «Республиканцы». Только вот пока не ясно, кто это будет: умеренный политик Ален Жюппе или лояльный России популист, экс-президент Николя Саркози.

Грядет праймериз, на которых и определится единый кандидат от политической силы. Впрочем, предвыборная гонка во Франции протекает в невыгодном для Украины русле — Саркози вырвался в лидеры внутрипартийных выборов. За него готовы отдать голоса 34% сторонников республиканцев.

Вообще электоральная ситуация во Франции парадоксальная. Лишь 21% избирателей твердо заявили, что хотят вновь видеть Саркози у власти. Тем не менее, большинство французских политологов и социологов сходятся во мнении: если Саркози станет кандидатом от партии, он выйдет во второй тур вместе с главой ультраправого «Национального фронта» Марин Ле Пен. На ее фоне Саркози выглядит умеренной кандидатурой. Поэтому во втором туре неминуемо произойдет мобилизация электората, который поддержит экс-президента, обеспечив ему победу.

Однако, в сущности, немалая часть французов проголосуют скорее не за Саркози, а против Ле Пен. Конечно, ее избрание было бы абсолютной катастрофой для Украины, Франции и Европейского Союза. Но Саркози для Киева — не намного меньшее зло. Он яро выступает за нормализацию отношений с Россией, а в июне и вовсе призвал Европу отменить санкции. То есть, победа Саркози означает крах «нормандского» формата переговоров и вероятное снятие или смягчение европейских санкций.

Избрание Жюппе предпочтительнее для Украины. Два года назад он поддержал введение санкций. Позже — решение о непродаже «Мистралей.» Но загвоздка в том, что при любом исходе президентской гонки Париж сконцентрируется на внутренних проблемах.

«Франция будет уходить в себя. Это повсеместный процесс, волна которого захлестнула западный мир. Поэтому Франция, скорее всего, сконцентрируется на внутренних проблемах. Это, к примеру, — угроза доморощенного терроризма, иммиграция, уровень безработицы, тема увеличения рабочей недели и так далее», — подчеркнул Питер Залмаев.

Германия

Парламентские выборы в Германии пройдут через год. Назначение канцлера по итогам формирования коалиции состоится и того позже. Сейчас назвать самую вероятную кандидатуру практически нереально, поскольку мы не знаем ответа на главный вопрос: будет ли Ангела Меркель претендовать на пост.

Если нынешний канцлер решит остаться в игре, у нее есть неплохие шансы удержать должность. Тем не менее, важно понимать, что мнение о непотопляемости Меркель — миф. Она подвергается мощным критическим нападкам. Нарастают противоречия и в ее партии — Христианско-демократическом союзе. А рейтинг доверия к Меркель упал до 45%, то есть до пятилетнего минимума. И все же пока рейтинги ее потенциальных конкурентов куда ниже.

Как бы там ни было, Украина заинтересована в том, чтобы Меркель как самый влиятельный адвокат санкционной политики в ЕС осталась у власти. Альтернатива в виде канцлера от лояльных России социал-демократов — отнюдь не радужная перспектива.

Обозреватель

Евгений Ясенов

Новые теракты в Европе. Попытка государственного переворота в Турции. Новое обострение в Казахстане. Стрельба в Мюнхене… Мир не становится спокойнее. Мир движется к радикальным переменам — и в последние месяцы это движение явно ускорилось. Эксперты из разных стран прогнозируют, к чему может привести нынешний всплеск радикализма и какой будет политическая карта через 10 лет

Разговоры о том, что мы оказались на пороге нового миропорядка, идут уже давно. По этому поводу высказались многие специалисты — и перспектива рисуется, надо сказать, не самая радужная. Мы попытались составить из многочисленных прогнозов общую картину будущего мира.

Дела ИГИЛ идут все хуже и хуже, и разгром этой группировки уже не кажется таким нереальным, как год назад. Но сейчас все больше экспертов задаются вопросом: а что будет после разгрома ИГИЛ? Пример Ирака и Афганистана показывает, какой хаос иногда приносит победа «прогрессивных сил». Вот лишь два предостережения на эту тему от американских знатоков вопроса.

Бывший аналитик ЦРУ Пол Пиллар: «Военное вмешательство США нежелательно — даже в случае, если бы такое решение ускорило гибель ИГИЛ, оно лишь обострило бы некоторые более фундаментальные проблемы. Военные победы на земле, как отметил губернатор одной иракской провинции, не представляют собой улучшения ситуации с международной безопасностью, поскольку ИГИЛ является лишь симптомом».

Американский журналист Томас Фридман, трехкратный Пулитцеровский лауреат, спец по Ближнему Востоку:

«Нет никакого согласия относительно того, как будет поделена власть в суннитских районах, которые были захвачены ИГИЛ. Поэтому если вы узнаете, что мы уничтожили халифа ИГИЛ Абу Бакра аль-Багдади и сняли флаг ИГИЛ, развевавшийся над Мосулом, придержите свои аплодисменты».

Порядок и стабильность в регионе обеспечивались, пока у власти в странах находились авторитарные режимы. Это выглядит не слишком демократично, но это факт. Везде, где «сильная рука» исчезала, начинался распад. А он в таком регионе неизбежно ведет к войне. Главная проблема Ближнего Востока — противостояние двух ветвей ислама, суннитов и шиитов. Ему уже много веков, накопились огромные взаимные счеты, когда надо, градус претензий искусно подогревают. Проблема в том, что суннитские и шиитские территории расположены не компактно, а «чересполосицей».

И даже лидеры этих двух лагерей — Саудовская Аравия и Иран — имеют внутри себя инородные анклавы, которые могут стать источником разрушительных тенденций. Аналитики предупреждают: если не будет найдена какая-то модель будущего устройства для этого региона (а ее пока и близко не видно) — может начаться всеобщая война суннитов против шиитов, где воевать будут все против всех, и окончить это будет очень сложно.

Вариант «нового порядка» на Ближнем Востоке, который положит конец нынешнему хаосу, кое-кто на Западе видит в воссоздании Великой Турции. Эту идею несколько лет назад начал продвигать турецкий президент Эрдоган. «Нами движет дух, создавший империю османов. Мы должны пойти туда, где были наши предки», — вот лишь одно его заявление тех времен. С тех пор он периодически повторяет эту мантру.

Хладнокровные наблюдатели задают риторический вопрос: можно ли рассчитывать на такого импульсивного, непоследовательного и непринципиального политика, как Эрдоган? Как отмечает президент Института восточного партнерства в Иерусалиме раввин Авраам Шмулевич: «Эрдоган начал с обещания добиться ситуации «ноль проблем со всеми соседями». Сегодня ее положение можно описать так «сто процентов проблем со всеми соседями»».

Кроме того, есть еще один нюанс. Если до конца следовать риторике Эрдогана, то турки должны вернуться и на Балканы, которыми тоже когда-то владели. На это обращают внимание обозреватели Die Welt Борис Калноки и Чигдем Топрак: «Вообще это довольно странное понимание внешней политики — не материальные интересы, а верность заветам предков якобы должна направить турецкие знамена во все те страны, где столетия назад развевались турецкие флаги. В таком случае речь должна идти также о Косово, Албании, Боснии — вплоть до Венгрии. Не говоря уже о воротах Вены».

Недавняя попытка государственного переворота в Турции наверняка приведет к усилению личной власти Эрдогана — во всяком случае, к попытке усиления, в этом сходится большинство прогнозистов. Приведет ли это к реализации плана «Новой Османской империи»? При благожелательном отношении коллег по НАТО, на такую попытку такой человек, как Эрдоган, вполне может решиться. Другой вопрос — до того ли ему будет?

В Турции нарастают внутренние проблемы, на последних парламентских выборах партия Эрдогана, хоть и взяла 41%, не смогла обеспечить себе абсолютного большинства. Это показывает, помимо прочего, что его идея возрождения Великой Турции не пользуется повсеместной поддержкой. Эрдогану придется в ближайшее время активно лавировать между внешними игроками — США, Европой, Россией, Суадовской Аравией. В какую сторону его вынесет — один Аллах знает.

В самых смелых своих мечтах Эрдоган может простирать руку до края «исламской ойкумены» — до постсоветской Центральной Азии. Со стороны она кажется перезрелым плодом, готовым упасть и всмятку разбиться под грузом своих проблем. Эта перспектива совсем не предопределена, хотя и становится все более вероятной.

Старший сотрудник программ Freedom House Нейт Шенккан описывает эту вероятность так:

«Коррумпированные и авторитарные режимы Средней Азии столкнулись с цунами проблем, способных привести к преобразованию региона. Экономика этих стран оказалась на грани краха из-за экономического кризиса в России и глобального падения цен на сырье, причем худшее еще впереди. В 2016 году экономика среднеазиатских стран достигнет дна и лишит режимы последних остатков доверия. В таких условиях любое неожиданное событие — смерть лидера или жестокое подавление акции протеста — грозит перерасти в масштабные беспорядки. Следовательно, возможность коллапса одной или нескольких стран Средней Азии неожиданно стала намного реальней, чем когда бы то ни было в недавней истории».

Вероятность такого коллапса существенно повысится после ухода США из Афганистана, что уже не за горами. Для исламистских групп это станет сигналом для проникновения в Центральную Азию, где от них ожидают всяких действий — вплоть до создания халифата с опорой на район Ферганской долины. Дойдет ли до этого — или, может быть, страны региона впадут в состояние медленного распада, покажет время. В любом случае, считает казахский политолог Марат Шибутов, время «большой игры» в Центральной Азии закончилось. Америка покидает это поле, России сейчас не до того. Китай будет продолжать политику «ползучего проникновения» в эти страны (территорией которых он частично владел много веков назад) — но трудно сказать, чем это все окончится, потому что перспективы самого Китая не так радужны.

Китайский банковский кризис прошлого года поразил весь мир. Тогда казалось, что с юанем рушится вся мировая финансовая система. Ничего подобного еще не случилось. Но эксперты предупреждают: ничего еще и не закончилось, Китай ждет настоящее испытание, сравнимое по силе с американской «Великой депрессией» 30-х годов прошлого века.

Американский исследователь Гордон Чан, автор книги «Приближающийся коллапс Китая», пишет: «На бумаге все выглядит хорошо, военная мощь развивается, экономика движется вперёд, но в реальности, однако, Срединное королевство, как оно когда-то себя называло, является бумажным тигром. Достаточно заглянуть под поверхность, чтобы увидеть слабый Китай, такой, который находится в долгосрочном падении и даже на грани коллапса. Симптомы гниения видны повсюду».

Другой эксперт из США Джордж Фридман, шеф аналитической компании Stratfor, еще более пессимистичен — он предсказывает распад Китая на несколько фракций: «Под давлением экономических проблем Китай распадается по традиционным региональным линиям, в то время как центральное правительство ослабеет и станет менее сильным. Традиционно это более хороший сценарий для Китая, в результате которого получат выгоды состоятельные классы, а также иностранные инвесторы. Это приведет Китай к положению, существовавшему до Мао, с региональным соперничеством и, возможно, даже конфликтами с центральным правительством, борющимся за контроль». Фридман уверен: как великая держава, Китай умрет еще до конца 2020-х.

Апокалиптическими картинами прогнозы будущего Китая не исчерпываются. Многие считают, что страна с таким человеческим и организационным потенциалом переживет черные дни и вернется к прогрессу. Но ближайшее время сулит стране мало приятного. И третий мир, финансовым столпом которого в последние годы выступал Китай, должен привыкать к иным точкам опоры.

Вопрос «Что будет с Россией через 10 лет?» для любого аналитика упирается в вопрос «Сколько еще проживет Путин?». Нынешний режим, выстроенный российским лидером, вряд ли падет сам по себе. Сложно представить себе ситуацию, когда при живом Путине в России случится революция. Когда-то Талейран говорил: «В политике возможно все» — и все-таки есть вещи почти невероятные.

Но даже, случись смерть Путина завтра, — разве это обязательно приведет к появлению новой России? Разве не сможет нынешняя элита выдвинуть нового главу страны — того же Дмитрия Медведева (которого, как показывают недавние соцопросы, готовы видеть президентом 30% населения)? Или совсем другого, неизвестного человека, которого народ с радостью примет, как принял в свое время самого Путина? Аспирант Колумбийского университета Марина Снеговая в своей колонке для The Washington Post доказывает, что переход власти в России не будет кровавым — ничего подобного сирийскому варианту: «Если уйдет Путин, большинство представителей российской элиты либо сохранят положение, просто предложив свои услуги следующему лидеру, либо незначительно обеднеют».

Тем не менее, есть довольно большая прослойка экспертов, предсказывающих новую российскую революцию. Таков, например, Джон Ллойд, редактор Financial Times. Исходя из того, что экономические проблему Кремля будут нарастать, он делает заключение: «В России протесты чаще всего вспыхивают после нескольких лет экономической нестабильности: волна протестов 2011-го прокатилась через три года после резкого падения из-за мирового кризиса 2008-го. Протестное движение может поднять в лидеры людей из более сильной и агрессивной националистической группы или же тех, кто видит в смерти путинизма возможность нацелить большую и нуждающуюся в возрождении страну на новые отношения с Европой».

Российская революция будет более реальна, если над этим проектом начнет системно работать Америка — что с приходом к власти Хиллари Клинтон становится более вероятно, чем при Обаме. К чему это может привести? Если и не к полному развалу России, то к выделению из ее состава каких-то частей. Одну из таких возможностей описывает известный писатель Борис Акунин: «Конечно, будет проблема с Кадыровым, который, пользуясь привилегированным положением, очень укрепился в своей вотчине. Этот-то, судя по его нынешней активности, уже вовсю готовится к жизни после Путина. И по-видимому, Чечней ограничиваться не намерен — похоже, что метит в лидеры всего Северного Кавказа. Как вам перспектива феодально-шариатского государства у южных границ? Мне — не очень».

Предсказания смерти Шенгена и кризиса единой Европы становятся уже какой-то модой. И хотя в истории ничего не предопределено, события четко движутся в сторону такой перспективы.

«Теперь катастрофический сценарий, которого боялись многие, материализовался, делая распад ЕС практически необратимым», — написал после Брексита знаменитый международный финансист Джордж Сорос, дающий иногда потрясающе точные прогнозы. Дело, разумеется, не только в Британии — Евросоюз испытывает давление не только изнутри, но и снаружи, а продолжение войны на Ближнем Востоке это давление будет наращивать в геометрической прогрессии. Европа пока просто не знает, как поступать с волной мигрантов из арабского мира и Африки. Как реагировать? Да и можно ли что-то делать?

«Сложный вопрос. Если потакать мусульманам, например запретить рисовать карикатуры, исламисты решат, что побеждают, и еще сильнее возбудятся. Если не позволять строить минареты, встанет справедливый вопрос: разве у мусульман нет права иметь свои храмы? Толерантность воспитывается поколениями, и мы не успеваем за изменениями. Если раньше в Европе было 15 млн мусульман, то теперь свыше 40 млн, и их число растет. Здесь у каждого своя правда», — говорит эксперт московского Центра Карнеги Алексей Малашенко.

По своему человеческому материалу, Европа меняется радикально и стремительно. Один немецкий журналист приводит такой пример. В отдельно взятом немецком поселке Сумте в восточной части Германии уже показан сценарий будущего Европы. Крошечное немецкое село, в котором проживает 102 человека, примет 750 беженцев. То есть захват поселка произошел при 7-кратном превосходстве противника над местными жителями. Буквально на глазах рушится старый порядок. К примеру, огромный поток беженцев привел к тому, что мусульмане стали второй по численности религиозной группой в Финляндии, потеснив тем самым представителей традиционной православной религиозной общины. Мусульмане в Финляндии теперь занимают второе место после лютеран.

Необратимость распада ЕС, в которой так не сомневается Сорос, может иметь разные конкретные последствия. Либо образуются два ЕС, большой (Франция, Германия, Италия) и малый (Польша, Чехия, Словакия и Венгрия). Либо полная смерть и возврат к практике национальных стран. Либо — марш сепаратистов с отделением таких традиционно непримиримых регионов, как Каталония, Баскония, Валлония, Бавария… Сейчас, после Брексита, все кажется возможным.

Лидер британских «системных националистов» Найджел Фарадж в начале лета так описывал свое видение развития ситуации: «19 июня мэром Рима станет кандидат от Движения 5 звезд, который изменит Италию. 23 июня Великобритания покинет ЕС и изменит Европу. Мы запустим эффект домино. После нас другие северные европейские страны, начиная с Дании, тоже начнут откалываться. ЕС стоит на пороге распада на несколько кусков».

Тот же Сорос полагает, что в долгосрочной перспективе Великобритания выиграет от выхода из ЕС, хотя поначалу придется трудновато. Но вот вопрос — сохранится ли сама Великобритания?

В последние пару лет невероятно активизировались все, кто устал жить под одной крышей. С одной стороны, это сторонники отделения Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии (крайней степенью выражения этой тенденции стал прошлогодний референдум о независимости Шотландии). С другой, в самой Англии все громче звучат голоса тех, кто считает, что нужно выделиться первыми, чтобы избавиться от вечного шантажа «младших братьев», которые, угрожая выходом из Великобритании, пытаются урвать себе каких-то бонусов. Такие сепаратистские группы, как «Английский радикальный альянс», «Одна Англия» и «Английская национально-освободительная ассоциация», говорят об этом, не стесняясь.

Вышеупомянутый Найджел Фарадж рассчитывает завоевать парламент в 2020 году. Он и его люди представляют прежде всего английский сепаратизм, их позиция не близка шотландцам, валлийцам и ирландцам. Все эти люди могут и не дождаться 2020 года — имея гроздь исторических претензий к Лондону, они могут чисто демократическим путем, особенно имея пример Брексита, потянуться на выход. Шотландцы уже заявили, что сделают это. В Северной Ирландии звучат голоса сторонников идеи «единой Ирландии без англичан». В прошлом году тогдашний премьер Дэвид Камерон предупреждал: «Если Великобритания распадется, то на века». Кого сейчас могут задеть эти слова?

7-10 июля среди англичан был проведен соцопрос, который показал, что более половины опрошенных (53%) уверены: Великобритания распадется на составляющие в течение ближайших 10 лет. Почти наверняка это будет процесс бескровный, чехословацкого типа. Он может послужить вдохновляющим примером для любителей региональных автономий по всему континенту. В одной из газетных передовиц этих дней мелькнул заголовок, который видится пророческим: «Брексит — это не только конец ЕС, это начало Европы, которую вы еще не видели».

Мало кто верит, что Дональд Трамп все-таки сможет победить Хиллари Клинтон на выборах президента США. Но год назад мало кто верил, что он сможет стать кандидатом в президенты от республиканцев — а он победил с огромным отрывом. Не понимая, чего можно ждать от этого неформатного политика, многие начинают в страхе прикидывать, куда он заведет Америку.

Большинство экспертов уверены, что даже в случае его победы ничего страшного с Соединенными Штатами не случится. Вот как видит ситуацию из-за нескольких морей турецкий обозреватель Семих Идиз: «В развитых демократиях есть общепринятые правила. И концепция «избранный президент делает, что хочет» не работает. С этой целью 228 лет назад в американской президентской системе были введены конституционные механизмы сдержек и противовесов. Власть была распределена между независимыми друг от друга законодательными, исполнительными и судебными органами».

Колумнист The Washington Post Дэвид Игнациус развеивает опасения тех, кто считает Трампа опасным типом, способным ввергнуть Америку в кровавую авантюру: «Дональд Трамп — вовсе не Гитлер и не Муссолини. Трамп — американский Путин. Он обещает вернуть стране величие, но не предлагает конкретного плана. Он использует грубые выражения, чтобы сойти за простого парня, однако в действительности он — миллиардер. Он нарцисс, который не может прожить без внимания СМИ. И, несмотря на все свои недостатки, он очень популярен».

То есть, Америка вряд ли даст Трампу сделать то, о чем он говорит, даже если он захочет (а он вряд ли всерьез этого хочет). Но суть в ином. Наблюдатели обращают внимание на общественный запрос, который и породил Трампа как кандидата в президенты. Суть этого феномена — в глубоком разочаровании народом США традиционными политиками. В жизни Америки проявилось несколько серьезных негативных тенденций (как в экономике, так и в социальной жизни), которые не решаются десятилетиями, кто бы ни пришел к власти.

Народ верит, что Трамп принесет изменения, потому что он — не такой, как все, он внесистемный политик (хотя и выдвигается от одной из традиционных партий). При этом, часто высказываются опасения, что приход к власти Трампа ускорит раскол Америки — не столько из-за каких-то его действий, сколько из-за реакции общества на его приход. «Многим сейчас этого не видно, но Америка — как закипающий котел. Страсти накалены до предела, и любое событие вроде стрельбы в Орландо может вызвать непредсказуемые разрушительные последствия для страны», — пишет колумнист Boston Globe.

И все-таки, какие бы проблемы ни испытывали США, именно этой стране предстоит сказать главное слово в стремительно меняющемся мире. И, вполне вероятно, это слово уже сформулировано — ведь большинство происходящих процессов именно Америкой и вызвано.

В этой связи огромный резонанс вызвало недавнее интервью бывшего советника президента США по национальной безопасности, ныне политолога Збигнева Бжезинского немецкому журналу Der Spiegel. Еще ранее, говоря о нарождающемся мировом порядке, Бжезинский говорил, что он «создается против России, за счет России и на обломках России». Вероятно, «обломки» следует воспринимать фигурально — потому что в интервью он не стал рассуждать о неизбежности настоящей войны, наоборот, сказал, что шансов ее мало и что у Путина, скорее всего, хватит ума не делать слишком рискованные шаги. Но так или иначе, Россию будут принуждать к тому, чего хочет Америка.

А чего она хочет? В США много всяких политических школ и течений. Есть, например, несгибаемые неоконсерваторы, суть программы которых — «Америка превыше всего» (в эту дудку, кстати, отчасти дудит и Трамп). Один из неоконсерваторов, Роберт Каган, высказался очень откровенно: «Соединенные Штаты должны нацеливаться на то, чтобы быть не только мировым жандармом, но также законодателем и судьей». Это предполагает совсем иной мировой порядок, в котором не потребуются международные организации типа ООН. Есть более мягкие подходы, но любой американский политик, берущий на себя роль выразителя интересов нации, так или иначе ведет дело к доминированию США в мире.

Не корысти ради, разумеется — ради особой миссии, которая всегда преподносилась как высшая цель американской внешней политики, что прекрасно описал Генри Киссинджер в своей толстой «Дипломатии» — торжества демократии как лучшего мироустройства во всем мире. Но что будет с этим миром к 2025 году? Не изменится ли он до неузнаваемости? Не уйдут ли в историю нынешние границы? Сейчас в это слабо верится. Примерно так же, как в начале 1989 года не верилось в распад СССР, в единую Германию, в балканские войны. Но все это случилось, и очень быстро. Сейчас мир стоит на пороге еще более грандиозных перемен.

ВестиЕвгений Ясенов

Новые теракты в Европе. Попытка государственного переворота в Турции. Новое обострение в Казахстане. Стрельба в Мюнхене… Мир не становится спокойнее. Мир движется к радикальным переменам — и в последние месяцы это движение явно ускорилось. Эксперты из разных стран прогнозируют, к чему может привести нынешний всплеск радикализма и какой будет политическая карта через 10 лет

Разговоры о том, что мы оказались на пороге нового миропорядка, идут уже давно. По этому поводу высказались многие специалисты — и перспектива рисуется, надо сказать, не самая радужная. Мы попытались составить из многочисленных прогнозов общую картину будущего мира.

Дела ИГИЛ идут все хуже и хуже, и разгром этой группировки уже не кажется таким нереальным, как год назад. Но сейчас все больше экспертов задаются вопросом: а что будет после разгрома ИГИЛ? Пример Ирака и Афганистана показывает, какой хаос иногда приносит победа «прогрессивных сил». Вот лишь два предостережения на эту тему от американских знатоков вопроса.

Бывший аналитик ЦРУ Пол Пиллар: «Военное вмешательство США нежелательно — даже в случае, если бы такое решение ускорило гибель ИГИЛ, оно лишь обострило бы некоторые более фундаментальные проблемы. Военные победы на земле, как отметил губернатор одной иракской провинции, не представляют собой улучшения ситуации с международной безопасностью, поскольку ИГИЛ является лишь симптомом».

Американский журналист Томас Фридман, трехкратный Пулитцеровский лауреат, спец по Ближнему Востоку:

«Нет никакого согласия относительно того, как будет поделена власть в суннитских районах, которые были захвачены ИГИЛ. Поэтому если вы узнаете, что мы уничтожили халифа ИГИЛ Абу Бакра аль-Багдади и сняли флаг ИГИЛ, развевавшийся над Мосулом, придержите свои аплодисменты».

Порядок и стабильность в регионе обеспечивались, пока у власти в странах находились авторитарные режимы. Это выглядит не слишком демократично, но это факт. Везде, где «сильная рука» исчезала, начинался распад. А он в таком регионе неизбежно ведет к войне. Главная проблема Ближнего Востока — противостояние двух ветвей ислама, суннитов и шиитов. Ему уже много веков, накопились огромные взаимные счеты, когда надо, градус претензий искусно подогревают. Проблема в том, что суннитские и шиитские территории расположены не компактно, а «чересполосицей».

И даже лидеры этих двух лагерей — Саудовская Аравия и Иран — имеют внутри себя инородные анклавы, которые могут стать источником разрушительных тенденций. Аналитики предупреждают: если не будет найдена какая-то модель будущего устройства для этого региона (а ее пока и близко не видно) — может начаться всеобщая война суннитов против шиитов, где воевать будут все против всех, и окончить это будет очень сложно.

Вариант «нового порядка» на Ближнем Востоке, который положит конец нынешнему хаосу, кое-кто на Западе видит в воссоздании Великой Турции. Эту идею несколько лет назад начал продвигать турецкий президент Эрдоган. «Нами движет дух, создавший империю османов. Мы должны пойти туда, где были наши предки», — вот лишь одно его заявление тех времен. С тех пор он периодически повторяет эту мантру.

Хладнокровные наблюдатели задают риторический вопрос: можно ли рассчитывать на такого импульсивного, непоследовательного и непринципиального политика, как Эрдоган? Как отмечает президент Института восточного партнерства в Иерусалиме раввин Авраам Шмулевич: «Эрдоган начал с обещания добиться ситуации «ноль проблем со всеми соседями». Сегодня ее положение можно описать так «сто процентов проблем со всеми соседями»».

Кроме того, есть еще один нюанс. Если до конца следовать риторике Эрдогана, то турки должны вернуться и на Балканы, которыми тоже когда-то владели. На это обращают внимание обозреватели Die Welt Борис Калноки и Чигдем Топрак: «Вообще это довольно странное понимание внешней политики — не материальные интересы, а верность заветам предков якобы должна направить турецкие знамена во все те страны, где столетия назад развевались турецкие флаги. В таком случае речь должна идти также о Косово, Албании, Боснии — вплоть до Венгрии. Не говоря уже о воротах Вены».

Недавняя попытка государственного переворота в Турции наверняка приведет к усилению личной власти Эрдогана — во всяком случае, к попытке усиления, в этом сходится большинство прогнозистов. Приведет ли это к реализации плана «Новой Османской империи»? При благожелательном отношении коллег по НАТО, на такую попытку такой человек, как Эрдоган, вполне может решиться. Другой вопрос — до того ли ему будет?

В Турции нарастают внутренние проблемы, на последних парламентских выборах партия Эрдогана, хоть и взяла 41%, не смогла обеспечить себе абсолютного большинства. Это показывает, помимо прочего, что его идея возрождения Великой Турции не пользуется повсеместной поддержкой. Эрдогану придется в ближайшее время активно лавировать между внешними игроками — США, Европой, Россией, Суадовской Аравией. В какую сторону его вынесет — один Аллах знает.

В самых смелых своих мечтах Эрдоган может простирать руку до края «исламской ойкумены» — до постсоветской Центральной Азии. Со стороны она кажется перезрелым плодом, готовым упасть и всмятку разбиться под грузом своих проблем. Эта перспектива совсем не предопределена, хотя и становится все более вероятной.

Старший сотрудник программ Freedom House Нейт Шенккан описывает эту вероятность так:

«Коррумпированные и авторитарные режимы Средней Азии столкнулись с цунами проблем, способных привести к преобразованию региона. Экономика этих стран оказалась на грани краха из-за экономического кризиса в России и глобального падения цен на сырье, причем худшее еще впереди. В 2016 году экономика среднеазиатских стран достигнет дна и лишит режимы последних остатков доверия. В таких условиях любое неожиданное событие — смерть лидера или жестокое подавление акции протеста — грозит перерасти в масштабные беспорядки. Следовательно, возможность коллапса одной или нескольких стран Средней Азии неожиданно стала намного реальней, чем когда бы то ни было в недавней истории».

Вероятность такого коллапса существенно повысится после ухода США из Афганистана, что уже не за горами. Для исламистских групп это станет сигналом для проникновения в Центральную Азию, где от них ожидают всяких действий — вплоть до создания халифата с опорой на район Ферганской долины. Дойдет ли до этого — или, может быть, страны региона впадут в состояние медленного распада, покажет время. В любом случае, считает казахский политолог Марат Шибутов, время «большой игры» в Центральной Азии закончилось. Америка покидает это поле, России сейчас не до того. Китай будет продолжать политику «ползучего проникновения» в эти страны (территорией которых он частично владел много веков назад) — но трудно сказать, чем это все окончится, потому что перспективы самого Китая не так радужны.

Китайский банковский кризис прошлого года поразил весь мир. Тогда казалось, что с юанем рушится вся мировая финансовая система. Ничего подобного еще не случилось. Но эксперты предупреждают: ничего еще и не закончилось, Китай ждет настоящее испытание, сравнимое по силе с американской «Великой депрессией» 30-х годов прошлого века.

Американский исследователь Гордон Чан, автор книги «Приближающийся коллапс Китая», пишет: «На бумаге все выглядит хорошо, военная мощь развивается, экономика движется вперёд, но в реальности, однако, Срединное королевство, как оно когда-то себя называло, является бумажным тигром. Достаточно заглянуть под поверхность, чтобы увидеть слабый Китай, такой, который находится в долгосрочном падении и даже на грани коллапса. Симптомы гниения видны повсюду».

Другой эксперт из США Джордж Фридман, шеф аналитической компании Stratfor, еще более пессимистичен — он предсказывает распад Китая на несколько фракций: «Под давлением экономических проблем Китай распадается по традиционным региональным линиям, в то время как центральное правительство ослабеет и станет менее сильным. Традиционно это более хороший сценарий для Китая, в результате которого получат выгоды состоятельные классы, а также иностранные инвесторы. Это приведет Китай к положению, существовавшему до Мао, с региональным соперничеством и, возможно, даже конфликтами с центральным правительством, борющимся за контроль». Фридман уверен: как великая держава, Китай умрет еще до конца 2020-х.

Апокалиптическими картинами прогнозы будущего Китая не исчерпываются. Многие считают, что страна с таким человеческим и организационным потенциалом переживет черные дни и вернется к прогрессу. Но ближайшее время сулит стране мало приятного. И третий мир, финансовым столпом которого в последние годы выступал Китай, должен привыкать к иным точкам опоры.

Вопрос «Что будет с Россией через 10 лет?» для любого аналитика упирается в вопрос «Сколько еще проживет Путин?». Нынешний режим, выстроенный российским лидером, вряд ли падет сам по себе. Сложно представить себе ситуацию, когда при живом Путине в России случится революция. Когда-то Талейран говорил: «В политике возможно все» — и все-таки есть вещи почти невероятные.

Но даже, случись смерть Путина завтра, — разве это обязательно приведет к появлению новой России? Разве не сможет нынешняя элита выдвинуть нового главу страны — того же Дмитрия Медведева (которого, как показывают недавние соцопросы, готовы видеть президентом 30% населения)? Или совсем другого, неизвестного человека, которого народ с радостью примет, как принял в свое время самого Путина? Аспирант Колумбийского университета Марина Снеговая в своей колонке для The Washington Post доказывает, что переход власти в России не будет кровавым — ничего подобного сирийскому варианту: «Если уйдет Путин, большинство представителей российской элиты либо сохранят положение, просто предложив свои услуги следующему лидеру, либо незначительно обеднеют».

Тем не менее, есть довольно большая прослойка экспертов, предсказывающих новую российскую революцию. Таков, например, Джон Ллойд, редактор Financial Times. Исходя из того, что экономические проблему Кремля будут нарастать, он делает заключение: «В России протесты чаще всего вспыхивают после нескольких лет экономической нестабильности: волна протестов 2011-го прокатилась через три года после резкого падения из-за мирового кризиса 2008-го. Протестное движение может поднять в лидеры людей из более сильной и агрессивной националистической группы или же тех, кто видит в смерти путинизма возможность нацелить большую и нуждающуюся в возрождении страну на новые отношения с Европой».

Российская революция будет более реальна, если над этим проектом начнет системно работать Америка — что с приходом к власти Хиллари Клинтон становится более вероятно, чем при Обаме. К чему это может привести? Если и не к полному развалу России, то к выделению из ее состава каких-то частей. Одну из таких возможностей описывает известный писатель Борис Акунин: «Конечно, будет проблема с Кадыровым, который, пользуясь привилегированным положением, очень укрепился в своей вотчине. Этот-то, судя по его нынешней активности, уже вовсю готовится к жизни после Путина. И по-видимому, Чечней ограничиваться не намерен — похоже, что метит в лидеры всего Северного Кавказа. Как вам перспектива феодально-шариатского государства у южных границ? Мне — не очень».

Предсказания смерти Шенгена и кризиса единой Европы становятся уже какой-то модой. И хотя в истории ничего не предопределено, события четко движутся в сторону такой перспективы.

«Теперь катастрофический сценарий, которого боялись многие, материализовался, делая распад ЕС практически необратимым», — написал после Брексита знаменитый международный финансист Джордж Сорос, дающий иногда потрясающе точные прогнозы. Дело, разумеется, не только в Британии — Евросоюз испытывает давление не только изнутри, но и снаружи, а продолжение войны на Ближнем Востоке это давление будет наращивать в геометрической прогрессии. Европа пока просто не знает, как поступать с волной мигрантов из арабского мира и Африки. Как реагировать? Да и можно ли что-то делать?

«Сложный вопрос. Если потакать мусульманам, например запретить рисовать карикатуры, исламисты решат, что побеждают, и еще сильнее возбудятся. Если не позволять строить минареты, встанет справедливый вопрос: разве у мусульман нет права иметь свои храмы? Толерантность воспитывается поколениями, и мы не успеваем за изменениями. Если раньше в Европе было 15 млн мусульман, то теперь свыше 40 млн, и их число растет. Здесь у каждого своя правда», — говорит эксперт московского Центра Карнеги Алексей Малашенко.

По своему человеческому материалу, Европа меняется радикально и стремительно. Один немецкий журналист приводит такой пример. В отдельно взятом немецком поселке Сумте в восточной части Германии уже показан сценарий будущего Европы. Крошечное немецкое село, в котором проживает 102 человека, примет 750 беженцев. То есть захват поселка произошел при 7-кратном превосходстве противника над местными жителями. Буквально на глазах рушится старый порядок. К примеру, огромный поток беженцев привел к тому, что мусульмане стали второй по численности религиозной группой в Финляндии, потеснив тем самым представителей традиционной православной религиозной общины. Мусульмане в Финляндии теперь занимают второе место после лютеран.

Необратимость распада ЕС, в которой так не сомневается Сорос, может иметь разные конкретные последствия. Либо образуются два ЕС, большой (Франция, Германия, Италия) и малый (Польша, Чехия, Словакия и Венгрия). Либо полная смерть и возврат к практике национальных стран. Либо — марш сепаратистов с отделением таких традиционно непримиримых регионов, как Каталония, Баскония, Валлония, Бавария… Сейчас, после Брексита, все кажется возможным.

Лидер британских «системных националистов» Найджел Фарадж в начале лета так описывал свое видение развития ситуации: «19 июня мэром Рима станет кандидат от Движения 5 звезд, который изменит Италию. 23 июня Великобритания покинет ЕС и изменит Европу. Мы запустим эффект домино. После нас другие северные европейские страны, начиная с Дании, тоже начнут откалываться. ЕС стоит на пороге распада на несколько кусков».

Тот же Сорос полагает, что в долгосрочной перспективе Великобритания выиграет от выхода из ЕС, хотя поначалу придется трудновато. Но вот вопрос — сохранится ли сама Великобритания?

В последние пару лет невероятно активизировались все, кто устал жить под одной крышей. С одной стороны, это сторонники отделения Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии (крайней степенью выражения этой тенденции стал прошлогодний референдум о независимости Шотландии). С другой, в самой Англии все громче звучат голоса тех, кто считает, что нужно выделиться первыми, чтобы избавиться от вечного шантажа «младших братьев», которые, угрожая выходом из Великобритании, пытаются урвать себе каких-то бонусов. Такие сепаратистские группы, как «Английский радикальный альянс», «Одна Англия» и «Английская национально-освободительная ассоциация», говорят об этом, не стесняясь.

Вышеупомянутый Найджел Фарадж рассчитывает завоевать парламент в 2020 году. Он и его люди представляют прежде всего английский сепаратизм, их позиция не близка шотландцам, валлийцам и ирландцам. Все эти люди могут и не дождаться 2020 года — имея гроздь исторических претензий к Лондону, они могут чисто демократическим путем, особенно имея пример Брексита, потянуться на выход. Шотландцы уже заявили, что сделают это. В Северной Ирландии звучат голоса сторонников идеи «единой Ирландии без англичан». В прошлом году тогдашний премьер Дэвид Камерон предупреждал: «Если Великобритания распадется, то на века». Кого сейчас могут задеть эти слова?

7-10 июля среди англичан был проведен соцопрос, который показал, что более половины опрошенных (53%) уверены: Великобритания распадется на составляющие в течение ближайших 10 лет. Почти наверняка это будет процесс бескровный, чехословацкого типа. Он может послужить вдохновляющим примером для любителей региональных автономий по всему континенту. В одной из газетных передовиц этих дней мелькнул заголовок, который видится пророческим: «Брексит — это не только конец ЕС, это начало Европы, которую вы еще не видели».

Мало кто верит, что Дональд Трамп все-таки сможет победить Хиллари Клинтон на выборах президента США. Но год назад мало кто верил, что он сможет стать кандидатом в президенты от республиканцев — а он победил с огромным отрывом. Не понимая, чего можно ждать от этого неформатного политика, многие начинают в страхе прикидывать, куда он заведет Америку.

Большинство экспертов уверены, что даже в случае его победы ничего страшного с Соединенными Штатами не случится. Вот как видит ситуацию из-за нескольких морей турецкий обозреватель Семих Идиз: «В развитых демократиях есть общепринятые правила. И концепция «избранный президент делает, что хочет» не работает. С этой целью 228 лет назад в американской президентской системе были введены конституционные механизмы сдержек и противовесов. Власть была распределена между независимыми друг от друга законодательными, исполнительными и судебными органами».

Колумнист The Washington Post Дэвид Игнациус развеивает опасения тех, кто считает Трампа опасным типом, способным ввергнуть Америку в кровавую авантюру: «Дональд Трамп — вовсе не Гитлер и не Муссолини. Трамп — американский Путин. Он обещает вернуть стране величие, но не предлагает конкретного плана. Он использует грубые выражения, чтобы сойти за простого парня, однако в действительности он — миллиардер. Он нарцисс, который не может прожить без внимания СМИ. И, несмотря на все свои недостатки, он очень популярен».

То есть, Америка вряд ли даст Трампу сделать то, о чем он говорит, даже если он захочет (а он вряд ли всерьез этого хочет). Но суть в ином. Наблюдатели обращают внимание на общественный запрос, который и породил Трампа как кандидата в президенты. Суть этого феномена — в глубоком разочаровании народом США традиционными политиками. В жизни Америки проявилось несколько серьезных негативных тенденций (как в экономике, так и в социальной жизни), которые не решаются десятилетиями, кто бы ни пришел к власти.

Народ верит, что Трамп принесет изменения, потому что он — не такой, как все, он внесистемный политик (хотя и выдвигается от одной из традиционных партий). При этом, часто высказываются опасения, что приход к власти Трампа ускорит раскол Америки — не столько из-за каких-то его действий, сколько из-за реакции общества на его приход. «Многим сейчас этого не видно, но Америка — как закипающий котел. Страсти накалены до предела, и любое событие вроде стрельбы в Орландо может вызвать непредсказуемые разрушительные последствия для страны», — пишет колумнист Boston Globe.

И все-таки, какие бы проблемы ни испытывали США, именно этой стране предстоит сказать главное слово в стремительно меняющемся мире. И, вполне вероятно, это слово уже сформулировано — ведь большинство происходящих процессов именно Америкой и вызвано.

В этой связи огромный резонанс вызвало недавнее интервью бывшего советника президента США по национальной безопасности, ныне политолога Збигнева Бжезинского немецкому журналу Der Spiegel. Еще ранее, говоря о нарождающемся мировом порядке, Бжезинский говорил, что он «создается против России, за счет России и на обломках России». Вероятно, «обломки» следует воспринимать фигурально — потому что в интервью он не стал рассуждать о неизбежности настоящей войны, наоборот, сказал, что шансов ее мало и что у Путина, скорее всего, хватит ума не делать слишком рискованные шаги. Но так или иначе, Россию будут принуждать к тому, чего хочет Америка.

А чего она хочет? В США много всяких политических школ и течений. Есть, например, несгибаемые неоконсерваторы, суть программы которых — «Америка превыше всего» (в эту дудку, кстати, отчасти дудит и Трамп). Один из неоконсерваторов, Роберт Каган, высказался очень откровенно: «Соединенные Штаты должны нацеливаться на то, чтобы быть не только мировым жандармом, но также законодателем и судьей». Это предполагает совсем иной мировой порядок, в котором не потребуются международные организации типа ООН. Есть более мягкие подходы, но любой американский политик, берущий на себя роль выразителя интересов нации, так или иначе ведет дело к доминированию США в мире.

Не корысти ради, разумеется — ради особой миссии, которая всегда преподносилась как высшая цель американской внешней политики, что прекрасно описал Генри Киссинджер в своей толстой «Дипломатии» — торжества демократии как лучшего мироустройства во всем мире. Но что будет с этим миром к 2025 году? Не изменится ли он до неузнаваемости? Не уйдут ли в историю нынешние границы? Сейчас в это слабо верится. Примерно так же, как в начале 1989 года не верилось в распад СССР, в единую Германию, в балканские войны. Но все это случилось, и очень быстро. Сейчас мир стоит на пороге еще более грандиозных перемен.

Вести

2015 год можно назвать каким угодно, но слова «мирный» среди его эпитетов нет. В наступающем 2016-м ситуация вряд ли улучшится. Мы попытаемся спрогнозировать точки напряжения и возможные конфликты (военные или гражданские), которые могут ожидать наш мир уже в ближайшем будущем.

Действующие и вероятные конфликты

Украина

Главным военным конфликтом для нас, естественно, остается АТО на Донбассе, которая гарантированно затянется на 2016 год. Минские соглашения, положения которых должны были быть выполнены до конца этого года, пролонгированы на следующий, но вряд ли будут выполнены в первой его половине. Несмотря на это, можно констатировать, что напряжение продолжает снижаться.

Основной вектор внимания России сместился в сторону Сирии и, возможно, Турции. Экономическое положение и снижение цен на нефть становится слишком большим грузом и повышает цену каждого дня войны.

Позиция России смещается в сторону выжидания, возможно, до более благоприятных времен. Уже сейчас в Кремле говорят о применении «мягкой силы» и смене военного давления на экономическое.

Киев также стремится снизить градус противостояния, сведя его уровень до минимума под давлением Запада, которому украинская проблема уже порядком поднадоела.

Стоит ожидать изменений политики в области любой поддержки негосударственных вооруженных формирований, действия которых неподконтрольны власти. В частности, это уже коснулось волонтеров.

Симптоматичным в этой связи стало заявление президента Украины Петра Порошенко о том, что Украина победила бы и «без помощи волонтеров». Следующей стала информация о прямом запрете на получение бойцами помощи от них, распространенная парамедиком из зоны АТО Александром Моисеенко. «Пришел приказ «отказаться от помощи волонтеров». Доведен до всего личного состава. Теперь воин должен говорить, что ему ничего не нужно, он и подразделение всем обеспечены».

Все это может свидетельствовать о том, что власть пытается оказывать давление на добровольцев экономически, лишая их поддержки и независимого тылового прикрытия, или юридически, с помощью судебной системы. Похоже, что Банковая пошла по пути концентрации в своих руках всех способов влияния на АТО, а добровольцам предстоит уйти в тень. Так, например, СБУ уже затребовала у командования ВСУ информацию по военным — участникам блокады Крымского полуострова. В «ДНР» и «ЛНР» ситуация аналогичная.

С вынужденным снижением активности сторонников вооруженного развития ситуации интенсивность военных действий с обеих сторон будет снижаться. В итоге Украина и самопровозглашенные республики перейдут в стадию «холодной войны» или «холодного мира» с единичными конфликтами на границах или в серой зоне.

Но все это — в случае отсутствия непредвиденных ситуаций. Новую фазу противостояния могут спровоцировать как внутренние обстоятельства, например, волнения внутри Украины, так и никак не зависящие от Киева факторы — ухудшение экономического положения в России, поведение Европы, разногласия в США или изменение положения в районе Сирии.

Однако, как уже отмечают многие аналитики и в Украине и на Западе, главная угроза для страны на данный момент исходит не от России, а от внутренних конфликтов власти, продолжающихся коррупции и клептократии.

Сирия и ИГИЛ

Сам сирийский конфликт может стать новой точкой отсчета войны. Несмотря на все усилия западной коалиции и России, ИГИЛ остается весомой силой, причем силой рассредоточенной. Благодаря религиозной основе в случае военного поражения в одной точке он может собраться в другой или даже перенести основной огонь в Европу, перейдя в стадию партизанской войны в любой ее форме.

В любом случае можно прогнозировать, что его последствия будут и дальше распространяться за границы региона — в Африку и нефтеносную Юго-Западную Азию.

Победы США и союзников будут носить тактический характер и вряд ли принесут удовлетворяющие Запад результаты, по крайней мере в 2016 году.

Другой стороной проблемы остаются нерешенный конфликт по поводу политического будущего сирийского лидера Башара Асада, на отстранении которого настаивает Запад и которого поддерживает Россия. Останется ли он у власти — пока это больше вопрос условий и переговоров.

Израиль — Палестина

Еще один конфликт, продолжающийся вот уже более 20 лет и рискующий получить серьезное продолжение в будущем году. После смены правительств в Ираке и Ливии после «арабской весны» угроза арабо-израильского противостояния сильно возросла. Теперь Тель-Авиву угрожают не только сирийское отделение Аль-Каиды «Фронт аль-Нусра» , но и террористы ИГИЛ, у которых к Израилю особый счет.

Неудивительно, что премьер-министр Нетаньяху не предпринимает никаких шагов в отношении Башара Асада, оценивая его угрозу как меньшее зло по сравнению с исламистами.

Если же режим Асада будет свергнут, Израиль ожидают нелегкие времена. На данный момент Израиль принял решение прекратить дипломатические отношения с Евросоюзом в вопросе урегулирования израильско-палестинского противостояния.

ЕС и мигранты

Кризис мигрантов будет нарастать, хотя и в менее открытой форме, чем в этом году. Основным трендом станут протесты и применение полицией силы в этой области. В Британии премьер-министр Кэмерон уже выступил с инициативой о расширении прав полиции на применение оружия.

В этом году в Европу уже прибыли 700 тысяч беженцев, основную массу которых составляют молодые люди, мужчины 25-30 лет. Какой процент из них составляют потенциальные террористы или их сторонники — не может сказать никто, но даже оптимистическая оценка вряд ли опустится ниже порога в 5 процентов. Для сравнения, в той же гораздо более светской Турции, по данным опроса MetroPOLL 13% граждан считает, что насилие можно использовать во имя ислама. Думать, что сирийские или афганские переселенцы настроены по-другому, нет никаких реальных оснований.

Жесткость противостояния в этой области будет нарастать на фоне экономического положения, накапливающейся усталости сторон и количества нерешенных проблем.

Для мигрантов из Восточной Европы, и Украины в частности, также наступают тяжелые времена. По данным исследования Банка Англии, приток низкоквалифицированной рабочей силы привел к снижению зарплат местных работников, что вызывает вполне обоснованное недовольство. Тезисы «они украли нашу работу» и идея «малого Шенгена» витают в воздухе.

Турция — курды

Для Анкары основной головной болью может стать курдская проблема, точное развитие которой сейчас предугадать просто невозможно. Сторонники Свободного Курдистана, претендующие на создание своего собственного государства, пользуются поддержкой коалиции во главе с США как противники ИГИЛ. Этим может воспользоваться Россия, начав для них поставки вооружений под «крышей» поддержки антиигиловской коалиции. Почему это не было сделано до сих пор, остается загадкой. В случае развития такого сценария Анкара столкнется не только с вооруженным противостоянием, но и политическим давлением как Запада, так и России.

С учетом недавнего вывода из Турции шести зенитных комплексов НАТО Patriot (по две от США, Германии и Нидерландов), ситуация становится более чем пикантной.

Курды — крупнейшая этническая группа в мире без национального государства. Сирийские курды, проживающие на севере, уже воспользовались внутренней войной и создали автономное образование Рожава. Турецкие курды продолжают претендовать на территории на юго-востоке Турции, считая их своими.

В конце декабря противостояние вспыхнуло с новой силой. Курды объявили о прекращении перемирия, а президент Турции Реджеп Эрдоган пообещал «закопать террористов» и их сторонников «в траншеях, которые они роют». Знакомая стилистика, не правда ли?

Если же курдскую проблему удастся заглушить, Турция серьезно продвинется по пути становления себя в качестве мощной региональной державы на Ближнем Востоке.

Армения — Азербайджан

Регион почти наверняка ожидает конфликт, вопрос только в его размере. Застарелое противостояние вокруг Нагорного Карабаха активизировалось еще весной 2015 года, после того как в январе Армения стала членом Евразийского экономического союза. К сентябрю конфликт перешел в активную фазу.

Начались стычки на границе с применением стрелкового оружия.

В октябре министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамадяров пригрозил Армении войной, если армянская сторона не выведет войска из Карабаха.

К декабрю по обе стороны границы заговорили о возможности начала полноценной войны. В ход пошли танки и дальнобойная артиллерия, просачивалась неподтвержденная информация об использовании авиации и ПВО.

Сегодня в урегулировании конфликта принимает участие Минская группа ОБСЕ, в которую, помимо Еревана и Баку, входят Москва, Вашингтон и Париж, но значительными успехами она похвастаться не может.

Поскольку и Ереван и Баку входят в «сферу интересов» и Москвы и Вашингтона, можно прогнозировать, что ситуация продолжит накаляться, но до определенного градуса и вряд ли перерастет в масштабную войну из военного, но все же регионального противостояния.

При этом ситуацию для Баку усложняет обвал цен на нефть, в результате которого азербайджанский манат за один день потерял половину своей стоимости.

Ливия

Охваченная гражданским противостоянием Ливия может стать новой ареной войны с ИГИЛ, которая может использоваться террористами как «запасная база». По данным опубликованного в конце года доклада ООН, в 2015-м порядка 3500 ливийских граждан покинули страну, чтобы присоединиться к ИГ. Позднее 800 из них вернулись, чтобы заниматься развитием местного отделения террористической группировки.

Бурунди

Страна продолжит оставаться горячей точкой войны, уносящей сотни жизней. Столкновения в стане происходят еще с весны 2015-го. Волнения в стране началось весной этого года, после того как президент Пьер Нкурунзиза захотел остаться не третий срок, что вызвало массовые возмущения народа и привело к вооруженному конфликту, конца которому пока не видно.

Другие конфликты

Потенциально горячими точками в своих регионах продолжают оставаться Египет — из-за террористических угроз и политической нестабильности, Афганистан — из-за активности талибов. А Ирак вообще может утратить государственность в нынешнем виде, разорванный пополам в результате конфликта между суннитами и шиитами.

Потенциальные угрозы

Китай — регион ЮКМ

Самой крупной потенциальной угрозой можно назвать спор о принадлежности островов в Южно-Китайском море, уже вылившийся в нарушение самолетами и кораблями пространства вокруг насыпных островов, которые Китай объявил своими. Но скорее всего он и останется в этой фазе. США будут время от времени демонстрировать свое присутствие, но избегать конфликтов, а Китай ограничится нотами протеста.

Северная Корея

Основной проблемой Запада в отношении Северной Кореи остается тяжелейший экономический кризис на фоне разработки Пхеньяном ядерного и водородного оружия. В прошлом КНДР уже пытался использовать свое оружие для шантажа США, обещая не применять его в обмен на поставки продовольствия. Но пока особенных успехов «непобедимая армия КНДР» не демонстрируют, а запуск баллистической ракеты с борта субмарины в ноябре оказался неудачным.

Венесуэла

Углубление экономического кризиса и политической нестабильности стали серьезным испытанием для Венесуэллы. На последних парламентских выборах сокрушительную победу одержала оппозиция, и это может привести к новому витку гражданских беспорядков. Пока страной все еще руководит преемник Уго Чавеса Мадуро. Но в 2016 году новое парламентское большинство планирует провести досрочные президентские выборы, что может означать серию конфликтов.

В последнее время в Венесуэле значительно ухудшилось снабжение населения продовольствием: в магазинах хронически отсутствуют основные продукты питания — молоко, рис, кофе, кукурузная мука и растительное масло. Мадуро возлагает вину за это на оппозицию, которая, по его словам, развернула экономическую войну против правящего режима.

Китай — Япония

Обе страны продолжат оспаривать суверенитет островов в Восточно-Китайском море, милитаризируясь и вкладывая значительные средства в развитие армии. Недавно Япония изменила законодательство, разрешив ВС участвовать в конфликтах за пределами государства. Китай же в свою очередь отправляет на патрулирование границ суда, оснащенные противокорабельным вооружением. Основной причиной такого интереса к островам остаются значительные залежи газа. Но надеяться на то, что снижение цен на углеводороды ослабит интерес к этим территориям было бы слишком оптимистично.

mignews.com.ua
2015 год можно назвать каким угодно, но слова «мирный» среди его эпитетов нет. В наступающем 2016-м ситуация вряд ли улучшится. Мы попытаемся спрогнозировать точки напряжения и возможные конфликты (военные или гражданские), которые могут ожидать наш мир уже в ближайшем будущем.

Действующие и вероятные конфликты

Украина

Главным военным конфликтом для нас, естественно, остается АТО на Донбассе, которая гарантированно затянется на 2016 год. Минские соглашения, положения которых должны были быть выполнены до конца этого года, пролонгированы на следующий, но вряд ли будут выполнены в первой его половине. Несмотря на это, можно констатировать, что напряжение продолжает снижаться.

Основной вектор внимания России сместился в сторону Сирии и, возможно, Турции. Экономическое положение и снижение цен на нефть становится слишком большим грузом и повышает цену каждого дня войны.

Позиция России смещается в сторону выжидания, возможно, до более благоприятных времен. Уже сейчас в Кремле говорят о применении «мягкой силы» и смене военного давления на экономическое.

Киев также стремится снизить градус противостояния, сведя его уровень до минимума под давлением Запада, которому украинская проблема уже порядком поднадоела.

Стоит ожидать изменений политики в области любой поддержки негосударственных вооруженных формирований, действия которых неподконтрольны власти. В частности, это уже коснулось волонтеров.

Симптоматичным в этой связи стало заявление президента Украины Петра Порошенко о том, что Украина победила бы и «без помощи волонтеров». Следующей стала информация о прямом запрете на получение бойцами помощи от них, распространенная парамедиком из зоны АТО Александром Моисеенко. «Пришел приказ «отказаться от помощи волонтеров». Доведен до всего личного состава. Теперь воин должен говорить, что ему ничего не нужно, он и подразделение всем обеспечены».

Все это может свидетельствовать о том, что власть пытается оказывать давление на добровольцев экономически, лишая их поддержки и независимого тылового прикрытия, или юридически, с помощью судебной системы. Похоже, что Банковая пошла по пути концентрации в своих руках всех способов влияния на АТО, а добровольцам предстоит уйти в тень. Так, например, СБУ уже затребовала у командования ВСУ информацию по военным — участникам блокады Крымского полуострова. В «ДНР» и «ЛНР» ситуация аналогичная.

С вынужденным снижением активности сторонников вооруженного развития ситуации интенсивность военных действий с обеих сторон будет снижаться. В итоге Украина и самопровозглашенные республики перейдут в стадию «холодной войны» или «холодного мира» с единичными конфликтами на границах или в серой зоне.

Но все это — в случае отсутствия непредвиденных ситуаций. Новую фазу противостояния могут спровоцировать как внутренние обстоятельства, например, волнения внутри Украины, так и никак не зависящие от Киева факторы — ухудшение экономического положения в России, поведение Европы, разногласия в США или изменение положения в районе Сирии.

Однако, как уже отмечают многие аналитики и в Украине и на Западе, главная угроза для страны на данный момент исходит не от России, а от внутренних конфликтов власти, продолжающихся коррупции и клептократии.

Сирия и ИГИЛ

Сам сирийский конфликт может стать новой точкой отсчета войны. Несмотря на все усилия западной коалиции и России, ИГИЛ остается весомой силой, причем силой рассредоточенной. Благодаря религиозной основе в случае военного поражения в одной точке он может собраться в другой или даже перенести основной огонь в Европу, перейдя в стадию партизанской войны в любой ее форме.

В любом случае можно прогнозировать, что его последствия будут и дальше распространяться за границы региона — в Африку и нефтеносную Юго-Западную Азию.

Победы США и союзников будут носить тактический характер и вряд ли принесут удовлетворяющие Запад результаты, по крайней мере в 2016 году.

Другой стороной проблемы остаются нерешенный конфликт по поводу политического будущего сирийского лидера Башара Асада, на отстранении которого настаивает Запад и которого поддерживает Россия. Останется ли он у власти — пока это больше вопрос условий и переговоров.

Израиль — Палестина

Еще один конфликт, продолжающийся вот уже более 20 лет и рискующий получить серьезное продолжение в будущем году. После смены правительств в Ираке и Ливии после «арабской весны» угроза арабо-израильского противостояния сильно возросла. Теперь Тель-Авиву угрожают не только сирийское отделение Аль-Каиды «Фронт аль-Нусра» , но и террористы ИГИЛ, у которых к Израилю особый счет.

Неудивительно, что премьер-министр Нетаньяху не предпринимает никаких шагов в отношении Башара Асада, оценивая его угрозу как меньшее зло по сравнению с исламистами.

Если же режим Асада будет свергнут, Израиль ожидают нелегкие времена. На данный момент Израиль принял решение прекратить дипломатические отношения с Евросоюзом в вопросе урегулирования израильско-палестинского противостояния.

ЕС и мигранты

Кризис мигрантов будет нарастать, хотя и в менее открытой форме, чем в этом году. Основным трендом станут протесты и применение полицией силы в этой области. В Британии премьер-министр Кэмерон уже выступил с инициативой о расширении прав полиции на применение оружия.

В этом году в Европу уже прибыли 700 тысяч беженцев, основную массу которых составляют молодые люди, мужчины 25-30 лет. Какой процент из них составляют потенциальные террористы или их сторонники — не может сказать никто, но даже оптимистическая оценка вряд ли опустится ниже порога в 5 процентов. Для сравнения, в той же гораздо более светской Турции, по данным опроса MetroPOLL 13% граждан считает, что насилие можно использовать во имя ислама. Думать, что сирийские или афганские переселенцы настроены по-другому, нет никаких реальных оснований.

Жесткость противостояния в этой области будет нарастать на фоне экономического положения, накапливающейся усталости сторон и количества нерешенных проблем.

Для мигрантов из Восточной Европы, и Украины в частности, также наступают тяжелые времена. По данным исследования Банка Англии, приток низкоквалифицированной рабочей силы привел к снижению зарплат местных работников, что вызывает вполне обоснованное недовольство. Тезисы «они украли нашу работу» и идея «малого Шенгена» витают в воздухе.

Турция — курды

Для Анкары основной головной болью может стать курдская проблема, точное развитие которой сейчас предугадать просто невозможно. Сторонники Свободного Курдистана, претендующие на создание своего собственного государства, пользуются поддержкой коалиции во главе с США как противники ИГИЛ. Этим может воспользоваться Россия, начав для них поставки вооружений под «крышей» поддержки антиигиловской коалиции. Почему это не было сделано до сих пор, остается загадкой. В случае развития такого сценария Анкара столкнется не только с вооруженным противостоянием, но и политическим давлением как Запада, так и России.

С учетом недавнего вывода из Турции шести зенитных комплексов НАТО Patriot (по две от США, Германии и Нидерландов), ситуация становится более чем пикантной.

Курды — крупнейшая этническая группа в мире без национального государства. Сирийские курды, проживающие на севере, уже воспользовались внутренней войной и создали автономное образование Рожава. Турецкие курды продолжают претендовать на территории на юго-востоке Турции, считая их своими.

В конце декабря противостояние вспыхнуло с новой силой. Курды объявили о прекращении перемирия, а президент Турции Реджеп Эрдоган пообещал «закопать террористов» и их сторонников «в траншеях, которые они роют». Знакомая стилистика, не правда ли?

Если же курдскую проблему удастся заглушить, Турция серьезно продвинется по пути становления себя в качестве мощной региональной державы на Ближнем Востоке.

Армения — Азербайджан

Регион почти наверняка ожидает конфликт, вопрос только в его размере. Застарелое противостояние вокруг Нагорного Карабаха активизировалось еще весной 2015 года, после того как в январе Армения стала членом Евразийского экономического союза. К сентябрю конфликт перешел в активную фазу.

Начались стычки на границе с применением стрелкового оружия.

В октябре министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамадяров пригрозил Армении войной, если армянская сторона не выведет войска из Карабаха.

К декабрю по обе стороны границы заговорили о возможности начала полноценной войны. В ход пошли танки и дальнобойная артиллерия, просачивалась неподтвержденная информация об использовании авиации и ПВО.

Сегодня в урегулировании конфликта принимает участие Минская группа ОБСЕ, в которую, помимо Еревана и Баку, входят Москва, Вашингтон и Париж, но значительными успехами она похвастаться не может.

Поскольку и Ереван и Баку входят в «сферу интересов» и Москвы и Вашингтона, можно прогнозировать, что ситуация продолжит накаляться, но до определенного градуса и вряд ли перерастет в масштабную войну из военного, но все же регионального противостояния.

При этом ситуацию для Баку усложняет обвал цен на нефть, в результате которого азербайджанский манат за один день потерял половину своей стоимости.

Ливия

Охваченная гражданским противостоянием Ливия может стать новой ареной войны с ИГИЛ, которая может использоваться террористами как «запасная база». По данным опубликованного в конце года доклада ООН, в 2015-м порядка 3500 ливийских граждан покинули страну, чтобы присоединиться к ИГ. Позднее 800 из них вернулись, чтобы заниматься развитием местного отделения террористической группировки.

Бурунди

Страна продолжит оставаться горячей точкой войны, уносящей сотни жизней. Столкновения в стане происходят еще с весны 2015-го. Волнения в стране началось весной этого года, после того как президент Пьер Нкурунзиза захотел остаться не третий срок, что вызвало массовые возмущения народа и привело к вооруженному конфликту, конца которому пока не видно.

Другие конфликты

Потенциально горячими точками в своих регионах продолжают оставаться Египет — из-за террористических угроз и политической нестабильности, Афганистан — из-за активности талибов. А Ирак вообще может утратить государственность в нынешнем виде, разорванный пополам в результате конфликта между суннитами и шиитами.

Потенциальные угрозы

Китай — регион ЮКМ

Самой крупной потенциальной угрозой можно назвать спор о принадлежности островов в Южно-Китайском море, уже вылившийся в нарушение самолетами и кораблями пространства вокруг насыпных островов, которые Китай объявил своими. Но скорее всего он и останется в этой фазе. США будут время от времени демонстрировать свое присутствие, но избегать конфликтов, а Китай ограничится нотами протеста.

Северная Корея

Основной проблемой Запада в отношении Северной Кореи остается тяжелейший экономический кризис на фоне разработки Пхеньяном ядерного и водородного оружия. В прошлом КНДР уже пытался использовать свое оружие для шантажа США, обещая не применять его в обмен на поставки продовольствия. Но пока особенных успехов «непобедимая армия КНДР» не демонстрируют, а запуск баллистической ракеты с борта субмарины в ноябре оказался неудачным.

Венесуэла

Углубление экономического кризиса и политической нестабильности стали серьезным испытанием для Венесуэллы. На последних парламентских выборах сокрушительную победу одержала оппозиция, и это может привести к новому витку гражданских беспорядков. Пока страной все еще руководит преемник Уго Чавеса Мадуро. Но в 2016 году новое парламентское большинство планирует провести досрочные президентские выборы, что может означать серию конфликтов.

В последнее время в Венесуэле значительно ухудшилось снабжение населения продовольствием: в магазинах хронически отсутствуют основные продукты питания — молоко, рис, кофе, кукурузная мука и растительное масло. Мадуро возлагает вину за это на оппозицию, которая, по его словам, развернула экономическую войну против правящего режима.

Китай — Япония

Обе страны продолжат оспаривать суверенитет островов в Восточно-Китайском море, милитаризируясь и вкладывая значительные средства в развитие армии. Недавно Япония изменила законодательство, разрешив ВС участвовать в конфликтах за пределами государства. Китай же в свою очередь отправляет на патрулирование границ суда, оснащенные противокорабельным вооружением. Основной причиной такого интереса к островам остаются значительные залежи газа. Но надеяться на то, что снижение цен на углеводороды ослабит интерес к этим территориям было бы слишком оптимистично.

mignews.com.ua

Стивен Уолт (STEPHEN M. WALT).

Каков на сегодня главный вызов, брошенный американскому искусству государственного управления? Добиться содержательного международного соглашения по климатическим изменениям? Противостоять усилению Китая? Сдержать «Исламское государство»? Убедить Владимира Путина остудить авиационные двигатели и свой пыл? Заставить Иран выполнять условия ядерного соглашения и прекратить безобразия на Ближнем Востоке?

Все это очень серьезные проблемы, однако перед США стоит еще более масштабный вызов. Америка должна решить, как ей уйти с тех порочных стратегических позиций, которые она заняла после победы в холодной войне и особенно после 11 сентября. Но при этом ей необходимо убедить своих союзников и противников, что Соединенные Штаты по-прежнему являются той силой, с которой надо считаться в важных областях.

Сегодня многие думают, что Америка перешла в отступление, и полагают, что ее нежелание использовать силу подстрекает враждебные державы к эксплуатации мнимой американской слабости. Кажется, что такая обеспокоенность стала догматом веры для республиканских кандидатов в президенты и для нераскаявшихся неоконсерваторов. Но есть немало ученых мужей, американских союзников и даже демократов типа Хиллари Клинтон, которые думают, что Барак Обама в своем стремлении «не натворить глупостей» зашел слишком далеко.

С одной стороны, идея о том, что Обама проводит беззубую внешнюю политику, это глупость. А то обстоятельство, что в эту глупость верят люди, показывает, в какой степени постоянные военные авантюры стали для нашего внешнеполитического истэблишмента нормой, а не исключением. Как напомнил нам на прошлой неделе Дэниел Ларисон (Daniel Larison), это тот самый президент, который пошел на эскалацию американских военных действий в Афганистане, стал шире использовать беспилотники и заказные убийства в целом ряде стран, осуществил злополучную смену режима в Ливии, применял кибернетическое оружие против Ирана, а сегодня настойчиво противодействует китайской мощи в Азии.
Президент США Барак Обама

С другой стороны, беспокойство по поводу американской сдержанности основано на хорошо знакомых доводах о том, что активное применение американской силы чрезвычайно важно для поддержания мира и некоего подобия мирового порядка. Вмешательство Америки стало позитивным фактором в целом ряде случаев и мест; но такое представление о золотом веке Pax Americana (который начался предположительно в конце Второй мировой войны, а закончился с избранием Обамы) в определенной степени зиждется на сентиментальной ностальгии. «Глобальное лидерство» США не предотвратило войну в Корее (которая унесла примерно три миллиона жизней) и не помешало многочисленным войнам на Ближнем Востоке (в 1956, 1967, 1969-70 и 1973 годах). Соединенные Штаты почти десять лет вели масштабную войну во Вьетнаме, на которой погибло почти два миллиона человек, причем многие непосредственно в результате американских действий. Ирано-иракская война 1980-1988 годов привела к гибели миллиона человек с лишним, но Вашингтон ничего не сделал, чтобы ее остановить. Он даже тайно поддерживал Саддама Хусейна, хотя знал, что тот применял химическое оружие. Американское превосходство и «лидерство» не остановило геноцид в Руанде и крупную войну в центральной Африке. И конечно же, это мы начали последний виток военных действий на Ближнем Востоке, осуществив в 2003 году вторжение в Ирак. И чем меньше говорится об американских интервенциях в Латинской и Центральной Америке, тем лучше.

Короче говоря, история последних нескольких десятилетий как ушатом холодной воды остужает пламенные заявления о том, что активное применение американской силы это всегда надежное средство для обеспечения мира и спокойствия. Спросите иракцев, ливийцев и йеменцев, и у вас может сложиться иное мнение об американской мощи, отличающееся от того, что вы обычно слышите в Вашингтоне.

И наконец, утверждение о том, что Обама протрубил отход и подорвал существующий мировой порядок, предполагает, что миру было бы лучше в том случае, если бы он продолжал унаследованную от предшественника глупую политику. То, что критики называют отступлением, это на самом деле здравая попытка привести американские обязательства и действия в соответствие с интересами и ресурсами, имеющимися у США. Вместо того, чтобы разбазаривать деньги и жить идеалистическими фантазиями, более разумная внешняя политика в первую очередь сосредоточена на соблюдении жизненно важных интересов и на недопущении ненужных тягот и лишений.

Уолтер Липпман (Walter Lippmann) и Джеймс Чейс (James Chace) назвали эту идею «состоятельностью» и увидели в ней важнейшую составную часть успеха во внешней политике. В большинстве случаев, если положить конец дорогостоящим и глупым обязательствам, это приводит к укреплению стратегического положения страны, а в итоге повышает степень доверия к ней, потому что у нее остается больше ресурсов для защиты тех интересов, которые для нее по-настоящему важны. Вспомните, что Соединенные Штаты проиграли войну во Вьетнаме, но 14 лет спустя распалась не Америка, а Советский Союз.

Как я отмечал на прошлой неделе, Обама был прав, когда попытался ликвидировать порочные позиции, унаследованные им у Джорджа Буша. Его ошибка состояла в том, что он делал вид, будто отсрочка с выводом войск даст намного лучший результат. Вопреки современной мифологии Великой старой партии, усиление группировки войск в Ираке не сработало, потому что такими методами не удалось достичь истинного политического примирения между противоборствующими группировками этой страны. Как бы ни пыталась администрация Обамы показать обратное, наращивание группировки войск в Афганистане в 2009 году тоже не сработало. Таким образом, заявление Обамы, что тысячи американских военнослужащих останутся в Афганистане до тех пор, пока он не покинет президентский пост, это признание прежних провалов и очевидная попытка сделать так, чтобы час расплаты наступил, когда у руля будет кто-то другой.

Критики мнимой американской пассивности также полагают, что мир послушно построится в шеренгу, если Вашингтон проявит решимость, сбросит пару бомб и вооружит кучку повстанцев. Но нет никаких оснований полагать, что активные американские действия в Сирии в 2011 году убедили бы Путина оставить Украину в покое, или прекратить поддержку Асада. Украина имеет для России (но не для нас) жизненно важный интерес, а ее географическая близость к Москве дает Кремлю массу возможностей для эскалации, которые у нас отсутствуют. Если бы Соединенные Штаты активно вмешались в сирийские события (и застряли в очередной трясине), у России появилось бы еще больше свободы действий для решения проблем на своих границах.

Короче говоря, учитывая положение США на 2008 год, а также то, что они не сталкиваются ни с какими серьезными и/или непосредственными угрозами, период стратегической регулировки можно назвать вполне ожидаемым. Но как выяснил Обама, осуществление такой регулировки это весьма коварный процесс. Когда у великой державы слишком много обязательств и задач, как она может выпутаться из дорогостоящих хитросплетений, не создав при этом впечатление робкой, нерешительной и никому не нужной страны?

Первое и главное: для разумного ухода и отказа от обязательств требуется четкое понимание жизненно важных интересов и эффективная кампания по объяснению этих интересов остальным. Научные исследования по таким вопросам как репутация, авторитет и доверие показывают, что другие страны судят о надежности обязательств не по прежним поступкам рассматриваемого государства и не по его действиям в ином контексте. Нет, они задаются вопросом о том, в интересах ли данной страны выполнять сегодня те или иные обязательства. Если Соединенные Штаты откажутся действовать в тех областях, которые не представляют для них большой ценности, то это практически ничего не скажет другим странам о том, как Америка будет действовать в вопросах, имеющих для нее большее стратегическое значение. Вот наглядный и совершенно очевидный пример. Отказ от вмешательства на Украине и в Сирии вряд ли означает, что Соединенные Штаты никак не отреагируют на прямое нападение на собственную территорию или на давнего союзника, расположенного в важном географическом районе.

Соответственно, если администрация хочет ликвидировать глупые обязательства своей страны, она должна объяснить, почему данные обязательства не являются жизненно важными, и почему безопасность США только окрепнет, если отказаться от них и идти дальше. Сказать об этом в одной речи или на одной пресс-конференции будет недостаточно. Предстоящие действия по отказу от обязательств надо объяснять снова и снова, делая это логично, последовательно и убедительно. Обама со своей командой не сумел сделать этот важнейший шаг. Вместо объяснений о том, почему Афганистан не представляет жизненно важных интересов для США, и почему, оставаясь там, мы ослабим долговременные позиции Америки, Обама поверил в «миф о безопасной зоне» и использовал его в качестве оправдания для наращивания группировки в 2009 году. Когда он сделал это, уйти из Афганистана стало почти невозможно, пока не будет разгромлен «Талибан». Поэтому Обама застрял там, и по сей день не может оттуда выбраться.
Боевики Исламского государства в городе Тель-Абьяд на северо-востоке Сирии

Аналогичным образом Обама, рассказывая о скрытых опасностях, таящихся в военной интервенции в Сирии (это поможет джихадистам, это создаст очередное несостоятельное государство и т. д.), не сумел доходчиво объяснить, что американских интересов в этой стране мало, и что вмешательство приведет к ужасным людским потерям. Он также поддался на зверскую провокацию в политическом театре (когда ИГИЛ обезглавил двоих американских журналистов) и позволил втянуть себя в плохо продуманную кампанию по «ослаблению и уничтожению» ИГИЛ, хотя данная группировка не представляет серьезной угрозы для США, и бороться с ней должны в основном местные силы, у которых на карту поставлено намного больше.

Для осуществления стратегической регулировки также требуется сугубо практичный подход к союзникам и зависимым государствам. Среди прочего, надо учитывать, что падение одного ненадежного союзника окажет целительное воздействие на остальных. Конечно, американские сателлиты будут волноваться всякий раз, когда США приводят в соответствие свою международную политику и оперативно-стратегические планы, и непременно станут выступать с мрачными предостережениями о снижении авторитета Америки. Это проверенный способ выманить у простака дополнительную поддержку. Но надо помнить следующее. Авторитет и доверие это не очень серьезная проблема, когда заинтересованность Америки в защите союзника очевидна (например, защита Европы в годы холодной войны). Сомнения возникают лишь тогда, когда не до конца понятно, почему следует выполнять то или иное обязательство. А одержимость Америки собственным авторитетом и доверием к себе сама по себе является признаком того, что Вашингтон пообещал защищать множество государств, чья стратегическая ценность для него в лучшем случае незначительна.

С точки зрения здравого эгоизма, отказаться от ненужных обязательств, а также от ненадежных, неблагодарных и неэффективных союзников это хороший способ воодушевить остальных. Например, если бы Соединенные Штаты в 2009 году бросили на произвол судьбы бывшего афганского президента Хамида Карзая, это стало бы четким сигналом для других клиентских государств о том, что Америка не намерена вечно поддерживать коррумпированных, некомпетентных и неблагодарных иностранных руководителей. Это стало бы напоминанием остальным государствам, что Вашингтон не занимается благотворительностью, что его поддержка не является безоговорочной или бесконечной, и что прежде всего он предпочитает помогать победителям. Такая политика не вызовет волну дезертирства и бегства среди союзников (к кому им бежать?), но заставит оставшихся под нашей защитой делать гораздо больше, чтобы мы были довольны.

Центральная цель внешней политики США — обеспечивать американцам все более прочную безопасность и благополучие, а также оберегать политические ценности внутри страны. Где это возможно, мы также должны с подобающей скромностью способствовать тому, чтобы и остальные тоже принимали эти ценности. С учетом характера современного мира, эти цели требуют определенной меры участия и содействия Америки, а также сохранения американского военного и экономического потенциала. В редких случаях они могут потребовать решительных военных действий. Но эти цели не требуют, чтобы Соединенные Штаты несли издержки или какое-то бремя, и уж точно они не обязывают нас вкладывать дополнительные ресурсы в конфликты, которые для нас не имеют никакого значения, и в которых мы вряд ли победим. Можно подумать, что все это самоочевидно, однако ни республиканцы, ни демократы не могут себе представить такой мир, в котором роль Америки будет немного меньше, но намного успешнее.

Оригинал публикации: Lax Americana

Стивен Уолт (STEPHEN M. WALT).

Каков на сегодня главный вызов, брошенный американскому искусству государственного управления? Добиться содержательного международного соглашения по климатическим изменениям? Противостоять усилению Китая? Сдержать «Исламское государство»? Убедить Владимира Путина остудить авиационные двигатели и свой пыл? Заставить Иран выполнять условия ядерного соглашения и прекратить безобразия на Ближнем Востоке?

Все это очень серьезные проблемы, однако перед США стоит еще более масштабный вызов. Америка должна решить, как ей уйти с тех порочных стратегических позиций, которые она заняла после победы в холодной войне и особенно после 11 сентября. Но при этом ей необходимо убедить своих союзников и противников, что Соединенные Штаты по-прежнему являются той силой, с которой надо считаться в важных областях.

Сегодня многие думают, что Америка перешла в отступление, и полагают, что ее нежелание использовать силу подстрекает враждебные державы к эксплуатации мнимой американской слабости. Кажется, что такая обеспокоенность стала догматом веры для республиканских кандидатов в президенты и для нераскаявшихся неоконсерваторов. Но есть немало ученых мужей, американских союзников и даже демократов типа Хиллари Клинтон, которые думают, что Барак Обама в своем стремлении «не натворить глупостей» зашел слишком далеко.

С одной стороны, идея о том, что Обама проводит беззубую внешнюю политику, это глупость. А то обстоятельство, что в эту глупость верят люди, показывает, в какой степени постоянные военные авантюры стали для нашего внешнеполитического истэблишмента нормой, а не исключением. Как напомнил нам на прошлой неделе Дэниел Ларисон (Daniel Larison), это тот самый президент, который пошел на эскалацию американских военных действий в Афганистане, стал шире использовать беспилотники и заказные убийства в целом ряде стран, осуществил злополучную смену режима в Ливии, применял кибернетическое оружие против Ирана, а сегодня настойчиво противодействует китайской мощи в Азии.
Президент США Барак Обама

С другой стороны, беспокойство по поводу американской сдержанности основано на хорошо знакомых доводах о том, что активное применение американской силы чрезвычайно важно для поддержания мира и некоего подобия мирового порядка. Вмешательство Америки стало позитивным фактором в целом ряде случаев и мест; но такое представление о золотом веке Pax Americana (который начался предположительно в конце Второй мировой войны, а закончился с избранием Обамы) в определенной степени зиждется на сентиментальной ностальгии. «Глобальное лидерство» США не предотвратило войну в Корее (которая унесла примерно три миллиона жизней) и не помешало многочисленным войнам на Ближнем Востоке (в 1956, 1967, 1969-70 и 1973 годах). Соединенные Штаты почти десять лет вели масштабную войну во Вьетнаме, на которой погибло почти два миллиона человек, причем многие непосредственно в результате американских действий. Ирано-иракская война 1980-1988 годов привела к гибели миллиона человек с лишним, но Вашингтон ничего не сделал, чтобы ее остановить. Он даже тайно поддерживал Саддама Хусейна, хотя знал, что тот применял химическое оружие. Американское превосходство и «лидерство» не остановило геноцид в Руанде и крупную войну в центральной Африке. И конечно же, это мы начали последний виток военных действий на Ближнем Востоке, осуществив в 2003 году вторжение в Ирак. И чем меньше говорится об американских интервенциях в Латинской и Центральной Америке, тем лучше.

Короче говоря, история последних нескольких десятилетий как ушатом холодной воды остужает пламенные заявления о том, что активное применение американской силы это всегда надежное средство для обеспечения мира и спокойствия. Спросите иракцев, ливийцев и йеменцев, и у вас может сложиться иное мнение об американской мощи, отличающееся от того, что вы обычно слышите в Вашингтоне.

И наконец, утверждение о том, что Обама протрубил отход и подорвал существующий мировой порядок, предполагает, что миру было бы лучше в том случае, если бы он продолжал унаследованную от предшественника глупую политику. То, что критики называют отступлением, это на самом деле здравая попытка привести американские обязательства и действия в соответствие с интересами и ресурсами, имеющимися у США. Вместо того, чтобы разбазаривать деньги и жить идеалистическими фантазиями, более разумная внешняя политика в первую очередь сосредоточена на соблюдении жизненно важных интересов и на недопущении ненужных тягот и лишений.

Уолтер Липпман (Walter Lippmann) и Джеймс Чейс (James Chace) назвали эту идею «состоятельностью» и увидели в ней важнейшую составную часть успеха во внешней политике. В большинстве случаев, если положить конец дорогостоящим и глупым обязательствам, это приводит к укреплению стратегического положения страны, а в итоге повышает степень доверия к ней, потому что у нее остается больше ресурсов для защиты тех интересов, которые для нее по-настоящему важны. Вспомните, что Соединенные Штаты проиграли войну во Вьетнаме, но 14 лет спустя распалась не Америка, а Советский Союз.

Как я отмечал на прошлой неделе, Обама был прав, когда попытался ликвидировать порочные позиции, унаследованные им у Джорджа Буша. Его ошибка состояла в том, что он делал вид, будто отсрочка с выводом войск даст намного лучший результат. Вопреки современной мифологии Великой старой партии, усиление группировки войск в Ираке не сработало, потому что такими методами не удалось достичь истинного политического примирения между противоборствующими группировками этой страны. Как бы ни пыталась администрация Обамы показать обратное, наращивание группировки войск в Афганистане в 2009 году тоже не сработало. Таким образом, заявление Обамы, что тысячи американских военнослужащих останутся в Афганистане до тех пор, пока он не покинет президентский пост, это признание прежних провалов и очевидная попытка сделать так, чтобы час расплаты наступил, когда у руля будет кто-то другой.

Критики мнимой американской пассивности также полагают, что мир послушно построится в шеренгу, если Вашингтон проявит решимость, сбросит пару бомб и вооружит кучку повстанцев. Но нет никаких оснований полагать, что активные американские действия в Сирии в 2011 году убедили бы Путина оставить Украину в покое, или прекратить поддержку Асада. Украина имеет для России (но не для нас) жизненно важный интерес, а ее географическая близость к Москве дает Кремлю массу возможностей для эскалации, которые у нас отсутствуют. Если бы Соединенные Штаты активно вмешались в сирийские события (и застряли в очередной трясине), у России появилось бы еще больше свободы действий для решения проблем на своих границах.

Короче говоря, учитывая положение США на 2008 год, а также то, что они не сталкиваются ни с какими серьезными и/или непосредственными угрозами, период стратегической регулировки можно назвать вполне ожидаемым. Но как выяснил Обама, осуществление такой регулировки это весьма коварный процесс. Когда у великой державы слишком много обязательств и задач, как она может выпутаться из дорогостоящих хитросплетений, не создав при этом впечатление робкой, нерешительной и никому не нужной страны?

Первое и главное: для разумного ухода и отказа от обязательств требуется четкое понимание жизненно важных интересов и эффективная кампания по объяснению этих интересов остальным. Научные исследования по таким вопросам как репутация, авторитет и доверие показывают, что другие страны судят о надежности обязательств не по прежним поступкам рассматриваемого государства и не по его действиям в ином контексте. Нет, они задаются вопросом о том, в интересах ли данной страны выполнять сегодня те или иные обязательства. Если Соединенные Штаты откажутся действовать в тех областях, которые не представляют для них большой ценности, то это практически ничего не скажет другим странам о том, как Америка будет действовать в вопросах, имеющих для нее большее стратегическое значение. Вот наглядный и совершенно очевидный пример. Отказ от вмешательства на Украине и в Сирии вряд ли означает, что Соединенные Штаты никак не отреагируют на прямое нападение на собственную территорию или на давнего союзника, расположенного в важном географическом районе.

Соответственно, если администрация хочет ликвидировать глупые обязательства своей страны, она должна объяснить, почему данные обязательства не являются жизненно важными, и почему безопасность США только окрепнет, если отказаться от них и идти дальше. Сказать об этом в одной речи или на одной пресс-конференции будет недостаточно. Предстоящие действия по отказу от обязательств надо объяснять снова и снова, делая это логично, последовательно и убедительно. Обама со своей командой не сумел сделать этот важнейший шаг. Вместо объяснений о том, почему Афганистан не представляет жизненно важных интересов для США, и почему, оставаясь там, мы ослабим долговременные позиции Америки, Обама поверил в «миф о безопасной зоне» и использовал его в качестве оправдания для наращивания группировки в 2009 году. Когда он сделал это, уйти из Афганистана стало почти невозможно, пока не будет разгромлен «Талибан». Поэтому Обама застрял там, и по сей день не может оттуда выбраться.
Боевики Исламского государства в городе Тель-Абьяд на северо-востоке Сирии

Аналогичным образом Обама, рассказывая о скрытых опасностях, таящихся в военной интервенции в Сирии (это поможет джихадистам, это создаст очередное несостоятельное государство и т. д.), не сумел доходчиво объяснить, что американских интересов в этой стране мало, и что вмешательство приведет к ужасным людским потерям. Он также поддался на зверскую провокацию в политическом театре (когда ИГИЛ обезглавил двоих американских журналистов) и позволил втянуть себя в плохо продуманную кампанию по «ослаблению и уничтожению» ИГИЛ, хотя данная группировка не представляет серьезной угрозы для США, и бороться с ней должны в основном местные силы, у которых на карту поставлено намного больше.

Для осуществления стратегической регулировки также требуется сугубо практичный подход к союзникам и зависимым государствам. Среди прочего, надо учитывать, что падение одного ненадежного союзника окажет целительное воздействие на остальных. Конечно, американские сателлиты будут волноваться всякий раз, когда США приводят в соответствие свою международную политику и оперативно-стратегические планы, и непременно станут выступать с мрачными предостережениями о снижении авторитета Америки. Это проверенный способ выманить у простака дополнительную поддержку. Но надо помнить следующее. Авторитет и доверие это не очень серьезная проблема, когда заинтересованность Америки в защите союзника очевидна (например, защита Европы в годы холодной войны). Сомнения возникают лишь тогда, когда не до конца понятно, почему следует выполнять то или иное обязательство. А одержимость Америки собственным авторитетом и доверием к себе сама по себе является признаком того, что Вашингтон пообещал защищать множество государств, чья стратегическая ценность для него в лучшем случае незначительна.

С точки зрения здравого эгоизма, отказаться от ненужных обязательств, а также от ненадежных, неблагодарных и неэффективных союзников это хороший способ воодушевить остальных. Например, если бы Соединенные Штаты в 2009 году бросили на произвол судьбы бывшего афганского президента Хамида Карзая, это стало бы четким сигналом для других клиентских государств о том, что Америка не намерена вечно поддерживать коррумпированных, некомпетентных и неблагодарных иностранных руководителей. Это стало бы напоминанием остальным государствам, что Вашингтон не занимается благотворительностью, что его поддержка не является безоговорочной или бесконечной, и что прежде всего он предпочитает помогать победителям. Такая политика не вызовет волну дезертирства и бегства среди союзников (к кому им бежать?), но заставит оставшихся под нашей защитой делать гораздо больше, чтобы мы были довольны.

Центральная цель внешней политики США — обеспечивать американцам все более прочную безопасность и благополучие, а также оберегать политические ценности внутри страны. Где это возможно, мы также должны с подобающей скромностью способствовать тому, чтобы и остальные тоже принимали эти ценности. С учетом характера современного мира, эти цели требуют определенной меры участия и содействия Америки, а также сохранения американского военного и экономического потенциала. В редких случаях они могут потребовать решительных военных действий. Но эти цели не требуют, чтобы Соединенные Штаты несли издержки или какое-то бремя, и уж точно они не обязывают нас вкладывать дополнительные ресурсы в конфликты, которые для нас не имеют никакого значения, и в которых мы вряд ли победим. Можно подумать, что все это самоочевидно, однако ни республиканцы, ни демократы не могут себе представить такой мир, в котором роль Америки будет немного меньше, но намного успешнее.

Оригинал публикации: Lax Americana

Пепе Эскобар | The Nation
«Быстро клонящийся к закату «Новый американский век» преследует призрак — возможность будущего стратегического торгового и коммерческого альянса между Пекином, Москвой и Берлином. Назовем его ПМБ», — пишет журналист и аналитик Пепе Эскобар в статье для The Nation.

«Так как же функционирует полномасштабное господство, когда две всерьез конкурирующие державы, Россия и Китай, начинают распространять свое влияние? Подход Вашингтона к обеим — на Украине и в азиатских водах — можно было бы назвать «разделяй и изолируй», — полагает автор.

«Чтобы сохранить за Тихим океаном традиционный статус «американского озера», администрация Обамы вот уже несколько лет делает «поворот» к Азии», — говорится в статье.

«На западном пограничье России администрация Обамы раздула из тлеющих углей пламя смены режима в Киеве (поддерживаемое местной группой поддержки в лице Польши и государств Прибалтики), которое, очевидно, показалось Владимиру Путину и российскому руководству угрозой для существования Москвы», — считает Эскобар.

«Москве представляется, будто Вашингтон и союзники НАТО все больше заинтересованы в навязывании стране нового «железного занавеса» от Прибалтики до Черного моря, а Украина оказалась лишь вершиной айсберга. С точки зрения ПМБ, это может рассматриваться как попытка изолировать Россию и создать новый барьер в отношениях с Германией. Конечной целью этого был бы раскол Евразии и предотвращение будущих шагов в направлении торговой и коммерческой интеграции при помощи процесса, неподконтрольного Вашингтону», — рассуждает журналист.

В изложении Си Цзиньпина «китайская мечта» включает в себя будущую сеть проложенных Китаем новых «шелковых путей», которые стали бы эквивалентом трансазиатского экспресса для евразийской торговли.

Сегодня та часть Запада, в которой больше всего заинтересованы Россия и Китай, — это Германия, которая в будущем, возможно, не будет подчиняться американской власти и желаниям Вашингтона, утверждает Эскобар.

«В разгар глобальных кризисов, бушующих от Сирии до Украины, геостратегические интересы Берлина, кажется, постепенно расходятся с интересами Вашингтона. Промышленные круги Германии, в особенности, как представляется, стремятся к неограниченным коммерческим соглашениям с Россией и Китаем. Это может поставить страну на путь к мировому господству, не ограниченному рамками ЕС, и в долговременном периоде знаменовать собой конец эпохи, на протяжении которой Германия, как бы с ней вежливо ни обращались, была, по сути дела, американским сателлитом», — говорится в статье.

Тем временем, учитывая то, что ВМФ США будет контролировать мировые торговые пути в обозримом будущем, стремительно развиваются планы по созданию этих новых «шелковых путей» через Евразию. Конечный результат должен оказаться триумфом интегрированной инфраструктуры — магистрали, высокоскоростные железные дороги, трубопроводы, порты — которая соединит Китай с Западной Европой и Средиземноморьем, отмечает автор.

«Стратегия Китая состоит в том, чтобы создать сеть взаимосвязей с не менее чем пятью ключевыми регионами: Россией (главным мостом между Азией и Европой), среднеазиатскими «-станами», Юго-Западной Азией (где ведущие роли играли бы Иран, Ирак, Сирия, Саудовская Аравия и Турция), Кавказом и Восточной Европой (в том числе с Белоруссией, Молдавией и, в зависимости от ее стабильности, Украиной)», — считает автор.

По большей части, представление Китая о новой Евразии, связанной с Пекином при помощи различных видов транспорта и коммуникации, наглядно разобрано в подробностях в ключевом исследовании 2012 года «Марш на запад: перебалансировка геостратегии Китая», опубликованном ученым Ваном Цзисы из Центра международных и стратегических исследований Пекинского университета. В качестве ответа на подобную будущую сеть евразийских связей лучшим, что придумала администрация Обамы, стало сдерживание Китая в Индийском океане и Южно-Китайском море, при одновременном обострении конфликтов и усилении стратегических союзов вокруг Китая от Японии до Индии. (НАТО, конечно, дали задание сдерживать Россию в Восточной Европе), рассуждает журналист.

«Газовая сделка века», подписанная Путиным и китайским лидером в мае, заложила основы для строительства газопровода «Сила Сибири». Вероятно, в будущем Китай может стать главным торговым партнером Германии к 2018 году, перегнав и США, и Францию, отмечает Эскобар.

По его мнению, преградой для подобного развития событий, одобряемой в Вашингтоне, может стать холодная война 2.0. «В этом отношении Украина сохраняет свое ключевое положение. Если она будет успешно «финляндизирована» (ее регионы получат значительную автономию), как это предлагает Москва — и категорически отвергает Вашингтон — «путь на восток» останется открытым. Если нет, то будущее ПМБ станет более непредсказуемым», — говорится в статье.

«Следует отметить, что на горизонте появилась еще одна версия евразийского экономического будущего. Вашингтон пытается навязать Европе Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП) и подобное же Транстихоокеанское партнерство (ТТП) — Азии. Оба договора отражают интересы глобальных американских корпораций, и их цель, очевидно, состоит в том, чтобы воспрепятствовать росту экономики стран БРИКС и других развивающихся рынков, при укреплении американской экономической гегемонии во всем мире», — пишет автор публикации. Он отмечает, что при этом ТТП исключает Китай, и ТТИП — Россию.

Среди многих государств ЕС (особенно стран Южной Европы) существует значительное сопротивление ТТИП, также как и ТТП — среди государств Азии (особенно Японии и Малайзии). Именно это дает китайцам и русским надежду на новые «шелковые пути» и новый способ ведения торговли в сердце Евразии при поддержке Евразийского союза, полагает Эскобар.

Шанхайская организация сотрудничества медленно, но верно превращается в важнейшую международную организацию в Азии, замечает автор. «Уже ясно, что одной из ее ключевых долгосрочных целей будет прекращение торговых операций в долларах США и поддержка использования петроюаней и петрорублей при энергетических сделках. Америку, конечно, никогда не примут в эту организацию», — говорится в статье.

«На завершающей фазе этого процесса США могут все активнее вытеснять из Евразии, а ПМБ — изменить правила игры», — пишет Эскобар.

Источник: The NationПепе Эскобар | The Nation
«Быстро клонящийся к закату «Новый американский век» преследует призрак — возможность будущего стратегического торгового и коммерческого альянса между Пекином, Москвой и Берлином. Назовем его ПМБ», — пишет журналист и аналитик Пепе Эскобар в статье для The Nation.

«Так как же функционирует полномасштабное господство, когда две всерьез конкурирующие державы, Россия и Китай, начинают распространять свое влияние? Подход Вашингтона к обеим — на Украине и в азиатских водах — можно было бы назвать «разделяй и изолируй», — полагает автор.

«Чтобы сохранить за Тихим океаном традиционный статус «американского озера», администрация Обамы вот уже несколько лет делает «поворот» к Азии», — говорится в статье.

«На западном пограничье России администрация Обамы раздула из тлеющих углей пламя смены режима в Киеве (поддерживаемое местной группой поддержки в лице Польши и государств Прибалтики), которое, очевидно, показалось Владимиру Путину и российскому руководству угрозой для существования Москвы», — считает Эскобар.

«Москве представляется, будто Вашингтон и союзники НАТО все больше заинтересованы в навязывании стране нового «железного занавеса» от Прибалтики до Черного моря, а Украина оказалась лишь вершиной айсберга. С точки зрения ПМБ, это может рассматриваться как попытка изолировать Россию и создать новый барьер в отношениях с Германией. Конечной целью этого был бы раскол Евразии и предотвращение будущих шагов в направлении торговой и коммерческой интеграции при помощи процесса, неподконтрольного Вашингтону», — рассуждает журналист.

В изложении Си Цзиньпина «китайская мечта» включает в себя будущую сеть проложенных Китаем новых «шелковых путей», которые стали бы эквивалентом трансазиатского экспресса для евразийской торговли.

Сегодня та часть Запада, в которой больше всего заинтересованы Россия и Китай, — это Германия, которая в будущем, возможно, не будет подчиняться американской власти и желаниям Вашингтона, утверждает Эскобар.

«В разгар глобальных кризисов, бушующих от Сирии до Украины, геостратегические интересы Берлина, кажется, постепенно расходятся с интересами Вашингтона. Промышленные круги Германии, в особенности, как представляется, стремятся к неограниченным коммерческим соглашениям с Россией и Китаем. Это может поставить страну на путь к мировому господству, не ограниченному рамками ЕС, и в долговременном периоде знаменовать собой конец эпохи, на протяжении которой Германия, как бы с ней вежливо ни обращались, была, по сути дела, американским сателлитом», — говорится в статье.

Тем временем, учитывая то, что ВМФ США будет контролировать мировые торговые пути в обозримом будущем, стремительно развиваются планы по созданию этих новых «шелковых путей» через Евразию. Конечный результат должен оказаться триумфом интегрированной инфраструктуры — магистрали, высокоскоростные железные дороги, трубопроводы, порты — которая соединит Китай с Западной Европой и Средиземноморьем, отмечает автор.

«Стратегия Китая состоит в том, чтобы создать сеть взаимосвязей с не менее чем пятью ключевыми регионами: Россией (главным мостом между Азией и Европой), среднеазиатскими «-станами», Юго-Западной Азией (где ведущие роли играли бы Иран, Ирак, Сирия, Саудовская Аравия и Турция), Кавказом и Восточной Европой (в том числе с Белоруссией, Молдавией и, в зависимости от ее стабильности, Украиной)», — считает автор.

По большей части, представление Китая о новой Евразии, связанной с Пекином при помощи различных видов транспорта и коммуникации, наглядно разобрано в подробностях в ключевом исследовании 2012 года «Марш на запад: перебалансировка геостратегии Китая», опубликованном ученым Ваном Цзисы из Центра международных и стратегических исследований Пекинского университета. В качестве ответа на подобную будущую сеть евразийских связей лучшим, что придумала администрация Обамы, стало сдерживание Китая в Индийском океане и Южно-Китайском море, при одновременном обострении конфликтов и усилении стратегических союзов вокруг Китая от Японии до Индии. (НАТО, конечно, дали задание сдерживать Россию в Восточной Европе), рассуждает журналист.

«Газовая сделка века», подписанная Путиным и китайским лидером в мае, заложила основы для строительства газопровода «Сила Сибири». Вероятно, в будущем Китай может стать главным торговым партнером Германии к 2018 году, перегнав и США, и Францию, отмечает Эскобар.

По его мнению, преградой для подобного развития событий, одобряемой в Вашингтоне, может стать холодная война 2.0. «В этом отношении Украина сохраняет свое ключевое положение. Если она будет успешно «финляндизирована» (ее регионы получат значительную автономию), как это предлагает Москва — и категорически отвергает Вашингтон — «путь на восток» останется открытым. Если нет, то будущее ПМБ станет более непредсказуемым», — говорится в статье.

«Следует отметить, что на горизонте появилась еще одна версия евразийского экономического будущего. Вашингтон пытается навязать Европе Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП) и подобное же Транстихоокеанское партнерство (ТТП) — Азии. Оба договора отражают интересы глобальных американских корпораций, и их цель, очевидно, состоит в том, чтобы воспрепятствовать росту экономики стран БРИКС и других развивающихся рынков, при укреплении американской экономической гегемонии во всем мире», — пишет автор публикации. Он отмечает, что при этом ТТП исключает Китай, и ТТИП — Россию.

Среди многих государств ЕС (особенно стран Южной Европы) существует значительное сопротивление ТТИП, также как и ТТП — среди государств Азии (особенно Японии и Малайзии). Именно это дает китайцам и русским надежду на новые «шелковые пути» и новый способ ведения торговли в сердце Евразии при поддержке Евразийского союза, полагает Эскобар.

Шанхайская организация сотрудничества медленно, но верно превращается в важнейшую международную организацию в Азии, замечает автор. «Уже ясно, что одной из ее ключевых долгосрочных целей будет прекращение торговых операций в долларах США и поддержка использования петроюаней и петрорублей при энергетических сделках. Америку, конечно, никогда не примут в эту организацию», — говорится в статье.

«На завершающей фазе этого процесса США могут все активнее вытеснять из Евразии, а ПМБ — изменить правила игры», — пишет Эскобар.

Источник: The Nation

Віталіна Бездольна для Українського Політика.
Якщо до 28 лютого події в Україні можна було трактувати як суто внутрішні справи, то з 20 лютого – коли почалась агресія російських окупантів на території нашої держави – події стали носити явно геополітичний характер.
Таке відчуття, що В.Ф.Янукович перетворився на такого собі сучасного ерцгерцога Франца Фердинанда, який несвідомо та випадково став причиною величезних геополітичних змін в світі, що почалися в 1914 році, з початком Першої світової, і закінчились із закінченням Другої і і початком Холодної воєн.
Сучасний світовий порядок став результатом саме таких глобальних процесів. Схоже, такий порядок вже не може бути гарантом світової економічної, політичної, та військової стабільності і вичерпав себе.
У зв’язку з останніми подіями, можемо спостерігати, як Росія планує не лише створити свій полюс тяжіння планетарного масштабу, а насамперед розгорнути власний цивілізаційний наступ. Використовуючи стратегічні зв’язки із Китаєм та Індією, що об’єктивно зберігають велику насторогу проти Заходу, Кремль планує об’єднати всі зусилля Хартленду (серцевинної Євразії), великого євразійського суходолу, проти домінування цивілізації Римланду (берегових просторів), моря, які уособлює союз Європи та Америки. За логікою Кремля, для самостійності та самобутності України немає місця.
Деякий спад інтересу США до Середньої Європи, тобто до зони, де геополітичні устремління і стратегічні плани Євразії та Заходу від історично перебувають у постійному зіткненні, призвів до того, що Росія після 2001р.(терористичні атаки на США, війни в Афганістані та Іраку, які перекинули всю увагу Вашингтону на мусульманський світ) розпочала свій новий геостратегічний наступ у цьому макрорегіоні. Він має кілька напрямків і рівнів. Передусім йдеться про міцне і надійне «прищеплення» двох пострадянських православних країн – України, та Білорусії до своїх територій. Це завдання планується вирішити одночасно шляхом політичного та військового тиску, інформаційної русифікації, нафто-газових впливів.
У південній частині Середньої Європи, на Балканах, там де постійно концентрувалися мрії Росії про вплив на цих територіях, ставка робиться на відродження панславістських настроїв, на пробудження православної солідарності. Центральними країнами тут в ідеалі мали б стати Сербія і Болгарія. Однак привабливі ідеали Заходу дещо попсували картину можливостей для Кремля. Тому на перший план вийшли нафта і газ – надійніша зброя в епоху соціального прагматизму. Хоча вона і зберігає розуміння того, що якось втрутитися в ситуацію на Балканах наразі немає сил, особливо після того, як членами НАТО стали Болгарія і Румунія, все ж принципом тут виступає наступне: головне бути присутніми в регіоні, плутати карти, розбивати його монолітність.
Південноєвропейський напрям є надважливим для Росії, бо він розкриває простір для прямих контактів з країнами-сателітами (багаті та впливові арабські країни). А зміцнення позицій в Чорномор`ї – це взагалі історично заповітна мрія всіх російських правителів, адже це вирішальний крок до витіснення з південно-західної околиці Євразії впливів таласократичної цивілізації. І тут, як кістка посеред горла стоїть Україна.
Піддавши класичні геополітичні теорії «вирівнюванню» під свої інтереси,та догматику, ідеологи типу А.Дугіна створили власну концепцію новітнього російського експансіонізму. Вони надали цій концепції виразних ознак містичності в дусі відвічної боротьби добра і зла («Добром», зрозуміло, виступає Росія, а «Злом» — Захід. Ця боротьба означає протистояння суходільної Євразії з її епіцентром – Хартлендом, тобто рівнинними територіями Північної Євразії (Росії), — і Атлантики, Римланду (берегових земель), концепцію яких в основному виражають Велика Британія і США як типово морські держави, які контролюють всі стратегічно важливі геополітичні точки у Світовому Океані, наче оточивши Євразію. Завданням Росії, і царської, і радянської, і сучасної було і є розірвати це «Кільце Анаконди» (А.Дугін), мобілізувати зусилля всіх континентальних народів для священної війни проти ліберально-постпротестанського, мондіалістського Заходу. Одним із тактичних завдань у цій цивілізаційній війні є план відторгнення від цілісного Заходу політики Берліна і Парижа, тобто сутнісно континентальних двох держав, які, на думку євразійців, опинилися в обіймах атлантизму дещо випадково. Як бачимо із міжнародних подій останніх років, цей план Кремля частково вдається: Берлін, і Париж щораз частіше, особливо після не цілком певної в своїй меті війни США в Іраку, заявляють про свою окрему геополітичну лінію, критикують Вашингтон і вже стали найнадійнішими провідниками політичних впливів Москви в Європейському Союзі. Цей надзвичайно ефективний зовнішньополітичний маневр Кремля, посилений стратегічно вивіреними потоками продажу величезних ресурсів нафти і газу(додатково через Балтійське і Чорне моря) не тільки вивів Росію із певної геополітичної ізоляції, а й дозволив перейти у геостратегічний наступ. За планом цього наступу, Росія:
-перетворюється в один із центральних полюсів планетарного значення, що повинен визнати весь світ;
-вона втручається у справи Європи;
-Москва, стратегічно маневруючи у спільних діях із Китаєм, Індією та Іраном, поступово витісняє сили (насамперед США) із Євразії;
-вона докладає всіх зусиль, щоб відродити Радянський Союз у більш сучасному форматі, таким чином, повертає собі геополітичний контроль над усіма теренами пострадянського простору, передусім над Україною. Росія використовує зокрема, ресурс пропаганди та зомбування у ЗМІ, нафтово-паливні ресурси, військову агресію, та релігійно-конфесійний вплив.
Таким чином,можна зрозуміти, що Росія активно відстоює власні інтереси, та вважає себе провідним світовим лідером, таким як США та інші світові центри сили.
З огляду на це, Російська Федерація визначила наступні стратегічні цілі, зокрема:
-відновлення контролю Російською Федерацією пострадянського простору реалізацією російських ініціатив щодо зміцнення Організації Договору про колективну безпеку, розширення Митного союзу та, як наслідок, — створення Євразійського союзу в контексті реалізації стратегічної ідеї В.Путіна щодо відновлення Російської імперії чи СРСР;
-об’єднання довкола Росії інших держав, у яких або є певні суперечності із Заходом, або зберігаються незалежні від США та Європи позиції (так звані країни третього світу );
-зміцнення позицій Росії в Європі та Азіатсько-Тихоокеанському регіоні, збереження російської присутності на Близькому Сході та у Північній Африці.
Для цього Росія безпрецедентно збільшує обсяги видатків на переозброєння, посилює політичний, економічний та інформаційний тиск на країни колишнього СРСР, зокрема приховано підтримуючи перманентну напруженість в зонах «заморожених конфліктів» у Придністров’ї, Абхазії, Південній Осетії та Нагорному Карабасі; активізує свою роботу у Шанхайській організації співробітництва, БРІКС (Бразилія, Росія, Індія, Китай та Південна Африка), а також інших регіональних організаціях, зокрема, Організації Тихоокеанського економічного співробітництва; поглиблює економічну співпрацю з країнами Європейського Союзу, АТР, Близького Сходу та Північної Африки.
США, як світовий лідер
Головною рушійною силою у вищенаведених процесах і надалі залишаються США, яким притаманна досить ефективна політика зі збереження та посилення своїх геополітичних позицій, усупереч існуючим власним проблемам.
Незважаючи на низку суттєвих для себе проблем, Сполучені Штати Америки досягли певних своїх цілей, таких як:
-зміцнення своїх позицій в регіонах Північної Африки та Близького Сходу через повалення антиамериканських режимів в Іраку, Афганістані та Лівії, а також усунення від влади не повністю контрольованих Вашингтоном лідерів Тунісу, Єгипту та Ємену;
-отримання Сполученими Штатами Америки, їх союзниками ширшого доступу до іракських і лівійських нафтових і газових родовищ та ринків (в т. ч. збройних) північно-африканських та близькосхідних країн;
-послаблення впливу Росії у північно-африканському та близькосхідному регіонах через усунення від влади режимів, які підтримували партнерські стосунки з Російською Федерацією (в першу чергу М. Каддафі в Лівії та Х. Мубарака в Єгипті);
-створення передумов (так званого ефекту доміно) для поширення соціальних заворушень в інших країнах Близького Сходу (насамперед Сирії, Ірані, Лівані та Йорданії), а також опрацювання механізмів їх подальшого вигідного для себе використання.
Загалом, Сполученим Штатам Америки вдалося суттєво зміцнити і власну безпеку (в т. ч. військову, економічну та інформаційну), і посилити наступальні можливості щодо досягнення своїх геополітичних цілей. На цьому етапі до таких цілей відносяться заходи з закріплення здобутків, отриманих США у «холодній війні», подальше зміцнення своїх лідерських позицій, а також нейтралізація викликів і загроз з боку потенційних супротивників чи геополітичних суперників.
Тут основні зусилля США концентруються на наступних основних напрямах:
-забезпечення політичної, економічної та військової присутності США у ключових регіонах світу;
-стримування економічного, військового та політичного зростання інших силових центрів, насамперед КНР та Європейського Союзу;
-подальше послаблення ролі Росії та обмеження її геополітичного впливу, недопущення відновлення Російської Федерації як потужної світової держави.
Звичайно, що США, як світовий еталон демократії, не може залишити поза своєю увагою ситуацію в Україні, адже їх просто не зрозуміють інші демократичні країни-лідери. Але підтримка та допомога США для України поки що обмежується лише засудженням дій агресора в Україні, моральною підтримкою, та деякими поставками предметами побуту та незначним військовим спорядженням. Інша ситуація склалася, якби Україна була членом НАТО. Тоді взагалі навряд чи постало б питання військового вторгнення Росії в Україну. Але, на жаль, більше ніякої підтримки ми поки що не отримаємо, адже вся увага та сили США зараз зосереджені на проблемі ісламського тероризму. Це для них зараз – проблема № 1.
Китайський варіант успіху
Останнім часом позицію другого за своїм потенціалом центру сили у світі впевнено утримує Китай, який, активно нарощуючи свою військову потужність та економічно розвиваючись, вже наздоганяє США. Щоправда, КНР поки що не позиціонує себе в якості світового лідера і зосереджує зусилля насамперед на зміцненні китайських позицій в Азіатсько-Тихоокеанському регіоні (АТР), Південно-Східній Азії, Центральній Азії та сусідніх з ним Східносибірському та Далекосхідному регіонах Росії. Прагнучи до цього, Китай вдається до послідовних заходів воєнно-політичного та економічного характеру, які включають:
-стримування регіональних опонентів КНР (зокрема США, Індії та Японії), посилення китайської військової присутності в АТР способом розвитку системи військово-морських та військово-повітряних баз в регіоні, а також зміцнення угруповання ВМС КНР (введення до його складу авіаносців, атомних підводних човнів і ударних ракетних кораблів) та активізації і розширення географії його діяльності;
-поглиблення економічної співпраці з країнами зазначених вище регіонів. При цьому особливу увагу КНР надає отриманню доступу до центральноазіатських енергоносіїв та природних ресурсів;
-реалізацію спільних з Росією проектів щодо освоєння природних ресурсів Далекого Сходу та Східного Сибіру РФ, а також проведення демографічної експансії у зазначені регіони Росії.
До щойно перелічених напрямів діяльності КНР можна також додати наступні пріоритети: збереження та посилення китайських позицій на ринках Сполучених Штатів (США залишаються найбільшим торговельно-економічним партнером КНР); проведення фінансово-економічної експансії в країнах Європи, Африки та Латинської Америки способом активізації кредитно-інвестиційної діяльності; отримання ширшого доступу до природних ресурсів інших регіонів світу, в т. ч. близькосхідних, африканських та південно-американських.
Щоправда, інтенсифікація діяльності КНР з питань досягнення цих цілей супроводжується посиленням регіональних суперечностей Китаю із США, Індією та Росією. Крім того, ускладнюються стосунки КНР з Японією, В’єтнамом та Філіппінами через спірні у Східнокитайському та Південнокитайському морях острови та шельфові зони, що мають багаті запаси вуглеводнів.
Внутрішньою проблемою КНР на сьогодні вважається перенапруженість китайської економіки, що змушує керівництво Китаю пригальмовувати темпи економічного розвитку країни (донедавна вони вважалися найвищими у світі, навіть в умовах негативних наслідків від світової фінансово-економічної кризи).
Отже, бачимо, що Китай поки що в першу чергу, хвилюють лише внутрішньополітичні проблеми та перспективи власного розвитку, і укріплення своїх позицій. Проблемою є велика перенаселеність території країни, тому увага Китаю зосереджена на заселеннях нових територій( зокрема, Сибіру та Далекого Сходу).
Європейський Союз: сила — в єдності
Окремим центром сили субрегіонального рівня позиціонує себе Європейський Союз — потужне об’єднання держав зі спільною зовнішньою та оборонною політикою, єдиною валютою (євро) та узгодженими правилами економічної діяльності. При цьому основним геополітичним та економічним партнером ЄС залишаються США, що пояснюється спільністю інтересів обох сторін, незважаючи на прагнення деяких європейських країн (в першу чергу Франції і ФРН) посилити роль Європи у регіональних та світових процесах.
Щоправда, нині суттєвою проблемою для ЄС є погіршення економічного стану більшості країн-членів організації. Найскладніша ситуація спостерігається в Греції, Італії, Іспанії, Португалії та Румунії. Локомотивом же економічного розвитку ЄС, звісно, залишаються ФРН, Франція та Великобританія, хоча варто зазначити, що від економічних проблем вони потерпають також. Це і послаблює єдність ЄС, загострює внутрішні суперечності щодо визначення способів подолання економічної кризи, гальмує подальше розширення ЄС через несхвальне ставлення провідних членів Європейського Союзу до прийому новими країнами дотацій, яких вони потребують. Можливості ЄС щодо реалізації програм свого економічного розвитку, посилення європейської оборонної складової та розвитку співробітництва з країнами-партнерами помітно зменшуються.
З огляду на це, керівництво Європейського Союзу головні зусилля спрямовує сьогодні саме на розв’язання проблем економічних. Європейський Союз докладає необхідні зусилля для реалізації стратегій та програм щодо колективної європейської безпеки, а також для розширення співпраці з країнами-партнерами ЄС. Передусім це стосується Спільної політики безпеки і оборони. До активу діяльності керівництва ЄС можна віднести і процес розширення Євросоюзу, в центрі уваги якого (на теперішньому етапі) країни Західних Балкан, а саме: Хорватія, Македонія, Чорногорія, Албанія, Боснія і Герцеговина та Сербія. Щодо України, то ЄС тільки те й робить, що засуджує Росію, та переймається на словах українськими проблемами. Моральна підтримка, це звісно, добре, але Україні як ніколи зараз потрібна матеріальна та військова допомога. Адже, як показує досвід, із російськими окупантами домовлятися марно,адже ніяких домовленостей вони не тримаються. З російськими загарбниками потрібно говорити зрозумілою їм мовою- а саме, винищувати іх так, як вони вбивають українських військових-безпощадно. Постає питання, навіщо були покладати життя скількох українських героїв, щоб все одно, у нас зрештою «віджали» Донбас( прикриваючись законом про особливий статус, і тд.).З такими успіхами можна було відразу дарувати Путіну цю територію, і не втрачати наших патріотів, які виходить, віддали своє життя ні за що…
Перехрестя українських проблем
Характеризуючи ситуацію щодо України, треба мати на увазі такі основні чинники:
-триває протистояння між США, НАТО та ЄС і Росією за вплив на пострадянському просторі та в Чорноморському регіоні, що супроводжується посиленням їх воєнно-політичної активності довкола нашої держави;
-зростає авторитаризм російської влади, посилюється активність і агресивність зовнішньої політики Росії;
-активізуються зусилля Туреччини, Польщі та Румунії щодо зміцнення своїх регіональних позицій;
-посилюються націоналістичні настрої у населення деяких сусідніх з Україною країн, зокрема, Угорщини та Румунії;
-залишаються «замороженими» конфлікти у Придністров’ї, Абхазії та Південній Осетії, зберігається нестабільність на Північному Кавказі Російської Федерації, а також активізуються курдські екстремісти у Туреччині.
Україна на перетині інтересів Заходу і Сходу
Наведені факти та обставини свідчать, що Україна опинилася на перетині інтересів Заходу (США/НАТО та ЄС) і Сходу (Російської Федерації), і зазнає при цьому активного цілеспрямованого тиску з обох сторін, які намагаються залучити її до сфери свого впливу, розраховуючи на її потенційно потужний економічний, ресурсний, демографічний та військовий потенціал, який наведені вище центри сили не проти використати у власних геополітичних цілях.
У стратегічному відношенні це стосується:
-прагнення Російської Федерації встановити повний контроль над Україною, що є однією з основних передумов досягнення стратегічних цілей щодо відновлення ролі Росії як великої світової держави у вигляді (на цьому етапі) лідера так званого Євразійського союзу;
-намірів США/НАТО та ЄС не допустити реалізації таких намірів Російської Федерації, яка об’єктивно залишається їх головним геополітичним суперником. Одночасно європейські країни намагаються створити з України певну буферну зону між своєю територією та Росією.
За такої ситуації відсутність чіткої та послідовної зовнішньої і внутрішньої політики України, а також фактичний розподіл українського суспільства на дві частини — західну та східну — створюють передумови для повного розколу нашої країни та, як наслідок, втрати нею державності. Про це яскраво свідчить безпрецедентне посилення російського тиску на Україну (політичного, економічного та інформаційного) в той момент, коли Захід повністю зосередився на розв’язанні власних проблем, викликаних світовою фінансово-економічною кризою. До того ж спостерігається фактична здача України США та країнами-членами НАТО і ЄС, які, підтримавши свого часу курс європейської та євроатлантичної інтеграції нашої держави, згодом по суті його реалізацію заблокували.
Як підсумок, Україна так і не спромоглася реалізувати свій потужний потенціал та посісти гідне їй місце у світі, перетворившись на нестабільну «сіру зону» між Заходом та Сходом. При цьому, з отриманням своєї незалежності, Україна лише втратила:
-ядерну зброю — третій за обсягом ядерний потенціал у світі, який свого часу був основою безпеки Української держави;
— населення — близько 7 мільйонів українського населення, а це 13 % громадян країни (майже як за часів Голодомору чи Другої світової війни);
-високотехнологічну промисловість — основу потужних передових виробництв колишнього Радянського Союзу;
-життєво важливі території — багаті нафтогазоносні родовища на шельфі Чорного моря в районі острова Зміїний;
-український культурний та інформаційний простори — які частково або повністю перейшли під егіду Російської Федерації;
-контроль за власними основними економічними активами — енергетичною інфраструктурою, металургійною промисловістю, ядерною енергетикою, корабле- та авіабудівною галузями, оборонно-промисловим комплексом.

Виталина Бездольная для Украинского Политика.
Если до 28 февраля события в Украине можно было трактовать как сугубо внутренние дела, то с 28 февраля — когда началась агрессия российских оккупантов на территории нашего государства — события стали носить явно геополитический характер. Такое ощущение, что В.Ф. Янукович превратился в этакого современного эрцгерцога Франца Фердинанда, который бессознательно и случайно стал причиной огромных геополитических изменений в мире, которые начались в 1914 году, с началом Первой мировой войны, и закончились с окончанием Второй и началом Холодной войн.
Современный мировой порядок стал результатом именно таких глобальных процессов. Похоже, такой порядок уже не может быть гарантом мировой экономической, политической и военной стабильности и исчерпал себя.
В связи с последними событиями, можем наблюдать, как Россия планирует не только создать свой полюс притяжения планетарного масштаба, а прежде всего развернуть собственное цивилизационное наступление. Используя стратегические связи с Китаем и Индией, которые объективно сохраняют большую настороженность против Запада, Кремль планирует объединить все усилия Хартленда (большого евразийского материка), против доминирования цивилизации Римланда (береговых пространств), и моря, которые олицетворяет союз Европы и Америки. По логике Кремля, для самостоятельности и самобытности Украины нет места.
Некоторый спад интереса США к Средней Европе, то есть к зоне, где геополитические устремления и стратегические планы Евразии и Запада исторически находятся в постоянном столкновении, привел к тому, что Россия после 2001 года (террористические атаки на США, войны в Афганистане и Ираке, которые перебросили все внимание Вашингтона на мусульманский мир) начала своё новое геостратегическое наступление в этом макрорегионе. Он имеет несколько направлений и уровней. Прежде всего речь идет о крепком «привитии» двух постсоветских православных стран — Украины, и Белоруссии к своим территориям. Эти задачи планируется решить одновременно путем политического и военного давления, информационной русификации, нефтегазовых воздействий.
В южной части Средней Европы, на Балканах, там где постоянно концентрировались мечты России о влиянии на этих территориях, ставка делается на возрождение панславистских настроений, на пробуждение православной солидарности. Центральными странами здесь в идеале должны стать Сербия и Болгария. Однако привлекательные идеалы Запада несколько испортили картину возможностей для Кремля. Поэтому на первый план вышли нефть и газ — надёжное оружие в эпоху социального прагматизма. Хотя она и сохраняет понимание того, что однажды вмешаться в ситуацию на Балканах пока нет сил, особенно после того, как членами НАТО стали Болгария и Румыния, все же принципом здесь выступает следующее: главное присутствовать в регионе, путать карты, разбивать его монолитность.
Южноевропейское направление является важнейшим для России, потому что оно раскрывает пространство для прямых контактов со странами-сателлитами (богатые и влиятельные арабские страны). А укрепление позиций в Черноморье — это вообще исторически заветная мечта всех российских правителей, ведь это решающий шаг к вытеснению с юго-западной окраины Евразии воздействий талассократической цивилизации. И здесь, как кость посреди горла стоит Украина.
Подвергнув классические геополитические теории «выравниванию» под свои интересы и догматику, идеологи типа А.Дугина создали собственную концепцию новейшего российского экспансионизма. Они предоставили этой концепции выразительные признаки мистичности в духе исконной борьбы добра и зла («Добром», разумеется, выступает Россия, а «Злом» — Запад). Эта борьба означает противостояние сухопутной Евразии с её эпицентром — Хартлендом, то есть равнинными территориями Северной Евразии (России), — и Атлантики, Римланда (береговых земель), концепцию которых в основном выражают Великобритания и США как типично морские государства, контролирующие все важные геополитические точки в Мировом Океане, словно окружив Евразию. Задачей России, и царской, и советской, и современной было и есть разорвать это «Кольцо Анаконды» (А.Дугин), мобилизировать усилия всех континентальных народов для священной войны против либерально-постпротестантского, мондиалистского Запада. Одной из тактических задач в этой цивилизационной войне есть план отторжения от целостного Запада политики Берлина и Парижа, то есть по существу континентальных двух государств, которые, по мнению евразийцев, оказались в объятиях атлантизма несколько случайно. Как видно из международных событий последних лет, этот план Кремля частично удается: Берлин и Париж все чаще, особенно после не вполне определенной в своих целях войны США в Ираке, заявляют о своей отдельной геополитической линии, критикуют Вашингтон и уже стали самыми надежными проводниками политических влияний Москвы в Европейском Союзе. Этот чрезвычайно эффективный внешнеполитический маневр Кремля, усиленный стратегическими потоками продажи огромных ресурсов нефти и газа (дополнительно через Балтийское и Чёрное моря) не только вывел Россию из определенной геополитической изоляции, но и позволил перейти в геостратегическое наступление. По плану этого наступления, Россия:
-превращается в один из центральных полюсов планетарного значения, который должен признать весь мир;
-она вмешивается в дела Европы;
-Москва, стратегически маневрируя в совместных действиях с Китаем, Индией и Ираном, постепенно вытесняет силы (прежде всего США) с Евразии;
-она прилагает все усилия, чтобы возродить Советский Союз в более современном формате, таким образом, возвращая себе геополитический контроль над всеми территориями постсоветского пространства, прежде всего над Украиной. Россия использует в частности, ресурс пропаганды и зомбирования в СМИ, нефтегазовые — топливные ресурсы. Таким образом, можно понять, что Россия активно отстаивает свои интересы, и считает себя ведущим мировым лидером, таким как США и другие мировые центры силы.
Учитывая это, Российская Федерация определила следующие стратегические цели, в частности:
-военную агрессию, и религиозно-конфессиональное влияние;
-восстановление контроля Российской Федерацией постсоветского пространства реализацией российских инициатив по укреплению Организации Договора о коллективной безопасности, расширение Таможенного союза и, как следствие, — создание Евразийского союза в контексте реализации стратегической идеи В.Путина по восстановлению Российской империи или СССР;
-объединение вокруг России других государств, у которых либо есть определенные противоречия с Западом, либо хранятся независимые от США и Европы позиции (так называемые страны третьего мира);
-укрепление позиций России в Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе, сохранения российского присутствия на Ближнем Востоке и в Северной Африке.
Для этого Россия беспрецедентно увеличивает объемы расходов на перевооружение, усиливает политическое, экономическое и информационное давление на страны бывшего СССР, в частности скрыто поддерживая перманентную напряженность в зонах «замороженных конфликтов» в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии и Нагорном Карабахе; активизирует свою работу в Шанхайской организации сотрудничества, БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка), а также других региональных организациях, в частности, Организации Тихоокеанского экономического сотрудничества; углубляет экономическое сотрудничество со странами Европейского Союза, АТР, Ближнего Востока и Северной Африки.
США, как мировой лидер
Главной движущей силой остаются США, обладающие достаточно эффективной политикой по сохранению и усилению своих геополитических позиций, вопреки существующим собственным проблемам. Несмотря на ряд существенных для себя проблем, Соединенные Штаты Америки достигли определенных своих целей, таких как:
-укрепление своих позиций в регионах Северной Африки и Ближнего Востока через свержения антиамериканских режимов в Ираке, Афганистане и Ливии, а также устранение от власти не полностью контролируемых Вашингтоном лидеров Туниса, Египта и Йемена;
-получение Соединенными Штатами Америки, их союзниками широкого доступа к иракским и ливийским нефтяным и газовым скважинам и рынкам (в том числе вооруженных) североафриканских и ближневосточных стран;
-ослабление влияния России в северо-африканском и ближневосточном регионах путем устранения от власти режимов, поддерживающих партнерские отношения с Российской Федерацией (в первую очередь М. Каддафи в Ливии и Х. Мубарака в Египте);
-создание предпосылок (так называемого эффекта домино) для распространения социальных беспорядков в других странах Ближнего Востока (прежде всего Сирии, Иране, Ливане и Иордании), а также проработка механизмов их дальнейшего выгодного для себя использования.
В целом, Соединенным Штатам Америки удалось существенно укрепить и собственную безопасность (в т.ч. военную, экономическую и информационную), и усилить наступательные возможности относительно достижения своих геополитических целей. На этом этапе к таким целям относятся мероприятия по закреплению достижений, полученных США, в «холодной войне», последующее укрепление своих лидерских позиций, а также нейтрализация вызовов и угроз, со стороны потенциальных противников или геополитических соперников.
Здесь основные усилия США концентрируются на следующих основных направлениях:
-обеспечение политического, экономического и военного присутствия США в ключевых регионах мира;
-сдерживание экономического, военного и политического роста других силовых центров, в первую очередь КНР и Европейского Союза;
-дальнейшее ослабление роли России и ограничения её геополитического влияния, недопущения возобновления Российской Федерации, как мощного мирового государства.
Конечно, что США, как мировой эталон демократии, не может оставить вне своего внимания ситуацию в Украине, ведь их просто не поймут другие демократические страны-лидеры. Но поддержка и помощь США для Украины пока еще ограничивается лишь осуждением действий агрессора в Украине, моральной поддержкой, и некоторыми поставками гуманитарной помощи. Другая ситуация сложилась, если бы Украина была членом НАТО. Тогда вообще вряд ли появился бы вопрос военного вторжения России в Украину. Но, к сожалению, больше никакой поддержки мы пока не получим, ведь всё внимание и силы США в настоящий момент сосредоточены на проблеме исламского терроризма. Это для них в настоящий момент — проблема № 1.
Китайский вариант успеха
В последнее время позицию второго за своим потенциалом центра силы в мире уверенно удерживает Китай, который, активно наращивая свою военную мощность и экономически развиваясь, уже догоняет США. Правда, КНР пока ещё не позиционирует себя в качестве мирового лидера и сосредоточивает усилие в первую очередь на укреплении китайских позиций в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), Юго-Восточной Азии, Центральной Азии, и соседних с ним Восточносибирском и Дальневосточном регионах России. Стремясь к этому, Китай прибегает к последовательным мероприятиям военно-политического и экономического характера, которые включают:
-сдерживание региональных оппонентов КНР (в частности США, Индии и Японии), усиление китайского военного присутствия в АТР способом развития системы военно-морских и военно-воздушных баз в регионе, а также укрепление группировки ВМС КНР (введение к его составу авианосцев, атомных подводных лодок и ударных ракетных кораблей) и активизации и расширения географии его деятельности;
-углубление экономического сотрудничества со странами отмеченных выше регионов. При этом особое внимание КНР уделяет получению доступа к центральноазиатским энергоносителям и природным ресурсам;
-реализацию общих с Россией проектов относительно освоения природных ресурсов Дальнего Востока и Восточной Сибири РФ, а также проведения демографической экспансии, в отмеченные регионы России.
К только что перечисленным направлениям деятельности КНР можно также прибавить следующие приоритеты: сохранение и усиление китайских позиций на рынках Соединенных Штатов (США остаются наибольшим торгово-экономическим партнером КНР); проведение финансово-экономической экспансии в странах Европы, Африки и Латинской Америки, способом активизации кредитно-инвестиционной деятельности; получение более широкого доступа к природным ресурсам других регионов мира, в т.ч. ближневосточных, африканских и южно-американских.
Правда, интенсификация деятельности КНР по вопросам достижения этих целей сопровождается усилением региональных противоречий Китая с США, Индией и Россией. Кроме того, усложняются отношения КНР с Японией, Вьетнамом и Филиппинами, через споры в Восточнокитайском и Южнокитайском морях острова и шельфовые зоны, которые имеют богатые запасы углеводородов.
Внутренней проблемой КНР на сегодня считается перенапряженность китайской экономики, которая вынуждает руководство Китая тормозить темпы экономического развития страны (до недавнего времени они считались самими высокими в мире, даже в условиях негативных последствий от мирового финансово-экономического кризиса).
Следовательно, видим что Китай пока ещё в первую очередь волнуют лишь внутриполитические проблемы и перспективы собственного развития, и укрепления своих позиций. Проблемой является большая перенаселенность территории страны поэтому внимание Китая сосредоточено на заселении новых территорий( в частности, Сибири и Дальнего Востока).
Европейский Союз: сила — в единстве
Отдельным центром силы субрегионального уровня позиционирует себя Европейский Союз — мощное объединение государств с общей внешней и оборонной политикой, единственной валютой (евро) и согласованными правилами экономической деятельности. При этом основным геополитическим и экономическим партнером ЕС остаются США, что объясняется общностью интересов обеих сторон, невзирая на стремление некоторых европейских стран (в первую очередь Франции и ФРГ) усилить роль Европы в региональных и мировых процессах.
Правда, в настоящее время существенной проблемой для ЕС является ухудшение экономического положения большинства стран-членов организации. Самая сложная ситуация наблюдается в Греции, Италии, Испании, Португалии и Румынии. Локомотивом же экономического развития ЕС, конечно, остаются ФРГ, Франция и Великобритания, хотя стоит отметить, что от экономических проблем они страдают тоже. Это и ослабляет единство ЕС, обостряет внутренние противоречия относительно определения способов преодоления экономического кризиса, тормозит последующее расширение ЕС через неодобрительное отношение ведущих членов Европейского Союза к приёму новыми странами дотаций, в которых они нуждаются. Возможности ЕС относительно реализации программ своего экономического развития, усиления европейской оборонной составляющей и развития сотрудничества, со странами-партнерами заметно уменьшаются.
Учитывая это, руководство Европейского Союза главные усилия направляет сегодня именно на решение экономических проблем. Европейский Союз прилагает необходимые усилия для реализации стратегий и программ относительно коллективной европейской безопасности, а также для расширения сотрудничества со странами-партнерами ЕС. Прежде всего, это касается общей политики безопасности и обороны. К активу деятельности руководства ЕС можно отнести и процесс расширения Евросоюза, в центре внимания которого (на нынешнем этапе) страны Западных Балкан, а именно: Хорватия, Македония, Черногория, Албания, Босния и Герцеговина и Сербия. Относительно Украины, то ЕС только то и делает, что осуждает Россию, и проникается на словах украинскими проблемами. Моральная поддержка, это конечно, хорошо, но Украине как никогда в настоящий момент нужна материальная и военная помощь. Ведь как показывает опыт, с русскими оккупантами договариваться напрасно, ведь никаких договорённостей они не соблюдают. С русскими захватчиками нужно говорить на понятном им языке — а именно, уничтожать их так, как они убивают украинских военных — беспощадно. Появляется вопрос, зачем надо было отдавать жизнь скольких украинских героев, чтобы все равно, у нас в конечном итоге «отжали» Донбасс( прикрываясь законом об особом статусе, и т.д.). С такими успехами можно было сразу дарить Путину эту территорию, и не терять наших патриотов, которые получается, отдали свою жизнь ни за что…
Перекресток украинских проблем
Характеризуя ситуацию относительно Украины, нужно иметь в виду такие основные факторы:
-продолжается противостояние между США, НАТО и ЕС и Россией, за влияние на постсоветском пространстве и в Черноморском регионе, который сопровождается усилением их военно-политической активности вокруг нашего государства;
-увеличивается авторитаризм русской власти, усиливается активность и агрессивность внешней политики России;
-активизируются усилия Турции, Польши и Румынии, относительно укрепления своих региональных позиций;
-увеличиваются националистические настроения в населении некоторых соседних с Украиной стран, в частности, Венгрии и Румынии;
-остаются «замороженными» конфликты в Приднестровье, Абхазии и Южной Осетии, хранится нестабильность на Северном Кавказе Российской Федерации, а также активизируются курдские экстремисты в Турции.
Украина на пересечении интересов Запада и Востока
Вышеуказанные факты и обстоятельства свидетельствуют, что Украина очутилась на пересечении интересов Запада (США/НАТО и ЕС) и Востока (Российской Федерации), и испытывает при этом активное целеустремленное давление из обеих сторон, которые пытаются привлечь её к сфере своего влияния, в расчете на её потенциально мощный экономический, ресурсный, демографический и военный потенциал, который эти центры силы не прочь использовать в собственных геополитических целях.
В стратегическом отношении это касается:
— намерении Российской Федерации установить полный контроль над Украиной, которая является одной из основных предпосылок достижения стратегических целей относительно возобновления роли России как большого мирового государства в виде (на этом этапе) лидера так называемого Евразийского союза;
— планов США/НАТО и ЕС не допустить реализации таких намерений Российской Федерации, которая объективно остается их главным геополитическим соперником. Одновременно европейские страны пытаются создать из Украины определенную буферную зону между своей территорией и Россией.
При такой ситуации, отсутствие чёткой и последовательной внешней и внутренней политики Украины, а также фактическое распределение украинского общества на две части — западную и восточную — создают предпосылки для полного раскола нашей страны, и как следствие, потери ею государственности. Об этом ярко свидетельствует беспрецедентное усиление русского давления на Украину (военного, политического, экономического и информационного) в тот момент, когда Запад полностью сосредоточился на решении собственных проблем, вызванных мировым финансово-экономическим кризисом. К тому же наблюдается фактическая сдача Украины США и странами-членами НАТО и ЕС, которые, поддержав в свое время курс европейской и евроатлантической интеграции нашего государства, впоследствии по существу его реализацию заблокировали.
Как итог, Украина так и не смогла реализовать свой мощный потенциал и занять достойное ей место в мире, превратившись в нестабильную «серую зону» между Западом и Востоком. При этом, с получением своей независимости, Украина лишь потеряла:
-ядерное оружие — третий по объему ядерный потенциал в мире, который в свое время был основой безопасности Украинского государства;
-население — около 7 миллионов украинского населения, а это 13 % граждан страны (почти как во времена Голодомора или Второй мировой войны);
-высокотехнологическую промышленность — основу мощных передовых производств прежнего Советского Союза;
-жизненно важные территории — богатые нефтегазоносные месторождения на шельфе Черного моря в районе острова Змеиный, позже- Крым, затем- Донбасс;
-украинское культурное и информационное пространства — которые частично или полностью перешли под эгиду Российской Федерации;
-контроль за собственными основными экономическими активами — энергетической инфраструктурой, металлургической промышленностью, ядерной энергетикой, корабле- и авиастроительной отраслями, оборонно-промышленным комплексом.

Олег Базалук. Украинский Политик.

Первую часть смотрите здесь.
Вторую часть смотрите здесь.
Третью часть смотрите здесь

18. Начав войну в Украине, Путин впервые открыто заявил о себе и о возрожденной им России, как о крупном геополитическом игроке. Оговоримся: «не в первые» и не «открыто». Путинская Россия и раньше претендовала на роль крупного геополитического игрока. Например, заступничество России за Президента Сирии Башара Асада и его режим. Россия выиграла это противостояние у США и Европы, но при этом не стала ровней США, Европе и Китаю. На уровне психологии поведения она так и осталась провинциальной державой, которая из-под тишка плетет интриги за спинами сильных мира сего. Война в Украине – явный тому пример. Россия боится открыто противопоставить себя миру, поэтому и отрицает свое участие в гибридной войне. Ведет себя как мелкий жулик.
Проанализируем, есть ли у России шанс стать четвертым крупным игроком на геополитической карте мира? Для этого нам придется сравнить её «игру» и потенциальные возможности с остальными крупными игроками: США, Европой и Китаем.
19. Начнем с Китая. Китай, за последнее время, стал наиболее сильным геополитическим игроком. Интенсивно развивающаяся экономика, перевооруженная армия, собственное производство высокотехнологической военной техники, неоспоримый авторитет в Азии, проникновение на перспективные рынки сбыта по всему миру. Патриотизм китайцев проявляется не в слепой поддержке политики государства, а в культурных традициях, в непрерывном совершенстве уровня жизни и благосостояния своего государства.
Как геополитический игрок Китай ведет себя мудро, не делая резких движений, а работая на перспективу. Поэтому решения Китая взвешены, основательны и дальнозорки.
20. На втором месте после Китая, я бы расположил США. Вокруг США как крупного геополитического игрока всегда много шуму. Возможно поэтому, политика нынешнего Президента Обамы, направлена на то, что перестать разменивать огромные внутренние потенциалы на внешние временные и сомнительные успехи (вспомнить проигранные войны во Вьетнаме, Корее. Подпорченный авторитет в Ливии, Ираке).
В отличие от Китая США выстраивает свою внешнюю политику шумно, со скандалами, где-то даже бесцеремонно. Восточной мудростью в их действиях даже не пахнет. Тем не менее, армия США — вне конкуренции. Да и экономика, благодаря большему акцентированию внимания на внутренних проблемах, в последнее время стала выравниваться и по-прежнему считается одной из крупнейших и перспективных.
21. Самым проблематичным геополитическим игроком является Европа. Её проблема – мультикультурализм. Несмотря на то, что в Европе ярко проявляют себя три государства Германия, Франция и Великобритания, говорить об их доминирующей роли в Евросоюзе можно только с оговорками. Да, их голоса весомы, но остальные государства могут в той или иной степени «баламутить воду» и ослаблять вес принятых решений. Современная Европа напоминает чем-то бывший СССР, когда независимо от возможностей, все сбрасываются в единую казну, а уже с этой казны, в результате грызни и интриг, средства распределяются по «республикам» (странам). Поэтому в этом котле сложнейших взаимоотношений есть униженные, обиженные и оскорбленные, которые только и ждут реванша. Поэтому, Европа как крупный геополитический игрок, стоит на третьем месте.
22. Наконец, Россия. Путинская Россия отличается от остальных геополитических игроков многими характеристиками. Я бы сказал – она ничем не похожа на них. Есть огромная территория, несметные природные богатства и ядерный потенциал. Любое другое государство с таким потенциалом не имело бы себе равных в мире. Но только не Россия. И причина только в одном: в отношении государства к своему народу, и отношении народа к своему государству. Исторически, в России народ привык к сильной, авторитарной власти. Горбачевские и ельцинские времена воспринялись как времена анархии. Именно поэтому авторитарный путинский стиль управления, приняли с облегчением – «это по-нашему», по-российски. Поэтому если Китай, США и Европу геополитическими игроками делают люди: культура и людские ресурсы, то Россию только ее география и природные ресурсы (точнее, цены на них).
Слабая экономика, многочисленная, но плохо вооруженная армия, и самое главное – люди, которыми можно манипулировать, но только пока действует шоковая терапия информационной пропаганды. Как только русские сталкиваются с окружающей действительностью, они приходят в чувство и прозревают – опять обманули. Поэтому пока народ в дурмане – он послушен, но не креативен. Как только дурман пропаганды развеивается, креативность возвращается, но послушание исчезает. С такой армией не навоюешься.
23. Теперь рассмотрим простую задачку: Кому достанется Украина? Попутно отметим, что для всех четырех (включая и Россию) геополитических игроков Украина не представляет собой особой ценности: бедное государство с людьми, в менталитете которых заложено неуважение к законам и склонность к обману и коррупции.
Китай в этой игре стоит в стороне, потому что при всех раскладах он в выигрыше. Китаю интересно ослабление России, потому что Россия не только владеет многими исконно китайскими территориями, но и становится сговорчивее при продаже своих ресурсов. Правда, Китаю претит дерзость России, потому что Китай чинно и терпеливо дожидался и дожидается возврата в свою юрисдикцию Гонконга и Тайваня. Но при открытой агрессии Китай заявит о себе и точно не на стороне России. В Китае уже многое сделано для того, чтобы с наименьшими потерями как минимум, вернуть то, что по праву принадлежит китайскому народу (в приграничных округах построена железная дорога с такой же шириной колеи как в России, Сибирь и Дальний Восток заселены китайскими эмигрантами и т.п.). Китай пока выжидает. Ждет своего шанса.
США, какой бы шум не создавала российская пропаганда, на самом деле пока озабочено другим вызовом – борьбой с воинствующим исламизмом. Пока Россия завязла в украинских событиях, США разделывается с режимом Башара Асада в Сирии, решает вопросы с Ираком, Ираном. Попутно реструктуризирует НАТО, перетягивает на свою сторону государства Евросоюза. По большому счету США еще не втянулось в конфликт, хотя пристально за ним присматривает. Украине не повезло в том, что период войны с Россией припал на Президента Обаму, который, в отличие от большинства предшественников не любит демонстрировать силу. Он занят решением внутренних проблем. Правда оппоненты умело раскручивают антироссийские настроения внутри Америки, и не исключено, что Президент Обама в скором времени вынужден пойти на уступки внутреннему давлению и втянуться в противостояние с Россией.
В настоящее время непосредственное участие в конфликте принимает только Европа. Парадоксально то, что ни Россия, ни три основных европейских государства: Германия, Франция и Великобритания, меньше всего хотели этого противостояния. Европа, самый слабый из трех геополитических игроков, вынуждена втянуться в противостояние с Россией, с которой за последнее десятилетие она срослась как экономически, так и политически. Но здесь свою роль сыграли более «мелкие», но многочисленные политические игроки в Евросоюзе: Польша, страны Прибалтики и др. Именно они первыми забили в набат и заставили остальных членов Евросоюза втянуться в этот невыгодный для них конфликт.
Европа слаба своей разобщенности. Но консолидировавшись – она намного превосходит Россию, прежде всего своим оборонным потенциалом: промышленностью, высокотехнологическим вооружением.
Наконец, Россия. События в Украине очередной раз подтвердили слабость и недальновидность российской политики. Россия проиграла в Украине как стратегически, так и тактически. И не даром её сравнивают с медведем. Проиграв в интеллектуальные игры, России оставалось прибегнуть только к силовому варианту, что она и сделала. Развязав войну в Украине, Россия заявила о себе как о геополитической силе, которая готова наказать строптивых и любой ценой отстоять свои интересы.
Но насколько России удалось отстоять свои интересы? Что она выиграла?
24. Если посмотреть на «успехи» России как геополитического игрока, то на ум сразу напрашивается сравнение с политикой беглого Президента Януковича, который тоже в один момент посчитал себя серьезным «шахматистом».
Да, Россия аннексировала Крым. Да, Россия создала «буферную» зону из нескольких районов Луганской и Донецкой области. Но чего она этим добилась? С точки зрения геополитики она ввязла в Украину, обратив на себя внимание как на выскочку-неуча.
Какой смысл было ослаблять и озлоблять соседей, которые и без того зависели от «старшего» брата? Какой смысл было ругаться с Европой, на деньгах которой и строилось благополучие российской экономики? Зачем рубить сук, на котором сидишь?
Но самое печальное то, что Россия обрезала себе все пути к отступлению. Она играет ва-банк, словно камикадзе противопоставляя себя остальному миру.
Время играет против неё. Все эти «перемирия» в Украине с боевиками — это оттяжка неизбежного столкновения. Кровавого или нет – время покажет в ближайшем будущем. Но судя по замашкам Путина – обязательно кровавого.
Россия все больше и больше запутывается в собственном варварстве и невежестве, не понимая, насколько жалко и обреченно она выглядит на фоне мировых геополитических игроков. Крым и ЛНР с ДНР требуют постоянного финансового подкрепления. Перевооружение армии и милитаризация страны – это огромные средства, время и людские ресурсы. Это, наконец, высокотехнологическое производство, которого в России просто нет.
А кто союзники? Кто кроме собственного одурманенного пропагандой народа верит в мифы про «бандеровцев», «хунту» и т.п.?
Их нет.
Вместо этого, вокруг России на границах все больше скапливается войск НАТО. Внутри России поддерживаются и раздуваются сепаратистские движения. Антирусские настроения во всем мире выливаются в антироссийскую политику государств, которая еще больше изолирует Россию и представляет её в свете агрессора. Нейтральная Европа все больше склоняется к желанию вооружить и поддержать Украину на зло России, тем самым еще больше обостряя конфликт.
За Европой подтянется США. Не исключено, что вмешается и Китай. Япония жаждет, наконец, забрать свои четыре острова. Турция метит на Крым. Грузия в состоянии объединить Кавказ в антироссийском порыве и вернуть себе Абхазию и Южную Осетию. Молдавия, опираясь на войска НАТО, готова побороться за Приднестровье.
Чем все это Россия может покрыть? Только ядерным оружием. Путин и его Россия не доросли до геополитических игр. Дефицит интеллекта может обернуться в ядерную войну. Вот и остается миру ждать, насколько обезумевшая ядерная держава в состоянии далеко зайти. И ведь в этот угол она загнала себя сама…
Олег Базалук. Украинский Политик.

Первую часть смотрите здесь http://www.ukrpolitic.com/?p=2168.
Вторую часть смотрите здесь http://www.ukrpolitic.com/?p=2193.
Третью часть смотрите здесь http://www.ukrpolitic.com/?p=2234

18. Начав войну в Украине, Путин впервые открыто заявил о себе и о возрожденной им России, как о крупном геополитическом игроке. Оговоримся: «не в первые» и не «открыто». Путинская Россия и раньше претендовала на роль крупного геополитического игрока. Например, заступничество России за Президента Сирии Башара Асада и его режим. Россия выиграла это противостояние у США и Европы, но при этом не стала ровней США, Европе и Китаю. На уровне психологии поведения она так и осталась провинциальной державой, которая из-под тишка плетет интриги за спинами сильных мира сего. Война в Украине – явный тому пример. Россия боится открыто противопоставить себя миру, поэтому и отрицает свое участие в гибридной войне. Ведет себя как мелкий жулик.
Проанализируем, есть ли у России шанс стать четвертым крупным игроком на геополитической карте мира? Для этого нам придется сравнить её «игру» и потенциальные возможности с остальными крупными игроками: США, Европой и Китаем.
19. Начнем с Китая. Китай, за последнее время, стал наиболее сильным геополитическим игроком. Интенсивно развивающаяся экономика, перевооруженная армия, собственное производство высокотехнологической военной техники, неоспоримый авторитет в Азии, проникновение на перспективные рынки сбыта по всему миру. Патриотизм китайцев проявляется не в слепой поддержке политики государства, а в культурных традициях, в непрерывном совершенстве уровня жизни и благосостояния своего государства.
Как геополитический игрок Китай ведет себя мудро, не делая резких движений, а работая на перспективу. Поэтому решения Китая взвешены, основательны и дальнозорки.
20. На втором месте после Китая, я бы расположил США. Вокруг США как крупного геополитического игрока всегда много шуму. Возможно поэтому, политика нынешнего Президента Обамы, направлена на то, что перестать разменивать огромные внутренние потенциалы на внешние временные и сомнительные успехи (вспомнить проигранные войны во Вьетнаме, Корее. Подпорченный авторитет в Ливии, Ираке).
В отличие от Китая США выстраивает свою внешнюю политику шумно, со скандалами, где-то даже бесцеремонно. Восточной мудростью в их действиях даже не пахнет. Тем не менее, армия США — вне конкуренции. Да и экономика, благодаря большему акцентированию внимания на внутренних проблемах, в последнее время стала выравниваться и по-прежнему считается одной из крупнейших и перспективных.
21. Самым проблематичным геополитическим игроком является Европа. Её проблема – мультикультурализм. Несмотря на то, что в Европе ярко проявляют себя три государства Германия, Франция и Великобритания, говорить об их доминирующей роли в Евросоюзе можно только с оговорками. Да, их голоса весомы, но остальные государства могут в той или иной степени «баламутить воду» и ослаблять вес принятых решений. Современная Европа напоминает чем-то бывший СССР, когда независимо от возможностей, все сбрасываются в единую казну, а уже с этой казны, в результате грызни и интриг, средства распределяются по «республикам» (странам). Поэтому в этом котле сложнейших взаимоотношений есть униженные, обиженные и оскорбленные, которые только и ждут реванша. Поэтому, Европа как крупный геополитический игрок, стоит на третьем месте.
22. Наконец, Россия. Путинская Россия отличается от остальных геополитических игроков многими характеристиками. Я бы сказал – она ничем не похожа на них. Есть огромная территория, несметные природные богатства и ядерный потенциал. Любое другое государство с таким потенциалом не имело бы себе равных в мире. Но только не Россия. И причина только в одном: в отношении государства к своему народу, и отношении народа к своему государству. Исторически, в России народ привык к сильной, авторитарной власти. Горбачевские и ельцинские времена воспринялись как времена анархии. Именно поэтому авторитарный путинский стиль управления, приняли с облегчением – «это по-нашему», по-российски. Поэтому если Китай, США и Европу геополитическими игроками делают люди: культура и людские ресурсы, то Россию только ее география и природные ресурсы (точнее, цены на них).
Слабая экономика, многочисленная, но плохо вооруженная армия, и самое главное – люди, которыми можно манипулировать, но только пока действует шоковая терапия информационной пропаганды. Как только русские сталкиваются с окружающей действительностью, они приходят в чувство и прозревают – опять обманули. Поэтому пока народ в дурмане – он послушен, но не креативен. Как только дурман пропаганды развеивается, креативность возвращается, но послушание исчезает. С такой армией не навоюешься.
23. Теперь рассмотрим простую задачку: Кому достанется Украина? Попутно отметим, что для всех четырех (включая и Россию) геополитических игроков Украина не представляет собой особой ценности: бедное государство с людьми, в менталитете которых заложено неуважение к законам и склонность к обману и коррупции.
Китай в этой игре стоит в стороне, потому что при всех раскладах он в выигрыше. Китаю интересно ослабление России, потому что Россия не только владеет многими исконно китайскими территориями, но и становится сговорчивее при продаже своих ресурсов. Правда, Китаю претит дерзость России, потому что Китай чинно и терпеливо дожидался и дожидается возврата в свою юрисдикцию Гонконга и Тайваня. Но при открытой агрессии Китай заявит о себе и точно не на стороне России. В Китае уже многое сделано для того, чтобы с наименьшими потерями как минимум, вернуть то, что по праву принадлежит китайскому народу (в приграничных округах построена железная дорога с такой же шириной колеи как в России, Сибирь и Дальний Восток заселены китайскими эмигрантами и т.п.). Китай пока выжидает. Ждет своего шанса.
США, какой бы шум не создавала российская пропаганда, на самом деле пока озабочено другим вызовом – борьбой с воинствующим исламизмом. Пока Россия завязла в украинских событиях, США разделывается с режимом Башара Асада в Сирии, решает вопросы с Ираком, Ираном. Попутно реструктуризирует НАТО, перетягивает на свою сторону государства Евросоюза. По большому счету США еще не втянулось в конфликт, хотя пристально за ним присматривает. Украине не повезло в том, что период войны с Россией припал на Президента Обаму, который, в отличие от большинства предшественников не любит демонстрировать силу. Он занят решением внутренних проблем. Правда оппоненты умело раскручивают антироссийские настроения внутри Америки, и не исключено, что Президент Обама в скором времени вынужден пойти на уступки внутреннему давлению и втянуться в противостояние с Россией.
В настоящее время непосредственное участие в конфликте принимает только Европа. Парадоксально то, что ни Россия, ни три основных европейских государства: Германия, Франция и Великобритания, меньше всего хотели этого противостояния. Европа, самый слабый из трех геополитических игроков, вынуждена втянуться в противостояние с Россией, с которой за последнее десятилетие она срослась как экономически, так и политически. Но здесь свою роль сыграли более «мелкие», но многочисленные политические игроки в Евросоюзе: Польша, страны Прибалтики и др. Именно они первыми забили в набат и заставили остальных членов Евросоюза втянуться в этот невыгодный для них конфликт.
Европа слаба своей разобщенности. Но консолидировавшись – она намного превосходит Россию, прежде всего своим оборонным потенциалом: промышленностью, высокотехнологическим вооружением.
Наконец, Россия. События в Украине очередной раз подтвердили слабость и недальновидность российской политики. Россия проиграла в Украине как стратегически, так и тактически. И не даром её сравнивают с медведем. Проиграв в интеллектуальные игры, России оставалось прибегнуть только к силовому варианту, что она и сделала. Развязав войну в Украине, Россия заявила о себе как о геополитической силе, которая готова наказать строптивых и любой ценой отстоять свои интересы.
Но насколько России удалось отстоять свои интересы? Что она выиграла?
24. Если посмотреть на «успехи» России как геополитического игрока, то на ум сразу напрашивается сравнение с политикой беглого Президента Януковича, который тоже в один момент посчитал себя серьезным «шахматистом».
Да, Россия аннексировала Крым. Да, Россия создала «буферную» зону из нескольких районов Луганской и Донецкой области. Но чего она этим добилась? С точки зрения геополитики она ввязла в Украину, обратив на себя внимание как на выскочку-неуча.
Какой смысл было ослаблять и озлоблять соседей, которые и без того зависели от «старшего» брата? Какой смысл было ругаться с Европой, на деньгах которой и строилось благополучие российской экономики? Зачем рубить сук, на котором сидишь?
Но самое печальное то, что Россия обрезала себе все пути к отступлению. Она играет ва-банк, словно камикадзе противопоставляя себя остальному миру.
Время играет против неё. Все эти «перемирия» в Украине с боевиками — это оттяжка неизбежного столкновения. Кровавого или нет – время покажет в ближайшем будущем. Но судя по замашкам Путина – обязательно кровавого.
Россия все больше и больше запутывается в собственном варварстве и невежестве, не понимая, насколько жалко и обреченно она выглядит на фоне мировых геополитических игроков. Крым и ЛНР с ДНР требуют постоянного финансового подкрепления. Перевооружение армии и милитаризация страны – это огромные средства, время и людские ресурсы. Это, наконец, высокотехнологическое производство, которого в России просто нет.
А кто союзники? Кто кроме собственного одурманенного пропагандой народа верит в мифы про «бандеровцев», «хунту» и т.п.?
Их нет.
Вместо этого, вокруг России на границах все больше скапливается войск НАТО. Внутри России поддерживаются и раздуваются сепаратистские движения. Антирусские настроения во всем мире выливаются в антироссийскую политику государств, которая еще больше изолирует Россию и представляет её в свете агрессора. Нейтральная Европа все больше склоняется к желанию вооружить и поддержать Украину на зло России, тем самым еще больше обостряя конфликт.
За Европой подтянется США. Не исключено, что вмешается и Китай. Япония жаждет, наконец, забрать свои четыре острова. Турция метит на Крым. Грузия в состоянии объединить Кавказ в антироссийском порыве и вернуть себе Абхазию и Южную Осетию. Молдавия, опираясь на войска НАТО, готова побороться за Приднестровье.
Чем все это Россия может покрыть? Только ядерным оружием. Путин и его Россия не доросли до геополитических игр. Дефицит интеллекта может обернуться в ядерную войну. Вот и остается миру ждать, насколько обезумевшая ядерная держава в состоянии далеко зайти. И ведь в этот угол она загнала себя сама…