Метка: Алеппо

Испытание санкциями: ЕС прошел тест Украиной, но споткнулся на СирииИспытание санкциями: ЕС прошел тест Украиной, но споткнулся на Сирии

Юрий Панченко

Украинский вопрос формально не был ключевым на последнем в этом году саммите ЕС. По крайней мере, если доверять повестке дня. Первыми пунктами в ней значились отношения с Турцией и другими странами (прежде всего – в противодействии нелегальной миграции), обеспечение устойчивости экономического развития, борьба с безработицей. Наконец, лидеры ЕС не могли не обсудить ситуацию в Сирии. Сирийскому вопросу пытались придать как можно больший вес и символизм.

В частности, для этого в Брюссель прилетел мэр Восточного Алеппо, захваченного накануне войсками Асада и Путина. Брита Хаджи Хасана пригласили принять участие в первой части саммита, вместе с европейскими лидерами. И лишь в конце повестки дня шли два вопроса, связанные с Украиной: продление санкций против РФ и выход из тупика ратификации Соглашения об ассоциации с Украиной.

В этот тупик Европейский Союз завели Нидерланды, а точнее – ее граждане, 6 апреля на референдуме проголосовавшие против СА. К тому же нидерландский референдум поставил под угрозу способность ЕС заключать международные соглашения, а потому эта проблема стала головной болью не только Киева, но и Брюсселя. Предложенный Нидерландами компромисс был известен – подписание дополнительного документа, который должен был дать ответ на опасения жителей Королевства. В частности, ЕС должен признать, что ассоциация не гарантирует Украине членства (хотя и не закрывает такую возможность), не дает доступа к программам развития ЕС, а также не предоставляет военных гарантий (см. публикацию «Нидерланды и ассоциация: что утвердят в четверг в Брюсселе»).

Но даже против таких формулировок в Брюсселе публично выступила группа «друзей Украины». «Реакция Нидерландов выглядит оскорбительной для украинцев. Мы до конца боролись за то, чтобы формулировки в этом документе были более дружественными по отношению к Украине, в частности, показали, что Украину ждут в ЕС», – говорила впоследствии польский премьер Беата Шидло.

Впрочем, от более дружественной Украине редакции пришлось отказаться, ведь у нее не было шансов быть принятой впоследствии нидерландскими парламентариями. Поэтому сначала Киев, а потом и «друзья» были вынуждены согласиться на предложенный компромисс. Это должно было гарантировать завершение сериала с ратификацией Соглашения об ассоциации.

В конце концов, прибыв на заседание саммита, премьер Нидерландов Марк Рютте заявил, что «очень мотивирован» добиться компромиссного решения. «Мы должны его достичь, иначе Соглашение не будет ратифицировано», – сказал Рютте. Однако, уже после начала Саммита, в кулуары стали поступать тревожные новости. Один за другим участники делегаций разных стран начали осторожно предполагать, что решение будет отложено. «В конце концов, у вас уже есть зона свободной торговли с ЕС, а поэтому для вас фактически мало что изменится. Да, решение вопроса ассоциации может быть перенесено, но это лишь формальность», – убеждал представитель делегации Франции. В пресс-службе Совета ЕС добавляли – по результатам переговоров возможно любое решение. Даже самое неожиданное: «Неслучайно мы поддерживаем постоянный телефонный контакт с президентом Порошенко».
Не менее пессимистические прогнозы озвучивали и голландцы. «Понимаете, это очень сложный вопрос, а потому найти компромисс непросто. Далеко не все согласны с нашими предложениями», – говорил представитель делегации Нидерландов. Показательный момент – уйдя после журналистских вопросов, дипломат через несколько минут вернулся и обратился к корреспонденту ЕвроПравды: «Я вижу, что не убедил вас. Но я хочу, чтобы вы поверили мне – все действительно очень сложно».

На фоне нидерландской «зрады» стало известно еще об одной. На сайте Европарламента неожиданно изменилась ориентировочная дата голосования за украинский безвиз. Сместили более чем на два месяца – с 1 февраля на 3 апреля, хотя только 4 дня назад дату уже переносили, с января на февраль. И хотя аппарат ЕП сразу обнародовал заявление о том, что дата «ориентировочная», ее перенос – «технический» и ничего не значит, вопрос это не сняло.
Но ключевая проблема даже не в переносе как таковом. Дело в том, что чем ближе к дате президентских выборов во Франции, тем больше шансов, что безвиз снова отложат – ЕС боится давать лишний козырь Марин Ле Пен.

Но позже появились важные новости, касающиеся визового вопроса, которые потерялись в потоке сообщений дня.
Сразу несколько источников сообщили, что отсрочка безвиза была связана… с Нидерландами. Причем говорили это как источники, так и вполне официальные лица. «Продвигаться на пути к безвизу можно, лишь решив проблему нидерландского вето», – пояснил после завершения саммита премьер-министр Латвии Марис Кучинскис. Осталось неясно, какая может быть связь между Соглашением и завершением процедур по безвизовому режиму, но такое мнение приходилось слышать несколько раз. А значит, эту позицию разделяла по крайней мере часть стран-членов ЕС.

Единственное, в чем «зрады» не предполагалось – это в вопросе продления санкций против РФ. Действующие ограничения завершаются в конце января, но в ЕС предпочитают не откладывать этот вопрос на последние недели. Ведь пока не совсем понятно, какой будет санкционная политика нового президента США. Поэтому лучше не рисковать… О консенсусе в вопросе санкций с самого начала говорили даже представители Франции и Италии, настроенных на более глубокое сотрудничество с РФ. Но и тут возник дополнительный вопрос: возможно ли введение новых санкций, связанных с преступлениями в Сирии?

И этот вопрос действительно поднимался! В повестку дня его внесла британский премьер Тереза Мэй. Впрочем, поддержка этой инициативы оказалась недостаточной. «Консенсуса по этому вопросу пока нет даже в далекой перспективе», – отметил собеседник ЕвроПравды в одной из национальных делегаций. «Все понимают, что ситуация с Алеппо ужасна, однако нет идей, каким образом эту ситуацию можно исправить», – добавил другой чиновник.

Но проигнорировать сирийский вопрос было невозможно. Именно поэтому внепланово лидеры ЕС обсудили еще и возможность гуманитарной помощи Сирии, в частности, эвакуации гражданского населения. Но судя по отсутствию заявлений, к согласию не пришли и по этому вопросу. И это, наверное, будет еще долго обсуждаться европейскими СМИ – ЕС оказался неспособен отреагировать на преступления, потрясшие весь мир. Впрочем, украинцам эта нерешительность хорошо известна…

К слову, на встрече лидеров ЕС в Брюсселе обсуждалась еще одна «антироссийская» инициатива, по которой так и не смогли прийти к согласию. Беата Шидло предложила изменить срок, на который продлевается действие санкций – с нынешних шести до двенадцати месяцев. «Это сняло бы много политических рисков. Поэтому эта инициатива, я уверена, будет обсуждаться и дальше», – добавила она. Впрочем, как признали впоследствии участники саммита, в этом вопросе также далеко до консенсуса.

ЕС не достиг успеха и в самом важном для себя вопросе мигрантов. Решение саммита не содержит никаких новых идей или инициатив. Договорились лишь «активизировать усилия» для выполнения предыдущих договоренностей.
Впрочем, иначе и быть не могло. Ведь корень проблемы – несогласие ряда стран на систему распределения мигрантов, которую ЕС одобрил год назад. Среди «отказников» – Словакия, которая сейчас председательствует в Европейском совете. «При председательстве Фицо (премьер Словакии) прорыв в миграционном вопросе невозможен», – признавали участники переговоров.

«Мы будем более успешными в продвижении этой инициативы», – пообещал после саммита Йозеф Мускат, премьер Мальты, к которой переходит председательство в ЕС с 1 января 2017 года. Так или иначе, еще за полчаса до завершения саммита ожидания были не очень благоприятные. Тем более, что из переговорной комнаты начали поступать тревожные новости по украинскому вопросу.

«ЕС – это прежде всего демократия и уважение к гражданам. Если жители Нидерландов сказали «нет», то что можно сделать? Надо ждать, пока они поменяют свое мнение», – говорил в кулуарах участник итальянской делегации.
Для Украины это могло бы стать разгромным поражением. Масштабное разочарование в ЕС, последствия которого невозможно даже предсказать. Но в итоге – договорились. Причем официальные новости превзошли ожидания!
«Мы приняли во внимание, в какой ситуации находятся Нидерланды. И мы хотим помочь Украине. В этой ситуации у нас был только один путь, и мы последовали ему, поддержав предложение Нидерландов», – заявил премьер Латвии Марис Кучинскис, выйдя к представителям СМИ.

А уже через несколько часов официальный представитель объявил текст только что принятого «решения глав государств и правительств членов ЕС». «Это решение – лакмусовая бумажка, которая должна была показать, в каком состоянии находится ЕС. К счастью, он показал, что способен действовать», – резюмировала Беата Шидло.
Подобную оценку озвучил и президент Евросовета Дональд Туск, который противопоставил нидерландскую проблему выходу Британии из ЕС: «Brexit доказал, как важно быть ответственными. Нынешнее решение показало, что мы усвоили этот урок».

Руководство ЕС вообще сделало украинский хеппи-энд главной новостью саммита. Впрочем, это легко объяснить – это был самый большой успех не только Киева, но и Брюсселя. В последние дни 2016 года ЕС сумел избежать системного кризиса в отношениях институтов, разблокировав соглашение с Украиной. Хотя – и это важно для Украины – борьба за Ассоциацию еще не завершена. Ведь эту договоренность Рютте еще должен «продать» обеим палатам парламента Нидерландов. Иначе – о чем отдельно указано в договоренности – согласованный на саммите документ автоматически утратит силу. Поэтому окончательная победа в войне за Ассоциацию еще впереди. Но 15 декабря и у ЕС, и у Украины были все основания считать себя победителями.

Европейская правдаЮрий Панченко

Украинский вопрос формально не был ключевым на последнем в этом году саммите ЕС. По крайней мере, если доверять повестке дня. Первыми пунктами в ней значились отношения с Турцией и другими странами (прежде всего – в противодействии нелегальной миграции), обеспечение устойчивости экономического развития, борьба с безработицей. Наконец, лидеры ЕС не могли не обсудить ситуацию в Сирии. Сирийскому вопросу пытались придать как можно больший вес и символизм.

В частности, для этого в Брюссель прилетел мэр Восточного Алеппо, захваченного накануне войсками Асада и Путина. Брита Хаджи Хасана пригласили принять участие в первой части саммита, вместе с европейскими лидерами. И лишь в конце повестки дня шли два вопроса, связанные с Украиной: продление санкций против РФ и выход из тупика ратификации Соглашения об ассоциации с Украиной.

В этот тупик Европейский Союз завели Нидерланды, а точнее – ее граждане, 6 апреля на референдуме проголосовавшие против СА. К тому же нидерландский референдум поставил под угрозу способность ЕС заключать международные соглашения, а потому эта проблема стала головной болью не только Киева, но и Брюсселя. Предложенный Нидерландами компромисс был известен – подписание дополнительного документа, который должен был дать ответ на опасения жителей Королевства. В частности, ЕС должен признать, что ассоциация не гарантирует Украине членства (хотя и не закрывает такую возможность), не дает доступа к программам развития ЕС, а также не предоставляет военных гарантий (см. публикацию «Нидерланды и ассоциация: что утвердят в четверг в Брюсселе»).

Но даже против таких формулировок в Брюсселе публично выступила группа «друзей Украины». «Реакция Нидерландов выглядит оскорбительной для украинцев. Мы до конца боролись за то, чтобы формулировки в этом документе были более дружественными по отношению к Украине, в частности, показали, что Украину ждут в ЕС», – говорила впоследствии польский премьер Беата Шидло.

Впрочем, от более дружественной Украине редакции пришлось отказаться, ведь у нее не было шансов быть принятой впоследствии нидерландскими парламентариями. Поэтому сначала Киев, а потом и «друзья» были вынуждены согласиться на предложенный компромисс. Это должно было гарантировать завершение сериала с ратификацией Соглашения об ассоциации.

В конце концов, прибыв на заседание саммита, премьер Нидерландов Марк Рютте заявил, что «очень мотивирован» добиться компромиссного решения. «Мы должны его достичь, иначе Соглашение не будет ратифицировано», – сказал Рютте. Однако, уже после начала Саммита, в кулуары стали поступать тревожные новости. Один за другим участники делегаций разных стран начали осторожно предполагать, что решение будет отложено. «В конце концов, у вас уже есть зона свободной торговли с ЕС, а поэтому для вас фактически мало что изменится. Да, решение вопроса ассоциации может быть перенесено, но это лишь формальность», – убеждал представитель делегации Франции. В пресс-службе Совета ЕС добавляли – по результатам переговоров возможно любое решение. Даже самое неожиданное: «Неслучайно мы поддерживаем постоянный телефонный контакт с президентом Порошенко».
Не менее пессимистические прогнозы озвучивали и голландцы. «Понимаете, это очень сложный вопрос, а потому найти компромисс непросто. Далеко не все согласны с нашими предложениями», – говорил представитель делегации Нидерландов. Показательный момент – уйдя после журналистских вопросов, дипломат через несколько минут вернулся и обратился к корреспонденту ЕвроПравды: «Я вижу, что не убедил вас. Но я хочу, чтобы вы поверили мне – все действительно очень сложно».

На фоне нидерландской «зрады» стало известно еще об одной. На сайте Европарламента неожиданно изменилась ориентировочная дата голосования за украинский безвиз. Сместили более чем на два месяца – с 1 февраля на 3 апреля, хотя только 4 дня назад дату уже переносили, с января на февраль. И хотя аппарат ЕП сразу обнародовал заявление о том, что дата «ориентировочная», ее перенос – «технический» и ничего не значит, вопрос это не сняло.
Но ключевая проблема даже не в переносе как таковом. Дело в том, что чем ближе к дате президентских выборов во Франции, тем больше шансов, что безвиз снова отложат – ЕС боится давать лишний козырь Марин Ле Пен.

Но позже появились важные новости, касающиеся визового вопроса, которые потерялись в потоке сообщений дня.
Сразу несколько источников сообщили, что отсрочка безвиза была связана… с Нидерландами. Причем говорили это как источники, так и вполне официальные лица. «Продвигаться на пути к безвизу можно, лишь решив проблему нидерландского вето», – пояснил после завершения саммита премьер-министр Латвии Марис Кучинскис. Осталось неясно, какая может быть связь между Соглашением и завершением процедур по безвизовому режиму, но такое мнение приходилось слышать несколько раз. А значит, эту позицию разделяла по крайней мере часть стран-членов ЕС.

Единственное, в чем «зрады» не предполагалось – это в вопросе продления санкций против РФ. Действующие ограничения завершаются в конце января, но в ЕС предпочитают не откладывать этот вопрос на последние недели. Ведь пока не совсем понятно, какой будет санкционная политика нового президента США. Поэтому лучше не рисковать… О консенсусе в вопросе санкций с самого начала говорили даже представители Франции и Италии, настроенных на более глубокое сотрудничество с РФ. Но и тут возник дополнительный вопрос: возможно ли введение новых санкций, связанных с преступлениями в Сирии?

И этот вопрос действительно поднимался! В повестку дня его внесла британский премьер Тереза Мэй. Впрочем, поддержка этой инициативы оказалась недостаточной. «Консенсуса по этому вопросу пока нет даже в далекой перспективе», – отметил собеседник ЕвроПравды в одной из национальных делегаций. «Все понимают, что ситуация с Алеппо ужасна, однако нет идей, каким образом эту ситуацию можно исправить», – добавил другой чиновник.

Но проигнорировать сирийский вопрос было невозможно. Именно поэтому внепланово лидеры ЕС обсудили еще и возможность гуманитарной помощи Сирии, в частности, эвакуации гражданского населения. Но судя по отсутствию заявлений, к согласию не пришли и по этому вопросу. И это, наверное, будет еще долго обсуждаться европейскими СМИ – ЕС оказался неспособен отреагировать на преступления, потрясшие весь мир. Впрочем, украинцам эта нерешительность хорошо известна…

К слову, на встрече лидеров ЕС в Брюсселе обсуждалась еще одна «антироссийская» инициатива, по которой так и не смогли прийти к согласию. Беата Шидло предложила изменить срок, на который продлевается действие санкций – с нынешних шести до двенадцати месяцев. «Это сняло бы много политических рисков. Поэтому эта инициатива, я уверена, будет обсуждаться и дальше», – добавила она. Впрочем, как признали впоследствии участники саммита, в этом вопросе также далеко до консенсуса.

ЕС не достиг успеха и в самом важном для себя вопросе мигрантов. Решение саммита не содержит никаких новых идей или инициатив. Договорились лишь «активизировать усилия» для выполнения предыдущих договоренностей.
Впрочем, иначе и быть не могло. Ведь корень проблемы – несогласие ряда стран на систему распределения мигрантов, которую ЕС одобрил год назад. Среди «отказников» – Словакия, которая сейчас председательствует в Европейском совете. «При председательстве Фицо (премьер Словакии) прорыв в миграционном вопросе невозможен», – признавали участники переговоров.

«Мы будем более успешными в продвижении этой инициативы», – пообещал после саммита Йозеф Мускат, премьер Мальты, к которой переходит председательство в ЕС с 1 января 2017 года. Так или иначе, еще за полчаса до завершения саммита ожидания были не очень благоприятные. Тем более, что из переговорной комнаты начали поступать тревожные новости по украинскому вопросу.

«ЕС – это прежде всего демократия и уважение к гражданам. Если жители Нидерландов сказали «нет», то что можно сделать? Надо ждать, пока они поменяют свое мнение», – говорил в кулуарах участник итальянской делегации.
Для Украины это могло бы стать разгромным поражением. Масштабное разочарование в ЕС, последствия которого невозможно даже предсказать. Но в итоге – договорились. Причем официальные новости превзошли ожидания!
«Мы приняли во внимание, в какой ситуации находятся Нидерланды. И мы хотим помочь Украине. В этой ситуации у нас был только один путь, и мы последовали ему, поддержав предложение Нидерландов», – заявил премьер Латвии Марис Кучинскис, выйдя к представителям СМИ.

А уже через несколько часов официальный представитель объявил текст только что принятого «решения глав государств и правительств членов ЕС». «Это решение – лакмусовая бумажка, которая должна была показать, в каком состоянии находится ЕС. К счастью, он показал, что способен действовать», – резюмировала Беата Шидло.
Подобную оценку озвучил и президент Евросовета Дональд Туск, который противопоставил нидерландскую проблему выходу Британии из ЕС: «Brexit доказал, как важно быть ответственными. Нынешнее решение показало, что мы усвоили этот урок».

Руководство ЕС вообще сделало украинский хеппи-энд главной новостью саммита. Впрочем, это легко объяснить – это был самый большой успех не только Киева, но и Брюсселя. В последние дни 2016 года ЕС сумел избежать системного кризиса в отношениях институтов, разблокировав соглашение с Украиной. Хотя – и это важно для Украины – борьба за Ассоциацию еще не завершена. Ведь эту договоренность Рютте еще должен «продать» обеим палатам парламента Нидерландов. Иначе – о чем отдельно указано в договоренности – согласованный на саммите документ автоматически утратит силу. Поэтому окончательная победа в войне за Ассоциацию еще впереди. Но 15 декабря и у ЕС, и у Украины были все основания считать себя победителями.

Европейская правда

Уроки, извлеченные из трагической судьбы АлеппоУроки, извлеченные из трагической судьбы Алеппо

Некоторые города вошли в историю потому, что их разрушили: Грозный, Дрезден, Герника. Алеппо, которое некогда было одним из крупнейших метрополий Сирии, скоро пополнит их ряды. Его тысячелетнее мусульманское наследие превратилась в прах. Российская авиация уничтожила больницы и школы. Жителей города обстреливали, сбрасывали на них бомбы, морили голодом и травили газом. Никто не может сказать наверняка, сколько из десятков тысяч тех, кто остался в последнем суннитском анклаве, погибнет среди руин, в которых они прячутся. Но даже если они и получат безопасный коридор, который им пообещали, само их четырехлетнее тяжелое испытание в Алеппо подрывает принцип, который говорит, что невинные люди должны быть защищены от кошмаров разрушительных войн. Вместо него придет новая грубая реальность, которая грозит тем, что мир станет более опасным и нестабильным. Об этом сегодня пишет The Economist.

Для того, чтобы оценить глубину трагедии Алеппо, стоит вспомнить первый протест против режима Башара Асада в 2011 году, когда сунниты упорно стояли бок о бок с шиитами, христианами и курдами. С самого начала, при всесторонней поддержке Ирана, Асад нацелился на то, чтобы уничтожить все возможности мирного сопротивления, используя насилие для радикализации своего народа. На раннем этапе его заявления о том, что все оппозиционеры – «террористы», были возмутительны. Сегодня некоторые из оппозиционеров таковыми действительно стали. Был переломный момент, когда Запад мог вмешаться, закрыть небо над Сирией, создать защищенную территорию, где мирные жители были бы в безопасности или начать широкомасштабную программу вооружения оппозиционеров. Но, парализованный опытом в Ираке и Афганистане, Запад воздержался от действий. Бои стали разгораться, а необходимость вмешаться росла с каждым кровавым месяцем. При этом риски и сложность интервенции росли быстрее. Когда Асад был близок к свержению, Россия бессовестно вступила в конфликт, что повлекло сокрушительный эффект. Падение Алеппо станет доказательством победы Асада и влиятельности Ирана. Но настоящая победа досталась России, к которой на Ближнем Востоке снова прислушиваются. Поражение также станет крахом не только для оппонентов Асада, но и для западного убеждения, что во внешней политике ценности имеют значение не меньше, чем интересы.

После геноцида в Руанде в 1994 году, когда народ тутси уничтожали за спиной у всего мира, страны признали, что у них есть обязательства сдерживать грубую силу. Когда члены ООН взяли на себя ответственность за защиту жертв военных преступлений, где бы они не были, конвенции против применения химического оружия и безрассудного убийства гражданских лиц приобрели новое значение. Желание продвигать свободу и демократию не отставало. Эти идеалы либерального вмешательства подверглись серьезному удару. Кампании США в Афганистане и Ираке продемонстрировали, что даже самая могущественная страна в истории не может навязывать демократию силой. «Урок трагедии в Алеппо менее очевидный, но не менее важный. В своем выступлении против зверств Асада Запад не пошел дальше стандартных дипломатических фраз. Отказавшись отстаивать то, во что он якобы верит, он показал, что его ценности – это лишь слова, которые можно безнаказанно игнорировать», — говорится в статье. Многие несут ответственность за это. Когда Асад начал травить своих граждан нервно-паралитическим газом, пересекая «красную линию» Америки, британский парламент проголосовал против даже ограниченного военного вмешательства. Когда миллионы людей начали бежать из Сирии в соседние Ливан и Иорданию, большинство европейских стран начали отгораживаться от беженцев и искать способы, как перекрыть им путь на континент.

«Особую ответственность несет президент Барак Обама. Американский президент относился к Сирии как к ловушке, которую надо обойти. Его самодовольные прогнозы, что Россия погрязнет в «болоте» войны, стали историческим просчетом», — пишет издание.

На протяжении всего своего президентства Обама пытался избавить мир от системы, в которой Америка часто самостоятельно защищала свои ценности. И заменить ее такой, в которой бы все страны должны были защищать международные нормы, поскольку всем выгодны эти правила. Алеппо стал доказательством провала этой политики. Когда Америка отступила, вакуум заполнили не ответственные страны, приверженные к статус-кво, а такие, как Россия и Иран, которые видят в распространении западных ценностей угрозу для режимов в Москве и Тегеране.

Теоретически новый президент США мог бы изменить ситуацию. Но Дональд Трамп олицетворяет идею, что «либеральные интервенции для неудачников». А назначение Рекса Тиллерсона на должность Госсекретаря лишь подтверждает, что следующий американский президент не хочет ни заключать сделки, ни защищать ценности.

Генеральная Ассамблея ООН в пятницу, 9 декабря, большинством голосов поддержала подготовленный Канадой проект резолюции по немедленному прекращению огня в Сирии. Представители сирийской армии заявили о том, что операция по возврату контроля над Алеппо находится в завершающей стадии. Восточная часть города Алеппо находилась под контролем повстанцев сирийской оппозиции на протяжении четырех лет. Тем не менее сирийская оппозиция готова продолжать борьбу против Асада даже после потери Алеппо. Оппозиционеры отмечают факт важности Алеппо, но признают, что в случае потери города у них есть и другие не менее важные населенные пункты. Ранее в связи с боевыми действиями, восточные районы города покинули тысячи мирных жителей. В восточной части Алеппо разбомблены все больницы, дефицит пищи, питьевой воды и медикаментов.

The Economist
 Некоторые города вошли в историю потому, что их разрушили: Грозный, Дрезден, Герника. Алеппо, которое некогда было одним из крупнейших метрополий Сирии, скоро пополнит их ряды. Его тысячелетнее мусульманское наследие превратилась в прах. Российская авиация уничтожила больницы и школы. Жителей города обстреливали, сбрасывали на них бомбы, морили голодом и травили газом. Никто не может сказать наверняка, сколько из десятков тысяч тех, кто остался в последнем суннитском анклаве, погибнет среди руин, в которых они прячутся. Но даже если они и получат безопасный коридор, который им пообещали, само их четырехлетнее тяжелое испытание в Алеппо подрывает принцип, который говорит, что невинные люди должны быть защищены от кошмаров разрушительных войн. Вместо него придет новая грубая реальность, которая грозит тем, что мир станет более опасным и нестабильным. Об этом сегодня пишет The Economist.

Для того, чтобы оценить глубину трагедии Алеппо, стоит вспомнить первый протест против режима Башара Асада в 2011 году, когда сунниты упорно стояли бок о бок с шиитами, христианами и курдами. С самого начала, при всесторонней поддержке Ирана, Асад нацелился на то, чтобы уничтожить все возможности мирного сопротивления, используя насилие для радикализации своего народа. На раннем этапе его заявления о том, что все оппозиционеры – «террористы», были возмутительны. Сегодня некоторые из оппозиционеров таковыми действительно стали. Был переломный момент, когда Запад мог вмешаться, закрыть небо над Сирией, создать защищенную территорию, где мирные жители были бы в безопасности или начать широкомасштабную программу вооружения оппозиционеров. Но, парализованный опытом в Ираке и Афганистане, Запад воздержался от действий. Бои стали разгораться, а необходимость вмешаться росла с каждым кровавым месяцем. При этом риски и сложность интервенции росли быстрее. Когда Асад был близок к свержению, Россия бессовестно вступила в конфликт, что повлекло сокрушительный эффект. Падение Алеппо станет доказательством победы Асада и влиятельности Ирана. Но настоящая победа досталась России, к которой на Ближнем Востоке снова прислушиваются. Поражение также станет крахом не только для оппонентов Асада, но и для западного убеждения, что во внешней политике ценности имеют значение не меньше, чем интересы.

После геноцида в Руанде в 1994 году, когда народ тутси уничтожали за спиной у всего мира, страны признали, что у них есть обязательства сдерживать грубую силу. Когда члены ООН взяли на себя ответственность за защиту жертв военных преступлений, где бы они не были, конвенции против применения химического оружия и безрассудного убийства гражданских лиц приобрели новое значение. Желание продвигать свободу и демократию не отставало. Эти идеалы либерального вмешательства подверглись серьезному удару. Кампании США в Афганистане и Ираке продемонстрировали, что даже самая могущественная страна в истории не может навязывать демократию силой. «Урок трагедии в Алеппо менее очевидный, но не менее важный. В своем выступлении против зверств Асада Запад не пошел дальше стандартных дипломатических фраз. Отказавшись отстаивать то, во что он якобы верит, он показал, что его ценности – это лишь слова, которые можно безнаказанно игнорировать», — говорится в статье. Многие несут ответственность за это. Когда Асад начал травить своих граждан нервно-паралитическим газом, пересекая «красную линию» Америки, британский парламент проголосовал против даже ограниченного военного вмешательства. Когда миллионы людей начали бежать из Сирии в соседние Ливан и Иорданию, большинство европейских стран начали отгораживаться от беженцев и искать способы, как перекрыть им путь на континент.

«Особую ответственность несет президент Барак Обама. Американский президент относился к Сирии как к ловушке, которую надо обойти. Его самодовольные прогнозы, что Россия погрязнет в «болоте» войны, стали историческим просчетом», — пишет издание.

На протяжении всего своего президентства Обама пытался избавить мир от системы, в которой Америка часто самостоятельно защищала свои ценности. И заменить ее такой, в которой бы все страны должны были защищать международные нормы, поскольку всем выгодны эти правила. Алеппо стал доказательством провала этой политики. Когда Америка отступила, вакуум заполнили не ответственные страны, приверженные к статус-кво, а такие, как Россия и Иран, которые видят в распространении западных ценностей угрозу для режимов в Москве и Тегеране.

Теоретически новый президент США мог бы изменить ситуацию. Но Дональд Трамп олицетворяет идею, что «либеральные интервенции для неудачников». А назначение Рекса Тиллерсона на должность Госсекретаря лишь подтверждает, что следующий американский президент не хочет ни заключать сделки, ни защищать ценности.

Генеральная Ассамблея ООН в пятницу, 9 декабря, большинством голосов поддержала подготовленный Канадой проект резолюции по немедленному прекращению огня в Сирии. Представители сирийской армии заявили о том, что операция по возврату контроля над Алеппо находится в завершающей стадии. Восточная часть города Алеппо находилась под контролем повстанцев сирийской оппозиции на протяжении четырех лет. Тем не менее сирийская оппозиция готова продолжать борьбу против Асада даже после потери Алеппо. Оппозиционеры отмечают факт важности Алеппо, но признают, что в случае потери города у них есть и другие не менее важные населенные пункты. Ранее в связи с боевыми действиями, восточные районы города покинули тысячи мирных жителей. В восточной части Алеппо разбомблены все больницы, дефицит пищи, питьевой воды и медикаментов.

The Economist

Хотят ли русские войны?Хотят ли русские войны?

Сергей Путилов, Духовно-переселенческое движение ойкумена

Когда ночное небо над моим поселком разрывается от рокотора реактивных двигателей боевых истребителей, нарушающих покой и сон его мирных обитателей, то трудно отделаться от ощущения приближающейся катастрофы. Поблизости расположен военный аэродром. Такой интенсивности полетов военных машин не было с моего детства, пришедшегося на разгар холодной войны. Днем и ночью экипажи машин смерти совершенствуют свои навыки. Об ухудшении международной обстановки можно уверенно судить по тому, насколько меньше становится тишины в небесах.

После присоединения Крыма, начала российской военной кампании в Сирии гул маневров стал непрекращающимся. Не секрет, что в современных войнах побеждает тот, кто владеет инициативой в небе. Но от Бога ли исходит эта инициатива? Удары российской авиации с воздуха уже превратили сирийские города в руины. Хотя официальная пропаганда и отрицает это, но в действительности количество жертв среди мирного сирийского населения исчисляется уже тысячами. Кроме победных реляций об «уничтожении ИГИЛ» мы никогда не услышим из телевизора, не прочтем в контролируемых Кремлем сми о том, какие страдания принесла наша «антитеррористическая кампания» жителям это страны. Да и если бы правда стала известна, в тех редчайших случаях, когда она доходит до ушей россиян, это мало что меняет. Строй мысли жителей нашей страны железобетонен: кругом одни враги. Если их не уничтожить, они уничтожат тебя.
Наше Духовно-переселенческое движение «Ойкумена» пыталось донести до российской аудитории факты бесчеловечного, кровавого террора развязанного Россией против жителей Сирии.

Страдания Алеппо, гибель селян и горожан в результате ковровых бомбардировок с применением преимущественно неуправляемого оружия (поскольку на «умные» бомбы денег в кризисном бюджете просто нет) не вызывают ни малейшего сострадания среди россиян. «Ибо огрубели сердца их», — говорит Евангелие, и добавляет: «и имея уши- не слышат, а глаза — не видят». И не увидят и не услышат, и не обратятся к Богу. Ибо Господь у настеперь один, и он сидит в Кремле,: отдавая приказания «мочить в сортире». Не важно кого — сирийцев, чеченцев, украинцев, грузин. Кровавый молох требует жертв. Но кровь жертв, как известно, вопиет к небу. Она не останется безнаказанной.
Этот принцип коллективной ответственности, которую несет целый народ, заложен уже в Библии.

Народ еврейский в полной мере нес страдания за своих правителей, преступления которых он разделял. Или молчаливо поощрял. Двухтысячелетнее рассеяние стало карой за распятие Христа. Жители нацистской Германии понесли наказание за преступления гитлеровского режима. Немцы заплатили миллионами жизней за свою слепоту и безоглядное «одобрямс» Гитлеру. Хотим ли мы того, чтобы гнев Божий пал и на Россию за убийство своих украинских собратьев на Донбассе, единоверцев-грузин, мирных сирийцев? Если нам важнее национальная гордыня и превосходство над другими народами, то давайте перестанем называть себя христианами. Ибо для Иисуса «нет ни эллина, ни иудея», нужно любить врагов и прощать. Да и могут ли быть враги у человека, всем сердцем принявшего Христа? Давайте задумаемся о том, не пора ли покаяться за то что мы натворили? Пока еще не слишком поздно.

Український ПолітикСергей Путилов, Духовно-переселенческое движение ойкумена

Когда ночное небо над моим поселком разрывается от рокотора реактивных двигателей боевых истребителей, нарушающих покой и сон его мирных обитателей, то трудно отделаться от ощущения приближающейся катастрофы. Поблизости расположен военный аэродром. Такой интенсивности полетов военных машин не было с моего детства, пришедшегося на разгар холодной войны. Днем и ночью экипажи машин смерти совершенствуют свои навыки. Об ухудшении международной обстановки можно уверенно судить по тому, насколько меньше становится тишины в небесах.

После присоединения Крыма, начала российской военной кампании в Сирии гул маневров стал непрекращающимся. Не секрет, что в современных войнах побеждает тот, кто владеет инициативой в небе. Но от Бога ли исходит эта инициатива? Удары российской авиации с воздуха уже превратили сирийские города в руины. Хотя официальная пропаганда и отрицает это, но в действительности количество жертв среди мирного сирийского населения исчисляется уже тысячами. Кроме победных реляций об «уничтожении ИГИЛ» мы никогда не услышим из телевизора, не прочтем в контролируемых Кремлем сми о том, какие страдания принесла наша «антитеррористическая кампания» жителям это страны. Да и если бы правда стала известна, в тех редчайших случаях, когда она доходит до ушей россиян, это мало что меняет. Строй мысли жителей нашей страны железобетонен: кругом одни враги. Если их не уничтожить, они уничтожат тебя.
Наше Духовно-переселенческое движение «Ойкумена» пыталось донести до российской аудитории факты бесчеловечного, кровавого террора развязанного Россией против жителей Сирии.

Страдания Алеппо, гибель селян и горожан в результате ковровых бомбардировок с применением преимущественно неуправляемого оружия (поскольку на «умные» бомбы денег в кризисном бюджете просто нет) не вызывают ни малейшего сострадания среди россиян. «Ибо огрубели сердца их», — говорит Евангелие, и добавляет: «и имея уши- не слышат, а глаза — не видят». И не увидят и не услышат, и не обратятся к Богу. Ибо Господь у настеперь один, и он сидит в Кремле,: отдавая приказания «мочить в сортире». Не важно кого — сирийцев, чеченцев, украинцев, грузин. Кровавый молох требует жертв. Но кровь жертв, как известно, вопиет к небу. Она не останется безнаказанной.
Этот принцип коллективной ответственности, которую несет целый народ, заложен уже в Библии.

Народ еврейский в полной мере нес страдания за своих правителей, преступления которых он разделял. Или молчаливо поощрял. Двухтысячелетнее рассеяние стало карой за распятие Христа. Жители нацистской Германии понесли наказание за преступления гитлеровского режима. Немцы заплатили миллионами жизней за свою слепоту и безоглядное «одобрямс» Гитлеру. Хотим ли мы того, чтобы гнев Божий пал и на Россию за убийство своих украинских собратьев на Донбассе, единоверцев-грузин, мирных сирийцев? Если нам важнее национальная гордыня и превосходство над другими народами, то давайте перестанем называть себя христианами. Ибо для Иисуса «нет ни эллина, ни иудея», нужно любить врагов и прощать. Да и могут ли быть враги у человека, всем сердцем принявшего Христа? Давайте задумаемся о том, не пора ли покаяться за то что мы натворили? Пока еще не слишком поздно.

Український Політик

«Сбивать всеми доступными способами». Эрдоган и Путин вновь поругались из-за Сирии«Сбивать всеми доступными способами». Эрдоган и Путин вновь поругались из-за Сирии

Иван Яковина

Россия пригрозила сбивать турецкие самолеты, мешающие курдскому наступлению на позиции ИГ

Пока весь мир, не отрывая глаз следит за развитием событий вокруг иракского Мосула, в северной Сирии началось не менее острое противостояние с совершенно непредсказуемыми последствиями. Пока информации из этого региона поступает совсем немного, но и ее хватает, чтобы понять: назревает что-то очень нехорошее.

Начатая Анкарой операция «Щит Евфрата», призванная отогнать боевиков Исламского государства вглубь сирийской территории от турецкой границы, увенчалась полным успехом. Исламисты не только лишились выхода к границе и огромных территорий – они потеряли контроль над городом Дабик, занимающим центральное место в их апокалиптической идеологии. В северной Сирии появилась «буферная зона», фактически оккупированная турецкой армией. Туда, под защиту своей армии и союзных ей сирийских повстанцев, Анкара стала перемещать со своей территории беженцев, гарантируя им безопасность. Все серьезные угрозы непосредственно Турции со стороны Исламского государства были ликвидированы. Президент Реджеп Тайип Эрдоган мог бы совершенно спокойно праздновать победу.

Однако вместо этого он выступил в парламенте с исключительно воинственной речью, пообещав вернуть к жизни Османские и сельджукские (то есть – имперские) традиции, использовать вооруженные силы за пределами своей страны, а также пожаловался на Запад, который-де «сдерживает» эти порывы и мешает развернуться военно-стратегическому гению султана Реджепа на всю катушку. Аналитики призадумались: что же имеет в виду Эрдоган, когда говорит о фактическом возрождении Османской империи? Академическая среда Турции тут же дала ответ за своего президента: там напомнили, что Ирак и Сирия – страны «искусственные», придуманные на Западе, а на самом деле занимают «исконные» османские земли.

За материальным подтверждением этих тезисов далеко ходить не надо: в северном Ираке, вопреки воле правительства этой страны, размещен турецкий контингент в несколько тысяч штыков, который «занимается обучением местных ополченцев», собирающихся принять участие в штурме Мосула. (Это, кстати, не исключает участия и самих турецких военнослужащих в штурме).

В северной Сирии турецкое участие еще очевиднее: спецназ, артиллерия, танки и авиация, на помощь которых опирались повстанцы в борьбе против ИГ, – исключительно турецкие. По сути дела, повстанцы – лишь ширма, за которой действует турецкая армия. Причем окончательные цели ее присутствия и в Ираке, и в Сирии, никому точно не известны.

Зато в Сирии стали понятны цели ближайшие, тактические: недопущение соединения двух курдских анклавов – Кобани и Эфрина – в одно, территориально непрерывное образование. Оформление такого квазигосударства было бы страшным ударом по грандиозным геополитическим планам Эрдогана, например, по возрождению османского величия, а также воодушевило бы турецких курдов на попытку повторить эту же операцию уже внутри своей страны.

У курдов, соответственно, цели противоположные. Они надеются, что, соединившись, они заложат фундамент собственного государства, о котором мечтали бессчетные поколения их предков. Кроме того, курдское государство (или даже широкая автономия) в Сирии стали бы прекрасной базой снабжения и поддержки их соплеменников, ведущих борьбу за собственные права в Турции. В общем, цели у курдов и турок тут прямо противоположные, а места для компромисса не просматривается.

Исламское государство медленно умирает: череда ощутимых поражений практически не оставляет исламистам шансов на возрождение их халифата. В этих условиях в северной Сирии началась гонка на опережение: кто быстрее захватит земли на глазах рассыпающегося ИГ. Если курды, то это даст им возможность соединить свои анклавы. Если турки, то этого соединения не будет. Обе наступающие армии двинули на ИГ перпендикулярными курсами. Курды наступают «горизонтально» — с запада и востока, турки – «вертикально», с севера на юг. В этой гонке удача оказалась на стороне наступающих с запада курдов: они несколько опередили конкурентов, продвинувшись на два десятка километров на восток. В результате турецкие войска, взявшие Дабик, добили остатки ИГ в этой местности, и «уперлись» в позиции курдов.

В этот день Эрдоган произнес свою сердитую речь о возрождении османских традиций, а турецкая авиация и артиллерия, мигом позабыв об Исламском государстве, обрушила всю свою мощь на курдов. Обстрелам и бомбардировкам подверглись не только их наступающие отряды, но и приграничные населенные пункты. По всей линии соприкосновения сторон к северу от Алеппо между ними начались ожесточенные бои. Сейчас эта местность стала не менее, а может, и более горячей, чем окрестности Мосула.

Ни у тех, ни у других пока нет подавляющего преимущества. С одной стороны, турецкая армия – вторая по численности в НАТО, весьма неплохо оснащенная и подготовленная, а противостоят ей нерегулярные курдские отряды. С другой стороны, курды оснащались и обучались американцами, а за последние годы приобрели очень богатый и разносторонний опыт в ведении боевых действий. Просто так «смахнуть их с доски» не получится, сопротивление они окажут очень упорное.

Ну и главное: за курдов довольно неожиданно вступились Сирия и Россия. Официальные представители Дамаска заявили, что турецкие авиаудары по курдам должны немедленно прекратиться, так как самолеты их наносящие, нарушают сирийский суверенитет, вторгаясь в воздушное пространство этой страны. Конечно, турецкие ВВС обладают подавляющим превосходством над сирийскими, поэтому на эту угрозу Анкара могла бы и не обращать внимания. Но к этому требованию присоединилась и Россия, располагающая там не только современными истребителями, но и новыми комплексами противовоздушной обороны С-400, вполне способными очистить небо от турецких самолетов. Это уже куда серьезнее.

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров объявил, что «любая попытка повторного нарушения сирийского воздушного пространства турецкими военными самолетами получит отпор, и они будут сбиты любыми доступными средствами». При этом он подчеркнул, что против турецких ударов по ИГ никто особенно не возражает, а «беспокойство» вызывают только бомбардировки, направленные против курдов.

Эти заявления выглядят несколько неожиданными. В прошлом и Москва, и Дамаск не выражали каких-то особенных симпатий к курдам и их планам по отделению (созданию автономии). Президент Башар Асад даже обещал «заняться» курдскими формированиями, когда покончит с повстанцами и ИГ. Однако в нынешних условиях для российского и сирийского руководства курды представляют намного меньшую опасность, чем продвижение турок и их миньонов на юг. Дело в том, что повстанцы, действующие «под крылом» Турции, не скрывают своих планов деблокировать Алеппо, взятый в кольцо сирийскими правительственными войсками.

Подобный вариант развития событий поставил бы под угрозу весь план войны, составленный в Москве и Дамаске. Именно поэтому сравнительно нейтральные курды, занятые своими делами, намного более желанные соседи для сирийской армии, чем турки и их повстанцы. При этом сирийскую правительственную армию от турецких войск сейчас отделяет всего десять километров территории, занятой курдами, сидящими сейчас по окопам из-за турецких авианалетов.

Угрозы со стороны Дамаска и Москвы, очевидно, призваны избавить их от столь стесненного состояния, дав возможность оказывать наступающему с севера противнику достойное сопротивление.

Турецкая сторона на эти предупреждения пока никак не отреагировала. Очевидно, там не ждали такой «подставы» со стороны Владимира Путина, отношения с которым только-только начали налаживаться. Эрдоган, похоже, позабыл, что «посланных богом великих императоров и собирателей земель» в последнее время развелось довольно много. Путин тоже причисляет себя именно к этой категории граждан, поэтому отступать от реализации собственных целей в Сирии не намерен. Кому-то из них сейчас придется поступиться своей гордостью. Либо Эрдоган перестанет отправлять свои самолеты на бомбардировки курдов, либо Путин не станет сбивать все-таки прилетевшие самолеты, но ситуация как минимум для одного из них будет крайне неприятной.

Есть, правда, вариант еще хуже: если Эрдоган все-таки отправит своих летчиков под залпы С-400, а Путин отдаст команду стрелять. В этом случае ситуация может пойти по совсем непредсказуемому сценарию, в котором может принять участие и ТАРК «Адмирал Кузнецов», на всех парах сейчас идущий в восточное Средиземноморье.

Похоже, на опасность эскалации в этом районе обратили внимание и американцы. В Анкару срочно прибыл министр обороны США Эш Картер, который провел встречу с президентом, премьер-министром и министром обороны Турции. О чем именно они говорили, конечно, не сообщается (есть только короткая, ничего не поясняющая протокольная справка), но сам факт этого визита именно сейчас говорит о многом.

Барак Обама собирается триумфально выехать из Белого дома победителем Исламского государства. Дабик освобожден, ждать взятия Мосула осталось совсем немного, после чего настанет час Ракки – «столицы» ИГ. Этот город, как ожидается, будут брать именно поддерживаемые США курды, поэтому Вашингтону тоже не очень приятно смотреть, как Турция разносит в щепы их войска. Картеру и его боссу нужно, чтобы между союзниками по антихалифатской коалиции была хотя бы видимость единства как минимум до января, когда Обама покинет свой пост. Далее – делайте все, что пожелаете. Ну и главное: уходящему президенту совсем не хочется, чтобы на последних месяцах его работы страна НАТО начала «горячую» войну с Россией. Причем по такому ничтожному поводу, как захват нескольких курдских деревень в северной Сирии.

Вероятно, Картер просил Анкару не форсировать, а еще лучше – «заморозить» противостояние с курдами до ликвидации Исламского государства. Пока, впрочем, безуспешно. Повстанцы, работающие вместе с турецкой армией, объявили, что наступление их остановлено не будет. Вместо этого они начинают «четвертую фазу» своей операции. Ее смысл – нанесение ударов по сирийским правительственным войскам, осаждающим Алеппо.

Если это действительно так, то обстановка в северной Сирии в ближайшее время будет совсем неспокойной, поскольку там начнется прямое военное столкновение между российскими и турецкими ВВС. А от такого противостояния недалеко и до полноценной войны.

Новое ВремяИван Яковина

Россия пригрозила сбивать турецкие самолеты, мешающие курдскому наступлению на позиции ИГ

Пока весь мир, не отрывая глаз следит за развитием событий вокруг иракского Мосула, в северной Сирии началось не менее острое противостояние с совершенно непредсказуемыми последствиями. Пока информации из этого региона поступает совсем немного, но и ее хватает, чтобы понять: назревает что-то очень нехорошее.

Начатая Анкарой операция «Щит Евфрата», призванная отогнать боевиков Исламского государства вглубь сирийской территории от турецкой границы, увенчалась полным успехом. Исламисты не только лишились выхода к границе и огромных территорий – они потеряли контроль над городом Дабик, занимающим центральное место в их апокалиптической идеологии. В северной Сирии появилась «буферная зона», фактически оккупированная турецкой армией. Туда, под защиту своей армии и союзных ей сирийских повстанцев, Анкара стала перемещать со своей территории беженцев, гарантируя им безопасность. Все серьезные угрозы непосредственно Турции со стороны Исламского государства были ликвидированы. Президент Реджеп Тайип Эрдоган мог бы совершенно спокойно праздновать победу.

Однако вместо этого он выступил в парламенте с исключительно воинственной речью, пообещав вернуть к жизни Османские и сельджукские (то есть – имперские) традиции, использовать вооруженные силы за пределами своей страны, а также пожаловался на Запад, который-де «сдерживает» эти порывы и мешает развернуться военно-стратегическому гению султана Реджепа на всю катушку. Аналитики призадумались: что же имеет в виду Эрдоган, когда говорит о фактическом возрождении Османской империи? Академическая среда Турции тут же дала ответ за своего президента: там напомнили, что Ирак и Сирия – страны «искусственные», придуманные на Западе, а на самом деле занимают «исконные» османские земли.

За материальным подтверждением этих тезисов далеко ходить не надо: в северном Ираке, вопреки воле правительства этой страны, размещен турецкий контингент в несколько тысяч штыков, который «занимается обучением местных ополченцев», собирающихся принять участие в штурме Мосула. (Это, кстати, не исключает участия и самих турецких военнослужащих в штурме).

В северной Сирии турецкое участие еще очевиднее: спецназ, артиллерия, танки и авиация, на помощь которых опирались повстанцы в борьбе против ИГ, – исключительно турецкие. По сути дела, повстанцы – лишь ширма, за которой действует турецкая армия. Причем окончательные цели ее присутствия и в Ираке, и в Сирии, никому точно не известны.

Зато в Сирии стали понятны цели ближайшие, тактические: недопущение соединения двух курдских анклавов – Кобани и Эфрина – в одно, территориально непрерывное образование. Оформление такого квазигосударства было бы страшным ударом по грандиозным геополитическим планам Эрдогана, например, по возрождению османского величия, а также воодушевило бы турецких курдов на попытку повторить эту же операцию уже внутри своей страны.

У курдов, соответственно, цели противоположные. Они надеются, что, соединившись, они заложат фундамент собственного государства, о котором мечтали бессчетные поколения их предков. Кроме того, курдское государство (или даже широкая автономия) в Сирии стали бы прекрасной базой снабжения и поддержки их соплеменников, ведущих борьбу за собственные права в Турции. В общем, цели у курдов и турок тут прямо противоположные, а места для компромисса не просматривается.

Исламское государство медленно умирает: череда ощутимых поражений практически не оставляет исламистам шансов на возрождение их халифата. В этих условиях в северной Сирии началась гонка на опережение: кто быстрее захватит земли на глазах рассыпающегося ИГ. Если курды, то это даст им возможность соединить свои анклавы. Если турки, то этого соединения не будет. Обе наступающие армии двинули на ИГ перпендикулярными курсами. Курды наступают «горизонтально» — с запада и востока, турки – «вертикально», с севера на юг. В этой гонке удача оказалась на стороне наступающих с запада курдов: они несколько опередили конкурентов, продвинувшись на два десятка километров на восток. В результате турецкие войска, взявшие Дабик, добили остатки ИГ в этой местности, и «уперлись» в позиции курдов.

В этот день Эрдоган произнес свою сердитую речь о возрождении османских традиций, а турецкая авиация и артиллерия, мигом позабыв об Исламском государстве, обрушила всю свою мощь на курдов. Обстрелам и бомбардировкам подверглись не только их наступающие отряды, но и приграничные населенные пункты. По всей линии соприкосновения сторон к северу от Алеппо между ними начались ожесточенные бои. Сейчас эта местность стала не менее, а может, и более горячей, чем окрестности Мосула.

Ни у тех, ни у других пока нет подавляющего преимущества. С одной стороны, турецкая армия – вторая по численности в НАТО, весьма неплохо оснащенная и подготовленная, а противостоят ей нерегулярные курдские отряды. С другой стороны, курды оснащались и обучались американцами, а за последние годы приобрели очень богатый и разносторонний опыт в ведении боевых действий. Просто так «смахнуть их с доски» не получится, сопротивление они окажут очень упорное.

Ну и главное: за курдов довольно неожиданно вступились Сирия и Россия. Официальные представители Дамаска заявили, что турецкие авиаудары по курдам должны немедленно прекратиться, так как самолеты их наносящие, нарушают сирийский суверенитет, вторгаясь в воздушное пространство этой страны. Конечно, турецкие ВВС обладают подавляющим превосходством над сирийскими, поэтому на эту угрозу Анкара могла бы и не обращать внимания. Но к этому требованию присоединилась и Россия, располагающая там не только современными истребителями, но и новыми комплексами противовоздушной обороны С-400, вполне способными очистить небо от турецких самолетов. Это уже куда серьезнее.

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров объявил, что «любая попытка повторного нарушения сирийского воздушного пространства турецкими военными самолетами получит отпор, и они будут сбиты любыми доступными средствами». При этом он подчеркнул, что против турецких ударов по ИГ никто особенно не возражает, а «беспокойство» вызывают только бомбардировки, направленные против курдов.

Эти заявления выглядят несколько неожиданными. В прошлом и Москва, и Дамаск не выражали каких-то особенных симпатий к курдам и их планам по отделению (созданию автономии). Президент Башар Асад даже обещал «заняться» курдскими формированиями, когда покончит с повстанцами и ИГ. Однако в нынешних условиях для российского и сирийского руководства курды представляют намного меньшую опасность, чем продвижение турок и их миньонов на юг. Дело в том, что повстанцы, действующие «под крылом» Турции, не скрывают своих планов деблокировать Алеппо, взятый в кольцо сирийскими правительственными войсками.

Подобный вариант развития событий поставил бы под угрозу весь план войны, составленный в Москве и Дамаске. Именно поэтому сравнительно нейтральные курды, занятые своими делами, намного более желанные соседи для сирийской армии, чем турки и их повстанцы. При этом сирийскую правительственную армию от турецких войск сейчас отделяет всего десять километров территории, занятой курдами, сидящими сейчас по окопам из-за турецких авианалетов.

Угрозы со стороны Дамаска и Москвы, очевидно, призваны избавить их от столь стесненного состояния, дав возможность оказывать наступающему с севера противнику достойное сопротивление.

Турецкая сторона на эти предупреждения пока никак не отреагировала. Очевидно, там не ждали такой «подставы» со стороны Владимира Путина, отношения с которым только-только начали налаживаться. Эрдоган, похоже, позабыл, что «посланных богом великих императоров и собирателей земель» в последнее время развелось довольно много. Путин тоже причисляет себя именно к этой категории граждан, поэтому отступать от реализации собственных целей в Сирии не намерен. Кому-то из них сейчас придется поступиться своей гордостью. Либо Эрдоган перестанет отправлять свои самолеты на бомбардировки курдов, либо Путин не станет сбивать все-таки прилетевшие самолеты, но ситуация как минимум для одного из них будет крайне неприятной.

Есть, правда, вариант еще хуже: если Эрдоган все-таки отправит своих летчиков под залпы С-400, а Путин отдаст команду стрелять. В этом случае ситуация может пойти по совсем непредсказуемому сценарию, в котором может принять участие и ТАРК «Адмирал Кузнецов», на всех парах сейчас идущий в восточное Средиземноморье.

Похоже, на опасность эскалации в этом районе обратили внимание и американцы. В Анкару срочно прибыл министр обороны США Эш Картер, который провел встречу с президентом, премьер-министром и министром обороны Турции. О чем именно они говорили, конечно, не сообщается (есть только короткая, ничего не поясняющая протокольная справка), но сам факт этого визита именно сейчас говорит о многом.

Барак Обама собирается триумфально выехать из Белого дома победителем Исламского государства. Дабик освобожден, ждать взятия Мосула осталось совсем немного, после чего настанет час Ракки – «столицы» ИГ. Этот город, как ожидается, будут брать именно поддерживаемые США курды, поэтому Вашингтону тоже не очень приятно смотреть, как Турция разносит в щепы их войска. Картеру и его боссу нужно, чтобы между союзниками по антихалифатской коалиции была хотя бы видимость единства как минимум до января, когда Обама покинет свой пост. Далее – делайте все, что пожелаете. Ну и главное: уходящему президенту совсем не хочется, чтобы на последних месяцах его работы страна НАТО начала «горячую» войну с Россией. Причем по такому ничтожному поводу, как захват нескольких курдских деревень в северной Сирии.

Вероятно, Картер просил Анкару не форсировать, а еще лучше – «заморозить» противостояние с курдами до ликвидации Исламского государства. Пока, впрочем, безуспешно. Повстанцы, работающие вместе с турецкой армией, объявили, что наступление их остановлено не будет. Вместо этого они начинают «четвертую фазу» своей операции. Ее смысл – нанесение ударов по сирийским правительственным войскам, осаждающим Алеппо.

Если это действительно так, то обстановка в северной Сирии в ближайшее время будет совсем неспокойной, поскольку там начнется прямое военное столкновение между российскими и турецкими ВВС. А от такого противостояния недалеко и до полноценной войны.

Новое Время

Запад загнал Путина в сирийскую ловушку, — частная разведка СШАЗапад загнал Путина в сирийскую ловушку, — частная разведка США

Владислав Кудрик

Близится момент, когда странам ЕС вновь придется принимать решение о дальнейшей судьбе санкций против России. В американской частной разведывательно-аналитической компании Stratfor обращают внимание на существующие противоречия по этому вопросу — как внутри Евросоюза, так и между ЕС и Украиной. Тем не менее, прогнозируют аналитики «частного ЦРУ», существенное усиление разногласий между Западом и РФ по поводу Сирии дает основания говорить, что санкции будут сохранены или даже усилены.

Пока Европейский союз готовится решить, следует ли сохранить санкции против России, появляются разные мнения представителей стран ЕС на этот счет. 11 октября министр внутренних дел Украины Арсен Аваков отчитал в социальной сети Facebook президента Франции Франсуа Олланда за его недавние высказывания о выполнении Минских договоренностей. Как пишут в Stratfor, ссылаясь на Авакова, заявление Олланда наводит на мысль, что местные выборы на Донбассе должны проводиться во время перемирия и разведения войск, но прежде, чем российские солдаты покинут регион, а Украина восстановит контроль над границей с РФ. Такая позиция французского президента, констатируют аналитики, противоречит украинской, поскольку власти Украины настаивают, что все компоненты Минских договоренностей должны быть выполнены, и уже тогда Киев пойдет на политические уступки в отношении оккупированных территорий на востоке страны.

В «частном ЦРУ» считают примечательным, что эти заявления появляются именно в тот период, когда ЕС начинает обдумывать дальнейшую судьбу санкций против России: будут они продлены или ослаблены в январе 2017 года. Украина вместе с США и такими настойчивыми странами ЕС, как Польша и страны Балтии, давят на Евросоюз, чтобы тот сохранял санкции, пока Москва и поддерживаемые ею сепаратисты не будут соблюдать все пункты Минских соглашений в части безопасности. В то же время другие страны-члены ЕС — в частности, Франция и Германия — давят на Киев, чтобы тот пошел на политические уступки ради толчка к прогрессу в решении конфликта на востоке Украины. Как отмечают аналитики Stratfor, Киев до сих пор сопротивляется призывам такого рода, подчеркивая, что прекращения огня до сих пор не наступило, что не выполнены соглашения о разведении сил вдоль линии разграничения. В «частном ЦРУ», впрочем, отмечают, что Германия как страна, чье мнение является ключевым в вопросе санкций, поддержала идею, что санкции будут сняты лишь после полного выполнения условий «Минска».

Разногласия между этими двумя группами, считают в Stratfor, вряд ли исчезнут в этом году: окно возможностей для реального прогресса в Украине до голосования по вопросу санкций и окончания полномочий Барака Обамы как президента США быстро закрывается, а напряженность на востоке Украины никуда не пропадает. Но в это же время растут разногласия между Западом и Россией в Сирии: провал соглашения о прекращении огня и усиление российской воздушной кампании против Алеппо также активизируют дискуссию об усилении санкций против Кремля. Как ни парадоксально, Москва ранее пыталась использовать конфликты в Украине и Сирии, чтобы улучшить свои позиции для торгов с Европой и США. Но теперь, отмечают в Stratfor, когда процесс в обоих случаях застопорился, Запад, похоже, сохранит — если не расширит санкционный режим против России.

АпострофВладислав Кудрик

Близится момент, когда странам ЕС вновь придется принимать решение о дальнейшей судьбе санкций против России. В американской частной разведывательно-аналитической компании Stratfor обращают внимание на существующие противоречия по этому вопросу — как внутри Евросоюза, так и между ЕС и Украиной. Тем не менее, прогнозируют аналитики «частного ЦРУ», существенное усиление разногласий между Западом и РФ по поводу Сирии дает основания говорить, что санкции будут сохранены или даже усилены.

Пока Европейский союз готовится решить, следует ли сохранить санкции против России, появляются разные мнения представителей стран ЕС на этот счет. 11 октября министр внутренних дел Украины Арсен Аваков отчитал в социальной сети Facebook президента Франции Франсуа Олланда за его недавние высказывания о выполнении Минских договоренностей. Как пишут в Stratfor, ссылаясь на Авакова, заявление Олланда наводит на мысль, что местные выборы на Донбассе должны проводиться во время перемирия и разведения войск, но прежде, чем российские солдаты покинут регион, а Украина восстановит контроль над границей с РФ. Такая позиция французского президента, констатируют аналитики, противоречит украинской, поскольку власти Украины настаивают, что все компоненты Минских договоренностей должны быть выполнены, и уже тогда Киев пойдет на политические уступки в отношении оккупированных территорий на востоке страны.

В «частном ЦРУ» считают примечательным, что эти заявления появляются именно в тот период, когда ЕС начинает обдумывать дальнейшую судьбу санкций против России: будут они продлены или ослаблены в январе 2017 года. Украина вместе с США и такими настойчивыми странами ЕС, как Польша и страны Балтии, давят на Евросоюз, чтобы тот сохранял санкции, пока Москва и поддерживаемые ею сепаратисты не будут соблюдать все пункты Минских соглашений в части безопасности. В то же время другие страны-члены ЕС — в частности, Франция и Германия — давят на Киев, чтобы тот пошел на политические уступки ради толчка к прогрессу в решении конфликта на востоке Украины. Как отмечают аналитики Stratfor, Киев до сих пор сопротивляется призывам такого рода, подчеркивая, что прекращения огня до сих пор не наступило, что не выполнены соглашения о разведении сил вдоль линии разграничения. В «частном ЦРУ», впрочем, отмечают, что Германия как страна, чье мнение является ключевым в вопросе санкций, поддержала идею, что санкции будут сняты лишь после полного выполнения условий «Минска».

Разногласия между этими двумя группами, считают в Stratfor, вряд ли исчезнут в этом году: окно возможностей для реального прогресса в Украине до голосования по вопросу санкций и окончания полномочий Барака Обамы как президента США быстро закрывается, а напряженность на востоке Украины никуда не пропадает. Но в это же время растут разногласия между Западом и Россией в Сирии: провал соглашения о прекращении огня и усиление российской воздушной кампании против Алеппо также активизируют дискуссию об усилении санкций против Кремля. Как ни парадоксально, Москва ранее пыталась использовать конфликты в Украине и Сирии, чтобы улучшить свои позиции для торгов с Европой и США. Но теперь, отмечают в Stratfor, когда процесс в обоих случаях застопорился, Запад, похоже, сохранит — если не расширит санкционный режим против России.

Апостроф

Путин унизил французскую дипломатиюПутин унизил французскую дипломатию

Каролина Галактерос

Франция (несколько запоздало) осознала, что на войне гибнут люди, что она ужасна, несправедлива и беспощадна, и что когда-нибудь на суде истории от Парижа потребуют дать отчет по поводу его бездействия перед лицом трагедии (а, может и политических взглядов и шагов). Поэтому она решила не сидеть на месте. Обвинив в ООН сирийский режим и Россию в военных преступлениях в Алеппо, она в спешном порядке составила проект резолюции Совбеза ООН с требованием остановить бои и обстрелы восточной части города (она делает вид, что там остались одни только мирные жители, причем по собственной воле, и что Россия на пару с режимом бомбят их в силу лишь своего злобного нрава), обеспечить доставку гуманитарной помощи и восстановление переговорного процесса.

Что можно сказать об этой инициативе, которая, на первый взгляд, опирается на праведное возмущение при виде вполне реальной трагедии населения востока Алеппо в тот самый момент, когда градус российско-американской напряженности опасно увеличился и вызывает опасения насчет военной конфронтации, к которой открыто призывают некоторые в Вашингтоне и НАТО? Это новая волна слепого миролюбия или же зловещая интерпретация сказки о трех медведях, которые обнаруживают вторжение в свой идиллический домик? Или же ловкая, но опасная жестикуляция, призванная не, как утверждается, решить проблему, а сыграть на руку Вашингтону, сделав еще более окостенелыми позиции обоих лагерей, которые сейчас ведут открытое противостояние на обескровленном теле сирийской нации? Сложно отделить элемент отрицания действительности от равнения на так называемый «лагерь добра»… и наших национальных интересов, которые воспринимаются в коне неверно.

Дипломатическая эпопея, разумеется, завершилась российским вето, чего и ожидали Париж, Лондон и Вашингтон, которые хотят направить на Москву волну международного возмущения, раз уж не могут привести собственные военно-политические цели в соответствие с провозглашенным стремлением к миру. Однако таким лицемерием уже никого не обмануть. Факты буквально бросаются в глаза. Если «Запад» и ведет войну с суннитским исламизмом, то по самому что ни на есть остаточному принципу: он помогает ему ресурсами и советами, тренирует его. Невероятное варварство ДАИШ становится очень удобным пугалом и катализатором западной виндикты, позволяя по контрасту назвать респектабельным ворох суннитских джихадистов из рядов ваххабитов или «Братьев-мусульман», которые не больше нашего воюют с Исламским государством, а пытаются свергнуть сирийский режим. Америка и Франция с безумным потворством ищут в этой кипящей насилием магме неких партнеров, которых можно было бы назвать «легитимной» сменой непокорного автократа. Его вина, кстати говоря, лишь в том, что он посмел противиться движению истории в западном ее представлении и демократической волне, которая призвана осчастливить своими благами весь политически отсталый Ближний Восток.

Саддам Хусейн и Муаммар Каддафи, без сомнения, жестокие тираны, не смогли этому противостоять и до последнего верили, что смогут договориться с западными противниками (и долгое время союзниками), хотя их участь была давно предрешена. То же самое чуть не случилось и с Башаром Асадом. Однако к огромному нашему разочарованию Москва увидела в этой новой дестабилизационной войне, которую Запад, как обычно, вел чужими руками, нежданную возможность обезопасить свои военные базы, бросить вызов почти не скрывавшему своего пренебрежения к ней Вашингтону, вернуть ключевое влияние в регионе и нанести удар по источнику терроризма, который представляет угрозу для ее территории, Средней Азии и Кавказа. И воспользовалась ей.

Боюсь, что в масштабной и взрывоопасной международной игре и в частности в новой дуэли Вашингтона с Пекином Франция ошиблась со всем и вся и демонстрирует миру и, прежде всего, неприятелю (а он внимательно следит за нашей дипломатической и политической непоследовательностью), что придерживается обособленной стратегии… в ущерб нашим согражданам. Ведь чем можно одновременно оправдать наши бои в Мали против суннитских джихадистов, поддержку в Ираке шиитов против суннитов, помощь экстремистским суннитским группам в Сирии против Башара Асада, стремление на иранский рынок и продажу оружия аравийцам и катарцам, которые, между прочим, финансируют мировой джихадизм, обрушивший на нас свою ненависть и злобу? Все это — близорукий оппортунизм, зияющий стратегический вакуум и проявление полного непонимания действительности.

Подобные противоречия могут объясняться лишь нашим упрямым стремлением покончить с нынешним сирийским режимом, которому дольше, чем кто-то мог себе это вообразить, удается выстоять под перекрестным огнем Америки и ее союзников-суннитов. Требование Америки (Париж тоже его поддержал) остановить авиаудары по востоку Алеппо по «гуманитарным соображениям» позволило бы местным исламистам («Джабхат ан-Нусра» и присные) поправить свое военное положение, прикрываясь мирным населением, как живым щитом, продолжить обстрел западной части города и не дать Дамаску и Москве окончательно склонить соотношение сил в пользу сирийского государства на переговорах. Кто сорвал перемирие, которое было оговорено 9 сентября в Женеве? Террористы (оно было им совершенно не нужно) и Америка, которая нанесла удары по сирийским силам в Дайр-эз-Зауре, расчистив тем самым путь для сил Исламского государства. Еще одна обманка.

Краткосрочная перспектива против долгосрочной, индивид против группы, политическое хладнокровие против (избирательной) эмпатии в СМИ… В наших мягкотелых демократиях отказываются понимать, что настоящая стратегия, если она стремится к эффективности, должна принимать во внимание числа, массы, объединения, движения и процессы. В то же время СМИ и политиканский подход к разрешению кризисов ставят на первое место индивида и сосредотачивают все внимание на судьбе и страданиях людей, хотя тех всегда приносили и, без сомнения, еще долго будут приносить в жертву глобальной и жестокой конфронтации государств. Ужасные повседневные картины войны служат прикрытием для абсолютно безжалостного столкновения сторон, в котором несчастным сирийцам отводится роль простых заложников.

Французская политическая риторика остается все столь же непродуманной. Если Асада, «палача своего собственного народа», как у нас говорят, окончательно выведут из военно-политической игры, кем тогда его заменить? Кому достанется Сирия («полезная» и прочая) если ДАИШ постепенно переберется из нее на другие «игровые поля», например, в Ливию? Есть ли какая-то подходящая альтернатива для обеспечения выживания общин (прежде всего, христианских), которые еще остаются в стране и полагаются в своем выживании на сохранение светских государственных структур? Кого поставить у власти? Фальшивых «умеренных», которые толкаются в коридорах обманчивых переговоров в Женеве? «Джабхат ан-Нусра» под новым названием «Фатах аш-Шам», который американцы все еще упорно поддерживают, несмотря на свои обязательства перед Россией и то, что он сорвал прекращение огня? Или вооруженные группы, которые теперь получили американские ракеты TOW и ждут лишь отмашки, чтобы сбить российский самолет или вертолет, разумеется, «по ошибке»? А, может, представителей Сирийских демократических сил или Армии завоевания? Или же все этих повстанцев, которые, конечно же, стремятся к свободе и демократии и избавят сирийский народ от кровавого диктатора, так долго попиравшего его своей пятой?

У нас действительно верят, что смогут хотя бы мгновение держать под контролем новых «хозяев» страны, которые получают финансирование из Персидского залива (мы сами превратились в его молчаливых должников), и чья религиозно-политическая программа совершенно не приемлет даже самых ограниченных наших «демократических» требований? У нас не понимают, что они возьмут страну в ежовые рукавицы, пустят кровь всем меньшинствам, поставят суннитское население под свой терроризирующий контроль, и что любой избирательный процесс станет всего лишь маскарадом, закрепив безапелляционное доминирование одной общины и конфессии? «Сестра Анна, ты ничего не видишь?— Я вижу, солнышко яснеет и травушка зеленеет». Что за наивность, что за невежество, что за наплевательство!

Интервью министра иностранных дел в эфире LCI 5 октября (накануне поездки в Москву) представляет собой показательный образчик бравады, которая искажает действительность и рисует сюрреалистическую картину конфликта и того, что следует от него ожидать.

«Война ничего не дает. Она только усиливает джихадистов».

То есть, нужно позволить им делать все, что вздумается, отдать ключи от страны и молиться, чтобы они не истребили остающиеся меньшинства и установили демократию? Следует опустить руки в надежде, что они остановятся? Вы смеетесь? Это уже не сказка о трех медведях, а какое-то царство розовых мечтаний…

Говоря об эффективности ударов по террористам на востоке Алеппо, Россия ведет себя «цинично»… Но кто тут на самом деле циник? Те, кто искажают действительность и не признают, что (вместе с другими) занимаются дестабилизацией государства руками связанных с «Аль-Каидой» (хозяйка ДАИШ) террористических групп под предлогом стремления к демократии? Или те, кто хотят ослабить джихадистов и укрепить структуры светского государства, с Башаром или без него?

«Политика Франции ясна… У нас есть стратегия, видение…»

Да ну? Это какая же? Мы вот уже пять лет проводим контрпродуктивную и несвоевременную политику, которая сводится всего к двум областям: гуманитарным действиям и экономической дипломатии. Грубо говоря, речь идет о том, что любой ценой продать оружие суннитским странам, помогать им воевать за власть в Сирии и… кричать о помощи жертвам этой военно-экономической деятельности, то есть сирийцам.

Несмотря на силу нашей армии, присутствие в зоне авианосца «Шарль де Голль» и операции авиации, в дипломатическом и политическом плане Францию в Сирии совершенно не видно, причем уже давно. Догматизм, морализаторство и наша неумеренная поддержка суннитских держав региона привели к тому, что мы увязли в доверчивом следовании за американской политикой, которая обернулась против нас летом 2013 года, когда Барак Обама отказался от прямых ударов по Дамаску под предлогом применения тем химического оружия (этот факт, кстати, до сих пор не был подтвержден). Пощечина оказалась тем более звонкой, что наш бывший министр иностранных дел посчитал возможным заявить еще в августе 2012 года, «что Башар Асад не заслуживает места на Земле», и что «аль-Нусра» делает правильное дело» в декабре. Французское государство не раз критиковали за такие заявления министра, которые де факто способствовали распространению исламизма и терроризма, представляя отъезд молодых французских джихадистов в Сирию как спасительный акт политической борьбы. Последствия для самой Франции всем прекрасно известны. Что бы там ни утверждал господин Эро, в сирийском вопросе Францию никто не слушает, и никто с ней не считается. Она сводится к роли маятника между Вашингтоном и Москвой, когда те больше не могут разговаривать, и нужно в очередной раз создать видимость поиска компромисса и заставить Россию отказаться от слишком уж эффективного на наш вкус вмешательства.

«Если выбор сводится к Башару и ДАИШ, значит, выбора нет»

Но ведь это действительно так, нравится нам оно или нет. Мы боремся с Исламским государством демонстративно, без большой убежденности и политической решимости, ограничиваемся ударами, которые остаются символическими без присутствия на земле. Для Москвы же никаких «умеренных исламистов» не существует, а борьба с терроризмом означает борьбу с ДАИШ и его многочисленными аватарами любой ценой, в том числе и ценой больших потерь среди мирного населения. Именно Россия вместе с Ираном и сирийским режимом борется в воздухе и на земле с исламским терроризмом, который угрожает всему Западу, разъедает наши пресыщенные и мирные общества, берет нас под прицел. Они делают дело. Страшное дело. В обозримой перспективе выбор стоит между сирийским государством в лице режима Асада и ДАИШ и Ко.

К кульминации мы подходим в конце выступления министра, когда тот заявляет, что «будущая Сирия должна быть унитарной, иметь стабильные государственные структуры, защищать все меньшинства, формировать прочные институты, контролировать армию и спецслужбы…» Хочется закатить глаза. Ведь он описывает… довоенную Сирию! Ради чего тогда было пролито столько крови?

Но худшее еще впереди. Мы вышли на новый уровень нелепости и политического самоубийства. Сейчас, когда нам как никогда важно начать открытый диалог, сказать правду, отбросить позерство и анафемы, понять истинного врага и выступить единым фронтом (как давно предлагала Россия) против исламизма, который от души потешается над нашей поразительной наивностью и слабостью, президент Франции публично позволил себе в эфире ТМС поднять вопрос о том, стоит ли ему принимать Владимира Путина в Париже 19 октября! «Может да, может нет…» Ответ Москвы на подобное оскорбление не заставил себя долго ждать: президент не приедет. Мы оказались на самом дне пропасти политического бессилия, и мы продолжаем тонуть в приступе пьяной уверенности, что нам море по колено.

Высота и ширина взглядов — вот избавление от людских страданий. Реальная политика — это выход, а не зло. Неизбывная путаница между сирийским государством и режимом питает войну. Нужно помочь государству пережить наступление исламистов, а не поддерживать террористов в стремлении еще больше его расшатать. Судьба Башара Асада играет одновременно ключевую и второстепенную роль. Если сирийское государство окажется в руках ДАИШ или «Джабхат ан-Нусра», страна погрузится в межобщинную резню и хаос. И кто тогда будет отвечать за то, что это допустил?

Le FigaroКаролина Галактерос

Франция (несколько запоздало) осознала, что на войне гибнут люди, что она ужасна, несправедлива и беспощадна, и что когда-нибудь на суде истории от Парижа потребуют дать отчет по поводу его бездействия перед лицом трагедии (а, может и политических взглядов и шагов). Поэтому она решила не сидеть на месте. Обвинив в ООН сирийский режим и Россию в военных преступлениях в Алеппо, она в спешном порядке составила проект резолюции Совбеза ООН с требованием остановить бои и обстрелы восточной части города (она делает вид, что там остались одни только мирные жители, причем по собственной воле, и что Россия на пару с режимом бомбят их в силу лишь своего злобного нрава), обеспечить доставку гуманитарной помощи и восстановление переговорного процесса.

Что можно сказать об этой инициативе, которая, на первый взгляд, опирается на праведное возмущение при виде вполне реальной трагедии населения востока Алеппо в тот самый момент, когда градус российско-американской напряженности опасно увеличился и вызывает опасения насчет военной конфронтации, к которой открыто призывают некоторые в Вашингтоне и НАТО? Это новая волна слепого миролюбия или же зловещая интерпретация сказки о трех медведях, которые обнаруживают вторжение в свой идиллический домик? Или же ловкая, но опасная жестикуляция, призванная не, как утверждается, решить проблему, а сыграть на руку Вашингтону, сделав еще более окостенелыми позиции обоих лагерей, которые сейчас ведут открытое противостояние на обескровленном теле сирийской нации? Сложно отделить элемент отрицания действительности от равнения на так называемый «лагерь добра»… и наших национальных интересов, которые воспринимаются в коне неверно.

Дипломатическая эпопея, разумеется, завершилась российским вето, чего и ожидали Париж, Лондон и Вашингтон, которые хотят направить на Москву волну международного возмущения, раз уж не могут привести собственные военно-политические цели в соответствие с провозглашенным стремлением к миру. Однако таким лицемерием уже никого не обмануть. Факты буквально бросаются в глаза. Если «Запад» и ведет войну с суннитским исламизмом, то по самому что ни на есть остаточному принципу: он помогает ему ресурсами и советами, тренирует его. Невероятное варварство ДАИШ становится очень удобным пугалом и катализатором западной виндикты, позволяя по контрасту назвать респектабельным ворох суннитских джихадистов из рядов ваххабитов или «Братьев-мусульман», которые не больше нашего воюют с Исламским государством, а пытаются свергнуть сирийский режим. Америка и Франция с безумным потворством ищут в этой кипящей насилием магме неких партнеров, которых можно было бы назвать «легитимной» сменой непокорного автократа. Его вина, кстати говоря, лишь в том, что он посмел противиться движению истории в западном ее представлении и демократической волне, которая призвана осчастливить своими благами весь политически отсталый Ближний Восток.

Саддам Хусейн и Муаммар Каддафи, без сомнения, жестокие тираны, не смогли этому противостоять и до последнего верили, что смогут договориться с западными противниками (и долгое время союзниками), хотя их участь была давно предрешена. То же самое чуть не случилось и с Башаром Асадом. Однако к огромному нашему разочарованию Москва увидела в этой новой дестабилизационной войне, которую Запад, как обычно, вел чужими руками, нежданную возможность обезопасить свои военные базы, бросить вызов почти не скрывавшему своего пренебрежения к ней Вашингтону, вернуть ключевое влияние в регионе и нанести удар по источнику терроризма, который представляет угрозу для ее территории, Средней Азии и Кавказа. И воспользовалась ей.

Боюсь, что в масштабной и взрывоопасной международной игре и в частности в новой дуэли Вашингтона с Пекином Франция ошиблась со всем и вся и демонстрирует миру и, прежде всего, неприятелю (а он внимательно следит за нашей дипломатической и политической непоследовательностью), что придерживается обособленной стратегии… в ущерб нашим согражданам. Ведь чем можно одновременно оправдать наши бои в Мали против суннитских джихадистов, поддержку в Ираке шиитов против суннитов, помощь экстремистским суннитским группам в Сирии против Башара Асада, стремление на иранский рынок и продажу оружия аравийцам и катарцам, которые, между прочим, финансируют мировой джихадизм, обрушивший на нас свою ненависть и злобу? Все это — близорукий оппортунизм, зияющий стратегический вакуум и проявление полного непонимания действительности.

Подобные противоречия могут объясняться лишь нашим упрямым стремлением покончить с нынешним сирийским режимом, которому дольше, чем кто-то мог себе это вообразить, удается выстоять под перекрестным огнем Америки и ее союзников-суннитов. Требование Америки (Париж тоже его поддержал) остановить авиаудары по востоку Алеппо по «гуманитарным соображениям» позволило бы местным исламистам («Джабхат ан-Нусра» и присные) поправить свое военное положение, прикрываясь мирным населением, как живым щитом, продолжить обстрел западной части города и не дать Дамаску и Москве окончательно склонить соотношение сил в пользу сирийского государства на переговорах. Кто сорвал перемирие, которое было оговорено 9 сентября в Женеве? Террористы (оно было им совершенно не нужно) и Америка, которая нанесла удары по сирийским силам в Дайр-эз-Зауре, расчистив тем самым путь для сил Исламского государства. Еще одна обманка.

Краткосрочная перспектива против долгосрочной, индивид против группы, политическое хладнокровие против (избирательной) эмпатии в СМИ… В наших мягкотелых демократиях отказываются понимать, что настоящая стратегия, если она стремится к эффективности, должна принимать во внимание числа, массы, объединения, движения и процессы. В то же время СМИ и политиканский подход к разрешению кризисов ставят на первое место индивида и сосредотачивают все внимание на судьбе и страданиях людей, хотя тех всегда приносили и, без сомнения, еще долго будут приносить в жертву глобальной и жестокой конфронтации государств. Ужасные повседневные картины войны служат прикрытием для абсолютно безжалостного столкновения сторон, в котором несчастным сирийцам отводится роль простых заложников.

Французская политическая риторика остается все столь же непродуманной. Если Асада, «палача своего собственного народа», как у нас говорят, окончательно выведут из военно-политической игры, кем тогда его заменить? Кому достанется Сирия («полезная» и прочая) если ДАИШ постепенно переберется из нее на другие «игровые поля», например, в Ливию? Есть ли какая-то подходящая альтернатива для обеспечения выживания общин (прежде всего, христианских), которые еще остаются в стране и полагаются в своем выживании на сохранение светских государственных структур? Кого поставить у власти? Фальшивых «умеренных», которые толкаются в коридорах обманчивых переговоров в Женеве? «Джабхат ан-Нусра» под новым названием «Фатах аш-Шам», который американцы все еще упорно поддерживают, несмотря на свои обязательства перед Россией и то, что он сорвал прекращение огня? Или вооруженные группы, которые теперь получили американские ракеты TOW и ждут лишь отмашки, чтобы сбить российский самолет или вертолет, разумеется, «по ошибке»? А, может, представителей Сирийских демократических сил или Армии завоевания? Или же все этих повстанцев, которые, конечно же, стремятся к свободе и демократии и избавят сирийский народ от кровавого диктатора, так долго попиравшего его своей пятой?

У нас действительно верят, что смогут хотя бы мгновение держать под контролем новых «хозяев» страны, которые получают финансирование из Персидского залива (мы сами превратились в его молчаливых должников), и чья религиозно-политическая программа совершенно не приемлет даже самых ограниченных наших «демократических» требований? У нас не понимают, что они возьмут страну в ежовые рукавицы, пустят кровь всем меньшинствам, поставят суннитское население под свой терроризирующий контроль, и что любой избирательный процесс станет всего лишь маскарадом, закрепив безапелляционное доминирование одной общины и конфессии? «Сестра Анна, ты ничего не видишь?— Я вижу, солнышко яснеет и травушка зеленеет». Что за наивность, что за невежество, что за наплевательство!

Интервью министра иностранных дел в эфире LCI 5 октября (накануне поездки в Москву) представляет собой показательный образчик бравады, которая искажает действительность и рисует сюрреалистическую картину конфликта и того, что следует от него ожидать.

«Война ничего не дает. Она только усиливает джихадистов».

То есть, нужно позволить им делать все, что вздумается, отдать ключи от страны и молиться, чтобы они не истребили остающиеся меньшинства и установили демократию? Следует опустить руки в надежде, что они остановятся? Вы смеетесь? Это уже не сказка о трех медведях, а какое-то царство розовых мечтаний…

Говоря об эффективности ударов по террористам на востоке Алеппо, Россия ведет себя «цинично»… Но кто тут на самом деле циник? Те, кто искажают действительность и не признают, что (вместе с другими) занимаются дестабилизацией государства руками связанных с «Аль-Каидой» (хозяйка ДАИШ) террористических групп под предлогом стремления к демократии? Или те, кто хотят ослабить джихадистов и укрепить структуры светского государства, с Башаром или без него?

«Политика Франции ясна… У нас есть стратегия, видение…»

Да ну? Это какая же? Мы вот уже пять лет проводим контрпродуктивную и несвоевременную политику, которая сводится всего к двум областям: гуманитарным действиям и экономической дипломатии. Грубо говоря, речь идет о том, что любой ценой продать оружие суннитским странам, помогать им воевать за власть в Сирии и… кричать о помощи жертвам этой военно-экономической деятельности, то есть сирийцам.

Несмотря на силу нашей армии, присутствие в зоне авианосца «Шарль де Голль» и операции авиации, в дипломатическом и политическом плане Францию в Сирии совершенно не видно, причем уже давно. Догматизм, морализаторство и наша неумеренная поддержка суннитских держав региона привели к тому, что мы увязли в доверчивом следовании за американской политикой, которая обернулась против нас летом 2013 года, когда Барак Обама отказался от прямых ударов по Дамаску под предлогом применения тем химического оружия (этот факт, кстати, до сих пор не был подтвержден). Пощечина оказалась тем более звонкой, что наш бывший министр иностранных дел посчитал возможным заявить еще в августе 2012 года, «что Башар Асад не заслуживает места на Земле», и что «аль-Нусра» делает правильное дело» в декабре. Французское государство не раз критиковали за такие заявления министра, которые де факто способствовали распространению исламизма и терроризма, представляя отъезд молодых французских джихадистов в Сирию как спасительный акт политической борьбы. Последствия для самой Франции всем прекрасно известны. Что бы там ни утверждал господин Эро, в сирийском вопросе Францию никто не слушает, и никто с ней не считается. Она сводится к роли маятника между Вашингтоном и Москвой, когда те больше не могут разговаривать, и нужно в очередной раз создать видимость поиска компромисса и заставить Россию отказаться от слишком уж эффективного на наш вкус вмешательства.

«Если выбор сводится к Башару и ДАИШ, значит, выбора нет»

Но ведь это действительно так, нравится нам оно или нет. Мы боремся с Исламским государством демонстративно, без большой убежденности и политической решимости, ограничиваемся ударами, которые остаются символическими без присутствия на земле. Для Москвы же никаких «умеренных исламистов» не существует, а борьба с терроризмом означает борьбу с ДАИШ и его многочисленными аватарами любой ценой, в том числе и ценой больших потерь среди мирного населения. Именно Россия вместе с Ираном и сирийским режимом борется в воздухе и на земле с исламским терроризмом, который угрожает всему Западу, разъедает наши пресыщенные и мирные общества, берет нас под прицел. Они делают дело. Страшное дело. В обозримой перспективе выбор стоит между сирийским государством в лице режима Асада и ДАИШ и Ко.

К кульминации мы подходим в конце выступления министра, когда тот заявляет, что «будущая Сирия должна быть унитарной, иметь стабильные государственные структуры, защищать все меньшинства, формировать прочные институты, контролировать армию и спецслужбы…» Хочется закатить глаза. Ведь он описывает… довоенную Сирию! Ради чего тогда было пролито столько крови?

Но худшее еще впереди. Мы вышли на новый уровень нелепости и политического самоубийства. Сейчас, когда нам как никогда важно начать открытый диалог, сказать правду, отбросить позерство и анафемы, понять истинного врага и выступить единым фронтом (как давно предлагала Россия) против исламизма, который от души потешается над нашей поразительной наивностью и слабостью, президент Франции публично позволил себе в эфире ТМС поднять вопрос о том, стоит ли ему принимать Владимира Путина в Париже 19 октября! «Может да, может нет…» Ответ Москвы на подобное оскорбление не заставил себя долго ждать: президент не приедет. Мы оказались на самом дне пропасти политического бессилия, и мы продолжаем тонуть в приступе пьяной уверенности, что нам море по колено.

Высота и ширина взглядов — вот избавление от людских страданий. Реальная политика — это выход, а не зло. Неизбывная путаница между сирийским государством и режимом питает войну. Нужно помочь государству пережить наступление исламистов, а не поддерживать террористов в стремлении еще больше его расшатать. Судьба Башара Асада играет одновременно ключевую и второстепенную роль. Если сирийское государство окажется в руках ДАИШ или «Джабхат ан-Нусра», страна погрузится в межобщинную резню и хаос. И кто тогда будет отвечать за то, что это допустил?

Le Figaro

Война в СирииВойна в Сирии

Фахреттин Алтун

Алеппо переживает крупнейшую катастрофу в своей истории. Бомбардировке подвергаются жилые районы, школы, мечети, больницы. Предпринимается попытка иссушить артерии жизни города.

Еще раз повторим. Перед нами — не только гуманитарный кризис, но и кризис человечества. Вне всякого сомнения, главное действующее лицо, которое осуществляет эту тиранию, — режим Асада. И один из главных сообщников этого преступления — Россия.

Но есть и невидимый его соучастник. Это США. Да, США сделали все возможное, чтобы почти за шесть лет сирийского кризиса углубить хаос. При риторике «если Асад уйдет, страной будет руководить исламистское правительство» они закрыли глаза на разрастание кризиса. Вместо стратегии укрепления гегемонии на основе стабильности они преследовали политику установления господства путем управления хаосом.

Более того, администрация Обамы намеренно обеспечила России простор для действий. США не остались верны перемирию, которое было объявлено две недели назад, но не продержалось и двух дней. Они якобы «случайно» бомбили сирийских военнослужащих в Дейр-эз-Зоре. Тем самым они создали основу для бесчеловечных атак асадовского режима в Алеппо.

Но и это еще не все. Через Россию они принесли извинения режиму Асада.

Они сделали это как раз в тот момент, когда режим Асада подвергал ни в чем не повинных людей массированным бомбардировкам. Это открыто и четко показывает, что США содействуют тирании в Алеппо.

Изменится ли позиция США в новый период? Ожидать каких-либо радикальных изменений не стоит. Главный вопрос, на которой нужно ответить, независимо от того, кто станет президентом: какой должна быть позиция США в новый период?

Мы видим, что на политической сцене США по большому счету конкурируют три точки зрения. И кандидат в президенты от демократов Хиллари Клинтон (Hillary Clinton), и кандидат от республиканцев Дональд Трамп (Donald Trump) лавируют между тремя этими мнениями. Какие это точки зрения?

1. Пусть США не стремятся нести вес всего мира на своих плечах! Пусть они вернутся в себя, сосредоточатся на своих внутренних проблемах, пусть обеспечивают рост своей экономики, пусть народ процветает.

2. Нет, США волей-неволей должны быть открыты внешнему миру! Если США замкнутся в себе, тогда на международной арене они останутся беззащитными перед проблемами, которые постепенно перейдут в хроническое состояние, и утратят стабильность. Поэтому США вынуждены вносить вклад в решение вопросов, которые не терпят отлагательства.

3. США, несмотря ни на что, должны сохранить свое лидирующее положение. Поэтому во имя таких политических ценностей, как демократия, права человека, свобода печати и прочие, они должны стараться определять происходящие в мире политические процессы. В этом смысле они должны занимать интервенционистскую позицию!

Какая из этих альтернатив будет более благоприятной для нашего региона? Увы, на этот вопрос нет однозначного ответа. Обамовская администрация пыталась совместить первую и третью точки зрения. Но третью из этих позиций она использовала с целью осады на уровне риторики. Клинтон, судя по всему, попытается совместить вторую и третью точки зрения. Трамп в зависимости от условий пытается в гибридной форме отразить в своей политике все три мнения.

В новом периоде США следует отказаться от позиции «безответственного гегемона» и «рационализировать» свои отношения с региональными странами, прежде всего с Турцией. В то же время США стоит прекратить попытки загнать Турцию в угол с помощью, с одной стороны, таких террористических организаций, как Рабочая партия Курдистана и «Джамаат Гюлена», с другой — риторики о свободе массовой информации и иных дискурсивных инструментов.

В период Обамы США пережили серьезные кризисы в отношениях со всеми своими союзниками. Последним из них стал кризис, возникший в рамках стремления установить связь между терактами 11 сентября и Саудовской Аравией. Вполне вероятно, что этот кризис будет представлять собой один из важнейших пунктов повестки дня ближневосточной политики новой администрации.

В этих условиях, на мой взгляд, вместо того, чтобы ждать понимания от США, нам нужно активно работать над своей политикой внутри страны и за рубежом, продолжать борьбу и время от времени создавать с разными игроками новые возможности сотрудничества в тех или иных микрообластях.

ИносмиФахреттин Алтун

Алеппо переживает крупнейшую катастрофу в своей истории. Бомбардировке подвергаются жилые районы, школы, мечети, больницы. Предпринимается попытка иссушить артерии жизни города.

Еще раз повторим. Перед нами — не только гуманитарный кризис, но и кризис человечества. Вне всякого сомнения, главное действующее лицо, которое осуществляет эту тиранию, — режим Асада. И один из главных сообщников этого преступления — Россия.

Но есть и невидимый его соучастник. Это США. Да, США сделали все возможное, чтобы почти за шесть лет сирийского кризиса углубить хаос. При риторике «если Асад уйдет, страной будет руководить исламистское правительство» они закрыли глаза на разрастание кризиса. Вместо стратегии укрепления гегемонии на основе стабильности они преследовали политику установления господства путем управления хаосом.

Более того, администрация Обамы намеренно обеспечила России простор для действий. США не остались верны перемирию, которое было объявлено две недели назад, но не продержалось и двух дней. Они якобы «случайно» бомбили сирийских военнослужащих в Дейр-эз-Зоре. Тем самым они создали основу для бесчеловечных атак асадовского режима в Алеппо.

Но и это еще не все. Через Россию они принесли извинения режиму Асада.

Они сделали это как раз в тот момент, когда режим Асада подвергал ни в чем не повинных людей массированным бомбардировкам. Это открыто и четко показывает, что США содействуют тирании в Алеппо.

Изменится ли позиция США в новый период? Ожидать каких-либо радикальных изменений не стоит. Главный вопрос, на которой нужно ответить, независимо от того, кто станет президентом: какой должна быть позиция США в новый период?

Мы видим, что на политической сцене США по большому счету конкурируют три точки зрения. И кандидат в президенты от демократов Хиллари Клинтон (Hillary Clinton), и кандидат от республиканцев Дональд Трамп (Donald Trump) лавируют между тремя этими мнениями. Какие это точки зрения?

1. Пусть США не стремятся нести вес всего мира на своих плечах! Пусть они вернутся в себя, сосредоточатся на своих внутренних проблемах, пусть обеспечивают рост своей экономики, пусть народ процветает.

2. Нет, США волей-неволей должны быть открыты внешнему миру! Если США замкнутся в себе, тогда на международной арене они останутся беззащитными перед проблемами, которые постепенно перейдут в хроническое состояние, и утратят стабильность. Поэтому США вынуждены вносить вклад в решение вопросов, которые не терпят отлагательства.

3. США, несмотря ни на что, должны сохранить свое лидирующее положение. Поэтому во имя таких политических ценностей, как демократия, права человека, свобода печати и прочие, они должны стараться определять происходящие в мире политические процессы. В этом смысле они должны занимать интервенционистскую позицию!

Какая из этих альтернатив будет более благоприятной для нашего региона? Увы, на этот вопрос нет однозначного ответа. Обамовская администрация пыталась совместить первую и третью точки зрения. Но третью из этих позиций она использовала с целью осады на уровне риторики. Клинтон, судя по всему, попытается совместить вторую и третью точки зрения. Трамп в зависимости от условий пытается в гибридной форме отразить в своей политике все три мнения.

В новом периоде США следует отказаться от позиции «безответственного гегемона» и «рационализировать» свои отношения с региональными странами, прежде всего с Турцией. В то же время США стоит прекратить попытки загнать Турцию в угол с помощью, с одной стороны, таких террористических организаций, как Рабочая партия Курдистана и «Джамаат Гюлена», с другой — риторики о свободе массовой информации и иных дискурсивных инструментов.

В период Обамы США пережили серьезные кризисы в отношениях со всеми своими союзниками. Последним из них стал кризис, возникший в рамках стремления установить связь между терактами 11 сентября и Саудовской Аравией. Вполне вероятно, что этот кризис будет представлять собой один из важнейших пунктов повестки дня ближневосточной политики новой администрации.

В этих условиях, на мой взгляд, вместо того, чтобы ждать понимания от США, нам нужно активно работать над своей политикой внутри страны и за рубежом, продолжать борьбу и время от времени создавать с разными игроками новые возможности сотрудничества в тех или иных микрообластях.

Иносми