Эксклюзивное интервью секретаря СНБО Украины Александра Турчинова агентству «Интерфакс-Украина» (часть 1)
Вопрос: Какая ситуация в зоне АТО? Особенно интересует ситуация на Мариупольском направлении.
Ответ: Последние полтора-два месяца действительно на Мариупольском направлении просматривается наибольшая активность, и по количеству обстрелов, и по попыткам проникновения разведывательно-диверсионных групп. Сопоставима по напряженности только ситуация в районе Промзоны Авдеевки, где идут постоянные бои, где вражеские войска пытаются изменить занятую нами линию обороны, очень проблемную и опасную для них.
Если говорить о последних двух неделях, то статистика показывает, что количество обстрелов наших позиций как бы сократилось. Но это не должно нас расслаблять, так как огонь ведется прицельно из орудий и минометов, запрещенных Минскими соглашениями больших калибров. Это и 120 мм минометы, и 152 мм гаубицы. Более того, зафиксированы случаи использования РСЗО «Град». Враг пытается нанести максимальный урон для нашей обороны, поэтому говорить о снижении напряжения не приходится. При этом мы видим, что продолжается активная переброска из РФ, военной техники, оружия и боеприпасов. Эти резервы создаются не для парадов…
Поэтому мы не можем исключать, что в декабре-январе, до инаугурации нового президента Америки, русские все-таки попытаются значительно обострить ситуацию, предприняв локальные наступательные операции. При этом наиболее опасным направлением остается Мариупольское. Мариуполь с его портом и заводами для них – стратегическая цель. Деформированная экономическая модель оккупированного Донбасса не может самостоятельно функционировать без финансовых дотаций РФ. Помните фальшивые шаблоны времен Януковича: «Донбасс кормит всю Украину». В реальности регион был убыточен, а эти квазиформирования – ущербны и убыточны в квадрате. Они, как бездонная бочка, требуют постоянных вливаний. И для русских, у которых сейчас серьезные экономические проблемы, эти дотации становятся тяжелой ношей. Для компенсации потерь им нужны новые объекты грабежа, какое-то подобие работающей экономической модели. Им, как саранче, для выживания нужны новые территории, где можно поживиться. И Мариуполь идеально подходит им для этого. Но наши воины готовы раздавить эту саранчу и защитить город.
Вопрос: Затраты России на содержание собственно Луганска и Донецка оцениваются в миллиард долларов. Вы согласны с этим?
Ответ: По нашим оценкам речь идет о более 6 миллиардах долларов в год. Из них 3 миллиарда идет на финансовую поддержку этих оккупированных территорий, и более 3 миллиардов на военные расходы.
Вопрос: Как сейчас ситуация с разведением сторон в пунктах, которые были определены – Золотое, Петровское, Станица Луганская?
Ответ: Сразу хочу сказать, что когда Генеральный штаб согласовывал зоны разведения сторон, то использовал четкие критерии: ни один населенный пункт не может выйти из-под контроля Вооруженных сил Украины. И спекуляции вокруг этого отдельных политиков не имели никаких оснований.
Новая конфигурация линии разграничения в этих зонах с точки зрения контроля над ситуацией, полностью устраивала наших военных. В двух местах в районе Золотого и Петровского – разведение прошло более-менее без проблем.
Что касается Станицы Луганской, то здесь процесс сорван российско-террористическими войсками, не прекращающими обстрел этого сектора. Прекращение огня – это главный критерий для начала разведения. При этом я хочу подчеркнуть, что в случае выполнения договоренностей линия этого населенного пункта остается для нас оборонным рубежом. То есть, вся Станица Луганская остается под нашим полным контролем. Если не будет решен вопрос по Станице Луганской, все остальные договоренности по дальнейшему разведению войск, которые обсуждались во время встречи в «нормандском формате», и в Минске, — теряют всякий смысл. Станица Луганская расположена практически на границе с Российской Федерацией, и они увидели, что конфигурация, которую ранее согласовали, для них достаточно проблемная. Им приходится оставлять хорошо оборудованные и удачно расположенные опорные пункты. Поэтому русские пытаются сорвать договоренности по Станице Луганской и перейти к обсуждению других участков. Но так не будет.
Вопрос: Какие последние данные количества российских военных на Донбассе? Эта цифра увеличивается или уменьшается? Какая тенденция?
Ответ: Без учета численности двух армейский корпусов, сформированных на смешанной основе, на Донбассе находятся регулярные российские воинские части численностью до 10 тысяч человек. Генштаб РФ производит постоянные ротации своих военных, но общая их численность в течение последнего года находится в этих пределах. Сколько русских офицеров и солдат воюет в составе 1-го и 2-го армейского корпуса сказать сложно, но практически все их командование укомплектовано кадровыми российскими военными.
С другой стороны мы видим, как происходит концентрация российских войск и создание новых военных баз вдоль нашей границы. И это для нас очень серьезная проблема, потому что в случае активизации агрессии они могут в кратчайшие сроки значительно нарастить численность своих войск на любом участке фронта.
Вопрос: Появилась информация о том, что с 1 декабря могут прекратить поставлять воду в оккупированную Луганскую область в связи с неоплатой. Не может ли эта проблема стать одним из поводов для обострения?
Ответ: Вы знаете, для русских не нужен какой-то конкретный повод. Если Путин примет решение активизировать военные действия, то повод они всегда придумают. Но, с другой стороны, у нас нет лишних ресурсов и украинцы не должны из своего кармана дотировать «кормильцев» с Донбасса, потому что за все надо платить. И если у них находятся деньги на содержание многотысячной армии, то я думаю, что деньги на воду тоже должны найтись. Моя позиция – никаких дотаций оккупированным территориям. Прекратите агрессию, сложите оружие, выведите российские войска и восстановите украинскую власть и тогда можете заикаться о дотациях. И я не воспринимаю давления в этих вопросах (вода, электричество и т.д.) наших международных партнеров, мол там гуманитарная катастрофа. МВФ и Ко требуют, чтобы украинцы за потребляемые ресурсы платили полную цену, а туда мы должны поставлять бесплатно? Да, там тяжело выживать, там много проблем, но не по нашей вине, а по вине Российской Федерации, оккупировавшей часть нашей страны. Прекратите оккупацию, тогда и будем помогать, будем сами решать все эти вопросы. При этом, у нас, например, нет задолженности по выплатам пенсий пенсионерам Донбасса.
Вопрос: Правильно мы понимаем, что в этом году мобилизации уже не будет?
Ответ: Я надеюсь. Но если произойдет обострение и нам надо будет значительно нарастить численность Вооруженных сил, конечно, мы не сможем обойтись без мобилизации.
Что очень важно, мы фактически построили профессиональную добровольческую армию. В основе этой армии – профессионал-контрактник. А добровольческая она потому что контракт подписывают все только добровольно. Это не мобилизация, когда хочешь – не хочешь, надо идти и защищать свою страну. Эффективность воина-контрактника несопоставимо выше, чем мобилизованного. Поэтому, несмотря на все сложности и проблемы, мы сегодня имеем боеспособную профессиональную армию.
С другой стороны, мы не можем отказаться от призыва. Призывники-срочники у нас не воюют в зоне проведения антитеррористической операции, это для нас принципиально. Но в условиях постоянной военной угрозы нам необходим мощный подготовленный резерв. Особенно резерв первой очереди.
Резерв первой очереди — это люди, прошедшие военную службу, которые имеют воинскую специальность, знают, куда им надо прибывать в случае необходимости, и которые вольются в разворачиваемые подразделения без потери времени на обучение, воспитание, слаживание и т.д. Поэтому молодые ребята, прошедшие срочную службу, будут пополнять наш резерв для того, чтобы в случае необходимости у нас не было потери времени на поиск тех, кто будет защищать Родину.
Вопрос: Т.е. призыв в ВСУ будет сохранен? Потому что я знаю, что Госпогранслужба отказалась осенью от призыва срочников.
Ответ: В ближайшей перспективе от призыва и срочной службы мы не откажемся. Даже если Вооруженные силы будут полностью укомплектованы контрактниками, мы все равно будем готовить резервистов. Чем больше подготовленный резерв – тем выше обороноспособность страны. Создание мощного подготовленного резерва Вооруженных сил – это для нас необходимость и условие выживания. Это решение четко зафиксировано в принятой СНБО Стратегии национальной безопасности.
Вопрос: Периодически появляется информация о том, какие новые образцы оружия готовятся. Что вы считаете из того, что в последнее время появилось, самым значительным и самым важным? Особенно интересует ракетная техника.
Ответ: Перед нами стоит масштабная задача полной замены, полученного по наследству советского оружия и военной техники на современные и эффективные образцы. Понятно, что в основном это будет оружие и техника украинского производства, соответствующая высоким стандартам НАТО. Это задача очень сложная и затратная, рассчитанная не на один год, но мы уверенно идем по этому пути. Я помню первые месяцы войны: техника не ездила, оружие, произведенное в середине прошлого века, не подготовлено к применению. Да что там оружие, бронежилеты и кевларовые каски напрочь отсутствовали. Первые качественные бронежилеты волонтеры тянули контрабандой из-за границы. Сегодня у нас нет проблем с обеспечением наших воинов отечественными средствами защиты высокого качества. Возьмите, к примеру, те же минометы, мы наладили выпуск 120 мм минометов, сейчас ставим на вооружение 82 мм и легкие, мобильные 60 мм минометы. Производители украинских бронетранспортеров широкой модификации уже реально конкурируют между собой, снижая цену и улучшая качество. При этом, конечно, не всегда наши оборонные предприятия могут обеспечить сразу продукцию на уровне лучших мировых стандартов. Но в чем есть преимущество у техники и оружия украинского производства? Они проходят проверку не только на полигонах, но и в условиях реального боя! И сразу конструкторы и производители вносят нужные изменения в выпускаемые образцы с учетом их боевого применения. В результате быстро возрастает качество, эффективность, надежность. Так у нас появились хорошие образцы широкой линейки стрелкового оружия. В этом направлении идет производство танков и перспективных артиллерийских систем. И конечно, надо говорить о восстановлении нашего ракетного потенциала. Для нас является приоритетом производство мощного ракетного оружия, которое позволит решать не только тактические, но и оперативные и стратегические задачи.
Вопрос: Это то, что раньше называлось оружием сдерживания, правильно?
Ответ: Тут формула очевидная: чем мощнее будет у нашей страны оружие, тем меньше шансов, что агрессор попробует наступать на нас. Поэтому в этом направлении работает наша наука, в этом направлении работают наши конструкторы и производственники.
В последнее время мы регулярно, где-то раз в месяц, проводим испытания новой ракетной техники. Эти испытания показали, что наши ракеты превосходят российские аналоги. Это управляемые ракеты, точность которых на порядок выше, чем у российских. А это очень важно, ведь необходимо не только запустить ракету, важно чтобы она точно поражала цель. Помните, демонстративные удары российских крылатых ракет по сирийским объектам? Одни упали в Иране, другие – вообще непонятно где. Мы делаем ракеты не для парада, не для запугивания соседей, а для защиты своего отечества. Поэтому некачественная продукция нам не нужна.
Но мы могли бы организовать производство новых видов оружия и военной техники быстрее и на более высоком уровне, если бы наши партнеры не блокировали нам военно-техническое сотрудничество. Мы вынуждены все составляющие сложной военной техники производить самостоятельно, хотя некоторые комплектующие высокого качества могли бы получать у наших партнеров. Это могло бы резко сократить сроки и значительно улучшить качество. Но, к большому сожалению, тема поставок летального оружия и его комплектующих в Украине до сих пор заблокированы нашими партнерами. Конгресс США, вы знаете, несколько раз уже принимал такое решение, но пока это остается только в теории. Я надеюсь, что новая администрация Соединенных Штатов обеспечит выполнение, несмотря на все надежды русских, тех решений, которые принимали те же республиканцы в Конгрессе, относительно военно-технического сотрудничества, в том числе и в вопросах летального оружия.
Вопрос: Европейские страны, которые тоже могли что-то нам поставлять, они это не делают исходя из какой-то негласной договоренности, или ссылаясь на какие-то документы?
Ответ: Они объясняют это тем, что не хотят обострять ситуацию, не хотят провоцировать Россию и т.д. Простыми словами: они просто бояться, мягко говоря, реакции России. Они рассказывают нам, что «мы же все делаем для мира, мы же хотим мирным путем все вопросы решить».
Но этот мирный путь, о котором они говорят, каждый день забирает жизни наших ребят. Как раз отсутствие жесткой реакции цивилизованных стран на агрессию провоцируют Россию продолжать провокации. Я на всех переговорах упорно повторяю очевидное, что только сильная украинская армия обеспеченная современным оружием и твердая позиция наших союзников могут заставить Россию прекратить агрессию и освободить захваченные территории.
Вопрос: Т.е. вы думаете, что при президенте Трампе у Украины есть шансы получить летальное оружие?
Ответ: Да, я считаю, что у Украины есть шанс получить летальное оружие. Напомню, что Дональд Трамп избирался от республиканцев. Позиция Республиканской партии в вопросах Украины достаточно четка и последовательна. Все их голосования в Конгрессе, и в Сенате – этому однозначное подтверждение. Надеюсь, что президент Трамп будет последовательно проводить политику своей политической силы.
С другой стороны, я надеюсь, что новый президент Америки будет ознакомлен с содержанием Будапештского меморандума, подписанным его предшественниками, где четко записаны обязательства Соединенных Штатов обеспечить территориальную целостность и безопасность нашей страны. И я убежден, что, все стороны должны выполнить взятые на себя обязательства. Надеюсь, ожидания России, что Штаты будут закрывать глаза на их террористическую деятельность не оправдаются, и их бравада сменится очередной истерикой. Надеюсь также, что новый президент будет работать в интересах своей страны, и в интересах цивилизованного мира. А весь цивилизованный мир заинтересован прекратить решение политических вопросов военным путем, прекратить перекраивание границ, прекратить военные конфликты. А это, в свою очередь, возможно если агрессию будут не обсуждать и обговаривать, а жестко пресекать.
Вопрос: В США уже пошли первые назначения. Насколько эти кадры, которые на самом деле решают многое, насколько они знакомы с украинской тематикой, и насколько они понимают Украину?
Ответ: Давайте подождем, пока эти назначения будут происходить не на страницах аналитических изданий, а в Белом Доме. А это возможно только после инаугурации нового президента. Потому что пока это только прикидки. Но я думаю, что эти назначения будут проецировать позицию Республиканской партии. Республиканцы всегда были более активны во внешней политике, и более последовательны в противостоянии агрессии в любой ее форме, как в виде исламского терроризма, так и в виде российского империализма. И я надеюсь, что эта позиция не изменится и при президенте Трампе.
Вопрос: С другой стороны Трамп заявил, что Америка в меньшей степени будет заниматься, или вообще не будет заниматься, внутренними делами других государств, имея в виду, в том числе и их реформирование…
Ответ: Вы знаете, Украина проводит реформы не потому, что этого хочет Белый дом или Брюссель, а потому что это нам необходимо. Мы должны реализовать не абстрактные реформы под кальку, которые кто-то где-то проводил, и считает, что это хорошо. Все наши реформы должны работать на результат, а это, в первую очередь, экономический рост страны и рост доходов наших граждан. Без сильной экономики нельзя говорить о сильной армии – это связанные вещи. Единственная страна, где экономика в глубоком кризисе, а население в ужасной нищете, но есть и ядерное оружие, и огромная армия – это Северная Корея. Но это не наш путь, это парадигма тоталитарных стран, в том числе, и таких, как Россия.
Наш путь – это европейская демократическая страна. А европейская демократическая страна не может без мощной экономики иметь мощный сектор безопасности и обороны. Это исключено. Поэтому без динамичного экономического развития мы не сможем добиться тех задач, которые мы поставили в Стратегии национальной безопасности нашей страны. Следовательно, все реформы, которые мы хотим проводить, должны работать на экономику в первую очередь, на украинского производителя, на создание площадок для перспективных инвестиционных проектов, для того, чтобы доходы людей росли. Это связанные вещи. Некоторые теоретики реформ, в том числе, и из международных организаций рассказывают о том, что надо сократить, сократить, и еще раз сократить расходы, и вот за счет этого мы будем иметь какие-то сбалансированные экономические модели. Но бездумное сокращение расходов приводит к сокращению доходов. В то же время многие ведущие экономисты, тот же Кейнс, и другие, говорили, что доходы населения – это очень важный показатель перспективности и роста экономики. Доходы превращаются в спрос. Спрос – это тот фундамент, на котором растет экономика. При сильном сжатии спроса – предложение всегда убивается, а экономика перестает работать. Поэтому доходы наших граждан, должны быть неразрывно связаны с ростом объемов производства. Расширение и модернизация национального производства, рост производительности труда, и как главный результат – рост доходов населения – вот цель реформ, которые должны проводиться в Украине.
И я согласен с господином Трампом, что навязывать странам под копирку какие-то штампы, без учета их национальных интересов и особенностей – это не правильно. Каждая страна должна выходить из своих национальных интересов. А в наш национальный интерес – это мощная, сильная, независимая Украина.
Вопрос: Вы не опасаетесь, что Штаты при Трампе сократят помощь на реформирование сектора безопасности в Украине?
Ответ: Вы знаете, еще раз хочу напомнить, что Украина отдала свой ядерный потенциал, который входил в пятерку самых мощных в мире, в обмен на гарантии безопасности. И я считаю, что гарантии не выполнены. Коробит это наших партнеров или нет, они не выполнены! Россия оккупировала часть нашей суверенной территории. Оказанная нам помощь не соответствует гарантиям, взятым на себя нашими партнерами. Это примерно так, как если бы в ваш застрахованный автомобиль врезался грузовик, управляемый одуревшим от алкоголя водилой, а страховая компания компенсирует вам только просроченный освежитель воздуха. При этом высокомерно похлопывают вас по плечу: «мол, смотрите и эту помощь можем уменьшить». Нам не нужен освежитель воздуха, мы заслуживаем на адекватную серьезную помощь. Серьезная помощь – это мощное оружие, серьезная помощь – это финансирование наших стратегических оборонных предприятий, это создание совместных производств и т.д. Это та помощь, которая обеспечит полную деоккупацию Украины!
Парадигмой нового тысячелетия не должны быть разрушительные войны. Но пока все больше и больше разрушительных конфликтов, все больше и больше зон, где происходят боевые действия, все больше и больше крови, боли, разрушений, и связанных с этим потоков беженцев. Не одной стране не удастся отгородиться большим забором от глобальных проблем в современном мире. Это путь в никуда. Мир сегодня очень интегрирован, все процессы, происходящие в разных его частях, взаимозависимы и связаны между собой. Война, например, на Ближнем Востоке, создает реальные проблемы и для Европы и для других стран. Поэтому и Европейский Союз, и Соединенные Штаты Америки, и все ведущие цивилизованные страны мира заинтересованы в стабильности, заинтересованы в локализации очагов напряжения. А для этого одних, знаете, докладов, и политических лозунгов не достаточно. Нужно работать. Нужно укреплять НАТО, нужно укреплять обороноспособность Европы, противостоять любой агрессии. Нужно жестко ставить на место любого агрессора.
Это российские террористы, или исламские террористы, разницы для цивилизованного мира не должно быть никакой.
Я надеюсь, что здравый смысл, ответственность и реальный интерес Америки, европейских стран и Украины, которые полностью совпадают, должны дать новые качества отношений, в том числе и в вопросах военно-технического сотрудничества, а также в противостоянии агрессии, какой бы она не была и от кого бы не исходила.
Вопрос: Буквально на днях на заседании парламентского комитета по борьбе с коррупцией прозвучало требование предоставить «Укроборонпрому» все контракты, которые существуют?
Ответ: Вы знаете, все должны заниматься своими вопросами в рамках своих полномочий. У нас достаточно создано силовых структур, в том числе и подразделений по борьбе с коррупцией, которые должны профессионально выполнять свои функции.
И я не думаю, что любой парламентский комитет сможет подменять НАБУ, СБУ или прокуратуру. Я за то, чтобы очень жестко пресекать любые злоупотребления, особенно если они связаны с сектором обороны и безопасности нашей страны. У нас настолько ограниченный ресурс, что его использование по назначению является сегодня залогом выживания страны. Поэтому ни одной копейки, направляемой на оборону, не должно быть украдено, выведено и т.д. И здесь, повторю, любые нарушения должны очень жестко пресекаться.
С другой стороны, мы наблюдаем множество провокаций наших врагов, цель которых — выбить Украину с внешних рынков вооружений. Часто публикуется фальшивая информация, связанная с работой оборонных предприятий Украины, она сразу тиражируется в странах, где идет конкуренция с теми же российскими компаниями, которые предлагают аналогичное вооружение. Этот рынок очень жесткий, и здесь тоже нельзя подыгрывать врагу. Во всех странах тема ВТС не публична. Да, должна быть жесткая борьба с коррупцией, но это не должно быть политическим шоу, это не должно бить рикошетом по обороноспособности страны. У вас есть информация о проблемах? Информируйте компетентные органы. Например, та информация, которая тиражировалась в прессе, это как раз результат не журналистских или парламентских расследований, а системной работы следственных органов. Нам нужен результат профессионально выполненной работы, а не шоу и накачка политических дивидендов. Тема оборонного комплекса и ВТС всегда имеет ограничения в доступе к информации, ее нельзя превращать в базарные сплетни.
Но делать шоу, придавать гласности контракты… С этим никогда не согласится ни один наш зарубежный партнер. Поверьте, что у нас, кстати, в отличие от многих стран, тех же Соединенных Штатов Америки, отсутствует, например, закрытая часть бюджета. Я не беру Россию, где вообще весь бюджет обороны закрытый. Но в тех же Штатах есть закрытая часть бюджета, которая не публикуется вообще, ее использование происходит в интересах безопасности государства. И там совершенно другая система контроля и информирования об этом. Есть люди, которые имеют допуск, в том числе конгрессмены и сенаторы, 3-4 человека, есть представители правоохранительных органов, имеющие допуск к этой теме, но это очень ограниченное количество людей, получающих возможность проверить использование средств.
У нас, к большому сожалению, тема обороны для многих стала темой политического пиара и очень часто этот политический пиар вредит собственной стране. Попытка заработать на этом политический капитал, часто приводит к тому, что создаются серьезные проблемы для оборонных предприятий или происходит потеря внешних рынков оружия. Поэтому здесь надо разделить борьбу с коррупцией, усиление обороноспособности нашей страны, и политический пиар, который, в этом сегменте не уместен.
Вопрос: 5% от ВВП – этого достаточно, на ваш взгляд для сферы обороны и безопасности? И по поводу не принятия законопроект о спецконфискации: чем это грозит, ведь он должен быть направлен на военно-техническое оснащение армии?
Ответ: Вы знаете, есть несколько масштабных проектов, для быстрой реализации которых и 25% нашего ВВП будет мало. Но мы должны исходить из реальных возможностей экономики страны. И принятые 5% — это тот минимум, который должен быть выделен на оборону и безопасность.
При этом главная проблема в реальном наполнении этих процентов. Недооценка этой проблемы в бюджете 2016 года серьезно, нарушила темпы обеспечения Вооруженных сил, и других наших силовых формирований, новым оружием и новой техникой.
В бюджете текущего года значительная часть государственного оборонного заказа должна финансироваться из спецфонда, который, в свою очередь, должен был наполняться за счет спецконфискации. Тема была как бы всем понятна. В «Ощадбанке», и в нескольких других банках, лежит 1,5 млрд. долларов арестованных средств, украденных окружением Януковича. Надо только их перевести в бюджет и обеспечить выполнение оборонного заказа. Как бы все просто. Уже заканчивается бюджетный год, но закон «О спецконфискации» так и не принят.
Я выступал много раз в прессе, говорил, что причиной срыва десятка голосований за закон, с одной стороны – коррупция, с другой стороны, боязнь многих депутатов, что спецконфискация может коснуться и их не всегда праведных доходов. Но «воз и ныне там», год заканчивается, а закон так и не смогли принять.
С другой стороны, мы знаем, что окружение Януковича, собственники этих наворованных средств, системно работают с судами, нанимают за большие деньги самых сильных юристов для того, чтобы отсудить эти деньги. Офшорные фирмы на которые записаны эти деньги уже много раз сменяли номинальных собственников. Затягивание этой проблемы очень опасно. Украина может вновь потерять ресурс. Мы еще чуть потянем, и потом получим решение какого-нибудь суда, что надо эти деньги вернуть какому-то оффшорному предприятию, которое имеет добропорядочных собственников. Это серьезный вопрос, и я считаю, что это преступление против своей страны, когда в течение года под разными предлогами блокируется передача в бюджет такой большой суммы.
Уже предложили 50% этих средств использовать на социальные программы, на повышение пенсий и зарплат. Все равно находятся поводы не голосовать.
Проблема в том, что закона нет, а эти деньги вновь записаны в бюджете 2017 года. Уже меньшие суммы из этих средств идут на оборону и безопасность, порядка там 3 млрд., насколько я помню. Но все равно это огромный ресурс, и мы не можем сами себя обманывать. Или перед принятием бюджета будет принят закон о специальной конфискации, или давайте тогда не обманывать сами себя, запишите этот ресурс, например, на выплату зарплаты депутатам Верховной Рады, судьям, и т.д. А армия и другие органы, отвечающие за оборону и безопасность страны, должны обеспечиваться реальными, живыми деньгами.
Вопрос: Какие, на Ваш взгляд, сегодня существуют внутренние угрозы в Украине?
Ответ: Враг не смог прорвать нашу оборону на фронте, поэтому предпринимаются постоянные попытки подорвать ситуацию изнутри. Это полностью вписывается в теорию гибридной войны, которую против нас ведет Российская Федерация. Главная их задача — это полная внутренняя дестабилизация, беспорядок и хаос. Понятно, что ввергнутая в хаос страна не способна обеспечить свою оборону. Это очевидные истины и именно поэтому на дестабилизацию внутри страны четко направлены действия спецслужб Российской Федерации.
Они пытаются раскачивать ситуацию через пророссийские СМИ, специально созданные группы в социальных сетях, через экстремистские организации и агентуру влияния в Украинской политике…
Попытки дестабилизировать ситуацию через массовые акции, которые должны были перейти в массовые беспорядки 15 и 21 ноября провалились, потому что их не поддержал наш народ. В результате, мы имели хороводы покупной массовки 15-го, локальные выходки хулиганов и мародеров 21-го. Конечно, и 15-го и 21-го на улицах Киева были и простые, патриотически настроенные люди, вышедшие защитить свои права, или отметить третью годовщину революции, но их было не очень много и они не были нацелены на провокации.
В воюющей стране тема массовых акций не должна стать оружием, которое враг может использовать для достижения своих целей. Вспомните историю, когда во время Первой мировой войны немецкий Генштаб финансировал большевистскую партию для подрыва ситуации внутри воюющей страны.
Я верю в мудрость нашего народа, его ответственность за свою страну.
С другой стороны, и власть должна выполнять свои функции так, чтобы у людей не было оснований выходить на улицу.
Фактически, должен быть, социальный договор между властью и обществом, когда власть делает в сложнейших условиях все возможное для стабилизации ситуации, демонстрирует прозрачность мобилизации и распределения ограниченных ресурсов, обеспечивает безопасность граждан и поэтапность роста их доходов. При этом и граждане поддерживают стабильность и безопасность своей страны, учитывая те угрозы, которые стоят перед нами.
Вопрос: Могут стать такой угрозой те люди, которые вернулись с фронта?
Ответ: Те, кто работает на дестабилизацию ситуации, в первую очередь, пытаются их использовать. И одна из задач, которую мы ставим перед местной властью, региональными администрациями – это обеспечить психологическую реабилитацию и оказать помощь в трудоустройстве вернувшимся с фронта ребятам.
В привлечении ветеранов АТО заинтересованы силовые структуры. Очень много фронтовиков пошли работать в Национальную полицию, в Службу безопасности, подписали контракт с Нацгвардией, пограничниками, и, конечно, большинство подписавших контракт с ВСУ – также ветераны АТО.
В результате, костяк силового блока сегодня составляют ребята, участвовавшие непосредственно в боевых действиях. Это золотой кадровый фонд Украины, и не только в вопросах безопасности. Это те люди, которые знают цену жизни, цену свободы, и это не по книжкам, не по каким-то телевизионным передачам, а из собственного опыта. Это очень важный для нас ресурс, его надо очень ценить, о нем надо заботиться.
В то же время, постоянно происходят попытки толкнуть ребят-ветеранов АТО на неконституционные действия, использовать их, как силовой ресурс для дестабилизации ситуации в стране. Те, кто режиссирует эти процессы, реально понимают, чем это может все закончится, и надеются, что те, кого они толкнут на масштабные провокации, не задумываются о последствиях. Проблема не в том, чтобы, например, захватить Кабинет министров, парламент или Администрацию президента, проблема в том, что с этим делать дальше?
Вы же понимаете, что можно себя назвать Кабинетом министров, но к вам никто не будет относиться как к Кабинету министров. Можно выйти на площадь и назвать себя президентом, но к вам никто не будет относиться как к президенту.
Можно забраться под купол на Грушевского и голосовать руками, ногами или, даже запустив систему «Рада», но это не будет парламентом.
Во время Майдана я возглавлял штаб и было много предложений взять под контроль здания КМУ, ВРУ и АП. При желании это можно было сделать. Но, в результате, мы бы обоснованно получили клеймо «террористов» и от нас бы отвернулся цивилизованный мир. Для нас было самой сложной задачей добиться легитимной смены власти. И даже после того, как бежал Янукович и вместе с ним большинство руководителей центрального и регионального уровня, Кабмин и АП никто не захватывал, хоть они и не охранялись. В Кабмин вошло только легитимное правительство, после того, как за него проголосовало новое парламентское большинство. А в президентский кабинет сел только легитимный президент, после того, как за него проголосовало большинство украинского народа на выборах, признанных всем цивилизованным миром.
Вспоминая Майдан, хочу также напомнить, что наша революция называлась Революцией Достоинства! За все время пребывания в центре Киева огромного количества людей не было случаев хулиганства и мародерства. Ни одна витрина не была разбита, ни один магазин или офис не был ограблен, или разрушен активистами Майдана!
Поэтому, надо понимать, что враг, ведущий против нас гибридную войну, пытается все сделать для дестабилизации ситуации, для делегитимизации и уничтожения системы власти в стране, чтобы дискредитировать и изолировать Украину, разрушить управляемость и защищенность, подавить способность к сопротивлению. Но я уверен, что эти планы «Кремлевские мечтатели» никогда не смогут осуществить.
Вопрос: Как вы считаете, состоявшийся допрос Януковича, это, де-факто, просто формальность, которая необходима для того, чтобы приговор был более-менее объективный?
Ответ: Я убежден, что Януковича надо допрашивать не как свидетеля по делу «Беркута», а как обвиняемого, и для этого есть все основания. Начиная от масштабной коррупции, и заканчивая его личной ответственностью за расстрел Небесной Сотни.
Я также считаю, что Януковича надо судить за государственную измену. Вспомните подписанное им обращение к Путину о введении войск в Украину. За это надо отвечать. Если мы не можем обеспечить его доставку в Украину, значит должно быть заочное правосудие. Украинский суд должен вынести ему заслуженный приговор.
Вопрос: Арсен Борисович, например, заявил, что Левочкин разогнал Майдан 30-го ноября…
Ответ: Разгоняли его силовики. А кто давал непосредственно команду использовать силу против безоружных детей, на этот вопрос должно ответить следствие. Но вина отдававших команду не меньше тех, кто ее исполнил.
Интерфакс УкраинаЭксклюзивное интервью секретаря СНБО Украины Александра Турчинова агентству «Интерфакс-Украина» (часть 1)
Вопрос: Какая ситуация в зоне АТО? Особенно интересует ситуация на Мариупольском направлении.
Ответ: Последние полтора-два месяца действительно на Мариупольском направлении просматривается наибольшая активность, и по количеству обстрелов, и по попыткам проникновения разведывательно-диверсионных групп. Сопоставима по напряженности только ситуация в районе Промзоны Авдеевки, где идут постоянные бои, где вражеские войска пытаются изменить занятую нами линию обороны, очень проблемную и опасную для них.
Если говорить о последних двух неделях, то статистика показывает, что количество обстрелов наших позиций как бы сократилось. Но это не должно нас расслаблять, так как огонь ведется прицельно из орудий и минометов, запрещенных Минскими соглашениями больших калибров. Это и 120 мм минометы, и 152 мм гаубицы. Более того, зафиксированы случаи использования РСЗО «Град». Враг пытается нанести максимальный урон для нашей обороны, поэтому говорить о снижении напряжения не приходится. При этом мы видим, что продолжается активная переброска из РФ, военной техники, оружия и боеприпасов. Эти резервы создаются не для парадов…
Поэтому мы не можем исключать, что в декабре-январе, до инаугурации нового президента Америки, русские все-таки попытаются значительно обострить ситуацию, предприняв локальные наступательные операции. При этом наиболее опасным направлением остается Мариупольское. Мариуполь с его портом и заводами для них – стратегическая цель. Деформированная экономическая модель оккупированного Донбасса не может самостоятельно функционировать без финансовых дотаций РФ. Помните фальшивые шаблоны времен Януковича: «Донбасс кормит всю Украину». В реальности регион был убыточен, а эти квазиформирования – ущербны и убыточны в квадрате. Они, как бездонная бочка, требуют постоянных вливаний. И для русских, у которых сейчас серьезные экономические проблемы, эти дотации становятся тяжелой ношей. Для компенсации потерь им нужны новые объекты грабежа, какое-то подобие работающей экономической модели. Им, как саранче, для выживания нужны новые территории, где можно поживиться. И Мариуполь идеально подходит им для этого. Но наши воины готовы раздавить эту саранчу и защитить город.
Вопрос: Затраты России на содержание собственно Луганска и Донецка оцениваются в миллиард долларов. Вы согласны с этим?
Ответ: По нашим оценкам речь идет о более 6 миллиардах долларов в год. Из них 3 миллиарда идет на финансовую поддержку этих оккупированных территорий, и более 3 миллиардов на военные расходы.
Вопрос: Как сейчас ситуация с разведением сторон в пунктах, которые были определены – Золотое, Петровское, Станица Луганская?
Ответ: Сразу хочу сказать, что когда Генеральный штаб согласовывал зоны разведения сторон, то использовал четкие критерии: ни один населенный пункт не может выйти из-под контроля Вооруженных сил Украины. И спекуляции вокруг этого отдельных политиков не имели никаких оснований.
Новая конфигурация линии разграничения в этих зонах с точки зрения контроля над ситуацией, полностью устраивала наших военных. В двух местах в районе Золотого и Петровского – разведение прошло более-менее без проблем.
Что касается Станицы Луганской, то здесь процесс сорван российско-террористическими войсками, не прекращающими обстрел этого сектора. Прекращение огня – это главный критерий для начала разведения. При этом я хочу подчеркнуть, что в случае выполнения договоренностей линия этого населенного пункта остается для нас оборонным рубежом. То есть, вся Станица Луганская остается под нашим полным контролем. Если не будет решен вопрос по Станице Луганской, все остальные договоренности по дальнейшему разведению войск, которые обсуждались во время встречи в «нормандском формате», и в Минске, — теряют всякий смысл. Станица Луганская расположена практически на границе с Российской Федерацией, и они увидели, что конфигурация, которую ранее согласовали, для них достаточно проблемная. Им приходится оставлять хорошо оборудованные и удачно расположенные опорные пункты. Поэтому русские пытаются сорвать договоренности по Станице Луганской и перейти к обсуждению других участков. Но так не будет.
Вопрос: Какие последние данные количества российских военных на Донбассе? Эта цифра увеличивается или уменьшается? Какая тенденция?
Ответ: Без учета численности двух армейский корпусов, сформированных на смешанной основе, на Донбассе находятся регулярные российские воинские части численностью до 10 тысяч человек. Генштаб РФ производит постоянные ротации своих военных, но общая их численность в течение последнего года находится в этих пределах. Сколько русских офицеров и солдат воюет в составе 1-го и 2-го армейского корпуса сказать сложно, но практически все их командование укомплектовано кадровыми российскими военными.
С другой стороны мы видим, как происходит концентрация российских войск и создание новых военных баз вдоль нашей границы. И это для нас очень серьезная проблема, потому что в случае активизации агрессии они могут в кратчайшие сроки значительно нарастить численность своих войск на любом участке фронта.
Вопрос: Появилась информация о том, что с 1 декабря могут прекратить поставлять воду в оккупированную Луганскую область в связи с неоплатой. Не может ли эта проблема стать одним из поводов для обострения?
Ответ: Вы знаете, для русских не нужен какой-то конкретный повод. Если Путин примет решение активизировать военные действия, то повод они всегда придумают. Но, с другой стороны, у нас нет лишних ресурсов и украинцы не должны из своего кармана дотировать «кормильцев» с Донбасса, потому что за все надо платить. И если у них находятся деньги на содержание многотысячной армии, то я думаю, что деньги на воду тоже должны найтись. Моя позиция – никаких дотаций оккупированным территориям. Прекратите агрессию, сложите оружие, выведите российские войска и восстановите украинскую власть и тогда можете заикаться о дотациях. И я не воспринимаю давления в этих вопросах (вода, электричество и т.д.) наших международных партнеров, мол там гуманитарная катастрофа. МВФ и Ко требуют, чтобы украинцы за потребляемые ресурсы платили полную цену, а туда мы должны поставлять бесплатно? Да, там тяжело выживать, там много проблем, но не по нашей вине, а по вине Российской Федерации, оккупировавшей часть нашей страны. Прекратите оккупацию, тогда и будем помогать, будем сами решать все эти вопросы. При этом, у нас, например, нет задолженности по выплатам пенсий пенсионерам Донбасса.
Вопрос: Правильно мы понимаем, что в этом году мобилизации уже не будет?
Ответ: Я надеюсь. Но если произойдет обострение и нам надо будет значительно нарастить численность Вооруженных сил, конечно, мы не сможем обойтись без мобилизации.
Что очень важно, мы фактически построили профессиональную добровольческую армию. В основе этой армии – профессионал-контрактник. А добровольческая она потому что контракт подписывают все только добровольно. Это не мобилизация, когда хочешь – не хочешь, надо идти и защищать свою страну. Эффективность воина-контрактника несопоставимо выше, чем мобилизованного. Поэтому, несмотря на все сложности и проблемы, мы сегодня имеем боеспособную профессиональную армию.
С другой стороны, мы не можем отказаться от призыва. Призывники-срочники у нас не воюют в зоне проведения антитеррористической операции, это для нас принципиально. Но в условиях постоянной военной угрозы нам необходим мощный подготовленный резерв. Особенно резерв первой очереди.
Резерв первой очереди — это люди, прошедшие военную службу, которые имеют воинскую специальность, знают, куда им надо прибывать в случае необходимости, и которые вольются в разворачиваемые подразделения без потери времени на обучение, воспитание, слаживание и т.д. Поэтому молодые ребята, прошедшие срочную службу, будут пополнять наш резерв для того, чтобы в случае необходимости у нас не было потери времени на поиск тех, кто будет защищать Родину.
Вопрос: Т.е. призыв в ВСУ будет сохранен? Потому что я знаю, что Госпогранслужба отказалась осенью от призыва срочников.
Ответ: В ближайшей перспективе от призыва и срочной службы мы не откажемся. Даже если Вооруженные силы будут полностью укомплектованы контрактниками, мы все равно будем готовить резервистов. Чем больше подготовленный резерв – тем выше обороноспособность страны. Создание мощного подготовленного резерва Вооруженных сил – это для нас необходимость и условие выживания. Это решение четко зафиксировано в принятой СНБО Стратегии национальной безопасности.
Вопрос: Периодически появляется информация о том, какие новые образцы оружия готовятся. Что вы считаете из того, что в последнее время появилось, самым значительным и самым важным? Особенно интересует ракетная техника.
Ответ: Перед нами стоит масштабная задача полной замены, полученного по наследству советского оружия и военной техники на современные и эффективные образцы. Понятно, что в основном это будет оружие и техника украинского производства, соответствующая высоким стандартам НАТО. Это задача очень сложная и затратная, рассчитанная не на один год, но мы уверенно идем по этому пути. Я помню первые месяцы войны: техника не ездила, оружие, произведенное в середине прошлого века, не подготовлено к применению. Да что там оружие, бронежилеты и кевларовые каски напрочь отсутствовали. Первые качественные бронежилеты волонтеры тянули контрабандой из-за границы. Сегодня у нас нет проблем с обеспечением наших воинов отечественными средствами защиты высокого качества. Возьмите, к примеру, те же минометы, мы наладили выпуск 120 мм минометов, сейчас ставим на вооружение 82 мм и легкие, мобильные 60 мм минометы. Производители украинских бронетранспортеров широкой модификации уже реально конкурируют между собой, снижая цену и улучшая качество. При этом, конечно, не всегда наши оборонные предприятия могут обеспечить сразу продукцию на уровне лучших мировых стандартов. Но в чем есть преимущество у техники и оружия украинского производства? Они проходят проверку не только на полигонах, но и в условиях реального боя! И сразу конструкторы и производители вносят нужные изменения в выпускаемые образцы с учетом их боевого применения. В результате быстро возрастает качество, эффективность, надежность. Так у нас появились хорошие образцы широкой линейки стрелкового оружия. В этом направлении идет производство танков и перспективных артиллерийских систем. И конечно, надо говорить о восстановлении нашего ракетного потенциала. Для нас является приоритетом производство мощного ракетного оружия, которое позволит решать не только тактические, но и оперативные и стратегические задачи.
Вопрос: Это то, что раньше называлось оружием сдерживания, правильно?
Ответ: Тут формула очевидная: чем мощнее будет у нашей страны оружие, тем меньше шансов, что агрессор попробует наступать на нас. Поэтому в этом направлении работает наша наука, в этом направлении работают наши конструкторы и производственники.
В последнее время мы регулярно, где-то раз в месяц, проводим испытания новой ракетной техники. Эти испытания показали, что наши ракеты превосходят российские аналоги. Это управляемые ракеты, точность которых на порядок выше, чем у российских. А это очень важно, ведь необходимо не только запустить ракету, важно чтобы она точно поражала цель. Помните, демонстративные удары российских крылатых ракет по сирийским объектам? Одни упали в Иране, другие – вообще непонятно где. Мы делаем ракеты не для парада, не для запугивания соседей, а для защиты своего отечества. Поэтому некачественная продукция нам не нужна.
Но мы могли бы организовать производство новых видов оружия и военной техники быстрее и на более высоком уровне, если бы наши партнеры не блокировали нам военно-техническое сотрудничество. Мы вынуждены все составляющие сложной военной техники производить самостоятельно, хотя некоторые комплектующие высокого качества могли бы получать у наших партнеров. Это могло бы резко сократить сроки и значительно улучшить качество. Но, к большому сожалению, тема поставок летального оружия и его комплектующих в Украине до сих пор заблокированы нашими партнерами. Конгресс США, вы знаете, несколько раз уже принимал такое решение, но пока это остается только в теории. Я надеюсь, что новая администрация Соединенных Штатов обеспечит выполнение, несмотря на все надежды русских, тех решений, которые принимали те же республиканцы в Конгрессе, относительно военно-технического сотрудничества, в том числе и в вопросах летального оружия.
Вопрос: Европейские страны, которые тоже могли что-то нам поставлять, они это не делают исходя из какой-то негласной договоренности, или ссылаясь на какие-то документы?
Ответ: Они объясняют это тем, что не хотят обострять ситуацию, не хотят провоцировать Россию и т.д. Простыми словами: они просто бояться, мягко говоря, реакции России. Они рассказывают нам, что «мы же все делаем для мира, мы же хотим мирным путем все вопросы решить».
Но этот мирный путь, о котором они говорят, каждый день забирает жизни наших ребят. Как раз отсутствие жесткой реакции цивилизованных стран на агрессию провоцируют Россию продолжать провокации. Я на всех переговорах упорно повторяю очевидное, что только сильная украинская армия обеспеченная современным оружием и твердая позиция наших союзников могут заставить Россию прекратить агрессию и освободить захваченные территории.
Вопрос: Т.е. вы думаете, что при президенте Трампе у Украины есть шансы получить летальное оружие?
Ответ: Да, я считаю, что у Украины есть шанс получить летальное оружие. Напомню, что Дональд Трамп избирался от республиканцев. Позиция Республиканской партии в вопросах Украины достаточно четка и последовательна. Все их голосования в Конгрессе, и в Сенате – этому однозначное подтверждение. Надеюсь, что президент Трамп будет последовательно проводить политику своей политической силы.
С другой стороны, я надеюсь, что новый президент Америки будет ознакомлен с содержанием Будапештского меморандума, подписанным его предшественниками, где четко записаны обязательства Соединенных Штатов обеспечить территориальную целостность и безопасность нашей страны. И я убежден, что, все стороны должны выполнить взятые на себя обязательства. Надеюсь, ожидания России, что Штаты будут закрывать глаза на их террористическую деятельность не оправдаются, и их бравада сменится очередной истерикой. Надеюсь также, что новый президент будет работать в интересах своей страны, и в интересах цивилизованного мира. А весь цивилизованный мир заинтересован прекратить решение политических вопросов военным путем, прекратить перекраивание границ, прекратить военные конфликты. А это, в свою очередь, возможно если агрессию будут не обсуждать и обговаривать, а жестко пресекать.
Вопрос: В США уже пошли первые назначения. Насколько эти кадры, которые на самом деле решают многое, насколько они знакомы с украинской тематикой, и насколько они понимают Украину?
Ответ: Давайте подождем, пока эти назначения будут происходить не на страницах аналитических изданий, а в Белом Доме. А это возможно только после инаугурации нового президента. Потому что пока это только прикидки. Но я думаю, что эти назначения будут проецировать позицию Республиканской партии. Республиканцы всегда были более активны во внешней политике, и более последовательны в противостоянии агрессии в любой ее форме, как в виде исламского терроризма, так и в виде российского империализма. И я надеюсь, что эта позиция не изменится и при президенте Трампе.
Вопрос: С другой стороны Трамп заявил, что Америка в меньшей степени будет заниматься, или вообще не будет заниматься, внутренними делами других государств, имея в виду, в том числе и их реформирование…
Ответ: Вы знаете, Украина проводит реформы не потому, что этого хочет Белый дом или Брюссель, а потому что это нам необходимо. Мы должны реализовать не абстрактные реформы под кальку, которые кто-то где-то проводил, и считает, что это хорошо. Все наши реформы должны работать на результат, а это, в первую очередь, экономический рост страны и рост доходов наших граждан. Без сильной экономики нельзя говорить о сильной армии – это связанные вещи. Единственная страна, где экономика в глубоком кризисе, а население в ужасной нищете, но есть и ядерное оружие, и огромная армия – это Северная Корея. Но это не наш путь, это парадигма тоталитарных стран, в том числе, и таких, как Россия.
Наш путь – это европейская демократическая страна. А европейская демократическая страна не может без мощной экономики иметь мощный сектор безопасности и обороны. Это исключено. Поэтому без динамичного экономического развития мы не сможем добиться тех задач, которые мы поставили в Стратегии национальной безопасности нашей страны. Следовательно, все реформы, которые мы хотим проводить, должны работать на экономику в первую очередь, на украинского производителя, на создание площадок для перспективных инвестиционных проектов, для того, чтобы доходы людей росли. Это связанные вещи. Некоторые теоретики реформ, в том числе, и из международных организаций рассказывают о том, что надо сократить, сократить, и еще раз сократить расходы, и вот за счет этого мы будем иметь какие-то сбалансированные экономические модели. Но бездумное сокращение расходов приводит к сокращению доходов. В то же время многие ведущие экономисты, тот же Кейнс, и другие, говорили, что доходы населения – это очень важный показатель перспективности и роста экономики. Доходы превращаются в спрос. Спрос – это тот фундамент, на котором растет экономика. При сильном сжатии спроса – предложение всегда убивается, а экономика перестает работать. Поэтому доходы наших граждан, должны быть неразрывно связаны с ростом объемов производства. Расширение и модернизация национального производства, рост производительности труда, и как главный результат – рост доходов населения – вот цель реформ, которые должны проводиться в Украине.
И я согласен с господином Трампом, что навязывать странам под копирку какие-то штампы, без учета их национальных интересов и особенностей – это не правильно. Каждая страна должна выходить из своих национальных интересов. А в наш национальный интерес – это мощная, сильная, независимая Украина.
Вопрос: Вы не опасаетесь, что Штаты при Трампе сократят помощь на реформирование сектора безопасности в Украине?
Ответ: Вы знаете, еще раз хочу напомнить, что Украина отдала свой ядерный потенциал, который входил в пятерку самых мощных в мире, в обмен на гарантии безопасности. И я считаю, что гарантии не выполнены. Коробит это наших партнеров или нет, они не выполнены! Россия оккупировала часть нашей суверенной территории. Оказанная нам помощь не соответствует гарантиям, взятым на себя нашими партнерами. Это примерно так, как если бы в ваш застрахованный автомобиль врезался грузовик, управляемый одуревшим от алкоголя водилой, а страховая компания компенсирует вам только просроченный освежитель воздуха. При этом высокомерно похлопывают вас по плечу: «мол, смотрите и эту помощь можем уменьшить». Нам не нужен освежитель воздуха, мы заслуживаем на адекватную серьезную помощь. Серьезная помощь – это мощное оружие, серьезная помощь – это финансирование наших стратегических оборонных предприятий, это создание совместных производств и т.д. Это та помощь, которая обеспечит полную деоккупацию Украины!
Парадигмой нового тысячелетия не должны быть разрушительные войны. Но пока все больше и больше разрушительных конфликтов, все больше и больше зон, где происходят боевые действия, все больше и больше крови, боли, разрушений, и связанных с этим потоков беженцев. Не одной стране не удастся отгородиться большим забором от глобальных проблем в современном мире. Это путь в никуда. Мир сегодня очень интегрирован, все процессы, происходящие в разных его частях, взаимозависимы и связаны между собой. Война, например, на Ближнем Востоке, создает реальные проблемы и для Европы и для других стран. Поэтому и Европейский Союз, и Соединенные Штаты Америки, и все ведущие цивилизованные страны мира заинтересованы в стабильности, заинтересованы в локализации очагов напряжения. А для этого одних, знаете, докладов, и политических лозунгов не достаточно. Нужно работать. Нужно укреплять НАТО, нужно укреплять обороноспособность Европы, противостоять любой агрессии. Нужно жестко ставить на место любого агрессора.
Это российские террористы, или исламские террористы, разницы для цивилизованного мира не должно быть никакой.
Я надеюсь, что здравый смысл, ответственность и реальный интерес Америки, европейских стран и Украины, которые полностью совпадают, должны дать новые качества отношений, в том числе и в вопросах военно-технического сотрудничества, а также в противостоянии агрессии, какой бы она не была и от кого бы не исходила.
Вопрос: Буквально на днях на заседании парламентского комитета по борьбе с коррупцией прозвучало требование предоставить «Укроборонпрому» все контракты, которые существуют?
Ответ: Вы знаете, все должны заниматься своими вопросами в рамках своих полномочий. У нас достаточно создано силовых структур, в том числе и подразделений по борьбе с коррупцией, которые должны профессионально выполнять свои функции.
И я не думаю, что любой парламентский комитет сможет подменять НАБУ, СБУ или прокуратуру. Я за то, чтобы очень жестко пресекать любые злоупотребления, особенно если они связаны с сектором обороны и безопасности нашей страны. У нас настолько ограниченный ресурс, что его использование по назначению является сегодня залогом выживания страны. Поэтому ни одной копейки, направляемой на оборону, не должно быть украдено, выведено и т.д. И здесь, повторю, любые нарушения должны очень жестко пресекаться.
С другой стороны, мы наблюдаем множество провокаций наших врагов, цель которых — выбить Украину с внешних рынков вооружений. Часто публикуется фальшивая информация, связанная с работой оборонных предприятий Украины, она сразу тиражируется в странах, где идет конкуренция с теми же российскими компаниями, которые предлагают аналогичное вооружение. Этот рынок очень жесткий, и здесь тоже нельзя подыгрывать врагу. Во всех странах тема ВТС не публична. Да, должна быть жесткая борьба с коррупцией, но это не должно быть политическим шоу, это не должно бить рикошетом по обороноспособности страны. У вас есть информация о проблемах? Информируйте компетентные органы. Например, та информация, которая тиражировалась в прессе, это как раз результат не журналистских или парламентских расследований, а системной работы следственных органов. Нам нужен результат профессионально выполненной работы, а не шоу и накачка политических дивидендов. Тема оборонного комплекса и ВТС всегда имеет ограничения в доступе к информации, ее нельзя превращать в базарные сплетни.
Но делать шоу, придавать гласности контракты… С этим никогда не согласится ни один наш зарубежный партнер. Поверьте, что у нас, кстати, в отличие от многих стран, тех же Соединенных Штатов Америки, отсутствует, например, закрытая часть бюджета. Я не беру Россию, где вообще весь бюджет обороны закрытый. Но в тех же Штатах есть закрытая часть бюджета, которая не публикуется вообще, ее использование происходит в интересах безопасности государства. И там совершенно другая система контроля и информирования об этом. Есть люди, которые имеют допуск, в том числе конгрессмены и сенаторы, 3-4 человека, есть представители правоохранительных органов, имеющие допуск к этой теме, но это очень ограниченное количество людей, получающих возможность проверить использование средств.
У нас, к большому сожалению, тема обороны для многих стала темой политического пиара и очень часто этот политический пиар вредит собственной стране. Попытка заработать на этом политический капитал, часто приводит к тому, что создаются серьезные проблемы для оборонных предприятий или происходит потеря внешних рынков оружия. Поэтому здесь надо разделить борьбу с коррупцией, усиление обороноспособности нашей страны, и политический пиар, который, в этом сегменте не уместен.
Вопрос: 5% от ВВП – этого достаточно, на ваш взгляд для сферы обороны и безопасности? И по поводу не принятия законопроект о спецконфискации: чем это грозит, ведь он должен быть направлен на военно-техническое оснащение армии?
Ответ: Вы знаете, есть несколько масштабных проектов, для быстрой реализации которых и 25% нашего ВВП будет мало. Но мы должны исходить из реальных возможностей экономики страны. И принятые 5% — это тот минимум, который должен быть выделен на оборону и безопасность.
При этом главная проблема в реальном наполнении этих процентов. Недооценка этой проблемы в бюджете 2016 года серьезно, нарушила темпы обеспечения Вооруженных сил, и других наших силовых формирований, новым оружием и новой техникой.
В бюджете текущего года значительная часть государственного оборонного заказа должна финансироваться из спецфонда, который, в свою очередь, должен был наполняться за счет спецконфискации. Тема была как бы всем понятна. В «Ощадбанке», и в нескольких других банках, лежит 1,5 млрд. долларов арестованных средств, украденных окружением Януковича. Надо только их перевести в бюджет и обеспечить выполнение оборонного заказа. Как бы все просто. Уже заканчивается бюджетный год, но закон «О спецконфискации» так и не принят.
Я выступал много раз в прессе, говорил, что причиной срыва десятка голосований за закон, с одной стороны – коррупция, с другой стороны, боязнь многих депутатов, что спецконфискация может коснуться и их не всегда праведных доходов. Но «воз и ныне там», год заканчивается, а закон так и не смогли принять.
С другой стороны, мы знаем, что окружение Януковича, собственники этих наворованных средств, системно работают с судами, нанимают за большие деньги самых сильных юристов для того, чтобы отсудить эти деньги. Офшорные фирмы на которые записаны эти деньги уже много раз сменяли номинальных собственников. Затягивание этой проблемы очень опасно. Украина может вновь потерять ресурс. Мы еще чуть потянем, и потом получим решение какого-нибудь суда, что надо эти деньги вернуть какому-то оффшорному предприятию, которое имеет добропорядочных собственников. Это серьезный вопрос, и я считаю, что это преступление против своей страны, когда в течение года под разными предлогами блокируется передача в бюджет такой большой суммы.
Уже предложили 50% этих средств использовать на социальные программы, на повышение пенсий и зарплат. Все равно находятся поводы не голосовать.
Проблема в том, что закона нет, а эти деньги вновь записаны в бюджете 2017 года. Уже меньшие суммы из этих средств идут на оборону и безопасность, порядка там 3 млрд., насколько я помню. Но все равно это огромный ресурс, и мы не можем сами себя обманывать. Или перед принятием бюджета будет принят закон о специальной конфискации, или давайте тогда не обманывать сами себя, запишите этот ресурс, например, на выплату зарплаты депутатам Верховной Рады, судьям, и т.д. А армия и другие органы, отвечающие за оборону и безопасность страны, должны обеспечиваться реальными, живыми деньгами.
Вопрос: Какие, на Ваш взгляд, сегодня существуют внутренние угрозы в Украине?
Ответ: Враг не смог прорвать нашу оборону на фронте, поэтому предпринимаются постоянные попытки подорвать ситуацию изнутри. Это полностью вписывается в теорию гибридной войны, которую против нас ведет Российская Федерация. Главная их задача — это полная внутренняя дестабилизация, беспорядок и хаос. Понятно, что ввергнутая в хаос страна не способна обеспечить свою оборону. Это очевидные истины и именно поэтому на дестабилизацию внутри страны четко направлены действия спецслужб Российской Федерации.
Они пытаются раскачивать ситуацию через пророссийские СМИ, специально созданные группы в социальных сетях, через экстремистские организации и агентуру влияния в Украинской политике…
Попытки дестабилизировать ситуацию через массовые акции, которые должны были перейти в массовые беспорядки 15 и 21 ноября провалились, потому что их не поддержал наш народ. В результате, мы имели хороводы покупной массовки 15-го, локальные выходки хулиганов и мародеров 21-го. Конечно, и 15-го и 21-го на улицах Киева были и простые, патриотически настроенные люди, вышедшие защитить свои права, или отметить третью годовщину революции, но их было не очень много и они не были нацелены на провокации.
В воюющей стране тема массовых акций не должна стать оружием, которое враг может использовать для достижения своих целей. Вспомните историю, когда во время Первой мировой войны немецкий Генштаб финансировал большевистскую партию для подрыва ситуации внутри воюющей страны.
Я верю в мудрость нашего народа, его ответственность за свою страну.
С другой стороны, и власть должна выполнять свои функции так, чтобы у людей не было оснований выходить на улицу.
Фактически, должен быть, социальный договор между властью и обществом, когда власть делает в сложнейших условиях все возможное для стабилизации ситуации, демонстрирует прозрачность мобилизации и распределения ограниченных ресурсов, обеспечивает безопасность граждан и поэтапность роста их доходов. При этом и граждане поддерживают стабильность и безопасность своей страны, учитывая те угрозы, которые стоят перед нами.
Вопрос: Могут стать такой угрозой те люди, которые вернулись с фронта?
Ответ: Те, кто работает на дестабилизацию ситуации, в первую очередь, пытаются их использовать. И одна из задач, которую мы ставим перед местной властью, региональными администрациями – это обеспечить психологическую реабилитацию и оказать помощь в трудоустройстве вернувшимся с фронта ребятам.
В привлечении ветеранов АТО заинтересованы силовые структуры. Очень много фронтовиков пошли работать в Национальную полицию, в Службу безопасности, подписали контракт с Нацгвардией, пограничниками, и, конечно, большинство подписавших контракт с ВСУ – также ветераны АТО.
В результате, костяк силового блока сегодня составляют ребята, участвовавшие непосредственно в боевых действиях. Это золотой кадровый фонд Украины, и не только в вопросах безопасности. Это те люди, которые знают цену жизни, цену свободы, и это не по книжкам, не по каким-то телевизионным передачам, а из собственного опыта. Это очень важный для нас ресурс, его надо очень ценить, о нем надо заботиться.
В то же время, постоянно происходят попытки толкнуть ребят-ветеранов АТО на неконституционные действия, использовать их, как силовой ресурс для дестабилизации ситуации в стране. Те, кто режиссирует эти процессы, реально понимают, чем это может все закончится, и надеются, что те, кого они толкнут на масштабные провокации, не задумываются о последствиях. Проблема не в том, чтобы, например, захватить Кабинет министров, парламент или Администрацию президента, проблема в том, что с этим делать дальше?
Вы же понимаете, что можно себя назвать Кабинетом министров, но к вам никто не будет относиться как к Кабинету министров. Можно выйти на площадь и назвать себя президентом, но к вам никто не будет относиться как к президенту.
Можно забраться под купол на Грушевского и голосовать руками, ногами или, даже запустив систему «Рада», но это не будет парламентом.
Во время Майдана я возглавлял штаб и было много предложений взять под контроль здания КМУ, ВРУ и АП. При желании это можно было сделать. Но, в результате, мы бы обоснованно получили клеймо «террористов» и от нас бы отвернулся цивилизованный мир. Для нас было самой сложной задачей добиться легитимной смены власти. И даже после того, как бежал Янукович и вместе с ним большинство руководителей центрального и регионального уровня, Кабмин и АП никто не захватывал, хоть они и не охранялись. В Кабмин вошло только легитимное правительство, после того, как за него проголосовало новое парламентское большинство. А в президентский кабинет сел только легитимный президент, после того, как за него проголосовало большинство украинского народа на выборах, признанных всем цивилизованным миром.
Вспоминая Майдан, хочу также напомнить, что наша революция называлась Революцией Достоинства! За все время пребывания в центре Киева огромного количества людей не было случаев хулиганства и мародерства. Ни одна витрина не была разбита, ни один магазин или офис не был ограблен, или разрушен активистами Майдана!
Поэтому, надо понимать, что враг, ведущий против нас гибридную войну, пытается все сделать для дестабилизации ситуации, для делегитимизации и уничтожения системы власти в стране, чтобы дискредитировать и изолировать Украину, разрушить управляемость и защищенность, подавить способность к сопротивлению. Но я уверен, что эти планы «Кремлевские мечтатели» никогда не смогут осуществить.
Вопрос: Как вы считаете, состоявшийся допрос Януковича, это, де-факто, просто формальность, которая необходима для того, чтобы приговор был более-менее объективный?
Ответ: Я убежден, что Януковича надо допрашивать не как свидетеля по делу «Беркута», а как обвиняемого, и для этого есть все основания. Начиная от масштабной коррупции, и заканчивая его личной ответственностью за расстрел Небесной Сотни.
Я также считаю, что Януковича надо судить за государственную измену. Вспомните подписанное им обращение к Путину о введении войск в Украину. За это надо отвечать. Если мы не можем обеспечить его доставку в Украину, значит должно быть заочное правосудие. Украинский суд должен вынести ему заслуженный приговор.
Вопрос: Арсен Борисович, например, заявил, что Левочкин разогнал Майдан 30-го ноября…
Ответ: Разгоняли его силовики. А кто давал непосредственно команду использовать силу против безоружных детей, на этот вопрос должно ответить следствие. Но вина отдававших команду не меньше тех, кто ее исполнил.
Интерфакс Украина
