Валерия Гонтарева. Блеск и махинации королевы монетВалерия Гонтарева. Блеск и махинации королевы монет

Арина Дмитриева

Валерия Гонтарева – член корпоративной «Семьи» Петра Порошенко, первая в истории страны женщина, занимающая пост главы Национального банка. Она возглавила в постмайдановской стране главный финансовый регулятор через 12 дней после инаугурации Президента. Пожалуй, именно на Гонтареву сыпалось больше всего критики. Её обвиняли в доведении до девальвации украинской гривны, нардепы во время выступлений в Раде то хотели избить банкиршу, то забрасывали денежными купюрами, а под зданием НБУ проходили митинги вкладчиков, требующих для неё «мусорной люстрации». И всё это сопровождалось регулярными слухами об отставке главы Нацбанка, якобы даже заявление лежало на столе у Порошенко – ждали транша от МВФ. Не смотря на всё это, Валерия Гонтарева на посту больше 2-х лет.

Кто же на самом деле Валерия Гонтарева, бизнесвумен, которая руководит финансами Украины?

Будни финансиста

Валерия Алексеевна Гонтарева родилась 20 октября 1964 года в городе Днепропетровск. Высшее образование получала в Киеве – в КПИ на факультете приборостроения. После окончания ВУЗа она некоторое время работала на Чернобыльской АЭС в бухгалтерии. Благодаря этому получила статус участника ликвидации последствий аварии ЧАЭС.

Начинала свою карьеру Гонтарева в 1993 году экономистом на Украинской межбанковской валютной бирже. Не понятно, как она получила эту должность. Дело в том, что только в 1995 году новоиспеченный экономист решает обрести профильное образование. Гонтарева поступает в Киевский национальный экономический университет и в 1997 году заканчивает его со степенью магистра экономики. Более того, студентка в считанные месяцы вошла в состав правления украинского дочернего финучреждения банка АКБ «Сосьете Женераль Украина» в 1996 году. Основной должностной обязанностью Валерии Алексеевны была работа на рынках капитала.

В январе 2001 года Гонтарева перешла работать в дочернее предприятие голландского банка «ИНГ Банк Украина» на должность первого замглавы правления Александра Писарука. Летом 2007 года она села в кресло и. о. предправления и одновременно являлась начальником управления финансовых рынков. Осенью этого же года Писарук покинул пост, Гонтарева стала одним из главных претендентов на его должность. Однако назначили Йоханнеса Францискуса Гризеля. После этого финансист ушла из «ING Банка Украина» в свободное плаванье.

Эра ICU

В одном из интервью Гонтарева сказала, что всегда думала о том, что будет наемным рабочим и никогда не сможет занимать руководящие посты. Ее жизнь изменилась в пресловутые 40 лет, как и у героини «Москва слезам не верит».

В 2006 году на украинском рынке появляется финансовая группа ICU. В нее входят: КУА «Инвестиционный капитал Украина» и одноименная инвестиционная компания. В соучредителях КУА с момента основания значился муж Валерии Гонтаревой Олег. Группу ICU в 2007 году возглавляет Валерия Алексеевна. Именно она стала главным идейным вдохновителем и инициатором создания инвестиционной структуры. В течение года ICU выходит на 6 место по объемам инвестиционных сделок в Украине. В чем же секрет успеха?

Связи с «банком Путина». ICU тесно сотрудничала с заместителем главы российского «ВТБ банка» (второй по величине активов банк России, первый по размеру уставного капитала; мажоритарный владелец — правительство РФ.) Юрием Соловьевым, так как четверть структуры принадлежала его жене — Галине Улютиной (еще по 22,74% было у управляющих партнеров — Константина Стеценко и Макара Пасенюка).

Юрий Соловьев

Он занимал Валерии Алексеевна десятки миллионов долларов «на развитие бизнеса» из своих оффшорных компаний. Многие, видя слово «российского», думают только о «зраде», однако эта ситуация выглядит совершенно противоположной.

Итак, Гонтарева долгое время скрывала деловые связи с Юрием Соловьевым. Правда открылась в 2016 году, когда разгорелся панамский оффшорный скандал. Общественности стали доступны документы панамской юридической компании Mossack Fonseca, которая специализируется на оформлении оффшорных компаний. Выплыл документ 2013 года, согласно которому компания Quillas Equities, оффшор Юрия Соловьева, дал заем в 10 млн долларов другому оффшору Keranto Holdings Ltd (BVI). Средства были переведены на счета Keranto в кипрской «дочке» ВТБ — RCB Cyprus. В договоре о займе фигурирует адрес Keranto, полностью совпадающий с «пропиской» центрального офиса группы ICU в бизнес-центре Леонардо в Киеве. Операцию курировал Дмитрий Недельчев, специалист по операционному управлению и член инвестиционного комитета ICU.

В 2013 году ICU объявляет о приобретении 100% активов банка «Авангард» с капиталом 120 млн грн.

В сделке участвует кипрская компания Westal Holdings, которая принадлежит кипрской ICU Holdings Limited. Часть последней контролирует Cordova Management Ltd. Владелицей последней компании значилась Галина Улютина. Таким образом, Валерия Гонтарева одной выгодной сделкой меняет на позиции главы набсовета банка «Авангард» главу Украинского аналитического центра Александра Охрименко. Зачем такой огромной финансовой структуре понадобился банк? Все просто: приобретение позволило осуществлять казначейские операции, которые до этого были закрыты для Гонтаревой. Кроме Валерии Алексеевны в набсовет банка «Авангард» вошли ее приспешники: Владимир Демчишин, директор отдела инвестиционно-банковских услуг ICU, а также тандем управляющих директоров Константин Стеценко и Макар Пасенюк.

И, конечно, необходимо сказать пару слов о Юрии Соловьеве. В его деятельности прослеживается «благоговение» к украинскому финансовому рынку. Этот деятель не имеет российского гражданства, он подданный Британии и живет в Лондоне. Свои оффшоры он использовал для финансирования деятельности нынешней главы Нацбанка Украины Валерии Гонтаревой, а через нее, косвенно, поддерживал бизнес-империю будущего президента Украины – Петра Порошенко.

Сотрудничество между Гонтаревой и семьей Соловьева прекращается только в 2014 году. Тогда уже Валерия Алексеевна руководила НБУ и вышла из состава ICU, поскольку, как «настоящая патриотка», должна была разорвать порочащие связи. Однако причиной распада тандема послужили секторальные санкции США и ЕС, введенные против госсектора России в конце июля. Только вот партнеры не растерялись: в сентябре 2014 года группа ICU выкупила долю Галины Улютиной; а в декабре оффшорная компания Quillas Equities — донор ICU — дарится Натали Улютиной, 65-летней пенсионерке из Никополя, матери жены Соловьева. Больше российский госбанкир на Украину «влияния не имеет».
Сейчас главное юридическое лицо группы оформлено на компанию ICU holdings limited (Британские Виргинские острова).

Отметим, что Украина и Нацбанк, не имеют претензий к украинскому филиалу банка «ВТБ».

Махинации для Порошенко.

Валерия Гонтарева с начала 90-х годов вращалась в деловых кругах, близких нынешнему президенту Петру Порошенко. В тот период будущий Гарант активно развивал свой банк «Мрія», который в 2006 году продает банку «ВТБ». Валерия Гонтарева и ее инвестиционная компания ICU с бизнес-партнером Александром Писаруком сопровождали сделку. Кроме этого, она курировала сделки корпорации Roshen, принадлежащей Петру Алексеевичу, по привлечению финансирования для развития бизнеса в России. Это очень интересная история о гениальных финансовых махинациях, которые лично создала Гонтарева.

В те годы Порошенко не метил в президенты, а был ведущим олигархом, который развивал свой бизнес и имел цель – обойти налоги. Помогла ему Валерия Алексеевна.

Кондитерская корпорация «Рошен» осуществляла движение своей продукции через фирму «Рошен-Трейд», которая, конечно, принадлежала Порошенко. Суммы, выплаченные за услугу, шли в общую стоимость экспортированного товара, а размер НДС возмещался из бюджета. Чтобы не возникало отрицательного значения НДС, подлежащего возмещению от «Рошен», товар реализовывался через комиссионера — «Рошен-Прикарпатье». Более того, Гонтарева подделывала документы сделок, на основе которых из госбюджета возмещались огромные сумы НДС КК «Рошен». По «мелочи» Валерия Алексеевна подделывала налоговые накладные, итоги операций с ценными бумагами, в том числе векселями, между связанными лицами, манипулировала ценами и создавала ничем не подтвержденные денежные потоки.

Имя Гонтаревой засветилось и во время создания конвертационного центра, использовавшего донецкое ООО «Гранд-2009». Валерия Алексеевна организовала схемы уклонения от налогов в порошенковской ФПГ «Рошен»-«Богдан»-«Иста», суммарная стоимость активов которой превышала 1,2 млрд. долларов.

Она курировала фиктивные сделки с такими предприятиями как ЧП «Агроэнергоинвест», ЧП «Компания «Укрбизнес», ЧП «Тамак» и многими-многими другими конвертаторами.

Эта информация стала известна в 2013 году благодаря Александру Клименко, экс-руководителю фискального ведомства и преданного члена «Семьи» Януковича. Он провел операцию «Спутник». Ее главная задача — сбор компрометирующего материала на кандидатов в депутаты на выборы-2012 в ВР Украины. О собранной информации молчали, а потом попытались удалить. Причина? Первое, дело в том, что в преддверии выборов стороны, ярые противники, смогли договориться: Янукович гарантировал благополучную деятельность бизнес-империи Порошенко при правлении «Семьи», а также получение из бюджета (а фактически из рук экс-президента) огромных сумм «рисованного» возмещения НДС; а, в свою очередь, Янукович получал полную власть и дальше. Но именно этот «договор» фактически спас Валерию Гонтареву от тюрьмы. И повязал ее с будущим президентом Порошенко навсегда. А второе, даже Клименко с поддержкой Януковича не смогли выявить факты махинаций – все было сделано, как говорят, в рамках закона. Правда, на должностных лиц ДК «Кондитерская корпорация «Рошен» было заведено еще по старому уголовно-процессуальному кодексу несколько уголовных дел по ч. 5 ст. 191 УК Украины «Хищение с использованием служебного положения». Но делу не дали ход.

К слову, Порошенко таки решил продавать свои активы «Рошен». Хотя Валерия Алексеевна заявила, что это не обязательно. В качестве сопровождающих для операции Президент выбрал компанию Rothschild & Cie. Украинским партнером Rothschild в этом процессе станет «Инвестиционный капитал Украина».

Облигации для Януковича.

История с облигациями началась в 2013 году, когда первый вице-премьер Украины Сергей Арбузов и министр финансов Юрий Колобов («семейный казначей» клана Януковичей) поехали в США. Кстати, Колобов и Гонтарева в свое время были топ-менеджерами банка «Сосьете Женераль Украина».

Под «неофициальным визитом» подразумевалась встреча с представителями инвестиционного фонда Franklin Templeton, скупающими в то время украинские евробонды. Сумма самого крупного пакета, приобретенного фондом в начале ноября 2013 года, накануне Майдана, составила 5 млрд долларов. Можно предположить, что эти операции служили прикрытием для размещения в Franklin Templeton денег «Семьи» Януковича. Таким образом, Виктор Федорович мог бы провернуть такую операцию: он продает евробонды, а потом выкупает их за деньги налогоплательщиков. Тем более на подходе был транш от России в $16 млрд. Получается, что «Семья» на отмытых миллиардах зарабатывает еще парочку миллиардов, но совершенно легально. Операцию сопровождала Валерия Гонтарева с группой ICU.

В феврале 2014 года, когда кресло под Януковичем уже шаталось, компания Гонтаревой проворачивает сделку купли-продажи ценных бумаг между Аграрным фондом и «Брокбизнесбанком» (напомним, на тот момент он принадлежал Сергею Курченко). На первый взгляд, ничего особенного — госструктура и коммерческий банк провели совершенно законную операцию. Если бы не такой нюанс: Аграрный фонд передает финучреждению свои ОВГЗ на сумму больше 2 млрд гривен, выкуп средств планировался через месяц. Но! По истечению времени фонд деньги не забирает, а кладет на долгосрочный депозит, чтобы заработать на процентах. И тут «Брокбизнесбанк» решает еще такую же операцию провернуть и с Нацбанком, получив в обмен на ОВГЗ наличные. Банк сдувается, в него вводят временную администрацию, деньги Аграрного фонда сгорают, а средства, полученные из НБУ, бесследно испаряются.

Еще одну аферу с валютными облигациями Гонтарева провернула для «Семьи» в «Ощадбанке». В течение 2012-2013 годов банк продавал валютные облигации внутреннего займа для населения. Брокером в операциях была компания ICU. Сделки заключались по «просьбе» определенного круга физических лиц (Юрия Колобова и Сергея Арбузова), в интересах которых брокер покупал у «Ощадбанка» валютные ОВГЗ. Затем права требования по ценным бумагам переходили в руки оффшорных компаний. Таким образом, тройка Гонтарева-Колобов-Арбузов крали деньги из бюджета, вкладывали в валютные облигации правительства со ставкой в 15% годовых и выводили за рубеж.

Теперь цифры: было продано валютных ОВГЗ на сумму около 1 млрд долларов, чуть меньше 300 млн долларов прошло через ICU, прокладка — «Ощадбанк» получил 130 тыс. гривен. За эту аферу Гонтареву за глаза стали называть «Лерка-Облигация».

Степан Кубив, предшественник Гонтаревой, инициировал расследование. Но тут на пост пришла сама Валерия Алексеевна, и дело заглохло.

Подобные сделки были проведены для клиентов группы ICU: WONDERBLISS LTD (599,2 млн. грн.), QUICKPACE LIMITED (919,8 млн. грн.), SABULONG TRADING LTD (1 278,3 млн. грн.), Akemi MANAGMENT LIMITED (82 млн. грн.), KATIEMA ENTERPRISES LIMITED (1 827,6 млн. грн.), LORICOM HOLDING GROUP LTD (4 485,0 млн. грн.), FOXTRON NETWORKS LIMITED (1 521,2 млн. грн.).
Смотрите ДОКУМЕНТ

Эти фирмы фигурируют в решении Печерского суда об аресте активов «Семьи» Януковича.
13 июля 2014 года Печерский суд Киева принял решение об аресте счетов 14 кипрских компаний в «Ощадбаке», «Укргазбанке», «Укрэксимбанке», «ЭКСПОБАНКЕ» и «Фидобанке». По мнению Прокуратуры, они имеют отношение к Сергею Арбузову. На заблокированных счетах находились ОВГЗ на сумму около 1,02 млрд долларов и 1,5 млрд гривен.
Смотрите ДОКУМЕНТ

«Мусор» для пенсионного фонда НБУ.

Валерия Гонтарева и Сергей Арбузов осуществили еще одну мошенническую схему, которая позволила вытянуть из пенсионного фонда НБУ сотни миллионов долларов за счет приобретения «мусорных» ценных бумаг за деньги вкладчиков. О ней мало говорят, ведь это не выгодно Правительству.

Где-то 10 тыс. сотрудников Нацбанка долгое время перечисляли в его пенсионный фонд часть своих зарплат, чтобы потом получить прибавку к пенсии. Накопилось в фонде 1,7 млрд гривен. Конечно, тандем Гонтарева-Арбузов не прошли мимо такой суммы. На бирже «Перспектива» Валерия Алексеевна при поддержке компании ICU (на вторичном рынке облигаций Минфина) выстроили схему, которая позволила искусственно завысить цены на акции и облигации. Около 2-х месяцев связанные структуры — продавец и покупатель – «формировали» рыночную стоимость «фантиков». Потом в игру входят заведомо фальшивые фирмы. Сотрудники пенсионного фонда через «Перспективу» приобретают облигации ООО «Эковите» на сумму более 77 млн гривен. О неликвидности бумаг знали все, так как фирму контролировал Нацбанк. Полученные средства, шли в оборот и выводились через ряд частных предприятий, которые принадлежали мошенникам.

В итоге вложения были признаны рискованными и неликвидными, а НБУ под шумок списал ценных бумаг на 300 млн гривен. Нюанс: «мусором» стали только те бумаги, которые проводились через ICU.

Всего ICU в период с 2013-14 гг. приобрело за счет пенсионного фонда НБУценных бумаг на сумму 447,4 млн гривен.

Самое интересное – Гонтарева продолжила множить «мусорные» бумаги и после того, как стала главой Нацбанка. С 2014-15 гг. ее компания совершила сделки примерно на 100 млн гривен.

Как возглавить Нацбанк

17 июня 2014 года Гонтарева сложила полномочия главы наблюдательного совета банка «Авангард», оставив компанию ICU. 19 июня 2014 года Верховная Рада Украины утвердила ее на посту председателя Национального банка Украины по «квоте Майдана». Просил лично Президент.

Однако оказалось, Валерия Алексеевна не могла возглавлять Главный регулятор страны. У нее не было необходимого стажа работы на руководящих должностях в банках, который
оговаривает Закон «О НБУ» — более 10 лет на госслужбе. Валерия Алексеевна работала на руководящих должностях исключительно в коммерческих финучреждениях и только 9,8 лет. Чтобы исправить ситуацию, Гонтарева исказила анкетные данные. В биографии она указала, что стала руководителем в 1996 году.

Биография Гонтаревой

Согласно трудовой книжке БТ-1 № 5626468, Валерия Гонтарева с 19 августа 1996 года по 1 января 1998 года была руководителем отдела управления ресурсами банка «Societe Generale Украина». А, согласно закону, эта должность не является руководящей.

Работу Гонтаревой обсуждали и обсуждают все, начиная от политиков, заканчивая простыми украинцами. Сама же банкир называет себя строгим, но справедливым управленцем, а негативное отношение к своим решениям списывает на зависть.

Рассказываем об основных направлениях деятельности Валерии Алексеевны.

Девальвация гривны

Приход на должность Валерии Гонтаревой ознаменовался девальвацией государственной валюты, которую она должна была (по задумке Президента) предотвратить. Но ее действия скорее еще больше обесценили гривну.

В марте 2014 года Степан Кубив подписал договор, по которому Нацбанк отказался от политики регулирования валютного курса. Отныне его стали определять валютные торги межбанка. Мгновенно с 8 гривен за доллар курс вырос сначала до 10 гривен. Валерия Гонтарева стала действовать по намеченному курсу. Уже в августе 2014 года гривна обновила минимумы, и курс нацелился на 15 гривен за доллар. Сдержали скачок, установив уровень в 13 гривен, внеочередные парламентские выборы. После них доллар продавали по 15,8 гривен. Согласно статистике МВФ, Украина в октябре 2014 года продала более трети своих запасов золота. На этой ситуации активно пропиарился Олег Ляшко.

Глубочайшее падение за всю историю гривны пришлось на 6 февраля 2015 года, этот день окрестили «черной» пятницей. Тогда гривну пустили в «свободное» плавание и ждали помощи от МВФ. Гривна утонула на отметке в 23,5 доллара, а помощь так и не пришла. Через несколько дней официальный курс перевалил за 30 гривен, а межбанк достиг 33 гривен за доллар.

Количество курсов достигло максимума: в Украине одновременно действовали официальный курс НБУ, официальный межбанк, «серый» межбанк (за счет прикручивания к официальным межбанковским котировкам разнообразных комиссий), наличные курсы в отделениях банков (несмотря на отсутствие в них валюты) и «черный» наличный курс (продавцы и покупатели оставляли заявки и контакты в Интернете). В апреле 2015 года курс «затих» на отметке 22 гривны за доллар. Новый виток ослабления нацвалюты начался в декабре 2015 года, и в новом году продолжался даже в праздничные дни. Межбанк не торговал, Нацбанк молчал, а пункты обмена валюты самостоятельно повышали курс на 10-20 копеек ежедневно. Когда начались торги, безналичный рынок просто сравнял свой курс с наличным.

В чем же ошибки Гонтаревой? В июле 2014 года Нацбак по указанию Валерии Алексеевны стал скупать валютную выручку экспортеров, установив курс выше, чем на межбанковском валютном рынке. За 4 дня Регулятор выкупил 80 млн долларов у государственного Укрэксимбанка. Сделка осуществилась по цене 11,7 за доллар – на 3 копейки дороже относительно валюты на межбанке. Эта операция привела к резкому повышению стоимости доллара. Пошел слух о том, что выручка скупалась для олигарха Дмитрия Фирташа, который тогда находился под домашним арестом в Австрии, с угрозой экстрадиции в США. Тут же к дестабилизации подключились банки-спекулянты, которые решили открыть короткие валютные позиции, т.е. продавать отсутствующую валюту, раскачивая курс.

В начале 2015 года причиной головокружительного скачка стало всего одно решение Гонтаревой — отказ от валютных аукционов и разрешение банкам свободно определять курс валют на основании котировок межбанка.

В начале 2016 года Валерия Алексеевна заявила, что в повышении виновата «продажная пресса» и улетела в Давос.

Подведем итоги: с 2015 по 2016 год гривна девальвировала на 63%. Те, кто год назад купил доллар, а сейчас его продал, получил доход в 63%. Это больше, чем доход от банковских депозитов и инвестиций в бизнесе. Для этой спекуляции выгодные условия создал исключительный Нацбанк.

Произошедший обвал валюты постепенно стал оцениваться общественным сознанием, как непреодолимое следствие войны, которого все равно нельзя было избежать. И Гонтарева вышла из воды сухой и почти незапятнанной.

Махинации на обороте наличных.

На посту главы Нацбанка Валерия Гонтарева умудрилась заработать еще одним способом на обороте наличных средств. Банкирша провернула гениальную схему.

Оборот наличных денег в Украине происходит по классической схеме: изношенные купюры утилизируются, а взамен выпускаются новые под строгим контролем Национального банка. Но есть лазейка: утилизацию никто особо не контролирует, разве что департамент денежного обращения НБУ, но с ним можно «договориться», если предыдущих работников уволить, а поставить своих людей. Именно так Валерия Алексеевна и поступила.

По приблизительным подсчетам, в центральное хранилище НБУ ежемесячно направляется не менее 5 млрд ветхих гривен. Серия и номер купюр не фиксируются, а значит и акты утилизации не составляются. Указывается только сумма, подлежащая уничтожению. Валерия Гонтарева с командой департамента денежного обращения начинает подделывать документы. На бумаге уничтожалась якобы вся сумма, а на деле только 20% ветхих купюр. От 5 млрд оставалось 4 млрд гривен. Остаток незаконно запускался в банковскую систему при помощи конвертационных центров. На эти деньги приобретались кредитные портфели тех банковских учреждений, которые намеренно НБУ доводил до банкротства.

Конвертация валюты. Валерия Алексеевна не смогла справиться с искушением подзаработать, сидя в кресле главы Регулятора. Летом 2014 года она выбрала «избранных» для торговли валютой на черном рынке по реальному курсу — 14 гривен за доллар. Остальных от имени Нацбанка обязала торговать валютой по «правильному» курсу — 13 гривен за доллар. Естественно, по этой цене в условиях кризиса никто не продает и не покупает валюту. Итог этого — валютный рынок уходит, в подконтрольную НБУ, «тень». По слухам, «черные» валютчики несли в Нацбанк 10% от маржи. Страшно представить сумму, если их доход может составлять под 100 млн долларов в день.

Продвижение российских банков.

Пока Европа и США муштруют российские финучреждения жесткими санкциями, Украина, в лице Нацбанка и Валерии Гонтаревой, относится к «дочкам» российских банков более чем лояльно. Они получают рефинансирование, отсрочки по предоставлению необходимой информации и т.д.

Яркий пример — «Проминвестбанк», материнской структурой которого является российский государственный «Внешэкономбанк». В 2015 году «ПИБ» получает 200 млн гривен от НБУ в качестве рефинансирования; в 2016 году – еще раз такую же сумму из-за проблем с ликвидностью. Более того, «Внешэкономбанк» не вкладывает деньги в «Проминвестбанк», так как сам находится под санкциями США, и заявляет о намерении ликвидировать украинскую «дочку». Российское финучреждение оценило проблемы «ПИБ» в 650 млн долларов. Такую сумму «Внешэкономбанк» не вложит. Так что «дочка» на плаву исключительно благодаря Нацбанку. Только вот вопрос – если «ПИБ» объявят банкротом, то кто же вернет деньги в казну Украины? По слухам, «Проминвестбанк» задолжал не 400 млн гривен за рефинанс, а 2,7 млрд гривен. Однако регулятор проявляет странную лояльность – разрешает дочерней финструктуре выводить за рубеж огромные валютные средства. Например, «Проминвестбанк» недавно оплатил долг компании «Солар» Андрея и Сергея Клюевых, объявленных в розыск Интерпола, в размере 160 млн евро за поставленное из Китая оборудование. Это типичный вариант вывода средств из проблемного банка. Операции проходят на глазах у Нацбанка, а Валерия Гонтарева их курирует.

«Откаты» с PR.

Не только миллионам рада Гонтарева, но и тысячам. После начала ее работы в регуляторе многие ведущие банкиры стали жаловаться, что к ним стали захаживать представители некоего «финансового клуба». Они предлагали поддержать круглые столы с участием Валерии Алексеевны за… 30 тыс. долларов в месяц.

Банкротство банков.

Еще одна схема заработков Валерии Гонтаревой и ее подопечных — банкротство банков и распродажа их активов. В 2016 году количество закрытых банков приблизилось к 80-ти. Это треть банковской системы Украины. Валерия Алексеевна называет это «чисткой банковского сектора». правда, в последнее время «чистка» переросла в «зачистку». Наиболее яркие истории:
«Дельта Банк». В марте 2015 года НБУ отнес «Дельта Банк» к категории неплатежеспособных. Выплаты по кредитам остановлены. Через некоторое время становится известно, что за месяц до этого заявления Антон Гонтарев, сын главы Нацбанка, и сама Валерия Алексеевна сняли со своих депозитных счетов в «Дельта Банк» 12, 5 млн гривен.

Оказалось, у Гонтаревой по состоянию на 03.03.2014 было открыто 5 банковских счетов. Общая сумма: 406,0 тыс. гривен. На момент введения в банк временной администрации было 169,9 тыс. гривен. У Антона Гонтарева был счет с 800 тыс. гривен, полученных якобы от продажи квартиры дедушки. Валерия Алексеевна заявила, что сын своих денег не получил. Его выплатят, как и всем 200 тыс. гривен, остальное пропадет. Однако по документам Антон все деньги со своего счета в «Дельта Банк» вывел в феврале 2015 года. На момент введения временной администрации на его счету остаток составил около 2 тыс. гривен.

И самое интересное, в «Дельта Банк» держала свои деньги и жена Антона Гонтарева. На просмотр её счетов стоит запрет. Правда, есть деталь: в феврале девушка осуществила операцию, за которую была комиссия — 125 тыс. гривен. Общеизвестный факт, что комиссия составляет 1%. Значит, невестка Гонтаревой предположительно забрала из банка почти 12.5 млн гривен.

Валерия Гонтарева и Николай Лагун

Почему семья главного банкира Украины выбрала «Дельта Банк» для хранения своих активов? Все просто. Через «Дельта Банк» проходили все операции с облигациями НАК «Нефтегаз Украины» при их монетизации. Схема была такой: Кабмин вкладывал деньги в капитал «Нефтогаза», давая ему облигации, когда «Нефтогазу» требовались живые деньги, он продавал облигации «Дельта Банку», а финучреждение перепродавало их Нацбанку. Брокером на вторичном рынке была компания Валерии Гонтаревой ICU. Гонтарева связана с Николаем Лагуном (экс-владелец «Дельта Банка»), они плотно сотрудничали. Поэтому Валерия Алексеевна отдала свои деньги старому другу и его банку.

По этому инциденту на Гонтареву было заведено уголовное дело.

«Финансы и кредит». От рук Валерии Гонтаревой пострадал банк украинского олигарха Константина Жеваго «Финансы и кредит». В 2009 году НБУ влил в него 6,4 млрд гривен. Однако, по словам Валерии Алексеевны, деньги ушли на строительство промышленной империи Жеваго. Несмотря на это, банк продержался 7 лет. Но в 2015 году главный финансист отобрала шанс у финучреждения и признала его неплатежеспособным.

«Крещатик». В начале весны 2016 года у главного столичного банка – «Крещатик» (принадлежит олигахам Василию Хмельницкому и Андрею Иванову, которые «перекидывают» между собой его контрольный пакет) возникли серьезные проблемы с платежеспособностью. 1 апреля банк установил ограничение на снятие наличных, а через 4 дня его признали неплатежеспособным. В финучреждение вошла комиссия НБУ и сразу же посоветовала крупным клиентам сменить его. Напомним, банк обслуживал 24 бюджетных учреждения, около 19 тыс. юридических лиц и 304 тыс. вкладчиков. На его счетах находились достаточно большие средства – около 450 млн гривен. Из «Крещатика» ушли такие стратегические предприятия, как «Киевводоканал», «Киевпасстранс», «Киевский метрополитен» и другие. После этого о докапитализации речь не шла. Кстати, в 2015 году в капитал финучреждения дважды пытались привлечь средства иностранных инвесторов и продать его, но безуспешно – НБУ блокировал сделки.

«Платинум Банк» и «Михайловский». Истории этих банков связаны между собой.

«Михайловский» появился на рынке в 2014 году. И сражу же стал вести себя агрессивно: заявлять о скупке проблемных банков, даже тех, в которых уже была введена временная комиссия НБУ. Ясное дело, такие финучреждения продавались за копейки. Активы банка выросли за год до 1,9 млрд гривен.

Кому принадлежал «Михайловский» долгое время скрывали.

Было известно, что 100% акций банка оформлено на ООО «Экосипан», основным владельцем которого выступал Ярослав Бондаренко, бывший топ-менеджер Терра Банка. Руководство светилось неохотно: председатель правления Игорь Дорошенко, а владелец Виктор Полищук.

Виктору Полищуку номинально принадлежит торговый центр Гулливер (владельцем высотки называют экс-министра доходов и сборов Александра Клименко), сеть «Эльдорадо», страховая компания «Форте». Так что «Михайловский» связывают с Александрои Клименко. Об этом говорит еще один факт: старший брат экс-чиновника Антон Клименко некогда был директором страховой компании «Юнисон-гарант». Она, одноименный банк «Юнисон» и «Михайловский» находились в Гулливере. Более того, акции бизнес-центра оформлены на офшорную компанию Unicon Development Ltd, название которой очень созвучно с «Юнисон».

В 2015 году НБУ признает «Михайловский» неплатежеспособным за сомнительные операции с депозитами физических лиц. Якобы банк открыл отдельную компанию, которая привлекала вкладчиков – это подсудное дело. Финучреждение ограничивает доступ к базам и выводит деньги. По данным Нацбанка, бизнесмен Виктор Полищук не возвращает банкам Украины более 23 млрд гривен кредитов, среди которых 1,3 млрд – в его же банке «Михайловский». Сегодня арестован только Дорошенко, следствие продолжается. За выявление махинаций Гонтарева обещала наградить сотрудников НБУ благодарностью.

Но все ли так просто? На арену выходит «Платинум Банк». По данным следствия, Игорь Дорошенко «вступил в предварительный сговор с главой наблюдательного совета Platinum Bank Григорием Гуртовым, с акционерами банка Дмитрием Зинковым, Борисом Кауфманом, а также и. о. главы правления НБУ Екатериной Рожковой, которая также является одним из акционеров «Платинум Банка», чтобы «вывести активы банка «Михайловский» путем растраты и доведения его до неплатежеспособности».

На самом же деле, скорее всего, «Платинум Банк» предложил перестраховать вкладчиков «Михайловский» с последующим поглощением учреждения. Представители «Платинума» с протекцией Гонтаревой целенаправленно банкротили «Михайловский».

«Платинум Банк» имеет плохую репутацию, но за него горой стоит Валерия Алексеевна. У финучреждения проблемы начались еще год назад. «Платинум», имеющий статус «сберегательного», с большим трудом отдает вклады населения. Но Гонтарева стоит на своем – банку жить.

Её позиция вызвана тесными связями с фактическими владельцами и топ-менеджерами банка. В 2013 году инвестиционная компания Гонтаревой проводила сделку по продаже банка нынешним владельцам. В ней доверенным лицом Валерии Алексеевны был Макар Пасенюк. Он вошел в набсовет «Платинум Банка». Пасенюк представлял интересы Бориса Кауфмана, совладельца банка, который приобрел «Платинум» совместно со своим партнером Александром Грановским (их обвиняют в сотрудничестве с Александром Януковичем). Продавали банк — компании Horizon Capital и East Capital, которые тогда возглавляли нынешние министры финансов и экономики Наталья Яресько и Айварас Абромавичус.
Связи с «Платинум» у Гонтаревой настолько сильны, что она решила покрыть и.о. председателя правления банка Екатерину Рожкову, которую обвинили в искажении финансовой отчетности учреждения, выведении средств рефинансирования, фиктивном кредитованием. С декабря 2013 по февраль 2014 года она вывела в оффшоры 75 млн долларов. Валерия Алексеевна взяла к себе в НБУ Рожкову спустя 2 месяца после того, как правоохранители открыли уголовное дело по факту расхищения средств в ПАО «Платинум Банк».

Подмоченная репутация Брошюра Таруты

С 6 по 10 октября 2016 года в Вашингтоне проходила встреча стран-членов Международного валютного фонда и Мирового банка. Валерия Гонтарева представляла государство, как глава официальной делегации Украины. За несколько часов до встречи бизнесмен Сергей Тарута распространил брошюру под названием «Угроза экономической безопасности Украины», которая посвящена махинациям Валерии Алексеевны. Брошюра произвела фурор, а Нацбанк попросил открыть уголовное дело в связи с распространением «провокационных материалов с голословными обвинениями главы НБУ Валерии Гонтаревой». Скандал набрал таких масштабов, что кресло под Гонтаревой действительно зашаталось. Чтобы спасти имидж страны и лицо перед Европой, Порошенко действительно может отправить главного банкира в отставку.

Ванна из вина. Старший сын Валерии Гонтаревой – 26-летний Антон в начале года засветился в нелицеприятном свете. Парень выложил в соцсети фото с гулянки, где он купается в наполненном вином бассейне.

Декларация о доходах. Валерия Гонтарева задекларировала 1,8 млн долларов и 62 тыс. гривен сбережений за 2015 год. Все они находятся на депозитах в украинских банках.

Все семейство предпочитает держать депозиты в банках на сумму 200 тыс. гривен. Это максимальный размер, выплату которого гарантирует государство в случае краха банка.

Исключение составляет два вклада в государственном «Ощадбанке» (500 тыс. гривен и 61,9 тыс. долларов) Стоит отметить, что у Гонтаревой просто хорошие отношения с главой Ощадбанка Андреем Пышным, который не хуже неё умеет распоряжаться государственными деньгами в свою пользу. Но в этом банке государство полностью гарантирует выплату всей суммы. Самую крупную сумму Гонтарева держит в государственном «Укрэксимбанке» — 1,8 млн долларов.


За год в НБУ Гонтарева получила заработную плату в размере 1,7 млн гривен. Или же 146,1 тыс. гривен в месяц. Кроме этого, Валерия Алексеевна заработала 1,7 млн гривен, еще 1,5 млн получила на процентах от ПАО «Государственный Экспортно-Импортный Банк». Плюс к этому 23,5 млн гривен дохода Гонтаревой принесла продажа корпоративных прав в компании «ICU Holdings Limited».

У нее есть квартира в Киеве площадью 106 кв. м., земельный участок в 900 кв. м. за 656 тыс. гривен, садовый дом (дача) площадью 250 кв. м., а также два автомобиля: Porsche Panamera 2012 года выпуска стоимостью 919 тыс. гривен и еще один Porsche Cayenne 2013 года за 857 тыс. гривен.

Декларация Валерии Гонтаревой вызвала резонанс. Получается, пока вся страна бегала и покупала 200 долларов с паспортом, главе НБУ удавалось покупать в среднем по 3192 доллара в день. Этот подсчет сделал журналист Александр Дубинский.

Саму же Валерию Алексеевну пристальное внимание к декларации привело в недоумение.

Если бы Сонька Золотая Ручка жила в наше время, то, бесспорно бы, попросила о парочке уроков у Валерии Гонтаревой.

Сенлнт-ИнфоАрина Дмитриева

Валерия Гонтарева – член корпоративной «Семьи» Петра Порошенко, первая в истории страны женщина, занимающая пост главы Национального банка. Она возглавила в постмайдановской стране главный финансовый регулятор через 12 дней после инаугурации Президента. Пожалуй, именно на Гонтареву сыпалось больше всего критики. Её обвиняли в доведении до девальвации украинской гривны, нардепы во время выступлений в Раде то хотели избить банкиршу, то забрасывали денежными купюрами, а под зданием НБУ проходили митинги вкладчиков, требующих для неё «мусорной люстрации». И всё это сопровождалось регулярными слухами об отставке главы Нацбанка, якобы даже заявление лежало на столе у Порошенко – ждали транша от МВФ. Не смотря на всё это, Валерия Гонтарева на посту больше 2-х лет.

Кто же на самом деле Валерия Гонтарева, бизнесвумен, которая руководит финансами Украины?

Будни финансиста

Валерия Алексеевна Гонтарева родилась 20 октября 1964 года в городе Днепропетровск. Высшее образование получала в Киеве – в КПИ на факультете приборостроения. После окончания ВУЗа она некоторое время работала на Чернобыльской АЭС в бухгалтерии. Благодаря этому получила статус участника ликвидации последствий аварии ЧАЭС.

Начинала свою карьеру Гонтарева в 1993 году экономистом на Украинской межбанковской валютной бирже. Не понятно, как она получила эту должность. Дело в том, что только в 1995 году новоиспеченный экономист решает обрести профильное образование. Гонтарева поступает в Киевский национальный экономический университет и в 1997 году заканчивает его со степенью магистра экономики. Более того, студентка в считанные месяцы вошла в состав правления украинского дочернего финучреждения банка АКБ «Сосьете Женераль Украина» в 1996 году. Основной должностной обязанностью Валерии Алексеевны была работа на рынках капитала.

В январе 2001 года Гонтарева перешла работать в дочернее предприятие голландского банка «ИНГ Банк Украина» на должность первого замглавы правления Александра Писарука. Летом 2007 года она села в кресло и. о. предправления и одновременно являлась начальником управления финансовых рынков. Осенью этого же года Писарук покинул пост, Гонтарева стала одним из главных претендентов на его должность. Однако назначили Йоханнеса Францискуса Гризеля. После этого финансист ушла из «ING Банка Украина» в свободное плаванье.

Эра ICU

В одном из интервью Гонтарева сказала, что всегда думала о том, что будет наемным рабочим и никогда не сможет занимать руководящие посты. Ее жизнь изменилась в пресловутые 40 лет, как и у героини «Москва слезам не верит».

В 2006 году на украинском рынке появляется финансовая группа ICU. В нее входят: КУА «Инвестиционный капитал Украина» и одноименная инвестиционная компания. В соучредителях КУА с момента основания значился муж Валерии Гонтаревой Олег. Группу ICU в 2007 году возглавляет Валерия Алексеевна. Именно она стала главным идейным вдохновителем и инициатором создания инвестиционной структуры. В течение года ICU выходит на 6 место по объемам инвестиционных сделок в Украине. В чем же секрет успеха?

Связи с «банком Путина». ICU тесно сотрудничала с заместителем главы российского «ВТБ банка» (второй по величине активов банк России, первый по размеру уставного капитала; мажоритарный владелец — правительство РФ.) Юрием Соловьевым, так как четверть структуры принадлежала его жене — Галине Улютиной (еще по 22,74% было у управляющих партнеров — Константина Стеценко и Макара Пасенюка).

Юрий Соловьев

Он занимал Валерии Алексеевна десятки миллионов долларов «на развитие бизнеса» из своих оффшорных компаний. Многие, видя слово «российского», думают только о «зраде», однако эта ситуация выглядит совершенно противоположной.

Итак, Гонтарева долгое время скрывала деловые связи с Юрием Соловьевым. Правда открылась в 2016 году, когда разгорелся панамский оффшорный скандал. Общественности стали доступны документы панамской юридической компании Mossack Fonseca, которая специализируется на оформлении оффшорных компаний. Выплыл документ 2013 года, согласно которому компания Quillas Equities, оффшор Юрия Соловьева, дал заем в 10 млн долларов другому оффшору Keranto Holdings Ltd (BVI). Средства были переведены на счета Keranto в кипрской «дочке» ВТБ — RCB Cyprus. В договоре о займе фигурирует адрес Keranto, полностью совпадающий с «пропиской» центрального офиса группы ICU в бизнес-центре Леонардо в Киеве. Операцию курировал Дмитрий Недельчев, специалист по операционному управлению и член инвестиционного комитета ICU.

В 2013 году ICU объявляет о приобретении 100% активов банка «Авангард» с капиталом 120 млн грн.

В сделке участвует кипрская компания Westal Holdings, которая принадлежит кипрской ICU Holdings Limited. Часть последней контролирует Cordova Management Ltd. Владелицей последней компании значилась Галина Улютина. Таким образом, Валерия Гонтарева одной выгодной сделкой меняет на позиции главы набсовета банка «Авангард» главу Украинского аналитического центра Александра Охрименко. Зачем такой огромной финансовой структуре понадобился банк? Все просто: приобретение позволило осуществлять казначейские операции, которые до этого были закрыты для Гонтаревой. Кроме Валерии Алексеевны в набсовет банка «Авангард» вошли ее приспешники: Владимир Демчишин, директор отдела инвестиционно-банковских услуг ICU, а также тандем управляющих директоров Константин Стеценко и Макар Пасенюк.

И, конечно, необходимо сказать пару слов о Юрии Соловьеве. В его деятельности прослеживается «благоговение» к украинскому финансовому рынку. Этот деятель не имеет российского гражданства, он подданный Британии и живет в Лондоне. Свои оффшоры он использовал для финансирования деятельности нынешней главы Нацбанка Украины Валерии Гонтаревой, а через нее, косвенно, поддерживал бизнес-империю будущего президента Украины – Петра Порошенко.

Сотрудничество между Гонтаревой и семьей Соловьева прекращается только в 2014 году. Тогда уже Валерия Алексеевна руководила НБУ и вышла из состава ICU, поскольку, как «настоящая патриотка», должна была разорвать порочащие связи. Однако причиной распада тандема послужили секторальные санкции США и ЕС, введенные против госсектора России в конце июля. Только вот партнеры не растерялись: в сентябре 2014 года группа ICU выкупила долю Галины Улютиной; а в декабре оффшорная компания Quillas Equities — донор ICU — дарится Натали Улютиной, 65-летней пенсионерке из Никополя, матери жены Соловьева. Больше российский госбанкир на Украину «влияния не имеет».
Сейчас главное юридическое лицо группы оформлено на компанию ICU holdings limited (Британские Виргинские острова).

Отметим, что Украина и Нацбанк, не имеют претензий к украинскому филиалу банка «ВТБ».

Махинации для Порошенко.

Валерия Гонтарева с начала 90-х годов вращалась в деловых кругах, близких нынешнему президенту Петру Порошенко. В тот период будущий Гарант активно развивал свой банк «Мрія», который в 2006 году продает банку «ВТБ». Валерия Гонтарева и ее инвестиционная компания ICU с бизнес-партнером Александром Писаруком сопровождали сделку. Кроме этого, она курировала сделки корпорации Roshen, принадлежащей Петру Алексеевичу, по привлечению финансирования для развития бизнеса в России. Это очень интересная история о гениальных финансовых махинациях, которые лично создала Гонтарева.

В те годы Порошенко не метил в президенты, а был ведущим олигархом, который развивал свой бизнес и имел цель – обойти налоги. Помогла ему Валерия Алексеевна.

Кондитерская корпорация «Рошен» осуществляла движение своей продукции через фирму «Рошен-Трейд», которая, конечно, принадлежала Порошенко. Суммы, выплаченные за услугу, шли в общую стоимость экспортированного товара, а размер НДС возмещался из бюджета. Чтобы не возникало отрицательного значения НДС, подлежащего возмещению от «Рошен», товар реализовывался через комиссионера — «Рошен-Прикарпатье». Более того, Гонтарева подделывала документы сделок, на основе которых из госбюджета возмещались огромные сумы НДС КК «Рошен». По «мелочи» Валерия Алексеевна подделывала налоговые накладные, итоги операций с ценными бумагами, в том числе векселями, между связанными лицами, манипулировала ценами и создавала ничем не подтвержденные денежные потоки.

Имя Гонтаревой засветилось и во время создания конвертационного центра, использовавшего донецкое ООО «Гранд-2009». Валерия Алексеевна организовала схемы уклонения от налогов в порошенковской ФПГ «Рошен»-«Богдан»-«Иста», суммарная стоимость активов которой превышала 1,2 млрд. долларов.

Она курировала фиктивные сделки с такими предприятиями как ЧП «Агроэнергоинвест», ЧП «Компания «Укрбизнес», ЧП «Тамак» и многими-многими другими конвертаторами.

Эта информация стала известна в 2013 году благодаря Александру Клименко, экс-руководителю фискального ведомства и преданного члена «Семьи» Януковича. Он провел операцию «Спутник». Ее главная задача — сбор компрометирующего материала на кандидатов в депутаты на выборы-2012 в ВР Украины. О собранной информации молчали, а потом попытались удалить. Причина? Первое, дело в том, что в преддверии выборов стороны, ярые противники, смогли договориться: Янукович гарантировал благополучную деятельность бизнес-империи Порошенко при правлении «Семьи», а также получение из бюджета (а фактически из рук экс-президента) огромных сумм «рисованного» возмещения НДС; а, в свою очередь, Янукович получал полную власть и дальше. Но именно этот «договор» фактически спас Валерию Гонтареву от тюрьмы. И повязал ее с будущим президентом Порошенко навсегда. А второе, даже Клименко с поддержкой Януковича не смогли выявить факты махинаций – все было сделано, как говорят, в рамках закона. Правда, на должностных лиц ДК «Кондитерская корпорация «Рошен» было заведено еще по старому уголовно-процессуальному кодексу несколько уголовных дел по ч. 5 ст. 191 УК Украины «Хищение с использованием служебного положения». Но делу не дали ход.

К слову, Порошенко таки решил продавать свои активы «Рошен». Хотя Валерия Алексеевна заявила, что это не обязательно. В качестве сопровождающих для операции Президент выбрал компанию Rothschild & Cie. Украинским партнером Rothschild в этом процессе станет «Инвестиционный капитал Украина».

Облигации для Януковича.

История с облигациями началась в 2013 году, когда первый вице-премьер Украины Сергей Арбузов и министр финансов Юрий Колобов («семейный казначей» клана Януковичей) поехали в США. Кстати, Колобов и Гонтарева в свое время были топ-менеджерами банка «Сосьете Женераль Украина».

Под «неофициальным визитом» подразумевалась встреча с представителями инвестиционного фонда Franklin Templeton, скупающими в то время украинские евробонды. Сумма самого крупного пакета, приобретенного фондом в начале ноября 2013 года, накануне Майдана, составила 5 млрд долларов. Можно предположить, что эти операции служили прикрытием для размещения в Franklin Templeton денег «Семьи» Януковича. Таким образом, Виктор Федорович мог бы провернуть такую операцию: он продает евробонды, а потом выкупает их за деньги налогоплательщиков. Тем более на подходе был транш от России в $16 млрд. Получается, что «Семья» на отмытых миллиардах зарабатывает еще парочку миллиардов, но совершенно легально. Операцию сопровождала Валерия Гонтарева с группой ICU.

В феврале 2014 года, когда кресло под Януковичем уже шаталось, компания Гонтаревой проворачивает сделку купли-продажи ценных бумаг между Аграрным фондом и «Брокбизнесбанком» (напомним, на тот момент он принадлежал Сергею Курченко). На первый взгляд, ничего особенного — госструктура и коммерческий банк провели совершенно законную операцию. Если бы не такой нюанс: Аграрный фонд передает финучреждению свои ОВГЗ на сумму больше 2 млрд гривен, выкуп средств планировался через месяц. Но! По истечению времени фонд деньги не забирает, а кладет на долгосрочный депозит, чтобы заработать на процентах. И тут «Брокбизнесбанк» решает еще такую же операцию провернуть и с Нацбанком, получив в обмен на ОВГЗ наличные. Банк сдувается, в него вводят временную администрацию, деньги Аграрного фонда сгорают, а средства, полученные из НБУ, бесследно испаряются.

Еще одну аферу с валютными облигациями Гонтарева провернула для «Семьи» в «Ощадбанке». В течение 2012-2013 годов банк продавал валютные облигации внутреннего займа для населения. Брокером в операциях была компания ICU. Сделки заключались по «просьбе» определенного круга физических лиц (Юрия Колобова и Сергея Арбузова), в интересах которых брокер покупал у «Ощадбанка» валютные ОВГЗ. Затем права требования по ценным бумагам переходили в руки оффшорных компаний. Таким образом, тройка Гонтарева-Колобов-Арбузов крали деньги из бюджета, вкладывали в валютные облигации правительства со ставкой в 15% годовых и выводили за рубеж.

Теперь цифры: было продано валютных ОВГЗ на сумму около 1 млрд долларов, чуть меньше 300 млн долларов прошло через ICU, прокладка — «Ощадбанк» получил 130 тыс. гривен. За эту аферу Гонтареву за глаза стали называть «Лерка-Облигация».

Степан Кубив, предшественник Гонтаревой, инициировал расследование. Но тут на пост пришла сама Валерия Алексеевна, и дело заглохло.

Подобные сделки были проведены для клиентов группы ICU: WONDERBLISS LTD (599,2 млн. грн.), QUICKPACE LIMITED (919,8 млн. грн.), SABULONG TRADING LTD (1 278,3 млн. грн.), Akemi MANAGMENT LIMITED (82 млн. грн.), KATIEMA ENTERPRISES LIMITED (1 827,6 млн. грн.), LORICOM HOLDING GROUP LTD (4 485,0 млн. грн.), FOXTRON NETWORKS LIMITED (1 521,2 млн. грн.).
Смотрите ДОКУМЕНТ

Эти фирмы фигурируют в решении Печерского суда об аресте активов «Семьи» Януковича.
13 июля 2014 года Печерский суд Киева принял решение об аресте счетов 14 кипрских компаний в «Ощадбаке», «Укргазбанке», «Укрэксимбанке», «ЭКСПОБАНКЕ» и «Фидобанке». По мнению Прокуратуры, они имеют отношение к Сергею Арбузову. На заблокированных счетах находились ОВГЗ на сумму около 1,02 млрд долларов и 1,5 млрд гривен.
Смотрите ДОКУМЕНТ

«Мусор» для пенсионного фонда НБУ.

Валерия Гонтарева и Сергей Арбузов осуществили еще одну мошенническую схему, которая позволила вытянуть из пенсионного фонда НБУ сотни миллионов долларов за счет приобретения «мусорных» ценных бумаг за деньги вкладчиков. О ней мало говорят, ведь это не выгодно Правительству.

Где-то 10 тыс. сотрудников Нацбанка долгое время перечисляли в его пенсионный фонд часть своих зарплат, чтобы потом получить прибавку к пенсии. Накопилось в фонде 1,7 млрд гривен. Конечно, тандем Гонтарева-Арбузов не прошли мимо такой суммы. На бирже «Перспектива» Валерия Алексеевна при поддержке компании ICU (на вторичном рынке облигаций Минфина) выстроили схему, которая позволила искусственно завысить цены на акции и облигации. Около 2-х месяцев связанные структуры — продавец и покупатель – «формировали» рыночную стоимость «фантиков». Потом в игру входят заведомо фальшивые фирмы. Сотрудники пенсионного фонда через «Перспективу» приобретают облигации ООО «Эковите» на сумму более 77 млн гривен. О неликвидности бумаг знали все, так как фирму контролировал Нацбанк. Полученные средства, шли в оборот и выводились через ряд частных предприятий, которые принадлежали мошенникам.

В итоге вложения были признаны рискованными и неликвидными, а НБУ под шумок списал ценных бумаг на 300 млн гривен. Нюанс: «мусором» стали только те бумаги, которые проводились через ICU.

Всего ICU в период с 2013-14 гг. приобрело за счет пенсионного фонда НБУценных бумаг на сумму 447,4 млн гривен.

Самое интересное – Гонтарева продолжила множить «мусорные» бумаги и после того, как стала главой Нацбанка. С 2014-15 гг. ее компания совершила сделки примерно на 100 млн гривен.

Как возглавить Нацбанк

17 июня 2014 года Гонтарева сложила полномочия главы наблюдательного совета банка «Авангард», оставив компанию ICU. 19 июня 2014 года Верховная Рада Украины утвердила ее на посту председателя Национального банка Украины по «квоте Майдана». Просил лично Президент.

Однако оказалось, Валерия Алексеевна не могла возглавлять Главный регулятор страны. У нее не было необходимого стажа работы на руководящих должностях в банках, который
оговаривает Закон «О НБУ» — более 10 лет на госслужбе. Валерия Алексеевна работала на руководящих должностях исключительно в коммерческих финучреждениях и только 9,8 лет. Чтобы исправить ситуацию, Гонтарева исказила анкетные данные. В биографии она указала, что стала руководителем в 1996 году.

Биография Гонтаревой

Согласно трудовой книжке БТ-1 № 5626468, Валерия Гонтарева с 19 августа 1996 года по 1 января 1998 года была руководителем отдела управления ресурсами банка «Societe Generale Украина». А, согласно закону, эта должность не является руководящей.

Работу Гонтаревой обсуждали и обсуждают все, начиная от политиков, заканчивая простыми украинцами. Сама же банкир называет себя строгим, но справедливым управленцем, а негативное отношение к своим решениям списывает на зависть.

Рассказываем об основных направлениях деятельности Валерии Алексеевны.

Девальвация гривны

Приход на должность Валерии Гонтаревой ознаменовался девальвацией государственной валюты, которую она должна была (по задумке Президента) предотвратить. Но ее действия скорее еще больше обесценили гривну.

В марте 2014 года Степан Кубив подписал договор, по которому Нацбанк отказался от политики регулирования валютного курса. Отныне его стали определять валютные торги межбанка. Мгновенно с 8 гривен за доллар курс вырос сначала до 10 гривен. Валерия Гонтарева стала действовать по намеченному курсу. Уже в августе 2014 года гривна обновила минимумы, и курс нацелился на 15 гривен за доллар. Сдержали скачок, установив уровень в 13 гривен, внеочередные парламентские выборы. После них доллар продавали по 15,8 гривен. Согласно статистике МВФ, Украина в октябре 2014 года продала более трети своих запасов золота. На этой ситуации активно пропиарился Олег Ляшко.

Глубочайшее падение за всю историю гривны пришлось на 6 февраля 2015 года, этот день окрестили «черной» пятницей. Тогда гривну пустили в «свободное» плавание и ждали помощи от МВФ. Гривна утонула на отметке в 23,5 доллара, а помощь так и не пришла. Через несколько дней официальный курс перевалил за 30 гривен, а межбанк достиг 33 гривен за доллар.

Количество курсов достигло максимума: в Украине одновременно действовали официальный курс НБУ, официальный межбанк, «серый» межбанк (за счет прикручивания к официальным межбанковским котировкам разнообразных комиссий), наличные курсы в отделениях банков (несмотря на отсутствие в них валюты) и «черный» наличный курс (продавцы и покупатели оставляли заявки и контакты в Интернете). В апреле 2015 года курс «затих» на отметке 22 гривны за доллар. Новый виток ослабления нацвалюты начался в декабре 2015 года, и в новом году продолжался даже в праздничные дни. Межбанк не торговал, Нацбанк молчал, а пункты обмена валюты самостоятельно повышали курс на 10-20 копеек ежедневно. Когда начались торги, безналичный рынок просто сравнял свой курс с наличным.

В чем же ошибки Гонтаревой? В июле 2014 года Нацбак по указанию Валерии Алексеевны стал скупать валютную выручку экспортеров, установив курс выше, чем на межбанковском валютном рынке. За 4 дня Регулятор выкупил 80 млн долларов у государственного Укрэксимбанка. Сделка осуществилась по цене 11,7 за доллар – на 3 копейки дороже относительно валюты на межбанке. Эта операция привела к резкому повышению стоимости доллара. Пошел слух о том, что выручка скупалась для олигарха Дмитрия Фирташа, который тогда находился под домашним арестом в Австрии, с угрозой экстрадиции в США. Тут же к дестабилизации подключились банки-спекулянты, которые решили открыть короткие валютные позиции, т.е. продавать отсутствующую валюту, раскачивая курс.

В начале 2015 года причиной головокружительного скачка стало всего одно решение Гонтаревой — отказ от валютных аукционов и разрешение банкам свободно определять курс валют на основании котировок межбанка.

В начале 2016 года Валерия Алексеевна заявила, что в повышении виновата «продажная пресса» и улетела в Давос.

Подведем итоги: с 2015 по 2016 год гривна девальвировала на 63%. Те, кто год назад купил доллар, а сейчас его продал, получил доход в 63%. Это больше, чем доход от банковских депозитов и инвестиций в бизнесе. Для этой спекуляции выгодные условия создал исключительный Нацбанк.

Произошедший обвал валюты постепенно стал оцениваться общественным сознанием, как непреодолимое следствие войны, которого все равно нельзя было избежать. И Гонтарева вышла из воды сухой и почти незапятнанной.

Махинации на обороте наличных.

На посту главы Нацбанка Валерия Гонтарева умудрилась заработать еще одним способом на обороте наличных средств. Банкирша провернула гениальную схему.

Оборот наличных денег в Украине происходит по классической схеме: изношенные купюры утилизируются, а взамен выпускаются новые под строгим контролем Национального банка. Но есть лазейка: утилизацию никто особо не контролирует, разве что департамент денежного обращения НБУ, но с ним можно «договориться», если предыдущих работников уволить, а поставить своих людей. Именно так Валерия Алексеевна и поступила.

По приблизительным подсчетам, в центральное хранилище НБУ ежемесячно направляется не менее 5 млрд ветхих гривен. Серия и номер купюр не фиксируются, а значит и акты утилизации не составляются. Указывается только сумма, подлежащая уничтожению. Валерия Гонтарева с командой департамента денежного обращения начинает подделывать документы. На бумаге уничтожалась якобы вся сумма, а на деле только 20% ветхих купюр. От 5 млрд оставалось 4 млрд гривен. Остаток незаконно запускался в банковскую систему при помощи конвертационных центров. На эти деньги приобретались кредитные портфели тех банковских учреждений, которые намеренно НБУ доводил до банкротства.

Конвертация валюты. Валерия Алексеевна не смогла справиться с искушением подзаработать, сидя в кресле главы Регулятора. Летом 2014 года она выбрала «избранных» для торговли валютой на черном рынке по реальному курсу — 14 гривен за доллар. Остальных от имени Нацбанка обязала торговать валютой по «правильному» курсу — 13 гривен за доллар. Естественно, по этой цене в условиях кризиса никто не продает и не покупает валюту. Итог этого — валютный рынок уходит, в подконтрольную НБУ, «тень». По слухам, «черные» валютчики несли в Нацбанк 10% от маржи. Страшно представить сумму, если их доход может составлять под 100 млн долларов в день.

Продвижение российских банков.

Пока Европа и США муштруют российские финучреждения жесткими санкциями, Украина, в лице Нацбанка и Валерии Гонтаревой, относится к «дочкам» российских банков более чем лояльно. Они получают рефинансирование, отсрочки по предоставлению необходимой информации и т.д.

Яркий пример — «Проминвестбанк», материнской структурой которого является российский государственный «Внешэкономбанк». В 2015 году «ПИБ» получает 200 млн гривен от НБУ в качестве рефинансирования; в 2016 году – еще раз такую же сумму из-за проблем с ликвидностью. Более того, «Внешэкономбанк» не вкладывает деньги в «Проминвестбанк», так как сам находится под санкциями США, и заявляет о намерении ликвидировать украинскую «дочку». Российское финучреждение оценило проблемы «ПИБ» в 650 млн долларов. Такую сумму «Внешэкономбанк» не вложит. Так что «дочка» на плаву исключительно благодаря Нацбанку. Только вот вопрос – если «ПИБ» объявят банкротом, то кто же вернет деньги в казну Украины? По слухам, «Проминвестбанк» задолжал не 400 млн гривен за рефинанс, а 2,7 млрд гривен. Однако регулятор проявляет странную лояльность – разрешает дочерней финструктуре выводить за рубеж огромные валютные средства. Например, «Проминвестбанк» недавно оплатил долг компании «Солар» Андрея и Сергея Клюевых, объявленных в розыск Интерпола, в размере 160 млн евро за поставленное из Китая оборудование. Это типичный вариант вывода средств из проблемного банка. Операции проходят на глазах у Нацбанка, а Валерия Гонтарева их курирует.

«Откаты» с PR.

Не только миллионам рада Гонтарева, но и тысячам. После начала ее работы в регуляторе многие ведущие банкиры стали жаловаться, что к ним стали захаживать представители некоего «финансового клуба». Они предлагали поддержать круглые столы с участием Валерии Алексеевны за… 30 тыс. долларов в месяц.

Банкротство банков.

Еще одна схема заработков Валерии Гонтаревой и ее подопечных — банкротство банков и распродажа их активов. В 2016 году количество закрытых банков приблизилось к 80-ти. Это треть банковской системы Украины. Валерия Алексеевна называет это «чисткой банковского сектора». правда, в последнее время «чистка» переросла в «зачистку». Наиболее яркие истории:
«Дельта Банк». В марте 2015 года НБУ отнес «Дельта Банк» к категории неплатежеспособных. Выплаты по кредитам остановлены. Через некоторое время становится известно, что за месяц до этого заявления Антон Гонтарев, сын главы Нацбанка, и сама Валерия Алексеевна сняли со своих депозитных счетов в «Дельта Банк» 12, 5 млн гривен.

Оказалось, у Гонтаревой по состоянию на 03.03.2014 было открыто 5 банковских счетов. Общая сумма: 406,0 тыс. гривен. На момент введения в банк временной администрации было 169,9 тыс. гривен. У Антона Гонтарева был счет с 800 тыс. гривен, полученных якобы от продажи квартиры дедушки. Валерия Алексеевна заявила, что сын своих денег не получил. Его выплатят, как и всем 200 тыс. гривен, остальное пропадет. Однако по документам Антон все деньги со своего счета в «Дельта Банк» вывел в феврале 2015 года. На момент введения временной администрации на его счету остаток составил около 2 тыс. гривен.

И самое интересное, в «Дельта Банк» держала свои деньги и жена Антона Гонтарева. На просмотр её счетов стоит запрет. Правда, есть деталь: в феврале девушка осуществила операцию, за которую была комиссия — 125 тыс. гривен. Общеизвестный факт, что комиссия составляет 1%. Значит, невестка Гонтаревой предположительно забрала из банка почти 12.5 млн гривен.

Валерия Гонтарева и Николай Лагун

Почему семья главного банкира Украины выбрала «Дельта Банк» для хранения своих активов? Все просто. Через «Дельта Банк» проходили все операции с облигациями НАК «Нефтегаз Украины» при их монетизации. Схема была такой: Кабмин вкладывал деньги в капитал «Нефтогаза», давая ему облигации, когда «Нефтогазу» требовались живые деньги, он продавал облигации «Дельта Банку», а финучреждение перепродавало их Нацбанку. Брокером на вторичном рынке была компания Валерии Гонтаревой ICU. Гонтарева связана с Николаем Лагуном (экс-владелец «Дельта Банка»), они плотно сотрудничали. Поэтому Валерия Алексеевна отдала свои деньги старому другу и его банку.

По этому инциденту на Гонтареву было заведено уголовное дело.

«Финансы и кредит». От рук Валерии Гонтаревой пострадал банк украинского олигарха Константина Жеваго «Финансы и кредит». В 2009 году НБУ влил в него 6,4 млрд гривен. Однако, по словам Валерии Алексеевны, деньги ушли на строительство промышленной империи Жеваго. Несмотря на это, банк продержался 7 лет. Но в 2015 году главный финансист отобрала шанс у финучреждения и признала его неплатежеспособным.

«Крещатик». В начале весны 2016 года у главного столичного банка – «Крещатик» (принадлежит олигахам Василию Хмельницкому и Андрею Иванову, которые «перекидывают» между собой его контрольный пакет) возникли серьезные проблемы с платежеспособностью. 1 апреля банк установил ограничение на снятие наличных, а через 4 дня его признали неплатежеспособным. В финучреждение вошла комиссия НБУ и сразу же посоветовала крупным клиентам сменить его. Напомним, банк обслуживал 24 бюджетных учреждения, около 19 тыс. юридических лиц и 304 тыс. вкладчиков. На его счетах находились достаточно большие средства – около 450 млн гривен. Из «Крещатика» ушли такие стратегические предприятия, как «Киевводоканал», «Киевпасстранс», «Киевский метрополитен» и другие. После этого о докапитализации речь не шла. Кстати, в 2015 году в капитал финучреждения дважды пытались привлечь средства иностранных инвесторов и продать его, но безуспешно – НБУ блокировал сделки.

«Платинум Банк» и «Михайловский». Истории этих банков связаны между собой.

«Михайловский» появился на рынке в 2014 году. И сражу же стал вести себя агрессивно: заявлять о скупке проблемных банков, даже тех, в которых уже была введена временная комиссия НБУ. Ясное дело, такие финучреждения продавались за копейки. Активы банка выросли за год до 1,9 млрд гривен.

Кому принадлежал «Михайловский» долгое время скрывали.

Было известно, что 100% акций банка оформлено на ООО «Экосипан», основным владельцем которого выступал Ярослав Бондаренко, бывший топ-менеджер Терра Банка. Руководство светилось неохотно: председатель правления Игорь Дорошенко, а владелец Виктор Полищук.

Виктору Полищуку номинально принадлежит торговый центр Гулливер (владельцем высотки называют экс-министра доходов и сборов Александра Клименко), сеть «Эльдорадо», страховая компания «Форте». Так что «Михайловский» связывают с Александрои Клименко. Об этом говорит еще один факт: старший брат экс-чиновника Антон Клименко некогда был директором страховой компании «Юнисон-гарант». Она, одноименный банк «Юнисон» и «Михайловский» находились в Гулливере. Более того, акции бизнес-центра оформлены на офшорную компанию Unicon Development Ltd, название которой очень созвучно с «Юнисон».

В 2015 году НБУ признает «Михайловский» неплатежеспособным за сомнительные операции с депозитами физических лиц. Якобы банк открыл отдельную компанию, которая привлекала вкладчиков – это подсудное дело. Финучреждение ограничивает доступ к базам и выводит деньги. По данным Нацбанка, бизнесмен Виктор Полищук не возвращает банкам Украины более 23 млрд гривен кредитов, среди которых 1,3 млрд – в его же банке «Михайловский». Сегодня арестован только Дорошенко, следствие продолжается. За выявление махинаций Гонтарева обещала наградить сотрудников НБУ благодарностью.

Но все ли так просто? На арену выходит «Платинум Банк». По данным следствия, Игорь Дорошенко «вступил в предварительный сговор с главой наблюдательного совета Platinum Bank Григорием Гуртовым, с акционерами банка Дмитрием Зинковым, Борисом Кауфманом, а также и. о. главы правления НБУ Екатериной Рожковой, которая также является одним из акционеров «Платинум Банка», чтобы «вывести активы банка «Михайловский» путем растраты и доведения его до неплатежеспособности».

На самом же деле, скорее всего, «Платинум Банк» предложил перестраховать вкладчиков «Михайловский» с последующим поглощением учреждения. Представители «Платинума» с протекцией Гонтаревой целенаправленно банкротили «Михайловский».

«Платинум Банк» имеет плохую репутацию, но за него горой стоит Валерия Алексеевна. У финучреждения проблемы начались еще год назад. «Платинум», имеющий статус «сберегательного», с большим трудом отдает вклады населения. Но Гонтарева стоит на своем – банку жить.

Её позиция вызвана тесными связями с фактическими владельцами и топ-менеджерами банка. В 2013 году инвестиционная компания Гонтаревой проводила сделку по продаже банка нынешним владельцам. В ней доверенным лицом Валерии Алексеевны был Макар Пасенюк. Он вошел в набсовет «Платинум Банка». Пасенюк представлял интересы Бориса Кауфмана, совладельца банка, который приобрел «Платинум» совместно со своим партнером Александром Грановским (их обвиняют в сотрудничестве с Александром Януковичем). Продавали банк — компании Horizon Capital и East Capital, которые тогда возглавляли нынешние министры финансов и экономики Наталья Яресько и Айварас Абромавичус.
Связи с «Платинум» у Гонтаревой настолько сильны, что она решила покрыть и.о. председателя правления банка Екатерину Рожкову, которую обвинили в искажении финансовой отчетности учреждения, выведении средств рефинансирования, фиктивном кредитованием. С декабря 2013 по февраль 2014 года она вывела в оффшоры 75 млн долларов. Валерия Алексеевна взяла к себе в НБУ Рожкову спустя 2 месяца после того, как правоохранители открыли уголовное дело по факту расхищения средств в ПАО «Платинум Банк».

Подмоченная репутация Брошюра Таруты

С 6 по 10 октября 2016 года в Вашингтоне проходила встреча стран-членов Международного валютного фонда и Мирового банка. Валерия Гонтарева представляла государство, как глава официальной делегации Украины. За несколько часов до встречи бизнесмен Сергей Тарута распространил брошюру под названием «Угроза экономической безопасности Украины», которая посвящена махинациям Валерии Алексеевны. Брошюра произвела фурор, а Нацбанк попросил открыть уголовное дело в связи с распространением «провокационных материалов с голословными обвинениями главы НБУ Валерии Гонтаревой». Скандал набрал таких масштабов, что кресло под Гонтаревой действительно зашаталось. Чтобы спасти имидж страны и лицо перед Европой, Порошенко действительно может отправить главного банкира в отставку.

Ванна из вина. Старший сын Валерии Гонтаревой – 26-летний Антон в начале года засветился в нелицеприятном свете. Парень выложил в соцсети фото с гулянки, где он купается в наполненном вином бассейне.

Декларация о доходах. Валерия Гонтарева задекларировала 1,8 млн долларов и 62 тыс. гривен сбережений за 2015 год. Все они находятся на депозитах в украинских банках.

Все семейство предпочитает держать депозиты в банках на сумму 200 тыс. гривен. Это максимальный размер, выплату которого гарантирует государство в случае краха банка.

Исключение составляет два вклада в государственном «Ощадбанке» (500 тыс. гривен и 61,9 тыс. долларов) Стоит отметить, что у Гонтаревой просто хорошие отношения с главой Ощадбанка Андреем Пышным, который не хуже неё умеет распоряжаться государственными деньгами в свою пользу. Но в этом банке государство полностью гарантирует выплату всей суммы. Самую крупную сумму Гонтарева держит в государственном «Укрэксимбанке» — 1,8 млн долларов.


За год в НБУ Гонтарева получила заработную плату в размере 1,7 млн гривен. Или же 146,1 тыс. гривен в месяц. Кроме этого, Валерия Алексеевна заработала 1,7 млн гривен, еще 1,5 млн получила на процентах от ПАО «Государственный Экспортно-Импортный Банк». Плюс к этому 23,5 млн гривен дохода Гонтаревой принесла продажа корпоративных прав в компании «ICU Holdings Limited».

У нее есть квартира в Киеве площадью 106 кв. м., земельный участок в 900 кв. м. за 656 тыс. гривен, садовый дом (дача) площадью 250 кв. м., а также два автомобиля: Porsche Panamera 2012 года выпуска стоимостью 919 тыс. гривен и еще один Porsche Cayenne 2013 года за 857 тыс. гривен.

Декларация Валерии Гонтаревой вызвала резонанс. Получается, пока вся страна бегала и покупала 200 долларов с паспортом, главе НБУ удавалось покупать в среднем по 3192 доллара в день. Этот подсчет сделал журналист Александр Дубинский.

Саму же Валерию Алексеевну пристальное внимание к декларации привело в недоумение.

Если бы Сонька Золотая Ручка жила в наше время, то, бесспорно бы, попросила о парочке уроков у Валерии Гонтаревой.

Сенлнт-Инфо

Порошенко-Яценюк: трусость перед лицом правды. Как власть боится конкурентов и дискридетирует ихПорошенко-Яценюк: трусость перед лицом правды. Как власть боится конкурентов и дискридетирует их

Катерина Пешко.

О «заговоре олигархов» говорить и писать стали еще после их первой августовской «сходки» в отеле Hyatt. 19 декабря в Киеве состоялась уже вторая встреча известных бизнесменов. По версии участников, они обсуждали экономическую ситуацию в стране и варианты выхода из кризиса.

Такая активизация крупнейших предпринимателей стала предметом особого внимания на Банковой. Как стало известно «Главкому», главная причина раздражения — Сергей Тарута. Он уже во второй раз взял на себя организацию такого «мероприятия». При этом Тарута не скрывает своего негативного отношения к политике президента и премьера. Ныне нардеп, а в недавнем прошлом губернатор Донецкой области неоднократно публично позволял себе аргументированные выпады в адрес действующих руководителей страны.

Известно, что на последней встрече предпринимателей присутствовали около 30 известных бизнесменов: Виктор Пинчук, Василий Хмельницкий, Олег Бахматюк и другие. Присуствовали также представитель холдинга Рината Ахметова, владельцы нескольких крупных торговых сетей.

В своих «декабрьских тезисах» накануне встречи Тарута называл основные проблемы, стоящие сегодня перед Украиной: война, оккупация Донбасса и Крыма, кризис управления, крах экономики, единство страны. «Стоит отметить реформу МВД и внедрение в части городов Украины патрульной полиции. Это единственное очевидное всем доказательство идущих реформ. В то же время, на другой чаше весов находятся обвал национальной валюты, падение промышленного производства, обнищание населения и нескончаемый вооруженный конфликт на Донбассе… Сегодня, как и 12 месяцев назад, перед Украиной стоит вопрос жизни и смерти нашего государства. Надо выбирать жизнь и бороться за Украину», — писал он. После встречи Тарута эмоционально подвел ее итоги. «Бизнес должен показать и задекларировать, что заинтересован в долгосрочном развитии страны в отличие от чиновников, которые заинтересованы в том, как дольше просидеть и как больше награбить, — отметил он. – Бизнес заинтересован в равных правилах игры, чтобы законодательство было не избирательное, чтобы были рыночные и конкурентные условия».

Атмосферу «съезда олигархов» также передал совладелец агрохолдингов «Авангард» и UkrLandFarming Олег Бахматюк. «Идея встречи довольно проста: задекларировать сам принцип, что мы готовы двигаться в направлении оздоровления и не ждать дальше, когда ситуация накалиться еще больше», — отметил он в комментарии «Лиге». «Думали, что нужно делать предпринимателям для спасения экономической ситуации в Украине и улучшения социальных стандартов для населения. Но к общему мнению так и не пришли… Если бизнес хочет спасать Украину, он должен выйти из тени, платить все налоги, какие бы они не были. Уход от уплаты налогов вследствие различных схем, подкупа судов надо оставить в прошлом», — поделился впечатлениями основатель и совладелец Галнафтогаза (сеть АЗК Окко) Виталий Антонов.

По итогу встречи участники определили основные тезисы и создали рабочую группу, чтобы до конца года подписать совместное заявление о плане стабилизации и развития страны.

Такой всплеск активности со стороны влиятельного бизнеса пришелся не по душе в Администрации президента. Создание альтернативного офису главы государства «креативного» центра разработки экономической политики воспринимается командой президента как угроза.

«Встреча бизнеса – это знак, это не может не тревожить Банковую, — признал в беседе с «Главкомом» политолог Андрей Золотарев. – Как раз с того, что низы объединились с верхами, и началось крушение режима Януковича. Тогда им были не удовлетворены не только простые украинцы, но и олигархи. Собственно, это и предопределило финал его президентства. На Банковой прекрасно отдают себе отчет в том, что голос людей, обладающих такими экономическими, финансовыми, политическими, медийными ресурсами может быть серьезным и влиятельным».

С одной стороны, по мнению эксперта, на Банковой отреагировали на эту встречу со всем вниманием и обеспокоенностью. С другой, Золотарев допускает, что публичных заявлений и «телодвижений» со стороны Банковой в ответ пока не последует: «У президента сейчас хватает конфликтов и в Верховной Раде, чтобы ему еще и с олигархатом бить горшки».

Однако, по информации «Главкома», в АП уже предприняли ряд мер по отношению к организатору «съезда» – совладельцу ИСД и экс-губернатору Сергею Таруте.

Отношения у Сергея Алексеевича и с нынешней властью натянутые не первый день. Он неоднократно открыто критиковал и работу президента, и «успехи» премьера. Еще фактически год назад в откровенном интервью «Главкому», Тарута отмечал, что во время его пребывания на посту губернатора Донецкой области ни с Порошенко, ни с Ложкиным, ни с Яценюком поговорить было практически невозможно. Он также уверял, что можно назвать «минимум сто «профессоров», способных вылечить Украину, «и все они будут лучше Яценюка». «Сейчас война помогает скрывать абсолютную некомпетентность, и все списывает. Но то, что Яценюк – не премьер – мы прекрасно понимаем… К слову, у Януковича исполнители были более грамотные, чем у Порошенко. То, что установка была грабить, — это другой вопрос», — размышлял Тарута. Не удивительно, что с такой риторикой его губернаторский срок стал одним из самых коротких.

Тем временем несколько дней назад на сайте издания «Деловая столица», близкого к Администрации президента, был опубликован материал с заголовком «Сможет ли Банковая купить Таруту». Его главная суть в том, что Тарута может возглавить политический проект, финансируемый бывшими соратниками Януковича, которые сейчас прячутся в Москве. Главный герой публикации категорически опроверг такой сценарий, что лишний раз подтверждает: такой «привет» Таруте передали не случайно. И активная работа над тем, чтобы подмочить его репутацию, уже ведется.

Основателем «Деловой столицы» является частное акционерное общество «Картель». Летом 2014 года в интервью «Телекритике» ныне нардеп фракции БПП Вадим Денисенко рассказал, что издательский дом «Картель» перешел в его собственность. В апреле этого года он заявил, что продал издательскую группу после того, как получил мандат народного депутата. Правда, так и не уточнил кому.

Известно, что в прошлом журналист Денисенко является одним из группы медийных «креативщиков» Блока Порошенко и Администрации президента.

Если подробнее, речь в материале идет о том, что в Украине может появиться новый политический проект под условным названием «Возрождение Донбасса» или «Восстановление». Как утверждает издание, избирателям Востока якобы уже надоел «Оппозиционный блок», что показала рекордно низкая явка на выборах в местные органы самоуправления. И новый «донбасский» политический проект может иметь перспективы, поскольку вызовет интерес сразу у нескольких категорий жителей восточной Украины. «Пока такими выглядят проекты а-ля движения Александра Клименко, которое активно поддерживает миллиардер и экс-глава Донецкой ОГА Сергей Тарута. Скорее всего, он и возглавит партию, которая в итоге будет создана. Тем более, что Тарута располагает для этого достаточными финансовыми ресурсами, а также ведет активную работу по налаживанию связей с влиятельными западными политиками», — пишет «ДС».

Автор материала также напоминает об участии Таруты в организованном Клименко форуме «Восстанавливая Донбасс и Украину».

«Младореформатор» экс-министр налогов и сборов Александр Клименко действительно длительное время занимается «отбеливанием» своей репутации и не скрывает, что хочет обратно в Украину. К кампании по своему возвращению он подошел с креативом: странные ролики с участием Клименко, появившиеся в Интернете, говорят о том, что именно он должен стать тем самым объединителем и примирителем, знания и опыт которого недооценили на Родине. К тому же, Клименко запустил проект под весьма перспективным названием «Восстановление Донбасса» с офисом с Киеве, а также был избран почетным главой политической партии «Успішна країна». Предполагается, что именно этот партийный проект и станет легальной ширмой для возвращения в политику деятеля эпохи Януковича.

Однако Тарута свое участие в каком-либо проекте «бывших» исключил. «Где я и где Клименко? Я боролся с ними, когда они были здесь, — отметил он в эксклюзивном комментарии «Главкому». — Не то, чтобы у меня были какие-то идеологические расхождения раньше, но мы же прекрасно понимаем, кто является одними из тех, кто и уничтожил страну, которая у нас была, и кто сейчас пытается еще и усугубить ситуацию». Материал в «ДС» он называл глупостью и заказухой, а также связал это с войной Банковой против него: «Против разумного всегда пытаются какую грязь вылить». «Инициатива всегда наказуема, — отметил он, имея в виду недавнюю встречу крупного бизнеса. – Наказывает кто? Тот, кому это вредит. Я не критикую власть, я критикую результаты. Если так на это реагируют, это их дело. Но попытки что-то прилепить ко мне еще ни разу не увенчались успехом».Катерина Пешко.

О «заговоре олигархов» говорить и писать стали еще после их первой августовской «сходки» в отеле Hyatt. 19 декабря в Киеве состоялась уже вторая встреча известных бизнесменов. По версии участников, они обсуждали экономическую ситуацию в стране и варианты выхода из кризиса.

Такая активизация крупнейших предпринимателей стала предметом особого внимания на Банковой. Как стало известно «Главкому», главная причина раздражения — Сергей Тарута. Он уже во второй раз взял на себя организацию такого «мероприятия». При этом Тарута не скрывает своего негативного отношения к политике президента и премьера. Ныне нардеп, а в недавнем прошлом губернатор Донецкой области неоднократно публично позволял себе аргументированные выпады в адрес действующих руководителей страны.

Известно, что на последней встрече предпринимателей присутствовали около 30 известных бизнесменов: Виктор Пинчук, Василий Хмельницкий, Олег Бахматюк и другие. Присуствовали также представитель холдинга Рината Ахметова, владельцы нескольких крупных торговых сетей.

В своих «декабрьских тезисах» накануне встречи Тарута называл основные проблемы, стоящие сегодня перед Украиной: война, оккупация Донбасса и Крыма, кризис управления, крах экономики, единство страны. «Стоит отметить реформу МВД и внедрение в части городов Украины патрульной полиции. Это единственное очевидное всем доказательство идущих реформ. В то же время, на другой чаше весов находятся обвал национальной валюты, падение промышленного производства, обнищание населения и нескончаемый вооруженный конфликт на Донбассе… Сегодня, как и 12 месяцев назад, перед Украиной стоит вопрос жизни и смерти нашего государства. Надо выбирать жизнь и бороться за Украину», — писал он. После встречи Тарута эмоционально подвел ее итоги. «Бизнес должен показать и задекларировать, что заинтересован в долгосрочном развитии страны в отличие от чиновников, которые заинтересованы в том, как дольше просидеть и как больше награбить, — отметил он. – Бизнес заинтересован в равных правилах игры, чтобы законодательство было не избирательное, чтобы были рыночные и конкурентные условия».

Атмосферу «съезда олигархов» также передал совладелец агрохолдингов «Авангард» и UkrLandFarming Олег Бахматюк. «Идея встречи довольно проста: задекларировать сам принцип, что мы готовы двигаться в направлении оздоровления и не ждать дальше, когда ситуация накалиться еще больше», — отметил он в комментарии «Лиге». «Думали, что нужно делать предпринимателям для спасения экономической ситуации в Украине и улучшения социальных стандартов для населения. Но к общему мнению так и не пришли… Если бизнес хочет спасать Украину, он должен выйти из тени, платить все налоги, какие бы они не были. Уход от уплаты налогов вследствие различных схем, подкупа судов надо оставить в прошлом», — поделился впечатлениями основатель и совладелец Галнафтогаза (сеть АЗК Окко) Виталий Антонов.

По итогу встречи участники определили основные тезисы и создали рабочую группу, чтобы до конца года подписать совместное заявление о плане стабилизации и развития страны.

Такой всплеск активности со стороны влиятельного бизнеса пришелся не по душе в Администрации президента. Создание альтернативного офису главы государства «креативного» центра разработки экономической политики воспринимается командой президента как угроза.

«Встреча бизнеса – это знак, это не может не тревожить Банковую, — признал в беседе с «Главкомом» политолог Андрей Золотарев. – Как раз с того, что низы объединились с верхами, и началось крушение режима Януковича. Тогда им были не удовлетворены не только простые украинцы, но и олигархи. Собственно, это и предопределило финал его президентства. На Банковой прекрасно отдают себе отчет в том, что голос людей, обладающих такими экономическими, финансовыми, политическими, медийными ресурсами может быть серьезным и влиятельным».

С одной стороны, по мнению эксперта, на Банковой отреагировали на эту встречу со всем вниманием и обеспокоенностью. С другой, Золотарев допускает, что публичных заявлений и «телодвижений» со стороны Банковой в ответ пока не последует: «У президента сейчас хватает конфликтов и в Верховной Раде, чтобы ему еще и с олигархатом бить горшки».

Однако, по информации «Главкома», в АП уже предприняли ряд мер по отношению к организатору «съезда» – совладельцу ИСД и экс-губернатору Сергею Таруте.

Отношения у Сергея Алексеевича и с нынешней властью натянутые не первый день. Он неоднократно открыто критиковал и работу президента, и «успехи» премьера. Еще фактически год назад в откровенном интервью «Главкому», Тарута отмечал, что во время его пребывания на посту губернатора Донецкой области ни с Порошенко, ни с Ложкиным, ни с Яценюком поговорить было практически невозможно. Он также уверял, что можно назвать «минимум сто «профессоров», способных вылечить Украину, «и все они будут лучше Яценюка». «Сейчас война помогает скрывать абсолютную некомпетентность, и все списывает. Но то, что Яценюк – не премьер – мы прекрасно понимаем… К слову, у Януковича исполнители были более грамотные, чем у Порошенко. То, что установка была грабить, — это другой вопрос», — размышлял Тарута. Не удивительно, что с такой риторикой его губернаторский срок стал одним из самых коротких.

Тем временем несколько дней назад на сайте издания «Деловая столица», близкого к Администрации президента, был опубликован материал с заголовком «Сможет ли Банковая купить Таруту». Его главная суть в том, что Тарута может возглавить политический проект, финансируемый бывшими соратниками Януковича, которые сейчас прячутся в Москве. Главный герой публикации категорически опроверг такой сценарий, что лишний раз подтверждает: такой «привет» Таруте передали не случайно. И активная работа над тем, чтобы подмочить его репутацию, уже ведется.

Основателем «Деловой столицы» является частное акционерное общество «Картель». Летом 2014 года в интервью «Телекритике» ныне нардеп фракции БПП Вадим Денисенко рассказал, что издательский дом «Картель» перешел в его собственность. В апреле этого года он заявил, что продал издательскую группу после того, как получил мандат народного депутата. Правда, так и не уточнил кому.

Известно, что в прошлом журналист Денисенко является одним из группы медийных «креативщиков» Блока Порошенко и Администрации президента.

Если подробнее, речь в материале идет о том, что в Украине может появиться новый политический проект под условным названием «Возрождение Донбасса» или «Восстановление». Как утверждает издание, избирателям Востока якобы уже надоел «Оппозиционный блок», что показала рекордно низкая явка на выборах в местные органы самоуправления. И новый «донбасский» политический проект может иметь перспективы, поскольку вызовет интерес сразу у нескольких категорий жителей восточной Украины. «Пока такими выглядят проекты а-ля движения Александра Клименко, которое активно поддерживает миллиардер и экс-глава Донецкой ОГА Сергей Тарута. Скорее всего, он и возглавит партию, которая в итоге будет создана. Тем более, что Тарута располагает для этого достаточными финансовыми ресурсами, а также ведет активную работу по налаживанию связей с влиятельными западными политиками», — пишет «ДС».

Автор материала также напоминает об участии Таруты в организованном Клименко форуме «Восстанавливая Донбасс и Украину».

«Младореформатор» экс-министр налогов и сборов Александр Клименко действительно длительное время занимается «отбеливанием» своей репутации и не скрывает, что хочет обратно в Украину. К кампании по своему возвращению он подошел с креативом: странные ролики с участием Клименко, появившиеся в Интернете, говорят о том, что именно он должен стать тем самым объединителем и примирителем, знания и опыт которого недооценили на Родине. К тому же, Клименко запустил проект под весьма перспективным названием «Восстановление Донбасса» с офисом с Киеве, а также был избран почетным главой политической партии «Успішна країна». Предполагается, что именно этот партийный проект и станет легальной ширмой для возвращения в политику деятеля эпохи Януковича.

Однако Тарута свое участие в каком-либо проекте «бывших» исключил. «Где я и где Клименко? Я боролся с ними, когда они были здесь, — отметил он в эксклюзивном комментарии «Главкому». — Не то, чтобы у меня были какие-то идеологические расхождения раньше, но мы же прекрасно понимаем, кто является одними из тех, кто и уничтожил страну, которая у нас была, и кто сейчас пытается еще и усугубить ситуацию». Материал в «ДС» он называл глупостью и заказухой, а также связал это с войной Банковой против него: «Против разумного всегда пытаются какую грязь вылить». «Инициатива всегда наказуема, — отметил он, имея в виду недавнюю встречу крупного бизнеса. – Наказывает кто? Тот, кому это вредит. Я не критикую власть, я критикую результаты. Если так на это реагируют, это их дело. Но попытки что-то прилепить ко мне еще ни разу не увенчались успехом».

Сергей Тарута: У нас есть полгода, максимум 8 месяцев, до краха страныСергей Тарута: У нас есть полгода, максимум 8 месяцев, до краха страны

ПАВЕЛ ШЕРЕМЕТ, СЕВГИЛЬ МУСАЕВА-БОРОВИК

Вторая часть интервью. Первую часть читайте здесь.

ИСТОРИЯ С ОЛИГАРХАМИ В УКРАИНЕ УЖЕ В ПРОШЛОМ

– Давайте поговорим о встрече с олигархами, которую вы организовали в конце августа и перепугали этим власть.

– Вот вы любите провоцировать и обострять! Когда на встрече из 24 человек только два олигарха, это точно не встреча олигархов. Это была встреча представителей среднего и крупного бизнеса вместе с теми, кого когда-то называли олигархами. Я думаю, что история с олигархами в Украине уже в прошлом.

– Кто был на этой встрече из крупных бизнесменов?

– Из крупных был Ахметов, был Пинчук, Косюк, Хмельницкий. Были представители крупного, среднего бизнеса.

– Сразу про эту встречу написали, что вы плетете заговоры против президента.

– Я когда-то попросил передать Януковичу, что к политической смерти приводят, прежде всего, действия самого политика. Именно он копал себе яму своей неэффективной деятельностью, а не другие.

Поэтому не надо заговор против кого-то организовывать, они сами своей работой уничтожают себя. Если ты эффективный – молодец, тебе хлопает вся страна, и радуются, и приветствуют. Ты – неэффективный, то, естественно, это все отражается как в рейтинге, так и в недовольстве, которое сейчас перешло в злость.

Сейчас не модно даже критиковать нынешнюю власть, потому что власть уже для всех понятная, и диагноз уже общество поставило.

– Вы были инициатором этой встречи?

– Да, я был инициатором встречи. Я часто выступал на встречах с представителями среднего и крупного бизнеса. Меня приглашали, чтобы я поделился опытом.

И когда мы встречались, то говорили 15 минут о бизнесе, а потом все в зале переходили на вопросы, почему в Украине уничтожается бизнес и что нужно делать. И я как раз говорил о том, что бизнес тоже должен иметь активную позицию – прогосударственную, програжданскую.

Если бизнес не будет давать четкие сигналы власти, если не будет вырабатывать свои предложения, и не будет стремиться, чтобы все-таки власть прислушивалась к этому, то отсутствие диалога означает разрушение государства.

Я им говорю: «Вы молодые, у вас перспективы, вам строить будущее, так давайте же, действуйте». Они в ответ: «Мы не можем, потому что самое большое зло – это олигархи». Тогда я предложил организовать встречу с олигархами, чтобы те подтвердили, что тоже готовы к изменению правил в этой стране.

На сегодняшний день бизнес может быть не патриотичен, но он точно прагматичен. А его прагматичность – в капитализации.

Когда в 2008 году капитализация у всех зашкаливала – на сельское хозяйство мультипликатор был 12–15, у металлургов – 8–10, в недвижимости тоже было 12–15, то есть все стоило огромные деньги. Сегодня никто не может построить успешную компанию, какие бы он ни строил связи, какие бы ни были отношения с президентом, с премьером.

Когда разрушается страна, разрушается капитализация страны, то ваш бизнес тоже разрушается. А большие шкафы падают с грохотом.

Я обращался к крупным бизнесменам с простым призывом: «Ребята, вы же больше всех теряете, поэтому вы должны согласиться на диалог, потому что вы являетесь тем сигналом, который объединит вокруг вас. Вы готовы к честному диалогу с представителями среднего и малого бизнеса?». «Да, готовы», – отвечают олигархи. «Но вы готовы отказаться от монополии?» – «Да».

– Не очень-то видно, что они готовы отказаться от монополии…

– Нет-нет. У меня были разговоры с ними один на один, а потом еще и вместе со всеми. Я им честно сказал: «Вы должны отказаться от монополии политической, экономической и медийной. Но что вы получите взамен? Вы получите то, что наконец мы сформируем новые правила в Украине, объединимся вокруг них, сделаем капитализацию страны, вы поднимете свое имя, стоимость ваших компаний. Мы сделаем так, что богатый человек будет успешным, а не чмо».

Наша задача – в течение 5 лет сделать мультипликатор такой, как в Польше. Мы должны взять на себя эту задачу и найти тех, кто будет это делать, но чтобы они были не лунатиками, а реальными персонажами.

– Вы какой-то романтик. Вы из какой страны вообще? Представляем физиономии Ахметова, Коломойского, Фирташа, Мартыненко, когда вы им эти пламенные речи произносите…

– Они знали, что я романтик. Я и в бизнесе для всех был таким романтиком. Вы видели, как изменился завод в Алчевске и как изменился город? Более того, я хотел сделать Алчевск, который был до этого депрессивным, абсолютно независимым городом по энергоресурсам.

Я хотел, чтобы это был пилотный проект для всей Украины, где все, что выбрасывается в атмосферу, чтобы оно все приносило благо. Я романтик, который достигал реальных целей.

– Поэтому ваше обращение к олигархам выглядит странно – им проще снести власть, Порошенко и Яценюка, чем менять систему.

– Нет, неправильный посыл. Мы встретились для того, чтобы поговорить. Я звонил Ложкину, хотел пригласить Порошенко, чтобы он тоже пришел и услышал, что это не заговор против кого-то, а попытка диалога, которого никогда не было в Украине.

Это было впервые в истории Украины – диалог между олигархами, крупным бизнесом и средним бизнесом. Это была первая площадка, когда говорили и вырабатывали, что же делать.

– К чему же вы пришли?

– Первым было желание сформулировать 10 или 15 пунктов и идти с ними к президенту.

Потом начали делиться между собой — какая вероятность того, что нас услышат. Близкие к президенту люди сказали, что вероятность меньше 2%. Тогда мы решили не терять время понапрасну.

Что же делать? Давайте все-таки консолидировать основные задачи. Определим, какие необходимо сделать реформы. Давайте создадим фонд, в который поверит Запад.

Западные политики постоянно нам говорят: «Покажите, что вы, бизнес, объединяетесь. Эта страна очень важна, покажите пример».

Я рассказал на встрече об этих дискуссиях. Каждый высказался, что и как он считает, необходимо делать.

Первое, это более активная гражданская позиция. Второе, разработка документа, который бы подтверждал, что восприятие этого зла – крупного частного бизнеса, оказывается, не соответствует действительности. Мы готовы объединяться, консолидироваться для того, чтобы спасти ситуацию в стране.

– Вы сказали, первое – более активно высказывать свою гражданскую позицию олигархам. Что мешает Ахметову в его медийном холдинге высказываться? Кто ограничивает Пинчука? Коломойский вообще использует свой медийный холдинг как оружие.

– Нет, нам не это нужно.

Нам нужна публичность в бизнес–среде. В бизнес–среде должна появиться договороспособность. А для этого важно, чтобы и большие, и средние, и крупные, и очень крупные все-таки объединились на одних принципах. Заявили, что они хотят, чтобы изменились базовые условия в этой стране и правила игры. Основной тезис – давайте объединяться вокруг того, что никого из вас монополия не сделает счастливым. Монополия – это враг развития страны.

– И что сказал Ахметов? Он, конечно, молчал…

– Не молчал. Он сказал, что готов быть равным среди всех.

– Но ведь он сохраняет старые условия, благодаря лоббированию Яценюка. Он может говорить сколько угодно, но делает то же самое.

– Я вам сейчас говорю, что он сказал на встрече. И он, и Пинчук, и все сказали о том, что мы должны, безусловно, сделать перезагрузку страны. Мы понимаем, что существующая система не изменится сама собой.

Это был очень важный сигнал. Что он спровоцировал? После этого начали активно интересоваться со стороны гражданского общества: «О чем вы говорили?»

Действительно, бизнес готов договариваться. Гражданское общество тоже должно объединиться. Запустите эти процессы.

Потому что, если мы не трансформируем Украину, если у нас будет продолжаться дуализм власти, если мы не изменим главные институты, которые формируют и общественные, и политические, и экономические взаимоотношения, у нас не будет этой страны.

В НОВЫХ ОТНОШЕНИЯХ ТАКИХ ЛЮДЕЙ, КАК МАРТЫНЕНКО И КОНОНЕНКО, НЕ БУДЕТ

– Вы сформируете свои правила игры, что-то сформулирует гражданское общество. Но примет ли их власть?

– С учетом доверия к институтам власти – президенту, парламенту и правительству, понятно, что у них есть де-юре власть, а де-факто народ уже им не верит.

Есть два субъекта сегодня. Один субъект – это гражданское общество, это наш народ. Второй субъект – это бизнес. Бизнес – это рабочие места, налоги, прибавочная стоимость.

Эти два субъекта сегодня должны между собой договориться. Украина – республика №1 – не состоялась, республика №2 тоже не состоялась, наш корабль тонет, но мы новый еще не создали. Нам нужно сейчас хотя бы создать эти сигналы для народа, что, смотрите, мы строим плот, который вывезет нас…

– Как их можно создавать, если у власти есть такие люди как Мартыненко или Кононенко?

– В тех условиях, о которых мы говорим, в тех новых отношениях таких людей не будет…

– Переформулируем вопрос. Ахметов сломался, он согласен подписаться под вашими фантастическими планами. Даже, допустим, Коломойского вы убедите…

– Это не мои планы. Я считаю, это единственно возможный план развития страны.

– …Допустим, вы Коломойского уговорите распустить «УКРОП» и прекратить заниматься всякой ерундой. Фирташа остудит американская прокуратура. Но есть совсем другая часть делового сообщества, которые растут, как на дрожжах – Мартыненко, Кононенко и другие, которые готовы вас легко заменить, и уже на некоторых бизнесах заменяют старых на новых. Что с ними будет?

– Попытка размешать, сделать параллельные процессы есть, но она искусственная. На самом деле, сегодня ложью, обманом все пронизано, люди это чувствуют.

Люди хотят правды, пусть она будет и очень болезненной, но это правда, и нужно научиться с народом говорить честно. В той конструкции, о которой мы говорим, о перезагрузке страны, таких как Мартыненко, как Кононенко, их не будет, это невозможно в этой системе.

– Но они есть сейчас.

– Они сейчас есть, но мы же говорим о том, что наш корабль, который называется «Украина–2», идет ко дну, и они все вместе пойдут на дно. Нам важно, чтобы народ пересел с этого корабля.

Пусть они тонут, эти очередные младоолигархи или как вы их назовете. Они, правда, заняли места на верхней палубе, и они видят впереди, что мы идем на айсберг.

Я думаю, в короткий промежуток времени жизнь покажет, кто готов изменяться и сделать другую страну, а кто продолжает жить в прошлом.

Я же предлагаю сделать конструкцию, которая приведет к экономическому росту, а он ведь не может быть без создания рабочих мест, без инноваций и без инвестиций. А мы не можем этого добиться, если не будет у нас изменения в стране. И все должны подписаться под этим.

– Все подпишутся под вашими принципами, но никто не будет их выполнять.

– Это не мои принципы, это принципы изменения страны.

– Но есть же Программа 2020…

– Есть еще Коалиционное соглашению, к которому большие-большие вопросы.

– И оно выполняется очень плохо.

– А кем выполнять? Я сразу поставил диагноз, когда я пришел в Нацбанк через два дня после того, как назначили Гонтареву: «Все, банковской системы Украины нет, ее уничтожат».

– Почему вы так решили? Что она такого сделала, чтобы уничтожить?

– Она не понимает банковскую систему. Что она сделала? Она ограбила страну, разрушила те капилляры, по которым весь организм нашей страны живет.

– Это общие слова. Гривна начала падать еще до Гонтаревой. Она говорит, что она санитар леса.

– Санитар леса? Пусть учатся. Надо было научиться у цивилизованного западного мира, который в 2008 году столкнулся с реальным финансовым кризисом. Что сделала Америка? В 47 тысяч предприятий вдохнули жизнь, дали деньги, взяли долю, потом стабилизировали предприятие, и назад отдали.

– У нас же нет этих денег.

– Это большое заблуждение, что у нас не было денег. Что мы делали? Мы в банки вливали деньги. Что делали собственники?

– Выкачивали деньги.

– А кто это должен контролировать?

– Они борются с этим.

– Кто борется?

– Та же Гонтарева.

– Как выводились деньги, так и выводятся… Они на сегодняшний день уничтожили 240 миллиардов гривен в балансе нашей страны.

Уничтожили покупательный спрос, угробили доверие. 175 млрд. – это деньги населения, которые исчезли, и больше их никогда не будет, остальное – это корпоративный бизнес.

А ведь это питало кровью бизнес, это оборотные средства, на которые ты живешь.

– Значит, вы решили, что крупному бизнесу не хватает гражданской активности…

– Недостаточно. К сожалению, Майдан достоинства не родил много достойных во власти.

– Но когда мы видим физиономии некоторых из этих бизнесменов, с которыми вы собираетесь строить новую жизнь, то, мягко говоря, не верим, что эти люди способны меняться.

– Опять-таки, не до конца понимаете. Общество должно строить, и другие лица будут строить, а они должны этому процессу не мешать. Они не должны извращать медийное поле, не должны пытаться дальше лоббировать свои интересы, у них не должно быть политических проектов.

Он как гражданин с одним голосом может участвовать в какой-то идеологической партии. Дай бог, чтобы она родилась.

В Америке, в Германии бизнесмен считает за честь быть в какой-то партии, потому что это курс страны, но не в политическом проекте. И сегодня никто не скажет: «Кому принадлежит Республиканская партия?» У каждого один голос, и все верят, что он хорошо работает, он может быть лидером партии, премьером или президентом. И мы это должны сделать.

– С гражданской позицией понятно. Что еще вы наметили, какие точки прорыва?

– Точки прорыва – это формирование фонда реформ. Задача фонда будет – разработка реальной, не эфемерной, программы модернизации, трансформации этой страны.

– Программу модернизации, например, пишет Фирташ в Вене.

– Ну пусть пишет, к этому нет доверия. Мы же говорим о том, чтобы было доверие, с одной стороны, бизнес–сообщества, с другой стороны, гражданского сообщества. Потому что есть два субъекта, которые реально должны отвечать за судьбу страны – это гражданское общество и бизнес–сообщество.

У меня была встреча с представителями «Группы 1 декабря». Мы говорили о Донбассе, потом наш разговор пошел в другую сторону. И то, что они мне сказали, и грустно, и обидно. Я понимаю их реакцию, потому что я сам живу в этой ситуации.

Они сказали: «Мы приняли для себя решение, что больше с властью диалог не ведем. Все попытки диалога с властью исчерпаны. Они нас не услышали, и мы должны больше сегодня общаться с гражданским обществом и туда направлять свои основные мысли».

СЛЕДУЮЩАЯ ВСТРЕЧА БУДЕТ В НАЧАЛЕ ДЕКАБРЯ

– Давайте еще по фонду поговорим. Как вы будете этот фонд формировать, кто в него войдет?

– Все, кто может оказать посильную помощь, тот и войдет: кто миллион вложит, кто 100 тысяч, кто 10 тысяч. Должны быть и фундаторы, и участники.

И задача фонда – разработка программы, в которой будут участвовать уже не те, кто оплачивает ее разработку. Мы не знаем программу Фирташа, хорошая она или плохая, даже не будет ни у кого желания ее раскрывать и читать, потому что сразу же есть клеймо – это Фирташ, значит, есть его интересы.

А мы хотим сделать как раз широкое участие, предлагаем разрабатывать еще и секторально программы развития.
Ахметов в свое время заплатил огромные деньги, больше 10 миллионов долларов, компании McKinsey, чтобы сделали программу развития Украины. Но эта программа писалась западными экспертами, далекими от нашей действительности. Цели были хорошие, но ведь писали те, кто приехал оттуда и своим взглядом, своей философией, своим восприятием этой страны пишут программу для нас.

Я очень много разговаривал с поляками, с Бальцеровичем. Что они сделали? Им помогла Германия очень много, Европа помогла. Они не только поставили цели и разработали четкие программы реализации этих целей, но были те, кто взял на себя ответственность посекторально реализовывать эти программы.

Было технократическое правительство, четкие программы уже с четким кейсом, что нужно делать, по времени, когда нужно делать. Под это дали огромные деньги и изменили страну. Просто дать деньги в страну, когда не понятно, кто возглавит то или иное направление – это не работает для Запада.

У нас ведь в чем проблема? Если смотреть макроэкономические показатели нашей страны – мы банкроты. Поэтому если мы не будем сохранять и создавать новые рабочие места, которые будут генерить новые доходы, то Украина не выживет.

Ведь философия правительства поразительная: «Давайте будем меньше тратить». Моя философия – давайте будем больше зарабатывать, чтобы хватило и на потратить, и на развитие страны.

– Создание фонда и написание программы развития. Еще что–то вы наметили? И когда будет следующая встреча?

– Да, следующая встреча будет в самом начале декабря. У нас уже времени нет. На Западе уходят на каникулы, и там говорят: «Давайте, давайте». В это поверят и немецкие бизнесмены, американские…

– Реакция была от президента на вашу встречу?

– Я приглашал его, но он не откликнулся.

– Яценюка приглашали?

– Ну, Яценюк же не бизнесмен. У нас бизнесмен только Порошенко.

– Но это же диалог с властью.

– Диалог с властью уже бесполезен. Мы даже не критикуем их, потому что это неблагодарное занятие, потому что они сегодня не имеют кворума доверия от народа. Зачем мы будем с ними вести диалог, если народ их не поддерживает?

– А искушение Ахметова и Коломойского атаковать власть в лоб и таким образом спровоцировать конфликт?

– Я думаю, что от этого эффекта не будет.

– Сейчас Коломойский и другие олигархи обсуждает, что нужно менять правительство. Они сходятся на кандидатуре Саакашвили, смотрят еще кого-то. Это входит в конфликт с тем, что предлагаете вы.

– Я абсолютно за другую модель: эффективное правительство будет только при полной перезагрузке нашей страны. В такой системе координат хорошее правительство могло бы не допустить этого развала и сохранить какие–то тренды. Но без существенных изменений мы существенно жизнь не изменим. Я же сторонник модели, где мы формируем цели, основные цели развития.

– То есть, вы предлагаете сначала написать программу развития, а потом думать о правительстве?

– Мы должны объединяться вокруг главной идеи. Это должно нас объединять.

– Диалог с властью неизбежен, в любом случае.

– Власть сама будет подстраиваться.

– Члены вашего клуба ведут этот диалог параллельно каждый в отдельности – Ахметов, Коломойский, Фирташ.

– Есть цели, инструменты достижения этих целей. Какие необходимо поменять правила в этой стране, когда эти цели будут достигнуты?

Дальше мы говорим о команде, которая возьмет на себя ответственность. И это команда точно не та, которая сейчас находится у власти. Та команда не в состоянии реализовать эти амбициозные цели. Нам нужно искать новую команду.

– То есть, это альтернативное правительство?

– Нет, пока не правительство. Я думаю, что при нынешних правилах игры одному, другому правительству осталось жить недолго. Страна у нас разрушается. Поэтому если мы не объединимся вокруг чего-то нового, конструктивного, то все это распадется.

Сейчас будут пытаться переформатировать существующую конструкцию, поменяют министров, но не поменяют систему.
Мое понимание – необходимо техническое правительство, не связанное с политиками. Парламент, если он еще думает о судьбе страны, должен взять ответственность уже не политическую, а гражданскую.

Потому что очень многие, кто 16 января 2014 года голосовали политически, сегодня, думаю, сильно жалеют. Потому что это в их истории будет записано навсегда.

И сегодня то же самое. Ответственность перед каждым, кто пришел в парламент – обслуживать не чужие интересы, а интересы страны, народа.

– Вы намекаете на то, что нужно голосовать за отставку правительства?

– А у нас есть какой-то другой сценарий? Нет, конечно.

– С другой стороны, вы сказали: «Зачем менять правительство, пока у нас нет программы?».

– Это идеалистическая модель. То, что я говорю – не совсем идеалистическая.

Я не надеюсь, что у нас достаточно много тех, кто понимает, куда летит наша страна и что с ней будет. Поэтому, скорее всего, какие-то корпоративные и политические, фракционные интересы возьмут верх над здравым смыслом. Эти деятели продолжать бороться в этой конструкции, которая уже не жизненная.

Просто я говорю, что было бы хорошо, чтобы сейчас сформировать техническое правительство, состоящее из технократов, задача которых – стабилизировать ситуацию, сохранить хотя бы то, что есть. Но вероятность этого не такая уж большая. Нашу страну кормит 1300 предприятий.

– Остальное все в теневом секторе?

– Нет, остальное мелкое. Сейчас идет полемика между министерством финансов и парламентом, чья налоговая модель лучше. И мне очень обидно – почему те, кто вчера еще были вроде как понимающие рыночники, сегодня хотят надеть ошейник на предпринимателей.

Надо понимать, что предприниматели – это не доходная часть бюджета, а расходная часть, это уменьшение социальных расходов.

Потому что каждый из тех, кто останется без работы, перейдет на биржу труда. Поэтому давайте дадим им максимально льготные условия, упростим максимально все законы, дадим им свободу, пусть они дышат. И даже если будет, условно, 20–30% в тени, это не критично по отношению к общему балансу.

А теперь возьмем 1300 предприятий. Давайте работать с ними без фамилий, потому что сейчас за фамилиями владельцев мы забываем судьбу сотен тысяч рабочих мест. И наша задача – чтобы работали предприятия. Мне не важно, кому оно принадлежит. Важно, чтобы тот собственник был эффективный, и чтобы он работал четко в правовом поле, и чтобы не было избирательности.

– Если ваш план не будет услышан, если правительство и президент будут действовать так, как действует сейчас, сколько, вы думаете, осталось месяцев или лет до экономического краха страны?

– Экономическая модель показывает, что у нас есть полгода, максимум 8 месяцев. И это при условии, что мы за это время что-то изменим.

Если смотреть модели, которые сделали аналитики, у нас оптимистический сценарий был 10%, сейчас только 5%. И чтобы эти 5% реализовать, необходимо совпадение такого большого числа положительных факторов… А все остальное – или коллапс, или замораживание экономическое.

Но замораживание означает, что будет сразу же социальный. Раньше люди были недовольные, а сейчас они агрессивные, злые. А злость приводит к тому, что дальше уже только с помощью силы будут действовать.

Что произошло на заседании комитета по коррупции, когда Парасюк ногой ударил представителя СБУ? Это когда работает понятие, а не закон, наложенное на эмоцию, на злость, на неэффективность действий.

У него есть понимание, что этот человек плохой, но видя, что существующая правоохранительная система никак не реагирует, он начинает вершить самосуд.

То, что произошло – это вообще недостойно, это унижает парламент, дает такую сумасшедшую негативную оценку всей политической власти, это говорит об уровне нашей политической среды.

Но это ведь и оружие для нашего соседнего государства: «Вот они какие, они же не умеют управлять!». И об этом все время говорят. И уже эмоции, а не здравый смысл, правят всем. Это ведь, на самом деле, постоянно висящий в атмосфере порох, который чуть что и сразу взрывается.

– И на что вы надеетесь? Ваши же товарищи олигархи эту истерику раскручивают. Медиа Коломойского – «зрада, зрада, зрада», медиа Ахметова – с другой стороны….

– В той конструкции, о которой я говорю, эти инструменты не должны действовать. Я их убеждаю: «Вы это должны делать не от того, что вы любите президента или кого-то. Вы это должны сделать, потому что вы не будете никогда богатыми… Ваши компании – банкроты, если вы не сделаете эту конструкцию. Просто не работает другая конфигурация. Если будут те же принципы, сюда не будут приходить инвесторы, будут десятой дорогой обходить».

– Вы предложили подписать некую декларацию о намерениях?

– Есть пока черновой вариант. Каждый нарабатывает какие-то варианты, которые будут в конце приняты. Надеюсь, на нашей ближайшей встрече.

Павел Шеремет, Севгиль Мусаева-Боровик, Украинская ПравдаПАВЕЛ ШЕРЕМЕТ, СЕВГИЛЬ МУСАЕВА-БОРОВИК

Вторая часть интервью. Первую часть читайте здесь.

ИСТОРИЯ С ОЛИГАРХАМИ В УКРАИНЕ УЖЕ В ПРОШЛОМ

– Давайте поговорим о встрече с олигархами, которую вы организовали в конце августа и перепугали этим власть.

– Вот вы любите провоцировать и обострять! Когда на встрече из 24 человек только два олигарха, это точно не встреча олигархов. Это была встреча представителей среднего и крупного бизнеса вместе с теми, кого когда-то называли олигархами. Я думаю, что история с олигархами в Украине уже в прошлом.

– Кто был на этой встрече из крупных бизнесменов?

– Из крупных был Ахметов, был Пинчук, Косюк, Хмельницкий. Были представители крупного, среднего бизнеса.

– Сразу про эту встречу написали, что вы плетете заговоры против президента.

– Я когда-то попросил передать Януковичу, что к политической смерти приводят, прежде всего, действия самого политика. Именно он копал себе яму своей неэффективной деятельностью, а не другие.

Поэтому не надо заговор против кого-то организовывать, они сами своей работой уничтожают себя. Если ты эффективный – молодец, тебе хлопает вся страна, и радуются, и приветствуют. Ты – неэффективный, то, естественно, это все отражается как в рейтинге, так и в недовольстве, которое сейчас перешло в злость.

Сейчас не модно даже критиковать нынешнюю власть, потому что власть уже для всех понятная, и диагноз уже общество поставило.

– Вы были инициатором этой встречи?

– Да, я был инициатором встречи. Я часто выступал на встречах с представителями среднего и крупного бизнеса. Меня приглашали, чтобы я поделился опытом.

И когда мы встречались, то говорили 15 минут о бизнесе, а потом все в зале переходили на вопросы, почему в Украине уничтожается бизнес и что нужно делать. И я как раз говорил о том, что бизнес тоже должен иметь активную позицию – прогосударственную, програжданскую.

Если бизнес не будет давать четкие сигналы власти, если не будет вырабатывать свои предложения, и не будет стремиться, чтобы все-таки власть прислушивалась к этому, то отсутствие диалога означает разрушение государства.

Я им говорю: «Вы молодые, у вас перспективы, вам строить будущее, так давайте же, действуйте». Они в ответ: «Мы не можем, потому что самое большое зло – это олигархи». Тогда я предложил организовать встречу с олигархами, чтобы те подтвердили, что тоже готовы к изменению правил в этой стране.

На сегодняшний день бизнес может быть не патриотичен, но он точно прагматичен. А его прагматичность – в капитализации.

Когда в 2008 году капитализация у всех зашкаливала – на сельское хозяйство мультипликатор был 12–15, у металлургов – 8–10, в недвижимости тоже было 12–15, то есть все стоило огромные деньги. Сегодня никто не может построить успешную компанию, какие бы он ни строил связи, какие бы ни были отношения с президентом, с премьером.

Когда разрушается страна, разрушается капитализация страны, то ваш бизнес тоже разрушается. А большие шкафы падают с грохотом.

Я обращался к крупным бизнесменам с простым призывом: «Ребята, вы же больше всех теряете, поэтому вы должны согласиться на диалог, потому что вы являетесь тем сигналом, который объединит вокруг вас. Вы готовы к честному диалогу с представителями среднего и малого бизнеса?». «Да, готовы», – отвечают олигархи. «Но вы готовы отказаться от монополии?» – «Да».

– Не очень-то видно, что они готовы отказаться от монополии…

– Нет-нет. У меня были разговоры с ними один на один, а потом еще и вместе со всеми. Я им честно сказал: «Вы должны отказаться от монополии политической, экономической и медийной. Но что вы получите взамен? Вы получите то, что наконец мы сформируем новые правила в Украине, объединимся вокруг них, сделаем капитализацию страны, вы поднимете свое имя, стоимость ваших компаний. Мы сделаем так, что богатый человек будет успешным, а не чмо».

Наша задача – в течение 5 лет сделать мультипликатор такой, как в Польше. Мы должны взять на себя эту задачу и найти тех, кто будет это делать, но чтобы они были не лунатиками, а реальными персонажами.

– Вы какой-то романтик. Вы из какой страны вообще? Представляем физиономии Ахметова, Коломойского, Фирташа, Мартыненко, когда вы им эти пламенные речи произносите…

– Они знали, что я романтик. Я и в бизнесе для всех был таким романтиком. Вы видели, как изменился завод в Алчевске и как изменился город? Более того, я хотел сделать Алчевск, который был до этого депрессивным, абсолютно независимым городом по энергоресурсам.

Я хотел, чтобы это был пилотный проект для всей Украины, где все, что выбрасывается в атмосферу, чтобы оно все приносило благо. Я романтик, который достигал реальных целей.

– Поэтому ваше обращение к олигархам выглядит странно – им проще снести власть, Порошенко и Яценюка, чем менять систему.

– Нет, неправильный посыл. Мы встретились для того, чтобы поговорить. Я звонил Ложкину, хотел пригласить Порошенко, чтобы он тоже пришел и услышал, что это не заговор против кого-то, а попытка диалога, которого никогда не было в Украине.

Это было впервые в истории Украины – диалог между олигархами, крупным бизнесом и средним бизнесом. Это была первая площадка, когда говорили и вырабатывали, что же делать.

– К чему же вы пришли?

– Первым было желание сформулировать 10 или 15 пунктов и идти с ними к президенту.

Потом начали делиться между собой — какая вероятность того, что нас услышат. Близкие к президенту люди сказали, что вероятность меньше 2%. Тогда мы решили не терять время понапрасну.

Что же делать? Давайте все-таки консолидировать основные задачи. Определим, какие необходимо сделать реформы. Давайте создадим фонд, в который поверит Запад.

Западные политики постоянно нам говорят: «Покажите, что вы, бизнес, объединяетесь. Эта страна очень важна, покажите пример».

Я рассказал на встрече об этих дискуссиях. Каждый высказался, что и как он считает, необходимо делать.

Первое, это более активная гражданская позиция. Второе, разработка документа, который бы подтверждал, что восприятие этого зла – крупного частного бизнеса, оказывается, не соответствует действительности. Мы готовы объединяться, консолидироваться для того, чтобы спасти ситуацию в стране.

– Вы сказали, первое – более активно высказывать свою гражданскую позицию олигархам. Что мешает Ахметову в его медийном холдинге высказываться? Кто ограничивает Пинчука? Коломойский вообще использует свой медийный холдинг как оружие.

– Нет, нам не это нужно.

Нам нужна публичность в бизнес–среде. В бизнес–среде должна появиться договороспособность. А для этого важно, чтобы и большие, и средние, и крупные, и очень крупные все-таки объединились на одних принципах. Заявили, что они хотят, чтобы изменились базовые условия в этой стране и правила игры. Основной тезис – давайте объединяться вокруг того, что никого из вас монополия не сделает счастливым. Монополия – это враг развития страны.

– И что сказал Ахметов? Он, конечно, молчал…

– Не молчал. Он сказал, что готов быть равным среди всех.

– Но ведь он сохраняет старые условия, благодаря лоббированию Яценюка. Он может говорить сколько угодно, но делает то же самое.

– Я вам сейчас говорю, что он сказал на встрече. И он, и Пинчук, и все сказали о том, что мы должны, безусловно, сделать перезагрузку страны. Мы понимаем, что существующая система не изменится сама собой.

Это был очень важный сигнал. Что он спровоцировал? После этого начали активно интересоваться со стороны гражданского общества: «О чем вы говорили?»

Действительно, бизнес готов договариваться. Гражданское общество тоже должно объединиться. Запустите эти процессы.

Потому что, если мы не трансформируем Украину, если у нас будет продолжаться дуализм власти, если мы не изменим главные институты, которые формируют и общественные, и политические, и экономические взаимоотношения, у нас не будет этой страны.

В НОВЫХ ОТНОШЕНИЯХ ТАКИХ ЛЮДЕЙ, КАК МАРТЫНЕНКО И КОНОНЕНКО, НЕ БУДЕТ

– Вы сформируете свои правила игры, что-то сформулирует гражданское общество. Но примет ли их власть?

– С учетом доверия к институтам власти – президенту, парламенту и правительству, понятно, что у них есть де-юре власть, а де-факто народ уже им не верит.

Есть два субъекта сегодня. Один субъект – это гражданское общество, это наш народ. Второй субъект – это бизнес. Бизнес – это рабочие места, налоги, прибавочная стоимость.

Эти два субъекта сегодня должны между собой договориться. Украина – республика №1 – не состоялась, республика №2 тоже не состоялась, наш корабль тонет, но мы новый еще не создали. Нам нужно сейчас хотя бы создать эти сигналы для народа, что, смотрите, мы строим плот, который вывезет нас…

– Как их можно создавать, если у власти есть такие люди как Мартыненко или Кононенко?

– В тех условиях, о которых мы говорим, в тех новых отношениях таких людей не будет…

– Переформулируем вопрос. Ахметов сломался, он согласен подписаться под вашими фантастическими планами. Даже, допустим, Коломойского вы убедите…

– Это не мои планы. Я считаю, это единственно возможный план развития страны.

– …Допустим, вы Коломойского уговорите распустить «УКРОП» и прекратить заниматься всякой ерундой. Фирташа остудит американская прокуратура. Но есть совсем другая часть делового сообщества, которые растут, как на дрожжах – Мартыненко, Кононенко и другие, которые готовы вас легко заменить, и уже на некоторых бизнесах заменяют старых на новых. Что с ними будет?

– Попытка размешать, сделать параллельные процессы есть, но она искусственная. На самом деле, сегодня ложью, обманом все пронизано, люди это чувствуют.

Люди хотят правды, пусть она будет и очень болезненной, но это правда, и нужно научиться с народом говорить честно. В той конструкции, о которой мы говорим, о перезагрузке страны, таких как Мартыненко, как Кононенко, их не будет, это невозможно в этой системе.

– Но они есть сейчас.

– Они сейчас есть, но мы же говорим о том, что наш корабль, который называется «Украина–2», идет ко дну, и они все вместе пойдут на дно. Нам важно, чтобы народ пересел с этого корабля.

Пусть они тонут, эти очередные младоолигархи или как вы их назовете. Они, правда, заняли места на верхней палубе, и они видят впереди, что мы идем на айсберг.

Я думаю, в короткий промежуток времени жизнь покажет, кто готов изменяться и сделать другую страну, а кто продолжает жить в прошлом.

Я же предлагаю сделать конструкцию, которая приведет к экономическому росту, а он ведь не может быть без создания рабочих мест, без инноваций и без инвестиций. А мы не можем этого добиться, если не будет у нас изменения в стране. И все должны подписаться под этим.

– Все подпишутся под вашими принципами, но никто не будет их выполнять.

– Это не мои принципы, это принципы изменения страны.

– Но есть же Программа 2020…

– Есть еще Коалиционное соглашению, к которому большие-большие вопросы.

– И оно выполняется очень плохо.

– А кем выполнять? Я сразу поставил диагноз, когда я пришел в Нацбанк через два дня после того, как назначили Гонтареву: «Все, банковской системы Украины нет, ее уничтожат».

– Почему вы так решили? Что она такого сделала, чтобы уничтожить?

– Она не понимает банковскую систему. Что она сделала? Она ограбила страну, разрушила те капилляры, по которым весь организм нашей страны живет.

– Это общие слова. Гривна начала падать еще до Гонтаревой. Она говорит, что она санитар леса.

– Санитар леса? Пусть учатся. Надо было научиться у цивилизованного западного мира, который в 2008 году столкнулся с реальным финансовым кризисом. Что сделала Америка? В 47 тысяч предприятий вдохнули жизнь, дали деньги, взяли долю, потом стабилизировали предприятие, и назад отдали.

– У нас же нет этих денег.

– Это большое заблуждение, что у нас не было денег. Что мы делали? Мы в банки вливали деньги. Что делали собственники?

– Выкачивали деньги.

– А кто это должен контролировать?

– Они борются с этим.

– Кто борется?

– Та же Гонтарева.

– Как выводились деньги, так и выводятся… Они на сегодняшний день уничтожили 240 миллиардов гривен в балансе нашей страны.

Уничтожили покупательный спрос, угробили доверие. 175 млрд. – это деньги населения, которые исчезли, и больше их никогда не будет, остальное – это корпоративный бизнес.

А ведь это питало кровью бизнес, это оборотные средства, на которые ты живешь.

– Значит, вы решили, что крупному бизнесу не хватает гражданской активности…

– Недостаточно. К сожалению, Майдан достоинства не родил много достойных во власти.

– Но когда мы видим физиономии некоторых из этих бизнесменов, с которыми вы собираетесь строить новую жизнь, то, мягко говоря, не верим, что эти люди способны меняться.

– Опять-таки, не до конца понимаете. Общество должно строить, и другие лица будут строить, а они должны этому процессу не мешать. Они не должны извращать медийное поле, не должны пытаться дальше лоббировать свои интересы, у них не должно быть политических проектов.

Он как гражданин с одним голосом может участвовать в какой-то идеологической партии. Дай бог, чтобы она родилась.

В Америке, в Германии бизнесмен считает за честь быть в какой-то партии, потому что это курс страны, но не в политическом проекте. И сегодня никто не скажет: «Кому принадлежит Республиканская партия?» У каждого один голос, и все верят, что он хорошо работает, он может быть лидером партии, премьером или президентом. И мы это должны сделать.

– С гражданской позицией понятно. Что еще вы наметили, какие точки прорыва?

– Точки прорыва – это формирование фонда реформ. Задача фонда будет – разработка реальной, не эфемерной, программы модернизации, трансформации этой страны.

– Программу модернизации, например, пишет Фирташ в Вене.

– Ну пусть пишет, к этому нет доверия. Мы же говорим о том, чтобы было доверие, с одной стороны, бизнес–сообщества, с другой стороны, гражданского сообщества. Потому что есть два субъекта, которые реально должны отвечать за судьбу страны – это гражданское общество и бизнес–сообщество.

У меня была встреча с представителями «Группы 1 декабря». Мы говорили о Донбассе, потом наш разговор пошел в другую сторону. И то, что они мне сказали, и грустно, и обидно. Я понимаю их реакцию, потому что я сам живу в этой ситуации.

Они сказали: «Мы приняли для себя решение, что больше с властью диалог не ведем. Все попытки диалога с властью исчерпаны. Они нас не услышали, и мы должны больше сегодня общаться с гражданским обществом и туда направлять свои основные мысли».

СЛЕДУЮЩАЯ ВСТРЕЧА БУДЕТ В НАЧАЛЕ ДЕКАБРЯ

– Давайте еще по фонду поговорим. Как вы будете этот фонд формировать, кто в него войдет?

– Все, кто может оказать посильную помощь, тот и войдет: кто миллион вложит, кто 100 тысяч, кто 10 тысяч. Должны быть и фундаторы, и участники.

И задача фонда – разработка программы, в которой будут участвовать уже не те, кто оплачивает ее разработку. Мы не знаем программу Фирташа, хорошая она или плохая, даже не будет ни у кого желания ее раскрывать и читать, потому что сразу же есть клеймо – это Фирташ, значит, есть его интересы.

А мы хотим сделать как раз широкое участие, предлагаем разрабатывать еще и секторально программы развития.
Ахметов в свое время заплатил огромные деньги, больше 10 миллионов долларов, компании McKinsey, чтобы сделали программу развития Украины. Но эта программа писалась западными экспертами, далекими от нашей действительности. Цели были хорошие, но ведь писали те, кто приехал оттуда и своим взглядом, своей философией, своим восприятием этой страны пишут программу для нас.

Я очень много разговаривал с поляками, с Бальцеровичем. Что они сделали? Им помогла Германия очень много, Европа помогла. Они не только поставили цели и разработали четкие программы реализации этих целей, но были те, кто взял на себя ответственность посекторально реализовывать эти программы.

Было технократическое правительство, четкие программы уже с четким кейсом, что нужно делать, по времени, когда нужно делать. Под это дали огромные деньги и изменили страну. Просто дать деньги в страну, когда не понятно, кто возглавит то или иное направление – это не работает для Запада.

У нас ведь в чем проблема? Если смотреть макроэкономические показатели нашей страны – мы банкроты. Поэтому если мы не будем сохранять и создавать новые рабочие места, которые будут генерить новые доходы, то Украина не выживет.

Ведь философия правительства поразительная: «Давайте будем меньше тратить». Моя философия – давайте будем больше зарабатывать, чтобы хватило и на потратить, и на развитие страны.

– Создание фонда и написание программы развития. Еще что–то вы наметили? И когда будет следующая встреча?

– Да, следующая встреча будет в самом начале декабря. У нас уже времени нет. На Западе уходят на каникулы, и там говорят: «Давайте, давайте». В это поверят и немецкие бизнесмены, американские…

– Реакция была от президента на вашу встречу?

– Я приглашал его, но он не откликнулся.

– Яценюка приглашали?

– Ну, Яценюк же не бизнесмен. У нас бизнесмен только Порошенко.

– Но это же диалог с властью.

– Диалог с властью уже бесполезен. Мы даже не критикуем их, потому что это неблагодарное занятие, потому что они сегодня не имеют кворума доверия от народа. Зачем мы будем с ними вести диалог, если народ их не поддерживает?

– А искушение Ахметова и Коломойского атаковать власть в лоб и таким образом спровоцировать конфликт?

– Я думаю, что от этого эффекта не будет.

– Сейчас Коломойский и другие олигархи обсуждает, что нужно менять правительство. Они сходятся на кандидатуре Саакашвили, смотрят еще кого-то. Это входит в конфликт с тем, что предлагаете вы.

– Я абсолютно за другую модель: эффективное правительство будет только при полной перезагрузке нашей страны. В такой системе координат хорошее правительство могло бы не допустить этого развала и сохранить какие–то тренды. Но без существенных изменений мы существенно жизнь не изменим. Я же сторонник модели, где мы формируем цели, основные цели развития.

– То есть, вы предлагаете сначала написать программу развития, а потом думать о правительстве?

– Мы должны объединяться вокруг главной идеи. Это должно нас объединять.

– Диалог с властью неизбежен, в любом случае.

– Власть сама будет подстраиваться.

– Члены вашего клуба ведут этот диалог параллельно каждый в отдельности – Ахметов, Коломойский, Фирташ.

– Есть цели, инструменты достижения этих целей. Какие необходимо поменять правила в этой стране, когда эти цели будут достигнуты?

Дальше мы говорим о команде, которая возьмет на себя ответственность. И это команда точно не та, которая сейчас находится у власти. Та команда не в состоянии реализовать эти амбициозные цели. Нам нужно искать новую команду.

– То есть, это альтернативное правительство?

– Нет, пока не правительство. Я думаю, что при нынешних правилах игры одному, другому правительству осталось жить недолго. Страна у нас разрушается. Поэтому если мы не объединимся вокруг чего-то нового, конструктивного, то все это распадется.

Сейчас будут пытаться переформатировать существующую конструкцию, поменяют министров, но не поменяют систему.
Мое понимание – необходимо техническое правительство, не связанное с политиками. Парламент, если он еще думает о судьбе страны, должен взять ответственность уже не политическую, а гражданскую.

Потому что очень многие, кто 16 января 2014 года голосовали политически, сегодня, думаю, сильно жалеют. Потому что это в их истории будет записано навсегда.

И сегодня то же самое. Ответственность перед каждым, кто пришел в парламент – обслуживать не чужие интересы, а интересы страны, народа.

– Вы намекаете на то, что нужно голосовать за отставку правительства?

– А у нас есть какой-то другой сценарий? Нет, конечно.

– С другой стороны, вы сказали: «Зачем менять правительство, пока у нас нет программы?».

– Это идеалистическая модель. То, что я говорю – не совсем идеалистическая.

Я не надеюсь, что у нас достаточно много тех, кто понимает, куда летит наша страна и что с ней будет. Поэтому, скорее всего, какие-то корпоративные и политические, фракционные интересы возьмут верх над здравым смыслом. Эти деятели продолжать бороться в этой конструкции, которая уже не жизненная.

Просто я говорю, что было бы хорошо, чтобы сейчас сформировать техническое правительство, состоящее из технократов, задача которых – стабилизировать ситуацию, сохранить хотя бы то, что есть. Но вероятность этого не такая уж большая. Нашу страну кормит 1300 предприятий.

– Остальное все в теневом секторе?

– Нет, остальное мелкое. Сейчас идет полемика между министерством финансов и парламентом, чья налоговая модель лучше. И мне очень обидно – почему те, кто вчера еще были вроде как понимающие рыночники, сегодня хотят надеть ошейник на предпринимателей.

Надо понимать, что предприниматели – это не доходная часть бюджета, а расходная часть, это уменьшение социальных расходов.

Потому что каждый из тех, кто останется без работы, перейдет на биржу труда. Поэтому давайте дадим им максимально льготные условия, упростим максимально все законы, дадим им свободу, пусть они дышат. И даже если будет, условно, 20–30% в тени, это не критично по отношению к общему балансу.

А теперь возьмем 1300 предприятий. Давайте работать с ними без фамилий, потому что сейчас за фамилиями владельцев мы забываем судьбу сотен тысяч рабочих мест. И наша задача – чтобы работали предприятия. Мне не важно, кому оно принадлежит. Важно, чтобы тот собственник был эффективный, и чтобы он работал четко в правовом поле, и чтобы не было избирательности.

– Если ваш план не будет услышан, если правительство и президент будут действовать так, как действует сейчас, сколько, вы думаете, осталось месяцев или лет до экономического краха страны?

– Экономическая модель показывает, что у нас есть полгода, максимум 8 месяцев. И это при условии, что мы за это время что-то изменим.

Если смотреть модели, которые сделали аналитики, у нас оптимистический сценарий был 10%, сейчас только 5%. И чтобы эти 5% реализовать, необходимо совпадение такого большого числа положительных факторов… А все остальное – или коллапс, или замораживание экономическое.

Но замораживание означает, что будет сразу же социальный. Раньше люди были недовольные, а сейчас они агрессивные, злые. А злость приводит к тому, что дальше уже только с помощью силы будут действовать.

Что произошло на заседании комитета по коррупции, когда Парасюк ногой ударил представителя СБУ? Это когда работает понятие, а не закон, наложенное на эмоцию, на злость, на неэффективность действий.

У него есть понимание, что этот человек плохой, но видя, что существующая правоохранительная система никак не реагирует, он начинает вершить самосуд.

То, что произошло – это вообще недостойно, это унижает парламент, дает такую сумасшедшую негативную оценку всей политической власти, это говорит об уровне нашей политической среды.

Но это ведь и оружие для нашего соседнего государства: «Вот они какие, они же не умеют управлять!». И об этом все время говорят. И уже эмоции, а не здравый смысл, правят всем. Это ведь, на самом деле, постоянно висящий в атмосфере порох, который чуть что и сразу взрывается.

– И на что вы надеетесь? Ваши же товарищи олигархи эту истерику раскручивают. Медиа Коломойского – «зрада, зрада, зрада», медиа Ахметова – с другой стороны….

– В той конструкции, о которой я говорю, эти инструменты не должны действовать. Я их убеждаю: «Вы это должны делать не от того, что вы любите президента или кого-то. Вы это должны сделать, потому что вы не будете никогда богатыми… Ваши компании – банкроты, если вы не сделаете эту конструкцию. Просто не работает другая конфигурация. Если будут те же принципы, сюда не будут приходить инвесторы, будут десятой дорогой обходить».

– Вы предложили подписать некую декларацию о намерениях?

– Есть пока черновой вариант. Каждый нарабатывает какие-то варианты, которые будут в конце приняты. Надеюсь, на нашей ближайшей встрече.

Павел Шеремет, Севгиль Мусаева-Боровик, Украинская Правда

Сергей Тарута: Порошенко был самым неэффективным министром экономики за всю историюСергей Тарута: Порошенко был самым неэффективным министром экономики за всю историю

Павел Шеремет, Севгиль Мусаева-Боровик.

Донецкий бизнесмен Сергей Тарута несколько лет подряд входил в первую десятку богатейших украинцев, редко давал интервью и комфортно чувствовал себя при любой власти.

Все поменялось, когда 2 года назад Таруту увлекла политика. Бизнесмен руководил Донецкой облгосадминистрацией в самый, наверное, сложный период – весной 2014 года, когда сепаратисты захватили часть области. После взаимной критики в октябре 2014 года Таруту уволили, вместо него областью поехал руководить генерал армии Александр Кихтенко.

Сейчас Тарута – народный депутат, избранный в Раду по округу в Мариуполе. Он утверждает, что расстался со всем своим бизнесом, главный офис его корпорации ИСД весной 2014 года был разграблен сепаратистами, и теперь служит штаб-квартирой для так называемого «министерства госбезопасности ДНР».

Летом нынешнего года Тарута стал инициатором встречи крупного и среднего бизнеса в отеле Hyatt, где в числе прочих присутствовали Ринат Ахметов, Василий Хмельницкий и Юрий Косюк.

Ее восприняли едва ли не как заговор олигархов против президента. Хотя сам Тарута утверждает, что ставил перед собой совершенно иные цели. Задача – выработать равные правила игры для бизнеса, которых бы он придерживался. В скором времени состоится еще одна такая встреча, говорит он.

Впрочем, на этом планы Таруты не заканчиваются. Несколько собеседников в АП и депутатском корпусе рассказывают о премьерских амбициях бизнесмена. Сейчас в парламенте вокруг Таруты формируется депутатская группа. Официально о создании нового межфракционного объединения депутатов должны объявить в ближайшее время.

Тарута рассказывает о выборах в Мариуполе, встрече олигархов, отношениях с Порошенко и Яценюком в своей резиденции на улице Ярославов Вал в Киеве. Несколько лет назад здание было захвачено рейдерами, но бизнесмену удалось отбить эту атаку. В кабинете горит камин и Тарута периодически подкидывает в огонь дрова.
Тарута может отвечать на вопросы часами, иллюстрируя их многочисленными историями из жизни.

– Что такого вы сделали в Мариуполе, что вся демократическая общественность на ушах и выборы приходится проводить отдельно от всей страны?

– Прежде всего, я Мариуполь спас от той беды, которая была осенью 2014 года. Благодаря тому, что мне дали возможность самостоятельно его патронировать – и освободить, и защищать.

Путин три раза в беседе с Петром Алексеевичем говорил: «У меня есть три стратегические цели – аэропорт, Дебальцево и Мариуполь».

В сентябре 2014 года на Мариуполь шли регулярные российские войска. Там стояли батареи, как по ниточке. В нюансах было видно, что это уже не наемники, которые пришли и до конца не понимают, как воевать эффективно – это были регулярные серьезные спецподразделения.

Тем не менее, мы устояли, хотя все было на волоске, и некоторые военные уже собирали вещи, уже пытались переезжать в Бердянск.

Прямой удар был очень сильный. Сначала снесли все подразделения наших пограничников. Начали массированный огонь с российской стороны на наш пограничный пункт, переход Новоазовск. Там было где-то 350 наших военных. Они снесли огнем этот пункт. Справа, около моря, тоже были наши блиндажи. Они уничтожили блиндажи. Потом зашло большое количество – на Мариуполь нападало 100 танков и 2 тысячи военных из спецподразделений. Батальон «Азов» сыграл большую роль, потому что уже военные колебались. Танки были буквально в трех километрах от Мариуполя.

– Почему они, на ваш взгляд, не решились зайти?

– Потому что, во-первых, ребята не убежали. Они надеялись, что массированное давление и близкий подход деморализует наших ребят, и они смогут въехать без сопротивления. На самом деле, часть действительно испугалась – руководство армии в Бердянск собиралось. Но основные наши силы не дрогнули.

– Почему вы не баллотировались в мэры Мариуполя?

– Меня постоянно губернатором приглашали. С 1991 года я постоянно был в резерве на губернатора, и все президенты предлагали мне пост губернатора Донецкой области – и Кучма, и Ющенко. Но это не мое, поэтому я отказывался.

Я занимался развитием бизнеса и хотел показать, что бизнес может быть с очень хорошей репутацией, он может достигать больших результатов, если у тебя есть репутация, есть хорошая команда и стратегия…

У МЕНЯ СВОЙ ПУТЬ, У АХМЕТОВА СВОЙ

– Один бизнесмен нам недавно говорил: «Я строил свой бизнес и не обращал внимания на те процессы, которые происходят в стране, и теперь вижу какую-то часть своей ответственности за то, что произошло». У вас нет такого ощущения, что вы не смогли, в итоге, сохранить бизнес по причине того, что эти события произошли в стране? И что вы были, возможно, не активным участником процесса?

– Нет, я с этим тезисом не согласен. Для меня всегда гражданская позиция была доминирующей по отношению к бизнес-позиции.

Я был первый, кто из постсоветского пространства приобрел активы в европейских странах. Я все время прорубал окно в Европу, в мир. Я хотел показать возможности Украины, и это было для меня очень важно.

Но когда Ющенко взял и слил контракт по газу – когда у нас был десятилетний контракт между Россией и Украиной с очень низкой ценой, ратифицированный двумя странами – я был единственным, кто поднялся среди бизнеса. Все катались на лыжах.

Пришел Сергей Лещенко, я ему позвонил, до этого мы не встречались и не были знакомы, и я дал первое интервью «Украинской правде». Это было 4 или 5 января 2006 года. Я тогда сказал, что это преступление перед народом. А ведь в тот момент от Ющенко у всех была эйфория.

– Как вы думаете, это сделали по газу за взятку или по глупости?

– Конечно, за взятку. Я же не наивный.

– Это была взятка президенту или исполнителям?

– Окружению. Потом печатали в газетах, что 350 миллионов было перечислено на компанию, которая была образована из Харькова в Эмиратах.

Я тогда не только выступил, а начал всех собирать. Звоню Пинчуку, звоню Ахметову, всем, говорю: «Ребята, страну сливают!». Все крупные бизнесмены отказались ввязываться в это.

Начал звонить политическим партиям, все тоже отморозились – коммунисты, социалисты. Я говорю: «Вы понимаете, что по уровню разрушения и ущерба для страны это несопоставимо с тем, что было до этого, потому что это десятки миллиардов? Пострадают не олигархи, олигархи всегда выживут, у них есть возможность. Народ простой пострадает». Кстати, тогда только Тимошенко включилась и помогала.

– А через несколько лет сама подписала еще более невыгодный газовый контракт…

– Это отдельная тема, к которой у меня тоже есть вопросы. Но тогда наша корпорация подала в суд на Ющенко, и мы выиграли первую инстанцию, что этот контракт был заключен не по процедуре.

Я не видел в политике эту миссию, я никогда не занимался политикой. Мне даже Янукович предлагал быть первым вице-премьером. Я сказал: «Нет, у нас разные взгляды на будущее Украины…»

– Но тень Ахметова вас всегда сопровождает почему-то…

– Кто эту тень создал? Ее создали журналисты, не более того. Где я и где Ахметов? Я — из Мариуполя, я вырос из завода, дошел от мастера до руководителя внешнеэкономической деятельности. Я Ахметова вообще никогда не видел и не знал.

У меня свой путь, у Ахметова свой. Но понятно, что Донбасс – одно пространство. Я был когда-то и футболистом, и потом — велосипедистом. Естественно, футбол для меня – тоже что-то родное, мы пересекались.

– Вас связывают с ним потому, например, что вы были губернатором и Мариуполем отдельно занимались, а там у Ахметова активы и большие интересы. Поэтому считается, что вы работаете в пользу Ахметова на тех же выборах.

– Я работаю в пользу мариупольцев. Это мой город, я там родился и крестился, и дети, и мама, и брат, и семья, и мой дом там. Я там прописан до сегодняшнего дня и там голосую. Еще, слава богу, ни одни выборы я не пропустил, всегда к этому относился с большой ответственностью.

Так случилось, что Ахметов приобрел два самых крупных предприятия Мариуполя. В принципе, это процентов 40-50 трудовых ресурсов. И позиция заводов всегда доминировала в городе. До этого была конструкция, когда «Азовсталь» был у одного собственника, завод Ильича – у другого собственника, «Азовмаш» – у третьего. Был еще Коксохим – у четвертого, порт, судоремонтный завод. И естественно, не было доминирования ни одной личности, ни одной группы в городском пространство.

А сейчас, естественно, осталось поле у одной группы.

Моя позиция была в том, я говорил об этом Ринату, что это неправильно, если будет мэром человек из его системы. У них и так будет большинство в городском совете. Нужно сбалансировать, чтобы был нейтральный человек. Таким человеком, который устраивал бы всех – это человек, который раньше работал на «Азовстали», и за него я буду голосовать – за Григория Шекулу.

Он был начальником самого крупного толстолистового цеха, он отдал часть жизни на «Азовстали». Потом ушел в бизнес, уехал в Чехию, занимался бизнесом там и в Мариуполе, вернулся обратно. Семья его была все время в Мариуполе. И в тяжелый момент его попросили возглавить Горгаз. Я еще работал вместе с ним.

Ахметов говорит, что его завод дает огромные деньги городу, но они не уверены, что эти деньги максимально эффективно используются. Более того, они — самые большие налогоплательщики. Деньги в городе – это не деньги чиновников, а деньги налогоплательщиков. И они хотят, чтобы эти деньги налогоплательщиков максимально эффективно инвестировались в развитие города.

В принципе, с точки зрения практического, прагматического подхода, это правильно. Но с точки зрения баланса сил, политической конструкции, когда одна сила доминирует полностью – это неправильно, тем более, когда это будет находиться еще в противоречии с действующей областной властью, с государственной властью. От этого пострадает Мариуполь.

Я говорю Ахметову: «Но потом все проблемы Мариуполя будут твои проблемы, это неправильно».

– Он вас не послушался…

– У них всегда было свое мнение. Я мог высказывать свою позицию, но это не означает, что они ее примут. У меня другого ресурса, кроме репутации у мариупольцев и большого доверия, нет. Я не могу прийти на завод и сказать: «Заводчане, я считаю, что должно быть так, а не иначе «.

– Вам тогда Ахметов говорил, что поможет. Он вам помог или нет? Какая вообще его роль в этих событиях? Многие говорят, что, если бы Ахметов тогда что-то сделал, ситуация развивалась бы по-другому.

– Если вернуться в март-апрель 2014 года, то мы не понимали после Крыма, что будет реально военный конфликт. Мы думали, что достаточно переубедить эту массу в Донецке и все успокоится. У меня у самого была сразу же естественная реакция: «Ринат, а ну давай, повлияй».

Он честно сказал: «Я был здесь авторитетным для многих 15 лет назад. Тогда, когда я заходил в ресторан, все вставали и смотрели на меня. И садились только тогда, когда я садился. А когда я сейчас захожу в ресторан, все сидят: «Эй, привет, Ринат». У меня болельщики, фанаты, много уважаемых людей, но часть того мира, в который мог сейчас прийти, он уже давно самостоятельный».

Более того, я думал сразу привлечь боксерские клубы, думал, они будут защищать лучше. Понятно, не бесплатно.

– То есть, хотели сделать этаких «патриотических титушек»?

– Да, с этим безобразием надо бороться их же методами. И когда я обратился, оказалось, что они все уже куплены товарищами из России. Те, кто приехал из Крыма, начали реализовывать крымский сценарий и на Донбассе.

И сегодня, когда говорят: «Почему это случилось в Донецкой и Луганской области, а в других областях не случилось?»… Дорогие мои, сценарий разворачивался только в Донецкой и Луганской областях. Сначала в Донецкой, а потом перекинулся на Луганскую область.

– И в Харькове было…

– И в Харькове, но там рассчитывали только на внутренние ресурсы. Там не были заброшены все, кто делал в Крыму идеологический, организационный подрыв, кто учился…

– Есть фотографии, где Моторола в Харькове на митинге стоит.

– Но там не было «зеленых человечков». Там не было переброса вооружения.

В принципе, и в Донецкой области тоже рассчитывали, что внутренний протест будет не 10-15 тысяч максимально, а миллионы за Новороссию выйдут. Они рассчитывали, что поднимется весь народ.

В России рассчитывали, что депутаты примут решение о референдуме, и так далее. Ни один поссовет, ни райсовет, ни госсовет, ни облсовет не приняли тот сценарий, на который рассчитывали в Москве. Дальше пошло силовое влияние.

– Ахметов потратил огромные усилия на то, чтобы в общественном мнении стать царем Донбасса. Он на этом сделал деньги, и между именем Януковича и именем Ахметова многие ставят знак равенства. Но после того, как Донбасс был потерян для Украины, Ахметов не может рассчитывать на былое уважение в определенных кругах. Он должен был либо покаяться, либо бежать из страны, как члены команды Януковича. А он продолжает финансировать Оппозиционный блок, заигрывать с сепаратистами, играть и там, и здесь. И в Москву он ездит.

– В отношении Ахметова история расставит все на свои места. Потому что нужно давать оценку не тогда, когда очень ранимое восприятие, которое не всегда на 100% отвечает реальной ситуации.

У него не было тех средств и оружия, чтобы победить, если украинская армия не победила. Спецназ же приезжал в Донецк вместе с Гелетеем и Яремой. Мы их кормили, поили, ждали от них штурма. Я надеялся в первый день, что они возьмут – не взяли, второй день – не взяли, третий день, десять дней, и потом сказали: «Нет, мы не штурмовики, это не наша специализация, «Альфы» нету», — и уехали ни с чем.

Да, по узнаваемости Ахметов был даже выше, чем Янукович. Это правда. И, безусловно, есть ответственность за всех, кто находился там и кто занял, может быть, не самую активную позицию. Но сказать, что он не помогал, нельзя.

– Но до сих пор деятели Оппозиционного блока ведут себя как женщины легкого поведения. Они и сейчас на прямой вопрос «Россия – агрессор или нет?» не дают прямого ответа, начинают юлить и выкручиваться. Оппозиционный блок – это же Ахметов.

– Я с этим согласен. Но Оппозиционный блок – это не только Ахметов. Я думаю, что он тоже должен сделать из этого выводы. Его сопричастность с Оппозиционным блоком – это очень плохо.

Но смотрите, за Порошенко как за символ новых изменений и ожиданий новых изменений отдали 34% в Донецкой области. То есть, люди хотят мира, хотят хорошей нормальной жизни.

Вокруг Донбасса сформировали очень негативную картину восприятия. Это тоже незаслуженно. Донбасс еще в Советском Союзе – это горняки, шахтеры, машиностроители, энергетики, высшая заработная плата, это символы.

– Знаете, почему такое отношение к Донбассу? Потому что Оппозиционный блок кричит: «Мы – Донбасс» и играет в сепаратистские игры.

– Не весь Донбасс является сторонником Оппозиционного блока. И брать на себя эту миссию – неправильно.
Более того, я так понимаю, что это не наше, а американское ноу-хау, они назвали новую структуру Оппозиционным блоком, чем сразу дискредитировали саму оппозицию.

В МАРИУПОЛЕ Я НИ ЗА КОГО НЕ АГИТИРУЮ

– Ахметов стоит за Бойченко. Его никто в городе не знал, его взяли только потому, что его фамилия созвучна с фамилией Бойко, которого в городе уважают. Это раскручивание человека на ровном месте.

– Я не думаю, что это потому, что она созвучна. Бойченко молодой, хорошая команда ожидается с ним.

В идеологии правильно объединить два завода. Еще в Советском Союзе думали, как объединить два завода, и они рассматривали возможность, чтобы директор комбината Ильича Зинченко пошел баллотироваться на должность мэра. Тогда вообще было бы беспрекословно, у него репутация хорошая. Но Зинченко не захотел. Они начали искать ему замену. Но они не искали в городе, а искали кандидата со своей среды, которому бы доверяли и контролировали.

– А чем их не устраивает тот кандидат, за которого вы агитируете?

– Я не агитирую, нет. Я даже ни разу не приехал и не стал пытаться как-то надавить. Пусть честная конкуренция определит, кто же сильнее.

Они сделали социологию. Есть Бойченко, у которого рейтинг был, узнаваемость 20%, и есть Юрий Тарнавский, у которого 20% было железно, но Тарнавский для Мариуполя – это большая проблема.

У него бизнес в городе, он монополист по двум направлениям бизнеса. И у него же была история с фотографиями, с братьями Кузьменко, с Аксеновым. Он же вышел в Киеве на кастинг, еще когда были парламентские выборы. Он тогда очень сильно хотел быть депутатом. Предложил себя Блоку Петра Порошенко.

Там посмотрели, узнали о том, что есть компрометирующие факты, быстренько отказались. Потом договорились во фракции Ляшко. И Ляшко уже ему подтвердил. Был какой-то проходной у него номер. Потом им тоже показали эти фотографии, и они сразу отказались от этого кандидата.

После этого, по моей информации, не знаю, насколько она объективна, Тарнавский попытался поехать в Днепропетровск и предложить себя уже Коломойскому.

Коломойский сказал: «Где я и где Мариуполь? Не буду я сражаться с Тарутой. Он меня критикует, но я более-менее нормально к нему отношусь. Иди, разбирайся сам». И тогда ему Бойко сказал — он же муж внучки Бойко: «Занимайся бизнесом, я тебе это все дам, и не лезь в политику, не мешай. Чего тебя тянет туда?».

– АП, насколько известно, вообще рассматривала вариант не проводить выборы в Мариуполе…

– Изначально это была позиция, которую неоднократно озвучивал нынешний губернатор, что необходимо, чтобы сначала война закончилась, а потом уже были выборы. Но, на самом деле, когда была война, и была в сильном разгаре, мы все-таки проводили президентские выборы.

И очень многие представители окружных комиссий, которых я уговаривал, реально пострадали – им поджигали дома, в одном районе убили женщину, многих своровали. И, тем не менее, я понимал, что если мы не проведем голосование в Мариуполе, то президент у нас не будет легитимен.

Более того, мне тогда Турчинов и Яценюк говорили: «Не надо, это большие риски». Я настаивал: «Нет, будем проводить, потому что по-другому нельзя». Все остальное потом уже не было опасно, парламентские выборы прошли без эксцессов.

– Нет ли теперь двоевластия и троевластия в Мариуполе? Есть губернатор, есть Ахметов и вы со своей командой. В Мариуполе вообще кто главный?

– Если в целом, то на область влияет областная власть. И сегодня Жебривский не сильно контактирует с Ахметовым, в области влияние Ахметова минимальное. Что касается местных территорий, то, естественно, там большое влияние имеет еще и мэр, председатель района и депутатский корпус. И сказать, что нынешний мэр Хотлубей –ставленник Ахметова, нельзя… Это не так, и там тоже возникают искры.

– А почему Хотлубей не пошел на выборы сейчас?

– Первое – возраст уже. Второе – он прошел такие события и такие стрессы, что не позавидуешь… Здесь очень многие судят по действиям, не понимая всю режиссуру и сценарий, который происходил, и иногда выдергивают какие-то моменты, и вокруг этих моментов выстраивают свою логическую цепочку, а она далека от истины. И это часто происходит.

– То есть, он не предатель Украины и не скрытый сепаратист по вашему мнению?

– У меня были претензии, я тоже был чем-то недоволен. Но когда была война…

– Он и на митингах выступал…

– Тогда никто не понимал, что происходит. К сожалению, силовики не в состоянии были дать комплексную оценку и угроз, и действий. Поэтому каждый пытался что-то делать по своему разумению, как-то обхитрить этих обезумевших сторонников Новороссии.

Я не ходил туда, потому что они бы сразу меня прибили. А другие туда шли, но с той риторикой, чтобы подстроиться под общие настроения, а потом пытаться повлиять, перевернуть ситуацию изнутри.

Хотлубей мне писал три раза заявления об уходе, как и Лукьянченко. Мэр Донецка Лукьянченко два раза просился. Но я понимал, что если уходит Хотлубей или Лукьянченко, то все быстро рассыплется, потому что под ними — молодежь, которая явно симпатизировала сепаратистам. И я просил Юрьевича (Хотлубея — УП): «Останьтесь, несите этот крест. Я же взял на себя эту ответственность».

Я СКАЗАЛ ПОРОШЕНКО: Я ЧЕЛОВЕК КОМАНДЫ, НО ЭТО ЗНАЧИТ НЕ ОДИН ГОЛОС, ЭТО ДИАЛОГ

– В чем причина вашего конфликта с Порошенко?

– Ну как? Я был единственный губернатор, который критиковал свое начальство – и Порошенко, и Яценюка. Но я не просился на эту должность, меня просили, и изначально, когда я соглашался, у меня было два условия.

– Турчинов вас просил?

– Турчинов, Яценюк, тот же Чалый, там был Марчук, Тимошенко. И они все в один голос уговаривали: «Давай, давай, давай». Но в какую конфигурацию пригласили? Что все идут спасать страну.

Коломойский согласился, он даже сам предложил себя. А все клюнули на это, сказали: «Да». А потом на следующий день он говорит: «Я соглашусь…», а уже все чувствовали, что для них это было как спасательный круг, уже за него зацепились, уже не хочется бросаться.

«…Теперь я выставляю свои условия. Пусть Ярославский возглавит Харьковскую область, Ахметов – Донецкую область, Пинчук – Запорожскую (почему-то сам не пошел в Запорожскую, Пинчуку отдал), а Тарута – Луганскую». И они мне звонят, чтобы я пошел в Луганскую. Моя первая реакция: «Ну где я, и где губернаторство… Всю жизнь отказывался от этого». Они говорят: «Ну нет, спасать страну надо». Страну спасать – тогда хорошо.

Следующий раунд, 2 часа ночи… Звонят: «Ну, Ахметов не идет, но он тебя рекомендует». А чего он меня рекомендует? Я в Донецкой области не был персоной, воспринимаемой этим бомондом. Я был инакомыслящим и не сильно интегрированный во все, что там собиралось. Турчинов и Яценюк меня уговаривали.

Потом звонит Ринат: «Я тебя прошу, иди, надо спасать область, ты же кризисный управляющий. Нужно будет нам эти проблемы решить, я тебе буду помогать». Я еще три дня с этим внутри боролся.

Я поставил 2 условия: я формирую всю команду самостоятельно, и мне никого не присылают. На 70% только выполнили это обязательство. И второе условие: «Я имею право критиковать те глупости, которые вы будете делать. И чтобы вы понимали, у меня будет граница не только на Востоке с Россией, но и на Западе Запорожской и Днепропетровской области в отношении тех глупостей, которые вы будете делать».

Поэтому, с точки зрения моральной стороны, я сразу им об этом сказал. Другое дело, что Порошенко об этом не знал.

– А с Порошенко у вас не было разговора?

– Нет. Дело в том, что когда еще была избирательная кампания, и у меня спрашивали, я не стеснялся и говорил, что буду голосовать за Тимошенко, потому что она более государственный человек. И Порошенко…

– Запомнил…

– Нет, не запомнил. Мы с ним встретились до его избрания. Мы встретились у Пинчука. И Порошенко мне говорит: «Чего ты меня критикуешь?».

Я прямо в глаза и сказал: «У меня очень много вопросов как к бизнесмену, как к чиновнику, когда ты был министром экономики, потому что менее эффективного министра экономики, честно говоря, я не встречал до этого».

Я никогда не мог ни дозвониться по вопросам очень важным, и никто никогда с бизнесом не встречался, не консультировался. И насколько у меня была информация от премьера, кроме лоббирования своих интересов, больше ничем не было интересно заниматься. Я ему откровенно об этом сказал.

Он: «Нет, я думаю о стране… такие преобразования, у нас революция, все будет хорошо». Я говорю: «Я человек команды. Для меня государственные интересы выше всего. Я готов, условно говоря, забыть старую историю, объединиться и дружить вокруг новой истории. Мы должны научиться прощать все, что было в прошлом, потому что если мы будем бороться с прошлым, мы никогда не построим будущее». Договорились, пожали руки.

Я пришел на третий день после того, как он стал президентом, и сказал: «Петр Алексеевич, я человек команды. Вот если мы строим страну, можно на меня полностью рассчитывать. Но команда – это значит не один голос, это не монолог, это диалог. И мы должны объединяться вокруг этого».

– Но он вас очень быстро убрал, первым из всех губернаторов.

– Нет. Он до этого уже многих убрал. Он просто боялся Коломойского. Я когда пошел в Верховную раду, то сразу сказал, что не останусь губернатором. Ничего личного, нет. Мы хотим иметь другую страну, мы видим потенциал, этот потенциал не раскрывается, душа болит, спать не можем, и я не могу молчать – это же не правильно.

У МЕНЯ МНОГО ВОПРОСОВ К ЯЦЕНЮКУ

– Долго ли протянет, по вашему мнению, правящая коалиция в парламенте?

– По сути, ее идеологически нет. С кем ни говоришь, все не довольны тем, где мы есть, а еще мало кто понимает, где мы будем через полгода.

– Вы будете голосовать за отставку Яценюка, если этот вопрос будет подниматься?

– Я не голосовал и за его назначение, потому что у меня много было претензий к нему.

Он трубку от меня брал только первых две недели, после этого он трубку не брал, потому что я не сильно его хвалил. И я с ним говорил не как подчиненный и начальник, я с ним говорил, как человек, который в бизнесе, наверное, больше всех сделал в этой стране.

Более того, я по возрасту старше. И я создал с нуля компанию, а он прыгал-прыгал-прыгал с одного места на другое, нигде не дав конкретный результат. Поэтому первые две недели он еще трубку брал.

Правда, я звонил поздно, потому что я был все время «в полях», с народом встречался, в кабинет попадал около 12 часов ночи. Но Турчинов в 2-3 часа ночи брал трубку, а Яценюк через две недели уже не отвечал. Тут все горит, кипит, страсти, не понимаем, что дальше делать… А дальше – после 12 не звоните. Поэтому я не голосовал за это правительство.

Я же изначально понимал, к чему это приведет. Почему у меня была постоянная критика? Не потому, что мне персоналии не нравятся, мне конструкция сразу не нравилась. И в том числе в отношении Яценюка, как премьера – потому что до этого он ничего не показал, в самый тяжелый момент для страны.

Я днем работал, ночью на самолете летел в Киев, и ночью мы встречались у Турчинова в парламенте. И сидел Яценюк в уголочке, и что-то на телефоне набирает или читает, и вообще не вникает в суть вопроса. Очень много было вопросов к нему.

Во-вторых, в правительство пригласили людей без какого-либо опыта.

– Опытные министры времен Януковича довели страну до ручки. Поэтому это очень спорный тезис. Азаров у нас был опытный… Когда-то вы задавали этот вопрос Абромавичусу в Давосе: «Что лучше, человек, который с опытом, но может быть коррумпированным, или молодой, который не знает, как управлять?».

– Конечно, из двух конфигураций я выберу опытного.

– Это противоречит опыту всех реформ, начиная от польских, где пришел Бальцерович, заканчивая Саакашвили. Планы в Украине были такие же амбициозные – прорыв, новые люди, новый подход… Другое дело, что эти люди могут выдавать себя не за тех, кем являются.

– Первое – они не те, и у них не было в голове четкого портфеля для страны, что делать.

Я же говорю сейчас не как политик, я говорю как бизнесмен, который понимает, что могло бы быть сделано. Нужно было научиться у англичан и Германии, которые столкнулись с финансовым кризисом не меньшим, а даже большим, чем Украина. Но они из этого вышли.

– А у вас остался какой-то бизнес?

– Нет.

– Точно ничего?

– Ну точно! Мы для себя должны определить главный вектор развития нашей страны – то ли мы хотим жить по закону, то ли хотим жить по понятиям. Если по закону, то мы должны придерживаться закона, и не важно, кто из каких сил участвует в этом процессе.

Павел Шеремет, Севгиль Мусаева-Боровик, УП

Во второй части интервью читайте о сговоре олигархов, Гонтаревой и Яресько, а также о том, почему Яценюк не может быть премьером.Павел Шеремет, Севгиль Мусаева-Боровик.

Донецкий бизнесмен Сергей Тарута несколько лет подряд входил в первую десятку богатейших украинцев, редко давал интервью и комфортно чувствовал себя при любой власти.

Все поменялось, когда 2 года назад Таруту увлекла политика. Бизнесмен руководил Донецкой облгосадминистрацией в самый, наверное, сложный период – весной 2014 года, когда сепаратисты захватили часть области. После взаимной критики в октябре 2014 года Таруту уволили, вместо него областью поехал руководить генерал армии Александр Кихтенко.

Сейчас Тарута – народный депутат, избранный в Раду по округу в Мариуполе. Он утверждает, что расстался со всем своим бизнесом, главный офис его корпорации ИСД весной 2014 года был разграблен сепаратистами, и теперь служит штаб-квартирой для так называемого «министерства госбезопасности ДНР».

Летом нынешнего года Тарута стал инициатором встречи крупного и среднего бизнеса в отеле Hyatt, где в числе прочих присутствовали Ринат Ахметов, Василий Хмельницкий и Юрий Косюк.

Ее восприняли едва ли не как заговор олигархов против президента. Хотя сам Тарута утверждает, что ставил перед собой совершенно иные цели. Задача – выработать равные правила игры для бизнеса, которых бы он придерживался. В скором времени состоится еще одна такая встреча, говорит он.

Впрочем, на этом планы Таруты не заканчиваются. Несколько собеседников в АП и депутатском корпусе рассказывают о премьерских амбициях бизнесмена. Сейчас в парламенте вокруг Таруты формируется депутатская группа. Официально о создании нового межфракционного объединения депутатов должны объявить в ближайшее время.

Тарута рассказывает о выборах в Мариуполе, встрече олигархов, отношениях с Порошенко и Яценюком в своей резиденции на улице Ярославов Вал в Киеве. Несколько лет назад здание было захвачено рейдерами, но бизнесмену удалось отбить эту атаку. В кабинете горит камин и Тарута периодически подкидывает в огонь дрова.
Тарута может отвечать на вопросы часами, иллюстрируя их многочисленными историями из жизни.

– Что такого вы сделали в Мариуполе, что вся демократическая общественность на ушах и выборы приходится проводить отдельно от всей страны?

– Прежде всего, я Мариуполь спас от той беды, которая была осенью 2014 года. Благодаря тому, что мне дали возможность самостоятельно его патронировать – и освободить, и защищать.

Путин три раза в беседе с Петром Алексеевичем говорил: «У меня есть три стратегические цели – аэропорт, Дебальцево и Мариуполь».

В сентябре 2014 года на Мариуполь шли регулярные российские войска. Там стояли батареи, как по ниточке. В нюансах было видно, что это уже не наемники, которые пришли и до конца не понимают, как воевать эффективно – это были регулярные серьезные спецподразделения.

Тем не менее, мы устояли, хотя все было на волоске, и некоторые военные уже собирали вещи, уже пытались переезжать в Бердянск.

Прямой удар был очень сильный. Сначала снесли все подразделения наших пограничников. Начали массированный огонь с российской стороны на наш пограничный пункт, переход Новоазовск. Там было где-то 350 наших военных. Они снесли огнем этот пункт. Справа, около моря, тоже были наши блиндажи. Они уничтожили блиндажи. Потом зашло большое количество – на Мариуполь нападало 100 танков и 2 тысячи военных из спецподразделений. Батальон «Азов» сыграл большую роль, потому что уже военные колебались. Танки были буквально в трех километрах от Мариуполя.

– Почему они, на ваш взгляд, не решились зайти?

– Потому что, во-первых, ребята не убежали. Они надеялись, что массированное давление и близкий подход деморализует наших ребят, и они смогут въехать без сопротивления. На самом деле, часть действительно испугалась – руководство армии в Бердянск собиралось. Но основные наши силы не дрогнули.

– Почему вы не баллотировались в мэры Мариуполя?

– Меня постоянно губернатором приглашали. С 1991 года я постоянно был в резерве на губернатора, и все президенты предлагали мне пост губернатора Донецкой области – и Кучма, и Ющенко. Но это не мое, поэтому я отказывался.

Я занимался развитием бизнеса и хотел показать, что бизнес может быть с очень хорошей репутацией, он может достигать больших результатов, если у тебя есть репутация, есть хорошая команда и стратегия…

У МЕНЯ СВОЙ ПУТЬ, У АХМЕТОВА СВОЙ

– Один бизнесмен нам недавно говорил: «Я строил свой бизнес и не обращал внимания на те процессы, которые происходят в стране, и теперь вижу какую-то часть своей ответственности за то, что произошло». У вас нет такого ощущения, что вы не смогли, в итоге, сохранить бизнес по причине того, что эти события произошли в стране? И что вы были, возможно, не активным участником процесса?

– Нет, я с этим тезисом не согласен. Для меня всегда гражданская позиция была доминирующей по отношению к бизнес-позиции.

Я был первый, кто из постсоветского пространства приобрел активы в европейских странах. Я все время прорубал окно в Европу, в мир. Я хотел показать возможности Украины, и это было для меня очень важно.

Но когда Ющенко взял и слил контракт по газу – когда у нас был десятилетний контракт между Россией и Украиной с очень низкой ценой, ратифицированный двумя странами – я был единственным, кто поднялся среди бизнеса. Все катались на лыжах.

Пришел Сергей Лещенко, я ему позвонил, до этого мы не встречались и не были знакомы, и я дал первое интервью «Украинской правде». Это было 4 или 5 января 2006 года. Я тогда сказал, что это преступление перед народом. А ведь в тот момент от Ющенко у всех была эйфория.

– Как вы думаете, это сделали по газу за взятку или по глупости?

– Конечно, за взятку. Я же не наивный.

– Это была взятка президенту или исполнителям?

– Окружению. Потом печатали в газетах, что 350 миллионов было перечислено на компанию, которая была образована из Харькова в Эмиратах.

Я тогда не только выступил, а начал всех собирать. Звоню Пинчуку, звоню Ахметову, всем, говорю: «Ребята, страну сливают!». Все крупные бизнесмены отказались ввязываться в это.

Начал звонить политическим партиям, все тоже отморозились – коммунисты, социалисты. Я говорю: «Вы понимаете, что по уровню разрушения и ущерба для страны это несопоставимо с тем, что было до этого, потому что это десятки миллиардов? Пострадают не олигархи, олигархи всегда выживут, у них есть возможность. Народ простой пострадает». Кстати, тогда только Тимошенко включилась и помогала.

– А через несколько лет сама подписала еще более невыгодный газовый контракт…

– Это отдельная тема, к которой у меня тоже есть вопросы. Но тогда наша корпорация подала в суд на Ющенко, и мы выиграли первую инстанцию, что этот контракт был заключен не по процедуре.

Я не видел в политике эту миссию, я никогда не занимался политикой. Мне даже Янукович предлагал быть первым вице-премьером. Я сказал: «Нет, у нас разные взгляды на будущее Украины…»

– Но тень Ахметова вас всегда сопровождает почему-то…

– Кто эту тень создал? Ее создали журналисты, не более того. Где я и где Ахметов? Я — из Мариуполя, я вырос из завода, дошел от мастера до руководителя внешнеэкономической деятельности. Я Ахметова вообще никогда не видел и не знал.

У меня свой путь, у Ахметова свой. Но понятно, что Донбасс – одно пространство. Я был когда-то и футболистом, и потом — велосипедистом. Естественно, футбол для меня – тоже что-то родное, мы пересекались.

– Вас связывают с ним потому, например, что вы были губернатором и Мариуполем отдельно занимались, а там у Ахметова активы и большие интересы. Поэтому считается, что вы работаете в пользу Ахметова на тех же выборах.

– Я работаю в пользу мариупольцев. Это мой город, я там родился и крестился, и дети, и мама, и брат, и семья, и мой дом там. Я там прописан до сегодняшнего дня и там голосую. Еще, слава богу, ни одни выборы я не пропустил, всегда к этому относился с большой ответственностью.

Так случилось, что Ахметов приобрел два самых крупных предприятия Мариуполя. В принципе, это процентов 40-50 трудовых ресурсов. И позиция заводов всегда доминировала в городе. До этого была конструкция, когда «Азовсталь» был у одного собственника, завод Ильича – у другого собственника, «Азовмаш» – у третьего. Был еще Коксохим – у четвертого, порт, судоремонтный завод. И естественно, не было доминирования ни одной личности, ни одной группы в городском пространство.

А сейчас, естественно, осталось поле у одной группы.

Моя позиция была в том, я говорил об этом Ринату, что это неправильно, если будет мэром человек из его системы. У них и так будет большинство в городском совете. Нужно сбалансировать, чтобы был нейтральный человек. Таким человеком, который устраивал бы всех – это человек, который раньше работал на «Азовстали», и за него я буду голосовать – за Григория Шекулу.

Он был начальником самого крупного толстолистового цеха, он отдал часть жизни на «Азовстали». Потом ушел в бизнес, уехал в Чехию, занимался бизнесом там и в Мариуполе, вернулся обратно. Семья его была все время в Мариуполе. И в тяжелый момент его попросили возглавить Горгаз. Я еще работал вместе с ним.

Ахметов говорит, что его завод дает огромные деньги городу, но они не уверены, что эти деньги максимально эффективно используются. Более того, они — самые большие налогоплательщики. Деньги в городе – это не деньги чиновников, а деньги налогоплательщиков. И они хотят, чтобы эти деньги налогоплательщиков максимально эффективно инвестировались в развитие города.

В принципе, с точки зрения практического, прагматического подхода, это правильно. Но с точки зрения баланса сил, политической конструкции, когда одна сила доминирует полностью – это неправильно, тем более, когда это будет находиться еще в противоречии с действующей областной властью, с государственной властью. От этого пострадает Мариуполь.

Я говорю Ахметову: «Но потом все проблемы Мариуполя будут твои проблемы, это неправильно».

– Он вас не послушался…

– У них всегда было свое мнение. Я мог высказывать свою позицию, но это не означает, что они ее примут. У меня другого ресурса, кроме репутации у мариупольцев и большого доверия, нет. Я не могу прийти на завод и сказать: «Заводчане, я считаю, что должно быть так, а не иначе «.

– Вам тогда Ахметов говорил, что поможет. Он вам помог или нет? Какая вообще его роль в этих событиях? Многие говорят, что, если бы Ахметов тогда что-то сделал, ситуация развивалась бы по-другому.

– Если вернуться в март-апрель 2014 года, то мы не понимали после Крыма, что будет реально военный конфликт. Мы думали, что достаточно переубедить эту массу в Донецке и все успокоится. У меня у самого была сразу же естественная реакция: «Ринат, а ну давай, повлияй».

Он честно сказал: «Я был здесь авторитетным для многих 15 лет назад. Тогда, когда я заходил в ресторан, все вставали и смотрели на меня. И садились только тогда, когда я садился. А когда я сейчас захожу в ресторан, все сидят: «Эй, привет, Ринат». У меня болельщики, фанаты, много уважаемых людей, но часть того мира, в который мог сейчас прийти, он уже давно самостоятельный».

Более того, я думал сразу привлечь боксерские клубы, думал, они будут защищать лучше. Понятно, не бесплатно.

– То есть, хотели сделать этаких «патриотических титушек»?

– Да, с этим безобразием надо бороться их же методами. И когда я обратился, оказалось, что они все уже куплены товарищами из России. Те, кто приехал из Крыма, начали реализовывать крымский сценарий и на Донбассе.

И сегодня, когда говорят: «Почему это случилось в Донецкой и Луганской области, а в других областях не случилось?»… Дорогие мои, сценарий разворачивался только в Донецкой и Луганской областях. Сначала в Донецкой, а потом перекинулся на Луганскую область.

– И в Харькове было…

– И в Харькове, но там рассчитывали только на внутренние ресурсы. Там не были заброшены все, кто делал в Крыму идеологический, организационный подрыв, кто учился…

– Есть фотографии, где Моторола в Харькове на митинге стоит.

– Но там не было «зеленых человечков». Там не было переброса вооружения.

В принципе, и в Донецкой области тоже рассчитывали, что внутренний протест будет не 10-15 тысяч максимально, а миллионы за Новороссию выйдут. Они рассчитывали, что поднимется весь народ.

В России рассчитывали, что депутаты примут решение о референдуме, и так далее. Ни один поссовет, ни райсовет, ни госсовет, ни облсовет не приняли тот сценарий, на который рассчитывали в Москве. Дальше пошло силовое влияние.

– Ахметов потратил огромные усилия на то, чтобы в общественном мнении стать царем Донбасса. Он на этом сделал деньги, и между именем Януковича и именем Ахметова многие ставят знак равенства. Но после того, как Донбасс был потерян для Украины, Ахметов не может рассчитывать на былое уважение в определенных кругах. Он должен был либо покаяться, либо бежать из страны, как члены команды Януковича. А он продолжает финансировать Оппозиционный блок, заигрывать с сепаратистами, играть и там, и здесь. И в Москву он ездит.

– В отношении Ахметова история расставит все на свои места. Потому что нужно давать оценку не тогда, когда очень ранимое восприятие, которое не всегда на 100% отвечает реальной ситуации.

У него не было тех средств и оружия, чтобы победить, если украинская армия не победила. Спецназ же приезжал в Донецк вместе с Гелетеем и Яремой. Мы их кормили, поили, ждали от них штурма. Я надеялся в первый день, что они возьмут – не взяли, второй день – не взяли, третий день, десять дней, и потом сказали: «Нет, мы не штурмовики, это не наша специализация, «Альфы» нету», — и уехали ни с чем.

Да, по узнаваемости Ахметов был даже выше, чем Янукович. Это правда. И, безусловно, есть ответственность за всех, кто находился там и кто занял, может быть, не самую активную позицию. Но сказать, что он не помогал, нельзя.

– Но до сих пор деятели Оппозиционного блока ведут себя как женщины легкого поведения. Они и сейчас на прямой вопрос «Россия – агрессор или нет?» не дают прямого ответа, начинают юлить и выкручиваться. Оппозиционный блок – это же Ахметов.

– Я с этим согласен. Но Оппозиционный блок – это не только Ахметов. Я думаю, что он тоже должен сделать из этого выводы. Его сопричастность с Оппозиционным блоком – это очень плохо.

Но смотрите, за Порошенко как за символ новых изменений и ожиданий новых изменений отдали 34% в Донецкой области. То есть, люди хотят мира, хотят хорошей нормальной жизни.

Вокруг Донбасса сформировали очень негативную картину восприятия. Это тоже незаслуженно. Донбасс еще в Советском Союзе – это горняки, шахтеры, машиностроители, энергетики, высшая заработная плата, это символы.

– Знаете, почему такое отношение к Донбассу? Потому что Оппозиционный блок кричит: «Мы – Донбасс» и играет в сепаратистские игры.

– Не весь Донбасс является сторонником Оппозиционного блока. И брать на себя эту миссию – неправильно.
Более того, я так понимаю, что это не наше, а американское ноу-хау, они назвали новую структуру Оппозиционным блоком, чем сразу дискредитировали саму оппозицию.

В МАРИУПОЛЕ Я НИ ЗА КОГО НЕ АГИТИРУЮ

– Ахметов стоит за Бойченко. Его никто в городе не знал, его взяли только потому, что его фамилия созвучна с фамилией Бойко, которого в городе уважают. Это раскручивание человека на ровном месте.

– Я не думаю, что это потому, что она созвучна. Бойченко молодой, хорошая команда ожидается с ним.

В идеологии правильно объединить два завода. Еще в Советском Союзе думали, как объединить два завода, и они рассматривали возможность, чтобы директор комбината Ильича Зинченко пошел баллотироваться на должность мэра. Тогда вообще было бы беспрекословно, у него репутация хорошая. Но Зинченко не захотел. Они начали искать ему замену. Но они не искали в городе, а искали кандидата со своей среды, которому бы доверяли и контролировали.

– А чем их не устраивает тот кандидат, за которого вы агитируете?

– Я не агитирую, нет. Я даже ни разу не приехал и не стал пытаться как-то надавить. Пусть честная конкуренция определит, кто же сильнее.

Они сделали социологию. Есть Бойченко, у которого рейтинг был, узнаваемость 20%, и есть Юрий Тарнавский, у которого 20% было железно, но Тарнавский для Мариуполя – это большая проблема.

У него бизнес в городе, он монополист по двум направлениям бизнеса. И у него же была история с фотографиями, с братьями Кузьменко, с Аксеновым. Он же вышел в Киеве на кастинг, еще когда были парламентские выборы. Он тогда очень сильно хотел быть депутатом. Предложил себя Блоку Петра Порошенко.

Там посмотрели, узнали о том, что есть компрометирующие факты, быстренько отказались. Потом договорились во фракции Ляшко. И Ляшко уже ему подтвердил. Был какой-то проходной у него номер. Потом им тоже показали эти фотографии, и они сразу отказались от этого кандидата.

После этого, по моей информации, не знаю, насколько она объективна, Тарнавский попытался поехать в Днепропетровск и предложить себя уже Коломойскому.

Коломойский сказал: «Где я и где Мариуполь? Не буду я сражаться с Тарутой. Он меня критикует, но я более-менее нормально к нему отношусь. Иди, разбирайся сам». И тогда ему Бойко сказал — он же муж внучки Бойко: «Занимайся бизнесом, я тебе это все дам, и не лезь в политику, не мешай. Чего тебя тянет туда?».

– АП, насколько известно, вообще рассматривала вариант не проводить выборы в Мариуполе…

– Изначально это была позиция, которую неоднократно озвучивал нынешний губернатор, что необходимо, чтобы сначала война закончилась, а потом уже были выборы. Но, на самом деле, когда была война, и была в сильном разгаре, мы все-таки проводили президентские выборы.

И очень многие представители окружных комиссий, которых я уговаривал, реально пострадали – им поджигали дома, в одном районе убили женщину, многих своровали. И, тем не менее, я понимал, что если мы не проведем голосование в Мариуполе, то президент у нас не будет легитимен.

Более того, мне тогда Турчинов и Яценюк говорили: «Не надо, это большие риски». Я настаивал: «Нет, будем проводить, потому что по-другому нельзя». Все остальное потом уже не было опасно, парламентские выборы прошли без эксцессов.

– Нет ли теперь двоевластия и троевластия в Мариуполе? Есть губернатор, есть Ахметов и вы со своей командой. В Мариуполе вообще кто главный?

– Если в целом, то на область влияет областная власть. И сегодня Жебривский не сильно контактирует с Ахметовым, в области влияние Ахметова минимальное. Что касается местных территорий, то, естественно, там большое влияние имеет еще и мэр, председатель района и депутатский корпус. И сказать, что нынешний мэр Хотлубей –ставленник Ахметова, нельзя… Это не так, и там тоже возникают искры.

– А почему Хотлубей не пошел на выборы сейчас?

– Первое – возраст уже. Второе – он прошел такие события и такие стрессы, что не позавидуешь… Здесь очень многие судят по действиям, не понимая всю режиссуру и сценарий, который происходил, и иногда выдергивают какие-то моменты, и вокруг этих моментов выстраивают свою логическую цепочку, а она далека от истины. И это часто происходит.

– То есть, он не предатель Украины и не скрытый сепаратист по вашему мнению?

– У меня были претензии, я тоже был чем-то недоволен. Но когда была война…

– Он и на митингах выступал…

– Тогда никто не понимал, что происходит. К сожалению, силовики не в состоянии были дать комплексную оценку и угроз, и действий. Поэтому каждый пытался что-то делать по своему разумению, как-то обхитрить этих обезумевших сторонников Новороссии.

Я не ходил туда, потому что они бы сразу меня прибили. А другие туда шли, но с той риторикой, чтобы подстроиться под общие настроения, а потом пытаться повлиять, перевернуть ситуацию изнутри.

Хотлубей мне писал три раза заявления об уходе, как и Лукьянченко. Мэр Донецка Лукьянченко два раза просился. Но я понимал, что если уходит Хотлубей или Лукьянченко, то все быстро рассыплется, потому что под ними — молодежь, которая явно симпатизировала сепаратистам. И я просил Юрьевича (Хотлубея — УП): «Останьтесь, несите этот крест. Я же взял на себя эту ответственность».

Я СКАЗАЛ ПОРОШЕНКО: Я ЧЕЛОВЕК КОМАНДЫ, НО ЭТО ЗНАЧИТ НЕ ОДИН ГОЛОС, ЭТО ДИАЛОГ

– В чем причина вашего конфликта с Порошенко?

– Ну как? Я был единственный губернатор, который критиковал свое начальство – и Порошенко, и Яценюка. Но я не просился на эту должность, меня просили, и изначально, когда я соглашался, у меня было два условия.

– Турчинов вас просил?

– Турчинов, Яценюк, тот же Чалый, там был Марчук, Тимошенко. И они все в один голос уговаривали: «Давай, давай, давай». Но в какую конфигурацию пригласили? Что все идут спасать страну.

Коломойский согласился, он даже сам предложил себя. А все клюнули на это, сказали: «Да». А потом на следующий день он говорит: «Я соглашусь…», а уже все чувствовали, что для них это было как спасательный круг, уже за него зацепились, уже не хочется бросаться.

«…Теперь я выставляю свои условия. Пусть Ярославский возглавит Харьковскую область, Ахметов – Донецкую область, Пинчук – Запорожскую (почему-то сам не пошел в Запорожскую, Пинчуку отдал), а Тарута – Луганскую». И они мне звонят, чтобы я пошел в Луганскую. Моя первая реакция: «Ну где я, и где губернаторство… Всю жизнь отказывался от этого». Они говорят: «Ну нет, спасать страну надо». Страну спасать – тогда хорошо.

Следующий раунд, 2 часа ночи… Звонят: «Ну, Ахметов не идет, но он тебя рекомендует». А чего он меня рекомендует? Я в Донецкой области не был персоной, воспринимаемой этим бомондом. Я был инакомыслящим и не сильно интегрированный во все, что там собиралось. Турчинов и Яценюк меня уговаривали.

Потом звонит Ринат: «Я тебя прошу, иди, надо спасать область, ты же кризисный управляющий. Нужно будет нам эти проблемы решить, я тебе буду помогать». Я еще три дня с этим внутри боролся.

Я поставил 2 условия: я формирую всю команду самостоятельно, и мне никого не присылают. На 70% только выполнили это обязательство. И второе условие: «Я имею право критиковать те глупости, которые вы будете делать. И чтобы вы понимали, у меня будет граница не только на Востоке с Россией, но и на Западе Запорожской и Днепропетровской области в отношении тех глупостей, которые вы будете делать».

Поэтому, с точки зрения моральной стороны, я сразу им об этом сказал. Другое дело, что Порошенко об этом не знал.

– А с Порошенко у вас не было разговора?

– Нет. Дело в том, что когда еще была избирательная кампания, и у меня спрашивали, я не стеснялся и говорил, что буду голосовать за Тимошенко, потому что она более государственный человек. И Порошенко…

– Запомнил…

– Нет, не запомнил. Мы с ним встретились до его избрания. Мы встретились у Пинчука. И Порошенко мне говорит: «Чего ты меня критикуешь?».

Я прямо в глаза и сказал: «У меня очень много вопросов как к бизнесмену, как к чиновнику, когда ты был министром экономики, потому что менее эффективного министра экономики, честно говоря, я не встречал до этого».

Я никогда не мог ни дозвониться по вопросам очень важным, и никто никогда с бизнесом не встречался, не консультировался. И насколько у меня была информация от премьера, кроме лоббирования своих интересов, больше ничем не было интересно заниматься. Я ему откровенно об этом сказал.

Он: «Нет, я думаю о стране… такие преобразования, у нас революция, все будет хорошо». Я говорю: «Я человек команды. Для меня государственные интересы выше всего. Я готов, условно говоря, забыть старую историю, объединиться и дружить вокруг новой истории. Мы должны научиться прощать все, что было в прошлом, потому что если мы будем бороться с прошлым, мы никогда не построим будущее». Договорились, пожали руки.

Я пришел на третий день после того, как он стал президентом, и сказал: «Петр Алексеевич, я человек команды. Вот если мы строим страну, можно на меня полностью рассчитывать. Но команда – это значит не один голос, это не монолог, это диалог. И мы должны объединяться вокруг этого».

– Но он вас очень быстро убрал, первым из всех губернаторов.

– Нет. Он до этого уже многих убрал. Он просто боялся Коломойского. Я когда пошел в Верховную раду, то сразу сказал, что не останусь губернатором. Ничего личного, нет. Мы хотим иметь другую страну, мы видим потенциал, этот потенциал не раскрывается, душа болит, спать не можем, и я не могу молчать – это же не правильно.

У МЕНЯ МНОГО ВОПРОСОВ К ЯЦЕНЮКУ

– Долго ли протянет, по вашему мнению, правящая коалиция в парламенте?

– По сути, ее идеологически нет. С кем ни говоришь, все не довольны тем, где мы есть, а еще мало кто понимает, где мы будем через полгода.

– Вы будете голосовать за отставку Яценюка, если этот вопрос будет подниматься?

– Я не голосовал и за его назначение, потому что у меня много было претензий к нему.

Он трубку от меня брал только первых две недели, после этого он трубку не брал, потому что я не сильно его хвалил. И я с ним говорил не как подчиненный и начальник, я с ним говорил, как человек, который в бизнесе, наверное, больше всех сделал в этой стране.

Более того, я по возрасту старше. И я создал с нуля компанию, а он прыгал-прыгал-прыгал с одного места на другое, нигде не дав конкретный результат. Поэтому первые две недели он еще трубку брал.

Правда, я звонил поздно, потому что я был все время «в полях», с народом встречался, в кабинет попадал около 12 часов ночи. Но Турчинов в 2-3 часа ночи брал трубку, а Яценюк через две недели уже не отвечал. Тут все горит, кипит, страсти, не понимаем, что дальше делать… А дальше – после 12 не звоните. Поэтому я не голосовал за это правительство.

Я же изначально понимал, к чему это приведет. Почему у меня была постоянная критика? Не потому, что мне персоналии не нравятся, мне конструкция сразу не нравилась. И в том числе в отношении Яценюка, как премьера – потому что до этого он ничего не показал, в самый тяжелый момент для страны.

Я днем работал, ночью на самолете летел в Киев, и ночью мы встречались у Турчинова в парламенте. И сидел Яценюк в уголочке, и что-то на телефоне набирает или читает, и вообще не вникает в суть вопроса. Очень много было вопросов к нему.

Во-вторых, в правительство пригласили людей без какого-либо опыта.

– Опытные министры времен Януковича довели страну до ручки. Поэтому это очень спорный тезис. Азаров у нас был опытный… Когда-то вы задавали этот вопрос Абромавичусу в Давосе: «Что лучше, человек, который с опытом, но может быть коррумпированным, или молодой, который не знает, как управлять?».

– Конечно, из двух конфигураций я выберу опытного.

– Это противоречит опыту всех реформ, начиная от польских, где пришел Бальцерович, заканчивая Саакашвили. Планы в Украине были такие же амбициозные – прорыв, новые люди, новый подход… Другое дело, что эти люди могут выдавать себя не за тех, кем являются.

– Первое – они не те, и у них не было в голове четкого портфеля для страны, что делать.

Я же говорю сейчас не как политик, я говорю как бизнесмен, который понимает, что могло бы быть сделано. Нужно было научиться у англичан и Германии, которые столкнулись с финансовым кризисом не меньшим, а даже большим, чем Украина. Но они из этого вышли.

– А у вас остался какой-то бизнес?

– Нет.

– Точно ничего?

– Ну точно! Мы для себя должны определить главный вектор развития нашей страны – то ли мы хотим жить по закону, то ли хотим жить по понятиям. Если по закону, то мы должны придерживаться закона, и не важно, кто из каких сил участвует в этом процессе.

Павел Шеремет, Севгиль Мусаева-Боровик, УП

Во второй части интервью читайте о сговоре олигархов, Гонтаревой и Яресько, а также о том, почему Яценюк не может быть премьером.

Сергей Тарута: Нет голоса Донбасса – есть голос КремляСергей Тарута: Нет голоса Донбасса – есть голос Кремля

Ярослав Назар, Роман Губа, для «Главкома».
Промышленник Сергей Тарута говорит, что никогда не стремился во власть, но в начале марта 2014 года согласился стать главой Донецкой областной государственной администрации. На него возлагали такие же надежды, как на Игоря Коломойского в Днепропетровске: свой человек на Донбассе, богатый и влиятельный бизнесмен должен был усмирить сепаратистов. Но получилось иначе: пролилась кровь, началась война, ОГА переехала в Мариуполь. Впоследствии, выиграв выборы в одном из мариупольских мажоритарных округов, Тарута стал народным депутатом. Теперь он утверждает, что войну можно было предотвратить, если бы Киев вовремя прислушался к его советам.

Лекцию о ситуации в стране и на Донбассе Сергей Тарута прочитал в Украинском католическом университете во Львове.

То, что произошло на Донбассе, — это российская спецоперация. Кремлю не нужна успешная Украина. Они поняли, что на Майдане был сделан осознанный и однозначный выбор в пользу интеграции с Европейским Союзом, где Украина могла бы стать успешнее России. Естественно, главной задачей Кремля стало не допустить такого сценария. Бескровная и быстрая оккупация Крыма стала толчком для продвижения идеи «Новороссии» и переноса военных действий на Донбасс. Теперь России нужен замороженный конфликт, чтобы у людей не было других возможностей обеспечить себя, кроме как идти воевать.

Могли ли мы избежать такой кровавой развязки и стольких смертей? Да, если бы у нас изначально была чёткая стратегия действий, и ситуация была управляемой. На примере Мариуполя стало ясно: не важно, сколько боевиков и какое у них вооружение. Мы в состоянии им противодействовать. Сейчас нужно возводить оборонительные укрепления, и когда боевики поймут, что не смогут продвинуться дальше, появится шанс наладить переговорный процесс. Он будет болезненным, но без переговоров невозможно добиться перекрытия российской границы и остановить потоки оружия для боевиков.

Донбасс не может быть Приднестровьем, Южной Осетией или Абхазией: это сельскохозяйственные территории, а Донбасс – индустриальная. С точки зрения экономики, думаю, Донбасс самостоятельно справится с этой проблемой. Надеюсь, что промышленный потенциал не будет разрушен. Хотя уже сейчас многие предприятия режут на металлолом – это бизнес боевиков.
Часть уехавших оттуда уже не вернётся. По моим оценкам, примерно половина готова вернуться обратно, остальные уже прижились на новых местах. Поэтому населения на Донбассе станет меньше.

Мне уже лет пятнадцать предлагали быть губернатором. Уговаривали и в этот раз, но я тянул время, потому что никогда не видел себя во власти. Но, когда Россия захватила Крым, я понял, чем это грозит стране. Понял, что война может быть вполне реальной, хотя ещё верил, что её можно избежать, урегулировав протестные движения. Пришлось выбирать между комфортной жизнью для себя вне власти и страной. Я согласился, и мы с моей командой поехали в Донецк.

80% жителей Донбасса желали присоединиться к России. Таков был результат социологического опроса, который провели по моему поручению сразу после нашего приезда. Как это изменить? Общением, новыми тезисами и целями. За полтора месяца работы нам удалось уменьшить этот процент. Но началась война, и у нас не было инструментов влияния на ситуацию. Мы просто старались помочь всем, кто стал заложником этой беды.

Если бы Киев слушал нас больше, мы бы эффективнее сработали. Но власть не прислушалась к нашим советам. Единственным городом на Донбассе, где нам дали самостоятельно принимать решения, стал Мариуполь. Три человека – я, Арсен Аваков и Андрей Билецкий, — разработали операцию, чтобы сделать захват города невозможным. Если бы Мариуполь был взят, стремление России прорубить коридор в Крым никто бы уже не остановил. Но эту угрозу мы предотвратили.

В апреле (2014 года) в Донецк приехало пятьсот спецназовцев. Вице-премьер Виталий Ярема прилетел в город с чёткой задачей: освободить областную государственную администрацию. Донецкая милиция в этом участия не принимала. Демонстрантов пытались уговорить отступить. Ринат Ахметов поехал туда и пытался проводить переговоры, но его никто не услышал. Операцию по зачистке администрации назначили на половину пятого утра, но она была не до конца разработана. Её несколько раз откладывали, и в конце концов было уже поздно.

Силовая зачистка не решила бы проблему. К тому времени на Донбассе уже были боевики и лидеры подрывных групп. Они просто начали бы всё в другом месте. Я говорил руководству страны, что необходимо противодействовать диверсии. С помощью спецназа можно было найти и нейтрализовать боевиков, интегрироваться в их среду и понимать, что и как происходит. К сожалению, законодательство не позволяло использовать спецназ.

Россия вливает огромные деньги в пропаганду. Мы видели, что по российскому телевидению, рассказывая о Донбассе, делали даже вставки из боевых действий, происходящих в Африке. Когда обстреливали мирные районы, через минуту там появлялись журналисты, ужесточали картинку и даже рассказывали, что губернатор кушает детей на завтрак.

На оккупированных территориях нет украинских средств массовой информации. Боевики в первую очередь захватили телевышки, чтобы управлять передачей информации. Теперь донести на оккупированную часть Донбасса правду очень сложно. Следует срочно установить вышки вдоль буферной зоны и передавать информацию с украинской стороны, чтобы жители цеплялись за что-то.

Правду до конца показывать не нужно. Важно формировать ещё и правильное восприятие армии и добровольческих батальонов. Там, как и в любой войне, бывают не только проявления смелости, патриотизма и профессионализма. Знать эту ситуацию до конца обществу не следует. А на оккупированную территорию очень важно подавать правильный контент.

Военное положение помогло бы консолидировать общество. Скорее всего, руководство государства не объявило его, потому что боялось спровоцировать российскую интервенцию. Но я считаю, что и без военного положения мы можем эффективно противостоять этой агрессии.
Первые Минские соглашения были неэффективны. Не было понятно, кто их должен выполнять. Формат вторых был иной – в них принимали участие западные государства и президент России. Украина и Запад пытались настоять на главном пункте — контроле украинско-российской границы, но Россия этого не хотела, потому что конфликт бы сразу исчерпался.

Мы должны цепляться за эту возможность мирного урегулирования. На мой взгляд, в Минских соглашениях не хватает ответственности сторон. Если Россия защищает боевиков, пусть несёт за их действия ответственность перед мировым сообществом. А Германия и Франция должны отвечать за соблюдение договорённостей украинской стороной.

Я не вижу предпосылок для быстрого урегулирования ситуации. Но лучше ответ на вопрос о том, когда всё закончится, знает Владимир Владимирович. Главный сценарий идёт из Кремля, и, насколько мне известно, в окружении Путина есть партия войны и партия мира. Они борются между собой, и первая пока побеждает.
Источник: http://glavcom.ua/articles/29048.htmlЯрослав Назар, Роман Губа, для «Главкома».
Промышленник Сергей Тарута говорит, что никогда не стремился во власть, но в начале марта 2014 года согласился стать главой Донецкой областной государственной администрации. На него возлагали такие же надежды, как на Игоря Коломойского в Днепропетровске: свой человек на Донбассе, богатый и влиятельный бизнесмен должен был усмирить сепаратистов. Но получилось иначе: пролилась кровь, началась война, ОГА переехала в Мариуполь. Впоследствии, выиграв выборы в одном из мариупольских мажоритарных округов, Тарута стал народным депутатом. Теперь он утверждает, что войну можно было предотвратить, если бы Киев вовремя прислушался к его советам.

Лекцию о ситуации в стране и на Донбассе Сергей Тарута прочитал в Украинском католическом университете во Львове.

То, что произошло на Донбассе, — это российская спецоперация. Кремлю не нужна успешная Украина. Они поняли, что на Майдане был сделан осознанный и однозначный выбор в пользу интеграции с Европейским Союзом, где Украина могла бы стать успешнее России. Естественно, главной задачей Кремля стало не допустить такого сценария. Бескровная и быстрая оккупация Крыма стала толчком для продвижения идеи «Новороссии» и переноса военных действий на Донбасс. Теперь России нужен замороженный конфликт, чтобы у людей не было других возможностей обеспечить себя, кроме как идти воевать.

Могли ли мы избежать такой кровавой развязки и стольких смертей? Да, если бы у нас изначально была чёткая стратегия действий, и ситуация была управляемой. На примере Мариуполя стало ясно: не важно, сколько боевиков и какое у них вооружение. Мы в состоянии им противодействовать. Сейчас нужно возводить оборонительные укрепления, и когда боевики поймут, что не смогут продвинуться дальше, появится шанс наладить переговорный процесс. Он будет болезненным, но без переговоров невозможно добиться перекрытия российской границы и остановить потоки оружия для боевиков.

Донбасс не может быть Приднестровьем, Южной Осетией или Абхазией: это сельскохозяйственные территории, а Донбасс – индустриальная. С точки зрения экономики, думаю, Донбасс самостоятельно справится с этой проблемой. Надеюсь, что промышленный потенциал не будет разрушен. Хотя уже сейчас многие предприятия режут на металлолом – это бизнес боевиков.
Часть уехавших оттуда уже не вернётся. По моим оценкам, примерно половина готова вернуться обратно, остальные уже прижились на новых местах. Поэтому населения на Донбассе станет меньше.

Мне уже лет пятнадцать предлагали быть губернатором. Уговаривали и в этот раз, но я тянул время, потому что никогда не видел себя во власти. Но, когда Россия захватила Крым, я понял, чем это грозит стране. Понял, что война может быть вполне реальной, хотя ещё верил, что её можно избежать, урегулировав протестные движения. Пришлось выбирать между комфортной жизнью для себя вне власти и страной. Я согласился, и мы с моей командой поехали в Донецк.

80% жителей Донбасса желали присоединиться к России. Таков был результат социологического опроса, который провели по моему поручению сразу после нашего приезда. Как это изменить? Общением, новыми тезисами и целями. За полтора месяца работы нам удалось уменьшить этот процент. Но началась война, и у нас не было инструментов влияния на ситуацию. Мы просто старались помочь всем, кто стал заложником этой беды.

Если бы Киев слушал нас больше, мы бы эффективнее сработали. Но власть не прислушалась к нашим советам. Единственным городом на Донбассе, где нам дали самостоятельно принимать решения, стал Мариуполь. Три человека – я, Арсен Аваков и Андрей Билецкий, — разработали операцию, чтобы сделать захват города невозможным. Если бы Мариуполь был взят, стремление России прорубить коридор в Крым никто бы уже не остановил. Но эту угрозу мы предотвратили.

В апреле (2014 года) в Донецк приехало пятьсот спецназовцев. Вице-премьер Виталий Ярема прилетел в город с чёткой задачей: освободить областную государственную администрацию. Донецкая милиция в этом участия не принимала. Демонстрантов пытались уговорить отступить. Ринат Ахметов поехал туда и пытался проводить переговоры, но его никто не услышал. Операцию по зачистке администрации назначили на половину пятого утра, но она была не до конца разработана. Её несколько раз откладывали, и в конце концов было уже поздно.

Силовая зачистка не решила бы проблему. К тому времени на Донбассе уже были боевики и лидеры подрывных групп. Они просто начали бы всё в другом месте. Я говорил руководству страны, что необходимо противодействовать диверсии. С помощью спецназа можно было найти и нейтрализовать боевиков, интегрироваться в их среду и понимать, что и как происходит. К сожалению, законодательство не позволяло использовать спецназ.

Россия вливает огромные деньги в пропаганду. Мы видели, что по российскому телевидению, рассказывая о Донбассе, делали даже вставки из боевых действий, происходящих в Африке. Когда обстреливали мирные районы, через минуту там появлялись журналисты, ужесточали картинку и даже рассказывали, что губернатор кушает детей на завтрак.

На оккупированных территориях нет украинских средств массовой информации. Боевики в первую очередь захватили телевышки, чтобы управлять передачей информации. Теперь донести на оккупированную часть Донбасса правду очень сложно. Следует срочно установить вышки вдоль буферной зоны и передавать информацию с украинской стороны, чтобы жители цеплялись за что-то.

Правду до конца показывать не нужно. Важно формировать ещё и правильное восприятие армии и добровольческих батальонов. Там, как и в любой войне, бывают не только проявления смелости, патриотизма и профессионализма. Знать эту ситуацию до конца обществу не следует. А на оккупированную территорию очень важно подавать правильный контент.

Военное положение помогло бы консолидировать общество. Скорее всего, руководство государства не объявило его, потому что боялось спровоцировать российскую интервенцию. Но я считаю, что и без военного положения мы можем эффективно противостоять этой агрессии.
Первые Минские соглашения были неэффективны. Не было понятно, кто их должен выполнять. Формат вторых был иной – в них принимали участие западные государства и президент России. Украина и Запад пытались настоять на главном пункте — контроле украинско-российской границы, но Россия этого не хотела, потому что конфликт бы сразу исчерпался.

Мы должны цепляться за эту возможность мирного урегулирования. На мой взгляд, в Минских соглашениях не хватает ответственности сторон. Если Россия защищает боевиков, пусть несёт за их действия ответственность перед мировым сообществом. А Германия и Франция должны отвечать за соблюдение договорённостей украинской стороной.

Я не вижу предпосылок для быстрого урегулирования ситуации. Но лучше ответ на вопрос о том, когда всё закончится, знает Владимир Владимирович. Главный сценарий идёт из Кремля, и, насколько мне известно, в окружении Путина есть партия войны и партия мира. Они борются между собой, и первая пока побеждает.
Источник: http://glavcom.ua/articles/29048.html

«Все подступы к Мариуполю защищены. Будем давать по зубам»«Все подступы к Мариуполю защищены. Будем давать по зубам»

Павел Каныгин.
Экс-губернатор Донецкой области Сергей ТАРУТА — о том, как год назад власти упустили начало войны в Донбассе и что делать теперь, чтобы не потерять контроль над Мариуполем.

Год назад в разгар мятежа — захвата райотделов милиции по всей области и обладминистрации в самом Донецке — бизнесмен Сергей Тарута был надеждой украинской власти. Вместе с Коломойским, тогда же назначенным губернатором Днепропетровской области, они должны были удержать под контролем два важнейших региона юго-востока. Но у команды Таруты не заладилось с самого начала — в отличие от людей Коломойского, не получилось даже занять главное здание обладминистрации.

Сегодня экс-губернатор Донецкой области Сергей Тарута укрепляет оборону Мариуполя — уже в качестве депутата народной Рады. В самом городе, правда, бывает наездами из Киева, перемещаясь в сопровождении двух внедорожников с автоматчиками.

— Люди, которые захватывали здание Донецкой обладминистрации, кто это был?

— Эта была спецоперация. Но тогда мы еще считали, что тут не так много представителей России. Даже не России, а Крыма. Тех людей, которые занимались подрывом ситуации и захватом Крыма. Было понятно, что они согласовывают свои действия с Москвой и Кремлем. Этим (захватом ОГА. — П. К.) руководил Аксенов (глава Крыма. — П. К.). На начало апреля сюда уже шло оружие. Но тогда мы думали, что быстрыми действиями по привлечению к ответственности основных зачинщиков мы сможем противостоять захвату власти. Тогда была дана команда силовикам — прокуратуре, милиции и СБУ — найти этих координаторов. Одни и те же лица перемещались по сигналу по всей области, появляясь то там, то здесь, собирали митинги и организовывали раскачку. Мы начали работу по выявлению…

— Но, по-моему, вам не удалось.

— Давайте говорить до конца: неэффективность на тот момент показала вся система власти. И законодательная, и правоохранительная. Уже в марте милиция с прокуратурой подготовили документы в суд для привлечения к ответственности 130 человек. Но суд по всем этим обвинениям отказал. Система работала крайне неповоротливо в тех чрезвычайных обстоятельствах — требовались веские доказательства, соблюдение всех формальных процедур, как это должно быть в мирное время. Но тогда уже было не совсем мирное время. Нужно было реагировать немедленно, упреждать. Я помню, когда у нас здесь были братья Кузьменко — организаторы (сепаратистского движения. — П. К.) в Мариуполе, — суд их отпустил. Когда говорят, что донецкие силовики не смогли грамотно сработать, мол, именно потому, что они были донецкие и работали так (саботируя. — П. К.), я отвечаю: силовики на тот момент здесь были со всей страны. Прикомандирование отовсюду. На всех объектах — на администрациях, прокуратуре, СБУ — силовики были из других регионов Украины. И все они не смогли ничего сделать.

— Но почему в такой же ситуации у Коломойского получилось выстоять?

— У Коломойского ничего не получилось! У Коломойского ничего и не было. У него был просто хороший пиар. И я вообще поражаюсь вам. Одно дело, когда не понимает простой обыватель ситуации, а другое дело — когда журналист, продвинутая молодежь. Вы поймите, что в Днепропетровске ничего не было, не было такой угрозы захвата власти. Вот в Запорожье, вы слышали, чтобы там раскачивали?

— Про Запорожье не знаю. Но в Днепре собирались митинги по 2 тысячи человек, готовился захват обладминистрации.

— Если бы у нас было только 2 тысячи человек, то у нас бы не было никакого захвата. Если бы не было заброшенных сюда провокаторов и координаторов, если бы не было границы прямой с Россией — тоже все было бы спокойно. Надо понимать, что диверсионный сценарий развивался только в Донецкой области и Луганской. Все остальное — это только попытки раскачивания, которые ни к чему бы не привели. Хорошо лечить больного, когда у того болезни нет! Вот в Днепропетровской области и не было болезни.

— Но люди Коломойского там пересажали многих из пророссийского актива.

— А про Запорожье вы что-то подобное слышали?

— При чем тут Запорожье, Сергей Алексеевич?

— Запорожье ближе, чем Днепропетровская область к России. Там под 800 тысяч населения.

— То есть вы настаиваете, что в Днепре не было угрозы?

— Вы же помните, когда было объявлено, что они там скупают автоматы у населения и за каждую голову бандита по 10 тысяч долларов дают. (Такую награду обещал губернатор Коломойский за каждого сепаратиста. — П. К.) А теперь скажите, хоть что-то из этого случилось? Собрал ли он тысячу автоматов, или 50 голов, или 10 хотя бы голов? Что-то было из этого? Нет! А кто победил на выборах в Верховную раду в Днепропетровской области, почти во всех одномандатных округах? «Оппозиционный блок». Вот вам его реальный результат.

— Расскажите, когда инициативу в Донецке перехватили исполнители из России? В какой момент они отодвинули местную элиту, пытавшуюся поначалу возглавить протест?

— На первом этапе, в начале апреля, это были люди из Крыма, как я уже сказал. Через Керчь паромом шло оружие в Урзуф. Постоянно местным заводилам поступали звонки от представителей Януковича: мол, вы там не сильно старайтесь, мы же скоро вернемся. Поначалу заводилы их еще слушали, но потом просто перестали реагировать.

Окончательно все стало управляться Москвой, когда сюда пришел Стрелков со своими боевиками. Это была стратегическая ошибка (пустить их сюда. — П. К.).

— Тогда в Донецке уже был Бородай. Вы с ним вели какие-то переговоры?

— Нет, было понятно, что он тоже под управлением Москвы и Кремля, никакой самостоятельности. А до Бородая были всякие разные персонажи — Пушилины, Пургины.

— Под чьим управлением были они? Рината Ахметова?

— Нет, их он тогда вообще не знал.

— Как не знал, если Пушилин ходил к нему в офис на беседы уже после захвата ОГА?

— Это Ринат ездил туда к ОГА на переговоры к ним. Он понимал, что если сейчас здание попытается штурмовать спецназ, то могут быть большие жертвы. Он подтвердил тогда свое желание поехать поговорить с народом, объяснить, что надо мирно урегулировать ситуацию. Более того — он пообещал, так сказать, простимулировать вопрос, если они освободят здание. Сказал им, что он готов поддерживать все мирные требования Донбасса и с ними все отстаивать. И в районе половины двенадцатого ночи он поехал на эти переговоры.

— Почему вы не поехали с ним как губернатор?

— Я для этой толпы был инородный. Я же не был для них авторитетом. Ринат — был, для Донбасса он — авторитет. Футбольный клуб, молодежь, она вся, конечно, к Ринату относилась с большим уважением. Он был для них лидер Донбасса.

— А когда он перестал быть лидером?

— Когда захватчики ОГА не стали его слушаться. Его лидерская позиция пошатнулась серьезно. Но для многих других он остается все равно хозяином. Вы же знаете: он оказывает многим гуманитарную помощь («Фонд Рината Ахметова» поддерживает беженцев и жителей не подконтрольных Киеву территорий. — П. К.). Помогает в момент, когда государство людей бросило.

— В Донецке он сохраняет какое-то влияние?

— Ну в той или иной мере да. Потому что гуманитарная помощь идет огромная.

Вообще, кажется, все, что он делает сейчас, — это попытка сохранить свой бизнес. В городе работают и не тронуты все его компании и гостиницы.

— Ахметов вхож в высокие киевские и московские кабинеты. Говорят, общается с Сурковым.

— Ринат хочет просто мирного политического урегулирования.

— Но ничего же не выходит.

— Дело в том, что происходящее сейчас — это не его сценарий. Он не может повлиять сам на ситуацию. Тот же Сурков является только частью кремлевской структуры управления, но он не является заказчиком войны. Критического влияния на силовой сценарий нет ни у того, ни у другого.

— Какие у вас ожидания относительно нынешнего перемирия? Надолго оно, по-вашему?

— Лидерам боевиков мир не нужен. Им нужна война.

— Но вы только что говорили, что они подневольные исполнители, действуют по указке.

— Конечно. В целом сама силовая операция срежиссирована Москвой. Но у сепаратистов тем не менее есть большой люфт для самостоятельных действий. В любой момент от них можно ожидать самодеятельности.

— Ожидаете захвата Мариуполя?

— Мариуполь им будет сложно взять. Если бы у них была такая возможность, они бы уже взяли, чтобы показать России: смотрите, какие мы крутые перцы. Но их силами это невозможно сделать.

— Вопрос в том, поможет ли Россия с Мариуполем, как это было с Иловайском и Дебальцевом?

— Я не верю в прямое вторжение российских войск. Да, это было в Иловайске и Дебальцеве. Но здесь, в Мариуполе, другая ситуация, другая глубина, город далеко от границы. Он укреплен. Все подступы защищены. Но они будут пытаться продвигаться вперед, а мы должны давать по зубам при любой провокации. И сепаратисты должны понять, что любые попытки ударить нас будут очень дорого им стоить. Остужать их надо силой. И мы же должны заставлять их выполнять Минские договоренности.

— А самим выполнять?

— Сами мы выполним. Мы готовы, при условии, что та сторона не будет уклоняться. Ведь что происходило? Наши получили команду отводить тяжелое вооружение, мы отводим — а они, наоборот, наступают, подвозят технику. Естественно, мы приостановили этот процесс. К сожалению.

— Порошенко недавно сказал, что сначала Украина должна установить контроль над границей, и только потом будут проведены местные выборы. Но в Минских протоколах говорится: сначала выборы, потом граница. Так что срывает соглашения и украинская сторона, согласитесь?

— У нас есть принципиальное расхождение. Мы не увидели желания с их стороны переводить ситуацию в мирное русло. Они не отводят вооружение. А это непременное условие для запуска прочих пунктов соглашения.

— И что делать? Снова воевать?

— Зачем воевать? Надо усиливать давление дипломатическое. Надо максимально использовать мирные усилия. Россия же им тоже дает однозначные команды: вы часть Украины, мы не собираемся вас присоединять, вы должны найти компромисс и договориться с украинской властью, как дальше обеспечивать жизнедеятельность этих территорий. Должны появляться системы контроля за ними и внутри территорий. Чтобы они прекратили грабить и уничтожать экономику региона. Ведь даже когда немцы приходили и оккупировали, они не уничтожали заводы и фабрики, а, наоборот, восстанавливали их, потому что они приходили как хозяева. Если брать Мариуполь, они тут же присылали специалистов и народ, чтобы все восстановить. А теперь что мы видим в Донецке: боевики уничтожают предприятия. Они как будто не собираются обеспечивать жизнь этой территории, они повоевали, все порушили и ушли. Вот их идеология.

— А ваша идеология? Вы же бросили там людей, не платите пенсий, не пропускаете грузы, осложнили до невозможности передвижение, ведь так?

— Это неправильно, я согласен. Ну о,кей, систему пропусков мы еще можем как-то модернизировать, но есть много других глупостей. Опять-таки у нас не было вообще опыта борьбы с диверсионными группами, поэтому сделали самое простое — усложнили перемещение всем. Я общался с военными, они рассказывают, как один дедушка на своем мотороллере через блокпост каждый день проезжал, а потом выяснилось, что дедушка этот передавал информацию в «ДНР». Другая история, когда под видом рабочих перемещались боевики. Так что риски есть, и нам нужны механизмы контроля над передвижением. Но не должно, конечно, быть огромных проблем для добропорядочных граждан.

— Как быть с пенсиями, которые заморожены?

— Тоже неправильно! В Донбассе живут жители Украины, у них паспорта, они от них не отказались. Их оккупировали, они пострадали, они жертвы. Нет лекарств у них там, жизнь вообще невыносимая, и вместо того чтобы им помогать, мы их еще больше отрезаем от Украины, в их понимании — их мы предали.

— Они и «ДНР» недолюбливают, но центральную власть, наверное, еще больше.

— Да, конечно. И это ужасно.

— По-вашему, Порошенко не эффективен?

— Прошел год. Из 10 его предвыборных пунктов пока не выполнен ни один. Вы же помните, это «мир на Донбассе через неделю», «децентрализация», «запуск экономических реформ» и прочее. Ни один пункт не претворен! И зреет, конечно, внутреннее недовольство, и есть угрозы, с этим связанные.

— Опять про батальоны, которые идут на Киев?

— И этот риск есть. Нельзя его приуменьшать. Власть же пользуется этой ситуацией. А она должна понимать, что если народ устанет терпеть, то итог будет непредсказуемым.
Источник: http://www.novayagazeta.ru/politics/68075.htmlПавел Каныгин.
Экс-губернатор Донецкой области Сергей ТАРУТА — о том, как год назад власти упустили начало войны в Донбассе и что делать теперь, чтобы не потерять контроль над Мариуполем.

Год назад в разгар мятежа — захвата райотделов милиции по всей области и обладминистрации в самом Донецке — бизнесмен Сергей Тарута был надеждой украинской власти. Вместе с Коломойским, тогда же назначенным губернатором Днепропетровской области, они должны были удержать под контролем два важнейших региона юго-востока. Но у команды Таруты не заладилось с самого начала — в отличие от людей Коломойского, не получилось даже занять главное здание обладминистрации.

Сегодня экс-губернатор Донецкой области Сергей Тарута укрепляет оборону Мариуполя — уже в качестве депутата народной Рады. В самом городе, правда, бывает наездами из Киева, перемещаясь в сопровождении двух внедорожников с автоматчиками.

— Люди, которые захватывали здание Донецкой обладминистрации, кто это был?

— Эта была спецоперация. Но тогда мы еще считали, что тут не так много представителей России. Даже не России, а Крыма. Тех людей, которые занимались подрывом ситуации и захватом Крыма. Было понятно, что они согласовывают свои действия с Москвой и Кремлем. Этим (захватом ОГА. — П. К.) руководил Аксенов (глава Крыма. — П. К.). На начало апреля сюда уже шло оружие. Но тогда мы думали, что быстрыми действиями по привлечению к ответственности основных зачинщиков мы сможем противостоять захвату власти. Тогда была дана команда силовикам — прокуратуре, милиции и СБУ — найти этих координаторов. Одни и те же лица перемещались по сигналу по всей области, появляясь то там, то здесь, собирали митинги и организовывали раскачку. Мы начали работу по выявлению…

— Но, по-моему, вам не удалось.

— Давайте говорить до конца: неэффективность на тот момент показала вся система власти. И законодательная, и правоохранительная. Уже в марте милиция с прокуратурой подготовили документы в суд для привлечения к ответственности 130 человек. Но суд по всем этим обвинениям отказал. Система работала крайне неповоротливо в тех чрезвычайных обстоятельствах — требовались веские доказательства, соблюдение всех формальных процедур, как это должно быть в мирное время. Но тогда уже было не совсем мирное время. Нужно было реагировать немедленно, упреждать. Я помню, когда у нас здесь были братья Кузьменко — организаторы (сепаратистского движения. — П. К.) в Мариуполе, — суд их отпустил. Когда говорят, что донецкие силовики не смогли грамотно сработать, мол, именно потому, что они были донецкие и работали так (саботируя. — П. К.), я отвечаю: силовики на тот момент здесь были со всей страны. Прикомандирование отовсюду. На всех объектах — на администрациях, прокуратуре, СБУ — силовики были из других регионов Украины. И все они не смогли ничего сделать.

— Но почему в такой же ситуации у Коломойского получилось выстоять?

— У Коломойского ничего не получилось! У Коломойского ничего и не было. У него был просто хороший пиар. И я вообще поражаюсь вам. Одно дело, когда не понимает простой обыватель ситуации, а другое дело — когда журналист, продвинутая молодежь. Вы поймите, что в Днепропетровске ничего не было, не было такой угрозы захвата власти. Вот в Запорожье, вы слышали, чтобы там раскачивали?

— Про Запорожье не знаю. Но в Днепре собирались митинги по 2 тысячи человек, готовился захват обладминистрации.

— Если бы у нас было только 2 тысячи человек, то у нас бы не было никакого захвата. Если бы не было заброшенных сюда провокаторов и координаторов, если бы не было границы прямой с Россией — тоже все было бы спокойно. Надо понимать, что диверсионный сценарий развивался только в Донецкой области и Луганской. Все остальное — это только попытки раскачивания, которые ни к чему бы не привели. Хорошо лечить больного, когда у того болезни нет! Вот в Днепропетровской области и не было болезни.

— Но люди Коломойского там пересажали многих из пророссийского актива.

— А про Запорожье вы что-то подобное слышали?

— При чем тут Запорожье, Сергей Алексеевич?

— Запорожье ближе, чем Днепропетровская область к России. Там под 800 тысяч населения.

— То есть вы настаиваете, что в Днепре не было угрозы?

— Вы же помните, когда было объявлено, что они там скупают автоматы у населения и за каждую голову бандита по 10 тысяч долларов дают. (Такую награду обещал губернатор Коломойский за каждого сепаратиста. — П. К.) А теперь скажите, хоть что-то из этого случилось? Собрал ли он тысячу автоматов, или 50 голов, или 10 хотя бы голов? Что-то было из этого? Нет! А кто победил на выборах в Верховную раду в Днепропетровской области, почти во всех одномандатных округах? «Оппозиционный блок». Вот вам его реальный результат.

— Расскажите, когда инициативу в Донецке перехватили исполнители из России? В какой момент они отодвинули местную элиту, пытавшуюся поначалу возглавить протест?

— На первом этапе, в начале апреля, это были люди из Крыма, как я уже сказал. Через Керчь паромом шло оружие в Урзуф. Постоянно местным заводилам поступали звонки от представителей Януковича: мол, вы там не сильно старайтесь, мы же скоро вернемся. Поначалу заводилы их еще слушали, но потом просто перестали реагировать.

Окончательно все стало управляться Москвой, когда сюда пришел Стрелков со своими боевиками. Это была стратегическая ошибка (пустить их сюда. — П. К.).

— Тогда в Донецке уже был Бородай. Вы с ним вели какие-то переговоры?

— Нет, было понятно, что он тоже под управлением Москвы и Кремля, никакой самостоятельности. А до Бородая были всякие разные персонажи — Пушилины, Пургины.

— Под чьим управлением были они? Рината Ахметова?

— Нет, их он тогда вообще не знал.

— Как не знал, если Пушилин ходил к нему в офис на беседы уже после захвата ОГА?

— Это Ринат ездил туда к ОГА на переговоры к ним. Он понимал, что если сейчас здание попытается штурмовать спецназ, то могут быть большие жертвы. Он подтвердил тогда свое желание поехать поговорить с народом, объяснить, что надо мирно урегулировать ситуацию. Более того — он пообещал, так сказать, простимулировать вопрос, если они освободят здание. Сказал им, что он готов поддерживать все мирные требования Донбасса и с ними все отстаивать. И в районе половины двенадцатого ночи он поехал на эти переговоры.

— Почему вы не поехали с ним как губернатор?

— Я для этой толпы был инородный. Я же не был для них авторитетом. Ринат — был, для Донбасса он — авторитет. Футбольный клуб, молодежь, она вся, конечно, к Ринату относилась с большим уважением. Он был для них лидер Донбасса.

— А когда он перестал быть лидером?

— Когда захватчики ОГА не стали его слушаться. Его лидерская позиция пошатнулась серьезно. Но для многих других он остается все равно хозяином. Вы же знаете: он оказывает многим гуманитарную помощь («Фонд Рината Ахметова» поддерживает беженцев и жителей не подконтрольных Киеву территорий. — П. К.). Помогает в момент, когда государство людей бросило.

— В Донецке он сохраняет какое-то влияние?

— Ну в той или иной мере да. Потому что гуманитарная помощь идет огромная.

Вообще, кажется, все, что он делает сейчас, — это попытка сохранить свой бизнес. В городе работают и не тронуты все его компании и гостиницы.

— Ахметов вхож в высокие киевские и московские кабинеты. Говорят, общается с Сурковым.

— Ринат хочет просто мирного политического урегулирования.

— Но ничего же не выходит.

— Дело в том, что происходящее сейчас — это не его сценарий. Он не может повлиять сам на ситуацию. Тот же Сурков является только частью кремлевской структуры управления, но он не является заказчиком войны. Критического влияния на силовой сценарий нет ни у того, ни у другого.

— Какие у вас ожидания относительно нынешнего перемирия? Надолго оно, по-вашему?

— Лидерам боевиков мир не нужен. Им нужна война.

— Но вы только что говорили, что они подневольные исполнители, действуют по указке.

— Конечно. В целом сама силовая операция срежиссирована Москвой. Но у сепаратистов тем не менее есть большой люфт для самостоятельных действий. В любой момент от них можно ожидать самодеятельности.

— Ожидаете захвата Мариуполя?

— Мариуполь им будет сложно взять. Если бы у них была такая возможность, они бы уже взяли, чтобы показать России: смотрите, какие мы крутые перцы. Но их силами это невозможно сделать.

— Вопрос в том, поможет ли Россия с Мариуполем, как это было с Иловайском и Дебальцевом?

— Я не верю в прямое вторжение российских войск. Да, это было в Иловайске и Дебальцеве. Но здесь, в Мариуполе, другая ситуация, другая глубина, город далеко от границы. Он укреплен. Все подступы защищены. Но они будут пытаться продвигаться вперед, а мы должны давать по зубам при любой провокации. И сепаратисты должны понять, что любые попытки ударить нас будут очень дорого им стоить. Остужать их надо силой. И мы же должны заставлять их выполнять Минские договоренности.

— А самим выполнять?

— Сами мы выполним. Мы готовы, при условии, что та сторона не будет уклоняться. Ведь что происходило? Наши получили команду отводить тяжелое вооружение, мы отводим — а они, наоборот, наступают, подвозят технику. Естественно, мы приостановили этот процесс. К сожалению.

— Порошенко недавно сказал, что сначала Украина должна установить контроль над границей, и только потом будут проведены местные выборы. Но в Минских протоколах говорится: сначала выборы, потом граница. Так что срывает соглашения и украинская сторона, согласитесь?

— У нас есть принципиальное расхождение. Мы не увидели желания с их стороны переводить ситуацию в мирное русло. Они не отводят вооружение. А это непременное условие для запуска прочих пунктов соглашения.

— И что делать? Снова воевать?

— Зачем воевать? Надо усиливать давление дипломатическое. Надо максимально использовать мирные усилия. Россия же им тоже дает однозначные команды: вы часть Украины, мы не собираемся вас присоединять, вы должны найти компромисс и договориться с украинской властью, как дальше обеспечивать жизнедеятельность этих территорий. Должны появляться системы контроля за ними и внутри территорий. Чтобы они прекратили грабить и уничтожать экономику региона. Ведь даже когда немцы приходили и оккупировали, они не уничтожали заводы и фабрики, а, наоборот, восстанавливали их, потому что они приходили как хозяева. Если брать Мариуполь, они тут же присылали специалистов и народ, чтобы все восстановить. А теперь что мы видим в Донецке: боевики уничтожают предприятия. Они как будто не собираются обеспечивать жизнь этой территории, они повоевали, все порушили и ушли. Вот их идеология.

— А ваша идеология? Вы же бросили там людей, не платите пенсий, не пропускаете грузы, осложнили до невозможности передвижение, ведь так?

— Это неправильно, я согласен. Ну о,кей, систему пропусков мы еще можем как-то модернизировать, но есть много других глупостей. Опять-таки у нас не было вообще опыта борьбы с диверсионными группами, поэтому сделали самое простое — усложнили перемещение всем. Я общался с военными, они рассказывают, как один дедушка на своем мотороллере через блокпост каждый день проезжал, а потом выяснилось, что дедушка этот передавал информацию в «ДНР». Другая история, когда под видом рабочих перемещались боевики. Так что риски есть, и нам нужны механизмы контроля над передвижением. Но не должно, конечно, быть огромных проблем для добропорядочных граждан.

— Как быть с пенсиями, которые заморожены?

— Тоже неправильно! В Донбассе живут жители Украины, у них паспорта, они от них не отказались. Их оккупировали, они пострадали, они жертвы. Нет лекарств у них там, жизнь вообще невыносимая, и вместо того чтобы им помогать, мы их еще больше отрезаем от Украины, в их понимании — их мы предали.

— Они и «ДНР» недолюбливают, но центральную власть, наверное, еще больше.

— Да, конечно. И это ужасно.

— По-вашему, Порошенко не эффективен?

— Прошел год. Из 10 его предвыборных пунктов пока не выполнен ни один. Вы же помните, это «мир на Донбассе через неделю», «децентрализация», «запуск экономических реформ» и прочее. Ни один пункт не претворен! И зреет, конечно, внутреннее недовольство, и есть угрозы, с этим связанные.

— Опять про батальоны, которые идут на Киев?

— И этот риск есть. Нельзя его приуменьшать. Власть же пользуется этой ситуацией. А она должна понимать, что если народ устанет терпеть, то итог будет непредсказуемым.
Источник: http://www.novayagazeta.ru/politics/68075.html

СЕРГЕЙ ТАРУТА: «ПЕРЕГОВОРЫ В МИНСКЕ ЗАТЯГИВАЛИСЬ С ОДНОЙ ЦЕЛЬЮ: ЗАХВАТИТЬ ДЕБАЛЬЦЕВО. С ЕГО ВЗЯТИЕМ У ПРОТИВНИКА ОТКРЫЛОСЬ БЫ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ»СЕРГЕЙ ТАРУТА: «ПЕРЕГОВОРЫ В МИНСКЕ ЗАТЯГИВАЛИСЬ С ОДНОЙ ЦЕЛЬЮ: ЗАХВАТИТЬ ДЕБАЛЬЦЕВО. С ЕГО ВЗЯТИЕМ У ПРОТИВНИКА ОТКРЫЛОСЬ БЫ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ»

Евгений Кузьменко, для Цензор.НЕТ.
Народный депутат и экс-губернатор Донецкой области рассказал о причинах важности небольшого городка в Донецкой области; существующих рисках срыва Минских договоренностей, нарастающей изоляции России, а также о том, каким рецептом жизни через границу от России пользуется Финляндия.

Ч Источник: http://censor.net.ua/r324688его нам ждать от подписанных на днях в Минске документов по урегулированию военного конфликта на Донбассе? Готовы ли стороны соблюдать это соглашение? И как далеко готов зайти Запад в противодействии путинской агрессии?
Бывший губернатор Донецкой области, а ныне народный депутат Сергей Тарута, с одной стороны, во всех тонкостях знает ситуацию в регионе. С другой стороны, он недавно вернулся с Мюнхенской конференции по вопросам безопасности, где имел возможность прочувствовать настроения мирового политического истеблишмента. Об этом и других вопросах и зашла речь в интервью г-на Таруты «Цензор.НЕТ».

— В ночь с одиннадцатого на двенадцатое многие из нас не смыкали глаз, дожидаясь новостей из Минска. Вы тоже сидели допоздна, или решили, что утро вечера мудренее?
— До половины четвертого ночи следил, разговаривал с Кучмой о ходе переговоров. Он понял, что все переносится на следующий день, быстро не закончится. Поэтому я лег в полчетвертого.
— Как вам показалось по разговору, Леонид Данилович с трудом переносит такие ночные нагрузки?
— Да нет, он еще в форме, надо сказать. Молодец!
— Исходя из тактики и стратегии сторон, как вы их понимаете, а также из языка слов и жестов на этих переговоров — как думаете, стороны намерены соблюдать подписанные соглашения?
— С учетом того, что это первая встреча с участием президентов всех стран, шансы на то, что многие пункты будут выполняться, на мой взгляд, велики.
— Многих насторожила прописанная в тексте соглашений трехдневная пауза. Она усложняет выполнение договоренностей? Известно ведь, что в ночь переговоров Россия перебросила на Донбасс значительный объем вооружений…
— Да, к сожалению, так и было, огромное количество вооружений. И боевые действия продолжаются. Хотя сегодня ночью (разговор состоялся 13 февраля) было заметное уменьшение.
Насколько я слышал в комментарии от Кучмы, все президенты настаивали, чтобы это произошло в ночь с пятницы на субботу. Но позиция российской стороны была более жесткой. Они аргументировали это так: невозможно сразу все остановить, потому что все группы не контролируются. И если мы подпишем документ, а боевые действия будут продолжаться и дальше, это будет очень сильно снижать уровень доверия к этим документам.
Поэтому и выбрали такой компромиссный вариант — что все заработает с воскресенья.
— Из продолжающих доходить до нас подробностей переговоров выясняется, что аж несколько часов были посвящены судьбе Дебальцево. В какой мере, по-вашему, эта трехдневная пауза была связана с намерением России взять под контроль Дебальцево?
— На мой взгляд, и переговоры-то все затягивались лишь с одной целью: захватить Дебальцево. Зная, как они затягивались летом, осенью…Эта затяжка была связана с попыткой захвата еще части территории. Их изначально интересовали аэропорт, Дебальцево и Мариуполь. Три главных пункта, которые имеют для них тактический интерес. И в свое время они на две недели затянули переговоры с тем, чтобы захватить аэропорт. Сейчас же переговоры откладывались, поскольку они, понимая, что взять Мариуполь с наскока невозможно, желали захватить Дебальцево. Слава Богу, наши устояли. А у российской стороны была двоякая информация; они рассчитывали, что именно в момент переговоров наши войска будут полностью окружены. И даже преждевременно об этом говорили. Но наши — молодцы, выстояли, не попали в окружение, отстояли Дебальцево.
С другой стороны, мне непонятен вот какой момент: борьба шла за Дебальцево, а линия размежевания в этом протоколе указана в рамках Минских соглашений. А в рамках Минских соглашений Дебальцево находится на контролируемой нами территории. Видимо, в процессе они по разделительной линии договорились ссылаться на Минские договоренности. Не захватив Дебальцево. Так что в этой конфигурации Дебальцево сыграло очень важную роль.
— Природу обостренного интереса Путина к Дебальцево комментаторы объясняют по-разному. Какова ваша трактовка?
— Это одна из четырех крупнейших железнодорожных станций бывшего Советского Союза. В Дебальцево есть свой транзит из Горловки, из Енакиево — на Ростов, где уже их территория. В Дебальцево — огромная железнодорожная станция, которая позволит создавать огромные неудобства нам, а им даст возможность иметь независимую транзитную линию по ж/д узлу из России через Дебальцево и дальше, на Енакиево, Горловку или Ясиноватую. Поэтому с захватом Дебальцево у них бы открылось гораздо больше возможностей. Это если говорить о предполагаемой самостоятельности. Которую мы в этом документе не увидели, но в душе подозреваем, что здесь кроется дьявол, и не все будет выполняться.
— То есть, нас не может успокаивать тот факт, что согласно Минским договоренностям-2, Дебальцево находится на контролируемой нами территории?
— Если мы ссылаемся на уже подписанные документы, то там разделительная линия определяется рамками Минских соглашений. А согласно этим соглашениям, Дебальцево находится у нас. Так что тема вроде бы как исчерпана. Вот если бы они захватили Дебальцево, то, думаю, настаивали на существующей линии.
— Какие из достигнутых договоренностей, по-вашему, имеют больше всего шансов быть нарушенными?
— Разоружение. Обмен пленными. Контроль границы. Местные выборы: по какому законодательству они буду проходить, смогут ли в них принять участие все желающие? Будут ли они проходить под давлением вооруженных лиц или это будут нормальные выборы по украинскому законодательству?
Я бы сказал, что по каждому пункту будут большие вопросы.
— Считаете ли вы тревожным то обстоятельство, что Ангела Меркель и Франсуа Олланд покинули Дворец независимости в Минске, не приняв участие в подобающей таким важным переговорам пресс-конференции? А ведь их по делу ругали за молчание после московской встречи с Путиным…
— К сожалению, сказались 17 часов изнурительных переговоров. Во-первых, накопилась усталость; во-вторых, они опаздывали на заседание в Брюсселе. Я думаю, что и большой радости от этого документа ни у кого не было…Это была тяжелая серьезная работа. И был достигнут компромисс, но он не являлся для всех поводом для вздоха облегчения, предметом гордости.
— Поговорим о том, как на происходящее в Украине смотрит мировое сообщество. Побывав на недавней Мюнхенской конференции по вопросам безопасности, вы наверняка сделали для себя срез настроений ее участников. К слову, вы были там впервые?
— Я там был впервые, потому что до этого занимался бизнесом. Эта конференция сама по себе — интересное событие, но для бизнеса не столь важное. А с учетом того, что я был губернатором и у меня сложились хорошие отношения с председателем конференции Вольфгангом Ишингером, главой МИДа Германии Франком-Вальтером Штайнмайером, немецким парламентом — они пригласили меня на эту конференцию.
— В каком амплуа? Как эксперта?
— Как экс-губернатор, депутат. Ну, в общем-то, и как эксперт, человек, который понимает ситуацию на Донбассе и может дать свои оценки и рецепты по дальнейшему развитию ситуации.
— Как вас приняла аудитория?
— Абсолютно нормально. К тому же, я многих знаю. Кстати, интересным получилось выступление одного из министров финского правительства. Он сказал: «Мы научились жить с Россией, понимая, что они великие и агрессоры. И с одной стороны мы дружим, а с другой — всегда начеку и не расслабляемся. И когда здесь рассказывают о великой мощи российской армии, то мы в свое время показали, что маленький народ при правильном ведении военных действий может устоять перед лицом такого агрессора».
— Да, но для того, чтобы отладить систему, там понадобился целый Маннергейм…
— А что нам мешает это сделать? Столько уже времени прошло…И мы в состоянии это сделать. Другое дело, почему не сделали? Но это уже вопрос комплексный.
— Из выступлений Мюнхенской конференции наибольший резонанс в Украине вызвали речь шефа российского МИДа Лаврова и то, какими сардоническими смешками не последних в мире людей сопровождалась эта речь. Скажите, вы ощутили эту изоляцию России от остального мира?
— Полную изоляцию! Полнейшую!
— В чем это выражалось?
— В единодушных высказываниях участников о том, что это — агрессия России. Без какого-то дипломатического обволакивания. Все понимали, что Россия является страной-агрессором, открыто об этом говорили. И когда представители России пытались что-то опровергать — а делали они это очень неаргументированно — это приводило зал либо в раздражение, либо в состояние саркастического смеха.
— А в составе российской делегации нашлись гибкие люди, которые пытались перестроиться в менее агрессивную тактику ведения диалога?
— Да, был Игорь Иванов, бывший руководитель Совбеза РФ. Он понимает, что нужно вести диалог, осознает суть проблемы. Были Греф и еще несколько не настолько хорошо знакомых мне лиц.
С Ивановым мы говорили — и договорились о том, чтобы расширять площадку Украина-Россия. Площадку толерантных представителей, которые имеют правильную позицию, не являются «ястребами» и к которым прислушиваются и в России, и в Украине.
Договорились о том, чтобы в ближайшее время эту площадку сформировать и организовать встречу. Скорее всего, на нейтральной стороне, в Австрии.
— В связи с нарастающей изоляцией России многие совместные проекты Москвы с НАТО, другими серьезными организациями прекращены, что признает и Лавров. В сущности, у Путина остается один козырь — ядерное оружие. В этом контексте, подымался ли разговор о гарантиях Украины в рамках Будапештского меморандума? Или для Европы и США этот документ уже — «преданье старины седой»?
— Тема ядерного оружия там звучала в контексте того, что это угрозы, которые могут очень дорого стоить самой России. И пока это спекуляция вокруг своей мощи. Те же финны сказали о том, что это — информационное средство запугивания мира, но мы прекрасно понимаем, что сегодня никто не позволит применять ядерное оружие. Потому что ответ может быть очень существенным. В связи с этим такую вероятность исключали.
— Какие еще выступления на конференции вам запомнились?
— Очень хорошее выступление было у Джо Байдена (вице-президента США). Удивительное выступление.Понравилась глубина понимания всех происходящих процессов. При том высказанная ими позиция была однозначна: сегодняшний мир концентрируется на противодействии угрозам. А из существующих угроз ситуация в Украине — главнейшая. Поэтому они будут постоянно и оперативно реагировать на возникающие новые угрозы.
Сказано было и том, что Украине нужно помогать не словами, а делом; что они не до конца разделяют выжидательную позицию Европы. И что они не хотели бы повторения ситуации, когда гитлеровскую Германию удовлетворяли, отдавая ей часть земель Польши. Поэтому по ситуации в Украине США ведут очень плотные переговоры с европейским сообществом.
Понравилось мне и то, насколько открытым был разговор. Те же немцы — Штайнмайер и Меркель — говорили, что, несмотря на то, что большинство населения Германии их не поддерживают (70% за то, чтобы активно не вмешиваться в российско-украинский конфликт), они, тем не менее, как страна-лидер европейского сообщества берут на себя ответственность участвовать в урегулировании этого конфликта. Потому что понимают: дальнейшая эскалация по Донбассу может привести к очень тяжелым последствиям для европейской демократии. И, возможно, к новым угрозам.
— То есть, на этой конференции вы не заметили того, на что так рассчитывает Путин: серьезных противоречий между Старым и Новым Светом?

— Абсолютно не заметил. Противоречий нет, есть четкое объединение и общее понимание ситуации. В том числе Японии, США, Канады. В Европе тоже есть полный консенсус. Конечно, средства могут быть разные — но есть понимание того, что нужны оперативные действия по принуждению России вести мирный диалог и прекратить поставлять тяжелое вооружение и боевиков.
— Скажите, а после того, как вы вернулись с этой конференции, кто-либо из руководящих лиц государства Украина позвонил вам, чтобы поинтересоваться вашим видением ситуации?
— Нет, конечно. Ну, я там Порошенко видел в зале, мы поздоровались. Я разговаривал там с Климкиным…
— …но какого-то особого интереса к вашим рекомендациям не было?
— Нет. У нас же как: все принимается лидерами без большого обсуждения.
— А с чем, по-вашему, это связано?
— С практикой. С их подходами к работе. Они считают, что лучше знают ситуацию. И при принятии решений берут ответственность на себя. Не хотят делегировать ее коллективу.

Источник: http://censor.net.ua/resonance/324688/sergeyi_taruta_peregovory_v_minske_zatyagivalis_s_odnoyi_tselyu_zahvatit_debaltsevo_s_ego_vzyatiem_uЕвгений Кузьменко, для Цензор.НЕТ.
Народный депутат и экс-губернатор Донецкой области рассказал о причинах важности небольшого городка в Донецкой области; существующих рисках срыва Минских договоренностей, нарастающей изоляции России, а также о том, каким рецептом жизни через границу от России пользуется Финляндия.

Ч Источник: http://censor.net.ua/r324688его нам ждать от подписанных на днях в Минске документов по урегулированию военного конфликта на Донбассе? Готовы ли стороны соблюдать это соглашение? И как далеко готов зайти Запад в противодействии путинской агрессии?
Бывший губернатор Донецкой области, а ныне народный депутат Сергей Тарута, с одной стороны, во всех тонкостях знает ситуацию в регионе. С другой стороны, он недавно вернулся с Мюнхенской конференции по вопросам безопасности, где имел возможность прочувствовать настроения мирового политического истеблишмента. Об этом и других вопросах и зашла речь в интервью г-на Таруты «Цензор.НЕТ».

— В ночь с одиннадцатого на двенадцатое многие из нас не смыкали глаз, дожидаясь новостей из Минска. Вы тоже сидели допоздна, или решили, что утро вечера мудренее?
— До половины четвертого ночи следил, разговаривал с Кучмой о ходе переговоров. Он понял, что все переносится на следующий день, быстро не закончится. Поэтому я лег в полчетвертого.
— Как вам показалось по разговору, Леонид Данилович с трудом переносит такие ночные нагрузки?
— Да нет, он еще в форме, надо сказать. Молодец!
— Исходя из тактики и стратегии сторон, как вы их понимаете, а также из языка слов и жестов на этих переговоров — как думаете, стороны намерены соблюдать подписанные соглашения?
— С учетом того, что это первая встреча с участием президентов всех стран, шансы на то, что многие пункты будут выполняться, на мой взгляд, велики.
— Многих насторожила прописанная в тексте соглашений трехдневная пауза. Она усложняет выполнение договоренностей? Известно ведь, что в ночь переговоров Россия перебросила на Донбасс значительный объем вооружений…
— Да, к сожалению, так и было, огромное количество вооружений. И боевые действия продолжаются. Хотя сегодня ночью (разговор состоялся 13 февраля) было заметное уменьшение.
Насколько я слышал в комментарии от Кучмы, все президенты настаивали, чтобы это произошло в ночь с пятницы на субботу. Но позиция российской стороны была более жесткой. Они аргументировали это так: невозможно сразу все остановить, потому что все группы не контролируются. И если мы подпишем документ, а боевые действия будут продолжаться и дальше, это будет очень сильно снижать уровень доверия к этим документам.
Поэтому и выбрали такой компромиссный вариант — что все заработает с воскресенья.
— Из продолжающих доходить до нас подробностей переговоров выясняется, что аж несколько часов были посвящены судьбе Дебальцево. В какой мере, по-вашему, эта трехдневная пауза была связана с намерением России взять под контроль Дебальцево?
— На мой взгляд, и переговоры-то все затягивались лишь с одной целью: захватить Дебальцево. Зная, как они затягивались летом, осенью…Эта затяжка была связана с попыткой захвата еще части территории. Их изначально интересовали аэропорт, Дебальцево и Мариуполь. Три главных пункта, которые имеют для них тактический интерес. И в свое время они на две недели затянули переговоры с тем, чтобы захватить аэропорт. Сейчас же переговоры откладывались, поскольку они, понимая, что взять Мариуполь с наскока невозможно, желали захватить Дебальцево. Слава Богу, наши устояли. А у российской стороны была двоякая информация; они рассчитывали, что именно в момент переговоров наши войска будут полностью окружены. И даже преждевременно об этом говорили. Но наши — молодцы, выстояли, не попали в окружение, отстояли Дебальцево.
С другой стороны, мне непонятен вот какой момент: борьба шла за Дебальцево, а линия размежевания в этом протоколе указана в рамках Минских соглашений. А в рамках Минских соглашений Дебальцево находится на контролируемой нами территории. Видимо, в процессе они по разделительной линии договорились ссылаться на Минские договоренности. Не захватив Дебальцево. Так что в этой конфигурации Дебальцево сыграло очень важную роль.
— Природу обостренного интереса Путина к Дебальцево комментаторы объясняют по-разному. Какова ваша трактовка?
— Это одна из четырех крупнейших железнодорожных станций бывшего Советского Союза. В Дебальцево есть свой транзит из Горловки, из Енакиево — на Ростов, где уже их территория. В Дебальцево — огромная железнодорожная станция, которая позволит создавать огромные неудобства нам, а им даст возможность иметь независимую транзитную линию по ж/д узлу из России через Дебальцево и дальше, на Енакиево, Горловку или Ясиноватую. Поэтому с захватом Дебальцево у них бы открылось гораздо больше возможностей. Это если говорить о предполагаемой самостоятельности. Которую мы в этом документе не увидели, но в душе подозреваем, что здесь кроется дьявол, и не все будет выполняться.
— То есть, нас не может успокаивать тот факт, что согласно Минским договоренностям-2, Дебальцево находится на контролируемой нами территории?
— Если мы ссылаемся на уже подписанные документы, то там разделительная линия определяется рамками Минских соглашений. А согласно этим соглашениям, Дебальцево находится у нас. Так что тема вроде бы как исчерпана. Вот если бы они захватили Дебальцево, то, думаю, настаивали на существующей линии.
— Какие из достигнутых договоренностей, по-вашему, имеют больше всего шансов быть нарушенными?
— Разоружение. Обмен пленными. Контроль границы. Местные выборы: по какому законодательству они буду проходить, смогут ли в них принять участие все желающие? Будут ли они проходить под давлением вооруженных лиц или это будут нормальные выборы по украинскому законодательству?
Я бы сказал, что по каждому пункту будут большие вопросы.
— Считаете ли вы тревожным то обстоятельство, что Ангела Меркель и Франсуа Олланд покинули Дворец независимости в Минске, не приняв участие в подобающей таким важным переговорам пресс-конференции? А ведь их по делу ругали за молчание после московской встречи с Путиным…
— К сожалению, сказались 17 часов изнурительных переговоров. Во-первых, накопилась усталость; во-вторых, они опаздывали на заседание в Брюсселе. Я думаю, что и большой радости от этого документа ни у кого не было…Это была тяжелая серьезная работа. И был достигнут компромисс, но он не являлся для всех поводом для вздоха облегчения, предметом гордости.
— Поговорим о том, как на происходящее в Украине смотрит мировое сообщество. Побывав на недавней Мюнхенской конференции по вопросам безопасности, вы наверняка сделали для себя срез настроений ее участников. К слову, вы были там впервые?
— Я там был впервые, потому что до этого занимался бизнесом. Эта конференция сама по себе — интересное событие, но для бизнеса не столь важное. А с учетом того, что я был губернатором и у меня сложились хорошие отношения с председателем конференции Вольфгангом Ишингером, главой МИДа Германии Франком-Вальтером Штайнмайером, немецким парламентом — они пригласили меня на эту конференцию.
— В каком амплуа? Как эксперта?
— Как экс-губернатор, депутат. Ну, в общем-то, и как эксперт, человек, который понимает ситуацию на Донбассе и может дать свои оценки и рецепты по дальнейшему развитию ситуации.
— Как вас приняла аудитория?
— Абсолютно нормально. К тому же, я многих знаю. Кстати, интересным получилось выступление одного из министров финского правительства. Он сказал: «Мы научились жить с Россией, понимая, что они великие и агрессоры. И с одной стороны мы дружим, а с другой — всегда начеку и не расслабляемся. И когда здесь рассказывают о великой мощи российской армии, то мы в свое время показали, что маленький народ при правильном ведении военных действий может устоять перед лицом такого агрессора».
— Да, но для того, чтобы отладить систему, там понадобился целый Маннергейм…
— А что нам мешает это сделать? Столько уже времени прошло…И мы в состоянии это сделать. Другое дело, почему не сделали? Но это уже вопрос комплексный.
— Из выступлений Мюнхенской конференции наибольший резонанс в Украине вызвали речь шефа российского МИДа Лаврова и то, какими сардоническими смешками не последних в мире людей сопровождалась эта речь. Скажите, вы ощутили эту изоляцию России от остального мира?
— Полную изоляцию! Полнейшую!
— В чем это выражалось?
— В единодушных высказываниях участников о том, что это — агрессия России. Без какого-то дипломатического обволакивания. Все понимали, что Россия является страной-агрессором, открыто об этом говорили. И когда представители России пытались что-то опровергать — а делали они это очень неаргументированно — это приводило зал либо в раздражение, либо в состояние саркастического смеха.
— А в составе российской делегации нашлись гибкие люди, которые пытались перестроиться в менее агрессивную тактику ведения диалога?
— Да, был Игорь Иванов, бывший руководитель Совбеза РФ. Он понимает, что нужно вести диалог, осознает суть проблемы. Были Греф и еще несколько не настолько хорошо знакомых мне лиц.
С Ивановым мы говорили — и договорились о том, чтобы расширять площадку Украина-Россия. Площадку толерантных представителей, которые имеют правильную позицию, не являются «ястребами» и к которым прислушиваются и в России, и в Украине.
Договорились о том, чтобы в ближайшее время эту площадку сформировать и организовать встречу. Скорее всего, на нейтральной стороне, в Австрии.
— В связи с нарастающей изоляцией России многие совместные проекты Москвы с НАТО, другими серьезными организациями прекращены, что признает и Лавров. В сущности, у Путина остается один козырь — ядерное оружие. В этом контексте, подымался ли разговор о гарантиях Украины в рамках Будапештского меморандума? Или для Европы и США этот документ уже — «преданье старины седой»?
— Тема ядерного оружия там звучала в контексте того, что это угрозы, которые могут очень дорого стоить самой России. И пока это спекуляция вокруг своей мощи. Те же финны сказали о том, что это — информационное средство запугивания мира, но мы прекрасно понимаем, что сегодня никто не позволит применять ядерное оружие. Потому что ответ может быть очень существенным. В связи с этим такую вероятность исключали.
— Какие еще выступления на конференции вам запомнились?
— Очень хорошее выступление было у Джо Байдена (вице-президента США). Удивительное выступление.Понравилась глубина понимания всех происходящих процессов. При том высказанная ими позиция была однозначна: сегодняшний мир концентрируется на противодействии угрозам. А из существующих угроз ситуация в Украине — главнейшая. Поэтому они будут постоянно и оперативно реагировать на возникающие новые угрозы.
Сказано было и том, что Украине нужно помогать не словами, а делом; что они не до конца разделяют выжидательную позицию Европы. И что они не хотели бы повторения ситуации, когда гитлеровскую Германию удовлетворяли, отдавая ей часть земель Польши. Поэтому по ситуации в Украине США ведут очень плотные переговоры с европейским сообществом.
Понравилось мне и то, насколько открытым был разговор. Те же немцы — Штайнмайер и Меркель — говорили, что, несмотря на то, что большинство населения Германии их не поддерживают (70% за то, чтобы активно не вмешиваться в российско-украинский конфликт), они, тем не менее, как страна-лидер европейского сообщества берут на себя ответственность участвовать в урегулировании этого конфликта. Потому что понимают: дальнейшая эскалация по Донбассу может привести к очень тяжелым последствиям для европейской демократии. И, возможно, к новым угрозам.
— То есть, на этой конференции вы не заметили того, на что так рассчитывает Путин: серьезных противоречий между Старым и Новым Светом?

— Абсолютно не заметил. Противоречий нет, есть четкое объединение и общее понимание ситуации. В том числе Японии, США, Канады. В Европе тоже есть полный консенсус. Конечно, средства могут быть разные — но есть понимание того, что нужны оперативные действия по принуждению России вести мирный диалог и прекратить поставлять тяжелое вооружение и боевиков.
— Скажите, а после того, как вы вернулись с этой конференции, кто-либо из руководящих лиц государства Украина позвонил вам, чтобы поинтересоваться вашим видением ситуации?
— Нет, конечно. Ну, я там Порошенко видел в зале, мы поздоровались. Я разговаривал там с Климкиным…
— …но какого-то особого интереса к вашим рекомендациям не было?
— Нет. У нас же как: все принимается лидерами без большого обсуждения.
— А с чем, по-вашему, это связано?
— С практикой. С их подходами к работе. Они считают, что лучше знают ситуацию. И при принятии решений берут ответственность на себя. Не хотят делегировать ее коллективу.

Источник: http://censor.net.ua/resonance/324688/sergeyi_taruta_peregovory_v_minske_zatyagivalis_s_odnoyi_tselyu_zahvatit_debaltsevo_s_ego_vzyatiem_u