Американцы подключились к минскому процессуАмериканцы подключились к минскому процессу

Представитель правительства Франции Ле Фоль выступил вчера с неожиданным заявлением о том, что встреча «нормандской четверки» может состояться в июле с участием США. Правда, он не уточнил, о какой именно встрече идет речь, но, как известно, в последнее время говорят о встрече лидеров Украины, России, Германии и Франции, и если на ней будет Обама, то это тянет на сенсацию.

Судя по всему, Обама не прочь разрешить украинскую проблему до окончания своего правления, чтобы уйти на мажорной ноте.

Перемена в настроениях косвенно подтверждается тем, что в планах у Обамы есть встреча с Порошенко на саммите НАТО в июле. А вчера в Киеве появилась замгоссекретаря Нуланд, которая прибыла с совсем неофициальным визитом. Настолько неофициальным, что даже у Порошенко заявили, что не собираются с ней встречаться. Больше того, прибыла она в непарламентскую неделю, так что явно даже не для того, чтобы уговаривать депутатов. Встретилась она только с Парубием, и что она ему говорила — покрыто мраком. Но Парубий, как известно, спикер парламента. Парламента, которому для выполнения Минских соглашений нужно проголосовать за пакет законов. В первую очередь — по выборам на Донбассе. То есть, предмет разговора у Нуланд со спикером был. И в этом контексте информация о том, что «особый» закон о выборах на неподконтрольных территориях будет выносится в июле на голосование в Раду, возможно и не является совершенно фантастической.

Из Киева Нуланд отправится в Москву, где встретится с Сурковым. В общем и целом, складывается ощущение, что где-то глубоко под ковром складывается какой-то пасьянс, о котором общественность узнает в последний момент.

Пошлет ли президент на передовую «Азов»?

Советник министра внутренних дел Шкиряк сообщил вчера, что Аваков сделал представление президенту на то, чтобы вернуть на передовую добровольческие полки «Азов» и «Донбасс». И хотя все внешне выглядит как благородная попытка МВД усилить линию обороны боеспособными частями, подоплека у такого заявления чисто политическая.

Порошенко в прошлом году не случайно дал команду заменить всех добровольцев на линии разграничения частями ВСУ: кто контролирует линию разграничения, тот является реальным участником международных переговоров в минском формате. Вернуть «Азов» на передовую — все равно, что пригласить Авакова за стол «нормандской четверки», ведь глава МВД в этом случае может сорвать любые соглашения устным полуприказом подчиненным. Нужно ли это президенту?

Впрочем, как ни парадоксально, есть один вариант, при котором Порошенко может согласиться, — в том случае, если на линии фронта произойдет резкое обострение. И не просто обострение — а нечто похожее на Иловайск или Дебальцево, что станет аргументом для принятия законов под Минские соглашения. В этом случае президент как раз будет заинтересован в том, чтобы в горячей точке оказались гвардейцы Авакова, которые являются главной угрозой его власти. Так что нужно внимательно следить за событиями на линии разграничения.

Будет ли уволен вице-премьер Розенко?

В Раде зарегистрирован проект постановления об увольнении социального вице-премьера Розенко. Авторы проекта — представители «Батькивщины» и «Самопомощи» — мотивируют свое предложение тем, что Розенко ввел дискриминационные меры по отношению к переселенцам, отбирая выплаты у тех, кто не находится в момент выдачи денег по месту временной регистрации. Сам вице-премьер заявляет, что авторы проекта крышуют тех, кто наживается на незаконных выплатах. Впрочем, это утверждение довольно спорное, учитывая, что на выплатах наживаются, в основном, сами их получатели (например, пенсионеры, которые получают пенсии и в Украине, и у сепаратистов), а также прослойка мелких посредников, которые вряд ли столь влиятельны, чтоб приказать 226-ти депутатам уволить вце-премьера.

В целом, это было бы похоже на обыкновенную перепалку между властью и оппозицией, если бы не ситуация, которая сложилась с Розенко фактически с момента его перевода из Минсоцполитики на вице-премьерское кресло. Новый министр соцполитики, как и глава нового Министерства по делам оккупированных территорий, задекларировали новый курс — на возвращение соцвыплат жителям этих территорий. Резко против выступил только Розенко, который отстаивает курс Кабмина Яценюка на блокаду «ДНР/ЛНР». И в этой ситуации может оказаться, что за отставку вице-премьера проголосуют не только оппозиционные партии, но и значительная часть БПП. А это — практически гарантированные 226 голосов. «Народный фронт», скорее всего, голосовать не будет, но и ложиться костьми за Розенко тоже не станет. Ведь шел он по квоте президентской фракции.

Варфоломею отправили еще два обращения из Украины

Всеправославный собор на Крите уже перевалил за экватор, а украинский вопрос на нем до сих пор не поднят. Это, видимо, вызвало беспокойство у спикера парламента Парубия, который был одним из вдохновителей обращения Верховной Рады к константинопольскому патриарху Варфоломею с просьбой предоставить украинскому православию автокефалию. Вчера он еще раз — теперь уже через СМИ — повторил просьбу, изложенную в парламентском обращении.

Однако он оказался не единственным, кто вчера обращался к константинопольскому патриарху. Альтернативное обращение Варфоломею отправили также депутаты, не согласные с принятым парламентом документом. И хотя его авторство принадлежит Оппозиционному блоку, подписались под ним и представители других политических сил — ударовец Палатный из БПП, Силантьев из Радикальной партии и внефракционный депутат Безбах.

Альтернативное обращение содержит просьбу к патриарху «не поддаваться на провокации авантюристов», которые провоцируют раскол в украинском православии. Какое решение примет Варфоломей в итоге, известно только ему. Но на данный момент все сходится к тому, что он на данном этапе проявит осторожность в украинском вопросе.

Британия решит судьбу Евросоюза?

Вчера в Лондоне прошли финальные дебаты перед запланированным на сегодняшний день референдумом по вопросу выхода Великобритании из Евросоюза. Хотя интерес к кампании, получившей название Brexit, огромен во всем мире, накануне референдума никто не может спрогнозировать, каким будет результат.

У обеих точек зрения огромное число сторонников. Апологеты Brexit недовольны либерализмом ЕС по отношению к мигрантам, которые отбирают у бедных британцев рабочие места. Противники выхода апеллируют к тому, что после него британцы будут жить хуже.

При этом вопрос референдума расколол как обе ведущие партии Великобритании (Консервативную и Лейбористскую), так и саму страну: в Англии большинство за Brexit, в Шотландии и Северной Ирландии — против. Особенно в сохранении членства в ЕС заинтересованы североирландцы, которым оно дало возможность максимально сблизиться с остальной Ирландией. Соответственно, в случае победы Brexit нельзя исключать усиления сепаратизма в Ольстере.

С огромным вниманием за референдумом следят в Берлине. Представители Великобритании являются главными и, фактически, единственными союзниками немцев в ЕС, отстаивающими жесткую монетарную политику и рыночную модель экономики. В случае ухода британцев Берлин останется один против большого количества представителей других стран, власти которых склонны к социальному популизму. Который, уверены в Берлине, погубит Евросоюз. Так что сегодня будет стоять вопрос не только о Британии в ЕС, но и о единой Европе в целом.

СтранаПредставитель правительства Франции Ле Фоль выступил вчера с неожиданным заявлением о том, что встреча «нормандской четверки» может состояться в июле с участием США. Правда, он не уточнил, о какой именно встрече идет речь, но, как известно, в последнее время говорят о встрече лидеров Украины, России, Германии и Франции, и если на ней будет Обама, то это тянет на сенсацию.

Судя по всему, Обама не прочь разрешить украинскую проблему до окончания своего правления, чтобы уйти на мажорной ноте.

Перемена в настроениях косвенно подтверждается тем, что в планах у Обамы есть встреча с Порошенко на саммите НАТО в июле. А вчера в Киеве появилась замгоссекретаря Нуланд, которая прибыла с совсем неофициальным визитом. Настолько неофициальным, что даже у Порошенко заявили, что не собираются с ней встречаться. Больше того, прибыла она в непарламентскую неделю, так что явно даже не для того, чтобы уговаривать депутатов. Встретилась она только с Парубием, и что она ему говорила — покрыто мраком. Но Парубий, как известно, спикер парламента. Парламента, которому для выполнения Минских соглашений нужно проголосовать за пакет законов. В первую очередь — по выборам на Донбассе. То есть, предмет разговора у Нуланд со спикером был. И в этом контексте информация о том, что «особый» закон о выборах на неподконтрольных территориях будет выносится в июле на голосование в Раду, возможно и не является совершенно фантастической.

Из Киева Нуланд отправится в Москву, где встретится с Сурковым. В общем и целом, складывается ощущение, что где-то глубоко под ковром складывается какой-то пасьянс, о котором общественность узнает в последний момент.

Пошлет ли президент на передовую «Азов»?

Советник министра внутренних дел Шкиряк сообщил вчера, что Аваков сделал представление президенту на то, чтобы вернуть на передовую добровольческие полки «Азов» и «Донбасс». И хотя все внешне выглядит как благородная попытка МВД усилить линию обороны боеспособными частями, подоплека у такого заявления чисто политическая.

Порошенко в прошлом году не случайно дал команду заменить всех добровольцев на линии разграничения частями ВСУ: кто контролирует линию разграничения, тот является реальным участником международных переговоров в минском формате. Вернуть «Азов» на передовую — все равно, что пригласить Авакова за стол «нормандской четверки», ведь глава МВД в этом случае может сорвать любые соглашения устным полуприказом подчиненным. Нужно ли это президенту?

Впрочем, как ни парадоксально, есть один вариант, при котором Порошенко может согласиться, — в том случае, если на линии фронта произойдет резкое обострение. И не просто обострение — а нечто похожее на Иловайск или Дебальцево, что станет аргументом для принятия законов под Минские соглашения. В этом случае президент как раз будет заинтересован в том, чтобы в горячей точке оказались гвардейцы Авакова, которые являются главной угрозой его власти. Так что нужно внимательно следить за событиями на линии разграничения.

Будет ли уволен вице-премьер Розенко?

В Раде зарегистрирован проект постановления об увольнении социального вице-премьера Розенко. Авторы проекта — представители «Батькивщины» и «Самопомощи» — мотивируют свое предложение тем, что Розенко ввел дискриминационные меры по отношению к переселенцам, отбирая выплаты у тех, кто не находится в момент выдачи денег по месту временной регистрации. Сам вице-премьер заявляет, что авторы проекта крышуют тех, кто наживается на незаконных выплатах. Впрочем, это утверждение довольно спорное, учитывая, что на выплатах наживаются, в основном, сами их получатели (например, пенсионеры, которые получают пенсии и в Украине, и у сепаратистов), а также прослойка мелких посредников, которые вряд ли столь влиятельны, чтоб приказать 226-ти депутатам уволить вце-премьера.

В целом, это было бы похоже на обыкновенную перепалку между властью и оппозицией, если бы не ситуация, которая сложилась с Розенко фактически с момента его перевода из Минсоцполитики на вице-премьерское кресло. Новый министр соцполитики, как и глава нового Министерства по делам оккупированных территорий, задекларировали новый курс — на возвращение соцвыплат жителям этих территорий. Резко против выступил только Розенко, который отстаивает курс Кабмина Яценюка на блокаду «ДНР/ЛНР». И в этой ситуации может оказаться, что за отставку вице-премьера проголосуют не только оппозиционные партии, но и значительная часть БПП. А это — практически гарантированные 226 голосов. «Народный фронт», скорее всего, голосовать не будет, но и ложиться костьми за Розенко тоже не станет. Ведь шел он по квоте президентской фракции.

Варфоломею отправили еще два обращения из Украины

Всеправославный собор на Крите уже перевалил за экватор, а украинский вопрос на нем до сих пор не поднят. Это, видимо, вызвало беспокойство у спикера парламента Парубия, который был одним из вдохновителей обращения Верховной Рады к константинопольскому патриарху Варфоломею с просьбой предоставить украинскому православию автокефалию. Вчера он еще раз — теперь уже через СМИ — повторил просьбу, изложенную в парламентском обращении.

Однако он оказался не единственным, кто вчера обращался к константинопольскому патриарху. Альтернативное обращение Варфоломею отправили также депутаты, не согласные с принятым парламентом документом. И хотя его авторство принадлежит Оппозиционному блоку, подписались под ним и представители других политических сил — ударовец Палатный из БПП, Силантьев из Радикальной партии и внефракционный депутат Безбах.

Альтернативное обращение содержит просьбу к патриарху «не поддаваться на провокации авантюристов», которые провоцируют раскол в украинском православии. Какое решение примет Варфоломей в итоге, известно только ему. Но на данный момент все сходится к тому, что он на данном этапе проявит осторожность в украинском вопросе.

Британия решит судьбу Евросоюза?

Вчера в Лондоне прошли финальные дебаты перед запланированным на сегодняшний день референдумом по вопросу выхода Великобритании из Евросоюза. Хотя интерес к кампании, получившей название Brexit, огромен во всем мире, накануне референдума никто не может спрогнозировать, каким будет результат.

У обеих точек зрения огромное число сторонников. Апологеты Brexit недовольны либерализмом ЕС по отношению к мигрантам, которые отбирают у бедных британцев рабочие места. Противники выхода апеллируют к тому, что после него британцы будут жить хуже.

При этом вопрос референдума расколол как обе ведущие партии Великобритании (Консервативную и Лейбористскую), так и саму страну: в Англии большинство за Brexit, в Шотландии и Северной Ирландии — против. Особенно в сохранении членства в ЕС заинтересованы североирландцы, которым оно дало возможность максимально сблизиться с остальной Ирландией. Соответственно, в случае победы Brexit нельзя исключать усиления сепаратизма в Ольстере.

С огромным вниманием за референдумом следят в Берлине. Представители Великобритании являются главными и, фактически, единственными союзниками немцев в ЕС, отстаивающими жесткую монетарную политику и рыночную модель экономики. В случае ухода британцев Берлин останется один против большого количества представителей других стран, власти которых склонны к социальному популизму. Который, уверены в Берлине, погубит Евросоюз. Так что сегодня будет стоять вопрос не только о Британии в ЕС, но и о единой Европе в целом.

Страна

Угроза для Европы. Планы Кремля на ДонбассеУгроза для Европы. Планы Кремля на Донбассе

Украинский Политик

В ПАСЕ объяснили, зачем Кремль затягивает конфликт на Донбассе. Кремль не желает решать конфликт в Украине, поскольку это дает ему возможность угрожать Европе. Об этом заявила докладчик ПАСЕ, чешский депутат Кристина Зеленкова (Альянс либералов и демократов за Европу), сообщает «Немецкая волна».

Об этом евродепутат рассказала, комментируя проект доклада «Политические последствия конфликта в Украине», что приняли в среду, 22 июня, на заседании ПАСЕ в Страсбурге.

«Непонятно, сама Россия стремится восстановить украинский суверенитет на этих территориях, хочет затягивать конфликт на востоке Украины, чтобы таким образом углублять нестабильность в этой стране, одновременно отправляя гибридные угрозы для остальной Европы», — говорит Зеленкова.

«На самом деле это доклад о том, какие последствия имеет для Украины внешняя военная агрессия России», — рассказала она. Евродепутат считает, что международные санкции различных уровней являются пока что самым действенным механизмом влияния на Кремль, однако выразила сожаление, что правительства европейских стран уже не имеют единой позиции по этому поводу.

Зеленкова убеждена, что Россия намеренно избегает международного диалога по поиску путей урегулирования конфликта на Донбассе, о чем, в частности, свидетельствует нежелание встречаться с ней кого-то из российской делегации или политиков.

В то же время, она сомневается, что выборы в Госдуму РФ осенью существенно изменят ситуацию. Российская сторона, по словам депутата ПАСЕ, демонстрирует все меньше интереса в решении украинского конфликта мирным способом.

Зеленкова также добавила, что в начале работы над докладом она квалифицировала события на Донбассе как «гибридную аннексию», однако сейчас убеждена, что это открытая российская аннексия.

В частности, в документе отмечается, что стремительное ухудшение ситуации безопасности на Донбассе, а также усиление контроля со стороны России над местными сепаратистами делает шансы на выполнение минских договоренностей очень слабыми.

Так, по словам Зеленковой, евродепутаты с пониманием относятся к скептицизму украинской власти в успехе Минских договоренностей, в частности пункта об особом статусе Донбасса и проведения там местных выборов.

Напомним, ранее сообщалось, что украинские нардепы в ПАСЕ сорвали возвращение в зал делегации РФ.

Украинский Политик

В ПАСЕ объяснили, зачем Кремль затягивает конфликт на Донбассе. Кремль не желает решать конфликт в Украине, поскольку это дает ему возможность угрожать Европе. Об этом заявила докладчик ПАСЕ, чешский депутат Кристина Зеленкова (Альянс либералов и демократов за Европу), сообщает «Немецкая волна».

Об этом евродепутат рассказала, комментируя проект доклада «Политические последствия конфликта в Украине», что приняли в среду, 22 июня, на заседании ПАСЕ в Страсбурге.

«Непонятно, сама Россия стремится восстановить украинский суверенитет на этих территориях, хочет затягивать конфликт на востоке Украины, чтобы таким образом углублять нестабильность в этой стране, одновременно отправляя гибридные угрозы для остальной Европы», — говорит Зеленкова.

«На самом деле это доклад о том, какие последствия имеет для Украины внешняя военная агрессия России», — рассказала она. Евродепутат считает, что международные санкции различных уровней являются пока что самым действенным механизмом влияния на Кремль, однако выразила сожаление, что правительства европейских стран уже не имеют единой позиции по этому поводу.

Зеленкова убеждена, что Россия намеренно избегает международного диалога по поиску путей урегулирования конфликта на Донбассе, о чем, в частности, свидетельствует нежелание встречаться с ней кого-то из российской делегации или политиков.

В то же время, она сомневается, что выборы в Госдуму РФ осенью существенно изменят ситуацию. Российская сторона, по словам депутата ПАСЕ, демонстрирует все меньше интереса в решении украинского конфликта мирным способом.

Зеленкова также добавила, что в начале работы над докладом она квалифицировала события на Донбассе как «гибридную аннексию», однако сейчас убеждена, что это открытая российская аннексия.

В частности, в документе отмечается, что стремительное ухудшение ситуации безопасности на Донбассе, а также усиление контроля со стороны России над местными сепаратистами делает шансы на выполнение минских договоренностей очень слабыми.

Так, по словам Зеленковой, евродепутаты с пониманием относятся к скептицизму украинской власти в успехе Минских договоренностей, в частности пункта об особом статусе Донбасса и проведения там местных выборов.

Напомним, ранее сообщалось, что украинские нардепы в ПАСЕ сорвали возвращение в зал делегации РФ.

Война с Россией. Обострение.Война с Россией. Обострение.

Arty Green

Усиление интенсивности обстрелов на фронте вновь привлекло внимание украинцев к вопросу: существует ли угроза масштабного вторжения со стороны восточного соседа или эскалация на фронте — только элемент психологического давления? Вопрос действительно актуальный. Но, вне зависимости от политических раскладов, отсутствие возможности разгромить ВСУ будет абсолютным сдерживающим фактором масштабной агрессии восточного соседа. Даже если враг просчитается и рискнёт, полный разгром его ударных группировок вынудит его прекратить наступление. На сегодняшний день мы такой армией не располагаем, это знает и противник. Я надеюсь, это понимает и президент Украины.

Наша армия уже способна отразить попытки агрессора получить тактический успех на любом участке фронта без масштабного ввода в бой регулярных подразделений из РФ. Сценарий наступления с использованием значительной части боеспособных соединений ВС РФ рассматривается нашим высшим военно-политическим руководством исключительно как катастрофический. Все надежды избежать его возлагаются в основном на международное давление с угрозой абстрактных экономических и дипломатических последствий. Впрочем, не будем здесь вдаваться в политические аспекты текущего момента. Сконцентрируемся на военных. А в них кроется немало возможностей…

Не могу утверждать, что Верховный главнокомандующий сам не хочет иметь высокобоеспособную армию. Как раз наоборот, есть ощущение, что хочет. Но в силу различных факторов и фобий не может принять столь нужные для этого кадровые решения. А может нет военного способа противостоять мощи армии РФ? Существует ли сила, которая может остановить нашествие многократно превосходящего по численности и вооружению врага? Да, на это способна только «божественная сила», истинный Бог войны — артиллерия. И пусть не обижаются представители других родов войск, начиная с 18 века артиллерия — безраздельный Бог войны! При грамотном планировании и управлении огнём, артиллерия может решить и решает исход боя и даже целой компании, зачастую почти без введения в бой других родов войск. Множество крылатых фраз характеризует именно такую роль артиллерии в войнах нескольких последних веков.

Для воинов, побывавших в горячих сражениях, эти истины очевидны.

Артиллерийские подразделения не так легко набрать с нуля и довести до сносного боевого уровня. Это требует немалых усилий и высокого профессионализма. Руководство РВиА (ракетных войск и артиллерии) ВСУ качественно не отличается от остальной, совершенно никчемной плеяды украинских лампасоносцев. Мало того, потеря лучших кадров на этапе развала советской и «строительства» украинской армии сильнее всего ударила именно по этому роду войск. Инженеры-механики-политехники и топогеодезисты были востребованы во всех отраслях даже в трудные 90-е. Без преувеличений артиллерия была действительно элитой армии, а офицеры-артиллеристы своего рода кастой. Успешный («стреляющий») артиллерист практически никогда добровольно не «изменял» своему роду войск, даже когда предлагали серьёзное повышение на общевойсковую должность. Нищенского состояния армии в 90-х годах, пожалуй, самое разгромное действие оказали именно на артиллерию. Кроме того, перевод подготовки артиллеристов во Львов этот разгром закрепил. Высшие артиллерийские училища в Украине были в Сумах, Одессе и Хмельницком. Таким образом советская система подготовки артиллеристов была утрачена, а в замен ничего путного не появилось.

В случае восстановления профессионализма этого рода войск хотя бы до уровня начала 90-х, ВСУ были бы непобедимы при любом НГШ, даже при нынешнем. Даже с сегодняшним орудийным составом, хотя тут стоит ещё поработать. И есть над чем и как. Конечно, в идеале нужно было бы назначить талантливого и моторного командующего РВиА и всемерно ему помогать. При удачном выборе, в течении 3-х месяцев можно было бы достигнуть существенного прогресса, а через 6 месяцев уверенно вывести ВСУ на уровень боеспособности, «безнадёжной» для любого противника в любом формате агрессии. С нынешним командующим РВиА не знаком. Но могу судить по делам. Возможно даже, это прекрасный человек. Но для экстренных мер по восстановлению боеспособности целого рода войск нужен человек-локомотив, чтобы принудительно тащил всех в нужном направлении. Нынешнее командование воли к серьёзной реорганизации не проявило. А хороших и толковых, но инертных можно использовать на преподавательской работе.

А как же с утраченной системой многолетней подготовки артиллерийских офицеров, о которой писалось выше?! Тут есть ответы. Вычислительные технологии достигли уровня, когда 80% знаний и навыков, необходимых полноценному офицеру-артиллеристу 80-х годов 20-го века, не актуальны. Например, задача «вычисления азимута светила по астрономическим и пятизначным логарифмическим таблицам» и прочие сложности легко решаются другими методами и инструментами. Новые технологии позволяют сократить время подготовки офицера тактического звена на базе любого технического (не обязательно высшего) образования до нескольких месяцев. В процессе итогового тестирования, в зависимости от уровня полученных знаний и навыков, можно правильно распределить выпускников этих курсов по должностям и специальностям от командира противотанкового взвода до начальника артразведки и даже командира артбригады. Причём такие курсы, с уже существенно сокращённой программой, должны пройти и все действующие офицеры артиллеристы, вплоть до самого командующего РВиА, поскольку боевая работа подразделений артиллерии изменилась принципиально. Первую программу таких курсов можно разработать и внедрить буквально за несколько недель. Почти все необходимые для этого методики и инструменты уже наработаны и существуют в войсках. Их разрабатывают и внедряют действующие неравнодушные толковые офицеры, которые должны составить костяк нового руководства РВиА ВСУ. Сейчас им активно помогают волонтёры, поднявшиеся в своей деятельности выше снабжения портянками и продуктами питания. Текущие доработки уже принятых методик должны оперативно включаться в программу боевой учёбы войск, которая не должна прерываться и зоне АТО. Автономное развитие нескольких технических решений одних и тех же артиллерийских задач породило здоровую конкуренцию среди разработчиков. Этот фактор крайне позитивен и его нужно сохранить, хотя унификация на базе официально взятых на вооружение методик и инструментов крайне необходима. На сегодняшний день официальными являются почти неизменные с 80-х годов, в значительной степени не актуальные, «правила» и «наставления», переведённые на украинский язык.

Сегодня боевые военно-нормативные документы ВСУ — это переписанные с небольшими изменениями и переведённые на украинский язык советские аналоги. А вся военная машина Советского Союза была «заточена» под 3-ю мировую войну с использованием всех современных вооружений, включая ядерное, химическое и бактериологическое. Они писались для использования в условиях боевых действий многомиллионной армией, ведущей динамичные боевые действия на территориях континентального масштаба. Нормативы и методы ведения войны в тех условиях мало в чём подходят к современным локальным войнам, включая российско-украинскую. Средства связи, вычислений, ориентирования и навигации ушли так далеко вперёд, что изучаемый сейчас в артиллерийском ВУЗе, да и на различных курсах, материал смахивает на скучную лекцию в военно-историческом музее. Весь этот хлам нужно просто выбросить и создать новую нормативную и методическую базу. Это серьёзный кусок работы, требующий существенных интеллектуальных затрат. Разумеется, это не возможно при сегодняшнем руководстве РВиА. Ведь вместе со старым хламом придётся «выносить» и засидевшихся штабных и не только штабных долгожителей, друзей, сослуживцев…

Есть серьёзный пласт работы по оптимизации и улучшению текущего количественного и качественного состава и состояния того, что называется артиллерийским вооружением. В этом вопросе тоже всё грустно. Но затрагивать вопросы, которые командование РВиА могло, но не решило по этим темам, в открытом формате не будем.

Я не наблюдал за процессом деградации РВиА ВСУ за прошедшие четверть века. Видел только уничтожение одной из самых боеспособных советских группировок — Центральной группы войск (ЦГВ). Но в целом тенденция понятна. Разворовывание огромного наследства Советской армии прикрывалось всякого рода «реформами». Особенно популярно обыгрывать мародёрство фразами, содержащими термин «стандарты НАТО». Итогом четвертьвекового руководства ворья и барыг стала продажа и сдача в утиль наиболее актуальных образцов вооружений. Одним из последствий стала утрата такого важного вида боевого обеспечения как артразведка. На момент начала боевых действий её практически не существовало. Даже штатная боевая работа артиллерии на командно-наблюдательных пунктах почти не велась. Особо позорным явлением считаю практику боевой работы командиров батарей фактическими дублёрами СОБов (старший офицер батареи), а командиров дивизионов дублёрами НШ дивизиона, соответственно. Редко какой командир сам выбирал место НП и вообще видел поле боя и предполье. Прикрывается такая форменная низость мифическими «стандартами НАТО». Мол, в НАТО артиллерия только выполняет огневые задачи по «заявкам» пехоты. Действительно, при наличии в пехотном подразделении офицера-артиллериста, а так же необходимых средств связи и артразведки, такая модель управления огнём возможна. НО в наших пехотных подразделениях нет офицеров-артиллеристов, людей состоящих на должностях ротных арткорректировщиков таковыми считать нельзя. Нет полноценных средств связи с артиллерией. А контрбатарейной борьбой пехота вообще заниматься не может. Эффективное управление артогнём через 2-4 штаба (рота-батальон-бригада-БрАГ-сектор-артбригада-дивизион-батарея в разных конфигурациях) невозможно в принципе. Невысокая квалификация пехотных командиров добивает остатки боевых возможностей такой модели. К огромному сожалению, подавляющее большинство артиллерийских подразделений вообще не разворачивает КНП. Только иногда выставляются НП, на которых работают кое-как обученные сержанты и солдаты. Многие командиры артподразделений проявляют преступную халатность в этом вопросе. Боевые порядки артиллерии должны состоять из огневых позиций (ОП), командно-наблюдательных пунктов (КНП) и наблюдательных пунктов (НП). Причём количество КНП и НП должно быть почти в 2 раза больше, чем ОП батарей. Таким образом, в полосе действия артбригады силами самой бригады должно быть развёрнуто минимум 16 КНП плюс с десяток НП. Плюс КНП/НП миномётных и артбатарей/дивизионов/БрАГ пехотных бригад, это минимум ещё два раза по столько. Четвёртой части этого количества хватило бы для эффективного, зрячего, эшелонированного и резервированного покрытия всего предполья в глубину до 15-25 км, а в плане эффективной контрбатарейной борьбы на всю глубину действия артсистем. Если добавить звукометрические, радиолокационные и радиотехнические станции, то любые попытки противника провести локальную тактическую операцию или обстрел наших позиций будут немедленно и жестко наказаны. И не имеет значения, скольки-кратно превосходящими силами противник рискнёт наступать. До передового пехотного окопа на крайнем ВОПе просто никто не дойдёт. А желание обстреливать наши боевые порядки вымрет вместе с последними «экпериментаторами». По факту, относительно эффективное управление огнём артиллерии было реализовано только в 72-й бригаде, и это не секрет, особенно для противника. Довольно неплохо, хоть далеко не идеально, была поставлена боевая работа артиллерии 128-й бригады во взаимодействии с артразведкой 25-го ОМПБ при обороне Дебальцево. Противник дорого заплатил за свой «успех» на этом участке фронта. Благодаря действиям артиллерии 128-й бригады, это была «пиррова победа». Полагаю, эти навыки в 128-й бригаде не утрачены со сменой «поколений» (волн мобилизации) и в случае активизации войны об «Скелю» разобьётся ещё много врагов. Да и относительно успешный выход из дебальцевского окружения, «которого не было», обеспечивала «зрячая» работа артиллерии, а не то, что наплёл на своём брифинге генерал Сырский… Правда тогда артиллерия АТО работала по «временной схеме управления». Там где на фронте появлялся грамотный и инициативный артиллерийский офицер, на его зоне ответственности формировалась более успешная модель управления огнём. Но такие случаи единичны и не системны. И лучше о таких «очагах» знает противник.

Кое-где относительно удачно применялся спецназ в качестве групп артразведки, но в существующей модели управления огнём КПД использования столь ценного инструмента был непозволительно низок. Зачастую лично НГШ с начальником РВиА занимались совершенно не эффективными, аматорскими методами управления огнём тактических ракет и артиллерии, выдавая их непосвящённым как «ноу-хау» современной военной мысли. Таким образом, абсолютное большинство боеприпасов на этой войне артиллерией ВСУ было израсходовано вслепую. По «коодинатам», полученным в результате «внутриблиндажных» ощущений командиров ВОПов/РОПов/батальонов и пр. «вангующих» специалистов, а так же других «надежных источников». При этом, как правило, снаряды летели в зоны, прекрасно наблюдаемые с удобных точек на нашей стороне. Разумеется, эффективность такого огня отрицательная — бесполезный расход боеприпасов, ресурсов на их доставку, износ стволов и демаскировка своих ОП. Неоднократно наблюдал сам и докладывали мои разведчики с НП о массированных обстрелах нашими батареями хорошо видимых пустых (от противника) мест. Зачастую на частоте артиллерии сектора после такой «работы» звучал бодрый доклад об уничтоженной мнимой живой силе и технике противника. Особенно грешили этим осенью-зимой 14-го. Хорошо, что ещё не дошло до докладов об уничтожении вражеских крейсеров в окрестных водоёмах)

Миссия артиллерийского офицера на войне намного шире общеизвестной. Артиллерийский офицер как никто может подсказать пехоте правильное расположение и исполнение боевых порядков, укрытий и других объектов ВОП/РОП и передовых пунктов управления. Может подсказать оптимальное размещение средств связи и предложить наиболее рациональный режим взаимодействия со средствами огневой поддержки. Именно артиллерийский офицер может качественно разрабатывать план артиллерийской обороны, совместно с общевойсковым командиром выявлять и формировать плановые цели, рубежи заградительного огня и пр. В случае планирования манёвренных действий разрабатывать огневую подготовку и сопровождение действий общевойсковых подразделений, систему сигналов и порядок взаимодействия при изменениях обстановки. Но, к сожалению, сейчас наша пехота живёт своей жизнью, а артиллерия своей, за редкими случаями исключений. Причиной такого положения вещей является не только низкий профессиональный уровень, но и откровенное малодушие артиллерийского командования. За 1,5 года войны я не видел ни одного высокого (от командира дивизиона) артиллерийского начальника на передовых НП, а без этого невозможно уяснить общую картину обороны или наступления и ставить адекватные задачи. Лично мне для полноценного уяснения местности и дальнейшей успешной «дешифровки» реплик разведчика-наблюдателя необходимо 4-6 часов работы при выставлении НП, с «подработкой» по 30-60 минут хотя бы 2-3 раза в неделю. Не могу утверждать, что никого из артиллерийскихначальников не было, на передовых НП, но я таких не видел и на мои НП они не заезжали. В массе своей артиллерийское начальство это «блиндажные сидельцы».

Очень хорошо, когда общевойсковой командир сам в прошлом артиллерийский офицер. В этом случае он может организовать взаимодействие между пехотой, артиллерией и танками гораздо эффективней, чем пехотинец. Если нужно, то и заставит нерадивого или малодушного офицера правильно выполнять свой долг. Разумеется, любой успешный командир должен справиться со своим собственным обычным страхом, но это не всем удаётся. Нельзя позволять страху собой руководить, но и зря на рожон лезть не стоит, а действовать нужно максимально рационально, и требовать того же от подчинённых. К сожалению, такие общевойсковые командиры редкость. Так что вся надежда на сознательных артиллеристов)

В конце лета 2014 я заехал в штаб артиллерии сектора, мимоходом поинтересовался где у них КНП. «Крупные артиллерийские военачальники» смущённо ответили, что у них нет ни одного оптического прибора разведки — не с чем ехать. Я выбрал самый лучший из своих ЛПР-1 и завёз им. Через 4-е месяца, уезжая на ротацию, забрал его из того же угла, где оставил… В среднем в штабе сектора «работало» 4-6 артиллерийских офицеров. Некоторые из них даже демонстрировали неплохие познания. Но работа их заключалась в том, что они периодически выдавали на ОП координаты для стрельбы, обычно полученные из штабов пехотных батальонов, от никуда не ходящей разведки сектора и т.д. Остальное время разукрашивали свою карту и занимались непонятно чем. Стрельбу по реальным, наблюдаемым целям выпросить было очень сложно, особенно после второй (сентябрьской) ротации начарта. Помню неоднократные случаи, когда наши НП наблюдали выход «градов» русни на ОП, неспешное ориентирование установок, наведение, залп и оставление ОП — итого с пол часа, а начарт сектора «ушёл согласовывать огонь, и ещё не вернулся»…. Именно поэтому в нашем секторе реальное управление огнём перешло в штаб 128-й бригады, а штаб артиллерии сектора выполнял второстепенную роль, точнее не выполнял никакой. По всей видимости, штаб артиллерии АТО не лучше.

Особую популярность на этой войне получили беспилотные комплексы авиаразведки. О них и проблемах их применения выходит много материалов. Безусловно, это штука полезная и требует системного внедрения, но она не может заменить собой другие типы артразведки, тем более главный — оптический с НП. Это только вспомогательный инструмент, который нужно системно внедрять в качестве одного из боевых элементов разведки.

Отдельно нужно остановиться на стрельбе по координатам, полученным из всяких особо сомнительных источников… Развивать тему не буду, чтобы не дать лишний материал пропагандистам врага, но тема нуждается в особо жёстком разборе внутри структур РВиА совместно с контрразведкой. Примерно в этом же контексте нужно исследовать тактическую оправданность многих случаев использования наших РСЗО. Это совершенно особый тип артиллерии и их применение оправдано только в очень конкретных условиях. Возможно, в этих оставленных «в конверте» темах кроется сегодняшняя боязнь военно-политического руководства разрешать ответный огонь на провокации артиллерии и миномётов противника.

Конечно, боевая работа на НП/КНП — это одно из наиболее опасных занятий на войне. Именно поэтому ей должны руководить профессионалы. Комплекс знаний, связанных с правильным выбором, оборудованием и управлением передовыми артиллерийскими боевыми порядками, невозможно дать на кратких курсах арткорректировщиков, а от качества этой работы в значительной степени зависит их уязвимость и боевая эффективность. Вот на уже выбранный, оборудованный и обеспеченный связью под руководством офицера-артиллериста НП можно ставить смелых (обязательно) и толковых бойцов, чей курс обучения можно уложить в одну неделю. Но на КНП (узел управления сетью НП) крайне сложно подготовить специалиста, способного заменить хорошего кадрового артиллериста. За почти полтора года мне удалось найти и подготовить только двух таких специалистов. Необходимо понимать, что НП/КНП, в силу разных задач, редко когда удобно размещать в пределах боевого порядка пехоты, поэтому обычно это полноценный отдельный боевой порядок на переднем крае. Кроме того, НП/КНП — это приоритетная цель для артиллерии и ДРГ противника. Мощная радиостанция (чаще 2-3) является главным демаскирующим признаком, а вынести передатчики или их антенны существенно в сторону от поста наблюдения довольно сложно. В добровольческих (и не только) подразделениях обычно достаточно бойцов, рвущихся в бой, желающих во что бы то ни стало пойти в разведку и совершить подвиг. Часто такие неугомонные бойцы, «оставленные без присмотра», находят себе «приключения», а подразделению потери. Мы из таких ребят (относительно адекватных) сформировали боевое охранение передовых НП, а особо толковые сами стали артразведчиками. И адреналином есть где «заправиться», и польза общему делу налицо. А опасность — штука относительная. Так, несмотря на постоянное активное участие в артдуэлях на передовых НП, да и в самой гуще развернувшегося в феврале 15-го сражения за Дебальцево, наша артразведка не понесла безвозвратных потерь. Хотя, очевидно, Фортуна нам подыгрывала.

Особо вопиющим фактом, демонстрирующим некомпетентность и/или немотивированность нынешнего артиллерийского командования, является снятие с передовой даже того мизерного количества КНП (может не всех, но многих), которые ранее были развёрнуты, видимо, под предлогом «выполнения минских договорённостей» по отводу артиллерии. Что-то я не слышал о необходимости отвода оптических приборов и других инструментов ведения разведки. Для ввода в зону боевых действий и полноценной готовности к боевой работе на ОП артиллерийской батареи/дивизиона достаточно 1-2 часов. Для развёртывания КНП нужны почти сутки, а по-настоящему эффективным этот КНП будет не ранее, чем через ещё одни сутки. А выдержит ли пехота 48 часов наступления противника под прикрытием слепой артиллерии?!

Необходимо учитывать, что стрельба по целям, чьи координаты определены высокоточным способом (например, беспилотной авиаразведкой), без визуальной пристрелки практически не эффективна. В украинской артиллерии просто не существует так называемой «стрельбы способом полной подготовки». Ни разу не видел пуска метеозонда, а скорость и направление ветра на высотах траектории снаряда может в корне отличаться от приземных величин. Мой вопрос о методе определения величины индивидуальной поправки орудия на изменение начальной скорости (износа) заставил кадрового командира батареи покраснеть и «съехать» с ответа. Таким образом, в артиллерии ВСУ существует только «стрельба по данным сокращённой подготовки». На основе собственного опыта это означает отклонение группы разрывов от «запланированной» точки в среднем: для калибра 152мм — 150-300 метров, для 122мм — 350-700 метров. Эффективность такой стрельбы, как правило, нулевая. На мой «прищуренный артиллерийский глаз» на большинстве направлений не более 10 % артснарядов выпускалось «по-зрячему». И только там, где офицеры тактического звена сами ломали порочную модель управления огнём, процент корректируемой стрельбы по наблюдаемым целям был существенно выше. Именно «зрячая» стрельба нанесла противнику 90-95% потерь от всего артиллерийского огня. Особо нужно отметить беспристрелочные методы повышения точности первого залпа. Желательно всё-таки с последующей корректировкой. По своему поражающему воздействию в условиях позиционной войны первый залп, если он задел хотя бы край цели, может превзойти последующие 10-20 залпов на уточнённых установках. Именно для повышения эффективности первого залпа на ОП звучит знаменитое «триста тридцать три». В первую очередь к таким методам относится использование реперов различными, в том числе не описанными в «правилах стрельбы», способами. К сожалению, использование таких способов редкость. Большинство артиллеристов им не обучены. Но здесь не формат их детализировать. Приведу только один пример. В начале осени 2014 нашим новым НП был выявлен штаб противника в одном из производственных зданий агроназначения. Противник не подозревал, что мы за ним наблюдаем, и в курилке у здания постоянно торчало 2-5 кизячков. Полноценный контакт с БрАГ 128-й бригады тогда ещё не сформировался и было принято решение обстрелять выявленную цель имеющимся в наличии миномётом. Миномёт был установлен на специально подобранной для этой задачи ОП. Для уточнения данных для стрельбы в качестве репера был выбран (заодно и уничтожен) блиндаж блок-поста противника на удалении около 700 метров от штаба. Услышав обстрел блок-поста, из штаба вывалилось 8-10 любопытных смельчаков «послушать где шумит». Не обошлось без военной удачи, и первая же мина, перенесённого на штаб огня, разорвалась в центре группы «зевак». Если бы у нас был 120-мм миномёт, вся группа превратилась бы в 200-х, но и 82-х мм мина гарантированно вывела на несколько месяцев из строя выживших и, наверняка, отбила охоту воевать дальше.

Конечно, нельзя проигнорировать важность мастерства артиллеристов при боевой работе на ОП. У хорошего артиллериста в условиях самых интенсивных боевых действий обеспечена непрерывность огневой поддержки своей пехоты. При этом батареи не застаиваются на огневых и не дают возможность противнику себя выявить и уничтожить. Для этого можно использовать, в том числе, повзводное перемещение на очередные ОП. Хороший артиллерийский командир (начштаба дивизиона/БрАГ) управляет перемещениями своих «организмов» как заботливый ангел-хранитель своих артиллеристов и пехоты. При этом обеспечивается надёжная связь, в т.ч. с обязательным резервированием. Никакой узел связи не должен быть критическим для управления огнём. Ведь переходя в наступление противник обязательно уничтожит/подавит все разведанные командные пункты и узлы связи. Уже в мае 16-го с другом, ветераном-связистом, выезжал на передок навестить друзей и как-то помочь «свежей волне» дельным советом. На одном легкоуничтожаемом объекте мы обнаружили 5(!) функционирующих ретрансляторов ВСУ. Два из них артиллерийские. Даже если противник не уничтожит этот узел связи, в случае активизации боевых действий (переговоров) они будут «ложить» друг друга и частотами, и недостаточным общим резервным питанием. Мы попытались исправить ситуацию, но, судя по отсутствию энтузиазма у связистов и их командиров, «воз и ныне там». Организация и обязательное резервирование связи — один из главных приоритетов боевой работы артиллерийского (и не только) командира.

Конечно, печально наблюдать за процессами, происходящими, а скорее не происходящими, в украинской армии. Безусловно, хотелось бы видеть её профессиональный рост, а не бездарно потерянное время и возможности на фоне болтовни о реформе и «стандартах НАТО». Но это не повод опускать руки. К счастью, в нашей армии сохранились офицеры, болеющие за её боеспособность. К сожалению, пока не они определяют вектор развития всего ВСУ, но вокруг них формируются «очаги боевой эффективности», натыкаясь на которые враг болезненно спотыкается, а не безнаказанно продолжает своё чёрное дело. Пока так. Пока «маемо шо маемо».

Цензор.НетArty Green

Усиление интенсивности обстрелов на фронте вновь привлекло внимание украинцев к вопросу: существует ли угроза масштабного вторжения со стороны восточного соседа или эскалация на фронте — только элемент психологического давления? Вопрос действительно актуальный. Но, вне зависимости от политических раскладов, отсутствие возможности разгромить ВСУ будет абсолютным сдерживающим фактором масштабной агрессии восточного соседа. Даже если враг просчитается и рискнёт, полный разгром его ударных группировок вынудит его прекратить наступление. На сегодняшний день мы такой армией не располагаем, это знает и противник. Я надеюсь, это понимает и президент Украины.

Наша армия уже способна отразить попытки агрессора получить тактический успех на любом участке фронта без масштабного ввода в бой регулярных подразделений из РФ. Сценарий наступления с использованием значительной части боеспособных соединений ВС РФ рассматривается нашим высшим военно-политическим руководством исключительно как катастрофический. Все надежды избежать его возлагаются в основном на международное давление с угрозой абстрактных экономических и дипломатических последствий. Впрочем, не будем здесь вдаваться в политические аспекты текущего момента. Сконцентрируемся на военных. А в них кроется немало возможностей…

Не могу утверждать, что Верховный главнокомандующий сам не хочет иметь высокобоеспособную армию. Как раз наоборот, есть ощущение, что хочет. Но в силу различных факторов и фобий не может принять столь нужные для этого кадровые решения. А может нет военного способа противостоять мощи армии РФ? Существует ли сила, которая может остановить нашествие многократно превосходящего по численности и вооружению врага? Да, на это способна только «божественная сила», истинный Бог войны — артиллерия. И пусть не обижаются представители других родов войск, начиная с 18 века артиллерия — безраздельный Бог войны! При грамотном планировании и управлении огнём, артиллерия может решить и решает исход боя и даже целой компании, зачастую почти без введения в бой других родов войск. Множество крылатых фраз характеризует именно такую роль артиллерии в войнах нескольких последних веков.

Для воинов, побывавших в горячих сражениях, эти истины очевидны.

Артиллерийские подразделения не так легко набрать с нуля и довести до сносного боевого уровня. Это требует немалых усилий и высокого профессионализма. Руководство РВиА (ракетных войск и артиллерии) ВСУ качественно не отличается от остальной, совершенно никчемной плеяды украинских лампасоносцев. Мало того, потеря лучших кадров на этапе развала советской и «строительства» украинской армии сильнее всего ударила именно по этому роду войск. Инженеры-механики-политехники и топогеодезисты были востребованы во всех отраслях даже в трудные 90-е. Без преувеличений артиллерия была действительно элитой армии, а офицеры-артиллеристы своего рода кастой. Успешный («стреляющий») артиллерист практически никогда добровольно не «изменял» своему роду войск, даже когда предлагали серьёзное повышение на общевойсковую должность. Нищенского состояния армии в 90-х годах, пожалуй, самое разгромное действие оказали именно на артиллерию. Кроме того, перевод подготовки артиллеристов во Львов этот разгром закрепил. Высшие артиллерийские училища в Украине были в Сумах, Одессе и Хмельницком. Таким образом советская система подготовки артиллеристов была утрачена, а в замен ничего путного не появилось.

В случае восстановления профессионализма этого рода войск хотя бы до уровня начала 90-х, ВСУ были бы непобедимы при любом НГШ, даже при нынешнем. Даже с сегодняшним орудийным составом, хотя тут стоит ещё поработать. И есть над чем и как. Конечно, в идеале нужно было бы назначить талантливого и моторного командующего РВиА и всемерно ему помогать. При удачном выборе, в течении 3-х месяцев можно было бы достигнуть существенного прогресса, а через 6 месяцев уверенно вывести ВСУ на уровень боеспособности, «безнадёжной» для любого противника в любом формате агрессии. С нынешним командующим РВиА не знаком. Но могу судить по делам. Возможно даже, это прекрасный человек. Но для экстренных мер по восстановлению боеспособности целого рода войск нужен человек-локомотив, чтобы принудительно тащил всех в нужном направлении. Нынешнее командование воли к серьёзной реорганизации не проявило. А хороших и толковых, но инертных можно использовать на преподавательской работе.

А как же с утраченной системой многолетней подготовки артиллерийских офицеров, о которой писалось выше?! Тут есть ответы. Вычислительные технологии достигли уровня, когда 80% знаний и навыков, необходимых полноценному офицеру-артиллеристу 80-х годов 20-го века, не актуальны. Например, задача «вычисления азимута светила по астрономическим и пятизначным логарифмическим таблицам» и прочие сложности легко решаются другими методами и инструментами. Новые технологии позволяют сократить время подготовки офицера тактического звена на базе любого технического (не обязательно высшего) образования до нескольких месяцев. В процессе итогового тестирования, в зависимости от уровня полученных знаний и навыков, можно правильно распределить выпускников этих курсов по должностям и специальностям от командира противотанкового взвода до начальника артразведки и даже командира артбригады. Причём такие курсы, с уже существенно сокращённой программой, должны пройти и все действующие офицеры артиллеристы, вплоть до самого командующего РВиА, поскольку боевая работа подразделений артиллерии изменилась принципиально. Первую программу таких курсов можно разработать и внедрить буквально за несколько недель. Почти все необходимые для этого методики и инструменты уже наработаны и существуют в войсках. Их разрабатывают и внедряют действующие неравнодушные толковые офицеры, которые должны составить костяк нового руководства РВиА ВСУ. Сейчас им активно помогают волонтёры, поднявшиеся в своей деятельности выше снабжения портянками и продуктами питания. Текущие доработки уже принятых методик должны оперативно включаться в программу боевой учёбы войск, которая не должна прерываться и зоне АТО. Автономное развитие нескольких технических решений одних и тех же артиллерийских задач породило здоровую конкуренцию среди разработчиков. Этот фактор крайне позитивен и его нужно сохранить, хотя унификация на базе официально взятых на вооружение методик и инструментов крайне необходима. На сегодняшний день официальными являются почти неизменные с 80-х годов, в значительной степени не актуальные, «правила» и «наставления», переведённые на украинский язык.

Сегодня боевые военно-нормативные документы ВСУ — это переписанные с небольшими изменениями и переведённые на украинский язык советские аналоги. А вся военная машина Советского Союза была «заточена» под 3-ю мировую войну с использованием всех современных вооружений, включая ядерное, химическое и бактериологическое. Они писались для использования в условиях боевых действий многомиллионной армией, ведущей динамичные боевые действия на территориях континентального масштаба. Нормативы и методы ведения войны в тех условиях мало в чём подходят к современным локальным войнам, включая российско-украинскую. Средства связи, вычислений, ориентирования и навигации ушли так далеко вперёд, что изучаемый сейчас в артиллерийском ВУЗе, да и на различных курсах, материал смахивает на скучную лекцию в военно-историческом музее. Весь этот хлам нужно просто выбросить и создать новую нормативную и методическую базу. Это серьёзный кусок работы, требующий существенных интеллектуальных затрат. Разумеется, это не возможно при сегодняшнем руководстве РВиА. Ведь вместе со старым хламом придётся «выносить» и засидевшихся штабных и не только штабных долгожителей, друзей, сослуживцев…

Есть серьёзный пласт работы по оптимизации и улучшению текущего количественного и качественного состава и состояния того, что называется артиллерийским вооружением. В этом вопросе тоже всё грустно. Но затрагивать вопросы, которые командование РВиА могло, но не решило по этим темам, в открытом формате не будем.

Я не наблюдал за процессом деградации РВиА ВСУ за прошедшие четверть века. Видел только уничтожение одной из самых боеспособных советских группировок — Центральной группы войск (ЦГВ). Но в целом тенденция понятна. Разворовывание огромного наследства Советской армии прикрывалось всякого рода «реформами». Особенно популярно обыгрывать мародёрство фразами, содержащими термин «стандарты НАТО». Итогом четвертьвекового руководства ворья и барыг стала продажа и сдача в утиль наиболее актуальных образцов вооружений. Одним из последствий стала утрата такого важного вида боевого обеспечения как артразведка. На момент начала боевых действий её практически не существовало. Даже штатная боевая работа артиллерии на командно-наблюдательных пунктах почти не велась. Особо позорным явлением считаю практику боевой работы командиров батарей фактическими дублёрами СОБов (старший офицер батареи), а командиров дивизионов дублёрами НШ дивизиона, соответственно. Редко какой командир сам выбирал место НП и вообще видел поле боя и предполье. Прикрывается такая форменная низость мифическими «стандартами НАТО». Мол, в НАТО артиллерия только выполняет огневые задачи по «заявкам» пехоты. Действительно, при наличии в пехотном подразделении офицера-артиллериста, а так же необходимых средств связи и артразведки, такая модель управления огнём возможна. НО в наших пехотных подразделениях нет офицеров-артиллеристов, людей состоящих на должностях ротных арткорректировщиков таковыми считать нельзя. Нет полноценных средств связи с артиллерией. А контрбатарейной борьбой пехота вообще заниматься не может. Эффективное управление артогнём через 2-4 штаба (рота-батальон-бригада-БрАГ-сектор-артбригада-дивизион-батарея в разных конфигурациях) невозможно в принципе. Невысокая квалификация пехотных командиров добивает остатки боевых возможностей такой модели. К огромному сожалению, подавляющее большинство артиллерийских подразделений вообще не разворачивает КНП. Только иногда выставляются НП, на которых работают кое-как обученные сержанты и солдаты. Многие командиры артподразделений проявляют преступную халатность в этом вопросе. Боевые порядки артиллерии должны состоять из огневых позиций (ОП), командно-наблюдательных пунктов (КНП) и наблюдательных пунктов (НП). Причём количество КНП и НП должно быть почти в 2 раза больше, чем ОП батарей. Таким образом, в полосе действия артбригады силами самой бригады должно быть развёрнуто минимум 16 КНП плюс с десяток НП. Плюс КНП/НП миномётных и артбатарей/дивизионов/БрАГ пехотных бригад, это минимум ещё два раза по столько. Четвёртой части этого количества хватило бы для эффективного, зрячего, эшелонированного и резервированного покрытия всего предполья в глубину до 15-25 км, а в плане эффективной контрбатарейной борьбы на всю глубину действия артсистем. Если добавить звукометрические, радиолокационные и радиотехнические станции, то любые попытки противника провести локальную тактическую операцию или обстрел наших позиций будут немедленно и жестко наказаны. И не имеет значения, скольки-кратно превосходящими силами противник рискнёт наступать. До передового пехотного окопа на крайнем ВОПе просто никто не дойдёт. А желание обстреливать наши боевые порядки вымрет вместе с последними «экпериментаторами». По факту, относительно эффективное управление огнём артиллерии было реализовано только в 72-й бригаде, и это не секрет, особенно для противника. Довольно неплохо, хоть далеко не идеально, была поставлена боевая работа артиллерии 128-й бригады во взаимодействии с артразведкой 25-го ОМПБ при обороне Дебальцево. Противник дорого заплатил за свой «успех» на этом участке фронта. Благодаря действиям артиллерии 128-й бригады, это была «пиррова победа». Полагаю, эти навыки в 128-й бригаде не утрачены со сменой «поколений» (волн мобилизации) и в случае активизации войны об «Скелю» разобьётся ещё много врагов. Да и относительно успешный выход из дебальцевского окружения, «которого не было», обеспечивала «зрячая» работа артиллерии, а не то, что наплёл на своём брифинге генерал Сырский… Правда тогда артиллерия АТО работала по «временной схеме управления». Там где на фронте появлялся грамотный и инициативный артиллерийский офицер, на его зоне ответственности формировалась более успешная модель управления огнём. Но такие случаи единичны и не системны. И лучше о таких «очагах» знает противник.

Кое-где относительно удачно применялся спецназ в качестве групп артразведки, но в существующей модели управления огнём КПД использования столь ценного инструмента был непозволительно низок. Зачастую лично НГШ с начальником РВиА занимались совершенно не эффективными, аматорскими методами управления огнём тактических ракет и артиллерии, выдавая их непосвящённым как «ноу-хау» современной военной мысли. Таким образом, абсолютное большинство боеприпасов на этой войне артиллерией ВСУ было израсходовано вслепую. По «коодинатам», полученным в результате «внутриблиндажных» ощущений командиров ВОПов/РОПов/батальонов и пр. «вангующих» специалистов, а так же других «надежных источников». При этом, как правило, снаряды летели в зоны, прекрасно наблюдаемые с удобных точек на нашей стороне. Разумеется, эффективность такого огня отрицательная — бесполезный расход боеприпасов, ресурсов на их доставку, износ стволов и демаскировка своих ОП. Неоднократно наблюдал сам и докладывали мои разведчики с НП о массированных обстрелах нашими батареями хорошо видимых пустых (от противника) мест. Зачастую на частоте артиллерии сектора после такой «работы» звучал бодрый доклад об уничтоженной мнимой живой силе и технике противника. Особенно грешили этим осенью-зимой 14-го. Хорошо, что ещё не дошло до докладов об уничтожении вражеских крейсеров в окрестных водоёмах)

Миссия артиллерийского офицера на войне намного шире общеизвестной. Артиллерийский офицер как никто может подсказать пехоте правильное расположение и исполнение боевых порядков, укрытий и других объектов ВОП/РОП и передовых пунктов управления. Может подсказать оптимальное размещение средств связи и предложить наиболее рациональный режим взаимодействия со средствами огневой поддержки. Именно артиллерийский офицер может качественно разрабатывать план артиллерийской обороны, совместно с общевойсковым командиром выявлять и формировать плановые цели, рубежи заградительного огня и пр. В случае планирования манёвренных действий разрабатывать огневую подготовку и сопровождение действий общевойсковых подразделений, систему сигналов и порядок взаимодействия при изменениях обстановки. Но, к сожалению, сейчас наша пехота живёт своей жизнью, а артиллерия своей, за редкими случаями исключений. Причиной такого положения вещей является не только низкий профессиональный уровень, но и откровенное малодушие артиллерийского командования. За 1,5 года войны я не видел ни одного высокого (от командира дивизиона) артиллерийского начальника на передовых НП, а без этого невозможно уяснить общую картину обороны или наступления и ставить адекватные задачи. Лично мне для полноценного уяснения местности и дальнейшей успешной «дешифровки» реплик разведчика-наблюдателя необходимо 4-6 часов работы при выставлении НП, с «подработкой» по 30-60 минут хотя бы 2-3 раза в неделю. Не могу утверждать, что никого из артиллерийскихначальников не было, на передовых НП, но я таких не видел и на мои НП они не заезжали. В массе своей артиллерийское начальство это «блиндажные сидельцы».

Очень хорошо, когда общевойсковой командир сам в прошлом артиллерийский офицер. В этом случае он может организовать взаимодействие между пехотой, артиллерией и танками гораздо эффективней, чем пехотинец. Если нужно, то и заставит нерадивого или малодушного офицера правильно выполнять свой долг. Разумеется, любой успешный командир должен справиться со своим собственным обычным страхом, но это не всем удаётся. Нельзя позволять страху собой руководить, но и зря на рожон лезть не стоит, а действовать нужно максимально рационально, и требовать того же от подчинённых. К сожалению, такие общевойсковые командиры редкость. Так что вся надежда на сознательных артиллеристов)

В конце лета 2014 я заехал в штаб артиллерии сектора, мимоходом поинтересовался где у них КНП. «Крупные артиллерийские военачальники» смущённо ответили, что у них нет ни одного оптического прибора разведки — не с чем ехать. Я выбрал самый лучший из своих ЛПР-1 и завёз им. Через 4-е месяца, уезжая на ротацию, забрал его из того же угла, где оставил… В среднем в штабе сектора «работало» 4-6 артиллерийских офицеров. Некоторые из них даже демонстрировали неплохие познания. Но работа их заключалась в том, что они периодически выдавали на ОП координаты для стрельбы, обычно полученные из штабов пехотных батальонов, от никуда не ходящей разведки сектора и т.д. Остальное время разукрашивали свою карту и занимались непонятно чем. Стрельбу по реальным, наблюдаемым целям выпросить было очень сложно, особенно после второй (сентябрьской) ротации начарта. Помню неоднократные случаи, когда наши НП наблюдали выход «градов» русни на ОП, неспешное ориентирование установок, наведение, залп и оставление ОП — итого с пол часа, а начарт сектора «ушёл согласовывать огонь, и ещё не вернулся»…. Именно поэтому в нашем секторе реальное управление огнём перешло в штаб 128-й бригады, а штаб артиллерии сектора выполнял второстепенную роль, точнее не выполнял никакой. По всей видимости, штаб артиллерии АТО не лучше.

Особую популярность на этой войне получили беспилотные комплексы авиаразведки. О них и проблемах их применения выходит много материалов. Безусловно, это штука полезная и требует системного внедрения, но она не может заменить собой другие типы артразведки, тем более главный — оптический с НП. Это только вспомогательный инструмент, который нужно системно внедрять в качестве одного из боевых элементов разведки.

Отдельно нужно остановиться на стрельбе по координатам, полученным из всяких особо сомнительных источников… Развивать тему не буду, чтобы не дать лишний материал пропагандистам врага, но тема нуждается в особо жёстком разборе внутри структур РВиА совместно с контрразведкой. Примерно в этом же контексте нужно исследовать тактическую оправданность многих случаев использования наших РСЗО. Это совершенно особый тип артиллерии и их применение оправдано только в очень конкретных условиях. Возможно, в этих оставленных «в конверте» темах кроется сегодняшняя боязнь военно-политического руководства разрешать ответный огонь на провокации артиллерии и миномётов противника.

Конечно, боевая работа на НП/КНП — это одно из наиболее опасных занятий на войне. Именно поэтому ей должны руководить профессионалы. Комплекс знаний, связанных с правильным выбором, оборудованием и управлением передовыми артиллерийскими боевыми порядками, невозможно дать на кратких курсах арткорректировщиков, а от качества этой работы в значительной степени зависит их уязвимость и боевая эффективность. Вот на уже выбранный, оборудованный и обеспеченный связью под руководством офицера-артиллериста НП можно ставить смелых (обязательно) и толковых бойцов, чей курс обучения можно уложить в одну неделю. Но на КНП (узел управления сетью НП) крайне сложно подготовить специалиста, способного заменить хорошего кадрового артиллериста. За почти полтора года мне удалось найти и подготовить только двух таких специалистов. Необходимо понимать, что НП/КНП, в силу разных задач, редко когда удобно размещать в пределах боевого порядка пехоты, поэтому обычно это полноценный отдельный боевой порядок на переднем крае. Кроме того, НП/КНП — это приоритетная цель для артиллерии и ДРГ противника. Мощная радиостанция (чаще 2-3) является главным демаскирующим признаком, а вынести передатчики или их антенны существенно в сторону от поста наблюдения довольно сложно. В добровольческих (и не только) подразделениях обычно достаточно бойцов, рвущихся в бой, желающих во что бы то ни стало пойти в разведку и совершить подвиг. Часто такие неугомонные бойцы, «оставленные без присмотра», находят себе «приключения», а подразделению потери. Мы из таких ребят (относительно адекватных) сформировали боевое охранение передовых НП, а особо толковые сами стали артразведчиками. И адреналином есть где «заправиться», и польза общему делу налицо. А опасность — штука относительная. Так, несмотря на постоянное активное участие в артдуэлях на передовых НП, да и в самой гуще развернувшегося в феврале 15-го сражения за Дебальцево, наша артразведка не понесла безвозвратных потерь. Хотя, очевидно, Фортуна нам подыгрывала.

Особо вопиющим фактом, демонстрирующим некомпетентность и/или немотивированность нынешнего артиллерийского командования, является снятие с передовой даже того мизерного количества КНП (может не всех, но многих), которые ранее были развёрнуты, видимо, под предлогом «выполнения минских договорённостей» по отводу артиллерии. Что-то я не слышал о необходимости отвода оптических приборов и других инструментов ведения разведки. Для ввода в зону боевых действий и полноценной готовности к боевой работе на ОП артиллерийской батареи/дивизиона достаточно 1-2 часов. Для развёртывания КНП нужны почти сутки, а по-настоящему эффективным этот КНП будет не ранее, чем через ещё одни сутки. А выдержит ли пехота 48 часов наступления противника под прикрытием слепой артиллерии?!

Необходимо учитывать, что стрельба по целям, чьи координаты определены высокоточным способом (например, беспилотной авиаразведкой), без визуальной пристрелки практически не эффективна. В украинской артиллерии просто не существует так называемой «стрельбы способом полной подготовки». Ни разу не видел пуска метеозонда, а скорость и направление ветра на высотах траектории снаряда может в корне отличаться от приземных величин. Мой вопрос о методе определения величины индивидуальной поправки орудия на изменение начальной скорости (износа) заставил кадрового командира батареи покраснеть и «съехать» с ответа. Таким образом, в артиллерии ВСУ существует только «стрельба по данным сокращённой подготовки». На основе собственного опыта это означает отклонение группы разрывов от «запланированной» точки в среднем: для калибра 152мм — 150-300 метров, для 122мм — 350-700 метров. Эффективность такой стрельбы, как правило, нулевая. На мой «прищуренный артиллерийский глаз» на большинстве направлений не более 10 % артснарядов выпускалось «по-зрячему». И только там, где офицеры тактического звена сами ломали порочную модель управления огнём, процент корректируемой стрельбы по наблюдаемым целям был существенно выше. Именно «зрячая» стрельба нанесла противнику 90-95% потерь от всего артиллерийского огня. Особо нужно отметить беспристрелочные методы повышения точности первого залпа. Желательно всё-таки с последующей корректировкой. По своему поражающему воздействию в условиях позиционной войны первый залп, если он задел хотя бы край цели, может превзойти последующие 10-20 залпов на уточнённых установках. Именно для повышения эффективности первого залпа на ОП звучит знаменитое «триста тридцать три». В первую очередь к таким методам относится использование реперов различными, в том числе не описанными в «правилах стрельбы», способами. К сожалению, использование таких способов редкость. Большинство артиллеристов им не обучены. Но здесь не формат их детализировать. Приведу только один пример. В начале осени 2014 нашим новым НП был выявлен штаб противника в одном из производственных зданий агроназначения. Противник не подозревал, что мы за ним наблюдаем, и в курилке у здания постоянно торчало 2-5 кизячков. Полноценный контакт с БрАГ 128-й бригады тогда ещё не сформировался и было принято решение обстрелять выявленную цель имеющимся в наличии миномётом. Миномёт был установлен на специально подобранной для этой задачи ОП. Для уточнения данных для стрельбы в качестве репера был выбран (заодно и уничтожен) блиндаж блок-поста противника на удалении около 700 метров от штаба. Услышав обстрел блок-поста, из штаба вывалилось 8-10 любопытных смельчаков «послушать где шумит». Не обошлось без военной удачи, и первая же мина, перенесённого на штаб огня, разорвалась в центре группы «зевак». Если бы у нас был 120-мм миномёт, вся группа превратилась бы в 200-х, но и 82-х мм мина гарантированно вывела на несколько месяцев из строя выживших и, наверняка, отбила охоту воевать дальше.

Конечно, нельзя проигнорировать важность мастерства артиллеристов при боевой работе на ОП. У хорошего артиллериста в условиях самых интенсивных боевых действий обеспечена непрерывность огневой поддержки своей пехоты. При этом батареи не застаиваются на огневых и не дают возможность противнику себя выявить и уничтожить. Для этого можно использовать, в том числе, повзводное перемещение на очередные ОП. Хороший артиллерийский командир (начштаба дивизиона/БрАГ) управляет перемещениями своих «организмов» как заботливый ангел-хранитель своих артиллеристов и пехоты. При этом обеспечивается надёжная связь, в т.ч. с обязательным резервированием. Никакой узел связи не должен быть критическим для управления огнём. Ведь переходя в наступление противник обязательно уничтожит/подавит все разведанные командные пункты и узлы связи. Уже в мае 16-го с другом, ветераном-связистом, выезжал на передок навестить друзей и как-то помочь «свежей волне» дельным советом. На одном легкоуничтожаемом объекте мы обнаружили 5(!) функционирующих ретрансляторов ВСУ. Два из них артиллерийские. Даже если противник не уничтожит этот узел связи, в случае активизации боевых действий (переговоров) они будут «ложить» друг друга и частотами, и недостаточным общим резервным питанием. Мы попытались исправить ситуацию, но, судя по отсутствию энтузиазма у связистов и их командиров, «воз и ныне там». Организация и обязательное резервирование связи — один из главных приоритетов боевой работы артиллерийского (и не только) командира.

Конечно, печально наблюдать за процессами, происходящими, а скорее не происходящими, в украинской армии. Безусловно, хотелось бы видеть её профессиональный рост, а не бездарно потерянное время и возможности на фоне болтовни о реформе и «стандартах НАТО». Но это не повод опускать руки. К счастью, в нашей армии сохранились офицеры, болеющие за её боеспособность. К сожалению, пока не они определяют вектор развития всего ВСУ, но вокруг них формируются «очаги боевой эффективности», натыкаясь на которые враг болезненно спотыкается, а не безнаказанно продолжает своё чёрное дело. Пока так. Пока «маемо шо маемо».

Цензор.Нет

На передовой в АТО разгорается очередной скандалНа передовой в АТО разгорается очередной скандал

Ольга Омельянчук

На передовой в АТО разгорается очередной скандал. На минувших выходных на шахте Бутовка (около города Авдеевка в Донецкой области) погибло четверо бойцов Правого сектора. Солдаты с позывными Ярик, Гуцул, Док и Легат служили в первой штурмовой роте ДУК ПС, и, поскольку ДУК не входит ни в одно официальное подразделение армии или Нацгвардии, — Генштаб заявил, что таковые в числе погибших украинских бойцов не значатся.

Пока семьи добровольцев готовятся к похоронам, а еще 11 бойцов ДУК ПС после обстрела Бутовки находятся с ранениями разной тяжести в больницах Днепропетровска и Красноармейска, Генштаб начал расследование в отношении ДУК ПС.

Как заявил спикер Администрации президента по вопросам АТО Андрей Лысенко, военные разберутся, как добровольцам удалось проникнуть на передовую и с чьего молчаливого согласия ПС так и не влившись в состав ВСУ или Нацгвардии, вопреки всем требованиям и запретам, все еще воюет на Донбассе.

Неучтенные потери

«Это была самая кровавая ночь за последнее время в АТО», — с таких слов в воскресенье утром начинались, едва ли, не все посты известных волонтеров в Facebook.

Одним из первых о потерял сил АТО в районе шахты «Бутовка», что возле Авдеевки Донецкой области, заявил координатор батальона МВД «Киев-1», нардеп от «Народного фронта» Евгений Дейдей.

«Всю ночь вражеские силы обстреливали украинские позиции. Всю ночь беспристрастно и жалостно враг бил по Авдеевке. Оккупанты совершали артиллерийские удары по позициям бойцов 128-й бригады и «Правого сектора». За ночь украинская сторона понесла значительные потери: 4 бойца были убиты и 13 ранены», — написал на свое странице в Facebook Дейдей.

Пост Дейдея буквально за час разлетелся по СМИ и соцсетям. Ближе к обеду воскресенья стало ясно, что на «Бутовке» погибли бойцы не 128-й горно-пехотной бригады из Мукачево, а добровольцы из ДУК ПС.

Тогда же Генеральный штаб назвал информацию нардепа и волонтеров о потерях украинской армии выдумкой. В Минобороны официально заявили: под Авдеевкой силы АТО на выходных потери не несли.

«Информация, которую опубликовал на своей странице в социальной сети Facebook народный депутат Евгений Дейдей, касательно многочисленных бесповоротных потерь в рядах Вооруженных сил Украины в течение этой ночи не соответствует действительности! Да, согласно проверенной информации, за прошлые сутки (по состоянию на 00:00) ни один из украинских военнослужащих не погиб, 12 бойцов получили ранения. Всем военнослужащим представляется неотложная медицинская помощь», — сообщили в Министерстве обороны.

Буквально в течение часа между волонтерами, журналистами, бойцами ПС и военными началась в Facebook нешуточная баталия на счет того, что Генштаб скрывает реальные потери украинской армии. А уже утром в понедельник военные официально заявят, что Правый сектор не является официальной частью сил АТО, так что и смерти их бойцов «не считаются».

ПС воюет в АТО с сепаратистами и властью

Как сообщил «Стране» спикер Администрации президента по вопросам АТО Андрей Лысенко, после гибели солдат ПС с позывными Ярик, Гуцул, Док и Легат Генштаб начал большое расследование. Однако предметом разбирательств является не факт смерти бойцов, а то, по какому праву они вообще находились на передовой.

«Правый сектор — это общественная организация, которая не имеет права находится на передовой. Расследованием обстоятельств их нахождения в АТО сейчас занимается Генеральный штаб. Предварительных результатов проверки у нас, пока что, нет», — прокомментировал нам Лысенко.

Напомним, что еще более года назад власти заявили, что все вооруженные формирования в зоне АТО должны влиться в одну из официальных силовых структур Украины — армию или Нацгвардию. Отказников же обещали жестко покарать. Но, как показали последние события, ДУК ПС этому приказу не подчинился.

В Добровольческом украинском корпусе говорят: скандал вокруг гибели их соратников на Бутовке — это лишь вершина большого айсберга противостояния ДУК и ВСУ.

На правах анонимности бойцы Правого сектора рассказали «Стране», что с лета 2015 года сотрудничают на передовой только с проверенными командирами сил ВСУ, ходят без опознавательных знаков и стараются избегать общения с руководством штаба АТО.

«Сейчас мы сотрудничаем с отдельными командирами бригад ВСУ на передовой. Это люди, которые понимают, по каким причинам, мы не вливаемся в армейские части, уважают нас, как боевых товарищей, и либо воюют плечом к плечу, либо не вмешиваются, когда мы идем выполнять свои задачи», — рассказал один из бойцов штурмовой роты ПС.

По словам добровольца, с осени прошлого года взаимоотношения ПС и ВСУ особенно накалились. В районе Донецкого аэропорта военным в какой-то момент даже поступил приказ вывести «правосеков» из зоны АТО.

«С нами пытались вести переговоры, кого-то даже силой заталкивали в машины и увозили. Все закончилось тем, что одна часть из наших вышла из тех же Песок, а вторая — осталась там, но без флагов и без шевронов. Есть отдельные участки в АТО, где командиры ВСУ относятся к нам хорошо — там мы можем ездить на автомобилях даже с черно-красными флагами. А еще есть часть фронта, куда ВСУ банально не заходят, и там участки держим мы», — подытожил один из бойцов ДУК ПС.

Как рассказал «Стране» спикер ПС Артем Скоропадский, о расследовании Генштаба бойцы подразделения знают из СМИ и никаких документов по этому поводу еще не получали. Присутствие ДУК ПС в АТО Скоропадский не отрицает — говорит, что их добровольцы приезжают на передовую бороться с боевиками «ДНР», «ЛНР» и мобилизоваться в ряды ВСУ не хотят.

«Нас никто не оповещал. И вообще неясно, что собирается расследовать Генштаб. Будут вычислять, как мы приехали в АТО? — Так это я могу рассказать: в АТО Правый сектор приезжает на машинах», — комментирует Скоропадский.

По его словам, ПС не смог бы находиться в зоне АТО без помощи военных и волонтеров, а расследование Генштаба — не более, чем очередная попытка выдавить с передовой неподконтрольных ВСУ добровольцев.

«Это политическая болтовня Генштаба и Администрации президента. Мы критикуем власть, поэтому АП выгодно, чтобы мы ушли с АТО, а они бы потом могли сказать: «Вместо того, чтобы критиковать нас, лучше бы шли страну защищать», — предположил Скоропадский.

Как убивали добробаты

Отметим, что проблемы между ВСУ и Правым сектором возникли не вчера.

Еще прошлой весной после серии сообщений о насилии и мародерстве с участием добровольческих батальонов (в частности, «Айдара» и расформированных «Торнадо» и «Шахтерска») Генеральный штаб поставил ультиматум добровольческим подразделениям, которые не входят в состав официальных украинских силовых структур: или мобилизуйтесь в АТО (в ряды ВСУ или МВД), или будете признаны нелегальными бандитскими группировками. Тем более, что международные партнеры Украины также активно давили на украинскую власть с требованием поставь все вооруженные формирования в зоне АТО под свой контроль.

Путем давления и переговоров на соглашение с ВСУ пошли, в частности, батальоны ОУН, «Січ» и «Карпатська Січ». Их бойцов мобилизовали через военкоматы в 93-ю отдельную механизированную бригаду (кстати, не задним числом, а в день прихода в военкомат, то есть прошлые заслуги в АТО ушли в никуда).

Велись тогда беседы и с Правым сектором. Генштаб также предлагал ДУК мобилизоваться в 93-ю бригаду. Однако договориться с ПС военным так и не удалось и добровольцы-правосеки остались самостоятельным вооруженным отрядом, который не входит ни в одно силовое ведоство. Бойцы ДУК ПС по-прежнему дислоцировались на передовой в АТО, но сняли свои шевроны и флаги.

Осенью 2015 года добровольческие батальоны, которые согласились влиться в воинские части, официально сообщили, что Генштаб нарушил свои обещания: вместо отдельных батальонов в составе бригад ВСУ, их разбросали по разным воинским частям, в зависимости от области, в которой призывались добровольцы. Это также не прибавило желание у ДУК входить в армейские подразделения.

Как ранее сообщала strana.ua, весной 2016 года о своем расформировании заявил и батальон «Донбасс», командиром которого некогда был нардеп от «Самопомощи» Семен Семенченко (Константин Гришин). Об окончательном распаде батальона на своей странице в Facebook сообщил известный боец добробата, сержант Дмитрий Резниченко.

«Сегодня утром (11.03.2016г., — Прим. Ред.) мы узнали, что, пользуясь отсутствием нашего комбата Вячеслава Власенко («Филина») в Киеве, а генерала Муженко — в Брюсселе, штаб АТО прислал директиву с срочным приказам выехать из зоны АТО в Ровно, где раствориться в 10-й горно-стрелковой бригаде. Во время непосредственного общения с командованием АТО приказано забыть нах*й слово «отдельный», стать обычным линейным пехотным батальоном и не выеб**аться», — написал Резниченко.

То есть, к настоящему моменту ДУК остается единственным крупным вооруженным формированием в Украине, неподконтрольным властям. И последние вряд ли долго будут терпеть такое положение дел.

СтранаОльга Омельянчук

На передовой в АТО разгорается очередной скандал. На минувших выходных на шахте Бутовка (около города Авдеевка в Донецкой области) погибло четверо бойцов Правого сектора. Солдаты с позывными Ярик, Гуцул, Док и Легат служили в первой штурмовой роте ДУК ПС, и, поскольку ДУК не входит ни в одно официальное подразделение армии или Нацгвардии, — Генштаб заявил, что таковые в числе погибших украинских бойцов не значатся.

Пока семьи добровольцев готовятся к похоронам, а еще 11 бойцов ДУК ПС после обстрела Бутовки находятся с ранениями разной тяжести в больницах Днепропетровска и Красноармейска, Генштаб начал расследование в отношении ДУК ПС.

Как заявил спикер Администрации президента по вопросам АТО Андрей Лысенко, военные разберутся, как добровольцам удалось проникнуть на передовую и с чьего молчаливого согласия ПС так и не влившись в состав ВСУ или Нацгвардии, вопреки всем требованиям и запретам, все еще воюет на Донбассе.

Неучтенные потери

«Это была самая кровавая ночь за последнее время в АТО», — с таких слов в воскресенье утром начинались, едва ли, не все посты известных волонтеров в Facebook.

Одним из первых о потерял сил АТО в районе шахты «Бутовка», что возле Авдеевки Донецкой области, заявил координатор батальона МВД «Киев-1», нардеп от «Народного фронта» Евгений Дейдей.

«Всю ночь вражеские силы обстреливали украинские позиции. Всю ночь беспристрастно и жалостно враг бил по Авдеевке. Оккупанты совершали артиллерийские удары по позициям бойцов 128-й бригады и «Правого сектора». За ночь украинская сторона понесла значительные потери: 4 бойца были убиты и 13 ранены», — написал на свое странице в Facebook Дейдей.

Пост Дейдея буквально за час разлетелся по СМИ и соцсетям. Ближе к обеду воскресенья стало ясно, что на «Бутовке» погибли бойцы не 128-й горно-пехотной бригады из Мукачево, а добровольцы из ДУК ПС.

Тогда же Генеральный штаб назвал информацию нардепа и волонтеров о потерях украинской армии выдумкой. В Минобороны официально заявили: под Авдеевкой силы АТО на выходных потери не несли.

«Информация, которую опубликовал на своей странице в социальной сети Facebook народный депутат Евгений Дейдей, касательно многочисленных бесповоротных потерь в рядах Вооруженных сил Украины в течение этой ночи не соответствует действительности! Да, согласно проверенной информации, за прошлые сутки (по состоянию на 00:00) ни один из украинских военнослужащих не погиб, 12 бойцов получили ранения. Всем военнослужащим представляется неотложная медицинская помощь», — сообщили в Министерстве обороны.

Буквально в течение часа между волонтерами, журналистами, бойцами ПС и военными началась в Facebook нешуточная баталия на счет того, что Генштаб скрывает реальные потери украинской армии. А уже утром в понедельник военные официально заявят, что Правый сектор не является официальной частью сил АТО, так что и смерти их бойцов «не считаются».

ПС воюет в АТО с сепаратистами и властью

Как сообщил «Стране» спикер Администрации президента по вопросам АТО Андрей Лысенко, после гибели солдат ПС с позывными Ярик, Гуцул, Док и Легат Генштаб начал большое расследование. Однако предметом разбирательств является не факт смерти бойцов, а то, по какому праву они вообще находились на передовой.

«Правый сектор — это общественная организация, которая не имеет права находится на передовой. Расследованием обстоятельств их нахождения в АТО сейчас занимается Генеральный штаб. Предварительных результатов проверки у нас, пока что, нет», — прокомментировал нам Лысенко.

Напомним, что еще более года назад власти заявили, что все вооруженные формирования в зоне АТО должны влиться в одну из официальных силовых структур Украины — армию или Нацгвардию. Отказников же обещали жестко покарать. Но, как показали последние события, ДУК ПС этому приказу не подчинился.

В Добровольческом украинском корпусе говорят: скандал вокруг гибели их соратников на Бутовке — это лишь вершина большого айсберга противостояния ДУК и ВСУ.

На правах анонимности бойцы Правого сектора рассказали «Стране», что с лета 2015 года сотрудничают на передовой только с проверенными командирами сил ВСУ, ходят без опознавательных знаков и стараются избегать общения с руководством штаба АТО.

«Сейчас мы сотрудничаем с отдельными командирами бригад ВСУ на передовой. Это люди, которые понимают, по каким причинам, мы не вливаемся в армейские части, уважают нас, как боевых товарищей, и либо воюют плечом к плечу, либо не вмешиваются, когда мы идем выполнять свои задачи», — рассказал один из бойцов штурмовой роты ПС.

По словам добровольца, с осени прошлого года взаимоотношения ПС и ВСУ особенно накалились. В районе Донецкого аэропорта военным в какой-то момент даже поступил приказ вывести «правосеков» из зоны АТО.

«С нами пытались вести переговоры, кого-то даже силой заталкивали в машины и увозили. Все закончилось тем, что одна часть из наших вышла из тех же Песок, а вторая — осталась там, но без флагов и без шевронов. Есть отдельные участки в АТО, где командиры ВСУ относятся к нам хорошо — там мы можем ездить на автомобилях даже с черно-красными флагами. А еще есть часть фронта, куда ВСУ банально не заходят, и там участки держим мы», — подытожил один из бойцов ДУК ПС.

Как рассказал «Стране» спикер ПС Артем Скоропадский, о расследовании Генштаба бойцы подразделения знают из СМИ и никаких документов по этому поводу еще не получали. Присутствие ДУК ПС в АТО Скоропадский не отрицает — говорит, что их добровольцы приезжают на передовую бороться с боевиками «ДНР», «ЛНР» и мобилизоваться в ряды ВСУ не хотят.

«Нас никто не оповещал. И вообще неясно, что собирается расследовать Генштаб. Будут вычислять, как мы приехали в АТО? — Так это я могу рассказать: в АТО Правый сектор приезжает на машинах», — комментирует Скоропадский.

По его словам, ПС не смог бы находиться в зоне АТО без помощи военных и волонтеров, а расследование Генштаба — не более, чем очередная попытка выдавить с передовой неподконтрольных ВСУ добровольцев.

«Это политическая болтовня Генштаба и Администрации президента. Мы критикуем власть, поэтому АП выгодно, чтобы мы ушли с АТО, а они бы потом могли сказать: «Вместо того, чтобы критиковать нас, лучше бы шли страну защищать», — предположил Скоропадский.

Как убивали добробаты

Отметим, что проблемы между ВСУ и Правым сектором возникли не вчера.

Еще прошлой весной после серии сообщений о насилии и мародерстве с участием добровольческих батальонов (в частности, «Айдара» и расформированных «Торнадо» и «Шахтерска») Генеральный штаб поставил ультиматум добровольческим подразделениям, которые не входят в состав официальных украинских силовых структур: или мобилизуйтесь в АТО (в ряды ВСУ или МВД), или будете признаны нелегальными бандитскими группировками. Тем более, что международные партнеры Украины также активно давили на украинскую власть с требованием поставь все вооруженные формирования в зоне АТО под свой контроль.

Путем давления и переговоров на соглашение с ВСУ пошли, в частности, батальоны ОУН, «Січ» и «Карпатська Січ». Их бойцов мобилизовали через военкоматы в 93-ю отдельную механизированную бригаду (кстати, не задним числом, а в день прихода в военкомат, то есть прошлые заслуги в АТО ушли в никуда).

Велись тогда беседы и с Правым сектором. Генштаб также предлагал ДУК мобилизоваться в 93-ю бригаду. Однако договориться с ПС военным так и не удалось и добровольцы-правосеки остались самостоятельным вооруженным отрядом, который не входит ни в одно силовое ведоство. Бойцы ДУК ПС по-прежнему дислоцировались на передовой в АТО, но сняли свои шевроны и флаги.

Осенью 2015 года добровольческие батальоны, которые согласились влиться в воинские части, официально сообщили, что Генштаб нарушил свои обещания: вместо отдельных батальонов в составе бригад ВСУ, их разбросали по разным воинским частям, в зависимости от области, в которой призывались добровольцы. Это также не прибавило желание у ДУК входить в армейские подразделения.

Как ранее сообщала strana.ua, весной 2016 года о своем расформировании заявил и батальон «Донбасс», командиром которого некогда был нардеп от «Самопомощи» Семен Семенченко (Константин Гришин). Об окончательном распаде батальона на своей странице в Facebook сообщил известный боец добробата, сержант Дмитрий Резниченко.

«Сегодня утром (11.03.2016г., — Прим. Ред.) мы узнали, что, пользуясь отсутствием нашего комбата Вячеслава Власенко («Филина») в Киеве, а генерала Муженко — в Брюсселе, штаб АТО прислал директиву с срочным приказам выехать из зоны АТО в Ровно, где раствориться в 10-й горно-стрелковой бригаде. Во время непосредственного общения с командованием АТО приказано забыть нах*й слово «отдельный», стать обычным линейным пехотным батальоном и не выеб**аться», — написал Резниченко.

То есть, к настоящему моменту ДУК остается единственным крупным вооруженным формированием в Украине, неподконтрольным властям. И последние вряд ли долго будут терпеть такое положение дел.

Страна

Война с Россией — реалии сегодняшнего дняВойна с Россией — реалии сегодняшнего дня

На фронте очень громко. Самые массированные обстрелы — за эти недели. Самые крупные потери — за последние месяцы, в том числе и единовременные. Жёсткая обработка тяжёлым оружием и крупным калибром — в зоне ответственности ОТУ «Донецк» особенно ярко. Работа ДРГ, подрывы СВУ, засады в красной зоне — сводки как будто перенесли нас на год назад, когда начиналось масштабное противостояние по линии Марьинка — Красногоровка.

Около двух десятков погибших за полторы недели (без учёта смертей на госпитальном этапе), десятки раненых, гибель комбата-3 72-й механизированной бригады, расстрел автомобиля в тылу ВСУ, подрыв накрытие шахты «Бутовка», значительная активность снайперов. С той стороны из открытых источников тоже приходят сообщения о потерях, судя по всему, немалых, и безвозвратных, и санитарных.

Что происходит? Планомерная боевая работа. Причём санкционированная сверху. Сотни снарядов и мин в сутки по Авдеевке с пожарами или возгорания после попаданий по доломитному комбинату в Докучаевске — это не местная перестрелка или активность полевых командиров. Просто такую форму на сегодня приобрело противостояние: апелляция к ОБСЕ, попытки обвинить противника в эскалации, короткие огневые налёты, обстрелы в ночное время, снова рост активности действий малых групп, просачивающихся в ближний тыл.

Война плавно перетекает из формы в форму: стало невозможно брать города и органы власти при помощи наёмников и ССО: вошли регулярные войска; усилились санкции и политическое давление, вырос приток тяжёлого оружия и «отпускников»; стало нереальным массовое применение РСЗО и таранные удары по опорным пунктам из-за инженерных работ и возросших возможностей ВСУ на фоне готовности Запада наращивать экономическую блокаду, выросла минная активность и массированные короткие обстрелы в вечернее время, плюс ускорилось формирование новых частей сепаратистов и общее усиление их огневой мощи.

Реагирует и регулярная армия — с зимы 2015 взят чёткий курс на изоляцию новообразований, в то время как 2/3 сил и средств находится вне красной зоны. И рост числа восстановленных ЗРК и более 70 самолётов, которые в планах поставить на крыло за 2015-16 год — это элементы одного плана — эшелонировать оборону вне линии соприкосновения и сделать максимально «дорогой» глубокую воздушную операцию, если РФ примет решение об эскалации.

Локальные удары с воздуха уже невозможны по многим причинам: высокая плотность МЗА, ПЗРК, восстановленных с хранения «Ос», «Стрел», «Тунгусок» в боевых порядках ВСУ не даст возможности «космонавтам» эффективно работать со средних и малых высот, а метание «чугуна» с потолка по агломерациям приведёт только к жертвам среди мирного населения и усилению дипломатического давления.

Мы же, находясь в «подкове» из застройки и стационарных опорных пунктов, можем продолжать пропускать как можно большее число частей через ротацию, оказывать давление в «болевых точках», проводить малые группы или поражать порядки противника огнём. Как бы там не заявляли по телевизору или не паниковали в социальных сетях о запретах на открытие огня (хотя соответствующие приказы отдаются и иногда с ними перегибается палка), в свободном доступе десятки видео, где ключевые дороги или ОП «Л/ДНР» простреливаются миномётами, накрываются тяжёлым пехотным вооружением или бортовым оружием бронемашин, то есть ВСУ насыпает достаточно плотно, чтобы эти факты массово всплывали на видео.

Но тут стоит заметить, меняются только способы достижения цели на тактическом уровне и подход в акценте военного строительства на оперативном. Стратегическая цель сторон остаётся та же — нанесение противнику поражения в войне на истощение.

Мы повторяем почти в каждом выпуске — нет никаких косвенных данных из открытых источников или фактов, что гибридная армия, сепаратисты или их спонсоры из Кремля взяли курс на реальный путь к миру. Более того, мы сами можем заявлять о Минске, о вводе полицейской миссии, об особом статусе, но вялотекущая война будет продолжаться. В основном из-за того, что невозможно оставить ситуацию в подвешенном положении или заморозить на этом этапе. Когда фронт проходит в сотнях метрах от миллионного города, двумя приказами и закрытыми КПП из-за банального обстрела лишаются работы и остаются без пенсий сотни тысяч людей, на половине фермерского хозяйства — мины, а на второй — позиции миномётной батареи.

Слишком много ртов для пахотных земель двух огрызков областей, слишком много разорванных промышленных цепочек и распиленных заводов, слишком много врачей в Горловке на ставку 4 тыс. рублей и зарплат постным маслом, как в Дебальцево. Всем этим людям всегда будет нужен враг. Готовность «хунты» к «наступлению» и одновременно скорый выход «народной милиции» на административные границы областей, обстрелы неизвестными диверсантами на мусоровозах и одновременно польские каратели с неграми на БМП.

Плюс, помимо пропаганды в стиле Северной Кореи, РФ интересует стратегия незаживающей открытой раны в Украине — постоянное давление на экономику, замедление модернизации и развития инфраструктуры, блокирование интеграции в НАТО и ЕС. Власти Украины, в свою очередь, не устраивает вскрытая граница, поток оружия, контрабаса и криминала в серой зоне, создание 2-3 корпусов с танковыми батальонами и сотнями орудий в нескольких часах езды от Харькова и Днепропетровска.

Даже если РФ завтра полностью прекратит поддержку «Л/ДНР» (что практически нереально), то нам понадобится ещё минимум пять лет, чтобы реанимировать и модернизировать ПВО, организовать сеть ППД (пунктов постоянной дислокации) на востоке, запустить производство боеприпасов и закрыть некомплект штата автомобилей или насытить войска высокоточным оружием. Ведь армия должна быть готова к тяжёлой кампании на сложном ТВД (театре военных действий) в течение нескольких недель, с вероятностью, что РФ начнёт поражать наши боевые порядки с воздуха или через границу.

В реальности — месяцы и годы перестрелок на линии соприкосновения, жертв на минах и от снайперского огня, закончившегося ресурса у техники и нахождения в поле десятков тысяч человек. Неготовность общества признать это и попытки бегства от реальности — одно из наших слабых мест, как и влияние потерь на фронте на готовность продолжать войну. Ну и все заметили, как Крым практически выпал из публичной дискуссии по конфликту? Без рецептов, как данность.

Бои продолжаются. В полосе ответственности ОТУ «Луганск» почти всю неделю миномётные перестрелки, крупнокалиберные пулемёты, гранатомёты. 28-29 мая в районе Станицы несколько сот разрывов с обеих сторон — беспокоящий огонь «Васильками» и «СПГ-9», снайперские дуэли, выдвижение техники на «нейтралку» с работой орудий БМП или БТР, огневой удар со стороны горы князя Игоря.

Новозвановка, Степное, Счастье, Сокольники, Трёхизбенка — боевики били по опорным пунктам АТО из ЗУ 23\2, автоматического оружия, подствольных гранатомётов. Достаточно часто применяются ПТУР — с нескольких точек по инженерным сооружениям и застройке. Попасная — 27-28 мая кочующие огневые группы из АГС и пулемётов наносили огневое поражение по оборонительным позициям сил ВСУ близ города. В целом на северном участке фронта обстрелов немного, но их число постепенно увеличивается. Пару месяцев назад были периоды, когда по всей линии соприкосновения на Луганском участке было один-два эпизода стычек, с несколькими днями тишины. На сегодня — это в прошлом.

Светлодарская дуга всегда была горячей точкой фронта, вернее, россыпью точек. Не стал исключением и май месяц. Под огнём Луганское, блоки вдоль линии по направлению к Троицкому. Привычная уже смесь из миномётного огня по ожившим огневым точкам регулярной армии во время атаки наших ОП тяжёлым пехотным оружием, отход под прикрытием бронемашин и гранатомётов. По факту — беспокоящий огонь, разведка боем, изматывание личного состава.

Это не попытки штурмовать, не попытки вытеснить. Складывается впечатление обучения малых диверсионных групп и привязки 120-мм миномётов к ВОП ВСУ (то есть натаскивание произошедшей ротации персонала). Под Зайцево и далее по «кромке» вдоль Горловки — традиционные миномётные перестрелки и АГС. Постоянно работают снайпера. В тактической и оперативно-тактической полосе ВСУ фиксируются пролёты БПЛА до десяти в сутки.

В конце мая вспышка активности и агрессии на Приморском направлении, вплоть до 122-мм орудий и единичных случаев применения «Града». Гранитное, Широкино, Водяное, Гнутово — стычки на протяжении недели — от тяжёлого стрелкового до одиночных 122-мм снарядов. Тарамчук, Березовое — тоже достаточно громко. Традиционно в районе позиций ВСУ под Докучаевском — огневой бой и перестрелки из гранатомётов.

Но основную тяжесть противостояния, как и раньше, выносят на себе войска в зоне ответственности ОТУ «Донецк» — от Марьинки и до Авдеевки. Не только раскрученная в новостях «промка» по линии «Царская охота», довлеющая над «мусоркой» высота 251,2, но и вентиляционный ствол шахты «Бутовка», «Зенит», район путепровода, позиции напротив конного завода и террикона «Крокодил», опорные пункты вдоль ДАП — повсюду продолжается огневое противостояние.

128-я бригада почти по всей линии соприкосновения под ударами крупного калибра: от мин до тяжёлых 152-мм снарядов, в отдельные сутки доходило до сотни разрывов на позициях. Противник наносит удары вполне зряче: накрывает застройку с техникой, КП, позиции миномётных батарей или склады с б\к, то есть ведёт агентурную и артиллерийскую разведку. Реально каким-то чудом нет потерь, кроме санитарных. Правда, есть выведенная из строя техника и МТО.

А вот на «промке» не обходится без погибших — там постоянно обваливают нашу линию обороны плотным миномётно-артиллерийским огнём, включая САУ. Несмотря на это, второй месяц продолжаются бои за несколько зданий и одну улицу садового товарищества в переулке под Авдеевкой — адепты похода на Варшаву немного задержались в сроках и потерялись в картах. В одном случае ВСУ активно отвечает, в другом — сначала документирует срыв режима прекращения огня, но война идёт своим чередом.

Что по этому поводу хочется сказать, подводя итоги? «Минский», «нормандский формат», возможная вооружённая миссия ОБСЕ, дроны над фронтом и документация по обстрелам — это хорошие инструменты. Способ не терять несколько десятков человек в день, не выжигать дефицитные боеприпасы и не вырабатывать стволы, дать время на сколачивание новых моторизованных частей и продолжать реформы. Но вижущие силы войны не изменились ни на йоту — России нужна слабая, подконтрольная Украина. Рынок для продажи углеводородов, песочница для бизнеса, который может разорять конкурентов и закрывать свои узкие места в ВПК. Основная цель — блокировать возможность модернизации страны, где диктаторов снимают улицей, «хунта» назначает выборы в день прихода к власти, а «олигархи» внезапно слазят с «газовой иглы», на которой сидели добрых 20 лет.

На оккупированной территории продолжается формирование государственных структур, а на фронте идёт позиционная война. Рано или поздно гибридная армия попробует прыгнуть. С момента последнего «теста» под Марьинкой и Новоласпой прошло немало времени и множество ресурсов, вложенных в силовые структуры сепаратистов. Когда произойдёт этот прыжок, Украина должна быть готова.

И на сегодня ВСУ делают всё, чтобы любая попытка перейти в наступление закончилась для врага так же, как в Марьинке или сейчас на промке. Десятками погибших и раненых, выведенными из строя ротами и увязании в боях за очередной виноградник, два здания или шинный завод. Дальше дело за всем украинским обществом — без экономики и реформ не будет ничего.

Оставайтесь на связи и оставайтесь с нами. Мы победим.

Пётр и МазепаНа фронте очень громко. Самые массированные обстрелы — за эти недели. Самые крупные потери — за последние месяцы, в том числе и единовременные. Жёсткая обработка тяжёлым оружием и крупным калибром — в зоне ответственности ОТУ «Донецк» особенно ярко. Работа ДРГ, подрывы СВУ, засады в красной зоне — сводки как будто перенесли нас на год назад, когда начиналось масштабное противостояние по линии Марьинка — Красногоровка.

Около двух десятков погибших за полторы недели (без учёта смертей на госпитальном этапе), десятки раненых, гибель комбата-3 72-й механизированной бригады, расстрел автомобиля в тылу ВСУ, подрыв накрытие шахты «Бутовка», значительная активность снайперов. С той стороны из открытых источников тоже приходят сообщения о потерях, судя по всему, немалых, и безвозвратных, и санитарных.

Что происходит? Планомерная боевая работа. Причём санкционированная сверху. Сотни снарядов и мин в сутки по Авдеевке с пожарами или возгорания после попаданий по доломитному комбинату в Докучаевске — это не местная перестрелка или активность полевых командиров. Просто такую форму на сегодня приобрело противостояние: апелляция к ОБСЕ, попытки обвинить противника в эскалации, короткие огневые налёты, обстрелы в ночное время, снова рост активности действий малых групп, просачивающихся в ближний тыл.

Война плавно перетекает из формы в форму: стало невозможно брать города и органы власти при помощи наёмников и ССО: вошли регулярные войска; усилились санкции и политическое давление, вырос приток тяжёлого оружия и «отпускников»; стало нереальным массовое применение РСЗО и таранные удары по опорным пунктам из-за инженерных работ и возросших возможностей ВСУ на фоне готовности Запада наращивать экономическую блокаду, выросла минная активность и массированные короткие обстрелы в вечернее время, плюс ускорилось формирование новых частей сепаратистов и общее усиление их огневой мощи.

Реагирует и регулярная армия — с зимы 2015 взят чёткий курс на изоляцию новообразований, в то время как 2/3 сил и средств находится вне красной зоны. И рост числа восстановленных ЗРК и более 70 самолётов, которые в планах поставить на крыло за 2015-16 год — это элементы одного плана — эшелонировать оборону вне линии соприкосновения и сделать максимально «дорогой» глубокую воздушную операцию, если РФ примет решение об эскалации.

Локальные удары с воздуха уже невозможны по многим причинам: высокая плотность МЗА, ПЗРК, восстановленных с хранения «Ос», «Стрел», «Тунгусок» в боевых порядках ВСУ не даст возможности «космонавтам» эффективно работать со средних и малых высот, а метание «чугуна» с потолка по агломерациям приведёт только к жертвам среди мирного населения и усилению дипломатического давления.

Мы же, находясь в «подкове» из застройки и стационарных опорных пунктов, можем продолжать пропускать как можно большее число частей через ротацию, оказывать давление в «болевых точках», проводить малые группы или поражать порядки противника огнём. Как бы там не заявляли по телевизору или не паниковали в социальных сетях о запретах на открытие огня (хотя соответствующие приказы отдаются и иногда с ними перегибается палка), в свободном доступе десятки видео, где ключевые дороги или ОП «Л/ДНР» простреливаются миномётами, накрываются тяжёлым пехотным вооружением или бортовым оружием бронемашин, то есть ВСУ насыпает достаточно плотно, чтобы эти факты массово всплывали на видео.

Но тут стоит заметить, меняются только способы достижения цели на тактическом уровне и подход в акценте военного строительства на оперативном. Стратегическая цель сторон остаётся та же — нанесение противнику поражения в войне на истощение.

Мы повторяем почти в каждом выпуске — нет никаких косвенных данных из открытых источников или фактов, что гибридная армия, сепаратисты или их спонсоры из Кремля взяли курс на реальный путь к миру. Более того, мы сами можем заявлять о Минске, о вводе полицейской миссии, об особом статусе, но вялотекущая война будет продолжаться. В основном из-за того, что невозможно оставить ситуацию в подвешенном положении или заморозить на этом этапе. Когда фронт проходит в сотнях метрах от миллионного города, двумя приказами и закрытыми КПП из-за банального обстрела лишаются работы и остаются без пенсий сотни тысяч людей, на половине фермерского хозяйства — мины, а на второй — позиции миномётной батареи.

Слишком много ртов для пахотных земель двух огрызков областей, слишком много разорванных промышленных цепочек и распиленных заводов, слишком много врачей в Горловке на ставку 4 тыс. рублей и зарплат постным маслом, как в Дебальцево. Всем этим людям всегда будет нужен враг. Готовность «хунты» к «наступлению» и одновременно скорый выход «народной милиции» на административные границы областей, обстрелы неизвестными диверсантами на мусоровозах и одновременно польские каратели с неграми на БМП.

Плюс, помимо пропаганды в стиле Северной Кореи, РФ интересует стратегия незаживающей открытой раны в Украине — постоянное давление на экономику, замедление модернизации и развития инфраструктуры, блокирование интеграции в НАТО и ЕС. Власти Украины, в свою очередь, не устраивает вскрытая граница, поток оружия, контрабаса и криминала в серой зоне, создание 2-3 корпусов с танковыми батальонами и сотнями орудий в нескольких часах езды от Харькова и Днепропетровска.

Даже если РФ завтра полностью прекратит поддержку «Л/ДНР» (что практически нереально), то нам понадобится ещё минимум пять лет, чтобы реанимировать и модернизировать ПВО, организовать сеть ППД (пунктов постоянной дислокации) на востоке, запустить производство боеприпасов и закрыть некомплект штата автомобилей или насытить войска высокоточным оружием. Ведь армия должна быть готова к тяжёлой кампании на сложном ТВД (театре военных действий) в течение нескольких недель, с вероятностью, что РФ начнёт поражать наши боевые порядки с воздуха или через границу.

В реальности — месяцы и годы перестрелок на линии соприкосновения, жертв на минах и от снайперского огня, закончившегося ресурса у техники и нахождения в поле десятков тысяч человек. Неготовность общества признать это и попытки бегства от реальности — одно из наших слабых мест, как и влияние потерь на фронте на готовность продолжать войну. Ну и все заметили, как Крым практически выпал из публичной дискуссии по конфликту? Без рецептов, как данность.

Бои продолжаются. В полосе ответственности ОТУ «Луганск» почти всю неделю миномётные перестрелки, крупнокалиберные пулемёты, гранатомёты. 28-29 мая в районе Станицы несколько сот разрывов с обеих сторон — беспокоящий огонь «Васильками» и «СПГ-9», снайперские дуэли, выдвижение техники на «нейтралку» с работой орудий БМП или БТР, огневой удар со стороны горы князя Игоря.

Новозвановка, Степное, Счастье, Сокольники, Трёхизбенка — боевики били по опорным пунктам АТО из ЗУ 23\2, автоматического оружия, подствольных гранатомётов. Достаточно часто применяются ПТУР — с нескольких точек по инженерным сооружениям и застройке. Попасная — 27-28 мая кочующие огневые группы из АГС и пулемётов наносили огневое поражение по оборонительным позициям сил ВСУ близ города. В целом на северном участке фронта обстрелов немного, но их число постепенно увеличивается. Пару месяцев назад были периоды, когда по всей линии соприкосновения на Луганском участке было один-два эпизода стычек, с несколькими днями тишины. На сегодня — это в прошлом.

Светлодарская дуга всегда была горячей точкой фронта, вернее, россыпью точек. Не стал исключением и май месяц. Под огнём Луганское, блоки вдоль линии по направлению к Троицкому. Привычная уже смесь из миномётного огня по ожившим огневым точкам регулярной армии во время атаки наших ОП тяжёлым пехотным оружием, отход под прикрытием бронемашин и гранатомётов. По факту — беспокоящий огонь, разведка боем, изматывание личного состава.

Это не попытки штурмовать, не попытки вытеснить. Складывается впечатление обучения малых диверсионных групп и привязки 120-мм миномётов к ВОП ВСУ (то есть натаскивание произошедшей ротации персонала). Под Зайцево и далее по «кромке» вдоль Горловки — традиционные миномётные перестрелки и АГС. Постоянно работают снайпера. В тактической и оперативно-тактической полосе ВСУ фиксируются пролёты БПЛА до десяти в сутки.

В конце мая вспышка активности и агрессии на Приморском направлении, вплоть до 122-мм орудий и единичных случаев применения «Града». Гранитное, Широкино, Водяное, Гнутово — стычки на протяжении недели — от тяжёлого стрелкового до одиночных 122-мм снарядов. Тарамчук, Березовое — тоже достаточно громко. Традиционно в районе позиций ВСУ под Докучаевском — огневой бой и перестрелки из гранатомётов.

Но основную тяжесть противостояния, как и раньше, выносят на себе войска в зоне ответственности ОТУ «Донецк» — от Марьинки и до Авдеевки. Не только раскрученная в новостях «промка» по линии «Царская охота», довлеющая над «мусоркой» высота 251,2, но и вентиляционный ствол шахты «Бутовка», «Зенит», район путепровода, позиции напротив конного завода и террикона «Крокодил», опорные пункты вдоль ДАП — повсюду продолжается огневое противостояние.

128-я бригада почти по всей линии соприкосновения под ударами крупного калибра: от мин до тяжёлых 152-мм снарядов, в отдельные сутки доходило до сотни разрывов на позициях. Противник наносит удары вполне зряче: накрывает застройку с техникой, КП, позиции миномётных батарей или склады с б\к, то есть ведёт агентурную и артиллерийскую разведку. Реально каким-то чудом нет потерь, кроме санитарных. Правда, есть выведенная из строя техника и МТО.

А вот на «промке» не обходится без погибших — там постоянно обваливают нашу линию обороны плотным миномётно-артиллерийским огнём, включая САУ. Несмотря на это, второй месяц продолжаются бои за несколько зданий и одну улицу садового товарищества в переулке под Авдеевкой — адепты похода на Варшаву немного задержались в сроках и потерялись в картах. В одном случае ВСУ активно отвечает, в другом — сначала документирует срыв режима прекращения огня, но война идёт своим чередом.

Что по этому поводу хочется сказать, подводя итоги? «Минский», «нормандский формат», возможная вооружённая миссия ОБСЕ, дроны над фронтом и документация по обстрелам — это хорошие инструменты. Способ не терять несколько десятков человек в день, не выжигать дефицитные боеприпасы и не вырабатывать стволы, дать время на сколачивание новых моторизованных частей и продолжать реформы. Но вижущие силы войны не изменились ни на йоту — России нужна слабая, подконтрольная Украина. Рынок для продажи углеводородов, песочница для бизнеса, который может разорять конкурентов и закрывать свои узкие места в ВПК. Основная цель — блокировать возможность модернизации страны, где диктаторов снимают улицей, «хунта» назначает выборы в день прихода к власти, а «олигархи» внезапно слазят с «газовой иглы», на которой сидели добрых 20 лет.

На оккупированной территории продолжается формирование государственных структур, а на фронте идёт позиционная война. Рано или поздно гибридная армия попробует прыгнуть. С момента последнего «теста» под Марьинкой и Новоласпой прошло немало времени и множество ресурсов, вложенных в силовые структуры сепаратистов. Когда произойдёт этот прыжок, Украина должна быть готова.

И на сегодня ВСУ делают всё, чтобы любая попытка перейти в наступление закончилась для врага так же, как в Марьинке или сейчас на промке. Десятками погибших и раненых, выведенными из строя ротами и увязании в боях за очередной виноградник, два здания или шинный завод. Дальше дело за всем украинским обществом — без экономики и реформ не будет ничего.

Оставайтесь на связи и оставайтесь с нами. Мы победим.

Пётр и Мазепа

Будут ли судить Россию за преступления на Донбассе?Будут ли судить Россию за преступления на Донбассе?

Александра Горчинская

Пока Россия не уйдет из Крыма, юридически Украина будет находиться в состоянии вооруженного конфликта с ней, даже если на Донбассе перестанут стрелять, а в Крым поедут туристы из Ижевска — убежден юрист Николай Гнатовский

Верховная Рада дала старт судебной реформе, которую предложил президент Украины. Текст изменений к Конституции, в частности, в ст. 124, предусматривает возможность ратификации Римского статута Международного уголовного суда (МУС). Профессор международного права Николай Гнатовский объясняет, возможно ли доказать, что МН17 сбила Россия, и зачем Украине ратифицировать Римский устав. НВ выбрало самые интересные тезисы из его лекции.

Практическая потребность добавить соответствующую статью о возможности ратификации Римского устава возникла еще 15 лет назад, в 2001-м, когда Конституционный суд Украины предоставил заключение по представлению тогдашнего президента Украины Леонида Кучмы о том, что Римский устав, который был подписан от нашей страны в 2000-м, не может быть внедрен, пока не внесут необходимые изменения в Конституцию. Тогда, по мнению Конституционного суда, Римский статут не был совместим с Конституцией, поскольку МУС, как написано в уставе, дополняет национальные органы уголовного правосудия. С точки зрения же тогдашнего Уголовного суда, у нас в Конституции возможности такого дополнения не было предусмотрено.

И вот, только сейчас появился конституционный проект, который предусматривает такие действия. Речь идет не о том, что Украина ратифицирует Римский устав, а что у нее появится возможность сделать это через три года. Зато обязательств никаких нет.

«Гаагский трибунал» — это термин, который ничего не означает. Он малокоректний, но почему-то утвердился у нас в практике

Причины для ратификации Римского устава называются разные. Но основная ошибка украинских политиков, как по мне, в том, что они абсолютно не осознают, для чего это нужно. Те причины, которые являются наиболее популярными в политическом дискурсе, не имеют почти ничего общего с тем, чем на самом деле является МУС и зачем его создавали.
У нас политики со сцены Майдана призвали ратифицировать Римский устав и делали публичные заявления — те самые политики, которые сейчас выступают против. Они тогда называли МУС Гаагским трибуналом. В Гааге много судов и трибуналов, и если мы говорим о Международном уголовном суде, это всегда Международный уголовный суд, а не Гаагский трибунал.

«Гаагский трибунал» — это термин, который ничего не означает. Он малокоректний, но почему-то утвердился у нас в практике, и среди журналистов тоже. Так вот, они говорили, что будет Гаагский трибунал, высший суд, который накажет, допустим, Януковича. Это все — абсолютная чушь и не имеет ничего общего с тем, чем является МУС.

Доказать, что эти ребята из Бука целились в гражданский самолет, потому что знали, что это гражданский самолет и хотели его сбить — малореально

На самом же деле, задача МУС и тех государств, которые участвуют в этом деле — в создании международного уголовного правосудия — не допустить безнаказанности за самые тяжкие уголовные преступления против международного права. А это военные преступления, преступления против человечности, преступления геноцида. Возможно еще преступление агрессии.

Прокурор МУС может по собственной инициативе привлекать к ответственности любых лиц, которые совершили преступления на территории Украины независимо от их гражданства и от дальнейшей позиции Украины или любого другого государства. Это абсолютно в руках прокурора.

Это начало работать. Прокурор провозглашает о начале предварительного расследования, и Украина входит в число тех шести государств, в отношении которых осуществляется предварительное расследование.

Если брать опыт Грузии, основное разочарование, которое может быть у этой страны от МУС, это то, что он очень долго шевелился. Война в этой стране была в 2008 году, прокурор передала документы в палату предварительного производства для утверждения этого расследования, как дела, которое ведет суд, лишь в конце 2015-го. Семь лет они ждали.

Надо понимать разницу между воинскими преступлениями и военными преступлениями

Продолжительность подобных международных процессов не происходит «на завтра», не бывает за месяц. Это очень долго. Почему? Потому что МУС нужно убедиться, что на уровне государства нет достаточной работы по этому направлению.

Россия не является участником Римского устава. Но если ты ведешь войну на территории другого государства, от этого неучастием в уставе здесь не спрячешься. Значение имеет то, является ли государство, на территории которого ведется эта война, участницей Римского статута. Если говорить, например, о Грузии — она является участницей. Россия туда влезла. Все.

Надо понимать разницу между воинскими преступлениями и военными преступлениями.

Военные преступления — это такие, которые нарушают законы и обычаи войны: преступления, которые совершаются во время военного конфликта, которые нарушают нормы международного гуманитарного права.

Воинские преступления — такие, что нарушают законы и обычаи войска. Например, должностные преступления военного. Если военный убивает гражданское население — это может быть и военным преступлением. Если же просто не выполняет указание руководителя, дезертирует, например, это сугубо воинское, а не военное. Полномочиями же МУС являются только военные преступления.

Половое насилие во время вооруженного конфликта — огромная проблема. Мораль падает, изнасилование превращается в будничную реальность. Именно поэтому сейчас изнасилование — едва ли не наиболее серьезное военное преступление. После убийств, конечно.

Если рассматривать нашу ситуацию исключительно как войну Украины с Россией, теряется внутренний элемент. На мой взгляд, он есть. У меня тоже огромная аллергия, когда я слышу «гражданская война в Украине». Я разделяю точку зрения, что никогда бы эта война не была войной без внешнего вмешательства. Но этот внутренний элемент говорит о том, что нам следует осторожно подходить и к разговорам об уголовной ответственности.

Например, в 2014 году украинские войска пытались освободить украинский город, захваченный на Донбассе боевиками и применили оружие. Возможно, применение этого оружия не соответствовало всем требованиям международного уголовного права. Если это не международный конфликт — то есть, тогда не было международной стороны, то уголовную ответственность, как это не парадоксально, наши военные не несут. Если международный — то несут. Там очень много нюансов.

То есть, наличие конфликта с Российской Федерацией не отменяет того, что у нас есть проблемы не международного характера. Это разные вещи. Мы ставим вопрос, который у нас конфликт: международный или нет? А проблема в том, что оба.

Военные преступления, преступления против человечности не имеют срока давности, ограничений по географии и датам. Даже если они сейчас попадут под амнистию, все равно будут чувствовать себя неуверенно.

Для того, чтобы в МУС было возбуждено дело за военное преступление или преступление против человечности, нужно, чтобы это было действительно серьезное, масштабное преступление, которое зацепило много людей и было много жертв. Иначе они не будут этим заниматься.

В деле Майдана не хватило элемента широкомасштабности. Международный уголовный суд это не впечатлило. Это нас поразило. У них была альтернатива закрыть это дело совсем, но они решили объединить его с теми событиями, которые происходили дальше и продолжаются до сих пор.

Законодательством Украины в полном соответствии с международным правом определено, что пока продолжается контроль Россией автономной республики Крым и города Севастополь, имеет место агрессия со стороны РФ, оккупация этой украинской территории.

Аксиомой международного права является то, что когда есть оккупация одним государством части территории другого государства, даже, если нет ни одного вооруженного сопротивления, существует международный вооруженный конфликт между этими двумя государствами. То есть пока они не уйдут из Крыма, юридически у нас все равно будет состояние вооруженного конфликта с РФ. Даже если в это время это будет мирно, тихо, на Донбассе не будут стрелять, а в Крым поедут туристы из Ижевска, и все будут счастливы. Это может продолжаться столько, сколько продлится оккупация. Оккупация Израилем палестинских территорий продолжается с 1967-го — в следующем году будет 50 лет.

Наличие конфликта с Российской Федерацией не отменяет того, что у нас есть проблемы не международного характера

Что касается сбитого Боинга МН17. Это можно квалифицировать как военное преступление — нападение на гражданский объект, и можно квалифицировать как преступление против безопасности гражданской авиации. Тогда это не международное преступление, а транснациональное, и не может дойти до Международного суда. В таком случае должно рассматриваться в национальном суде государства, имеющем юрисдикцию. Первое — Украины, потому что это произошло на нашей территории. Второе — также могут иметь юрисдикцию государства, граждане которых были на борту самолета.

Военное же преступление может дойти до МКС. Но. Доказать что эти ребята из Бука целились в гражданский самолет, потому что знали, что это гражданский самолет и хотели его сбить — малореально. Скорее всего, так и не было. По крайней мере, по той версии, которая нам известна, они думали, что это украинский военно-транспортный самолет, а не малазийский пассажирский. В таком случае встает вопрос, какая у них вина. Потому что они не хотели уничтожить именно этот самолет, они перепутали. То есть у них, например, была преступная халатность. Вопрос в том, насколько это допустимо в квалификации военного преступления по международному законодательству — неоднозначный.

Украина должна расследовать все преступления, которые происходят на ее территориях. В том числе, на неконтролируемых. Есть военная прокуратура, следственное управление СБУ, чтобы сделать это собственными силами. Правда, военная прокуратура и занялась сейчас именно воинскими преступлениями: кто что украл, кто дезертир, а не военными.

Новое ВремяАлександра Горчинская

Пока Россия не уйдет из Крыма, юридически Украина будет находиться в состоянии вооруженного конфликта с ней, даже если на Донбассе перестанут стрелять, а в Крым поедут туристы из Ижевска — убежден юрист Николай Гнатовский

Верховная Рада дала старт судебной реформе, которую предложил президент Украины. Текст изменений к Конституции, в частности, в ст. 124, предусматривает возможность ратификации Римского статута Международного уголовного суда (МУС). Профессор международного права Николай Гнатовский объясняет, возможно ли доказать, что МН17 сбила Россия, и зачем Украине ратифицировать Римский устав. НВ выбрало самые интересные тезисы из его лекции.

Практическая потребность добавить соответствующую статью о возможности ратификации Римского устава возникла еще 15 лет назад, в 2001-м, когда Конституционный суд Украины предоставил заключение по представлению тогдашнего президента Украины Леонида Кучмы о том, что Римский устав, который был подписан от нашей страны в 2000-м, не может быть внедрен, пока не внесут необходимые изменения в Конституцию. Тогда, по мнению Конституционного суда, Римский статут не был совместим с Конституцией, поскольку МУС, как написано в уставе, дополняет национальные органы уголовного правосудия. С точки зрения же тогдашнего Уголовного суда, у нас в Конституции возможности такого дополнения не было предусмотрено.

И вот, только сейчас появился конституционный проект, который предусматривает такие действия. Речь идет не о том, что Украина ратифицирует Римский устав, а что у нее появится возможность сделать это через три года. Зато обязательств никаких нет.

«Гаагский трибунал» — это термин, который ничего не означает. Он малокоректний, но почему-то утвердился у нас в практике

Причины для ратификации Римского устава называются разные. Но основная ошибка украинских политиков, как по мне, в том, что они абсолютно не осознают, для чего это нужно. Те причины, которые являются наиболее популярными в политическом дискурсе, не имеют почти ничего общего с тем, чем на самом деле является МУС и зачем его создавали.
У нас политики со сцены Майдана призвали ратифицировать Римский устав и делали публичные заявления — те самые политики, которые сейчас выступают против. Они тогда называли МУС Гаагским трибуналом. В Гааге много судов и трибуналов, и если мы говорим о Международном уголовном суде, это всегда Международный уголовный суд, а не Гаагский трибунал.

«Гаагский трибунал» — это термин, который ничего не означает. Он малокоректний, но почему-то утвердился у нас в практике, и среди журналистов тоже. Так вот, они говорили, что будет Гаагский трибунал, высший суд, который накажет, допустим, Януковича. Это все — абсолютная чушь и не имеет ничего общего с тем, чем является МУС.

Доказать, что эти ребята из Бука целились в гражданский самолет, потому что знали, что это гражданский самолет и хотели его сбить — малореально

На самом же деле, задача МУС и тех государств, которые участвуют в этом деле — в создании международного уголовного правосудия — не допустить безнаказанности за самые тяжкие уголовные преступления против международного права. А это военные преступления, преступления против человечности, преступления геноцида. Возможно еще преступление агрессии.

Прокурор МУС может по собственной инициативе привлекать к ответственности любых лиц, которые совершили преступления на территории Украины независимо от их гражданства и от дальнейшей позиции Украины или любого другого государства. Это абсолютно в руках прокурора.

Это начало работать. Прокурор провозглашает о начале предварительного расследования, и Украина входит в число тех шести государств, в отношении которых осуществляется предварительное расследование.

Если брать опыт Грузии, основное разочарование, которое может быть у этой страны от МУС, это то, что он очень долго шевелился. Война в этой стране была в 2008 году, прокурор передала документы в палату предварительного производства для утверждения этого расследования, как дела, которое ведет суд, лишь в конце 2015-го. Семь лет они ждали.

Надо понимать разницу между воинскими преступлениями и военными преступлениями

Продолжительность подобных международных процессов не происходит «на завтра», не бывает за месяц. Это очень долго. Почему? Потому что МУС нужно убедиться, что на уровне государства нет достаточной работы по этому направлению.

Россия не является участником Римского устава. Но если ты ведешь войну на территории другого государства, от этого неучастием в уставе здесь не спрячешься. Значение имеет то, является ли государство, на территории которого ведется эта война, участницей Римского статута. Если говорить, например, о Грузии — она является участницей. Россия туда влезла. Все.

Надо понимать разницу между воинскими преступлениями и военными преступлениями.

Военные преступления — это такие, которые нарушают законы и обычаи войны: преступления, которые совершаются во время военного конфликта, которые нарушают нормы международного гуманитарного права.

Воинские преступления — такие, что нарушают законы и обычаи войска. Например, должностные преступления военного. Если военный убивает гражданское население — это может быть и военным преступлением. Если же просто не выполняет указание руководителя, дезертирует, например, это сугубо воинское, а не военное. Полномочиями же МУС являются только военные преступления.

Половое насилие во время вооруженного конфликта — огромная проблема. Мораль падает, изнасилование превращается в будничную реальность. Именно поэтому сейчас изнасилование — едва ли не наиболее серьезное военное преступление. После убийств, конечно.

Если рассматривать нашу ситуацию исключительно как войну Украины с Россией, теряется внутренний элемент. На мой взгляд, он есть. У меня тоже огромная аллергия, когда я слышу «гражданская война в Украине». Я разделяю точку зрения, что никогда бы эта война не была войной без внешнего вмешательства. Но этот внутренний элемент говорит о том, что нам следует осторожно подходить и к разговорам об уголовной ответственности.

Например, в 2014 году украинские войска пытались освободить украинский город, захваченный на Донбассе боевиками и применили оружие. Возможно, применение этого оружия не соответствовало всем требованиям международного уголовного права. Если это не международный конфликт — то есть, тогда не было международной стороны, то уголовную ответственность, как это не парадоксально, наши военные не несут. Если международный — то несут. Там очень много нюансов.

То есть, наличие конфликта с Российской Федерацией не отменяет того, что у нас есть проблемы не международного характера. Это разные вещи. Мы ставим вопрос, который у нас конфликт: международный или нет? А проблема в том, что оба.

Военные преступления, преступления против человечности не имеют срока давности, ограничений по географии и датам. Даже если они сейчас попадут под амнистию, все равно будут чувствовать себя неуверенно.

Для того, чтобы в МУС было возбуждено дело за военное преступление или преступление против человечности, нужно, чтобы это было действительно серьезное, масштабное преступление, которое зацепило много людей и было много жертв. Иначе они не будут этим заниматься.

В деле Майдана не хватило элемента широкомасштабности. Международный уголовный суд это не впечатлило. Это нас поразило. У них была альтернатива закрыть это дело совсем, но они решили объединить его с теми событиями, которые происходили дальше и продолжаются до сих пор.

Законодательством Украины в полном соответствии с международным правом определено, что пока продолжается контроль Россией автономной республики Крым и города Севастополь, имеет место агрессия со стороны РФ, оккупация этой украинской территории.

Аксиомой международного права является то, что когда есть оккупация одним государством части территории другого государства, даже, если нет ни одного вооруженного сопротивления, существует международный вооруженный конфликт между этими двумя государствами. То есть пока они не уйдут из Крыма, юридически у нас все равно будет состояние вооруженного конфликта с РФ. Даже если в это время это будет мирно, тихо, на Донбассе не будут стрелять, а в Крым поедут туристы из Ижевска, и все будут счастливы. Это может продолжаться столько, сколько продлится оккупация. Оккупация Израилем палестинских территорий продолжается с 1967-го — в следующем году будет 50 лет.

Наличие конфликта с Российской Федерацией не отменяет того, что у нас есть проблемы не международного характера

Что касается сбитого Боинга МН17. Это можно квалифицировать как военное преступление — нападение на гражданский объект, и можно квалифицировать как преступление против безопасности гражданской авиации. Тогда это не международное преступление, а транснациональное, и не может дойти до Международного суда. В таком случае должно рассматриваться в национальном суде государства, имеющем юрисдикцию. Первое — Украины, потому что это произошло на нашей территории. Второе — также могут иметь юрисдикцию государства, граждане которых были на борту самолета.

Военное же преступление может дойти до МКС. Но. Доказать что эти ребята из Бука целились в гражданский самолет, потому что знали, что это гражданский самолет и хотели его сбить — малореально. Скорее всего, так и не было. По крайней мере, по той версии, которая нам известна, они думали, что это украинский военно-транспортный самолет, а не малазийский пассажирский. В таком случае встает вопрос, какая у них вина. Потому что они не хотели уничтожить именно этот самолет, они перепутали. То есть у них, например, была преступная халатность. Вопрос в том, насколько это допустимо в квалификации военного преступления по международному законодательству — неоднозначный.

Украина должна расследовать все преступления, которые происходят на ее территориях. В том числе, на неконтролируемых. Есть военная прокуратура, следственное управление СБУ, чтобы сделать это собственными силами. Правда, военная прокуратура и занялась сейчас именно воинскими преступлениями: кто что украл, кто дезертир, а не военными.

Новое Время

ДНР-ЛНР — Украина. Что происходит сейчас на линии соприкосновения — «обострение на фоне дипломатических усилий»ДНР-ЛНР — Украина. Что происходит сейчас на линии соприкосновения — «обострение на фоне дипломатических усилий»

Павел Каныгин

Официально, на бумаге, война в Донбассе закончилась еще в прошлом году — после подписания вторых Минских соглашений. На деле: вдоль линии соприкосновения не обходится практически ни дня без стрельбы. Относительно спокойные периоды, когда стрельба ведется ночью и скорее в «дежурном порядке», могут длиться несколько недель и даже месяцев. Это время обходится без смертей, почти нет даже армейских потерь и не используются тяжелые вооружения. В зоне конфликта расцветает мирная жизнь. Но в преддверии очередных переговоров, нормандских или минских встреч комбатанты снова берутся за оружие: «обострение на фоне дипломатических усилий» — местные жители уже знают зависимость и последовательность двух этих явлений и чем они оборачиваются для региона.

Например, только в ночь телефонных переговоров Олланда, Меркель, Порошенко и Путина в Донбассе с обеих сторон погибли 11 человек, еще два десятка — раненых.

Новая горячая фаза началась на фоне переговоров о полицейской миссии ОБСЕ в Донбассе и обсуждения выборов в Донецке и Луганске в рамках украинской конституционной реформы. Дискуссии, как и ожидалось, ни к чему не привели. Но стрельба в Донбассе идет уже днем, а наблюдатели ОБСЕ фиксируют применение дальнобойных пушек, хотя об их окончательном отводе стороны последний раз договаривались еще в начале зимы.

Стрелковое оружие и минометы 82 мм, рассказывают местные, стали главным оружием последних недель.

Бои ведутся в нескольких точках, находящихся в «серой зоне», — на территориях, принадлежность которых какой-либо из сторон не прописана в «Минских соглашениях». Населенные пункты в этой так называемой «серой зоне» расположены вдоль линии соприкосновения, на узкой полосе, которая, по логике «Минска», должна была стать буфером между воющими армиями. Впрочем, неприкосновенный статус этого буфера в соглашениях так и не прописали. В результате захват «серых зон» начался почти сразу после перемирия.

По принципу «кто успел» обе стороны заняли участки большей части серой зоны. Иногда это происходило без каких-либо столкновений, в некоторых случаях — как в Коминтерново под Мариуполем — были тяжелые бои. Контроль над Коминтерново в итоге заполучили силы «ДНР». ВСУ заняли соседний населенный пункт — Павлополь, а также поселок Широкино, за который несколько месяцев шли уличные бои. Кроме прочего украинской армии почти без боев удалось занять пригород Горловки — Зайцево, западный пригород Донецка — Красногоровку, приблизиться к позициям «ДНР» на севере Донецка и закрепиться в нейтральной зоне Авдеевки. Приблизились украинские силы и к южным рубежам Донецка. На днях глава сепаратистской администрации Докучаевска Александр Качанов пожаловался, что окраину поселка контролируют уже ВСУ: «Между нами и карателями осталось 500—600 метров!» Жертвами боев под Докучаевском, по разным данным, стали около 20 человек. Позже стало известно о смертельном ранении командира 72-й механизированной бригады ВСУ Андрея Жука.

Формально захват «серых зон» не является нарушением Минских договоренностей. Удивительно, но и боестолкновения в этой буферной полосе также не считаются нарушением перемирия. И между армиями Украины и сепаратистов остается еще много серых участков, бои за которые могут развернуться в будущем. За события, происходящие там, формально никто не несет ответственности; местные описывают жизнь в этой зоне как гуманитарную катастрофу, запустение и полное безвластие.

По словам наших коллег, побывавших на днях в нейтральном Зайцево, артиллерийская дуэль между сторонами начинается, как правило, под ночь, с наступлением «комендантского часа» в 11 вечера, и заканчивается ранним утром. В это время любые передвижения на территориях, подконтрольных сепаратистам, запрещены, нарушителей, в том числе журналистов, могут взять под арест.

Не выезжает в ночное время на мониторинг и миссия ОБСЕ. Однако нарушение перемирия круглосуточно могут фиксировать дроны наблюдательной миссии.

Опубликованная 2 июня съемка с беспилотников ОБСЕ засвидетельствовала использование на севере Донецка двух 152-миллиметровых орудий самоходной артустановки «Акация». Беспилотник ОБСЕ заметил самоходку в 100 метрах от жилой зоны на контролируемой «ДНР» территории. Огонь из них велся в сторону Авдеевки, занятой силами украинской армии.

Впрочем, уже на следующие сутки миссия ОБСЕ объявила об утере всех трех своих беспилотников, которые мониторили зону конфликта. Чуть раньше глава миссии ОБСЕ в Донбассе Александр Хуг также рассказал об отключении комбатантами «ДНР» камер видеонаблюдения, которые были установлены его инспекторами в районе донецкого аэропорта.

— Если совершаются такие действия, то, наверное, кому-то есть что скрывать от нашей наблюдательной миссии, есть что прятать. По-другому это расценить сложно, — разъяснил положение вещей Александр Хуг «Новой газете».

Обострение вдоль всей линии соприкосновения местные жители связывают с безрезультатными переговорами по реинтеграции «ЛНР-ДНР» и нежеланием Киева соглашаться на московский вариант конституционной реформы. По данным «Новой», вариант этот изначально подразумевал закрепление внеблокового статуса Украины, а также право «отдельных районов Луганской и Донецкой областей» на широкую автономию и особые отношения с Россией. Также нет прогресса и в обсуждении возможных выборов в «отдельных районах». Москва настаивает на проведении голосования в нынешних условиях — при фактически открытой границе с Россией — и допуске лишь одобренных ею кандидатов. Киев выступает категорически против и согласен на выборы при условии, что возможность голосовать получат также вынужденные переселенцы, бежавшие на Украину из «ЛДНР» (это сотни тысяч избирателей, которые, по задумке Киева, смогут проголосовать удаленно).

Добавляет страстей и напряжение между новыми и старыми элитами Донбасса. Фактически остановленная промышленность региона привела к тяжелейшему экономическому кризису, особенно в районах, контролируемых силами «ЛНР—ДНР». Немногие функционирующие там предприятия, подконтрольные таким собственникам, как Ринат Ахметов, Борис Колесников или семье Януковичей, продолжают отчислять налоги в бюджет Украины, отказываясь делиться с новыми донецкими силами. В связи с этим в верхушке «ДНР» и среди ее московских советников, по данным «Новой», вызревает мысль о проведении масштабной национализации. Пробным шагом в этой кампании стала публикация на днях списка персон нон грата «ДНР», в который вошли крупнейшие собственники Донбасса (попали туда тот же Ахметов, Колесников, но в списке не оказалось Януковичей).

На фоне предстоящего дележа собственности регион испытывает сильнейшую с середины 90-х годов безработицу. Средняя зарплата в гражданской сфере самопровозглашенных республик не превышает 4-5 тысяч рублей (падение в три-четыре раза в сравнении с довоенными показателями). В то же время вооруженные силы «республик» ведут набор контрактников из числа местных жителей: с зарплатой для рядового состава 15 тысяч рублей и 25—30 тысяч — для младших офицеров. Военная служба превращается в единственный источник выживания.

Новая ГазетаПавел Каныгин

Официально, на бумаге, война в Донбассе закончилась еще в прошлом году — после подписания вторых Минских соглашений. На деле: вдоль линии соприкосновения не обходится практически ни дня без стрельбы. Относительно спокойные периоды, когда стрельба ведется ночью и скорее в «дежурном порядке», могут длиться несколько недель и даже месяцев. Это время обходится без смертей, почти нет даже армейских потерь и не используются тяжелые вооружения. В зоне конфликта расцветает мирная жизнь. Но в преддверии очередных переговоров, нормандских или минских встреч комбатанты снова берутся за оружие: «обострение на фоне дипломатических усилий» — местные жители уже знают зависимость и последовательность двух этих явлений и чем они оборачиваются для региона.

Например, только в ночь телефонных переговоров Олланда, Меркель, Порошенко и Путина в Донбассе с обеих сторон погибли 11 человек, еще два десятка — раненых.

Новая горячая фаза началась на фоне переговоров о полицейской миссии ОБСЕ в Донбассе и обсуждения выборов в Донецке и Луганске в рамках украинской конституционной реформы. Дискуссии, как и ожидалось, ни к чему не привели. Но стрельба в Донбассе идет уже днем, а наблюдатели ОБСЕ фиксируют применение дальнобойных пушек, хотя об их окончательном отводе стороны последний раз договаривались еще в начале зимы.

Стрелковое оружие и минометы 82 мм, рассказывают местные, стали главным оружием последних недель.

Бои ведутся в нескольких точках, находящихся в «серой зоне», — на территориях, принадлежность которых какой-либо из сторон не прописана в «Минских соглашениях». Населенные пункты в этой так называемой «серой зоне» расположены вдоль линии соприкосновения, на узкой полосе, которая, по логике «Минска», должна была стать буфером между воющими армиями. Впрочем, неприкосновенный статус этого буфера в соглашениях так и не прописали. В результате захват «серых зон» начался почти сразу после перемирия.

По принципу «кто успел» обе стороны заняли участки большей части серой зоны. Иногда это происходило без каких-либо столкновений, в некоторых случаях — как в Коминтерново под Мариуполем — были тяжелые бои. Контроль над Коминтерново в итоге заполучили силы «ДНР». ВСУ заняли соседний населенный пункт — Павлополь, а также поселок Широкино, за который несколько месяцев шли уличные бои. Кроме прочего украинской армии почти без боев удалось занять пригород Горловки — Зайцево, западный пригород Донецка — Красногоровку, приблизиться к позициям «ДНР» на севере Донецка и закрепиться в нейтральной зоне Авдеевки. Приблизились украинские силы и к южным рубежам Донецка. На днях глава сепаратистской администрации Докучаевска Александр Качанов пожаловался, что окраину поселка контролируют уже ВСУ: «Между нами и карателями осталось 500—600 метров!» Жертвами боев под Докучаевском, по разным данным, стали около 20 человек. Позже стало известно о смертельном ранении командира 72-й механизированной бригады ВСУ Андрея Жука.

Формально захват «серых зон» не является нарушением Минских договоренностей. Удивительно, но и боестолкновения в этой буферной полосе также не считаются нарушением перемирия. И между армиями Украины и сепаратистов остается еще много серых участков, бои за которые могут развернуться в будущем. За события, происходящие там, формально никто не несет ответственности; местные описывают жизнь в этой зоне как гуманитарную катастрофу, запустение и полное безвластие.

По словам наших коллег, побывавших на днях в нейтральном Зайцево, артиллерийская дуэль между сторонами начинается, как правило, под ночь, с наступлением «комендантского часа» в 11 вечера, и заканчивается ранним утром. В это время любые передвижения на территориях, подконтрольных сепаратистам, запрещены, нарушителей, в том числе журналистов, могут взять под арест.

Не выезжает в ночное время на мониторинг и миссия ОБСЕ. Однако нарушение перемирия круглосуточно могут фиксировать дроны наблюдательной миссии.

Опубликованная 2 июня съемка с беспилотников ОБСЕ засвидетельствовала использование на севере Донецка двух 152-миллиметровых орудий самоходной артустановки «Акация». Беспилотник ОБСЕ заметил самоходку в 100 метрах от жилой зоны на контролируемой «ДНР» территории. Огонь из них велся в сторону Авдеевки, занятой силами украинской армии.

Впрочем, уже на следующие сутки миссия ОБСЕ объявила об утере всех трех своих беспилотников, которые мониторили зону конфликта. Чуть раньше глава миссии ОБСЕ в Донбассе Александр Хуг также рассказал об отключении комбатантами «ДНР» камер видеонаблюдения, которые были установлены его инспекторами в районе донецкого аэропорта.

— Если совершаются такие действия, то, наверное, кому-то есть что скрывать от нашей наблюдательной миссии, есть что прятать. По-другому это расценить сложно, — разъяснил положение вещей Александр Хуг «Новой газете».

Обострение вдоль всей линии соприкосновения местные жители связывают с безрезультатными переговорами по реинтеграции «ЛНР-ДНР» и нежеланием Киева соглашаться на московский вариант конституционной реформы. По данным «Новой», вариант этот изначально подразумевал закрепление внеблокового статуса Украины, а также право «отдельных районов Луганской и Донецкой областей» на широкую автономию и особые отношения с Россией. Также нет прогресса и в обсуждении возможных выборов в «отдельных районах». Москва настаивает на проведении голосования в нынешних условиях — при фактически открытой границе с Россией — и допуске лишь одобренных ею кандидатов. Киев выступает категорически против и согласен на выборы при условии, что возможность голосовать получат также вынужденные переселенцы, бежавшие на Украину из «ЛДНР» (это сотни тысяч избирателей, которые, по задумке Киева, смогут проголосовать удаленно).

Добавляет страстей и напряжение между новыми и старыми элитами Донбасса. Фактически остановленная промышленность региона привела к тяжелейшему экономическому кризису, особенно в районах, контролируемых силами «ЛНР—ДНР». Немногие функционирующие там предприятия, подконтрольные таким собственникам, как Ринат Ахметов, Борис Колесников или семье Януковичей, продолжают отчислять налоги в бюджет Украины, отказываясь делиться с новыми донецкими силами. В связи с этим в верхушке «ДНР» и среди ее московских советников, по данным «Новой», вызревает мысль о проведении масштабной национализации. Пробным шагом в этой кампании стала публикация на днях списка персон нон грата «ДНР», в который вошли крупнейшие собственники Донбасса (попали туда тот же Ахметов, Колесников, но в списке не оказалось Януковичей).

На фоне предстоящего дележа собственности регион испытывает сильнейшую с середины 90-х годов безработицу. Средняя зарплата в гражданской сфере самопровозглашенных республик не превышает 4-5 тысяч рублей (падение в три-четыре раза в сравнении с довоенными показателями). В то же время вооруженные силы «республик» ведут набор контрактников из числа местных жителей: с зарплатой для рядового состава 15 тысяч рублей и 25—30 тысяч — для младших офицеров. Военная служба превращается в единственный источник выживания.

Новая Газета

Порошенко через украинский суд доказал, что войны с Россией нетПорошенко через украинский суд доказал, что войны с Россией нет

Вы думали, у предательства есть дно? А вот и нет.

Сегодня в Киеве состоялось судебное заседание, на котором судьи решали — война сейчас или АТО? Россия напала на Украину или неведомые террористы бегают по донбасским степям?

Представители МИД и прокуратуры считают агрессию России фактом, а представитель Порошенко — категорически нет.

9 февраля в суд пришел факс из Администрации президента за подписью Ложкина, с просьбой отложить заседание с целью «формирования правовой позиции и предоставления пояснений». В дальнейшем позиция Порошенко была сформулирована четко — президент просил отказать в удовлетворении заявления об установлении факта вооруженной агрессии Российской Федерации.

В МВД сначала заявили, что у них есть материалы, подтверждающие вооруженную агрессию России, а когда суд постановил вытребовать эти доказательства, у Авакова два раза отписывались, что сделать этого не могут, так как ответственный за хранение материалов человек находится в командировке.

Этот суд длился два года! Еще в 2014 году руководитель проекта «Открытый суд» Станислав Батрин обратился в Шевченковский районный суд Киева с требованием установить факт вооруженной агрессии России против Украины. За два года волонтеры собрали более 1000 страниц доказательств, составив первую и наиболее полную хронологию войны.

Учитывая, что украинское правительство и президент отказываются юридически признавать факт вооруженной агрессии РФ против Украины (хотя на камеры говорят обратное), называют войну АТО, не вводят военное положение и даже в новой военной доктрине обходят этот вопрос — положительное решение суда могло бы иметь далеко идущие последствия. Первый официальный документ о признании факта российско-украинской войны, прямо называющий агрессора, нужен для того, чтобы призвать Россию к ответу, возложив на нее ответственность за развязывание войны, гибель людей и разрушения.

Но сегодня Шевченковский районный суд Киева отказался признавать факт вооруженной агрессии РФ против Украины.

Повторю в 1001-й раз — за всю историю Украины у нас не было настолько пророссийского президента и правительства. Это даже не пророссийскость, а прямое сотрудничество с оккупантами, участие на стороне врага в войне против Украины. Сомнений тут вообще никаких быть не может.

Даже последний гетман Украины и брат наложника российской царицы Разумовский был менее пророссийским, чем кодло, собравшееся в правительственном квартале Киева.

Оккупация — это не только танки и «Грады», как на Донбассе. Российская оккупация — это и пророссийский президент. Ну а война на Донбассе развязана Россией и поддерживается в виде затяжного конфликта в том числе для того, чтобы их гауляйтер Порошенко удержался на троне и укрепил свою диктатуру, как это сделал Путин благодаря войне в Чечне.

Оккупация практически состоялась, о чем свидетельствует сегодняшнее решение Шевченковского суда.

Суд (область): КИЇВСЬКА ОБЛАСТЬ ТА КИЇВ
Найменування суду: ШЕВЧЕНКІВСЬКИЙ РАЙОННИЙ СУД МІСТА КИЄВА
Суддя: ЮЗЬКОВА О.Л.
Судочинство: ЦИВІЛЬНЕ
Предмет розгляду: ПРО ВСТАНОВЛЕННЯ ФАКТУ ЗБРОЙНОЇ АГРЕСІЇ РОСІЙСЬКОЇ ФЕДЕРАЦІЇ ПРОТИ УКРАЇНИ
Сторони: ЗАЯВНИК БАТРИН СТАНІСЛАВ ВІТАЛІЙОВИЧ, ПРЕДСТАВНИКИ ЗАІНТЕРЕСОВАНИХ СТОРІН: СЛУЖБИ БЕЗПЕКИ УКРАЇНИ, МІНІСТЕРСТВА ОБОРОНИ УКРАЇНИ, МІНІСТЕРСТВА ЗАКОРДОННИХ СПРАВ УКРАЇНИ, МІНІСТЕРСТВА ЮСТИЦІЇ УКРАЇНИ, ГОЛОВНОЇ ВІЙСЬКОВОЇ ПРОКУРАТУРИ ГЕНЕРАЛЬНОЇ ПРОКУРАТУРИ УКРАЇНИ, АДМІНІСТРАЦІЇ ПРЕЗИДЕНТА УКРАЇНИ
Дата засідання: 12.05.2016
Результат розгляду: СУД ВИРІШИВ У ЗАДОВОЛЕННІ ЗАЯВИ БАТРИН СТАНІСЛАВА ВІТАЛІЙОВИЧА ПРО ВСТАНОВЛЕННЯ ФАКТУ ЗБРОЙНОЇ АГРЕСІЇ РОСІЙСЬКОЇ ФЕДЕРАЦІЇ ПРОТИ УКРАЇНИ – ВІДМОВИТИ

Блогер pauluskpВы думали, у предательства есть дно? А вот и нет.

Сегодня в Киеве состоялось судебное заседание, на котором судьи решали — война сейчас или АТО? Россия напала на Украину или неведомые террористы бегают по донбасским степям?

Представители МИД и прокуратуры считают агрессию России фактом, а представитель Порошенко — категорически нет.

9 февраля в суд пришел факс из Администрации президента за подписью Ложкина, с просьбой отложить заседание с целью «формирования правовой позиции и предоставления пояснений». В дальнейшем позиция Порошенко была сформулирована четко — президент просил отказать в удовлетворении заявления об установлении факта вооруженной агрессии Российской Федерации.

В МВД сначала заявили, что у них есть материалы, подтверждающие вооруженную агрессию России, а когда суд постановил вытребовать эти доказательства, у Авакова два раза отписывались, что сделать этого не могут, так как ответственный за хранение материалов человек находится в командировке.

Этот суд длился два года! Еще в 2014 году руководитель проекта «Открытый суд» Станислав Батрин обратился в Шевченковский районный суд Киева с требованием установить факт вооруженной агрессии России против Украины. За два года волонтеры собрали более 1000 страниц доказательств, составив первую и наиболее полную хронологию войны.

Учитывая, что украинское правительство и президент отказываются юридически признавать факт вооруженной агрессии РФ против Украины (хотя на камеры говорят обратное), называют войну АТО, не вводят военное положение и даже в новой военной доктрине обходят этот вопрос — положительное решение суда могло бы иметь далеко идущие последствия. Первый официальный документ о признании факта российско-украинской войны, прямо называющий агрессора, нужен для того, чтобы призвать Россию к ответу, возложив на нее ответственность за развязывание войны, гибель людей и разрушения.

Но сегодня Шевченковский районный суд Киева отказался признавать факт вооруженной агрессии РФ против Украины.

Повторю в 1001-й раз — за всю историю Украины у нас не было настолько пророссийского президента и правительства. Это даже не пророссийскость, а прямое сотрудничество с оккупантами, участие на стороне врага в войне против Украины. Сомнений тут вообще никаких быть не может.

Даже последний гетман Украины и брат наложника российской царицы Разумовский был менее пророссийским, чем кодло, собравшееся в правительственном квартале Киева.

Оккупация — это не только танки и «Грады», как на Донбассе. Российская оккупация — это и пророссийский президент. Ну а война на Донбассе развязана Россией и поддерживается в виде затяжного конфликта в том числе для того, чтобы их гауляйтер Порошенко удержался на троне и укрепил свою диктатуру, как это сделал Путин благодаря войне в Чечне.

Оккупация практически состоялась, о чем свидетельствует сегодняшнее решение Шевченковского суда.

Суд (область): КИЇВСЬКА ОБЛАСТЬ ТА КИЇВ
Найменування суду: ШЕВЧЕНКІВСЬКИЙ РАЙОННИЙ СУД МІСТА КИЄВА
Суддя: ЮЗЬКОВА О.Л.
Судочинство: ЦИВІЛЬНЕ
Предмет розгляду: ПРО ВСТАНОВЛЕННЯ ФАКТУ ЗБРОЙНОЇ АГРЕСІЇ РОСІЙСЬКОЇ ФЕДЕРАЦІЇ ПРОТИ УКРАЇНИ
Сторони: ЗАЯВНИК БАТРИН СТАНІСЛАВ ВІТАЛІЙОВИЧ, ПРЕДСТАВНИКИ ЗАІНТЕРЕСОВАНИХ СТОРІН: СЛУЖБИ БЕЗПЕКИ УКРАЇНИ, МІНІСТЕРСТВА ОБОРОНИ УКРАЇНИ, МІНІСТЕРСТВА ЗАКОРДОННИХ СПРАВ УКРАЇНИ, МІНІСТЕРСТВА ЮСТИЦІЇ УКРАЇНИ, ГОЛОВНОЇ ВІЙСЬКОВОЇ ПРОКУРАТУРИ ГЕНЕРАЛЬНОЇ ПРОКУРАТУРИ УКРАЇНИ, АДМІНІСТРАЦІЇ ПРЕЗИДЕНТА УКРАЇНИ
Дата засідання: 12.05.2016
Результат розгляду: СУД ВИРІШИВ У ЗАДОВОЛЕННІ ЗАЯВИ БАТРИН СТАНІСЛАВА ВІТАЛІЙОВИЧА ПРО ВСТАНОВЛЕННЯ ФАКТУ ЗБРОЙНОЇ АГРЕСІЇ РОСІЙСЬКОЇ ФЕДЕРАЦІЇ ПРОТИ УКРАЇНИ – ВІДМОВИТИ

Блогер pauluskp

Георгий Тука: Я изменил свое отношение к войнеГеоргий Тука: Я изменил свое отношение к войне

Инна Ведерникова

От тишины в коридоре недавно созданного Министерства по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) у меня зазвенело в ушах. Пусто. Символично пусто. Как в политике государства по отношению к Донбассу. За три недели пребывания в новой должности Георгий Тука успел высказать столько неожиданного, что захотелось как-то прояснить ситуацию…

На столе у известного волонтера, теперь уже экс-губернатора Луганщины, а ныне замминистра, назначенного курировать Донбасс, Георгия Туки — тоже не густо. Пепельница и ноутбук. И в приемной — никого. Я как будто прошла по чистому листу в нужную точку, присела и включила диктофон. Вот если бы только можно было не чувствовать, что за этой пустотой и тишиной — тысячи погибших солдат и мирных жителей, десятки тысяч людей, потерявших свой дом, уехавших и вернувшихся, разочаровавшихся, борющихся, отчаявшихся, выбившихся из сил… Стоит только приподнять край — и тебя ошпарит чужая боль. И никакое противоожоговое не помогает.

Когда узнала о новом заме у министра Вадима Черныша, честно говоря, не соотнесла ни фигуры, ни их позиции. Два короля на одном поле. «Белый», мирный и толерантный Черныш, с планом реинтеграции оккупированных территорий и восстановления Донбасса, который он безуспешно продвигал, будучи еще главой Нацагентства по восстановлению. И, мягко говоря, «черный», не в меру эмоциональный и воинствующий Тука. Однако за три недели своего пребывания в должности Георгий Борисович успел высказать столько неожиданного, смешав все фигуры на поле, что захотелось как-то прояснить ситуацию: это Туке с Чернышом позволили поиграть в стратегию, или власть в целом данным вопросом озаботилась?

Что из этого получилось — судить, однако, вам.

— Усталость, разочарование, невозможность собрать свою профессиональную команду в области — «никто из волонтеров не стал работать системно», проваленный властью тест с расследованием дела Эндрю и экспертизой в семь (!) месяцев, ваш неуход в отставку после того, как обещали, нежелание задавать прямые вопросы президенту, потому что заранее знаете, что ответа не будет… Это все, Георгий Борисович, проистекает из ваших последних многочисленных интервью. А что вы в таком случае вообще здесь делаете?

-В этом кабинете?

— Да понимайте, как хотите. В этом кабинете, в команде президента, во власти…

-Я не расстаюсь с надеждой реализовать планы, ради которых был на Майдане.

— Достаточно банальный, я бы даже сказала, конформистский ответ. Особенно в контексте мироощущений тех, кто оперативно «расфрендил» вас в Фейсбуке после перехода на другую работу, и ваших неожиданных заявлений о поддержке плана реинтеграции оккупированных территорий вместе со снятием блокады. «Место сидения определяет точку зрения», — так сейчас некоторые говорят о некогда непримиримом и эмоциональном Туке.

-Ключевое — эмоциональном. Место сидения в кресле губернатора воюющей области действительно определило точку зрения. Изменило кардинально, если хотите. Да, друзья мои и недруги, я изменил свое отношение к войне. У меня больше нет эмоций. Зато ума прибавилось. Когда ты постоянно общаешься с ребятами на передке, а потом вдруг оказываешься в Киеве… Я не хочу никого обвинять. Невозможно обвинять человеческую психику. Человек ставит барьеры, защищается от чужого горя, блокирует страх, не пускает в душу… И чем дальше он от войны, тем больше у него возможностей для такой самозащиты и обороны. Только и всего. Еще во время Тахрира, где я был, меня мучил вопрос: почему на одной улице с плачем хоронят убитого, а на соседней спокойно пьют кофе и слушают легкую музыку?..

В какой-то момент, где-то полгода назад, я понял, что исключительно военным путем проблему Донбасса не решить никогда. Попробуйте просто посчитать количество возможных жертв — как с нашей стороны, так и со стороны мирных жителей оккупированных территорий. Их при активных боевых действиях гибнет на порядок больше, чем военных. А теперь еще поедьте туда и посмотрите прямо в глаза главе семьи, оставшейся жить в полуразрушенном доме в серой зоне. Его 12-летнему все понимающему сыну. Вот я глаза опускал. И не хочу, и не готов платить такую цену за победу. Не готов продолжать смотреть, как в войну вовлекается все больше детей, как они страдают от жестокости и сексуального насилия. Причем с обеих сторон. Как расползается гниль мародерства. Мы и так слишком долго замалчивали эти проблемы, спутав патриотизм с покрывательством.

Чего греха таить, раньше вообще не воспринимал ни этих людей, ни их позицию, ни эту землю. Но проработав и прожив там год — напитался, надышался, надумался… Если бы мы говорили с ними раньше, если бы не профукали и эти два с половиной года войны, то не имели бы таких проблем, которые имеем сейчас. Так что «расфрендивай», бросайся камнями, Киев, продолжай жить крайностями и эмоциями. Или начинай думать и видеть причины случившейся с нами трагедии.

— Психика отдельного человека или группы людей — одно, обязанность государства — другое. Механизмов слышать, говорить, налаживать диалог, помогать, решать проблемы — нет до сих пор. Почему?

-Известный разрушенный дом в Лисичанске. У меня были сложные отношения с его жильцами. Людьми, потерявшими крышу над головой, а значит — основу под ногами. Я много бился на разных уровнях. Как-то опять поехал туда. Много не обещал, но в очередной раз сказал, что добьюсь помощи. Они в очередной раз обещали подождать. Но уже в спину одна женщина вдруг крикнула: «Скажите спасибо Дунаеву за то, что дал нам по 200 гривен». Вы понимаете? Прекрасно осознавая роль этих мерзавцев, усилиями которых, по сути, развязана эта война, люди благодарят их за 200 гривен.

— Почему?

-Потому что «немерзавцам» и патриотам по барабану, что здесь происходит.

Когда я это ощутил кожей, когда вдруг почувствовал хотя бы приблизительно то, что чувствуют они, что-то во мне перевернулось. В каком-то смысле потянуло назад. Еще глубже. 25 лет Донбасс был анклавом одной партии, одного олигарха, одной идеологии. Его создал Киев своими руками, точнее, руками Кучмы. И забыл. Так вправе ли я сегодня обвинять этих людей? Вправе ли не видеть миллионы глаз за гектарами нашей территории?

— Вы говорите о государственной политике, которой действительно не было ни в Донбассе, ни в Крыму 25 лет. Мысль не нова.

-Еще я думаю и говорю о том, какие неправильные сигналы мы им посылали во время и после Майдана. Ведь я выходил туда не против Донбасса, а против банды Януковича. Против Семьи, которая отжимала бизнес и в Киеве, и во Львове, и в Донецке. Где наказанные за это представители режима? Отжимали одинаково! Грабили одинаково! И в этой банде, кстати, были не только представители Донбасса. А нам кинули крючок — «свой-чужой», мы и проглотили. Справедливый же суд и наказание — были бы первым и четким сигналом для всех. Плюс Киев вообще не посылал какие-либо месседжи, связанные с четкой позицией власти и защитой Родины. И в Крым, и в Донбасс. Оказались не готовы, растерялись, упустили, озлобились… Не уловили момент, когда можно было погасить искру, оперативно закрыв организаторов беспорядков, а людям и громадам дать какие-то полномочия, которые сейчас бы вполне вписались в процесс децентрализации. В результате ситуацией воспользовались, людей дезориентировали, Украину разорвали… Два года войны и оккупировано полрегиона.

А самое главное: на оставшуюся, т.н. контролируемую территорию Донбасса, украинская власть так и не пришла.

— И о чем это вам говорит?

-По сути, в самом начале войны все мы и государство действовали, реагируя на события, которыми в какой-то момент перестали управлять. Эмоционально реагируя. Однако потом было достаточно времени взять себя, страну и ситуацию в руки. Тем не менее, за эти два с половиной года не появилось никакой государственной стратегии в отношении Донбасса. Ни военной, ни экономической, ни гуманитарной, ни социальной. И здесь маркер один: если не появилось ничего там — на передовой, где каждый день стреляют, и льется кровь, то вряд ли что-либо могло появиться в Киеве, где продолжали спокойно пить кофе, осваивать бюджет, «помогать» переселенцам et cetera.

Более того, мы потеряли не только время, но и не нашли, не наработали аргументов для того, чтобы после горячей фазы войны, после Дебальцево и Иловайска, когда Минск-1 и Минск-2 заключались под давлением тысяч жертв наших солдат и мирного населения, перестраивать как формат переговоров, так и условия соглашения. Мы не стали сильными, потому что сами не захотели этого. И это данность, реальность, и здесь вряд ли стоит указывать в сторону Путина или «все порешавшей за нас Европы». Коррумпированная страна, имитирующая реформы (исключение — децентрализация), без стратегии мира и войны, способная в любой момент стать очагом нестабильности и нового Майдана, априори не может быть равным игроком и переговорщиком. Вот о чем нужно говорить, и что нужно анализировать.

— Погрузившись в Минск-2, мы оказались в некой вялотекущей истории, которая продолжает уносить жизни, указывая на ориентиры, по которым в обществе нет согласия. Особый статус, выборы, амнистия… Никто не понимает, чего же мы хотим и к чему идем на самом деле — к отсечению или реинтеграции оккупированных территорий. Роман Бессмертный много говорил в СМИ после завершения работы в контактной группе в Минске, но, как по мне, мог ограничиться всего одной фразой: «У меня на руках были все тактические инструменты для ведения переговоров, но за этот год я так и не понял — какова наша окончательная стратегическая цель». Вам это пояснил президент, когда направлял на работу в Кабмин?

-Мы действительно стоим на раздорожье. Под «мы» я подразумеваю и государство, и власть, и общество. У нас по-прежнему есть три варианта. Первый — война до победы, к которой, как я уже сказал, я лично как человек, гражданин, бывший губернатор воюющей области не готов. Отсечение? «Китайская стена»? Не факт. Я не могу смириться с тем, что мы потеряем часть своей территории. Более того, глубоко убежден, что сценарий с таким финалом окажется лишь первой частью трагедии. Агрессор не остановится. У гибридной войны достаточно инструментов, чтобы продолжать дробить страну. А с учетом наших «успехов» в реформах и «повышения» уровня жизни — это вполне подъемная задача. И, наконец, экономика. Вы можете закрывать глаза, уши, отключать мозг и биться в патриотической истерике, но на Алчевском меткомбинате все-равно продолжают свою работу 8 тыс. человек. Плюс смежники. Все они кормят еще 20 тыс. членов своих семей. И знают, что их предприятие зарегистрировано в Украине и платит сюда налоги. Если их завтра оставить без работы, то мы получим 30 тыс. голодных и злых людей, которые пополнят ополчение. Потому что другой работы там просто нет. Но даже если мы плюнем и на этот факт — «пусть подыхают», через две недели остановится Днепровский меткомбинат, работающий на сырье Алчевска. А это еще 15 тыс. работающих плюс 50 тыс. членов их семей. Со смежниками — под 100 тыс. наберется. И что?

— Мы находимся в экономической ловушке?

-Почему в ловушке? Мы же заранее не готовились к тому, что такое может произойти.

— Но мы уже два года знаем о том, что это произошло.

-Если вы про уголь из ЮАР, то я как недавний губернатор Луганской области вам говорю: «Я этого угля не видел». Но вот если, к примеру, сейчас остановить поставки антрацита на Луганскую станцию в г. Счастье, то больше 1 млн жителей области, проживающих на нашей территории, останутся без электроэнергии. Альтернативы до сих пор нет. Только сейчас вроде бы начали задумываться о том, что нужно замкнуть Луганскую область на общую систему, ликвидировав этот энергетический остров. С другой стороны, 95% ресурса водоканала Попасной идет на оккупированные территории. Так что, взять и отключить людям воду? За что? На самом деле таких экономических завязок огромное количество. И без реального скрупулезного поиска альтернатив даже начинать разговор о каком-то отсечении — лукавство или некомпетентность.

— Поэтому реинтеграция в рамках мертворожденного Минска-2?

-Если вы заметили, я стал менее категоричен в оценках.

— Это не мое определение, это из интервью с европейским экспертом Натальей Миримановой, у которой за плечами 20-летний опыт работы с конфликтами. Сначала выборы, а потом закрытие границы — это изначально мертворожденный пункт соглашения. Как и специальный статус в этом контексте.

-Давайте по порядку. Во-первых, переговоры — это архисложный процесс. И моим условием было неучастие в них при любых обстоятельствах. Во-вторых, я сюда пришел на проект, план, называйте, как хотите, — реинтеграции оккупированных территорий в Украину. В силу каких причин и мотивов, я уже пояснил.

— То есть мы сейчас говорим о юридической и фактической позиции Украины, закрепленной в минских соглашениях? И именно под это было создано отдельное министерство, а вы приняли предложение стать заместителем министра? Я правильно вас поняла?

-Абсолютно.

— Тогда перечислите, пожалуйста, по пунктам план реинтеграции. Не вашего личного проекта, как прозвучало в медиа, а план Агентства по восстановлению Донбасса, которым руководил Вадим Черныш, возглавивший министерство, которое стало правопреемником агентства. На какой стадии создания находится документ? Есть ли уже утвержденные сроки проведения конкретных мероприятий? Что будет считаться успехом на выходе? Как может противодействовать Россия? Кто заплатит за реинтеграцию?

-Европейскими экспертами-конфликтологами уже предложен алгоритм конкретных действий. Результатом должно стать возвращение в Украину оккупированных территорий вместе с людьми. Предстоит серьезная дискуссия. Для того, чтобы ее начать во властных кабинетах и в обществе, опять-таки стоит вернуться к азам нашей войны.

В момент, когда начались активные боевые действия, когда гибли сотни наших солдат, когда образовалась линия разграничения, Украина приняла для себя достаточно резкое решение — отказаться от поставок на оккупированные территории воды, еды, перекрыла финансовые и социальные потоки. Я на тот момент не был причастен к этим решениям, но как человек, как гражданин их поддерживал. Потому что тогда этими мерами мне, как и всем, хотелось наказать население, которое кричало: «Путин, приди!». Это было эмоционально, но честно. И со стороны простых людей, и со стороны государства, которое, по сути, было повергнуто в шок от происходящего. Скажу больше, такие действия часто использовались метрополиями в качестве именно шоковой терапии для очагов сепаратизма. Дабы вызвать недовольство населения новыми «правителями». Однако этот шаг, справедливый на каком-то краткосрочном этапе, может превратиться в глупость и недальновидность в перспективе.

Что у нас, к сожалению, и произошло. Разум так и не возобладал. Эмоции растерянного государства, не трансформировавшиеся в долгосрочную стратегию, если кому и сослужили службу, то врагу — России, которая зашла на оккупированные территории рублем и товаром. А также нашему родному коррупционеру и контрабандисту, оперативно усевшемуся на потоки и схемы блокпостов и бюджета. Мы не сделали обязательный второй шаг — не открыли закупоренный вентиль, не дали понять людям, что они нам нужны, они наши, и мы будем их кормить и заботиться о них. Это был достаточно краткосрочный люфт, когда мы отрезали, а Россия не решалась зайти. Когда нам надо было поворачиваться к людям лицом и всеми силами тянуть их на свою сторону.

В то же время мы и сейчас продолжаем заводить на ту территорию гривню, выплачивая зарплаты людям, которые работают на украинских предприятиях. Эти деньги тратятся на повседневные нужды и товары российского производителя. Получается, что мы своими деньгами субсидируем предприятия страны-агрессора. Теперь же, говоря о реинтеграции, нам придется постепенно открывать торговые шлюзы и снимать блокаду, а также дополнительно бороться и с рублем, и с российскими производителями.

Следующий пункт плана — демилитаризация.

— Давайте прежде определимся с социальной блокадой. Открытие торговых шлюзов, надо полагать, подразумевает и смещение с тумбочки сегодняшнего спикера Кабмина, экс-министра социальной политики, вице-премьера Розенко? А значит: выплату пенсий людям, проживающим на оккупированных территориях без привязки к ВПЛ; создание единого реестра ВПЛ, чего не сделал Розенко за два года; окончание реальной верификации соцвыплат ВПЛ и пенсионерам, которую ведет Минфин, и закрытие бутафорного пиар-проекта под прикрытием того же Розенко. Если вы реально пришли в этот кабинет заниматься реинтеграцией и переселенцами, то вам нужно как можно быстрее вникнуть в эту историю, сформировать позицию и помочь своему сегодняшнему непосредственному руководителю обозначить ее как премьеру, так и президенту.

-Еще не вникнув глубоко в описанную вами проблему, я вряд ли имею моральное право судить Розенко или еще кого бы то ни было. Возможно, вы неверно истолковали его позицию. Потому как все вышеперечисленные вами пункты снятия социальной блокады абсолютно логичны и верны. И мне будет очень жаль, если вице-премьер озвучивает что-то другое. В связи с созданием нашего министерства и разработкой плана реинтеграции государственная позиция здесь будет уточнена. Единый реестр переселенцев будет. Верификацию Минфин доведет до конца и огласит результаты. Все схемы и потоки мы перекроем.

— Вы на самом деле считаете, что вам дадут уточнить позицию государства после того, как Минфин заявил о возможном выводе из бюджета на социальные выплаты 60 млрд грн ежегодно, и Розенко все равно стал вице-премьером, курирующим социальную политику? Представителю Минфина Рязанцеву, курирующему верификацию, закрыли рот, запретив общаться с прессой. Вы не спите, Георгий Борисович?

-Поверьте, если я почувствую, что наше министерство — лишь бутафория для освоения средств доноров и будущего трастового фонда на восстановление Донбасса (а некие намеки от заинтересованных лиц я уже слышу), и я, и Черныш уйдем в отставку.

— Георгий Борисович, вы уже «ушли» в отставку аж через год после того, как власть провалила расследование по делу расстрела мобильной группы «Эндрю»! Хотя дали ей на этот тест месяц.

-С Эндрю не все так просто. Картина уже ясна, составлена по косвенным уликам, так как прямые были профессионально зачищены, противодействие масштабнейшее, и я остался, чтобы быть в курсе и помогать.

— Кстати, это правда, что вам предлагали доходное место главы бывшего ДОСААФ? С его землями, аэродромами и прочим?

— Предлагали. Но это не мое место.

— Хорошо, давайте вернемся к демилитаризации. Продолжим уменьшать количество ваших друзей.

-Исключительно виртуальных. Реальные мыслят вместе со мной. На самом деле абсолютно не случайно президент в рамках минских соглашений выступил с идеей вооруженной миссии ОБСЕ на оккупированных территориях. А это подразумевает взятие под контроль границы, обеспечение правопорядка и постепенную передачу региона под контроль Украины.

— Через выборы? Закон, подготовленный группой Князевича, вот-вот будет в ВР.

-Да, через выборы, которых, однако, этим летом априори быть не может. А закон может лежать в ВР годами. Пока не придет момент, и наши интересы не будут реально учтены. После выборов — возвращение на оккупированные территории законных институтов государственной власти. Здесь достаточно много проблем, задач, нюансов и деталей. Части боевиков необходимо будет обеспечить возможность возврата к мирной жизни. Надо понимать, что среди тех, кто сейчас на той стороне держит в руках оружие, не так много реальных фанатиков, которые ненавидят Украину. Большая часть людей сегодня в ополчении потому, что просто нет другой работы. На ком нет крови, должны вернуться к мирной жизни или быть интегрированы в местные силовые структуры. Остальных мы либо судим, либо вытесняем на территорию России, либо уничтожаем силами специальных подразделений.

— Как вы себе представляете процесс выявления того, на ком нет крови, а на ком — есть? В Северной Ирландии все бойцы ИРА были амнистированы, а их руководители избраны в парламент.

-Там не было такой большой войны. У нас, слава Богу, нет религиозного и этнического противостояния. Нужно садиться с экспертами и думать. Что касается всеобщей амнистии, то лично я сейчас эмоционально не готов пойти на такой шаг. Вместе с тем я не хочу зарекаться, что не изменю свою точку зрения в случае, если того потребует развитие ситуации. Если будут веские аргументы. Но на сегодня — я противник всеобщей амнистии. Каждый случай надо разбирать в суде и наказывать.

— Общеизвестно, что ОБСЕ — организация с достаточно мощным российским фактором влияния. Социальные сети стабильно постят фото с машинами ОБСЕ, представители которой завтракают, обедают и ужинают вместе с боевиками. Миссия может случиться такой же бутафорной, как и ваше министерство.

-Может быть всякое. А может и не быть. Позиция России меняется. Она ослабляется и экономически, и политически. Поэтому минский переговорный процесс — это прежде всего процесс. Где появляются новые грани. Миссия ОБСЕ — одна из них. Скажу вам больше. Не одна вы, и не один я понимаем, в чем проблема этих переговоров и подписанного соглашения. Это понимают и Россия, и наши европейские партнеры. Однако упорное обращение последних к Минским договоренностям говорит лишь об одном — они не хотят, боятся или не считают нужным менять формат переговоров и откатываться назад. Но они готовы развивать и перенаправлять процесс в рамках существующего. Со спецстатусом и Конституцией сделали шаг назад, так как настроения в обществе и политикуме не располагают к изменению Конституции. Акцент смещен на выборы. Но! Параллельно президент получил поддержку в инициативе с миссией ОБСЕ. Потому что всем понятно, что без контроля границы выборы — блеф. И даже если нужный нам уровень миссии мы получим не с первого раза, у нас есть шансы додавить Россию. Есть глаза, уши и мозги. Переговоры — это процесс.

Вообще основная наша ошибка в том, что мы до сих пор рассматриваем войну как некую статическую величину. А это динамический процесс со своими всплесками и падением интенсивности, с отступлениями и наступлениями… Главное — различать эти фазы, адекватно реагировать на них, а еще лучше — принимать участие в продуцировании последовательности этих фаз. Не плестись в хвосте событий, не реагировать на события, а генерировать их в своих интересах.

Что касается качества и уровня вооруженной миссии ОБСЕ, то слишком большие силы заинтересованы в том, чтобы она не стала ширмой. У России не так много союзников. Достаточно посмотреть их популярные телешоу (а я делаю это регулярно), чтобы понимать температуру по палате. Сейчас уже про санкции говорят аккуратно, признают, что тяжело, косятся на Медведева… Более того, миссия ОБСЕ — не самоцель, а инструмент для восстановления там институтов государственной власти Украины.

— Вы так рассуждаете, как будто все россияне уже перестали сублимировать недовольство Путиным на Медведева, встали с колен, скинули диктатора и стали на колени перед нами. Россия заинтересована в постоянном очаге нестабильности. Это ее геополитический инструмент, который из рук Путина автоматически перейдет к Иванову или Шойгу. И на вооруженную миссию ОБСЕ она, кажется, добро не дала.

-Инструмент-то может и перейдет, а вот силы в руках может оказаться недостаточно. Поэтому договоримся. Уже сейчас, заранее, нужно рассматривать варианты создания там после выборов военно-гражданских администраций по примеру уже существующих у нас в Донецкой и Луганской областях. Которые и возьмут на себя функции управления территориями.

— Главы — из Киева?

— Это вопрос для обсуждения. Здесь существуют разные точки зрения, есть разный опыт других стран и конфликтов. Нужно садиться и думать, что нам подходит больше. Если там есть компетентные люди, не замешанные в преступлениях, то почему не могут встать у руля они?

— А у руля поезда, который вы уже собираетесь запускать из Попасной в Марьинку, чей машинист будет стоять? Кто и где договаривается на этот счет?

-Да, это еще не Донецк-Киев, но задача стоит конкретная: упростить людям пересечение линии разграничения. Чтобы не стояли сутками на блокпостах и пропускных пунктах. Все переговоры ведутся только в Минске.

— Разоружение?

-Закономерный и достаточно длительный процесс. Плюс разминирование территории. Это как минимум 10 лет.

— Скажите, а почему никто из власти обо всем этом никогда с народом не говорит? Ни президент, ни очередной премьер. Один Розенко занимается активным очковтирательством. В итоге нас запутали, дезориентировали, разорвали на куски…

— Вопрос не ко мне. Но это колоссальная проблема власти. На самом деле и в политикуме, и во властных кабинетах, да и в обществе на сегодня нет единства в отношении к Донбассу и нашему совместному будущему. Вот мы с вами сейчас говорим о реинтеграции, а кто-то возмущенно перечисляет аргументы в защиту «китайской стены» и отсечения. Да, тот же Бессмертный, которого я очень уважаю. Поэтому нам давно нужна честная дискуссия. Открытая, горькая, но откровенная. И прямой ответ на вопрос: что мы делаем с Донбассом — реинтегрируем или отсекаем? Мы должны говорить об этом в парламенте, в правительстве, в обществе. Мы должны прийти к какому-то консенсусу, разобраться в причинах, проанализировать собственные ошибки.

Но на это у власти должно быть мужество. Создав наше министерство, она вроде бы и сделала шаг в нужном направлении. Мы говорим о стратегии государства по ключевому на сегодня вопросу — войны и мира. Мы начинаем важное дело. Но вот дадут ли нам его закончить?

zn.uaИнна Ведерникова

От тишины в коридоре недавно созданного Министерства по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) у меня зазвенело в ушах. Пусто. Символично пусто. Как в политике государства по отношению к Донбассу. За три недели пребывания в новой должности Георгий Тука успел высказать столько неожиданного, что захотелось как-то прояснить ситуацию…

На столе у известного волонтера, теперь уже экс-губернатора Луганщины, а ныне замминистра, назначенного курировать Донбасс, Георгия Туки — тоже не густо. Пепельница и ноутбук. И в приемной — никого. Я как будто прошла по чистому листу в нужную точку, присела и включила диктофон. Вот если бы только можно было не чувствовать, что за этой пустотой и тишиной — тысячи погибших солдат и мирных жителей, десятки тысяч людей, потерявших свой дом, уехавших и вернувшихся, разочаровавшихся, борющихся, отчаявшихся, выбившихся из сил… Стоит только приподнять край — и тебя ошпарит чужая боль. И никакое противоожоговое не помогает.

Когда узнала о новом заме у министра Вадима Черныша, честно говоря, не соотнесла ни фигуры, ни их позиции. Два короля на одном поле. «Белый», мирный и толерантный Черныш, с планом реинтеграции оккупированных территорий и восстановления Донбасса, который он безуспешно продвигал, будучи еще главой Нацагентства по восстановлению. И, мягко говоря, «черный», не в меру эмоциональный и воинствующий Тука. Однако за три недели своего пребывания в должности Георгий Борисович успел высказать столько неожиданного, смешав все фигуры на поле, что захотелось как-то прояснить ситуацию: это Туке с Чернышом позволили поиграть в стратегию, или власть в целом данным вопросом озаботилась?

Что из этого получилось — судить, однако, вам.

— Усталость, разочарование, невозможность собрать свою профессиональную команду в области — «никто из волонтеров не стал работать системно», проваленный властью тест с расследованием дела Эндрю и экспертизой в семь (!) месяцев, ваш неуход в отставку после того, как обещали, нежелание задавать прямые вопросы президенту, потому что заранее знаете, что ответа не будет… Это все, Георгий Борисович, проистекает из ваших последних многочисленных интервью. А что вы в таком случае вообще здесь делаете?

-В этом кабинете?

— Да понимайте, как хотите. В этом кабинете, в команде президента, во власти…

-Я не расстаюсь с надеждой реализовать планы, ради которых был на Майдане.

— Достаточно банальный, я бы даже сказала, конформистский ответ. Особенно в контексте мироощущений тех, кто оперативно «расфрендил» вас в Фейсбуке после перехода на другую работу, и ваших неожиданных заявлений о поддержке плана реинтеграции оккупированных территорий вместе со снятием блокады. «Место сидения определяет точку зрения», — так сейчас некоторые говорят о некогда непримиримом и эмоциональном Туке.

-Ключевое — эмоциональном. Место сидения в кресле губернатора воюющей области действительно определило точку зрения. Изменило кардинально, если хотите. Да, друзья мои и недруги, я изменил свое отношение к войне. У меня больше нет эмоций. Зато ума прибавилось. Когда ты постоянно общаешься с ребятами на передке, а потом вдруг оказываешься в Киеве… Я не хочу никого обвинять. Невозможно обвинять человеческую психику. Человек ставит барьеры, защищается от чужого горя, блокирует страх, не пускает в душу… И чем дальше он от войны, тем больше у него возможностей для такой самозащиты и обороны. Только и всего. Еще во время Тахрира, где я был, меня мучил вопрос: почему на одной улице с плачем хоронят убитого, а на соседней спокойно пьют кофе и слушают легкую музыку?..

В какой-то момент, где-то полгода назад, я понял, что исключительно военным путем проблему Донбасса не решить никогда. Попробуйте просто посчитать количество возможных жертв — как с нашей стороны, так и со стороны мирных жителей оккупированных территорий. Их при активных боевых действиях гибнет на порядок больше, чем военных. А теперь еще поедьте туда и посмотрите прямо в глаза главе семьи, оставшейся жить в полуразрушенном доме в серой зоне. Его 12-летнему все понимающему сыну. Вот я глаза опускал. И не хочу, и не готов платить такую цену за победу. Не готов продолжать смотреть, как в войну вовлекается все больше детей, как они страдают от жестокости и сексуального насилия. Причем с обеих сторон. Как расползается гниль мародерства. Мы и так слишком долго замалчивали эти проблемы, спутав патриотизм с покрывательством.

Чего греха таить, раньше вообще не воспринимал ни этих людей, ни их позицию, ни эту землю. Но проработав и прожив там год — напитался, надышался, надумался… Если бы мы говорили с ними раньше, если бы не профукали и эти два с половиной года войны, то не имели бы таких проблем, которые имеем сейчас. Так что «расфрендивай», бросайся камнями, Киев, продолжай жить крайностями и эмоциями. Или начинай думать и видеть причины случившейся с нами трагедии.

— Психика отдельного человека или группы людей — одно, обязанность государства — другое. Механизмов слышать, говорить, налаживать диалог, помогать, решать проблемы — нет до сих пор. Почему?

-Известный разрушенный дом в Лисичанске. У меня были сложные отношения с его жильцами. Людьми, потерявшими крышу над головой, а значит — основу под ногами. Я много бился на разных уровнях. Как-то опять поехал туда. Много не обещал, но в очередной раз сказал, что добьюсь помощи. Они в очередной раз обещали подождать. Но уже в спину одна женщина вдруг крикнула: «Скажите спасибо Дунаеву за то, что дал нам по 200 гривен». Вы понимаете? Прекрасно осознавая роль этих мерзавцев, усилиями которых, по сути, развязана эта война, люди благодарят их за 200 гривен.

— Почему?

-Потому что «немерзавцам» и патриотам по барабану, что здесь происходит.

Когда я это ощутил кожей, когда вдруг почувствовал хотя бы приблизительно то, что чувствуют они, что-то во мне перевернулось. В каком-то смысле потянуло назад. Еще глубже. 25 лет Донбасс был анклавом одной партии, одного олигарха, одной идеологии. Его создал Киев своими руками, точнее, руками Кучмы. И забыл. Так вправе ли я сегодня обвинять этих людей? Вправе ли не видеть миллионы глаз за гектарами нашей территории?

— Вы говорите о государственной политике, которой действительно не было ни в Донбассе, ни в Крыму 25 лет. Мысль не нова.

-Еще я думаю и говорю о том, какие неправильные сигналы мы им посылали во время и после Майдана. Ведь я выходил туда не против Донбасса, а против банды Януковича. Против Семьи, которая отжимала бизнес и в Киеве, и во Львове, и в Донецке. Где наказанные за это представители режима? Отжимали одинаково! Грабили одинаково! И в этой банде, кстати, были не только представители Донбасса. А нам кинули крючок — «свой-чужой», мы и проглотили. Справедливый же суд и наказание — были бы первым и четким сигналом для всех. Плюс Киев вообще не посылал какие-либо месседжи, связанные с четкой позицией власти и защитой Родины. И в Крым, и в Донбасс. Оказались не готовы, растерялись, упустили, озлобились… Не уловили момент, когда можно было погасить искру, оперативно закрыв организаторов беспорядков, а людям и громадам дать какие-то полномочия, которые сейчас бы вполне вписались в процесс децентрализации. В результате ситуацией воспользовались, людей дезориентировали, Украину разорвали… Два года войны и оккупировано полрегиона.

А самое главное: на оставшуюся, т.н. контролируемую территорию Донбасса, украинская власть так и не пришла.

— И о чем это вам говорит?

-По сути, в самом начале войны все мы и государство действовали, реагируя на события, которыми в какой-то момент перестали управлять. Эмоционально реагируя. Однако потом было достаточно времени взять себя, страну и ситуацию в руки. Тем не менее, за эти два с половиной года не появилось никакой государственной стратегии в отношении Донбасса. Ни военной, ни экономической, ни гуманитарной, ни социальной. И здесь маркер один: если не появилось ничего там — на передовой, где каждый день стреляют, и льется кровь, то вряд ли что-либо могло появиться в Киеве, где продолжали спокойно пить кофе, осваивать бюджет, «помогать» переселенцам et cetera.

Более того, мы потеряли не только время, но и не нашли, не наработали аргументов для того, чтобы после горячей фазы войны, после Дебальцево и Иловайска, когда Минск-1 и Минск-2 заключались под давлением тысяч жертв наших солдат и мирного населения, перестраивать как формат переговоров, так и условия соглашения. Мы не стали сильными, потому что сами не захотели этого. И это данность, реальность, и здесь вряд ли стоит указывать в сторону Путина или «все порешавшей за нас Европы». Коррумпированная страна, имитирующая реформы (исключение — децентрализация), без стратегии мира и войны, способная в любой момент стать очагом нестабильности и нового Майдана, априори не может быть равным игроком и переговорщиком. Вот о чем нужно говорить, и что нужно анализировать.

— Погрузившись в Минск-2, мы оказались в некой вялотекущей истории, которая продолжает уносить жизни, указывая на ориентиры, по которым в обществе нет согласия. Особый статус, выборы, амнистия… Никто не понимает, чего же мы хотим и к чему идем на самом деле — к отсечению или реинтеграции оккупированных территорий. Роман Бессмертный много говорил в СМИ после завершения работы в контактной группе в Минске, но, как по мне, мог ограничиться всего одной фразой: «У меня на руках были все тактические инструменты для ведения переговоров, но за этот год я так и не понял — какова наша окончательная стратегическая цель». Вам это пояснил президент, когда направлял на работу в Кабмин?

-Мы действительно стоим на раздорожье. Под «мы» я подразумеваю и государство, и власть, и общество. У нас по-прежнему есть три варианта. Первый — война до победы, к которой, как я уже сказал, я лично как человек, гражданин, бывший губернатор воюющей области не готов. Отсечение? «Китайская стена»? Не факт. Я не могу смириться с тем, что мы потеряем часть своей территории. Более того, глубоко убежден, что сценарий с таким финалом окажется лишь первой частью трагедии. Агрессор не остановится. У гибридной войны достаточно инструментов, чтобы продолжать дробить страну. А с учетом наших «успехов» в реформах и «повышения» уровня жизни — это вполне подъемная задача. И, наконец, экономика. Вы можете закрывать глаза, уши, отключать мозг и биться в патриотической истерике, но на Алчевском меткомбинате все-равно продолжают свою работу 8 тыс. человек. Плюс смежники. Все они кормят еще 20 тыс. членов своих семей. И знают, что их предприятие зарегистрировано в Украине и платит сюда налоги. Если их завтра оставить без работы, то мы получим 30 тыс. голодных и злых людей, которые пополнят ополчение. Потому что другой работы там просто нет. Но даже если мы плюнем и на этот факт — «пусть подыхают», через две недели остановится Днепровский меткомбинат, работающий на сырье Алчевска. А это еще 15 тыс. работающих плюс 50 тыс. членов их семей. Со смежниками — под 100 тыс. наберется. И что?

— Мы находимся в экономической ловушке?

-Почему в ловушке? Мы же заранее не готовились к тому, что такое может произойти.

— Но мы уже два года знаем о том, что это произошло.

-Если вы про уголь из ЮАР, то я как недавний губернатор Луганской области вам говорю: «Я этого угля не видел». Но вот если, к примеру, сейчас остановить поставки антрацита на Луганскую станцию в г. Счастье, то больше 1 млн жителей области, проживающих на нашей территории, останутся без электроэнергии. Альтернативы до сих пор нет. Только сейчас вроде бы начали задумываться о том, что нужно замкнуть Луганскую область на общую систему, ликвидировав этот энергетический остров. С другой стороны, 95% ресурса водоканала Попасной идет на оккупированные территории. Так что, взять и отключить людям воду? За что? На самом деле таких экономических завязок огромное количество. И без реального скрупулезного поиска альтернатив даже начинать разговор о каком-то отсечении — лукавство или некомпетентность.

— Поэтому реинтеграция в рамках мертворожденного Минска-2?

-Если вы заметили, я стал менее категоричен в оценках.

— Это не мое определение, это из интервью с европейским экспертом Натальей Миримановой, у которой за плечами 20-летний опыт работы с конфликтами. Сначала выборы, а потом закрытие границы — это изначально мертворожденный пункт соглашения. Как и специальный статус в этом контексте.

-Давайте по порядку. Во-первых, переговоры — это архисложный процесс. И моим условием было неучастие в них при любых обстоятельствах. Во-вторых, я сюда пришел на проект, план, называйте, как хотите, — реинтеграции оккупированных территорий в Украину. В силу каких причин и мотивов, я уже пояснил.

— То есть мы сейчас говорим о юридической и фактической позиции Украины, закрепленной в минских соглашениях? И именно под это было создано отдельное министерство, а вы приняли предложение стать заместителем министра? Я правильно вас поняла?

-Абсолютно.

— Тогда перечислите, пожалуйста, по пунктам план реинтеграции. Не вашего личного проекта, как прозвучало в медиа, а план Агентства по восстановлению Донбасса, которым руководил Вадим Черныш, возглавивший министерство, которое стало правопреемником агентства. На какой стадии создания находится документ? Есть ли уже утвержденные сроки проведения конкретных мероприятий? Что будет считаться успехом на выходе? Как может противодействовать Россия? Кто заплатит за реинтеграцию?

-Европейскими экспертами-конфликтологами уже предложен алгоритм конкретных действий. Результатом должно стать возвращение в Украину оккупированных территорий вместе с людьми. Предстоит серьезная дискуссия. Для того, чтобы ее начать во властных кабинетах и в обществе, опять-таки стоит вернуться к азам нашей войны.

В момент, когда начались активные боевые действия, когда гибли сотни наших солдат, когда образовалась линия разграничения, Украина приняла для себя достаточно резкое решение — отказаться от поставок на оккупированные территории воды, еды, перекрыла финансовые и социальные потоки. Я на тот момент не был причастен к этим решениям, но как человек, как гражданин их поддерживал. Потому что тогда этими мерами мне, как и всем, хотелось наказать население, которое кричало: «Путин, приди!». Это было эмоционально, но честно. И со стороны простых людей, и со стороны государства, которое, по сути, было повергнуто в шок от происходящего. Скажу больше, такие действия часто использовались метрополиями в качестве именно шоковой терапии для очагов сепаратизма. Дабы вызвать недовольство населения новыми «правителями». Однако этот шаг, справедливый на каком-то краткосрочном этапе, может превратиться в глупость и недальновидность в перспективе.

Что у нас, к сожалению, и произошло. Разум так и не возобладал. Эмоции растерянного государства, не трансформировавшиеся в долгосрочную стратегию, если кому и сослужили службу, то врагу — России, которая зашла на оккупированные территории рублем и товаром. А также нашему родному коррупционеру и контрабандисту, оперативно усевшемуся на потоки и схемы блокпостов и бюджета. Мы не сделали обязательный второй шаг — не открыли закупоренный вентиль, не дали понять людям, что они нам нужны, они наши, и мы будем их кормить и заботиться о них. Это был достаточно краткосрочный люфт, когда мы отрезали, а Россия не решалась зайти. Когда нам надо было поворачиваться к людям лицом и всеми силами тянуть их на свою сторону.

В то же время мы и сейчас продолжаем заводить на ту территорию гривню, выплачивая зарплаты людям, которые работают на украинских предприятиях. Эти деньги тратятся на повседневные нужды и товары российского производителя. Получается, что мы своими деньгами субсидируем предприятия страны-агрессора. Теперь же, говоря о реинтеграции, нам придется постепенно открывать торговые шлюзы и снимать блокаду, а также дополнительно бороться и с рублем, и с российскими производителями.

Следующий пункт плана — демилитаризация.

— Давайте прежде определимся с социальной блокадой. Открытие торговых шлюзов, надо полагать, подразумевает и смещение с тумбочки сегодняшнего спикера Кабмина, экс-министра социальной политики, вице-премьера Розенко? А значит: выплату пенсий людям, проживающим на оккупированных территориях без привязки к ВПЛ; создание единого реестра ВПЛ, чего не сделал Розенко за два года; окончание реальной верификации соцвыплат ВПЛ и пенсионерам, которую ведет Минфин, и закрытие бутафорного пиар-проекта под прикрытием того же Розенко. Если вы реально пришли в этот кабинет заниматься реинтеграцией и переселенцами, то вам нужно как можно быстрее вникнуть в эту историю, сформировать позицию и помочь своему сегодняшнему непосредственному руководителю обозначить ее как премьеру, так и президенту.

-Еще не вникнув глубоко в описанную вами проблему, я вряд ли имею моральное право судить Розенко или еще кого бы то ни было. Возможно, вы неверно истолковали его позицию. Потому как все вышеперечисленные вами пункты снятия социальной блокады абсолютно логичны и верны. И мне будет очень жаль, если вице-премьер озвучивает что-то другое. В связи с созданием нашего министерства и разработкой плана реинтеграции государственная позиция здесь будет уточнена. Единый реестр переселенцев будет. Верификацию Минфин доведет до конца и огласит результаты. Все схемы и потоки мы перекроем.

— Вы на самом деле считаете, что вам дадут уточнить позицию государства после того, как Минфин заявил о возможном выводе из бюджета на социальные выплаты 60 млрд грн ежегодно, и Розенко все равно стал вице-премьером, курирующим социальную политику? Представителю Минфина Рязанцеву, курирующему верификацию, закрыли рот, запретив общаться с прессой. Вы не спите, Георгий Борисович?

-Поверьте, если я почувствую, что наше министерство — лишь бутафория для освоения средств доноров и будущего трастового фонда на восстановление Донбасса (а некие намеки от заинтересованных лиц я уже слышу), и я, и Черныш уйдем в отставку.

— Георгий Борисович, вы уже «ушли» в отставку аж через год после того, как власть провалила расследование по делу расстрела мобильной группы «Эндрю»! Хотя дали ей на этот тест месяц.

-С Эндрю не все так просто. Картина уже ясна, составлена по косвенным уликам, так как прямые были профессионально зачищены, противодействие масштабнейшее, и я остался, чтобы быть в курсе и помогать.

— Кстати, это правда, что вам предлагали доходное место главы бывшего ДОСААФ? С его землями, аэродромами и прочим?

— Предлагали. Но это не мое место.

— Хорошо, давайте вернемся к демилитаризации. Продолжим уменьшать количество ваших друзей.

-Исключительно виртуальных. Реальные мыслят вместе со мной. На самом деле абсолютно не случайно президент в рамках минских соглашений выступил с идеей вооруженной миссии ОБСЕ на оккупированных территориях. А это подразумевает взятие под контроль границы, обеспечение правопорядка и постепенную передачу региона под контроль Украины.

— Через выборы? Закон, подготовленный группой Князевича, вот-вот будет в ВР.

-Да, через выборы, которых, однако, этим летом априори быть не может. А закон может лежать в ВР годами. Пока не придет момент, и наши интересы не будут реально учтены. После выборов — возвращение на оккупированные территории законных институтов государственной власти. Здесь достаточно много проблем, задач, нюансов и деталей. Части боевиков необходимо будет обеспечить возможность возврата к мирной жизни. Надо понимать, что среди тех, кто сейчас на той стороне держит в руках оружие, не так много реальных фанатиков, которые ненавидят Украину. Большая часть людей сегодня в ополчении потому, что просто нет другой работы. На ком нет крови, должны вернуться к мирной жизни или быть интегрированы в местные силовые структуры. Остальных мы либо судим, либо вытесняем на территорию России, либо уничтожаем силами специальных подразделений.

— Как вы себе представляете процесс выявления того, на ком нет крови, а на ком — есть? В Северной Ирландии все бойцы ИРА были амнистированы, а их руководители избраны в парламент.

-Там не было такой большой войны. У нас, слава Богу, нет религиозного и этнического противостояния. Нужно садиться с экспертами и думать. Что касается всеобщей амнистии, то лично я сейчас эмоционально не готов пойти на такой шаг. Вместе с тем я не хочу зарекаться, что не изменю свою точку зрения в случае, если того потребует развитие ситуации. Если будут веские аргументы. Но на сегодня — я противник всеобщей амнистии. Каждый случай надо разбирать в суде и наказывать.

— Общеизвестно, что ОБСЕ — организация с достаточно мощным российским фактором влияния. Социальные сети стабильно постят фото с машинами ОБСЕ, представители которой завтракают, обедают и ужинают вместе с боевиками. Миссия может случиться такой же бутафорной, как и ваше министерство.

-Может быть всякое. А может и не быть. Позиция России меняется. Она ослабляется и экономически, и политически. Поэтому минский переговорный процесс — это прежде всего процесс. Где появляются новые грани. Миссия ОБСЕ — одна из них. Скажу вам больше. Не одна вы, и не один я понимаем, в чем проблема этих переговоров и подписанного соглашения. Это понимают и Россия, и наши европейские партнеры. Однако упорное обращение последних к Минским договоренностям говорит лишь об одном — они не хотят, боятся или не считают нужным менять формат переговоров и откатываться назад. Но они готовы развивать и перенаправлять процесс в рамках существующего. Со спецстатусом и Конституцией сделали шаг назад, так как настроения в обществе и политикуме не располагают к изменению Конституции. Акцент смещен на выборы. Но! Параллельно президент получил поддержку в инициативе с миссией ОБСЕ. Потому что всем понятно, что без контроля границы выборы — блеф. И даже если нужный нам уровень миссии мы получим не с первого раза, у нас есть шансы додавить Россию. Есть глаза, уши и мозги. Переговоры — это процесс.

Вообще основная наша ошибка в том, что мы до сих пор рассматриваем войну как некую статическую величину. А это динамический процесс со своими всплесками и падением интенсивности, с отступлениями и наступлениями… Главное — различать эти фазы, адекватно реагировать на них, а еще лучше — принимать участие в продуцировании последовательности этих фаз. Не плестись в хвосте событий, не реагировать на события, а генерировать их в своих интересах.

Что касается качества и уровня вооруженной миссии ОБСЕ, то слишком большие силы заинтересованы в том, чтобы она не стала ширмой. У России не так много союзников. Достаточно посмотреть их популярные телешоу (а я делаю это регулярно), чтобы понимать температуру по палате. Сейчас уже про санкции говорят аккуратно, признают, что тяжело, косятся на Медведева… Более того, миссия ОБСЕ — не самоцель, а инструмент для восстановления там институтов государственной власти Украины.

— Вы так рассуждаете, как будто все россияне уже перестали сублимировать недовольство Путиным на Медведева, встали с колен, скинули диктатора и стали на колени перед нами. Россия заинтересована в постоянном очаге нестабильности. Это ее геополитический инструмент, который из рук Путина автоматически перейдет к Иванову или Шойгу. И на вооруженную миссию ОБСЕ она, кажется, добро не дала.

-Инструмент-то может и перейдет, а вот силы в руках может оказаться недостаточно. Поэтому договоримся. Уже сейчас, заранее, нужно рассматривать варианты создания там после выборов военно-гражданских администраций по примеру уже существующих у нас в Донецкой и Луганской областях. Которые и возьмут на себя функции управления территориями.

— Главы — из Киева?

— Это вопрос для обсуждения. Здесь существуют разные точки зрения, есть разный опыт других стран и конфликтов. Нужно садиться и думать, что нам подходит больше. Если там есть компетентные люди, не замешанные в преступлениях, то почему не могут встать у руля они?

— А у руля поезда, который вы уже собираетесь запускать из Попасной в Марьинку, чей машинист будет стоять? Кто и где договаривается на этот счет?

-Да, это еще не Донецк-Киев, но задача стоит конкретная: упростить людям пересечение линии разграничения. Чтобы не стояли сутками на блокпостах и пропускных пунктах. Все переговоры ведутся только в Минске.

— Разоружение?

-Закономерный и достаточно длительный процесс. Плюс разминирование территории. Это как минимум 10 лет.

— Скажите, а почему никто из власти обо всем этом никогда с народом не говорит? Ни президент, ни очередной премьер. Один Розенко занимается активным очковтирательством. В итоге нас запутали, дезориентировали, разорвали на куски…

— Вопрос не ко мне. Но это колоссальная проблема власти. На самом деле и в политикуме, и во властных кабинетах, да и в обществе на сегодня нет единства в отношении к Донбассу и нашему совместному будущему. Вот мы с вами сейчас говорим о реинтеграции, а кто-то возмущенно перечисляет аргументы в защиту «китайской стены» и отсечения. Да, тот же Бессмертный, которого я очень уважаю. Поэтому нам давно нужна честная дискуссия. Открытая, горькая, но откровенная. И прямой ответ на вопрос: что мы делаем с Донбассом — реинтегрируем или отсекаем? Мы должны говорить об этом в парламенте, в правительстве, в обществе. Мы должны прийти к какому-то консенсусу, разобраться в причинах, проанализировать собственные ошибки.

Но на это у власти должно быть мужество. Создав наше министерство, она вроде бы и сделала шаг в нужном направлении. Мы говорим о стратегии государства по ключевому на сегодня вопросу — войны и мира. Мы начинаем важное дело. Но вот дадут ли нам его закончить?

zn.ua

Обстановка на востоке Украины накаляетсяОбстановка на востоке Украины накаляется

Samuel Ramani

Россия переживает тяжелые бюджетные сокращения, а ООН оказывает давление на обе стороны, требуя соблюдать мирные соглашения. Так почему же Москва снова разогревает замороженный конфликт на Украине?

29 апреля высокопоставленный представитель ООН сообщил, что пророссийский конфликт на востоке Украины достиг самой значительной эскалации с августа 2014 года. Только в апреле жертвами боевых действий стали 173 человека. Эта вспышка насилия вызвала опасения за судьбу хрупкого перемирия, установленного в феврале 2015 года благодаря вторым Минским соглашениям.

Украинские и российские должностные лица категорически не согласны друг с другом относительного того, на ком лежит ответственность за эту эскалацию напряженности. Украинская разведка сообщает, что Москва прислала бойцов и военное оборудование в Донецк и другие города, оккупированные российскими войсками.

Эскалация конфликта происходит по следующим причинам.

1. Москва хочет утвердить свой контроль над восточными районами Украины

Недавние нарушения режима прекращения огня свидетельствуют о том, что Москва намерена полностью контролировать политические события в восточных районах Украины и строить по струнке пророссийские бригады.

Департамент разведки Министерства обороны Украины недавно сообщил, что Владислав Сурков, близкий помощник президента России Владимира Путина, лично встречался с Александром Захарченко, лидером частично признанной Донецкой народной республики. Предположительно, на этой встрече российские представители критиковали Захарченко за невыполнение инструкций российского военного командования. В частности, российские начальники пожаловались, что мятежная армия Захарченко использовала предоставленную Россией финансовую и военную помощь не в тех целях, на которых настаивала Москва. Захарченко также подвергся критике за недостаточные усилия по оттеснению украинских войск от Авдеевки.

Вместе с тем, поставки российской помощи сепаратистам на востоке Украины, похоже, не ставят своей целью дальнейшую экспансию. Вместо этого Путин проводит небольшие военные кампании, чтобы выяснить, какие из пророссийских бригад лояльны Москве. Как говорил прошлой осенью профессор Колумбийского университета и ведущий эксперт по российской внешней политике Роберт Легволд (Robert Legvold), шансы российского наступления на Киев или Одессу значительно уменьшились.

Вместо этого российское военное командование старается консолидировать контроль и сплотить лояльные силы, отчасти из-за того, что большая решительность укрепляет российский контроль над Донбассом. В январе Путин назначил бывшего министра внутренних дел Бориса Грызлова представителем России в контактной группе, созданной в рамках Минских соглашений. Назначение доверенного лица Путина свидетельствует, что Россия придает большое значение закреплению своей власти на Донбассе.

Кремль также берет в свои руки контроль над экономическим восстановлением Донбасса, не оставляя эту задачу российским частным предпринимателям. Сергей Назаров, федеральный замминистра, специализирующийся в региональном экономическом развитии, продвигает большой проект по экономическому развитию, покрывающий финансовый, энергетический, транспортный и торговый секторы на Донбассе. Утверждение своего господство над военной, экономической и бюрократической сферами, даже если это требует тактического использования небольших военных сил, укрепляет международный статус России и ее претензии на статус сверхдержавы.

2. Россия считает, что украинские политики угрожают перемирию

Хотя основная ответственность за враждебные действия и дестабилизацию восточной Украины ложится на Кремль и пророссийских сепаратистов, европейские лидеры также критиковали и украинских лидеров за нежелание поддерживать режим прекращения огня. В марте министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер утверждал, что Москва и Киев делят ответственность за ухудшение ситуации в сфере безопасности. Отсутствие прогресса в отводе тяжелой техники украинских войск или выполнения планируемого обмена заключенными относятся к наиболее проблематичным вопросам, как и неудача усилий по объявлению амнистии. Украина также выступает против проведения выборов в восточных регионах, ключевого пункта Минских соглашений.

Эти неудачи в выполнении соглашения стали результатом недавних политических потрясений и глубокой поляризации украинских партий. Москва стремится эксплуатировать эти проблемы и обвиняет медленные политические реформы на Украине в недавней эскалации напряженности. Путин оказывает давление на украинский парламент, добиваясь проведения конституционной реформы в соответствии с Минскими договоренностями. Реформа должна наделить Донбасс по закону постоянным особым статусом, что станет большой символической победой России в деле консолидации своей власти в восточных районах Украины.

Но националисты и популисты в украинском паралменте продолжают блокировать эти реформы. Фракции черпают вдохновение в риторике таких политиков, как бывшая премьер-министр Юлия Тимошенко и экс-президент Грузии Михаил Саакашвили, а также таких крайне правых групп, как «Правый сектор». Путин считает, что эти лидеры более антироссийски настроены, чем президент Украины Петр Порошенко.

Эти группы набирают популярность на Украине благодаря своей позиции против сокращений и критике провала усилий Порошенко по борьбе с коррупцией. И сейчас внутри страны у них стало больше влияния, чтобы торговаться. Тимошенко раскритиковала меры по децентрализации в рамках конституционной реформы, считая, что преобразование обслуживает российские интересы. Прошлым летом некоторые крайне правые силы открыто призывали нарушить перемирие и выступали против выполнения Минских соглашений.

Растущая политическая сумятица распространяется и на внешнеполитическую арену. Недавно Владимир Фролов писал в статье в The Moscow Times, что российские должностные лица категорически возражали против поддержки, оказанной Германией усилиям некоторых украинских политиков отделить конституционную реформу от Минских договоренностей. Вспоминая прошлые заявления, можно предположить, что Россия считает сомнения относительно готовности Украины выполнять соглашения легитимным оправданием для развязывания враждебных действий.

3. НАТО наращивает военное присутствие в Черном море

Страх быть окруженными силами НАТО также способствует стремлению России осуществить эскалацию на Украине. В последние месяцы представители Пентагона работали над расширением военного присутствия США и НАТО в Восточной Европе. Военные расходы Пентагона в Европе вырастут до 3,4 миллиарда долларов в 2017 году, включая модернизацию оружия НАТО и создание сил быстрого реагирования для защиты Восточной Европы от потенциальной российской агрессии.

Члены НАТО поддерживают расширение военного присутствия Альянса в Черном море. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, у которого с Путиным плохие отношения, недавно выразил озабоченность относительно способности альянса противостоять российскому контролю над берегом. Румыния по схожим соображениям приветствовала в апреле размещение в Бухаресте самолетов F-22.

В феврале Россия провела военные учения в районе Крыма, что стало ясной демонстрации обеспокоенности Путина в связи с растущим присутствием НАТО. Министерство обороны объявило, что мобилизация 8500 военнослужащих и более тысячи единиц военной техники были необходимы для защиты России.

В последние месяцы участили случаи появления российских самолетов вблизи кораблей Североатлантического альянса. Так как Крым и база военно-морского флота в Севастополе стали жизненно необходимы для российских устремлений к гегемонии в регионе, Москва ожидает, что мощное военное влияние России на Украине станет сдерживать «провокации НАТО» в Черном море.

Вкратце, российское стремление к эскалации напряженности на востоке Украины можно объяснить желанием консолидировать свое влияние над оккупированными территориями, а также необходимостью противодействия кажущейся воинственности Украины и НАТО.

Что будет дальше? В краткосрочной перспективе, вероятно, следует ожидать частые военные столкновения, за которыми последует восстановление ситуации замороженного конфликта. Но даже если эти боевые действия продлятся недолго, будущее Минских договоренностей и шансы на мир на Украине висят на волоске.

Сэмюэль Рамани — студент второй академической степени в сфере исследований России и Восточной Европы в Колледже Сент-Энтони в Окфордском университете. Специализируется во внешней политике России в период после 1991 года.

The Washington PostSamuel Ramani

Россия переживает тяжелые бюджетные сокращения, а ООН оказывает давление на обе стороны, требуя соблюдать мирные соглашения. Так почему же Москва снова разогревает замороженный конфликт на Украине?

29 апреля высокопоставленный представитель ООН сообщил, что пророссийский конфликт на востоке Украины достиг самой значительной эскалации с августа 2014 года. Только в апреле жертвами боевых действий стали 173 человека. Эта вспышка насилия вызвала опасения за судьбу хрупкого перемирия, установленного в феврале 2015 года благодаря вторым Минским соглашениям.

Украинские и российские должностные лица категорически не согласны друг с другом относительного того, на ком лежит ответственность за эту эскалацию напряженности. Украинская разведка сообщает, что Москва прислала бойцов и военное оборудование в Донецк и другие города, оккупированные российскими войсками.

Эскалация конфликта происходит по следующим причинам.

1. Москва хочет утвердить свой контроль над восточными районами Украины

Недавние нарушения режима прекращения огня свидетельствуют о том, что Москва намерена полностью контролировать политические события в восточных районах Украины и строить по струнке пророссийские бригады.

Департамент разведки Министерства обороны Украины недавно сообщил, что Владислав Сурков, близкий помощник президента России Владимира Путина, лично встречался с Александром Захарченко, лидером частично признанной Донецкой народной республики. Предположительно, на этой встрече российские представители критиковали Захарченко за невыполнение инструкций российского военного командования. В частности, российские начальники пожаловались, что мятежная армия Захарченко использовала предоставленную Россией финансовую и военную помощь не в тех целях, на которых настаивала Москва. Захарченко также подвергся критике за недостаточные усилия по оттеснению украинских войск от Авдеевки.

Вместе с тем, поставки российской помощи сепаратистам на востоке Украины, похоже, не ставят своей целью дальнейшую экспансию. Вместо этого Путин проводит небольшие военные кампании, чтобы выяснить, какие из пророссийских бригад лояльны Москве. Как говорил прошлой осенью профессор Колумбийского университета и ведущий эксперт по российской внешней политике Роберт Легволд (Robert Legvold), шансы российского наступления на Киев или Одессу значительно уменьшились.

Вместо этого российское военное командование старается консолидировать контроль и сплотить лояльные силы, отчасти из-за того, что большая решительность укрепляет российский контроль над Донбассом. В январе Путин назначил бывшего министра внутренних дел Бориса Грызлова представителем России в контактной группе, созданной в рамках Минских соглашений. Назначение доверенного лица Путина свидетельствует, что Россия придает большое значение закреплению своей власти на Донбассе.

Кремль также берет в свои руки контроль над экономическим восстановлением Донбасса, не оставляя эту задачу российским частным предпринимателям. Сергей Назаров, федеральный замминистра, специализирующийся в региональном экономическом развитии, продвигает большой проект по экономическому развитию, покрывающий финансовый, энергетический, транспортный и торговый секторы на Донбассе. Утверждение своего господство над военной, экономической и бюрократической сферами, даже если это требует тактического использования небольших военных сил, укрепляет международный статус России и ее претензии на статус сверхдержавы.

2. Россия считает, что украинские политики угрожают перемирию

Хотя основная ответственность за враждебные действия и дестабилизацию восточной Украины ложится на Кремль и пророссийских сепаратистов, европейские лидеры также критиковали и украинских лидеров за нежелание поддерживать режим прекращения огня. В марте министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер утверждал, что Москва и Киев делят ответственность за ухудшение ситуации в сфере безопасности. Отсутствие прогресса в отводе тяжелой техники украинских войск или выполнения планируемого обмена заключенными относятся к наиболее проблематичным вопросам, как и неудача усилий по объявлению амнистии. Украина также выступает против проведения выборов в восточных регионах, ключевого пункта Минских соглашений.

Эти неудачи в выполнении соглашения стали результатом недавних политических потрясений и глубокой поляризации украинских партий. Москва стремится эксплуатировать эти проблемы и обвиняет медленные политические реформы на Украине в недавней эскалации напряженности. Путин оказывает давление на украинский парламент, добиваясь проведения конституционной реформы в соответствии с Минскими договоренностями. Реформа должна наделить Донбасс по закону постоянным особым статусом, что станет большой символической победой России в деле консолидации своей власти в восточных районах Украины.

Но националисты и популисты в украинском паралменте продолжают блокировать эти реформы. Фракции черпают вдохновение в риторике таких политиков, как бывшая премьер-министр Юлия Тимошенко и экс-президент Грузии Михаил Саакашвили, а также таких крайне правых групп, как «Правый сектор». Путин считает, что эти лидеры более антироссийски настроены, чем президент Украины Петр Порошенко.

Эти группы набирают популярность на Украине благодаря своей позиции против сокращений и критике провала усилий Порошенко по борьбе с коррупцией. И сейчас внутри страны у них стало больше влияния, чтобы торговаться. Тимошенко раскритиковала меры по децентрализации в рамках конституционной реформы, считая, что преобразование обслуживает российские интересы. Прошлым летом некоторые крайне правые силы открыто призывали нарушить перемирие и выступали против выполнения Минских соглашений.

Растущая политическая сумятица распространяется и на внешнеполитическую арену. Недавно Владимир Фролов писал в статье в The Moscow Times, что российские должностные лица категорически возражали против поддержки, оказанной Германией усилиям некоторых украинских политиков отделить конституционную реформу от Минских договоренностей. Вспоминая прошлые заявления, можно предположить, что Россия считает сомнения относительно готовности Украины выполнять соглашения легитимным оправданием для развязывания враждебных действий.

3. НАТО наращивает военное присутствие в Черном море

Страх быть окруженными силами НАТО также способствует стремлению России осуществить эскалацию на Украине. В последние месяцы представители Пентагона работали над расширением военного присутствия США и НАТО в Восточной Европе. Военные расходы Пентагона в Европе вырастут до 3,4 миллиарда долларов в 2017 году, включая модернизацию оружия НАТО и создание сил быстрого реагирования для защиты Восточной Европы от потенциальной российской агрессии.

Члены НАТО поддерживают расширение военного присутствия Альянса в Черном море. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, у которого с Путиным плохие отношения, недавно выразил озабоченность относительно способности альянса противостоять российскому контролю над берегом. Румыния по схожим соображениям приветствовала в апреле размещение в Бухаресте самолетов F-22.

В феврале Россия провела военные учения в районе Крыма, что стало ясной демонстрации обеспокоенности Путина в связи с растущим присутствием НАТО. Министерство обороны объявило, что мобилизация 8500 военнослужащих и более тысячи единиц военной техники были необходимы для защиты России.

В последние месяцы участили случаи появления российских самолетов вблизи кораблей Североатлантического альянса. Так как Крым и база военно-морского флота в Севастополе стали жизненно необходимы для российских устремлений к гегемонии в регионе, Москва ожидает, что мощное военное влияние России на Украине станет сдерживать «провокации НАТО» в Черном море.

Вкратце, российское стремление к эскалации напряженности на востоке Украины можно объяснить желанием консолидировать свое влияние над оккупированными территориями, а также необходимостью противодействия кажущейся воинственности Украины и НАТО.

Что будет дальше? В краткосрочной перспективе, вероятно, следует ожидать частые военные столкновения, за которыми последует восстановление ситуации замороженного конфликта. Но даже если эти боевые действия продлятся недолго, будущее Минских договоренностей и шансы на мир на Украине висят на волоске.

Сэмюэль Рамани — студент второй академической степени в сфере исследований России и Восточной Европы в Колледже Сент-Энтони в Окфордском университете. Специализируется во внешней политике России в период после 1991 года.

The Washington Post