Добро пожаловать обратно в КиевДобро пожаловать обратно в Киев

Виталий Кличко | The Wall Street Journal.
Мэр Киева, бывший боксер Виталий Кличко в статье для The Wall Street Journal предлагает иностранным инвесторам и предпринимателям на себе испытать «свободную и справедливую» бизнес-среду украинской столицы. Свое приглашение он подкрепляет личной «гарантией, что правительство [Украины] будет защищать их законные права и не станет их обворовывать».

«Возрождение Киева — не шутка, — утверждает градоначальник. — Когда почти год назад меня избрали мэром, Киев лежал в руинах… В феврале 2014 года центр Киева горел, снайперы отстреливали ни в чем не повинных граждан, а протестующие, чтобы защитить свою территорию, разбирали мостовые, строили баррикады и жгли покрышки. Но, если вы сегодня пройдете через Майдан, о случившемся вам напомнят лишь мемориальные таблички и цветы в память о павших. В очень сжатые сроки мы собрались, расчистили завалы и восстановили в Киеве порядок».

Кличко превозносит «человеческий капитал» Киева и «дух предпринимательства», присущий, по его словам, украинцам и особенно киевлянам. «Наш инновационный потенциал процветает благодаря свободе», — пишет он.

По словам мэра, цель агрессии против Украины, под которой он понимает «аннексию Крыма и в дальнейшем снабжение сепаратистов Восточной Украины оружием», состоит в том, чтобы «подорвать нашу экономику и доказать, что европейский путь для нас непроходим». «Для Москвы жизненно важно доказать, что люди не могут победить коррупцию, не могут сами определять свое будущее и не могут процветать, не прогибаясь под лидера другой страны. Но мы в Киеве ежедневно доказываем, что Кремль ошибается», — говорится в статье.

«Мы обеспечиваем исполнение законов без предвзятости и фаворитизма, из-за которого одни предприятия раньше процветали, а другие были лишены возможностей. Мы снизили и упростили налоги, — пишет Кличко. — Ради полной прозрачности мы перенесли городские закупки в интернет и сейчас с помощью Запада модернизируем городскую полицию… Пока условия для ведения бизнеса в России продолжают ухудшаться, мы предлагаем удобную по своему географическому расположению стартовую площадку для доступа к растущим рынкам от Европы до Азии».

«Не буду рассказывать сказки — все это непросто, и трансформация нашей экономики в одночасье не произойдет. Но она уже началась, и темпы этого процесса будут увеличиваться, потому что мы понимаем, что от свободных и открытых рынков зависит наше выживание», — говорится в статье. «Присоединяйтесь, и мы вместе добьемся успехов», — призывает Кличко.

Источник: The Wall Street Journal
Виталий Кличко | The Wall Street Journal.
Мэр Киева, бывший боксер Виталий Кличко в статье для The Wall Street Journal предлагает иностранным инвесторам и предпринимателям на себе испытать «свободную и справедливую» бизнес-среду украинской столицы. Свое приглашение он подкрепляет личной «гарантией, что правительство [Украины] будет защищать их законные права и не станет их обворовывать».

«Возрождение Киева — не шутка, — утверждает градоначальник. — Когда почти год назад меня избрали мэром, Киев лежал в руинах… В феврале 2014 года центр Киева горел, снайперы отстреливали ни в чем не повинных граждан, а протестующие, чтобы защитить свою территорию, разбирали мостовые, строили баррикады и жгли покрышки. Но, если вы сегодня пройдете через Майдан, о случившемся вам напомнят лишь мемориальные таблички и цветы в память о павших. В очень сжатые сроки мы собрались, расчистили завалы и восстановили в Киеве порядок».

Кличко превозносит «человеческий капитал» Киева и «дух предпринимательства», присущий, по его словам, украинцам и особенно киевлянам. «Наш инновационный потенциал процветает благодаря свободе», — пишет он.

По словам мэра, цель агрессии против Украины, под которой он понимает «аннексию Крыма и в дальнейшем снабжение сепаратистов Восточной Украины оружием», состоит в том, чтобы «подорвать нашу экономику и доказать, что европейский путь для нас непроходим». «Для Москвы жизненно важно доказать, что люди не могут победить коррупцию, не могут сами определять свое будущее и не могут процветать, не прогибаясь под лидера другой страны. Но мы в Киеве ежедневно доказываем, что Кремль ошибается», — говорится в статье.

«Мы обеспечиваем исполнение законов без предвзятости и фаворитизма, из-за которого одни предприятия раньше процветали, а другие были лишены возможностей. Мы снизили и упростили налоги, — пишет Кличко. — Ради полной прозрачности мы перенесли городские закупки в интернет и сейчас с помощью Запада модернизируем городскую полицию… Пока условия для ведения бизнеса в России продолжают ухудшаться, мы предлагаем удобную по своему географическому расположению стартовую площадку для доступа к растущим рынкам от Европы до Азии».

«Не буду рассказывать сказки — все это непросто, и трансформация нашей экономики в одночасье не произойдет. Но она уже началась, и темпы этого процесса будут увеличиваться, потому что мы понимаем, что от свободных и открытых рынков зависит наше выживание», — говорится в статье. «Присоединяйтесь, и мы вместе добьемся успехов», — призывает Кличко.

Источник: The Wall Street Journal

«Донбасса нет»«Донбасса нет»

Ярослав Назар.
Порошенко предложил Путину «забрать Донбасс» в состав России — пестрит заголовками российский Forbes. «Он мне прямо сказал: «Забирайте Донбасс». Я ему ответил: «Сбрендил, что ли? Мне Донбасс не нужен. Если вам не нужен, то объявите о его независимости». Порошенко, по словам российского президента, сказал, что власти Украины не могут на это пойти. Тогда украинские власти должны платить населению Донбасса пенсии, пособия и восстановить банковскую систему, потребовал Путин. Реакция украинского МИДа была незамедлительной, но не равновесно громкой — в тон российскому заявлению: спикер ведомства Евгений Перебийнис написал в своем Twitter: «Убирайтесь с Донбасса» не означает «забирайте Донбасс», а совсем даже наоборот». «МедиаПорт» спросил, что делать с Донбассом, у двух его жителей. Когда-то — жителей. Теперь — переселенцев. Оба наших героя осели во Львове.

«Донбасс надо оградить»

«Сначала я хотел, чтобы Донбасс оградили забором и закатали в асфальт. Сейчас я думаю, что будет правильно просто поставить забор и контролировать, чтобы оттуда ничего не лезло. Нельзя отдавать Донбасс, но я не знаю, как переубедить местных, что в другой части страны не живут фашисты, а Новороссия — это фикция».

Рассказывает «жидо-бандеровец» «Джозеф». Так предпочитает себя называть переселенец из Северодонецка. Он не разрешает себя фотографировать и не говорит, кем работает. За чашкой кофе он делится со мной размышлениями о том, что делать с Донбассом. 40-летний инженер бросил всё, забрал семью и уехал из Луганской области во Львов.
«Старшее поколение, бабушки и дедушки, которые кричат «Россия, Россия!», они хотят в свою молодость, в свою стабильность, на свои курорты. А те, кто помоложе, — секса, наркотиков и рок-н-ролла. Этому подыгрывает и телевидение. Представьте, приходит работяга после смены домой, включает «ящик» и смотрит сериалы про ментов. Зарплата есть, деньги есть, можно по пивку с мужиками или футбол посмотреть. Люди не знают, когда последний раз книжку открывали».

«Джозеф» только что перечитал «Похождения солдата Швейка». Сейчас его настольная книга — «Сильнодействующие лекарство» Артура Хейли.

«Донбасс — это орган, который должен быть в Украине. Как-никак, но экспорт металла шёл за валюту, и она приходила в бюджет. По сути, Донбасс был большим обменным пунктом».

Другого мнения — в вопросе ограждения Донбасса — придерживается земляк «Джозефа» Михаил. Ему 34 года, он занимается разработкой веб-сайтов. Во Львов переехал, убегая от боевиков «ЛНР», которые начали на него охотиться из-за проукраинской позиции. Михаил вспоминает, что в те дни по домам ходили люди с автоматами. Кого-то забирали в подвалы. Вернёшься оттуда или нет — вопрос.

«Оккупированный Донбасс уже ограждён забором. Есть линия фронта из окопов обеих сторон. Я не думаю, что нужно строить реальный забор и отделать ту часть Донбасса. Там остались патриоты, которые не в состоянии покинуть регион из-за бедности, старости или состояния здоровья. Мы сможем помахать им ручкой и сказать «Прощайте»?»

Михаил уверен, что Донбасс — эта Украина и новое, подрастающее поколение изменит регион. Но для начала его нужно отстроить.

«Донбасса уже нет. Там всё уничтожено. Нужно всё строить заново, но нужно ли это? Да, это украинская территория и отдавать её нельзя. Нужно вливать очень много денег на социальные проекты, чтобы менять молодёжь».

Михаил уверен, что старшему поколению Донбасса безразлично, какие флаги висят на улицах. Главное — хорошие пенсии, спокойствие и чтобы было, что поесть. По мнению Михаила, нужно работать с молодежью, показывать ей Украину и мир.

«Нужна социально активная среда, которая готова не только к изменениям, но и к их реализации. В Северодонецке есть такая среда. Они своими руками начали убирать парк, ремонтировать детские площадки. Вокруг них сплотились люди и не важно, что среди них были сепаратисты. Людей нужно объединять не вокруг политики, а вокруг возможности изменить свою жизнь здесь и сейчас».

«Это не лечится»

Из родных во Львове у «Джозефа» — только семья. Родители с ним не общаются. Те люди, которых он считал друзьями и единомышленниками, уехали. Один в Крым, другой в Россию. Приятель из Первомайска попросил больше ему не писать.

«Периодически я смотрю его ленту и понимаю — это не лечится», — добавляет с горечью.

Решение о переезде «Джозеф» принял после проукраинского флешмоба в Северодонецке. Там его назвали фашистом, бандеровцем и предателем. Если бы не уехал, думает, что вряд ли бы сейчас разговаривал со мной. Он говорит, жена и родители были против переезда во Львов.
Работа «Джозефа» позволяет ему много ездить по Украине и Европе. Перед этим интервью он прилетел из Нидерландов. Вспоминая своих земляков, переселенец из Северодонецка говорит, что большинство жителей Донбасса не покидали пределы региона. Никто не знает, что творится за его чертой.

«Перепрошить» людей»

«Мою семью расколол оранжевый Майдан. Мой отец тогда работал в Москве и смотрел их СМИ. Когда приезжал домой, постоянно говорил, что это Тимошенко во всём виновата».

Михаил считает, что уже тогда был раскол, после которого сложно объединиться. Евромайдан довел эту ситуацию до кульминации.

«Я 30 лет прожил в Северодонецке. Потом начал ездить по Украине и часто выезжал за границу. Было с чем сравнивать. У нас депрессивный регион. Нам нужны огромные деньги, чтобы отстроить инфраструктуру и «перепрошить» людей.

Семья Михаила — нетипичные жители Донбасса. Мать — родом из Краматорска, отец — из России. Но происхождение не повлияло на патриотизм. Родной язык в семье — украинский.

«В 2005 у меня был первый культурный шок. Тогда мы с женой поехали на отдых в Яремче через Львов. Помню, как мы увидели мужика на улице, который выбросил мусор не в урну, а на дорогу. Неподалёку шла старушка и сделала ему замечание. Он поднял бумажку и выбросил в урну. У нас такого и близко не было. Для людей выбрасывать мусор на улице — нормальное явление».

В том же году он посетил Будапешт и решил, что в Северодонецке жить не будет. Время переезда пришлось на лето 2014-го. Разгар боевых действий.

«Мы спонтанно покинули город. Когда ты летом просыпаешься в 4 утра от взрывов — нервы не выдерживают. Последней каплей стала охота «сепаров» на меня, потому что я никогда не скрывал своей проукраинской позиции».

Во Львове Михаил с семьёй поселились у знакомого. Но уже через четыре месяца съехали. Нашлась неплохая работа, и можно было снимать квартиру.

«Повезло, что мой знакомый порекомендовал мне квартиру в центре.. Там и живем. Были случаи, когда риелторы, узнав о том, что я с Донбасса, отказывали в помощи. Это было осенью, когда была активная фаза АТО».

Никаких притеснений Михаил не почувствовал. Говорит, что к русскоязычным во Львове относятся нейтрально. Туристический город привык ко всем языкам на своих улицах.

«С соседями мы знакомы, они знают, откуда я. Мы мало общаемся, но довольно приятно. Бывает, что иногда они искоса смотрят на меня, но это, скорее, потому, что мой двухлетний ребёнок часто просыпается ночью и орёт».

Проблемы Донбасса

«На Донбассе люди любят не зарабатывать деньги, а получать. Хорошо если платят, а ты почти ничего не делаешь, а лучше всего — вообще ничего не делать и получать деньги».

Химическая промышленность считалась приоритетной в Союзе, продолжает рассказ «Джозеф». На три города в Северодонецке, Лисичанске и Рубежном построили три больших завода. Люди получали надбавки за вредность, раньше выходили на пенсию, получали путёвки в Ялту на оздоровление.
«Но когда развалился Союз, профессия «решалы» стала самой популярной. Из-за этого пошли взятки, коррупция и так далее. Всё это настолько сильно связалось и проникло в головы людей, что они уже не представляли, как можно честно работать, не воровать, не решать…»

«Джозеф» считает, что процветания на Донбассе не будет.

«Там где стреляют, денег не дают. Они любят тишину. Никто не инвестирует в нестабильные регионы».

«Они не извинятся»

Мы рассчитываемся за кофе, одеваемся и выходим из кафе. Напоследок я спрашиваю у «Джозефа»: «А ты хочешь вернуться?».

«Нет. Я понимаю, что война еще надолго. И люди… я не смогу с ними вместе жить. После всего, что случилось на Донбассе, я уверен, что 95 % людей никогда не извинятся и не скажут, что были виноваты»

Тот же вопрос адресую Михаилу.

«Иногда я скучаю по городу, но когда вспоминаю тотальную серость центральной улицы, то всё моментально проходит. Там что-то постоянно на тебя давит. Но, знаешь, я уверен, что вернулся бы туда, чтобы помогать людям меняться и внедрять социальные программы для Донбасса».

Материал подготовлен в рамках Школы Международной Журналистики Украинского католического университета.
Источник: www.mediaport.ua/donbassa-netЯрослав Назар.
Порошенко предложил Путину «забрать Донбасс» в состав России — пестрит заголовками российский Forbes. «Он мне прямо сказал: «Забирайте Донбасс». Я ему ответил: «Сбрендил, что ли? Мне Донбасс не нужен. Если вам не нужен, то объявите о его независимости». Порошенко, по словам российского президента, сказал, что власти Украины не могут на это пойти. Тогда украинские власти должны платить населению Донбасса пенсии, пособия и восстановить банковскую систему, потребовал Путин. Реакция украинского МИДа была незамедлительной, но не равновесно громкой — в тон российскому заявлению: спикер ведомства Евгений Перебийнис написал в своем Twitter: «Убирайтесь с Донбасса» не означает «забирайте Донбасс», а совсем даже наоборот». «МедиаПорт» спросил, что делать с Донбассом, у двух его жителей. Когда-то — жителей. Теперь — переселенцев. Оба наших героя осели во Львове.

«Донбасс надо оградить»

«Сначала я хотел, чтобы Донбасс оградили забором и закатали в асфальт. Сейчас я думаю, что будет правильно просто поставить забор и контролировать, чтобы оттуда ничего не лезло. Нельзя отдавать Донбасс, но я не знаю, как переубедить местных, что в другой части страны не живут фашисты, а Новороссия — это фикция».

Рассказывает «жидо-бандеровец» «Джозеф». Так предпочитает себя называть переселенец из Северодонецка. Он не разрешает себя фотографировать и не говорит, кем работает. За чашкой кофе он делится со мной размышлениями о том, что делать с Донбассом. 40-летний инженер бросил всё, забрал семью и уехал из Луганской области во Львов.
«Старшее поколение, бабушки и дедушки, которые кричат «Россия, Россия!», они хотят в свою молодость, в свою стабильность, на свои курорты. А те, кто помоложе, — секса, наркотиков и рок-н-ролла. Этому подыгрывает и телевидение. Представьте, приходит работяга после смены домой, включает «ящик» и смотрит сериалы про ментов. Зарплата есть, деньги есть, можно по пивку с мужиками или футбол посмотреть. Люди не знают, когда последний раз книжку открывали».

«Джозеф» только что перечитал «Похождения солдата Швейка». Сейчас его настольная книга — «Сильнодействующие лекарство» Артура Хейли.

«Донбасс — это орган, который должен быть в Украине. Как-никак, но экспорт металла шёл за валюту, и она приходила в бюджет. По сути, Донбасс был большим обменным пунктом».

Другого мнения — в вопросе ограждения Донбасса — придерживается земляк «Джозефа» Михаил. Ему 34 года, он занимается разработкой веб-сайтов. Во Львов переехал, убегая от боевиков «ЛНР», которые начали на него охотиться из-за проукраинской позиции. Михаил вспоминает, что в те дни по домам ходили люди с автоматами. Кого-то забирали в подвалы. Вернёшься оттуда или нет — вопрос.

«Оккупированный Донбасс уже ограждён забором. Есть линия фронта из окопов обеих сторон. Я не думаю, что нужно строить реальный забор и отделать ту часть Донбасса. Там остались патриоты, которые не в состоянии покинуть регион из-за бедности, старости или состояния здоровья. Мы сможем помахать им ручкой и сказать «Прощайте»?»

Михаил уверен, что Донбасс — эта Украина и новое, подрастающее поколение изменит регион. Но для начала его нужно отстроить.

«Донбасса уже нет. Там всё уничтожено. Нужно всё строить заново, но нужно ли это? Да, это украинская территория и отдавать её нельзя. Нужно вливать очень много денег на социальные проекты, чтобы менять молодёжь».

Михаил уверен, что старшему поколению Донбасса безразлично, какие флаги висят на улицах. Главное — хорошие пенсии, спокойствие и чтобы было, что поесть. По мнению Михаила, нужно работать с молодежью, показывать ей Украину и мир.

«Нужна социально активная среда, которая готова не только к изменениям, но и к их реализации. В Северодонецке есть такая среда. Они своими руками начали убирать парк, ремонтировать детские площадки. Вокруг них сплотились люди и не важно, что среди них были сепаратисты. Людей нужно объединять не вокруг политики, а вокруг возможности изменить свою жизнь здесь и сейчас».

«Это не лечится»

Из родных во Львове у «Джозефа» — только семья. Родители с ним не общаются. Те люди, которых он считал друзьями и единомышленниками, уехали. Один в Крым, другой в Россию. Приятель из Первомайска попросил больше ему не писать.

«Периодически я смотрю его ленту и понимаю — это не лечится», — добавляет с горечью.

Решение о переезде «Джозеф» принял после проукраинского флешмоба в Северодонецке. Там его назвали фашистом, бандеровцем и предателем. Если бы не уехал, думает, что вряд ли бы сейчас разговаривал со мной. Он говорит, жена и родители были против переезда во Львов.
Работа «Джозефа» позволяет ему много ездить по Украине и Европе. Перед этим интервью он прилетел из Нидерландов. Вспоминая своих земляков, переселенец из Северодонецка говорит, что большинство жителей Донбасса не покидали пределы региона. Никто не знает, что творится за его чертой.

«Перепрошить» людей»

«Мою семью расколол оранжевый Майдан. Мой отец тогда работал в Москве и смотрел их СМИ. Когда приезжал домой, постоянно говорил, что это Тимошенко во всём виновата».

Михаил считает, что уже тогда был раскол, после которого сложно объединиться. Евромайдан довел эту ситуацию до кульминации.

«Я 30 лет прожил в Северодонецке. Потом начал ездить по Украине и часто выезжал за границу. Было с чем сравнивать. У нас депрессивный регион. Нам нужны огромные деньги, чтобы отстроить инфраструктуру и «перепрошить» людей.

Семья Михаила — нетипичные жители Донбасса. Мать — родом из Краматорска, отец — из России. Но происхождение не повлияло на патриотизм. Родной язык в семье — украинский.

«В 2005 у меня был первый культурный шок. Тогда мы с женой поехали на отдых в Яремче через Львов. Помню, как мы увидели мужика на улице, который выбросил мусор не в урну, а на дорогу. Неподалёку шла старушка и сделала ему замечание. Он поднял бумажку и выбросил в урну. У нас такого и близко не было. Для людей выбрасывать мусор на улице — нормальное явление».

В том же году он посетил Будапешт и решил, что в Северодонецке жить не будет. Время переезда пришлось на лето 2014-го. Разгар боевых действий.

«Мы спонтанно покинули город. Когда ты летом просыпаешься в 4 утра от взрывов — нервы не выдерживают. Последней каплей стала охота «сепаров» на меня, потому что я никогда не скрывал своей проукраинской позиции».

Во Львове Михаил с семьёй поселились у знакомого. Но уже через четыре месяца съехали. Нашлась неплохая работа, и можно было снимать квартиру.

«Повезло, что мой знакомый порекомендовал мне квартиру в центре.. Там и живем. Были случаи, когда риелторы, узнав о том, что я с Донбасса, отказывали в помощи. Это было осенью, когда была активная фаза АТО».

Никаких притеснений Михаил не почувствовал. Говорит, что к русскоязычным во Львове относятся нейтрально. Туристический город привык ко всем языкам на своих улицах.

«С соседями мы знакомы, они знают, откуда я. Мы мало общаемся, но довольно приятно. Бывает, что иногда они искоса смотрят на меня, но это, скорее, потому, что мой двухлетний ребёнок часто просыпается ночью и орёт».

Проблемы Донбасса

«На Донбассе люди любят не зарабатывать деньги, а получать. Хорошо если платят, а ты почти ничего не делаешь, а лучше всего — вообще ничего не делать и получать деньги».

Химическая промышленность считалась приоритетной в Союзе, продолжает рассказ «Джозеф». На три города в Северодонецке, Лисичанске и Рубежном построили три больших завода. Люди получали надбавки за вредность, раньше выходили на пенсию, получали путёвки в Ялту на оздоровление.
«Но когда развалился Союз, профессия «решалы» стала самой популярной. Из-за этого пошли взятки, коррупция и так далее. Всё это настолько сильно связалось и проникло в головы людей, что они уже не представляли, как можно честно работать, не воровать, не решать…»

«Джозеф» считает, что процветания на Донбассе не будет.

«Там где стреляют, денег не дают. Они любят тишину. Никто не инвестирует в нестабильные регионы».

«Они не извинятся»

Мы рассчитываемся за кофе, одеваемся и выходим из кафе. Напоследок я спрашиваю у «Джозефа»: «А ты хочешь вернуться?».

«Нет. Я понимаю, что война еще надолго. И люди… я не смогу с ними вместе жить. После всего, что случилось на Донбассе, я уверен, что 95 % людей никогда не извинятся и не скажут, что были виноваты»

Тот же вопрос адресую Михаилу.

«Иногда я скучаю по городу, но когда вспоминаю тотальную серость центральной улицы, то всё моментально проходит. Там что-то постоянно на тебя давит. Но, знаешь, я уверен, что вернулся бы туда, чтобы помогать людям меняться и внедрять социальные программы для Донбасса».

Материал подготовлен в рамках Школы Международной Журналистики Украинского католического университета.
Источник: www.mediaport.ua/donbassa-net

Александр Гольц: «В Украине высадились не просто военные США, а сержанты, которые способны привести любое войско в порядок»Александр Гольц: «В Украине высадились не просто военные США, а сержанты, которые способны привести любое войско в порядок»

Роман Попков.
Военный эксперт Александр Гольц объяснил Открытой России, насколько серьезно американские военные, высадившиеся в Украине, могут повысить ее боеспособность

Военнослужащие 173-й воздушно-десантной бригады армии США прилетели в Украину. Об этом 17 апреля сообщил в твиттере американский посол в Украине Джеффри Пайетт: по его словам, американские десантники прибыли для обучения украинских военных. Кремль в лице Дмитрия Пескова, пресс-секретаря Влдимира Путина, болезненно отреагировал на эту новость: «Участие инструкторов, специалистов из третьих стран на территории Украины, где остается неурегулированным внутриукраинский конфликт, где по-прежнему сохраняются проблемы с реализацией пунктов минских договоренностей, далеко не способствует урегулированию конфликта».

— Курс тренировок, который проведут американские военные для украинцев, повысит боеспособность вооруженных сил Украины?

—Безусловно! Предполагается трехмесячный цикл тренировок, и надо иметь в виду, что в Львовской области, судя по всему, высадились не просто военнослужащие армии США, а американские сержанты, которые способны привести любое воинство в порядок, —и это существенный вклад в обороноспособность Украины, может быть, даже более существенный, чем поставки с Запада оружия.

— Но ведь украинская армия вооружена в основном советским оружием, которое далеко от натовских стандартов, к которым привыкли американцы. Это серьезная трудность при тренировках?

—Как я понимаю, речь идет об обучении тактике боевых действий, об обучении способностям искать и находить укрытия в бою, вести огневую поддержку и так далее. При обучении этому военная техника не играет существенной роли. Просто людей нужно научить воевать, а для этого ничего лучше американского или британского сержанта нет в природе.

—Америка серьезно рискует, отправляя своих военных в Украину?

—Да, конечно. Это очень рискованное решение для американского военного руководства, для американского президента. Прежде всего, сами военнослужащие становятся потенциальной мишенью, объектом всевозможных провокаций, вплоть до разных вылазок террористического характера.

—А мы можем прогнозировать, как Кремль будет реагировать на присутствие американцев в Украине, —кроме заявлений пресс-службы?

—А вот это уже второй фактор риска, политический. Понятно, что российские власти начнут (и даже уже начали) говорить: «Вот ровно от этого мы спасли Крым. Вот они — натовские, американские оккупанты топчут землю Украины». Здесь понятным образом меняются причина и следствие, но кого в Кремле волнует присутствие логики в пропагандистских построениях?

—Кремль будет в ответ усиливать военную поддержку ДНР и ЛНР?

—У меня появилось ощущение, что возможности военной поддержки ДНР и ЛНР близки к истощению (равно как и силы Украины). И именно это, а не какое-то метафизическое стремление к миру, привело к соглашениям «Минск-2». Воевать уже нет сил.

—Исчерпался запас энтузиастов, которых Россия могла бы отправлять в Донбасс?

—Ну мы же хорошо понимаем, что основную роль в ведении этих боевых действий играют вовсе не энтузиасты. Вся эта история год назад началась, в общем-то, с триумфа российских вооруженных сил в Крыму, и, главное, на границе Украины и России. Триумф заключался в том, что впервые удалось развернуть в очень короткий срок десятки тысяч военнослужащих. Чтобы было понятно, о чем идет речь, я напомню, что в 1999 году, когда террористы атаковали Дагестан, потребовалось три недели, чтобы начать оперативное развертывание вооруженных сил.

Этот фантастический успех, необычайный для российской армии, был результатом реформы Сердюкова, когда мы отказались от концепции массовой мобилизационной армии. Сердюков сократил 80% частей и соединений сухопутных сил. В результате этих реформ было создано от двух до трех десятков элитных соединений, которые способны одержать победу в быстротекущей войне.

По мере того, как эта война все длилась и длилась, медаль повернулась другой стороной. Эти элитные силы начали истощаться, поскольку их по определению не может быть много. И понимание этих нехитрых вещей достигло ума руководителей России, как я надеюсь.
Источник: https://openrussia.org/post/view/4316/Роман Попков.
Военный эксперт Александр Гольц объяснил Открытой России, насколько серьезно американские военные, высадившиеся в Украине, могут повысить ее боеспособность

Военнослужащие 173-й воздушно-десантной бригады армии США прилетели в Украину. Об этом 17 апреля сообщил в твиттере американский посол в Украине Джеффри Пайетт: по его словам, американские десантники прибыли для обучения украинских военных. Кремль в лице Дмитрия Пескова, пресс-секретаря Влдимира Путина, болезненно отреагировал на эту новость: «Участие инструкторов, специалистов из третьих стран на территории Украины, где остается неурегулированным внутриукраинский конфликт, где по-прежнему сохраняются проблемы с реализацией пунктов минских договоренностей, далеко не способствует урегулированию конфликта».

— Курс тренировок, который проведут американские военные для украинцев, повысит боеспособность вооруженных сил Украины?

—Безусловно! Предполагается трехмесячный цикл тренировок, и надо иметь в виду, что в Львовской области, судя по всему, высадились не просто военнослужащие армии США, а американские сержанты, которые способны привести любое воинство в порядок, —и это существенный вклад в обороноспособность Украины, может быть, даже более существенный, чем поставки с Запада оружия.

— Но ведь украинская армия вооружена в основном советским оружием, которое далеко от натовских стандартов, к которым привыкли американцы. Это серьезная трудность при тренировках?

—Как я понимаю, речь идет об обучении тактике боевых действий, об обучении способностям искать и находить укрытия в бою, вести огневую поддержку и так далее. При обучении этому военная техника не играет существенной роли. Просто людей нужно научить воевать, а для этого ничего лучше американского или британского сержанта нет в природе.

—Америка серьезно рискует, отправляя своих военных в Украину?

—Да, конечно. Это очень рискованное решение для американского военного руководства, для американского президента. Прежде всего, сами военнослужащие становятся потенциальной мишенью, объектом всевозможных провокаций, вплоть до разных вылазок террористического характера.

—А мы можем прогнозировать, как Кремль будет реагировать на присутствие американцев в Украине, —кроме заявлений пресс-службы?

—А вот это уже второй фактор риска, политический. Понятно, что российские власти начнут (и даже уже начали) говорить: «Вот ровно от этого мы спасли Крым. Вот они — натовские, американские оккупанты топчут землю Украины». Здесь понятным образом меняются причина и следствие, но кого в Кремле волнует присутствие логики в пропагандистских построениях?

—Кремль будет в ответ усиливать военную поддержку ДНР и ЛНР?

—У меня появилось ощущение, что возможности военной поддержки ДНР и ЛНР близки к истощению (равно как и силы Украины). И именно это, а не какое-то метафизическое стремление к миру, привело к соглашениям «Минск-2». Воевать уже нет сил.

—Исчерпался запас энтузиастов, которых Россия могла бы отправлять в Донбасс?

—Ну мы же хорошо понимаем, что основную роль в ведении этих боевых действий играют вовсе не энтузиасты. Вся эта история год назад началась, в общем-то, с триумфа российских вооруженных сил в Крыму, и, главное, на границе Украины и России. Триумф заключался в том, что впервые удалось развернуть в очень короткий срок десятки тысяч военнослужащих. Чтобы было понятно, о чем идет речь, я напомню, что в 1999 году, когда террористы атаковали Дагестан, потребовалось три недели, чтобы начать оперативное развертывание вооруженных сил.

Этот фантастический успех, необычайный для российской армии, был результатом реформы Сердюкова, когда мы отказались от концепции массовой мобилизационной армии. Сердюков сократил 80% частей и соединений сухопутных сил. В результате этих реформ было создано от двух до трех десятков элитных соединений, которые способны одержать победу в быстротекущей войне.

По мере того, как эта война все длилась и длилась, медаль повернулась другой стороной. Эти элитные силы начали истощаться, поскольку их по определению не может быть много. И понимание этих нехитрых вещей достигло ума руководителей России, как я надеюсь.
Источник: https://openrussia.org/post/view/4316/

КОРРЕКТИРОВЩИК ОГНЯ ДЕНИС (КЛЕЩ): «Я БЫЛ НА ВЫШКЕ В АЭРОПОРТУ, КОГДА ОНА РУХНУЛА, А ДЛЯ РУКОВОДСТВА Я — ДЕЗЕРТИР»КОРРЕКТИРОВЩИК ОГНЯ ДЕНИС (КЛЕЩ): «Я БЫЛ НА ВЫШКЕ В АЭРОПОРТУ, КОГДА ОНА РУХНУЛА, А ДЛЯ РУКОВОДСТВА Я — ДЕЗЕРТИР»

Вика Ясинская.

По выходным у врагов было что-то вроде «сафари», когда приезжали представители России, какие-то мажоры и открывали по нам огонь. Они просто платили деньги «ДНРовцам» или привозили какую-то гуманитарную помощь, взамен на «пострелять по украинцам». Но среди них было несколько таких неудачников, которые там и остались, думая, что мы не умеем воевать.

Я родился в Киеве, но большую часть жизни прожил в Кривом Роге, а в 2005 снова приехал в столицу, закончил университет и остался здесь жить. Отец у меня — военный, и когда меня спрашивают: «Откуда ты? Из Кривого Рога или из Киева?», мне сложно ответить. Я знаю одно, что родом я из Украины.
Последние три года проработал в рекламном отделе на телеканале «Интер». А в начале марта прошлого года, когда все началось, мы с братом пошли и записались в военкомате добровольцами. Но я не служил в срочной армии и меня не хотели брать воевать ни во время первой волны мобилизации, ни во время второй. Тогда мы пошли в батальон «Донбасс», я там побыл полтора месяца и понял, что это не совсем мое. Вернулся домой и начал опять ходить в военкомат, проситься. В итоге добился-таки, чего хотел. Сначала я попал в учебный центр на Яворовский полигон. Там меня готовили как командира безоткатной пушки. А потом по распределению попал в 93-ью механизированную бригаду. Там был рядовым пулеметчиком. А в октябре я получил еще одну специальность: корректировщик артиллерийского огня.
Я — просто человек, который любит свою страну, знает свой гимн и чтит свой флаг, и не позволит никогда этот флаг топтать.
Люблю свой дом, свою семью, переживаю за них.
Мне люди задают вопрос: » Ты вот добровольцем пошел, ты сам захотел воевать?» Да я не хочу воевать, я хочу мира! Я хочу вернуться домой, воспитывать своего сына, видеть свою жену каждый день, но раз произошла такая проблема, ее надо решать. Выбор есть всегда, но воевать — это мой долг и не перед государством, а перед самим собой, потому что мужчины должны воевать и защищать близких.
29 октября мы, первая механизированная рота 1-го батальона 93-ей бригады, по приказу были отправлены в «сектор Б». Сразу попали на передок, в Пески, где все время стоит наша бригада. Противник от нас — 500-600 метров. И их диверсионно-разведывательные группы заходили на ближнюю дистанцию.
Нашим обеспечением занимались только волонтеры. И благодаря им и детям, которые постоянно передавали рисунки, мы понимали, за кого воюем. Мой командир роты даже не пришел и не посмотрел на мои укрепления, он поставил меня разгружать и рубить ему дрова. Я сказал, что не буду это делать, потому что я приехал воевать. Сейчас моих друзей обстреливают из минометов, и нам надо копать окопы, а не быть обслугой у начальства. Он написал на меня рапорт за невыполнение приказа. Вот такие права у солдат на фронте.
В Песках мы простояли 2 месяца. После Рождества приехал наш начальник штаба, позывной Новик, и сказал, что требуются новые люди в аэропорт, потому что там нужна срочная ротация. Некоторые ребята находились очень долгое время в аэропорту, их нужно вывести, и попросил нас как корректировщиков отправиться туда. Он дал нам слово офицера, что включит нас в приказ. Но по сегодняшний день в приказе не упомянуто о том, что мы были в донецком аэропорту.
5 января нас вывезли из Песок в один из населенных пунктов, а 6-го колонна двинулась через Адвеевку и через Донецк по зеленому коридору, где нас обыскивали представители российской армии. Мы ехали с моим другом Женей Ковтуном. Он попал на терминал, а я на диспетчерскую вышку, — это самая верхняя точка в аэропорту, а значит контроль всей территории, а также прикрытие пожарки и терминала. Полностью вся корректировка артиллерийского огня проходила через нас. Считалось, что корректировку делали как бы офицеры, но нашими глазами. Когда работал вражеский танчик, я должен был лезть на вышку и наблюдать.
С 6 по 9 января были колоссальные морозы, и я думал, что мы все там просто замерзнем. Обогреваемых буржуйками спальных мест было гораздо меньше, чем людей. Я спал без обогрева. И спальники были до лампочки, в одну из ночей — мороз достиг 29 градусов. Мы не могли заснуть от холода. Диаметр вышки приблизительно метров 25. Там даже в туалет негде было сходить. Воды нет — замерзла. Но еды и БК было достаточно.
С 9 января нас начали атаковать и очень сильно обстреливать.
По выходным у врагов было что-то вроде «сафари», когда приезжали представители России, какие-то мажоры и открывали по нам огонь. Они просто платили деньги представителям ДНР или привозили какую-то гуманитарную помощь, взамен на «пострелять по украинцам». Но среди них было несколько таких неудачников, которые там и остались, думая, что мы не умеем воевать.
На вышке я, можно сказать, жил с тепловизором. Меня охраняло человек 20 по периметру. 10 января я увидел группу штурмовиков, которые передвигались двойками-тройками и собирались атаковать терминал с западной стороны, вызвал нашу арту, и живыми из 25 человек сепаров осталось трое.
А на следующий день к нам подкрался танк, мы его только слышали, и с пятисот метров начал нас расстреливать в упор. Первый выстрел — и сразу трое тяжело раненых. Один из них был наш комендант, Грин, из 80-ой бригады, второй — военный капеллан Саша, третий парень — позывной Гладиатор. Танк попал в шахту лифта, ударная волна ушла вниз, выбила двери — очень сильно ребят покалечило. Нас продолжали расстреливать и где-то на 15-20-ый выстрел завалилось 7 этажей вышки, осталось 4. Ребята, которые охраняли нас с обеих сторон, думали, что мы погибли.
Нас уберегли ангелы-хранители и Бог! Я очень хочу надеяться, что за нас молилась большая часть Украины, потому что, учитывая что там творилось, выжить было нереально. Враги решили, что нам конец, и начали штурм терминала. Но я продолжал лазить на обломки и вести корректировку огня. Когда мы подбили им то ли БТР, то ли танк, они поняли, что с вышки продолжают давать корректировку и запустили в нас больше ста снарядов в течение трех часов. Это было 13 января, и что там творилось внутри — я не могу передать словами.
Тогда на развалинах нас было четверо и мы стояли до последнего, потому что понимали, что после каждого интенсивного обстрела у них идет пехота, и если отобьют вышку, то во-первых, мы погибнем сами, а во-вторых, ребята из терминала останутся не прикрыты и окажутся в котле.
От выстрелов меня подкидывало на полметра-метр в высоту и относило на 3-4 метра в сторону: мы падали, подымались, опять бежали под стенку, ложились и опять нас подкидывало и уносило. Так было до того момента, пока я не увидел вспышку в двух трех метрах от нас. Нам повезло, что они стреляли бронебойными, а не фугасными снарядами, от которых нас бы там просто всех покалечило. У меня все нашивные карманы поотлетали, два осколка в каске, в обуви, сзади на вороте застрял раскаленный осколок, который еще чуть-чуть и пробил бы позвонки. Когда мы еле вылезли оттуда, нас сепары больше не трогали. Они зацепились на терминале, думая, что нас уже не существует.
После 13 числа стало понятно, что мы в плачевном состоянии. Нас могли реально взять голыми руками. Укреплений не было, кругом — обломки и кучи камней, которые валялись под ногами.
Ночью вышку не охраняли, потому что это было очень опасно, но я пытался ночевать там, пытался выходить и смотреть, чтоб к нам никто не подошел. Я знал, что если мы сейчас туда не выйдем, то нам будут гайки. То есть, враги подкрадутся и просто вырежут всех. Сначала со мной выходил еще один парень, а последние 2 ночи — я один.
Никто из нас ничего не хотел сдавать и отступать, но прятаться нам было негде. Тогда любой рикошет, любой маленький осколок валил людей. Мы облили дизельным топливом все снаряды, весь БК, который остался, и сидели три ночи, ждали команды на отступление, но команды не поступало.
17-ое число — третий день в осаде. Шестая рота второго батальона 93-ей бригады днем начала штурм. Когда наши танки и БМП пошли в атаку, у меня потекли слезы, я понял, что мы деблокированы. На двух растяжках случайно взорвались наши ребята, ранеными потеряли почти половин Источник: http://censor.net.ua/r332565у роты, а вторая половина роты дошла до монастыря и закрепилась. Там им нужна была подмога. Коменданту нашей вышки Нортону поступил приказ, и он повел нас в атаку. Я считаю, что этот человек — настоящий патриот и герой. Его ранили в ногу, но он сказал нам соединиться с ребятами из 6-ой роты. Ребята там попали в странную ситуацию. Непонятно, кто и зачем сказал им атаковать монастырь. Там они наткнулись на непреодолимый танковый ров, и непреодолимый для пехоты забор. Эти препятствия отмечены даже на гугл-карте, но нам почему-то о них никто не сказал, непонятно, как работала аэроразведка.
В итоге погибают люди, а офицеры, вместо того, чтоб хоть как-то уменьшить потери, берут и ставят три БМП на расстоянии полутора метров друг от друга, а это безумие, потому что 1 попадание — и все трупы. Солдаты сидят, нервно курят в кучке. А противник находится в районе 100-150 метров. Нам было слышно, как враги переговариваются, даже не перекрикиваются. Я предложил, что надо растянуться по периметру и штурмовать. Потому что нас стали крыть «Градами» и минометами. Мы прижались к противнику еще ближе, для того, чтоб если уже арта нас накроет, то накроет и их. Они начали обстреливать нас с зенитки, заработали снайперы. Потом сепары поняли, что можно достать АГСом, отчего у нас вышло много трехсотых. Но несмотря на всю абсурдность ситуации, приказа отступать не было.
Собрали раненых и отправили с ними один БТР. Осталось еще три машины, в каждой по 6 посадочных мест, а нас было человек 50. Я взял на себя решение — отводить группы по 10-12 человек. «Двухсотых» положили на броню, «трехсотых» и тех, кто боялся идти пешком, засунули вовнутрь.
Когда мы отошли — начали уезжать и остальные, при этом слегка прикрывая нас огнем.
Для меня мой самый большой подвиг, что я вывел этих пацанов и то, что они мне доверились. Не погиб ни один человек и даже ни одного «трехсотого» при выходе не было.
Мы остались на вышке до тех пор, пока ночью нас не забрала МТЛб, вот так мы покинули аэропорт. Но начальник штаба Новик не внес нас в приказ, не сдержал слово офицера, которое нам давал. И за январь месяц я официально считаюсь дезертиром. Про то, что я был защитником донецкого аэропорта, документов нет. Я живой, и у меня есть масса свидетелей, что я был в аэропорту, а вот ребята, которые там погибли под завалами, которых точно так же не было в приказе, тоже будут считаться дезертирами или пропавшими без вести, хотя на самом деле — это герои. А их семьи никогда не получат никакой компенсации.
Когда мы выходили, командующий АТО Попко и Юрий Бирюков, обещали мне какую-то медаль, но ее тоже не вручили. Да, мы воюем не за славу, но есть ребята, которые погибли, защищая страну. И они достойны получить медаль, но у них нет до сих пор ордена, я понимаю, что мужа и отца ребенку не вернуть, но почему нельзя почтить и показать, что это государственная награда?
У нас — слабая информационная политика. Многих делают героями, а настоящих героев мы не знаем. Люди ничего не знают о 6-ой роте, которая деблокировала нас, а сейчас их, как в ссылку, выслали, чтоб они ничего не говорили. Для меня герой — мой офицер Нортон, который нас повел в бой. Для меня герой — мой товарищ с позывным Динамо, киевлянин, который приехал из аэропорта и погиб на посту в Песках, хотя он там даже не должен был быть, а просто прибежал на помощь. А кто-то предъявлял претензии, что он был без каски и без броника. И никто не подумал, что его каска и броник сгорели в аэропорту.
Я не понимаю офицеров, чиновников, советников президента, которые что-то обещают и не выполняют своих обещаний. Кругом куча вранья: врет Министерство обороны, врет наш мэр Кличко, обещая землю. Пусть покажут, сколько земли они выдали солдатам и их семьям? Нисколько. Врут генералы, обещая нам новое оружие со словами: вы, главное, езжайте на фронт. А только попал на фронт — ты уже бесправный. Рот закрой и молчи.
Война у нас — это хаос нашего руководства, командиров. Я не знаю, почему так. Но меня больше всего раздражает, что наше правительство делает вид, что войны нет. Отношение командиров к личному составу — часто ужасное. Мы должны четко понять, что мы воюем за свою независимость, и завтра не будет командиров или не командиров, завтра будут все или пленные, или рабы.
А нам, солдатам, некогда бороться за свои права на передовой, потому что мы — воюем!
Этим должны бы заниматься отдельные люди, структуры. И вообще возникает мысль, что правительство не хочет победить в этой войне. Меня это разрывает на части.
Я человек с высшим образованием, у меня была хорошая работа. Я все бросил и ушел воевать, потому что я не понимаю, как может быть по-другому. Но когда на вышке танки подъезжали и с трехсот метров лупили по нам, а мы ничего не могли сделать, наша арта молчала, запросить ее нельзя, а на все вопросы один ответ — «наблюдайте». И когда мы начали звонить в какие-то средства информации, знакомым в Верховную Раду, что нас сильно обстреливают и враги идут в атаку, руководство возмутилось: «Так вот кто нас сдает!» А я сказал, что мне все равно кого я сдаю, мне все равно, у кого не будет очередной звездочки, мне реально важно, чтоб 20 пацанов видели меня и улыбались, а не стали 20-ью трупами. А они строят, б#ять, карьеры. Они борются за власть. Нас туда отправили как отработанный товар и забыли. Но мы всем назло вернемся. Только сначала решим вопрос с внешней агрессией — это самое важное сейчас!
Мы заплатили слишком большую цену за то, чтоб изменить свою страну, и будем еще платить, и потому надо не спускать никому. Все чиновники должны отвечать за свои слова. Или мы всем государством строим что-то новое, или нас просто не будет!

Текст и фото: Вика Ясинская, Цензор.НЕТ
Вика Ясинская.

По выходным у врагов было что-то вроде «сафари», когда приезжали представители России, какие-то мажоры и открывали по нам огонь. Они просто платили деньги «ДНРовцам» или привозили какую-то гуманитарную помощь, взамен на «пострелять по украинцам». Но среди них было несколько таких неудачников, которые там и остались, думая, что мы не умеем воевать.

Я родился в Киеве, но большую часть жизни прожил в Кривом Роге, а в 2005 снова приехал в столицу, закончил университет и остался здесь жить. Отец у меня — военный, и когда меня спрашивают: «Откуда ты? Из Кривого Рога или из Киева?», мне сложно ответить. Я знаю одно, что родом я из Украины.
Последние три года проработал в рекламном отделе на телеканале «Интер». А в начале марта прошлого года, когда все началось, мы с братом пошли и записались в военкомате добровольцами. Но я не служил в срочной армии и меня не хотели брать воевать ни во время первой волны мобилизации, ни во время второй. Тогда мы пошли в батальон «Донбасс», я там побыл полтора месяца и понял, что это не совсем мое. Вернулся домой и начал опять ходить в военкомат, проситься. В итоге добился-таки, чего хотел. Сначала я попал в учебный центр на Яворовский полигон. Там меня готовили как командира безоткатной пушки. А потом по распределению попал в 93-ью механизированную бригаду. Там был рядовым пулеметчиком. А в октябре я получил еще одну специальность: корректировщик артиллерийского огня.
Я — просто человек, который любит свою страну, знает свой гимн и чтит свой флаг, и не позволит никогда этот флаг топтать.
Люблю свой дом, свою семью, переживаю за них.
Мне люди задают вопрос: » Ты вот добровольцем пошел, ты сам захотел воевать?» Да я не хочу воевать, я хочу мира! Я хочу вернуться домой, воспитывать своего сына, видеть свою жену каждый день, но раз произошла такая проблема, ее надо решать. Выбор есть всегда, но воевать — это мой долг и не перед государством, а перед самим собой, потому что мужчины должны воевать и защищать близких.
29 октября мы, первая механизированная рота 1-го батальона 93-ей бригады, по приказу были отправлены в «сектор Б». Сразу попали на передок, в Пески, где все время стоит наша бригада. Противник от нас — 500-600 метров. И их диверсионно-разведывательные группы заходили на ближнюю дистанцию.
Нашим обеспечением занимались только волонтеры. И благодаря им и детям, которые постоянно передавали рисунки, мы понимали, за кого воюем. Мой командир роты даже не пришел и не посмотрел на мои укрепления, он поставил меня разгружать и рубить ему дрова. Я сказал, что не буду это делать, потому что я приехал воевать. Сейчас моих друзей обстреливают из минометов, и нам надо копать окопы, а не быть обслугой у начальства. Он написал на меня рапорт за невыполнение приказа. Вот такие права у солдат на фронте.
В Песках мы простояли 2 месяца. После Рождества приехал наш начальник штаба, позывной Новик, и сказал, что требуются новые люди в аэропорт, потому что там нужна срочная ротация. Некоторые ребята находились очень долгое время в аэропорту, их нужно вывести, и попросил нас как корректировщиков отправиться туда. Он дал нам слово офицера, что включит нас в приказ. Но по сегодняшний день в приказе не упомянуто о том, что мы были в донецком аэропорту.
5 января нас вывезли из Песок в один из населенных пунктов, а 6-го колонна двинулась через Адвеевку и через Донецк по зеленому коридору, где нас обыскивали представители российской армии. Мы ехали с моим другом Женей Ковтуном. Он попал на терминал, а я на диспетчерскую вышку, — это самая верхняя точка в аэропорту, а значит контроль всей территории, а также прикрытие пожарки и терминала. Полностью вся корректировка артиллерийского огня проходила через нас. Считалось, что корректировку делали как бы офицеры, но нашими глазами. Когда работал вражеский танчик, я должен был лезть на вышку и наблюдать.
С 6 по 9 января были колоссальные морозы, и я думал, что мы все там просто замерзнем. Обогреваемых буржуйками спальных мест было гораздо меньше, чем людей. Я спал без обогрева. И спальники были до лампочки, в одну из ночей — мороз достиг 29 градусов. Мы не могли заснуть от холода. Диаметр вышки приблизительно метров 25. Там даже в туалет негде было сходить. Воды нет — замерзла. Но еды и БК было достаточно.
С 9 января нас начали атаковать и очень сильно обстреливать.
По выходным у врагов было что-то вроде «сафари», когда приезжали представители России, какие-то мажоры и открывали по нам огонь. Они просто платили деньги представителям ДНР или привозили какую-то гуманитарную помощь, взамен на «пострелять по украинцам». Но среди них было несколько таких неудачников, которые там и остались, думая, что мы не умеем воевать.
На вышке я, можно сказать, жил с тепловизором. Меня охраняло человек 20 по периметру. 10 января я увидел группу штурмовиков, которые передвигались двойками-тройками и собирались атаковать терминал с западной стороны, вызвал нашу арту, и живыми из 25 человек сепаров осталось трое.
А на следующий день к нам подкрался танк, мы его только слышали, и с пятисот метров начал нас расстреливать в упор. Первый выстрел — и сразу трое тяжело раненых. Один из них был наш комендант, Грин, из 80-ой бригады, второй — военный капеллан Саша, третий парень — позывной Гладиатор. Танк попал в шахту лифта, ударная волна ушла вниз, выбила двери — очень сильно ребят покалечило. Нас продолжали расстреливать и где-то на 15-20-ый выстрел завалилось 7 этажей вышки, осталось 4. Ребята, которые охраняли нас с обеих сторон, думали, что мы погибли.
Нас уберегли ангелы-хранители и Бог! Я очень хочу надеяться, что за нас молилась большая часть Украины, потому что, учитывая что там творилось, выжить было нереально. Враги решили, что нам конец, и начали штурм терминала. Но я продолжал лазить на обломки и вести корректировку огня. Когда мы подбили им то ли БТР, то ли танк, они поняли, что с вышки продолжают давать корректировку и запустили в нас больше ста снарядов в течение трех часов. Это было 13 января, и что там творилось внутри — я не могу передать словами.
Тогда на развалинах нас было четверо и мы стояли до последнего, потому что понимали, что после каждого интенсивного обстрела у них идет пехота, и если отобьют вышку, то во-первых, мы погибнем сами, а во-вторых, ребята из терминала останутся не прикрыты и окажутся в котле.
От выстрелов меня подкидывало на полметра-метр в высоту и относило на 3-4 метра в сторону: мы падали, подымались, опять бежали под стенку, ложились и опять нас подкидывало и уносило. Так было до того момента, пока я не увидел вспышку в двух трех метрах от нас. Нам повезло, что они стреляли бронебойными, а не фугасными снарядами, от которых нас бы там просто всех покалечило. У меня все нашивные карманы поотлетали, два осколка в каске, в обуви, сзади на вороте застрял раскаленный осколок, который еще чуть-чуть и пробил бы позвонки. Когда мы еле вылезли оттуда, нас сепары больше не трогали. Они зацепились на терминале, думая, что нас уже не существует.
После 13 числа стало понятно, что мы в плачевном состоянии. Нас могли реально взять голыми руками. Укреплений не было, кругом — обломки и кучи камней, которые валялись под ногами.
Ночью вышку не охраняли, потому что это было очень опасно, но я пытался ночевать там, пытался выходить и смотреть, чтоб к нам никто не подошел. Я знал, что если мы сейчас туда не выйдем, то нам будут гайки. То есть, враги подкрадутся и просто вырежут всех. Сначала со мной выходил еще один парень, а последние 2 ночи — я один.
Никто из нас ничего не хотел сдавать и отступать, но прятаться нам было негде. Тогда любой рикошет, любой маленький осколок валил людей. Мы облили дизельным топливом все снаряды, весь БК, который остался, и сидели три ночи, ждали команды на отступление, но команды не поступало.
17-ое число — третий день в осаде. Шестая рота второго батальона 93-ей бригады днем начала штурм. Когда наши танки и БМП пошли в атаку, у меня потекли слезы, я понял, что мы деблокированы. На двух растяжках случайно взорвались наши ребята, ранеными потеряли почти половин Источник: http://censor.net.ua/r332565у роты, а вторая половина роты дошла до монастыря и закрепилась. Там им нужна была подмога. Коменданту нашей вышки Нортону поступил приказ, и он повел нас в атаку. Я считаю, что этот человек — настоящий патриот и герой. Его ранили в ногу, но он сказал нам соединиться с ребятами из 6-ой роты. Ребята там попали в странную ситуацию. Непонятно, кто и зачем сказал им атаковать монастырь. Там они наткнулись на непреодолимый танковый ров, и непреодолимый для пехоты забор. Эти препятствия отмечены даже на гугл-карте, но нам почему-то о них никто не сказал, непонятно, как работала аэроразведка.
В итоге погибают люди, а офицеры, вместо того, чтоб хоть как-то уменьшить потери, берут и ставят три БМП на расстоянии полутора метров друг от друга, а это безумие, потому что 1 попадание — и все трупы. Солдаты сидят, нервно курят в кучке. А противник находится в районе 100-150 метров. Нам было слышно, как враги переговариваются, даже не перекрикиваются. Я предложил, что надо растянуться по периметру и штурмовать. Потому что нас стали крыть «Градами» и минометами. Мы прижались к противнику еще ближе, для того, чтоб если уже арта нас накроет, то накроет и их. Они начали обстреливать нас с зенитки, заработали снайперы. Потом сепары поняли, что можно достать АГСом, отчего у нас вышло много трехсотых. Но несмотря на всю абсурдность ситуации, приказа отступать не было.
Собрали раненых и отправили с ними один БТР. Осталось еще три машины, в каждой по 6 посадочных мест, а нас было человек 50. Я взял на себя решение — отводить группы по 10-12 человек. «Двухсотых» положили на броню, «трехсотых» и тех, кто боялся идти пешком, засунули вовнутрь.
Когда мы отошли — начали уезжать и остальные, при этом слегка прикрывая нас огнем.
Для меня мой самый большой подвиг, что я вывел этих пацанов и то, что они мне доверились. Не погиб ни один человек и даже ни одного «трехсотого» при выходе не было.
Мы остались на вышке до тех пор, пока ночью нас не забрала МТЛб, вот так мы покинули аэропорт. Но начальник штаба Новик не внес нас в приказ, не сдержал слово офицера, которое нам давал. И за январь месяц я официально считаюсь дезертиром. Про то, что я был защитником донецкого аэропорта, документов нет. Я живой, и у меня есть масса свидетелей, что я был в аэропорту, а вот ребята, которые там погибли под завалами, которых точно так же не было в приказе, тоже будут считаться дезертирами или пропавшими без вести, хотя на самом деле — это герои. А их семьи никогда не получат никакой компенсации.
Когда мы выходили, командующий АТО Попко и Юрий Бирюков, обещали мне какую-то медаль, но ее тоже не вручили. Да, мы воюем не за славу, но есть ребята, которые погибли, защищая страну. И они достойны получить медаль, но у них нет до сих пор ордена, я понимаю, что мужа и отца ребенку не вернуть, но почему нельзя почтить и показать, что это государственная награда?
У нас — слабая информационная политика. Многих делают героями, а настоящих героев мы не знаем. Люди ничего не знают о 6-ой роте, которая деблокировала нас, а сейчас их, как в ссылку, выслали, чтоб они ничего не говорили. Для меня герой — мой офицер Нортон, который нас повел в бой. Для меня герой — мой товарищ с позывным Динамо, киевлянин, который приехал из аэропорта и погиб на посту в Песках, хотя он там даже не должен был быть, а просто прибежал на помощь. А кто-то предъявлял претензии, что он был без каски и без броника. И никто не подумал, что его каска и броник сгорели в аэропорту.
Я не понимаю офицеров, чиновников, советников президента, которые что-то обещают и не выполняют своих обещаний. Кругом куча вранья: врет Министерство обороны, врет наш мэр Кличко, обещая землю. Пусть покажут, сколько земли они выдали солдатам и их семьям? Нисколько. Врут генералы, обещая нам новое оружие со словами: вы, главное, езжайте на фронт. А только попал на фронт — ты уже бесправный. Рот закрой и молчи.
Война у нас — это хаос нашего руководства, командиров. Я не знаю, почему так. Но меня больше всего раздражает, что наше правительство делает вид, что войны нет. Отношение командиров к личному составу — часто ужасное. Мы должны четко понять, что мы воюем за свою независимость, и завтра не будет командиров или не командиров, завтра будут все или пленные, или рабы.
А нам, солдатам, некогда бороться за свои права на передовой, потому что мы — воюем!
Этим должны бы заниматься отдельные люди, структуры. И вообще возникает мысль, что правительство не хочет победить в этой войне. Меня это разрывает на части.
Я человек с высшим образованием, у меня была хорошая работа. Я все бросил и ушел воевать, потому что я не понимаю, как может быть по-другому. Но когда на вышке танки подъезжали и с трехсот метров лупили по нам, а мы ничего не могли сделать, наша арта молчала, запросить ее нельзя, а на все вопросы один ответ — «наблюдайте». И когда мы начали звонить в какие-то средства информации, знакомым в Верховную Раду, что нас сильно обстреливают и враги идут в атаку, руководство возмутилось: «Так вот кто нас сдает!» А я сказал, что мне все равно кого я сдаю, мне все равно, у кого не будет очередной звездочки, мне реально важно, чтоб 20 пацанов видели меня и улыбались, а не стали 20-ью трупами. А они строят, б#ять, карьеры. Они борются за власть. Нас туда отправили как отработанный товар и забыли. Но мы всем назло вернемся. Только сначала решим вопрос с внешней агрессией — это самое важное сейчас!
Мы заплатили слишком большую цену за то, чтоб изменить свою страну, и будем еще платить, и потому надо не спускать никому. Все чиновники должны отвечать за свои слова. Или мы всем государством строим что-то новое, или нас просто не будет!

Текст и фото: Вика Ясинская, Цензор.НЕТ

Дмитрий Тымчук: Жители Донбасса уже не кричат «Мы вместе с Россией», они познали, что такое ПутинДмитрий Тымчук: Жители Донбасса уже не кричат «Мы вместе с Россией», они познали, что такое Путин

Наталья Литвинова, «Главком».
Пасха в зоне АТО прошла под минометные обстрелы и звуки автоматных очередей. 12 апреля боевики традиционно обстреливали позиции украинских вооруженных, а уже на следующий день ситуация в Песках и в районе Авдеевки обострилась. Боевики продолжили обстреливать силы украинских военных в Широкино, обстрелы фиксировались в районе Светлодарска, Трехизбенки и Новотошковского.

Тем временем вечером 13 апреля в Берлине состоялись переговоры министров иностранных дел стран «нормандской четверки» – Украины, Германии, Франции, России. В ходе встречи, которая длилась 4 часа, глава украинского МИД Павел Климкин потребовал обеспечить полный доступ миссии ОБСЕ для мониторинга отвода тяжелых вооружений и создать международную миссию, которая бы занималась поддержкой имплементации Минских соглашений. Однако переговоры не принесли ощутимых результатов для Украины. Климкин назвал встречу «тяжелой и трудной» и заявил, что стороны смогли лишь договориться по некоторым вопросам, а по остальным будет продолжаться дискуссия.

Украинские военные опасаются, что обострение конфликта на Востоке может перерасти в серьезное наступление боевиков. По словам народного депутата от «Народного фронта» и руководителя «Информационного сопротивления» Дмитрия Тымчука, прогнозировать вероятность масштабной атаки со стороны боевиков сложно, хотя она может начаться хоть завтра. Тымчук констатировал: два месяца так называемого «перемирия» боевики использовали по полной. Они создали три ударные группировки, нарастили материально-технические ресурсы, в то время как процесс укрепления линии обороны украинской стороной ведется крайне медленно…

Дмитрий, как вы оцениваете результаты встречи «нормандской четверки»? Глава МИД РФ Сергей Лавров сказал, что «четверка» осталась верна Минским соглашениям…

Украина соблюдает условия Минских договоренностей, но демонстрация приверженности этим соглашениям переходит все разумные границы. Причина в том, что мы не видим ответных действий другой стороны. Москва и тот же Лавров всячески «крышевали» террористов, сообщая, что не бывает идеальных перемирий, чтобы за два дня прекратился огонь. Но прошла далеко не одна неделя, за которую должны были быть отведены тяжелые вооружения. Мы за последнее время зафиксировали присутствие практически всего спектра тяжелого вооружения на Донбассе, которое якобы отведено. На самом деле обстрелы совершаются в различных участках в зоне противостояния. Это и 120-милиметровые минометы, артиллерия ствольная, самоходная, Гаубицы Д-30, те же «Гвоздики» и так далее. В этой ситуации мы сами ставим своих ребят в ситуацию смертников. Когда мы имеем право применять против них только стрелковое оружие. Я считаю, что демонстрация готовности к мирному диалогу – это очень хорошо, но делать заложниками этих соглашений своих же солдат – это абсолютно не правильно. Россия и управляемые ею террористические организации «ДНР» и «ЛНР» абсолютно не выполняют условия этих соглашений, а это абсолютно противоречит условиям безопасности и ставит под угрозу жизнь и безопасность наших солдат.

На встрече «нормандской четверки» поднимался вопрос о введении миротворцев на Донбасс. Якобы глава МИД Украины Павел Климкин настаивал на этом, но, по словам Лаврова, эту инициативу никто не поддержал. Как считаете, почему так?

Надо понимать, что решение о введении миротворцев Россия будет в любом случае блокировать, причем, в любом формате. Суть в том, что до сих пор никому не понятно, о какой миротворческой операции идет речь. То ли это полноценная операция по привлечению обеих сторон к миру, но я не знаю, есть ли нужные ресурсы. Для этого необходима, как минимум, 50-тысячная группировка войск под флагом ООН, которая должна вводиться в буферную зону. Чтобы противодействовать террористическим войскам у миротворцев должно быть тяжелое вооружение, желательно, боевая авиация – по сути, нужна полноценная армия. Понятно, что ООН, для того, чтобы запустить такую миссию, необходимо много времени, необходимы очень тяжелые переговоры. Но ведущие страны запада, которые могут предоставить такие ресурсы, они как раз не спешат участвовать в миротворческих операциях.

США говорят, что они только финансируют все это, но миротворцев посылать не собираются. Европейские страны, к примеру, Великобритания, проводила миротворческие операции в своих бывших колониях, прежде всего в Африке. Кто будет в Украину направлять такие ресурсы – не понятно.

Опять таки возникает вопрос: даст ли Россия добро на проведение такой операции. России мониторинговая миссия совершенно не нужна. Она, по сути, ни на что в силовом плане не влияет, но тогда ООН сможет констатировать, что именно со стороны России идут нарушения мирных договоренностей. А это далеко не на пользу российским террористическим войскам. Россия, имея право вето в совете безопасности ООН, заблокирует любой формат миротворческой миссии.

На этой встрече также прозвучало предложение отвести вооружение калибром менее 100 миллиметров…

Отвод вооружения с их стороны – это бред сивой кобылы. Мы с сентября месяца пытаемся создать буферную зону, полгода слушаем басни о том, что все готовы отводить вооружение, при этом мы даже не наблюдаем отвода тяжелого вооружения. С нашей стороны бежать впереди паровоза и кричать, что мы сейчас будем отводить менее 100 миллиметров – это означает еще больше усугубить ситуацию для сил АТО. Может дойти до того, что наши останутся вообще без вооружения, а террористы будут с тяжелым вооружением, будут иметь в своем распоряжении 82-милиметровые минометы. Все это не идет на пользу Украине. Сначала нужно добиться того, чтобы та сторона выполняла договоренности, потом уже предпринимать дальнейшие действия.

Мы видим, что Петр Порошенко пытается повлиять на ситуацию с помощью западных партнеров, последний пример — переговоры с Ангелой Меркель. Но несмотря на все это мы наблюдаем эскалацию конфликта.

В Украине сейчас необходимо ставить вопрос о смысле и состоятельности Минских договоренностей. То, что сейчас мы выполняем, все это бьет по нам, это все играет против Украины. Закончится все тем, что террористы анонсируют широкомасштабное наступление по всей линии противостояния, а нам будет нечем ответить. Украине придется опять ставить вопрос о том, что необходимо возвращаться к мирному диалогу. Так, извините, мы можем потерять весь Восток Украины. Когда, наконец, Украина начнет защищаться: до Киева или после него?

Какую альтернативу Минским договоренностям вы видите?

Необходимо «выжимать» из международных организаций четкую фиксацию всех нарушений со стороны террористических войск. В ответ Украина должна на тех же участках, где террористы использовали оружие, на эти же позиции, где они вводят тяжелое вооружение, возвращать свое тяжелое вооружение . Только таким путем. На россиян это будет действовать абсолютно адекватно.

О мобилизации и ротации. Как они сейчас проходят?

Мы («Информационное сопротивление») никак не комментируем информацию о мобилизации и ротации. Но от себя могу сказать, что с последней волной мобилизации у нас возникли серьезные проблемы. Необходимо понимать, что это как раз связано с «успешностью» действий сил АТО в целом. С другой стороны – возникают в обществе претензии и к Генеральному штабу, и к руководству секторов, к нашему генералитету. Когда много ситуаций не расследовано и в первую очередь – это Иловайская трагедия и события под Дебальцево…

К тому же не наказаны должностные лица при «больших звездах», не буду называть их фамилии. Это вызывает нигилизм к деятельности вооруженных сил и других вооруженных формирований, которые принимают участие в АТО. Я тоже испытывал бы недоверие к тому, если бы меня сейчас заставляли отправиться в зону АТО. У меня возникает вопрос: под чьим руководством и в каких операциях я буду участвовать. Муссируются темы про проблемы снабжения, коррупционные скандалы в Министерстве обороны, все это вызывает недоверие у людей. Понятно, что мобилизированные не горят желанием участвовать в АТО в таком свете.

Вы сказали о больших проблемах последней мобилизации. Можете ли конкретизировать?

Первая проблема – нежелание идти воевать. Тут надо сказать, что в этой ситуации большая ответственность лежит на местной власти. Мы затрагиваем смежные темы — вопрос децентрализации власти. В тех регионах, где местная власть занималась мобилизацией, например, в Харьковской области, мобилизация выполнилась на 30%, там, где занимаются этим военкоматы и государственные администрации – там показатели превышают 60 -70 %. Мы видим, что местная власть тоже не горит желанием зарабатывать себе негативные балы, принимая непопулярные меры по выполнению плана по мобилизации.

Первое, что нам нужно сделать в этой сфере: возвращать доверие к руководству вооруженных сил, к Генеральному штабу и штабу АТО. Необходимо прибегать к жестким расследованиям дел, которые давно должны были завершены. Надо поставить все точки над «і» во всех коррупционных скандалах. Недавно был неделю назад скандал с закупкой топлива. (Депутат от «БПП», секретарь комитета по вопросам национальной безопасности и обороны Иван Винник 8 апреля обратился в правоохранительные органы с просьбой провести расследование закупки Министерством обороны 30 тыс. тонн дизельного топлива – ред.)

По тем документам, с которыми я ознакомился, там явно прослеживается коррупционная составляющая. Мы знаем, что цены, по которым происходила закупка, была выше рыночной.

«Наши войска в Песках, Авдеевке и Широкино могут оказаться в «котле»

Касательно интенсивных обстрелов, которые возобновились в ночь на 13 апреля. Было ли прогнозируемым наступление боевиков? Какая численность их формирований?

Их до 40 тысяч человек. При этом наши данные не совпадают с данными Генштаба по численности именно российских войск. У них – 8-9 тысяч человек российских войск. По нашим данным, как минимум, в два раза меньше. Именно российских. Сами россияне используют тактику, которую использовали во время Иловайска и Дебальцево. Когда начинается широкомасштабное наступление они сразу начали свозить определенные тактические группы с территории России, это, прежде всего, свойственно для Севера Луганской области и для Юга Донецка. Они выполняли там определенные задачи и после этого уходили назад. На данный момент, почти 60% всех российских террористических формирований – это российские наемники, вторые по численности боевики, а третьи – регулярные Вооруженные силы РФ.

Как можно объяснить цель нынешней эскалации?

Логика действий сохраняются та же, что была на протяжении последнего месяца. Тактические группы российских войск пытаются нащупать на определенных участках стыки между нашими подразделениями, понять, где есть слабая оборона. Также есть тенденция, для создания условия для своего дальнейшего широкомасштабного наступления, выравнивания и изменения конфигурации линии противостояния так, как это удобно им. Это, прежде всего Пески, Авдеевка, Широкино. Если дальше так будет происходить, то наши войска, которые там находятся – могут оказаться в «котле».

По каким причинам боевики выбрали именно Пески, Авдеевку, Широкино?

Нужно посмотреть на карту и понять, что наши группировки войск остаются у них в тылу.

Мы не предполагаем, что боевики начнут наступление, только на Мариуполь, или, например, только на Авдеевку. Мы видим, что на сегодняшний день создана конфигурация формирований российских террористических войск, которая позволяет проводить широкомасштабное наступление по таким направлениям. Есть три ударные группировки: первая – это на Новоазовск и на Мариуполь, приморское направление. Вторая группировка – Горловка, на основе «горловского» гарнизона террористов. Она самая многочисленная, способна вести наступление на север, на Артемовск, и на юго-запад, то есть из Донецка на Авдеевку и те же Пески. Третья группировка – это Север Луганской области, это Станица Луганская и Счастье. Но в каком направлении точно будет наступление – я вам не могу сказать.

Можно сейчас говорить, как в ближайшее время будет развиваться ситуация?

Во время широкомасштабных наступлений на территорию Донбасса вводятся российские регулярные вооруженные силы. Я бы сейчас очень внимательно наблюдал за этими тактическими группами, батальонами и ротами, которые стоят на нашей границе. Если будет их массовое введение на Севере Луганской области, то, значит, наступление будет от Артемовска до Станицы Луганской, если будет в районе Новоазовска, то, соответственно, наступление будет от Донецка до Мариуполя. На протяжении последних нескольких суток мы идентифицировали подразделение артиллерийской разведки 7-й военной российской базы. А если работает на определенной территории разведка регулярных вооруженных сил России, то это очень тревожные симптомы, которые означают, что можно ожидать наступление.

Последние 2 месяца «перемирия». Как они были использованы сторонами?

Наши противники использовали эти два месяца для создания трех ударных группировок, при этом есть участки, где они изображают создание линии обороны, строительство каких-то фортификационных сооружений. По нашему мнению, это делается демонстративно. А мы знаем, что во время событий в Дебальцево, такие же работы проводились очень скрытно, с обеспечением маскировки. Поэтому мы приходим к мысли, что сейчас они изображают создание обороны. Такая тактика и параллельное создание ударных группировок означает, что на самом деле они готовятся к наступлению. Аналогичную картину мы наблюдали в конце прошлого года, в конце ноября — в начале декабря фиксировалось создание ударных группировок, прошло не более месяца и с начала нового года пошло широкомасштабное наступление, что, в конечном итоге, привело к Дебальцевскому плацдарму. В данной ситуации мы констатируем, что группировки готовы, идут вооруженные провокации, доукомплектование групп противника фактически закончено. Идет наращивание материально-технических ресурсов. Переброска из России топлива резко упала, это говорит о том, что необходимые склады горючего они уже создали. Перебрасываются, в основном, припасы, амуниция и снаряжение. Я не знаю, когда именно будет наступление, но теоретически, оно может начаться уже завтра. Может, на 9 мая. Мы констатируем то, что мы должны быть готовы уже сегодня к отражению атаки.

Готовы ли?

Это вопрос к Генеральному штабу. Могу сказать лишь, что создание фортификационных сооружений и линий обороны, о которых мы с октября месяца говорим, на что Кабинет министров выделил 850 млн гривен, движется непозволительно медленно. Но если бы они сегодня были созданы, мы бы себя чувствовали спокойнее.

Какая социально-психологическая обстановка на Донбассе сейчас? Приходит ли понимание к людям, до чего довела их «помощь» Путина?

Уже далеко не первый месяц мы наблюдаем тенденцию: основная масса мирных жителей, не скажу, что резко полюбили Украину, но, по крайней мере, уже не кричит «Мы вместе с Россией». Они познали, что такое Путин. Для народа сейчас важна стабильность. Такое впечатление, что им все равно, под каким флагом сейчас это будет, им нужна тихая мирная спокойная жизнь, которая бы позволила нормально существовать. Сейчас возникают вопросы элементарно по продовольственному обеспечению, я уже не говорю о социальной защите. Для людей сейчас самое главное, что скорее наступил мир.
Источник: http://glavcom.ua/articles/28316.htmlНаталья Литвинова, «Главком».
Пасха в зоне АТО прошла под минометные обстрелы и звуки автоматных очередей. 12 апреля боевики традиционно обстреливали позиции украинских вооруженных, а уже на следующий день ситуация в Песках и в районе Авдеевки обострилась. Боевики продолжили обстреливать силы украинских военных в Широкино, обстрелы фиксировались в районе Светлодарска, Трехизбенки и Новотошковского.

Тем временем вечером 13 апреля в Берлине состоялись переговоры министров иностранных дел стран «нормандской четверки» – Украины, Германии, Франции, России. В ходе встречи, которая длилась 4 часа, глава украинского МИД Павел Климкин потребовал обеспечить полный доступ миссии ОБСЕ для мониторинга отвода тяжелых вооружений и создать международную миссию, которая бы занималась поддержкой имплементации Минских соглашений. Однако переговоры не принесли ощутимых результатов для Украины. Климкин назвал встречу «тяжелой и трудной» и заявил, что стороны смогли лишь договориться по некоторым вопросам, а по остальным будет продолжаться дискуссия.

Украинские военные опасаются, что обострение конфликта на Востоке может перерасти в серьезное наступление боевиков. По словам народного депутата от «Народного фронта» и руководителя «Информационного сопротивления» Дмитрия Тымчука, прогнозировать вероятность масштабной атаки со стороны боевиков сложно, хотя она может начаться хоть завтра. Тымчук констатировал: два месяца так называемого «перемирия» боевики использовали по полной. Они создали три ударные группировки, нарастили материально-технические ресурсы, в то время как процесс укрепления линии обороны украинской стороной ведется крайне медленно…

Дмитрий, как вы оцениваете результаты встречи «нормандской четверки»? Глава МИД РФ Сергей Лавров сказал, что «четверка» осталась верна Минским соглашениям…

Украина соблюдает условия Минских договоренностей, но демонстрация приверженности этим соглашениям переходит все разумные границы. Причина в том, что мы не видим ответных действий другой стороны. Москва и тот же Лавров всячески «крышевали» террористов, сообщая, что не бывает идеальных перемирий, чтобы за два дня прекратился огонь. Но прошла далеко не одна неделя, за которую должны были быть отведены тяжелые вооружения. Мы за последнее время зафиксировали присутствие практически всего спектра тяжелого вооружения на Донбассе, которое якобы отведено. На самом деле обстрелы совершаются в различных участках в зоне противостояния. Это и 120-милиметровые минометы, артиллерия ствольная, самоходная, Гаубицы Д-30, те же «Гвоздики» и так далее. В этой ситуации мы сами ставим своих ребят в ситуацию смертников. Когда мы имеем право применять против них только стрелковое оружие. Я считаю, что демонстрация готовности к мирному диалогу – это очень хорошо, но делать заложниками этих соглашений своих же солдат – это абсолютно не правильно. Россия и управляемые ею террористические организации «ДНР» и «ЛНР» абсолютно не выполняют условия этих соглашений, а это абсолютно противоречит условиям безопасности и ставит под угрозу жизнь и безопасность наших солдат.

На встрече «нормандской четверки» поднимался вопрос о введении миротворцев на Донбасс. Якобы глава МИД Украины Павел Климкин настаивал на этом, но, по словам Лаврова, эту инициативу никто не поддержал. Как считаете, почему так?

Надо понимать, что решение о введении миротворцев Россия будет в любом случае блокировать, причем, в любом формате. Суть в том, что до сих пор никому не понятно, о какой миротворческой операции идет речь. То ли это полноценная операция по привлечению обеих сторон к миру, но я не знаю, есть ли нужные ресурсы. Для этого необходима, как минимум, 50-тысячная группировка войск под флагом ООН, которая должна вводиться в буферную зону. Чтобы противодействовать террористическим войскам у миротворцев должно быть тяжелое вооружение, желательно, боевая авиация – по сути, нужна полноценная армия. Понятно, что ООН, для того, чтобы запустить такую миссию, необходимо много времени, необходимы очень тяжелые переговоры. Но ведущие страны запада, которые могут предоставить такие ресурсы, они как раз не спешат участвовать в миротворческих операциях.

США говорят, что они только финансируют все это, но миротворцев посылать не собираются. Европейские страны, к примеру, Великобритания, проводила миротворческие операции в своих бывших колониях, прежде всего в Африке. Кто будет в Украину направлять такие ресурсы – не понятно.

Опять таки возникает вопрос: даст ли Россия добро на проведение такой операции. России мониторинговая миссия совершенно не нужна. Она, по сути, ни на что в силовом плане не влияет, но тогда ООН сможет констатировать, что именно со стороны России идут нарушения мирных договоренностей. А это далеко не на пользу российским террористическим войскам. Россия, имея право вето в совете безопасности ООН, заблокирует любой формат миротворческой миссии.

На этой встрече также прозвучало предложение отвести вооружение калибром менее 100 миллиметров…

Отвод вооружения с их стороны – это бред сивой кобылы. Мы с сентября месяца пытаемся создать буферную зону, полгода слушаем басни о том, что все готовы отводить вооружение, при этом мы даже не наблюдаем отвода тяжелого вооружения. С нашей стороны бежать впереди паровоза и кричать, что мы сейчас будем отводить менее 100 миллиметров – это означает еще больше усугубить ситуацию для сил АТО. Может дойти до того, что наши останутся вообще без вооружения, а террористы будут с тяжелым вооружением, будут иметь в своем распоряжении 82-милиметровые минометы. Все это не идет на пользу Украине. Сначала нужно добиться того, чтобы та сторона выполняла договоренности, потом уже предпринимать дальнейшие действия.

Мы видим, что Петр Порошенко пытается повлиять на ситуацию с помощью западных партнеров, последний пример — переговоры с Ангелой Меркель. Но несмотря на все это мы наблюдаем эскалацию конфликта.

В Украине сейчас необходимо ставить вопрос о смысле и состоятельности Минских договоренностей. То, что сейчас мы выполняем, все это бьет по нам, это все играет против Украины. Закончится все тем, что террористы анонсируют широкомасштабное наступление по всей линии противостояния, а нам будет нечем ответить. Украине придется опять ставить вопрос о том, что необходимо возвращаться к мирному диалогу. Так, извините, мы можем потерять весь Восток Украины. Когда, наконец, Украина начнет защищаться: до Киева или после него?

Какую альтернативу Минским договоренностям вы видите?

Необходимо «выжимать» из международных организаций четкую фиксацию всех нарушений со стороны террористических войск. В ответ Украина должна на тех же участках, где террористы использовали оружие, на эти же позиции, где они вводят тяжелое вооружение, возвращать свое тяжелое вооружение . Только таким путем. На россиян это будет действовать абсолютно адекватно.

О мобилизации и ротации. Как они сейчас проходят?

Мы («Информационное сопротивление») никак не комментируем информацию о мобилизации и ротации. Но от себя могу сказать, что с последней волной мобилизации у нас возникли серьезные проблемы. Необходимо понимать, что это как раз связано с «успешностью» действий сил АТО в целом. С другой стороны – возникают в обществе претензии и к Генеральному штабу, и к руководству секторов, к нашему генералитету. Когда много ситуаций не расследовано и в первую очередь – это Иловайская трагедия и события под Дебальцево…

К тому же не наказаны должностные лица при «больших звездах», не буду называть их фамилии. Это вызывает нигилизм к деятельности вооруженных сил и других вооруженных формирований, которые принимают участие в АТО. Я тоже испытывал бы недоверие к тому, если бы меня сейчас заставляли отправиться в зону АТО. У меня возникает вопрос: под чьим руководством и в каких операциях я буду участвовать. Муссируются темы про проблемы снабжения, коррупционные скандалы в Министерстве обороны, все это вызывает недоверие у людей. Понятно, что мобилизированные не горят желанием участвовать в АТО в таком свете.

Вы сказали о больших проблемах последней мобилизации. Можете ли конкретизировать?

Первая проблема – нежелание идти воевать. Тут надо сказать, что в этой ситуации большая ответственность лежит на местной власти. Мы затрагиваем смежные темы — вопрос децентрализации власти. В тех регионах, где местная власть занималась мобилизацией, например, в Харьковской области, мобилизация выполнилась на 30%, там, где занимаются этим военкоматы и государственные администрации – там показатели превышают 60 -70 %. Мы видим, что местная власть тоже не горит желанием зарабатывать себе негативные балы, принимая непопулярные меры по выполнению плана по мобилизации.

Первое, что нам нужно сделать в этой сфере: возвращать доверие к руководству вооруженных сил, к Генеральному штабу и штабу АТО. Необходимо прибегать к жестким расследованиям дел, которые давно должны были завершены. Надо поставить все точки над «і» во всех коррупционных скандалах. Недавно был неделю назад скандал с закупкой топлива. (Депутат от «БПП», секретарь комитета по вопросам национальной безопасности и обороны Иван Винник 8 апреля обратился в правоохранительные органы с просьбой провести расследование закупки Министерством обороны 30 тыс. тонн дизельного топлива – ред.)

По тем документам, с которыми я ознакомился, там явно прослеживается коррупционная составляющая. Мы знаем, что цены, по которым происходила закупка, была выше рыночной.

«Наши войска в Песках, Авдеевке и Широкино могут оказаться в «котле»

Касательно интенсивных обстрелов, которые возобновились в ночь на 13 апреля. Было ли прогнозируемым наступление боевиков? Какая численность их формирований?

Их до 40 тысяч человек. При этом наши данные не совпадают с данными Генштаба по численности именно российских войск. У них – 8-9 тысяч человек российских войск. По нашим данным, как минимум, в два раза меньше. Именно российских. Сами россияне используют тактику, которую использовали во время Иловайска и Дебальцево. Когда начинается широкомасштабное наступление они сразу начали свозить определенные тактические группы с территории России, это, прежде всего, свойственно для Севера Луганской области и для Юга Донецка. Они выполняли там определенные задачи и после этого уходили назад. На данный момент, почти 60% всех российских террористических формирований – это российские наемники, вторые по численности боевики, а третьи – регулярные Вооруженные силы РФ.

Как можно объяснить цель нынешней эскалации?

Логика действий сохраняются та же, что была на протяжении последнего месяца. Тактические группы российских войск пытаются нащупать на определенных участках стыки между нашими подразделениями, понять, где есть слабая оборона. Также есть тенденция, для создания условия для своего дальнейшего широкомасштабного наступления, выравнивания и изменения конфигурации линии противостояния так, как это удобно им. Это, прежде всего Пески, Авдеевка, Широкино. Если дальше так будет происходить, то наши войска, которые там находятся – могут оказаться в «котле».

По каким причинам боевики выбрали именно Пески, Авдеевку, Широкино?

Нужно посмотреть на карту и понять, что наши группировки войск остаются у них в тылу.

Мы не предполагаем, что боевики начнут наступление, только на Мариуполь, или, например, только на Авдеевку. Мы видим, что на сегодняшний день создана конфигурация формирований российских террористических войск, которая позволяет проводить широкомасштабное наступление по таким направлениям. Есть три ударные группировки: первая – это на Новоазовск и на Мариуполь, приморское направление. Вторая группировка – Горловка, на основе «горловского» гарнизона террористов. Она самая многочисленная, способна вести наступление на север, на Артемовск, и на юго-запад, то есть из Донецка на Авдеевку и те же Пески. Третья группировка – это Север Луганской области, это Станица Луганская и Счастье. Но в каком направлении точно будет наступление – я вам не могу сказать.

Можно сейчас говорить, как в ближайшее время будет развиваться ситуация?

Во время широкомасштабных наступлений на территорию Донбасса вводятся российские регулярные вооруженные силы. Я бы сейчас очень внимательно наблюдал за этими тактическими группами, батальонами и ротами, которые стоят на нашей границе. Если будет их массовое введение на Севере Луганской области, то, значит, наступление будет от Артемовска до Станицы Луганской, если будет в районе Новоазовска, то, соответственно, наступление будет от Донецка до Мариуполя. На протяжении последних нескольких суток мы идентифицировали подразделение артиллерийской разведки 7-й военной российской базы. А если работает на определенной территории разведка регулярных вооруженных сил России, то это очень тревожные симптомы, которые означают, что можно ожидать наступление.

Последние 2 месяца «перемирия». Как они были использованы сторонами?

Наши противники использовали эти два месяца для создания трех ударных группировок, при этом есть участки, где они изображают создание линии обороны, строительство каких-то фортификационных сооружений. По нашему мнению, это делается демонстративно. А мы знаем, что во время событий в Дебальцево, такие же работы проводились очень скрытно, с обеспечением маскировки. Поэтому мы приходим к мысли, что сейчас они изображают создание обороны. Такая тактика и параллельное создание ударных группировок означает, что на самом деле они готовятся к наступлению. Аналогичную картину мы наблюдали в конце прошлого года, в конце ноября — в начале декабря фиксировалось создание ударных группировок, прошло не более месяца и с начала нового года пошло широкомасштабное наступление, что, в конечном итоге, привело к Дебальцевскому плацдарму. В данной ситуации мы констатируем, что группировки готовы, идут вооруженные провокации, доукомплектование групп противника фактически закончено. Идет наращивание материально-технических ресурсов. Переброска из России топлива резко упала, это говорит о том, что необходимые склады горючего они уже создали. Перебрасываются, в основном, припасы, амуниция и снаряжение. Я не знаю, когда именно будет наступление, но теоретически, оно может начаться уже завтра. Может, на 9 мая. Мы констатируем то, что мы должны быть готовы уже сегодня к отражению атаки.

Готовы ли?

Это вопрос к Генеральному штабу. Могу сказать лишь, что создание фортификационных сооружений и линий обороны, о которых мы с октября месяца говорим, на что Кабинет министров выделил 850 млн гривен, движется непозволительно медленно. Но если бы они сегодня были созданы, мы бы себя чувствовали спокойнее.

Какая социально-психологическая обстановка на Донбассе сейчас? Приходит ли понимание к людям, до чего довела их «помощь» Путина?

Уже далеко не первый месяц мы наблюдаем тенденцию: основная масса мирных жителей, не скажу, что резко полюбили Украину, но, по крайней мере, уже не кричит «Мы вместе с Россией». Они познали, что такое Путин. Для народа сейчас важна стабильность. Такое впечатление, что им все равно, под каким флагом сейчас это будет, им нужна тихая мирная спокойная жизнь, которая бы позволила нормально существовать. Сейчас возникают вопросы элементарно по продовольственному обеспечению, я уже не говорю о социальной защите. Для людей сейчас самое главное, что скорее наступил мир.
Источник: http://glavcom.ua/articles/28316.html

Порошенко: Порядок предоставления политубежища россиянам будет упрощенПорошенко: Порядок предоставления политубежища россиянам будет упрощен

Президент Украины Петр Порошенко намерен инициировать изменения в законодательство для ускорения процесса предоставления гражданства Украины, в том числе и представителям российской оппозиции, сообщает издание «Зеркало недели».

«У нас сейчас запланировано отдельное мое указание комиссии по гражданству, оно должно рассматриваться в приоритетной позиции», — сказал он, отвечая на вопрос журналистов о предоставлении украинского гражданства иностранным участникам Майдана и АТО.

При этом он отметил, что сейчас закон устанавливает для президента «очень серьезные ограничения». «Я внесу изменения в закон, для того чтобы те, кто реально получают политическое преследование за защиту украинской позиции, чтобы мы имели возможность предоставлять политическое убежище. Я упрощу это», — сказал он.

В последнее время на территории Украины от преследования российских властей укрылись многие политические и гражданские активисты.

7 апреля после обыска и вызова на допрос в Киев переехала Екатерина Мальдон, участница многочисленных протестных акций, в том числе против российской агрессии на Украине. Сообщается, что многодетная мать Мальдон вынуждена была уехать на Украину без детей.

14 февраля на Украину уехал помещенный под домашний арест политактивист Павел Шехтман. Его обвиняют в экстремизме за репост публикации в Фейсбуке. 10 апреля Кунцевский райсуд Москвы принял решение о заочном аресте Шехтмана. Сам он обратился к украинским властям за политубежищем.

При этом российские оппозиционеры, ранее эмигрировавшие на Украину, сталкивались с трудностями при получении убежища. Так в феврале украинские пограничники отказались пропустить в страну российского блогера Дмитрия Шипилова после того, как бывший политзек подал на границе просьбу о политубежище. В России против Шипилова расследуется очередное дело.

7 февраля окружной административный суд Одессы удовлетворил жалобу российского политактивиста Петра Любченкова, которому миграционная служба Украины отказалась предоставить политубежище. Чиновники посчитали, что для получения статуса беженца у него мало оснований. В России Любченков внесен в перечень экстремистов за участие в организации «Марша за федерализацию Кубани». В Государственном комитете по вопросам миграции отмечают, что в настоящее время около 400 граждан России просят убежища на Украине.
Источник: http://grani.ru/Politics/World/Europe/Ukraine/m.240008.htmlПрезидент Украины Петр Порошенко намерен инициировать изменения в законодательство для ускорения процесса предоставления гражданства Украины, в том числе и представителям российской оппозиции, сообщает издание «Зеркало недели».

«У нас сейчас запланировано отдельное мое указание комиссии по гражданству, оно должно рассматриваться в приоритетной позиции», — сказал он, отвечая на вопрос журналистов о предоставлении украинского гражданства иностранным участникам Майдана и АТО.

При этом он отметил, что сейчас закон устанавливает для президента «очень серьезные ограничения». «Я внесу изменения в закон, для того чтобы те, кто реально получают политическое преследование за защиту украинской позиции, чтобы мы имели возможность предоставлять политическое убежище. Я упрощу это», — сказал он.

В последнее время на территории Украины от преследования российских властей укрылись многие политические и гражданские активисты.

7 апреля после обыска и вызова на допрос в Киев переехала Екатерина Мальдон, участница многочисленных протестных акций, в том числе против российской агрессии на Украине. Сообщается, что многодетная мать Мальдон вынуждена была уехать на Украину без детей.

14 февраля на Украину уехал помещенный под домашний арест политактивист Павел Шехтман. Его обвиняют в экстремизме за репост публикации в Фейсбуке. 10 апреля Кунцевский райсуд Москвы принял решение о заочном аресте Шехтмана. Сам он обратился к украинским властям за политубежищем.

При этом российские оппозиционеры, ранее эмигрировавшие на Украину, сталкивались с трудностями при получении убежища. Так в феврале украинские пограничники отказались пропустить в страну российского блогера Дмитрия Шипилова после того, как бывший политзек подал на границе просьбу о политубежище. В России против Шипилова расследуется очередное дело.

7 февраля окружной административный суд Одессы удовлетворил жалобу российского политактивиста Петра Любченкова, которому миграционная служба Украины отказалась предоставить политубежище. Чиновники посчитали, что для получения статуса беженца у него мало оснований. В России Любченков внесен в перечень экстремистов за участие в организации «Марша за федерализацию Кубани». В Государственном комитете по вопросам миграции отмечают, что в настоящее время около 400 граждан России просят убежища на Украине.
Источник: http://grani.ru/Politics/World/Europe/Ukraine/m.240008.html

ГОДОВЩИНА ПО СЛАВЯНСКУ, ИЛИ КАК НАЧИНАЛАСЬ ВОЙНА ЗА ДОНБАССГОДОВЩИНА ПО СЛАВЯНСКУ, ИЛИ КАК НАЧИНАЛАСЬ ВОЙНА ЗА ДОНБАСС

Год назад 12 апреля 2014 года произошел захват Славянского горотдела милиции. На фоне происходящих событий, в Донецке, Луганске и Харькове, где тогда еще так называемые «сепаратисты» захватывали здания областных государственных администраций и других госструктур, никто не мог предсказать, что это событие послужит началом активных боевых действий на Донбассе.

Цензор.НЕТ собрал ранее опубликованные материалы, чтобы воссоздать хронологию событий и напомнить, как развивался российско-украинский военный конфликт на Донбассе после оккупации Крыма.
В субботу ночью, 12 апреля 2014 года, обосновавшиеся в здании Донецкой ОГА боевики взяли штурмом здание прокуратуры Донецкой области, которое к утру уже было освобождено, а также захватили горотдел милиции в Славянске Донецкой области. По сообщению МВД боевики подъехали на двух микроавтобусах к горотделу и открыли беспорядочный огонь по зданию и окнам. Затем, зацепив крючьями, привязанными к автобусам, решетки двух окон городела, они их оторвали и ворвались в помещение. Применив слезоточивый газ и дымовые шашки, налетчики проникли в дежурную часть. Трое несших службу сотрудников милиции получили легкое отравление газами.

По данным правоохранителей, в здании горотдела находилось около 20 вооруженных человек, которые представились инициативной группой «Донецкой республики». Цель захвата режимного учреждения — оружие (в ДЧ хранилось более 20 единиц автоматов, более 400 пистолетов ПМ и патроны к ним). Всех сотрудников милиции захватчики из здания выпустили.
Тем временем в городе начались столкновения между местными жителями и вооруженными боевиками. Люди не понимали, зачем в городе появились пророссийские боевики. У террористов спрашивали о том, кто будет защищать жителей города, если случится какая-то беда.

Силы МВД пытались предпринять меры для урегулирования ситуации в Славянске. Так, начальник УВД вел переговоры с боевиками, захватившими здание горотдела, пытаясь локализировать проблему.

В то же время, мэр Славянска Неля Штепа в прямом эфире LifeNews заявила, что поддерживает вооруженных людей, захвативших Славянский городской отдел милиции.
«Мы узнали о захвате в 8 часов утра, мне перезвонили жители и сообщили об этом. В здании находятся более 1000 человек. Я спросила у них — кто они, они ответили, что являются донецкими ополченцами. Я многих знаю, это наши люди и они выставляют требования о проведении референдума. Мы все согласны, я не могу им противоречить», — сообщила мэр Славянска.
«Лично я не допущу этого (силового противостояния боевиков с правоохранительными органами. — Ред.), я стою на страже своего города. Эти люди (боевики. — Ред.) пришли к нам с миром, у них нет агрессии по отношению к нам. Донецкая милиция сегодня с народом, который пришел. Мы мирный народ, брат против брата не пойдет», — заявила Штепа.
«Мы будем проводить референдум, то, что происходит у нас, говорит о том, что властям Украины необходимо задуматься. Я уверена, что они завтра объявят о решение проведения в регионах Украины референдума», — сказала Штепа.

Прокурор Донецкой области Николай Франтовский заявил, что в Славянске в результате захвата горотдела милиции боевиками в заложниках оказались правоохранители, находившиеся в здании во время захвата. После здания райотдела милиции боевики захватили в Славянске админздание СБУ. Участникам проходившего в городе митинга (около 500 человек) боевики предложили вооружаться захваченным в милиции оружием. Эта же группа вооруженных боевиков захватила в Славянске админздание СБУ.
Министр внутренних дел Украины Арсен Аваков заявил, что «к террористам с оружием — нулевая терпимость» и, что уже утром в Славянск был отправлен спецназ, который должен был штурмовать захваченный отдел милиции. Тем временем на въезде в Славянск появились вооруженные люди в камуфляже. Они организовали блок-пост, укрепив его баррикадами из шин.
По оперативным данным группы «Информационное Сопротивление», действия боевиков инициировались и управлялись сетью координаторов Главного разведуправления ГШ ВС РФ. «Идентифицированы сотрудники российского ГРУ, которые осуществляли сценарий захвата органов власти и блокирования украинских воинских частей в Крыму в марте 2014 года», — заявил координатор группы Дмитрий Тымчук.
Эту же информацию сообщил Цензор.НЕТ очевидец, который находится на улице у горотдела милиции, и общался с сотрудниками захваченного горотдела милиции. «Горотдел МВД в Славянске захватила армейская разведгруппа до 30 человек, которая подошла к городу после наземного марш-броска — форма и обувь очень грязные. Бойцы действуют как слаженное воинское подразделение, они вооружены автоматами с подствольными гранатометами, которых нет на вооружении милиции — то есть это они не могли захватить, а привезли откуда-то с собой. Милиция в горотделе применить оружие не решилась. За 15 минут до штурма получили информацию о подходе диверсантов — забаррикадировались. Диверсанты подошли открыто, бросали взрывпакеты. Вырвали решетку окна грузовиком, и спокойно захватили сотрудников милиции и оружейную комнату. 30 местных жителей, которые пришли к ним после захвата горотдела с опознавательными георгиевскими ленточками получили оружие милиции. Линейный отдел милиции и служба госохраны Славянска никакой активности не проявляют. Горотдел расположен на центральной улице Славянска, там постоянно пребывает вокруг толпа любопытных — 500-1000 человек. Какую-то активность в поддержку диверсантов проявляют только мэр города Штепа и сотрудники предприятий, которые принадлежат членам горсовета из Партии регионов. Никаких силовых подразделений в Славянск пока не прибыло. Это очевидно спланированная диверсионная акция. Будем наблюдать за развитием ситуации», — заявил источник.

12 апреля 2014 года боевики также пытались захватить горотделения милиции в Горловке, Краматорске и Красном Лимане.
13 апреля в Славянске, началась антитеррористическая операция. Украинские спецназовцы ликвидировали два блокпоста террористов на въезде в Славянск со стороны Краматорска. Следующим — блокпост со стороны Харькова.
Глава МВД Арсен Аваков обратился к жителям города с призывом уйти из центра города, не выходить из квартир, не подходить к окнам. Также он сообщил, что боевики открыли огонь на поражение в сторону подходящего спецназа. В этот день, в бою с террористами в Славянске, в ходе антитеррористической операции управление «А» СБУ понесло первые боевые потери: 1 сотрудник погиб, 1 тяжело ранен и 2 легко ранены. Погибший сотрудник был из полтавского управления «А», раненые — из Киева. Позже, и.о. Президента Украины Александр Турчинов уточнил, что во время этой операции погиб капитан спецподразделения СБУ «Альфа» Геннадий Биличенко, было тяжело ранено командира «Альфы» полковника Кузнецова и полковника СБУ Куксу. Также ранения получил сотрудник МВД Селихов.
Мэр Славянска Неля Штепа покинула город Славянск. Сообщивший об этом один из боевиков Вячеслав Пономарев взял руководство городом на себя. В городе было прекращено движение общественного транспорта. Все дороги и въезды в Славянск перекрыли. Также была возведена баррикада на мосту через реку Нижний Торец.
Ситуация на Донбассе обострялась с каждым днем. Беспорядки, начавшиеся в воскресенье, 6 апреля 2014 года, в Донецке, переросли в захват админзданий целого ряда украинских городов. Среди последних сообщений — захвачена мэрия Харькова. Также вечером 13 апреля СМИ сообщили, что здание Харцызского горсовета было захвачено людьми, назвавшими себя представителями «Народного ополчения Донбасса». Боевики контролировали около десятка админзданий на Донбассе. В Макеевке они захватили горсовет. Утром после митинга в Мариуполе так называемое «народное ополчение» захватило местную мэрию и установило над ней флаг «Донецкой республики». Такой же флаг повесили и над местным управлением СБУ. В Краматорске были захваченными горсовет и городское управление милиции.
14 апреля, в г. Славянске были отменены занятия в школах, детсадах и других детских учреждениях. Журналист Артем Шевченко, сообщил, что «в здание Славянского горсовета подошло подкрепление: группа «зеленых человечков» на КАМАЗе без номеров, вооруженных пулеметами, гранатометами и с коллиматорными прицелами на автоматах.
В тот же день Служба безопасности Украины перехватила телефонные разговоры боевиков в Славянске с их российским руководством.

Для активизации борьбы с боевиками, СБУ поручила борьбу с террористами генерал-лейтенанту Василию Крутову, который записал обращение к российским спецназовцам, предостерегая их от нападения на Украину. Премьер- министр Украины Арсений Яценюк провел встречу с председателем ОБСЕ, Федеральным президентом, министром иностранных дел Швейцарии Дидье Буркхальтером. На территории Украины была развернута специальная наблюдательная миссия ОБСЕ, в мандат которой входило установление фактов и отчетности об инцидентах и нарушение основополагающих принципов ОБСЕ. Вечером 14 апреля президент США Барак Обама в ходе телефонного разговора с президентом России Владимиром Путиным выразил обеспокоенность в связи с тем, что российская сторона поддерживает действия пророссийских активистов на востоке Украины.
15 апреля Славянский городской голова Неля Штепа призвала пророссийских митингующих немедленно покинуть здание горсовета. Глава горсовета также сообщила, что в городе действуют захватчики из непризнанной Украиной «Республики Крым» и России. «Тот, кто сегодня провозгласил себя мэром, я не знаю, кто это, что это. Они и правда сегодня захватили исполком… Действительно, там сегодня «зеленые человечки», они не скрывают, что они из Крыма, из России», — подчеркнула Штепа.

Жители Славянска рассказали об угрозах со стороны боевиков под горотделом милиции после того, как он заявили, что выступают за единую Украину. В этот день боевики проводили досмотр автомобилей и оборудовали огневые точки на крыше горсовета. В самом здании горсовета они наполняли песком мешки и оборудовали ими огневые.
Также, 15 апреля 2014 года, Служба безопасности Украины установила личность руководителя российской диверсионной группы, которая действовала в Славянске. Им оказался гражданин России, офицер спецназа ГРУ Генштаба вооруженных сил Российской Федерации Игорь Стрелков. «Именно его голос на записи телефонного разговора с московским куратором, обнародованном в СМИ 14 апреля с.г., где он отчитывается о терроре в Славянске и расстрел автомобиля с украинскими правоохранителями», — заявили в СБУ.
СБКУ установила, что в начале марта 2014 года он прибыл на территорию АР Крым и координировал захват российскими военнослужащими и представителями спецслужб РФ воинских частей ВС Украины, местных органов власти и управления Автономии, похищение военнослужащих, активистов общественных организаций и других граждан Украины и иностранцев, которые находились в Крыму.
Вечером власти Славянска сообщили, что «за время с 12 по 15 апреля оказана помощь 8 пострадавшим, в том числе, один отравлен угарным газом, остальные — это огнестрельные ранения и черепно-мозговая травма», — рассказала начальник отдела здравоохранения Славянска Елена Джим.
16 апреля Донецкое областное управление СБУ открыло уголовное производство в отношении городского головы Славянска Нели Штепы за сепаратизм. В ведомстве отметили, что производство открыто по ст. 110 УК Украины — посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины. Штепа фактически приветствовала захват государственных зданий боевиками. «Это не какие-то приезжие из Западной Украины, это наши, донецкие ребята», — убеждала она 12 апреля собравшихся у захваченного горотдела милиции жителей города.
На тот момент в Славянске, кроме захваченных отделений милиции и СБУ, пророссийские боевики установили 7 блокпостов. Террористы в Славянске получили указания уничтожать украинских военных.

17 апреля 2014 года боевики захватили телевышку в Славянске, на стратегически важной высоте — горе Карачун, и выключили украинское ТВ. Данный радиотелевизионный передающий центр осуществлял раздачу телесигнала на Славянск, Краматорск, Горловку и Макеевку. 18 апреля недовольные жители Славянска собрались на главной площади города утром. Около 50-ти человек требовали разблокировать горисполком и очистить город от вооруженных людей. Мирные жители подошли к боевикам в камуфляже и масках и сказали, что хотят, чтобы те ушли оттуда — мол, охраняйте блокпосты, но мы хотим спокойствия в городе. Боевики начали уверять, что охраняют местных от «Правого сектора», а потом разогнали мирный митинг сторонников единства Украины в Славянске Донецкой области. Вечером захватившие Славянск террористы признались, что удерживают у себя мэра города Нелю Штепу.

В ночь с 17 на 18 апреля в Славянске Донецкой области прогремел взрыв, в результате которого погибли три человека. Впоследствии через интернет стали распространяться слухи, что взрыв был вызван то ли «провластными бандформированиям» с Днепропетровщины, то ли бойцами спецбатальона «Днепр-1», посланными на выполнение «особо важного задания». 20 апреля около 3.00 на блок-посте в Славянске между двумя группами граждан возникла вооруженная стычка. В результате этого один человек погиб и три получили огнестрельные ранения. Пострадавшие госпитализированы. Это событие было активно растиражировано российскими СМИ, которые возложили вину на «Правый сектор», заявив, что жителями города были захвачены автомашины нападавших, в которых было обнаружено оружие, карты аэрофотосъемки данного района, символика «Правого сектора». В репортаже российских журналистов утверждалось, что в «сожженных боевиками автомобилях пророссийских граждан Славянска», помимо оружия и долларов, были найдены визитки лидера «Правого сектора» Дмитрия Яроша. Реакция интернет-сообщества на такие подробности от российских журналистов отразилась в многочисленных фотожабах породивших мем «Визитка Яроша».
МВД опровергло эту информацию, заявив, что органами внутренних дел в ночь с 19 на 20 апреля не проводилось никаких силовых операций в Донецкой области и в городе Славянске в частности. В то же время в МВД отметили, что не может не настораживать скорость с какой на месте перестрелки появились телевизионные группы российских телеканалов, и явно заказной сюжет информационных сообщений в российских СМИ.
22 апреля в Словянске были обнаружены 2 тела зверски замученных людей. Позже стало известно, что это депутат Горловского городского совета от партии «Батькивщина» Владимир Рыбак и молодой студент из Киева. По словам свидетеля, подавшего заявление, 17 апреля неизвестные похитили депутата Горловского городского совета около 18.00 на проспекте Победы в городе Горловка Донецкой области. Очевидец сообщил, что депутата силой усадили в автомобиль и увезли в неизвестном направлении четверо мужчин в камуфляжной форме и в масках-балаклавах черного цвета. С момента похищения мобильный телефон депутата был неактивен. Следствие установило, что к пыткам и убийству были причастны боевики, захвативших здание СБУ в городе Славянске. Представитель боевиков Вячеслав Пономарев подтвердил, что террористы удерживают пленных. «Нам нужны пленные. Нужна разменная монета. Много наших товарищей закрыто. Эти берут их, везут в Киев, пытают. Ну вот, и мы то же самое делаем. Ну, в смысле берем в плен», — сказал Пономарев.
23 апреля началась активная фаза антитеррористической операции. Силами спецподразделений МВД был освобожден от боевиков соседний с Славянском город Святогорск. Силовики, которые принимали участие в антитеррористической операции, вытеснили незаконную вооруженную группировку за пределы населенного пункта.
24 апреля 2014 года, в ходе проведения антитеррористической операции в городе Славянске Донецкой области были распространены листовки, в которых население призывали не выполнять преступные приказы представителей самопровозглашенной незаконной власти. Самопровозглашенный мэр Славянска Пономарев объявил о «расстреле на месте каждого, у кого будет обнаружена эта листовка». Также боевики в Славянске с началом активной фазы антитеррористической операции стали использовать озвученную президентом России Владимиром Путиным методику «живого щита» из мирных жителей.
Украинская бронетехника с нескольких сторон подошла к Славянску, но в сам город не вошла. Первый заместитель главы Службы безопасности Украины, руководитель Антитеррористического центра при СБУ Василий Крутов, заявил, что участники антитеррористической операции не пойдут на штурм Славянска, поскольку это может привести к жертвам среди местного населения.
25 апреля 2014 года и.о. главы Администрации президента Сергей Пашинский, объявил о том, что в городе Славянск в полдень начался второй этап антитеррористической операции, цель которой — заблокировать террористов в населенном пункте. «Мы приняли решение полностью заблокировать Славянск, чтобы не дать возможности ввести подкрепление и локализовать эту проблему», — сказал Пашинский.
От начала старта второго этапа антитеррористической операции, начавшейся с блокировки Славянска, до его освобождения от боевиков нас отдаляли еще долгие 70 дней. За это время в боях были ранены и погибли как мирные жители Славянска, так и добровольцы, силовики из различных ведомств, военнослужащие, отдавшие свои жизни за освобождение украинской земли от российских боевиков.
Источник: http://censor.net.ua/resonance/332338/godovschina_po_slavyansku_ili_kak_nachinalas_voyina_za_donbassГод назад 12 апреля 2014 года произошел захват Славянского горотдела милиции. На фоне происходящих событий, в Донецке, Луганске и Харькове, где тогда еще так называемые «сепаратисты» захватывали здания областных государственных администраций и других госструктур, никто не мог предсказать, что это событие послужит началом активных боевых действий на Донбассе.

Цензор.НЕТ собрал ранее опубликованные материалы, чтобы воссоздать хронологию событий и напомнить, как развивался российско-украинский военный конфликт на Донбассе после оккупации Крыма.
В субботу ночью, 12 апреля 2014 года, обосновавшиеся в здании Донецкой ОГА боевики взяли штурмом здание прокуратуры Донецкой области, которое к утру уже было освобождено, а также захватили горотдел милиции в Славянске Донецкой области. По сообщению МВД боевики подъехали на двух микроавтобусах к горотделу и открыли беспорядочный огонь по зданию и окнам. Затем, зацепив крючьями, привязанными к автобусам, решетки двух окон городела, они их оторвали и ворвались в помещение. Применив слезоточивый газ и дымовые шашки, налетчики проникли в дежурную часть. Трое несших службу сотрудников милиции получили легкое отравление газами.

По данным правоохранителей, в здании горотдела находилось около 20 вооруженных человек, которые представились инициативной группой «Донецкой республики». Цель захвата режимного учреждения — оружие (в ДЧ хранилось более 20 единиц автоматов, более 400 пистолетов ПМ и патроны к ним). Всех сотрудников милиции захватчики из здания выпустили.
Тем временем в городе начались столкновения между местными жителями и вооруженными боевиками. Люди не понимали, зачем в городе появились пророссийские боевики. У террористов спрашивали о том, кто будет защищать жителей города, если случится какая-то беда.

Силы МВД пытались предпринять меры для урегулирования ситуации в Славянске. Так, начальник УВД вел переговоры с боевиками, захватившими здание горотдела, пытаясь локализировать проблему.

В то же время, мэр Славянска Неля Штепа в прямом эфире LifeNews заявила, что поддерживает вооруженных людей, захвативших Славянский городской отдел милиции.
«Мы узнали о захвате в 8 часов утра, мне перезвонили жители и сообщили об этом. В здании находятся более 1000 человек. Я спросила у них — кто они, они ответили, что являются донецкими ополченцами. Я многих знаю, это наши люди и они выставляют требования о проведении референдума. Мы все согласны, я не могу им противоречить», — сообщила мэр Славянска.
«Лично я не допущу этого (силового противостояния боевиков с правоохранительными органами. — Ред.), я стою на страже своего города. Эти люди (боевики. — Ред.) пришли к нам с миром, у них нет агрессии по отношению к нам. Донецкая милиция сегодня с народом, который пришел. Мы мирный народ, брат против брата не пойдет», — заявила Штепа.
«Мы будем проводить референдум, то, что происходит у нас, говорит о том, что властям Украины необходимо задуматься. Я уверена, что они завтра объявят о решение проведения в регионах Украины референдума», — сказала Штепа.

Прокурор Донецкой области Николай Франтовский заявил, что в Славянске в результате захвата горотдела милиции боевиками в заложниках оказались правоохранители, находившиеся в здании во время захвата. После здания райотдела милиции боевики захватили в Славянске админздание СБУ. Участникам проходившего в городе митинга (около 500 человек) боевики предложили вооружаться захваченным в милиции оружием. Эта же группа вооруженных боевиков захватила в Славянске админздание СБУ.
Министр внутренних дел Украины Арсен Аваков заявил, что «к террористам с оружием — нулевая терпимость» и, что уже утром в Славянск был отправлен спецназ, который должен был штурмовать захваченный отдел милиции. Тем временем на въезде в Славянск появились вооруженные люди в камуфляже. Они организовали блок-пост, укрепив его баррикадами из шин.
По оперативным данным группы «Информационное Сопротивление», действия боевиков инициировались и управлялись сетью координаторов Главного разведуправления ГШ ВС РФ. «Идентифицированы сотрудники российского ГРУ, которые осуществляли сценарий захвата органов власти и блокирования украинских воинских частей в Крыму в марте 2014 года», — заявил координатор группы Дмитрий Тымчук.
Эту же информацию сообщил Цензор.НЕТ очевидец, который находится на улице у горотдела милиции, и общался с сотрудниками захваченного горотдела милиции. «Горотдел МВД в Славянске захватила армейская разведгруппа до 30 человек, которая подошла к городу после наземного марш-броска — форма и обувь очень грязные. Бойцы действуют как слаженное воинское подразделение, они вооружены автоматами с подствольными гранатометами, которых нет на вооружении милиции — то есть это они не могли захватить, а привезли откуда-то с собой. Милиция в горотделе применить оружие не решилась. За 15 минут до штурма получили информацию о подходе диверсантов — забаррикадировались. Диверсанты подошли открыто, бросали взрывпакеты. Вырвали решетку окна грузовиком, и спокойно захватили сотрудников милиции и оружейную комнату. 30 местных жителей, которые пришли к ним после захвата горотдела с опознавательными георгиевскими ленточками получили оружие милиции. Линейный отдел милиции и служба госохраны Славянска никакой активности не проявляют. Горотдел расположен на центральной улице Славянска, там постоянно пребывает вокруг толпа любопытных — 500-1000 человек. Какую-то активность в поддержку диверсантов проявляют только мэр города Штепа и сотрудники предприятий, которые принадлежат членам горсовета из Партии регионов. Никаких силовых подразделений в Славянск пока не прибыло. Это очевидно спланированная диверсионная акция. Будем наблюдать за развитием ситуации», — заявил источник.

12 апреля 2014 года боевики также пытались захватить горотделения милиции в Горловке, Краматорске и Красном Лимане.
13 апреля в Славянске, началась антитеррористическая операция. Украинские спецназовцы ликвидировали два блокпоста террористов на въезде в Славянск со стороны Краматорска. Следующим — блокпост со стороны Харькова.
Глава МВД Арсен Аваков обратился к жителям города с призывом уйти из центра города, не выходить из квартир, не подходить к окнам. Также он сообщил, что боевики открыли огонь на поражение в сторону подходящего спецназа. В этот день, в бою с террористами в Славянске, в ходе антитеррористической операции управление «А» СБУ понесло первые боевые потери: 1 сотрудник погиб, 1 тяжело ранен и 2 легко ранены. Погибший сотрудник был из полтавского управления «А», раненые — из Киева. Позже, и.о. Президента Украины Александр Турчинов уточнил, что во время этой операции погиб капитан спецподразделения СБУ «Альфа» Геннадий Биличенко, было тяжело ранено командира «Альфы» полковника Кузнецова и полковника СБУ Куксу. Также ранения получил сотрудник МВД Селихов.
Мэр Славянска Неля Штепа покинула город Славянск. Сообщивший об этом один из боевиков Вячеслав Пономарев взял руководство городом на себя. В городе было прекращено движение общественного транспорта. Все дороги и въезды в Славянск перекрыли. Также была возведена баррикада на мосту через реку Нижний Торец.
Ситуация на Донбассе обострялась с каждым днем. Беспорядки, начавшиеся в воскресенье, 6 апреля 2014 года, в Донецке, переросли в захват админзданий целого ряда украинских городов. Среди последних сообщений — захвачена мэрия Харькова. Также вечером 13 апреля СМИ сообщили, что здание Харцызского горсовета было захвачено людьми, назвавшими себя представителями «Народного ополчения Донбасса». Боевики контролировали около десятка админзданий на Донбассе. В Макеевке они захватили горсовет. Утром после митинга в Мариуполе так называемое «народное ополчение» захватило местную мэрию и установило над ней флаг «Донецкой республики». Такой же флаг повесили и над местным управлением СБУ. В Краматорске были захваченными горсовет и городское управление милиции.
14 апреля, в г. Славянске были отменены занятия в школах, детсадах и других детских учреждениях. Журналист Артем Шевченко, сообщил, что «в здание Славянского горсовета подошло подкрепление: группа «зеленых человечков» на КАМАЗе без номеров, вооруженных пулеметами, гранатометами и с коллиматорными прицелами на автоматах.
В тот же день Служба безопасности Украины перехватила телефонные разговоры боевиков в Славянске с их российским руководством.

Для активизации борьбы с боевиками, СБУ поручила борьбу с террористами генерал-лейтенанту Василию Крутову, который записал обращение к российским спецназовцам, предостерегая их от нападения на Украину. Премьер- министр Украины Арсений Яценюк провел встречу с председателем ОБСЕ, Федеральным президентом, министром иностранных дел Швейцарии Дидье Буркхальтером. На территории Украины была развернута специальная наблюдательная миссия ОБСЕ, в мандат которой входило установление фактов и отчетности об инцидентах и нарушение основополагающих принципов ОБСЕ. Вечером 14 апреля президент США Барак Обама в ходе телефонного разговора с президентом России Владимиром Путиным выразил обеспокоенность в связи с тем, что российская сторона поддерживает действия пророссийских активистов на востоке Украины.
15 апреля Славянский городской голова Неля Штепа призвала пророссийских митингующих немедленно покинуть здание горсовета. Глава горсовета также сообщила, что в городе действуют захватчики из непризнанной Украиной «Республики Крым» и России. «Тот, кто сегодня провозгласил себя мэром, я не знаю, кто это, что это. Они и правда сегодня захватили исполком… Действительно, там сегодня «зеленые человечки», они не скрывают, что они из Крыма, из России», — подчеркнула Штепа.

Жители Славянска рассказали об угрозах со стороны боевиков под горотделом милиции после того, как он заявили, что выступают за единую Украину. В этот день боевики проводили досмотр автомобилей и оборудовали огневые точки на крыше горсовета. В самом здании горсовета они наполняли песком мешки и оборудовали ими огневые.
Также, 15 апреля 2014 года, Служба безопасности Украины установила личность руководителя российской диверсионной группы, которая действовала в Славянске. Им оказался гражданин России, офицер спецназа ГРУ Генштаба вооруженных сил Российской Федерации Игорь Стрелков. «Именно его голос на записи телефонного разговора с московским куратором, обнародованном в СМИ 14 апреля с.г., где он отчитывается о терроре в Славянске и расстрел автомобиля с украинскими правоохранителями», — заявили в СБУ.
СБКУ установила, что в начале марта 2014 года он прибыл на территорию АР Крым и координировал захват российскими военнослужащими и представителями спецслужб РФ воинских частей ВС Украины, местных органов власти и управления Автономии, похищение военнослужащих, активистов общественных организаций и других граждан Украины и иностранцев, которые находились в Крыму.
Вечером власти Славянска сообщили, что «за время с 12 по 15 апреля оказана помощь 8 пострадавшим, в том числе, один отравлен угарным газом, остальные — это огнестрельные ранения и черепно-мозговая травма», — рассказала начальник отдела здравоохранения Славянска Елена Джим.
16 апреля Донецкое областное управление СБУ открыло уголовное производство в отношении городского головы Славянска Нели Штепы за сепаратизм. В ведомстве отметили, что производство открыто по ст. 110 УК Украины — посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины. Штепа фактически приветствовала захват государственных зданий боевиками. «Это не какие-то приезжие из Западной Украины, это наши, донецкие ребята», — убеждала она 12 апреля собравшихся у захваченного горотдела милиции жителей города.
На тот момент в Славянске, кроме захваченных отделений милиции и СБУ, пророссийские боевики установили 7 блокпостов. Террористы в Славянске получили указания уничтожать украинских военных.

17 апреля 2014 года боевики захватили телевышку в Славянске, на стратегически важной высоте — горе Карачун, и выключили украинское ТВ. Данный радиотелевизионный передающий центр осуществлял раздачу телесигнала на Славянск, Краматорск, Горловку и Макеевку. 18 апреля недовольные жители Славянска собрались на главной площади города утром. Около 50-ти человек требовали разблокировать горисполком и очистить город от вооруженных людей. Мирные жители подошли к боевикам в камуфляже и масках и сказали, что хотят, чтобы те ушли оттуда — мол, охраняйте блокпосты, но мы хотим спокойствия в городе. Боевики начали уверять, что охраняют местных от «Правого сектора», а потом разогнали мирный митинг сторонников единства Украины в Славянске Донецкой области. Вечером захватившие Славянск террористы признались, что удерживают у себя мэра города Нелю Штепу.

В ночь с 17 на 18 апреля в Славянске Донецкой области прогремел взрыв, в результате которого погибли три человека. Впоследствии через интернет стали распространяться слухи, что взрыв был вызван то ли «провластными бандформированиям» с Днепропетровщины, то ли бойцами спецбатальона «Днепр-1», посланными на выполнение «особо важного задания». 20 апреля около 3.00 на блок-посте в Славянске между двумя группами граждан возникла вооруженная стычка. В результате этого один человек погиб и три получили огнестрельные ранения. Пострадавшие госпитализированы. Это событие было активно растиражировано российскими СМИ, которые возложили вину на «Правый сектор», заявив, что жителями города были захвачены автомашины нападавших, в которых было обнаружено оружие, карты аэрофотосъемки данного района, символика «Правого сектора». В репортаже российских журналистов утверждалось, что в «сожженных боевиками автомобилях пророссийских граждан Славянска», помимо оружия и долларов, были найдены визитки лидера «Правого сектора» Дмитрия Яроша. Реакция интернет-сообщества на такие подробности от российских журналистов отразилась в многочисленных фотожабах породивших мем «Визитка Яроша».
МВД опровергло эту информацию, заявив, что органами внутренних дел в ночь с 19 на 20 апреля не проводилось никаких силовых операций в Донецкой области и в городе Славянске в частности. В то же время в МВД отметили, что не может не настораживать скорость с какой на месте перестрелки появились телевизионные группы российских телеканалов, и явно заказной сюжет информационных сообщений в российских СМИ.
22 апреля в Словянске были обнаружены 2 тела зверски замученных людей. Позже стало известно, что это депутат Горловского городского совета от партии «Батькивщина» Владимир Рыбак и молодой студент из Киева. По словам свидетеля, подавшего заявление, 17 апреля неизвестные похитили депутата Горловского городского совета около 18.00 на проспекте Победы в городе Горловка Донецкой области. Очевидец сообщил, что депутата силой усадили в автомобиль и увезли в неизвестном направлении четверо мужчин в камуфляжной форме и в масках-балаклавах черного цвета. С момента похищения мобильный телефон депутата был неактивен. Следствие установило, что к пыткам и убийству были причастны боевики, захвативших здание СБУ в городе Славянске. Представитель боевиков Вячеслав Пономарев подтвердил, что террористы удерживают пленных. «Нам нужны пленные. Нужна разменная монета. Много наших товарищей закрыто. Эти берут их, везут в Киев, пытают. Ну вот, и мы то же самое делаем. Ну, в смысле берем в плен», — сказал Пономарев.
23 апреля началась активная фаза антитеррористической операции. Силами спецподразделений МВД был освобожден от боевиков соседний с Славянском город Святогорск. Силовики, которые принимали участие в антитеррористической операции, вытеснили незаконную вооруженную группировку за пределы населенного пункта.
24 апреля 2014 года, в ходе проведения антитеррористической операции в городе Славянске Донецкой области были распространены листовки, в которых население призывали не выполнять преступные приказы представителей самопровозглашенной незаконной власти. Самопровозглашенный мэр Славянска Пономарев объявил о «расстреле на месте каждого, у кого будет обнаружена эта листовка». Также боевики в Славянске с началом активной фазы антитеррористической операции стали использовать озвученную президентом России Владимиром Путиным методику «живого щита» из мирных жителей.
Украинская бронетехника с нескольких сторон подошла к Славянску, но в сам город не вошла. Первый заместитель главы Службы безопасности Украины, руководитель Антитеррористического центра при СБУ Василий Крутов, заявил, что участники антитеррористической операции не пойдут на штурм Славянска, поскольку это может привести к жертвам среди местного населения.
25 апреля 2014 года и.о. главы Администрации президента Сергей Пашинский, объявил о том, что в городе Славянск в полдень начался второй этап антитеррористической операции, цель которой — заблокировать террористов в населенном пункте. «Мы приняли решение полностью заблокировать Славянск, чтобы не дать возможности ввести подкрепление и локализовать эту проблему», — сказал Пашинский.
От начала старта второго этапа антитеррористической операции, начавшейся с блокировки Славянска, до его освобождения от боевиков нас отдаляли еще долгие 70 дней. За это время в боях были ранены и погибли как мирные жители Славянска, так и добровольцы, силовики из различных ведомств, военнослужащие, отдавшие свои жизни за освобождение украинской земли от российских боевиков.
Источник: http://censor.net.ua/resonance/332338/godovschina_po_slavyansku_ili_kak_nachinalas_voyina_za_donbass

Россия готовит «весеннее наступление» на Украину?Россия готовит «весеннее наступление» на Украину?

Обзор прессы | InoPressa: тема дня.
Поддержка, которую Москва по-прежнему оказывает сепаратистам, данные многочисленных источников о сосредоточении российских войск вдоль всей границы с Украиной, ее учения в Приднестровье — все наталкивает на мысль, что Россия не ищет способ уйти с Украины, а намерена продолжать завоевание украинских территорий, пишут СМИ. Почему США и их союзники пасуют перед Путиным?

«И НАТО, и США публично подтвердили, что Россия нарушает новейшее перемирие по Украине, недавно заключенное в Минске», — пишет Стивен Блэнк в статье для The Washington Times. Поддержка, которую Москва по-прежнему оказывает «сепаратистским элементам» в этой стране, «дает веские основания полагать, что Россия не ищет способа уйти с Украины, а намеревается продолжить завоевание украинских территорий».

«Многие боятся, что дальше Россия может двинуться на Мариуполь, чтобы отрезать Украину от крымского побережья и продолжить строительство инициированного Владимиром Путиным проекта так называемой Новороссии», — говорится в статье. Есть и другой сценарий — что следующей целью России будет Харьков, «второй город» Украины с многочисленными предприятиями ВПК. Если Россия захватит Харьков, пишет автор, это покажет, «какова мера презрения Москвы к Западу из-за его слабости и как мало для нее значат соглашения, которые она подписывает с третьими сторонами».

«В этих обстоятельствах остается загадкой, почему США и их союзники до сих пор питают надежды на дружелюбие России и продолжают искать дипломатические пути отхода для Путина, — говорится в статье. — На сегодняшний день должно быть абсолютно ясно, что президент России не заинтересован дать шанс дипломатии. Бездействие Запада лишь подстегнуло Москву к дальнейшей эскалации».

Далее Блэнк, ссылаясь на данные НАТО, утверждает, что Москва испытывает трудности с пополнением личного состава своего контингента на Украине и вынуждена «опустошать тюрьмы, чтобы принять на службу чеченских головорезов» и других заключенных, «которым обещают свободу, если они запишутся в армию и поедут служить на Украину». Кроме того, «имеются данные, что солдат призывают из среднеазиатской (так в оригинале. — Прим. ред.) Бурятии и Сибири, чтобы русским не приходилось воевать с украинцами».

Как утверждает Блэнк, российский ВПК также испытывает затруднения: он «не в состоянии запросто штамповать оружие», потому что из-за наложенных Западом санкций начались перебои с компонентами. Наконец, автор призывает помнить: если возможности Запада подкрепить «решительной политической волей», то они значительно превысят возможности России.

«В четверг силы Кремля провели учения вблизи Молдавии — маленькой, затиснутой между Украиной и Румынией страны, которой угрожает Кремль», — пишет The Wall Street Journal в редакционной статье, имея в виду учения в Приднестровье.

«Владимир Путин, аннексировав Крым и «прикарманив» уступки Запада на Восточной Украине, присматривается к территории от Балтийского до Черного морей. Путин также остерегает молдаван от стремления осуществить их мечту о западной интеграции», — говорится в статье.

По мнению газеты, учения призваны создать впечатление, что Путин готов на резкие меры для подчинения непокорной Молдавии. «Приятно было бы думать, что на подобные меры Запад среагирует жестче, чем доныне реагирует на Украине. Но мы на это не рассчитываем», — пишет WSJ.

«Российские войска энергично готовятся к весеннему наступлению на Украину, по данным многочисленных источников, в том числе бывшего главы НАТО. Согласно моим собственным источникам на Украине, где я был две недели назад, — пишет обозреватель Forbes Мелик Кэйлен, — российские военные силы широко растянулись вдоль всей восточной границы страны, сгруппировавшись в три эшелона, чтобы смять и расстроить украинскую оборону по всему фронту».

«Так что это не вина кого-то другого, как не было ни провокации Михаила Саакашвили в Грузии, ни украинских «фашистов» в Крыму или Донецке. Ничто не «провоцирует» агрессивные действия», — считает автор. Напоминая о событиях 2008 года, он пишет: «Не «дикие и безумные» действия Саакашвили привели к вторжению России в Грузию. Танки Кремля уже ехали по Рокскому тоннелю в Южную Осетию».

После этого «украинцы поняли предупреждение», считает Кэйлен. У них был выбор: либо жить в удушающей сети постсоветской коррупции, либо выступить с протестами и, возможно, подвергнуться российскому вторжению. «Они решили рискнуть и выбрали последнее», — пишет автор.

Ныне «на Украину пригласили безукоризненно честных и сверхкомпетентных грузинских технократов, чтобы они взяли на себя ключевые роли в антикоррупционной кампании», говорится в статье. «Михаил Саакашвили входит в состав консультативного совета президента Порошенко. Бывшие высокопоставленные государственные служащие его имеющей историческое значение администрации в Грузии теперь трудятся на аналогичных постах на Украине», — пишет Кэйлен.

«В то время как западные ценности искажаются и компрометируются повсюду, в единственном регионе, где их пульс бьется уверенно, им угрожает уничтожение извне. Путин понимает: последнее, чего хочет Запад, — это чтобы ему напоминали о западных ценностях», — сетует автор статьи.
Источник: http://www.inopressa.ru/article/10Apr2015/inotheme/rus_ukr_obzor.htmlОбзор прессы | InoPressa: тема дня.
Поддержка, которую Москва по-прежнему оказывает сепаратистам, данные многочисленных источников о сосредоточении российских войск вдоль всей границы с Украиной, ее учения в Приднестровье — все наталкивает на мысль, что Россия не ищет способ уйти с Украины, а намерена продолжать завоевание украинских территорий, пишут СМИ. Почему США и их союзники пасуют перед Путиным?

«И НАТО, и США публично подтвердили, что Россия нарушает новейшее перемирие по Украине, недавно заключенное в Минске», — пишет Стивен Блэнк в статье для The Washington Times. Поддержка, которую Москва по-прежнему оказывает «сепаратистским элементам» в этой стране, «дает веские основания полагать, что Россия не ищет способа уйти с Украины, а намеревается продолжить завоевание украинских территорий».

«Многие боятся, что дальше Россия может двинуться на Мариуполь, чтобы отрезать Украину от крымского побережья и продолжить строительство инициированного Владимиром Путиным проекта так называемой Новороссии», — говорится в статье. Есть и другой сценарий — что следующей целью России будет Харьков, «второй город» Украины с многочисленными предприятиями ВПК. Если Россия захватит Харьков, пишет автор, это покажет, «какова мера презрения Москвы к Западу из-за его слабости и как мало для нее значат соглашения, которые она подписывает с третьими сторонами».

«В этих обстоятельствах остается загадкой, почему США и их союзники до сих пор питают надежды на дружелюбие России и продолжают искать дипломатические пути отхода для Путина, — говорится в статье. — На сегодняшний день должно быть абсолютно ясно, что президент России не заинтересован дать шанс дипломатии. Бездействие Запада лишь подстегнуло Москву к дальнейшей эскалации».

Далее Блэнк, ссылаясь на данные НАТО, утверждает, что Москва испытывает трудности с пополнением личного состава своего контингента на Украине и вынуждена «опустошать тюрьмы, чтобы принять на службу чеченских головорезов» и других заключенных, «которым обещают свободу, если они запишутся в армию и поедут служить на Украину». Кроме того, «имеются данные, что солдат призывают из среднеазиатской (так в оригинале. — Прим. ред.) Бурятии и Сибири, чтобы русским не приходилось воевать с украинцами».

Как утверждает Блэнк, российский ВПК также испытывает затруднения: он «не в состоянии запросто штамповать оружие», потому что из-за наложенных Западом санкций начались перебои с компонентами. Наконец, автор призывает помнить: если возможности Запада подкрепить «решительной политической волей», то они значительно превысят возможности России.

«В четверг силы Кремля провели учения вблизи Молдавии — маленькой, затиснутой между Украиной и Румынией страны, которой угрожает Кремль», — пишет The Wall Street Journal в редакционной статье, имея в виду учения в Приднестровье.

«Владимир Путин, аннексировав Крым и «прикарманив» уступки Запада на Восточной Украине, присматривается к территории от Балтийского до Черного морей. Путин также остерегает молдаван от стремления осуществить их мечту о западной интеграции», — говорится в статье.

По мнению газеты, учения призваны создать впечатление, что Путин готов на резкие меры для подчинения непокорной Молдавии. «Приятно было бы думать, что на подобные меры Запад среагирует жестче, чем доныне реагирует на Украине. Но мы на это не рассчитываем», — пишет WSJ.

«Российские войска энергично готовятся к весеннему наступлению на Украину, по данным многочисленных источников, в том числе бывшего главы НАТО. Согласно моим собственным источникам на Украине, где я был две недели назад, — пишет обозреватель Forbes Мелик Кэйлен, — российские военные силы широко растянулись вдоль всей восточной границы страны, сгруппировавшись в три эшелона, чтобы смять и расстроить украинскую оборону по всему фронту».

«Так что это не вина кого-то другого, как не было ни провокации Михаила Саакашвили в Грузии, ни украинских «фашистов» в Крыму или Донецке. Ничто не «провоцирует» агрессивные действия», — считает автор. Напоминая о событиях 2008 года, он пишет: «Не «дикие и безумные» действия Саакашвили привели к вторжению России в Грузию. Танки Кремля уже ехали по Рокскому тоннелю в Южную Осетию».

После этого «украинцы поняли предупреждение», считает Кэйлен. У них был выбор: либо жить в удушающей сети постсоветской коррупции, либо выступить с протестами и, возможно, подвергнуться российскому вторжению. «Они решили рискнуть и выбрали последнее», — пишет автор.

Ныне «на Украину пригласили безукоризненно честных и сверхкомпетентных грузинских технократов, чтобы они взяли на себя ключевые роли в антикоррупционной кампании», говорится в статье. «Михаил Саакашвили входит в состав консультативного совета президента Порошенко. Бывшие высокопоставленные государственные служащие его имеющей историческое значение администрации в Грузии теперь трудятся на аналогичных постах на Украине», — пишет Кэйлен.

«В то время как западные ценности искажаются и компрометируются повсюду, в единственном регионе, где их пульс бьется уверенно, им угрожает уничтожение извне. Путин понимает: последнее, чего хочет Запад, — это чтобы ему напоминали о западных ценностях», — сетует автор статьи.
Источник: http://www.inopressa.ru/article/10Apr2015/inotheme/rus_ukr_obzor.html

По соседству с войнойПо соседству с войной

Юрий Луканов.
Прошел почти год, как начались военные действия на Донбассе. Они проходят на 1% территории страны, однако война коснулась всей Украины и особенно близлежащих районов. Наш корреспондент побывал там и увидел множество острейших проблем.
На днях пассажирский автобус, ехавший из Артемовска в Горловку подорвался на мине. Четыре человека погибли. Это произошло после того, как на последнем перед Горловкой украинском блокпосте автобус не пропустили из-за окончания рабочего времени. Пассажирам предложили ночевать в поле, сообщают Экономические Известия.

В том автобусе ехал студент Игорь Мачин и трое его друзей. Он направлялся в Горловку к родителям из Харькова, где учится в Университете жилищно-коммунального хозяйства. Ему повезло. Он почти не пострадал, только волосы обгорели. А у его приятельницы случился перелом ноги.

Молодой человек заботливо пересаживает ее из инвалидной коляски в старенькие «Жигули», стоящие у входа в травматическое отделение артемовской больницы. За ними приехали родители Игоря.

— Нам уже на подъезде к блокпосту показали: стоп. Водитель вышел, но там передернули автомат: «Стой. Буду стрелять!». Сказали уезжать, — рассказывает Игорь. — Водитель не доехал до Артемовска, а повернул на первом же повороте: «Мы будем ночевать здесь». Мы уже начали засыпать, но другие пассажиры стали его подстрекать: «Поехали, это мины для дураков». Он сомневался, но потом решил ехать. Я возражал, но мы все-таки поехали. И скоро взорвалось.

Читайте: Большинство россиян верят в угрозу войны России с НАТО

К блокпосту за Артемовском в сторону Горловки стоит очередь из автомобилей длиной метров в восемьсот. Люди говорят, что ждать нужно четыре-пять часов. Военные настаивают на необходимости жесткого контроля. В первой декаде марта в Курахово они задержали рейсовый автобус Киев-Донецк, набитый оружием.

Проверки транспорта ужесточились после того, как с 21 января по решению СНБО были введены специальные пропуска для въезда и выезда на оккупированные и с оккупированных территорий. Согласно правилам, после подачи необходимых документов через 10 дней заявителю должны предоставить пропуск. Может быть отказано в случае, если заявитель представляет угрозу национальной безопасности Украины и по ряду других подобных причин.

Жительница Артемовска Надежда Никишина рассказала, что ее родственник из оккупированной Горловки, который болен заболеванием Паркинсона, более двух недель назад подал документы на получение пропуска, но пропуск ему так и не выдали.

Читайте: Разведчик «Маклауд» спас украинский флаг, сорванный сепаратистами с краматорского горотдела милиции

Он стоит перед блокпостом со стороны ДНР, и его не пускают украинские военные из-за отсутствия у него пропуска. Между тем, на следующий день ему в артемовской больнице была назначена медицинская комиссия, которая должна подтвердить его инвалидность. Если он не пройдет блокпост, то комиссия сорвется. А ее решение ему необходимо для получения пенсии.

Пропуска выдаются специальными координационными группами, которые созданы при управлениях МВД районов в городах Старобельск, Дебальцево, Великая Новоселка, Мариуполь. Такая группа также функционирует в Артемовске.

Пропускная система значительно усложнила пересечение границы. Для многих составляет проблему уехать из оккупированной территории, чтобы подать документы. Ведь без пропуска не пускают на контролируемую Украиной территорию.

Осложняет ситуацию и материальный фактор: цены на проезд значительно выросли, и жителям оккупированных территорий бывает просто не по карману ездить туда и обратно. Поэтому они не едут домой, а ждут решения о пропуске на подконтрольной Украине территории. Устраиваются в бесплатные приюты или к знакомым. Живут там, пока не получат пропуск. Далеко не всегда пропуск предоставляют вовремя. Людям приходится ждать более десяти дней.

Руководитель координационной группы по выдаче пропусков в Артемовске Анатолий Кулеш считает, что очереди за пропусками создают сами граждане. Ведь не обязательно лично приходить в офис. Можно послать по почте.

Анатолий Кулеш утверждает, что введение пропусков позволило выявить террористов, которые хотели проникнуть на территорию, контролируемую Украины, а также просто уголовников.

Анонсировалось, что с 25 марта будет введена электронная регистрация. По словам Анатолия Кулеша, после того исчезла бы необходимость в бумажных пропусках, ведь информация заносилась бы в электронный реестр, заявитель получал бы сообщение об этом, а на блокпосте проверяли бы фамилии в реестре и пропускали бы на нужную территорию. Однако, запуск системы был отложен из, как сказал председатель СБУ Валентин Наливайченко, из-за технических проблем.

Разрушить до основанья. А затем?

Жительница Славянска пенсионерка Екатерина Шаренко не исключает, что будет обращаться с иском к государству. Ее частный дом был полностью разрушен в прошлом году во время артиллерийского обстрела. Сейчас жилье ей восстанавливают с нуля, но государство к этому не имеет отношения.

Нужно напомнить, что Славянск стал первым оккупированным населенным пунктом на Донбассе. 12 апреля прошлого года его захватила группировка гражданина России Игоря Гиркина-Стрелкова. 5 июля украинские войска возобновили контроль за городом. По приблизительным подсчетам МЧС, сделанным в июле прошлого года, разрушения в городе оценивались в 1,5 млрд. грн.

В доме площадью 80 кв. метров Екатерина Шаренко жила с дочерью и двумя внуками. Они с покойным мужем строили его 10 лет и в 1978 г. заселились.

По ее словам, 4 июня к ней приехали некие люди, сказали, что завтра будет обстрел и предложили уехать. Она выехала в Краматорск к знакомым. А на следующий день ее дом был уничтожен.

— Мне позвонили соседи, которые прятались в подвале и остались живы, — рассказывает пенсионерка. — Сказали, приезжай, у тебя здесь ничего нет, все горит. Пожарная машина ничего не тушила, сказали, что нечего тушить…

Екатерина Шаренко обратилась в Славянский горсовет с просьбой о компенсации. Заместитель мэра Андрей Белозеров ответил ей, что заявление включено в реестр лиц, имущество которых полностью разрушено. Кроме того, горсовет обращался в Кабмин относительно компенсации. Там ответили, что готовится соответствующее постановление правительства.

Помогать пенсионерке взялась юрист волонтерской организации «Краматорск SOS» Инна Федорова. Она считает, что основания для иска дает ст. 19 закона «О борьбе с терроризмом», которая гласит, что в таких случаях возмещения осуществляется из госбюджета с последующим взысканием компенсации от злоумышленника, который причинил вред.

Проблема в том, что злоумышленника установить очень сложно. Ведь определить, кто именно разрушил дом, не представляется возможным. А значит и изыскивать дальнейшую компенсацию не у кого.

Между тем, на участке, где стоял дом Екатерины Шаренко, кипят строительные работы. Здесь трудятся два строителя из Тячевского района Закарпатской области, а также несколько местных жителей.

Самый старший из них, Степан Горковчук рассказывает, что они работают бесплатно. Пастор протестантской церкви «Новая жизнь» на Закарпатье призвал помочь людям, пострадавшим от войны. Горковчук и его земляк вызвались помочь. К ним присоединились парни из реабилитационного центра местной церкви.

Ранее благотворительная католическая организация «Каритас Украины» два раза выделяла Екатерине Шаренко по 4700 грн. Она на них закупила часть строительных материалов. Но полностью достроить дом их не хватит. Закарпатцы и местные волонтеры возведут стены. А остальные средства хозяйка дома намерен искать в другом месте. Надеется на благотворительные организации.

Они работают в регионе весьма интенсивно. Тот же «Каритас Украина» недавно отремонтировал детскую спортивную школу, у которой во время стрельбы повредилась крыша. Починили не только крышу, но и покрасили стены и вставили новые окна. Согласно отчету организации, за время после освобождения Славянска она вставила 840 окон.

Впрочем, этим помощь не ограничивается. Жители города получают от «Каритаса» психологическую помощь, гуманитарную, средства на восстановления жилишь и много другое. Тут еще действуют организации «People in need», гуманитарная миссия ООН, ряд протестантских церквей и волонтерские организации.

На четырех конечностях

У переселенца из оккупированной Горловки Александра Петрова нет одной ноги. Еще в подростковом возрасте ее ампутировали из-за болезни. Тем не менее, он делает работу, которую далеко не каждый полностью здоровый человек сделает. Он с друзьями вывез несколько сот человек из-под огня на оккупированных территориях.

Над собой посмеивается: «Я более стойкий, чем другие. У меня четыре конечности: протез, нога и два костыля».

Его поселок под Горловкой освободили, но там продолжались обстрелы. Оставаться было слишком рискованно для жизни. Потому семья — отец, мать, сестра и он — переехала в Краматорск. Это произошло в августе прошлого года.

Сейчас арендуют однокомнатную квартиру, за которую платят 800 гривен. Он и отец получают пенсию по инвалидности. И это позволяет семье худо-бедно существовать.

Преимущественное большинство переселенцев, согласно решению правительства от 1 октября прошлого года, получают адресную помощь «для покрытия расходов на проживание, в том числе на оплату жилищно-коммунальных услуг»: для нетрудоспособных лиц (пенсионеры, инвалиды, дети) — 884 грн. на одного человека (члена семьи), для трудоспособных — 442 грн. Общая сумма помощи на семью не может превышать 2400 гривен.

С такими деньгами очень нелегко арендовать квартиру или дом. Поэтому на контролируемых Украиной территориях создаются временные жилища. Александр Петров добровольно работает в одном из таких, в Центре помощи вынужденным переселенцам.

Дом для этого центра предоставила протестантская церковь «Храм святого духа». Здесь живут женщины с детьми. Есть только один мужчина, который здесь не только живет, но и работает — занимается ремонтом, разгружает гуманитарную помощь и т. п.

Центр обосновался в бывшем детском саду. Комфортные условия здесь минимальны. Поселиться здесь надолго вряд ли возможно. Обслуживают Центр волонтеры, часть из них — переселенцы из оккупированных территорий.

Александр Петров говорит, что среди проблем, которые помогает решать Центр — первая помощь. Человек выехал из-под огня и часто находится в шоковом состоянии. Поэтому ему оказывают помощь психологи.

Часто человек выехал, в чем был. Ему помогают с одеждой и продуктами — здесь и пригодится гуманитарная помощь, которую обеспечивают благотворительные и волонтерские организации.

Центр стремится обеспечить досуг детей. В частности, собирались монтировать шведскую стенку и детскую комнату.

Рассказывают, что в первое время работы волонтерских организаций находились предприимчивые люди, которые умудрялись собрать в разных гуманитарных организациях целую легковушку помощи и отвозили ее на оккупированную территорию для продажи. Когда такие факты стали известны, то волонтеры наладили учет. Теперь для получения помощи нужно пройти определенную процедуру.

Анна Черненко живет в Центре помощи вынужденным переселенцам с почти трехлетним сыном Никитой. Занимает кровать в комнате, где стоят еще несколько. Она выехала из Донецка. Ее муж умер, по ее словам, от болезни в январе этого года. В Донецке у нее остался дом.

Она работала воспитателем в детском саду. Вынуждена была уехать из-за постоянных обстрелов. Говорит, что ей задолжали по зарплате. Кто именно — Украина или ДНР — сказать не может. Объясняет это тем, что в политике не разбирается.

По словам Анны, она уже нашла работу в одном из детских садов Краматорска. Но зарплата там все равно недостаточна для полноценного жизнеобеспечения. Будет полагаться на помощь волонтеров и благотворительных организаций.

Волонтер Алексей Муравлев, который тоже переехал в Краматорск, говорит, что немногие переселенцы обеспечены работой. Некоторые вообще считают, что их всем должны обеспечить, потому что они жертвы войны. Другие не ищут работу из-за очень низкой зарплаты.

По состоянию на середину января в Краматорском центре занятости было зарегистрировано 2292 безработных. Алексей считает, что цифра далека от реального состояния дел, поскольку очень многие просто не становятся на учет, потому что не видят в этом смысла.

Однако в неформальной организации «Краматорские пчелки» объединились люди, многие из которые умудряются не только для себя работать, но и армии помогать. В свободное время они плетут маскировочные сети для украинской армии.

Просят непременно написать, что на Донбассе живет не только вата. Просят передать правительству, чтобы оно их не бросало.

Люди здесь трудятся как местные, так и приезжие. Супружеская пара из Донецка рассказывает, что перебиваются разными работами. Она нянчила ребенка. Он строитель. Его фирма переехала в Киев. Он иногда получает заказы.

— У нас все соседи — сторонники ДНР, — говорит Неля и просит не называть фамилию из соображений безопасности. — Даже если освободят Донецк и наша квартира будет нетронутой, то я не представляю, как жить в одном городе с этими людьми.

«Эти люди» приезжают на украинскую территорию за пенсией. Согласно решению правительства, пенсию могут получить только те, кто зарегистрировался на контролируемой Украиной территории.

В прифронтовых городах возле каждого банкомата очередь. Это, как их называют, «пенсионные туристы» приезжают снимать свои кровные. Они вынимают их и увозят на оккупированную территорию.

Но принято решение платить только тем, кто живет по месту регистрации. Чиновники вскоре проверят наличие пенсионеров по месту регистрации. Если буде выявлено, что они там не живут, то пенсии им платить перестанут.

Пенсионеры-туристы крайне возмущены этим. В прифронтовом Артемовске они селятся в холле общежития на улице Чайковского. Там установлено где-то 50 кроватей, большинство из которых занимают женщины пенсионного возраста.

Большинство из них приехало сюда из Горловки и считают, что ДНР их защищает. «Они не могут по нам стрелять, потому что они свои. А свои своих убивать не будут», — этот тезис я слышал от них неоднократно.

В разговоре со мной принимали участие человек десять. Лишь одна из них была проукраински настроена. Остальные не раз давали понять, что она не в своем уме. На вопрос, принимали ли они участие в референдуме, лишь одна призналась и сказала, что их обманули.

— За что мы голосовали? — спросила она. — Я даже не знаю. Нас снова обманули.

Они дружно возмущались тем, что им приходится ездить за пенсией на территорию, подконтрольную Украине. У них это забирает время и деньги.

Одна их них рассказала, что уже не может себе позволить кататься домой. Она нашла знакомую, которая согласилась принять ее жить бесплатно. Сейчас знакомая куда-то уехала на день. И ее постоялица вынуждена переночевать в приюте.

Артемовская активистка, сотрудница международной организации, которой запрещено называть имя без разрешения руководства, считает, что Украина оказалась перед огромным клубком проблем, которые частично создала себе сама. Она считает ошибкой, что Киев не платит пенсии гражданам на оккупированных территориях.

— Там очень много патриотически настроенных людей, — говорит она. — Если их оставить без помощи, то Украина может оттолкнуть их.

Но самым главным грехом Киева они считает то, что не подает никаких сигналов тем местным жителям, кто не просто морально поддерживает Украину, но и борется на ее стороне.

— Если так будет и дальше, то вата перейдет в атаку, — резюмирует собеседница. — Пока что она только опустила голову.
Источник: http://politika.eizvestia.com/full/758-po-sosedstvu-s-vojnoj-fotoЮрий Луканов.
Прошел почти год, как начались военные действия на Донбассе. Они проходят на 1% территории страны, однако война коснулась всей Украины и особенно близлежащих районов. Наш корреспондент побывал там и увидел множество острейших проблем.
На днях пассажирский автобус, ехавший из Артемовска в Горловку подорвался на мине. Четыре человека погибли. Это произошло после того, как на последнем перед Горловкой украинском блокпосте автобус не пропустили из-за окончания рабочего времени. Пассажирам предложили ночевать в поле, сообщают Экономические Известия.

В том автобусе ехал студент Игорь Мачин и трое его друзей. Он направлялся в Горловку к родителям из Харькова, где учится в Университете жилищно-коммунального хозяйства. Ему повезло. Он почти не пострадал, только волосы обгорели. А у его приятельницы случился перелом ноги.

Молодой человек заботливо пересаживает ее из инвалидной коляски в старенькие «Жигули», стоящие у входа в травматическое отделение артемовской больницы. За ними приехали родители Игоря.

— Нам уже на подъезде к блокпосту показали: стоп. Водитель вышел, но там передернули автомат: «Стой. Буду стрелять!». Сказали уезжать, — рассказывает Игорь. — Водитель не доехал до Артемовска, а повернул на первом же повороте: «Мы будем ночевать здесь». Мы уже начали засыпать, но другие пассажиры стали его подстрекать: «Поехали, это мины для дураков». Он сомневался, но потом решил ехать. Я возражал, но мы все-таки поехали. И скоро взорвалось.

Читайте: Большинство россиян верят в угрозу войны России с НАТО

К блокпосту за Артемовском в сторону Горловки стоит очередь из автомобилей длиной метров в восемьсот. Люди говорят, что ждать нужно четыре-пять часов. Военные настаивают на необходимости жесткого контроля. В первой декаде марта в Курахово они задержали рейсовый автобус Киев-Донецк, набитый оружием.

Проверки транспорта ужесточились после того, как с 21 января по решению СНБО были введены специальные пропуска для въезда и выезда на оккупированные и с оккупированных территорий. Согласно правилам, после подачи необходимых документов через 10 дней заявителю должны предоставить пропуск. Может быть отказано в случае, если заявитель представляет угрозу национальной безопасности Украины и по ряду других подобных причин.

Жительница Артемовска Надежда Никишина рассказала, что ее родственник из оккупированной Горловки, который болен заболеванием Паркинсона, более двух недель назад подал документы на получение пропуска, но пропуск ему так и не выдали.

Читайте: Разведчик «Маклауд» спас украинский флаг, сорванный сепаратистами с краматорского горотдела милиции

Он стоит перед блокпостом со стороны ДНР, и его не пускают украинские военные из-за отсутствия у него пропуска. Между тем, на следующий день ему в артемовской больнице была назначена медицинская комиссия, которая должна подтвердить его инвалидность. Если он не пройдет блокпост, то комиссия сорвется. А ее решение ему необходимо для получения пенсии.

Пропуска выдаются специальными координационными группами, которые созданы при управлениях МВД районов в городах Старобельск, Дебальцево, Великая Новоселка, Мариуполь. Такая группа также функционирует в Артемовске.

Пропускная система значительно усложнила пересечение границы. Для многих составляет проблему уехать из оккупированной территории, чтобы подать документы. Ведь без пропуска не пускают на контролируемую Украиной территорию.

Осложняет ситуацию и материальный фактор: цены на проезд значительно выросли, и жителям оккупированных территорий бывает просто не по карману ездить туда и обратно. Поэтому они не едут домой, а ждут решения о пропуске на подконтрольной Украине территории. Устраиваются в бесплатные приюты или к знакомым. Живут там, пока не получат пропуск. Далеко не всегда пропуск предоставляют вовремя. Людям приходится ждать более десяти дней.

Руководитель координационной группы по выдаче пропусков в Артемовске Анатолий Кулеш считает, что очереди за пропусками создают сами граждане. Ведь не обязательно лично приходить в офис. Можно послать по почте.

Анатолий Кулеш утверждает, что введение пропусков позволило выявить террористов, которые хотели проникнуть на территорию, контролируемую Украины, а также просто уголовников.

Анонсировалось, что с 25 марта будет введена электронная регистрация. По словам Анатолия Кулеша, после того исчезла бы необходимость в бумажных пропусках, ведь информация заносилась бы в электронный реестр, заявитель получал бы сообщение об этом, а на блокпосте проверяли бы фамилии в реестре и пропускали бы на нужную территорию. Однако, запуск системы был отложен из, как сказал председатель СБУ Валентин Наливайченко, из-за технических проблем.

Разрушить до основанья. А затем?

Жительница Славянска пенсионерка Екатерина Шаренко не исключает, что будет обращаться с иском к государству. Ее частный дом был полностью разрушен в прошлом году во время артиллерийского обстрела. Сейчас жилье ей восстанавливают с нуля, но государство к этому не имеет отношения.

Нужно напомнить, что Славянск стал первым оккупированным населенным пунктом на Донбассе. 12 апреля прошлого года его захватила группировка гражданина России Игоря Гиркина-Стрелкова. 5 июля украинские войска возобновили контроль за городом. По приблизительным подсчетам МЧС, сделанным в июле прошлого года, разрушения в городе оценивались в 1,5 млрд. грн.

В доме площадью 80 кв. метров Екатерина Шаренко жила с дочерью и двумя внуками. Они с покойным мужем строили его 10 лет и в 1978 г. заселились.

По ее словам, 4 июня к ней приехали некие люди, сказали, что завтра будет обстрел и предложили уехать. Она выехала в Краматорск к знакомым. А на следующий день ее дом был уничтожен.

— Мне позвонили соседи, которые прятались в подвале и остались живы, — рассказывает пенсионерка. — Сказали, приезжай, у тебя здесь ничего нет, все горит. Пожарная машина ничего не тушила, сказали, что нечего тушить…

Екатерина Шаренко обратилась в Славянский горсовет с просьбой о компенсации. Заместитель мэра Андрей Белозеров ответил ей, что заявление включено в реестр лиц, имущество которых полностью разрушено. Кроме того, горсовет обращался в Кабмин относительно компенсации. Там ответили, что готовится соответствующее постановление правительства.

Помогать пенсионерке взялась юрист волонтерской организации «Краматорск SOS» Инна Федорова. Она считает, что основания для иска дает ст. 19 закона «О борьбе с терроризмом», которая гласит, что в таких случаях возмещения осуществляется из госбюджета с последующим взысканием компенсации от злоумышленника, который причинил вред.

Проблема в том, что злоумышленника установить очень сложно. Ведь определить, кто именно разрушил дом, не представляется возможным. А значит и изыскивать дальнейшую компенсацию не у кого.

Между тем, на участке, где стоял дом Екатерины Шаренко, кипят строительные работы. Здесь трудятся два строителя из Тячевского района Закарпатской области, а также несколько местных жителей.

Самый старший из них, Степан Горковчук рассказывает, что они работают бесплатно. Пастор протестантской церкви «Новая жизнь» на Закарпатье призвал помочь людям, пострадавшим от войны. Горковчук и его земляк вызвались помочь. К ним присоединились парни из реабилитационного центра местной церкви.

Ранее благотворительная католическая организация «Каритас Украины» два раза выделяла Екатерине Шаренко по 4700 грн. Она на них закупила часть строительных материалов. Но полностью достроить дом их не хватит. Закарпатцы и местные волонтеры возведут стены. А остальные средства хозяйка дома намерен искать в другом месте. Надеется на благотворительные организации.

Они работают в регионе весьма интенсивно. Тот же «Каритас Украина» недавно отремонтировал детскую спортивную школу, у которой во время стрельбы повредилась крыша. Починили не только крышу, но и покрасили стены и вставили новые окна. Согласно отчету организации, за время после освобождения Славянска она вставила 840 окон.

Впрочем, этим помощь не ограничивается. Жители города получают от «Каритаса» психологическую помощь, гуманитарную, средства на восстановления жилишь и много другое. Тут еще действуют организации «People in need», гуманитарная миссия ООН, ряд протестантских церквей и волонтерские организации.

На четырех конечностях

У переселенца из оккупированной Горловки Александра Петрова нет одной ноги. Еще в подростковом возрасте ее ампутировали из-за болезни. Тем не менее, он делает работу, которую далеко не каждый полностью здоровый человек сделает. Он с друзьями вывез несколько сот человек из-под огня на оккупированных территориях.

Над собой посмеивается: «Я более стойкий, чем другие. У меня четыре конечности: протез, нога и два костыля».

Его поселок под Горловкой освободили, но там продолжались обстрелы. Оставаться было слишком рискованно для жизни. Потому семья — отец, мать, сестра и он — переехала в Краматорск. Это произошло в августе прошлого года.

Сейчас арендуют однокомнатную квартиру, за которую платят 800 гривен. Он и отец получают пенсию по инвалидности. И это позволяет семье худо-бедно существовать.

Преимущественное большинство переселенцев, согласно решению правительства от 1 октября прошлого года, получают адресную помощь «для покрытия расходов на проживание, в том числе на оплату жилищно-коммунальных услуг»: для нетрудоспособных лиц (пенсионеры, инвалиды, дети) — 884 грн. на одного человека (члена семьи), для трудоспособных — 442 грн. Общая сумма помощи на семью не может превышать 2400 гривен.

С такими деньгами очень нелегко арендовать квартиру или дом. Поэтому на контролируемых Украиной территориях создаются временные жилища. Александр Петров добровольно работает в одном из таких, в Центре помощи вынужденным переселенцам.

Дом для этого центра предоставила протестантская церковь «Храм святого духа». Здесь живут женщины с детьми. Есть только один мужчина, который здесь не только живет, но и работает — занимается ремонтом, разгружает гуманитарную помощь и т. п.

Центр обосновался в бывшем детском саду. Комфортные условия здесь минимальны. Поселиться здесь надолго вряд ли возможно. Обслуживают Центр волонтеры, часть из них — переселенцы из оккупированных территорий.

Александр Петров говорит, что среди проблем, которые помогает решать Центр — первая помощь. Человек выехал из-под огня и часто находится в шоковом состоянии. Поэтому ему оказывают помощь психологи.

Часто человек выехал, в чем был. Ему помогают с одеждой и продуктами — здесь и пригодится гуманитарная помощь, которую обеспечивают благотворительные и волонтерские организации.

Центр стремится обеспечить досуг детей. В частности, собирались монтировать шведскую стенку и детскую комнату.

Рассказывают, что в первое время работы волонтерских организаций находились предприимчивые люди, которые умудрялись собрать в разных гуманитарных организациях целую легковушку помощи и отвозили ее на оккупированную территорию для продажи. Когда такие факты стали известны, то волонтеры наладили учет. Теперь для получения помощи нужно пройти определенную процедуру.

Анна Черненко живет в Центре помощи вынужденным переселенцам с почти трехлетним сыном Никитой. Занимает кровать в комнате, где стоят еще несколько. Она выехала из Донецка. Ее муж умер, по ее словам, от болезни в январе этого года. В Донецке у нее остался дом.

Она работала воспитателем в детском саду. Вынуждена была уехать из-за постоянных обстрелов. Говорит, что ей задолжали по зарплате. Кто именно — Украина или ДНР — сказать не может. Объясняет это тем, что в политике не разбирается.

По словам Анны, она уже нашла работу в одном из детских садов Краматорска. Но зарплата там все равно недостаточна для полноценного жизнеобеспечения. Будет полагаться на помощь волонтеров и благотворительных организаций.

Волонтер Алексей Муравлев, который тоже переехал в Краматорск, говорит, что немногие переселенцы обеспечены работой. Некоторые вообще считают, что их всем должны обеспечить, потому что они жертвы войны. Другие не ищут работу из-за очень низкой зарплаты.

По состоянию на середину января в Краматорском центре занятости было зарегистрировано 2292 безработных. Алексей считает, что цифра далека от реального состояния дел, поскольку очень многие просто не становятся на учет, потому что не видят в этом смысла.

Однако в неформальной организации «Краматорские пчелки» объединились люди, многие из которые умудряются не только для себя работать, но и армии помогать. В свободное время они плетут маскировочные сети для украинской армии.

Просят непременно написать, что на Донбассе живет не только вата. Просят передать правительству, чтобы оно их не бросало.

Люди здесь трудятся как местные, так и приезжие. Супружеская пара из Донецка рассказывает, что перебиваются разными работами. Она нянчила ребенка. Он строитель. Его фирма переехала в Киев. Он иногда получает заказы.

— У нас все соседи — сторонники ДНР, — говорит Неля и просит не называть фамилию из соображений безопасности. — Даже если освободят Донецк и наша квартира будет нетронутой, то я не представляю, как жить в одном городе с этими людьми.

«Эти люди» приезжают на украинскую территорию за пенсией. Согласно решению правительства, пенсию могут получить только те, кто зарегистрировался на контролируемой Украиной территории.

В прифронтовых городах возле каждого банкомата очередь. Это, как их называют, «пенсионные туристы» приезжают снимать свои кровные. Они вынимают их и увозят на оккупированную территорию.

Но принято решение платить только тем, кто живет по месту регистрации. Чиновники вскоре проверят наличие пенсионеров по месту регистрации. Если буде выявлено, что они там не живут, то пенсии им платить перестанут.

Пенсионеры-туристы крайне возмущены этим. В прифронтовом Артемовске они селятся в холле общежития на улице Чайковского. Там установлено где-то 50 кроватей, большинство из которых занимают женщины пенсионного возраста.

Большинство из них приехало сюда из Горловки и считают, что ДНР их защищает. «Они не могут по нам стрелять, потому что они свои. А свои своих убивать не будут», — этот тезис я слышал от них неоднократно.

В разговоре со мной принимали участие человек десять. Лишь одна из них была проукраински настроена. Остальные не раз давали понять, что она не в своем уме. На вопрос, принимали ли они участие в референдуме, лишь одна призналась и сказала, что их обманули.

— За что мы голосовали? — спросила она. — Я даже не знаю. Нас снова обманули.

Они дружно возмущались тем, что им приходится ездить за пенсией на территорию, подконтрольную Украине. У них это забирает время и деньги.

Одна их них рассказала, что уже не может себе позволить кататься домой. Она нашла знакомую, которая согласилась принять ее жить бесплатно. Сейчас знакомая куда-то уехала на день. И ее постоялица вынуждена переночевать в приюте.

Артемовская активистка, сотрудница международной организации, которой запрещено называть имя без разрешения руководства, считает, что Украина оказалась перед огромным клубком проблем, которые частично создала себе сама. Она считает ошибкой, что Киев не платит пенсии гражданам на оккупированных территориях.

— Там очень много патриотически настроенных людей, — говорит она. — Если их оставить без помощи, то Украина может оттолкнуть их.

Но самым главным грехом Киева они считает то, что не подает никаких сигналов тем местным жителям, кто не просто морально поддерживает Украину, но и борется на ее стороне.

— Если так будет и дальше, то вата перейдет в атаку, — резюмирует собеседница. — Пока что она только опустила голову.
Источник: http://politika.eizvestia.com/full/758-po-sosedstvu-s-vojnoj-foto

Андрей Макаревич: «Я не машина, а человек…»Андрей Макаревич: «Я не машина, а человек…»

Елена Масюк.
Десять лет назад, во время телеинтервью с Андреем Макаревичем, я спросила его: «Как мне вас представить?» Макаревич ответил: «Просто Андрей Макаревич». Сегодня, думаю, стоит добавить: Андрей Макаревич, народный артист России.

Давайте делать паузы в словах,
Произнося и умолкая снова,
Чтоб лучше отдавалось в головах
Значенье вышесказанного слова.

— В прошлом году, когда на Новом Арбате появился первый плакат «пятая колонна» с пятью фотографиями, в том числе и Бориса Немцова, я спросила у Немцова, какие чувства у него были, когда он увидел свой портрет на правительственной трассе. Немцов ответил так: «Во-первых, я понимаю, что это признание наших заслуг. А, во-вторых, я считаю, что это очень достойные люди, все, с кем я рядом. В-третьих, я считаю, что это характеризует не нас, а скорее власть. Потому что вешать подобные баннеры на книжных магазинах — такое можно было представить в Германии 30-х годов, но представить себе такое даже в позднем Советском Союзе было нельзя». А какие у вас возникают чувства, когда вы видите свое изображение теперь уже на регулярно появляющихся баннерах на Новом Арбате или на полу вокзального туалета?

— Я стараюсь свои чувства не беспокоить этим. Не могу сказать, что мне это доставило удовольствие, когда это было в первый раз. Хотя компания действительно была достойная. А дальше, просто в силу того, насколько я способен сам собой управлять, я этого стараюсь не замечать.

— Но мне кажется, что вам не всегда это удается.

— Нет, не всегда, потому что я не машина, а человек, но в большой степени мне это удается. Потому что если на каждый чих реагировать, то не наздравствуешься.

— Ваша цитата: «Мразь всегда жила и живет среди людей, внутри людей. И чтобы она вдруг в одночасье заполнила пространство, совсем не обязательно ее вызывать — достаточно тихонько позволить. Это вам любой священник скажет, любой настоящий священник». Получается, что эта мразь в нашем народе была уже в избытке, если сейчас так поперла?

— Думаю, что в любом народе в большей или в меньшей степени это существует. Для того чтобы разбудить это дело, в одном случае, наверное, нужно больше усилий, в другом меньше. В нашем случае усилий потребовалось немного, потому что, к большому сожалению, люди у нас свободными так и не стали, и станут очень нескоро. Поэтому им очень легко задурить голову. Свободного человека зазомбировать невозможно, потому что он все подвергает собственной персональной оценке. А эти нет. Так обстоят дела. Можно сколько угодно расстраиваться по этому поводу, но это все равно, что расстраиваться по поводу плохой погоды, она от этого не улучшится.

«Нас выбирают не первый уже раз…»

Будет день горести,
Может быть,
вскорости.
Дай мне Бог
дождаться встречи
с ним.
В этот день горести
Я воздам почести
Всем врагам,
противникам своим.

— Еще одно ваше высказывание: «Давным-давно, я помню, еще Ельцин искал национальную идею, собирал интеллигентных дядей и искал, не нашел. А вот Путин нашел. В народном исполнении звучит примерно так: «Обама — чмо, американцы — пиндосы, Европа — гейропа, всех уроем». И, судя по рейтингам, работает высоко». Как вы считаете, почему именно это подействовало на электорат? Потому что это примитивно?

— Потому что это примитивно, это ярко и это отвечает огромному количеству комплексов, которые живут в наших людях. Между прочим, отчасти я в этом виню демократическую нашу прессу и телевидение 90-х. Потому что на протяжении 10 лет нам с утра до ночи рассказывали, как у нас все плохо. Я тогда еще молодому Саше Любимову говорил: «Это все интересно. Но я так устал от негатива с утра до ночи. Я уже знаю, что надо говорить. Но сколько можно про это рассказывать? Где одна маленькая, не придуманная, а какая-то реально хорошая новость? Ведь что-то же происходит. Ну вот где-то открылся хлебозавод, например. Ерунда, но позитив. Он говорит: «Нет, это никому не нужно».

— Но зато сейчас на телевидении сплошной позитив. В реальности, простите, жопа, а в телевизоре — позитив.

— У нас при всем желании не получается позитива, потому что то какой-нибудь траулер потонет, то какой-нибудь магазин сгорит. У нас раз в день что-нибудь обязательно происходит.

— Вот слова из вашей совсем недавно написанной песни «Разговор с соотечественником»:


«Только-только зажили спокойно в стране…
Как страны показалось им мало.
И вот теперь: я в говне, ты в говне, — все в говне!
Ну чего тебе, брат, не хватало?!»
А вот что написал тот самый «Главплакат», который развешивает на Новом Арбате баннеры с «пятой колонной» и которому за это ничего не бывает: «Коллектив «Главплаката» вынужден с прискорбием констатировать, что у заслуженного певца ртом Андрея Вадимовича Макаревича наблюдается усугубляющая фиксация на анально-фекальной теме, без нее теперь не обходится ни одна песня Макаревича, ни одно его интервью».

— Это неправда. Я могу перечислить большое количество песен, где эта тема не затрагивается вообще, но мне неинтересно с ними вступать в полемику, крайне неинтересно. Я не хочу вставать на их ступеньку и с ними разговаривать. Если происходящее у меня вызывает какие-то зашкаливающие эмоции, я лучше напишу песню про это и вывешу ее в Facebook.

— Когда вас массированно гнобили после выступления на Украине, вы обратились с письмом к Путину…

— Минуточку. Я к Путину обращался с письмами несколько раз, за что себя сам не очень одобряю, честно скажу. (В августе 2013 года Андрей Макаревич написал открытое письмо Путину о высоком уровне коррупции в России, в октябре 2013 года — еще одно письмо о коррупции. Поводом для этого послания стал четырежды погасший Олимпийский огонь во время эстафеты передачи Олимпийского огня. — Е. М.) Что касается этого случая, мне было просто крайне неприятно, что все звучащее основано на абсолютном вранье. На абсолютном вранье. Я подумал: ну это наши центральные каналы (кстати, Первый канал был исключением)! Где их инструктируют? Их инструктируют в Кремле. Но, вообще говоря, мы выбираем президента, мы граждане, он гарант наших прав. К кому мы должны обращаться? Мы должны обращаться к гаранту нашей Конституции, если на всю страну с утра до ночи звучит вранье по моему поводу.

— Путин вам ответил?

— Нет. Он мне не ответил. Я успокоился, потому что все проходит, вот и это прошло.

— Но хотя бы травля прекратилась после этого обращения?

— Нет, конечно. Она довольно долго еще продолжалась, около полугода. А потом как-то стихла. Потому что нельзя в одну дудку все время дудеть, надо какой-то новый объект искать, новую тему.

— Андрей, вы говорили, что эта травля затеяна людьми из администрации президента…

— Я не берусь это утверждать на страницах такой уважаемой газеты, как ваша. Потому что любая информация должна иметь подтверждение. Никакого подтверждения у меня на этот счет нет. А те источники информации, откуда я это получил, это все не на бумаге и без печати. Поэтому — я так предполагаю.
— Мне кажется, что эта организованная травля была показательной, поскольку вы человек известный, популярный…

— Естественно. Они же не просто так выбирают… Нас выбирают не первый уже раз. Нас выбирали в конце 70-х годов, потом нас выбирали после Олимпиады-80, потому что долбить надо по тем, кого видно, тогда все остальные призадумаются. Ничего не изменилось в этом смысле. Технологии абсолютно одни и те же.

В 70-е мы были просто не той величины, и мы никому не принадлежали, мы ни к кому не относились. Но комитет за нами ходил, ОБХСС, на нас натравленный из горкома партии, за нами ходил. Мы очень раздражали с идеологической точки зрения, и в основном после того, как то ли «Голос Америки», то ли «Радио Свобода», то ли «Город Лондон Би-би-си» передали несколько наших песен и рассказали о том, как стремительно набирает популярность такой подпольный ансамбль, причем в основном благодаря своим стихам. Ну не могли же они не среагировать.

В 80-е прошла Олимпиада, потом умер Брежнев… При Андропове началось, при Черненко продолжилось все завинчиваться. При Черненко был потрясающий указ, который разрешал музыкантам, не будучи профессиональными композиторами, исполнять с эстрады, по-моему, не более 11 или 13 процентов собственных песен. Но это, как ни смешно, к идеологии имело далекое отношение. Это переполошился Союз композиторов, который вдруг понял, что тают ресторанные авторские, потому что по всей стране вдруг запели песни каких-то неизвестных людей. И, конечно, был донос в ЦК. А поскольку подписали его люди очень заслуженные, то тут же и отреагировали.

— А сейчас это все-таки идеология.

— Сейчас, конечно.

— Реакция Пескова на ваше письмо Путину вас удивила? Песков сказал: «То, что он (Макаревич) трактует как травлю, также можно назвать и реакцией общественного мнения. Вряд ли здесь стоит апеллировать к президенту».

— Так я не слежу за этим, клянусь вам. Вот вы мне какие-то рассказываете вещи, а я чем меньше об этом знаю, тем лучше себя чувствую. И когда я писал эти письма, которые вполне мог бы и не писать, между прочим, я совершенно не ждал, что завтра мне Владимир Владимирович ответит: «Дорогой Андрей, прочитал твое письмо и задумался…» Я же нормальный…

— Это было бы замечательно, если бы он вам так ответил.

— Наверное, но я этого не ждал.

— Но все-таки писали.

— Я говорю еще раз, я это писал для себя скорее. У меня что-то накипало и…

— Вы обратились, но ответа не последовало…

— Я перестал писать.

— Обидно же, что не ответил?

— Нет.

— Хорошо, если опять возникнет какая-нибудь подобная ситуация, опять надо к кому-то будет обратиться, к кому бы вы обратились?

— Ни к кому.

«Я у власти никогда ничего не просил»

Наш путь к вершинам бесконечно труден:
То лбом об стену, то наоборот.
К нам в Холуево приезжает Путин,
Чтобы увидеть, как живет народ.

Народ в ключе такого поворота
Поднялся на великие дела,
И церковь поменяла план работы,
И исполком забил в колокола.

— После всей этой показательной травли у вас возникли проблемы с концертами по России, их стали отменять…

— Нету такого документа, который запрещает наши концерты.

— Да, но «телефонное право» не отменяли.

— Конечно. Вот куда не позвонили, не уследили, там происходят. Или позвонили, а им сказали: «Вы знаете, хорошо, отменим, только дайте нам документик». Тогда говорят: «Ну, смотрите, на ваше усмотрение, но чтобы без митингов». Хотя какие митинги на наших концертах? Это даже уже не смешно.

— А «Разговор с соотечественником» вы сейчас поете на концертах?

— Нет, я эти песни вообще не пою на концертах.

— А если просят?

— Мало ли чего просят. Знаете, интереснее всего публике, чтобы артист штаны снял, но это не все и не всегда делают.

— Но ведь вам наверняка хотелось бы исполнить эту песню?

— Нет. Это разные вещи. У меня сейчас несколько очень разных музыкальных проектов. Есть «Машина времени», которой через два месяца 46 лет исполнится, с которой мы недавно замечательно проехали по Германии, в Париже были, здесь играли, кстати, после этого, и ничего, все нормально как-то прошло. А есть «Оркестр креольского танго». Есть джазовая программа, которая называется «Идиш-джаз», с которой мы, совершенно неожиданно для меня, с очень большим успехом выступили в Америке и вот сейчас в Израиле. Вообще из России везти в Америку старый американский джаз — это большое нахальство. Тем не менее получилось. Поэтому у меня полно работы. При этом мы постоянно играем в клубах, на события такого масштаба никто внимания не обращает.
— А большие площадки…

— Это же еще и местная инициатива, это еще и местное руководство, которое часто хочет впереди паровоза пробежать. Да везде по-разному. Вот Сибирь у нас сейчас такая вообще интересная. Там, видите, то на спектакль обидятся, на оперу, то вдруг «Гражданскую платформу» начинают реформировать. Там много интересного происходит, в Сибири. Мы туда не едем… У нас там были концерты запланированы, но они отменились. Ну отменились, и ладно.

— Не по вашей инициативе?

— Нет. Они и планируются не по нашей инициативе. Вообще артист едет туда, куда его приглашают. Крайне было неприятно, когда Сегей Иванов, по телевизору выступая и в «Комсомольской правде»…

— Сейчас я скажу, что он сказал.

— Я помню, что он сказал: что, дескать, Кремлю больше делать нечего, как заниматься проблемами Макаревича. А проблема в том, что на него просто ходить перестали. Но это неправда, потому что там, где концерты все-таки не отменяются, можно посмотреть, как на нас ходить перестали.

— А как вы думаете, Иванов сказал это специально, чтобы вас унизить?

— Вот мне это абсолютно неинтересно. Была, наверное, такая затея — внушить обществу, что перестали ходить на этих артистов, тогда, может, и вправду перестанут.

— А давно вы общались с представителями нашей власти?

— Я вам хочу сказать, что вообще за все время своей жизни наше общение можно пересчитать по пальцам одной руки, и никогда я к этому не стремился и не стремлюсь сегодня. Зачем мне с ними общаться? Меня туда не зовут. Происходило общение, когда ко мне обращались за чем-то, а не я к ним. Я у них никогда ничего не просил, за одним-единственным исключением, когда мы проводили в Казани фестиваль «Сотворение мира». Это был фестиваль, который прошел пять раз, пять лет подряд (это было во времена Медведева), он был признан самым выдающимся музыкальным событием десятилетия в Европе. И поскольку мы приглашали известных артистов из разных стран, фестиваль был затратный, а билеты туда не продавались, это была история на площади, свободный вход, 250 тысяч человек, в Казани. И один раз, когда Медведев к нам пришел в клубик (2010 год, «Ритм Блюз Кафе». — Е. М.), я ему сказал: «Поддержите наш фестиваль». Потому что сначала Казань это все поддерживала, потом Казани уже стало не хватать денег, и половина денег тогда пришла от президента, половина была от казанской мэрии. Это все было абсолютно прозрачно, подотчетно. Потом Медведев приехал на Сабантуй по приглашению Минниханова в Казань, а в этот же день по удаче и фестиваль проходил. Во-первых, я знаю, что Медведев любит эту музыку. Во-вторых, я думаю, что ему было все-таки интересно посмотреть, на что государство дало деньги. Он остался довольным, и это был первый и последний раз, когда я у властей что-то просил.

— Но вообще трудно себе представить на таком концерте, например, Путина.

— С Путиным мы рядом на концерте Маккартни сидели. Это, правда, было давно.

— Это какой был еще Путин?

— Это домедведевский еще Путин был (2003 год. — Е. М.).

«Я не могу этого Киселева видеть…»

Рассмеши меня, Петросян,
До соплей меня рассмеши,
Я хочу быть весел и пьян
На поминках мятежной души.

Мне наскучил неравный бой,
Плетью обуха не перебить,
Не хочу быть самим собой,
Я таким как все стану быть.

— Андрей, я посмотрела вашу страницу в Facebook и должна сказать, что очень сильно ваш Facebook отличается по стилю до Крыма, до войны на Украине и после. До этого — мирный, без ругательных слов, без какашек, говна и т.д. А вот после… У меня есть ощущение напряжения и желания всех послать…

— Ну, простите, мой Facebook ровно настолько отличается, насколько наша жизнь до Крыма отличается от жизни после Крыма. Это всего лишь моя реакция на то, что происходит. И не надо из меня делать Юза Алешковского, слово «какашки» и «говно» было у меня использовано один раз в одной песне, там оно было очень к месту. Во всем остальном, в высказываниях я стараюсь быть предельно корректным и никого не обзывать, независимо от того, насколько мне эти люди близки или не близки.

— Вот «Сноб», не Facebook: «Достали! Все, достали! Господа холуи, проходимцы, приспособленцы и просто идиоты, не смейте меня учить любить родину…»

— Это еще до Крыма (ноябрь 2013 года. — Е. М.).

— А в связи с чем вас заставляли родину любить?

— Уже не помню. Это уже начались какие-то патриотические экзерсисы.

— Мне казалось, что у нас патриотизм с Крыма начался.

— Нет, еще задолго до Олимпиады. Это же все не в один день происходит.

— А на телевидение вас зовут сейчас?

— Нет.

— А на Первый канал?

— Нет.

— Это после Крыма началось?

— Думаю, что да, конечно. Ну не зовут и не зовут, елки зеленые. Мы первые 20 лет прожили без всякого телевидения и радио, ничего, никто не умер. Тогда были магнитофоны, сейчас интернет есть.

— А вы вообще телевизор смотрите?

— Я включаю его ночью, перед сном, на пять минут, чтобы посмотреть новости. Потому что надо понять, что еще где взорвалось и изменилось ли что-то кардинально в мире. Вот только за этим. Ну иногда попадаю, могу Познера послушать с удовольствием. Ночью бывают иногда фильмы неплохие.

— Ваша цитата по поводу телевидения: «На протяжении Великого поста адепты православия рекомендуют воздержание от всякого рода развлечений, в частности, смотреть телевизор. Боже, как мудро. Не смотрите эту агитпарашу».

— Я имел в виду политические ток-шоу, которые, абсолютно, как у Стругацких, включают излучатели. Те, на кого не действуют излучатели , это выродки. Вот на меня не действует. Я не могу этого Киселева видеть, например, биологически не могу, с этой ручкой, с попочкой, да. А кому-то, видимо, нравится. А кто-то считает, что нет оснований не доверять нашим центральным каналам. А почему мы должны не доверять?! Вот эта идея, что нас всех хотят поработить, мы в кольце врагов, она почему-то замечательно в головах пускает корни.

Месяца четыре назад одна весьма образованная женщина, работающая в каком-то серьезном офисе менеджером, начальником отдела, причем до этого в разговоре в ее рассуждениях все было нормально, сказала: «Ну, скоро же Киев будет наш, и я тогда туда поеду работать. Ну как, ну Киев же наш скоро будет!» Я понял, что надо уходить с этой темы, потому что дальше кто-то из нас головой в стенку упрется.

— А есть музыканты, с которыми вы не то что дружили, но просто общались, но эти крымско-украинские события разделили вас. Ведь теперь часть людей живет по принципу — «Крым наш» или не наш.

— Общаться я буду точно так же, как и общался. Я не живу по этому принципу.

— Но живут другие.

— Это их проблемы.

— А вы много потеряли друзей в связи с «Крым наш»?

— Друзей я не потерял вообще. У меня не так много друзей. С одним есть разногласия, еще со школьным товарищем, но мы с ним редко видимся.

Концерт — это откровенный вызов на провокацию

Рождаясь, не выбирают страну,
И нам вовек не оборвать эту нить.
Моя страна ушла на войну,
И я не смог ее остановить.

Кому власть да сласть, кому тюрьма да сума,
А я не в силах эту боль превозмочь.
Моя страна сошла с ума,
И я ничем не могу помочь.

— Для вас стало удивлением, что ни одна концертная площадка не согласилась провести концерт, посвященный памяти Немцова?

— Нет, совершенно нормально. Мало того, это я настаивал и уговаривал Мишу Козырева не делать этот концерт где-то на улице, в Зеленом театре…

— У Стаса Намина?

— Да. Потому что, во-первых, никогда бы там не собралось 14 тысяч человек. А полупустой зал на таком событии — это просто некрасиво. Во-вторых, это откровенный вызов на провокацию. Ну опять придут какие-то дурачки с каким-нибудь газом, с каким-нибудь плакатом, начнется драка. Вот зачем это? Если мы хотим действительно вспомнить Борю, вот есть телевизионный канал, у которого достаточно большая аудитория, гораздо большая, чем вместимость Зеленого театра, так давайте оттуда споем и скажем все, что хотим.

— Да, но телеконцерт и живой концерт на площадке — это разные вещи, это разная атмосфера…

— Там тоже будет живая музыка, никто не собирается под фонограмму работать…

— Получается, что те, для кого Крым «не наш», вынуждены отказываться от возможности провести концерт, чтобы избежать провокаций…

— Я не думаю, что такой концерт был бы лучше в данной ситуации, именно в данной ситуации. Пройдет и это. И, возможно, скорее, чем мы думаем.

— А вы не хотите баллотироваться в Госдуму?

— Упаси Господь! Зачем?

— Я думаю, что за вас очень много проголосуют.

— И что? И что я там буду делать среди этих людей?

— Но, может быть, будут еще какие-то другие люди.

— Еще двое-трое? Да перестаньте, я вас прошу. Можно я буду заниматься тем, что я люблю?

— То есть вам не предлагали?

— Боря Немцов в свое время из меня чуть министра культуры не сделал. Я его вовремя остановил. Я и Черномырдин, с двух сторон.

— Это 1997 год?

— Да, где-то так. Причем мы ему сказали одно и то же: «Боря, ты офигел», мы ему сказали, не слыша друг друга.

— А почему? Из вас бы отличный вышел министр культуры.

— Ну какой, зачем мне это нужно? Я пишу неплохие песни. Я ни черта не понимаю в этой бюрократии, и что я буду сидеть в кабинете с этими бумажками и ощущать свое собственное бессилие. Я не хочу этим заниматься.

— Бумажками могли бы помощники заниматься, а вы стратегией.

— Да перестаньте. Я ненавижу это все. Я никогда не служил, за исключением тех шести лет, когда был вынужден, спасаясь от возможной статьи за тунеядство, работать в архитектурной конторе. Я занимаюсь тем, что я умею. И, слава богу, это приносит радость не только мне, а еще большому количеству людей. И не надо меня ни в Думу, никуда больше, пожалуйста.

«Грабли не меняются…»

Не ходи к маме, мы себе сами —
Альфа и Омега «громких дел».
Иванов Ваня взял и пукнул в Храме,
Так приперло, что не утерпел.

Вышло не складно, пукнул — и ладно,
Но через неделю в полночь вдруг
Лбы в камуфляже руки Ване вяжут.
К сожаленью, был услышан пук.
— С появлением уголовного дела против Pussy Riot Россия постепенно движется в сторону православного Ирана. А теперь еще к этому присоединился и ура-патриотизм. Со всех сторон духовные ценности, скрепы, оскорбления чувств верующих, а как следствие — увольнение директора Театра оперы и балета в Новосибирске, снятие из репертуара театра постановки «Тангейзер», подбрасывание к дверям МХТ свиной головы…

— Ужасно, что грабли не меняются. Все годы советской власти все время с чем-то боролись, то с сумбуром вместо музыки, то с американской заразой — джазом, то с Пастернаком, которого никто не читал, но все осуждали, то с лженаукой — генетикой. Это кончалось только тем, что мы просто еще больше отставали от мира. Потом спохватывались, бежали догонять, не догоняли. И вот сейчас мы еще больше отстанем от мира. Я не говорю, что в мире все идеально. Мне многое в мире не нравится и многое нравится, но он развивается как живое существо, по естественным законам. А мы будем недоразвиты. Нам потом все равно этот путь проходить, но с большим отставанием.

— Зато у нас есть ядерная кнопка. Мы этим очень гордимся.

— Не у нас одних красная кнопка, и я надеюсь, что об этом помнят. Причем у нас не самое совершенное оружие в мире.

— Да, но людям вдалбливают эту мысль по телевизору, и они в это верят.

— Ну что же с этим поделать? Я не собираюсь исправлять человечество даже на одной шестой части суши. Я не хочу, это бессмысленное занятие. Дай Бог, их исправит время — или не исправит. А последние 100 лет, 200 лет, 300 лет российской жизни мне не дают ощущения, что их исправит время. Тем более я не хочу тратить на это свои нервы.

— То есть вы не хотите тех людей, для которых «Крым наш», переубедить, попытаться объяснить…

— Это бессмысленно.

— Чтобы они услышали вас как авторитетного человека…

— Это бессмысленно. Я для них не авторитет, для них Киселев авторитет, а я нет. Я делаю свою работу ровно для тех, кому это интересно. У меня нет задачи понравиться всему человечеству. Я знаю в лицо 20 своих слушателей, я не знаком с остальными, но я приезжаю в любой город и вижу полный зал, значит, людям интересно то, что мы для них играем. Слава тебе, Господи. Они пришли, они получили удовольствие. И мне совершенно неинтересно каждого из них перевоспитывать на предмет Крыма, и не только Крыма. В какой-то степени в своих песнях я излагаю свое видение мира. Принимают они — хорошо, нет — ну нет.

Я болезненно воспринимаю то, что происходит со страной. Но я далек от фанаберий относительно того, что я завтра возьму и разверну мир в обратную сторону. Нет, конечно.

— По поводу страны у вас есть такая фраза: «Нас всех волокут в направлении Северной Кореи. Вчера запретили твердый сыр, завтра запретят интернет, послезавтра загранпаспорта».

— Это худший сценарий. Надеюсь, что до этого не дойдет. Я не ощущаю себя невостребованным. Мне этого вполне достаточно.

— А на Украину вы поедете?

— Мы там уже были недавно с программой «Песни про любовь», в канун 8 Марта, с «Акапелла Экспресс». Мы проехали по четырем городам. Это прошло абсолютно вне политики, вне каких-то выступлений на концертах. Люди просто, как в старые времена, когда мы туда еще ездили, пришли послушать музыку, они были очень благодарны. Мы были в Киеве, Харькове, Днепропетровске, Одессе. Мало того, на каждом концерте мы еще собирали деньги (просто коробочку ставили), и я уже знал, на что они пойдут. Они пошли на предметы туалета и детскую еду для детей-беженцев из того же Донецка. И я вам хочу сказать, что, может быть, мы не безумную сумму собрали, но было ощущение, что все в зале вставали и каждый клал туда денежку. Я сильно сомневаюсь, что где-нибудь на концерте у нас такое же количество людей встало бы и положило денежку. Встали бы, положили, но не весь зал. Это по поводу того, как на Украине относятся к тому, что происходит.

— А в России вы собирали на концертах деньги для детей Донбасса?

— Мы здесь собирали очень много, для Доктора Лизы собрали. Мне запрещали благотворительный концерт, чтобы собрать деньги, чтобы Лиза поехала в Донецк и вывезла оттуда тяжелобольных детей. Это осенью было. Только Гениева (Екатерина Гениева, директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы. — Е. М.) провела у себя, потому что она всех послала. А до этого три зала отказались.

Весной прошлого года у нас был концерт «Машины времени» на открытом воздухе в «Лужниках», и мы собрали для фонда Чулпан Хаматовой очень приличную сумму. Мы этим постоянно занимаемся, мы просто это не афишируем, потому что, по-моему, афишировать это не очень красиво…

P.S. «Однажды мир прогнется под нас», 1997 г.


Вот море молодых колышет супербасы,
Мне триста лет, я выполз из тьмы.
Они торчат под рейв и чем-то пудрят носы —
Они не такие, как мы.

И я не горю желаньем лезть в чужой монастырь,
Я видел эту жизнь без прикрас.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнется под нас.
Однажды он прогнется под нас.
Источник: http://www.novayagazeta.ru/society/67965.htmlЕлена Масюк.
Десять лет назад, во время телеинтервью с Андреем Макаревичем, я спросила его: «Как мне вас представить?» Макаревич ответил: «Просто Андрей Макаревич». Сегодня, думаю, стоит добавить: Андрей Макаревич, народный артист России.

Давайте делать паузы в словах,
Произнося и умолкая снова,
Чтоб лучше отдавалось в головах
Значенье вышесказанного слова.

— В прошлом году, когда на Новом Арбате появился первый плакат «пятая колонна» с пятью фотографиями, в том числе и Бориса Немцова, я спросила у Немцова, какие чувства у него были, когда он увидел свой портрет на правительственной трассе. Немцов ответил так: «Во-первых, я понимаю, что это признание наших заслуг. А, во-вторых, я считаю, что это очень достойные люди, все, с кем я рядом. В-третьих, я считаю, что это характеризует не нас, а скорее власть. Потому что вешать подобные баннеры на книжных магазинах — такое можно было представить в Германии 30-х годов, но представить себе такое даже в позднем Советском Союзе было нельзя». А какие у вас возникают чувства, когда вы видите свое изображение теперь уже на регулярно появляющихся баннерах на Новом Арбате или на полу вокзального туалета?

— Я стараюсь свои чувства не беспокоить этим. Не могу сказать, что мне это доставило удовольствие, когда это было в первый раз. Хотя компания действительно была достойная. А дальше, просто в силу того, насколько я способен сам собой управлять, я этого стараюсь не замечать.

— Но мне кажется, что вам не всегда это удается.

— Нет, не всегда, потому что я не машина, а человек, но в большой степени мне это удается. Потому что если на каждый чих реагировать, то не наздравствуешься.

— Ваша цитата: «Мразь всегда жила и живет среди людей, внутри людей. И чтобы она вдруг в одночасье заполнила пространство, совсем не обязательно ее вызывать — достаточно тихонько позволить. Это вам любой священник скажет, любой настоящий священник». Получается, что эта мразь в нашем народе была уже в избытке, если сейчас так поперла?

— Думаю, что в любом народе в большей или в меньшей степени это существует. Для того чтобы разбудить это дело, в одном случае, наверное, нужно больше усилий, в другом меньше. В нашем случае усилий потребовалось немного, потому что, к большому сожалению, люди у нас свободными так и не стали, и станут очень нескоро. Поэтому им очень легко задурить голову. Свободного человека зазомбировать невозможно, потому что он все подвергает собственной персональной оценке. А эти нет. Так обстоят дела. Можно сколько угодно расстраиваться по этому поводу, но это все равно, что расстраиваться по поводу плохой погоды, она от этого не улучшится.

«Нас выбирают не первый уже раз…»

Будет день горести,
Может быть,
вскорости.
Дай мне Бог
дождаться встречи
с ним.
В этот день горести
Я воздам почести
Всем врагам,
противникам своим.

— Еще одно ваше высказывание: «Давным-давно, я помню, еще Ельцин искал национальную идею, собирал интеллигентных дядей и искал, не нашел. А вот Путин нашел. В народном исполнении звучит примерно так: «Обама — чмо, американцы — пиндосы, Европа — гейропа, всех уроем». И, судя по рейтингам, работает высоко». Как вы считаете, почему именно это подействовало на электорат? Потому что это примитивно?

— Потому что это примитивно, это ярко и это отвечает огромному количеству комплексов, которые живут в наших людях. Между прочим, отчасти я в этом виню демократическую нашу прессу и телевидение 90-х. Потому что на протяжении 10 лет нам с утра до ночи рассказывали, как у нас все плохо. Я тогда еще молодому Саше Любимову говорил: «Это все интересно. Но я так устал от негатива с утра до ночи. Я уже знаю, что надо говорить. Но сколько можно про это рассказывать? Где одна маленькая, не придуманная, а какая-то реально хорошая новость? Ведь что-то же происходит. Ну вот где-то открылся хлебозавод, например. Ерунда, но позитив. Он говорит: «Нет, это никому не нужно».

— Но зато сейчас на телевидении сплошной позитив. В реальности, простите, жопа, а в телевизоре — позитив.

— У нас при всем желании не получается позитива, потому что то какой-нибудь траулер потонет, то какой-нибудь магазин сгорит. У нас раз в день что-нибудь обязательно происходит.

— Вот слова из вашей совсем недавно написанной песни «Разговор с соотечественником»:


«Только-только зажили спокойно в стране…
Как страны показалось им мало.
И вот теперь: я в говне, ты в говне, — все в говне!
Ну чего тебе, брат, не хватало?!»
А вот что написал тот самый «Главплакат», который развешивает на Новом Арбате баннеры с «пятой колонной» и которому за это ничего не бывает: «Коллектив «Главплаката» вынужден с прискорбием констатировать, что у заслуженного певца ртом Андрея Вадимовича Макаревича наблюдается усугубляющая фиксация на анально-фекальной теме, без нее теперь не обходится ни одна песня Макаревича, ни одно его интервью».

— Это неправда. Я могу перечислить большое количество песен, где эта тема не затрагивается вообще, но мне неинтересно с ними вступать в полемику, крайне неинтересно. Я не хочу вставать на их ступеньку и с ними разговаривать. Если происходящее у меня вызывает какие-то зашкаливающие эмоции, я лучше напишу песню про это и вывешу ее в Facebook.

— Когда вас массированно гнобили после выступления на Украине, вы обратились с письмом к Путину…

— Минуточку. Я к Путину обращался с письмами несколько раз, за что себя сам не очень одобряю, честно скажу. (В августе 2013 года Андрей Макаревич написал открытое письмо Путину о высоком уровне коррупции в России, в октябре 2013 года — еще одно письмо о коррупции. Поводом для этого послания стал четырежды погасший Олимпийский огонь во время эстафеты передачи Олимпийского огня. — Е. М.) Что касается этого случая, мне было просто крайне неприятно, что все звучащее основано на абсолютном вранье. На абсолютном вранье. Я подумал: ну это наши центральные каналы (кстати, Первый канал был исключением)! Где их инструктируют? Их инструктируют в Кремле. Но, вообще говоря, мы выбираем президента, мы граждане, он гарант наших прав. К кому мы должны обращаться? Мы должны обращаться к гаранту нашей Конституции, если на всю страну с утра до ночи звучит вранье по моему поводу.

— Путин вам ответил?

— Нет. Он мне не ответил. Я успокоился, потому что все проходит, вот и это прошло.

— Но хотя бы травля прекратилась после этого обращения?

— Нет, конечно. Она довольно долго еще продолжалась, около полугода. А потом как-то стихла. Потому что нельзя в одну дудку все время дудеть, надо какой-то новый объект искать, новую тему.

— Андрей, вы говорили, что эта травля затеяна людьми из администрации президента…

— Я не берусь это утверждать на страницах такой уважаемой газеты, как ваша. Потому что любая информация должна иметь подтверждение. Никакого подтверждения у меня на этот счет нет. А те источники информации, откуда я это получил, это все не на бумаге и без печати. Поэтому — я так предполагаю.
— Мне кажется, что эта организованная травля была показательной, поскольку вы человек известный, популярный…

— Естественно. Они же не просто так выбирают… Нас выбирают не первый уже раз. Нас выбирали в конце 70-х годов, потом нас выбирали после Олимпиады-80, потому что долбить надо по тем, кого видно, тогда все остальные призадумаются. Ничего не изменилось в этом смысле. Технологии абсолютно одни и те же.

В 70-е мы были просто не той величины, и мы никому не принадлежали, мы ни к кому не относились. Но комитет за нами ходил, ОБХСС, на нас натравленный из горкома партии, за нами ходил. Мы очень раздражали с идеологической точки зрения, и в основном после того, как то ли «Голос Америки», то ли «Радио Свобода», то ли «Город Лондон Би-би-си» передали несколько наших песен и рассказали о том, как стремительно набирает популярность такой подпольный ансамбль, причем в основном благодаря своим стихам. Ну не могли же они не среагировать.

В 80-е прошла Олимпиада, потом умер Брежнев… При Андропове началось, при Черненко продолжилось все завинчиваться. При Черненко был потрясающий указ, который разрешал музыкантам, не будучи профессиональными композиторами, исполнять с эстрады, по-моему, не более 11 или 13 процентов собственных песен. Но это, как ни смешно, к идеологии имело далекое отношение. Это переполошился Союз композиторов, который вдруг понял, что тают ресторанные авторские, потому что по всей стране вдруг запели песни каких-то неизвестных людей. И, конечно, был донос в ЦК. А поскольку подписали его люди очень заслуженные, то тут же и отреагировали.

— А сейчас это все-таки идеология.

— Сейчас, конечно.

— Реакция Пескова на ваше письмо Путину вас удивила? Песков сказал: «То, что он (Макаревич) трактует как травлю, также можно назвать и реакцией общественного мнения. Вряд ли здесь стоит апеллировать к президенту».

— Так я не слежу за этим, клянусь вам. Вот вы мне какие-то рассказываете вещи, а я чем меньше об этом знаю, тем лучше себя чувствую. И когда я писал эти письма, которые вполне мог бы и не писать, между прочим, я совершенно не ждал, что завтра мне Владимир Владимирович ответит: «Дорогой Андрей, прочитал твое письмо и задумался…» Я же нормальный…

— Это было бы замечательно, если бы он вам так ответил.

— Наверное, но я этого не ждал.

— Но все-таки писали.

— Я говорю еще раз, я это писал для себя скорее. У меня что-то накипало и…

— Вы обратились, но ответа не последовало…

— Я перестал писать.

— Обидно же, что не ответил?

— Нет.

— Хорошо, если опять возникнет какая-нибудь подобная ситуация, опять надо к кому-то будет обратиться, к кому бы вы обратились?

— Ни к кому.

«Я у власти никогда ничего не просил»

Наш путь к вершинам бесконечно труден:
То лбом об стену, то наоборот.
К нам в Холуево приезжает Путин,
Чтобы увидеть, как живет народ.

Народ в ключе такого поворота
Поднялся на великие дела,
И церковь поменяла план работы,
И исполком забил в колокола.

— После всей этой показательной травли у вас возникли проблемы с концертами по России, их стали отменять…

— Нету такого документа, который запрещает наши концерты.

— Да, но «телефонное право» не отменяли.

— Конечно. Вот куда не позвонили, не уследили, там происходят. Или позвонили, а им сказали: «Вы знаете, хорошо, отменим, только дайте нам документик». Тогда говорят: «Ну, смотрите, на ваше усмотрение, но чтобы без митингов». Хотя какие митинги на наших концертах? Это даже уже не смешно.

— А «Разговор с соотечественником» вы сейчас поете на концертах?

— Нет, я эти песни вообще не пою на концертах.

— А если просят?

— Мало ли чего просят. Знаете, интереснее всего публике, чтобы артист штаны снял, но это не все и не всегда делают.

— Но ведь вам наверняка хотелось бы исполнить эту песню?

— Нет. Это разные вещи. У меня сейчас несколько очень разных музыкальных проектов. Есть «Машина времени», которой через два месяца 46 лет исполнится, с которой мы недавно замечательно проехали по Германии, в Париже были, здесь играли, кстати, после этого, и ничего, все нормально как-то прошло. А есть «Оркестр креольского танго». Есть джазовая программа, которая называется «Идиш-джаз», с которой мы, совершенно неожиданно для меня, с очень большим успехом выступили в Америке и вот сейчас в Израиле. Вообще из России везти в Америку старый американский джаз — это большое нахальство. Тем не менее получилось. Поэтому у меня полно работы. При этом мы постоянно играем в клубах, на события такого масштаба никто внимания не обращает.
— А большие площадки…

— Это же еще и местная инициатива, это еще и местное руководство, которое часто хочет впереди паровоза пробежать. Да везде по-разному. Вот Сибирь у нас сейчас такая вообще интересная. Там, видите, то на спектакль обидятся, на оперу, то вдруг «Гражданскую платформу» начинают реформировать. Там много интересного происходит, в Сибири. Мы туда не едем… У нас там были концерты запланированы, но они отменились. Ну отменились, и ладно.

— Не по вашей инициативе?

— Нет. Они и планируются не по нашей инициативе. Вообще артист едет туда, куда его приглашают. Крайне было неприятно, когда Сегей Иванов, по телевизору выступая и в «Комсомольской правде»…

— Сейчас я скажу, что он сказал.

— Я помню, что он сказал: что, дескать, Кремлю больше делать нечего, как заниматься проблемами Макаревича. А проблема в том, что на него просто ходить перестали. Но это неправда, потому что там, где концерты все-таки не отменяются, можно посмотреть, как на нас ходить перестали.

— А как вы думаете, Иванов сказал это специально, чтобы вас унизить?

— Вот мне это абсолютно неинтересно. Была, наверное, такая затея — внушить обществу, что перестали ходить на этих артистов, тогда, может, и вправду перестанут.

— А давно вы общались с представителями нашей власти?

— Я вам хочу сказать, что вообще за все время своей жизни наше общение можно пересчитать по пальцам одной руки, и никогда я к этому не стремился и не стремлюсь сегодня. Зачем мне с ними общаться? Меня туда не зовут. Происходило общение, когда ко мне обращались за чем-то, а не я к ним. Я у них никогда ничего не просил, за одним-единственным исключением, когда мы проводили в Казани фестиваль «Сотворение мира». Это был фестиваль, который прошел пять раз, пять лет подряд (это было во времена Медведева), он был признан самым выдающимся музыкальным событием десятилетия в Европе. И поскольку мы приглашали известных артистов из разных стран, фестиваль был затратный, а билеты туда не продавались, это была история на площади, свободный вход, 250 тысяч человек, в Казани. И один раз, когда Медведев к нам пришел в клубик (2010 год, «Ритм Блюз Кафе». — Е. М.), я ему сказал: «Поддержите наш фестиваль». Потому что сначала Казань это все поддерживала, потом Казани уже стало не хватать денег, и половина денег тогда пришла от президента, половина была от казанской мэрии. Это все было абсолютно прозрачно, подотчетно. Потом Медведев приехал на Сабантуй по приглашению Минниханова в Казань, а в этот же день по удаче и фестиваль проходил. Во-первых, я знаю, что Медведев любит эту музыку. Во-вторых, я думаю, что ему было все-таки интересно посмотреть, на что государство дало деньги. Он остался довольным, и это был первый и последний раз, когда я у властей что-то просил.

— Но вообще трудно себе представить на таком концерте, например, Путина.

— С Путиным мы рядом на концерте Маккартни сидели. Это, правда, было давно.

— Это какой был еще Путин?

— Это домедведевский еще Путин был (2003 год. — Е. М.).

«Я не могу этого Киселева видеть…»

Рассмеши меня, Петросян,
До соплей меня рассмеши,
Я хочу быть весел и пьян
На поминках мятежной души.

Мне наскучил неравный бой,
Плетью обуха не перебить,
Не хочу быть самим собой,
Я таким как все стану быть.

— Андрей, я посмотрела вашу страницу в Facebook и должна сказать, что очень сильно ваш Facebook отличается по стилю до Крыма, до войны на Украине и после. До этого — мирный, без ругательных слов, без какашек, говна и т.д. А вот после… У меня есть ощущение напряжения и желания всех послать…

— Ну, простите, мой Facebook ровно настолько отличается, насколько наша жизнь до Крыма отличается от жизни после Крыма. Это всего лишь моя реакция на то, что происходит. И не надо из меня делать Юза Алешковского, слово «какашки» и «говно» было у меня использовано один раз в одной песне, там оно было очень к месту. Во всем остальном, в высказываниях я стараюсь быть предельно корректным и никого не обзывать, независимо от того, насколько мне эти люди близки или не близки.

— Вот «Сноб», не Facebook: «Достали! Все, достали! Господа холуи, проходимцы, приспособленцы и просто идиоты, не смейте меня учить любить родину…»

— Это еще до Крыма (ноябрь 2013 года. — Е. М.).

— А в связи с чем вас заставляли родину любить?

— Уже не помню. Это уже начались какие-то патриотические экзерсисы.

— Мне казалось, что у нас патриотизм с Крыма начался.

— Нет, еще задолго до Олимпиады. Это же все не в один день происходит.

— А на телевидение вас зовут сейчас?

— Нет.

— А на Первый канал?

— Нет.

— Это после Крыма началось?

— Думаю, что да, конечно. Ну не зовут и не зовут, елки зеленые. Мы первые 20 лет прожили без всякого телевидения и радио, ничего, никто не умер. Тогда были магнитофоны, сейчас интернет есть.

— А вы вообще телевизор смотрите?

— Я включаю его ночью, перед сном, на пять минут, чтобы посмотреть новости. Потому что надо понять, что еще где взорвалось и изменилось ли что-то кардинально в мире. Вот только за этим. Ну иногда попадаю, могу Познера послушать с удовольствием. Ночью бывают иногда фильмы неплохие.

— Ваша цитата по поводу телевидения: «На протяжении Великого поста адепты православия рекомендуют воздержание от всякого рода развлечений, в частности, смотреть телевизор. Боже, как мудро. Не смотрите эту агитпарашу».

— Я имел в виду политические ток-шоу, которые, абсолютно, как у Стругацких, включают излучатели. Те, на кого не действуют излучатели , это выродки. Вот на меня не действует. Я не могу этого Киселева видеть, например, биологически не могу, с этой ручкой, с попочкой, да. А кому-то, видимо, нравится. А кто-то считает, что нет оснований не доверять нашим центральным каналам. А почему мы должны не доверять?! Вот эта идея, что нас всех хотят поработить, мы в кольце врагов, она почему-то замечательно в головах пускает корни.

Месяца четыре назад одна весьма образованная женщина, работающая в каком-то серьезном офисе менеджером, начальником отдела, причем до этого в разговоре в ее рассуждениях все было нормально, сказала: «Ну, скоро же Киев будет наш, и я тогда туда поеду работать. Ну как, ну Киев же наш скоро будет!» Я понял, что надо уходить с этой темы, потому что дальше кто-то из нас головой в стенку упрется.

— А есть музыканты, с которыми вы не то что дружили, но просто общались, но эти крымско-украинские события разделили вас. Ведь теперь часть людей живет по принципу — «Крым наш» или не наш.

— Общаться я буду точно так же, как и общался. Я не живу по этому принципу.

— Но живут другие.

— Это их проблемы.

— А вы много потеряли друзей в связи с «Крым наш»?

— Друзей я не потерял вообще. У меня не так много друзей. С одним есть разногласия, еще со школьным товарищем, но мы с ним редко видимся.

Концерт — это откровенный вызов на провокацию

Рождаясь, не выбирают страну,
И нам вовек не оборвать эту нить.
Моя страна ушла на войну,
И я не смог ее остановить.

Кому власть да сласть, кому тюрьма да сума,
А я не в силах эту боль превозмочь.
Моя страна сошла с ума,
И я ничем не могу помочь.

— Для вас стало удивлением, что ни одна концертная площадка не согласилась провести концерт, посвященный памяти Немцова?

— Нет, совершенно нормально. Мало того, это я настаивал и уговаривал Мишу Козырева не делать этот концерт где-то на улице, в Зеленом театре…

— У Стаса Намина?

— Да. Потому что, во-первых, никогда бы там не собралось 14 тысяч человек. А полупустой зал на таком событии — это просто некрасиво. Во-вторых, это откровенный вызов на провокацию. Ну опять придут какие-то дурачки с каким-нибудь газом, с каким-нибудь плакатом, начнется драка. Вот зачем это? Если мы хотим действительно вспомнить Борю, вот есть телевизионный канал, у которого достаточно большая аудитория, гораздо большая, чем вместимость Зеленого театра, так давайте оттуда споем и скажем все, что хотим.

— Да, но телеконцерт и живой концерт на площадке — это разные вещи, это разная атмосфера…

— Там тоже будет живая музыка, никто не собирается под фонограмму работать…

— Получается, что те, для кого Крым «не наш», вынуждены отказываться от возможности провести концерт, чтобы избежать провокаций…

— Я не думаю, что такой концерт был бы лучше в данной ситуации, именно в данной ситуации. Пройдет и это. И, возможно, скорее, чем мы думаем.

— А вы не хотите баллотироваться в Госдуму?

— Упаси Господь! Зачем?

— Я думаю, что за вас очень много проголосуют.

— И что? И что я там буду делать среди этих людей?

— Но, может быть, будут еще какие-то другие люди.

— Еще двое-трое? Да перестаньте, я вас прошу. Можно я буду заниматься тем, что я люблю?

— То есть вам не предлагали?

— Боря Немцов в свое время из меня чуть министра культуры не сделал. Я его вовремя остановил. Я и Черномырдин, с двух сторон.

— Это 1997 год?

— Да, где-то так. Причем мы ему сказали одно и то же: «Боря, ты офигел», мы ему сказали, не слыша друг друга.

— А почему? Из вас бы отличный вышел министр культуры.

— Ну какой, зачем мне это нужно? Я пишу неплохие песни. Я ни черта не понимаю в этой бюрократии, и что я буду сидеть в кабинете с этими бумажками и ощущать свое собственное бессилие. Я не хочу этим заниматься.

— Бумажками могли бы помощники заниматься, а вы стратегией.

— Да перестаньте. Я ненавижу это все. Я никогда не служил, за исключением тех шести лет, когда был вынужден, спасаясь от возможной статьи за тунеядство, работать в архитектурной конторе. Я занимаюсь тем, что я умею. И, слава богу, это приносит радость не только мне, а еще большому количеству людей. И не надо меня ни в Думу, никуда больше, пожалуйста.

«Грабли не меняются…»

Не ходи к маме, мы себе сами —
Альфа и Омега «громких дел».
Иванов Ваня взял и пукнул в Храме,
Так приперло, что не утерпел.

Вышло не складно, пукнул — и ладно,
Но через неделю в полночь вдруг
Лбы в камуфляже руки Ване вяжут.
К сожаленью, был услышан пук.
— С появлением уголовного дела против Pussy Riot Россия постепенно движется в сторону православного Ирана. А теперь еще к этому присоединился и ура-патриотизм. Со всех сторон духовные ценности, скрепы, оскорбления чувств верующих, а как следствие — увольнение директора Театра оперы и балета в Новосибирске, снятие из репертуара театра постановки «Тангейзер», подбрасывание к дверям МХТ свиной головы…

— Ужасно, что грабли не меняются. Все годы советской власти все время с чем-то боролись, то с сумбуром вместо музыки, то с американской заразой — джазом, то с Пастернаком, которого никто не читал, но все осуждали, то с лженаукой — генетикой. Это кончалось только тем, что мы просто еще больше отставали от мира. Потом спохватывались, бежали догонять, не догоняли. И вот сейчас мы еще больше отстанем от мира. Я не говорю, что в мире все идеально. Мне многое в мире не нравится и многое нравится, но он развивается как живое существо, по естественным законам. А мы будем недоразвиты. Нам потом все равно этот путь проходить, но с большим отставанием.

— Зато у нас есть ядерная кнопка. Мы этим очень гордимся.

— Не у нас одних красная кнопка, и я надеюсь, что об этом помнят. Причем у нас не самое совершенное оружие в мире.

— Да, но людям вдалбливают эту мысль по телевизору, и они в это верят.

— Ну что же с этим поделать? Я не собираюсь исправлять человечество даже на одной шестой части суши. Я не хочу, это бессмысленное занятие. Дай Бог, их исправит время — или не исправит. А последние 100 лет, 200 лет, 300 лет российской жизни мне не дают ощущения, что их исправит время. Тем более я не хочу тратить на это свои нервы.

— То есть вы не хотите тех людей, для которых «Крым наш», переубедить, попытаться объяснить…

— Это бессмысленно.

— Чтобы они услышали вас как авторитетного человека…

— Это бессмысленно. Я для них не авторитет, для них Киселев авторитет, а я нет. Я делаю свою работу ровно для тех, кому это интересно. У меня нет задачи понравиться всему человечеству. Я знаю в лицо 20 своих слушателей, я не знаком с остальными, но я приезжаю в любой город и вижу полный зал, значит, людям интересно то, что мы для них играем. Слава тебе, Господи. Они пришли, они получили удовольствие. И мне совершенно неинтересно каждого из них перевоспитывать на предмет Крыма, и не только Крыма. В какой-то степени в своих песнях я излагаю свое видение мира. Принимают они — хорошо, нет — ну нет.

Я болезненно воспринимаю то, что происходит со страной. Но я далек от фанаберий относительно того, что я завтра возьму и разверну мир в обратную сторону. Нет, конечно.

— По поводу страны у вас есть такая фраза: «Нас всех волокут в направлении Северной Кореи. Вчера запретили твердый сыр, завтра запретят интернет, послезавтра загранпаспорта».

— Это худший сценарий. Надеюсь, что до этого не дойдет. Я не ощущаю себя невостребованным. Мне этого вполне достаточно.

— А на Украину вы поедете?

— Мы там уже были недавно с программой «Песни про любовь», в канун 8 Марта, с «Акапелла Экспресс». Мы проехали по четырем городам. Это прошло абсолютно вне политики, вне каких-то выступлений на концертах. Люди просто, как в старые времена, когда мы туда еще ездили, пришли послушать музыку, они были очень благодарны. Мы были в Киеве, Харькове, Днепропетровске, Одессе. Мало того, на каждом концерте мы еще собирали деньги (просто коробочку ставили), и я уже знал, на что они пойдут. Они пошли на предметы туалета и детскую еду для детей-беженцев из того же Донецка. И я вам хочу сказать, что, может быть, мы не безумную сумму собрали, но было ощущение, что все в зале вставали и каждый клал туда денежку. Я сильно сомневаюсь, что где-нибудь на концерте у нас такое же количество людей встало бы и положило денежку. Встали бы, положили, но не весь зал. Это по поводу того, как на Украине относятся к тому, что происходит.

— А в России вы собирали на концертах деньги для детей Донбасса?

— Мы здесь собирали очень много, для Доктора Лизы собрали. Мне запрещали благотворительный концерт, чтобы собрать деньги, чтобы Лиза поехала в Донецк и вывезла оттуда тяжелобольных детей. Это осенью было. Только Гениева (Екатерина Гениева, директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы. — Е. М.) провела у себя, потому что она всех послала. А до этого три зала отказались.

Весной прошлого года у нас был концерт «Машины времени» на открытом воздухе в «Лужниках», и мы собрали для фонда Чулпан Хаматовой очень приличную сумму. Мы этим постоянно занимаемся, мы просто это не афишируем, потому что, по-моему, афишировать это не очень красиво…

P.S. «Однажды мир прогнется под нас», 1997 г.


Вот море молодых колышет супербасы,
Мне триста лет, я выполз из тьмы.
Они торчат под рейв и чем-то пудрят носы —
Они не такие, как мы.

И я не горю желаньем лезть в чужой монастырь,
Я видел эту жизнь без прикрас.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнется под нас.
Однажды он прогнется под нас.
Источник: http://www.novayagazeta.ru/society/67965.html