Le Monde: «Око Грозного»Le Monde: «Око Грозного»

Спецкор французской газеты в Грозном Мари Жего описала столицу «виртуального государства Рамзанистана» и ее жителей

Октябрь, середина дня, столица Чечни. В Грозном, насчитывающем 250 000 жителей, пустынно. Ни пешеходов, ни машин. Должностное лицо объясняет, что необходим специальный бейджик, подтверждающий участие в мероприятии, чтобы свободно передвигаться по городу. Движение наблюдается только на огромном проспекте, ведущем к мечети. Бригада женщин в оранжевых жилетах ритмично кружит метлами в облаке пыли. Центральные улицы перекрыты, повсюду вооруженные люди. Война? Чрезвычайное положение?

Во дворе мечети, наполненном военными, верующими и приглашенными журналистами, паркуется черный 500-й мерседес с тонированными стеклами. По толпе проносится шум: «Это он, он приехал», — переговариваются люди. Все устремляются к автомобилю. Появляется маленький упитанный рыжебородый человек. Рамзан Кадыров отмечает свое 35-летие с помпой.

5 лет назад Кадыров был назначен Путиным главой мятежной мусульманской республики. Кремль представил его как человека, способного «нормализовать обстановку» после двух варварских войн в 1994-2004 годах, столкнувших федеральную армию и сепаратистов.

Глава Чечни и кремлевского владыку связывают прямо-таки сыновне-отеческие отношения.

Отец Рамзана Кадырова Ахмад Кадыров — муфтий, верный интересам России, — был убит в результате покушения 9 мая 2004 года. Тогда Владимир Путин взял осиротевшего отпрыска под свое крыло.

«При жизни моего отца я всегда сравнивал себя с ним. Теперь единственный лидер для меня — Владимир Владимирович Путин. Он образец для меня, я пытаюсь вести такую же политику, как он» — так недавно охарактеризовал Рамзан Кадыров свое отношение к Путину для телеканала НТВ.

Благодаря московским деньгам Грозный, стертый бомбардировками русской авиации, был превращен в настоящую открытку: все сверкает — дороги, подстриженные газоны вдоль проспекта Путина, салоны красоты, в которых сейчас пик увлечения ботоксом, шикарные машины и рестораны с суши.

В облике Грозного есть что-то от городов древних фараонов. Недалеко от мечети — смутной копии стамбульской Святой Софии, построенной турецкими рабочими в 2006-2009 годах, — недавно выросли пять 30-этажных небоскребов. Это «Грозный-сити», деловой квартал, придающий городу отдаленное сходство с Дубаем. В двух шагах отсюда площадь Минутка, где в разгар войны, зимой 1999-2000 годов, собаки пожирали трупы. Сейчас вокруг только сады, фонтаны, дворцы, достойные «Тысячи и одной ночи». От русского провинциального города ничего не осталось, теперь Грозный — столица виртуального государства Рамзанистан.

Так все-таки откуда эти деньги? Только из российского бюджета? «Аллах посылает. Мы сами не всегда знаем, откуда у нас средства», — объясняет Кадыров во дворе мечети. Приверженец радикального ислама, чеченский фараон не упускает случая продемонстрировать свой религиозный пыл. Как в тот сентябрьский день, когда в роллс-ройсе с откидным верхом он триумфально поднял над головой драгоценную чашу, якобы давным-давно принадлежавшую самому пророку. Тогда специально для того, чтобы приветствовать роллс-ройс и сопровождавший его кортеж из 60 черных мерседесов, вдоль дороги, ведущей из аэропорта в центр города, были собраны толпы студентов.
В Грозном есть теперь свой исламский университет, а также институт традиционной медицины. Множество семей находятся под влиянием духовных авторитетов, знахарей, шейхов и мировых судей.

По местному телеканалу с 21 до 22 часов показывают «Ialimoun» — исламскую версию игры «Цифры и буквы». Студенты, изучающие религию, отвечают на вопросы жюри о происхождении различных сутр и отрывков религиозной музыки, и за правильные ответы награждаются медалями.

От «Тысяча и одной ночи» — к «1984» Оруэлла. Над четырьмя минаретами, между проспектом и садами, круглосуточно влючена камера. Огромный объектив — всевидящее око Рамзана Кадырова.
Взору хозяина должно быть доступно все — работы по восстановлению города, последние модели роскошных автомобилей, суфистский религиозный ритуал Зикр, должное одеяние женщин, обязанных с 7 лет носить хиджаб (в соседней Ингушетии, кстати, в начальной школе хиджаб запрещен).

Как и в России, вертикаль власти поддерживается рэкетом и коррупцией. Чтобы получить работу, ты должен сначала заплатить. Лейла (в целях безопасности имена изменены) — врач, ее вынуждали заплатить работодателям 300 000 рублей (около 7000 евро). Через несколько месяцев работы ей было сказано, что она некомпетентна, плохо одевается, вообще не подходит и без сомнений должна быть уволена. Она предполагает, что кто-то был готов заплатить за это место еще больше. Чтобы остаться, ей нужно было бы заплатить 300 000 рублей до копейки. Как? За счет пациентов.

Фатима — преподаватель — подтверждает, что каждый студент, каждый служащий должен осуществлять выплаты, эквивалентные нескольким сотням евро и утвержденные каждым учреждением, фонду Ахмада Кадырова. Никто не знает, кто и как им управляет, но каждый, от бизнесмена до домработницы, знает, что должен в этом участвовать. Это нелегко, когда безработица (59,6% согласно Министерству регионов Российской Федерации) становится повсеместной. Невозможность содержать свою семью — ужасное унижение. Но где взять работу, когда ни одного завода, никаких инвестиций на горизонте, зато торговые центры, футбольные полы, шикарные пустующие отели и строящиеся мечети — в избытке?

«У моей семьи теперь все мысли только о том, как конвой Рамзана разбрасывал пятитысячные купюры (примерно 116 евро) во время праздника. Это унизительно, я больше не могу поддерживать этот феодализм и существовать в обстановке, похожей на оформление видеоигры», — нервно рассказывает Ризван, показывая на экране своего плазменного телевизора церемонию празднования 35-летия Кадырова. Это действо с акробатами, концертами и лазерными шоу в прямом эфире транслировал федеральный российский «Первый канал».

Для 43-х летнего Тимура деньги не проблема. У него есть необходимые связи; работа в администрации приносит свои плоды. «Я думаю только о деньгах, я хочу, чтобы мои дети посещали лучшие школы и носили лучшую одежду. Я хочу быть с нужной стороны», — объясняет он, сидя за рулем японского тонированного внедорожника. Несмотря на свое финансовое положение и связи, он явно испытывает страх: «Здесь нет бизнеса, только рэкет. Завтра за мной могут прийти, забрать меня и отнять все, что у меня есть, и никто не сможет мне помочь».
Тщательно спрятанный за нарядным фасадом почтовой открытки, страх ощущается все равно. Его не снять на видео, не измерить цифрами, но он царит повсюду. В каждом разговоре вы услышите: «Если процитируете меня, мне конец».

Чтобы поддерживать страх, например, среди обычных людей распространяются маленькие кровавые видео, которые все смотрят друг у друга на телефонах.
В лучших традициях Макиавелли, глава Чечни позволяет распространять заснятые наказания. Молодежь очень любит эти фильмы с пытками, издевательствами над трупами и прочими варварствами.

Тайные тюрьмы Кадырова редко покидают живыми. Умар Израилов, укрывшийся в Вене (Австрия), охотно рассказывал, как Рамзан Кадыров приходил после обеда, чтобы «на десерт» потерзать заключенных, подозреваемых в причастности к исламскому мятежу, происходившему на всем Кавказе. Спрятавшись со своей семьей в Европе, Израилов решил подать жалобу в Европейский суд по правам человека, но не успел: 13 января 2009 он был застрелен на одной из улиц Вены. Его убийцы, приближенные Рамзана Кадырова, по данным расследования австрийской полиции имевшие официальные шенгенские визы, бесследно исчезли. Предпологаемый убийца Лечи Богатырев, разыскиваемый австрийским правосудием, сегодня руководит отделением чеченского министерства внутренних дел. Запросы о сотрудничестве по этому делу, направленные в Росиию, остались без ответа.

Что такое тайные тюрьмы, хорошо знает Ислам Умарпачаев; ему сейчас около 30 лет. Задержанный 11 декабря 2009 года, он провел на базе чеченского ОМОНа (силы, подавляющей бунты) в Грозном четыре месяца, будучи прикованным к батарее. Он, без сомнения, стал бы одним из 5000 пропавших в Чечне за последние годы, если бы его семья не обратилась к так называемой группе мобильных юристов, борющейся против бесчинств и безнаказанности. Наконец, 2 апреля 2010 Ислам Умарпачаев был освобожден с условием, что об этих четырех месяца под батареей он забудет навсегда. Однако это не испугало его, и он подал жалобу в российский суд. Он вынужден был покинуть Чечню вместе со своей семьей.

Аминат тоже боится. Уже не один месяц она спит с дубинкой под подушкой — на случай, если… Она предпочитает не представлять себе того, что может произойти. В маленьком кафе на проспекте Путина, где мы назначили встречу, она рассказывает о судьбе своих подруг с «активной гражданской позицией».

«Х была захвачена кадыровцами, ее семья должна была выкупить ее за 250 000 рублей (около 5800 евро). Y переехала в Москву, она слишком много говорила. Z теперь в Швеции со всеми своими». Она понижает голос — за соседним столиком расположились неизвестные. «Осторожно, здесь полно доносчиков», — шепчет она.

Оригинал статьи: Le Monde, «Око Грозного», 26 маяСпецкор французской газеты в Грозном Мари Жего описала столицу «виртуального государства Рамзанистана» и ее жителей

Октябрь, середина дня, столица Чечни. В Грозном, насчитывающем 250 000 жителей, пустынно. Ни пешеходов, ни машин. Должностное лицо объясняет, что необходим специальный бейджик, подтверждающий участие в мероприятии, чтобы свободно передвигаться по городу. Движение наблюдается только на огромном проспекте, ведущем к мечети. Бригада женщин в оранжевых жилетах ритмично кружит метлами в облаке пыли. Центральные улицы перекрыты, повсюду вооруженные люди. Война? Чрезвычайное положение?

Во дворе мечети, наполненном военными, верующими и приглашенными журналистами, паркуется черный 500-й мерседес с тонированными стеклами. По толпе проносится шум: «Это он, он приехал», — переговариваются люди. Все устремляются к автомобилю. Появляется маленький упитанный рыжебородый человек. Рамзан Кадыров отмечает свое 35-летие с помпой.

5 лет назад Кадыров был назначен Путиным главой мятежной мусульманской республики. Кремль представил его как человека, способного «нормализовать обстановку» после двух варварских войн в 1994-2004 годах, столкнувших федеральную армию и сепаратистов.

Глава Чечни и кремлевского владыку связывают прямо-таки сыновне-отеческие отношения.

Отец Рамзана Кадырова Ахмад Кадыров — муфтий, верный интересам России, — был убит в результате покушения 9 мая 2004 года. Тогда Владимир Путин взял осиротевшего отпрыска под свое крыло.

«При жизни моего отца я всегда сравнивал себя с ним. Теперь единственный лидер для меня — Владимир Владимирович Путин. Он образец для меня, я пытаюсь вести такую же политику, как он» — так недавно охарактеризовал Рамзан Кадыров свое отношение к Путину для телеканала НТВ.

Благодаря московским деньгам Грозный, стертый бомбардировками русской авиации, был превращен в настоящую открытку: все сверкает — дороги, подстриженные газоны вдоль проспекта Путина, салоны красоты, в которых сейчас пик увлечения ботоксом, шикарные машины и рестораны с суши.

В облике Грозного есть что-то от городов древних фараонов. Недалеко от мечети — смутной копии стамбульской Святой Софии, построенной турецкими рабочими в 2006-2009 годах, — недавно выросли пять 30-этажных небоскребов. Это «Грозный-сити», деловой квартал, придающий городу отдаленное сходство с Дубаем. В двух шагах отсюда площадь Минутка, где в разгар войны, зимой 1999-2000 годов, собаки пожирали трупы. Сейчас вокруг только сады, фонтаны, дворцы, достойные «Тысячи и одной ночи». От русского провинциального города ничего не осталось, теперь Грозный — столица виртуального государства Рамзанистан.

Так все-таки откуда эти деньги? Только из российского бюджета? «Аллах посылает. Мы сами не всегда знаем, откуда у нас средства», — объясняет Кадыров во дворе мечети. Приверженец радикального ислама, чеченский фараон не упускает случая продемонстрировать свой религиозный пыл. Как в тот сентябрьский день, когда в роллс-ройсе с откидным верхом он триумфально поднял над головой драгоценную чашу, якобы давным-давно принадлежавшую самому пророку. Тогда специально для того, чтобы приветствовать роллс-ройс и сопровождавший его кортеж из 60 черных мерседесов, вдоль дороги, ведущей из аэропорта в центр города, были собраны толпы студентов.
В Грозном есть теперь свой исламский университет, а также институт традиционной медицины. Множество семей находятся под влиянием духовных авторитетов, знахарей, шейхов и мировых судей.

По местному телеканалу с 21 до 22 часов показывают «Ialimoun» — исламскую версию игры «Цифры и буквы». Студенты, изучающие религию, отвечают на вопросы жюри о происхождении различных сутр и отрывков религиозной музыки, и за правильные ответы награждаются медалями.

От «Тысяча и одной ночи» — к «1984» Оруэлла. Над четырьмя минаретами, между проспектом и садами, круглосуточно влючена камера. Огромный объектив — всевидящее око Рамзана Кадырова.
Взору хозяина должно быть доступно все — работы по восстановлению города, последние модели роскошных автомобилей, суфистский религиозный ритуал Зикр, должное одеяние женщин, обязанных с 7 лет носить хиджаб (в соседней Ингушетии, кстати, в начальной школе хиджаб запрещен).

Как и в России, вертикаль власти поддерживается рэкетом и коррупцией. Чтобы получить работу, ты должен сначала заплатить. Лейла (в целях безопасности имена изменены) — врач, ее вынуждали заплатить работодателям 300 000 рублей (около 7000 евро). Через несколько месяцев работы ей было сказано, что она некомпетентна, плохо одевается, вообще не подходит и без сомнений должна быть уволена. Она предполагает, что кто-то был готов заплатить за это место еще больше. Чтобы остаться, ей нужно было бы заплатить 300 000 рублей до копейки. Как? За счет пациентов.

Фатима — преподаватель — подтверждает, что каждый студент, каждый служащий должен осуществлять выплаты, эквивалентные нескольким сотням евро и утвержденные каждым учреждением, фонду Ахмада Кадырова. Никто не знает, кто и как им управляет, но каждый, от бизнесмена до домработницы, знает, что должен в этом участвовать. Это нелегко, когда безработица (59,6% согласно Министерству регионов Российской Федерации) становится повсеместной. Невозможность содержать свою семью — ужасное унижение. Но где взять работу, когда ни одного завода, никаких инвестиций на горизонте, зато торговые центры, футбольные полы, шикарные пустующие отели и строящиеся мечети — в избытке?

«У моей семьи теперь все мысли только о том, как конвой Рамзана разбрасывал пятитысячные купюры (примерно 116 евро) во время праздника. Это унизительно, я больше не могу поддерживать этот феодализм и существовать в обстановке, похожей на оформление видеоигры», — нервно рассказывает Ризван, показывая на экране своего плазменного телевизора церемонию празднования 35-летия Кадырова. Это действо с акробатами, концертами и лазерными шоу в прямом эфире транслировал федеральный российский «Первый канал».

Для 43-х летнего Тимура деньги не проблема. У него есть необходимые связи; работа в администрации приносит свои плоды. «Я думаю только о деньгах, я хочу, чтобы мои дети посещали лучшие школы и носили лучшую одежду. Я хочу быть с нужной стороны», — объясняет он, сидя за рулем японского тонированного внедорожника. Несмотря на свое финансовое положение и связи, он явно испытывает страх: «Здесь нет бизнеса, только рэкет. Завтра за мной могут прийти, забрать меня и отнять все, что у меня есть, и никто не сможет мне помочь».
Тщательно спрятанный за нарядным фасадом почтовой открытки, страх ощущается все равно. Его не снять на видео, не измерить цифрами, но он царит повсюду. В каждом разговоре вы услышите: «Если процитируете меня, мне конец».

Чтобы поддерживать страх, например, среди обычных людей распространяются маленькие кровавые видео, которые все смотрят друг у друга на телефонах.
В лучших традициях Макиавелли, глава Чечни позволяет распространять заснятые наказания. Молодежь очень любит эти фильмы с пытками, издевательствами над трупами и прочими варварствами.

Тайные тюрьмы Кадырова редко покидают живыми. Умар Израилов, укрывшийся в Вене (Австрия), охотно рассказывал, как Рамзан Кадыров приходил после обеда, чтобы «на десерт» потерзать заключенных, подозреваемых в причастности к исламскому мятежу, происходившему на всем Кавказе. Спрятавшись со своей семьей в Европе, Израилов решил подать жалобу в Европейский суд по правам человека, но не успел: 13 января 2009 он был застрелен на одной из улиц Вены. Его убийцы, приближенные Рамзана Кадырова, по данным расследования австрийской полиции имевшие официальные шенгенские визы, бесследно исчезли. Предпологаемый убийца Лечи Богатырев, разыскиваемый австрийским правосудием, сегодня руководит отделением чеченского министерства внутренних дел. Запросы о сотрудничестве по этому делу, направленные в Росиию, остались без ответа.

Что такое тайные тюрьмы, хорошо знает Ислам Умарпачаев; ему сейчас около 30 лет. Задержанный 11 декабря 2009 года, он провел на базе чеченского ОМОНа (силы, подавляющей бунты) в Грозном четыре месяца, будучи прикованным к батарее. Он, без сомнения, стал бы одним из 5000 пропавших в Чечне за последние годы, если бы его семья не обратилась к так называемой группе мобильных юристов, борющейся против бесчинств и безнаказанности. Наконец, 2 апреля 2010 Ислам Умарпачаев был освобожден с условием, что об этих четырех месяца под батареей он забудет навсегда. Однако это не испугало его, и он подал жалобу в российский суд. Он вынужден был покинуть Чечню вместе со своей семьей.

Аминат тоже боится. Уже не один месяц она спит с дубинкой под подушкой — на случай, если… Она предпочитает не представлять себе того, что может произойти. В маленьком кафе на проспекте Путина, где мы назначили встречу, она рассказывает о судьбе своих подруг с «активной гражданской позицией».

«Х была захвачена кадыровцами, ее семья должна была выкупить ее за 250 000 рублей (около 5800 евро). Y переехала в Москву, она слишком много говорила. Z теперь в Швеции со всеми своими». Она понижает голос — за соседним столиком расположились неизвестные. «Осторожно, здесь полно доносчиков», — шепчет она.

Оригинал статьи: Le Monde, «Око Грозного», 26 мая

Автор

Олег Базалук

Oleg Bazaluk (February 5, 1968, Lozova, Kharkiv Region, Ukraine) is a Doctor of Philosophical Sciences, Professor, philosopher, political analyst and write. His research interests include interdisciplinary studies in the fields of neurobiology, cognitive psychology, neurophilosophy, and cosmology.