Танины война и мирТанины война и мир

Надежда Юрченко.
Интервью со знаменитой днепропропетровской волонтеркой Татьяной Рычковой, которую в Минобороны Украины назвали «девочкой-танком», а в некоторых российских СМИ — «предводительницей киевской хунты», мы записывали на Михайловской площади в Киеве. Она приехала в столицу за реанимобилем для подопечной 25-й аэрмобильной бригады. Мой вопрос, трудно ли быть легендой, Таню смутил: « Да ну… Я какая была, такая и осталась. Для меня это абсолютно ничего не значит! Максимум, о чем я задумываюсь, — может, это поможет собрать больше средств для армии».
Год назад в это время — Таня и Вадим Рычковы на отдыхе в Таиланде. Там они познакомились с ребятами из Донецкой области. Те предложили в этом году в то же время отправиться в Таиланд снова, только вылетать всем вместе из Донецкого аэропорта. «Ну вот, прошел год. Ни аэропорта нет, ни связи с ребятами», — делится Таня.
Увы, уже нет в живых и Вадима — в ночь на 17 августе он, начальник связи 3-го парашютно-десантного батальйона 25-й аэромобильной бригады, погиб в зоне АТО. „Вчера в моем мире все перевернулось! Но это мой мир. Вечная слава Героям!» — написала Татьяна на своей страничке в Facebook, узнав о гибели мужа. И продолжила заниматься делом, которым занималась при его жизни.
Я ПО ЖИЗНИ «ТАНК»

— Таня, вас назвали девочкой-танком за то, что благодаря вам десантников 25-й аэромобильной бригады обеспечили постоянной поддержкой танковой роты, для чего пришлось менять штатное расписание для ВДВ. А в мирной жизни вы были «танком»?
— Да! У нас была своя пекарня, а до этого дистрибьюция, я на себе тянула фирму, у меня был персонал, я отвечала за людей. То есть это моя сущность, я по жизни «танк».
— А сколько сейчас подопечных под вашим крылом?
— Трудно сказать… Если говорить о моей бригаде, то это порядка 2 тысяч человек. Еще будет новая 81-я бригада ВДВ, которую я тоже беру под свое, так сказать, крыло, а там тоже больше 2 тысяч человек. И потом, когда я езжу по АТО, я же не спрашиваю у ребят, кто они!
— Как распределяется ваше время между войной и миром?
— Да я практически все время на войне! В Днепропетровске или Киеве провожу в общей сложности не больше недели в месяц, а остальное время там.
Я как волонтер постоянно нахожусь со своей бригадой. Сейчас 25-я выведена на восстановление боеспособности, потому что мы семь месяцев непрерывно находились в самых горячих точках — Саур-Могила, Славянск, Дебальцево, Углегорск, Ждановка. У нас самые большие потери, очень сильно пострадала техника и устали люди. Психологически четыре-пять месяцев стоять еще можно, а дальше уже очень тяжело.
За те семь месяцев, что мы там находились, и у ребят, и у меня немножко атрофировалось чувство страха, что очень плохо. Я вам так скажу: я уже в окопы не прыгала даже когда рядом взрывалось, то есть это уже все… Поэтому нам надо было обязательно вернуться домой и немного отдохнуть, в том числе морально, потому что уходишь в потустороннюю реальность. Сейчас бригада пошла в отпуск на 10-15 дней, в это время ремонтируется техника, проходит боевое слаживание, и в конце ноября мы выходим назад.
— В чем сейчас самая большая потребность у бойцов в зоне АТО?
— В технике, бронетехнике и в закрытых средствах связи — это самое первое, чем нужно обеспечить бригады. У нас очень часто бывали случаи на Саур-Могиле, на границе, когда сепаратисты даже по нашим прошитым бригадным станциям выходили с нами на связь. То есть не поймешь, где враг, где свой, где чужой! Поэтому сейчас я задалась целью обеспечить хотя бы свою бригаду — постараюсь, конечно, кого-нибудь еще, но пока не удается собрать достаточно денег, — новыми средствами связи, которые не прослушиваются.
— А сейчас возвращаться в Днепр будете на новом реанимобиле?
— На нем начмед поедет, а я на два дня остаюсь в Киеве — мне в Минобороны надо.
— У вас на эти два дня много дел запланировано?
— Ой, столько, что я об этом даже думать не хочу.
— Где вы в Киеве останавливаетесь?
— А вон из «Крыльев» (Феникса. — Ред.) есть Неля, она мне даст ключ от дачи. То есть, в основном, у друзей.
— Принято считать, что чиновничья машина непробиваема. Как вы разговариваете с чиновниками из Минообороны?
— Да не знаю… Они пробиваемые абсолютно…
— То есть вы им говорите, что вам нужно то-то и то-то и они дают? Или приходится кричать, что вы, мол, такие-сякие?
— Да никогда! Я нашим генералам из Генштаба — господину Муженко, Пушнякову и т.д. — даю обоснование того, что нам необходимо. Но они ведь тоже находятся в зоне боевых действий, поэтому как бы в курсе, что там происходит. И когда прихожу я и говорю, что мы штурмовали Ждановку, а от нас уехала механизированная бригада, нас окружили танки, да что же это такое, что у нас алюминиевые БМД, они смотрят на тебя и думают: «Господи, вроде не военный, а говорит, как военный». В общем, как-то нахожу общий язык, обосновываю, и они идут навстречу.
— Когда Юрия Бирюкова (руководителя волонтерского движения «Крылья Феникса». — Ред.) назначили советником Президента, вам стало легче?
— Да как-то нет… В том смысле, что я никогда никого ни о чем не просила. Я как-то привыкла рассчитывать только на себя, поэтому к нему даже не обращалась.
***
— Это началось где-то с 10 марта, когда мой муж пошел в военкомат и записался добровольцем, — вспоминала Таня о том, как начала заниматься волонтерской деятельностью, в проекте «Храбрые сердца». — Буквально в тот же день Вадима забрали в бригаду. Он мне позвонил, и я приехала уже с вещами. Посмотрела, как ребята из других городов точно так же приезжают из военкоматов, собственно, в чем были. Тогда ни формы не хватало, ни берцев. Я начала тратить на это сначала семейные деньги, потом пошли родительские, депозиты… Ну вот как-то так начали помогать по чуть-чуть — кому обувь, кому спальники. В самом начале я доставляла то, что смогла собрать и купить, на своей машине. Сейчас у меня уже есть водитель-патриот с пятитонником, правда, он у нас уже весь обстрелянный…
***
ИНОГДА СЛЫШУ, МОЛ, ЛУЧШЕ БЫ ТЫ ПОМОГАЛА ДЕТСКОМУ ДОМУ
— А что вы открыли в людях за время волонтерства?
— Я очень сильно разочаровалась во многих своих знакомых. То есть у меня исчезло огромное количество друзей, которые не понимают, зачем я это делаю, и говорят: лучше бы ты помогала детскому дому, а без тебя там как-то справятся! Из-за этого мне стало тяжело общаться с огромным количеством людей, и я это просто прекратила. Но зато нашлось очень много людей, действительно боевых товарищией, которые не словом, а делом доказывают, что они хорошие, большие люди с огромным сердцем.
— А подруги у вас остались из мирной жизни?
— Да у меня их и не было — я дружила, в основном, с мужчинами. И они в том числе отсеялись.
— Получается, что вы можете договориться с незнакомыми людьми, а друзьям не смогли объяснить свою позицию?
— Объясняла, но это люди, которые смотрят российское телевидение! На почве детей мы еще как-то сходились, а по общей ситуации в стране, в том числе политической, никогда, поэтому мы эти темы не затрагивали. А сейчас мне это больно, я в этом живу и уже не могу молчать и оставаться корректным человеком. Мы не находим общего языка, поэтому и разошлись.
То есть, тут огромное количество полутонов, а в зоне АТО их нет — есть черное и белое, есть враг, и есть друг, поэтому мне там легче.
— Каким вы видите место женщины на войне? Это тыл на передовой?
— Я вам так скажу: насколько мне видно по девчонкам, которые работают с медицинскими бригадами, женщины психологически намного сильнее мужчин. Поэтому я постоянно нахожусь там и своим примером показываю бойцам, что все хорошо. Ну, то есть, конечно, все плохо, но, во всяком случае, надо держаться и не падать духом. Возвращение из боя — это психологически очень тяжело, поэтому я стараюсь больше общаться с бойцами — с кем-то попью кофе , с кем-то пройдусь по зоне АТО, кто-то мне расскажет о детях, о маме, и им становится легче.
— А сами вы как расслабляетесь?
— Никак!
— А где же силы берете? Даже медики говорят, что происходит выгорание…
— Ну, пока все нормально.
— А как вы относитесь к такому средству расслабления, как алкоголь?
— Отвратительно!
— Но ваши бойцы, наверное, себе это позволяют?
— Да когда им там позволять, они воюют все время! Вот приехали в бригаду, позволили немножко. А дальше боевое слаживание и опять погнали!
— Вам приходилось отказывать в помощи, говорить «Нет, не могу, у меня не получится»?
— Положа руку на сердце, не говорила, из-за чего очень сильно страдаю (смеется). Стараюсь помочь всем, кто просит, поэтому у меня такая огромная загруженность. Звонит, например, «Айдар» из Счастья: «У нас ни сигарет нет, ни телефоны пополнить некому. А у меня там ездит Танюшка Бедняк из Харькова. Я ей: «Танюшка, я тебе бросаю денежку, отвези ребятам, что нужно».
Звонит «Беркут» из Черновцов, батальон «Днепр», Нацгвардия — да я уже даже перечислить не могу всех! Я езжу по блокпостам, по горячим точкам и не спрашиваю бойцов, из какой они бригады. Ты наш воин, защитник Родины, я вижу, в чем ты нуждаешься, и стараюсь помочь.
— Доводилось слышать, что не везде ценят волонтерскую помощь. Коллега из нашего агентства, который записался добровольцем в один из батальонов, рассказывал, что у них там кое-где брошенные каски валяются…
— У меня касок не хватает, поэтому у меня ничего не валяется! И потом, я все делаю с умом, считаю, а волонтеры не всегда это делают. Например, когда я была в Днепропетровске, попросила волонтеров по 25-й не покупать больше термобелье, а предложила собраться вместе и купить, елки-палки, каски. А они мне: та не, мы тут такие крутые, мы белье купим! Я говорю: да мне не это надо, у моих бойцов уже по два комплекта есть, а у первого батальона не хватает сто касок! Вы хотите помочь или попиариться? Давайте каждый по 5 гривен, купим каски! Или мне надо связи на 2 млн покупать, я еле тяну! Договорилась об отсрочке, сейчас получила по смерти мужа 300 тысяч, буду их вкидывать, а потом как-то возвращать. А если вы хотите попиариться, тогда вперед!
***
— Тот день был очень тяжелым, у нас было 32 «трехсотых» и 12 «двухсотых», — вспоминала Таня в проекте «Храбрые сердца». — Я знаю всех, кто участвует в АТО из моей бригады, но с этими людьми была очень близка. Честно говоря, устала ужасно! Мне муж говорит: «Езжай хоть на один день домой, ничего не случится, уже все нормально, это наша территория, уже все хорошо, мы никуда выходить не собираемся». Ну, обманывал… И ребята все: «Езжай, езжай!» Я и уехала в Киев. А поздно вечером позвонила девочка, которая мне в Киеве помогает, и говорит: «Пусть Таня 20 минут трубку не снимает». Ну, я уже поняла, что однозначно что-то не так… Потом приехал Юра Бирюков и сказал, что Вадика уже нет… Я начала звонить всем в своей бригаде, но они не знали, как мне сказать, и просто не брали трубку. Мне сказал врач, который был контужен в том бою, что ситуация сложилась так, что мы сейчас в окружении, вокруг ездят танки, мы не можем вывезти ни раненых, ни убитых, включая моего мужа. Мне наша дружественная 79-я бригада пришла на помощь, и мы вместе с врачами выехали туда под утро. Пока мы доехали, мне уже позвонили из Изюма и сказали, что наши смогли прорваться, вывезли всех на «Урале», и что Вадим находится в морге в Артемовске. И я уже поехала в морг… То есть, получается, они зачищали Ждановку, была сильная жара, он мне оттуда звонил и говорил: «Мы так устали», а как только они только сели, по этой позиции начали работать «Грады». И просто девять человек сразу на одном месте не стало, включая моего мужа…
***

КОГДА ПОКУПАЛА ЧТО-ТО ДЛЯ СЕБЯ? — НЕ ПОМНЮ!
— Таня, где вы берете силы?
— Я даже не знаю… Наверное в том, что смотрю на своего ребенка, и он мне говорит: «Спасибо бойцам за то, что я хожу в школу, что враги не дошли до нашего города».
— Как часто вы общаетесь с ним и с родителями?
— К сожалению, очень редко.
— Родители с пониманием относятся к вашей волонтерской деятельности?
— Они абсолютно во всем меня поддерживают. Даже не знаю, что было бы, если бы не они…
— А когда вы в последний раз покупали что-то для себя?
-Честно? Не помню… Мне подарили деньги на день рождения ( 7 октября. — Ред.), и подряд пошли дни рождения у бойцов в АТО, вот я на них их и потратила.
— Как в АТО отмечают дни рождения?
— Например, в день рождения моего покойного мужа был бой, поэтому как-то практически никак… Я стараюсь привезти именникам то, чего там нет — молочную продукцию, мясо. Они там пытаются сделать какой-нибудь плов или шашлык.
— А самой приходилось готовить в АТО?
— Нет. Да я уже, наверное, забыла, как нож в руках держать! В основном ребята готовят, с ними и питаюсь. Я страшный мясоед, там в основном консервы, тушенка, а так хочется стейка! Да и по молочным продуктам сильно скучаю.
— Когда вы в последний раз пекли пирожки?
— Ой…. Наверное, 1 или 7 марта, еще до всего этого. Нет, не дома — наступил кризис, и я, чтобы сэкономить деньги, пекла вместе с пекарями.
— А вы в зоне АТО ресницы красите?
— Да-а!
— Для других или для себя?
— Для самодисциплины, чтобы не расслабляться. Там, бывает, даже воды нет, приходится мокрыми салфетками пользоваться — у меня их огромный запас.
— Когда-то во время Евромайдана меня удивила просьба волонтеров принести в окруженный горящими шинами Дом профсоюзов дезодоранты, мол, хлопцы просят. А у вас были какие-то экзотические просьбы?
— Экзотические?… «Орбит», меню «Биг-тейсти» из Макдональдса.
— А чем закончилось дело, которое якобы СБУ против вас открывало?
— Заглохло вообще!
— Но вы хоть знаете, в чем вас обвиняли?
— Та вообще непонятно! Это было довольно давно, еще, по-моему, в июне. Мне позвонили из СБУ и говорят: «На вас завели дело, вам придут официальные документы, скажите свой адрес». Как будто в СБУ его не знают! Я, конечно, сказала, и на этом все.
— Таня, каков ваш прогноз на зиму?
— Будем стоять. Это все быстро не прекратится, поэтому надо максимально подготовиться к зиме и к выходу моей бригады в зону АТО. Настроение у ребят боевое, абсолютно адекватное, то есть они будут держаться.
— Вас не раздражает, что вдали от линии фронта не все думают о войне, а продолжают жить так, как будто ничего не происходит?
— Вы знаете, у меня нет времени об этом задуматься. Но, конечно, это очень сильно плохо …
***
— Набережная Днепра — это наше любимое место, — вспоминает Таня. — Когда сюда приезжаю, иногда кажется, что войны нет, и все будет, как раньше… Я мечтаю о том, что смогу побыть какое-то время дома с ребенком, о том, что вернется та жизнь, когда я буду возить его в школу и думать, успеваю ли я забрать его после работы или нет. И чтобы не думать, что кто-то из моих друзей ранен, кому-то надо довезти лекарство, чтобы прекратились звонки мам: «Найдите моего ребенка».

Источник http://www.ukrinform.ua/rus/news/tanini_voyna_i_mir_1683033Надежда Юрченко.
Интервью со знаменитой днепропропетровской волонтеркой Татьяной Рычковой, которую в Минобороны Украины назвали «девочкой-танком», а в некоторых российских СМИ — «предводительницей киевской хунты», мы записывали на Михайловской площади в Киеве. Она приехала в столицу за реанимобилем для подопечной 25-й аэрмобильной бригады. Мой вопрос, трудно ли быть легендой, Таню смутил: « Да ну… Я какая была, такая и осталась. Для меня это абсолютно ничего не значит! Максимум, о чем я задумываюсь, — может, это поможет собрать больше средств для армии».
Год назад в это время — Таня и Вадим Рычковы на отдыхе в Таиланде. Там они познакомились с ребятами из Донецкой области. Те предложили в этом году в то же время отправиться в Таиланд снова, только вылетать всем вместе из Донецкого аэропорта. «Ну вот, прошел год. Ни аэропорта нет, ни связи с ребятами», — делится Таня.
Увы, уже нет в живых и Вадима — в ночь на 17 августе он, начальник связи 3-го парашютно-десантного батальйона 25-й аэромобильной бригады, погиб в зоне АТО. „Вчера в моем мире все перевернулось! Но это мой мир. Вечная слава Героям!» — написала Татьяна на своей страничке в Facebook, узнав о гибели мужа. И продолжила заниматься делом, которым занималась при его жизни.
Я ПО ЖИЗНИ «ТАНК»

— Таня, вас назвали девочкой-танком за то, что благодаря вам десантников 25-й аэромобильной бригады обеспечили постоянной поддержкой танковой роты, для чего пришлось менять штатное расписание для ВДВ. А в мирной жизни вы были «танком»?
— Да! У нас была своя пекарня, а до этого дистрибьюция, я на себе тянула фирму, у меня был персонал, я отвечала за людей. То есть это моя сущность, я по жизни «танк».
— А сколько сейчас подопечных под вашим крылом?
— Трудно сказать… Если говорить о моей бригаде, то это порядка 2 тысяч человек. Еще будет новая 81-я бригада ВДВ, которую я тоже беру под свое, так сказать, крыло, а там тоже больше 2 тысяч человек. И потом, когда я езжу по АТО, я же не спрашиваю у ребят, кто они!
— Как распределяется ваше время между войной и миром?
— Да я практически все время на войне! В Днепропетровске или Киеве провожу в общей сложности не больше недели в месяц, а остальное время там.
Я как волонтер постоянно нахожусь со своей бригадой. Сейчас 25-я выведена на восстановление боеспособности, потому что мы семь месяцев непрерывно находились в самых горячих точках — Саур-Могила, Славянск, Дебальцево, Углегорск, Ждановка. У нас самые большие потери, очень сильно пострадала техника и устали люди. Психологически четыре-пять месяцев стоять еще можно, а дальше уже очень тяжело.
За те семь месяцев, что мы там находились, и у ребят, и у меня немножко атрофировалось чувство страха, что очень плохо. Я вам так скажу: я уже в окопы не прыгала даже когда рядом взрывалось, то есть это уже все… Поэтому нам надо было обязательно вернуться домой и немного отдохнуть, в том числе морально, потому что уходишь в потустороннюю реальность. Сейчас бригада пошла в отпуск на 10-15 дней, в это время ремонтируется техника, проходит боевое слаживание, и в конце ноября мы выходим назад.
— В чем сейчас самая большая потребность у бойцов в зоне АТО?
— В технике, бронетехнике и в закрытых средствах связи — это самое первое, чем нужно обеспечить бригады. У нас очень часто бывали случаи на Саур-Могиле, на границе, когда сепаратисты даже по нашим прошитым бригадным станциям выходили с нами на связь. То есть не поймешь, где враг, где свой, где чужой! Поэтому сейчас я задалась целью обеспечить хотя бы свою бригаду — постараюсь, конечно, кого-нибудь еще, но пока не удается собрать достаточно денег, — новыми средствами связи, которые не прослушиваются.
— А сейчас возвращаться в Днепр будете на новом реанимобиле?
— На нем начмед поедет, а я на два дня остаюсь в Киеве — мне в Минобороны надо.
— У вас на эти два дня много дел запланировано?
— Ой, столько, что я об этом даже думать не хочу.
— Где вы в Киеве останавливаетесь?
— А вон из «Крыльев» (Феникса. — Ред.) есть Неля, она мне даст ключ от дачи. То есть, в основном, у друзей.
— Принято считать, что чиновничья машина непробиваема. Как вы разговариваете с чиновниками из Минообороны?
— Да не знаю… Они пробиваемые абсолютно…
— То есть вы им говорите, что вам нужно то-то и то-то и они дают? Или приходится кричать, что вы, мол, такие-сякие?
— Да никогда! Я нашим генералам из Генштаба — господину Муженко, Пушнякову и т.д. — даю обоснование того, что нам необходимо. Но они ведь тоже находятся в зоне боевых действий, поэтому как бы в курсе, что там происходит. И когда прихожу я и говорю, что мы штурмовали Ждановку, а от нас уехала механизированная бригада, нас окружили танки, да что же это такое, что у нас алюминиевые БМД, они смотрят на тебя и думают: «Господи, вроде не военный, а говорит, как военный». В общем, как-то нахожу общий язык, обосновываю, и они идут навстречу.
— Когда Юрия Бирюкова (руководителя волонтерского движения «Крылья Феникса». — Ред.) назначили советником Президента, вам стало легче?
— Да как-то нет… В том смысле, что я никогда никого ни о чем не просила. Я как-то привыкла рассчитывать только на себя, поэтому к нему даже не обращалась.
***
— Это началось где-то с 10 марта, когда мой муж пошел в военкомат и записался добровольцем, — вспоминала Таня о том, как начала заниматься волонтерской деятельностью, в проекте «Храбрые сердца». — Буквально в тот же день Вадима забрали в бригаду. Он мне позвонил, и я приехала уже с вещами. Посмотрела, как ребята из других городов точно так же приезжают из военкоматов, собственно, в чем были. Тогда ни формы не хватало, ни берцев. Я начала тратить на это сначала семейные деньги, потом пошли родительские, депозиты… Ну вот как-то так начали помогать по чуть-чуть — кому обувь, кому спальники. В самом начале я доставляла то, что смогла собрать и купить, на своей машине. Сейчас у меня уже есть водитель-патриот с пятитонником, правда, он у нас уже весь обстрелянный…
***
ИНОГДА СЛЫШУ, МОЛ, ЛУЧШЕ БЫ ТЫ ПОМОГАЛА ДЕТСКОМУ ДОМУ
— А что вы открыли в людях за время волонтерства?
— Я очень сильно разочаровалась во многих своих знакомых. То есть у меня исчезло огромное количество друзей, которые не понимают, зачем я это делаю, и говорят: лучше бы ты помогала детскому дому, а без тебя там как-то справятся! Из-за этого мне стало тяжело общаться с огромным количеством людей, и я это просто прекратила. Но зато нашлось очень много людей, действительно боевых товарищией, которые не словом, а делом доказывают, что они хорошие, большие люди с огромным сердцем.
— А подруги у вас остались из мирной жизни?
— Да у меня их и не было — я дружила, в основном, с мужчинами. И они в том числе отсеялись.
— Получается, что вы можете договориться с незнакомыми людьми, а друзьям не смогли объяснить свою позицию?
— Объясняла, но это люди, которые смотрят российское телевидение! На почве детей мы еще как-то сходились, а по общей ситуации в стране, в том числе политической, никогда, поэтому мы эти темы не затрагивали. А сейчас мне это больно, я в этом живу и уже не могу молчать и оставаться корректным человеком. Мы не находим общего языка, поэтому и разошлись.
То есть, тут огромное количество полутонов, а в зоне АТО их нет — есть черное и белое, есть враг, и есть друг, поэтому мне там легче.
— Каким вы видите место женщины на войне? Это тыл на передовой?
— Я вам так скажу: насколько мне видно по девчонкам, которые работают с медицинскими бригадами, женщины психологически намного сильнее мужчин. Поэтому я постоянно нахожусь там и своим примером показываю бойцам, что все хорошо. Ну, то есть, конечно, все плохо, но, во всяком случае, надо держаться и не падать духом. Возвращение из боя — это психологически очень тяжело, поэтому я стараюсь больше общаться с бойцами — с кем-то попью кофе , с кем-то пройдусь по зоне АТО, кто-то мне расскажет о детях, о маме, и им становится легче.
— А сами вы как расслабляетесь?
— Никак!
— А где же силы берете? Даже медики говорят, что происходит выгорание…
— Ну, пока все нормально.
— А как вы относитесь к такому средству расслабления, как алкоголь?
— Отвратительно!
— Но ваши бойцы, наверное, себе это позволяют?
— Да когда им там позволять, они воюют все время! Вот приехали в бригаду, позволили немножко. А дальше боевое слаживание и опять погнали!
— Вам приходилось отказывать в помощи, говорить «Нет, не могу, у меня не получится»?
— Положа руку на сердце, не говорила, из-за чего очень сильно страдаю (смеется). Стараюсь помочь всем, кто просит, поэтому у меня такая огромная загруженность. Звонит, например, «Айдар» из Счастья: «У нас ни сигарет нет, ни телефоны пополнить некому. А у меня там ездит Танюшка Бедняк из Харькова. Я ей: «Танюшка, я тебе бросаю денежку, отвези ребятам, что нужно».
Звонит «Беркут» из Черновцов, батальон «Днепр», Нацгвардия — да я уже даже перечислить не могу всех! Я езжу по блокпостам, по горячим точкам и не спрашиваю бойцов, из какой они бригады. Ты наш воин, защитник Родины, я вижу, в чем ты нуждаешься, и стараюсь помочь.
— Доводилось слышать, что не везде ценят волонтерскую помощь. Коллега из нашего агентства, который записался добровольцем в один из батальонов, рассказывал, что у них там кое-где брошенные каски валяются…
— У меня касок не хватает, поэтому у меня ничего не валяется! И потом, я все делаю с умом, считаю, а волонтеры не всегда это делают. Например, когда я была в Днепропетровске, попросила волонтеров по 25-й не покупать больше термобелье, а предложила собраться вместе и купить, елки-палки, каски. А они мне: та не, мы тут такие крутые, мы белье купим! Я говорю: да мне не это надо, у моих бойцов уже по два комплекта есть, а у первого батальона не хватает сто касок! Вы хотите помочь или попиариться? Давайте каждый по 5 гривен, купим каски! Или мне надо связи на 2 млн покупать, я еле тяну! Договорилась об отсрочке, сейчас получила по смерти мужа 300 тысяч, буду их вкидывать, а потом как-то возвращать. А если вы хотите попиариться, тогда вперед!
***
— Тот день был очень тяжелым, у нас было 32 «трехсотых» и 12 «двухсотых», — вспоминала Таня в проекте «Храбрые сердца». — Я знаю всех, кто участвует в АТО из моей бригады, но с этими людьми была очень близка. Честно говоря, устала ужасно! Мне муж говорит: «Езжай хоть на один день домой, ничего не случится, уже все нормально, это наша территория, уже все хорошо, мы никуда выходить не собираемся». Ну, обманывал… И ребята все: «Езжай, езжай!» Я и уехала в Киев. А поздно вечером позвонила девочка, которая мне в Киеве помогает, и говорит: «Пусть Таня 20 минут трубку не снимает». Ну, я уже поняла, что однозначно что-то не так… Потом приехал Юра Бирюков и сказал, что Вадика уже нет… Я начала звонить всем в своей бригаде, но они не знали, как мне сказать, и просто не брали трубку. Мне сказал врач, который был контужен в том бою, что ситуация сложилась так, что мы сейчас в окружении, вокруг ездят танки, мы не можем вывезти ни раненых, ни убитых, включая моего мужа. Мне наша дружественная 79-я бригада пришла на помощь, и мы вместе с врачами выехали туда под утро. Пока мы доехали, мне уже позвонили из Изюма и сказали, что наши смогли прорваться, вывезли всех на «Урале», и что Вадим находится в морге в Артемовске. И я уже поехала в морг… То есть, получается, они зачищали Ждановку, была сильная жара, он мне оттуда звонил и говорил: «Мы так устали», а как только они только сели, по этой позиции начали работать «Грады». И просто девять человек сразу на одном месте не стало, включая моего мужа…
***

КОГДА ПОКУПАЛА ЧТО-ТО ДЛЯ СЕБЯ? — НЕ ПОМНЮ!
— Таня, где вы берете силы?
— Я даже не знаю… Наверное в том, что смотрю на своего ребенка, и он мне говорит: «Спасибо бойцам за то, что я хожу в школу, что враги не дошли до нашего города».
— Как часто вы общаетесь с ним и с родителями?
— К сожалению, очень редко.
— Родители с пониманием относятся к вашей волонтерской деятельности?
— Они абсолютно во всем меня поддерживают. Даже не знаю, что было бы, если бы не они…
— А когда вы в последний раз покупали что-то для себя?
-Честно? Не помню… Мне подарили деньги на день рождения ( 7 октября. — Ред.), и подряд пошли дни рождения у бойцов в АТО, вот я на них их и потратила.
— Как в АТО отмечают дни рождения?
— Например, в день рождения моего покойного мужа был бой, поэтому как-то практически никак… Я стараюсь привезти именникам то, чего там нет — молочную продукцию, мясо. Они там пытаются сделать какой-нибудь плов или шашлык.
— А самой приходилось готовить в АТО?
— Нет. Да я уже, наверное, забыла, как нож в руках держать! В основном ребята готовят, с ними и питаюсь. Я страшный мясоед, там в основном консервы, тушенка, а так хочется стейка! Да и по молочным продуктам сильно скучаю.
— Когда вы в последний раз пекли пирожки?
— Ой…. Наверное, 1 или 7 марта, еще до всего этого. Нет, не дома — наступил кризис, и я, чтобы сэкономить деньги, пекла вместе с пекарями.
— А вы в зоне АТО ресницы красите?
— Да-а!
— Для других или для себя?
— Для самодисциплины, чтобы не расслабляться. Там, бывает, даже воды нет, приходится мокрыми салфетками пользоваться — у меня их огромный запас.
— Когда-то во время Евромайдана меня удивила просьба волонтеров принести в окруженный горящими шинами Дом профсоюзов дезодоранты, мол, хлопцы просят. А у вас были какие-то экзотические просьбы?
— Экзотические?… «Орбит», меню «Биг-тейсти» из Макдональдса.
— А чем закончилось дело, которое якобы СБУ против вас открывало?
— Заглохло вообще!
— Но вы хоть знаете, в чем вас обвиняли?
— Та вообще непонятно! Это было довольно давно, еще, по-моему, в июне. Мне позвонили из СБУ и говорят: «На вас завели дело, вам придут официальные документы, скажите свой адрес». Как будто в СБУ его не знают! Я, конечно, сказала, и на этом все.
— Таня, каков ваш прогноз на зиму?
— Будем стоять. Это все быстро не прекратится, поэтому надо максимально подготовиться к зиме и к выходу моей бригады в зону АТО. Настроение у ребят боевое, абсолютно адекватное, то есть они будут держаться.
— Вас не раздражает, что вдали от линии фронта не все думают о войне, а продолжают жить так, как будто ничего не происходит?
— Вы знаете, у меня нет времени об этом задуматься. Но, конечно, это очень сильно плохо …
***
— Набережная Днепра — это наше любимое место, — вспоминает Таня. — Когда сюда приезжаю, иногда кажется, что войны нет, и все будет, как раньше… Я мечтаю о том, что смогу побыть какое-то время дома с ребенком, о том, что вернется та жизнь, когда я буду возить его в школу и думать, успеваю ли я забрать его после работы или нет. И чтобы не думать, что кто-то из моих друзей ранен, кому-то надо довезти лекарство, чтобы прекратились звонки мам: «Найдите моего ребенка».

Источник http://www.ukrinform.ua/rus/news/tanini_voyna_i_mir_1683033

Автор

Олег Базалук

Oleg Bazaluk (February 5, 1968, Lozova, Kharkiv Region, Ukraine) is a Doctor of Philosophical Sciences, Professor, philosopher, political analyst and write. His research interests include interdisciplinary studies in the fields of neurobiology, cognitive psychology, neurophilosophy, and cosmology.