Саботаж спецконфискации: Кому выгодно?Саботаж спецконфискации: Кому выгодно?

Лана Самохвалова

Оппоненты спецконфискации не поняли до конца, насколько повзрослело общество, насколько заметен саботаж такого законодательного акта

Позавчера пятая версия законопроекта о спецконфискации активов, добытых нечестным коррупционным путем (в этой версии она звучит, как обращение в доход государства необоснованных активов) так и не была внесена в повестку дня.

Среди тех, кто не проголосовал, воздержался и голосовал против, 78 человек фракции БПП. Неголосование за спецконфискацию по тем или иным причинам объединило, казалось, вечно оппонирующих друг другу еврооптимистов, Березенко, Грановского. Среди стойких противников законопроекта — Батькивщина и Оппоболок.

Любопытно, что часть фракции БПП сабботировала включение вопроса, несмотря на публичные просьбы и Президента, и Премьер-министра Украины.

Более того, из уст премьера прозвучала фраза, что полтора миллиарда долларов из закромов высокопоставленных чиновников уже заложены в бюджет 2017 года.

КАРЛ ВОЛОХ: «ПРЕЗИДЕНТ КАЖДОГО К..ЗЛА ДОЛЖЕН БЫЛ ЛИЧНО СПРОСИТЬ: ПОЧЕМУ НЕ ГОЛОСОВАЛ»

«Вчерашнее (четверговое — авт.) неголосование показало: дело не в том, что законопроект про спецконфискацию плохой. А дело в том, что его принимать просто не хотят, — делится с Укринформом мыслями общественный активист Карл Волох. — Год назад, когда я начинал этим заниматься, то был убежден, что закон нужен, посколько провоохранительные органы так коррумпированны, что попродавали вещественные доказательства, что не умеют, не знают и не хотят этим заниматься. Я думал, что если бы правоохранительная система работала, то можно было бы обойтись без спецконфискации. Сегодня я думаю, что даже при хорошей прокуратуре, НАБУ и МВД, это ничего не изменит. Эти деньги невозможно конфисковать иначе, чем через закон с обратной презумпцией. Невозможно.

Как стало известно о этих деньгах? Сразу после Майдана была внутренняя разведывательная информация, где регионалы хранят деньги. И вот кто-то сказал, что эти компании хранят деньги здесь. Наложили аресты, послали запросы за границу, получили разведывательную финмониторингового уровня информацию о том, что, судя по всему, к компаниям имеют отношение люди, связанные с Арбузовым. А теперь представим, что будь у нас гениальные следователи, как эти суммы конфсиковать?

Эти деньги связаны с конкретным преступлением? Нет. Эти деньги уже могли быть десять раз отмыты. Эти деньги вообще могли быть сформированы из взяток. Были взятки, их могли вывезти за границу, внести на счет, а потом загнать сюда и купить ценные бумаги.

По какому делу? На основании чего их можна взыскать? Ни по какому. Дальше, нам скажут — докажите любые экономические преступления Арбузова, и в рамках этого конфискуем все имущество. Да, но как вы докажете, что это деньги Арбузова? У нас есть данные, что к компании имеют отношение родственники или топ-менеджеры Арбузова. Пока это оффшорная компания, данных о реальных собственниках нет. На каком основании их конфисковать?

Будь у нас закон о спецконфискации, то разведывательной информации о том, что к деньгам имеют отношение люди, связанные с Арбузовым, хватило, чтобы задать им вопрос: откуда деньжата? Они должны показать и доказать. Если они не докажут, то деньги можно конфисковать.

Если же мы должны что-то доказывать, то нам нечего доказывать. Нечего. Иными словами, все люди, которые голосуют против принятия закона — просто преступники, которым наплевать на страну и на Бюджет».

Недоброжелатели в кулуарах рассказывают, мол, валить закон было прямым указом Банковой. Самые злые из голосов вообще нашептывают, что БПП, дескать, «припрятывает крутяцкие бабки» на будущую кампанию Петра Алексеевича. Хотя – одной рукой подгонять, а другой придерживать – не слишком ли замысловато?

Те, что помягче, дают советы, что премьеру стоило вызвать мажоритарщиков и просто сказать: денег в фонд народного депутата не получишь, пока не проголосуешь.

Карл Волох вообще не стесняется в выражениях: «Да президент должен лично прийти на фракцию, поднять каждого к..зла и спросить: будешь голосовать? Надеюсь, что «грантовые» депутаты тоже будут голосовать, поскольку ЕС дала добро. К слову, еврооптимисты подняли на уши всю страну из-за е-декларирования. Это их вопрос, они его лоббировали. Электронное декларирование — прекрасная вещь, но оно ни одной копейки в бюджет не вернет. Это лишь способ очистить госслужбу, это не имеет отношения к правосудию и возврату похищенного, это всего лишь люстрация по имущественному признаку. А там, где правосудие, где возврат похищенного, то никто не выступает, никто не бьется, никто трусы не развешивает. Эх… прекрасные люди».

ПЯТЬ ВЕРСИЙ СПЕЦКОНФИСКАЦИИ, ВКЛЮЧАЯ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННУЮ И ЕС

Таким образом, пока не похоже, что полугодичная история с законопроектом о спецконфискации активов близится к завершению. Напомним сюжет.

Февраль 2016 года. Долгие парламентские и телевизионные разговоры о том, как вернуть в бюджет деньги самой известной в Украине «семьи», материализируются в законопроект 4057. Законом вносились изменения в Уголовный процессуальный кодекс и облегчалась процедура обращения в доход государства денежных средств, ценностей и доходов от них. Тогда в политическом обиходе появилось выражение «обратная презумпция», согласно которой владелец активов должен был доказывать их законность.

Авторами, вдохновителями и лоббистами законопроекта были «Народный Фронт» (Татьяна Черновол, Сергей Пашинский, Юрий Береза), а также Министерство юстиции, плюс лоббистом стал общественный активист, член люстрационного комитета Карл Волох. Без последнего, к слову, эту историю вообще сложно представить. Он и Татьяна Черновол были главными публичными защитниками этой и трех последующих версий проекта закона о спецконфискации.

Любопытно, что против первой версии законопроекта «спецконфискации» ополчились не только нардепы Оппоблока (защищать активы бывших их прямая, скажем так, родственная обязанность), не только старые новые оппозиционеры из числа демократов (по одной версии, «семья» им просто проплатила позицию, по другой — они очень боятся, что в недалеком будущем фраза «активы, приобретенные незаконным путем» станет гильотиной для них самих). Против закона выступили и антикоррупционеры из профильных НПО, а также некоторые их журналистов-расследователей.

Несколько недель в начале года соцсети следили за порой уничижительной дискуссией Волоха против антикоррупционеров, но спорить с Волохом на телевидение представители экспертного антикоррупционного сообщества просто не приходили. Они не переставали рассказывать о деньгах Сергея Курченко (якобы незаконно приобретенном у него бензине), оставляя открытым вопрос: почему 250 миллионов долларов, на которые нагрели державу, так мешают им вернуть полтора миллиарда со счетов «семьи».

Прибегая к международному опыту, цитируя аналогичные нормы европейского законодательства, сторонники закона доказывали, что спецконфискацию надо принимать, что иначе деньги не вернутся в бюджет никогда.

Противники антикоррупции доказывали, что закон вызовет недовольство в странах ЕС, что столь несовершенный закон позволит семье Януковича вернуть средства через суды. Порой складывалось впечатление, что причиной стойкого раздражения штатных антикоррупционеров была то ли их боязнь заработать минус у грантодателей, то ли ревность, что не они стали главными двигателями возвращения средств.

Любопытно, что к числу оппонентов закона присоединился и сам Виктор Янукович, он, как и штатные антикоррупционеры, сделал заявление об угрозе закона для всех собственников.

Летом законопроект о спецконфискации (доработанный оборонным комитетом и получивший номер 4811) снова был внесен в повестку.

И снова последовала критика аналитических структур.

В конечном итоге в июле появился проект закона 4890, который считался согласованным всеми фракциями. Осенью на открытии сессии президент Украины Петр Порошенко подчеркнул, что закон должен быть принят, пусть даже он включит все предохранители. В тот же день в кулуарах парламента Татьяна Чорновол заявила, что это ее главный приоритет — законопроект о спецконфискации, это единственная возможность загрузить оборонные заводы.

Нельзя сказать, что НПО поумерили пыл. Их аргументация против закона 4890 состояла в том, что он, дескать, угрожает принятию безвиза. Снова вспыхнули взаимные обвинения.

При этом Татьяна Чорновол не уставала повторять, что на оборонный комплекс не попало 7 млрд гривен средств Януковича.

«У нас есть все основания считать, что деньги украдены, — говорил глава оборонного комитета Сергей Пашинский, — Люди не понимают примитивных вещей. Вчера депутаты кричали: так примите закон по Януковичу. Но Янукович святой человек. У него, кроме ондатровой шапки, украденной в 1962 году, ничего нет. Это все подставные офшорные компании, через которые проходили эти средства. Или депутаты читать не умеют, или имеют гонорары из Москвы».

Последняя уже правительственная версия законопроекта о спецконфискации №5142 была самой мягкой, получила одобрение Еврокомиссии и касалась только конфискации денежных средств и ценных бумаг. Но что-то не включилось.

ТЕ, КТО НЕ ГОЛОСУЮТ ЗА СПЕЦКОНФИСКАЦИЮ, ОТКРОВЕННО РАБОТАЮТ ПРОТИВ СТРАНЫ

Мы попросили прокомментировать ситуацию депутата от БПП Александра Бригинца, который проголосовал за закон про спецконфискацию.

— Мне кажется, что все происходящее в парламенте давно вышло за рамки здравого смысла. Большое число людей, присутствующих в сессионном зале, давно работают на другой политический проект, и верят, что их политический проект именно сейчас успешно пройдет в парламент. Таким образом, проваливая спецконфискацию, они просто хотят ухудшить ситуацию в стране.

Если б я мог рассказать все, что знаю, вы б ужаснулись, какие усилия предпринимают якобы порядочные патриоты, чтоб стране не давали кредиты и оружие. Они реально хотят ухудшить ситуацию, вывести ситуацию из-под контроля и тогда реально можно было бы провести выборы и пройти в парламент.

Я всегда говорю людям, которые выступают против спецконфискации, следующее: «Вы — народные депутаты. Проголосовав за спецконфискацию, вы лично можете взять под депутатский контроль ее исполнение. Вы можете следить». Но они не боятся злоупотреблений, которые, на их взгляд, может потянуть за собой конфискация денег. Им главное уменьшить бюджет. Главная задача популистов — уменьшить поступления в бюджет, уменьшить затраты на бюджет. Таким образом превратить страну в банкрота.

На наш вопрос, почему не голосовали Березенко и Грановский, не означает ли это кулуарной игры самой Администрации Президента, которая не дала отмашки на голосование, Александр Бригинец ответил:

— Я член БПП и не ждал дополнительной отмашки Президента. Я даже представить не могу. Я не исключаю закулисной игры, которая всегда есть в политике. Но есть прямой призыв Президента проголосовать за закон. То есть каждый человек, который не следует призыву, демонстрирует неуважение к его позиции. Если бы Президент был готов к двойной игре, вряд ли бы он делал публичный призыв, и вряд ли в этой игре так проявили бы себя упомянутые вами депутаты.

В данном случае причину неголосвания надо искать глубже. В конце концов, есть спикер парламента, который всегда знает, сколько есть голосов за тот или иной законопроект.

У меня не сложилось впечатления, что это голосование было подготовлено хорошо. У невключения проекта закона в повестку дня две причины. Первая — плохая подготовка голосования. Вторая — люди, которые обещали голосовать, потом голосование срывают. Срыв таких голосований имеет одну цель: дискредитация Верховной Рады и подготвка новых парламентских выборов. Мне так кажется. Я не могу найти другой причины.

Есть закон. Публично заявлено и до буквы прописано, что конфисковываться будут конкретные деньги. Мы все публичные свидетели заявлений всего топ-менеджемента страны, министров, главы правительства, Президента, что эти деньги нужны бюджету, и для чего они нужны. Почему бы новой так называемой оппозиции не проголосовать, а потом контролировать, хватать за руку власть при использовании этих денег?

Но Юлия Владимировна, к примеру, не хочет этого делать. Почему? Да потому что она не хочет пополнять бюджет на 40 миллиардов гривен, не хочет стабилизировать гривну, укрепить армию. И что тогда делать несчастным политикам, нацеленным на перевыборы? Это ж ужасно, жизнь прожита напрасно!

Пятая колонна — не только Оппоблок, есть много людей, которые осознанно или нет работают против интересов страны. И это самая простая история. Колониальная нация, которая была в рабстве столетиями, готова работать против своей власти (она ее психологически считает преступной).

Я думаю, что год назад парламент и предыдущее правительство сделало ошибку. Если бы эти сорок миллиардов были заложены в Пенсионный фонд, то тогда вопросов бы не было, наш популистский парламент не смог бы отказать в финансировании такой статьи. А укрепление Вооруженных сил не входит в интересы ни Оппоблока, ни Батькивщины.

ПОСТСКРИПТУМ.

Нам остается гадать, почему у возвращения денег «Семьи» столько противников внутри президентской фракции, и делать ставки, когда законопроект появится снова.

Наблюдая за перипетиями законопроекта, прихожу к выводу, что его оппоненты не поняли до конца, насколько повзрослело общество, насколько заметен саботаж такого законодательного акта. Я обсуждала последнюю ситуацию с коллегами, одни из них были убеждены, что молодые реформаторы не голосуют не из-за Европы, а просто чтоб не поднять престиж Народного фронта. Другие высказывали мнение, что всем неголосовавшим перепадет что-то из денег Януковича на культурные, исследовательские, да и расследовательские проекты. Третьи философски замечали, что пацифистам со всегда открытой визой абсолютно безразлична военная статья.

У нас пока не сложилось четкого мнения, все ли сделала власть, чтобы закон прошел. Подождем, это будет ясно в ближайшее время.

УкринформЛана Самохвалова

Оппоненты спецконфискации не поняли до конца, насколько повзрослело общество, насколько заметен саботаж такого законодательного акта

Позавчера пятая версия законопроекта о спецконфискации активов, добытых нечестным коррупционным путем (в этой версии она звучит, как обращение в доход государства необоснованных активов) так и не была внесена в повестку дня.

Среди тех, кто не проголосовал, воздержался и голосовал против, 78 человек фракции БПП. Неголосование за спецконфискацию по тем или иным причинам объединило, казалось, вечно оппонирующих друг другу еврооптимистов, Березенко, Грановского. Среди стойких противников законопроекта — Батькивщина и Оппоболок.

Любопытно, что часть фракции БПП сабботировала включение вопроса, несмотря на публичные просьбы и Президента, и Премьер-министра Украины.

Более того, из уст премьера прозвучала фраза, что полтора миллиарда долларов из закромов высокопоставленных чиновников уже заложены в бюджет 2017 года.

КАРЛ ВОЛОХ: «ПРЕЗИДЕНТ КАЖДОГО К..ЗЛА ДОЛЖЕН БЫЛ ЛИЧНО СПРОСИТЬ: ПОЧЕМУ НЕ ГОЛОСОВАЛ»

«Вчерашнее (четверговое — авт.) неголосование показало: дело не в том, что законопроект про спецконфискацию плохой. А дело в том, что его принимать просто не хотят, — делится с Укринформом мыслями общественный активист Карл Волох. — Год назад, когда я начинал этим заниматься, то был убежден, что закон нужен, посколько провоохранительные органы так коррумпированны, что попродавали вещественные доказательства, что не умеют, не знают и не хотят этим заниматься. Я думал, что если бы правоохранительная система работала, то можно было бы обойтись без спецконфискации. Сегодня я думаю, что даже при хорошей прокуратуре, НАБУ и МВД, это ничего не изменит. Эти деньги невозможно конфисковать иначе, чем через закон с обратной презумпцией. Невозможно.

Как стало известно о этих деньгах? Сразу после Майдана была внутренняя разведывательная информация, где регионалы хранят деньги. И вот кто-то сказал, что эти компании хранят деньги здесь. Наложили аресты, послали запросы за границу, получили разведывательную финмониторингового уровня информацию о том, что, судя по всему, к компаниям имеют отношение люди, связанные с Арбузовым. А теперь представим, что будь у нас гениальные следователи, как эти суммы конфсиковать?

Эти деньги связаны с конкретным преступлением? Нет. Эти деньги уже могли быть десять раз отмыты. Эти деньги вообще могли быть сформированы из взяток. Были взятки, их могли вывезти за границу, внести на счет, а потом загнать сюда и купить ценные бумаги.

По какому делу? На основании чего их можна взыскать? Ни по какому. Дальше, нам скажут — докажите любые экономические преступления Арбузова, и в рамках этого конфискуем все имущество. Да, но как вы докажете, что это деньги Арбузова? У нас есть данные, что к компании имеют отношение родственники или топ-менеджеры Арбузова. Пока это оффшорная компания, данных о реальных собственниках нет. На каком основании их конфисковать?

Будь у нас закон о спецконфискации, то разведывательной информации о том, что к деньгам имеют отношение люди, связанные с Арбузовым, хватило, чтобы задать им вопрос: откуда деньжата? Они должны показать и доказать. Если они не докажут, то деньги можно конфисковать.

Если же мы должны что-то доказывать, то нам нечего доказывать. Нечего. Иными словами, все люди, которые голосуют против принятия закона — просто преступники, которым наплевать на страну и на Бюджет».

Недоброжелатели в кулуарах рассказывают, мол, валить закон было прямым указом Банковой. Самые злые из голосов вообще нашептывают, что БПП, дескать, «припрятывает крутяцкие бабки» на будущую кампанию Петра Алексеевича. Хотя – одной рукой подгонять, а другой придерживать – не слишком ли замысловато?

Те, что помягче, дают советы, что премьеру стоило вызвать мажоритарщиков и просто сказать: денег в фонд народного депутата не получишь, пока не проголосуешь.

Карл Волох вообще не стесняется в выражениях: «Да президент должен лично прийти на фракцию, поднять каждого к..зла и спросить: будешь голосовать? Надеюсь, что «грантовые» депутаты тоже будут голосовать, поскольку ЕС дала добро. К слову, еврооптимисты подняли на уши всю страну из-за е-декларирования. Это их вопрос, они его лоббировали. Электронное декларирование — прекрасная вещь, но оно ни одной копейки в бюджет не вернет. Это лишь способ очистить госслужбу, это не имеет отношения к правосудию и возврату похищенного, это всего лишь люстрация по имущественному признаку. А там, где правосудие, где возврат похищенного, то никто не выступает, никто не бьется, никто трусы не развешивает. Эх… прекрасные люди».

ПЯТЬ ВЕРСИЙ СПЕЦКОНФИСКАЦИИ, ВКЛЮЧАЯ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННУЮ И ЕС

Таким образом, пока не похоже, что полугодичная история с законопроектом о спецконфискации активов близится к завершению. Напомним сюжет.

Февраль 2016 года. Долгие парламентские и телевизионные разговоры о том, как вернуть в бюджет деньги самой известной в Украине «семьи», материализируются в законопроект 4057. Законом вносились изменения в Уголовный процессуальный кодекс и облегчалась процедура обращения в доход государства денежных средств, ценностей и доходов от них. Тогда в политическом обиходе появилось выражение «обратная презумпция», согласно которой владелец активов должен был доказывать их законность.

Авторами, вдохновителями и лоббистами законопроекта были «Народный Фронт» (Татьяна Черновол, Сергей Пашинский, Юрий Береза), а также Министерство юстиции, плюс лоббистом стал общественный активист, член люстрационного комитета Карл Волох. Без последнего, к слову, эту историю вообще сложно представить. Он и Татьяна Черновол были главными публичными защитниками этой и трех последующих версий проекта закона о спецконфискации.

Любопытно, что против первой версии законопроекта «спецконфискации» ополчились не только нардепы Оппоблока (защищать активы бывших их прямая, скажем так, родственная обязанность), не только старые новые оппозиционеры из числа демократов (по одной версии, «семья» им просто проплатила позицию, по другой — они очень боятся, что в недалеком будущем фраза «активы, приобретенные незаконным путем» станет гильотиной для них самих). Против закона выступили и антикоррупционеры из профильных НПО, а также некоторые их журналистов-расследователей.

Несколько недель в начале года соцсети следили за порой уничижительной дискуссией Волоха против антикоррупционеров, но спорить с Волохом на телевидение представители экспертного антикоррупционного сообщества просто не приходили. Они не переставали рассказывать о деньгах Сергея Курченко (якобы незаконно приобретенном у него бензине), оставляя открытым вопрос: почему 250 миллионов долларов, на которые нагрели державу, так мешают им вернуть полтора миллиарда со счетов «семьи».

Прибегая к международному опыту, цитируя аналогичные нормы европейского законодательства, сторонники закона доказывали, что спецконфискацию надо принимать, что иначе деньги не вернутся в бюджет никогда.

Противники антикоррупции доказывали, что закон вызовет недовольство в странах ЕС, что столь несовершенный закон позволит семье Януковича вернуть средства через суды. Порой складывалось впечатление, что причиной стойкого раздражения штатных антикоррупционеров была то ли их боязнь заработать минус у грантодателей, то ли ревность, что не они стали главными двигателями возвращения средств.

Любопытно, что к числу оппонентов закона присоединился и сам Виктор Янукович, он, как и штатные антикоррупционеры, сделал заявление об угрозе закона для всех собственников.

Летом законопроект о спецконфискации (доработанный оборонным комитетом и получивший номер 4811) снова был внесен в повестку.

И снова последовала критика аналитических структур.

В конечном итоге в июле появился проект закона 4890, который считался согласованным всеми фракциями. Осенью на открытии сессии президент Украины Петр Порошенко подчеркнул, что закон должен быть принят, пусть даже он включит все предохранители. В тот же день в кулуарах парламента Татьяна Чорновол заявила, что это ее главный приоритет — законопроект о спецконфискации, это единственная возможность загрузить оборонные заводы.

Нельзя сказать, что НПО поумерили пыл. Их аргументация против закона 4890 состояла в том, что он, дескать, угрожает принятию безвиза. Снова вспыхнули взаимные обвинения.

При этом Татьяна Чорновол не уставала повторять, что на оборонный комплекс не попало 7 млрд гривен средств Януковича.

«У нас есть все основания считать, что деньги украдены, — говорил глава оборонного комитета Сергей Пашинский, — Люди не понимают примитивных вещей. Вчера депутаты кричали: так примите закон по Януковичу. Но Янукович святой человек. У него, кроме ондатровой шапки, украденной в 1962 году, ничего нет. Это все подставные офшорные компании, через которые проходили эти средства. Или депутаты читать не умеют, или имеют гонорары из Москвы».

Последняя уже правительственная версия законопроекта о спецконфискации №5142 была самой мягкой, получила одобрение Еврокомиссии и касалась только конфискации денежных средств и ценных бумаг. Но что-то не включилось.

ТЕ, КТО НЕ ГОЛОСУЮТ ЗА СПЕЦКОНФИСКАЦИЮ, ОТКРОВЕННО РАБОТАЮТ ПРОТИВ СТРАНЫ

Мы попросили прокомментировать ситуацию депутата от БПП Александра Бригинца, который проголосовал за закон про спецконфискацию.

— Мне кажется, что все происходящее в парламенте давно вышло за рамки здравого смысла. Большое число людей, присутствующих в сессионном зале, давно работают на другой политический проект, и верят, что их политический проект именно сейчас успешно пройдет в парламент. Таким образом, проваливая спецконфискацию, они просто хотят ухудшить ситуацию в стране.

Если б я мог рассказать все, что знаю, вы б ужаснулись, какие усилия предпринимают якобы порядочные патриоты, чтоб стране не давали кредиты и оружие. Они реально хотят ухудшить ситуацию, вывести ситуацию из-под контроля и тогда реально можно было бы провести выборы и пройти в парламент.

Я всегда говорю людям, которые выступают против спецконфискации, следующее: «Вы — народные депутаты. Проголосовав за спецконфискацию, вы лично можете взять под депутатский контроль ее исполнение. Вы можете следить». Но они не боятся злоупотреблений, которые, на их взгляд, может потянуть за собой конфискация денег. Им главное уменьшить бюджет. Главная задача популистов — уменьшить поступления в бюджет, уменьшить затраты на бюджет. Таким образом превратить страну в банкрота.

На наш вопрос, почему не голосовали Березенко и Грановский, не означает ли это кулуарной игры самой Администрации Президента, которая не дала отмашки на голосование, Александр Бригинец ответил:

— Я член БПП и не ждал дополнительной отмашки Президента. Я даже представить не могу. Я не исключаю закулисной игры, которая всегда есть в политике. Но есть прямой призыв Президента проголосовать за закон. То есть каждый человек, который не следует призыву, демонстрирует неуважение к его позиции. Если бы Президент был готов к двойной игре, вряд ли бы он делал публичный призыв, и вряд ли в этой игре так проявили бы себя упомянутые вами депутаты.

В данном случае причину неголосвания надо искать глубже. В конце концов, есть спикер парламента, который всегда знает, сколько есть голосов за тот или иной законопроект.

У меня не сложилось впечатления, что это голосование было подготовлено хорошо. У невключения проекта закона в повестку дня две причины. Первая — плохая подготовка голосования. Вторая — люди, которые обещали голосовать, потом голосование срывают. Срыв таких голосований имеет одну цель: дискредитация Верховной Рады и подготвка новых парламентских выборов. Мне так кажется. Я не могу найти другой причины.

Есть закон. Публично заявлено и до буквы прописано, что конфисковываться будут конкретные деньги. Мы все публичные свидетели заявлений всего топ-менеджемента страны, министров, главы правительства, Президента, что эти деньги нужны бюджету, и для чего они нужны. Почему бы новой так называемой оппозиции не проголосовать, а потом контролировать, хватать за руку власть при использовании этих денег?

Но Юлия Владимировна, к примеру, не хочет этого делать. Почему? Да потому что она не хочет пополнять бюджет на 40 миллиардов гривен, не хочет стабилизировать гривну, укрепить армию. И что тогда делать несчастным политикам, нацеленным на перевыборы? Это ж ужасно, жизнь прожита напрасно!

Пятая колонна — не только Оппоблок, есть много людей, которые осознанно или нет работают против интересов страны. И это самая простая история. Колониальная нация, которая была в рабстве столетиями, готова работать против своей власти (она ее психологически считает преступной).

Я думаю, что год назад парламент и предыдущее правительство сделало ошибку. Если бы эти сорок миллиардов были заложены в Пенсионный фонд, то тогда вопросов бы не было, наш популистский парламент не смог бы отказать в финансировании такой статьи. А укрепление Вооруженных сил не входит в интересы ни Оппоблока, ни Батькивщины.

ПОСТСКРИПТУМ.

Нам остается гадать, почему у возвращения денег «Семьи» столько противников внутри президентской фракции, и делать ставки, когда законопроект появится снова.

Наблюдая за перипетиями законопроекта, прихожу к выводу, что его оппоненты не поняли до конца, насколько повзрослело общество, насколько заметен саботаж такого законодательного акта. Я обсуждала последнюю ситуацию с коллегами, одни из них были убеждены, что молодые реформаторы не голосуют не из-за Европы, а просто чтоб не поднять престиж Народного фронта. Другие высказывали мнение, что всем неголосовавшим перепадет что-то из денег Януковича на культурные, исследовательские, да и расследовательские проекты. Третьи философски замечали, что пацифистам со всегда открытой визой абсолютно безразлична военная статья.

У нас пока не сложилось четкого мнения, все ли сделала власть, чтобы закон прошел. Подождем, это будет ясно в ближайшее время.

Укринформ

Автор

Олег Базалук

Oleg Bazaluk (February 5, 1968, Lozova, Kharkiv Region, Ukraine) is a Doctor of Philosophical Sciences, Professor, philosopher, political analyst and write. His research interests include interdisciplinary studies in the fields of neurobiology, cognitive psychology, neurophilosophy, and cosmology.