Надежда Савченко: «Я готова говорить напрямую с Захарченко и Плотницким»Надежда Савченко: «Я готова говорить напрямую с Захарченко и Плотницким»

Ольга Мусафирова

Расшифровка внезапного звонка нардепа Украины в эфир Матвею Ганапольскому

На днях пресс-центр штаба АТО сообщил о « неожиданном ночном приезде в район проведения АТО Героя Украины Надежды Савченко». Как сказано в информации, депутату удалось плодотворно пообщаться с бывшими товарищами по службе и сесть за штурвал боевого вертолета. Сегодня Савченко по личной инициативе, экспромтом позвонила в прямой эфира «Радио Эра», на программу «Утро с Матвеем Ганапольским», чтобы высказаться по теме войны и мира. Запись их разговора была опубликована на сайте «Радио «Эра». Часть тезисов показалась слушателям настолько сенсационными, что в социальных сетях стали высказывать предположение: может, Надей «прикинулась» женщина-пранкер? Собеседники вели диалог на украинском языке.

Ганапольский: Как можно решить проблему Донбасса? Как вы это видите как политик, как депутат Верховной Рады?

Савченко: Я уже говорила, что Минские соглашения хороши тем, что они остановили шквал огня. Не то, что они остановили войну, но остановили шквал. А теперь давайте будем смотреть историю и какие-то стратегические моменты разных стран, как они боролись с такими ситуациями, когда возникали очаги сепаратизма, террористические очаги на территории государств. Возьмем саму Россию. Она во внешней политике заявляет, что знает, как бороться с терроризмом, потому что террористы не раз ее взрывали. И, действительно, в России постоянно контакты с ближайшими соседями, с Ближним Востоком, также со странами Прибалтики. То есть, они везде имели очаги, где их зона влияния… Они хотели сказать: тут наши интересы. Тем они разжигали очаги бунта местного населения и оправдывали это тем, что местное население — террористы.

Я, пока сидела в России, видела, как подло они действуют. И как они зачищают то, что сначала нагадят. Зачищают они антитеррористическими операциями, жестокими и кровавыми. (…) Я не хочу идти по пути России, по пути геноцида и истребления своего населения. Но я очень хочу, чтобы Россия убралась назад, к себе домой. Она и делает как раз сейчас геноцид населения на Донбассе. Подлость состоит в том, что, открывая огонь по своим, надо свернуть на кого-то, что это он сделал террористический акт. Терроризм — это такая штука, когда всегда есть на кого списать, на такого общего врага — террориста.

Первое, что я вижу в минских договоренностях — обязательно должна быть политическая составляющая. Надо убедить соседа, что он поступил плохо, не по-братски, как они любят говорить. И что ему надо уйти. Дальше. Я очень не хочу зачищать кроваво, так, как делала Россия в Чечне и продолжает сейчас, Донбасс такими методами. Я хочу найти взаимопонимание с этими людьми. Я знаю, что нам придется учиться прощать. Религиозные, верующие люди меня поймут и поддержат, потому что прощение — это благодать, и все такое. Я, возможно, не настолько религиозна, и знаю, что можно прощать, а что нельзя. (…) Не все прощается. Но все потом решается, шлифуется законами, судами и, как говорится, высшей справедливостью: кара у каждого своя и награда найдет каждого героя. Но я не хочу делать просто кровавую бойню…

— Ну, так скажите об этом, Надежда. Понимаете, вы ходите вокруг да около…

— А вы что хотите услышать?

— Я же задал вам вопрос. Знаете, как я от слушателей требую, так и от вас. Вот смотрите: для того, чтобы зайти на ту территорию, — вы сказали, что военный путь для вас неприемлем, правильно?

— Я не так сказала. Для начала — политический путь, военный никуда не девается. Нам нужно закрыть границу…

— А они не хотят закрывать границу, Надежда. Они говорят: сначала выборы. Выборы — это изменение Конституции, а об изменении Конституции Надежда Савченко говорит: «Это преступление!» Замкнутый круг!

— Читайте, пожалуйста, Конституцию, которая защищает сама себя и говорит, что во время войны, военного положения в стране Конституцию менять запрещено.

— Хорошо, я понял. Давайте тогда формализуем и, например, так: три первых шага, которые надо сделать для того, чтобы Донбасс вернулся

— Первое. Продолжить санкции против России, потому что она еще не поняла, что ей надо уйти (из Донбасса — О. М.) Второе: выйти напрямую, без минских договоренностей на собственную внутреннюю связь с «ДНР» и «ЛНР», без третьей и четвертой стороны.

— Минуточку, это достаточно сенсационно. Вы считаете, что возможны прямые переговоры между, например, президентом Порошенко и господином Захарченко?

— Господин Захарченко — не президент, президент Украины у нас только один, потому господин Захарченко и господин Плотницкий могут позиционироваться по полномочиям народными депутатами от «ЛНР»— «ДНР». С меня корона не спадет. Я как народный депутат Украины, всегда готова с ними говорить.

— То есть, вы, как депутат Верховной Рады, готовы говорить с депутатами «ДНР» — «ЛНР», так? Верно?

— Да.

— Хорошо, это второй шаг. И третий шаг?

— Третий шаг? А давайте, наверное, улыбнемся друг другу, и все выйдет».

Новая ГазетаОльга Мусафирова

Расшифровка внезапного звонка нардепа Украины в эфир Матвею Ганапольскому

На днях пресс-центр штаба АТО сообщил о « неожиданном ночном приезде в район проведения АТО Героя Украины Надежды Савченко». Как сказано в информации, депутату удалось плодотворно пообщаться с бывшими товарищами по службе и сесть за штурвал боевого вертолета. Сегодня Савченко по личной инициативе, экспромтом позвонила в прямой эфира «Радио Эра», на программу «Утро с Матвеем Ганапольским», чтобы высказаться по теме войны и мира. Запись их разговора была опубликована на сайте «Радио «Эра». Часть тезисов показалась слушателям настолько сенсационными, что в социальных сетях стали высказывать предположение: может, Надей «прикинулась» женщина-пранкер? Собеседники вели диалог на украинском языке.

Ганапольский: Как можно решить проблему Донбасса? Как вы это видите как политик, как депутат Верховной Рады?

Савченко: Я уже говорила, что Минские соглашения хороши тем, что они остановили шквал огня. Не то, что они остановили войну, но остановили шквал. А теперь давайте будем смотреть историю и какие-то стратегические моменты разных стран, как они боролись с такими ситуациями, когда возникали очаги сепаратизма, террористические очаги на территории государств. Возьмем саму Россию. Она во внешней политике заявляет, что знает, как бороться с терроризмом, потому что террористы не раз ее взрывали. И, действительно, в России постоянно контакты с ближайшими соседями, с Ближним Востоком, также со странами Прибалтики. То есть, они везде имели очаги, где их зона влияния… Они хотели сказать: тут наши интересы. Тем они разжигали очаги бунта местного населения и оправдывали это тем, что местное население — террористы.

Я, пока сидела в России, видела, как подло они действуют. И как они зачищают то, что сначала нагадят. Зачищают они антитеррористическими операциями, жестокими и кровавыми. (…) Я не хочу идти по пути России, по пути геноцида и истребления своего населения. Но я очень хочу, чтобы Россия убралась назад, к себе домой. Она и делает как раз сейчас геноцид населения на Донбассе. Подлость состоит в том, что, открывая огонь по своим, надо свернуть на кого-то, что это он сделал террористический акт. Терроризм — это такая штука, когда всегда есть на кого списать, на такого общего врага — террориста.

Первое, что я вижу в минских договоренностях — обязательно должна быть политическая составляющая. Надо убедить соседа, что он поступил плохо, не по-братски, как они любят говорить. И что ему надо уйти. Дальше. Я очень не хочу зачищать кроваво, так, как делала Россия в Чечне и продолжает сейчас, Донбасс такими методами. Я хочу найти взаимопонимание с этими людьми. Я знаю, что нам придется учиться прощать. Религиозные, верующие люди меня поймут и поддержат, потому что прощение — это благодать, и все такое. Я, возможно, не настолько религиозна, и знаю, что можно прощать, а что нельзя. (…) Не все прощается. Но все потом решается, шлифуется законами, судами и, как говорится, высшей справедливостью: кара у каждого своя и награда найдет каждого героя. Но я не хочу делать просто кровавую бойню…

— Ну, так скажите об этом, Надежда. Понимаете, вы ходите вокруг да около…

— А вы что хотите услышать?

— Я же задал вам вопрос. Знаете, как я от слушателей требую, так и от вас. Вот смотрите: для того, чтобы зайти на ту территорию, — вы сказали, что военный путь для вас неприемлем, правильно?

— Я не так сказала. Для начала — политический путь, военный никуда не девается. Нам нужно закрыть границу…

— А они не хотят закрывать границу, Надежда. Они говорят: сначала выборы. Выборы — это изменение Конституции, а об изменении Конституции Надежда Савченко говорит: «Это преступление!» Замкнутый круг!

— Читайте, пожалуйста, Конституцию, которая защищает сама себя и говорит, что во время войны, военного положения в стране Конституцию менять запрещено.

— Хорошо, я понял. Давайте тогда формализуем и, например, так: три первых шага, которые надо сделать для того, чтобы Донбасс вернулся

— Первое. Продолжить санкции против России, потому что она еще не поняла, что ей надо уйти (из Донбасса — О. М.) Второе: выйти напрямую, без минских договоренностей на собственную внутреннюю связь с «ДНР» и «ЛНР», без третьей и четвертой стороны.

— Минуточку, это достаточно сенсационно. Вы считаете, что возможны прямые переговоры между, например, президентом Порошенко и господином Захарченко?

— Господин Захарченко — не президент, президент Украины у нас только один, потому господин Захарченко и господин Плотницкий могут позиционироваться по полномочиям народными депутатами от «ЛНР»— «ДНР». С меня корона не спадет. Я как народный депутат Украины, всегда готова с ними говорить.

— То есть, вы, как депутат Верховной Рады, готовы говорить с депутатами «ДНР» — «ЛНР», так? Верно?

— Да.

— Хорошо, это второй шаг. И третий шаг?

— Третий шаг? А давайте, наверное, улыбнемся друг другу, и все выйдет».

Новая Газета

Автор

Олег Базалук

Oleg Bazaluk (February 5, 1968, Lozova, Kharkiv Region, Ukraine) is a Doctor of Philosophical Sciences, Professor, philosopher, political analyst and write. His research interests include interdisciplinary studies in the fields of neurobiology, cognitive psychology, neurophilosophy, and cosmology.