Коррупция в Украине: что делать?Коррупция в Украине: что делать?

Олег Базалук.

Из книги «Коррупция в Украине: ментальность правителей и судьба народа. Геофилософия Украины».

В книге мы постарались показать, как в Украине зарождалась коррупция, как она поражала правящий класс (украинскую номенклатуру) и распространялась в массы, и что в результате политической коррупции Украина утратила. К 2014 году из-за политической коррупции Украина не только перестала существовать как независимый локус цивилизации, на её территории интересы Российской Федерации и западной цивилизации переросли в острую фазу вооруженного конфликта. Но даже Революция Достоинства, аннексия Крыма и война на Донбассе не изменила коррупционную ментальность политиков, чиновников, судей. Коррупция в Украине сплела четыре независимые ветви власти в единую силу, которая продолжает разорять богатейший потенциал государства и нации.

Возникает вопрос: «Что делать?»

В 2013 году, автор инициировал проект «Герои Украины об образовании». В его понимании Герои Украины, как и кавалеры Ордена Почетного Легиона, или члены ордена Подвязки – это элита нации, её титул, лицо. Проект широко освещался в печати, вышла книга [Базалук, 2014]. Однако после пяти интервью автор оставил проект. Просто опустились руки. Из первых пяти Героев Украины (планировалось интервью со 120 Героями Украины), одна получила высшую награду Украины за то, что была любовницей президента, другая – как титул политического проекта Медведчука, третья рассматривала эту награду как источник стабильного дохода. Оказалось, за звание Героя Украины каждый месяц доплачивают эквивалент 2000 долларов, и оно предусматривает более 25 различных льгот. В Украине при минимальной зарплате 50 долларов, звезда Героя гарантировала обеспеченную жизнь.

В феврале 2014 года в разгар Майдана, автор со студентами политологами создал интернет-проект «Украинский Политик» (http://www.ukrpolitic.com/). За основу взяли самый авторитетный украинский интернет-проект, основанный в 2000 году Георгием Гонгадзе – «Украинская Правда». Только сделали его не новостным, а аналитическим проектом – каждый день по пять новостей (в основном политика, или политическая и экономическая коррупция в Украине). За два года опубликовано около 9000 аналитических статей. Часть из них написана автором и его студентами политологами, но основная часть взята из других изданий. За два года этого ежедневного труда сформировалось четкое представление об уровне украинской аналитической журналистики. По субъективной оценке автора, в Украине можно выделить четыре основных независимых издания, которые предлагают качественную ежедневную политическую аналитику и аналитику по состоянию коррупции в Украине: «Украинская Правда», «Укринформ», «Цензор.Нет» и «Главком». Иногда качественный анализ по вышеуказанным темам можно встретить в изданиях «Гордон», «Главред», «Новое Время», «Хвиля». В основном качественные тексты анализа политики и коррупции в Украине пишут: Сергей Лещенко, Мустафа Наем, Севгиль Мусаева-Боровик, Юрий Бутусов, Евгений Кузьменко, Павел Вуец, Федор Орищук, Катерина Пешко, Александр Михельсон, Юрий Сандул, Дмитрий Тымчук, Андрей Самофалов и некоторые другие журналисты. Много это или мало для 45-милионного государства?

Мало. Но именно эти издания и эти журналисты, занимающие, возможно, не более 1-2 % информационного пространства Украины, смогли дать бой, прежде всего, политической коррупции в Украине, выставить на обозрение ментальность правящей «элиты» во всей её неприглядности, продажности, равнодушию к интересам нации и государства. Георгий Гонгадзе за это поплатился своею жизнью. Поэтому на вопрос «Что делать, чтобы побороть коррупцию в Украине?», мне кажется нужно:

1. Начать с себя. Один в поле – воин. Это доказали вышеперечисленные журналисты и некоторые другие общественные активисты и организации, которые во время круговой коррупционной поруки в Украине, в одиночку вышли отстаивать будущее Украины. Причем я не веду речь о том, чтобы самому не брать взятки. Я считаю этого мало. Гражданская позиция – пресечь взяточничество в своем окружении. В университетах Западной Европы и США меня поразило то, что с плагиатом в среде студентов борются не преподаватели, а сами студенты. Коррупцию в Украине можно победить тогда, когда украинцы не только сами перестанут брать взятки, но и взяточничество перейдет в формат моветона и станет осуждаться обществом;

2. Не молчать. Коррупция, как и деньги, любит тишину и замалчивание. Когда проблема выносится на обсуждение, когда вскрываются факты и новые коррупционные преступления – образуется целое проблемное поле, в котором намечаются варианты решений. Чем больше фактов, доказательной базы, тем сложнее живется коррупционерам. В западной цивилизации ценятся не деньги, а репутация. Задача гражданского общества добиться того, чтобы в украинской власти остались чиновники с максимально чистой репутацией. Репутация завоевывается годами, поэтому важно фиксировать проявления коррупции и фамилии чиновников, чтобы судить об их репутации за все годы карьеры;

3. Объединяться. В книге мы показали, как коррупционная ментальность украинских правителей стоила Украине и украинскому народу свободы, независимости и европейского уровня жизни. Коррупция продолжает процветать в Украине, несмотря на пролитую кровь на Майдане Независимости и войну на Донбассе. Сила нации – в единении. Нужно объединяться в различного рода общественные организации, и организованно, вместе, контролировать номенклатуру, засевшую в Администрации Президента, Верховной Раде Украины, Кабинете Министров, Верховном суде Украины. Украинцы имеют опыт объединения, только это не должно быть всплесками, периодами, в крайности и отчаянии. Контроль и давление на власть общественных организаций – это единственная сила, которая в состоянии заставить чиновников выстраивать жизнь не под себя, как для избранной касты («элиты»), а под общество, под нацию. Неправительственные объединения, фонды, общественные организации – это основа гражданского общества, его хребет.

4. Учиться. За период независимости Украины значительно снизилось качество среднего, среднетехнического и высшего образования. Украинцы гордятся, что по количеству выданных дипломов о высшем образовании, Украина занимает какое-то место в Европе. Но разве в количестве дело? При Кучме Украина разрушила советскую систему образования, но при этом не удосужилась внедрить свою: эффективную и самодостаточную. При Ющенко попытки навязать на украинскую ментальность европейские стандарты обучения – закончились бесславно. Кто-то на этом заработал миллионы бюджетных денег и европейских грантов, но каков уровень образованности и воспитанности у последних поколений украинцев? Становится неловко, когда студенты, герои-майдановцы, возможно, светлое будущее нашего общества, в ходе общения со сверстниками из Европы проявляют пробелы в элементарных знаниях по своей профессии и совершенно не готовы работать в ритме, привычном для западных студентов. Часто режет слух настолько дикая, упрощенная аргументация мысли, которая допустима для уровня начальной школы, но не для студентов магистратуры. Учиться – это значить получать возможность сравнивать, а только в сравнении мы можем четко понять, где нам лучше: в западной цивилизации или в «братстве» с Российской Федерацией, с коррупцией или без.

5. Не верить власти. При Порошенко с Яценюком через подконтрольные правительству медиа-холдинги украинцам начали прививать совершенно ложный стереотип: «чем хуже России, тем лучше Украине». Этим откровенно постколониальным синдромом нынешние украинские правители пытаются отвлечь украинцев от своей продажности, некомпетентности и безответственности, за счет которых они довели Украину до еще более нищего состояния, чем при диктаторе Януковиче. О постколониальном синдроме хорошо написал Микола Рябчук [Рябчук, 2011]. А о пагубных последствиях для Украины крайнего «западничества» или «восточничества», в условиях особенности её географического расположения, еще в начале ХХ столетия предупреждал авторитетный украинский политик и историк Вячеслав Липинский. Основываясь на опыте проигранного украинского национально-освободительного движения (1917 – 1921 гг.) и своей образованности, он утверждал, что именно на периоды гармонии в отношениях с Западом и Востоком приходился расцвет независимой украинской нации [Липинський, 1933: 64].

За последние два десятилетия Украине выпал третий шанс, пусть и под опекой западной цивилизации, построить гражданское общество и демократическую модель государственного управления. Как смотреть в глаза нашим детям, если и на этот раз из-за ментальности наших правителей и нашего собственного равнодушия мы останемся безликой рабочей силой, обслуживающей интересы политиков, чиновников, судей и олигархов?

Украинский ПолитикОлег Базалук.

Из книги «Коррупция в Украине: ментальность правителей и судьба народа. Геофилософия Украины».

В книге мы постарались показать, как в Украине зарождалась коррупция, как она поражала правящий класс (украинскую номенклатуру) и распространялась в массы, и что в результате политической коррупции Украина утратила. К 2014 году из-за политической коррупции Украина не только перестала существовать как независимый локус цивилизации, на её территории интересы Российской Федерации и западной цивилизации переросли в острую фазу вооруженного конфликта. Но даже Революция Достоинства, аннексия Крыма и война на Донбассе не изменила коррупционную ментальность политиков, чиновников, судей. Коррупция в Украине сплела четыре независимые ветви власти в единую силу, которая продолжает разорять богатейший потенциал государства и нации.

Возникает вопрос: «Что делать?»

В 2013 году, автор инициировал проект «Герои Украины об образовании». В его понимании Герои Украины, как и кавалеры Ордена Почетного Легиона, или члены ордена Подвязки – это элита нации, её титул, лицо. Проект широко освещался в печати, вышла книга [Базалук, 2014]. Однако после пяти интервью автор оставил проект. Просто опустились руки. Из первых пяти Героев Украины (планировалось интервью со 120 Героями Украины), одна получила высшую награду Украины за то, что была любовницей президента, другая – как титул политического проекта Медведчука, третья рассматривала эту награду как источник стабильного дохода. Оказалось, за звание Героя Украины каждый месяц доплачивают эквивалент 2000 долларов, и оно предусматривает более 25 различных льгот. В Украине при минимальной зарплате 50 долларов, звезда Героя гарантировала обеспеченную жизнь.

В феврале 2014 года в разгар Майдана, автор со студентами политологами создал интернет-проект «Украинский Политик» (http://www.ukrpolitic.com/). За основу взяли самый авторитетный украинский интернет-проект, основанный в 2000 году Георгием Гонгадзе – «Украинская Правда». Только сделали его не новостным, а аналитическим проектом – каждый день по пять новостей (в основном политика, или политическая и экономическая коррупция в Украине). За два года опубликовано около 9000 аналитических статей. Часть из них написана автором и его студентами политологами, но основная часть взята из других изданий. За два года этого ежедневного труда сформировалось четкое представление об уровне украинской аналитической журналистики. По субъективной оценке автора, в Украине можно выделить четыре основных независимых издания, которые предлагают качественную ежедневную политическую аналитику и аналитику по состоянию коррупции в Украине: «Украинская Правда», «Укринформ», «Цензор.Нет» и «Главком». Иногда качественный анализ по вышеуказанным темам можно встретить в изданиях «Гордон», «Главред», «Новое Время», «Хвиля». В основном качественные тексты анализа политики и коррупции в Украине пишут: Сергей Лещенко, Мустафа Наем, Севгиль Мусаева-Боровик, Юрий Бутусов, Евгений Кузьменко, Павел Вуец, Федор Орищук, Катерина Пешко, Александр Михельсон, Юрий Сандул, Дмитрий Тымчук, Андрей Самофалов и некоторые другие журналисты. Много это или мало для 45-милионного государства?

Мало. Но именно эти издания и эти журналисты, занимающие, возможно, не более 1-2 % информационного пространства Украины, смогли дать бой, прежде всего, политической коррупции в Украине, выставить на обозрение ментальность правящей «элиты» во всей её неприглядности, продажности, равнодушию к интересам нации и государства. Георгий Гонгадзе за это поплатился своею жизнью. Поэтому на вопрос «Что делать, чтобы побороть коррупцию в Украине?», мне кажется нужно:

1. Начать с себя. Один в поле – воин. Это доказали вышеперечисленные журналисты и некоторые другие общественные активисты и организации, которые во время круговой коррупционной поруки в Украине, в одиночку вышли отстаивать будущее Украины. Причем я не веду речь о том, чтобы самому не брать взятки. Я считаю этого мало. Гражданская позиция – пресечь взяточничество в своем окружении. В университетах Западной Европы и США меня поразило то, что с плагиатом в среде студентов борются не преподаватели, а сами студенты. Коррупцию в Украине можно победить тогда, когда украинцы не только сами перестанут брать взятки, но и взяточничество перейдет в формат моветона и станет осуждаться обществом;

2. Не молчать. Коррупция, как и деньги, любит тишину и замалчивание. Когда проблема выносится на обсуждение, когда вскрываются факты и новые коррупционные преступления – образуется целое проблемное поле, в котором намечаются варианты решений. Чем больше фактов, доказательной базы, тем сложнее живется коррупционерам. В западной цивилизации ценятся не деньги, а репутация. Задача гражданского общества добиться того, чтобы в украинской власти остались чиновники с максимально чистой репутацией. Репутация завоевывается годами, поэтому важно фиксировать проявления коррупции и фамилии чиновников, чтобы судить об их репутации за все годы карьеры;

3. Объединяться. В книге мы показали, как коррупционная ментальность украинских правителей стоила Украине и украинскому народу свободы, независимости и европейского уровня жизни. Коррупция продолжает процветать в Украине, несмотря на пролитую кровь на Майдане Независимости и войну на Донбассе. Сила нации – в единении. Нужно объединяться в различного рода общественные организации, и организованно, вместе, контролировать номенклатуру, засевшую в Администрации Президента, Верховной Раде Украины, Кабинете Министров, Верховном суде Украины. Украинцы имеют опыт объединения, только это не должно быть всплесками, периодами, в крайности и отчаянии. Контроль и давление на власть общественных организаций – это единственная сила, которая в состоянии заставить чиновников выстраивать жизнь не под себя, как для избранной касты («элиты»), а под общество, под нацию. Неправительственные объединения, фонды, общественные организации – это основа гражданского общества, его хребет.

4. Учиться. За период независимости Украины значительно снизилось качество среднего, среднетехнического и высшего образования. Украинцы гордятся, что по количеству выданных дипломов о высшем образовании, Украина занимает какое-то место в Европе. Но разве в количестве дело? При Кучме Украина разрушила советскую систему образования, но при этом не удосужилась внедрить свою: эффективную и самодостаточную. При Ющенко попытки навязать на украинскую ментальность европейские стандарты обучения – закончились бесславно. Кто-то на этом заработал миллионы бюджетных денег и европейских грантов, но каков уровень образованности и воспитанности у последних поколений украинцев? Становится неловко, когда студенты, герои-майдановцы, возможно, светлое будущее нашего общества, в ходе общения со сверстниками из Европы проявляют пробелы в элементарных знаниях по своей профессии и совершенно не готовы работать в ритме, привычном для западных студентов. Часто режет слух настолько дикая, упрощенная аргументация мысли, которая допустима для уровня начальной школы, но не для студентов магистратуры. Учиться – это значить получать возможность сравнивать, а только в сравнении мы можем четко понять, где нам лучше: в западной цивилизации или в «братстве» с Российской Федерацией, с коррупцией или без.

5. Не верить власти. При Порошенко с Яценюком через подконтрольные правительству медиа-холдинги украинцам начали прививать совершенно ложный стереотип: «чем хуже России, тем лучше Украине». Этим откровенно постколониальным синдромом нынешние украинские правители пытаются отвлечь украинцев от своей продажности, некомпетентности и безответственности, за счет которых они довели Украину до еще более нищего состояния, чем при диктаторе Януковиче. О постколониальном синдроме хорошо написал Микола Рябчук [Рябчук, 2011]. А о пагубных последствиях для Украины крайнего «западничества» или «восточничества», в условиях особенности её географического расположения, еще в начале ХХ столетия предупреждал авторитетный украинский политик и историк Вячеслав Липинский. Основываясь на опыте проигранного украинского национально-освободительного движения (1917 – 1921 гг.) и своей образованности, он утверждал, что именно на периоды гармонии в отношениях с Западом и Востоком приходился расцвет независимой украинской нации [Липинський, 1933: 64].

За последние два десятилетия Украине выпал третий шанс, пусть и под опекой западной цивилизации, построить гражданское общество и демократическую модель государственного управления. Как смотреть в глаза нашим детям, если и на этот раз из-за ментальности наших правителей и нашего собственного равнодушия мы останемся безликой рабочей силой, обслуживающей интересы политиков, чиновников, судей и олигархов?

Украинский Политик

Ляшко и коалиция: возвращение строптивогоЛяшко и коалиция: возвращение строптивого

Павел Вуец.

«Я готов быть премьер-министром», – прямо заявил Олег Ляшко на ток-шоу «Свобода слова», которое открыло постновогодний политический сезон. Также Ляшко не устает заявлять, что его Радикальная партия готова участвовать в некоем новом формате парламентской коалиции. «Мажоритарии» большинства уже готовы принять «заблудших» и даже выдать им портфели вице-премьера и министра экологии. О премьерстве для Ляшко, понятное дело, речь не идет.

Напомним, что «радикалы» вышли из большинства 1 сентября – аккурат после «конституционной» трагедии под Радой с брошенной гранатой. Партия была в числе нагнетателей истерии в день голосования изменений в Конституции в первом чтении и воспользовалась трагическим поводом, чтобы хлопнуть дверью неожиданно даже для своих коллег по коалиции. Заодно сняв с себя ответственность за «кровавую провокацию» и обвинив в ней организаторов голосования.

«Это антиукраинское предательство – голосование вместе с кремлевским преступным блоком за изменения в Конституцию. И это фактически создание вчера в парламенте новой коалиции с участием БПП, «Народного Фронта», оппозиционного, а на самом деле московского блока и олигархических групп», – бушевал Ляшко, рассказывая, что уходит в оппозицию к власти. Уходя, он «забрал» назначенного по квоте «радикалов» вице-премьера Валерия Вощевского, но тот и так больше болел и лечился, чем работал, так что эту жертву нельзя назвать серьезной. Также Ляшко пообещал, что представители фракции сдадут руководство парламентскими комитетами, но до этого руки до сих пор не дошли. И если учесть, что «радикалы» снова просятся в коалицию, могут и не дойти.

Логику Радикальной партии в преддверии местных выборов понять было можно, хотя многие тогда посчитали, что Ляшко явно поспешил и еще пожалеет о своем поступке. Нельзя сказать, что «ляшковцы» показали на тех выборах выдающиеся результаты, причем во многом усилиями Банковой – арест за банальное вымогательство взятки прямо в здании парламента Игоря Мосийчука и обвинения от бывших соратников по коалиции в адрес самого Ляшко серьезно ударили по имиджу записных борцов с коррупцией и олигархами. Сами «радикалы» жаловались, что это все месть за их уход в оппозицию.

Очутившись вне парламентского большинства, Ляшко, как ни странно, быстро сдулся: на одной критике в межвыборный период далеко не выедешь, и фактически «радикалам» осталось только бодаться с представителями «Оппоблока», кто из них большая оппозиция. Осознав, что погорячились, Ляшко и Ко еще с прошлого года пытаются снова попасть в большинство, дабы быть допущенными к дележке коалиционного пирога. На сопутствующую пиар-кампанию средств не жалеют: так Ляшко – записной гость на эфирах, где хоть и гневно опровергает свое желание вернуться в провластное большинство, но, по сути, готовит аудиторию к этому. Параллельно звучит хор экспертов-политологов, которые на разные лады убеждают, что без Радикальной партии у нынешнего большинства ничего не выйдет.

Иллюстрация того, что «радикалы», хоть и громко шумят, вполне договороспособны – голосование за бюджет. Еще накануне Олег Валерьевич метал громы и молнии, доказывая, что ни в коем случае не проголосует за «бюджет олигархов», но, в итоге, его фракция послушно отдала голоса. Говорили, что цена вопроса – 265 миллионов гривен на закупку пожарной техники у близкого главному «радикалу» черниговского предприятия.

Теперь такое негласное сотрудничество Ляшко хочет легализовать – и бывшие партнеры по коалиции не против, хотя фракция Радикальной партии из 20 депутатов будет размывать их собственные «пакеты акций».

«Если коалиция согласна поддержать наш план радикальных экономических изменений, мы готовы формировать новую коалицию и принимать участие в формировании нового правительства… Мы не будем в коалиции с «Оппозиционным блоком», со всеми другими демократическими силами мы готовы формировать коалиции», – заявил Ляшко. Сегодня лидер «радикалов» поведал, что его фракция уже отправила свои экономические и политические предложения для формирования нового правительства и коалиции, делая упор именно на «новизне», а не на «возвращении».

«В старую коалицию возвращаться мы не собираемся, – также уверяет «радикал» Игорь Попов. – Первое, что необходимо, – заслушать отчет правительства. Если правительству вынесут вотум доверия, оно будет работать дальше, но вердикт может быть и негативный. Тогда или эта же коалиция предложит новый Кабмин, или она распускается и формируется новая. Но логично, что ее состав будет примерно такой же, как полтора года назад».

Политолог Владимир Фесенко допускает, что нынешняя возня вокруг пересмотра коалиционного соглашения и переформатирования Кабмина и коалиции может иметь целью досрочные парламентские выборы – и именно на такую перспективу играют «Самопомич» и «Батькивщина». «Радикалы» же наоборот готовы воспользоваться моментом, чтобы подставить плечо.

«Если Яценюка все-таки уберут, то вопрос, сколько людей из «Народного фронта» и в каком формате останутся в коалиции, – говорит Фесенко. – На новой сессии парламента эта игра продолжится с пока неясным финалом. Президент и достаточная часть депутатского корпуса попытаются в том или ином виде сохранить этот парламент, в том числе, переформатированием коалиции. Может остаться и нынешний формат плюс Ляшко, а может кто-то и отпасть. Если в коалиции не будет «Батькивщины» и «Самопомочи», могут обратиться за помощью даже к той же «Воле народа» – просто другого выхода не будет. Также может образоваться новая группа за счет обломков «Фронта» и внефракционных, которые в той или иной степени сотрудничали с нынешней коалицией».

В любом случае голоса «радикалов» в этой шаткой конструкции, мягко говоря, не помешают, более того, они станут критичными для физического существования коалиции, если начнут качать права «Батькивщина» и «Самопомич». Но обставить свой камбэк у Ляшко хотят массой условий.

«Среди наших условий – отказ от «особого статуса Донбасса», полное увольнение судей и прокуроров в рамках судебной реформы и отказ от приватизации стратегических предприятий на период экономического кризиса, – перечисляет депутат Попов. – Если коалиция собирается проголосовать за «особый статус» на протяжении ближайшего месяца, мы в такую коалицию не вступим. Компромиссы могут быть только по формулировкам и срокам».

При этом если фракции существующей коалиции пока не собираются капитально перелопачивать коалиционное соглашение, ограничившись дополнениями относительно адресной ответственности, то у Ляшко требуют фактически создать новый документ. Аргументируют это тем, что на некоторые проблемы, которые возникли за полтора года существования соглашения, оно вообще не дает ответа. Также «радикалы» не скрывают своих кадровых пожеланий, которые выходят далеко за пределы уже предложенной им пары портфелей.

«Поскольку мы войдем в коалицию при условии отставки правительства, перераспределять надо будет все должности. Думаю, на половину постов мы выставим своих кандидатов и будем конкурировать, – прогнозирует соратник Ляшко Попов. – На один или два портфеля мы в эту коалицию не зайдем – если уж менять, то все радикально. Они хотят заманить нас в коалицию этими одним-двумя портфелями, а мы требуем переписать коалиционное соглашение и, по сути, все начать заново».

Конечно, после всего, что Ляшко наговорил в адрес бывших партнеров по коалиции и лично президента Порошенко, его очередное воссоединение с ними «с чистого листа» будет выглядеть пикантно. Глава фракции «Блока Порошенко» Юрий Луценко, который не перестает троллить Ляшко специфическими моментами биографии, уже успел ехидно напомнить на совещании у спикера, что «радикалы» только заявили о своем выходе из коалиции, но подписи в индивидуальном порядке не отзывали. Но все эти обмены уколами и поминания былого по сравнению с тем, что сейчас творится между коалициантами, – мелочевка. Момент для демонстрации собственной важности для Ляшко едва ли не идеальный.

Возвращение «радикалов» уже приветствовали в «Народном фронте» устами главы фракции Максима Бурбака. Не видит проблем в нем и глава «Самопомичи» Олег Березюк: «Они были в демократической коалиции и всегда имеют возможность вернуться, если есть искреннее желание реформировать страну. Сейчас дело не в переформатировании коалиции, которой другой просто быть не может, а в создании нового правительства, потому что нынешнее исчерпало доверие. На совете коалиции мы приняли решение, что будем работать в формате, в котором работали во время подписания коалиционного соглашения, – ежедневно встречаться по вопросу нового правительства».

То, что Ляшко снова присутствует на коалиционных собраниях, означает, что состав нового правительства обсуждают и с ним. Главный популист недолго выдержал в оппозиции и под мантры о «спасении страны» возвращается в расклады. Надолго ли его хватит на этот раз?

ГлавкомПавел Вуец.

«Я готов быть премьер-министром», – прямо заявил Олег Ляшко на ток-шоу «Свобода слова», которое открыло постновогодний политический сезон. Также Ляшко не устает заявлять, что его Радикальная партия готова участвовать в некоем новом формате парламентской коалиции. «Мажоритарии» большинства уже готовы принять «заблудших» и даже выдать им портфели вице-премьера и министра экологии. О премьерстве для Ляшко, понятное дело, речь не идет.

Напомним, что «радикалы» вышли из большинства 1 сентября – аккурат после «конституционной» трагедии под Радой с брошенной гранатой. Партия была в числе нагнетателей истерии в день голосования изменений в Конституции в первом чтении и воспользовалась трагическим поводом, чтобы хлопнуть дверью неожиданно даже для своих коллег по коалиции. Заодно сняв с себя ответственность за «кровавую провокацию» и обвинив в ней организаторов голосования.

«Это антиукраинское предательство – голосование вместе с кремлевским преступным блоком за изменения в Конституцию. И это фактически создание вчера в парламенте новой коалиции с участием БПП, «Народного Фронта», оппозиционного, а на самом деле московского блока и олигархических групп», – бушевал Ляшко, рассказывая, что уходит в оппозицию к власти. Уходя, он «забрал» назначенного по квоте «радикалов» вице-премьера Валерия Вощевского, но тот и так больше болел и лечился, чем работал, так что эту жертву нельзя назвать серьезной. Также Ляшко пообещал, что представители фракции сдадут руководство парламентскими комитетами, но до этого руки до сих пор не дошли. И если учесть, что «радикалы» снова просятся в коалицию, могут и не дойти.

Логику Радикальной партии в преддверии местных выборов понять было можно, хотя многие тогда посчитали, что Ляшко явно поспешил и еще пожалеет о своем поступке. Нельзя сказать, что «ляшковцы» показали на тех выборах выдающиеся результаты, причем во многом усилиями Банковой – арест за банальное вымогательство взятки прямо в здании парламента Игоря Мосийчука и обвинения от бывших соратников по коалиции в адрес самого Ляшко серьезно ударили по имиджу записных борцов с коррупцией и олигархами. Сами «радикалы» жаловались, что это все месть за их уход в оппозицию.

Очутившись вне парламентского большинства, Ляшко, как ни странно, быстро сдулся: на одной критике в межвыборный период далеко не выедешь, и фактически «радикалам» осталось только бодаться с представителями «Оппоблока», кто из них большая оппозиция. Осознав, что погорячились, Ляшко и Ко еще с прошлого года пытаются снова попасть в большинство, дабы быть допущенными к дележке коалиционного пирога. На сопутствующую пиар-кампанию средств не жалеют: так Ляшко – записной гость на эфирах, где хоть и гневно опровергает свое желание вернуться в провластное большинство, но, по сути, готовит аудиторию к этому. Параллельно звучит хор экспертов-политологов, которые на разные лады убеждают, что без Радикальной партии у нынешнего большинства ничего не выйдет.

Иллюстрация того, что «радикалы», хоть и громко шумят, вполне договороспособны – голосование за бюджет. Еще накануне Олег Валерьевич метал громы и молнии, доказывая, что ни в коем случае не проголосует за «бюджет олигархов», но, в итоге, его фракция послушно отдала голоса. Говорили, что цена вопроса – 265 миллионов гривен на закупку пожарной техники у близкого главному «радикалу» черниговского предприятия.

Теперь такое негласное сотрудничество Ляшко хочет легализовать – и бывшие партнеры по коалиции не против, хотя фракция Радикальной партии из 20 депутатов будет размывать их собственные «пакеты акций».

«Если коалиция согласна поддержать наш план радикальных экономических изменений, мы готовы формировать новую коалицию и принимать участие в формировании нового правительства… Мы не будем в коалиции с «Оппозиционным блоком», со всеми другими демократическими силами мы готовы формировать коалиции», – заявил Ляшко. Сегодня лидер «радикалов» поведал, что его фракция уже отправила свои экономические и политические предложения для формирования нового правительства и коалиции, делая упор именно на «новизне», а не на «возвращении».

«В старую коалицию возвращаться мы не собираемся, – также уверяет «радикал» Игорь Попов. – Первое, что необходимо, – заслушать отчет правительства. Если правительству вынесут вотум доверия, оно будет работать дальше, но вердикт может быть и негативный. Тогда или эта же коалиция предложит новый Кабмин, или она распускается и формируется новая. Но логично, что ее состав будет примерно такой же, как полтора года назад».

Политолог Владимир Фесенко допускает, что нынешняя возня вокруг пересмотра коалиционного соглашения и переформатирования Кабмина и коалиции может иметь целью досрочные парламентские выборы – и именно на такую перспективу играют «Самопомич» и «Батькивщина». «Радикалы» же наоборот готовы воспользоваться моментом, чтобы подставить плечо.

«Если Яценюка все-таки уберут, то вопрос, сколько людей из «Народного фронта» и в каком формате останутся в коалиции, – говорит Фесенко. – На новой сессии парламента эта игра продолжится с пока неясным финалом. Президент и достаточная часть депутатского корпуса попытаются в том или ином виде сохранить этот парламент, в том числе, переформатированием коалиции. Может остаться и нынешний формат плюс Ляшко, а может кто-то и отпасть. Если в коалиции не будет «Батькивщины» и «Самопомочи», могут обратиться за помощью даже к той же «Воле народа» – просто другого выхода не будет. Также может образоваться новая группа за счет обломков «Фронта» и внефракционных, которые в той или иной степени сотрудничали с нынешней коалицией».

В любом случае голоса «радикалов» в этой шаткой конструкции, мягко говоря, не помешают, более того, они станут критичными для физического существования коалиции, если начнут качать права «Батькивщина» и «Самопомич». Но обставить свой камбэк у Ляшко хотят массой условий.

«Среди наших условий – отказ от «особого статуса Донбасса», полное увольнение судей и прокуроров в рамках судебной реформы и отказ от приватизации стратегических предприятий на период экономического кризиса, – перечисляет депутат Попов. – Если коалиция собирается проголосовать за «особый статус» на протяжении ближайшего месяца, мы в такую коалицию не вступим. Компромиссы могут быть только по формулировкам и срокам».

При этом если фракции существующей коалиции пока не собираются капитально перелопачивать коалиционное соглашение, ограничившись дополнениями относительно адресной ответственности, то у Ляшко требуют фактически создать новый документ. Аргументируют это тем, что на некоторые проблемы, которые возникли за полтора года существования соглашения, оно вообще не дает ответа. Также «радикалы» не скрывают своих кадровых пожеланий, которые выходят далеко за пределы уже предложенной им пары портфелей.

«Поскольку мы войдем в коалицию при условии отставки правительства, перераспределять надо будет все должности. Думаю, на половину постов мы выставим своих кандидатов и будем конкурировать, – прогнозирует соратник Ляшко Попов. – На один или два портфеля мы в эту коалицию не зайдем – если уж менять, то все радикально. Они хотят заманить нас в коалицию этими одним-двумя портфелями, а мы требуем переписать коалиционное соглашение и, по сути, все начать заново».

Конечно, после всего, что Ляшко наговорил в адрес бывших партнеров по коалиции и лично президента Порошенко, его очередное воссоединение с ними «с чистого листа» будет выглядеть пикантно. Глава фракции «Блока Порошенко» Юрий Луценко, который не перестает троллить Ляшко специфическими моментами биографии, уже успел ехидно напомнить на совещании у спикера, что «радикалы» только заявили о своем выходе из коалиции, но подписи в индивидуальном порядке не отзывали. Но все эти обмены уколами и поминания былого по сравнению с тем, что сейчас творится между коалициантами, – мелочевка. Момент для демонстрации собственной важности для Ляшко едва ли не идеальный.

Возвращение «радикалов» уже приветствовали в «Народном фронте» устами главы фракции Максима Бурбака. Не видит проблем в нем и глава «Самопомичи» Олег Березюк: «Они были в демократической коалиции и всегда имеют возможность вернуться, если есть искреннее желание реформировать страну. Сейчас дело не в переформатировании коалиции, которой другой просто быть не может, а в создании нового правительства, потому что нынешнее исчерпало доверие. На совете коалиции мы приняли решение, что будем работать в формате, в котором работали во время подписания коалиционного соглашения, – ежедневно встречаться по вопросу нового правительства».

То, что Ляшко снова присутствует на коалиционных собраниях, означает, что состав нового правительства обсуждают и с ним. Главный популист недолго выдержал в оппозиции и под мантры о «спасении страны» возвращается в расклады. Надолго ли его хватит на этот раз?

Главком

Дмитрий Тымчук: «Много людей в Министерстве обороны, прикрываясь патриотизмом, просто зарабатывают деньги»Дмитрий Тымчук: «Много людей в Министерстве обороны, прикрываясь патриотизмом, просто зарабатывают деньги»

Анна Коваленко.

На сайте «Информационное сопротивление» вышло несколько материалов с жесткой критикой эксперимента по продовольственному и пищевому обеспечению в ВСУ, который проводил Проектный офис при Совете реформ МО. Суть эксперимента — в отказе от аутсорсингового подхода к продобеспечению и питанию в пользу старой «советской» системы начпродов и военных поваров. Основные замечания, которые высказал на «Информационном сопротивлении» Дмитрий Тымчук, это неудачный выбор объектов для проведения эксперимента и очевидное увеличение бюджетных расходов.

Кроме того, что Дмитрий Тымчук компетентный военный эксперт, он еще и член комитета по обороне и нацбезопасности ВР. «Цензор. Нет» решил встретиться с Дмитрием Борисовичем, чтобы более развёрнуто поговорить об организации продовольственного и пищевого обеспечения в Вооруженных Силах.

— В сентябре прошлого года Проектный офис реформ при МО начал эксперимент в двух воинских частях по изменению питания военнослужащих. В качестве объектов были выбраны Национальная академия Сухопутных войск во Львове и Западная военно-морская база в Одессе. Эксперимент был довольно интересный: расширили номенклатуру продуктов и меню, отказались от аутсорсинга, поставили задачу заметно улучшить качество приготовления пищи. Сейчас, через четыре месяца, в СМИ есть общее мнение, что эксперимент провалился. Считают даже, что одной из главных причин отставки Юрия Гусева была неудача этого эксперимента. Что с экспериментом было не так, и на самом ли деле он провалился?

— Уверен, что эксперимент делался с благими намерениями. Во введении штатных военных поваров есть определенный смысл. Такая система более оправдана для высокомобильных частей, которые должны быть готовы к быстрой передислокации. У нас пока нет мощных аутсорсинговых компаний, которые могут продуктивно работать и оперативно реагировать на такие перемещения.

Мне импонирует смешанный вариант, о котором во время обсуждения этой темы со мной упоминал и министр обороны, и Юрий Бирюков. Части высокомобильных десантных войск, а также, например, силы спецопераций, могут иметь штат военных поваров. Остальным целесообразно использовать аутсорсинг, принятый в странах НАТО. Именно поэтому меня смутил выбор частей для проведения эксперимента. Первая — это военный вуз, который перебрасывать никуда не будут, и вторая — военно-морская база, которая тоже передислоцируется только если, не дай бог, противник захватит территорию побережья.

Разумно было бы проводить эксперимент на базе десантных батальонов, полков спецназов.

— Кроме того, как раз сейчас можно увидеть, способны ли гражданские аутсорсеры обеспечивать питанием подразделения в зоне боевых действий?

— Да, причем, это не обязательно делать на передовой. Сейчас достаточно полигонов, где готовят мобилизованных, чтобы понимать, как работает логистика. Например, полигон под в Житомиром, или Гончаровск. Достаточно таких мест, куда можно снабжение подвозить на порог воинской части.

— Вы писали о заметном превышении расходов в ходе эксперимента. Но, если аутсорсер будет обслуживать часть в полевых условиях, его затраты тоже возрастут?

— Дополнительные расходы, которыми мы сейчас оперируем, — это вполне адекватная цифра, порядка 12%. Предположим, аутсорсинговая компания введет в общую сумму еще и аренду складов и помещения, транспортные перевозки, зарплату персонала. Мы оперируем цифрами, указанными для мест постоянной дислокации. Но, опять-таки, все нужно просчитывать, например, один батальон вывозят на полигон, и это сопутствующие расходы — продукты нужно доставить плюс повара захотят свои накрутки за полевые работы. Сейчас в зоне АТО привлекается к работе отдельный персонал, этим занимаются люди в погонах. Это будут существенные цифры и транспортные расходы. Даже в тылу, когда происходят выезды на полигон и учения, доставка продуктов обойдется в дополнительные расходы. Кстати, цифры затрат по экспериментальным объектам определены для постоянных мест дислокации, это минимальные цифры.

— То есть, затраты при отказе от аутсорсинга могут быть еще выше, чем те, которые опубликованы?

— НГШ очень мудро поступил, как знаток военного дела — он раскрыл реальную справедливую картинку и задекларировал все цифры.

Но какой упущен момент. Если придется готовить военным, потребуется школа военных поваров, отдельная структура со своим штатом, и ее сейчас создают на базе во Львове. Надо расширять склады в воинских частях, приспосабливать их для хранения продуктов (сейчас это — проблема аутсорсеров), и там тоже потребуются дополнительные расходы — нужно будет вводить новые должности: кладовщики, пост караула или иной вид охраны. Эти вторичные расходы при нынешнем эксперименте не учитываются и не называются, хотя они есть. Так что, опять-таки, называется цифра прямых затрат, а вот, сколько будет еще после — неизвестно. И надо искать оптимальный вариант, поэтому смешанный тип работы снабжения, мог бы быть самым лучшим на данном этапе. Но то, что происходит в рамках эксперимента, не соответствует задекларированным целям.

— Хорошо, а как организовано продобеспечение и питание в миротворческих контингентах? Мы можем перенять оттуда какую-то годную практику?

— Нельзя использовать стандарты НАТО и рассказывать про миротворческий контингент. Когда идет упоминание об ООН — нужно понимать, что такое ООН. У ООН вообще нет никаких военных стандартов. У ООН нет регулярных вооруженных формирований. У них есть департамент планирования миротворческих операций, который занимается прописанием задач миссии и просчётом, требуемых на нее средств. Сам процесс организации жизнедеятельности контингентов — это не занятие ООН. Вот, допустим, вы начпрод какого-то контингента, который поехал в миссию ООН. Вы просто составляете список продуктов, которые вам потребуются, чтобы организовать питание, учитывая все особенности, потому-что вы не можете кормить индусов говядиной, а арабов свининой. ООН лишь обеспечивает вас ресурсами, то есть продуктами, после получения таких требований.

А дальше — ваша головная боль, к которой ООН не имеет никакого отношения. Вы можете договориться с лучшим поварами города Киева или аутсорсинговыми компаниями. Или готовить пищу будут военные повара из состава контингента. Можете, грубо говоря, вообще каждому военному выдать мультиварку и только выдавать ему продукты, пусть сами себе готовят — это не интересно ООН.

— То есть, миссии обеспечиваются по стандартам НАТО через аутсорсинг? У них все гладко или возникают проблемы?

— Миссии ООН и миссии НАТО — это разные вещи. В НАТО, понятно, все делается по стандартам Альянса, то же самое было в Ираке, где обеспечением занимались США. Операцию в Ираке обеспечивала крупнейшая американская аутсорсинговая компания KBR. Это основная компания, которая занималась организацией питания всех контингентов, независимо от национальной принадлежности. При этом, есть две проблемы. Первый казус, когда возникает необходимость перебросить подразделения экстренно и скрытно — возникает проблема снабжения, ведь нужно предотвращать утечку информации. В этом случае компания несет такую же ответственность за сохранение секретных данных, как весь гражданский персонал, который работает в военных структурах в рамках соблюдения военной тайны. Во-вторых, если информация скрывается до последнего, в контрактах прописывается форс-мажор, и прописываются минимальные сроки по предоставлению обеспечения питания тому подразделению, которое экстренно перебрасывается. При переброске, например, взвода, нужно, чтобы в течение считанных часов была организована доставка горячей пищи. Для этого нужно иметь мощную структуру и подразделения логистики, и как раз в этом у нас возникает проблема.

— А сейчас как это организовано с нашей стороны?

— Когда вводилась система аутсорсинга, соответствующая принципам НАТО, у нас возникли проблемы. Когда аутсорсинг только вводился, желающих работать с военными было много — это компании, которые заключали контракты с Министерством обороны, имея гарантированную оплату. Такая структура, которая за день не распадется. Однако на практике сразу оказалось, что организовать питание не так просто — например, даже при выезде подразделения на полигон. Но понемногу аутсорсеры вышли на нормальный уровень с качеством приготовления пищи, и научились работать на полигонах.

— Это мы говорим про полигон. А как это работает во время боевых операций?

— Когда началась АТО и туда начали перебрасывать подразделения, тоже возникла проблема с организацией питания, которая существует и сейчас. В подразделениях приготовлением пищи занимаются сами военнослужащие, но поставкой продуктов занимались те же аутсорсинговые компании.

— Удобно ли это? И как поставщики справляются?

— Проблема в том, что у нас нет компаний такого уровня, как, например, американская КБР, которые имели бы мощную систему логистики, инфраструктуру, и постоянно вкладывали в их развитие колоссальные средства. Казалось бы, за два года военной операции, почему у нас не появились такие компании? Но, их у нас и не может сейчас возникнуть. У нас договора сейчас подписываются на три месяца. Например, вы предприниматель и хотите вложить в это свои деньги. Если вы не знаете, продлят ли с вами договора и будете ли вы уже через три месяца заниматься этим бизнесом, серьезные вложения не имеют смысла. За три месяца можно только понять, как все это работает и будет ли прибыль.

Как предприниматель, вы вкладываете деньги, чтоб все это окупалось и приносило доход. А в нашем случае нет никаких гарантий, что через три месяца вы получите возможность продолжить проект. Попутные проблемы возникают с закупкой по сезонным ценам. Начало закупки — это август и начало сентября, когда продукты у сельскохозяйственного производителя можно купить по достаточно низким ценам. К январю и февралю цены растут. И какой смысл аутсорсинговым компаниям делать закупку, если они не знают, будут ли заниматься этим бизнесом уже через пару месяцев? Эти вопросы требуют решения на законодательном уровне. И только тогда, когда мы будем гарантировать честность, прозрачность и нормальную работу, аутсорсер будет вкладывать деньги и работать над оптимизацией и систематизацией деятельности.

— Давайте вернемся к эксперименту Проектного офиса. Сейчас может сложиться ситуация, при которой, с перепугу, эксперимент свернут и просто откажутся от идеи с военными поварами, в принципе, без какого- либо трезвого анализа результатов эксперимента. Как общество может повлиять на этот процесс? Какие варианты? Рассказать об этом в СМИ, устроить митинг, теперь появился дополнительный инструмент — депутатский запрос?

— Гражданский контроль в секторе военной обороны — многогранен. И в парламентский контроль, в свою очередь, является частью гражданского контроля. Надо понимать, что с марта 2014 года изменился и уровень, и формат общественного влияния. Я в Вооруженных Силах с 1991 года, и с первых дней независимой Украины и, фактически, до 2014 года я наблюдал абсолютное безразличие общества к армии. Мы можем винить в этом разных политиков, но это проблема общества. Которое с самого детства слышало поговорку: «Кто не хочет кормить свою армию — будет кормить чужую», и не понимало ее смысла. И полное отсутствие внимания к армейским проблемам вылилось в полную деградацию армии. Власть, причем не важно какая, оранжевая или бело-голубая, позволила это.

— Люди позволили это власти. Нет смысла говорить о контроле, если общество игнорирует объект этого контроля.

— Совершенно верно, хотя, общественный контроль в каком-то прообразе существовал. По сути, первый, кто начал внятно говорить, про интеграцию в НАТО, был товарищ Кучма в 2000 году. После этого, мы тоже изображали разные формы демократического гражданского контроля. Но, на самом деле, эти проблемы никому не были интересны, поэтому система существовала исключительно декларативно. В реальности ничего не происходило.

— Вы говорите, что с 2014-го ситуация изменилась?

-Сегодня совершенно другой уровень внимания к этим проблемам. Хотя, тоже возникает масса нюансов, и мы видим очень много спекуляций на этом внимании. Люди используют его в своих меркантильных интересах и целях.

— Реформа питания в ВСУ, о которой мы говорим, это ведь частный случай реформирования системы военной логистики, в общем. Проектный офис только начал ею заниматься, и там масса нерешенных вопросов.

— Для того, чтобы говорить о реформе в системе логистики, нельзя взять сферу госзакупок, вырвав ее из общего контекста. У нас, в отличие от системы принятой НАТО, госзакупки распределены между административным органом — Министерством обороны и органом военного управления — Генштабом.

— Но это же одна логистическая сеть?

— Да. И для эффективности, этим должен заниматься какой-то один орган. Логистика — это ведь не только закупки и доставка.

— Проблема доставки питания — мелкая и входит в большой комплекс, который требует решения. То, что происходит сейчас, больше похоже на спекуляцию и обычный «дерибан»?

— Мы имеем достаточно фактов, что «дерибан» имеет место, причем на разных уровнях. Очень много людей, прикрываясь патриотизмом и энтузиазмом, просто зарабатывают деньги. Для того, чтобы понимать, какие реформы нам нужны в сфере логистики и снабжения, нам для начала нужно понимать, как мы будем организовывать всю сферу нацбезопасности и обороны, а затем уже переходить к отдельным направлениям и к отдельным ведомствам. Чтобы составить общую концепцию реформ, которые должны произойти в Министерстве обороны и Генеральном штабе, нужно рассматривать силы обороны в целом. И создавать по единому образцу систему управления и систему логистики. На примере АТО мы убедились, как важно обеспечивать взаимодействие различных силовых структур. И в этом плане, в том числе в плане системы обеспечения, на Минобороны ложится серьезная ответственность, ведь оно — «законодатель мод» для всех вооруженных формирований. Но на сегодня, к сожалению, мы так и не увидели концептуальных основ и планов реформирования армии.

— Да, но они есть в стратегическом бюллетене. Его сейчас дописывают, уже внесены все правки западных партнеров. Осталось, чтобы бюллетень прошел через СНБО.

— Главная проблема при любом реформировании любых Вооруженных Сил — создать структуру, которая могла бы эффективно противостоять максимально возможной военной угрозе. Для нас это — открытая и полномасштабная агрессия РФ, как бы маловероятна она ни была. Мы же сейчас ситуативно реформируем армию под гибридную войну с Россией, то есть под АТО.

— Насколько я знаю, как раз пункт о противодействии РФ исключили из проекта Стратегического бюллетеня. К счастью, его разработчики понимают, что это не ситуативный документ. Мне интересно, как в этом всем будет участвовать парламент?

— Это не задача парламента, парламент даже не принимает участия в принятии подобных документов. Но парламент может и должен участвовать в их обсуждении. И здесь возникают вопросы. Вы знаете, что эти проектные документы начали разрабатываться более года назад. Нам, то есть Комитету ВР по вопросам нацбезопасности и обороны, год назад представили полный пакет документов, среди которых и оборонный бюллетень, программы развития Вооруженных сил. Прошел год, и мы слышим, что МО и ГШ наконец-то приступили к разработке. И становится интересно, а что нам тогда показывали год назад? Эти документы имели гриф «секретно», то есть, это была какая-то спецоперация по введению парламента в заблуждение?

— Я думаю, что там не было всех иностранных рекомендаций. Экспертов РЕНД, советников НАТО и т.п.

— В моем представлении, процессу реформирования, сами того не желая, серьезно помешали наши партнеры из НАТО, сказав, что будут финансировать отдельные направления реформирования военных сил. Ведь наши военные военные создали кучу противоречивых предложений. Хороший пример — реформирование ССО. Делалось это не для благой цели, а для того чтоб выжать из НАТО максимальные средства. Если бы нашим военным не пообещали денег — все было бы проще и быстрее.

— Ходит в МО такая шутка: «Трастовые фонды НАТО — денег нет, и не будет». Потому что для получения средств нужно оформить очень много стратегических документов.

— В НАТО готовы давать деньги под конкретные проекты, которые соответствуют западному виденью. Но по итогу последней беседы с Министром обороны, я услышал очень адекватные вещи, которые придали мне оптимизма. Единственный вопрос, который у меня возник — как он собирается бороться с саботажем? Потому что сейчас переход на новую структуру органов военного управления по стандартам НАТО будет означать, что старые структуры будут резаться и сокращаться, и это будет происходить и в ГШ и во всех воинских частях и подразделениях, и коснется это всех, начиная от капитана и заканчивая генерал-лейтенантом. Полторак сказал, что он готов к этому саботажу и способен его преодолеть.

— Интересно, какими инструментами он собирается это делать?

— На самом деле, саботаж легко распознать, просто, когда идущие директивы и команды прекращают выполняться. И, конечно, можно снять с должностей всех саботажников, другой вопрос, кого брать вместо них? И это серьезная проблема. Для того, чтобы воспитать офицера уровня начальника управления Генштаба, нужен не один десяток лет. Для этого нужно повышать уровень военного образования, в общем.

— Скажите как депутат: почему парламент не принимал участия в написании стратегического плана реформирования?

— Слава Богу, что не принимал. Есть в Раде, к примеру, один народный депутат, фактически национальный герой. Когда я с ним общался и услышал его виденье стратегической реформы — разогнать Вооруженные силы и оставить Национальную гвардию и добровольческие батальоны. И этот человек, при этом, считается известным военным стратегом. Скажу больше: когда в Раде обсуждался законопроект по оборонному планированию, даже самые заядлые любители пиара загрустили и на трибуну не полезли — депутаты в своей массе просто не понимают, о чем идет речь. Так что, если бы парламент начал принимать участие в этом веселом процессе, дело бы, вообще, зашло в тупик. А так, всегда остаются шансы, хоть через пару-тройку лет наконец увидеть и начать воплощать программу развития Вооруженных сил.

— На западе система устроена так, что под парламентариями работают целые группы профессионалов.

— Вы правы, что под каждым парламентарием должен работать штаб, консультирующий его по различным вопросам. Теперь я объясню, что такое парламентаризм в Украине сегодня. У меня по закону может быть четыре штатных помощника, и почти тридцать — на общественных началах. Найти грамотного юриста-энтузиаста, который работал бы без денег, очень непросто. А возьми его в штат, так по состоянию на конец 2015 года он получал бы зарплату в 2 400 грн. Скажите, какой профессиональный юрист в Киеве согласится на такую зарплату? Так что содержать штат юристов-профессионалов может разве что депутат-миллионер за свой счет, лично для меня это непозволительная роскошь.

— Получается, что у нас недостаток внешних по отношению к МО экспертов, которые могут квалифицированно поучаствовать в разработке стратегии реформирования? Парламенту не к кому обратиться, кроме, собственно, офицеров МО и ГШ?

— И тут мы возвращаемся к тому, с чего начали. Вы знаете, сколько структур в Украине занимаются военной тематикой? Институт исследования армии конверсии и разоружения, наш Центр военно-политических исследований, который изначально был заточен под исследование российских войск в Крыму. И еще Центр Шелеста, который тоже заточен под очень специфические задачи. Мы сейчас говорим о том, чтобы экспертное сообщество принимало участие в обсуждении хотя бы концептуальных вещей. Мы прекрасно понимаем, что программа развития Вооруженных сил будет происходить под грифом «секретно». И мы понимаем, что нельзя допускать к этому процессу лишних людей.

— Вы имеете ввиду, ограничение допуска на этапе определения стратегии?

— Да, это, собственно, последний этап. На самом деле, что меня порадовало на обсуждении, это то, что были приглашены не только представители НАТО, которые фиксируют процесс, но, и представители экспертных сообществ. И это очень важно. Министр тоже хочет, чтобы при нем работали экспертные группы, состоящие исключительно из профессионалов военного дела. Сегодня я переговорил с Валентином Бадраком, вчера общался с начальником генерального штаба в Грузии, он сейчас советник при командующем Национальной гвардией. Все они проходили специальную службу и подготовку, и у них есть четкие виденья процесса и понимание его европейских прототипов. Как раз говорили о привлечении, в качестве консультантов людей, которые не входят в экспертную группу. Несмотря на негативные отклики в обществе, у нас тоже есть много генералов — носителей национальной идеи, без которых военная система просто перестала бы существовать. Так что их массив опыта и знаний тоже нужно привлекать. Если Министерство обороны и дальше будет настроено на работу с экспертами, как украинскими, так и привлеченными из стран НАТО, и будет прислушиваться к их мнению — процесс будет налаживаться.

— Я знаю, что НГШ уже присылает параметры, какие нужны советники. По результатам заседания Joint Commition, генерал-лейтенант Голопатюк получил задание до следующего заседания определить, какие советники нам нужны. Для меня, например, очевидно, что кроме военных экспертов, как минимум, необходимы еще специалисты по изменениям.

— Да, нам нужны советники, которые будут нести четкую мысль, доходчиво ее объяснять и адаптировать работу в соответствии с новыми стандартами. Как работает система у нас — придумал, систематизировал, начал заниматься планированием операции — и всем этим занимается один человек. Соответственно, на выходе — низкая продуктивность, потому что человек — это одноканальная система восприятия. А в НАТО идет четкое распределение обязанностей, кто-то занимается планированием, кто-то боевым обеспечением, снабжением. Соответственно, человеку, который замается всем, трудно понять, какие советники ему нужны. Для начала, мы должны распределить все эти функции. Почему мы, кстати, говорим только о стандартах НАТО? У нас сейчас уже поменялась стратегия деятельности органов военного управления. Конечно, мы будем переходить и к стандартам, но со временем. Это очень сложная задача — поменять все вооружение для всех украинских военных сил. Когда мы говорим о стандартах НАТО, мы имеем в виду не только материальные вещи, но и системный подход, концепции. НАТО само по себе — это другая философия, которую мы вполне готовы перенимать.

Цензор.НетАнна Коваленко.

На сайте «Информационное сопротивление» вышло несколько материалов с жесткой критикой эксперимента по продовольственному и пищевому обеспечению в ВСУ, который проводил Проектный офис при Совете реформ МО. Суть эксперимента — в отказе от аутсорсингового подхода к продобеспечению и питанию в пользу старой «советской» системы начпродов и военных поваров. Основные замечания, которые высказал на «Информационном сопротивлении» Дмитрий Тымчук, это неудачный выбор объектов для проведения эксперимента и очевидное увеличение бюджетных расходов.

Кроме того, что Дмитрий Тымчук компетентный военный эксперт, он еще и член комитета по обороне и нацбезопасности ВР. «Цензор. Нет» решил встретиться с Дмитрием Борисовичем, чтобы более развёрнуто поговорить об организации продовольственного и пищевого обеспечения в Вооруженных Силах.

— В сентябре прошлого года Проектный офис реформ при МО начал эксперимент в двух воинских частях по изменению питания военнослужащих. В качестве объектов были выбраны Национальная академия Сухопутных войск во Львове и Западная военно-морская база в Одессе. Эксперимент был довольно интересный: расширили номенклатуру продуктов и меню, отказались от аутсорсинга, поставили задачу заметно улучшить качество приготовления пищи. Сейчас, через четыре месяца, в СМИ есть общее мнение, что эксперимент провалился. Считают даже, что одной из главных причин отставки Юрия Гусева была неудача этого эксперимента. Что с экспериментом было не так, и на самом ли деле он провалился?

— Уверен, что эксперимент делался с благими намерениями. Во введении штатных военных поваров есть определенный смысл. Такая система более оправдана для высокомобильных частей, которые должны быть готовы к быстрой передислокации. У нас пока нет мощных аутсорсинговых компаний, которые могут продуктивно работать и оперативно реагировать на такие перемещения.

Мне импонирует смешанный вариант, о котором во время обсуждения этой темы со мной упоминал и министр обороны, и Юрий Бирюков. Части высокомобильных десантных войск, а также, например, силы спецопераций, могут иметь штат военных поваров. Остальным целесообразно использовать аутсорсинг, принятый в странах НАТО. Именно поэтому меня смутил выбор частей для проведения эксперимента. Первая — это военный вуз, который перебрасывать никуда не будут, и вторая — военно-морская база, которая тоже передислоцируется только если, не дай бог, противник захватит территорию побережья.

Разумно было бы проводить эксперимент на базе десантных батальонов, полков спецназов.

— Кроме того, как раз сейчас можно увидеть, способны ли гражданские аутсорсеры обеспечивать питанием подразделения в зоне боевых действий?

— Да, причем, это не обязательно делать на передовой. Сейчас достаточно полигонов, где готовят мобилизованных, чтобы понимать, как работает логистика. Например, полигон под в Житомиром, или Гончаровск. Достаточно таких мест, куда можно снабжение подвозить на порог воинской части.

— Вы писали о заметном превышении расходов в ходе эксперимента. Но, если аутсорсер будет обслуживать часть в полевых условиях, его затраты тоже возрастут?

— Дополнительные расходы, которыми мы сейчас оперируем, — это вполне адекватная цифра, порядка 12%. Предположим, аутсорсинговая компания введет в общую сумму еще и аренду складов и помещения, транспортные перевозки, зарплату персонала. Мы оперируем цифрами, указанными для мест постоянной дислокации. Но, опять-таки, все нужно просчитывать, например, один батальон вывозят на полигон, и это сопутствующие расходы — продукты нужно доставить плюс повара захотят свои накрутки за полевые работы. Сейчас в зоне АТО привлекается к работе отдельный персонал, этим занимаются люди в погонах. Это будут существенные цифры и транспортные расходы. Даже в тылу, когда происходят выезды на полигон и учения, доставка продуктов обойдется в дополнительные расходы. Кстати, цифры затрат по экспериментальным объектам определены для постоянных мест дислокации, это минимальные цифры.

— То есть, затраты при отказе от аутсорсинга могут быть еще выше, чем те, которые опубликованы?

— НГШ очень мудро поступил, как знаток военного дела — он раскрыл реальную справедливую картинку и задекларировал все цифры.

Но какой упущен момент. Если придется готовить военным, потребуется школа военных поваров, отдельная структура со своим штатом, и ее сейчас создают на базе во Львове. Надо расширять склады в воинских частях, приспосабливать их для хранения продуктов (сейчас это — проблема аутсорсеров), и там тоже потребуются дополнительные расходы — нужно будет вводить новые должности: кладовщики, пост караула или иной вид охраны. Эти вторичные расходы при нынешнем эксперименте не учитываются и не называются, хотя они есть. Так что, опять-таки, называется цифра прямых затрат, а вот, сколько будет еще после — неизвестно. И надо искать оптимальный вариант, поэтому смешанный тип работы снабжения, мог бы быть самым лучшим на данном этапе. Но то, что происходит в рамках эксперимента, не соответствует задекларированным целям.

— Хорошо, а как организовано продобеспечение и питание в миротворческих контингентах? Мы можем перенять оттуда какую-то годную практику?

— Нельзя использовать стандарты НАТО и рассказывать про миротворческий контингент. Когда идет упоминание об ООН — нужно понимать, что такое ООН. У ООН вообще нет никаких военных стандартов. У ООН нет регулярных вооруженных формирований. У них есть департамент планирования миротворческих операций, который занимается прописанием задач миссии и просчётом, требуемых на нее средств. Сам процесс организации жизнедеятельности контингентов — это не занятие ООН. Вот, допустим, вы начпрод какого-то контингента, который поехал в миссию ООН. Вы просто составляете список продуктов, которые вам потребуются, чтобы организовать питание, учитывая все особенности, потому-что вы не можете кормить индусов говядиной, а арабов свининой. ООН лишь обеспечивает вас ресурсами, то есть продуктами, после получения таких требований.

А дальше — ваша головная боль, к которой ООН не имеет никакого отношения. Вы можете договориться с лучшим поварами города Киева или аутсорсинговыми компаниями. Или готовить пищу будут военные повара из состава контингента. Можете, грубо говоря, вообще каждому военному выдать мультиварку и только выдавать ему продукты, пусть сами себе готовят — это не интересно ООН.

— То есть, миссии обеспечиваются по стандартам НАТО через аутсорсинг? У них все гладко или возникают проблемы?

— Миссии ООН и миссии НАТО — это разные вещи. В НАТО, понятно, все делается по стандартам Альянса, то же самое было в Ираке, где обеспечением занимались США. Операцию в Ираке обеспечивала крупнейшая американская аутсорсинговая компания KBR. Это основная компания, которая занималась организацией питания всех контингентов, независимо от национальной принадлежности. При этом, есть две проблемы. Первый казус, когда возникает необходимость перебросить подразделения экстренно и скрытно — возникает проблема снабжения, ведь нужно предотвращать утечку информации. В этом случае компания несет такую же ответственность за сохранение секретных данных, как весь гражданский персонал, который работает в военных структурах в рамках соблюдения военной тайны. Во-вторых, если информация скрывается до последнего, в контрактах прописывается форс-мажор, и прописываются минимальные сроки по предоставлению обеспечения питания тому подразделению, которое экстренно перебрасывается. При переброске, например, взвода, нужно, чтобы в течение считанных часов была организована доставка горячей пищи. Для этого нужно иметь мощную структуру и подразделения логистики, и как раз в этом у нас возникает проблема.

— А сейчас как это организовано с нашей стороны?

— Когда вводилась система аутсорсинга, соответствующая принципам НАТО, у нас возникли проблемы. Когда аутсорсинг только вводился, желающих работать с военными было много — это компании, которые заключали контракты с Министерством обороны, имея гарантированную оплату. Такая структура, которая за день не распадется. Однако на практике сразу оказалось, что организовать питание не так просто — например, даже при выезде подразделения на полигон. Но понемногу аутсорсеры вышли на нормальный уровень с качеством приготовления пищи, и научились работать на полигонах.

— Это мы говорим про полигон. А как это работает во время боевых операций?

— Когда началась АТО и туда начали перебрасывать подразделения, тоже возникла проблема с организацией питания, которая существует и сейчас. В подразделениях приготовлением пищи занимаются сами военнослужащие, но поставкой продуктов занимались те же аутсорсинговые компании.

— Удобно ли это? И как поставщики справляются?

— Проблема в том, что у нас нет компаний такого уровня, как, например, американская КБР, которые имели бы мощную систему логистики, инфраструктуру, и постоянно вкладывали в их развитие колоссальные средства. Казалось бы, за два года военной операции, почему у нас не появились такие компании? Но, их у нас и не может сейчас возникнуть. У нас договора сейчас подписываются на три месяца. Например, вы предприниматель и хотите вложить в это свои деньги. Если вы не знаете, продлят ли с вами договора и будете ли вы уже через три месяца заниматься этим бизнесом, серьезные вложения не имеют смысла. За три месяца можно только понять, как все это работает и будет ли прибыль.

Как предприниматель, вы вкладываете деньги, чтоб все это окупалось и приносило доход. А в нашем случае нет никаких гарантий, что через три месяца вы получите возможность продолжить проект. Попутные проблемы возникают с закупкой по сезонным ценам. Начало закупки — это август и начало сентября, когда продукты у сельскохозяйственного производителя можно купить по достаточно низким ценам. К январю и февралю цены растут. И какой смысл аутсорсинговым компаниям делать закупку, если они не знают, будут ли заниматься этим бизнесом уже через пару месяцев? Эти вопросы требуют решения на законодательном уровне. И только тогда, когда мы будем гарантировать честность, прозрачность и нормальную работу, аутсорсер будет вкладывать деньги и работать над оптимизацией и систематизацией деятельности.

— Давайте вернемся к эксперименту Проектного офиса. Сейчас может сложиться ситуация, при которой, с перепугу, эксперимент свернут и просто откажутся от идеи с военными поварами, в принципе, без какого- либо трезвого анализа результатов эксперимента. Как общество может повлиять на этот процесс? Какие варианты? Рассказать об этом в СМИ, устроить митинг, теперь появился дополнительный инструмент — депутатский запрос?

— Гражданский контроль в секторе военной обороны — многогранен. И в парламентский контроль, в свою очередь, является частью гражданского контроля. Надо понимать, что с марта 2014 года изменился и уровень, и формат общественного влияния. Я в Вооруженных Силах с 1991 года, и с первых дней независимой Украины и, фактически, до 2014 года я наблюдал абсолютное безразличие общества к армии. Мы можем винить в этом разных политиков, но это проблема общества. Которое с самого детства слышало поговорку: «Кто не хочет кормить свою армию — будет кормить чужую», и не понимало ее смысла. И полное отсутствие внимания к армейским проблемам вылилось в полную деградацию армии. Власть, причем не важно какая, оранжевая или бело-голубая, позволила это.

— Люди позволили это власти. Нет смысла говорить о контроле, если общество игнорирует объект этого контроля.

— Совершенно верно, хотя, общественный контроль в каком-то прообразе существовал. По сути, первый, кто начал внятно говорить, про интеграцию в НАТО, был товарищ Кучма в 2000 году. После этого, мы тоже изображали разные формы демократического гражданского контроля. Но, на самом деле, эти проблемы никому не были интересны, поэтому система существовала исключительно декларативно. В реальности ничего не происходило.

— Вы говорите, что с 2014-го ситуация изменилась?

-Сегодня совершенно другой уровень внимания к этим проблемам. Хотя, тоже возникает масса нюансов, и мы видим очень много спекуляций на этом внимании. Люди используют его в своих меркантильных интересах и целях.

— Реформа питания в ВСУ, о которой мы говорим, это ведь частный случай реформирования системы военной логистики, в общем. Проектный офис только начал ею заниматься, и там масса нерешенных вопросов.

— Для того, чтобы говорить о реформе в системе логистики, нельзя взять сферу госзакупок, вырвав ее из общего контекста. У нас, в отличие от системы принятой НАТО, госзакупки распределены между административным органом — Министерством обороны и органом военного управления — Генштабом.

— Но это же одна логистическая сеть?

— Да. И для эффективности, этим должен заниматься какой-то один орган. Логистика — это ведь не только закупки и доставка.

— Проблема доставки питания — мелкая и входит в большой комплекс, который требует решения. То, что происходит сейчас, больше похоже на спекуляцию и обычный «дерибан»?

— Мы имеем достаточно фактов, что «дерибан» имеет место, причем на разных уровнях. Очень много людей, прикрываясь патриотизмом и энтузиазмом, просто зарабатывают деньги. Для того, чтобы понимать, какие реформы нам нужны в сфере логистики и снабжения, нам для начала нужно понимать, как мы будем организовывать всю сферу нацбезопасности и обороны, а затем уже переходить к отдельным направлениям и к отдельным ведомствам. Чтобы составить общую концепцию реформ, которые должны произойти в Министерстве обороны и Генеральном штабе, нужно рассматривать силы обороны в целом. И создавать по единому образцу систему управления и систему логистики. На примере АТО мы убедились, как важно обеспечивать взаимодействие различных силовых структур. И в этом плане, в том числе в плане системы обеспечения, на Минобороны ложится серьезная ответственность, ведь оно — «законодатель мод» для всех вооруженных формирований. Но на сегодня, к сожалению, мы так и не увидели концептуальных основ и планов реформирования армии.

— Да, но они есть в стратегическом бюллетене. Его сейчас дописывают, уже внесены все правки западных партнеров. Осталось, чтобы бюллетень прошел через СНБО.

— Главная проблема при любом реформировании любых Вооруженных Сил — создать структуру, которая могла бы эффективно противостоять максимально возможной военной угрозе. Для нас это — открытая и полномасштабная агрессия РФ, как бы маловероятна она ни была. Мы же сейчас ситуативно реформируем армию под гибридную войну с Россией, то есть под АТО.

— Насколько я знаю, как раз пункт о противодействии РФ исключили из проекта Стратегического бюллетеня. К счастью, его разработчики понимают, что это не ситуативный документ. Мне интересно, как в этом всем будет участвовать парламент?

— Это не задача парламента, парламент даже не принимает участия в принятии подобных документов. Но парламент может и должен участвовать в их обсуждении. И здесь возникают вопросы. Вы знаете, что эти проектные документы начали разрабатываться более года назад. Нам, то есть Комитету ВР по вопросам нацбезопасности и обороны, год назад представили полный пакет документов, среди которых и оборонный бюллетень, программы развития Вооруженных сил. Прошел год, и мы слышим, что МО и ГШ наконец-то приступили к разработке. И становится интересно, а что нам тогда показывали год назад? Эти документы имели гриф «секретно», то есть, это была какая-то спецоперация по введению парламента в заблуждение?

— Я думаю, что там не было всех иностранных рекомендаций. Экспертов РЕНД, советников НАТО и т.п.

— В моем представлении, процессу реформирования, сами того не желая, серьезно помешали наши партнеры из НАТО, сказав, что будут финансировать отдельные направления реформирования военных сил. Ведь наши военные военные создали кучу противоречивых предложений. Хороший пример — реформирование ССО. Делалось это не для благой цели, а для того чтоб выжать из НАТО максимальные средства. Если бы нашим военным не пообещали денег — все было бы проще и быстрее.

— Ходит в МО такая шутка: «Трастовые фонды НАТО — денег нет, и не будет». Потому что для получения средств нужно оформить очень много стратегических документов.

— В НАТО готовы давать деньги под конкретные проекты, которые соответствуют западному виденью. Но по итогу последней беседы с Министром обороны, я услышал очень адекватные вещи, которые придали мне оптимизма. Единственный вопрос, который у меня возник — как он собирается бороться с саботажем? Потому что сейчас переход на новую структуру органов военного управления по стандартам НАТО будет означать, что старые структуры будут резаться и сокращаться, и это будет происходить и в ГШ и во всех воинских частях и подразделениях, и коснется это всех, начиная от капитана и заканчивая генерал-лейтенантом. Полторак сказал, что он готов к этому саботажу и способен его преодолеть.

— Интересно, какими инструментами он собирается это делать?

— На самом деле, саботаж легко распознать, просто, когда идущие директивы и команды прекращают выполняться. И, конечно, можно снять с должностей всех саботажников, другой вопрос, кого брать вместо них? И это серьезная проблема. Для того, чтобы воспитать офицера уровня начальника управления Генштаба, нужен не один десяток лет. Для этого нужно повышать уровень военного образования, в общем.

— Скажите как депутат: почему парламент не принимал участия в написании стратегического плана реформирования?

— Слава Богу, что не принимал. Есть в Раде, к примеру, один народный депутат, фактически национальный герой. Когда я с ним общался и услышал его виденье стратегической реформы — разогнать Вооруженные силы и оставить Национальную гвардию и добровольческие батальоны. И этот человек, при этом, считается известным военным стратегом. Скажу больше: когда в Раде обсуждался законопроект по оборонному планированию, даже самые заядлые любители пиара загрустили и на трибуну не полезли — депутаты в своей массе просто не понимают, о чем идет речь. Так что, если бы парламент начал принимать участие в этом веселом процессе, дело бы, вообще, зашло в тупик. А так, всегда остаются шансы, хоть через пару-тройку лет наконец увидеть и начать воплощать программу развития Вооруженных сил.

— На западе система устроена так, что под парламентариями работают целые группы профессионалов.

— Вы правы, что под каждым парламентарием должен работать штаб, консультирующий его по различным вопросам. Теперь я объясню, что такое парламентаризм в Украине сегодня. У меня по закону может быть четыре штатных помощника, и почти тридцать — на общественных началах. Найти грамотного юриста-энтузиаста, который работал бы без денег, очень непросто. А возьми его в штат, так по состоянию на конец 2015 года он получал бы зарплату в 2 400 грн. Скажите, какой профессиональный юрист в Киеве согласится на такую зарплату? Так что содержать штат юристов-профессионалов может разве что депутат-миллионер за свой счет, лично для меня это непозволительная роскошь.

— Получается, что у нас недостаток внешних по отношению к МО экспертов, которые могут квалифицированно поучаствовать в разработке стратегии реформирования? Парламенту не к кому обратиться, кроме, собственно, офицеров МО и ГШ?

— И тут мы возвращаемся к тому, с чего начали. Вы знаете, сколько структур в Украине занимаются военной тематикой? Институт исследования армии конверсии и разоружения, наш Центр военно-политических исследований, который изначально был заточен под исследование российских войск в Крыму. И еще Центр Шелеста, который тоже заточен под очень специфические задачи. Мы сейчас говорим о том, чтобы экспертное сообщество принимало участие в обсуждении хотя бы концептуальных вещей. Мы прекрасно понимаем, что программа развития Вооруженных сил будет происходить под грифом «секретно». И мы понимаем, что нельзя допускать к этому процессу лишних людей.

— Вы имеете ввиду, ограничение допуска на этапе определения стратегии?

— Да, это, собственно, последний этап. На самом деле, что меня порадовало на обсуждении, это то, что были приглашены не только представители НАТО, которые фиксируют процесс, но, и представители экспертных сообществ. И это очень важно. Министр тоже хочет, чтобы при нем работали экспертные группы, состоящие исключительно из профессионалов военного дела. Сегодня я переговорил с Валентином Бадраком, вчера общался с начальником генерального штаба в Грузии, он сейчас советник при командующем Национальной гвардией. Все они проходили специальную службу и подготовку, и у них есть четкие виденья процесса и понимание его европейских прототипов. Как раз говорили о привлечении, в качестве консультантов людей, которые не входят в экспертную группу. Несмотря на негативные отклики в обществе, у нас тоже есть много генералов — носителей национальной идеи, без которых военная система просто перестала бы существовать. Так что их массив опыта и знаний тоже нужно привлекать. Если Министерство обороны и дальше будет настроено на работу с экспертами, как украинскими, так и привлеченными из стран НАТО, и будет прислушиваться к их мнению — процесс будет налаживаться.

— Я знаю, что НГШ уже присылает параметры, какие нужны советники. По результатам заседания Joint Commition, генерал-лейтенант Голопатюк получил задание до следующего заседания определить, какие советники нам нужны. Для меня, например, очевидно, что кроме военных экспертов, как минимум, необходимы еще специалисты по изменениям.

— Да, нам нужны советники, которые будут нести четкую мысль, доходчиво ее объяснять и адаптировать работу в соответствии с новыми стандартами. Как работает система у нас — придумал, систематизировал, начал заниматься планированием операции — и всем этим занимается один человек. Соответственно, на выходе — низкая продуктивность, потому что человек — это одноканальная система восприятия. А в НАТО идет четкое распределение обязанностей, кто-то занимается планированием, кто-то боевым обеспечением, снабжением. Соответственно, человеку, который замается всем, трудно понять, какие советники ему нужны. Для начала, мы должны распределить все эти функции. Почему мы, кстати, говорим только о стандартах НАТО? У нас сейчас уже поменялась стратегия деятельности органов военного управления. Конечно, мы будем переходить и к стандартам, но со временем. Это очень сложная задача — поменять все вооружение для всех украинских военных сил. Когда мы говорим о стандартах НАТО, мы имеем в виду не только материальные вещи, но и системный подход, концепции. НАТО само по себе — это другая философия, которую мы вполне готовы перенимать.

Цензор.Нет

Электрический стул. Как окружение президента готовится к теневой приватизации энергетикиЭлектрический стул. Как окружение президента готовится к теневой приватизации энергетики

Андрей Самофалов.

Компания «Энергомережа» стремительно ворвалась на украинский энергетический рынок в прошлом году.

На схемах расчета между государственными облэнерго и частными потребителями электроэнергии она заработала миллионы. Эти контракты привлекли внимание правоохранителей, поскольку участники рынка обвиняли «Энергомережу» в выводе денег из госкомпаний.

Но ни МВД, ни прокуратура нарушений в итоге не нашли.

В 2016-м «Энергомережа», похоже, готовится стать полноценным участником украинского топливно-энергетического комплекса. От неформального участия в государственной энергетике она сделала первые шаги к контролю над государственными генерирующими компаниями.

Среди интересующих ее предприятий уже сейчас можно назвать «Центрэнерго» и Одесскую ТЭЦ, куда агрессивный новичок зашел благодаря участию в процедуре банкротства этих предприятий. Уже в ближайшее время эти стратегические активы могут войти в орбиту компании.

Помогают в этом «Энергомереже» проверенные методы, которые вознесли на бизнес-олимп не одно поколение украинских нуворишей – скупка долгов энергокомпаний и благосклонность украинской Фемиды.

Многочисленные собеседники «Украинской правды» на энергорынке, в парламенте и госструктурах называют руководителя компании Дмитрия Крючкова представителем братьев Григория и Игоря Суркисов.

Их лоббистом в отношениях с госорганами – замглавы президентской фракции в парламенте Игорь Кононенко. Сам он отрицает какое-либо влияние на компанию.

«Украинская правда» неделю договаривалась об интервью для этого материала с Дмитрием Крючковым, но безрезультатно – он несколько раз переносил встречу, ссылаясь на занятость или плохое самочувствие.

В итоге «УП» получила письменные ответы пресс-службы: «В отношении слухов – мы их не комментируем. С указанными лицами руководство нашей компании не знакомо и не поддерживает никаких производственных либо иных отношений», – так в компании ответили на вопрос о покровительстве Суркисов и Кононенко.

«Украинская правда» разбиралась, чего стоит ждать от «Энергомережи» дальше, и почему ей все сходит с рук.

Денежные мешки

Новый год в украинской энергетике начался со скандала.

По информации сайта «Наші гроші», за полгода — с августа по декабрь 2015-го «Харьковоблэнерго» потратила 120 млн гривен на покупку неликвидных акций и страховых полисов. Контрольный пакет акций «Харьковоблэнерго» принадлежит государству, а потому косвенно затраты от этих сделок ложатся на плечи всех украинцев.

Публикация о «Харьковоблэнерго» наделала шуму.

Нацкомиссия регулирования энергетики и коммуслуг пообещала разобраться в ситуации, результаты «страхового тендера» спешно назвали технической ошибкой.

Но скандал вокруг «Харьковоблэнерго» – не первая громкая история, всколыхнувшая украинскую энергетику.

Прошлой весной в центре внимания оказалась «Запорожьоблэнерго» – в прессе появились материалы о ее подозрительных сделках по переуступке долгов с неизвестной компанией. Так на украинском энергетическом рынке появился новый игрок – «Энергомережа» Дмитрия Крючкова.

Дмитрий и его брат Леонид – специалисты широкого профиля. Дмитрий в 2006 году избрался нардепом от БЮТ и попал в комитет по энергетике. Из-за перевыборов он задержался в Раде лишь на год и запомнился разве что «тушкованием», присоединившись к Антикризисной коалиции. Леонид в том же 2006-м стал депутатом БЮТ в Киевраде, но так же быстро прибился к Блоку Черновецкого.

Тогда они были известны как совладельцы застройщика «Киевреконструкция» и строительных компаний, обслуживающих украинские АЭС.

Все собеседники «УП» описывают их стратегию приблизительно одинаково – добиться расположения влиятельных людей, и не особо церемониться в способах достижения цели.

У Дмитрия Крючкова уже были проблемы с Фемидой. В конце нулевых руководство харьковского атомного института «Энергопроект» обвинило Крючкова в хищении акций путем подделки документов. В начале 2010 года бизнесмена задержали правоохранители. Но вскоре дело было закрыто.

Новое время для Крючкова пришло с новой властью.

Благодаря «Энергомереже» он стал заметным участником энергорынка. В конце 2014-го его компания пыталась заняться импортом электроэнергии из России. Но уже выданное разрешение отменили.

Сегодня собеседники «Украинской правды» приписывают «Энергомереже» неформальное участие в работе четырех распределительных компаний, где контрольные пакеты акций принадлежат государству – «Запорожье-«, «Харьков-«, «Черкассы-» и «Николаевоблэнерго».

В пользу этой версии говорят, во-первых, изменения в руководстве этих облэнерго, которые начали происходить с конца 2014 года – аккурат после последних парламентских выборов. Во-вторых – общая схема сделок, которые заключил новый менеджмент энергокомпаний.

Ближе к солнцу

До апреля 2014 года холдинговая компания «Энергомережа» носила другое название – «Солнечный берег», и, судя по информации из бизнес-справочников, занималась недвижимостью и строительством.

Впрочем, пресс-служба утверждает, что это не так: «Наша компания является членом оптового рынка электроэнергии Украины и поставщиком электроэнергии по нерегулируемому тарифу, работает на рынке с 2002 года. Годовая выручка за 2015 год от продажи электроэнергии существенно превысила несколько миллиардов гривен».

За последние полтора года работы в штате или органах управления «Энергомережи» успели поработать брат экс-министра энергетики Юрия Продана Петр, а также бывшие менеджеры энергокомпаний братьев Суркисов и Константина Григоришина.

Неизвестно, было ли это продуманной тактикой, но после работы в компании часть менеджмента «Энергомережи» перешла на работу в облэнерго.

В Николаеве первым заместителем директора облэнерго с начала 2015 года работает бывший глава набсовета «Энергомережи» Алексей Беспалов. С конца 2014 года экс-менеджер «Энергомережи» Игорь Карпенко работал «Черкассыоблэнерго». На этой должности его сменила Светлана Кузьминская, которая также представляет «Энергомережу».

В компании Дмитрия Крючкова в этом не видят ничего удивительного.

«Действительно, некоторые сотрудники, имеющие солидный производственный стаж и профессиональный уровень подготовки, назначены на руководящие посты, что является нормальной практикой. О каком-либо лоббировании при указанных назначениях речи не идет», – говорится в ответе «Энергомережи».

Публично о связи государственных «облов» с Крючковыми, которых лоббируют Игорь Кононенко и братья Суркисы, заявлял только нардеп Сергей Лещенко.

«Кононенко называют лоббистом назначений в тех распределительных энергокомпаниях, где контрольным пакетом владеет государство, а в действительности ими управляют Григорий Суркис и братья Крючковы», — писал Лещенко в «Новом времени».

Один из нардепов от БПП, близкий к президенту, так описывает появление Крючковых в энергобизнесе: » Игорю Витальевичу (Кононенко) поручили участок работы по государственным облэнерго и «Центрэнерго». Поскольку в энергетике он не знаток, решил привлечь к делу Крючковых и Суркисов. Эти не нашли ничего умнее, как вывести деньги из госпредприятий путем переуступки долгов».

«Серый кардинал» БПП Кононенко прогнозируемо отвергает все обвинения. «Не имею никакого отношения», – написал он смс в ответ на вопросы «УП».

Он также утверждает, что не знаком с Дмитрием и его братом Леонидом Крючковым. Но в биографии Кононенко и Леонида Крючкова есть одно важное совпадение. С 2006 по 2008 год они оба входили во фракцию Блока Черновецкого в Киевраде, то есть не могли не пересекаться.

Запорожская щедрость

Впервые о близости «Энергомережи» к государственным облэнерго заговорили, когда стало известно о переуступке ей долгов нескольких компаний.

Самая громкая история вышла с «Запорожьеоблэнерго».

По данным НКРЭКУ, с декабря 2014 по март 2015-го «Запорожьеоблэнерго» переуступила «Энергомереже» долги на общую сумму около 346 млн гривен от нескольких промышленных предприятий области. Такая же история произошла еще на одном облэнерго, где государству принадлежит контрольный пакет акций – «Черкассыоблэнерго» отписали «Энергомереже» Крючкова 23 млн долга черкасского «Азота», который принадлежит Дмитрию Фирташу.

«Харьковоблэнерго» и вовсе умудрилось «ошибочно» перечислить «Энергомереже» 4 млн гривен.

Условия переуступки долгов более чем лояльны для клиентов облэнерго.

Например, 22 декабря «Энергомережа» получила от облэнерго право требования 112 млн долга с бывшего государственного предприятия «Запорожский титано-магниевый комбинат», 49 % которого перешло Дмитрию Фирташу.
По его условиям, комбинат платит «Энергомереже» всего 30 млн гривен. Остаток – 82,3 млн гривен – новый кредитор ему попросту прощает.

Похожее соглашение те же участники снова заключили 23 декабря.

Из 114 млн долга перед облэнерго ЗТМК договорился заплатить «Энергомереже» 50 млн гривен. Остальные 64 млн гривен ему также простили.

В результате соглашения с облэнерго, Фирташ с хорошим дисконтом избавился от старых долгов титанового комбината. «Энергомережа» получила живые деньги.

А что же «Запорожьеоблэнерго»?

В «Энергомереже» утверждают, что облэнерго получало долги ЗТМК в рассрочку.

«Ежемесячные платежи составляют 4,9 млн грн, а график расчетов – до 2018 года. Средства перечисляются согласно графику», – утверждают в компании.

Однако материалы суда между сторонами показывают, что это не так.

Компания Крючкова не платила, из-за чего облэнерго пришлось подписывать новые договора о рассрочке с «Энергомережой».

В материалах дела, которое возбудило МВД по мотивам сделок, фигурировала куда большая сумма убытков – 950 млн гривен.

Но 27 июля 2015 года Генпрокуратура во главе с Виктором Шокиным закрыла его «в связи с отсутствием события уголовного правонарушения».

Исправить ошибку ГПУ может Национальное антикоррупционное бюро, подхватившее дело в конце прошлого года. Пока что следователи НАБУ добились права изъять документы о сомнительных контрактах и движениях по банковским счетам «Энергомережи».

Но, похоже, Крючкова и его покровителей это не сильно волнует.

«Энергомережа» готовится к покорению новых высот.

Центр-форвард

Прошлый год должен был стать знаковым для приватизации.

В плане Фонда госимущества стояли Одесский припортовый завод, «Центрэнерго», а также пакеты акций в облэнерго и ТЭЦ.

Но за весь год не был продан ни один крупный объект.

Формальным поводом для этого стал отказ парламента проголосовать за изменение правил приватизации.

Сейчас перед продажей ФГИ должен выставить на торги 5-10% акций той или иной компании. Но в минувшем и нынешнем году депутаты провалили с десяток попыток отменить эту норму.

В чем причина такой депутатской нерешительности? Пока компании находятся в госсобственности, контролировать их финансовые потоки могут делегаты от власти.

«Украинская правда» уже писала о скандалах вокруг Одесского припортового завода и титановых ГОКов. Не осталась в стороне и энергетика.

Кроме ситуации с «Энергомережой», в центре внимания СМИ постоянно оказывалась единственная генерирующая компания, которая остается в собственности государства, «Центрэнерго».

В годы президентства Януковича эта госкомпания подписывала контракты с прокладками Александра Януковича. Сейчас кураторство над ней приписывают Игорю Кононенко.

В прошлом году «Центрэнерго» оказалась единственной энергокомпанией, приватизация которой была упомянута в меморандуме МВФ. Будет ли она прописана в новом варианте меморандума – не известно. Текст сейчас согласовывается сторонами.

Как стало известно «УП», в проекте документа есть пункт о том, что весной Украина должна привлечь иностранных консультантов и комиссии для подготовки к продаже ОПЗ и «Центрэнерго».

Однако Администрация президента предлагает вычеркнуть «Центрэнерго» из списка.

Как известно, противником приватизации «Центрэнерго» выступает и «президентский» министр энергетики Владимир Демчишин. Смысл его инициативы становится понятен, если посмотреть, что сейчас происходит вокруг энергокомпании.
Как выяснила «Украинская правда», близкие к «Энергомереже» фирмы начали скупку долгов «Центрэнерго» и Одесской ТЭЦ.

Результатом этого процесса может стать контролируемый переход государственного имущества в частные руки.

«Центрэнерго» с 2004 года находится в процедуре банкротства по иску угольного предприятия «Ровенькиантрацит». До осени прошлого года предприятия ТЭК были защищены от банкротства действием моратория. Когда он истек, процесс пошел стахановскими темпами. В конце прошлого года состоялось два судьбоносных судебных заседания.
Первое прошло 17 ноября – суд отказал в претензиях целому ряду государственных и частных кредиторов «Центрэнерго» на общую сумму более 2,3 млрд гривен.

Второе заседание состоялось 1 декабря. На нем была утверждена замена части старых кредиторов, которые уже были в реестре, на новых.

И здесь на сцену вновь выходят государственные «облы» и близкие к «Энергомереже» компании. Как оказалось, с сентября по ноябрь 2015 года в составе кредиторов «Центрэнерго» произошли важные изменения. Старые кредиторы переуступили свои долги неизвестным компаниям.

На манеже те же

Так у «Центрэнерго» появились новые кредиторы – «Тера», «Транснова», «Баланс Груп» и «Легист-Инвест» с требованиями на 70 млн гривен.

Этого достаточно, чтобы участвовать в комитете кредиторов, назначении руководства и согласовании плана санации предприятия.

История украинского бизнеса знает немало историй, когда из процедуры банкротства госкомпании выходили с обновленным списком собственников.

За примерами далеко ходить не надо. Именно по такой схеме крупнейшим акционером «Днепроэнерго» стал ДТЭК Рината Ахметова.

Кто стоит за новыми кредиторами «Центрэнерго»? Как минимум по двум предприятиям можно проследить связь с «Энергомережой» и братьями Суркисами.

Учредитель «Баланс Груп» — Анна Надежина, «Легист-Инвест» — Даниил Платонов.

Оба они числятся основателями в компании с говорящим названием: «Спортивно-оздоровительный центр физического развития «Динамо-Киев».

Платонов также работает директором в компании «Энергомережа – генерация», ее единственный основатель – холдинговая компания «Энергомережа».

В самом конце 2015 года «Энергомережа» напрямую включилась в банкротство Одесской ТЭЦ. Компания перекупила долги у трейдера «Укргаз-Энерго» Дмития Фирташа и государственного «Трансгаза» и борется в суде за назначение лояльного арбитражного управляющего.

О целях в «Энергомереже предпочитают не говорить. «В настоящий момент ведется подготовка плана санации компании, по результатам которой сможем предоставить более исчерпывающую информацию», – сообщила пресс-служба.

Вывод денег из госпредприятий и теневая приватизация не являются чем-то уникальным для Украины.

Но после смены власти в стране у активной части общества появился повышенный запрос на изменения принципов взаимоотношений между властью, бизнесом и гражданами. Скандалы вокруг «Центрэнерго», ОПЗ и государственных облэнерго дают понять, что система управления государственным имуществом все еще остается прежней, меняются лишь бенефициары схем. Все это происходит не просто с попустительства, но и благодаря протекции высших руководителей страны.

Задержка приватизации украинской энергетики приводит к ожидаемому результату. Когда государство начнет продажу, Фонду госимущества попросту нечего будет предложить.

Андрей Самофалов, УП

Украинская Правда
Андрей Самофалов.

Компания «Энергомережа» стремительно ворвалась на украинский энергетический рынок в прошлом году.

На схемах расчета между государственными облэнерго и частными потребителями электроэнергии она заработала миллионы. Эти контракты привлекли внимание правоохранителей, поскольку участники рынка обвиняли «Энергомережу» в выводе денег из госкомпаний.

Но ни МВД, ни прокуратура нарушений в итоге не нашли.

В 2016-м «Энергомережа», похоже, готовится стать полноценным участником украинского топливно-энергетического комплекса. От неформального участия в государственной энергетике она сделала первые шаги к контролю над государственными генерирующими компаниями.

Среди интересующих ее предприятий уже сейчас можно назвать «Центрэнерго» и Одесскую ТЭЦ, куда агрессивный новичок зашел благодаря участию в процедуре банкротства этих предприятий. Уже в ближайшее время эти стратегические активы могут войти в орбиту компании.

Помогают в этом «Энергомереже» проверенные методы, которые вознесли на бизнес-олимп не одно поколение украинских нуворишей – скупка долгов энергокомпаний и благосклонность украинской Фемиды.

Многочисленные собеседники «Украинской правды» на энергорынке, в парламенте и госструктурах называют руководителя компании Дмитрия Крючкова представителем братьев Григория и Игоря Суркисов.

Их лоббистом в отношениях с госорганами – замглавы президентской фракции в парламенте Игорь Кононенко. Сам он отрицает какое-либо влияние на компанию.

«Украинская правда» неделю договаривалась об интервью для этого материала с Дмитрием Крючковым, но безрезультатно – он несколько раз переносил встречу, ссылаясь на занятость или плохое самочувствие.

В итоге «УП» получила письменные ответы пресс-службы: «В отношении слухов – мы их не комментируем. С указанными лицами руководство нашей компании не знакомо и не поддерживает никаких производственных либо иных отношений», – так в компании ответили на вопрос о покровительстве Суркисов и Кононенко.

«Украинская правда» разбиралась, чего стоит ждать от «Энергомережи» дальше, и почему ей все сходит с рук.

Денежные мешки

Новый год в украинской энергетике начался со скандала.

По информации сайта «Наші гроші», за полгода — с августа по декабрь 2015-го «Харьковоблэнерго» потратила 120 млн гривен на покупку неликвидных акций и страховых полисов. Контрольный пакет акций «Харьковоблэнерго» принадлежит государству, а потому косвенно затраты от этих сделок ложатся на плечи всех украинцев.

Публикация о «Харьковоблэнерго» наделала шуму.

Нацкомиссия регулирования энергетики и коммуслуг пообещала разобраться в ситуации, результаты «страхового тендера» спешно назвали технической ошибкой.

Но скандал вокруг «Харьковоблэнерго» – не первая громкая история, всколыхнувшая украинскую энергетику.

Прошлой весной в центре внимания оказалась «Запорожьоблэнерго» – в прессе появились материалы о ее подозрительных сделках по переуступке долгов с неизвестной компанией. Так на украинском энергетическом рынке появился новый игрок – «Энергомережа» Дмитрия Крючкова.

Дмитрий и его брат Леонид – специалисты широкого профиля. Дмитрий в 2006 году избрался нардепом от БЮТ и попал в комитет по энергетике. Из-за перевыборов он задержался в Раде лишь на год и запомнился разве что «тушкованием», присоединившись к Антикризисной коалиции. Леонид в том же 2006-м стал депутатом БЮТ в Киевраде, но так же быстро прибился к Блоку Черновецкого.

Тогда они были известны как совладельцы застройщика «Киевреконструкция» и строительных компаний, обслуживающих украинские АЭС.

Все собеседники «УП» описывают их стратегию приблизительно одинаково – добиться расположения влиятельных людей, и не особо церемониться в способах достижения цели.

У Дмитрия Крючкова уже были проблемы с Фемидой. В конце нулевых руководство харьковского атомного института «Энергопроект» обвинило Крючкова в хищении акций путем подделки документов. В начале 2010 года бизнесмена задержали правоохранители. Но вскоре дело было закрыто.

Новое время для Крючкова пришло с новой властью.

Благодаря «Энергомереже» он стал заметным участником энергорынка. В конце 2014-го его компания пыталась заняться импортом электроэнергии из России. Но уже выданное разрешение отменили.

Сегодня собеседники «Украинской правды» приписывают «Энергомереже» неформальное участие в работе четырех распределительных компаний, где контрольные пакеты акций принадлежат государству – «Запорожье-«, «Харьков-«, «Черкассы-» и «Николаевоблэнерго».

В пользу этой версии говорят, во-первых, изменения в руководстве этих облэнерго, которые начали происходить с конца 2014 года – аккурат после последних парламентских выборов. Во-вторых – общая схема сделок, которые заключил новый менеджмент энергокомпаний.

Ближе к солнцу

До апреля 2014 года холдинговая компания «Энергомережа» носила другое название – «Солнечный берег», и, судя по информации из бизнес-справочников, занималась недвижимостью и строительством.

Впрочем, пресс-служба утверждает, что это не так: «Наша компания является членом оптового рынка электроэнергии Украины и поставщиком электроэнергии по нерегулируемому тарифу, работает на рынке с 2002 года. Годовая выручка за 2015 год от продажи электроэнергии существенно превысила несколько миллиардов гривен».

За последние полтора года работы в штате или органах управления «Энергомережи» успели поработать брат экс-министра энергетики Юрия Продана Петр, а также бывшие менеджеры энергокомпаний братьев Суркисов и Константина Григоришина.

Неизвестно, было ли это продуманной тактикой, но после работы в компании часть менеджмента «Энергомережи» перешла на работу в облэнерго.

В Николаеве первым заместителем директора облэнерго с начала 2015 года работает бывший глава набсовета «Энергомережи» Алексей Беспалов. С конца 2014 года экс-менеджер «Энергомережи» Игорь Карпенко работал «Черкассыоблэнерго». На этой должности его сменила Светлана Кузьминская, которая также представляет «Энергомережу».

В компании Дмитрия Крючкова в этом не видят ничего удивительного.

«Действительно, некоторые сотрудники, имеющие солидный производственный стаж и профессиональный уровень подготовки, назначены на руководящие посты, что является нормальной практикой. О каком-либо лоббировании при указанных назначениях речи не идет», – говорится в ответе «Энергомережи».

Публично о связи государственных «облов» с Крючковыми, которых лоббируют Игорь Кононенко и братья Суркисы, заявлял только нардеп Сергей Лещенко.

«Кононенко называют лоббистом назначений в тех распределительных энергокомпаниях, где контрольным пакетом владеет государство, а в действительности ими управляют Григорий Суркис и братья Крючковы», — писал Лещенко в «Новом времени».

Один из нардепов от БПП, близкий к президенту, так описывает появление Крючковых в энергобизнесе: » Игорю Витальевичу (Кононенко) поручили участок работы по государственным облэнерго и «Центрэнерго». Поскольку в энергетике он не знаток, решил привлечь к делу Крючковых и Суркисов. Эти не нашли ничего умнее, как вывести деньги из госпредприятий путем переуступки долгов».

«Серый кардинал» БПП Кононенко прогнозируемо отвергает все обвинения. «Не имею никакого отношения», – написал он смс в ответ на вопросы «УП».

Он также утверждает, что не знаком с Дмитрием и его братом Леонидом Крючковым. Но в биографии Кононенко и Леонида Крючкова есть одно важное совпадение. С 2006 по 2008 год они оба входили во фракцию Блока Черновецкого в Киевраде, то есть не могли не пересекаться.

Запорожская щедрость

Впервые о близости «Энергомережи» к государственным облэнерго заговорили, когда стало известно о переуступке ей долгов нескольких компаний.

Самая громкая история вышла с «Запорожьеоблэнерго».

По данным НКРЭКУ, с декабря 2014 по март 2015-го «Запорожьеоблэнерго» переуступила «Энергомереже» долги на общую сумму около 346 млн гривен от нескольких промышленных предприятий области. Такая же история произошла еще на одном облэнерго, где государству принадлежит контрольный пакет акций – «Черкассыоблэнерго» отписали «Энергомереже» Крючкова 23 млн долга черкасского «Азота», который принадлежит Дмитрию Фирташу.

«Харьковоблэнерго» и вовсе умудрилось «ошибочно» перечислить «Энергомереже» 4 млн гривен.

Условия переуступки долгов более чем лояльны для клиентов облэнерго.

Например, 22 декабря «Энергомережа» получила от облэнерго право требования 112 млн долга с бывшего государственного предприятия «Запорожский титано-магниевый комбинат», 49 % которого перешло Дмитрию Фирташу.
По его условиям, комбинат платит «Энергомереже» всего 30 млн гривен. Остаток – 82,3 млн гривен – новый кредитор ему попросту прощает.

Похожее соглашение те же участники снова заключили 23 декабря.

Из 114 млн долга перед облэнерго ЗТМК договорился заплатить «Энергомереже» 50 млн гривен. Остальные 64 млн гривен ему также простили.

В результате соглашения с облэнерго, Фирташ с хорошим дисконтом избавился от старых долгов титанового комбината. «Энергомережа» получила живые деньги.

А что же «Запорожьеоблэнерго»?

В «Энергомереже» утверждают, что облэнерго получало долги ЗТМК в рассрочку.

«Ежемесячные платежи составляют 4,9 млн грн, а график расчетов – до 2018 года. Средства перечисляются согласно графику», – утверждают в компании.

Однако материалы суда между сторонами показывают, что это не так.

Компания Крючкова не платила, из-за чего облэнерго пришлось подписывать новые договора о рассрочке с «Энергомережой».

В материалах дела, которое возбудило МВД по мотивам сделок, фигурировала куда большая сумма убытков – 950 млн гривен.

Но 27 июля 2015 года Генпрокуратура во главе с Виктором Шокиным закрыла его «в связи с отсутствием события уголовного правонарушения».

Исправить ошибку ГПУ может Национальное антикоррупционное бюро, подхватившее дело в конце прошлого года. Пока что следователи НАБУ добились права изъять документы о сомнительных контрактах и движениях по банковским счетам «Энергомережи».

Но, похоже, Крючкова и его покровителей это не сильно волнует.

«Энергомережа» готовится к покорению новых высот.

Центр-форвард

Прошлый год должен был стать знаковым для приватизации.

В плане Фонда госимущества стояли Одесский припортовый завод, «Центрэнерго», а также пакеты акций в облэнерго и ТЭЦ.

Но за весь год не был продан ни один крупный объект.

Формальным поводом для этого стал отказ парламента проголосовать за изменение правил приватизации.

Сейчас перед продажей ФГИ должен выставить на торги 5-10% акций той или иной компании. Но в минувшем и нынешнем году депутаты провалили с десяток попыток отменить эту норму.

В чем причина такой депутатской нерешительности? Пока компании находятся в госсобственности, контролировать их финансовые потоки могут делегаты от власти.

«Украинская правда» уже писала о скандалах вокруг Одесского припортового завода и титановых ГОКов. Не осталась в стороне и энергетика.

Кроме ситуации с «Энергомережой», в центре внимания СМИ постоянно оказывалась единственная генерирующая компания, которая остается в собственности государства, «Центрэнерго».

В годы президентства Януковича эта госкомпания подписывала контракты с прокладками Александра Януковича. Сейчас кураторство над ней приписывают Игорю Кононенко.

В прошлом году «Центрэнерго» оказалась единственной энергокомпанией, приватизация которой была упомянута в меморандуме МВФ. Будет ли она прописана в новом варианте меморандума – не известно. Текст сейчас согласовывается сторонами.

Как стало известно «УП», в проекте документа есть пункт о том, что весной Украина должна привлечь иностранных консультантов и комиссии для подготовки к продаже ОПЗ и «Центрэнерго».

Однако Администрация президента предлагает вычеркнуть «Центрэнерго» из списка.

Как известно, противником приватизации «Центрэнерго» выступает и «президентский» министр энергетики Владимир Демчишин. Смысл его инициативы становится понятен, если посмотреть, что сейчас происходит вокруг энергокомпании.
Как выяснила «Украинская правда», близкие к «Энергомереже» фирмы начали скупку долгов «Центрэнерго» и Одесской ТЭЦ.

Результатом этого процесса может стать контролируемый переход государственного имущества в частные руки.

«Центрэнерго» с 2004 года находится в процедуре банкротства по иску угольного предприятия «Ровенькиантрацит». До осени прошлого года предприятия ТЭК были защищены от банкротства действием моратория. Когда он истек, процесс пошел стахановскими темпами. В конце прошлого года состоялось два судьбоносных судебных заседания.
Первое прошло 17 ноября – суд отказал в претензиях целому ряду государственных и частных кредиторов «Центрэнерго» на общую сумму более 2,3 млрд гривен.

Второе заседание состоялось 1 декабря. На нем была утверждена замена части старых кредиторов, которые уже были в реестре, на новых.

И здесь на сцену вновь выходят государственные «облы» и близкие к «Энергомереже» компании. Как оказалось, с сентября по ноябрь 2015 года в составе кредиторов «Центрэнерго» произошли важные изменения. Старые кредиторы переуступили свои долги неизвестным компаниям.

На манеже те же

Так у «Центрэнерго» появились новые кредиторы – «Тера», «Транснова», «Баланс Груп» и «Легист-Инвест» с требованиями на 70 млн гривен.

Этого достаточно, чтобы участвовать в комитете кредиторов, назначении руководства и согласовании плана санации предприятия.

История украинского бизнеса знает немало историй, когда из процедуры банкротства госкомпании выходили с обновленным списком собственников.

За примерами далеко ходить не надо. Именно по такой схеме крупнейшим акционером «Днепроэнерго» стал ДТЭК Рината Ахметова.

Кто стоит за новыми кредиторами «Центрэнерго»? Как минимум по двум предприятиям можно проследить связь с «Энергомережой» и братьями Суркисами.

Учредитель «Баланс Груп» — Анна Надежина, «Легист-Инвест» — Даниил Платонов.

Оба они числятся основателями в компании с говорящим названием: «Спортивно-оздоровительный центр физического развития «Динамо-Киев».

Платонов также работает директором в компании «Энергомережа – генерация», ее единственный основатель – холдинговая компания «Энергомережа».

В самом конце 2015 года «Энергомережа» напрямую включилась в банкротство Одесской ТЭЦ. Компания перекупила долги у трейдера «Укргаз-Энерго» Дмития Фирташа и государственного «Трансгаза» и борется в суде за назначение лояльного арбитражного управляющего.

О целях в «Энергомереже предпочитают не говорить. «В настоящий момент ведется подготовка плана санации компании, по результатам которой сможем предоставить более исчерпывающую информацию», – сообщила пресс-служба.

Вывод денег из госпредприятий и теневая приватизация не являются чем-то уникальным для Украины.

Но после смены власти в стране у активной части общества появился повышенный запрос на изменения принципов взаимоотношений между властью, бизнесом и гражданами. Скандалы вокруг «Центрэнерго», ОПЗ и государственных облэнерго дают понять, что система управления государственным имуществом все еще остается прежней, меняются лишь бенефициары схем. Все это происходит не просто с попустительства, но и благодаря протекции высших руководителей страны.

Задержка приватизации украинской энергетики приводит к ожидаемому результату. Когда государство начнет продажу, Фонду госимущества попросту нечего будет предложить.

Андрей Самофалов, УП

Украинская Правда

Механизм работы российской пропаганды. «Славянская лекция» и другое враньеМеханизм работы российской пропаганды. «Славянская лекция» и другое вранье

Ярослав Шимов.

Около 400 выходцев из России, живущих в Германии, напали 16 января на центр по размещению беженцев неподалеку от Карлсруэ и устроили драку с обитателями этого заведения. Инцидент стал «актом возмездия» за якобы произошедшее в Берлине изнасилование 13-летней русской девочки иммигрантами, подавшими в Германии прошение об убежище. Сообщения о «русском гневе» в Карлсруэ активно разошлись по маргинальным европейским и ряду российских СМИ. Немецкие журналисты были весьма удивлены и выяснили, что ничего подобного в действительности не было.

Поток фейковых «новостей», касающихся мигрантского кризиса и других актуальных европейских тем, нарастает. За многими из них стоят прокремлевские издания и интернет-ресурсы. Они разнообразят тактику, которая становится все более изобретательной. Один из популярных приемов – превращение мухи в слона. Пример – история в Карлсруэ, в основе которой, как выяснилось, пара окон в лагере беженцев, разбитых четырьмя хулиганами. Ущерб, по данным полиции, составил около 300 евро.

Однако «новость» зажила своей жизнью, появившись в российских СМИ (например, в еженедельнике «Совершенно секретно»), а также в ряде довольно неожиданных мест – к примеру, на праворадикальном польском сайте prawicowyinternet.pl, где была озаглавлена «Славянская лекция. Более 400 русских расправились с исламскими мигрантами в Германии». Ее распространяли и некоторые другие издания и сайты в странах ЕС, презентующие себя как «источники альтернативной информации». Многие из них не скрывают прокремлевских симпатий и не без оснований подозреваются в работе на пропагандистскую машину, созданную в последние годы в Европе Москвой.

Славянская лекция. Более 400 русских расправились с исламскими мигрантами в Германии
Например, агрегатор новостей о России под названием therussophile.org предлагает англоязычным читателям «последние российские новости из немейнстримных источников». Посыл в таких случаях ясен: «мейнстримные» СМИ лгут или не говорят всей правды, которую можно найти только на «альтернативных» ресурсах. Эта «правда», например, такова:

«Массмедиа сильнее возмущены предполагаемым убийством, совершенным Путиным, чем явным убийством, совершенным Обамой» (о деле Литвиненко, которое почему-то сопоставляется с ударами американских беспилотников в Пакистане).

«Европа отменит санкции против России раньше, чем США» (источником «достоверной» информации является один из депутатов Госдумы).

«Безнаказанность Дании: смертельные двойные стандарты ЕС» и т. д.

В последнее время такого рода информация идет в двух направлениях: для европейской публики и для российской. Так, в разгар мигрантского кризиса в ЕС минувшей осенью радио «Вести-ФМ» передало сообщение о том, что «США финансируют перевозку мигрантов в Европу». В качестве источника было указано австрийское издание Info-Direkt (с характерным подзаголовком «Журнал для свободного мира»). Как выяснил австрийский журналист Хервиг Хёллер, речь идет о «маленьком издании из Линца с тесными связями с Партией свободы (австрийская праворадикальная партия. – РС), другими правыми группировками и Россией». Хотя в самой Австрии журнал особой известностью не пользуется, его представители были гостями российских телеканалов, рассказывая о мигрантском кризисе и других актуальных темах – в духе, соответствующем установкам российской пропаганды.

Публикацию Info-Direkt о якобы американских «корнях» нынешнего притока мигрантов в Европу подхватило «родственное» издание во Франции – Boulevard Voltaire. Оно, в свою очередь, связано с праворадикальным Национальным фронтом (НФ) Марин Ле Пен – наиболее пропутинской французской политической силой. Издатель Boulevard Voltaire, бывший троцкист Робер Менар, сменивший ультралевые убеждения молодости на крайне правые, в 2014 году был избран при поддержке НФ мэром города Безье.

Продукция прокремлевских пропагандистов возвращается на российский медиарынок в качестве «сообщений западных СМИ»
По мнению европейских медиаэкспертов, занимающихся мониторингом прокремлевской пропаганды в Европе, Москва пытается построить сеть «дружественных» СМИ, которые обеспечивали бы непрерывный поток выдержанной в нужном духе информации. При этом создаваемая система начинает работать в обе стороны: распространяясь в Европе, продукция прокремлевских пропагандистов возвращается на российский медиарынок в качестве якобы заслуживающих доверия «сообщений западных СМИ». Таким образом, российское общество получает в качестве зарубежной информационной картины продукцию, прямо или косвенно made in Russia.

Отслеживать эти явления и противостоять им пытается ряд организаций, созданных в последнее время в европейских странах. Одна из них – «контрпропагандистская группа» (Counter-Propaganda Task Force), созданная при пражском исследовательском центре «Европейские ценности». О ее работе Радио Свобода рассказал заместитель директора центра Якуб Янда.

​– Чем вызвана необходимость создания «контрпропагандистской группы»? Как она работает?

– Я сотрудник исследовательского центра Evropské hodnoty («Европейские ценности»), который занимается проблемами европейской внешней политики и безопасности. На базе этого центра, существующего с 2005 года, и создана группа. Необходимость в ней возникла по мере того, как в последние два года мы стали сталкиваться со все более агрессивным поведением России не только в политике, но и в информационной сфере. Можно говорить о целенаправленной кампании дезинформации, которая направлена против стран Евросоюза и НАТО. Об этом сообщали в своих отчетах спецслужбы, в том числе и чешские. Наша НКО решила заняться регулярным мониторингом этой кампании – в той ее части, которая касается Чешской Республики и отчасти других стран Центральной Европы. Мы стремимся обращать внимание властей и общественности на проявления этой кампании и по возможности давать рекомендации относительно того, как бороться с такого рода явлениями. Counter-Propaganda Task Force – это экспертная команда, к сотрудничеству с которой мы приглашаем специалистов в области СМИ и информационных технологий.

–​ Каковы основные приемы той кампании дезинформации, о которой вы говорите? И каким образом вы стараетесь привлечь внимание публики к происходящему?

– Поскольку наши возможности довольно ограниченны, мы не в состоянии отследить всё. Но две вещи делаем. Во-первых, следим за прокремлевскими интернет-ресурсами, которые презентуют себя в качестве «источников альтернативной информации». В действительности легко заметить, как они поставляют на информационный рынок разного рода конспирологические теории и истории, соответствующие актуальной политической линии Кремля: о приходе к власти фашистов на Украине, о закате и грядущем распаде «Гейропы» – это известные темы. Мы не просто занимаемся мониторингом, но и тесно сотрудничаем с Группой стратегических коммуникаций, которая создана в рамках внешнеполитического ведомства Евросоюза. Эта группа еженедельно выпускает обзоры – так называемые Disinformation Review, касающиеся ситуации во всех странах ЕС. Во-вторых, мы вместе с коллегами из Словакии (институт CEPI) и Венгрии (Political Capital Institute) проводим исследования, касающиеся дезинформации, пропаганды и контрпропаганды в Центральной Европе. Вот один пример: прошлой осенью мы выпустили работу, посвященную самым распространенным мифам российской пропаганды об украинском кризисе.

​– По вашим наблюдениям, прокремлевских изданий и сайтов в Центральной Европе становится больше? Можно ли судить по их деятельности о том, что их финансирование увеличивается?

– Мы не спецслужба, так что информации о том, у кого сколько денег, у нас нет. Но мы можем наблюдать за активизацией таких изданий по разным актуальным поводам, когда очень хорошо видно, какое «задание» ими получено и как они начинают скоординированно разрабатывать ту или иную тему. Да, мы наблюдаем рост их активности, но особенно характерны те тематические «виражи», которые они закладывают. Скажем, до относительно недавнего времени в их информационном или, точнее, дезинформационном потоке доминировала Украина. Как только стало ясно, что проект «Новороссия» Кремлю не удался, немедленно на первый план вышла сначала Сирия, а потом – миграционный кризис в «упадочной» Европе.

– Можете описать какие-то конкретные подходы к европейским темам?

– Да, конечно. Можно начать с Russia Today или «Спутника», у которого есть версии на множестве языков, в том числе на чешском. Там есть характерный, очень частый прием: берется некое действительно имевшее место происшествие, чаще всего криминальный инцидент, после чего его начинают «обсасывать» со всех сторон с помощью комментаторов – порой фигур с весьма сомнительной репутацией или уровнем (не)компетентности. Вывод, к которому они приходят, всегда стандартный: Европа на краю гибели и развала, из Европы пора бежать и, может быть, разумным выбором для тех, кто бежать решится, была бы Россия с ее замечательным режимом. О самой России при этом говорится как можно меньше, чтобы не привлекать внимания к ее текущим экономическим и социальным проблемам. Другой прием – представление европейской политической жизни таким образом, чтобы складывалось впечатление, будто у Москвы в Европе очень много весьма значительных друзей и союзников, вроде президента Чехии Милоша Земана.

​– Вы описываете ситуации, в которых зерно правды все-таки имелось – как, скажем, в случае с известными новогодними событиями в Кёльне. Но все чаще доводится сталкиваться с абсолютными фейками, то есть откровенно ложными, выдуманными «новостями», например, о событиях в Германии. В чешской среде с такого рода фейками тоже приходится сталкиваться?

– Да, их уже был целый ряд. Прием именно такой, как вы описали: что-то случится, а потом к этому «чему-то» привязывают откровенную ложь, отвечающую интересам «заказчика». Скажем, сейчас у нас возник скандал с обнародованием корреспонденции премьер-министра Богуслава Соботки, чья электронная почта подверглась хакерской атаке. Сообщения об этом на прокремлевских сайтах сопровождаются намеками на то, что чешская миграционная политика якобы полностью подчинена немецкой, хотя в обнародованных хакерами материалах нет ничего похожего на такие сведения. Более того, в реальности всё наоборот: у Праги и Берлина по этому вопросу большие расхождения. Но у аудитории уже создано впечатление: ага, Германия нами правит. Публике внушается: вами управляют марионетки. Так прокремлевские проекты используют конкретный национальный контекст.

– Сколько, по вашим оценкам, в Чехии действует такого рода проектов?

– Несколько десятков, но тех основных, где сконцентрирован поток «альтернативной» информации, где-то около десяти.

– И какова их аудитория?

– Мы сейчас с помощью IT-экспертов собираем об этом более точные данные, но по грубым прикидкам, это несколько сот тысяч человек в месяц. Это большое число, так что нельзя говорить, что на такие сайты заглядывают только маргиналы. Их информация зачастую «упакована» столь искусно, что многие люди, которых не назовешь политическими экстремистами, воспринимают ее как заслуживающую доверия. Это главная проблема.

​– А как обстоят дела в этом плане в соседней Словакии?

– Там мишенью пропагандистов Кремля является в большей степени НАТО, в то время как у нас – Евросоюз. Это связано с настроениями общества: среди чехов много евроскептиков, среди словаков – наоборот. В то же время в Словакии есть более развитая сеть пророссийских общественных организаций – тут можно вспомнить военизированные формирования «Словацких новобранцев», о которых много говорили недавно. Это уже не виртуальная реальность, а вполне реальная угроза безопасности, укладывающаяся в контекст российских планов «гибридной войны». Собственно, на востоке Украины с чего-то подобного всё и начиналось. К тому же словацкое общество в целом более консервативно, там более действенны, например, панславистские идеологические установки, на которые опирается кремлевская пропаганда и которые в Чехии действуют куда слабее.

– У вас есть возможность информировать о результатах ваших исследований власти вашей страны?

– Да. У нас есть контакты с представителями государственных органов, занимающихся проблемами безопасности. Наши еженедельные бюллетени эти люди читают и, насколько я знаю, считают их хорошим подспорьем в своей работе. Это примерно 15 человек – из парламента, правительства, спецслужб.

​– Каково ваше общее впечатление: страны Центральной Европы способны на данный момент успешно отражать пропагандистский напор Кремля?

– Участники нынешней кампании дезинформации паразитируют на одном из главных достижений либеральной демократии – свободе слова. Наши страны не могут просто заткнуть кому-то рот, запретить что-то публиковать, если речь не идет о прямой и непосредственной угрозе безопасности. Так что важно не только информировать государственных представителей о том, что происходит в этой области, но и сделать так, чтобы СМИ, принадлежащие к так называемому мейнстриму, научились лучше работать с информацией, отделять ее от лжи и пропаганды. В Центральной и Восточной Европе к этому добавляются разные местные проблемы, вроде нынешней чешской ситуации, когда половина основных серьезных СМИ принадлежит одному олигарху, Андрею Бабишу, который одновременно является вице-премьером правительства. К тому же не хватает специалистов, экспертов по России и постсоветским странам. Усилий нескольких небольших НКО вроде нашей явно недостаточно для противостояния сотням и тысячам людей, которые в разного рода пропагандистских проектах и на «фабриках троллей» с российской стороны занимаются выполнением своих «боевых задач», – говорит заместитель директора исследовательского центра «Европейские ценности» (Прага) Якуб Янда.

Радио СвободаЯрослав Шимов.

Около 400 выходцев из России, живущих в Германии, напали 16 января на центр по размещению беженцев неподалеку от Карлсруэ и устроили драку с обитателями этого заведения. Инцидент стал «актом возмездия» за якобы произошедшее в Берлине изнасилование 13-летней русской девочки иммигрантами, подавшими в Германии прошение об убежище. Сообщения о «русском гневе» в Карлсруэ активно разошлись по маргинальным европейским и ряду российских СМИ. Немецкие журналисты были весьма удивлены и выяснили, что ничего подобного в действительности не было.

Поток фейковых «новостей», касающихся мигрантского кризиса и других актуальных европейских тем, нарастает. За многими из них стоят прокремлевские издания и интернет-ресурсы. Они разнообразят тактику, которая становится все более изобретательной. Один из популярных приемов – превращение мухи в слона. Пример – история в Карлсруэ, в основе которой, как выяснилось, пара окон в лагере беженцев, разбитых четырьмя хулиганами. Ущерб, по данным полиции, составил около 300 евро.

Однако «новость» зажила своей жизнью, появившись в российских СМИ (например, в еженедельнике «Совершенно секретно»), а также в ряде довольно неожиданных мест – к примеру, на праворадикальном польском сайте prawicowyinternet.pl, где была озаглавлена «Славянская лекция. Более 400 русских расправились с исламскими мигрантами в Германии». Ее распространяли и некоторые другие издания и сайты в странах ЕС, презентующие себя как «источники альтернативной информации». Многие из них не скрывают прокремлевских симпатий и не без оснований подозреваются в работе на пропагандистскую машину, созданную в последние годы в Европе Москвой.

Славянская лекция. Более 400 русских расправились с исламскими мигрантами в Германии
Например, агрегатор новостей о России под названием therussophile.org предлагает англоязычным читателям «последние российские новости из немейнстримных источников». Посыл в таких случаях ясен: «мейнстримные» СМИ лгут или не говорят всей правды, которую можно найти только на «альтернативных» ресурсах. Эта «правда», например, такова:

«Массмедиа сильнее возмущены предполагаемым убийством, совершенным Путиным, чем явным убийством, совершенным Обамой» (о деле Литвиненко, которое почему-то сопоставляется с ударами американских беспилотников в Пакистане).

«Европа отменит санкции против России раньше, чем США» (источником «достоверной» информации является один из депутатов Госдумы).

«Безнаказанность Дании: смертельные двойные стандарты ЕС» и т. д.

В последнее время такого рода информация идет в двух направлениях: для европейской публики и для российской. Так, в разгар мигрантского кризиса в ЕС минувшей осенью радио «Вести-ФМ» передало сообщение о том, что «США финансируют перевозку мигрантов в Европу». В качестве источника было указано австрийское издание Info-Direkt (с характерным подзаголовком «Журнал для свободного мира»). Как выяснил австрийский журналист Хервиг Хёллер, речь идет о «маленьком издании из Линца с тесными связями с Партией свободы (австрийская праворадикальная партия. – РС), другими правыми группировками и Россией». Хотя в самой Австрии журнал особой известностью не пользуется, его представители были гостями российских телеканалов, рассказывая о мигрантском кризисе и других актуальных темах – в духе, соответствующем установкам российской пропаганды.

Публикацию Info-Direkt о якобы американских «корнях» нынешнего притока мигрантов в Европу подхватило «родственное» издание во Франции – Boulevard Voltaire. Оно, в свою очередь, связано с праворадикальным Национальным фронтом (НФ) Марин Ле Пен – наиболее пропутинской французской политической силой. Издатель Boulevard Voltaire, бывший троцкист Робер Менар, сменивший ультралевые убеждения молодости на крайне правые, в 2014 году был избран при поддержке НФ мэром города Безье.

Продукция прокремлевских пропагандистов возвращается на российский медиарынок в качестве «сообщений западных СМИ»
По мнению европейских медиаэкспертов, занимающихся мониторингом прокремлевской пропаганды в Европе, Москва пытается построить сеть «дружественных» СМИ, которые обеспечивали бы непрерывный поток выдержанной в нужном духе информации. При этом создаваемая система начинает работать в обе стороны: распространяясь в Европе, продукция прокремлевских пропагандистов возвращается на российский медиарынок в качестве якобы заслуживающих доверия «сообщений западных СМИ». Таким образом, российское общество получает в качестве зарубежной информационной картины продукцию, прямо или косвенно made in Russia.

Отслеживать эти явления и противостоять им пытается ряд организаций, созданных в последнее время в европейских странах. Одна из них – «контрпропагандистская группа» (Counter-Propaganda Task Force), созданная при пражском исследовательском центре «Европейские ценности». О ее работе Радио Свобода рассказал заместитель директора центра Якуб Янда.

​– Чем вызвана необходимость создания «контрпропагандистской группы»? Как она работает?

– Я сотрудник исследовательского центра Evropské hodnoty («Европейские ценности»), который занимается проблемами европейской внешней политики и безопасности. На базе этого центра, существующего с 2005 года, и создана группа. Необходимость в ней возникла по мере того, как в последние два года мы стали сталкиваться со все более агрессивным поведением России не только в политике, но и в информационной сфере. Можно говорить о целенаправленной кампании дезинформации, которая направлена против стран Евросоюза и НАТО. Об этом сообщали в своих отчетах спецслужбы, в том числе и чешские. Наша НКО решила заняться регулярным мониторингом этой кампании – в той ее части, которая касается Чешской Республики и отчасти других стран Центральной Европы. Мы стремимся обращать внимание властей и общественности на проявления этой кампании и по возможности давать рекомендации относительно того, как бороться с такого рода явлениями. Counter-Propaganda Task Force – это экспертная команда, к сотрудничеству с которой мы приглашаем специалистов в области СМИ и информационных технологий.

–​ Каковы основные приемы той кампании дезинформации, о которой вы говорите? И каким образом вы стараетесь привлечь внимание публики к происходящему?

– Поскольку наши возможности довольно ограниченны, мы не в состоянии отследить всё. Но две вещи делаем. Во-первых, следим за прокремлевскими интернет-ресурсами, которые презентуют себя в качестве «источников альтернативной информации». В действительности легко заметить, как они поставляют на информационный рынок разного рода конспирологические теории и истории, соответствующие актуальной политической линии Кремля: о приходе к власти фашистов на Украине, о закате и грядущем распаде «Гейропы» – это известные темы. Мы не просто занимаемся мониторингом, но и тесно сотрудничаем с Группой стратегических коммуникаций, которая создана в рамках внешнеполитического ведомства Евросоюза. Эта группа еженедельно выпускает обзоры – так называемые Disinformation Review, касающиеся ситуации во всех странах ЕС. Во-вторых, мы вместе с коллегами из Словакии (институт CEPI) и Венгрии (Political Capital Institute) проводим исследования, касающиеся дезинформации, пропаганды и контрпропаганды в Центральной Европе. Вот один пример: прошлой осенью мы выпустили работу, посвященную самым распространенным мифам российской пропаганды об украинском кризисе.

​– По вашим наблюдениям, прокремлевских изданий и сайтов в Центральной Европе становится больше? Можно ли судить по их деятельности о том, что их финансирование увеличивается?

– Мы не спецслужба, так что информации о том, у кого сколько денег, у нас нет. Но мы можем наблюдать за активизацией таких изданий по разным актуальным поводам, когда очень хорошо видно, какое «задание» ими получено и как они начинают скоординированно разрабатывать ту или иную тему. Да, мы наблюдаем рост их активности, но особенно характерны те тематические «виражи», которые они закладывают. Скажем, до относительно недавнего времени в их информационном или, точнее, дезинформационном потоке доминировала Украина. Как только стало ясно, что проект «Новороссия» Кремлю не удался, немедленно на первый план вышла сначала Сирия, а потом – миграционный кризис в «упадочной» Европе.

– Можете описать какие-то конкретные подходы к европейским темам?

– Да, конечно. Можно начать с Russia Today или «Спутника», у которого есть версии на множестве языков, в том числе на чешском. Там есть характерный, очень частый прием: берется некое действительно имевшее место происшествие, чаще всего криминальный инцидент, после чего его начинают «обсасывать» со всех сторон с помощью комментаторов – порой фигур с весьма сомнительной репутацией или уровнем (не)компетентности. Вывод, к которому они приходят, всегда стандартный: Европа на краю гибели и развала, из Европы пора бежать и, может быть, разумным выбором для тех, кто бежать решится, была бы Россия с ее замечательным режимом. О самой России при этом говорится как можно меньше, чтобы не привлекать внимания к ее текущим экономическим и социальным проблемам. Другой прием – представление европейской политической жизни таким образом, чтобы складывалось впечатление, будто у Москвы в Европе очень много весьма значительных друзей и союзников, вроде президента Чехии Милоша Земана.

​– Вы описываете ситуации, в которых зерно правды все-таки имелось – как, скажем, в случае с известными новогодними событиями в Кёльне. Но все чаще доводится сталкиваться с абсолютными фейками, то есть откровенно ложными, выдуманными «новостями», например, о событиях в Германии. В чешской среде с такого рода фейками тоже приходится сталкиваться?

– Да, их уже был целый ряд. Прием именно такой, как вы описали: что-то случится, а потом к этому «чему-то» привязывают откровенную ложь, отвечающую интересам «заказчика». Скажем, сейчас у нас возник скандал с обнародованием корреспонденции премьер-министра Богуслава Соботки, чья электронная почта подверглась хакерской атаке. Сообщения об этом на прокремлевских сайтах сопровождаются намеками на то, что чешская миграционная политика якобы полностью подчинена немецкой, хотя в обнародованных хакерами материалах нет ничего похожего на такие сведения. Более того, в реальности всё наоборот: у Праги и Берлина по этому вопросу большие расхождения. Но у аудитории уже создано впечатление: ага, Германия нами правит. Публике внушается: вами управляют марионетки. Так прокремлевские проекты используют конкретный национальный контекст.

– Сколько, по вашим оценкам, в Чехии действует такого рода проектов?

– Несколько десятков, но тех основных, где сконцентрирован поток «альтернативной» информации, где-то около десяти.

– И какова их аудитория?

– Мы сейчас с помощью IT-экспертов собираем об этом более точные данные, но по грубым прикидкам, это несколько сот тысяч человек в месяц. Это большое число, так что нельзя говорить, что на такие сайты заглядывают только маргиналы. Их информация зачастую «упакована» столь искусно, что многие люди, которых не назовешь политическими экстремистами, воспринимают ее как заслуживающую доверия. Это главная проблема.

​– А как обстоят дела в этом плане в соседней Словакии?

– Там мишенью пропагандистов Кремля является в большей степени НАТО, в то время как у нас – Евросоюз. Это связано с настроениями общества: среди чехов много евроскептиков, среди словаков – наоборот. В то же время в Словакии есть более развитая сеть пророссийских общественных организаций – тут можно вспомнить военизированные формирования «Словацких новобранцев», о которых много говорили недавно. Это уже не виртуальная реальность, а вполне реальная угроза безопасности, укладывающаяся в контекст российских планов «гибридной войны». Собственно, на востоке Украины с чего-то подобного всё и начиналось. К тому же словацкое общество в целом более консервативно, там более действенны, например, панславистские идеологические установки, на которые опирается кремлевская пропаганда и которые в Чехии действуют куда слабее.

– У вас есть возможность информировать о результатах ваших исследований власти вашей страны?

– Да. У нас есть контакты с представителями государственных органов, занимающихся проблемами безопасности. Наши еженедельные бюллетени эти люди читают и, насколько я знаю, считают их хорошим подспорьем в своей работе. Это примерно 15 человек – из парламента, правительства, спецслужб.

​– Каково ваше общее впечатление: страны Центральной Европы способны на данный момент успешно отражать пропагандистский напор Кремля?

– Участники нынешней кампании дезинформации паразитируют на одном из главных достижений либеральной демократии – свободе слова. Наши страны не могут просто заткнуть кому-то рот, запретить что-то публиковать, если речь не идет о прямой и непосредственной угрозе безопасности. Так что важно не только информировать государственных представителей о том, что происходит в этой области, но и сделать так, чтобы СМИ, принадлежащие к так называемому мейнстриму, научились лучше работать с информацией, отделять ее от лжи и пропаганды. В Центральной и Восточной Европе к этому добавляются разные местные проблемы, вроде нынешней чешской ситуации, когда половина основных серьезных СМИ принадлежит одному олигарху, Андрею Бабишу, который одновременно является вице-премьером правительства. К тому же не хватает специалистов, экспертов по России и постсоветским странам. Усилий нескольких небольших НКО вроде нашей явно недостаточно для противостояния сотням и тысячам людей, которые в разного рода пропагандистских проектах и на «фабриках троллей» с российской стороны занимаются выполнением своих «боевых задач», – говорит заместитель директора исследовательского центра «Европейские ценности» (Прага) Якуб Янда.

Радио Свобода