Авторский коллектив:
Михаил Гончар, президент Центра
Андрей Чубик, исполнительный директор
Оксана Ищук, ведущий эксперт
Гибридная война: новый инструментарий с советским бэкграундом
Бывший советник НАТО по вопросам безопасности голландский генерал-майор Франк ван Каппен был одним из первых западных аналитиков, кто четко назвал вещи своими именами. «Путин ведет в Украине гибридную войну» — об этом генерал заявил еще 26 апреля. Термин «гибридная война» подразумевает широкий спектр враждебных действий, в котором военный компонент играет относительно небольшую роль. Главными средствами нанесения урона противнику становятся политические, информационно-психологические и экономические воздействия. Её методы позволяют добиваться ощутимых результатов: наносят противнику территориальный, политический и экономический ущерб, дезорганизуют государственную систему управления, деморалируют общество. Война не воспринимается как война. Министр иностранных дел Дании Мартин Лидегаард дал достаточно четкую характеристику: «… существует новый вид угрозы. Я бы не назвал ее обязательно военной, это гибридная война, где применяются массированная пропаганда, провокации, активизация групп внутри других стран, это не война, но что-то очень враждебное и близкое к войне».
В классической войне главным средством достижения целей является применение регулярных вооруженных сил, остальные виды воздействий на противника имеют соподчиненный характер. Действия России против Украины корректно было бы именовать «агрессией гибридного характера», где использование вооруженных сил происходит в маскируемой форме — под видом формирований добровольцев, казаков, ополченцев. Параграф g) Статьи 3 «Определения агрессии», утвержденнной Резолюцией №3314 (ХХIХ) Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1974 года, определяет актом агрессии не только действие вооруженных сил одного государства против другого, но и четко указывает, что к этому относится: «засылка государством или от имени государства вооруженных банд, групп, иррегулярных сил или наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы против другого государства…». Это именно то, что делает Россиия против Украины.
Гибридная агрессия — это комплекс разнородных воздействий на противника регулируемой величины и комбинируемого характера, применяющиеся по заданному алгоритму, где военные средства не являются доминирующими. Коротко это можно называть война-«трансформер» (Т-война). Если взять российские образы, то ее можно назвать войной-«матрешкой». Она, как и классическая война, включает в себя военный компонент, который спрятан глубоко внутри, а снаружи находятся другие — невоенные — оболочки, что и позволяет вначале не идентифицировать гибридную войну как войну классическую. Но, тем не менее, ключевым в приведенном определении является понятие «агрессия», несмотря на то, что ее невоенные компоненты не выглядят как война. Комплекс Т-войны включает в себя воздействия, характерные для традиционной войны:
информационно-пропагандистские;
политико-дипломатические;
торгово-экономические с элементами лоббистско-коррупционных;
энергетические и инфраструктурные;
разведывательно-диверсионно-партизанские;
регулярные боевые действия;
ограниченное применение тактического ядерного оружия.
Отличие состоит в том, что на начальном этапе невоенные воздействия превалирует перед военными или даже отсутствуют. Оказываемые на противника воздействия могут варьироваться верховным командованием по алгоритму, который тоже может изменяться по ходу.
В случае с Украиной это видно очень наглядно. В период с лета 2013-го до конца февраля 2014-го никто в мире и в Украине не воспринимал политику России по отношению к Украине как агрессию — по причине отсутствия военного компонента. Даже начало аннексии Крыма далеко не сразу и не всеми в Украине воспринялось как начало военной фазы. Так же и события апреля 2014 года в восточных регионах Украины еще не воспринимались как война России против Украины, а классифицировались как вооруженные действия сепаратистов и террористов, против которых и была начата антитеррористическая операция, продолжающаяся до сих пор. В Европе войну РФ против Украины официально не называют агрессией, предпочитая употреблять термины «украинско-российский кризис», «эскалация на востоке», «проникновение». По данным ООН, 4,317 человек было убито и 9,921 ранено за время войны на востоке Украины с середины апреля по 18 ноября 2014 года. Данные по погибшим и раненым включают как военнослужащих, так и мирное население. По данным украинской строны, эта «война-не-война» уже унесла жизни более чем 2,000 украинских военнослужажих. По информации российской неправительственной организации “Союз солдатских матерей России” с начала противостояния на востоке Украины погибло 1,500 российских военнослужащих[6]. Для сравнения, по официальным данным девятилетняя война в Афганистане унесла жизни 13,833 жизней советских солдат и офицеров.
Можно констатировать, что агрессия России против Украины в гибридном виде оказалась удачным вариантом с точки зрения официального непризнания ее таковой. Спустя 9 месяцев после начала аннексии Крыма, в ЕС сомневались в доказанности наличия российских войск на территории Украины. «В Евросоюзе из-за недостатка «точной информации» не готовы признать, что на востоке Украины присутствуют российские войска», — это свидетельство европейского дипломата в интервью украинскому агентству УНИАН 14 ноября 2014 г. В тот же день командующий силами НАТО в Европе генерал Ф. Бридлав сообщил о том, что «мы видим, как колонны российской техники, в первую очередь танков, артиллерии, систем ПВО и пехоты» входят на территорию Украины.
Такой различие в оценках двух западных альянсов со штаб-квартирами в Брюсселе является для Москвы доказательством эффективности избранной концепции гибридной войны. Однако, гибридная война не является изобретением режима В.Путина.
Краткая историческая справка
Новые русские разработки сделаны по шаблонам старой советской практики. Корни ее — в постановлении Комиссии Политбюро Центрального Комитета Российской коммунистической партии (большевиков) по вопросу активной разведки от 25 февраля 1925 года[9]. Советская Россия отрабатывала первые практики «гибридной войны» в 20-30-е годы против сопредельных стран -Польши, Китая, а также в Центральной Азии. «Гибридная война» сталинского стандарта называлась по-другому — «активная разведка», «военно-подрывная деятельность». Например, в Польше, специальные группы действовали, на востоке страны переодевшись в польскую военную или полицейскую форму, грабили и сжигали волостные управы, частные владения, захватывали поезда, дискредитируя центральную власть и пытаясь вызвать восстание в регионах с непольским населением. Основную задачу диверсанты и террористы «активной разведки» не выполнили — «народного восстания» так и не вышло. Во время холодной войны СССР действал в ряде стран через механизм поддержки левых или национально-освободительных движений, обеспечивая их не только оружием и деньгами, но и направляя советников и группы спецназа для военных действий, замаскированных под «борьбу народа с марионеточным режимом, поддерживаемым Западом».
Таким образом можно констатировать, что российская разновидность технологии ведения «гибридной войны» является upgrade военно-подрывной деятельности, разработанной и опробованной в сталинский период в СССР.
Современная гибридная война: некоторые оценки Генерального штаба ВС РФ
Гибридную войну против Украины РФ развязала не в апреле 2014-го с началом событий на Донбассе, и не в феврале с началом аннексии Крыма, как многие считают. Начало крымских событий символизирует задействование военного компонента, в котором Москва дотоле не нуждалась (хотя все и было подготовлено к военному сценарию), поскольку все и так шло «по плану». План гибридной войны начал реализовываться с 14 августа 2013 г., когда Россия в явочном порядке и массово стала дискриминировать украинский экспорт в РФ, нанося экономический ущерб. Цель была очевидной — не допустить подписания Соглашения об ассоциации с ЕС и втянуть Украину в Таможенный союз. Сценарий аншлюса — именно так можно назвать то, что замышлялось тогда в Кремле. Суть его — взять Украину без единого выстрела, кнутом и пряником заставив режим Януковича сделать бесповоротный геополитический разворот в сторону России. Летом-осенью 2013 был задействован механизм «кнута». Он сработал, Янукович отказался от Соглашения об ассоциации с ЕС. В ноябре-декабре были задействованы «пряники» — обещания многомиллиардных заказов для предприятий украинского ВПК, 15 млрд. долларов кредитных ресурсов и «дешевый» газ по 268,5 дол. за 1000 кубов. Евромайдан расстроил сценарий Путина по аншлюсу Украины. Поэтому, в 2014-ом Кремль ввел в действие военный компонент гибридной агрессии и интенсифицировал энергетический.
Военная операция стартовала 20 февраля 2014 года — начало аннексии Российской Федерацией Крымского полуострова, являющегося частью Украины.
Медаль МО РФ «За возвращение Крыма» с датой начала операции 20.02.2014 г.
Весьма показательными являются оценки начальника Генерального штаба Вооруженных Сил РФ Валерия Герасимова, сделанные им за год до начала Крымской кампании в своем докладе «Основные тенденции развития форм и способов применения ВС, актуальные задачи военной науки по их совершенствованию» в феврале 2013 года: «В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись — идут не по привычному нам шаблону. И сами «правила войны» существенно изменились. Возросла роль невоенных способов в достижении политических и стратегических целей, которые в ряде случаев по своей эффективности значительно превзошли силу оружия. Соотношение невоенных и военных мер 4:1». Акцент используемых методов противоборства смещается в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер. К новым формам и способам ведения войны относится «снижение военно-экономического потенциала государства поражением критически важных объектов его военной и гражданской инфраструктуры в короткие сроки».
Из статьи НГШ ВС РФ изданию «Военно-промышленный курьер» 27 февраля 2013 г.
А вот фрагмент одного из анализов, который отражает конкретную практику гибридной войны против Украины и маскирует ее военный компонент: «Необходимо действовать непрямыми методами… В первую очередь необходимо направить военных и гражданских специалистов, спецслужбистов для построения полноценных институтов власти на территории новообразованных республик. Следует создать все условия для организации добровольческого движения, осуществляя всестороннюю помощь в его подготовке, обеспечении вооружением и военной техникой, созданием на территории России, ДНР и ЛНР лагерей подготовки добровольцев из самого Донбасса и не только. Обеспечить Сопротивление Юго-Востока разведывательной информацией, в т.ч. спутниковой, данными радиотехнической и радиоэлектронной разведки, беспилотной техникой в целях тактической разведки, средствами РЭБ, средствами защищенной связи… Вооружение можно давать то, которое используется в украинской армии, а также зарубежные образцы, дабы формально никто не мог предъявить России обвинения в оказании вооруженной помощи «сепаратистам-террористам». Задействовать наши разведывательно-диверсионные группы для саботажа на стратегических объектах противника (аэропорты, военные базы, колонны бронетехники, диверсии против скопления значительных сил противника и т.д.), обеспечить передачей информации из агентурных источников и прочее. Этот вариант является оптимальным и единственно возможным».
Границы между военными и невоенными угрозами размываются. Когда речь идет о «невоенных мерах», среди них важнейшую роль играют энергетические ресурсы и энергетическая инфраструктура. Россия традиционно является энергоресурсным государством, где углеводороды и инфраструктура их доставки являются большим, чем просто товар.
Традиционная система бизнес-координат (объемы — цены — долги — контрактные условия) не достаточна для понимания происходящего в газовых отношениях между Украиной и Россией. В условиях ведения Россией гибридной войны против Украины, нужна модифицированная система координат с дополнительным военным измерением, поскольку энергетическая сфера есть одним из фронтов гибридной войны.
По информации неправительственного проекта «Информационное Сопротивление». www.sprotyv.info
Авторский коллектив:
Михаил Гончар, президент Центра
Андрей Чубик, исполнительный директор
Оксана Ищук, ведущий эксперт
Гибридная война: новый инструментарий с советским бэкграундом
Бывший советник НАТО по вопросам безопасности голландский генерал-майор Франк ван Каппен был одним из первых западных аналитиков, кто четко назвал вещи своими именами. «Путин ведет в Украине гибридную войну» — об этом генерал заявил еще 26 апреля. Термин «гибридная война» подразумевает широкий спектр враждебных действий, в котором военный компонент играет относительно небольшую роль. Главными средствами нанесения урона противнику становятся политические, информационно-психологические и экономические воздействия. Её методы позволяют добиваться ощутимых результатов: наносят противнику территориальный, политический и экономический ущерб, дезорганизуют государственную систему управления, деморалируют общество. Война не воспринимается как война. Министр иностранных дел Дании Мартин Лидегаард дал достаточно четкую характеристику: «… существует новый вид угрозы. Я бы не назвал ее обязательно военной, это гибридная война, где применяются массированная пропаганда, провокации, активизация групп внутри других стран, это не война, но что-то очень враждебное и близкое к войне».
В классической войне главным средством достижения целей является применение регулярных вооруженных сил, остальные виды воздействий на противника имеют соподчиненный характер. Действия России против Украины корректно было бы именовать «агрессией гибридного характера», где использование вооруженных сил происходит в маскируемой форме — под видом формирований добровольцев, казаков, ополченцев. Параграф g) Статьи 3 «Определения агрессии», утвержденнной Резолюцией №3314 (ХХIХ) Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1974 года, определяет актом агрессии не только действие вооруженных сил одного государства против другого, но и четко указывает, что к этому относится: «засылка государством или от имени государства вооруженных банд, групп, иррегулярных сил или наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы против другого государства…». Это именно то, что делает Россиия против Украины.
Гибридная агрессия — это комплекс разнородных воздействий на противника регулируемой величины и комбинируемого характера, применяющиеся по заданному алгоритму, где военные средства не являются доминирующими. Коротко это можно называть война-«трансформер» (Т-война). Если взять российские образы, то ее можно назвать войной-«матрешкой». Она, как и классическая война, включает в себя военный компонент, который спрятан глубоко внутри, а снаружи находятся другие — невоенные — оболочки, что и позволяет вначале не идентифицировать гибридную войну как войну классическую. Но, тем не менее, ключевым в приведенном определении является понятие «агрессия», несмотря на то, что ее невоенные компоненты не выглядят как война. Комплекс Т-войны включает в себя воздействия, характерные для традиционной войны:
информационно-пропагандистские;
политико-дипломатические;
торгово-экономические с элементами лоббистско-коррупционных;
энергетические и инфраструктурные;
разведывательно-диверсионно-партизанские;
регулярные боевые действия;
ограниченное применение тактического ядерного оружия.
Отличие состоит в том, что на начальном этапе невоенные воздействия превалирует перед военными или даже отсутствуют. Оказываемые на противника воздействия могут варьироваться верховным командованием по алгоритму, который тоже может изменяться по ходу.
В случае с Украиной это видно очень наглядно. В период с лета 2013-го до конца февраля 2014-го никто в мире и в Украине не воспринимал политику России по отношению к Украине как агрессию — по причине отсутствия военного компонента. Даже начало аннексии Крыма далеко не сразу и не всеми в Украине воспринялось как начало военной фазы. Так же и события апреля 2014 года в восточных регионах Украины еще не воспринимались как война России против Украины, а классифицировались как вооруженные действия сепаратистов и террористов, против которых и была начата антитеррористическая операция, продолжающаяся до сих пор. В Европе войну РФ против Украины официально не называют агрессией, предпочитая употреблять термины «украинско-российский кризис», «эскалация на востоке», «проникновение». По данным ООН, 4,317 человек было убито и 9,921 ранено за время войны на востоке Украины с середины апреля по 18 ноября 2014 года. Данные по погибшим и раненым включают как военнослужащих, так и мирное население. По данным украинской строны, эта «война-не-война» уже унесла жизни более чем 2,000 украинских военнослужажих. По информации российской неправительственной организации “Союз солдатских матерей России” с начала противостояния на востоке Украины погибло 1,500 российских военнослужащих[6]. Для сравнения, по официальным данным девятилетняя война в Афганистане унесла жизни 13,833 жизней советских солдат и офицеров.
Можно констатировать, что агрессия России против Украины в гибридном виде оказалась удачным вариантом с точки зрения официального непризнания ее таковой. Спустя 9 месяцев после начала аннексии Крыма, в ЕС сомневались в доказанности наличия российских войск на территории Украины. «В Евросоюзе из-за недостатка «точной информации» не готовы признать, что на востоке Украины присутствуют российские войска», — это свидетельство европейского дипломата в интервью украинскому агентству УНИАН 14 ноября 2014 г. В тот же день командующий силами НАТО в Европе генерал Ф. Бридлав сообщил о том, что «мы видим, как колонны российской техники, в первую очередь танков, артиллерии, систем ПВО и пехоты» входят на территорию Украины.
Такой различие в оценках двух западных альянсов со штаб-квартирами в Брюсселе является для Москвы доказательством эффективности избранной концепции гибридной войны. Однако, гибридная война не является изобретением режима В.Путина.
Краткая историческая справка
Новые русские разработки сделаны по шаблонам старой советской практики. Корни ее — в постановлении Комиссии Политбюро Центрального Комитета Российской коммунистической партии (большевиков) по вопросу активной разведки от 25 февраля 1925 года[9]. Советская Россия отрабатывала первые практики «гибридной войны» в 20-30-е годы против сопредельных стран -Польши, Китая, а также в Центральной Азии. «Гибридная война» сталинского стандарта называлась по-другому — «активная разведка», «военно-подрывная деятельность». Например, в Польше, специальные группы действовали, на востоке страны переодевшись в польскую военную или полицейскую форму, грабили и сжигали волостные управы, частные владения, захватывали поезда, дискредитируя центральную власть и пытаясь вызвать восстание в регионах с непольским населением. Основную задачу диверсанты и террористы «активной разведки» не выполнили — «народного восстания» так и не вышло. Во время холодной войны СССР действал в ряде стран через механизм поддержки левых или национально-освободительных движений, обеспечивая их не только оружием и деньгами, но и направляя советников и группы спецназа для военных действий, замаскированных под «борьбу народа с марионеточным режимом, поддерживаемым Западом».
Таким образом можно констатировать, что российская разновидность технологии ведения «гибридной войны» является upgrade военно-подрывной деятельности, разработанной и опробованной в сталинский период в СССР.
Современная гибридная война: некоторые оценки Генерального штаба ВС РФ
Гибридную войну против Украины РФ развязала не в апреле 2014-го с началом событий на Донбассе, и не в феврале с началом аннексии Крыма, как многие считают. Начало крымских событий символизирует задействование военного компонента, в котором Москва дотоле не нуждалась (хотя все и было подготовлено к военному сценарию), поскольку все и так шло «по плану». План гибридной войны начал реализовываться с 14 августа 2013 г., когда Россия в явочном порядке и массово стала дискриминировать украинский экспорт в РФ, нанося экономический ущерб. Цель была очевидной — не допустить подписания Соглашения об ассоциации с ЕС и втянуть Украину в Таможенный союз. Сценарий аншлюса — именно так можно назвать то, что замышлялось тогда в Кремле. Суть его — взять Украину без единого выстрела, кнутом и пряником заставив режим Януковича сделать бесповоротный геополитический разворот в сторону России. Летом-осенью 2013 был задействован механизм «кнута». Он сработал, Янукович отказался от Соглашения об ассоциации с ЕС. В ноябре-декабре были задействованы «пряники» — обещания многомиллиардных заказов для предприятий украинского ВПК, 15 млрд. долларов кредитных ресурсов и «дешевый» газ по 268,5 дол. за 1000 кубов. Евромайдан расстроил сценарий Путина по аншлюсу Украины. Поэтому, в 2014-ом Кремль ввел в действие военный компонент гибридной агрессии и интенсифицировал энергетический.
Военная операция стартовала 20 февраля 2014 года — начало аннексии Российской Федерацией Крымского полуострова, являющегося частью Украины.
Медаль МО РФ «За возвращение Крыма» с датой начала операции 20.02.2014 г.
Весьма показательными являются оценки начальника Генерального штаба Вооруженных Сил РФ Валерия Герасимова, сделанные им за год до начала Крымской кампании в своем докладе «Основные тенденции развития форм и способов применения ВС, актуальные задачи военной науки по их совершенствованию» в феврале 2013 года: «В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись — идут не по привычному нам шаблону. И сами «правила войны» существенно изменились. Возросла роль невоенных способов в достижении политических и стратегических целей, которые в ряде случаев по своей эффективности значительно превзошли силу оружия. Соотношение невоенных и военных мер 4:1». Акцент используемых методов противоборства смещается в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер. К новым формам и способам ведения войны относится «снижение военно-экономического потенциала государства поражением критически важных объектов его военной и гражданской инфраструктуры в короткие сроки».
Из статьи НГШ ВС РФ изданию «Военно-промышленный курьер» 27 февраля 2013 г.
А вот фрагмент одного из анализов, который отражает конкретную практику гибридной войны против Украины и маскирует ее военный компонент: «Необходимо действовать непрямыми методами… В первую очередь необходимо направить военных и гражданских специалистов, спецслужбистов для построения полноценных институтов власти на территории новообразованных республик. Следует создать все условия для организации добровольческого движения, осуществляя всестороннюю помощь в его подготовке, обеспечении вооружением и военной техникой, созданием на территории России, ДНР и ЛНР лагерей подготовки добровольцев из самого Донбасса и не только. Обеспечить Сопротивление Юго-Востока разведывательной информацией, в т.ч. спутниковой, данными радиотехнической и радиоэлектронной разведки, беспилотной техникой в целях тактической разведки, средствами РЭБ, средствами защищенной связи… Вооружение можно давать то, которое используется в украинской армии, а также зарубежные образцы, дабы формально никто не мог предъявить России обвинения в оказании вооруженной помощи «сепаратистам-террористам». Задействовать наши разведывательно-диверсионные группы для саботажа на стратегических объектах противника (аэропорты, военные базы, колонны бронетехники, диверсии против скопления значительных сил противника и т.д.), обеспечить передачей информации из агентурных источников и прочее. Этот вариант является оптимальным и единственно возможным».
Границы между военными и невоенными угрозами размываются. Когда речь идет о «невоенных мерах», среди них важнейшую роль играют энергетические ресурсы и энергетическая инфраструктура. Россия традиционно является энергоресурсным государством, где углеводороды и инфраструктура их доставки являются большим, чем просто товар.
Традиционная система бизнес-координат (объемы — цены — долги — контрактные условия) не достаточна для понимания происходящего в газовых отношениях между Украиной и Россией. В условиях ведения Россией гибридной войны против Украины, нужна модифицированная система координат с дополнительным военным измерением, поскольку энергетическая сфера есть одним из фронтов гибридной войны.
По информации неправительственного проекта «Информационное Сопротивление». www.sprotyv.info